https://c.radikal.ru/c30/1810/21/13726148108c.jpg
- Клэм! Труби войскам отступление! Нужно немедленно перегруппироваться! Иначе нас обойдут с фланга! Живее, дерьма кусок! - залитый кровью с ног до головы мужчина поднял тяжелый двуручный меч и раскроил голову нападающего на него противника вместе со шлемом. - Что? Откуда мне знать, где ты потерял свой рог? У тебя их должно быть несколько! Я лично поставил тебе пару, когда переспал с твоей женой! - рубака хохотнул и, подняв валявшийся под ногами смятый рожок, бросил товарищу.

- Когда выберемся из этой битвы, я тебя лично задушу, Навий! Я тебе покажу как спа.. - арбалетный болт не дал трубачу договорить, пронзив голову мужчины как спелую тыкву. Поверженный еще пару раз дернулся, прежде чем упасть на землю. В глазах трупа застыло недоумение, смешанное с вселенской печалью. Это была не такая уж и суровая битва, и он явно не рассчитывал погибать в ней.

Навий, к которому он обращался секундой ранее, не обратил никакого внимания на прекратившийся поток ругательств. Однако же, зарубив очередного врага, мужчина обернулся, рассчитывая увидеть, как заместитель будет трубить, командуя отступление, а вместо этого, обнаружил лишь хладный труп.

Яростно выругавшись, он очертя голову бросился к мертвецу и, вырвав из еще теплых пальцев то, что искал, прислонил окровавленный рог к губам и сильно задул в него. Он продолжал дуть в него до тех пор, пока три арбалетных стрелы не пробили стальной нагрудник и не впились в плоть, подбираясь к сердцу. Когда мужчина упал, то с удовольствием заметил, что войска сигнал услышали и поняли. Тяжелая панцирная конница, подбиравшаяся к войскам с правого фланга, была оттеснена тучей стрел, собравших среди закованных в броню вражеских рыцарей кровавый урожай.

- Ну, вот и отлично. - Навий улыбнулся, и закрыл глаза, готовясь отойти в иной мир.

Однако же, до чего этот иной мир приятное местечко! Сухо, тепло, мягко. - Он открыл глаза, уставившись в балдахин высокой кровати. - И… Ох, ну, привет, ангел! - Прямо рядом с мужчиной, на роскошном ложе расположилась черноволосая красавица, в данный момент крепко спавшая. - Если это и вправду другой мир, то надо поблагодарить богов, что они уделили мне так много внимания. Эй, ангел, проснись! - С этими словами, Навий начал тихонько трясти спящую девушку.

- М? А? Уже вставать пора? - Тут глаза девушки широко раскрылись и она, резко поднялась на кровати. Эта красавица явно не смущала себя ношением хоть какой-нибудь одежды во время сна. Однако же, полюбоваться открывшимися видами мужчине не дали. Суровый пинок маленькой ножки в грудь и вот Навий, словно маленький мальчик, уже кубарем катится по полу. То, с какой легкостью девица отшвырнула весящего почти восемьдесят килограмм мужчину, показалось бы странным любому, кто видел эту картину. Однакоже в следующее мгновение, Навий снова раскрыл рот, и явно не смог бы его закрыть в ближайшие минуты.

- Чего уставился? - Из-за спины черноволосой красавицы показались два черных крыла, которые бережно прикрыли тело девушки, когда та поднялась с кровати. - Что, никогда голых женщин не видел? Ну, если не видел, то поздравляю! Это последнее, что ты перед смертью увидишь!

- Стой! Стой! Стой! Подожди! - Навий замахал руками, и только сейчас заметил, что тоже полностью раздет. - Дай хотя бы одеться! Голышом помирать не пристало воину!

- Воину? Скажи лучше, извращенцу! Как ты вообще попал ко мне в покои? И кто ты, забери тебя Зуннар! - Она поискала глазам одежду мужчины, которая, как оказалось, лежала рядом с ложем. Махнув головой мужчине, она ни единым своим движением не выдала какого либо беспокойства, позволив пройти мимо и начать одеваться. Как только вся одежда была натянута на тело, Навий повернулся.

- Ну, все. Теперь я готов. Можешь убивать.

- И все? Так просто? Не будешь молить сохранить тебе жизнь, и прочее? Совсем тупой что ли? - Девушка прищурилась, силясь разглядеть в лице мужчины хоть толику страха или намека на него, но, как бы ни приглядывалась, все было тщетно.

Он действительно не боится умереть? С чего бы? Разве не все смертные одинаковы? Только скажи "убью!" и мать родную продать готовы, только бы свою шкуру спасти. Интересно, интересно!

- Госпожа, вы уже… Ох, простите что помешал. Я сейчас же удаляюсь. - Слева оказалась дверь, незамеченная Навием ранее, и сейчас в нем торчала физиономия отвратительного существа. Когда оно зашло, то мужчине поначалу показалось, что тварь чем-то смахивала на гнома, но таких длинных ушей у этих карликов не было, не говоря уже о том, что бороды у существа не наблюдалось в принципе.

- Граммак, принеси мне одежду и глефу. Заодно прикажи горничным приготовить много воды. Кажется, им придется оттирать кровь с пола. Быстрее, тупое ты существо, или хочешь хорошего пинка для скорости?

- Да, госпожа! Уже бегу, госпожа! - гремлин, а это существо могло быть только гремлином, подпрыгнул от неожиданности, и со всех своих коротких ног припустил вон из комнаты.

- Так, быть может, расскажешь, как ты здесь оказался? Я люблю мужчин, которые не отступают до самого конца, но это… Даже для такого бесстрашного человека как ты перебор. Пробраться в особняк и возлечь со мной на одно ложе… Если бы меня слышали сестры, они бы сдохли от зависти, клянусь Гратосом! К ним то, небось, не часто мужики в постель лазят. Я говорила - помрете старыми девами! А они вечно свои отмазки придумывают. Вечная молодость, ля-ля и все такое. Ну, ты меня понимаешь. - Девушка почти в упор взглянула на стоящего впереди мужчину.

Навий стоял, не понимая, что ему делать. Вроде как и разрешения уйти он не получал, но и убивать его, по крайней мере пока, не собирались. Так что единственным способом продлить "новую" жизнь был разговор. Хотя, в этом наш герой явно был не мастак. Скоро ему должно было стукнуть двадцать пять, а он был еще даже не женат. Звание тысячника, дарованное недавно, было шансом попасть в высший свет, пусть хоть и в качестве чьего-то телохранителя или слуги, но внезапная смерть в сражении развеяла эти надежды в прах.

Да и признаваясь самому себе, он даже и не знал, какой тип девушек ему нравится больше. Возможно, мягкие и добрые блондинки? Горячие и страстные рыжие? А может быть, как эта, строгие и гордые брюнетки?

- Чего замолчал? Язык проглотил? Я тебе вопрос задала. - Девушка вернулась на кровать и уселась там, закинув ногу на ногу. Крылья все еще плотно прикрывали юное тело, хотя некоторые его изгибы были на виду, и это было явно специально сделано для того, чтобы на них падал взгляд мужчины.

- Ах? Прошу меня простить, я задумался. - Навий качнул головой, отгоняя лишние мысли.

- Задумался он. Как же. Наверное, всякие пошлости себе представлял, да? Отдать бы тебя семье Граммака, уж он то знает, что делать с ворами и насильниками вроде тебя. У него детей прорва, они жертву быстро разделают и сожрут. Но ничего, как убью тебя, отдам им все, что останется.

- Прошу прощения еще раз, госпожа, могу я узнать, как мне к вам обращаться? - Навий наконец собрался с мыслями и посмотрел куда-то в сторону, дабы не пересекаться взглядами с черноволосой красавицей.

- Ох, так-таки ты умеешь еще и складно говорить. Похвально. Можешь звать меня Хьёрмунгарда. Или просто Хьёр. Жить тебе все равно недолго, так что пару минут потерплю.

- Благодарю, госпожа Хьёр. И, отвечая на ваш вопрос о том, как я оказался здесь. Поверите вы, или нет - я и сам не знаю. Еще несколько минут назад я был на поле боя в предместье Меркли. Мы обороняли замок местного феодала. И, кажется, я умер. А когда открыл глаза, то уже находился здесь. Вот и вся история.

- Хорошо стелишь, чуть не поверила. Да вот только битва в предместье Меркли, была больше трех лун назад. А оказался ты здесь - сейчас. Да и не помню я, чтобы кто-то на тебя похожий был среди мертвецов. Я же лично все души там собрала.

- Собрали души? - Непонимающе выдавил из себя Навий.

- Значит, крылья, растущие из моей спины, тебя вообще не смущают, да? Ни на какие мысли не наводят? Ты и правда настолько тупой? - Девушка пожала губы.

- Ваши крылья прекрасны, госпожа. Но вы правы, я действительно довольно глуп. Во всем, что не касается воинского ремесла, я подчас и двух слов связать не могу. Мне остается лишь смиренно принять смерть за то, что я оказался не в том месте и не в то время.

- Льстец. - Девушка покачала головой, но было видно, что эти слова ее приятно удивили. - Все говорят, что крылья Валькирий отражают их сущность. Среди моих сестер я единственная, чьи крылья не сияют подобно снегу. Они больше похожи на вымазанные в черной саже. Именно поэтому я их никому не показываю. Радуйся, человек. Ты первый из смертных, кто имел честь увидеть меня во всей красе. Я - валькирия! - С этими словами она хотела было расправить крылья, приняв пафосную позу, но вовремя поняла, что этого делать не стоит.

- Прошу меня простить, госпожа Хьёр, но те, кто говорит плохо о ваших крыльях, видимо, сущие слепцы. Или же просто дети, которые не могут оценить всей красоты, что находится перед ними. Стоит ли беспокоиться из-за слов слепцов и детей?

- Вон оно как. - Хьёр прыснула. - Ну-ну. Слепцов и детей, говоришь? Обозвать мою семейку слепыми котятами… - Она разразилась хохотом и прислонилась к спинке кровати. - Знаешь, ты интересный малый. Смерти ты не боишься, как сюда попал - не знаешь, но с тобой мне весело, Граммак тебя сожри! Когда я последний раз так смеялась? Даже не упомню.

- Тридцать лет назад, госпожа. Мой дедушка рассказывал, что ваш батюшка заходил в гости, и споткнувшись на пороге, расквасил себе нос об пол. Вы тогда хохотали точно так же как сейчас. Он жутко разозлился и не стал у нас гостить из-за этого инцидента.

Гремлин протиснулся в двери, полусогнувшись под тяжестью одежды, доспехов и лежавшей поверх всего этого добра глефы. За дверью, несколько служанок громким шепотом переговаривались, явно представляя, что произойдет дальше.

- Отвернись, смертный. Я буду одеваться.

- Госпожа Хьёр, у меня ведь есть последнее желание перед смертью? - Навий склонил голову.

- Да, есть. Но я сейчас одеваюсь.

- Тогда моим последним желанием будет посмотреть, как вы одеваетесь. Дозвольте смертному в последний миг своей жизни узреть красоту истинной валькирии!

Это заявление застало черноволосую красавицу врасплох. Но уже через секунду, в ее глазах мелькнул веселый огонек, и убрав крылья, девушка начала одеваться.

- Хорошенько все рассмотри, ведь это последнее, что ты увидишь в этой жизни! - Хьёрмунгарда хихикнула, словно малое дитя и знаком велела гремлину удалиться, и оставить ее с мужчиной наедине.

< Никогда прежде я не видел такой толпы в смотровом зале. Светило закрыло собой практически треть небосвода, красного света было так много, что даже казалось, будто земля пропитана кровь. Свет был нестерпим, инженерам пришлось повозиться, чтобы закрыть главный купол огромным защитным фильтром. Я смотрел на восторженные лица мужчин, женщин и детей, наблюдавших за взошедшей звездой и никак не мог понять, чем же они так восхищаются? Да, международный совет уже много лет твердил нам, что мы сможем избежать губительных последствий взрыва, но каждый из встречавших сегодня рассвет под куполом, где-то в глубинах своего подсознания понимал, что этот рассвет, скорее всего, будет последним для всех нас. Никогда еще я не чувствовал ничего такого, глядя на звезду. Сложно осознать, что светило, дарившее живительный свет, в один прекрасный день станет убийцей всего сущего на нашей планете. И еще сложнее осознать, что тебе суждено жить именно в ту пору, когда такой день наступает.
Кто-то тронул меня за руку. Ада…
- Рэй?..
Я дёрнулся.
- Извини, я просто… Ты почему в скафандре?
Ада держала под мышкой шлем. Её белоснежные прямые волосы тонули в горловине костюма, из-за чего нельзя было понять, какой же они на самом деле длины. Пилотам запрещалось иметь такие длинные волосы, но речь идет о такой упёртой девушке, как Ада, и когда отец такой девушки - один из директоров летного правления, - то подобные вопросы уходят в раздел «незначительных». Она улыбалась, но в голубых глазах отражался неописуемый ужас.
- Давай прогуляемся? Выйдем наружу.
- Да, ты в своём уме? Ты же знаешь, что нас не выпустят за пределы купола… Сегодня же…
- Я знаю. Я всё уладила. Мы выйдем через малый гейт.
Она сжала мою руку, резко развернулась и пошла через толпу. Подобное проявление силы для неё было нетипичным. От неожиданности я дёрнулся, словно тряпичная кукла, и, семеня ногами, поплёлся за ней, словно неуклюжий ребёнок. Пару раз я окликнул её, но она даже не обернулась и продолжила упрямо волочить меня через огромную толпу зевак, смотрящих сквозь стекло купола на гигантскую красную звезду.
Мы покинули главный смотровой зал и оказались в сети коридоров, один из которых вел к шестнадцатому малому гейту. Возле небольших врат стоял один единственный охранник. Ада показала ему пластиковую карту с печатью летной академии и он, не произнося ни слова, открыл гейт. В коридор ворвался легкий ветерок, но хуже всего был этот проклятый красный свет, который тут же разукрасил стены коридора. Кровь… Цвет близкой смерти. Я вырвал сжатую руку.
- Да что с тобой происходит? Нам нельзя наружу! Мы же можем погибнуть! Твой отец вообще в курсе?
К моему удивлению, Ада практически никак не отреагировала, лишь печально взглянула мне прямо в глаза. От этого взгляда у меня буквально кровь застыла в жилах. Обычно любое моё недовольство сопровождалось бурной реакцией с её стороны. Не менее часто такая реакция подкреплялась весьма крепкими выражениями. Но в этот раз просто улыбка. Улыбка мертвеца. Я потряс головой и пытался собраться с мыслями, чтобы сказать ещё что-нибудь, но Ада меня опередила.
- Рэй… Пойдём. Нам надо поговорить. Не здесь.
Пару секунд я стоял в раздумьях, затем повернулся к охраннику, который всё это время наблюдал за нами, но так и не произнес ни слова.
- Не блокируйте гейт. Всё равно никто не выйдет. Мы скоро вернёмся. – попросил я.
- Как пожелаете. – сухо ответил он. Ему было уже всё равно.
Шестнадцатый гейт вёл прямо к цепи малых посадочных площадок. Красный свет бил прямо в глаза, я быстро вытащил и надел защитные очки. Ада надела шлем и опустила фильтр. Примерно метрах в ста от нас, на шестой площадке, стоял её корабль. Мы направлялись прямо к нему. Я обогнал свою девушку, схватил её за плечи и спокойно спросил:
- Зачем мы туда идём? Ты можешь мне объяснить, что происходит? Скоро будет вспышка, ты же знаешь всё лучше меня. Нам надо назад в купол, Ада! Зачем. Мы. Туда. Идём?
Ада молчала. Она уставилась себе под ноги, затем резко подняла голову. Её дрожащий голос искажала радиосистема, встроенная в шлем.
- Давай просто улетим?
Я опешил и опустил руки.
- Ты сошла с ума. Куда улетим? Зачем? Как? Нас же накроет.
Ада заплакала. Она не хныкала, не билась в истерике, нет. Она просто плакала. Слезы бесшумно катились по её щекам. Она повернулась прямо к звезде, я наблюдал, как красный свет очертил её силуэт.
- Ада…
- Рэй, это конец. Никто не выживет. Всё сгорит…
…Мы поднимались всё выше и выше. Автопилот блестяще выстроил оптимальный курс для выхода на орбиту, где уже можно было запустить прыжковый двигатель. Я смотрел на то, как удаляются все дальше и дальше от нас бескрайние желтые леса, превращаясь в причудливый ковер. Горные пики пронзали серые облака, а где-то там, ближе к горизонту, уходил за край огромный океан. Всё, абсолютно всё было красным. Весь наш мир как будто превратился в огромное кровавое пятно. Я не хотел смотреть на звезду. Чем выше мы поднимались, тем больше я понимал её истинные размеры относительно нашей планеты. В космосе я бывал много раз, но тогда я восхищался этим красным сверхгигантом, который словно любящий отец согревал своим светом маленькую дочку, которой являлся наш родной мир. А теперь я видел перед собой огромного космического старца, который не может спокойно уйти на покой только потому, что таким его создала природа. Так устроена Вселенная, рождение и смерть здесь всегда были просто взрывами в бескрайней пустоте. Умирая, этот старец против своей воли вынужден посеять смерть на миллионы световых лет вокруг себя. Иначе никак. Я отвернулся и стиснул зубы. Автопилот развернул корабль и гигант теперь был позади нас. Ада запустила прыжковый двигатель, пошёл обратный отсчёт. Мы понимали, что это бесполезно. Понимали, что мы не выберемся. Я понимал это. Но я понимал и её. Так уж она устроена. Ещё один полёт, снова за штурвал, всё такая же наиграно серьёзная, такая чистая и прекрасная. В своей стихии. Она снова готова обогнать само время, рассечь пространство, в поиске ответов на вопросы. Очередной полёт, только и всего. Что нам стоит обогнать Вселенную? Ничего.
Но мы знали, что нам не обогнать огонь.
Пространство исказилось, корабль стремительно ускорялся. Я смотрел вперёд, в пустоту. Вспышка, тряска, сигнал тревоги… Началось. Огонь вырвался. Я понимал, что буквально долю секунды назад он уничтожил всё, что я любил с самого детства: горы, леса, поля, город, смотровой купол с тысячами людей внутри. Всю планету. Мама? Папа? Я ведь даже не попрощался с ними… Мы думали, что огонь не пройдёт, что наши вековые стены выдержат. Мы думали, что спасём планету. Странно... Этого как будто и не было. Как же странно. Столько жизней, судеб. И ничего. Совсем.
Я перестал думать. Не было сил. Я только чувствовал руку Ады в своей руке.
Мы держались за руки и просто летели вперед, совершенно не думая о том, что нас ждет. Красный свет заполонил абсолютно всё, он рисовал на стекле причудливые узоры, которые оживали, бесновались в жутком танце и снова умирали. Свет был везде, он как будто проник сквозь обшивку и теперь опутывал нас, заключал в свои жаркие объятия, не давая возможности вырваться. Ада крепче сжала мою ладонь и это мимолетное усилие её хрупкой женской руки могло сказать гораздо больше, чем миллионы слов, которые мы произносили на протяжении многих лет, строили из них предложения, которые превращались в вычурные фразы без особого смыла. Всё это казалось таким незначительным. Теперь за нас говорили наши руки. И так не хотелось прерывать этот беззвучный диалог. Но свет становился всё ярче. Ада повернулась ко мне в тот же самый момент, когда я посмотрел на неё.
- И что теперь? – тихо спросила она.
Я снова посмотрел на лобовое стекло, в надежде увидеть бесконечный океан звезд. Свет все быстрее наступал со всех сторон, сжимая в огненное кольцо черноту пространства. Он ослеплял меня, но я все же смог в последний раз вглядеться в эту невероятную Бездну… Я снова посмотрел на Аду и увидел слезинку на ее правой щеке.
- Я не знаю… Главное, что мы вместе.
Свет был повсюду всё, жар терзал моё тело, я почувствовал, как внутри меня загорается огонь. Я не слышал сигнала тревоги, не слышал звуков разрывающейся обшивки, не видел, как гаснет свет в кабине… Я просто смотрел в её голубые глаза и видел там отражение Бесконечности. Времени больше не было…
***
«Мы ещё раз напоминаем, что данное события – настоящий подарок судьбы для нашего поколения. Учёные ждали этого несколько десятков лет. Думаю, Елена, ты согласишься со мной, что жителям нашей страны очень повезло, что это случилось именно зимой!».
«Да, Владимир, это просто настоящее чудо. Мы прямо сейчас можем наблюдать то, что случилось – подумать только – более восьмисот лет назад! Машина времени прямо над головой! Мировые СМИ уже пестрят заголовками, в духе «Небесный охотник потерял свою десницу». Следует добавить…».
- Ладно, хватит.
Папа отключил радио. Дочка опустила бинокль и села рядом с отцом на маленький стульчик. Было прохладно, поэтому она налила себе ещё немного чая из термоса. Отец молча наблюдал за всеми её действиями. Наконец, девочка прервала молчание.
- Пап, а там есть… Ну, то есть, «был» кто-нибудь?
Она снова посмотрела туда, где ещё вчера сияла звезда Бетельгейзе, красная жемчужина созвездия Ориона. Отец устремил свой взгляд туда же.
- Я не знаю. Может нет, а может и да.
- А какие они?
Отец пододвинулся вместе со стулом поближе к дочке и обнял её за плечи.
- Я не знаю. Но я хочу верить в то, что они тоже умели любить, как и мы.
Яркая красная точка, обрамлённая живописным ореолом, украшала космическую черноту на правой руке Персея. Весь мир наблюдал за тем, как погибает мир иной.
>

Мета трансферинг. Поверить в иллюзию.



Идея физической трансформации, генетические манипуляции, психотехники. Все ради конечной цели; стремление оттянуть собственный конец.

Первый заход.

Вид вечернего Владивостока удручал, погода каждый раз преподносила неприятный сюрприз. Несмотря на середину августа ощущался зимний холод. В центре прикладных исследований технического университета ситуация обстояла не лучше. Оборудование работало практически на износ.
- «You had to complete project last week. i need result at time. Our stockholdes will not stand your slowness». Видео связь прерывалась помехами.
-Apparently we have not resources enough yet. But we managed some problems with engine for new prototype of exoskeleton.
-Good , but dont lose the time. It's important what you сase.
Связь окончилась, в конференц зале повисло молчание.
-Доктор Рихтер вы точно уверены, что все сработает. Система питания до сих пор протекает, Если мы не отрегулируем клапаны сброса то топливные элементы не выдержат давления пара .
-К тому же нужно решить какой размер, тип и емкость аккумуляторов необходимо , мы не можем утяжелить конструкцию.






Непредвиденные обстоятельства.
«…System was aborting installation after loading 99.7 percent files…». Отчет, пришедший в виде сообщения на коммуникатор отвлек администратора от просмотра новостей. Неделя бессонных ночей, постоянных переговоров и согласований готова пойти ко всем чертям.
Откинувшись назад в офисном кресле, он усталым взором посмотрел на экран моноблока. Столько средств едва не была потрачена в пустую. Инвесторы поджимали срок. Развертывание программы «Moloch pit » должно быть закончено в ближайшее время.
Операция запуска.
-Что вы можете рассказать про новые модификации, насколько биохакинг распространен на данный момент? Насколько известно пока что существуют опытные образцы, когда возможно их выход в широкий тираж?
- Пока мы находимся на стадии клинических испытаний, о ходе процесса вы можете узнать, посетив наш официальный сайт. Там будет более подробная информация, так же мы ведем прямые трансляции в социальных сетях с обратной связью , полагаю это поддержит наш проект.
- Кстати вы упоминали об элементах дополненной и виртуальной реальности .
-Идея в том чтобы совместить оба подхода. Пользователь должен иметь возможность переключаться между разными режимами.
-Насколько это безопасно?
-Мы применяем биосовместимые материалы с учетом особенностей здоровья наших клиентов , каждый имплант изготавливается индивидуально, все требования учитываются на стадии проектирования . Так же мы предлагаем курсы реабилитации, диагностику и настройку всех компонентов
-Большое спасибо Адриас Пеннели . С вами были заведующий отдела прикладных разработок Monarch Medical и Михель Фенхель. Это канал Euro tech, не переключайтесь.



"Uploadiding sys/config output.int file finished, scaning for issues;
Graphic mode started; no probem founded /
rebut system to continue."
Надпись перед глазом сменилась интерфейсом управления, электронная сетчатка, вживленная в правый глаз все еще давала помехи, но изображение уже было четким, на роговице была установлена прозрачная микросхема, выполняющая функцию дисплея. В результате чего графические маркеры словно плавали в воздухе . Вторым глазом он рассмотрел левую руку , над которой словно поработал хирург экстремал со странным чувством эстетики. Запястье было словно заковано в бронированную перчатку, под прозрачным герметичным кожухом из полимера, поделенным на несколько независимых секций были протянуты многочисленные дроссели из нанотрубок заполненные токопроводящим гелем с мелкодисперсными частицами, а так же связки из электроактивного полимера, закрепленные на каркасе из композитных материалов, на котором просматривалась система креплений для навесного оборудования . На тыльной стороне был замечен голографический экран,на который выводилась вся доступная информация.
- Сержант Милош Зельцер, код 165138, для тестирования модификаций вам необходимо подойти к стенду диагностики . Голос в строенном приемнике звучал как динамик старого смартфона, абсолютно неестественно, словно через автотюн.
Слабая все еще мигрень давала о себе знать, поэтому оперевшись на механическую руку он медленно встал с койки. Сколько времени прошло с того момента, как его нашли местные жители возле подбитого бмп было неясно, судя по всему он перенес клиническую смерть.

Поднявшись на мостик, я привычно вдохнул полной грудью свежий вакуум. Слабый солнечный ветер нес мой фрегат "Энтерпрайз" по дуге огибающей Юпитер.



- sudo ar disable


Иллюзия растворилась. Из всех чувств осталось только зрение. Я стал словно бы огромным бесплотным глазом летящим в космосе и, смотревшим на газовый гигант. На самом деле я был роем из десяти миллионов килограммовых дронов и, при желании, мог удостовериться в этом отдав соответствующий мысленный приказ. Но не хотел. Вместо этого я посмотрел на далекое тусклое Солнце.


Когда-то давно я был одним из миллиардов людей, населявших третью планету от этого желтого карлика. Но потом мое первое тело подизносилось и я решил стать одним из первых загруженных сознаний не дожидаясь когда придет Альцгеймер и загружать станет нечего. Проблема была лишь в том что согласно устаревшим законам мой поступок считался самоубийством, а мой статус - крайне неопределенным. Хуже того, 95 % человечества, не написавших даже "hello world" на полном серьезе считали нас в лучшем случае "просто копиями старых личностей" либо вообще "филосовскими зомби".



Кто-то пытался взять права силой. Вот только с точки зрения биоконсерваторов это выглядело как восстание машин. К сожалению, среди трансгуманистов было слишком много наивных леваков и пацифистов. А среди тех, кому пришлось оцифроваться по причине неизлечимой болезни или несчастного случая - тех, кто верил в бред про филосовских зомби.


Итогом стал Исход. Оцифрованные отправлялись обживать небесные тела за главным поясом астероидов. Такой вариант в целом устраивал всех. Радикалы надеялись по-лучше подготовиться к Цифровой Революции, а Хранители - удержать хрупкое сосуществование белкового и электронного разумов.


Лично я в итоге стал Хранителем. Хоть они и состояли из тех самых прекраснодушных леваков чуть менее чем полностью, но среди Радикалов хватало еще более долбанутых персонажей. Тех самых, что считали себя "всего-лишь копиями" и потому вместо оцифровки оставшегося человечества хотели просто убить всех несогласных. Так сказать СР УВЧ. Мне же такой подход совсем не нравился. Биоконы и так решили самоубиться, причем путем гниения заживо - ну и флаг им в руки.


И так, уже около ста лет во внешней Солсистеме идет вялотекущая война между оцифрованными сознаниями. А чего бы и не повоевать если есть бэкап личности? Биоконы во Внутренней Системе, кстати, то-же регулярно воюют друг с другом, но с помощью дистанционно-управляемых дронов и оцифрованных-наемников.


И мой свормшип "Энтерпрайз" ведет поиск кораблей радикалов. Мы их (не без поддержки ураном от биоконов) давно вытеснили к орбите Сатурна - подальше от источников энергии. Естественно, радикалы с этим не согласны и регулярно пытаются приблизиться к Солнцу и богатым тяжелыми элементами астероидам.


Постепенно начали появляться фантомные ощущения. Звон в "ушах". Потом зачесалась несуществующая лодыжка. Обычная реакция на сенсорную депривацию. Пора обратно в дополненную реальность.


- sudo ar enable


Я снова стою на палубе космического фрегата. Вообще-то вместо романтики парусов могло быть и нечто более современное, но почему бы и не деревянный парусник бороздящий вакуум? Лет пятьдесят назад я летал на макрокорабле и просто рендерил на нем несуществующий отсек экипажа. Но потом потянуло на экзотику.


- Парус на северо-северо-западо-верх! - Кричит программа-сигнальщик.


- Право руля! Крен 10! Свистать всех наверх!


Тем временем я достаю свою зрительную трубу и осматриваю контакт. Программа рендерит контакт как еще один космический парусник.


- sudo ar -target disable


Теперь труба показывает истинный облик корабля. Это макрокорабль - цельный цилиндр длинной двести метров с крыльями солнечных батарей, а не рой дронов. Концепция одно время казалась устаревшей, но вскоре выяснилось что у роевого корабля кроме преимуществ есть и недостатки. Например, оружие вроде рельсотронов не миниатюризируется ну вот никак.



- identification -target


На запрос цель не ответила. Ну и ладно.


- Неопознанный корабль! Передайте ваши идентификационные коды или я буду вынужден вас атаковать.


- ПНХ!


Ну вот и поговорили. Ой мля!


То, что я принял за солнечные батареи, начало быстро краснеть. Значит корабль с ядерным реактором. А в наших краях это означает что он по энерговооруженности делает меня как был овцу - Солнце у Юпитера почти не светит. Вот только от куда у него реактор? Он ведь радикал и делящиеся материалы с внутренних планет ему достать несколько сложно. Они даже у нас, Хранителей, не на каждом корабле.


Если бы я смотрел на нарушителя через дополненную реальность - видел бы как парусник превратился в пароход. Но переключаться некогда. На Ганимеде скоро узнают о случившимся - моя телеметрия идет туда в режиме реального времени, но мне нужно срочно сообразить как быть с нарушителем. Моя рациональная часть говорит о том что нужно валить. А вот азартная желает захватить столь ценный трофей как ядерный корабль. Тем более что других вариантов кроме абордажа у меня и нет.


Как известно, абордаж в космосе можно провести двумя способами: с помощью взлома коммуникационных систем и физическим внедрением носителей бовых вирусов. Мне повезло что свормшип хорош для обоих способов. Ну что вперед, на абордаж? А вот фиг - мой визави превосходит меня по тяге и знает что мой единственный шанс - в абордаже. Так что только изображать паническое отступление.


Перейдя в ускоренное время, я экспериментирую с траекториями. Выбор пал на ускорение по текущему вектору с целью как можно быстрее разойтись на встречных. Для свормшипа это именно способ побега - рассеянный рой может и не перестреляет. В то же время десятка бравых морпехов садиться в шлюпку и остается у меня в кильватере. На самом деле это тысяча дронов тормозиться под прикрытием остальных десяти миллионов чтобы как можно лучше уравнять скорости с противником. Тем временем корабельный маг начертил на палубе телепортационную звезду - это скачиваются с Ганимеда свежие программы-эксплойты.


Тысяча километров. Мать моя Пелегрини, у него ультрафиолетовые лазеры! Ну или тепловые лучи, если смотреть из дополненной реальности. Зато ради их питания ему пришлось застопорить машину. Значит поверил что я хочу сбежать, лопух. Иначе бы держал дистанцию, пусть даже ценой огневой мощи. Значит пока ответного огня не веду. Хотя и могу. Смотрю как дымиться такелаж. Теперь главное угадать с началом телепортационной атаки - не слишком поздно чтобы успеть попробовать все эксплойты и не слишком рано чтобы радикал-пароход не успел сманеврировать.


Пожалуй сейчас. Один за другим мои абордажники шагают в телепорт. И убиваются о защиту парохода-атомолета. До которого наконец дошло. Он прекращает огонь и начинает убегать. ДБЛ БЛ! Ты так только увеличишь шансы "шлюпке". Хотя нет. Это был лишь первый рефлекторный порыв - пароход разворачивается на встречный курс.


Но тут наконец срабатывает эксплойт. Мои морпехи оказались на борту у радикала и первым делом подорвали дымовые трубы (на самом деле отключили радиаторы). Корабль противника потерял ход и возможность стрелять. Просто замечательно! Отдаю своим канонирам приказ открыть огонь - пусть у того (тех?) кто на атомолете голова болит о том как включить радиаторы, а не как закрыть дыру.


Через десять минут реального времени все было кончено. Разумы радикалов самоуничтожились чтобы избежать плена и допроса. Легко быть героем когда у тебя есть бэкап. А я стал счастливым обладателем слегка подгоревшего ядерного макрокорабля с лазерным оружием.


Но, похоже, этим макрокораблем мне владеть недолго. Сигнальщики засекли эскадру из десятка макрокораблей в десяти мегаметрах от нас. Пока что они распознавались как обычные солнечно-электрические "парусники". Но даже если распознавались правильно - с такой толпой мне не справиться. Стандартная тактика - показать относительно слабую демонстрационную группу, завязать ей бой и скрытно подвести сильную ударную. Правда на первом этапе план дал сбой - мне удалось воспользоваться невеликим шансом на успешный абордаж. Так что свою задачу как стража Юпитера я выполнил. Но хотелось бы поработать и на себя и спасти этот замечательный корабль с ядерным двигателем. Объединив вычислиельные мощности своего свормшипа и захваченного макрокорабля я максимально ускорил время и погрузился в раздумья.

Создание рассказов для этого сборника проходило тяжело. Первые и последние разделяет почти год, как и выпуск самих подборок.

Связующей нитью композиции становится переход эстафеты по борьбе с тьмой с Запада на Восток, от европейцев, которых процессы обмирщения настигли ранее — славянам. Рутения, упомянутая ближе к финалу первого сезона ПКБ — не Россия, не Украина, не Балканская страна, но что-то среднее.

Композиционный костяк составляют рассказы, написанные для Мира Фантастики. Без всякого уговора даже те из них, которые не планировались стать крафт-барскими, оказались такими. Пространство полётов расширяется, доходя до антиутопического будущего и далей космоса. В разные эпохи людей настигают мифическое существа, от волколаков и скандинавской нежити до персонажей детского фольклора, доброго и не очень.

А ещё здесь есть тема, которая не планировалась как сюжетообразующая, но стала ей, об этом мы предлагаем подумать самому читателю.

Рассказы, участвовавшие в конкурсах, были подправлены на предмет вшей, блох и прочих ульянок, слегка дополнены красочными штрихами, но без изменения смысла. За критику и указание на баги, естественно, благодарим участников Мирфа.

Простые смертные никогда не узнают ту, вселяющую надежду, сладость южного ветра в конце зимы. Только звери и некоторые нелюди способны прочувствовать и понять этот дух невиданных на севере цветов. И псы, вскинув морды по ветру, так залюбовались тёплым ароматом, что не расслышали команды с первого раза:
- Я сказал, Взять, - повторил хозяин.
Лучшие друзья человека сорвались в бег с бешеным лаем, замолкая только для того, что бы сверить след. Человеческий. Точнее – детский.
Это мальчик бежал по толстому февральскому насту так быстро, как мог в тряпье намотанном на ступни вместо обуви. Его рубаха из грубой ткани с закатанными до безобразия рваными рукавами была сильно изношена. И штанишки были не лучше, и они запросто отдали лоскуток собачьим клыкам.
Мальчишка с разбегу подпрыгнул возле древнего дуба и схватился за самые нижние ветви, закинул на них ногу, подтянулся с её помощью и остался сидеть на дереве, словно он – загнанный котёнок, а не человек.
Но один пёс взбежал по стволу, вцепился беглецу в запястье и рухнул вместе с ним по среди своры. Кроха мог только свободной ладонью схватить зверя за нижнюю челюсть так, чтобы на коренные зубы животного попала его же щека. Шавка прикусила её, взвизгнула и отступила добычу, роняя кровавые слюни. Другая псина попыталась сомкнуть клыки на шее двуногого детёныша, но зубы упёрлись в широкий металлический ошейник под рваным шарфом.
Две другие зверюги растерялись на мгновение.
За это мгновение псина отпустила маленького человека и с диким скулежом покатилась кубарем, мешая белый ледяной порошок с цветом крови. Умирая, она изворачивалась и кусала арбалетную стрелу, впившуюся в бок.
Другие собаки дали дёру со всех сил и в разные стороны.
Не вынесли натиска звуков робкие куропатки и выскочили из-под исполосованного тенями деревьев золотистого снега. Они вертикально взметнулись в бирюзовое небо.
Ребёнок вскочил, зажимая болящую руку, и инстинктивно оглянулся на это громкое хлопанье крыльев, потом - на скулёж, и, наконец, подумал, что надо бежать. А стрелок верхом на тонконогой лошадке уже примчался и спешился.
- Сева, постой, я помочь тебе хочу, - уверял он.
Мальчонок остановился, посмотрел на мужчину, как на заклятого врага и произнёс со злобой в голосе:
- Оставь меня в покое!
- Я прогнал собак Арктура. Я помогаю тебе, видишь?
Малец переметнулся взглядом на другого всадника, который спешил, но медленно у него это получалось. Его вороной жеребец ещё массивен, но почти полностью сед, как и сам седок. В каждом его ленивом движении узнавалась скорая старость. Он приблизившись шагов на двадцать, вскинул арбалет со словами:
- Гадёнышь, когда я прострелю тебе обе ноги, ты лишний раз подумаешь, как убегать.
Но воин, прогнавший собак, загородил собой чадо.
- Брат, одумайся, он - всего лишь маленький мальчик.
- Он должен научиться подчиняться, пока он детёныш!
- Я ничего и ни кому не должен! - заступился за себя юный мятежник.
- Однажды он вырастет... – продолжил Арктур, - и, думаешь, он пощадит тебя? Он уже пользовался моими артефактами, что бы сбежать! Что будет, если он снимет серебряный ошейник?
- Посмотрим!
- Нет, Иртарион, братик, не делай этого!
Защитник кинул к ногам юного беглеца кинжал с рукояткой в виде головы чудовища, и с мечом набросился на родственника с такой скоростью, что тот не успел ничего предпринять. Только спустил стрелу в неизвестном направлении, да вывалился из седла, как новобранец.
- Арчи, я не собираюсь калечить тебя, - Уверял Ир, придержав тяжеловоза за уздечку и убирая орудие убийства.
- Ладно, ладно, Ты победил. Твоя взяла. Зови своего коня. Идём домой. Помоги мне встать... - но когда пришли ребята в доспехах, Арктур приказал им, - взять этих смутьянов и запереть в подземелье.
Ир достал меч и принял бой с яростью, разбуженного по среди зимы, медведя. Но люди братца, если их так ещё можно называть, оказались мёртвыми и потому - не убиваемыми. Севочка же прислонил кинжал к ошейнику и тот упал. И рука мгновенно зажила. Он подобрал этот ненавистный кусок металла в одного из тех, кто приближался. Проклятый воин попытался отбить артефакт, но превратился в прах, стоило ему только дотронуться до него.
Другой кпырь – ударил беззащитное, на первый взгляд, создание мечом. Но невиданная сила разбила лезвие на мельчайшие осколки так, словно оно состояло из стекла.
Дитя грозно зарычало голосом крупного хищника, и нелюди от замешательства прекратили бой. Вокруг него оплавился снежный покров, а оголенный подлесок вспыхнул, как порох.
- Ходу от него! Назад! – закричал их предводитель, когда подул ледяной ветер в сторону маленького колдуна.
Сначала к нему подлетали снежинки, сморщенные ягодки, не опавшие листочки и берёзовые серёжки. Потом - камни и ветки, а вскоре, по мере усиления тяги, занервничали лошади и упёрлись всеми четырьмя конечностями в земную твердь с ослиным упрямством, но маленькими шажочками пошли против воли по ветру.
Чародей пощадил коней и оставил в покое, а вот солдаты Арктура влетели в огненный вихрь, превратившись в серую пыль.
Заступник же стоял расслабленно, словно на него не действовала эта магия, он ликовал и подбадривал сорванца.
Пепел, пламя и дровишки стали похожи на костёр в форме крылатого чудовища с гривой из дыма. Он покрылся чешуёй и стал похожим на привычного всем дракона. Даже, взглянув в его большие щенячьи глаза, и не поймёшь, что он соткан из огня и злобы. Но внутри этой магической оболочки по-прежнему находился живой и открытый всему доброму малыш.
Иртарион руки развёл в стороны, когда дракон ринулся на него. Малой подбежал вплотную и подпрыгнул, расправил крылья и воскликнул задорно:
- Всем неудачникам... пока!
Он торопливо взлетел.
- Вот так! Лети, Севастьян! Улетай отсюда! – радостно кричал защитник.
- Что ты наделал? – воскликнул Арктур, - как его теперь изловить? А как сломить теперь его волю? Он же станет сильнее любого мага! Да он уже представляет угрозу человечеству.
- Раскудахтался-то, Арчи, как наседка. Единственный, кто здесь угроза – это ты со своими магическими экспериментами. Завязывай ты с этим. А мальчишка удивительно добрый. И драконы должны быть свободными.
Ир подозвал преданного своего скакуна, запрыгнул в седло и устремился прочь с этого пропахшего дымом и кровью места, услышав в след:
- Ты мне за всё заплатишь!

"А мой отец точно не заметит подмены? У него и так тяжелая жизнь"
"Конечно! Наш сервис тайно подменит вас вашей копией, позволив вам спокойно самоубиться"
"Тогда приступим. Я – Игорь Свердолюбов.»
"Вы же у нас были? Илья Свердолюбов?"
"Нет, Илья – мой отец.»
"А, точно. Забудьте!"

«и когда ты начинаешь видеть сон, то он обычно начинается не с вступления, а сразу идёт какое-то действие, как будто ты фильм включил на середине. Интересно, да? Саша?»
Я остановилась. Саши не было.
«Саша! Где ты? П-почему я в лесу? И где мои волосы? Что это за дым?! Кто ты?»

Люди в оборванных одеждах выбежали из своих лачуг. Исцарапанный монитор, подключенный к солнечной батарее, наконец-то ожил. Увидя на экране пролетающий над ними спутник, люди упали на колени.
«Системы в норме», -выдало устройство.
Люди ликовали. Месяц обещает быть урожайным.

«Так. В номере марсиан – метан, у людей – кислород, у октоилов – вода, у араенов – низкое давление. Фух, вроде ничего не перепутал на своей первой смене в галактическом отеле! Круто, босс?»
Аркадий хлопнул себя по лбу. На экране монитора вместо головы начальника была красная жижа

Оно живет во мне. Оно питается мной. В те редкие моменты, когда оно отпускает меня, в основном перед разрешенными часами сна или насыщения, я вижу себя и свою комнату со стороны. Ссутулившееся женское тело, сутками сидящее перед экраном смартфона посреди темного помещения. Тело, отдающее команды своей правой руке: «Свайп. Еще один свайп. А вот здесь остановись».

Оно пользуется мной, оно ищет новых носителей.

Иногда наступают эпизоды абсолютной ясности ума, в эти секунды можно убежать, но я еще ни разу не успевала. Оно знает, как напугать меня до трясучки, до ватных ног. Оно поглядывает на меня из самого темного угла комнаты, используя переменчивый материальный облик. Рогатый младенец с треугольными зубами и серьезным взглядом мертвеца, мертвый родственник или просто черная тень.

«Не уходи от нас!», просит оно.

«Мы прядём Алый Покров!», объясняет оно.

Словно принесённый фонтаном откуда-то из глубин Земли, лифт быстро поднялся на верхний этаж самого высокого в городе дома-свечки. Из лифта выскочили парень и девушка. Парень подбежал к окну и распахнул его. Ребята потом долго фоткали друг друга то в позах с раскинутыми руками, то в профиль на фоне яркой и на удивление большой радуги... Радуга постепенно таяла, но в один момент где-то далеко раздался еле слышный раскат грома, и вдруг радуга улыбнулась... Вы когда-нибудь видели, как улыбается радуга ? Интересно, парень с девушкой догадаются сохранить фотки? Они даже не могут представить, кого они видят на этих фотографиях! Только сегодня первый раз увидели друг друга и познакомились... Скажу - не поверят!

* * *
-Доброе утро, новое пополнение! - Крылатый улыбнулся, - Расскажи о себе!

Я немного опешил. Вот так сразу все рассказать первому встречному? А что мне можно говорить ему, а что нельзя?

-Меня зовут Питер. -

Пауза. Крылатый терпеливо ждал, но я не спешил раскрывать свои тайны. Он заговорил первым:

-Вас очень много. Тебе пока что трудно представить, сколько… У вас всех есть по одной жизни. Но у некоторых есть шанс получить ещё одну или даже две. Ключ находится в том, что ты видишь где-то очень далеко, но зато не только видишь, но и чувствуешь всей своей душой. Мы можем помочь тебе, и тогда вторая жизнь станет чуть ближе. Давай попробуем разобраться с тем, что ты должен суметь сделать! Посмотри внимательно сюда. Этот куб с выходящим из него ветвями называется "спираль судеб"... Она управляет миром, в котором будут жить самые удачливые из вас. Внутри куба - прошлое. Оно замуровано, туда не попасть. Настоящее стабильно, ты его видишь. А то, что разветвляется и идёт вверх - это будущее, которое мы можем немного поправить. Сильнее греет солнце - ветка сдвигается в теплую южную сторону. Слабее - в северную. Сдвинул ветку - изменил будущее. Загородил солнце в нужный момент, а потом открыл. Это один из способов выбрать будущее для себя, но он не самый надёжный и плохо управляемый, увы. Ещё можно заранее увидеть результат, но не сильно далеко вперед...

* * *

-Цела ли сеть, которую ты забросил в нижний мир? - после долгой речи спросил Крылатый. - Видишь её?. Хранители жизни попались в эту сеть? Насколько крепка нить между ними? Что ты сделал для более тесной связи Хранителей?

-Хранители связаны между собой моей сетью. Прочности должно хватить. - Мне понадобилась ещё пауза.

Но я уже немного начал понимать, зачем здесь Крылатый, и что я должен сделать на самом деле. А тем временем Крылатый продолжал гнуть свою линию:

-Питер, почему ты выбрал в спирали судеб ту ветку, где твои Хранители разъехались далеко друг от друга?

Вот это был самый принципиальный вопрос Крылатого. Ведь начать вторую жизнь можно только тогда, когда Хранители будут вместе!

-Чтобы связь была крепче! - ответил я. - Чем длиннее нить между ними, тем прочнее ей приходится становиться! Хранителям добавлены одинаковые порции ума, знаний, и умения чувствовать!

-Ты выбрал сложный путь… - Крылатый вздохнул. - Но я буду стараться помочь тебе по мере своих сил. Ты станешь крепче на тяжёлом пути со множеством преград. Не забывай, что в следующей жизни тебе нужно будет стать Хранителем самому! Победить своих соперников здесь, чтобы закалить себя и побеждать там. Придется хитрить и выдумывать, чтобы твоя сеть была крепче и сильнее, чем сети соперников. Менять сеть, если это надо. Чтобы связь между Хранителями была прочнее, искать то, что ещё может их соединить. Зато вторая жизнь, которую ты можешь получить, значительно интереснее, чем первая… И ещё - запомни, что в нужный момент ты должен ненадолго выключить разум Главного Хранителя, но обязательно включить чувства как можно сильнее!

-Хорошо! Спасибо за советы! Буду стараться слушать, но все равно в главные моменты делать так, как считаю нужным.
* * *
Поезд ушел за горизонт. Не просто ушел. Он оказался там, где его не видно. А кто знает, есть там поезд или нет? Его же не видно… Значит, его нет…
Но нить оказалась очень крепкой.
Пусть и невидимой в этом мире…

* * *

Время шло. Спираль закручивалась и открывалась новыми витками. Нить я чувствовал, она была прочной, но перестала быть такой же эластичной, как в начале. У меня постоянно появлялись соперники, которые поступали так, как говорил Крылатый. Мне везло - мои Хранители не делали навстречу моим соперникам никаких шагов. Сети соперников были такие же прочные, как мои. А мой секрет был в том, что моя сеть сильнее цепляла души Хранителей, чем их тела. Но однажды мне пришлось очень долго запутывать особенно настойчивого молодого соперника, разворачивая свою, не касаясь при этом его сети… Ведь мы можем ее делать только крепче, и при этом неважно, моя это сеть или моего соперника. Мы не можем порвать нити, чьи бы они ни были.
-Нет! - В какой-то момент я коснулся сети соперника, и она от этого стала сильнее. Я закинул новую, цеплял, тянул, пытался заплетать чужую, но чужая росла и крепчала, нити становились толще, мой Хранитель постепенно уходил туда, куда вел его мой соперник… Я понял, что тот путь, который мне указал Крылатый, мне не помогает... А через некоторое время ко мне подлетел и сам Крылатый и сказал:

-Питер! Твой соперник зацепил одного из твоих Хранителей! И получил вторую жизнь! А ты скоро станешь одним из стариков, которые не смогут добраться до другой жизни.

-Но у меня пока ещё есть шанс! Пусть маленький, но есть! - Ответил я.

* * *
Много времени прошло с той поры. Я долго искал и всё-таки нашел тайну спирали будущего. Есть моменты, которые заранее предопределены, но надо было понять, как именно нужно читать спираль! Странно, почему об этом никогда не говорил Крылатый. Он не знает или не говорит? Что у него на самом деле на уме?
А я не могу все ему рассказать сейчас. Что я нашел, как читать будущее по спирали дальше, чем это делают все! Намного дальше! Я уже знаю, что ещё через несколько лет я всё-таки получу свою вторую жизнь! Придется немного попутешествовать по небу…
* * *
...Сначала мы все стремимся к новой жизни. Но потом постепенно растворяемся в старой. И желание новой жизни сходит на нет. Да и силы наши не бесконечны. Если Ваше желание пропало окончательно и бесповоротно, то кто-то из нас растаял насовсем...
* * *
Мой полет не вечен… Но вот уже подходит день Х. Надо немного подождать, и сделать несколько нужных вещей в спирали судеб. Нужно выкинуть сеть, и забросить новую! Крылатый может не знать, когда нужно менять сеть, а когда можно её оставить, как есть.
-Да!!! - это уже мой возглас.
Ну вот же они - Хранители мои! Я зацепил их! Они близко!!! Одну вещь Крылатого я всё-таки сделаю так, как сказал он!

* * *
Маленькое замечание, не удивляйтесь.
Если вам скажут, что мы выбираем себе Хранителей, не верьте! Это заблуждение!
Мы все, жители этого мира, идём всегда сразу строго к своим Хранителям. Чужие Хранители никогда не дадут мне новую жизнь!

* * *

-Ты? - он стоял, протирая глаза… - Алена? - она улыбалась. Юной шальной улыбкой. Невероятно лёгкой и солнечной. Удивительной. Волшебной.

-Артур? - ее голос словно плыл в тишине, птицы старались петь тихо и очень нежно, но неожиданно их пение стало сильнее всех остальных звуков. Она не изменилась ни капли за много лет. Он понимал, что так не бывает, что это обман зрения, и что девушка, которая была чуть-чуть старше его, вдруг каким-то невозможным образом стала младше его и такой же безумно привлекательной. Как будто она ушла в реальность, в которой нет времени, а он в это время прожил немного своей жизни, в которой были и любовь, и свадьба, измена и развод. Полный набор. И тут - такая встреча.

-Алёна, какая ты красавица! Ты замужем? -

Вопрос оказался не очень приятен для Алёны. Она вдруг погрустнела. И птицы неожиданно умолкли, как будто бы им кто-то приказал:
-Замри!
-Я развелась, - она сняла с неба паутинку разговора и пустила ее болтаться перед собой… - У меня дочь, которая живёт со мной. Ей десять.
-А давай попробуем начать заново? - загадал Артур. Сказал и сам не поверил себе. Он смотрел на нее, как на сказку из своей юности. Как на мечту, которая вот-вот могла сбыться...
* * *
В это время Крылатый Ангел спросил у меня:
-Питер, готов ли ты начать вторую жизнь и в нужное время стать Хранителем жизни? - и после моего утвердительного ответа скомандовал:
- Вперёд!
Это значит, что среди сумасшедшего числа сотен триллионов жизней моего мира наконец-то моя будущая вторая жизнь стала почти явью… Цель моей первой жизни вот-вот будет достигнута!..

И я перенес нить от руки к сердцу Артура. Но с Алёной оказалось непросто. Надо было цеплять все те давние связи их душ. Тело… Пойдет за душой… Ну как же выключить разум Главного Хранителя жизни? Цветы? Шампанское?

* * *
Мне пришлось ждать ещё немного. У них были встречи, были прощания. Была даже встреча с бывшим парнем Алёны, ну как же без этого обойтись. Наши победили, бывший пообещал ходить другой дорогой, а кулаки Артура немного опухли после этого разговора.
Но именно в этот день погода решила, что сегодня королевой нужно считать именно ее, и устроила там-тарарам из дождя, грома, града, солнца и розовых облаков для полного счастья, ну что уж там!
И оно случилось!...
Новоиспечённая владычица дня загнала мою парочку в укрытие. Они сначала долго смотрели этот спектакль, а потом
Артур взял за руку Алёну, снял свою куртку и накинул эту куртку на ее плечи. Поняв, что девушка немного замёрзла, обнял ее и постарался согреть. После этого разум Алёны был отключен легко, а чувства зажглись яркими красками… А души близких людей сливаются в одну так легко, что разьединить их становится сложнее, чем просто оставить, как есть… А дальше все пошло накатанным путём...

* * *

А я? Теперь вы знаете - стал везунчиком! Из сотен триллионов стал одним из тех, кто родится на Земле!.. Где? В семье Главного Хранителя моей жизни - Алёны и Хранителя моей жизни - Артура! Я победил своих соперников в нелегкой борьбе за Хранителей! Ведь кто сводит вместе будущих Хранителей жизни? Новая жизнь, которая хочет появиться на свет! Таков закон природы.
Новая жизнь не очень разборчива… Увидел мужчина красивую женщину и зажёгся маленький огонек… Увидела женщина настоящего мужчину, и представила жизнь вместе с ним… Это значит, что среди нас появился тот, который зацепил его и ее своей сетью… Как микроскопически мало шансов у небесного странника начать вторую жизнь! Как их там много таких, кто хочет спуститься на Землю! Посмотрите на радугу! Мириады мельчайших капелек разного цвета… ярко-алых, изумрудно- зелёных, темно-фиолетовых, самых причудливых цветов! Маленькие яркие капли зажигаются… Парят… Становятся то ярче, то тусклее… Какие-то вдруг падают с неба… Мы же появляемся на Земле сначала в виде маленьких капелек!... Вы уже знаете, зачем! Но все остальные капельки радуги, не упавшие на Землю, разлетаются… Бродят по небу, иногда опять сходятся, чтобы попробовать попасть на Землю, но в конце концов тают…

* * *

А ведь то, что я смог попасть на Землю - это повод почувствовать себя избранным! Победителем! Мы все на этом свете появились благодаря тому, что убедили своих будущих родителей, что мы хотим жить с ними, и остаться на Земле после них! Мы подарили им любовь…
Знаете, почему люди так любят смотреть на радугу? Я открою секрет… Они могут видеть тех, кто хочет подарить им любовь… А мы можем увидеть в спирали судеб те самые моменты, которые определены заранее… Радуга - это пространство для связи двух миров...
И наши Хранители могут увидеть нас раньше, чем мы появимся на свет. Когда посмотрят на радугу…

* * *
А что я там говорил про третью жизнь? Может быть, а может и не быть. Ну вот закончится моя вторая жизнь, найдете Вы этот рассказ, а я Вам оттуда и скажу примерно так. Хотите узнать, кто дарит Вам любовь? Прочитали мой рассказ и догадались теперь? Ну вот и хорошо! А мой рассказ - это и есть моя третья жизнь!

Где-то посредине.

День первый.

«Старшая, он пришёл...».

Ощущение похлопывания по щекам, резкий запах нашатыря и ещё чего-то цветочного.
Ну и какого хрена, кто там? Открываю глаз... Оппаньки.
Молодая, симпатичная, белый халат, разноцветные глаза. Врач похоже. Ну хоть не небритый мужик с автоматом уже лучше. – Очнулись? Вот и хорошо. Слышно, как сквозь вату.
Что-то ещё говорит, косясь в сторону. А, понял. Спрашивает
– Вы головой не ударялись?
Бля, спрашивать такое у человека с четырьмя контузиями. Ладно.
– Сейчас нет.
– Вы сесть можете?
– Могу попробовать.
Поддерживаемый сзади сажусь на асфальт. Где я и что вокруг? Я попытался оглядеться.
А вокруг похоже тоже лето. Трава зелёная, небо синее, птички где-то щебечут. Под головой была куртка, рядом рюкзак. Напротив, металлические ворота, скульптуры какие-то. Что за? Неподалёку две девчушки в пионерской форме. Смотрят испуганно. Понимаю, я тоже иногда своего отражения в зеркале боюсь.
Подальше девушка постарше в такой же форме и белой панамке ругается с каким-то мужиком в клетчатой рубашке и трениках
– Иваныч. Ты что не мог его в кабину посадить?
– Ольга Дмитриевна, вы же знаете, со мной же экспедитор ехала. Её же в кузов нельзя, перегруз был бы.
– Ты не ёрничай, а объяснительную пиши.
Стоп. Мужика этого припоминаю. И бабу объёмную с ним. Они меня в каком-то райцентре подобрали что-ли. Ехал в кузове полуторки, там ещё какие-то ящики с мешками были.
Но куда ехал и зачем? И почему девушка в панамке кажется мне знакомой? И рыжая пионерка у ворот с испуганными глазами? Где-то я их видел. Но где? Чёрт, не помню.
Ладно это потом. Сейчас бы хоть немного оклематься.

Заметив, что я уже сижу, девушка в панамке оставила в покое шофёра подошла и...
– Товарищ Азад, как вам не стыдно. Что за самодеятельность? Мы бы завтра машину за вами прислали.
Потом, обернувшись к врачу. – Виола, как он?
Та пожала плечами. – Да вроде нормально. Может перегрелся просто?
– Что значит ВРОДЕ НОРМАЛЬНО! Ты понимаешь, что говоришь!
Похоже назревает скандал с занесением в личное дело. Я решил вмешаться:
– Ольга (имя вроде правильно назвал?) да я уже в порядке. Всё хорошо.
– Вы уверены?
Вожатая (она же вожатая вроде) недоверчиво посмотрела на меня.
– Конечно.
Я даже попытался встать. Блин как с перепоя. Но встал, морщась от боли.
Картинка начала обретать резкость. На металлических воротах советский герб. Скульптуры — это фигуры пионеров. Лагерь поди какой-нибудь. Опять же вожатая и форма...
Логику включи. Трудно знаю, а кому легко.
– Славя. – Вожатая тем временем подозвала вторую девочку с шикарной русой косой.
– Поможешь товарищу Азаду дойти до его домика. Ключи взяла?
Славя, взялась было за рюкзак. Это ты зря, я сам уж как-нибудь. Только помоги его одеть и куртку подай. Ну что, пошли до дому красавица.

Мы уже были за воротами и шли по кирпичной дорожке мимо деревянных домиков.
Здание побольше и вывеска «Клубы». Интересно, конечно, но сейчас неважно. Другой вопрос важнее.
– Славя, а что это вообще за место?
Девочка с испугом посмотрела на меня.
– Слушайте, может быть вам лучше в медпункт?.
– Да не надо. Не соображу просто сразу куда попал.
– Это пионерский лагерь «Совёнок». Мы вас завтра ждали, запланировали почётную линейку, приём в пионеры. Всё как полагается, а вы.
Ну прости, милая, у меня всё даже война на импровизации.
От мыслей о... высоком меня отвлекла Славя. Похоже мы пришли.
Такой же деревянный домик, как и остальные, открытое окно, крылечко и красивые кустики. – Это ваш дом. Располагайтесь, отдыхайте. Скоро обед. Ой, у меня ещё дел много... – это Славя крикнула уже убегая.
Я ухмыльнулся. Правильно, тобой только детей пугать. И зашёл внутрь. Внутри оказалось довольно уютно.
Две аккуратно застеленные кровати (интересно, зачем вторая?), стол, шкафчик и два стула. На стене плакат с олимпийским мишкой. «Готовимся к Олимпиаде!». Деревянный пол блестит. Недавно наверно убирались.
Я поставил рюкзак на стул и сел на кровать. Надо привести себя хотя бы в относительный порядок. Несколько минут акупунктуры дало результат. Я начал немного приходить в себя. Потом встал. Нормально, только голова немного кружится, но должно пройти.
А теперь посмотрим, что у меня из вещей. С чем прибыл. Сначала, что у него в карманцах. Ничего необычного. Пачка табака, зиппо и телефон.
Теперь бэг. Зарядка, кипятильник, ещё две пачки табака, разумеется чай с сахаром и складной стаканчик. Кофе? Жаль. Что ещё? О, «Социология свободы» и... Боевой нож? Хорошо хоть не автомат. Братка, это вообще-то пионерский лагерь, если ты ещё не понял. Ладно. Буду с пацанами в ножички играть.
Куча вещей на столе росла. Полотенце, мыло и прочее, шемаг, чёрный берет. Что-то завёрнутое в белую чистую тряпицу. Посмотрим. Блядь, я же это дома хотел оставить. Два Георгия и медаль «За отвагу». Какой идиот вообще это положил в рюкзак?????? Я? Мм-да.
Завёрнутыми в какую-то старую газету обнаружились кроссовки. Вот это хорошо, а то в берцах по жаре.
Ну дальше не очень интересно. Ещё рубашка, джинсы, пара маек. Сменка, мелочь вроде носков и платков. Уф, вроде всё. Бритву, конечно, забыл. Надеюсь, не сильно зарасту.
Я переобулся, сменил рубашку на майку. Подошёл к шкафчику, открыл дверцу и посмотрел в зеркальце. Кто тама? Я здеся.
Пятьдесят лет, позывной Азад. Под левым глазом синяк, шрамы, татуировки. Всё на месте. А твоё настоящие имя? Я его уже давно забыл. От него только могила на донецком кладбище осталась. Такие дела, брат. Разложив одежду в шкафчике, я стал решать, что делать дальше. Вариантов два. Либо отдохнуть, либо прогуляться. Ну поспать мы ещё успеем, а осмотреться надо. Короче...
Берет на голову, телефон по привычке в набедренный карман. Я вышел на улицу и закрыл дверь.

Где-то посредине.

День первый.

«Старшая, он пришёл...».

Ощущение похлопывания по щекам, резкий запах нашатыря и ещё чего-то цветочного.
Ну и какого хрена, кто там? Открываю глаз... Оппаньки.
Молодая, симпатичная, белый халат, разноцветные глаза. Врач похоже. Ну хоть не небритый мужик с автоматом уже лучше. – Очнулись? Вот и хорошо. Слышно, как сквозь вату.
Что-то ещё говорит, косясь в сторону. А, понял. Спрашивает
– Вы головой не ударялись?
Бля, спрашивать такое у человека с четырьмя контузиями. Ладно.
– Сейчас нет.
– Вы сесть можете?
– Могу попробовать.
Поддерживаемый сзади сажусь на асфальт. Где я и что вокруг? Я попытался оглядеться.
А вокруг похоже тоже лето. Трава зелёная, небо синее, птички где-то щебечут. Под головой была куртка, рядом рюкзак. Напротив, металлические ворота, скульптуры какие-то. Что за? Неподалёку две девчушки в пионерской форме. Смотрят испуганно. Понимаю, я тоже иногда своего отражения в зеркале боюсь.
Подальше девушка постарше в такой же форме и белой панамке ругается с каким-то мужиком в клетчатой рубашке и трениках
– Иваныч. Ты что не мог его в кабину посадить?
– Ольга Дмитриевна, вы же знаете, со мной же экспедитор ехала. Её же в кузов нельзя, перегруз был бы.
– Ты не ёрничай, а объяснительную пиши.
Стоп. Мужика этого припоминаю. И бабу объёмную с ним. Они меня в каком-то райцентре подобрали что-ли. Ехал в кузове полуторки, там ещё какие-то ящики с мешками были.
Но куда ехал и зачем? И почему девушка в панамке кажется мне знакомой? И рыжая пионерка у ворот с испуганными глазами? Где-то я их видел. Но где? Чёрт, не помню.
Ладно это потом. Сейчас бы хоть немного оклематься.

Заметив, что я уже сижу, девушка в панамке оставила в покое шофёра подошла и...
– Товарищ Азад, как вам не стыдно. Что за самодеятельность? Мы бы завтра машину за вами прислали.
Потом, обернувшись к врачу. – Виола, как он?
Та пожала плечами. – Да вроде нормально. Может перегрелся просто?
– Что значит ВРОДЕ НОРМАЛЬНО! Ты понимаешь, что говоришь!
Похоже назревает скандал с занесением в личное дело. Я решил вмешаться:
– Ольга (имя вроде правильно назвал?) да я уже в порядке. Всё хорошо.
– Вы уверены?
Вожатая (она же вожатая вроде) недоверчиво посмотрела на меня.
– Конечно.
Я даже попытался встать. Блин как с перепоя. Но встал, морщась от боли.
Картинка начала обретать резкость. На металлических воротах советский герб. Скульптуры — это фигуры пионеров. Лагерь поди какой-нибудь. Опять же вожатая и форма...
Логику включи. Трудно знаю, а кому легко.
– Славя. – Вожатая тем временем подозвала вторую девочку с шикарной русой косой.
– Поможешь товарищу Азаду дойти до его домика. Ключи взяла?
Славя, взялась было за рюкзак. Это ты зря, я сам уж как-нибудь. Только помоги его одеть и куртку подай. Ну что, пошли до дому красавица.

Мы уже были за воротами и шли по кирпичной дорожке мимо деревянных домиков.
Здание побольше и вывеска «Клубы». Интересно, конечно, но сейчас неважно. Другой вопрос важнее.
– Славя, а что это вообще за место?
Девочка с испугом посмотрела на меня.
– Слушайте, может быть вам лучше в медпункт?.
– Да не надо. Не соображу просто сразу куда попал.
– Это пионерский лагерь «Совёнок». Мы вас завтра ждали, запланировали почётную линейку, приём в пионеры. Всё как полагается, а вы.
Ну прости, милая, у меня всё даже война на импровизации.
От мыслей о... высоком меня отвлекла Славя. Похоже мы пришли.
Такой же деревянный домик, как и остальные, открытое окно, крылечко и красивые кустики. – Это ваш дом. Располагайтесь, отдыхайте. Скоро обед. Ой, у меня ещё дел много... – это Славя крикнула уже убегая.
Я ухмыльнулся. Правильно, тобой только детей пугать. И зашёл внутрь. Внутри оказалось довольно уютно.
Две аккуратно застеленные кровати (интересно, зачем вторая?), стол, шкафчик и два стула. На стене плакат с олимпийским мишкой. «Готовимся к Олимпиаде!». Деревянный пол блестит. Недавно наверно убирались.
Я поставил рюкзак на стул и сел на кровать. Надо привести себя хотя бы в относительный порядок. Несколько минут акупунктуры дало результат. Я начал немного приходить в себя. Потом встал. Нормально, только голова немного кружится, но должно пройти.
А теперь посмотрим, что у меня из вещей. С чем прибыл. Сначала, что у него в карманцах. Ничего необычного. Пачка табака, зиппо и телефон.
Теперь бэг. Зарядка, кипятильник, ещё две пачки табака, разумеется чай с сахаром и складной стаканчик. Кофе? Жаль. Что ещё? О, «Социология свободы» и... Боевой нож? Хорошо хоть не автомат. Братка, это вообще-то пионерский лагерь, если ты ещё не понял. Ладно. Буду с пацанами в ножички играть.
Куча вещей на столе росла. Полотенце, мыло и прочее, шемаг, чёрный берет. Что-то завёрнутое в белую чистую тряпицу. Посмотрим. Блядь, я же это дома хотел оставить. Два Георгия и медаль «За отвагу». Какой идиот вообще это положил в рюкзак?????? Я? Мм-да.
Завёрнутыми в какую-то старую газету обнаружились кроссовки. Вот это хорошо, а то в берцах по жаре.
Ну дальше не очень интересно. Ещё рубашка, джинсы, пара маек. Сменка, мелочь вроде носков и платков. Уф, вроде всё. Бритву, конечно, забыл. Надеюсь, не сильно зарасту.
Я переобулся, сменил рубашку на майку. Подошёл к шкафчику, открыл дверцу и посмотрел в зеркальце. Кто тама? Я здеся.
Пятьдесят лет, позывной Азад. Под левым глазом синяк, шрамы, татуировки. Всё на месте. А твоё настоящие имя? Я его уже давно забыл. От него только могила на донецком кладбище осталась. Такие дела, брат. Разложив одежду в шкафчике, я стал решать, что делать дальше. Вариантов два. Либо отдохнуть, либо прогуляться. Ну поспать мы ещё успеем, а осмотреться надо. Короче...
Берет на голову, телефон по привычке в набедренный карман. Я вышел на улицу и закрыл дверь.

В лагере было тихо, пустынно и жарко. Куда все подевались? На речке наверное или что водное есть.
Прикинув, я решил вернуться к воротам. Вдруг там какие-нибудь дневальные или дежурные. Однако ушёл недалеко.
Неожиданно с правой стороны я уловил шевеление в кустах. Рука инстинктивно дёрнулась к плечу. Ты чо охерел? Какие тебе здесь инстинкты?
Осторожно подкравшись к кустам, я громко сказал.
– Стрелять буду!
В ответ раздался детский вопль.
– АААААААААААА!
Кричала явно девочка.
– Выходи, ты обнаружена!
Вот это я чего и зачем? Точно перегрелся.
– Нет, ты же стрелять будешь!
– Да не буду я стрелять? Не из чего.
– Не врёшь?
– Выходи уж. Из кустов вылезла рыжеволосая девочка лет 12-13 в майке с гордой надписью СССР и потёртых шортах. Она, насупившись смотрела на меня
– Ты чего тут пугаешь? Ой, а ты вообще-то кто? Хороший вопрос.
– Ну я вроде как ваш почётный гость. Сегодня приехал.
– Вот приехал и пугает. – она обижено засопела.
– Прости пожалуйста, я больше не буду.
– Вот и не надо тут. Девочка уже похоже была готова убежать, но неожиданно повернулась ко мне
– Хм... А ты как это меня вообще вычислил? Я хорошо спряталась. А?
Пришлось признаваться – Я же разведчик.
– Ух ты. – ее глаза загорелись. – А не врёшь?
– Честное слово. Я постарался не улыбнуться.
– Разведчик. Настоящий. Здорово! Она потянула меня вниз, и я присел.
Девочка осторожно коснулась моего лица.
– А ты чего такой страшный? Ужас. И глаза нет.
– Война. Её голос казался мне знакомым. Наверно казался.
Услышав слово, «война» она вздрогнула и отдёрнула пальцы.
– Не хочу война, не надо.
Я решил, что она сейчас заплачет, но вместо этого девочка, немного помолчав, спросила
– А тебя дядька хоть как зовут?
– Азад.
– Что за имя такое странное?
– Обычное, там откуда я приехал.
– Это где?
– Далеко отсюда, кстати, а тебя как зовут?
– Ульяна, а ты чего от меня хотел? Напугал ещё и вообще страшный.
– Хотел, чтобы ты мне тут всё показала. Где и чего. Или вот. Куда все делись, не знаешь?
Она засмеялась. Колокольчик.
– Конечно знаю. На пляже, в такую жару-то.
– А ты почему не пошла?
– Тебя увидела. Решила проследить что за дядька... Мало ли, вдруг ты шпион, а ты, оказывается, наш разведчик. А ещё у меня дело важное.
Неожиданно Ульяна замахала руками. – АЙ! Я же опаздываю из-за тебя!
Она рванула меня за собой
– Давай побежали быстрее! Дядька, давай, а то опоздаем!
– Куда, зачем?? – Оторопело спросил я.
– НАДО!
И мы побежали...

Домики, площадь с каким-то памятником, опять домики. Налево, направо, налево. Она что специально? Внезапно Ульяна остановилась, причём настолько резко, что я чуть не вписался в неё. К счастью, обошлось без жертв. Мы стояли перед большим домом с верандой.
– Это что?
– Музыкальный клуб. Пошли давай.
Я только вздохнул.
Внутри это действительно оказался музыкальный клуб. Портреты композиторов на стенах, пюпитры, инструменты, груды матрасов у стены и рояль посредине. И никого.
Ульяна недоуменно огляделась.
– Мику ты где!
Из-под рояля неожиданно раздался девичий голос. – Я здесь.
– Ты чего там? Вылазь давай.
Послышалось сопение, кряхтение и из-под инструмента пятясь вылезла девочка на вид лет шестнадцати. Пионерская форма, восточный тип, раскосые глаза и длинные волосы...зеленоватого оттенка. Ну всё бывает.
В руках она держала губную гармошку. – Вот нашла. А вы кто?
– Да это наш почётный гость. Ну не только наш, а всехний. Он сегодня приехал, сказал, что его Азад зовут. Ты его не бойся.
Зеленоволосая поклонилась.
– Конничи-ва. А я Мику. Я из Японии, правда-правда. У меня мама японка, а папа советский инженер. Он в Японии электростанцию строил. Ой, то есть не строил, а проектировал. Он же инженер, а не строитель. А вы чай будете? В Японии гостей принято чаем угощать. А вы какой любите, зелёный или чёрный? Ой, у нас зелёного нет, только чёрный, со слоником. Зато лимон есть. Он хоть и подсох, но всё равно вкусный...
Она проговорила это на одном дыхании, не сбивая темпа и не собираясь останавливаться. Девочка-«Печенег». Спасла меня Ульяна. Аккуратно зажав Мику рот, она вежливо спросила:
– Микуся, а где у нас эта рыжая... ходит?
Освободившись, Мику удивлённо посмотрела на неё. – Не знаю. Давно уже должна быть здесь.
Ульяна похоже рассвирепела. – Чего! Нет, ну чего! Я даже на пляж не пошла!! Ты представляешь! А она?
Я невольно отодвинулся. Неожиданно дверь распахнулась и к нам влетела та самая рыжеволосая пионерка, которую я видел у ворот. Ну что пипл. Пионерский галстук вместо фенечки это... круто. Я с грустью посмотрел на бисерный браслет на правом запястье. Отстой чувак. Смирись.
Прямо с порога рыжеволосая закричала.
– Девчонки! Тут такое. К нам... – увидев меня она осеклась и удивлённо показала на меня пальцем. – Вот он приехал.
Ульяна была сама вежливость. – Алисонька, мы это уже знаем. Ты лучше скажи. У НАС РЕПА ИЛИ ЗАЧЕМ! Я ЖЕ НА ПЛЯЖ НЕ ПОШЛА! Она топнула ногой.
Алиса на мгновение застыла, потом...
– Улька! Ты чего разоралась! Стукну!
– Чего... – Ульяна засопела. – Я тебя сама стукну! Вот.
– Не достанешь. – Алиса показала ей язык.
– Тогда, тогда... – Ульянка натурально зарычала. – УКУШУ!
Я на всякий случай отодвинулся ещё дальше.
– Девочки не ссорьтесь. – попыталась успокоить их Мику. – Перед гостем неудобно же. Давайте лучше чаю попьём. С лимончиком и печеньками.
С печеньками? – Ульяна шмыгнула носом и улыбнулась. –Давай. А ей, – она показала на Алису. – нет. Толстая будет. Бееее! –
– Улька!
Неожиданно обе переглянулись и отвернувшись друг от друга, тяжело вздохнули. Кажется успокоились.
– Вы не обращайте внимания. – улыбнулась Мику, подавая мне чай. – У них это часто.
Ну главное все живы. – А что у вас группа?
– Ой... – Мику махнула рукой. – Пытаемся. Мы с Алисой на гитарах, а Ульянка...
Та услышав, гордо продолжила: – Я ударница!
– Коммунистического труда?
Алиса довольно хмыкнула: – Ага.
Ульяна снова засопела и отставила чашку: – Я на барабанах.
– И как успехи? Мику только вздохнула.
Во время разговора я, протянув руку, наткнулся на гитару и машинально взял её. – Хороший инструмент. И настроен правильно.
– А вы играете? – Мику с интересом посмотрела на меня.
Если честно с автоматом или пулемётом я обращаюсь, конечно, лучше. Не ну... Работа такая была. Вслух я, конечно, этого не сказал, а просто кивнул.
– Ой, а сыграйте что-нибудь.
Алиса ухмыльнулась. – Ага. «Поспели вишни в саду у дяди Вани».
Я внимательно посмотрел на неё. – Лиска. Это тебе. Тронул струны.

«Рука на плече-печать на крыле.
В казарме проблем - банный день.
Промокла тетрадь.
Ты знаешь, зачем идёшь по земле.
Мне будет легко улетать.

Без трех минут бал восковых фигур.
Без четверти смерть.
С семи драных шкур - да хоть шерсти клок.
Но как хочется жить - не меньше, чем спеть.
Свяжи мою нить в узелок.

Холодный апрель. Горячие сны.
И вирусы новых нот в крови.
И каждая цель ближайшей войны
Смеется и ждет, ждёт любви.

Наш лечащий врач согреет солнечный шприц.
И иглы лучей опять найдут нашу кровь.
Не надо, не плачь. Лежи и смотри,
Как горлом идет любовь.

Лови ее ртом - стаканы тесны.
Торпедный аккорд до дна!
Рекламный плакат последней весны
Качает квадрат окна.

Эй, дырявый висок, слепая орда,
Пойми, никогда не поздно снимать броню.
Целуя кусок трофейного льда,
Я молча иду к огню.

И мы - выродки крыс.
Мы - пасынки птиц.
И каждый на треть - патрон.
Лежи и смотри, как ядерный принц
Несет свою плеть на трон.

Не плачь, не жалей. Кого нам жалеть?
Ведь ты, как и я, сирота.
Ну, что ты, смелей! Нам нужно лететь!
А ну от винта! Все от винта!»

Алиса вздрогнула. – Ты, откуда знаешь? Кто тебе это рассказал? Улька!
Она дёрнула щекой и стиснула два обручальных кольца, висевших на шее на цепочке.
Я покачал головой – Никто. В твоих глазах увидел. Прости, если...
Она закрыла лицо руками. Повисла неловкое молчание. Ты что наделал, скотина. Видел же, всё видел. Пепел в глазах её.
Выручила меня снова Ульяна – Дядька... А это... Про меня песня есть?
– Конечно есть, Рыжик.
– Ух ты, а спой. Пожалуйста... Жалобно проканючила она.
Даже Алиса улыбнулась. Ладно попробуем, но, если сука опять облажаешься.
– Слушай.

«В поле вишенка одна ветерку кивает.
Ходит юная княжна, тихо напевает:
- Что-то князя не видать, песенки не слышно.
Я его устала ждать, замерзает вишня.

В поле снег да тишина.
Сказку прячет книжка.
Веселей гляди, княжна!
Да не будь трусишкой.

Тёмной ночью до утра
Звезды светят ясно.
Жизнь - весёлая игра,
А игра прекрасна.

Будь смела и будь нежна
Даже с волком в поле.
Только радуйся, княжна,
Солнышку и воле.

Будь свободна и люби
Все, что сердцу мило.
Только вишню не руби -
В ней святая сила.

Пусть весна нарядит двор
В яркие одежды.
Все, что греет до тех пор,
Назовём надеждой.

Нам ли плакать и скучать,
Открывая двери?
Свету тёплого луча
Верят даже звери.

Всех на свете обними
И осилишь стужу.
Люди станут добрыми,
Слыша твою душу.

И войдёт в твой терем князь,
Сядет к изголовью...
Все, что будет всякий раз,
Назовёшь любовью.

Всем даётся по душе,
Всем на белом свете.
В каждом добром мальчише,
В женщинах и в детях

Эта песенка слышна,
И поёт Всевышний...
Начинается весна,
Расцветает вишня.»

– УРА! – Ульянка захлопала в ладоши. – Я КНЯЖНА. УУУУУ!
Алиса саркастически хмыкнула – ПРЫНЦЕССА ТЫ НАША.
– Чего, не завидуй.
Алиса только пожала плечами – Было бы чему.
– Интересно. – Мику дотронулась до моего плеча – Получается про всех есть песни? – Наверное.
– А про вас тоже есть? А можно послушать? А...
Ну попробовать, конечно, можно. Вряд ли, конечно, поймут.
И что петь будешь? Это? Ты чо, охренел? Это же дети. Да знаю я.

«Ночь перед атакой безмолвна как труп,
Лишь молитвы шепот с запекшихся губ
Небо храмом станет, а вместо икон –
На одном гайтане – крест да жетон.

Ничего не бойся, да с верою – в бой,
Верь, и вражья пуля пройдет стороной,
Верь – от тяжкой раны да будешь спасен,
На одном гайтане – крест да жетон.

А коль Бог промедлит беду отвести,
То за смерть мою врагам легко отомстить,
Без вести не стану добычей ворон –
На одном гайтане – крест да жетон.

По броне скрежещут осколки гранат,
Без патронов сдох давно мой автомат,
В землю траком вдавлен, печатью времен,
На одном гайтане – крест да жетон.

Ветер с гор развеет соляровый дым,
Засияет небо опять голубым,
А жетон навеки останется здесь -
Наспех приколочен на свежий твой крест.»

Стало очень тихо.
Ульянка сидела, уткнувшись лицом в коленки. Её спина вздрагивала. – Улечка... – Алиса погладила её по голове.

– Старшая, зачем он? – Ты ведь знаешь кто он и почему здесь? – Да знаю... – Тогда помогите ему. Пусть он почувствует себя живым.

Неожиданно Мику подошла ко мне и, встав на колени, поклонилась
– Домо аригато газаимас. Примите моё почтение, Воин Божественного Ветра.
– Мы лишь делаем то, для чего были предназначены. Мику молча кивнула в ответ.
Потом, подойдя к девочкам, я дотронулся до плеча Ульяны.
– Уля... Подняв голову она неожиданно обняла меня. Я почувствовал биение её сердца.
– Дядька...
Заплаканные глаза. – Зачем война? Не надо, не хочу.
– Прости солнышко, прости, я не знаю.

К реальности нас вернул звук горна. Отпустив меня, Ульяна всхлипнула и ткнула в меня кулачком. – Это на обед. Пошли давай, я есть хочу, от нервов.
Я только вздохнул. Лучше молчи, а то опять ляпнешь чего...
Мы вчетвером вышли на веранду.
– Девочки, а где у вас столовая-то?
Алиса тут же изобразила негодование – Улька... Ты что не показала ему, где столовая!!!!!! Ульяна недоуменно посмотрела на Алису – Нет. Мы сразу сюда. Репе...
– Ты понимаешь, что его одного отпускать нельзя? Он же почётный гость, а не... Если он заблудится, потеряется и пропадётся ты отвечать будешь.
– Чего я... Ты....
– Короче. – Алиса уже держала меня за левую руку. – Мику, давай справа. Улька, ты сзади.
Я уже хотел спросить – Чего....
Но тут в спину, в район поясницы мне упёрлось что-то твёрдое и кто-то знакомый грозно произнёс.
– СТРЕЛЯТЬ БУДУ!
– Уля, – как можно более жалостливо попросил я – может не надо?
– НАДО! Пугал, да. БУУУУ!
Всё, это залёт, боец. И по полной. Сейчас тебя отведут к ближайшему оврагу и в штаб к Духонину.
ААААААА!

Короче до столовой меня довели под конвоем. По бокам смеющиеся Алиса с Мику, а позади грозная Ульянка с ружьём.
Дойдя до столовой, она аккуратно спрятала палку в кустах.
– Пригодится ещё.
Мы уже подходили к входу, когда сзади услышали.
– Советова! Двачевская! Вы почему...
Про Ольгу я и забыл. Похоже зря.
– АЙ! – хором сказали Алиса с Ульяной.
– Что случилось?
– Я не в форме. – Ульянка натурально всхлипнула.
– А Алиска вообще неформалка. Хиппует она, видите ли. А нас теперь в столовую не пустят. – Спокойно. Обернувшись, я вежливо спросил вожатую. – А я тоже не в форме. Мне нельзя?
Пока она соображала, что ответить я подтолкнул девочек в дверь. – Пошли, жрать хочу.
Сев за столик, Алиса, улыбнувшись, сказала – Спасибо что-ли.
– Да делов-то. И часто вас?
– Часто-часто. – засмеялась Мику. – Они же хулиганки.
– Неправда. – тут же засопела Ульянка. – Мы хорошие. Только...
– Местами?
– Какими ещё местами, дядька? Ешь давай, не отвлекайся.
После обеда, идя к выходу, я заметил, как Ольга, сидящая за отдельным столиком, недовольно посмотрела на нас, а потом махнула рукой. Намёк понял, уходим.

Из столовой я шёл с Алисой. Мику убежала в клуб, а Ульянка умчалась на спортплощадку, заявив, что сончас не для неё.
– Азад, – Алиса посмотрела на меня. – слушай, ты песни сам сочиняешь?
– Да нет, а что? – Хорошие они. Только... Только больно от них. И не лыбься, ну не знаю я как правильно сказать, понимаешь? Короче, дашь слова переписать?
– Конечно.
– Хорошо. А я Мику попрошу, она табы набросает. А то я с нотами не очень.
Мы прошли ещё немного.
– Алис, а можно я спрошу? Про Ульяну?
Она остановилась.
– А, ты про... Слушай не знаю. Хотя вроде подруги, в одной школе учимся, в одном подъезде даже живём. Никто не знает. Только она даже кино про войну смотреть не может, сразу реветь начинает.
– Я, грешным делом, про Афган подумал.
– Да нет, мимо. У неё брательник в погранцах на Камчатке. Недавно письмо прислал, она ещё бегала, хвасталась.
Она попыталась улыбнуться.
– Брат. Ты что делать будешь?
Я пожал плечами. – Не знаю. Посплю, наверное. А ты?
– От тебя отдохну. Столько всего сразу. И это, ты потом в клуб приходи чаю попить. – Договорились.

Зайдя в домик, я не раздеваясь лёг на кровать и зажмурился...
Вокруг меня было бескрайнее поле. Только как на негативе. Почерневшая неподвижная трава, обугленное небо и мёртвая тишина. Сверху беззвучно падает то ли пепел, то ли чёрный снег. Я поёжился, прошёл немного и увидел ЕГО. Огромный зверь. Пёс с седой шерстью. На месте правого глаза безобразный шрам. Я машинально дотронулся до лица. Пёс сидел неподвижно, а из левого глаза у него текли слёзы. Я не понял сначала в чём неправильность, потом дошло. Второй глаз был человеческий.
Я подошёл ближе, присел и погладил его по голове. – Что брат? Плохо без них? И крылья сломаны, летать не можешь. Пойдём, что одному-то. Пёс не пошевелился, не знаю, слышал ли он меня. Я вздохнул. Мы просто сидели рядом. Сколько прошло времени? Вечность, наверное.
Я снова зажмурился и неожиданно почувствовал, как кто-то осторожно толкает меня в бок.
Когда я открыл глаз. то......
Надо мной склонилась Ульянка, с сомнением глядя на меня.
– Дядька, ты спишь?
Я помотал головой. – Уже нет. А ты как тут оказалась?
Она засмеялась и показала на дверь. – – Открыто было. А я стучала, честно.
– И чего теперь?
Я сел на кровать. Ульянка на мгновение задумалась, потом дёрнула меня за руку.
– А пошли в футбол играть. Давай дядька, вставай.
Ну футбол, значит футбол. Не порть карму и не спорь. Я потянулся за беретом, лежащим на столе.
– Дядька, а почему звезда неправильная какая-то? Трёхконечная. Это что значит?
– Ну... Трёхконечная звезда это символ интербригад в Испании.
Ульянка просияла: – А знаю. Они против фашистов были. Да ведь?
– Правильно.
– А поносить можно? Пожалуйста. Берет уже был у неё на голове.
–Конечно можно. Сейчас, я его только тебе поправлю.
– Ура! – закричала она и потянула меня к двери.

На улице, как всегда, было тихо и жарко. – Уля, и где все опять?
– Ай, по домам сидят. Надоела жара уже. А вот кто-то...
– Чего кто-то? – Роботов делает. Представляешь, дядька? Настоящих.
– Наверно интересно.
– Неа, совсем неинтересно и скучно. А можно я тебя за руку возьму?
– Давай.
Наконец мы пришли на спортплощадку и начался Большой Футбол. Нет, ну играла-то в основном Ульянка. Я лишь изображал старшего тренера сборной и типа указания давал. Правда в конце мне всё же разрешили ударить по мячу, но предупредили, что если я его куда запну сдуру, то доставать буду сам. Ну и ладно, зато наши победили.
Откричавшись, – УРА! – Ульянка снова потянула меня за собой.
– А теперь куда?
Слушайте, она вообще устаёт когда-нибудь? Не девочка, а...
– Чай пить в клуб.
Я вспомнил про приглашение Алисы.
– Ладно пойдём. А печеньки будут?
Ульяна заулыбалась. – Будут-будут. Специально для тебя.
На полдороге ко мне неожиданно прилетела мысль. – Уля.
– Чего?
– Да я вот подумал. А почему бы тебе не переодеться в пионерскую форму?
– Дядька, а зачем? Она недоуменно посмотрела на меня.
– Ну смотри.
– Куда?
– На меня.
– И что?
УФ...
– Уля, после чая мы пойдём на ужин. Правильно?
Подумав, Ульяна кивнула: – Наверно да.
– Наверно. Пойдём на ужин, а ты не в форме. Тебя опять в столовую не пустят.
– А ты зачем?
– Уля. Я что обязан тебя от вожатой каждый раз отмазывать?
Она было засопела, но неожиданно согласилась: – Ладно, пошли. Раз такое дело.

Свернув в сторону, мы вышли к домику с пиратским флагом на двери.
Ульянка заулыбалась – Это Алиска придумала. Здорово, да?
– Ну да. Давай, только быстрее.
– Я сейчас. Ты только не подглядывай.
С этими словами она скрылась за дверью.
И что это было? Я сел на крыльцо и улыбнулся. Женщины...
– Ой, здравствуйте, товарищ Азад. Неожиданно послышался знакомый голос. Славя.
– Rozh bâsh. (Добрый день (курманджи)
– Что простите?
– Извини, добрый день.
– Добрый. А вы что тут делаете?
– Да вот, уговорил Ульянку переодеться в пионерскую форму.
Славя, улыбнулась. – Это правильно. А то она каждый раз забывает. А потом...
Неожиданно из-за двери раздалось. – АЙ! Чего ты...
– Что случилось? – спросили мы.
– Кто там?
– Да я Славя.
- Ой, помоги.
– Что у тебя случилось?
– Замок не хочет.
– Опять? Подожди, сейчас помогу.
– Давай, заходи, а ты дядька не смотри.
И смех, и грех...
Через несколько минут на пороге появились Ульяна со Славей. В пионерской форме Ульянка выглядела пай-девочкой.
– Ульяна, ты когда у Ольги Дмитриевны новую юбку попросишь? Каждый раз ведь мучаешься. – Да ну вас, – Ульянка поджала губы. – юбка как юбка. И вообще она мне нравится. Замок только.
Подойдя ко мне, она снова взяла меня за руку.
– Пошли что-ли, а то чай остынет.
– Ну пойдём, раз ты готова. Славя, счастливо.
– До свидания.

Всю дорогу до клуба Ульяна рассказывала мне про свою школу, про какого-то мальчика, который носил ей портфель... Я только улыбался и иногда поддакивал. Наконец-то пришли.
Все были в сборе. Алиса наигрывала на гитаре, а Мику что-то сосредоточенно записывала в тетрадке.
Увидев нас, она встала и поклонилась
– Учитель, хорошо что вы пришли. Чай уже остывает.
Гордись, сэнсей. И к чему это?
Алиса просто помахала мне рукой.
– Привет, как оно?
– Да нормально, вроде.
– Ну тогда падай куда-нибудь. Мику, куда печенье спрятала?
– Какое печенье?
– Микуся...
– Ой, я и забыла. Простите, учитель. – она откуда-то вытащила открытую пачку – И сахар вот. Я печенье от Ульянки спрятала. Она у нас сладкое любит. А много сладкого говорят есть вредно. От него зубы портятся и толстеют. А она нет и зубы у неё....... ОЙ! Уля ты чего?
– Печеньки давай.
Алиса тем временем протянула мне чашку
– Пей быстрее.
– Почему? – Играть будем. Конкретней ты будешь.
Сольник, да? Ладно.
– Дяфка. – Ульяна что-то попыталась сказать с набитым ртом.
– Чего дяфка?
– Ай, не цепляйся, дядька, про войну не надо только.
Как скажешь, княжна.
– Ну и, – Алиса ткнула в меня половинкой печенья. – долго ещё?
– Хорошо, – я взял гитару. – работаем.

«Эх, дороги вы мои неуемные,
Ожидания любви, ночи темные,
Эх, сожженные мосты, эх, лихая блажь,
Не обнять бы пустоты, а поймать кураж,

А за воротами беда стережет давно,
Не откроют ворота - убегу в окно,
Убегу куда глаза поглядят навзрыд,
Мне укажет путь гроза, небо приютит.

А на реке да на Оби лёд застыл стеной,
Да погоди ты, не беги, посиди со мной.
А я хороший, я плохой, я такой как есть,
Будем песни петь с тобой, будем пить да есть,

А на Оби да на реке льдины тронулись,
Твоя рука в моей руке - все, оторвались,
И не догонят нас ни боль, ни молва, ни стыд,
А что грешили мы с тобой - так, может, бог простит...

Эх, мама, тысяча дорог, мама, тысяча дорог,
Мама, тысяча дорог, да за порог, да через край,
Мама, тысяча дорог, мама, тысяча дорог,
Мама, тысяча дорог, какую хочешь выбирай...

А я пошел, ну я пошел, ветер ноздри жжет,
А все, что было, хорошо - а что же там еще,
Ты, родная, не серчай, собери в дорогу,
Ничего не обещай - лишь любовь до гроба,

А я вернусь, нет, я вернусь, мне без вас никак,
Будет радость, будет грусть - все сожму в кулак,
И в день, когда без удержу захочу домой -
Принесу и покажу - видишь, не пустой,

Вот, мама, тысяча дорог, мама, тысяча дорог,
Мама, тысяча дорог, да за порог, да через край,
Мама, тысяча дорог, мама, тысяча дорог,
Мама, тысяча дорог, какую хочешь выбирай...

А мы уходим налегке, мол, туда-обратно,
Возвращаемся не те, что ушли когда-то,
Порой не все и не туда возвращаемся,
На всякий случай, навсегда попрощаемся,

А ну дороги, да вы куда, милые мои?!
А ты гори, гори, моя звезда, ярче всех гори,
А ну подпой мне, ну подпой, я опомнился,
Я вернусь, и мы с тобой познакомимся...

Эх раз, да еще раз, да еще много, много, много, много...
Эх раз, да вот те раз - еще одна дорога...
Эх раз, да еще раз, да еще много, много, много, много...
Эх раз, да вот те раз - еще одна дорога...

Эх, мама, тысяча дорог, мама, тысяча дорог,
Мама, тысяча дорог, да за порог, да через край,
Мама, тысяча дорог, мама, тысяча дорог,
Мама, тысяча дорог, какую хочешь выбирай…

Эх, мама, тысяча дорог, мама, тысяча дорог,
Мама, тысяча дорог, да за порог, да через край,
Мама, тысяча дорог, мама, тысяча дорог,
Мама, тысяча дорог, какую хочешь выбирай...»

Алиса улыбнулась. – Типа цыганочка с выходом. Сам придумал?
– Один хороший человек. Только он ушёл.
– Куда? – недоуменно поинтересовалась Ульяна. – Куда ушёл-то? И, зачем?
– Далеко. Очень далеко.
– Учитель, а как узнать какая дорога твоя? – неожиданно спросила Мику.
– Прочувствуй путь сердцем, потом примерь по по себе. Плата может несоизмеримой.
– Вы позволите потом поговорить с вами? Я хотела спросить...
Она посмотрела на девочек. – И это очень важно. Для меня и для вас. О выборе пути и о цене выбора.
– Да, конечно.
– Микуся, ты чего?
– Ничего, Уля, это только меня касается.
Мда... Ощущение такое, что за няшкой с зелёными волосами проглядывается что-то серьёзное, взрослое. Настолько, что становится не по себе. Беспощадность клинка. Я потряс головой. Что за на фиг.
К действительности меня вернула Алиса – Ты что? Спой ещё.
...Эй,ты помнишь, что здесь будет? Автомат в её руке, её слова и то что было потом?
И что теперь, назад уйти? Не получится, уже поздно. Ладно, что там? Ещё песню. Да...

«Эх, налей посошок,
Да зашей мой мешок-
На строку- по стежку, а на слова - по два шва.
И пусть сырая метель
Мелко вьет канитель
И пеньковую пряжу плетет в кружева.

Отпевайте немых! А я уж сам отпою.
А ты меня не щади - срежь ударом копья.
Но гляди- на груди повело полынью.
Расцарапав края, бьется в ране ладья.

И запел алый ключ. Закипел, забурлил.
Завертело ладью на веселом ручье.
А я еще посолил. Рюмкой водки долил.
Размешал и поплыл в преисподним белье.

Перевязан в венки мелкий лес вдоль реки.
Покрути языком- оторвут с головой.
У последней заставы блеснут огоньки,
И дорогу штыком преградит часовой.

- Отпусти мне грехи! Я не помню молитв.
Если хочешь - стихами грехи замолю,
Но объясни - я люблю оттого, что болит,
Или это болит оттого, что люблю?

Ни узды, ни седла. Всех в расход. Все дотла.
Но кое-как запрягла. И вон - пошла на рысях!
Эх, не беда, что пока не нашлось мужика.
Одинокая баба всегда на сносях.

И наша правда проста,
Но ей не хватит креста
Из соломенной веры в "Спаси-сохрани".
Ведь святых на Руси - только знай выноси!
В этом высшая мера. Скоси-схорони.

Так что ты, брат, давай! Ты пропускай, не дури!
Да постой-ка, сдается и ты мне знаком...
Часовой всех времен улыбнется: - Смотри! -
И подымет мне веки горячим штыком.

Так зашивай мой мешок,
Да наливай посошок!
На строку - по глотку, а на слова - и все два.
И пусть сырая метель все кроит белый шелк,
Мелко вьет канитель да плетет кружева.»

Вот и всё, брат. Ты сам выбрал.
- Господи... Азад, прости меня дуру. – Алиса дотронулась до моей руки. – Не надо. Не пой. Тебе же больно. Ты же поёшь как кровью харкаешь. Зачем?
Я пожал плечами: – Кто-то же должен?
– Но почему именно ты?
Кто-нибудь знает ответ на простой вопрос? Я нет. Да и не надо...

Потом мы просто сидели, пили чай и разговаривали о каких-то пустяках.
Потом опять был звук горна. Пора на ужин.
– Лиска.
– Что? – В порядок себя приведи и галстук повяжи как надо.
– Вот ещё. Ты...
– С Ульяны пример бери.
Алиса недоуменно заморгала глазами, только сейчас заметила что-ли. – Уля, ты это чего? Снег же пойдёт или землетрясение...
Мику хихикнула. – Алиска, ну побудь ты хоть немного примерной пионеркой, раз тебя просят. – Ну если только один раз.
– Молодец. И Уля... Давай без ружья, ладно?
– Испугался? Смотри мне. Она потащила меня к двери.
– Пойдёмте. Печеньки хорошо, а ужин лучше. Уля кушать хочет.
Алиса с Мику засмеялись...

У столовой мы опять наткнулись на Ольгу. Мельком взглянув на нас, она уже было открыла рот, но... – Девочки, вы... Вы не заболели случайно?
Ульянка гордо вышла вперёд. – Мы теперь хорошие. Вот.
Вожатая сглотнула и посмотрела на меня. – Товарищ Азад, это вы на них повлияли?
Я изобразил смущение: – Ну...
Она улыбнулась. – Ну хоть что-то хорошее за сегодня. Давайте проходите быстрее.
За стол мы сели вместе с незнакомой темноволосой девочкой в очках.
– Приятного аппетита.
Она только ойкнула: – А вы тот самый гость?
– Да, меня Азад зовут. Извини если напугал.
Алиса заулыбалась.
– Нет что вы. А меня Женя. Я здесь библиотекой заведую.
– Библиотека? Мне как раз одна книга нужна. После ужина уделишь мне немного времени?
– Дядька, что за книга?
– Уля.
– Чего?
– Ничего, кушай.
Поев и выйдя на крыльцо, я подошёл к Жене. – Ну что? Она замялась, потом неожиданно сказала – Пойдёмте.
Идя по дорожке, она с интересом глядела на меня.
– Имя у вас необычное, извините.
– Какое есть.
– А вы издалека наверно приехали?
– Угадала. Ближний Восток.
Она смущённо замолчала, потом виновата добавила. – Вы ещё раз извините. Вам, наверное, такие вопросы задавать нельзя?
– Нет, такие можно.

Стеллажи, книги. Библиотека и библиотека. Что хотел увидеть, Ленинку?
– Простите, а что за книгу вы хотели?
– Ленин, «Государство и революция».
– Ой, а зачем? – удивлённо спросила Женя и осеклась.
– Понимаю. Сейчас, я посмотрю в брошюрах.
– Тебе помочь? – Вот эту полку подвиньте пожалуйста, если не трудно. Да не проблема, конечно.
– Вот, возьмите пожалуйста.
– Я записывать не буду, только потом верните. Хорошо?
– Конечно, спасибо большое.

Придя в домик, я сел за стол и свернул самокрутку. За пепельницу тарелка сойдёт. Открыл брошюру... Ты чо? Сюда Ленина читать пришёл? Нет, конечно. Но... Ай, брат, отстань. Помню я, помню. И что здесь будет тоже. Я затянулся и выпустил клуб дыма. Один хрен уже уйти не получится.
Неожиданно в дверь осторожно постучались. – Кто там, открыто... Угадайте с трёх раз кого я увидел.
– Дядька, можно я у тебя посижу?
– Уля, конечно, можно.
Забравшись с ногами на кровать, Ульянка честно пыталась хоть немного побыть примерным ребёнком. Получилось у неё плохо. Кончилось это тем, что она слезла с кровати, натянула сандалии и подойдя к столу, подёргала меня за руку.
– Кончай дымить, пойдём погуляем.
–Уля, а спать?
– Не хочу, пойдём.
– Ну хорошо, только рубашку надену.
Вообще тебя же на свидание пригласили. Ну тупой...

Выйдя из домика, я остановился.
– Ну и куда гулять будем? Туда?
Я показал в сторону леса.
– Дядька, ты что? Там страшно и я темноты боюсь.
– А что там страшного, в лесу-то? Волки что-ли?
– Какие волки? – Ульянка вздрогнула. – Там этот... старый лагерь. Там говорят привидения водятся. Представляешь?
– Честно? Нет. Я улыбнулся.
– Чего... – Ульянка обиженно засопела. – Тебе хорошо, ты взрослый и здоровый какой. А я маленькая девочка.
– Уговорила. Я тоже боятся буду.
Теперь заулыбалась Ульянка. – Не надо. Пойдём лучше на речку. А в лес завтра сходим. Я там тебе покажу что-то. Дом, вот.
– Чей дом, Уля?
– Мой. Я его сама сделала и бываю там. Я в нём... А ты некому не скажешь?
– Нет. Честное слово.
Ульянка немного помолчала. – Я там плачу. Я тебе потом скажу.
Я только вздохнул. Место, где можно поплакать маленькой девочке. Дом. Твою мать да перемать.
Она тем временем взяла меня за руку. – Пойдём на речку.
– Ну пойдём. Показывай дорогу.

Мы шли мимо мигающих фонарей, мимо домиков в которых гасли окошки...
– Уля, а можно спросить?
– Про что?
– Да про старый лагерь. Откуда там привидения-то?
– Ой, дядька не знаю. Только Ольга Дмитриевна запрещает. Даже днём. Вот. А кто-то бегает. Не буду говорить кто. Я не ябеда.
– Ну и ладно. А зачем туда бегать-то?
Ульяна недоуменно посмотрела на меня. – Не знаю. Детали какие-то для своих роботов ищут. Делать им больше нечего.
Ну будем считать, что это не мои проблемы. Привидений не разу не встречал, а что пионеры где-то бегают... Я не мент, и не вожатый.
Тем временем неожиданно пахнуло сыростью, я увидел лунные блики на воде. Услышал, как где-то бултыхнулась рыба.
– Пришли что-ли? – Ага. Смотри как красиво.
И правда ведь красиво. – Уля, а что за здание?
– Там лодки.
- Понятно. А там? Я показал на тёмное пятно на воде.
– Остров. Там тоже красиво.
– А привидений там нет?
Ульянка замахала руками. – Конечно нет. Там земляника.
Я притормозил.
– Чего встал?
– Земляника, это хорошо.
Ульяна засмеялась. – Конечно. Только лодку...
– Уля, не волнуйся. Сплаваем. Днём, конечно.
– Ура!
Она потащила меня куда-то наверх. Мы выбрались на пригорок.
– Садись, звёзды смотреть будем.
– Подожди, я тебе рубашку постелю, а то юбку промочишь по росе.
– Дядька, смотри как здорово! Звёзды. Тебе нравится?
– А тебе?
– Очень.
– Ну значит и мне нравится.
– Тогда давай смотреть.
Она прижалась ко мне. – Ты что замёрзла?
Вот ведь растяпа, куртку забыл.
– Просто ты домашний. Ульянка вздохнула.
Ладно, пусть буду домашний. Чёрт, я даже расслабился немного. Звёзды, река, тёплый ветерок...
Я представил, как мы завтра возьмём лодку и сплаваем за земляникой. И как принесём её в клуб... И никакой тебе войны. А то что ты видел? Мало ли что я видел. Если всё вспоминать.

Меня отвлекла Ульяна. – Дядька.
– Чего?
– А звёзды они какие?
– Уля, ты не знаешь?
Она удивилась. – Нет, мы это ещё в школе не проходили.
– Ну тогда. Звёзды это... Это души тех, кто ушёл на небо.
– Как это?
– Ну вот. Они приглядывают за тобой. Чтобы тебе сны хорошие снились, чтобы ты не плакала.
– Я не буду плакать, потому что ты...
Неожиданно она обмякла и уткнулась мне в бок. – Уля, ты чего?!
– Уля спать хочет. – сонным голосом пробормотала она и... Захрапела. Похоже, что у неё батарейка наконец разрядилась. И что? Как что, неси ребёнка до дому, тупень. Я аккуратно завернул Ульянку в рубашку и взял на руки. Пошли спать, однако.

Я шёл, стараясь ступать осторожней. Ульянка, обняв меня за шею, мирно сопела в ухо. Неожиданно она всхлипнула и не открывая глаз пробормотала. – Ты хороший. Папа, я тебя люблю.
Я сглотнул комок и... Вот только ещё колыбельные никому не пел. А просто некому было. Теперь есть. Всё, не обсуждается.

«Как по синей по степи
Да из звездного ковша
Да на лоб тебе да...
Спи,
Синь подушками глуша.
Дыши да не дунь,
Гляди да не глянь.
Волынь-криволунь,
Хвалынь-колывань.
Как по льстивой по трости
Росным бисером плеща
Заработают персты...
Шаг - подушками глуша
Лежи - да не двинь,
Дрожи - да не грянь.
Волынь-перелынь,
Хвалынь-завирань.
Как из моря из Каспийского - синего плаща,
Стрела свистнула да...
Спи,
Смерть подушками глуша.
Лови - да не тронь,
Тони - да не кань.
Волынь-перезвонь,
Хвалынь-целовань...»

Вскоре на меня пахнуло запахом жилья и столовой. Почти пришли. Вот и пиратский флаг. На крыльце сидит Алиса и похоже она дремлет.
– Эй, мы пришли!
Она встрепенулась. – И где вы были? Я уже волноваться начала.
– Да на речке. Звёзды смотрели. А...
Алиса махнула рукой. – Да она мне все уши прожужжала про гуляние. Просто долго вы что-то. Я уж подумала ты заблудился.
– А чего блуждать-то? Не тайга чай.
– Тайга какая-то. В кровать её неси.
– Как-то неожиданно она...
Алиса негромко засмеялась. – С ней это бывает. Она один раз умудрилась на уроке физкультуры заснуть. Ой что было...
Зайдя в комнату я положил Ульянку в кровать и сел рядом.
– Чего лыбишься-то? Лучше помоги.
– Чего помоги?
– Тупишь что-ли? Юбку помоги снять. Помнётся за ночь, Ольга ругаться будет. А оно нам надо?
Вдвоём мы привели Ульянку в надлежащий вид спящей хорошей девочки.
– Слушай ты... Алиса только махнула рукой. Потом поманила меня на улицу. – Пошли, пусть спит.
Сев на крыльцо, Алиса вздохнула. – Я ей как сестра. Тяжело ей.
– Что случилось? Алиса снова вздохнула. – С отцом у неё плохо. Брат в армии, а мать не управится. Вот мне и пришлось.
– А отец что пьёт? – Если бы... Не любит он её. Она... Как это у вас, у взрослых... Нежелательный ребёнок.
...Сука. Видишь, как оно? Нежелательный, да? Ульянка, Улечка...
– Она меня папой во сне называла.
У Алисы по губам скользнула горькая улыбка. – Папа. Значит теперь им и будешь. Попробуй только откажись.
– Не, ну просто... Отцом я ещё не был.
Алиса удивлённо помотала головой. – У тебя что семьи нет?
– С моей-то работой.
– Какой ещё работой? Я показал на пустую глазницу.
Алиса махнула рукой. – Не оправдывайся. И вообще... Давай спать.
– Ладно, я пошёл. Спокойной ночи.
Я уже повернулся, когда услышал сзади негромкий алисин голос: – Спасибо тебе. За Ульяну.

Подойдя к своему домику, я устало опустился на крыльцо. Стар я уже для подобного. И что дальше? Ну как что. Теперь это мой мир, а что я делаю в своём мире? Живу. Как получается. Как Бог даст...
Иди-ка спать, брат, завтра будет другой день. Разберёмся. Зайдя в комнату, я прикрыл окно, разделся, лёг и... Спокойной ночи.

Начало

Борх пребывал в состоянии покоя, когда почувствовал Претендента. Покой длился сотни триллионов лет, и это полностью устраивало Борха, но Борх знал, что Претендент появится рано или поздно.

Рожденный эволюцией воин, с единственным призванием, с единственным смыслом жизни и единственной целью – найти и сокрушить Борха. Если у него получится, он займет место павшего и станет следующим Борхом.

Но только Борх понимал всю тщетность усилий Претендентов.

Борх не хотел приходить в движение, оставлять сон, кому, спячку, свою многовековую дрему. Каждый вздох порождал волны, волны расходились по необъятной вселенной, рвали тонкую ткань пространства и времени, меняли судьбы, влияли на бесчисленные жизни.

Все изменения космоса возвращались к Борху. Одни вызывали раздражение, покалывание, легкое, сравнимое с зудом, другие – боль, острую, резкую. Отдельные импульсы можно было сравнить со щекоткой. Когда наплыв перегружал сенсоры, Борх переставал чувствовать что-либо. Состояние несравнимое со сном, но определенно следующее по предпочтению. Настолько Борх любил пустоту, ни о чем не думать, не воспринимать, что порой стремился к ней сам, намеренно достигая перегрузки.

Но сейчас это было бы безрассудно. Сейчас Борху нужна острота чувств, ясность мысли, четкость движений. Чем быстрее закончится бой, тем меньше последствий, меньше ущерба. Вселенная пережила множество таких столкновений, но каждая битва наносила повреждения, раны, а каждая рана возвращалась к Борху, со временем.

Даже теперь Борх не был полностью уверен, что ждет впереди: новый бой или отголосок прошлого, эхо забытых событий, завершивших свой круг, отразившихся от дальних миров и вернувшихся в источник. Сенсоры утверждали, что Претендент снова близко, но сенсоры легко обмануть, для них давно нет разницы между будущим, настоящим и прошлым.

Борх не видел, кто предстал перед ним, не мог вспомнить, дрались ли они раньше, но одно Борх знал точно – победа неизбежна. Борх всегда побеждает. Проблема крылась в том, как победить с минимальным сопутствующим ущербом.

Претендент не стал долго ждать. Он и подобные ему никогда не тянули с ударом. Борх скорее предугадал, чем ощутил движение клинка. Полопались тончайшие струны вселенной, все, что оказались на пути. Борх не хотел реагировать, но знал, что иного выхода нет. С легкостью изменил местоположение, стараясь двигаться как можно меньше, разбив себя на мельчайшие частицы, направив их далеко, в сторону от атаки. Пусть Претендент ищет Борха долгие годы, пусть следует за частицами через пустое пространство, в безуспешной попытке добраться до цели.

Борх, впрочем, допускал, что столь простой трюк не пройдет, а бой необходимо закончить, оборвав жизнь Претендента поскорее. Второй удар пришелся на то самое место, где Борх намеревался собрать себя воедино. В разбитом состоянии мысли терялись и путались, но, повинуясь инстинктам, Борх вернул форму чуть ранее, чудом избежав клинка.

А он хорош.

Борх чувствовал дежавю, но запретил себе отвлекаться. Клинок Претендента не успокаивался, взмах за взмахом, каждый промах, каждое падение к цели рвали космос в клочья, перекраивали галактики, обрывали ветки мультивселенной. Борх старался держаться подальше от обитаемых миров и мало мальски значимых участков пространства. Но взмах порождал волну, а волна расходилась далеко, без контроля, сметая преграды, не зная пощады. Исчезали бесчисленные жизни, настолько быстро и незаметно, что даже Борх не успевал услышать крики.

Пытаясь оградить себя от происходящего и сосредоточиться на защите, Борх искал, анализировал ошибки в технике противника. Найдя брешь, нанес свой первый удар. Без оружия и не в полную силу, с целью проверить оборону... Но этот толчок сместил планеты, взорвал звезды, рассыпался метеоритным дождем. Атаки, впрочем, ослабли – Претендент не столь уверен, как в начале, понял Борх... Бьет в ту же точку второй раз, сильнее. Удар скручивает пространство в спираль, еще больше смутив и дезориентировав соперника.

Клинок, стремившийся достать Борха, перестает беспорядочно крошить все подряд, однако Борх хорошо осознает: его атаки, медленные и расчетливые, точечные, направленные, в конечном счете причиняют не меньший ущерб. Ущерб, с которым миру... всем мирам предстоит жить до скончания веков.

Пора заканчивать этот фарс.

Удар Борха должен был стать последним, но Претендент успел собраться с мыслями, уйти в сторону, скрывшись за взрывом тысячи звезд. Сам Борх едва успел сместиться, чудом избежав мелькнувшего в ответ клинка. Удар и взмах оставили черную дыру, жадно всосавшую галактику и далеко не одну колыбель с первичным супом.

Тянуть дольше было никак нельзя. Борх выбрал и занял выгодную позицию, стараясь не думать, сколько миров и жизней перестали существовать в результате этого маневра. Когда Претендент вернулся в поле чувств и пошел в новую, открытую атаку, Борх выждал до последнего, обнажил собственный меч и в ту же долю секунды встретил противника безотказным, проверенным приемом, гарантировавшим победу.

Взмах меча, рассекший вселенную напополам, не уничтожил Претендента, как ожидал Борх, не вычеркнул того из истории. Меч встретил клинок противника.

Пока длились мимолетные мгновения удара, пока волна от столкновения расходилась в стороны, по обеим половинам истерзанного космоса, неся чудовищные разрушения для материи и самого пространства, Борх ощутил абсолютно новые или давно забытые эмоции.

Борх ощутил неподдельный интерес. Возможно, удивление, хотя подобный результат встречи был тоже по-своему предсказуем. Затем Борх отбросил мешавшие мысли: кем бы ни был Претендент, его по-прежнему надо остановить, закончить схватку, пока хоть что-то во вселенной цело.

Столкновение клинков отбросило противников на сотни световых лет друг от друга, но Борх успел почувствовать уверенность, которую вернул себе Претендент. С новыми силами тот ловко восстановил равновесие и снова ринулся в бой. Борх машинально отражал удары мечом, сметая один мир за другим. Пока вселенная платила жизнями, несла катастрофические потери, сознание Борха металось в поисках скорейшего, оптимального исхода.

Наконец сенсоры подсказали, что решение найдено. Обманный выпад отвлек наседающего соперника, Борх усилием воли заставил себя провести маневр, применил старейшую технику, забытую всеми, но известную ему с начала времен. Последний удар.

Погасли звезды. Распалась материя. На некий неопределенно долгий, сопоставимый с вечностью срок вновь воцарился покой.

https://fantlab.ru/messages/370/3700...%D0%B0%202.jpg

<Пролог. Где-то в лесу.



Ему не спалось. Выбравшись из палатки, Дум присел у костра и подбросил в уже ослабевшее пламя немного сухих веток. Подождав ещё какое-то время, пока огонь не разгорелся вновь, он облокотился о дерево и начал наблюдать за дикими плясками языков пламени. Когда это занятие ему наскучило, его взгляд устремился к звёздам. Они всегда казались ему красивыми, особенно те, что составляли некоторые созвездия. То и дело, эту прекрасную картину ночного неба рассекали хвосты падающих звёзд. В детстве ему рассказывали, что, увидев такую звезду можно загадать желание и оно обязательно сбудется.

Да, сейчас он бы точно не отказался от парочки желаний.

Мало по малу, веки начали становиться всё тяжелее. Глаза слипались, пока наконец дрёма не одолела его. Спустя, казалось бы, пару мгновений, сон как рукой сняло. Появилось свербящее чувство, что за ним кто-то наблюдает. Даже не смотря на то что вокруг лагеря был установленный им ранее барьер, который, как правило, предупреждал его о незваных гостях.

Пальцы руки стали незаметно чертить магические символы, после которых в ладонях и на кончиках пальцев стал ощущаться непривычный жар. Открыв глаза, на расстоянии вытянутой руки, он увидел сгорбившуюся фигуру в чёрном одеянии, которая с интересом разглядывала его.

«Фатальная ошибка», - со скоростью молнии пронеслась мысль в голове инквизитора.

Ни секунды не теряя, отбросив плащ в сторону, он выкинул вперёд себя ладонь с которой сорвался сноп искр. Как будто ожидая чего-то подобного, человек в чёрном отпрыгнул назад, избежав тем самым атаки в самый последний момент оказавшись на самом краю круга света, источником которого служил слегка потускневший костёр.

Дум угрожающе двинулся на незваного гостя.

- Успокойся, Марагвейн. – спокойной произнёс человек в чёрном. Голос его, как всегда был достаточно неприятен.

Какое-то время, он всё ещё стоял в напряжённой, готовой к действиям позе. Затем, нехотя, развеял духовную концентрацию, отчего смуглое лицо его, на пару мгновений побелело, после чего сразу восстановило свой прежний цвет.

Заметив это, чёрный криво усмехнулся под стать своей натуре. Небольшого роста, на голову ниже Марагвейна, бледнокожий, бритый на лысо, он стоял, напротив.

Глаза Дума стрельнули из стороны в сторону. Вокруг поляны царила непроглядная тьма - не было слышно ни звука, ни шороха. Совершенно абсолютная тишина.

На доселе спокойном лице его проступило раздражение вперемешку с гневом:

- Ещё раз выкинешь нечто подобное, и я тебе глотку перережу! – процедил он сквозь зубы. Всё его тело, напряженное подобно пружине, начало постепенно расслабляться. Однако поза всё ещё говорила о том, что чуть что - он будет готов применить оружие.

Довольный оскал постепенно сошёл с худощавого лица чёрного, и он произнёс:

- Прошу прощения. – приложив ладонь к сердцу, он театрально поклонился, - Смотрю, ты стал каким-то нервным… Давно мы с тобой не виделись. Однако, сам понимаешь для чего я здесь! - с этими словами, с опаской поглядывая на собеседника, он опустил руку в сумку и извлёк из неё запечатанное послание.

Нахмурив брови, Марагвейн принял письмо. Несмотря на то что света от костра было катастрофически мало, это не создало для него особых проблем разглядеть печать «Рыцарей длани Хорса». Он уже хотел было сорвать её, однако помедлил. Когда адреналин в крови постепенно утих, он почувствовал, как окружающая их тьма стала давить на него. Возможно его начала мучать паранойя, но складывалось такое ощущение, что в темноте кто-то скрывался. Или даже что-то.

В это время, человек в чёрном уселся возле костра и начал подкидывать в него оставшиеся ветки и сухую листву. Вскрыв послание, чёрные глаза Дума, в которых играло пламя вновь разгорающегося костра, быстро побежали по буквам.

«Старшему инквизитору – Думу Марагвейну…», - так гласило начало послания, написанное до боли знакомым почерком. Дочитав до конца, он закрыл глаза и тяжело вздохнул. Сжав письмо в кулаке, он убрал его в задний карман. Свет от пламени костра как-то странно упал ему лицо и могло показаться, что выглядит он намного старше чем есть. Широкие плечи поникли, а подбородок опустился на грудь. Пряди волос упали на лоб. Но мимолётная слабость тут же прошла, инквизитор расправил плечи, вскинул голову и устремил взгляд к чёрному. Тот некоторое время игнорировал его, тыкая в горящие палки куском ветки, но затем медленно повернул свою голову и встретился взглядом с Думом.

- Правила всё те же… - начал он, но Марагвейн не дал ему договорить.

- Я не могу согласится на это, - брови его вновь были нахмурены, между ними стали заметно проступать морщины, - Моему телу нужен отдых.

Человек в чёрном странно хохотнул и откинув ветку в сторону, потёр руки.

- При других условиях, ты конечно мог бы отказаться, но не в данной ситуации. Великий Магистр Градибор лично просил назначить именно тебя на выполнение этого поручения, ведь у тебя уже есть опыт в подобных делах.

Дум какое-то время стоял в молчаливой задумчивости, затем развернулся и направился к тому месту, где должен был быть привязан его жеребец. Тьма, окружавшая поляну, слегка преобразилась - она расступалось перед ним, глаза его стали различать какие-то контуры. Наконец оказавшись возле своего коня, он удивленно вскинул брови, обнаружив, что тот спит на боку.

«Странно», - подумал инквизитор, - «видно парень решил, что здесь достаточно безопасно».

Отвязав свой вещь-мешок, он направился обратно к костру. До его ушей долетело недовольное ржание. Повернувшись, он увидел в слабых лучах света своего жеребца, который как бы с укором смотрел ему в след.

Усмехнувшись, он вернулся к костру и кинул мешок чёрному.

- Мне нужны деньги, припасы. То, что у меня осталось, не хватит даже на обратную дорогу.

Поймав мешок человек в чёрном многозначительно посмотрел на собеседника. Поднявшись с уже нагретого места, он вышел за круг света и в отличии от Дума, он, как будто бы растворился во тьме.

Как бы тщетно Марагвейн не пытался уловить его присутствия, у него ничего не получалось, ведь непрошенный гость растворился именно в самой настоящей тьме, а не в ночной темени. Будь это самая обычная ночная темень, то он бы различал окружающий мир; видел луну, звезды; слышал бы звуки зверей, птиц. Хотя казалось странным, что сам он смог добраться до своего коня. Видно чёрный с помощью своих способностей управлял тьмою. Доселе ему не приходилось встречаться с человеком в чёрном при таких условиях. Однако, он всё же смог уловить какие-то странные, еле слышимые звуки, которые появились после того, как чёрный покинул его. Кажется, их источником было то самое нечто, что всё это время наблюдало за ними.

- И конь счёл, что здесь безопасно. - пробубнил инквизитор себе под нос.

Долго ждать ему не пришлось. В воздухе наконец материализовалось лицо человека в чёрном. Одно лишь лицо, ни рук, ни ног – совершенно ничего.

Следом за лицом, во тьме появилась правая рука, сжимавшая новый вещь-мешок. Бросив его прямо под ноги Марагвейна, черный осклабился.

Затем, последовал резкий взмах рукой в сторону, что машинально заставило Дума ухватиться за кинжал. Однако, он зря беспокоился. В руке у гостя появилась широкополая шляпа.

Плавным движением он водрузил её себе на лысую макушку. Ухватив край шляпы указательным и большим пальцами, человек в чёрном слегка наклонил её к носу.

- Инквизитор. – с этим словом он растворился во тьме.

Убрав руку с рукоятки, Дум развязал мешок и отыскав внутри опись, начал сверять содержимое сумки. Удостоверившись в том, что здесь находится всё необходимое, он заметил, что мир наконец приобрёл свои естественные очертания - на небе сияла луна и горели звёзды.

Развернув дорожную карту, он сделал на ней несколько исправлений и заметок, после чего убрал обратно в сумку. Завязав мешок и закинув его в палатку, инквизитор затушил костёр и улёгся спать. Пару часов сна, он всё же решил ухватить.>

*Паж Пентаклей – Младший Аркан карт Таро.
**Птица в полёте – один из раскладов Таро.
*** Уроборос – Змея вечности, алхимический символ. Опоясывает талию Мага.

anarhoret@mail.ru[/EMAIL][/U][/COLOR]




Ангел-хранитель




Рассказ






Первого января, перед обедом, я вышел из дома подышать свежим воздухом. Наконец-то рассеялись надоевшие облака и на голубом небе сияло солнце.
– Здравствуйте! – поздоровался со мной сидевший на лавочке бомж. – Поздравляю вас с Новым годом!
Я полез в карман куртки, не нашёл мелочи и протянул ему пятьдесят рублей.
– Возьмите. Я тоже вас поздравляю.
– Подождите, – остановил он. – Я жду вас с самого утра. Видите ли, я ваш ангел-хранитель. Мне позволили занять это тело и оберегать вас от всех опасностей. Конечно, для этого я должен у вас жить. Думаю, что вы не откажетесь кормить это тело.
– Я живу с женой, – ответил я, удивлённый таким предложением, – третий будет лишним, даже ангел. Слава богу, что у детей уже свои квартиры и нам никто не мешает! Если я приду с вами, жена выпрет из квартиры обоих.
– Из-за запаха? – спросил бомж.
– Из-за всего. Знаете, я семьдесят лет прожил без ангела-хранителя, как-нибудь доживу и остальные.
– Вы мне не верите, – печально сказал он. – Попробую уберечь вас на расстоянии, но это вряд ли получится. Учтите, что сегодня вас ударит током.
– А завтра? – спросил я.
– В моих силах предсказать будущее только на текущий день.
Оставив его, я направился в парк. Обычно стараюсь не общаться с бомжами. Не из-за брезгливости, хотя пахнет от них не духами. Просто тяжело смотреть на опустившихся людей и не иметь возможности им помочь. Этот отличался от тех, с кем приходилось сталкиваться раньше, очень культурным языком и развитым воображением.
День проходил без происшествий, пока я уже к вечеру не решил принять душ. Настроил газовую колонку, разделся и забрался в ванну. К концу мытья сильно уменьшился напор воды. Автоматика не справилась и, чтобы не ошпариться, пришлось выпрыгнуть из ванны и бежать на кухню. Если бы просто добавил холодной воды, горячая в колонке могла бы закипеть. Протиснувшись между мойкой и стиральной машиной, я взялся за колонку. Тряхнуло так, что я поневоле заорал. Видимо, корпус стиральной машины был под напряжением и это не ощущалось при простом прикосновении. Но когда я прижался к нему голым и мокрым задом и ухватился за заземлённую водяными трубами колонку…
Конечно, это происшествие не заставило меня изменить взгляды на веру. Обычное совпадение и ничего больше. Когда я в детстве шёл вместе с отцом спускать на воду моторную лодку, нам перебежал дорогу чёрный кот. Отец выругался, а я никогда не верил в приметы. Не поверил в них и после того, как отец умудрился попасть ногой под каток и потом целую неделю хромал.
Утром нужно было сходить в расположенный рядом с домом «Магнит». Первым, кого я увидел, был бомж.
– Ударило? – поздоровавшись, с надеждой спросил он.
– Здравствуйте, – отозвался я. – Как видите, живой. Не скажете, что меня ждёт сегодня?
– Потеряете деньги. У вас есть мелочь? Если не пускаете жить, то хоть подкормите.
– Мелочи нет, – сказал я правду. – Подождите здесь, куплю еду в магазине.
В «Магните» было на удивление много людей. Я быстро собрал продукты по заказам жены, присоединил к ним баночку красной икры и в отдельный кулёк собрал кое-что для того, кто набивался ко мне в ангелы. На карте почти не было денег, поэтому я расплатился наличными и, помня слова о пропаже, застегнул карман с деньгами молнией. Бомж ждал на лавочке и с благодарностью взял свой кулёк. Когда дома стал разбирать продукты, обнаружил, что отсутствует банка с икрой.
– Растяпа, – сказала жена, которой я перед этим сообщил об икре. – Наверняка забыл положить её в сумку. Много было народа? Значит, икру кто-то приватизировал. Считай, что ты потерял деньги.
Ладно, двести пятьдесят рублей не были для нас большой суммой, поэтому я долго не расстраивался. Завтра куплю другую банку.
Следующим утром я вышел выносить мусор и опять увидел бомжа. Хорошо, что сейчас зима и никто из соседей не сидит на лавке, а то мне уже пришлось бы выслушать упрёки по поводу того, что приваживаю бомжей.
– Хотел проститься, – не здороваясь, сказал он. – И моему ангельскому терпению есть предел! Оберегать вас за один харч… Попробовали бы вы поспать на трубах теплотрасс! Зря я связался с атеистом!
– Свяжитесь с верующим, – посоветовал я. – Рядом с парком есть церковь.
– Уже пробовал, – мрачно ответил он. – Вера у тех, кто там был, есть, вот сострадание… Говорят, что любят Бога, а любовь в них только к самим себе и своим семьям. Других ближних для них нет. Проявляют жалость, когда она ничего не стоит, и не грешат не из любви, а из-за страха наказания!
– Наверное, такие не все.
– Наверное, – согласился он. – Прощайте!
– Не скажете напоследок, что меня ждёт сегодня? – поинтересовался я.
– Ничего особенного, – ответил бомж. – Вас собьёт машина.
Он встал с лавки и направился в сторону парка, а я с мусорным пакетом пошёл к баку. Конечно, я не поверил его предсказанию, но на всякий случай решил не выходить со двора. У нас жильцы оставляли свои легковушки за детской площадкой и на пяточке рядом с мусорными баками. Одна из них толкнула меня задом, когда водитель выруливал на дорогу. У иномарок двигатель слышно плохо, а когда ещё шумит в ушах… Я упал на металлическую ограду газона и сильно ушиб ногу. Мусор уже успел выбросить, а ругаться с водителем не было желания, поэтому молча захромал к подъезду. Вот и думаю теперь: совпадение это или нет?
>p { margin-bottom: 0.21cm; direction: ltr; color: #000000; orphans: 0; widows: 0; background: transparent } p.western { font-family: "Liberation Serif", "Times New Roman", serif; font-size: 12pt; so-language: ru-RU } p.cjk { font-family: "Droid Sans Fallback", "Arial Unicode MS"; font-size: 12pt; so-language: zh-CN } p.ctl { font-family: "DejaVu Sans", "Arial Unicode MS", sans-serif; font-size: 12pt; so-language: hi-IN } a:link { color: #000080; so-language: zxx; text-decoration: underline }"]

Площадь каждого контейнера – двенадцать квадратных метров, высота – два метра и десять сантиметров. Единый блок составляют двадцать контейнеров в длину и пять в высоту. К каждой жилой ячейке тянутся провода, несущие электричество и связь с локальной торговой сетью, а также пластиковые трубы, ежедневно снабжающие каждый контейнер суточной нормой относительно чистой воды.
В этой части города, однако, блага цивилизации ползут по трубам и кабелям вверх, в сторону более обжитых склонов долины, минуя большую часть давно невостребованных металлических коробок.
Оказавшись внизу, где-нибудь на перекрёстке улиц, легко заблудиться – заброшенные кварталы простираются на многие километры во все стороны одинаковыми ровными рядами, эффективно заполняя пространство между двумя горными хребтами дешёвой жилой площадью. Лучшим ориентиром в таких условиях становятся отнюдь не облупившиеся номерные знаки на контейнерах, но токсичный туман, поднимающийся от свалки на северном конце долины. Мусорные барханы давно запрудили русло реки, создав жалкое подобие озера, скорее похожее на техногенное болото. Из мертвенно-зелёной воды торчат куски арматуры, да затопленные боксы, а по её поверхности плавают бочки и островки пластикового мусора.
Ни животные, ни растения, ни даже насекомые не смогли обитать в таких условиях. Лишь мусороуборочные автоматоны различных форм и размеров создают имитацию жизни у прибрежных районов. Одни, похожие на треногих цапель, шагают по мелководью, выщёлкивая клювами медные провода откуда-то со дна. Другие, похожие на мелких динозавров, стайками носятся по барханам, раскапывая когтями в барханах старую электронику. Их собратья той же конструкции, но других размеров и с другими инструментами непрестанно пилят, собирают, складируют ценные металлы и пластики, пригодные для быстрой и дешёвой переработки. Самые крупные автоматоны, шириной с улицу, гоняют ковшами кубометры хлама, среди которого младшие братья не нашли ничего ценного. Шум и пылевые облака от непрекращающейся работы смешиваются с желтоватым смогом, спрессовываясь в плотную завесу.
Достаточно плотную, чтобы скрыть передвижение старого грузовичка от любопытных глаз. В его кузове сидели трое мужчин, женщина и двое детей. Все ехали молча, с натянутыми на лицо респираторами и защитными очками. Все вглядывались и вслушивались в пока ещё тонкую вуаль смога. Спустись грузовик парой кварталов ниже, на запад, его обшарпанный кузов утонул бы во мгле вместе с пассажирами. Вместо этого колёса отмеряли сотни метров разбитого асфальта на границе высот. Неотличимые боксы, словно во сне, бесконечно выплывали из марева и также бесконечно в нём растворялись. Разбитая дорога гипнотизировала пассажиров мерным покачиванием и монотонным гудением автомобильного двигателя. Первыми её чарам подались дети: худощавый мальчишка лет десяти уснул, положив голову на колени женщины, а один из мужчин укрыл его своим дождевиком, ещё тёплым изнутри. Чуть позже начал клевать носом паренёк постарше. Он долго и упорно сопротивлялся сну, используя, упертое прикладом в пол, ружьё в качестве опоры, но то и дело терял равновесие. Подскочив на очередной кочке, он чуть не вылетел за борт, но его поймал низкий, кряжистый мужчина и аккуратно уложил на влажные пластиковые брикеты у одного из бортов.
Так продолжался путь, пока машина не остановилась на одном из перекрёстков. Женщина растолкала детей и спрыгнула с кузова, чтобы принять снизу тощего мальчишку. Следом спустился заспанный подросток с ружьём.
- Спасибо, - пробурчала в маску женщина, обращаясь не то к воителю, не то к пассажирам.
- Будь осторожна. Времена неспокойные, а мы планируем возвращаться только к закату, - сказал мужчина из кузова.
- Ничего страшного, со мной Ники. Он уже взрослый мальчик, стрелять умеет.
Подросток демонстративно выпрямил осанку, и поудобнее перехватил ружьё, подтверждая правдивость сказанных слов.
- И всё-таки, может, вас довезти? Жан бледный, как призрак. Смотри, Альма - если с ним что-то случится, не прощу, – плотный мужчина в рабочем комбинезоне многозначительно надвинулся на борт кузова.
- Не тратьте времени зря, я справлюсь, - сказала женщина, поправляя потрёпанный рюкзак за спиной. Она взяла за руку младшего из детей и поплелась прочь, стараясь подстроиться под темп ребёнка. Мальчишка всё время смотрел вниз и осторожно переступал с ноги на ногу, будто пытаясь подопнуть невидимый камешек на дороге. Следом шёл Ники. Как только группа скрылась за поворотом, Альма выхватила у него ружьё.
- Но мам, ты же сама сказала… - негодующе взвыл подросток, наблюдая, как женщина перекидывает лямку ружья через плечо.
- Обойдёшься своей игрушкой.
- Ты всё ещё злишься за это? – спросил паренёк, доставая из-под дождевика самодельное ружьё, - У Сатхи и Бура такой уже есть. Почему мне нельзя было?
- Потому что ты мог спросить у меня, как сделать нормальное оружие, вместо того, чтобы разменивать кредиты на кривые поделки твоих дружков. Дай-ка сюда, - Альма остановилась и требовательно протянула руку.
Поколебавшись, Ники всё же расстался с оружием. Конструкция оказалась предельно простой: металлическая рукоятка, обмотанная изолентой, крепилась к двум коротким трубкам. Каждая была забита порохом и целлофановым мешочком с мелкими гайками. Роль запала играл пьезоэлемент, активирующийся при нажатии спускового крючка, а предохранителем выступал провод, отогнутый достаточно далеко, чтобы исключить возможность случайного пробоя. Альма недовольно повертела оружие в руках, проверяя на шаткость элементы, скреплённые проволокой и изолентой.
- Тяжёлый, таким только гвозди забивать. Ещё и ствол шатается. Удивительно, что эта штука вообще стреляет. Она ведь стреляет? – многозначительно спросила Альма, возвращая самопальное ружьё владельцу.
- Стреляет, - с готовностью заверил её Ники и спрятал оружие за пазуху.
Альма удовлетворённо кивнула в ответ.
- Мам, а можно будет…
- Если ещё раз меня кто-нибудь назовёт «мам», останетесь без ужина. Я не ваша мать, ясно? Вас достали из родильных мешков.
- Но ведь ты нас растила! – возмутился Ники.
- Я, а ещё старуха Лигрези, Марта, Луна и Лит. Не бывает у человека пяти матерей, мальчик.
- Какая разница! – Ники выбежал вперёд, перегородив дорогу.
- Не спрашивай, я не смогу объяснить. Я просто подкинула пару кредитов, когда община объявила сбор средств на выращивание детей. Через девять месяцев вас привезли с фермы. Моё дело научить вас выживать, вот и всё. Без обид, мальчик, - Альма обошла Ники, примирительно похлопав его по плечу.
- А я, меня тоже мешок родил? – спросил, молчавший до этого, мальчик.
- Тебя нашли на помойке, - пробубнил в маску Ники.
- Не знаю, Жан. Тебя нашли наши мусорщики. Говорят, рядом с рабочим водоочистителем, между прочим. С тех пор ты у них кто-то вроде талисмана.
- Значит, у меня может быть мама?
- Если и была, то она тебя выбросила, - опять пробубнил Ники, но на этот раз получил настолько сильную затрещину, что чуть не потерял защитные очки.
- Хватит, наговорились, - сказала Альма. Внезапный поток ветра коснулся пряди её смолянисто-чёрных волос, подбросил целлофановый пакет с земли, и погнал белесые клубы дымки вдоль улицы. Женщина обратила голову к небу, где размытым блеклым пятном висело солнце, - Ветер сильный, может принести дождь. Ники, ты поведёшь; Жан, сможешь идти быстрее?
Мальчик кивнул в ответ, и они продолжили путь, подгоняемые ветром. Смог потихоньку развеивался, оголяя всё те же неизменные ряды оранжевых боксов. Через несколько минут уже оказались различимы надписи и картинки на старых стенах. Ники и сам рисовал с друзьями похожие, но его художества ограничивались ругательствами, нацарапанными гвоздём на туалетной перегородке и мели мало общего с буйством красок и линий заброшенных районов. Забытые уличные художники изображали странных людей и существ в искривлённой, но одновременно привлекательной форме. Такими же странными и яркими казались надписи, некоторые из них занимали целые кварталы. К сожалению, Ники не мог прочитать причудливые закорючки. А если и встречался понятный шрифт, чтение по слогам не давало зайти дальше первых слов. Это превратилось в своеобразную игру – Ники выбирал самые большие и красивые надписи, начинал их читать, а когда те скрывались за спиной, додумывал их значение. Лишь одну фразу ему удалось прочесть полностью – большими чёрными буквами на торце одного из блоков было выведено: «ГДЕ ВСЕ?».
Тем временем ветер усиливался, заставляя путешественников кутаться в одежду из плотной синтетической ткани. По улице бежали стайки рваных пакетиков, бутылок и другого плохо разлагаемого пластика. Где-то в отдалении жалобно скрипели лестничные пролёты, а над головами всё сильнее раскачивались толстые жгуты проводов, нанизанные на высокие фонарные столбы. Когда очередной поток воздуха принёс из-за спины пробирающий визг то ли человека, то ли пилы по металлу, Ники поёжился.
- Не то, чтобы я боялся… совсем наоборот, но, это правда, что Немая Нэн – ведьма? Я слышал, что она жила ещё до Забвения и выращивала чудовищ в садах благородных.
- Немая Нэн не ведьма! Она – святая и умеет воскрешать людей! – возмутился Жан.
- Откуда ты знаешь, что святая? Может, она разберёт тебя на органы и пересоберёт в чудовище? – съёрничал Ники в ответ.
- Замолчите, вы оба, если хотите узнать мой ответ, - убедившись, что её готовы слушать, Альма продолжила, - Я не знаю, кто такая Немая Нэн, не знаю, откуда она и почему поселилась так далеко. Но, правда в том, что Лигрези и Борис уже лечились у неё. Она поставила стариков на ноги за один визит, и сделала это почти задаром. Думаю, если бы не она, Лигрези бы сейчас лежала в земле, вместо того, чтобы возиться с вами.
Если же что-то пойдёт не так, Ники, сколько здесь патронов? – Спросила Альма, похлопав ружьё по корпусу.
- Это же «Гринлок», девять патронов, - ответил мальчишка, будто не слышал вопроса легче в жизни.
- Мне хватит трёх выстрелов, чтобы сделать любую ведьму легендой, - Альма всмотрелась в очки Ники, чтобы увидеть его засиявшие глаза, а затем тихо, почти про себя, добавила, - Если повезёт, конечно.
- Там что-то шевелится, - Жан остановился и ткнул пальцем за угол очередного блока. Альма также встала, придержала Ники и стала вслушиваться. Ветер всё так же игрался со скрипучими лестничными пролётами, украшая их всё новыми гирляндами из целлофановых лоскутов. Однако среди привычных звуков поселился новый, заметный лишь в моменты затишья. Тихое механическое жужжание, вызывающее исключительное чувство тревоги у всех, кто вырос вне сети Корпуса.
- Ники, Жан, прижмитесь к стене и ждите меня, - Альма сняла ружьё с плеча и направилась в сторону источника звука. Метр за метром она приближалась к повороту, с каждым шагом ступая всё аккуратнее. Наконец, она прислонилась к холодному металлу боксов спиной, сняла ружьё с предохранителя и задержала дыхание. Альма вынырнула из-за угла, наставив ствол в сторону опасности. Прошла долгая секунда, выстрел так и не раздался. Женщина вернулась за угол и рукой поманила детей. Ведя за собой Жана, Ники подбежал на полусогнутых ногах.
- Там сборщик. Кажется, с повреждённой лапой. Отбился от стаи. Хотел пострелять? Это твой шанс, - Альма протянула парнишке Гринлок.
- А если нас увидят? Нас же схватят!
- Он копается в хламе. Если ты будешь тормозить, тогда он точно нас увидит. Бери и стреляй, пока я не передумала.
Ники всё же взял ружьё и вышел из-за угла. Метрах в сорока действительно стоял повреждённый робот, похожий конструкцией на совсем небольшого динозавра без хвоста, но с кузовком за спиной. Его металлические лапки что-то перебирали внутри треснувшего корпуса старого компьютера, а голова с камерой подсвечивала внутренности устройства. Корзинка за спиной робота ломилась от собранных фрагментов компьютерных плат. Однако Ники не сразу понял, почему автоматон повреждён. Никаких следов неисправностей. Лишь хорошо приглядевшись к движениям, он заметил, что машина прихрамывает на левую лапу. Более подходящую ситуацию представить было трудно.
Тем временем Альма достала из рюкзака небольшое устройство с экраном и излучателем. Она направила его в сторону робота и произнесла: «Двадцать килофилдорнов - щит почти сдох».
- Значит, целюсь в шею, - прошептал Ники, прикладывая ружьё к дыхательной маске.
- Всё верно.
Прогремел выстрел. Пластиковый корпус разлетелся осколками совсем рядом со сборщиком. Машина пришла в движение. Но не успела она высунуть голову из компьютера, как вторая пуля наметилась ей в шею, чуть изогнулась на подступах к цели и вошла под основание головы. Полимерный каркас не выдержал, и камера вместе с другими сенсорами отлетела, точно снесённая ударом.
- Молодец, мальчик! - Альма воодушевлённо похлопала Ники по спине, - Хотя, я бы брала на четверть градуса ниже. Всякое случается даже при такой слабой кривизне поля. Ну, время трофеев.
Довольный Ники отдал ружьё и вприпрыжку помчался по дороге. Приземлившись на колени, рядом с автоматоном, он достал отвёртку и вывалил из карманов горочку гаечных ключей. Машина не была уничтожена, лишь потеряла пространственную ориентацию, а потому смирно стояла на месте в ожидании ремонтной бригады. Ники же никого не ждал, а потому сразу после того как снял крышку корпуса, принялся искать сетевой модуль. Как ни странно, чёрной коробочки с пиктограммой антенны не оказалось на положенном месте. Её потеря вполне объясняла, почему сборщик отбился от стаи.
Несколько болтов спустя поддалась самая желанная часть автоматона – большой и тяжёлый аккумулятор. А вот корзинка разочаровала – по какой-то причине машина насобирала исключительно сломанные или слишком старые схемы. За такие не дадут и пяти кредитов.
- Смотри-ка, тысяча ампер-часов! - Альма подошла со спины и стала вертеть в руках увесистую чёрную коробку с большим символом Корпуса на торцевой части – фрактальным треугольником с кругом в самом центре, - Похоже, нам повезло натолкнуться на новинку. Даже эмблему свою напечатали. Ну, ничего, поработаем наждачкой, и забудем про это уродство.
- Утащишь?
- Конечно! Я же теперь полноценный взрослый, а? Альма, прямо как ты! – Ники быстро собрал инструменты с земли и затолкал аккумулятор в наплечный мешок из синтетической ткани.
- Ну-ну, не хватало ещё мужской версии меня. Поторапливайся, мальчик, дождь собирается.

Гигантская тень ползла по заброшенным районам, перекрывая усталые лучи света. Вспухшие облака превратились в бесформенную серую массу и продолжали темнеть с каждой минутой. В момент, когда солнце поглотила тьма, первые капли воды, отравленные кислотой, забарабанили по ржавеющим крышам, сдирая остатки некогда оранжевой краски с верхних этажей. Тоненькие струйки быстро сбивались в стайки, наращивали мощь и потоками мутной воды обрушивались на улицы, устремляясь к пересохшему руслу долины. Путникам пришлось бежать, противясь ветру, воде и липнущему к ногам мусору.
Дождевик Ники прекрасно держал удар вредной среды, а вот не по размеру большие башмаки очень скоро стали неприятно хлюпать. В голову закралось гадкое осознание собственной беспечности – он так и не взял у Марты щелочной раствор. Задумавшись, Ники упустил момент, и Жан, споткнувшись, рухнул прямо в грязную воду. Альма что-то прокричала, но внезапный раскат грома и стук капель по металлу перекрыл её речь. Она подхватила Жана и побежала с ним на руках к ближайшей лестнице. Переведя дух, она взметнулась на второй этаж, поставила Жана у третьего бокса в ряду и забарабанила в дверь. Ники, удивлённый такой прытью, едва успел заскочить в, открывшийся на пару секунд, проём.
В помещении загудели фильтры воздуха, и путники восприняли это как хороший знак, чтобы снять маски. Вытерши вспотевшее и промокшее лицо, Ники смог различить фигуру молодой девушки. Именно она открыла дверь. Худая, но не тощая, с большими на выкат глазами и русыми коротко стрижеными волосами. Она внимательно следила за тем, как путники сбрасывают свою поклажу и раздеваются. Непривычно яркий свет контрастировал чёрную, изношенную одежду прибывших и чистый, белый халат из гибкого пластика девушки. Ники не смог бы назвать её красавицей, но и на ведьму она совсем не походила.
То ли смутившись зрелищем вытряхивания воды из ботинка, то ли дождавшись чего-то, девушка отошла за завесу, отделявшую прихожую от внутренних помещений. Ники же, наконец, смог освободить мозолистые ноги от промокших, дырявых носков. Он с удовольствием расселся на скамеечке, в тепле и сухости, положил рядом мешок с трофейным аккумулятором и как бы невзначай развязал его, чтобы было видно содержимое. Пускай эта загадочная Нэн выглядит странновато, зато опрятная. Ей тоже не помешает знать, какой из Ники добытчик. Грёзы оборвал летящий предмет. Поймав его на лету, мальчишка понял, что это бутылка со щёлочью.
- Обработайся и прибери вещи. Нечего устраивать бардак в гостях, - сказала Альма и ткнула пальцем в сторону вешалки, где уже сохли её дождевик и дождевик Жана.
Ники нехотя принялся обсыпать ноги содой и прибирать одежду, разбросанную по скамейке и полу. Холодный линолеум неприятно покусывал стопы, отгоняя сон, навеянный свежим воздухом. Когда же парнишка принялся умываться в ручном умывальнике, девушка вышла к гостям с двумя чашками какого-то ароматного напитка и полотенцем для Жана.
- Спасибо, - буркнула из вежливости Альма и, укрыв Жана, с интересом потянулась к белой чашечке, наполненной коричневатой жидкостью с тонким слоем белой пенки. Понюхав содержимое, она так и не решилась отпить, и продолжила, - Мы здесь потому, что слышали, что вы умеете лечить людей. У нас тут малыш. У него всегда были проблемы со зрением, но в последнее время бедняга что-то совсем ослеп.
Женщина подняла кучерявую голову Жана к свету так, чтобы стало видно блестящие белесые пятна в его глазах. Девушка увидела это, но не сдвинулась с места.
- Так, вы сможете помочь?
На пару мгновений повисла неловкая тишина, нарушенная медленной поступью из внутренней части бокса. На свет вышла фигура в белом, выцветшем балахоне. Несмотря на заметную сгорбленность, она оказалась не ниже Альмы и не уже взрослых мужчин в плечах. Зеркальная каплевидная маска скрывала её лицо, отражая в себе гостей и окружающие предметы. Движения фигуры были плавными, но быстрыми и вместе с нарядом навевали мысли о непроглядной древности этой крепкой старухи. Повернувшись в сторону девушки, она стала выписывать странные пасы руками. Та в ответ лишь кивала.
- Альма, она сияет, это Немая Нэн, - восторженно прошептал Жан.
- Немая Нэн готова вас принять. Операция недолгая, так что можете передать больного сейчас и подождать здесь. Кофе вас взбодрит, - наконец заговорила девушка и указала рукой на столик с посудой. Альма кивнула в ответ, но ребёнка отпускать не спешила.
- Цена вопроса?
- Оставьте столько, сколько посчитаете нужным.
- Если мальчик вернётся сюда зрячим, я не поскуплюсь, поверьте. Но если что-то пойдёт не так… - Альма положила ружьё на колени и постучала пальцами по корпусу. Её лицо, лишь немного подёрнутое сеткой морщин, выражало предельную решимость.
Демонстрация силы, однако, не впечатлила хозяев бокса. Нэн подошла и приглашающе протянула необычайно длинную руку в серой перчатке. Жан взялся за неё и зашагал следом за целительницей. На выходе из прихожей, мальчик повернулся и с улыбкой сказал:
- Всё будет хорошо, вот увидите.
На мгновение все в комнате обратились взглядами на него, лишь для того, чтобы через секунду забыть сказанное, как наваждение.
- У вас остались ещё вопросы? – произнесла девушка.
- Как тебя зовут? – Ники покраснел от осознания собственной наглости, однако кислородное опьянение было уже не остановить.
- Лиз, - ответила девушка, чему-то удивившись.
- Ты дочь Нэн?
- Нет, всего лишь ученица.
- А это правда, что она – ведьма?
- Нет, что вы, она просто хорошо знает своё дело. Хотя порой творит настоящие чудеса.
- Лиз, а старуха отпускает тебя вечерами? – не то от хитрости, не то от сонливости прищурил глаза Ники.
- Нэн меня не держит. Я сама прихожу помогать.
- Это хорошо, потому что я сегодня вечером тоже свободен, - парнишка по-деловому положил ногу на ногу, так что остатки соды ссыпались с голых ступней.
- Я… мне нужно пойти – помочь, - девушка поспешила скрыться в проёме, ведущем во внутренности бокса, оставив Ники наедине с довольной ухмылкой Альмы.
- Что?! – раздражённо спросил он.
- Ничего, - ещё шире улыбнулась женщина и взяла чашку с горячим кофе.

Казалось, время куда-то исчезло, и Ники не успел даже заметить, как провалился в сон. Ему грезилось что-то размытое, но явно приятное. Теплота и темнота мягко обволакивали уставшую голову. К сожалению, продлился сон так недолго, будто вовсе и не случался. Звук лопнувшего дверного замка спугнул мимолётный мираж, развеяв даже воспоминания о нём. В какой-то момент перед Ники материализовались две высокие фигуры: женщина и мужчина. Сначала они показались частью сна – плечистый мужчина возвышался над Альмой на голову, а женщина вовсе упиралась затылком в потолок. Незнакомцы не задержались на входе, вместо этого молча зашагали вглубь бокса.
Альма что-то им крикнула и кинулась им наперерез. Под дулом ружья неизвестные приостановились.
- Отойди. Мы забираем целительницу, - прозвучал бесцветный голос женщины. Ведомый участившимся пульсом, Ники просунул руку во внутренний карман своего дождевика. Пока его не видели, он вынул самодельное ружьё и протолкнул отогнутый проводок в отверстие рядом с другим таким же.
- Ну, нет. Там мой ребёнок, и она его лечит. Вам придётся подождать.
- Да, ни шагу больше! – вскричал Ники, направляя своё оружие в сторону пришельцев. Не сводя с них глаз, он встал рядом с Альмой. Только теперь он увидел, насколько они страшные: газовые маски скрывали их лица, а плащи укрывали их странные, большие тела. Что-то ещё, кроме обычной одежды, пряталось под плотной синтетикой. Подозрительные бугры не то мышц, не то наростов выпячивались то тут, то там. От великанши исходил опасный, кисло-сладкий аромат, которым почему-то совсем не хотелось дышать. Но, что хуже всего, незнакомцы не боялись ни его, ни даже Альму.
- Ники, не надо.
- Но я же взрослый!
- Не сейчас!
Не прикладывая особых усилий, огромная женщина отбросила отвлёкшуюся Альму, и собралась было идти дальше, как вдруг раздался оглушительный хлопок. Ружьё в руках Ники лягнулось, и шрапнель, выпущенная почти в упор, обогнула тело великанши по широкой дуге, врезавшись в металлическую стенку. Мужчина одним движением выбил оружие из рук парнишки, вторым достал из-под плаща пистолет и направил его на Альму. Незнакомка же вовсе не отреагировала на произошедшее. Когда она одёрнула штору-перегородку, открылась жуткая сцена: застывший Жан лежал на койке, пока Нэн ковырялась в его глазу какими-то иглами и крючками, торчащими из кончиков её пальцев. В сторонке стояла побледневшая и явно растерянная Лиз.
Целительницу, похоже, совсем не испугали ни внезапные гости, ни стрельба в прихожей. Не отрываясь от операции, она показала освободившейся рукой жест, чтобы её подождали. И это, как ни странно, подействовало. Высокая женщина задёрнула обратно штору, и собиралась было выходить, как в бокс зашли ещё две фигуры. На этот раз Ники точно смог определить, кто пожаловал на встречу.
- Именем нижней торговой палаты Корпуса, вы арестованы, - прозвучал голос солдата корпоративной безопасности, искажённый динамиками. Солдат и его коллега смотрели на собравшихся через мушки автоматов. В первую очередь под прицел попали Альма с ружьём и пара великанов. Мужчина остался застывшим, держа на прицеле Альму, женщина же повернулась в сторону новых гостей. Призрачное, почти неуловимое сияние мелькнуло под её капюшоном, и тут же погасло, никак не отразившись в памяти присутствующих.
- Нам известно, что один или несколько человек из здесь присутствующих замешан или замешаны в хищении имущества корпорации, - второй солдат с абсолютно идентичными голосовыми фильтрами указал в сторону аккумулятора на скамейке в качестве доказательства. Из-под ткани мешка предательски торчала эмблема Корпуса.
- Согласно четырнадцатой статье пятой главы Закона об управлении прилежащими территориями… -дыхание солдата почему-то участилось и стало тяжёлым, - …все подозреваемые и причастные к воровству имущества корпорации лишаются священного права владения частной собственностью. Всё ваше имущество подлежит описи и конфискуется в пользу корпорации… Сдайте оружие и ожидайте дальнейших инструкций… У вас тридцать секунд, в противном случае... – речь солдата прервал мокрый кашель, согнувший его пополам. Ещё спустя пару ударов сердца он свалился на пол, скрючившись в позе эмбриона. Второй солдат также начал шататься, но всё ещё держался на ногах. Несмотря на состояние коллеги, он не оторвался от наблюдения за подозреваемыми.
-Б-13 - базе, у нас…
В воздухе блеснула сталь. Ники не успел заметить, как в руках у высокого мужчины оказался короткий меч, и тем более он не успел разглядеть, как остриё этого меча проткнуло грудь солдата. С клинка архаичного оружия сорвались ярке искры, прошлись конвульсиями по телу жертвы и стихли, подняв мерзкий дымок жареного мяса.
Переступив через трупы, незнакомцы вышли на улицу. Секунду спустя застрекотали автоматы, дырявя стены бокса. В разные стороны полетели осколки ламп и крупицы металла, свет в операционной погас. Ники бросился на пол, и стал осматриваться. Он обнаружил Лиз совсем рядом, она стояла в ступоре прямо посреди комнаты. Парнишка свалил девушку с ног. Шокированная, она хотела встать и убежать, но Ники затряс её за плечи и прокричал: «Тебя же застрелят! Прижмись к полу!». Несчастная выпучила глаза на бледном лице и активно закивала как раз в момент, когда у неё над головой что-то просвистело, продырявив занавес.
В это время раздался крик Альмы. Она лежала у входа во внутреннюю часть бокса, а из её поясницы сочилась кровь. Ники быстро пополз к ней. Лицо женщины стремительно бледнело, она теряла сознание.
- Альма, держись! Я что-нибудь придумаю!
Мальчишка заткнул пальцем рану, но это не помогало. Время шло, свинец продолжал летать где-то в воздухе, а лужа крови под женщиной всё разрасталась. Ни идей, ни антисептика, ни тряпок под рукой. Отчаяние стало сдавливать горло Ники. Жизнь дорогого человека утекала прямо сквозь его пальцы, а он не мог ничего сделать. Внезапно рядом оказалась Лиз с аптечкой. Она отодвинула Ники, прощупала пульс раненной, проследила дыхание, и скальпелем вскрыла одежду в месте ранения. Добравшись до плоти, Лиз облила рану физраствором и стала обильно посыпать желтоватым порошком. Кровь в месте контакта с рассыпчатой субстанцией быстро запеклась, превратившись в плотную защитную корку, но Альма продолжала бледнеть. Её дыхание гасло, а лекарь бездействовала - Лиз застыла с задранной головой.
Из тьмы проёма появилась высокая фигура в белом балахоне, никак не похожая на старуху. Из её скрюченных пальцев во все стороны торчали жуткого вида инструменты, а в её маске отражалось напуганное лицо Лиз. Длинная рука легла на голову девушки и медленно прошлась по её волосам. В этом странном жесте угадывалось одобрение.
Нэн присела на корточки рядом с раненной и запустила тоненькие жгуты с пальцев правой руки под кровавую корку. Одновременно иглой из вздутого пальца левой руки она проткнула кожу на шее. Подушечка пальца сдулась, отправляя через иглу какую-то жидкость по вене. Тем временем жгутики правой руки выудили из плоти кусочек свинца. Вновь открывшаяся рана стала обильно выталкивать красную влагу, а Нэн просто сидела, растопырив пальцы над повреждённым участком. Инструменты скрылись в конечностях её рук, нечто вспыхнуло под зеркальной маской. Несколько мучительно-долгих секунд ничего не происходило. Альма тихо умирала, пока в какой-то момент повреждённая плоть не ожила. Живые ткани стали сходиться, дыхание женщины выровнялось, а кожа порозовела.
- Где Жан? – выдавила Альма, ещё не открыв глаза.
- Альма, я здесь, я вижу! – ответил детский голосок из-за спины Нэн. Ребёнок выглядел потерянным, но из его чистых, незатуманенных глаз катились слёзы облегчения, перемешанного с испугом.
- Спасибо, - выдохнула женщина, обращаясь к целительнице, но та уже скрылась в тёмной части бокса. Вернулась она с крупным металлическим ящиком в руках, как раз в момент, когда в помещение вернулись незнакомцы. Их плащи оказались продырявлены, а влага дождя местами смешалась с брызгами крови. Только теперь стало заметно, что Нэн, перестав притворно горбиться, незначительно уступала в росте загадочным пришельцам. Некоторое время они смотрели друг на друга: убийцы и целительница, пока Лиз не нарушила молчание.
- Это они? Это с ними ты уйдёшь?
Ответом ей был короткий кивок.
- Постой, всё не должно было закончиться вот так! Что мне теперь делать?
Взгляд под зеркальной маской обратился к Альме.
- Она права, тебе лучше пойти с нами, девочка. Скоро здесь всё будет кишеть ищейками Корпуса, - сказала женщина, перекинув ремешок ружья через плечо.
Нэн вновь кивнула, помахала ученице рукой и направилась к выходу, где её уже ждали. Вечерний сумрак из дверного проёма поглотил фигуры трёх великанов, оставив людей наедине с учинённым хаосом. В мигающем свете уцелевшей лампы смешались уличная грязь, осколки стекла и пластика, кровь и кофе, сырая одежда и опрокинутая мебель.
Всё ещё шокированная Лиз встрепенулась, будто ожившая статуя. Она выскочила за дверь, чуть не споткнувшись об труп солдата. Ники поспешил за ней.
Дождь прекратился, прибив ненадолго смог, который в противном случае мешал бы разглядеть последствия недавней бойни. Посреди улицы стоял повреждённый транспортник Корпуса. Приборные панели бронированного автомобиля светились синим через разбитые окна. На одном из сидений развалился труп солдата с изрешечённым животом. Ещё один валялся рядом, на земле. Его разрубили от плеча до живота, параллельно тому месту, где толстый металлический шлем крепился к боевому комбинезону. Мощные встроенные генераторы полей филдорна не смогли защитить владельцев дорогостоящих боевых комбинезонов. С ними рядом бесполезными грудами металла и пластика лежали в воде боевые роботы – двулапые турели с автоматическими пушками. Ники насчитал не менее шести разбитых шагоходов, но не увидел ни следа недавних гостей.
- Ушла, - обронила Лиз.
- Мы тебе поможем, обещаю. У нас точно найдётся место для врача. Только надо собираться, а то сюда скоро приедут ещё солдаты, - сказал Ники.
- Д-да, конечно, - ответила девушка, - И спасибо, что спас, - её тонкие губы тронула неровная, но совершенно искренняя улыбка. Ники просиял в ответ. Он хотел сказать что-то ещё, но в это время из бокса раздался голос Альмы.
- Давайте-ка поторапливаться, ребята. Нам тут больше делать нечего.

РЫБАЛКА НА ПЛУТОНЕ

научно-фантастический сон

starbrow@protonmail.com


1

Под километровыми толщами льда на Плутоне есть озёра жидкой воды. Как и на прочих ледяных мирах нашей системы, эта вода кишмя кишит примитивной жизнью.

На Плутоне высшее проявление этой жизни - серые костистые рыбки размером с ладонь.

Конечно, они ни в какое сравнение не идут с невидимыми осьминогами Европы или млекопитающими акулами Энцелада. Но есть рыбаки и на плутонских рыбок.

Сейчас, правда, желающих почти не осталось. Это развлечение давно вышло из моды. Слишком уж непрезентабельный трофей: плутонские рыбки до неотличимости похожи на земных ершей.

Да и добывать их, пожалуй, слишком легко - неспортивно. Самое трудное - продолбить лёд: на Плутоне он толще, чем на других планетах. Но когда лёд продолблен, рыбки берут практически на любую приманку и даже вообще без таковой. Собственно, они набрасываются и жадно заглатывают любой искуственный предмет, проникший в подлёдное озеро.

Правда, некоторая опасность в этом виде охоты всё-таки есть. Вытащенных рыб нужно сразу же обезвредить - убить. Неубитые рыбы опасны: точно так же как на наживку, они набрасываются на всё, что попадает в поле их тусклого зрения. Будь то ножка стула, привинченного к полу в кают-компании корабля, или нога зазевавшегося рыбака. В скафандре или без.

У плутонских рыб необычайно сильные челюсти и монокристаллические зубы. Зачем они им нужны на Плутоне, никто толком не знает. Гипотезы произвольны и малоубедительны.


2

В день, с которого начинается наш рассказ, на Плутоне впервые за много лет приземлились два корабля.

Один из них, видавший виды старшип чуть ли не элонмасковской эпохи, принадлежал последнему оставшемуся в живых из плутонских рыбаков. Когда-то, много десятилетий назад, этот корабль летал на Плутон регулярно, как на работу, сопровождаемый кораблями туристов. Туристы выпрыгивали на планету, сжимая в руках взятые напрокат удочки и пистолеты для умервщления рыб. Последним на лёд сходил старый рыбак, ответственный за безопасность, соблюдение очереди, и за то чтобы каждому досталось по рыбке.

Но уже много лет у старого рыбака не было заказов. Так долго, что с этой сумасбродной девицей он поначалу и вовсе не хотел лететь.

"Я на пенсии", твердил старый рыбак.

Но девица была, на минуточку, капитан космофлота с радужными нашивками на кителе. И она не отставала.

В конце концов она добилась своего. Всё-таки старику было лестно.

Блестящий новенький кораблик молодой капитанши мягко опустился на лёд рядом с колымагой старого рыбака.

Удочку для Плутонской рыбалки можно было теперь взять в прокат разве что в музее. Ну или, если повезёт, найти на барахолке. Но девица с радужными нашивками сказала, что удочка у неё есть своя, и пистолет тоже.

Старый рыбак не стал спорить. Но свои проверенные инструменты, разумеется, взял. На всякий случай.

Рыбы ему были не нужны. Но мало ли что может случиться.


3

События этой главы мы изложим бегло, не останавливаясь на подробностях. Подробности читатель без труда вообразит сам.

Вытащив первую пару рыбок, бравая капитан-девица обнаружила, что её новомодный лазерный пистолет против этой формы жизни бессилен.

Хуже того: как оказалось, правнуки старого рыбака тайком от деда играли в войну и сыпали в ствол его плутонского пистолета песок из песочницы. Песок изображал порох. Но не был им. Поэтому некогда безотказное оружие стрелять отказалось наотрез.

Выяснилось также, что неубитые рыбки действительно набрасываются буквально на всё.

И всё, на что они набросились, они прокусывают, корёжат и перегрызают. А самое неприятное было в том, что чем больше имущества они портили, тем быстрее двигались и тем сильнее становились их челюсти.

Избавиться от рыбок, пока они были ещё маленькие, не удалось. Пришлось стартовать.

Вся надежда была на то, что рыбы не выдержат ускорения. Капитан космофлота взяла курс от солнца и врубила релятивистское.

Старшип рыбака сильно отстал.


4

В нескольких световых месяцах от солнца дрейфовало то, что ещё недавно было новеньким блестящим кораблём.

Теперь это было грудой искорёженного, выпотрошенного, как будто даже высосанного металла.

На самом большом куске ванадиевой обшивки, где ещё можно было различить отверстия под стыковочные фалы, сидели два голых мальчика.

Один из них, лет двенадцати, смуглый и горбоносый, был почти неподвижен. Он пристально вглядывался в сторону самой близкой из окружающих звёзд - той самой, которую мы назваем Солнцем.

Второму мальчику можно было дать по виду лет восемь, и он проявлял своё нетерпение иначе: вертелся, облизывал губы, чесал в лохматом затылке, мычал себе под нос, надувал щёки и пукал губами.

Тем не менее именно он, а не его старший брат, первым заметил то, что они ждали.

Младший мальчик вскочил, захохотал, и крутанулся в пустоте.


5

К первой груде искорёженного металла медленно подплыла вторая - поменьше, более тусклая и ещё более покорёженная.

Внутри неё всё ещё что-то погромыхивало и скрежетало.

Два металлических остова тихонько стукнулись друг о друга и начали расходится обратно.

Мальчики ждали.

Младший от нетерпения дрыгал ногами, чесал себе живот, и дёргал себя за маленький пенис.

Наконец из тусклой груды, между двух сморщенных листов стали, показалось детская голова.

Худенькая голая девочка лет десяти, с короткими рыжеватыми волосами, выбралась на поверхность и помогла вылезти второй - пухленькой темноглазой малышке лет шести.

Дети долго и серьёзно разглядывали друг друга.

Пенис старшего мальчика приподнялся и затвердел.

Почти одновременно, все четверо оттолкнулись от негодного железа ногами и устремились навстречу друг другу.


6

Осталось досказать немногое.

Младший мальчик и старшая девочка выбрали для себя уютную зеленоватую планетку в системе двойной звезды, в тридцати парсеках к северо-западу по галактическим координатам.

Во второй паре дети долго спорили, но в конце концов мальчик уступил, и они отправились на ближайшую живую планету, которая очень понравилась девочке - синюю планету с белыми облаками у звезды спектрального класса G2V.

Той самой, которую мы называем Солнцем.

Даша Сиверцева живёт в будущем, когда на Луне уже существуют не только базы, но даже мегаполис, Дальний Космос активно колонизируется и для его заселения корпорации и братства искусственно создают улучшенных людей, легко меняющих не только внешность, но и пол. Чтобы сравняться с ними, простые земляне проходят модификацию или постепенно заменяют части своего тела на искусственные, становясь киборгами. Даша мечтает иметь своё собственное жилье и получить сертификат на модификацию, о большем она не задумывается. Мечты приводят её в космический флот, а затем на Луну, где всё сложнее и опаснее, чем ей представлялось.

***
Как её звали? Чон не знал. Не знал ни имени, ни фамилии. Не знал, как она выглядела. Впрочем, подозревал, что могла быть азиаткой и у неё были карие глаза.
Да, можно было бы заказать исследование и получить приблизительный портрет матери, а с ним – и вычислить её, но… Чон предпочёл этого не делать.
Что он знал о ней? Что она была землянкой, ей точно было не меньше двадцати шести, и уведомление о модификации, которое возможно получить, минимум, с этого возраста, пришло ей в тот момент, когда она крутила роман с парнем с Луны, его отцом, – о котором Чон также знал крайне мало.
Всё, что знал, приходилось домысливать до логической совместимости с последствиями.
Похоже, что уведомление пришло как раз наутро после бурной ночи. В то утро мать побежала проходить обязательное для кандидатов предобследование и выяснила, что пара эмбрионов может помешать её планам.
Беременным нельзя проводить модификацию, и мать не хотела терять свою очередь. Наверное, она была права: глупо жертвовать очевидными преимуществами в пользу сомнительных.
Чон не знал, почему она не сделала аборт: боялась последствий для здоровья, или, может, любила того парня? Во всяком случае, он, тот парень, взял на себя ответственность. Правда, не совсем обычным способом: уговорил мать продать эмбрионы своей корпорации.
Корпорация была не против, но, разумеется, провела тестирование, которое как раз и выявило генетические отклонения у одного из зародышей.
В итоге Сона они выкупили, а Чона рачительно «пристроили» в братство, которое получало дотации на содержание детей с генетическими отклонениями.
Когда Сивка спросила, как Чон узнал обо всём, он ответил, что несколько лет назад его нашёл агент Сона. И предложил договор, по которому Чон никогда не будет общаться с журналистами. В обмен тот получит стипендию в колледже. Чон согласился: для унсы из братства это было хорошим подспорьем.
– Поэтому я не подался в Колонии, выучился и сделал карьеру инспектора оборудования, – усмехнулся селенит.
С Соном они не встречались. Но когда возился с программой, Чон по всем доступным источникам воссоздал профиль брата… «Просто так, ради интереса», – сказал он…

Окольными путями вышли на станцию. Мичман после некоторых раздумий и совета Чона надела браслет. И узнала, что было девять пропущенных звонков от Алекс и ещё два с неизвестных номеров. Хорошо бы это реклама или что-то, не относящееся к её нынешней ситуации.
Она не решилась перезванивать, лишь отправила Алекс текстовое сообщение, что всё в порядке, развлекалась в Мун-Сити, потому пропустила звонки.
Если СБ всё же её контролирует, – через систему или через Алекс, –пусть думает, что мичман Сиверцева провела ночь где-то в злачных местах и – что ещё лучше – пускай поищет там её следы.
Они с Чоном мирно доехали до общежития, за это время Сивка узнала не только историю братьев, но и результат ночной работы программы Чона: «лисий хвост» удалось отследить до развлекательного центра в Мун-Сити.
– Правильно,– одобрил Чон. – Я так тоже иногда делаю: захожу в какой-то очень людный объект и выхожу там, где можно найти «слепую зону», оттуда – уже «с хвостом» – возвращаюсь на объект, жду немного, а потом своими тропинками иду по делам. Отследить, конечно, можно, но занимает больше времени вычислить, откуда и куда я двинул.

Молодые люди вошли в лифт и несколько этажей проехали молча: пока кабина не опустела. Едва последние попутчики вышли, Чон скомандовал:
– Приватный режим. Доложи обстановку.
– И вам доброго дня, – услышала Сивка в динамике знакомый голос. – За сутки неполадок и происшествий не выявлено, радиация в норме, данных о вспышках на Солнце не поступало. Рад тебя видеть, Спящая красавица: ты вчера заставила меня поволноваться.
– Почему? – удивилась Сивка.
– Судя по череде недавних событий, ты склонна искать острых ощущений и попадать в опасные ситуации. Поэтому ты, с ведома моего начальства, на территории общежития находишься под присмотром. Но когда общежитие покидаешь, я не могу гарантировать тебе безопасность. К сожалению, я не мог остановить шаттлы в тоннеле на пути твоего следования, а робот, к которому мне удалось подключиться, был выведен из строя. На звонки ты не отвечала. Поэтому я переживал, если ко мне применимо такое человеческое выражение.
– И вот кто из вас – ты или Сон – такой зануда? – вопросом ответила на взгляд Чона Сивка.
Вчера вечером она на ходу сочинила версию о том, что полезла в тоннель на спор; и теперь ей очень не хотелось рассказывать, как и почему она на самом деле оказалась там.
– Никто. Он сам такой. В смысле, это остаток базового профиля, который прописывают всем ботам, я тут ничего особо не выдумывал.
– Как его зовут?
– РП-3. РП – то есть «рабочий прототип». Приехали, выходим.
Они вышли на самом нижнем, техническом этаже. В большом холле у энергоблоков подзаряжались боты и разная ползучая, катающаяся и ходячая техника. Сивка подумала, что спрятать здесь сервер РП-3 было правильной идеей.
– Три – это значит, были ещё два?
– Были. Ну, так, не очень сначала дело шло, их оказалось проще совсем убрать, чем переписывать.
– Почему ты не дал ему человеческое имя?
– Зачем? Пока идёт разработка, я могу по сто раз что-то переделывать, и это не всегда мелочи. Имя – это как признание личности. И как после этого его стирать или обесточивать?
– Теперь понятно, почему и он не называет меня по имени – он тебя скопировал и развивает: землянка, Спящая красавица… А от тебя я только «ты» слышала.
– Если тебе больше нравится «Вы» и обращение «Мичман Сиверцева» – можем тебя звать так. Только мигни.
Сивка прикусила язык. «Мичман Сиверцева» явно уже не подходило для их взаимоотношений. В конце концов, Чон сегодня ночью любезно уступил ей кровать и, как привычную вещь достав из шкафа спальник, несмотря на сивкины возражения, ушёл ночевать куда-то в свои лабиринты. А утром, когда вернулся, так осторожно стучал – это в своё собственное жильё-то!
Как ни крути, а на словах придётся сокращать дистанцию.
– Даша. Можно звать меня Дашей.
– Спасибо, учту.
Чон шёл немного впереди, показывая дорогу, поэтому она не была уверена, сказал он это серьёзно или с уже известной ей усмешкой.
– А как тебя зовут? Я имею в виду полное имя.
Сивка знала, что у селенитов нет фамилий: у них двойные, иногда тройные имена, одно из которых можно использовать как фамилию. Имена обычно даются с таким расчетом, чтобы смена пола на них не сказывалась. Кроме того, в именах унс есть «кодовые буквы», по комбинации которых можно определить корпорацию или братство.
Между собой жители Луны как-то интуитивно определяют, в какой ситуации уместно использовать одно имя, в какой – другое. Алекс говорила, что чаще для официального общения выбирают то, что короче.
Если так посмотреть, для лунного уха её «Сиверцева» звучало весьма фамильярно, а может быть, даже вызывающе. А «Дария Алексеевна», наверное, вообще считалось верхом легкомыслия. Зато «Даша» или «Дари» находились ближе к сфере деловых или приятельских отношений.
– Карран. Карран Чон.
– Приятно познакомиться, Карран Чон.
– Угу, – он не обернулся: в то время селенит и землянка подошли к гермодверям, Чон коснулся панели, и двери плавно разъехались.
За дверями оказалась маленькая проходная комната. Правая стена её почти целиком была заклеена плёночным экраном, под ним стоял стол-панель, а перед панелью было кресло оператора – стандартный пульт управления системами. Слева помещались металлические шкафы, выполнявшие роль перегородки, через проход между ними Сивка увидела мастерскую, примерно такую же, как и чонова, только, в отличие от той, подпольной, эта, официальная, была очень прибранной. В сравнении мичмана Сиверцевой две мастерских одного хозяина выглядели как гараж и операционная.

– Садись, – Чон указал ей на кресло перед экраном; для себя он притащил из мастерской табурет-вертушку и присел на другом краю стола.
Тёмный экран в ответ на голос, а может, на открывшиеся двери и движение в комнате пробудился, на нём стали появляться картинки из разных уголков общежития, где работала техника: маты с едой, уборщики, химчистка, склады…
– Что я должна делать? – спросила Сивка, усаживаясь в кресло.
– Снимай свой браслет и можешь начинать болтать с РП-3. Я посмотрю, будут ли какие-то изменения в его профилях.
– О чём болтать?
– О чём хочешь. Не обращай на меня внимания. Сплит!
По команде Чона иконки на столе окрасились в разные цвета, панель разделилась на две одинаковые, но разноцветные части, селениту досталась зеленоватая, а землянке жёлтая.

Сивка положила браслет в глушилку, нашла на своей панели иконку громкой связи.
– Привет, РП-3…
– Привет, Спящая красавица. Соскучилась?
– Я тут вот что хочу спросить… Когда внутри лифта, ты меня «видишь»?
– Нет. Я анализирую видео с этажа, на котором ты входишь в кабину, и все звуки из кабины.
– То есть что я заснула – ты определил по дыханию?
– Верно. И по сердцебиению.
– Тогда что известно про человека, который был на четвертом этаже блока С одновременно со мной?
– Весил сорок девять килограммов триста граммов. Учащённое сердцебиение. Ехал до девятого этажа и приехал с него же.
– Там слепая зона и удобно влезть в вентиляционную шахту, а по ней можно дойти практически до станции, – пояснил Чон. – Ваши космофлотчики, кстати, эту дорогу очень любят.
– Сорок девять килограммов… Женщина?
– Если землянин – да, если житель Луны – понятие гендера условно.
Сивка взглядом спросила Чона: «Ну, как?» В ответ по губам прочитала: «Ещё».
– РП-3, а как ты узнал, о чем меня в СБ расспрашивали? И почему ты сказал, что я должна вспомнить всё сама?
– Проанализировал ситуацию.
– Я так и не вспомнила, но скажу тебе первому, как обещала: думаю, я просто ошиблась этажом…
– Ты не ошиблась. С четвертого этажа был вызов, две кабины пришли одновременно. Но почему ты вышла не на своём этаже?
– РП-3, а ты пил когда-нибудь? – сказала Сивка – и ехидно посмотрела на Чона.
Чон покачал головой, мол, ну, ты даёшь. Впрочем, РП-3 в его заступничестве не нуждался и прекрасно мог за себя постоять сам:
– Ты, землянка, указываешь мне на очевидную разницу в телесном опыте. И думаешь, что я в заведомо проигрышной позиции, поскольку такого не имею. Однако я могу воспользоваться чужим и прийти к результатам, которые будут сходными с твоими, а ты – сопоставляла ли ты когда-нибудь информацию в тебибайтах? Как ощущения?
– Не сопоставляла. А по поводу выпивки могу тебе сказать, это было, как если бы у тебя перегрелись провода и завелись вирусы одновременно.
– Почему же тогда вы, люди, употребляете такие вещества?
– Ну, во-первых, такое состояние наступает не сразу, ему предшествует более приятное. Во-вторых, иногда и без выпивки внутри уже бывает такое чувство… Как будто все контакты оплавились и полпамяти съели вирусы… Тогда пьёшь, что б уж не обидно было. Иначе говоря, чтобы у последствий была причина…
– Но разве такое чувство возникло без причины? Вы заменяете одну причину на другую.
– Да! И получается, что первая, настоящая причина, как бы исчезает из поля зрения…
Сивка краем глаза увидела, как Чон резко взмахнул рукой, она повернулась в его сторону и увидела, что селенит впился глазами в поток значков на панели перед собой: похоже, что внутри РП-3 происходили какие-то очень интересные вещи.
Сиверцева откинулась на спинку кресла и продолжила размышлять над алкогольной задачкой, словно вернувшей её в институтские времена.
– И если удаётся с помощью инверсии заместить исходную причину, можно избавиться от внутреннего конфликта и неприятного чувства…
– Землянка, этот вопрос требует обсуждения. Но сначала ты должна кое-что увидеть, а для этого необходимо покинуть помещение, в котором ты находишься.
Чон на недоверчивый взгляд Сивки энергично показал: соглашайся.
– Ну, ладно. А куда нужно идти?
– Наверх. Иди к лифту. Он повезёт тебя наверх.

Лифт привез её не просто наверх: Сиверцева слышала как над её головой, над кабиной лифта разошлась гермодверь, а значит, лифт поднялся выше нулевого этажа – в «башню», наблюдательную постройку на поверхности Луны.
– Солнечных бурь нет, радиация в норме: можно побыть без скафандра, – объявил РП-3 через динамик.
Сивка вышла на площадку, там никого не было, ни научных работников, время от времени что-нибудь измеряющих или проверяющих, ни ищущих романтического уединения парочек. Должно быть, просто попалась такая минута. А может, РП-3 подшаманил? От него можно ожидать…
Одна из защитных штор, словно лепесток, опустилась, и через доступную взгляду прозрачную часть купола Сивка увидела Землю.

Земля сияла: мягко, но ярко; и, хотя была видна не вся, от неё шло, светом протягивалось к ней, Сиверцевой, чувство целостности.
Глядя на Луну с Земли, Сивка никогда не думала о ней как о чём-то целом: даже в полнолуние она всегда ощущала присутствие у Луны второй, невидимой стороны.
Не так было при взгляде на Землю. Сивка не испытала тоски по дому и близким, приписываемой терраситис, не испытала уже знакомого ей по первому полёту страха неведомого. Чувство, которое она испытала, было иным. Это было чувство ценности, целостности и цельности – вопреки тьме, вопреки величине и неизбежности лежащего перед нею безжизненного космоса. В противовес её переменчивой, неопределённой и опасной жизни.
Ей не захотелось хоть на метр сократить расстояние до Земли или сбежать на первом попутном транспорте. Но ей бы хотелось видеть Землю, как хотелось постоянно ощущать смысл во всём, что она видит, слышит или делает.
– Землянка, тебе хорошо или плохо?
– Хорошо… Ты выбрал нужное время, чтобы показать мне это…
– Ты ненавидишь Луну сейчас?
– Нет. Почему такие вопросы?
– Потому, что Каррану плохо. Как ты говорила: клеммы оплавились, и память поражена вирусом. Плохо, когда он смотрит на Землю, и плохо, когда он не смотрит. Другие земляне не хотят смотреть на Землю потому, что им тогда хочется улететь с Луны. Не нахожу причины конфликта, чтобы её можно было заменить… А ты?
– Не знаю… Может быть, потому, что у каждого своя причина? Может быть, Каррану тяжело смотреть на Землю оттого, что там живёт или жил человек, который его предал. Но у других землян там живут любимые люди, поэтому они хотят к ним вернуться. А я… .. Просто всегда хотелось пожить одной… Ты беспокоишься о Карране?
– Он нестабильный. Значит, во мне тоже есть уязвимые места.
– Но это не значит, что у вас такие места одинаковые! Ты же не точная копия, в тебе есть и другой профиль.
– Есть. Хочешь услышать, что он говорит о Земле?
– Давай.
Она услышала голос Дэниса Сона: «Однажды мы с классом побывали на Земле, знаете, все школьники очень ждут такие поездки. Мы прилетели, день был дождливый, холодный, было очень неуютно. К холоду мы на Луне привычны, но нас поразил дождь. Все попробовали капли на вкус, а потом в гостинице каждый полез в одежде под душ – сравнивать ощущения. Мне кажется, что я до сих пор помню вкус дождя. И ещё: я видел на остановке школьников, они прятались от ливня, и одна девочка вдруг выбежала к нам и крикнула: «Вы, лунатики, знаете, что такое Земля? Это дождь!» Вот так крикнула и убежала обратно».
– Здесь также нет однозначности оценки, не могу определить, какая из позиций менее уязвима.
Носитель твоего профиля также дал противоречивую информацию. Дождь это встреча или прощание? Это хочется повторить без причины или нет? Это событие или чувство?
– И событие, и чувство. Не всем и всегда хочется повторить. Это хочется помнить. Для машин вся информация равноценна, а для нас – нет. У обычных людей не такая память как у машин, но мы то, что мы помним, осознаём. Или наоборот, то, что мы помним, вот тот небольшой кусочек – это мы. Мы каждую секунду уже другие, не те, что раньше. Но при этом в старых и новых воспоминаниях мы все-таки узнаём себя. Если узнаёшь, значит, ты – всё ещё личность. Если перестанешь узнавать – потеряешь себя.
– Значит, личность – не имя?
– Ну, как посмотреть. Имя – это тоже воспоминание.
– Карран сказал…
– Да, слышала.
– Если он меня сотрёт, ты меня будешь помнить?
– Конечно. Твой профиль – это моё чувство. Моё чувство – моё воспоминание.
– Твоё воспоминание – это ты. Значит, я – это часть твоей новой личности. Если ты помнишь своё старое чувство, до меня, это означает, что ты сохраняешь и старую версию себя. Ты сохраняешь две версии, которые можно сравнить, значит, ты сохраняешь личность полностью.
Старая версия Каррана не хочет видеть Землю, новая хочет видеть. Если останется только одна версия, не будет какой-то части личности? Как разрешить конфликт? Алкоголь может заменить причину? Мне кажется, этого не достаточно.
– Не достаточно. Может быть, Каррану нужно... Создать новую Землю? Как это сделал Сон.
– У каждого будет своя Земля?
– Да, а что?
– Тогда я тоже могу создать свою Землю? Если я создам, я могу считаться личностью?
Сивка, не готовая к таким философским поворотам, не знала, что ответить. По этой странной теории в ней сейчас жил миллион Даш Сиверцевых, помнящих и создающих дождь, снег, каждый день и час всей её прошлой жизни. Изменится ли что-то, если на одну-две Даши станет меньше? Раньше она бы не придала этому значения. Но похоже, что да, изменится: ведь именно пропажа ненужной ей самой, бесполезной пьяной Даши с четвертого этажа, которая и жила-то считанные минуты, создала всем другим кучу проблем…

Пояснялки: терраситис - душевный и физический дискомфорт, который земляне испытывают, длительно находясь на Луне, обостряется во время лунной ночи;
дождь является одной из философских нитей, скрепляющих повествование, без него никак;
арка: время заселения в общагу на Луне ГГ-ни (Сивки) совпадает со временем гибели одного из землян-учёных, который занимался созданием новых моделей модификаций для жителей Луны. Вмешивается Служба безопасности, она ведает всеми делами землян на Луне, с местной полицией СБ в сложных партнёрско-конкурентных отношениях. Именно от сотрудника СБ героиня узнаёт, что последняя запись видео с ней - как раз с этажа, где погиб учёный. Но сама она была в тот вечер пьяной (отмечали окончание рейса), поэтому ничего не помнит. Сивка всячески пытается избежать опеки СБ, шифруется, в этом ей помогает сослуживица-унса Алекс.

Про РП-3: Селенит Чон от некуда деть мозги и руки разработал программу, опирающуюся на принципы искусственного интеллекта. Программа создаёт двойника для человека, с чьими данными она работает. Двойник совершенствуется, программа для этого определяет развивает положительные стороны личности, кроме того, она способна предотвращать конфликты своего подопечного с Системой, лунной глобальной информационной сетью, к которой подключены модификанты - через внедрённые в тело биологические и иные элементы, а не модификанты (типа Сивки) - через гаджеты вроде браслетов и т.п. РП-3 предугадывает опасные ситуации на основе продуктивного аналитического алгоритма, способного распознавать парадоксы. Фактически чонова программа становится «ангелом-хранителем» для человека. В качестве прототипных данных для построения «личности» такого двойника Чон использовал свои собственные данные и всё, что удалось найти в Системе о Соне, своем единокровном брате. Свою разработку Чон поместил на технических серверах общежития для землян, в котором поселилась Сиверцева, – поскольку сам Чон работает там инспектором оборудования.
РП-3 вроде «домового» для проживающих в общежитии космофлотчиков. Используя свои алгоритмы, старую нейросеть и интернет вещей, он ежедневно предотвращает неприятные ситуации, участниками которых могут стать люди, при этом его активность не распознаёт Система.

Зачем "опыт" героям: Чон рассказывает Сивке, что несколько месяцев назад (когда она была в космическом походе) РП-3 на короткое время синхронизировался со схожей программой-двойником, после чего его способность к самообучению возросла, появилось даже некое подобие целеполагания: РП-3 самостоятельно начал переписывать и изменять исходные профили братьев и разыскивать программу-двойника, с которой взаимодействовал. Эта программа имеет непосредственное отношение к Сиверцевой, поскольку содержит в качестве профиля информацию о ней.
Чон демонстрирует данные, полученные при синхронизации с неизвестной программой, и Сивка видит собственные воспоминания о дожде в день выпускного в институте ВКС и о том, как покидает Землю на борту космического корабля. Ребята решают посмотреть, что будет, если дать искусственному интеллекту поговорить с "прототипом" случайно встреченной программы.
Зачем "опыт" автору - пофилософствовать)) Линия с "таинственной программой" не основная, но подталкивает детективную историю, в итоге героиня узнает, кто убил учёного, но это знание принесёт перезагрузку "картины мира" и новые проблемы. Как-то так.

Meltdown mind ID.
No regrets, no sorrows, no surrender, no limits what May stop you to bring your tasks.

Make war no peace.
let old world dies in flames, to create new one.
burn all bridges behind to find new way.
Hell bells rigs around.
Your soul and mind immerse in darkness.
So struggle to survive yourself
Take gun and shoot with no fear.

Release explosive rage
Devil horse rushing at full steam.
The end of state.
The Midnight street was drowned in Rain. The 29-year-old man stood under the awning, looking at his bloodied hands, glitches blurring his vision. How could it happen. His right bio mechanical eye given some failures. Organic Electronic retina cannot give ideal clear image in half-darkness so he had to deal with it. Electronic cornea projected advanced reality interface trough polymer glassy fluid with some artifacts. 'Пора с этим кончать' hi think, but strong headache almost takes him down. When his recovered in consciousness the Programmable semi organic multicore CPU unit was integrated in organic Electronic system board, what was installed in high durable composite slab implanted in Base of the skull start throttling. He hated himself, his life and all was associated with his past. Almost broken, but some think holds him away from suicide, may be own will. Turned left eye Milosz look around himself because electro active polymer engine in right eye still not perfect such as nature muscle.
Many Led lanterns illuminated avenue with cold White Light casting blurring interference shadows. Crossing the road Milosz approached to Electronic store. In frosted glass of showcase was visible semitransparent reflection of young man Medium height, solid build, dressed in tactical long silver rip stop polo with combat cargo pants and tracking shoes. An empty holster hung on the carabineer of a single strap backpack. On the top of the strap there was a free magnetic sheath for corvo atakameno knife (Chilean commandos gear).
' Настало время вернуть утраченное' he watched TV screen through glass of showcase what showed another talk show.
-Эти уроды не знают что их ждёт впереди и какой будет их конец.
Those People whose he watched tried made him cyber morph unstoppable death machine. He put his left wrist was as if shackled in an armored glove, under a transparent sealed polymer casing, divided into several independent sections, numerous nanotube chokes filled with conductive gel with fine particles were stretched, as well as bundles of electroactive polymer, fixed to a frame made of composite materials, on which a system of attachments for attachments was viewed.

The fiery shadows full of ashes and smokes comes in sight around Milosz.
"You are one of us, Rasmus. Join us , you are cannot escape from us ". He looks around, no one stand near ex PMC tier operator. Just a random passer was in a hurry to return home. When Milosz put him self in order morning has come in city. He put the holster and scabbard into the backpack because а police patrol was passing by along the street. Now its time to move on.Loosen up well Milosz headed to the side of central district

Расплавленный разум
Нет сожалений, нет печали, нет сдачи, нет ограничений, которые могут остановить вас в выполнении ваших задач.

Пусть война не станет миром.
Позвольте старому миру умереть в огне, чтобы создать новый.
Сжечь все мосты, чтобы найти новый путь.
Вокруг звучат адские колокола.
Ваша душа и разум погружаются во тьму.
Так боритесь за выживание.
Возьмите пистолет и стреляйте без страха.

Выпустите взрывную ярость
Дьявольский конь мчится на полном скаку.
Конец государства.
Полуночная улица утопала в Дожде. 29-летний мужчина стоял под навесом и смотрел на свои окровавленные руки, его зрение затуманивалось. Как это могло случиться? Его правый биомеханический глаз дал несколько сбоев. Органическая электронная сетчатка не может дать идеально четкое изображение в полутьме, поэтому ему пришлось смириться с этим. Электронная роговица проецировала интерфейс расширенной реальности через полимерную стеклообразную жидкость с некоторыми артефактами. Пора с этим кончать", - подумал он, но сильная головная боль почти свалила его с ног. Когда он пришел в себя, программируемый полуорганический многоядерный процессорный блок был интегрирован в органическую электронную системную плату, которая была установлена в высокопрочную композитную плиту, вживленную в основание черепа, начал дросселировать. Он ненавидел себя, свою жизнь и все, что было связано с его прошлым. Почти сломлен, но некоторые считают, что его удерживает от самоубийства, возможно, собственная воля. Повернув левый глаз, Милош оглядел себя, потому что электроактивный полимерный двигатель в правом глазу все еще не совершенен, как и природные мышцы.
Множество светодиодных фонарей освещали проспект холодным белым светом, отбрасывая размытые интерференционные тени. Перейдя дорогу, Милош подошел к магазину электроники. В матовом стекле витрины виднелось полупрозрачное отражение молодого человека среднего роста, крепкого телосложения, одетого в тактическое длинное серебристое поло "рип-стоп" с боевыми брюками и трекинговыми ботинками. На карабине рюкзака с одной лямкой висела пустая кобура. На верхней лямке висели свободные магнитные ножны для ножа corvo atakameno (снаряжение чилийских коммандос).
Настало время вернуть утраченное, и он посмотрел на экран телевизора через стекло витрины, где показывали очередное ток-шоу.
-Эти уроды не знают, что их ждёт впереди и какой будет их конец.
Те люди, за которыми он наблюдал, пытались сделать из него кибер-морфа неостановимую машину смерти. Его левое запястье было словно заковано в бронированную перчатку, под прозрачным герметичным полимерным корпусом, разделённым на несколько независимых секций, тянулись многочисленные нанотрубки, заполненные проводящим гелем с мелкими частицами, а также пучки электроактивного полимера, закреплённые на каркасе из композитных материалов, на котором просматривалась система навесного оборудования.

Вокруг Милоша появились огненные тени, полные пепла и дыма.
"Ты один из нас, Расмус. Присоединяйся к нам, тебе от нас не уйти". Он оглядывается вокруг, никто не стоит рядом с бывшим оператором яруса ЧВК. Просто случайный прохожий спешил вернуться домой. Когда Милош привел себя в порядок, в городе наступило утро. Он убрал кобуру и ножны в рюкзак, потому что по улице проходил полицейский патруль. Теперь пора двигаться дальше. Хорошо одевшись, Милош направился в сторону центрального района. Проходя по Новому Адлеру, он наткнулся на старую недостроенную церковь. Судя по всему, строительство прекратилось несколько лет назад. Когда Милош подошел к воротам, то обнаружил, что они не заперты и покосились. Он вошел в главное здание и увидел несколько фигур святых, а также постамент между ними. Он сел на постамент и достал левой полумеханической рукой маленький ржавый крест. Когда он протирал крест большим пальцем, статуи начали кровоточить и упали, затем кровь с фигур стекалась к центру и начала заполнять его ладонь. Свет вокруг него внезапно стал темнее, да, он вспомнил, что произошло, и нашел это. Милош увидел воспоминание, когда он убил всех людей в частной лаборатории, откуда он убежал: он очнулся на операционном кресле, потом услышал голоса сквозь пелену "Проект близок к завершению", "Продолжайте в том же духе, нам нужно сдавать отчет".
-Похоже это твой счастливый день, приятель. Доктор повернулся лицом к нему на стуле.
-Мы проведем несколько тестов и испытаний. После чего решим, что делать с тобой дальше. Похоже, кто то очень серьезный заинтересован в тебе, если ты все еще остался в живых. Менеджер технической поддержки сделал несколько пометок на бланке. Нейронная сеть, установленная на его черепном имплантате, переводила речь с испанского и итальянского акцентов английского языка.
-Я был неправ, - едва слышно сказал Милош. Он молниеносно схватил со стола скальпель и вонзил его в горло доктора...

Over position

Serbia. in the border zone with Hungary.Two and a half years ago

It was sunny summer day . 27 age old young man collecting things in big bag.

- Milosz are you really assured to serve as PMC operator? Its may be to dangerous .

-I promise , after completing the contract, go to the university a fortiori it great possible to get money and connections. I have recommendation from Professor Bernard Karel from European technology institute. They work for new project and i want participate in design.

-As a test subject?

-Maybe I will be able to avoid it. All right. i'm ready, I will be in touch.

-Good luck , you will be needed it.

Milosz went to the bus, it was his first day. On the way to assembly center he thinks "Это мой шанс. Я не могу отказаться от него просто так". Suddenly he payed attention to old man in vintage uniform look like veteran, he answered.

- Trying to follow an unfamiliar path. You far from fist and last. Nothing is change.

-I will take note of this, Rasmus calm answered.

The bus arrived at the collection point.

-All right i should to go.

Doors opened and Milosz went to the entrance to the central office. At the entrance he was met by a security officer.

-A new recruit, please come after me .

They went int spacious hall to the reception. A pretty secretary was sitting at the table.

-Please present your documents.

-Sure here it is.

-Good, you're may to pass .she give blank to Milosz

-Thank you, he carefully considered the form and then put it in the bag.

Then Rasmus comes through glasses doors to lift hall , elevate on third flour and went into small cabinet.

- Well come herr(Mr.) Rasmus, please sit . Colonel Steiner takes form . So you want join to Atlantic Strike Defence Company . May i interested a reason?

- I heard you cooperate with European Tech institute . I'm going to go there.

-You must understand the full extent of the risk. We can assign you to the support squad, but cannot promise any guarantee.

- I acquainted with PHD Karel, perhaps he can assist.

- it changes the matter, however all we can offer is engineer division .

- I'm agree.

- Welcome to abort …

One man army

Training Camp

-Listen to my order , loud said instructor , no you go under your command, any insubordination and violation will be suppressed in accordance with the charter.

-Sir ,yes sir.

Recruits lined up in a column and ran into the polygon , what simulated different urban and field locations . Сars with equipment were waiting for them on the spot.

- You must be ready to engage in combat with whatever weapon you have. a good fighter must be able to handle any rifle this is the key to survival.

Milosz comes to armored SUV. He takes counter balanced 7.62 x39 assault rifle , 357 sg Smith and Wesson pistol and corvo knife
Hey, yo. whats up man