Лиза 06:31 18 февраля 2009 года

Я сидела на макушке возвышающегося над городом холма и смотрела, как дома и улицы затапливает красным светом заходящего за горизонт солнца. Его лучи уже не грели, но еще достаточно светили, окрашивая все, чего они касались в разные оттенки красного. Я обхватила руками колени и положила на них подбородок.
- А если он погибнет там?- появилась в голове крамольная мысль.- Не слишком ли я тороплюсь жечь все мосты за спиной?
- Нет,- безжалостно ответила я самой себе,- не слишком и даже не тороплюсь. Надо было сделать это гораздо раньше, а в идеале вообще не начинать, но кто же знал, что Миша встретится на моем пути, и что он будет таким… таким… Я не могла подобрать слов, но понимала, что, что бы я не сказала, все это будет преуменьшением, причем преуменьшением настолько сильным и глобальным, что не выразит и сотой доли того, что должно…
Шаги за спиной почему-то не заставили меня вздрогнуть. Может, потому, что я была абсолютно уверена в том, что превосходно знаю человека, которому они принадлежали?
- Миша…
- Что?
- Я люблю тебя.
- Не лги.
Он подошел и, вытянув ноги, уселся рядом.
- Почему?
- Тот, кому ты хочешь это сказать, остался там.
- Где?
- Там. Он погиб при штурме «Святого кентавра», умер от усталости, простояв сутки напролет за штурвалом спасавшегося от торпедоносцев корабля, погиб от шального снаряда малокалиберного орудия, погиб при отражении штурма объятого огнем транспорта, взорвался вместе с рубкой корабля от попадания торпеды, сгорел заживо, замерз насмерть и утонул в ледяной воде Атлантического океана, он умер, не приходя в сознание, на борту русской субмарины и на борту гидросамолета, не дотерпев до родной земли несколько часов, он скончался на операционном столе в питерском Центральном Институте Лазерной Хирургии… Его больше нет, и никогда не будет. Прости, если сможешь.
- Миша, нет…
Я повернулась к нему и, стоя на коленях, обняла его за шею, чувствуя неестественный холод кожи и видя неживой лед в глазах.
- Миша, пожалуйста, не уходи… Я люблю тебя…
- Не лги.
- Мишенька…
Я обняла его крепче, чувствуя, как на глазах появляются слезы.
- Поцелуй меня…
- Зачем?
- Пожалуйста… Сделай мне этот прощальный подарок… Позволь попытаться убедить тебя, что я действительно люблю…
- Любишь. Не меня.
- Миша…
Я коснулась его ледяных губ своими, потом еще раз, и еще… он чуть-чуть шевельнулся мне на встречу, чуть-чуть ответил на мой поцелуй, а я уже не могла сдерживать ни слез, ни страсти, особенно когда почувствовала его руки, обнимающие меня за плечи. Миша… Ты ведь человек… Почему ты споришь..?
Поцелуй длился бесконечно, и тут… Его руки, прежде бывшие у меня за спиной, потихоньку переместились мне на плечи, затем заскользили ниже, ниже, ниже, но, едва коснувшись прикрытой белым шелком блузки груди, он вдруг остановился и вернулся назад, к основанию шеи. Его руки расстегнули одну пуговичку, другую, занялись третьей…
- Нет, не надо, не здесь, не сейчас, хотя я и хочу этого, но не надо…
Он не сопротивлялся, когда я взяла его пальцы своими и убрала подальше от своей одежды.
- Любишь,- казалось, его голос звучит прямо в голове,- не меня… И не того, кто погиб…
Он растаял у меня на руках, как дым, сдуваемый резким порывом ветра. Я проснулась и еще некоторое время не могла поверить, что это был сон… Костя лежал рядом, по-хозяйски закинув на меня руку. Я вздрогнула от такой резкой перемены, потихоньку выскользнула из-под его конечности и, отодвинувшись к стенке, попыталась слиться с ней, стать ее частью, что угодно, только что бы его не было рядом. Хотя между нами ничего и не было этой ночью, я все равно безумно захотела очутиться отсюда как можно дальше, а лучше дома и лучше с Мишей… Но случится ли это когда-нибудь? Наиболее вероятным мне казался отрицательный ответ. Но я ошибалась. А утром я села в поезд и уехала домой, в Улан-Удэ, уехала, что бы больше не видеть этого человека, не позволять и дальше портить себе жизнь… Но я тоже ошибалась…

Тимофей 06:35 18 февраля 2009 года

Полностью замотанный в пропитанные теперь уже спекшейся кровью бинты диверсант лежал перед нами неподвижно и лишь только едва заметный ход грудной клетки при вдохе-выдохе выдавал в нем жизнь. Из-под бинтов то тут, то там выходили трубки, по которым в истерзанный, находящийся на краю гибели организм подавались жизненно необходимые для него сейчас жидкости – кровь, лимфа, смесь для внутривенного питания и другие. Я не мог сказать точно, слышит ли он нас, но его мозг работал, это было видно по скачущим на экране осциллографа пикам и впадинам. Работал, но работал далеко за пределами людского, ни один нормальный человек не выдержал бы подобного напряжения так долго, даже если бы и смог его достичь.
- Он выживет?- человек в штатском говорил сухо и беспристрастно. Ничего не выдавало в его голосе ни малейшей заинтересованности в судьбе обладателя лежащего перед ним тела.
- Не знаю,- я покачал головой, стараясь не встречаться с ним взглядами,- очень тяжелые повреждения… Я ведь просто хирург, а не господь бог…
- Когда у вас в руках скальпель,- ответил человек в штатском, положив мне руку на плечо,- господь бог недостоин даже чистить ваши ботинки. Поверьте мне. И поверьте в свои силы.
- Это ничего не изменит, Юрий Анатольевич,- нормальный человек ни за что не выжил бы после этого… Да что говорить, он бы просто не дожил до этой операции, я даже боюсь предположить, что сейчас происходит у него в черепной коробке.
- Разве там могут быть какие-то необратимые изменения?
- На органическом уровне нет, но…
- Но что?
- Личность человека очень хрупка, Юрий Анатольевич. Даже сравнительно незначительная психологическая травма способна вызвать более или менее обширную амнезию… Что же будет с человеком после того, что пережил он… Я боюсь даже представить….
- То есть… Он ничего не будет помнить, вы это хотите сказать?
- Нет, он будет все помнить, даже не так, хуже, гораздо хуже, он будет ВСЕ помнить… Но…
- Что?
- Понимаете… Если человеку сказать «лимон», то он непроизвольно почувствует кислый привкус во рту, если человеку сказать «роза», он почувствует ее запах…
- И?
- На уровне общения людей происходит примерно то же самое. Если я сейчас назову имя вашей жены, вы почувствуете прилив любви, доброты и нежности. Если я назову имя вашего врага, вы станете чуть более жестоким и беспощадным… То же самое касается и упоминаний каких-либо событий из вашей жизни, ваша память будет услужливо подсовывать вам те эмоции, которые вы тогда переживали…
- А у него?
- А у него этого не будет. Не потому, что разрушены связи между эмоциями и событиями жизни, а потому, что он больше не может переживать эмоций. Он никогда не полюбит, никогда не возненавидит... Его мать будет для него совершенно посторонним человеком, всего лишь одной из многих, он будет знать, помнить, что да – эта женщина произвела его на свет, но он ничего не почувствует в связи с этим фактом. Более того, как и любому человеку, ему будет свойственно пугаться неизведанного, непонятного. Эмоциональные проявления людей будут для него непонятны, ведь он сам ничего подобного не переживает, его должно это пугать, но он неспособен переживать страх, поэтому я даже приблизительно затрудняюсь просчитать его реакцию…
- То есть вы хотите сказать, что он…
- Да. Он будет неспособен быть нормальным элементом человеческого общества. Мы восстановим его организм, он не потеряет забитые при обучении в подкорку навыки и умения обращения с оружием, ну, максимум, их потребуется немножко освежить… Но это… это уже будет всего лишь боевая единица и не более… Машина, собранная из плоти и крови, которую уже очень сложно будет назвать человеком. Вернее, как организм – да, самец рода Homo Sapiens, но как член общества – нет. На уровне кофеварки или пылесоса. Вернее нет, на уровне автомата или гранаты…
- Вследствие чего это могло произойти? Ведь психоблокировка…
- По каким-то причинам она не сработала. Или сработала не так, как должна была сработать. Теперь этого уже не изменить. Вернее, изменить можно попытаться, но… единицы удачных исходов совершенно теряются в тысячах и десятках тысяч откровенных поражений…
- Делайте свою работу. Восстановите его хотя бы как организм. У нас слишком мало таких боевых единиц, что бы выбирать. И, тем более что бы быть к ним милосердными… Я жду вашего отчета.
- Будет сделано, Юрий Анатольевич.
Найди меня
Ищи в толпе
Среди тупых, голодных зомби
Ведь я живой, пока еще живой

Оставь его
Вернись ко мне
Спасись от боли и от злобы
Ведь я живой, когда-то был живой…

Лиза 21:11 10 мая 2011 года

Дима открыл рот, что бы что-то спросить, но потом спохватился и закрыл его вновь.
- Он погиб девятого мая, вчера был ровно год. Погиб, до конца исполнив данную своей стране присягу...
На этот раз Дима спросил:
- Мятежник?
Я только кивнула.
- Да, один из тех, первых.
О том, что его брат пошел по его пути я не сказала. Я вообще о многом умолчала. О причинах нашего расставания, не рассказала подробности наших отношений, но все равно на душе стало гораздо легче. Спасибо тебе, Дима, что выслушал.
- Куда мне лечь? Может, лучше наверх, что бы тебя не стеснять? Или вниз?
Я подумала, что мне бы было неплохо забраться наверх, а Диме лечь вниз, так до меня еще сложнее добраться будет. Но я махнула рукой.
- Ложись куда удобнее. Мне все равно.
- Спасибо за доверие,- на полном серьезе ответил охранник, укладываясь на нижней полке.

Казанова 16:54 4 мая 2010 года

Я посмотрел на ребят: все, вроде, как будто ничего не случилось, самый обычный караул. Стоят, разговаривают друг с другом, шутят, придуриваются, все как всегда, за исключением того, что это не обычный караул. И необычен он даже не тем, что на каждое должностное лицо положен американский дублер, а тем, что он для некоторых, а, может, и многих, а, может, и всех станет последним. Не крайним, а именно последним.
Наконец дверь открылась, и мы всем личным составом караула вошли в класс, расселись вокруг стола с макетом местности, и стали ждать начала второго этапа подготовки личного состава караула. Начальник караула капитан Егоров осмотрел всех нас и сказал:
- Что ж, приступим, товарищи курсанты. Если никто не передумал. Кто передумал, прошу встать и покинуть класс.
Никто не поднялся и не вышел. Все молча смотрели в глаза офицеру.
- Я и не ждал другого, товарищи курсанты,- признался он и взял в руки указку.
Мы в очередной раз прогоняли план предстоящих действий. То, что до сего момента объяснялось на пальцах и чисто в теории, теперь, наконец, стало обретать плоть. Мы рассчитывали места и порядок действия, так, что бы нейтрализовать своих дублеров быстро и незаметно для всех остальных. Конечно, операция будет начинаться одновременно, но некоторое рассогласование неизбежно. И это рассогласование вполне может оказаться фатальным, американцы тоже не дураки и не горят желанием подставить нам свою шкуру. Но им придется. Иначе все зря.
- Второй пост, лучше начинать акцию за третьим хранилищем, там с пятого поста будет незаметно. Пятый – лучше между хранилищами ближе к огневой точке, или в закутке за хранилищем, там оно будет незаметнее с камер слежения. Я, конечно, отвлеку своего напарника, но кто знает, как он себя поведет? Бросит случайно взгляд на монитор слежения и все, до кнопки дотянутся в тесной комнатке начкара очень просто. Поэтому старайтесь все сделать минимально заметно. От этого много чего зависит. Третий и четвертый посты – ничего сложного. Учитывая пистолеты, которые у вас всех будут – вообще ничего сложного. Отдыхающая смена, стимуляторы получите перед заступлением в караул тайно. Употребить их тоже необходимо незаметно, что бы наши американские напарники ничего не заподозрили и не усилили бдительность. И, наконец, бодрствующая смена. Ваша задача нейтрализовать своих напарников. Вы работаете с двухсекундной задержкой, поэтому вам надо успеть еще быстрее, чем всем остальным. Будьте рядом со своими напарниками к моменту операции и – никакой пощады. Помните, что ваше оружие будет в пирамиде, поэтому драться придется голыми руками. Впрочем, они тоже не должны быть вооружены, но на месте уточним. Итак, товарищи курсанты и сержанты, сверим часы. Мы подняли руки с часами и стали смотреть на мелькание цифр и движение стрелок.
- Пять тридцать пять,- объявил капитан Егоров,- пять, четыре, три, две, одна, время!
Мы запомнили погрешность и стали подводить часы.

Начкар - (сленг.) начальник караула.

Малой 06:30 11 мая 2011 года

По выработанной еще в курсантские годы привычке глаза открылись автоматически и закрываться обратно категорически отказывались, хотя спать я лег примерно часа полтора-два назад. Не испытывая ни малейшего желания притворятся спящим в надежде снова заснуть, я встал и поплелся в тот отсек, который мы называли кухней. Решив на сегодня выспаться, как следует, я не стал заваривать себе кофе, ограничившись стаканом теплого консервированного молока.
- Почему не спишь?- Ира возникла в проеме люка, сонно щурясь и придерживая рукой на груди запахнутый халатик.
- Не могу,- честно ответил я, с трудом отрывая взгляд от не прикрытых халатиком стройных ножек,- автоматика срабатывает. В шараге подъем в шесть-тридцать был, вот и вбило в подкорку на веки вечные.
Девушка переступила через порог, подошла к кофеварке и принялась колдовать с хитроумным агрегатом.
- Тебе кофе сварить?
- Нет, спасибо. Сейчас автоматика отключится, и я пойду еще посплю. Надо выспаться после вчерашнего. Или, вернее, сегодняшнего.
- Как знаешь,- едва глянувшая на меня поверх плеча девушка вновь отвернулась.
- Расскажи мне о нем,- немного неожиданно даже для самого себя попросил я,- ведь вы же были друзьями, ты должна много о нем знать.
Ира обернулась, держа в руках дымящуюся кружку свежего горячего кофе, распространявшего по всему отсеку умопомрачительный аромат.
- А ты был его братом. Значит, должен знать о нем еще больше.
Халат Иры распахнулся чуть больше, того, что можно было бы проигнорировать. Я снова с трудом оторвал от нее взгляд, спрятав его в полупустой стакан с молоком и, все больше ощущая, как долго у меня не было женщины, сказал, не отрываясь от внимательного изучения консервированной жидкости:
- Мы все один раз очень плохо поступили с ним… Когда он вернулся с Северного Кавказа… Он был уже не таким как раньше… Даже я, в ту пору еще совсем мелкий пацаненок, чувствовал это. Он очень сильно поссорился со всей нашей семьей и… Все остальное время он приезжал в отпуск к нам и словно не к нам… Просто временно жил у нас и не больше… Только сейчас, сам научившись убивать, и не просто научившись, а сполна хватанув военного лиха, достаточно пролив вражеской крови и прервав множество человеческих жизней, я начал понимать, что он тогда чувствовал… Жаль, что слишком поздно… Его уже не вернуть, а ведь тогда он так нуждался в нашем понимании, в нашей поддержке, в нашей уверенности, что он, пройдя через эту войну, сохранил свою человечность… Но мы в это не поверили и сами помогли ему возвести стену хронического непонимания между нами. Мы ведь даже не знаем как жил он это время в Бийске… Сразу после Чечни…
- Я знаю,- девушка приблизилась ко мне и, поплотнее запахнув халат, села напротив за маленький столик,- он был со мной все это время. И это я уговорила его съездить домой, в надежде помирится с родными и близкими. Он не хотел этого делать.
- А мы не помирились… Только больше расширили эту пропасть.
- Бывает,- девушка пожала плечами,- не каждому дано спокойно относится к человеку, у которого руки по локоть в крови, а то и еще выше.
- Но ведь кому-то дано!
- Кому-то, но не всем.
- Да, не всем.
Я сполоснул стакан в мойке и поплелся досыпать. Все-таки жутко спать хочется. Я поймал себя на мысли, что в это утро, я впервые посмотрел на Иру как на женщину, а не как на сослуживца по сопротивлению. И мне результат такого взгляда понравился. Я посмотрел на кровать и вдруг вспомнил, как она спала здесь, когда я вернулся. Раскинувшись во весь матрас, под простыней, которая сильно просвечивала и скорее подчеркивала то, что должно скрывать. Конечно, в таком деле понятие «ровесник» очень уж относительно, но она все-таки старше меня на целых четыре года... К тому же она бывшая девушка и подруга Мишки... Не то, что бы я брезговал этим, но ухлестывать за ней я считал преступлением против памяти брата. Нет, определенно в этом вот так, с налету не разберешься! Я бросился на свою кровать и, сделав над собой довольно-таки титаническое усилие, уснул...

Шарага – (сленг.) так курсанты иногда называют свое военное училище.

Ира 06:49 11 мая 2011 года

Я смотрела в кружку с кофе и старательно пыталась понять, что это было... Нет, я честно не специально обнажалась перед ним, так само собой получилось, но его реакция меня насторожила... Даже не сама реакция, молодому парню свойственно так реагировать на полуголую девушку, находящуюся рядом с ним, патологией как раз являлось бы отсутствие этого, но... Только один человек ВОТ ТАК смотрел на меня, и при воспоминании об этом человеке у меня до сих пор до боли сжималось сердце... Он просил меня присмотреть за братом, если с ним что-нибудь случится, и сегодня впервые у меня возникли опасения по части того, чем же это присматривание закончится... И во что оно вообще выльется...

Четвертый 07 01 11 мая 2011 года

- Итак, товарищи офицеры, сержанты и курсанты, боевые задачи на майскую операцию нами считаю выполненными в полном объеме. Далее начинаем долгосрочную операцию «День рождения», в связи с чем наличный личный состав гвардии будет распределен на ряд частных боевых задач, масштабность и направленность террористических актов определять на местах исходя из наличия материальных средств и сложившейся обстановки. Кроме того, не забывайте о следующей большой дате, жду ваших предложений и наработок. И, конечно всем искать возможности и ключи к выполнению Главной Задачи. За нами Русь, братья! А мы – ее последние солдаты!
А значит надо выстоять, покуда не помрем
Аты-баты, аты-баты…

Малой 12:30 11 мая 2011 года

Я проснулся, сладко потянулся, с наслаждением услышав, как похрустывают суставы, и только тогда понял, отчего это я проснулся. В соседней комнате играли на гитаре. И пели. Голосом Ирины.
Мы уходим с рассветом
По натянутым нервам
Сигнал тревоги ударит
Так бывало не раз
Либо мне только показалось, что кровать подо мною громко скрипнула, когда я тянулся, либо Ира этого не услышала, либо мастерски прикинулась, что не услышала, но, в любом случае, она продолжала петь, как ни в чем не бывало.
И опять шаг за шагом
След накроет туманом
Мы же может, вернемся
Ну, а может быть, нет
Я не стал обуваться, что бы не производить излишнего шума, встал с кровати, постаравшись, насколько это возможно, заглушить раздавшийся скрип, и направился к выходу.
Так куда ж мы уходим?
Может, прямо на небо?
И в объятья валькирий
Начинаем свой путь..?
Я переступил через высокий порог и замер у распахнутого настежь люка. Ирина сидела вполоборота ко мне, но, не видя меня, продолжая играть на гитаре и петь…
Вновь уходят солдаты
Растворяясь в закатах
Их уже не вернуть,
След в тумане пропал
Проследив ее взгляд, я понял чему (или все-таки кому?) она пела эту песню… Она неотрывно смотрела на ту стену, где у нас висели фотографии первых мятежников и, хотя я и не мог поручиться за это точно, кажется, она видела только одну из шестнадцати…
И лишь блик на доспехах
В чьем-то сердце, как веха
След глубокий оставит
А солдаты уйдут…
Я и раньше слышал, как она пела. Не много и не часто, но слышал. Но то, что я слышал сейчас, ни в коей мере не было похоже на то, что мне доводилось слышать ранее…
Так куда ж мы уходим?
Может, прямо на небо?
И в объятья валькирий
Начинаем свой путь..?
Казалось, что она саму душу вкладывает в эти строки и эти ноты. Всю без остатка. Говорят, в такие минуты барды играют не на струнах, а на нечеловеческих страданиях и человеческих чувствах…
И пусть смерть за спиною
В ущелье встанем стеною
И враг здесь не пройдет
Пока хоть кто-то живой
Я еще несколько секунд посомневался, не чудится ли мне горестный блеск ее глаз? Для верности я даже протер собственные глаза, но блестящая от сырости дорожка, появившаяся на ее щеке, доказала мне, что нет, не кажется…
И пусть смерть рядом с нами
Каждый воин здесь знает
Он сам выбрал опасный
И тернистый наш путь
Она плакала. Пела, играла и плакала. И от неподдельных ноток горя и тоски голос становился таким, таким, таким… Таким, что просто хотелось прижать ее к себе, обнять, утешить, защитить… и плевать, что она на сколько-то там старше!
Так куда ж мы уходим?
Может, прямо на небо?
И в объятья валькирий
Начинаем свой путь..?
Уже ничуть не таясь, я подошел к ней, встал за спиной и, положив руки на плечи, стал чуть-чуть массировать их, разминая скрученные в тугой жгут яростным спазмом мышцы. Она, продолжая играть, заговорила сквозь слезы:
- Я эту песню специально для него написала… Ему так нравилось, когда я ее пела для него… Сядет рядом или напротив, положит голову на руки и смотрит, прямо в душу заглядывает, а отсветы пламени от костра отражаются на лице… и кажется, что в его глазах горит пламя… А за спиной не освещенная костром кромешная тьма… Словно демон прямиком из ада… А я и пою, и боюсь, и замираю, как синичка перед змеей, и остановиться не могу, и вообще…
Она громко всхлипнула, потом еще раз. Музыка стихла, девушка бессильно уронила руку на гитарные струны.
- Почему так, Коль? Ну почему так? Почему мы начинаем ценить тех, кто нам дорог, только когда теряем их? Ведь так не должно быть, не должно! Ну почему, Коль?
Девушка вдруг встала, отложив гитару в сторону и, развернувшись, без всяких предисловий повисла у меня на шее, разрыдавшись с новой силой. В более идиотской ситуации я, пожалуй, еще никогда не оказывался. Но, тем не менее, все-таки рискнул не только обнять Ирину, но и прижать ее к себе… Несколько крепче, чем это полагалось делать чисто по-дружески.
Девушка продолжала всхлипывать, уткнувшись мне в грудь, а я стоял, обнимал ее и ни в малейшей степени не представлял, что мне делать дальше. Я понимал, что Иру нужно утешить, приободрить, но ни в коей мере не представлял, как это сделать так, чтобы не возникло никаких подозрений в некоторой двусмысленности моих действий.
- Когда он уезжал,- заговорил я, изо всех сил стараясь, что бы голос звучал достаточно твердо и уверенно,- он оставил мне фотографию. На ней был он сам на фоне закатного солнца. Он стоял, нагнувшись вперед, положив локоть на колено согнутой ноги и прицеливаясь из СВДшки куда-то вниз. А на обратной стороне он ее подписал:
Любите нас, пока мы живы,
Слезами мертвых не поднять.
Пока пульсируют в нас жилы
Пока нас можно проклинать
Я только тогда до конца понял эту надпись, когда Мишки не стало… Ведь о мертвых либо хорошее, либо молчание…
Иринины всхлипывания потихоньку стали реже и тише, хотя и не исчезли совсем, она подняла голову, и тут я понял, почему Мишка, прошедший Чечню и собственными глазами видевший ад, сделанный собственными руками, несгибаемый, никогда не унывающий, обладающий убийственно циничным чувством черного-пречерного курсантского юмора и готовый идти к своей цели кроша всех подряд, он всегда говорил, что самое страшное оружие для настоящего нормального мужика – это женская слеза. Чуть покрасневшие от рыданий глаза оказались так близко от моего лица, что я мог рассмотреть их в самых мельчайших деталях. И слипшиеся от влаги ресницы, и густые пушистые брови вразлет, и морщинки над ними, и еще плещущиеся в глазах до сих пор непролитые слезы, и слезы, катящиеся вниз по щекам…Вдруг мысленно пообещав себе, что сделаю все возможное, что бы эти глаза больше никогда не знали слез, я наклонился и коснулся их губами. Девушка вздрогнула в моих объятиях, но не сделала даже попытки вырваться, отстраниться или просто запротестовать…

Ира 12:48 11 мая 2011 года

Я смотрела на Колю снизу вверх и не верила собственным глазам:
- У них ведь одна мать, но разные отцы, Мишка был шатеном, а Колька – блондин, у Миши глаза были карие, у Николая – серые, даже черты лица…- думала я,- но как же дьявольски они похожи! Будто не полукровные братья, а родные, почти близнецы… Миша говорил, что смерть всех делает на одно лицо и только сослуживцы, самые лучшие друзья и ближайшие родственники могут опознать павшего солдата. Остальные не увидят различий между обезображенными смертью, лежащими в ряд телами. Но если смерть делает всех людей неузнаваемыми, то близость к ней, служение этой Великой Хозяйке человеческих судеб, делает людей похожими друг на друга, как Миша и Коля. Похожими не внешностью, не чертами лиц, а какой-то особой печатью на лицах, каким-то особенным огоньком в глазах, привыкших смотреть на мирную жизнь поверх автоматного прицела…
Коля вдруг нагнулся и поцеловал мои глаза. По уму-то, конечно, надо было прервать это безумие, отстраниться, разорвать плен его объятий, но проблема заключалась в том, что мне совсем не хотелось этого делать…

Лиза 01:59 11 мая 2011 года

Мне совсем не хотелось этого делать. Я понимала, что это всего лишь вторая наша встреча, считая знакомство первой, что я практически ничего о нем не знаю, но все равно мне каким-то необъяснимым образом было приятно ощущать, как его рука обнимает меня за талию и прижимает к нему. Я понимала, что это не правильно, что так не должно быть, но сопротивляться не было ни желания, ни сил… Спешащие мимо нас люди прикрывали лица варежками и перчатками, а я даже не чувствовала, что на улице зима, меня то и дело бросало в жар, а по всему телу пробегала необъяснимая дрожь от его близости… И испытывая жуткое желание поднять глаза на него, я не могла найти в себе ни чуть-чуть силы, что бы сделать это…
Он то и дело бросал на меня взгляды, словно любуясь мной, а мне от каждого такого взгляда хотелось, что бы это ощущение никогда не заканчивалось, что бы это свидание длилось вечно, что бы он всегда был рядом…
Вагон сильно качнуло и я, хотя и мгновенно проснулась, все еще находилась под впечатлением сна. Я помнила тот день в мельчайших подробностях. Мы договорились встретиться вечером возле кинотеатра. И я потеряла покой. Ни о чем не могла думать, кроме предстоящего свидания, жутко волновалась, все валилось из рук. Домашние заметили мое состояние, но на все их недоуменные вопросы я отделывалась общими бессмысленными фразами или отмалчивалась. Раз за разом я уверяла себя в том, что между нами ничего не будет, что мое сердце принадлежит другому, что… Но тысячи аргументов рассыпались в прах при первой же мысли о том, как я посмотрю ему в глаза… В которых все. Весь мир. Страдания и боль, любовь и зло, горящее пламя и текущая кровь, бои, победы, поражения, мужество и ярость, нерастраченная нежность и практически абсолютное одиночество… Все… Время медленно, но верно приближало момент нашей встречи, и я, пять минут назад корив стрелки за неспешность хода, пять минут спустя уже умоляла их замедлить свой бег. И все-таки я решила не ехать, остаться дома, но после нескольких минут яростной и упорной внутренней борьбы передумала и, что бы не дать себе времени передумать еще раз, собралась и выскочила из дому. И все-таки весь путь до места нашей встречи меня не оставляло дикое желание позвонить Мише, и, придумав какой-нибудь сколь угодно глупый, но стопроцентно оправдывающий меня аргумент, взять и все отменить.
Я поймала себя на мысли, что до сих пор не могу найти причины, по которой я этого не сделала... Видимо, слишком разителен был контраст между тем, что я видела на свадьбе и тем, что предстало передо мной в смс-переписке. Я как-то раз даже написала ему, что могла бы влюбиться в него, а потом и вправду, взяла и влюбилась. По уши. Как маленькая, как будто в первый раз… Когда я вышла из маршрутки, я вдруг обнаружила, что не могу сделать и шагу к месту встречи, до которого оставалось идти едва ли двести метров… Пока мысли с бешеной скоростью проносились в голове проигрывая всевозможные варианты развития событий, я смотрела на немногочисленных прохожих рядом с кинотеатром, силясь угадать среди них его фигуру. Он сказал, что я его обязательно узнаю, потому, что он один такой будет… А потом я просто сделала шаг. И еще один. И еще…
Он был в форме и ходил взад-вперед по крыльцу кинотеатра, но, увидев меня, остановился и стал спускаться на встречу. Я поспешно опустила глаза, но в тот же миг поняла, что опоздала. Наши взгляды встретились, и мир вокруг меня в первый раз опасливо вздрогнул, предчувствуя свою дальнейшую участь. Мы встретились, он аккуратно взял мои руки своими, я подняла на него глаза, и… Мир с треском сложился в комочек не больше горошины и с воем унесся прочь! Мне казалось, что это сон, все остальное и стороннее мигом потеряло смысл. Был только он, он и я… МЫ, хотя тогда я в этом ни за что не призналась бы даже себе. Сомнения и страхи растаяли, словно последний снег под лучами жаркого весеннего солнца. Меня тянуло к нему все сильнее, я еще пыталась сопротивляться, но все мои старания попытки проваливались, не успевая толком начинаться. Казалось, мы знаем друг друга очень-очень давно… И давно хотим быть вместе…
Мы пошли по улице, принадлежа только друг другу, в этот момент я готова была идти за ним хоть на край света. Немного пройдя, мы зашли в «Веселую бочку», я раньше никогда здесь не была, но отзывы слышала только хорошие, и заняли место у стены. Последних остатков моей воли хватило на то, что бы не позволить ему сесть со мной рядом. Прижавшись спиной к стене и отгородившись от Миши столиком, я хоть немного обезопасила себя. И все равно я очень сильно боялась, что в один вряд ли прекрасный момент больше не смогу или не захочу сопротивляться его притяжению. Я и так позволила ему слишком многое, раньше никто не обнимал меня сразу при второй встрече, а ведь у меня тогда еще был Костя, я любила его и думала, что он любит меня. Но он все равно был слишком близок, а когда смотрел в глаза, прямо заглядывая в душу, я даже начинала сомневаться, что делаю все правильно…
Он провожал меня на автобусной остановке, обнимая так, что если бы не зима, я бы была согласна ждать маршрутку хоть до утра. И, в конце концов, так и не дождаться. Но она приехала, я села, положила на колени подаренную Мишей розу и, пообещав написать, как только доберусь домой, уехала. Кажется, случилось то, чего я больше всего боялась. Но самое странное заключалось в том, что я была даже рада этому. Хотя и знала, что это нечестно по отношению к Косте. Ведь я его любила.
Дома, конечно, всем стало интересно, откуда у меня появилась роза. Я не стала ничего скрывать, сказав, что это мне подарил Миша. После этого ритмичный стук ножа об разделочную доску, доносившийся из кухни стих, и мама осведомилась:
- Миша? С Толиной свадьбы поклонник?
- Да!- я едва не крикнула это, так как все еще была под впечатлением от этого свидания.
- А. Ну-ну.
И я тут же поняла, что мама не одобряет этого свидания. Мало ли что со мной могло приключиться? А я чувствовала, что самое страшное уже приключилось…

Казанова 14: 51 20 августа 2008 года

Девушка узнала меня издали и, приветливо улыбнувшись, пошла быстрее.
- Привет.
- Привет.
Я обнял ее обеими руками, в одной из которых был зажат букет цветов, легонько коснулся ее губ своими и, наконец, презентовал ей цветы.
- Вот. Это тебе.
- Ой, правда?
Девушка приняла подарок обеими руками и немедленно спрятала лицо в букет.
- Как вкусно пахнут! Какие красивые! Долго выбирал? Наверное, весь город оббегал?
- Да нет, всего лишь зашел в цветочный магазин и попросил букет для самой красивой девушки на Земле. Такой оказался всего один.
Девушка хихикнула в ответ на мой завуалированный комплемент и положила голову мне на плечо.
- Миша… Ты такой… Такой… Такой…- она подняла голову, взглянув мне в лицо и, сделав глубокий вдох, выдала,- я не могу подобрать слов! Ты так отличаешься от всех, кого я знала до этого, что я даже затрудняюсь это охарактеризовать!
- А чего ты от меня ожидала?
Этот вопрос явно застал девушку врасплох.
- Ну, не знаю… Миш, я даже не знаю, почему вот так вот взяла и отдалась тебе тогда… Просто почувствовала, что хочу этого, что хочу интимной близости с тобой… И все. И ничего не могла с собой поделать.
- А я просто взял и не стал сопротивляться…
- Я этого, в принципе, ожидала… Не ожидала другого…
- Чего?
- Что ты окажешься таким… отличным… от всех остальных, кого я знала…
- А ты ожидала, что я обрадуюсь внезапно привалившему счастью и забуду, что моя партнерша – тоже живой человек и тоже ожидает от происходящего чего-то приятного? Что я буду заботиться только о том, что бы самому получить удовольствие и, как только все кончится, предпочел бы сразу же разбежаться в разные стороны? И уж ты никак не ожидала, что я объявлюсь и приглашу тебя на свидание после того, что между нами случилось на втором дне свадьбы. Так, да?
Девушка кивнула, глядя на меня широко раскрытыми от удивления глазами.
До этого мы шли по улице, и я обнимал ее одной рукой за талию, а теперь я остановился и привлек девушку к себе, обняв ее сразу обеими руками.
- Тань… Я понимаю тебя… Ты хотела этого, и я, выражаясь мягко, это желание поощрял… Ты очень красивая, Тань, у тебя красивая фигура, грудь, плечи, ножки… Ты очень, очень красива… И я просто не мог удержаться от соблазна попробовать заполучить тебя, тем более ты сама этого хотела… И… Знаешь… Если честно, то я очень рассчитываю на продолжение отношений…
- Со мной?
- Ну, а с кем же еще?
- Ну… По-моему тебе там, на свадьбе, еще одна девушка понравилась…
Я пожал плечами.
- Мне не удалось добиться от нее ничего больше презрительного взгляда. Видимо, я не в ее вкусе, или у нее уже есть парень, который на пару порядков больше подходит ей, чем я…
О том, что номер телефона у Лизы мне выпытать-таки удалось, я промолчал. Только идиот похвастается этим перед другой девушкой.
- А от меня ты получил несколько больше, да?
- И подарил тебе тоже больше…
- Это верно, но есть одна проблема, Миш…
- Какая?- я спросил это у нее за мгновение до того, как сам догадался об ответе.
- У меня…- девушка отвернулась, перевела дыхание и, повернувшись обратно, сказала,- у меня тоже есть парень…
- Не бойся сделать мне больно. Я привык быть лишним.
- Ты не… Просто…
- Мы получили друг от друга то, что хотели. Мы дали друг другу то, что могли дать. Какие у нас могут быть друг к другу претензии, Тань…
- Никаких, ты прав, но…
- Что?
- Меня ни когда не тянуло к нему так, как к тебе. И он никогда не относился ко мне так как ты… Когда мы занимаемся с ним… Этим,- она почему-то не решилась сказать «любовью»,- я просто до безумия хочу, что бы все это поскорее кончилось, что бы он получил свое и убрался с меня и из моего тела… А тогда, за ручьем, я наоборот хотела, что бы это никогда не кончилось… Что бы это длилось как можно больше… И… мне никогда еще ни с кем не было так хорошо, как с тобой… Вот…
Девушка закончила свою исповедь, глядя в землю прямо перед собой. Немного подождав, что бы до конца убедиться, что она выговорилась, я присел перед ней на корточки и снизу вверх заглянул в глаза.
- Тань… Я тебя прекрасно понимаю… И не могу тебя судить, ты – всего лишь женщина и ищешь свое счастье. Ну и что, что в моем случае ты начала это с возможности сексуального удовлетворения? Бывает, каждый сам решает, что ему делать. Очень не хочу заниматься саморекламой, это все равно ни к чему хорошему не приводит. Поэтому я не буду ничего тебе говорить. Ты знаешь, что представляю из себя я, что представляет из себя твой парень. Выбор только за тобой. Я его не знаю и не могу сравнить с собой, что бы дать тебе какой бы то ни было совет. Поэтому это решение целиком и полностью будет принадлежать тебе. И знай, даже если ты решишь, что он все-таки лучше, я, пока буду свободен, пока у меня не будет той, кого я предам сексуальной связью с тобой, я могу быть твоей отдушиной, если, конечно, тебе удастся договориться с собственной совестью…
- Миш… Спасибо тебе, я не знаю, что бы я думала о себе самой, если бы не ты…
- Понимаешь… Даже если к волку относится вполне по-человечески, то в лес он только смотрит. И если этот твой парень не в состоянии дать тебе то, чего ты хочешь, то то, что произошло на втором дне свадьбы – целиком и полностью его вина, а не твоя…

Ира 12:53 11 мая 2011 года

- Гос-споди, что же я делаю-то?- но сознание категорически отказывалось отвечать на этот вопрос. Коля обнимал меня, а я ревела, уткнувшись ему в грудь, и время от времени вздрагивала, когда его руки скользили по волосам, плечам и спине в попытке утешить.
Прости меня, Мишка, прости. Не могу я иначе. Я ведь тоже живой человек, мне тоже хочется ласки и любви, я тоже хочу ощущать крепкое мужское плечо рядом, ведь я всего лишь слабая девушка, пусть даже и партизанка.

Малой 12:53 11 мая 2011 года

Я пытался утешить Ирину и потихоньку рыдания стали стихать совсем.
- Не плачь. Рыданиями делу не поможешь. Я не хочу тебя обидеть или оскорбить твои чувства, но Мишка мертв и все, что мы можем сделать во имя его памяти, это продолжать его дело, ради которого он отдал свою едва начавшуюся жизнь, подхватить выпавшее из мертвых рук знамя освобождения. Я не знаю наверняка, но, думаю, он меньше всего на свете хотел, что бы ты была несчастной. Не смотря на то, из-за чего вы расстались. Он всегда такой был. Открытая душа. И старался никому не мстить, даже тем, кто сделал ему гадость.
- Мы просто не могли быть вместе,- ответила девушка,- слишком разные. Или, наоборот, слишком одинаковые. Но мы оба это понимали и не таили друг на друга зла. Просто остались друзьями. И любовниками.
- Все будет хорошо, Ириш. И единственное, что мы можем сделать во имя его памяти, это сражаться за это до конца. И быть счастливыми. Так или иначе.
Я ощущал, как трепещет ее плотно прижатое ко мне тело, алые губы просили, умоляли о поцелуе. Она обнимала меня уже не просто как манекен, на который одета жилетка, в которую можно выплакаться, а как, как… как… Я не мог подобрать подходящих слов к этому, но седьмое чувство подсказывало мне, что делать, и я решил не спорить с ним. Я наклонился к ней, девушка закрыла глаза, запрокидывая назад голову, и наши губы коснулись друг друга…
Не до конца веря в происходящее, я провел рукой по ее шее, оттесняя воротник халатика по плечу и дальше вниз. Дыхание Ирины становилось все чаще, она опустила руки, давая одежде спокойно упасть на пол…
Раздался писк видеофонного вызова, мгновенно перекроивший все наши планы на ближайшие несколько минут. Через пару секунд мы были уже на связи с Молчаливым Покровителем.
- Ирина, Николай, ну как можно заниматься демографическими проблемами, когда на карте стоит само существование страны и народа?
Мы синхронно покраснели.
- Стране нужны новые солдаты!- дерзко ответила девушка и для верности спряталась мне за спину.
Мишка говорил, что за словом в карман она лазила крайне редко.
- Или те, ради кого они будут сражаться,- добавил я.
- Хорошо, хорошо,- согласился Покровитель,- у вас еще будет возможность заняться этой проблематикой, а сделать для этого нужно сущий пустяк.
- Какой?- мы спросили это хором, посмотрели друг на друга и покраснели еще больше.
- Остаться в живых,- пояснил Покровитель,- как раз этим мы сейчас и займемся…

Четвертый 13:23 11 мая 2011 года

Я отключил видеофон и, повернувшись к собравшимся позади меня ребятам, нашел в себе силы улыбнуться.
- Ну, что тут скажешь. По коням, ребята. Удачи желать не буду, раз мы все еще живы, значит она где-то рядом. Задачи вы все знаете. Порядок связи и координирования усилий тоже. Вперед.
- Во имя России!- Хором ответили парни и пошли на выход.

Четвертый 14:00 11 мая 2011 года

Я отнес крайнее тело в кусты и снова сел в машину, напоследок убедившись, что с дороги трупы полицейских заметить нелегко. Сейчас парк безлюден, особенно в этом глухом уголке, люди начнут появляться здесь только к вечеру, когда из-за сумерек тела можно будет обнаружить, лишь прямо наткнувшись на них. Так или иначе, этих двоих хватятся или обнаружат только к утру. В это время мы будем уже достаточно далеко отсюда.
Я проехал дальше по аллее и направил машину за заросли кустарника. Закутанная в плащи парочка прогуливалась по глухому углу парка и, казалось, была посвящена исключительно друг другу. Но я знал, что это не так. Николай бросил на машину подозрительный взгляд и нащупал что-то в кармане. Молодец, бдителен и вооружен – втройне опасен. Заехав за куст, я остановился и чуть погодя включил музыку. Гуляющая парочка остановилась.

Малой 14:00 11 мая 2011 года

Как и приказал Молчаливый Покровитель, мы гуляли по парку в одной из самых темных и глухих его участков, изображая из себя влюбленную парочку. Мы ходили из конца в конец по одной и той же аллее, и уже дважды предъявили для проверки документы находящимся в одном из ее концов полицейским, а когда мы развернулись и отправились в обратный путь в крайний раз, по их взглядам я понял, что они решили проверить нас в третий раз. Одинокая «девятка», натужно рыча стареньким двигателем, проехала чуть поодаль от нас и заехала за буйно разросшиеся кусты. Нащупав в кармане «Каштан», я повернул с Ириной чуть поодаль от кустов. Так, на всякий случай.
И тут от тех кустов, за которыми остановилась машина, заиграла музыка. Та музыка, которая заставляла сжиматься сердце в груди у любого патриота.
Россия – священная наша держава
Россия – любимая наша страна
Могучая воля, великая слава
Твое достоянье, на все времена…
Такие песни не могут играть просто так, оттого, что праздно проводящим время людям нечего делать. Во избежание непредвиденных неприятностей, оглянувшись по сторонам, мы стремглав бросились к машине.
- Почем нынче демоны?- спросил я, остановившись у водительской двери.
- По три с половиной ангела за полдемона,- ответил водитель, находившийся один в машине,- оптом – по три.
Я открыл заднюю дверцу, и Ирина немедленно юркнула в салон. Обойдя машину, я сел на переднее пассажирское сиденье, и осведомился:
- Куда едем?
- Какая разница, если не на тот свет?
- Все равно хотелось бы знать.
- У тебя столь богатый выбор?
Так, понятно. Крутого из себя строим. Щас я прижучу тебя чуток, мистер крутой.
- Осторожнее, там два полицая у начала аллеи, тормознут – огребемся.
- Не дрейфь, салага, прорвемся, не в первой.
Оп-па на… Я не заметил полицаев и обеспокоенно закрутил головой по сторонам. Они наверняка отправились за подмогой, и не далее, как через десять, максимум пятнадцать минут, они устроят нам веселую жизнь. Так сказать, напоследок.
- Туда глянь,- подсказал водитель, притормаживая и показывая куда-то вправо от направления движения машины.
Я посмотрел туда и сначала ничего не увидел. А потом заметил подошву полицейского ботинка, торчащую из-под какого-то развесистого куста. В довершении всего я еще раз оглянулся назад, но не увидел ни пятен крови, ни помятой травы, ни перемешанных прошлогодних листьев. Никаких следов борьбы или смерти. Впечатлило.
- Еще глупые вопросы будут?
Я отрицательно помотал головой, все еще находясь под впечатлением от увиденного, лихо он их, а в том, что это сделал именно наш водитель, у меня не было и тени сомнения, а вот Ира, до этого сидевшая тише воды, ниже травы, подала голос:
- А лицо свое не покажете?
Я только сейчас понял, что лицо водителя скрыто бесформенным капюшоном с огромными полами, которые не попускали внутрь ни одного лучика света. Под капюшоном водителя словно клубилась первозданная тьма.
- Тебе от этого легче станет, красавица?
- Может, да!
- Тогда придется потерпеть.
- Я не привыкла играть в прятки с человеком, спасающим мою жизнь!
- Мои поздравления, привыкай.
Ира обиженно затихла.
Машина выехала из парка, постояла на перекрестке и, влившись в транспортный поток, покатила по одной из главных улиц города Новосибирска.

Лиза 20:03 11 мая 2011 года

Стуча колесами, вагон замедлял ход, подкатываясь к Улан-Удэнскому вокзалу. Полчаса назад, когда все уже собирались сходить с поезда, Юнг Ху прошел по нашим купе и объявил, что нам всем предоставлен трехдневный отпуск, привести нервы в порядок и вообще отдохнуть. Люди приняли эту новость с восторгом. Дима, проводив начальника, вернулся в купе и, после нерешительного молчания, наконец, заговорил:
- Лиза, я, как бы все понимаю, но все-таки три дня отпуска…Может, мы встретимся где-нибудь, ну… просто встретимся…
Его нерешительность вызвала у меня улыбку, на него ведь половина русских незамужних с дипкорпуса заглядывается, да и замужние иногда считают, что поторопились. А вот передо мной тушуется, будто в первый раз девушку на встречу приглашает. Я пожалела его, да и знала неплохо… Словом, я согласилась. Он засиял, как императорский бриллиант от упавшего на него одинокого лучика света в полутемной сокровищнице и тут же назвал дату и время. А потом спросил разрешения помочь мне управиться с сумками. Хотя она и была у меня всего одна, да еще дамская сумочка, я согласилась и на это.
И вот я спустилась на перрон, Дима помог вынести сумку и меня встретили родители.
- Лиза, как здорово, что ты в порядке! По телевизору такие страсти передавали! Стреляли, взрывали, жуть!
Мама была не на шутку взволнована, и я постаралась ее по мере возможности успокоить:
- Все нормально, мам, я же теперь дома, у меня три дня отпуска, все будет здорово, мам!
- А что это за молодой человек тебе сумку помогал выносить?
С некоторых не так уж и давних пор папа стал очень внимательно относиться к тем, кто за мной ухаживает и вообще оказывает какие-либо знаки внимания. После того, как мой любимый человек вдруг оказался мятежником-террористом.
- Дима, он работает у нас охранником. Просто ехали в одном купе, вот и помог мне.
- Он тебе нравится?
- Эта симпатия тянет только на дружбу, па!
Кажется, папу это удовлетворило.
Всю дорогу домой меня расспрашивали о новосибирских событиях, папа хмурился, мама без конца ахала, охала и другими способами выражала свои переживания. Наконец мы приехали домой, и расспросам пришел конец. Стоило мне только появиться на пороге, Ромка очаровательным пушистым комочком выкатился из-под кресла и с веселым повизгиванием устремился ко мне, встал на задние лапки, уперся передними в ноги и, не переставая вилять хвостиком, попытался на меня запрыгнуть. Я не могла удержаться при виде такого искреннего выражения беспредельной радости моему возвращению и, наклонившись, взяла пекинеса на руки, за что тут же и поплатилась, будучи облизанной со всей собачьей нежностью.
- Ты присядь, отдохни с дорожки, с Ромкой поводись, вон он как тебя видеть рад, - суетилась вокруг меня мама,- а я сейчас быстренько на стол чего поужинать соберу. Я недолго.
Никакими словами нельзя передать то, что я чувствовала, оказавшись вновь дома. Спокойствие, умиротворенность, позабытое уже чувство безопасности. Мой дом – моя крепость. Ромка прибежал в комнату, остановился у моих ног, положил на пол маленькую косточку и уселся рядом с ней, смешно облизываясь розовым язычком. Угощайся, мол, хозяйка! Я даже прослезилась от столь трогательной заботы. Мама вошла следом, вытирая руки большим кухонным полотенцем:
- Это он тебя угощает, дочка. Пойдем, стол уже ждет.
Я послушно пошла за мамой на кухню, Ромка подхватил свою косточку с пола и преданно потопал следом.

Малой 18:37 11 мая 2011 года

Очень скоро я запутался в хитросплетениях того маршрута, которым вез нас таинственный Плащ. Машина то выскакивала на центральные улицы, то сворачивала на боковые, то вообще петляла проходными дворами, а иногда выезжала в те кварталы города, которые оказались заброшенными со времен начала оккупации. Я даже не мог уже точно определить, в какой части города мы находимся. Я вознамерился было спросить, куда мы едем, но, вспомнив предыдущий опыт, передумал. Ирина тоже вела себя тихо, лишь крутила поначалу головой во все стороны, силясь запомнить маршрут, но потом поняла всю бесполезность этого занятия и забросила его.
- Неплохо знаешь город,- как бы невзначай заметил я.
- На память не жалуюсь,- буркнул водитель,- но все равно буду дьявольски признателен, если мне сделают огромное, неоценимое одолжение и не будут мешать своей трепотней. Давайте уж выберемся их этой крокодиловой пасти, а потом я отвечу на все вопросы, на которые смогу и на которые буду иметь право отвечать.
- Ловлю тебя на слове,- радостно сказал я, словно не заметив его маленьких оговорок
- Ловить устанешь,- предупредил он меня таким голосом, что я сразу как-то сник…
Как мы добрались до Академгородка я так и не понял, просто в один прекрасный момент мимо стали проносится до боли знакомые пейзажи: рынок, дом, где когда-то был офис МТС, поликлиника, машина свернула налево, оставила позади «Мир Книги», и снова повернула налево, на перекрестке с высоковольтной мачтой, оставляя по правую сторону до боли родное КПП . Пальцы водителя стиснули руль так, что скрипнула кожа перчаток.
- Кто он?- задался я вопросом, увидев такую реакцию,- курсант? Офицер? Это место определенно вызывало у него какие-то достаточно яркие воспоминания.
- Знакомые места?- спросил я.
- Да, бывал здесь раньше иногда.
Загадка на загадке, куда от них деваться?

Интересно, а это кто-нибудь читает, кроме Бестии? Отметьтесь как-нибудь, что ли...

Лиза 22:37 11 мая 2011 года

Сон не шел. Я думала, что устав, выключусь, едва голова коснется подушки. Думала, но уснуть никак не получалось. То ли из-за грядущего свидания с Димой, то ли из-за всколыхнутых Колей воспоминаний, то ли из-за неверия, что весь этот кошмар, наконец, закончился. Я смотрела в потолок и перебирала в голове разные события из своей жизни, как познакомилась с Мишей, как встречалась с ним, как поняла, что люблю его, сказку, в которую превратился проведенный нами вместе его летний отпуск. Расставание, молниеносное, как удар, до сих пор отдающееся болью и неизбывной виной, что не догнала, не остановила, позволила папе себя задержать, и вообще позволила Косте войти в дом.
Ромка запрыгнул на кровать и, пыхтя, принялся устраиваться на ногах, переступая через ноги и складки одеяла. Ромка – живая память о Мише, пекинес, которого он как-то подарил своей «китайской принцессе», как он меня тогда назвал. А в тот день он словно чувствовал неладное, с самого утра ходил за мной хвостиком, преданно заглядывая в глаза, потом, когда папа ушел, сидел и смотрел на дверь, словно ожидая, когда же он вернется, и с таким яростным лаем бросился на нее, словно не желая, что бы Костя, стоящий за ней входил в квартиру. Ромка словно чувствовал своим безошибочным собачьим чутьем, что добром это не кончится. И чувствовал правильно.
Я села на кровати, взяла пекинеса на руки, прижала к себе и легла обратно. Ромка… Теперь ты один у меня. Я обняла теплый, прижавшейся ко мне комочек жизни и вдруг провалилась в сон.

Малой 22:56 11 мая 2011 года

Когда спустилась тьма, я и вовсе потерял ориентировку, совсем не в силах определить, где мы находимся и куда движемся. Свет фар выхватывал то древесные стволы, то улетающие куда-то километры просеки, то утонувшие во мраке безлунной ночи луга.
- Скоро приедем?
- Немного осталось, тыщи две километров с копейками.
- Ну, если две тысячи километров – это немного, то копейки приводят меня в ужас!
- Всяко ближе, чем на тот свет. Хотя и не так быстро и комфортабельно, конечно.
- Ну и юмор у тебя,- почти возмутилась Ирина,- как тебя, блин, звать-то?
- Вот черт,- подумал я,- опять по запарке о всяких мелочах типа имени или лица забываю.
- Меня не надо звать,- ответил тем временем Плащ,- я сам припрусь, когда не ждете.
- Неужели имя такая же тайна, как лицо?
- Гораздо большая,- ответил он.
- Но все же должны же мы как-то называть, кроме как «эй, ты»,- вставил я.
- Хорошо,- Плащ помолчал немного,- называйте меня Четвертый. Все ж лучше, чем ничего.
- Оч-чень информативно,- съязвила девушка,- вы, случайно, не секретный агент?
- Вы меня раскусили,- признался Плащ, вернее, Четвертый,- будем знакомы, Джеймс Бонд, он же Пиранья. Мата Хари, кстати, тоже моя работа, гы!
Я аж фыркнул в кулак от такого высокохудожественного бреда, а Ирина опять обиженно замолчала.
- А когда мы доберемся до конечного пункта нашей поездки?
- Суток за трое доедем. Плюс-минус несколько часов.
- Долго…- снова подала голос девушка.
- А куда нам торопиться? На собственные похороны всегда успеем. Ну, вы, по крайней мере.
- А ты, что, не успеешь, что ли?
- А я уже опоздал.
Я ошарашено затих, силясь переварить то, что мне только что сказали.
- То есть это как это?
- А вот так, подрастешь – поймешь, если доживешь, конечно.
- Да, Четвертый, оптимизм из тебя так и плещет горстями!- снова подала голос сзади Ирина.
- Не мы такие, жизнь такая.
- Блин, Четвертый,- подумал я,- кого же ты мне напоминаешь?
- Ты в каком году в училище был?- спросил я, решив побольше узнать о нашем спасителе.
- В каком училище?- сначала прикинулся валенком тот.
- В хореографическом, блин!!! Ты что, до талого военных училищ закончил?
- Ни одного,- пожав плечами, честно признался водитель.
- Хорошо, конкретизирую: в Новосибирском Высшем Военном Командном Училище. Так понятнее стало?
- А, это…- он словно вспомнил что-то давно забытое,- В две тыщи лохматом, кажется.
Да, из такого клещами «мяу» не вытянешь. Ладно, в конце концов, три дня впереди, посмотрим, чего там дальше будет.
Довольно далеко за полночь мы остановились.
- Все, отбой, спать. Всем.
- Может, оставим кого-нибудь караулить, а то мало ли что. Американцы ведь нас ищут и уж точно исхитрятся как-нибудь сложить два и два и связать спрятавшуюся в лесах машину с подозрительными взрывами в городе. Ну, если не связать напрямую, то до рассеивания подозрений точно задержат.
- Шибко умный, да? А я – не очень!- сарказму в голосе Четвертого было столько, что, казалось, его можно потрогать руками.- Мы сейчас там, куда не одна американская тачила не доберется, завязнет на полдороге. Так что дрыхни, пока есть такая возможность. В скором времени ее у тебя может не оказаться, если ты, конечно, не намереваешься приобрести ее навечно.
Он нажал что-то сбоку от сиденья и, откинув спинку, принялся устраиваться, попутно продолжая объяснения:
- Мы ведь тоже не вчера доперли, что после подобного отрыва из города улепетывать придется. Да и слабо нам как-то верилось в то, что американцы после такого будут провожать нас с цветами и оркестром. Ну, если только в последний путь разве, да и то навряд ли. Так что мы все предусмотрели и отработали. Остальных членов вашей группы мы тоже развезли в разные стороны. Чем меньше цель, тем труднее ее обнаружить, и даже обнаружив, трудно в нее попасть, а эта цель имеет очень нехилые шансы снова прикинуться невидимой, если доживет, конечно. Так что спи спокойно.
- Ты постоянно говоришь «мы», во множественном числе. Вас много?
- Не мало. Или ты, в самом деле, думала, что я один всем этим руковожу?
- Но ведь не четверо, нет?
Четвертый вдруг замер и мы поняли, что Иринка нечаянно выехала на очень больную для него тему.
- Нет. Больше.
- Прости, Четвертый,- попросила девушка.
- Ничего. Ты же не могла знать. Спи.
Я тоже нашел рычажок, потянул за него и, откинув спинку сиденья, стал устраиваться спать. Девушка поворочалась немного и, наконец, свернувшись комочком, устроилась на заднем сиденье.

Малой 04:36 12 мая 2011 года

- Коля, Коля, проснись!
- Что?- я проснулся и сразу же сжал кулаки, приготовившись отбиваться хотя бы ими.
- Да расслабься ты, это я.
- Иринка? Что случилось?
- Коль, а давай, пока он спит, с него капюшон снимем и посмотри, что он там скрывает!
- Ир, ну не хочет человек нам с тобой свое лицо показывать, зачем лезть на рожон?
- Ну, Коль, ну мы же немножко, всего одним глазком, посмотрим быстренько и все. Он ведь даже не узнает!
- Узнаю,- донесся до нас голос Четвертого,- и именно поэтому не советую вам этого делать. Потому что в противном случае мне придется вас убить.
- Ты не спишь?
- Когда окружающие собираются сделать какую-нибудь глупость – нет.
- Убить – это серьезно?
- Серьезнее некуда. Так хочется проверить?
- Четвертый, ну что ты, в самом деле, бука-то такой?
- Не мы такие, жизнь такая. Всему свое время. Придет нужное время и вы, может быть, увидите мое лицо. Если доживете, конечно, и не будете делать подобных глупостей.
- А если будем?
- Мне придется вас убить. Будет довольно неприятно заниматься этим после того, как я выдернул вас из Новосибирска. Не убеждайте меня, пожалуйста, что я сделал это зря. Я ведь тоже чем-то рискнул, спасая ваши задницы.
- Четвертый, я, конечно, все понимаю, не надо было нам даже думать об этом, но при девушке все-таки, может, не будешь выражаться?
- Выражаться я начну, когда у вас уши в трубочку сворачиваться начнут, а пока я так, ласково, всего ничего сказал. Спите, я вам по секрету скажу, что этот раз вряд ли будет иметь много повторений. Самое безопасное место, когда враг тебя ищет – у него на носу, и мы сейчас собираемся улепетывать отсюда с максимальной скоростью, а так как руки у него загребущи, придется гнать до самого Улан-Удэ. Понятно?
- Понятно.
- Спите, пока есть возможность. А то не будет у вас возможности заниматься демографией.
Я даже в темноте почувствовал, как краснеет Иринка.

Лиза 16:59 13 мая 2011 года

- Привет.
Я обернулась и, посмотрев на часы, отметила Димину пунктуальность. Он заявился ровно за одну минуту до назначенного срока.
- Давно ждешь?
- Я специально пришла сюда пораньше. Просто люблю здесь бывать, здесь так красиво…
Дима подошел и встал рядом, опершись на бортик фонтана.
- Тогда, может, постоим здесь, если тебе нравится?
- Нет, я насмотрелась. Давай лучше пройдемся.
- Давай.
Я не сказала ему, что фонтаны у драматического театра напоминают мне о Мише, даже когда я просто проезжаю мимо них. И что сейчас я специально пришла пораньше, что бы попросить у него прощения, в который раз чувствуя, что мне его никогда не заслужить, что я давно упустила возможность получить его, еще тогда, когда не смогла догнать его и остановить, потратив на сомнения драгоценные, на вес золота, секунды…
Чисто подсознательно я забросила сумочку на правое плечо, словно отгородившись ею от идущего рядом Димы.
- Как ты себя чувствуешь?- заботливо спросил он,- Оправилась от наших Новосибирских приключений?
- Вроде того,- пожала плечами я,- но все равно жутковато вспоминать о том, что там происходило.
- Да, влипли мы там капитально. До сих пор не могу понять, как нам удалось выскользнуть живыми. Впрочем, давай не будем о грустном! Что было, то прошло и обратно, надеюсь, уже никогда не вернется. Так ведь?
- Ага…

Дима 17:03 13 мая 2011 года

От меня не укрылся подсознательный смысл ее жеста. Да, действительно, стоило признать, что я вряд ли заслужил ее доверие, хотя, вроде бы, и не сделал ничего плохого. Впрочем, для девушки, чей любимый человек вдруг оказался мятежником-террористом, отказался сдаться властям и погиб при штурме со всеми заложниками и подавляющим большинством штурмующих – это простительно. Да и после того, как эта сволочь в купе и вообще… Словом, ничего неестественного в ее поведении я не видел, как ни старался.
Учитель всегда учил меня не просто смотреть, но видеть. И я до сих пор безгранично ему благодарен за эту науку. Я видел, насколько непросто складываются у этой очень красивой девушки отношения с мужчинами. Один готов ее изнасиловать, другой является ее начальником, третий – малознакомый, в общем-то охранник, четвертый… Не знаю, честно говоря, что к чему, но, кажется, с Константином у нее тоже не все нормально, чем-то он ей неприятен и даже не своими манерами, а каким-то фактом из прошлого.
Поэтому то, что она настойчиво сохраняла дистанцию, для меня казалось вполне естественным. Я специально не стал брать с собой на эту встречу цветов. Очень часто подаренные от чистого сердца цветы девушки воспринимают как заявку на нечто большее. И, хотя Лиза и нравилась мне как женщина, вызывала желание, в принципе, нормальное у любого нормального мужчины при виде красивой женщины, я предпочел быть более аккуратным по отношению к ней. То, что она является предметом вожделения, она и так знает, зачем демонстрировать это в очередной раз? Так что отказываемся от всего, что может быть истолковано больше, чем просто дружеский жест и ждем дальнейшего развития событий.
- Мороженного хочешь?

Лиза 17:14 13 мая 2011 года

От предложенного мороженного я не отказалась, мы подошли к киоску, где оно продавалось и Дима, недолго думая, купил мне «Магнат-брюнетка», а сам вооружился «Золотым стаканчиком».
- Вот, возьми, оно очень вкусное.
Я вздохнула. Во-первых, поняв его скрытый комплимент, а во-вторых, увидев, что для себя он выбрал Мишино любимое мороженное.
- Дим, расскажи о себе,- немного неожиданно даже для самой себя попросила я,- я ведь вижу, что ты – какой-то необычный, только не могу понять, что в тебе такого.
- Ну, какой же я необычный?- Дима тихо рассмеялся,- самый обычный. Родился в Бабушкине, ребенком месте с семьей переехал в Улан-Удэ, окончил школу, отслужил в армии, устроился сначала охранником в частное охранное предприятие, потом, после начала окк… вернее, после начала операции по восстановлению правового порядка, вот сюда.
- А в детстве чем увлекался?
- Ну, как чем? В войнушку играл, самолетики-кораблики строил, обычное мальчишеское детство. Фехтованием вот еще занимался, только недолго, только самым азам научится и успел…
Я снова вздохнула. Мишка тоже занимался фехтованием. Боевым, кажется. И тоже говорил, что только начал обучение. Только вот все равно его взгляд на вещи сильно отличались не только от взглядов его ровесников, но и вообще от привычных для меня человеческих взглядов. И почему-то всегда оказывались несколько более правильными… И приятными. По крайней мере, для меня.

Малой 23:47 12 мая 2011 года

- Четвертый, а когда будем останавливаться на ночлег?
- Никогда.
- То есть это как, «никогда»?
- Молча. Я тебе, оболтус, что прошлой ночью толковал? Мы покинули самое безопасное место и теперь нам надо гнать до самого Улан-Удэ, если хотим остаться в живых и улепетнуть от врага.
- То есть ты хочешь сказать, что мы будем ехать всю ночь?
- Я что, непонятно выразился?- судя по голосу, его злила моя непонятливость,- всю ночь! И всю следующую ночь! А потом, когда доберемся, до места назначения, выспимся. Ну, или кто чем там будет заниматься.
- Ты один собираешься ехать за рулем всю ночь?
- Да.
- Нет.
- Что «нет»?
- Нет, значит, нет, блин! Ночь – прикинем на десять часов. По пять на брата. С девяти до семи, допустим. До двух ты, раз уж начал, до семи – я.
- Нет.
- Да, е-мое!!! Да, да и еще раз да, блин!!! Ты уже, едрена мама, скока за рулем? До черта! Хочешь в один прекрасный момент просто уснуть за рулем и привезти нас всех прямиком в могилу? Фига там! По полночи!
- Нет.
- ДА!!! Ты же учился в училище, Четвертый! Только не отрицай, не ври мне! И я там учился! И я был курсантом! Тебя отчислили и меня отчислили! Не знаю, почему тебя, а меня, потому что мой старший брат был и остался до конца верен данной своей стране присяге! Какая между нами разница? Да никакой! Значит, ночь – пополам! Еще вопросы?
- Меня не отчислили. Я сам ушел. Потому, что был до конца верен данной своей стране присяге.
- А…- в тот же момент я понял, какую только что собирался сморозить глупость,- так значит, пополам?
- Хорошо, пополам. Но только с одним условием.
- Каким?
- Чуть что, сразу же разбуди меня. Без всяких угрызений совести. Иначе эти твои угрызения могут стоить нам всем жизни.
- Хорошо, уговорил.
- Спи.
- Есть!

Лиза 21:30 13 мая 2011 года

- Лиза, можно я тебя кое о чем попрошу?
Я поколебалась мгновение и согласилась:
- Да.
- Дай мне руку.
- Это еще что?- подумала я, но, поколебавшись еще мгновение, все-таки протянула ему свою ладонь.
Он очень аккуратно взял меня за пальцы, чуточку сжал их и, глядя прямо в глаза, сказал:
- Если Костя, или Максим, или Юнг Ху, или еще кто, будет к тебе приставать, ну, ты ведь не маленькая, сама понимаешь… Скажи мне об этом, хорошо? Я постараюсь тебя защитить. И ничего не потребую и даже не попрошу за это. Сделаю это только потому, что ты мне очень нравишься, и я не хочу, что бы ты страдала из-за кого бы то ни было.
- Хорошо.
Кажется, я сумела спрятать в сгущающейся темноте стоящие в глазах непролитые слезы. Практически те же самые слова говорил мне Миша… Но тогда я ему не поверила… Страшно даже вспоминать, чего это ему стоило… Чего это НАМ стоило… И он все равно погиб… МЫ не вместе…

Четвертый 20:05 14 мая 2011 года

- Дым поднимается над городскими трубами, смог жмется к земле, день катится к вечеру, на улицах замирает жизнь, а усталый, но довольный путник, поднимается на крыльцо таверны в поисках крова и пищи в эту дождливую ночь. Не за этим ли вы пожаловали, друзья мои?
- Вам никогда нельзя было отказать в проницательности, Учитель. Можем ли мы рассчитывать на Ваше гостеприимство?
- А тебе никогда нельзя было отказать в способности спрашивать об очевидном, Четвертый. Впрочем, случалось и такое, когда самое очевидное не являлось самым правильным, и ты настойчиво добивался оглашения наиболее правильного варианта. Добро пожаловать, рыцарь. Я рад видеть тебя. Мой кров в твоем распоряжении, путник. И в распоряжении твоих друзей
Учитель толкнул дверь, и я первым из всей нашей прибывшей компании шагнул в таверну.

Малой 20:02 14 мая 2011 года

Странное дело, и почему я ничуть не удивился, когда мы въехали во двор той самой таверны, адрес которой был указан на данных нам Молчаливым Покровителем карточках, одну из которых я во время нашей встречи во время теракта в метро положил в сумочку Лизы, действуя скорее по наитию, чем руководствуясь каким бы то ни было расчетом.
Разговор с хозяином таверны, произошедший между ним и Четвертым на крыльце, сказал мне очень многое. Мишка занимался боевым фехтованием и до того, как погиб, обучал меня премудростям этого дела, справедливо полагая, что в жизни это здорово пригодится. Оно и пригодилось, не единожды выручая меня и в банальной драке и в других, на несколько порядков более сложных ситуациях. И теперь из этого коротенького обмена репликами я сделал сразу несколько очень важных выводов: во-первых, хозяин приходится ни много ни мало Учителем для Четвертого, если тот, конечно же, не назвал его просто по ступени обучения, во-вторых, сам Четвертый является ни много ни мало, рыцарем, вот знать бы еще какого клана… Ведь он вполне мог знать брата, хотя… Как говорил, Мишка, все знают всех, а фехтеры знают многих… Значит, он вполне может знать его и находясь с ним в разных кланах, ведь Мишка тоже был рыцарем, когда погиб.
- Четвертый, ты – рыцарь?
- Да.
- А какого клана?
- Неважно. А откуда ты все это знаешь обо всем этом?
Я вздохнул, решаясь, набрал в легкие побольше воздуху и ответил:
- Меня брат учил. Он фехтером был. Классным фехтером. Учил, пока не погиб.
- Я знал твоего брата. Даже больше, он был моим другом. Только вот не повезло ему… Впрочем, окажись я на его месте, я бы поступил точно так же. Присяга Родине священна.
- А…
- Потом, завтра. На сегодня наесться, напиться, помыться, выспаться… капитально отдохнуть, словом. А завтра посмотрим, что к чему.
- Ты расскажешь нам про рыцаря Михаила Рокотова?
- Блин, словно сказку на ночь… Ладно, завтра. Чувствую, у нас будет очень содержательная беседа за завтраком, плавно перетекающим в обед. Садитесь, я на счет ужина распоряжусь.
Мы уселись на деревянную лавку, и синхронно положили головы на руки, опершись локтями на деревянную же столешницу с останками лака.
- А ты мне расскажешь про парня по имени Михаил Рокотов?- спросил я Ирину, когда Четвертый исчез в толпе, по направлению к прилавку.
- А?- девушка сначала не поняла обращенного к ней вопроса, а потом уточнила,- что ты хочешь услышать?
- Ну-у… Много чего… Как вы познакомились, как встречались, как вообще вместе жили… Я ведь с этой стороны Мишку совсем не знаю,- о том, что из этого рассказа я намеревался так же побольше узнать о самой Ирине, я умолчал.
- Хорошо, вот только поедим, ага?
Четвертый подошел с деревянным подносом, на котором стояли, правда, фарфоровые тарелки с борщом, хлебом, колбасой и сыром.
- Подкрепляйтесь пока, сейчас попить еще принесут. Шибко устали?
- Не то что бы совсем устали, но душу дьяволу за нормальную кровать!- ответила Ира, всю дорогу довольствовавшаяся для сна задним сиденьем «девятки».
- Ну, таких несоразмерных требований тут не предъявляют, а вот поработать на благо таверны придется, за это нам скостят плату за постой.
- Что делать надо?- живо спросил я, поняв, что мы сюда не бездельничать пришли.
- Надеюсь, не стриптиз танцевать?- спросила Ира, скорчив кислую мину.
- Нет, что ты,- отмахнулся Четвертый,- хотя я бы не отказался от такого зрелища в твоем исполнении, без обид только, так, по хозяйству помочь… Учитель ведь здесь практически в одиночку управляется.
- А. Да. Тогда помочь действительно стоит.
- Только не за охапку соломы,- вставила девушка,- хочу кровать!
- Не переживай, комнаты для постояльцев под средневековую таверну стилизованы гораздо слабее. Так, только для того, что бы гости не забывали, где находятся. А так отопление, горячая вода, правда, душ один на этаж, но раздельный для мужчин и для женщин, да и канализация наличествует, так что жить можно.
- И сколько мы должны за такое удовольствие?
Четвертый аж руками замахал:
- Вы ничего не должны, кроме того, что бы делать то, что я вам скажу или Учитель. Обо всем остальном я позаботился.
- Четвертый, у тебя фамилия случайно не Рокфеллер, нет?
- Нет, Гейтс. Билл. Четвертый, разумеется.
Я чуть борщом не захлебнулся от смеха.

Малой 22:12 14 мая 2011 года

- Отвернись,- потребовала девушка.
Я, хоть и хмыкнул, но повиновался. В самом деле, не напоминать же ей о том, что едва не произошло между нами в убежище. Сто пудов напорюсь на что-нибудь в духе «это было давно и неправда». Бесшумно ступая босыми ногами, она подошла к кровати и, наклонившись, почти касаясь уха губами, прошептала:
- И не подглядывай.
- Делать нечего,- буркнул я.
- Ну, ты чего,- девушка вдруг забралась на кровать, уперлась мне в спину коленками, и, положив ладошки на руку, наклонилась ко мне, коснувшись лица все еще влажными после душа волосами,- обиделся, что ли?
- Ир,- я перевернулся на спину, одним боком оказавшись у нее на коленках,- давай условимся. Ты мне очень нравишься. Как женщина, как человек, как подруга, как боевой товарищ, но… Я не смогу сказать, как это говорил Мишка, но… Я не буду тебя насиловать, если ты не хочешь, между нами ничего не будет, хоть ты что делай, хоть голышом по комнате ходи. Я, конечно, не отрицаю, кое-какие реакции будут, но… Меня тебе бояться не надо. Стесняешься меня, понятно, никаких вопросов, отвернулся, но вот это вот «не подглядывай», это уже лишнее, понимаешь?
- Извини…- девушка наклонилась ко мне и чуть-чуть коснулась губами лба,- я просто не привыкла к такому отношению… Ко мне так только один человек относился… Он был на пять лет старше тебя. Твой брат.
- Наверное, он любил тебя.
- Любил. Только я не верила его словам и поверила в них только тогда, когда потеряла его. Совсем. Когда он погиб.
- А ты? Ты его любила?
Ира спрятала взгляд за свисающими по бокам головы волосами.
- Да. Но поняла это только когда потеряла его.
- Ты обещала рассказать…
- Конечно, только отвернись, я стесняюсь.
Я снова отвернулся, послышался шорох, сначала снимаемого полотенца, потом надеваемой ночной рубашки.
- Все,- сказала она и я, повернувшись, увидел ее стоящей в нерешительности между двумя кроватями.
- Ложись,- позвал девушку я,- поднимая одеяло и делая приглашающий жест рукой,- домогаться не буду, обещаю.
Ира поколебалась еще немного и, наконец, присоединилась ко мне под одеялом.
- Рассказывай,- потребовал я.
Девушка вздохнула, поерзала, устраиваясь поудобнее, и начала рассказ:
- Я сначала на него внимания не обратила. Даже не заметила его в толпе… Ну, парень и парень… А вот я ему сразу же в глаза бросилась, как в кафешку зашел. Это на турнире было, и она тоже была стилизована под средневековую пиратскую таверну, только там даже посуда была глиняная да деревянная, ничего современного, кроме продуктов, да и те – по минимуму…

Казанова 18:03 15 июня 2003 года

- Эт кто такая?
Романыч, видимо, всерьез решивший протереть глиняную кружку до хрустальной прозрачности, отреагировал на вопрос, только когда я продублировал его вторично.
- Эта? Гм… Она пришла вон с тем шкафом.
- Табуретки меня сейчас не интересуют,- отмахнулся я,- что пьет?
- Да, ничего особенного… Фруктовый соковый микс…
- Слушай, будь другом, сваргань два. Когда я подойду к ней, достанешь, я вот так сделаю.
Я щелкнул пальцами. Романыч в шутку обиделся:
- Сэром тебя не назвать?
- Нет, что ты, какой из меня сэр? Назовешь мудрейшим и справедливейшим пашой на всем азиатском континенте, скажешь, что я нашел превосходный экземпляр для своего гарема, и я за это позволю поцеловать тебе носок своей туфли. Два раза. Может быть.
- Иди ты,- Романыч шутливо пихнул меня кулаком в грудь.
- Уже иду, тока эта, Романыч, ну, капни туда чего-нить… Ну, как ты это умеешь, ага?
- Три раза.
- Даже четыре с половиной.
- Иди уже.

Ира 20:09 15 июня 2003 года

Борька и Виталька не являлись для меня приятной кампанией, но очень уж уморительно старались они перещеголять друг друга в стремлении добиться моей благосклонности. Поэтому я и согласилась пойти с ними в «Пляшущую каракатицу», пиратскую таверну на берегу озера. Борька, высокий, но немного толстоватый, покатился к музыкантам, что бы заказать очередной супермодный пуперхит десятилетней давности, а Виталька, тощая и длинная жердина с прыщавым лицом и писклявым голосом, воспользовался отсутствием конкурента, что бы в очередной раз ко мне подлизаться и даже за что-нибудь потрогать. Или ущипнуть.
Он появился рядом со мной словно из ниоткуда.
- Привет, не против, если я составлю тебе компанию?
Ответить я не успела. За меня это сделал Виталька:
- Ты че, тупой? Она моя на этот вечер!
- По-моему, я не у тебя спросил, и девушка вполне в состоянии определить сама, занята она или нет.
- Я тебя щас…
Виталька полез мимо меня к парню, сграбастав со стойки стеклянную бутылку, но тот оказался не промах: увернувшись от одного удара, он вдруг сделал шаг вперед и оказался вплотную к сопернику и тут же ударил его в лицо. Пока Виталька соображал, что произошло, тот каким-то мудреным приемом вывернул у Витальки бутылку и коротко, практически без замаха, просто на обратном ходу, разбил ее об его голову. Виталька как-то обиженно хрюкнул и повалился на пол. Но тут с другой стороны в дело вмешался Борька, видимо, решивший, что в силу своего телосложения сумеет побороть противника. Однако, парень, похоже, придерживался несколько иного мнения. Он отступил с линии удара, попутно пинком подняв в воздух высокий табурет и, схватив его на лету за кончик ножки, резким рывком пошел в сторону, казалось бы, мимо Борьки, но… В фехтовании этот прием называется «вытащить меч за собой», а парень вытащил за собой табуретку, попутно одним движением кисти придав ей дополнительное ускорение и подправив ее так, что бы она ребром сиденья влепилась противнику в живот. И разлетелась щепками в разные стороны! Борька с хрипом схватился за солнечное сплетение, пытаясь удержать надежно выбитое из легких дыхание, для верности согнувшись пополам, но парень оставшейся у него в руках ножкой опять практически без замаха, просто на обратном ходу, так треснул его по спине, что ножка вслед за табуреткой разлетелась в щепы, а Борька отправился вслед за Виталькой на пол.
Он вернулся к прилавку, и щелчком пальцев подозвал бармена, который тут же поставил на прилавок две кружки с соковым миксом.
- Сколько с меня?
- За счет заведения!- провозгласил бармен,- а бутылка и мебель – за счет проигравших.
Он взял оба стакана и, повернувшись ко мне, протянул один из них.
- Так как, говоришь, тебя зовут?
У парня, только что меньше, чем за полминуты уделавшего двух рыцарей, даже не сбилось дыхание. Кто он такой? Ученик? Учитель? Или даже подмастерье? Какой молоденький… «Пропала,- весело подумала я,- как пить дать пропала!»
- Ира…
- Михаил,- ответил он, без разрешения беря меня за руку,- не против прогулки по берегу озера? Или останемся на поле битвы?
- Идем.
«Надо же, с капелькой рома,- отметила я, попробовав напиток,- прямо как я люблю. И как он угадал?»
- Я тебя раньше не видел, хотя я здесь с самого первого дня. Из какого ты клана?
- Из Tana Res’si Wuan la Nari-aks , а ты?
- Kid Nennung .
- Что, правда???
- С такими вещами не шутят. Безымянники растерзали бы меня в клочья, если бы я вдруг незаслуженно назвался именем их клана.
- Это точно.
- Или, думаешь, я в состоянии бросить вызов всему Безымянному клану?
- Но ведь двум рыцарям из моего клана ты бросил вызов…
- Этих, гм… Словом, с ними не совладал бы только трехлетний ребенок-паралитик с оторванной головой.
Я непроизвольно, но достаточно легкомысленно хихикнула. Уж больно уморительную рожицу он состроил, проглатывая ругательство.
- Может, мой спаситель, хоть немного расскажет о себе?
- Да, чего тут рассказывать… Родился в Бийске, живу в Улан-Удэ, учусь в тридцать третьей университетской классической гимназии, увлекаюсь боевым фехтованием, хотя это и так уже понятно… Словом, ничего примечательного, самый обычный парень. Может, теперь ты – о себе?
- А я из Иркутска, правда родители переехали, и я теперь в Улан-Удэ живу, школа обычная средняя, боевое фехтование, ещё котят люблю, они такие миленькие, такие пушистенькие, прямо ой-ой-ой, стихи пишу немножко, на гитаре мечтаю научиться играть, вот тоже и все. А сколько тебе лет?
- Ты будешь удивлена, услышав ответ.
- И все же?
- Скоро будет шестнадцать.
- Ого…
- Вот тебе и «ого».

Tana Res’si Wuan la Nari-aks (тянь-си) – серебристая луна, всходящая на западе
Kid Nennung (тянь-си) – без имени

Ира 22:31 14 мая 2011 года

- Он меня во время этой прогулки прям на обе лопатки положил…
Коля недвусмысленно хмыкнул:
- Нет, я, конечно, помню, что братец у меня, когда тема на девчонок выезжала, оказывался очень ушлым и шустрым, но что бы вот так, познакомиться и сразу на лопатки? Или так эффектно он разобрался с теми двоими?
- Да ну тебя!- но обидеться у меня почему-то не получилось,- я же в переносном смысле сказала!
- Понял, понял! Не обижайся, только. Рассказывай дальше.
- Итак, мы гуляли по берегу озера, под полной луной и любовались бездонным звездным небом, раскинувшимся над нашими головами… Он то и дело находил на небе звезды и созвездия, называл их и сразу же выдавал какую-нибудь историю про них, было жутко интересно и совсем не хотелось спать или расставаться…

Ира 23:29 15 июня 2003 года

Я вдруг ни с того, ни с сего поняла, что парень, знакомству с которым исполнилось едва ли три часа, меня обнимает. Но гораздо больше меня поразил тот факт, что он меня ПРОСТО обнимает, а не лапает, стараясь дотянуться до груди или съехать ниже пояса. Его рука спокойно лежала на талии, прижимая меня к нему, и такой надежностью веяло от этого человека, что я даже не знаю, стала бы я протестовать, если бы он вдруг начал делать то, к чему я привыкла со стороны мужского пола.
Вторым открытием было то, что он каким-то непостижимым образом смотрел не в легкомысленное глубокое декольте, которое я одела, что бы подразнить Борьку и Витальку, а в лицо, в глаза, словно заглядывая в саму душу…
- Можно тебя кое о чем попросить?
Занятая изучением необычностей его поведения, я выразила согласие прежде, чем успела до конца осознать смысл его вопроса.
- Дашь мне как-нибудь почитать свои стихи?
Это меня добило окончательно. Это первый представитель мужского пола примерно моего возраста, который почему-то интересуется моими стихами, а не, гм, выступающими частями моего тела, вернее их скорейшим обнажением и изучением.
- А ты?
- А что я?
- Если я дам тебе свои стихи, то я рассчитываю на какой-то ответный жест доброй воли с твоей стороны.
- Какой? Только назови.
- Что, совсем-совсем любой?
- Ну, конечно, в пределах разумного… Хотя, разумное, как известно, понятие очень даже растяжимое…
- Научишь меня тому приему, с помощью которого ты так ловко бутылку отобрал?
- Сильно смахивает на просьбу об ученичестве. Думаю, твой Учитель вряд ли будет в восторге от подобных известий.
Дальше я сделала то, что сама от себя ожидала меньше всего. Я вдруг обернулась и обняла его за шею. Обеими руками.
- Но ведь мы ему об этом не расскажем, ведь верно?
- Не расскажем, к тому же он совсем простенький, много времени не займет.
- Покажешь мне его прямо сейчас?
- На тебе?
- А чем я тебя не устраиваю?
- Он болевой.
- А я потерплю!
Он колебался. Я решила соблазнить его чем-нибудь еще и чуть было не ляпнула, что я его поцелую. Имей я дело с Борькой или Виталькой, это бы подействовало мгновенно и стопроцентно, но имей я дело с кем-нибудь из этих двоих, я бы ни за что не задержалась наедине с ними на пустынном ночном берегу так долго. Поэтому я бросила в бой другой аргумент:
- Я тебе стихи даже выбирать не буду. Просто принесу тетрадку и читай, хорошо?
Он поколебался еще чуть-чуть, но после моего практически умоляющего «Ну, Ми-и-иша-а-а…» сдался. Все-таки ничего человеческое ему не чуждо, но как же, черт подери, здорово, когда у парня хватает извилин в голове держать это все человеческое на коротком поводке!
- Вот смотри. Допустим у тебя в руке горлышко от бутылки. Или рукоять меча, не суть важно. Ты захватываешь вот тут вот так, выворачиваешь, нажимаешь сюда…
- Ай!
Он тут же отпустил мою руку, чем вызвал прямо-таки бурю справедливого негодования в свой адрес:
- Нет, так не честно! Ты не показал мне его до конца! Я так не играю!
- Если показывать медленно,- возразил он тоном школьного учителя, растолковывающего непонятливой ученице, почему дважды два – четыре,- ты потеряешь сознание от боли, раньше, чем сообразишь, что откуда берется, а если показывать быстро, то ты все равно ничего не поймешь – бессмысленно.
Я чувствовала, что он чего-то недоговаривает, но что – понять не могла. Наконец после нескольких минут ожесточенных споров и уговоров он согласился показать мне этот прием полностью, но «только очень быстро и всего один раз». Я согласилась, сжала кулак, будто у меня в руке что-то есть, он взялся за запястье… Боль прострелила руку, но это было еще ничего, потому что в следующую половину мгновения небо и земля вдруг изобразили какую-то замысловатую фигуру высшего пилотажа, и в себя я пришла, ощущая под спиною песок. От тяжести лежащего на мне тела.
Он самым наглым способом валялся на мне, придавив к песку вынесенную далеко в сторону руку. В первую секунду я даже хотела закричать, но вовремя сообразила, что лежит он по возможности аккуратно, опираясь на локоть другой руки, не делая никаких резких, двусмысленных, или наоборот, недвусмысленных, движений, а в глазах у него только забота и беспокойство.
- Как ты?
- Как будто на американских горках пристегнуться забыла.
- Рука болит?
Я попыталась пошевелить ей и, к моему удивлению, у меня это получилось легко и безболезненно.
- Все нормально.
Странное дело, но теперь я почему-то совсем не хотела, что бы он поскорее убрался с меня. Наоборот, было даже немножко приятно и никакой двусмысленности это положение почему-то не вызывало. Ну, лежит и лежит, и что такого?
Мне потребовалось некоторое усилие воли, что бы одернуть себя, чтобы не попытаться остановить его, когда он вставал. А потом он окончательно добил меня тем, что сначала помог встать мне, потом помог отряхнуться и только потом, лишь еще раз получив от меня заверение, что со мной все в порядке, занялся собой. Это была дьявольски необычно. Вообще не лезло ни в какие ворота.
Мы гуляли до утра, и лишь с первыми лучами солнца попрощались на пороге домика, в котором располагалась молодежь нашего клана, при этом он, вот чудак-человек, даже не попытался сделать хоть самый маленький намек на то, что бы попасть внутрь, в мою комнату или даже в мою кровать…

Малой 23:01 14 мая 2011 года

- А дальше что было?
Ирина как-то странно на меня посмотрела и вдруг сказала:
- Нехорошо получилось. Я очень не хотела бы вспоминать об этой ошибке моей молодости…
- Ошибке молодости?- мне даже почудилось, что я ослышался,- какие, к черту, могут быть ошибки в пятнадцатилетнем возрасте??? У вас ведь в год разница, верно? Не рановато ли ошибки молодости совершать?
Девушка чуточку грустно усмехнулась:
- Вот они, издержки половинчатого обучения! Ты можешь слушать разговор между фехтерами и даже более-менее понимать, о чем они говорят, но вот особенности жизни фехтеров тебе не известны.
- А какие там особенности? Они что, ходят на руках по двадцать минут после еды?
- Нет, конечно,- девушка улыбнулась еще шире,- просто я лично знаю из всех девчонок, занимавшихся фехтованием, только одну, чья девственность дотянула до совершеннолетия. И пережила его на несколько часов. До первой ночи. И была уничтожена в о-о-очень изощренной форме. Причем, в том числе, и твоим братом.
- И что, прямо-таки в пятнадцать лет???
- Че глазами лупаешь? У твоего брата каково было? М?
- Да знаю я, что в четырнадцать! Но он-то парень! Ему, как бы… это… ну…
- Простительно?
- Ну да, типа того…
- А вот у меня дотерпеть не получилось. И угораздило же меня родиться на год позже! Родилась бы я тоже в восемьдесят седьмом! Тогда бы мы встретились на прошлом турнире… И все имело все шансы сложиться абсолютно иначе…
- Нет, но в пятнадцать лет…
- До четырнадцати лет фехтеры обучаются раздельно. Мальчики с мальчиками, девочки с девочками. И от тех, и от других тщательно скрывается, что существуют дети другого пола, тоже учащиеся боевому фехтованию. А по достижении четырнадцатилетнего возраста их выпускают друг к другу, объединяют в смешанные группы и начинают тренировать вместе. Это играет свою роль, снимая психологический барьер, типа мы теперь уже совсем взрослые и нам теперь все можно. Вообще все. Учителя следят, чтобы эта вседозволенность не вылилась во что-нибудь совсем уж нехорошее, а все остальное… вот… Масла в огонь добавляет и то, что мы видим, что наши взгляды на жизнь кардинально отличаются своей зрелостью от наших ровесников, что делает нас субъективно еще старше. Из-за этого же происходит ограничение круга общения, так как нам трудно найти общие темы среди ровесников, а старшие зачастую только отмахиваются от излишне умных малявок. И начинается всякое безобразие…
- Слоеный пирог или роковое стечение многих обстоятельств.
- Да. Именно так.
- Ну, так что там было дальше?
- Тебе так не терпится узнать, как я потеряла невинность в пятнадцать лет?
- Ну, можно и так сказать…
- Ладно, слушай. Каждому молодому фехтеру, когда он впервые идет на участие в турнире, дается так называемый siu-takki , что бы молодой не растерялся во время турнира. Ведь на турнирах иногда собирается несколько тысяч участников, из которых иногда несколько сотен участвуют в боях. И то, что «указывающие путь» постоянно водятся с нами, постоянно находятся рядом, растолковывая все непонятное и практически во всем помогая, зачастую очень неправильно воспринимается нами, молодыми. Ведь в тот момент девочка ждет принца на белом коне и вот он… Тем более он обычно гораздо старше… Мой, например, был учеником…
- А они этим часто пользуются, да?
- Не совсем часто, конечно… но можно и так сказать. Хотя, мне Миша рассказывал, что у них в клане такое не практикуется, но у нас это было в порядке вещей. И я этого не избежала.
- Он и стал твоим первым мужчиной, да?
- Да… Но слушай все по порядку.

Ира 06:08 16 июня 2003 года

- Не буди ее,- слышала я сквозь сон,- она пришла едва ли час назад.
- А???- это был голос Лешки, моего «указывающего путь»,- и где же она была?
- Я бы лучше спросил с кем.
- И с кем???
- Ну, ушла с Bul Pak’ем и Tyus Fis’sek’ем . А вот пришла с каким-то малым не из нашего клана. Под утро.
- А еще, а еще,- в разговор вступил Борька, Синий Медведь,- Он весь такой злющий! Мы с ним только поговорить хотели, а он как давай стульями да бутылками махать! И прямо раз-раз и все. Ученик, а то и учитель, не меньше!
- Молодой он еще для учителя… Да и на ученика тоже тянет слабо… я его раньше на турнирах не видел…- я похолодела, узнав обладателя этого голоса. Мой Учитель.
- Мы даже пикнуть не успели!
- Не удивлен.
- Посмотрела бы я на тебя,- подумала я, снова проваливаясь обратно в сон,- если бы ты узнал, сколько лет было парню, уделавшему двух великовозрастных балбесов!
Проснулась я аккурат к обеду. Сладко потянувшись, я встала, в темпе привела себя в порядок и потопала вниз.
- О!- обрадовались мне там,- наша соня-засоня проснулась!
- Не соня-засоня,- вступился за меня Лешка,- а спящая красавица! Да же?
- Угу,- ответила я, подавив зевок и коснувшись его губ своими,- как съездил?
- Превосходно! Глава клана доволен, значит, ничего страшного я не сделал. А ты тут, говорят, бой-френдов заводишь без разбору?
Я вспыхнула, совсем было уже собравшись выложить ему все, что я думаю о Борьке, о Витальке и о нем самом и чем они все отличаются от моего нового знакомого, но вовремя взяла себя в руки. И в самом-то деле, я же его совсем не знаю. Вдруг у него это просто тактика такая, а на самом деле он маньяк какой-нибудь? Лучше уж синица в руках.
- Он из Безымянного клана. Михаилом звать. И вовсе не без разбору! Мы очень приятно провели время, и он потом проводил меня до дома.
- Гм, не сомневаюсь!- по тону можно было сразу понять, что он точно подумал не то, что происходило ночью.
- И никаких «Гм»!!!- На этот раз я взбунтовалась не на шутку!- Между прочим, он даже не намекал на это!!!
- Да-а-а???- Веры, однако, это не добавило,- А наших рыцарей он, значит, просто так отметелил, для галочки?
- А они-то как раз, намекали!- я решила идти ва-банк, и это подействовало, внимание Алексея мгновенно переключилось.
- Чего-о-о?
- А что ты думал? Мне надо было ждать твоего возвращения? Вот и попросила помочь старого знакомого. А что такого?
- Ладно,- он нежно погладил меня по голове,- не обижайся. И передай своему знакомому большое спасибо от меня. И за то, что тебя защитил, и за то, что вел себя достойно, и вообще… Передай, словом.
- Угу,- сказала я, принимаясь за только что появившуюся передо мной тарелку с супом,- обязательно передам.

siu-tai (тянь-си) – очень приблизительно это можно перевести, как «указывающий путь».
Bul Pak’ем (тянь-си) – (здесь) Синим Медведем.
Tyus Fis’sek’ем (тянь-си) – (здесь) Зеленым Богомолом

Ира 08:37 18 июня 2003 года

Бои на турнирах, как правило, организуются в нескольких категориях, от молодых фехтеров, только начавших изучать боевое фехтование, к старшим, уже занимающимся ими много лет, можно даже сказать, на профессиональном уровне, но в какую категорию подавать заявку фехтер и его Учитель выбирают сами, все что требуется, это защитить квалификацию для допуска. Основную часть составляют те, кто только что перешел в какую-либо категорию и те, кто туда собираются переходить. Я выступала в категории воинов, но в тот день у меня боев не было, и поэтому я отправилась смотреть, как выступает Лешка в своей категории учителей. Он надеялся, что победу в этом турнире ему засчитают как защиту на переход в этот класс. И вот вдруг объявляют: «Rahha Ital-da , учитель из клана Endar Ralfi tu Dirrak и против него Rekn Tarr , воин из клана Kid Nennung. Трибуны просто взорвались! Для них это примерно приравнивалось к соревнованию велосипеда и груженого КамАЗа в лобовом столкновении.
- Вот это да!- сидящая рядом со мной подружка чуть не захлопала в ладошки от предвкушения увлекательного зрелища,- Сейчас мы увидим, как безымянника раскатывают в тонкий-тонкий блин!
- Бойцы Безымянного клана не так уж безрассудны,- возразил сидящий с другой стороны Учитель,- тридцать против одного, что у этого воина полные рукава козырей.
- Вы проиграли!- ответила Ленка, не отрывая глаз от арены все-таки захлопавшая в ладоши,- у него рукава кольчужные, крупного плетения. Ну чего в них спрячешь?
Я перевела взгляд на арену и внутренне захлебнулась от нахлынувших со всех сторон чувств: на арене, в панцире с пластинчатыми сочленениями с кольчужными рукавами и юбкой стоял… Миша! Ноги в боевых сапогах, отделанных железом, чуть не доходивших до колен, крепко стояли на песке арены, а руки в настоящих боевых перчатках, тоже с металлическими накладками, сжимали обоюдную галефу, одним концом упиравшуюся в песок у ноги. Шлем, стилизованный под шлем римских легионеров, только снабженный иглой сверху, он держал в другой руке.
- Гм, силен…- проговорил Учитель, оценив Мишкино снаряжение, которым могли похвастаться далеко не все рыцари. Хорошо хоть он не признал в нем моего недавнего спутника.- Посмотрим, что он представляет из себя в бою…
Мишкин противник, видимо, был солидарен с обитателями трибун, и картинно рассмеялся. Мишка только чуть нахмурился, и одним движением надел шлем на голову, постучал кулаками в перчатках друг об друга и, видимо, сказал о своей готовности, потому как все внимание судьи переключилось на учителя из Бешеного урагана из заморья. Тот тоже надел шлем, постучал кулаками и, крутанув в воздухе круги обоими кривыми мечами-нэррами, сказал о своей готовности. Раздался гонг…
С первых же минут первого же раунда трибуны ошеломленно затихли. Они ожидали легкой победы урагана над обнаглевшим безымянником, но Мишка лишил их ожидаемого удовольствия. Он атаковал противника со скоростью вихря, каким-то непостижимым образом умудряясь не только дотягиваться до противника лезвиями галефы, но и уворачиваться от его мечей. В большинстве случаев.
- Ого!!!- трибуны солидарно ахнули, когда Мишка пробил веерную защиту противника, и сноп искр брызнул от столкновения галефы и нагрудного панциря учителя. Успешный пробой такой защиты, закончившийся поражением противника, тем более в грудь, приносит просто феноменальное количество очков. Мишка отскочил, и к нему бросился судья, но тот, только отмахнулся от него, показав ему большой палец. Из-под разорванного кольчужного рукава на песок сочилась кровь. Мишка крутанул галефу, и снова прозвучал гонг…
Когда окончился седьмой раунд, судья взялся за окрашенную кровью хозяина боевую перчатку и поднял руку вверх. Трибуны аплодировали воину Безымянного клана стоя.
- Н-да…- Учитель был поражен увиденным,- однако… Есть еще на этом свете многое, что и не снилось нашим мудрецам…
На перерыве я и Ленка увязались за устремившимся куда-то Учителем. Человек, закутанный в белоснежный плащ, сидевший внизу на одном из самых хороших мест, оказался ни много ни мало, самим Главой Безымянного клана.
- Говорят, ты переквалифицируешь своих подмастерье в рыцарей?
- Кто говорит подобную ересь?- спросил он,- рыцарь – это слишком высоко для них. На столь высокий класс может рассчитывать только мастер. Старший мастер. Типа меня.
- Твой питомец произвел фурор, поздравляю. Почему бы тебе не оценить его успехи и не присвоить парню рыцаря?
- Слишком он еще молодой, горячий. Не готов.
- Да ну? Парень, уделавший учителя из Endar Ralfi tu Dirrak на арене – не достоин стать рыцарем? Я бы на его месте срочно поискал бы себе нового Учителя.
- Поэтому ты и не стал кандидатом Безымянного клана. И никогда не станешь главой клана Tana Res’si Wuan la Nari-aks. Уж извини за откровенность.
- А еще,- вмешалась в разговор девушка лет двадцати двух-двадцати трех,- он уделал сразу двух рыцарей в драке в таверне. Только вот не помню, из какого клана… Название какое-то заковыристое – фиг запомнишь…
Более тяжкого оскорбления было невозможно придумать, и Учитель непроизвольно схватился за рукоять церемониального меча акан-мара, в висящих у него на поясе ножнах.
- Ну-ну, попридержи коней,- сказал глава Безымянного клана, придержав за плечо поднимающуюся девушку,- не хочешь же ты окончательно втоптать в грязь честь уважаемого учителя при его ученицах? Думаю, им будет несколько непривычно наблюдать, как их Учителя сворачивает буквой «зю» какая-то ученица. Из клана с незаковыристым названием.
- Вы… вы все… вы все еще пожалеете об этом! Мой учитель сомнет его как негодную бумажку!
- Да? Будет интересно на это посмотреть. Позовешь, когда будет происходить сие знаменательное событие?
- И меня,- снова встряла девушка,- если я не помру от старости к тому времени…
Окружающие безымянники, к этому времени уже внимательно прислушивавшиеся к разговору, дружно рассмеялись, от чего мой учитель стал походить на чайник, которому зачем-то заткнули носик. И намертво приварили крышку. Он обернулся кругом и поспешил прочь, попутно бросив испепеляющий взгляд на подходящего к своим Мишку.
- В чем дело?- донесся до нас сзади Мишкин голос,- он поставил кругленькую сумму на свою любимую проститутку?

Казанова 09:25 18 июня 2003 года

- В чем дело?- спросил я,- он поставил кругленькую сумму на свою любимую проститутку?
- Примерно так,- ответил Учитель,- как твоя рука?
- До свадьбы заживет,- отмахнулся я, - но к следующему бою я уже буду полностью готов.
- Нафига через веерник полез?- спросила Akkrals’s Seffr .- Он бы выдохся к пятому раунду и ты бы без помех разделался с ним чуть попозже.
- Я проигрывал по очкам,- Аквамариновая Пантера для меня в клане была вторым человеком после Учителя,- к тому же откуда мне было знать, что он когда-то там устанет? А так зато красиво получилось: «бам-дзынь-тресь-шмяк!» и я в дамках, ну а что руку поцарапал, так это мелочи, не достойные внимания. Как я уже сказал, до свадьбы заживет. И даже до следующего боя.
- Я не выпущу тебя на арену,- сказал Учитель,- если меня не удовлетворит состояние твоей раны.
- А кто сказал,- в ответ изумился я,- что я буду спрашивать чьего-то мнения в столь щекотливом вопросе? Кстати, а что это был за старикан с двумя девчонками? По какого лешего он сюда приперся отношения выяснять?
- Да,- ответила мне Аквамариновая Пантера,- так, учитель из того клана, из которого ты двух рыцарей в таверне отделал. Пришел похвастаться, что его учитель сомнет тебя как негодную бумажку.
- Я его сам сомну, как бумажку. Только сначала использую по прямому назначению.
В ответ раздался новый взрыв смеха.

Ира 09:29 18 июня 2003 года

Безымянники снова засмеялись, и я шестым чувством догадалась, что они и в этот раз смеются над нами. Прекрасно понимая, что Учитель сейчас не в духе я, тем не менее, решилась все-таки у него спросить:
- Учитель, скажите, а какой учитель из нашего клана будет драться с этим безымянником? Ведь от нашего клана на этом турнире нет ни одного бойца такого класса!
- Будет,- процедил сквозь зубы Учитель,- кое-кто уже давно стремится стать учителем, но ему, похоже, придется повзрослеть чуть раньше. Что ж, кажется, это будет даже в соответствии с его честолюбивыми планами!
Я не поняла ответа, вернее поняла, но не поверила, неужели он решил за время, оставшееся до конца турнира, сделать из кого-то из наших учеников – учителя? Но ведь подобная процедура требует длительной и усердной подготовки не только тела, но и духа, а экзамен сдает едва ли один кандидат из семи, не говоря уже о том, сколько кандидатур отклоняется еще на стадии отбора… Впрочем, только пошел первый круг, вполне возможно, из этого что-то и получится…

Rahha Ital-da (тянь-си) – (здесь) Ветреная Рысь
Endar Ralfi tu Dirrak (тянь-си) – (здесь) бешенный ураган из заморья
Rekn Tarr (тянь-си) – (здесь) Рубиновый Тигр
Akkrals’s Seffr (тянь-си) – (здесь) Аквамариновая Пантера.

Малой 23:29 14 мая 2011 года

- Уже значительно позже я поняла,- девушка уютно устроилась у меня на плече и рассказывала, глядя в потолок,- что в этот момент мне судьбой был дан шанс одуматься и отвернуть от того пути, по которому я неслась со все возрастающей скоростью, но Мишка тогда был слишком непривычным и его отношение ко мне и вообще… Будь он чуть привычнее, может, все сложилось бы иначе, но, с другой стороны, будь он привычнее, я бы вовсе не обратила на него внимания, посчитала бы, что он еще один из тех, ну, как все. А пока я считала, что Лешка, находившийся рядом, со всеми своими недостатками гораздо лучше, чем практически незнакомый парень из другого клана, к тому же занимавшего достаточно враждебную позицию по отношению к моему.
- Практически Ромео и Джульетта получается, даже возраст почти совпадает.
- Я тоже потом пришла к этому выводу, но много ли можно было изменить? Ничего, я оттолкнула человека, который относился ко мне, не как к объекту вожделения, а как к человеку и отдалась другому, полагая, что он меня любит и будет со мной…
- Я про перерыв не понял,- решил уточнить я,- поясни…
- Тем учителем, который должен был смять Мишу как негодную бумажку… Им стал Лешка… Учитель натаскивал его в экстренном порядке, не оставляя ему практически ни секунды свободного времени, он возвращался в домик поздно ночью, усталый и выжатый, как лимон, а с самого раннего утра Учитель поднимал его и гнал тренироваться дальше. Так проходило все время с перерывами на еду, сон и бои в своей категории. И, конечно, это не оставляло никаких ни сил ни времени для плотских утех, да и я не сильно стремилась к этому, пытаясь разобраться с тем, что происходило между мной и Мишей…

Ира 21:29 21 июня 2003 года

- Можно составить тебе компанию?
После того, как Лешка устроил грандиозный разгон Борьке и Витальке, желающих сопровождать меня в таверну почему-то не нашлось даже среди девчонок, поэтому этот вечер, к тому же испорченный проливным дождем, я коротала в одиночестве, ведь для Лешки началась пора интенсивных тренировок – подготовка к борьбе за право называться чемпионом в своей категории. За право отомстить Безымянному клану за нанесенное нам оскорбление. По правде говоря, не стоило моему Учителю вмешиваться во внутренние дела Безымянного клана, но свои ведь всегда правы, а чужие – всегда виноваты.
- Да,- ответила я и только потом, рассмотрев, кто ко мне обращается, поправилась,- то есть нет, у меня на этот вечер другие планы.
- Коротать его в одиночестве?- Мишка все-таки уселся за столик, попутно поставив здоровой рукой передо мной кружку с фруктовым миксом.
- А чем плохо?- я сделала над собой усилие, чтобы не притронуться к угощению.
- Пей-пей,- подбодрил меня безымянник,- с ромом, как ты любишь.
- А,- я понимала, что совершаю ошибку, поддерживая разговор, но когда Мишка оказывался рядом и заговаривал со мной, мне совершенно не хотелось следить за правильностью своего поведения,- откуда ты знаешь, что я так люблю?
- Гм…
Парень загадочно улыбнулся, и я мысленно приготовилась к ответу в духе: «А вот я все про тебя знаю, только не скажу, откуда, но я для тебя самый лучший и поэтому ты мне должна отдаться как можно быстрее и можно прямо здесь!»
- Посмотри туда,- он показал пальцем за стойку, где бармен принимал у кого-то заказ,- эй, Романыч!
Бармен оторвался от клиента и устремил взгляд к нам.
- Повтори ещё разок, как освободишься, будь другом!
- А туфлю поцеловать?
- Обойдешься! Хотя я еще подумаю, посмотрю на твою расторопность!- бармен отмахнулся от безымянника и Мишка снова повернулся ко мне.- Это – Романыч, я его с прошлого турнира знаю, этот мой второй, кстати, вижу что, вопрос на языке крутится, да спросить не решаешься,- он был прав, такой вопрос действительно крутился на языке, но задать я его не решалась,- ему достаточно посмотреть на человека в течении пяти-десяти минут, что бы назвать его любимый напиток со всеми особенностями, прибамбасами и примочками, я просто попросил его о помощи, ну и подача наших напитков в тот день по щелчку пальцев, собственно, тоже была заранее оговорена. Но, впечатление, я, кажется, произвел не этим.
- Действительно. А что за «туфлю поцеловать»?
- А-а-а…
В течение нескольких следующих минут я смеялась. Заразительно и громко. Уж больно уморительно рассказывал Миша историю «преступного сговора», как он сам обозвал разговор с барменом накануне нашего знакомства, пересыпая свой рассказ шуточками и прибаутками. А к концу рассказа передо мной вместо опустошенной оказалась очередная кружка с фруктовым миксом.
- Не надо меня спаивать!- взбунтовалась я,- когда я напьюсь, я могу сделать что-нибудь нехорошее!
- Например, лопнуть?- предположил он, выглядывая из-за своей кружки с пивом.
Мой смех оказался пополам с бульканьем в кружке, из которой я пила.
- Зачем ты меня смешишь?
- Тебе очень идет смех. Ты очень-очень красивая, когда смеешься.
- А так что, некрасивая, что ли?- у меня не получилось достоверно разыграть обиду.
- А так ты просто очень красивая. А когда смеешься – очень-очень красивая. Ну, то есть еще красивше. Вот.
- Ну что ты меня захваливаешь???
- Я тебя не захваливаю! Я говорю, как оно есть! Хочешь, я сейчас у всех окружающих спрошу?
- Чего-о-о???- я не могла до конца поверить, что вот он сейчас возьмет и…
Парень встал.
- Братцы,- он все-таки сделал это,- товарищи! Полуночники!!! Кто считает, что девушка, которой я имею честь чуточку скрасить одиночество этого замечательного вечера очень красива? Ну, смелее!!!
Он взял меня за руку, и я встала, чувствуя, что становлюсь пунцовой от всеобщего внимания, прикованного к моей скромной персоне.
- Я!- раздался голос с соседнего столика.
Повисла тишина.
- Я,- поднял руку с полной кружкой бармен.
- И я!!! – дружно заорала компания молодых безымянников с другого конца зала, поддерживая своего.
- И мы!!! – этих я затруднилась идентифицировать, но орали они вполне искренне.
А потом зал просто взорвался. Все кричали наперебой, я зажала уши руками, но светопреставление еще не кончилось. Мишка взгромоздился на табурет и оттуда, размахивая своей кружкой в разные стороны, закричал:
- Мужики! Парни! Братья-полуночники!!! Предлагаю тост!!! За наших милых сердцу сестер и подруг, полуночниц и не полуночниц! За наших матерей и дочерей, у кого есть! За весь женский пол планеты Земля! Поднимем стаканы, кружки и прочую посуду и пусть у них будет столько горестей, боли и несчастий, сколько капель останется в наших стаканах!!! Ура-а-а-а!!!
- Господи,- мысленно схватилась за голову я,- у него же почти полная пинтовая кружка пива!!!
Но кружка оказалась успешно опрокинутой, выпитой, а Миша слез со стула и вновь устроился напротив.
- Эт я за тебя, вот!
- Э, нет, у тебя сестры есть?
- Ага, есть одна.
- И мама еще, да плюс еще сколько подруг… Так что кружка на всех – совсем по чуть-чуть получается.
- Ладно,- парень на удивление легко согласился, но причина этой легкой победы оказалась такой, что победа моментально стала пирровой.
- Значит,- он посмотрел в кружку и прищурился, словно что-то там высматривая или прикидывая,- значит, процедуру придется повторить… Разиков эдак несколько… Десятков…
- НЕТ!!!- я живо представила себе, что даже одного повторения подобного сумасшествия точно не переживу,- а то… а то… а то…
Пока я силилась придумать какой-нибудь трижды веский довод, парень продолжал свои рассуждения и умозаключения:
- Думаю, народ меня поддержит, а ты как считаешь?
Он поднял на меня взгляд, и я практически с ужасом поняла, что он после выпитой залпом полной пинты пива практически трезвый, ну разве что чуть-чуть, самую малость, пьян. Хрупкая надежда, что он сейчас быстренько напьется, и я легко улизну от его, в общем-то, не очень-то неприятного общества, рассеялась как дым.
- НЕ НАДО!!! А то я… а то я… а то я… Я тебя поцелую! Вот прямо здесь! При всех!!! В засос!!!
И только потом изволила сообразить, какую глупость я только что сморозила. Правда, секундой позже до меня добралось запоздалое осознание того факта, что я сказала это не Борьке, не Витальке и даже не Лешке, любой из которых тут же сорвался бы с места за новыми порциями пива со скоростью болида из «Формулы-1», а Мише, реакцию которого я просчитать затруднялась. Но она оказалась именно такой, на которую я и рассчитывала.
- Ладно, не надо, так не надо. А то…- он спохватился и оборвал фразу на полуслове.
- Договаривай! Договаривай! А то я…
- Поцелуешь меня?
- Да!!!
- Не думаю, что твой без пяти минут учитель одобрит такую меру пресечения.
Он словно рванул за короткий поводок, и я мгновенно сникла.
- Откуда… откуда… откуда ты это знаешь???
Он прищурился. Но уже не так, как щурился тогда, когда заглядывал в только что опустошенную кружку, а зло, хищно, словно приготовившийся к прыжку на беспечную газель тигр, мгновенно преобразившись из весельчака и балагура в смертельно опасного бойца.
- Просто имею дурную привычку смотреть на этот мир открытыми глазами. Уж не обессудь. Даже тогда, когда кто-то идет мимо, поспешая за своим Учителем и старательно делая вид, что не увидел меня и не узнал.
Я молчала в ответ, не зная, что ответить на это. Прекрасно, понимая: что бы я ни сказала, это просто усугубит ситуацию. Причем сделает это гораздо больше, чем мое молчание. А он тем временем продолжал холоднокровно, последовательно и спокойно разрушать созданную мной иллюзию благополучия.
- Не пойми меня неправильно, я прекрасно понимаю, что нашему знакомству нет даже недели, понимаю, что, по большему счету, не имею никакого морального права что-то говорить тебе об этом, что-то советовать, и так далее. Понимаю. Но я как-то привык оберегать окружающих от тех глупостей, которые они собираются совершить. Я не рыцарь какой-нибудь без страха и упрека, не подумай, но тот, кому многое дано, тот должен и многое отдавать и только тогда не оскудеет рука дающего. Я вижу, что ты стремишься к нему всей душой, но также вижу и то, что он относится к тебе как к очередной в длинном списке. И не больше.
- А ты???- я ринулась в контрнаступление, не подозревая, что сейчас только усугублю свой кризис,- разве у тебя ничего не было с твоей «указывающей путь», если бы она была девушкой, а??? Только не отпирайся, скажи правду!
- Было. Кстати, отпираться я даже не думал. Только между этой ситуацией и твоей есть несколько небольших деталек, легко ставящих все с ног на голову.
- Каких???
- Ты уверена, что хочешь их услышать?
- Да!!!
- Хорошо. Слушай. Первое: она действительно была девушкой, твой Учитель сегодня имел честь немножко с ней пообщаться. Второе: она была девушкой и в то же время не была ей… То есть… Она была девушкой, но не была девственницей, что в ее возрасте все-таки простительно. Третье: когда между нами возникло притяжение, в общем-то, естественное в такой ситуации, нам сразу было все понятно. Ни я, ни она не рассчитывали на что-то, кроме легкой интрижки, пусть и вылившейся в интимную близость, даже несколько раз, но не больше. И это осознание позволило нам даже после того, как все закончилось, и каждый продолжил жить своей жизнью, остаться хорошими друзьями без всяких обид, основанных на том, что было между нами и том, что это все было не в серьез. И последнее: на своем первом турнире я уже не был девственником. Извини, что тяну тебя в столь интимные подробности, но подумай, ты теряешь гораздо больше, чем можешь получить даже при самом благоприятном раскладе. Уж извини за откровенность. И, не думаю, что ты не заметила, но даже между мной на моем первом турнире и тобой сейчас есть одно фундаментальное отличие.
- Какое?- спросила я, прекрасно зная ответ, но не имея сил сказать его даже себе.
- Пол.
Я молчала. Он тоже помолчал немного, а потом поднялся на ноги.
- Извини за испорченный вечер. Я не хотел, честно. Прости.
Он пошел к выходу, и только тогда, когда скрипнула дверь, я поняла, что не могу, не должна и дальше сидеть и ничего не делать.
- Миша, постой!
Хлопок двери стал для меня выстрелом из стартового пистолета, я рванула из-за столика к выходу, тем не менее, прекрасно осознавая, что все равно опаздываю, безнадежно опаздываю. Я распахнула дверь и в последний момент остановилась перед стоящей сразу за крыльцом непроницаемой стеной ливня. Мой зонтик остался за столиком.
- Миша!!!
Тишина в ответ, ни звука шагов, ни голоса, ни какого-либо изменения в монотонном шуме падающей с неба и с крыши крылечка воды. Недоброе такое молчание.

Малой 23:48 14 мая 2011 года

- Вечером я еще пыталась осознать то, что сказал мне за столиком Миша. Его слова словно сидели во мне гудящей занозой, не дававшей мне ни секунды покоя, но на утро все, к несчастью, вернулось на круги своя, я в очередной раз решила, что синица, то есть Лешка, в руках – лучше.
- Если совсем тяжело, то можешь не рассказывать,- сказал я, понимая, что Ирина неспроста не хотела об этом вспоминать.
- Да ладно,- девушка отмахнулась и лишь теснее прижалась ко мне,- надо же мне с кем-то поделиться всем этим. Будешь моей жилеткой?
- Буду,- безропотно согласился я.

Ира 20:52 28 июня 2003 года

Финальная схватка, как всегда, отделялась от двух полуфинальных двумя днями перерыва. За первый день фехтеры должны были подумать и в день, предшествующий финальному бою, отдать заявки на те доспехи и то оружие, которые они будут использовать в финальном бою. Более поздние изменения к исполнению не допускались. В этот день так же оформлялись все остальные документы на участников схватки, так и получилось, что в полуфинале Лешка дрался еще учеником, а вот в финальную схватку он выходил уже учителем. Достигнув своего, Лешка хоть и с трудом, но защитил свой переход в класс учителей перед главой делегации нашего клана, Учитель оставил его в покое, дав ему эти два дня на отдых и подготовку к решающему сражению. Соперником в финальной схватке для Лешки был воин Безымянного клана. Миша.
- Привет!- Лешка ввалился ко мне в комнату, сияя, как новенькая монетка,- сильно занята?
В этот момент я была занята, в основном, переживаниями относительно того, правильно ли я поступила, отдав, как обещала, тетрадку со стихами Мише. Он в тот момент был холоднокровен и подчеркнуто вежлив. Ни одной эмоции в неподвижном лице. Между нами словно выросла холодная и колючая ледяная стена. Видимо, Мишка догадался обо всех тех выводах, которые я сделала на утро после нашего разговора в тот памятный дождливый вечер.
- Да нет, не очень, а что?
- Пойдем,- он потянул меня за руку,- я тебе кое-что покажу.
- Погоди, я зонтик возьму,- небо действительно было пасмурное, и дождь мог зарядить в любой момент.
- Да ладно тебе, успеем до моего домика добежать.
Я слишком поздно, когда все уже случилось, поняла, что отпускать обратно меня он уже тогда не планировал.
В домике он переоделся и предстал передо мной в полном парадном облачении учителя нашего клана.
- Вот! Вот так я буду завтра выглядеть, когда мне будут вручать чемпионский титул за победу над этим безымянным выскочкой!
- Тебе очень идет,- я ничуть не лукавила, серебристое с желтыми обшлагами и черной опушкой по вороту одеяние очень ему шло.
- Это еще не все. Вот, я это специально для тебя припас. Просто увидел в витрине книжного магазина и не смог удержаться. Я же знаю, как ты любишь стихи.
Он держал в руках сборник стихов о любви в красочной обложке.
- Хочешь, почитаем вместе?
От соблазна я не смогла удержаться:
- Конечно!
- Устраивайся.
Он погасил верхний свет и включил небольшую лампу на письменном столе, разом создав чувственную и романтическую атмосферу… На стекло упали первые капли дождя, который будет идти всю ночь. Я не знала, что спустя некоторое время, когда уже ничего нельзя будет изменить, Рубиновый Тигр будет идти по кромке прибоя, швыряя попадающие под руку камни в белые барашки набегающих волн, и практически не замечая ни хлещущих по лицу струй бешенного проливного дождя, ни окутывающих ступни холодной озерной водой волн…

Ира 20:52 29 июня 2003 года

Сидя в таверне в одиночестве за тем же столиком, за которым мы с Мишей поссорились, я не могла найти себе места. Очень хотелось убраться куда-нибудь в темный уголок или вообще прочь из таверны, но я не могла заставить себя встать, ведь завтра финальный бой и сегодня в таверне собрались практически все члены делегаций наших кланов. С одной стороны гуляла толпа безымянников, в центре которой крутился Миша, отвечая шуткой на шутку и улыбкой на улыбку, даже ребятам из моего клана. Лешка был не столь коммуникабелен, и тесная кучка приближенных, в основном, парней, то и дело поздравляла его с победами. Бывшей и будущей. Я не могла смириться с мыслью, что бывшая победа – это я. На меня он даже не смотрел. Для него я была пройденным этапом, как и говорил Миша. Только я его тогда не слушала. Синица в руках оказалась ничуть не лучше… Но ему, видимо, было мало того, что я не могла найти себе места, сидела сама не своя. Больше всего хотелось броситься к Мишке со слезами, реветь, не прекращая, но я почему-то была больше чем уверенна, что он лишь оттолкнет меня. Лешка, взяв у кого-то гитару, полез на сцену.
За окном барабанит дождь
Ходит в сумерках серая тень
И крадется серая ложь
В этот хмурый ненастный день
Я не смогла сдержать слез. Он еще и издевается… Вот сволочь…
Ты сегодня домой не пойдешь
Позвонишь, скажешь маме: «Не жди»
Потому, что на улице дождь
Только дождь и ночные стихи
Я ревела, спрятав лицо в ладони, и поэтому не видела устремленных на меня взглядов его дружков, которые, вне всякого сомнения, были уже в курсе случившегося со мной. Даже Борька и Виталька, эти два мелких шакаленка, теперь увивались вокруг своего нового вожака.
А когда мы стихи прочтем
Перейдем на другой роман
Тихо скажешь: «Пусти, пусти…»
Опрокинешься на диван
Я никогда не думала, что все это может произойти вот так, на неразложенном диване, с которого он сбросил покрывало, видимо, что бы на нем не осталось следов моей крови, даже не сняв всей одежды, легко и грубо ломая мое неумело построенное сопротивление.
Будут руки мои нежны
Будут руки искать и ласкать
И пробьют равнодушно часы
Первый час твоей женской судьбы
Да, о ласках он не забыл. Они были. Вернее, присутствовали. Ровно настолько, чтобы происходящее можно было подогнать под формулировку «по обоюдному согласию». Я совсем ничего не могла ему противопоставить. Он прекрасно знал, чего хотел и еще более хорошо понимал, как этого следует добиться. Он просто пользовался мной, ничуть не заботясь о том, что чувствую я.
А наутро с постели встав
Поправляя шелка на груди
Тихо скажешь: «Пойду домой»
Я отвечу тебе: «Иди»
Больше всего меня тогда заботило то, что бы никто не догадался о том, что произошло со мной этой ночью. Даже не приведя себя толком в порядок, лишь наскоро одевшись, я бежала в свой домик не оглядываясь, слава Богу, в этот ранний час все еще спали, а потом долго, с остервенением, мылась в душевой, словно пытаясь смыть сами воспоминания об этой ночи. И погасить горевшие в голове раскаленным железом Мишины слова. Он все знал. Вернее, догадывался, пытался предупредить меня, но…
И тогда ты, глупышка, поймешь
Что игрушкою мне была
Тихо скажешь: «Проклятый дождь,
Почему я домой не пошла?»
Я во всем винила дождь. Это он не пустил меня домой в ту роковую ночь, это он не дал мне догнать Мишу, когда мы поссорились в таверне, конечно, это все он! Я тут ни в чем не виновата, но как же, черт подери, паршиво на душе!!!
А наутро с постели встав
Поправляя шелка на груди
Тихо скажешь: «Пойду домой»
Я отвечу тебе: «Иди»

И тогда ты, глупышка, поймешь
Что игрушкою мне была
Тихо скажешь: «Проклятый дождь,
Почему я домой не пошла?»

«Проклятый дождь…»
Я встала, намереваясь поскорее уйти и прекратить это истязание, но ощутила чью-то ладонь у себя на плече и послушно села назад. Я скорее почувствовала, чем увидела того, кто стоял за моей спиной. Даже до того, как он протянул мне мою тетрадку со стихами.
- Возьми. У тебя талант. Даже не к стихосложению, нет. Просто талант быть хорошим человеком. Жаль, только, что ты тратишь его совсем не на то, вернее, не на тех, кто этого действительно заслуживает.- Он как-то так это сказал, что я вдруг осознала, что он не себя имеет в виду, нет, просто людей. Тех людей, от которых я тщательно отмахивалась с того момента, когда в моей жизни появился Лешка.- Прости, я не смог тебя удержать. Наверное, не стоило мне тогда уходить. Но я не привык причинять другим людям боль кроме как в драке или на арене. Прости меня. За все.
Он обошел меня и отправился к сцене, держа в руках гитару. С первых же нот, которые он заиграл, сердце в груди защемило от боли, от осознания того, что я сама виновата в том, что случилось, в том, что не вняла его словам… Гитара словно плакала в его руках. И это были слезы по мне… По моей девственности, бездарно утраченной…
А когда я тебе сказал: «Прощай,
Но никогда не забывай
Те счастливые мгновенья и дни
В сердце ты своем всегда храни»
Я не забуду их Миша, даже в том случае, если нам больше не суждено встретиться, я всегда буду их помнить. Эти мгновения, самые счастливые мгновения турнира, даже счастливее тех, когда судья на арене поднимал мою руку вверх…
Опустилась ночь, и снова мгла
Окружила в тишине меня
Твои ресницы и твои глаза
Образ предо мной стоит всегда
Я тоже буду всегда помнить тебя. И не просто так помнить. У тебя завтра бой, а у меня есть фотоаппарат, там в пленке еще осталась пара кадров. Пусть ты никогда не узнаешь, что я увожу тебя с собой… Пусть всего лишь фотографией, но все же с собой…
Среди стихов письмо мое найди
Тихо плача, ты его прочти
А сердце ты другому отдала
Обманула нас с тобой судьба
Самой себе не до конца веря, я опустила глаза на тетрадку, которую до сих пор держала в руках. Письмо среди стихов? Если это не просто строчка из песни, которую не выкинешь, то…
Среди стихов письмо мое найди
Тихо плача, ты его прочти
А сердце ты другому отдала
Обманула нас с тобой судьба
Я практически на автомате открыла тетрадь. Передо мной стали мелькать мои стихи, как странички моей прошлой, вчера ночью навсегда законченной жизни, письмо… письмо среди стихов…
Я хотел с тобой немного – быть
Боль, и радость, и мечты делить
Не успел взглянуть в твои глаза
Мигом улетаешь, как и я
Чертовы девяносто шесть листов! Я листала их все быстрее, с трудом борясь с желанием просто взять и перелистнуть тетрадку в самый конец, ведь оно наверняка там, где еще осталось несколько чистых листочков, но интуиция подсказывала, что нет, оно где-то здесь… где-то здесь… где-то здесь…
А когда я тебе сказал: «Прощай,
Но никогда не забывай
Те счастливые мгновенья и дни
В сердце ты своем всегда храни»
Боже, ну что за безумие? И тут я вдруг замерла…
Среди стихов письмо мое найди
Тихо плача, ты его прости
А сердце ты другому отдала
Обманула нас с тобой судьба
Я вспомнила то, что увидела, когда один-единственный раз бросила взгляд на него, на другую половинку таверны, он сидел за столом и что-то писал. На чем? Что за глупый вопрос??? Конечно, на салфетке, которой не было перед ним в деревянной салфетнице!!!
Среди стихов письмо мое найди
Тихо плача, ты его прости
А сердце ты другому отдала
Обманула нас с тобой судьба
Я захлопнула тетрадь и тут же увидела уголок салфетки, выглядывающей между страничек где-то чуть дальше середины. Не в силах больше сдерживать себя и прекрасно понимая, что то, что там написано, предназначено мне и только мне, я прижала тетрадь к груди обеими руками и стремглав выметнулась из таверны, забыв обо всем. Я увидела только уголок записки, но каким-то даже не шестым, не седьмым и даже не восьмым чувством знала, что там написано. Это не гневный памфлет, где он будет расписывать мое падение и мою глупость, хотя и имеет на это полное право, это что-то такое, такое, такое… Я не могла найти слов, но чувствовала: это именно то, что нужно именно сейчас потерянной и истерзанной душе, запутавшейся в этом мире и в этой жизни, душе, которой нужен покой и слова, ее утешающие. Слова того, перед кем она безмерно виновата.
Среди стихов письмо мое найди
Найди…
Найди…
Найди…
Окончание песни летело мне вслед, и я про себя ликовала в ответ: «Нашла! Нашла! Нашла!!! Миша, я нашла!!!»

Казанова 11:59 30 июня 2003 года

Мы стояли друг против друга на песке арены. Два врага. Не противника даже, врага. Финальная схватка не лимитируется по времени. Раунды будут сменять друг друга до тех пор, пока один из бойцов не потеряет способность подниматься на ноги.
- Ты – покойник, понял?
- Учту на будущее,- пообещал ему я.
- Готов?- спросил меня судья.
- Готов,- ответил я.
- Готов?- спросил судья его.
- Всегда готов порвать этого ссукиного сына,- ответил он.
- О-о-о, а вот за это ответишь, сволочь,- подумал я и в очередной раз нарисовал ему на налобнике украшенного рогами шлема мишень,- и вообще за многое ответишь…
Прозвучал гонг.

Ира 12:00 30 июня 2003 года

- Простите, можно?
Безымянники посмотрели на меня удивленно, но, почему-то, ни капельки не враждебно.
- Присаживайся,- подвинулся их глава клана.
- Он выиграет?
Старший мастер в белоснежном плаще без всяких уточнений понял, о ком я говорю.
- Скоро узнаем…
Я поймала на себе непонимающий взгляд Учителя и несколько откровенно враждебных взглядов других членов клана. «Смотрите-смотрите,- думала я,- мне все равно, так же как и вам было все равно, когда я собственными ногами бежала в пропасть. Никто из вас не остановил меня и не предупредил. Только воин из Безымянного клана».
А на арене бой тем временем разгорался не на шутку. Оба противника были сильными, смелыми и оба предпочитали яростную атаку глухой обороне. Прямой меч и топор с клювцом на обратной стороне боролись с обоюдной галефой, но ни тот, ни другой воины не могли одержать верха.
Вдруг все зрители синхронно ахнули: в середине третьего раунда топор и галефа описали дугу и рухнули на песок довольно далеко от сражающихся. Лешка посмотрел в ту сторону и, злорадно усмехнувшись, перекинул меч из руки в руку и обратно. На Мишкином лице, по крайней мере, на той его части, то была открыта забралом, не отразилось ни капли эмоций. Я закрыла лицо руками, но сквозь пальцы продолжала смотреть на арену, ой-е, что же сейчас будет… Но было совсем не то, чего ожидали все из пока еще моего клана, они сошлись, меч вспахал борозду на руке Миши, разорвав кольчужный рукав, но… Лешка вдруг сделал какой-то хитроумный переворот через себя, увлекая Мишу за собой, и тот рухнул на него сверху, прижимая далеко вынесенную в сторону руку к песку арены. Меч улетел в сторону, раздался громкий лязг доспехов. И тут Мишка показал продолжение этого приема, со всего размаху ударив противника лбом в переносицу и разбив ему нос. Лешка взвыл от боли.
- Че, не нравится, сучара? Это тебе не девственниц трахать, тут надо другой головой работать!
И, скатившись с противника, сделав еще несколько переворотов, вскочил на ноги уже с галефой наперевес! Лешка поднялся значительно позже. Мишка подцепил острием лезвия галефы топор возле крестовины и бросил его под ноги поднимавшему меч противнику. Зал взревел. Такой «жест доброй воли» мог позволить себе только боец на все сто процентов уверенный в своем превосходстве. Да и то не всегда.
Только сейчас на Мишином лице появились какие-то эмоции: губы чуть-чуть растянулись в едва заметной улыбке.
- Он его раздраконил,- прокомментировал мне происходящее на арене ранее подвинувшийся чтобы освободить мне место старший мастер,- извини, но сейчас он станет для него легкой добычей. Не смотря на рану. Главное, ему успеть до перерыва, а то его Учитель наверняка заставит его успокоиться.

Казанова 12:19 30 июня 2003 года

Словно потеряв разум, он бросился на меня, размахивая мечом и топором, как ветряная мельница – крыльями, только в разные стороны и совершенно бестолково. От такого удара не увернется только дубовая чурка, на которой отрабатывают удары семилетние кандидаты Безымянного клана. Да и то – как посмотреть. Я легко ушел с линии удара, попутно впечатав ему галефу в живот и с разворота протрафив по спине. Тот взвыл от боли и кубарем покатился по песку арены. Я развернулся к нему, но раздался гонг, прерывающий раунд (так как сразу он подняться не смог), а к моему врагу бросился судья. Я повернулся лицом к ложе нашего клана и вдруг увидел там то, чего ожидал увидеть меньше всего: Ирину. Вдруг она закрыла лицо ладошками и закричала:
- Миша!!!
Еще в развороте я постарался убрать голову с того места, где она только что находилась и поэтому удар, который должен был вмять мне шлем в череп лишь сорвал его с головы и добавил рассечение на лбу. Теперь судья бросился ко мне, но я еще пока он бежал, показал ему большой палец.
- А вот это ты зря, мразь,- известил я своего врага,- я тебя щас убивать буду.
И пошел в атаку, вспоминая все, чему меня учили, говоря ни в коем случае не применять это на арене. Но по отношению к тому, кто нападает со спины, не дождавшись удара гонга, никакие законы и нормы не действуют. Удар, удар, удар, бью подтоком по ногам и он валиться навзничь, но поднимается. Настырный. Стою и жду, «я не такая сволочь, как ты». Встал, теперь можно превращать его в котлету дальше.
- Время!!!- рычу я между ударами, мне позарез нужно знать, сколько времени осталось до конца раунда.
- Пять!!!- кричит Аквамариновая Пантера, посмотрев на часы.
Пять минут прошло, значит осталось еще две. Две минуты на то, что бы вывести его из боя, не дать ему полминуты передышки, иначе он придет в себя, а Учитель наверняка скажет ему пару ласковых. Конечно, существует вероятность, что ему будет до фонаря на эти слова, но все-таки лучше не рисковать. Кровь из рассеченного лба заливает глаза, да и голова как-то недобро побаливает…
Удар, удар, удар… Его движения все больше теряют осмысленность и координацию и я, хотя дело еще не сделано даже на половину, все-таки позволил себе чуть-чуть выпустить в бой то, что бушевало у меня в душе.
- На, сука, держи, мразь!- про себя, только про себя.
Удар, еще удар, который легко размалывает незащищенному доспехами человеку локтевой сустав.
- Это тебе за нее, сволочь, мразь, подонок похотливый! Убил бы суку, да не охота страдать из-за такой мрази! Держи собака! Чего кровью плюешься, падла? Больно, мразь? Терпи, падла!!! Терпи, сволочь!!! Как она терпела, терпи, ведь тебе на нее пофиг было, я знаю, я еще заранее это в твоих лживых глазенках видел, когда ты на нее облизывался! Видел, сука! Держи, мразь! Держи! Держи!!!- кажется, я то ли шипел, то ли рычал эти слова сквозь стиснутые до скрипа зубы, но он вряд ли слышал их за лязгом встречающегося железа.
Бью снова и снова, а таймер в голове продолжает свой отсчет. Страшным ударом цепляю его шлем за рог и для верности бью по голове лезвием галефы плашмя. Невнятно что-то мякнув, он улетел на канаты, сделал попытку сгруппироваться и врезался в них спиной, но это ему помогло мало: когда он, спружинив от них, летел обратно, я встретил его со всего трехсотшестидесятигрдусного разворота страшным ударом в живот, чуточку снизу вверх. Он улетел обратно, врезался в канаты уже не спиной, а поясницей, но сила инерции тела в доспехах слишком велика – он перевалился через ограждение и упал вниз. Высота, конечно, шиш да маленько, но он упал и, шевельнувшись раз-другой, замер без движения бесформенной кучей металлолома. Судья подбежал к нему, пощупал пульс, удовлетворенно кивнул (видимо, он был), уже чисто для проформы посчитал до семи и, забравшись на арену, поднял мою руку вверх.

Ира 12:21 30 июня 2003 года

Безымянная половина зала взорвалась криками и рванула на арену поздравлять победителя. Миша в мгновение ока оказался в кольце ликующих товарищей по клану, а я сидела на скамейке и не знала, что мне делать. Присоединяться снова к своему клану я не решалась, да и заставить себя подойти к Лешке после того, что он со мной сделал, даже когда он был в таком плачевном состоянии, я не могла. Вдруг Мишин Учитель (а это и был глава его клана) властным движением развел ликующую толпу, освободив проход к своему ученику. И движением ладони поманил меня. Сама не помня себя, я встала и, поднявшись на арену, зашагала через живой коридор, который сопровождал меня взглядами. Но не осуждающими, как я ожидала, а сочувствующими и ободряющими. Я остановилась в метре от Миши, и загораживающие его от меня Учитель и «указывающая путь» расступились. Несколько бесконечных секунд мы смотрели друг на друга, и я даже не заметила, как вокруг все стало тихо-тихо. Все ждали.
- Прости меня,- я сама не знала, откуда взялись эти слова.
- Да, ладно,- он сделал попытку улыбнуться, но поморщился и покачнулся от боли,- проехали.
Вдруг разревевшись, я бросилась к нему на шею, заливая панцирь слезами и ничуть не боясь испачкаться в его крови. Ведь эту кровь он пролил, неся месть за меня, за пролитую мою кровь…
Ликование возобновилось с новой силой, а мы так и стояли обнявшись. Я ревела, а он гладил меня руками в боевых перчатках по спине пытаясь успокоить. Наконец, когда рыдания чуть стихли, он поднял руку, и крики стихли вновь.
- Ребята, братцы, сестренки… Думаю, все присутствующие здесь меня поддержат. Особенно те, кто в курсе, а те, кто не в курсе потом узнают. И у меня к вам есть одна просьба. Сам я немножко не в состоянии, так что вы, друзья мои, помогите этой славной девушке забрать вещи и перебраться к нам. Ведь мы примем ее как свою, Учитель?
- Конечно, примем, Rekn Tarr, о чем разговор? Пусть только сама захочет.
Мише даже не пришлось меня спрашивать, слова сами вырвались из груди:
- Конечно, хочу!!!
И я прямо спустя несколько секунд убедилась, что ставшая притчей во языцах сплоченность Безымянного клана – не пустой звук. Лишь несколько человек, видимо, самых младших, отправились помогать Мише добраться до домиков, а вся остальная орава, во главе с самим главой клана, отправились со мной обеспечивать мою безопасность. И все равно я постаралась максимально быстро собрать вещи и как можно скорее выбежать назад, к тому же я очень хотела узнать как там Миша, что с ним.

Ира 00:02 15 мая 2011 года

- Я эту салфетку с его посланием до сих пор храню как талисман, она всегда со мной, даже тогда, когда я ухожу в очередной раз на задание Молчаливого Покровителя, она всегда у меня в кармане. А когда мне становится очень-очень трудно и очень-очень плохо, я достаю ее и перечитываю, как напоминание о том, что кому-то в этот же самый момент может быть и гораздо хуже и гораздо тяжелее. Я только сейчас начала понимать, каково ему тогда было, когда его помощь была отвергнута, когда он понимал, что не смог предупредить и оттащить от края пропасти, что оказался бессилен и не нужен. Много времени спустя я спросила его, а занялся бы он со мной любовью тогда, если бы я бросила Лешку и ушла к нему. Он посмотрел на меня, как будто я сморозила какую-то несусветную глупость, и ответил безжалостной логической цепочкой: «Да, но только если бы ты сама сделала первый шаг, а ты бы делала первый шаг, только если бы была к этому психологически готова, а ты не была к этому психологически готова, но ему был плевать на это, как и на то, что с тобой будет потом. Я видел это, понимал и знал. И пытался предупредить тебя, но кому нужны слова какого-то там воина из другого клана, когда целый без пяти минут учитель из своего клана вот он, рядом увивается, только руку протяни».
- А… дашь мне как-нибудь эту салфетку почитать? До чертиков интересно, что там мой брат нацарапал.
- Хорошо, дам, только не сейчас, потом как-нибудь. А то я так уютно у тебя под боком пригрелась, что совсем-совсем не хочется из-под одеяла выбираться.
- Ну, потом, так потом.- Он коснулся губами моего лба.- Спокойной ночи, Иришка.
- Коль, можно я тебя кое о чем попрошу? Только обещай заранее, что ты это выполнишь!
- Ну, куда же мне деваться? Обещаю.
- Не называй меня Иришкой. Слишком еще свежи воспоминания о человеке, который называл меня так. Слишком еще сильно чувство вины за его смерть, ведь только она заставила меня поверить в его любовь.
- Хорошо, маленькая, спи.
- Это кто еще из нас маленький???
- Как кто? Ты…
И столько в его голосе было нежности, забот и простого человеческого участия, что я согласилась, даже забыв на несколько мгновений, что разница в возрасте совсем не в ту сторону…
- Хорошо, я…
- Спокойной ночи…
- Спокойной ночи, Коля…

Малой 00:06 15 мая 2011 года

Девушка спала у меня на плече, а я чувствовал ее ровное дыхание и все больше убеждался, что сам-то дышу к ней ой как неровно… Прости меня, брат, но ты в земле, тебе уже все равно, а мы – живые люди и что нам делать, если нас вот так со страшной силой тянет друг к другу? Прости, брат…

Четвертый 00:07 15 мая 2011 года

- Чего не спишь, Четвертый?
Учитель подошел сзади и остановился, не доходя двух-трех шагов. Я бросил очередное полено в едва теплившееся в камине пламя (более ярко его не позволял разжечь едва справляющийся со своими функциями дымоход) и выпрямился, откинувшись на спинку кресла.
- Не охота. Переволновался, наверное.
- Сам-то веришь в тот бред, что говоришь?
- А как не верить? Старею я, Учитель. Вот уж и молодое пополнение на пятки наступает, а старички-то уже все, почитай, в земле лежат.
- Чего-то у тебя с летоисчислением плоховато как-то…
- Да нормально все, Вы садитесь, Учитель, в ногах, как известно, правды нет…
Скрипнули пружины стоящего рядом кресла.
- Ну и кого ж ты старичками обозвал?
- Ну, известно кого… Саня Кабаров, Мишка Рокотов, Женька Рыбалко, Эдик Ворохов, Алиса Колесниченко, Ленка Гаврилова, Яшка Егоров, Инга Бровникова… Все ведь покойнички… Эх, жалко ребят, ведь через такой ад прошли, да не по разу, а тут вот раз и все… Глупо…
- А молодежь – кто?
- Да вот те же Ира с Колей. Мы ведь тоже не вечные, не совершенные. Тоже когда-нибудь в землю ляжем. Не американцы, так китайцы достанут. Или немцы, или французы, или турки, или еще кто. Мы им всем как кость поперек горла стоим. Вот такие вот Ирки да Кольки за нами и придут.
Учитель молчал, глядя в огонь, словно там можно было разглядеть лица давно легших в землю учеников.
- Надо бы к Мишке на могилу сходить. Чай, заросла вся… Хоть в порядок привести ее мало-мальски…
- Надо… А еще нам с тобой поговорить надо серьезно, Четвертый.
- Я слушаю Вас, Учитель…
Я успеваю улыбнуться,
Я видел, кто придет за мной
Мы не успели, не успели оглянуться
А сыновья, а сыновья уходят в бой…

Лиза 07:52 15 мая 2011 года

В это утро я чувствовала себя отдохнувшей на все сто, полной жизненных сил и готовой встретить любые превратности судьбы во всеоружии. Весело размахивая сумочкой взад-вперед, я сбежала с крыльца и бодро зашагала по двору к выходу. Там, дальше, автобусная остановка, маршрутка, еще одна автобусная остановка, потом еще одна коротенькая пробежка пешком и вот я и на работе. Но планы сесть на маршрутку тут же пошли прахом. Стоящая во дворе цвета серебристый металлик иномарка радостно мигнула фарами и, приветливо бибикнув, тронулась с места. Я несколько недоуменно остановилась. Кто бы это мог быть? Впрочем, загадка разрешилась, так и не успев окончательно оформиться. Открылась водительская дверь и приветливо улыбающийся Дима пожелал мне доброго утра.
- Привет, я тоже на работу. Может, тебя подбросить?
Я согласилась, но устроившись на пассажирском сиденье, все-таки поинтересовалась, какие такие важные дела привели его в такую рань в мой двор.
- Да я это…- Дима явно смутился и принялся на ходу придумывать удобоваримую причину,- да я мимо ехал, вот! Ну и решил тебя подождать, раз уж такая оказия вышла. Мне-то что, на десять минут задержаться, да тебя подождать. Вот я и тут. А ты думала, специально тебя караулил?
- Ну, честно говоря, да.
- А вот и нет, случайно так получилось,- он сказал это так, что я сразу поняла, что именно так все и было – специально караулил.
- Выглядишь свежей и отдохнувшей. Даже блеск в глазах какой-то появился.
- Спасибо. В самом же деле нельзя беспрестанно хандрить. Да, нам всем там пришлось несладко, но ведь жизнь имеет крайне прикольную тенденцию продолжаться,- я сама не заметила, как стала говорить Мишкиными излюбленными фразами,- а нам остается только успевать переставлять ноги. Ни о какой хандре тут и речи быть не может быть. Тем более…
А вот тут я почему-то прикусила язык.
- Тем более что?- Диме хотелось узнать, чего я не договариваю и я, после нескольких секунд упорной внутренней борьбы решила ему сказать.
- Тем более в эти три дня у меня было свидание с одним очень интересным молодым человеком, и мы все-таки неплохо провели время.
Дима смутился, хотя мой завуалированный намек, конечно, понял.
- Лиза… Можно, я буду тебя подвозить на работу каждый раз? Мне ведь все равно мимо ехать, пять минут, что бы тебя забрать ровно никакой роли не сыграют. Я и обратно тебя тоже подвозить могу. Можно?
Ну что мне оставалось ответить на столь искреннее проявление обычной человеческой заботы?
- Ладно уж, подвози, куда от тебя деваться? Ты ведь такой, будешь хвостом за маршруткой таскаться.
- Непременно буду,- просиял Дима,- спасибо, Лиза. Я, честно говоря, думал, ты откажешься.
- Да ладно уж… Но… Дима, всего одна вещь: мы просто друзья и ничего большего между нами нет, хорошо?
- Конечно,- по нему было невозможно заключить, задело его это мое условие или оставило равнодушным,- но я могу иногда надеяться на встречи с тобой? Ну, типа той, что была в отпуске, а?
- Посмотрим на твое поведение. А то вдруг ты ко мне уже на обратном пути приставать начнешь?
- Нивафто!
Дима произнес это так смешно и искренне, что мы оба рассмеялись.

Казанова 16:10 5 мая 2010 года

Сборы были самые обычные. Собрать «мыльно-рыльные» принадлежности, полотенце, крем-краску… Чего там еще в карауле нужно? Кто-то брал какую-то интересную книжку, кто-то тетрадку с материалом на диплом, кто-то что-то еще… Словно мы собирались вернуться. Но мы знали, что не вернемся. Но никто, смотря на наши сборы со стороны, не смог бы догадаться об этом. Все необходимое для выполнения задуманного было заранее подготовлено, проверено, упаковано в водонепроницаемую обертку, уложено в деревянные ящики и закопано в лесу. Все, что нам будет нужно в последние дни и часы жизни кого-то из нас. А то и нас всех. Но нет, было кое-что необычное в наших сборах, было! Ведь в постовой ведомости мы расписывались не где повезет, а строго в канцелярии, заходя туда по одному, по два и непременно с промежутками. Я и Саня зашли вместе.
- Готовы?- капитан Егоров посмотрел на нас испытующего. На обоих разом, но каждому показалось, что он заглянул именно ему в глаза.
- Готовы,- практически синхронно ответили мы.
- Еще есть время отказаться.
- Пустое, товарищ капитан.
- Ну, значит, да поможет нам всем Молчаливый Покровитель.
На стол легли два девятимиллиметровых бесшумных пистолета и по четыре магазина специальных патронов к каждому.
- Усиленный боекомплект,- невесело усмехнулся Саня.
- Типа того. Берите, че, смотреть на них, что ли?
Мы взяли оружие, молча осмотрели его, делая все на автомате, а потом посмотрели друг на друга и, вставив магазины, передернули затворы, досылая первые патроны в патронник. Предохранители на свое место не встали. Там у нас не будет на это времени. Промедления с предохранителем может стоить жизней нам и выполнения задуманного всем. Впрочем, почему просто задуманного? Еще не между собой, но про себя мы уже все начали называть это боевым заданием. Первым боевым заданием новой, свободной России. Пистолеты заняли свои места сзади за поясами, и мы покинули канцелярию.

Седьмой 07:19 15 мая 2011 года

- Ну, вот, здесь мы временно и обоснуемся.
- Здесь?- девушка заглянула мне через плечо и брезгливо поморщила носик.
- А чем тебе не нравится?
- Где располагаться будем?- парень, напротив, бодро зашел в зев пещеры и сбросил рюкзак прямо у входа.
- Дальше в глубине пещеры,- ответил я, направляясь обратно к машине и открывая багажник,- там грот есть небольшой. На дивизию может и не хватить, а вот мы трое разместимся с невообразимым комфортом.
- Вик,- донесся голос парня уже откуда-то из глубины пещеры,- да ведь тут вообще пятизвездочный отель! Для тебя даже отдельный номер есть! Вау, а это что?
Судя по звукам, которые донеслись до меня, Сергей добрался до небольшого озерца и низвергающегося в него водопада.
- Как что?- изумился в ответ я,- это же джакузи с душем! Только там, кажется, гидромассаж сломался, а так очень даже ничего.
- Офанареть!!! Хилтон отдыхает!!!
- Номер с видом на море,- продолжал тем временем я, при помощи Вики и Сергея, опустошая салон и багажник «нивы»,- бассейн в двадцати метрах отсюда к вашим услугам. Снизу бьют горячие ключи, так что вода теплая даже в сорокаградусный мороз, которого здесь, кстати, никогда не бывает. Особенно летом.
Оба моих подопечных прыснули со смеху.
- Про душ и джакузи я вам уже сказал, там, кстати, реально мыться можно, вода проточная, очистится за полчаса. Машину загоним в устье пещеры, она послужит нам каркасом для маскировочной завесы. Правда, со светом напряженка, но у нас огромный запас свечей, керосина и семь керосиновых ламп, а спичек вообще полбагажника.
- Ужин в постель!- провозгласил Сергей, ловя сороконожку и торжественно кладя ее в рот.
- Бе-е-е,- брезгливо отвернулась в сторону девушка,- и как ты можешь? Живоглот!
- Я не живоглот!- взбунтовался парень,- я ее пережевал перед тем, как проглотить!
- Они кстати действительно довольно вкусные, особенно в жареном виде, правда, в сыром тоже ничего. Только вот за сегодня-завтра мы их всех уже распугаем и придется ходить охотиться на них в дальние гроты.
- Ого, тут даже кровати настоящие!- девушка была изумлена до глубины души.
- Ну не на кукольных же нам спать!- съязвил Сергей.
- Короче, все необходимое у нас тут запасено, втроем протянем на автономке недели две, но я предлагаю НЗ оставить до более критических времен и время от времени наведываться в поселок на рынок за всем необходимым, кстати, вокруг и поохотиться и порыбачить можно, ничего заповедного. Нашу «ниву» светить не будем, я буду добираться до города пешком или на попутках и брать машину на прокат у доверенных людей.
- В маске? Машину на прокат? Смеешься?
- Я же сказал, у доверенных людей, значит им пофиг, маска на мне или средневековые доспехи, они меня даже в облике котлеты узнают, так что с транспортом проблем не возникнет. Еще вопросы?
- Долго ли мы будем здесь сидеть, и чем мы всю эту прорву времени будем заниматься?
- Сидеть пока рак на горе какой-нибудь звук не издаст, а за это время будем заниматься кто чем. Но, в основном, вы – учиться, а я – учить.
- Чему?
- Приемам и способам партизанской войны. Грядут большие перемены, и в скором времени нам всем грозит оказаться в эпицентре ураганных событий. Лучше к этому быть максимально подготовленными. Чем мы с вами в ближайшее время и будем активно заниматься.

Ира 08:23 15 мая 2011 года

Как же приятно просыпаться на нормальной кровати, а не на заднем сиденье автомобиля! Я с наслаждением потянулась, разминая мышцы, и только потом до меня дошло что, собственно, случилось. Ой, кошма-ар… Блин, как же я себя вчера повела… Он меня просто поманил, а я вот так просто взяла и легла с ним в одну постель! Да еще и уснула рядом с ним! Ой-е… Да еще и там, в убежище…
Я перевернулась на живот и спрятала горящие от стыда щеки в подушку. Вот ведь… Теперь он наверняка думает, что я доступная и никогда никому не говорю «нет», а я ведь… Блин, что же я наделала-то…
Дверь скрипнула так громко и неожиданно, что я непроизвольно вздрогнула и решила на всякий случай притвориться спящей, как будто это могло спасти меня от необходимости встречаться с ним глазами.
- Ну, не притворяйся, не притворяйся,- на прикроватную тумбочку что-то с деревянным стуком опустилось, а потом мужская ладонь легла мне на спину как раз между лопаток,- я же вижу, что уже проснулась.
- Ко-о-оль,- протянула я, не выныривая из подушки,- что ты теперь обо мне думаешь? Очень плохо, да?
- Вот те раз!- В его голосе сквозило настолько искреннее удивление, что я даже немного приободрилась,- с чего бы это? После вчерашней истории, что ли? Дак ничего страшного, оно ведь по-всякому в жизни бывает. У меня вот сестра тоже до свадьбы забеременела, и что? Главное, что замуж вышла за отца ребенка и до сих пор, на сколько мне известно, живут душа в душу. А у тебя детей нет, а что естественно, то не без оргазма, как Мишка говаривал, так что не вешай нос, нормально все будет, вот увидишь! Встретишь еще в жизни свое счастье, такого, как Мишка, а то и еще кучерявше! И нарожаешь от него кучу здоровых, красивых и умных ребятишек. И ему будет глухо пофиг во сколько ты там и при каких обстоятельствах женщиной стала. Чесслово, ну нельзя же так! Разнюнилась, как первоклассница, за родителями подсмотревшая, в самом-то деле!
- Вам-то легко говорить,- от его речи я даже улыбнулась и из-за подушки все-таки выглянула,- сделал свое дело и все. А ты носи его девять месяцев, рожай… Как представлю, в дрожь бросает!
- Ничего, ничего, роды, это как прыжки с парашютом: самый страшный раз – второй!
- Это еще почему?- я даже села на кровати, забыв придержать на груди мигом соскользнувшую простыню.
- Потому что, в отличие от первого, ты уже знаешь, что дальше будет. А с третьего уже привыкаешь. А с десятого жить без этого кажется неинтересно.
- НУ УЖ НЕ-Е-ЕТ!!! Рожать десять раз??? НИ ЗА ЧТО!!!
- Да ладно, ладно, чего ты завелась-то сразу, я ж не в серьез, а так, для аналогии…
- А-а-а… О, а это что такое?
- Ну, это типа завтрак в постель, вот… Ты кушай, кушай. Я-то позавтракал уже.
- А где Четвертый?
- Не знаю, я его с самого утра не видел. Ну, давай, подкрепляйся. Я, если чего, на заднем дворе дрова колю.
Наскоро поев, я оделась, умылась, словом привела себя в порядок и отправилась к Коле на задний двор. Для того, что бы туда попасть нужно было выйти из двери и обогнуть угол здания. Идя по коридору, я увидела в открытую дверь Четвертого, вернее не Четвертого, а только его спину и непроизвольно пошла быстрей. Я видела, что капюшон откинут назад и немедленно загорелась мыслью посмотреть ему в лицо, однако выйдя из двери, я была жестоко разочарована, немного испугана и очень удивлена. Жестоко разочарована потому, что на голове четвертого красовалась черная вязаная шапка-маска, из тех, в которых во время своих специальных операций обычно щеголяют спецназовцы. Немного испугана потому, что Четвертый обернулся ко мне и я с замирающим сердцем увидела безобразный шрам, появляющийся в прорези маски из-за верхнего края, рассекающий бровь, проходящий по веку, оставляющий просеку в ресницах и исчезающий под нижним краем маски. А очень удивлена потому, что этот странный человек схватил меня за руку, притянул к себе и, зажав рот шершавой ладонью, прошептал на ухо:
- Не пугайся, только ни одного звука, он не должен пока знать, что ты пришла. Я тебе сейчас кой-чего интересного покажу.
Я кивнула в знак согласия, и он, отпустив меня, потянул к углу и аккуратно выглянул из-за него.
- Смотри, только тихо, а то спугнешь.
Сгорая от любопытства, я выглянула и увидела как Коля колет дрова. Топор то и дело летал вверх-вниз и расколотые на поленья чурки пока кучей громоздились возле чурки, служившей колодой.
- Дрова колет. Работает. И что?
- Смотри внимательно. Ты же фехтовальщица, неужели не замечаешь, как красиво двигается? Все четко и выверено, ни одного лишнего движения. Ни чуточки сверх необходимого ни в силе ни в замахе, ни в переноске, ни в чем. Прямо как хорошо отлаженные швейцарские часы. А если бы тебя увидел, то тут же бы начал рисоваться, силушку свою богатырскую показывать и ты бы этого не увидела. А так вот, смотри, любуйся, пока возможность такая есть.
- Вы…- посетившая меня догадка была столь ошеломляюща, что я вдруг неосознанно перешла на «вы»,- вы хотите учить его боевому фехтованию?
- Да, а ты как думаешь, будет из него толк?
- Ну, мне же очень трудно судить. Я всего лишь скромный рыцарь, я не могу решать такие вопросы вот так, сходу.
- Я тоже учеником так и не стал, но все равно вижу. А ты... ты просто спроси сердце свое и скажи, что оно тебе подсказывает.
Я представила Колю в доспехах, обязательно таких же, как были у его брата и, конечно, с любимой галефой в руках… И сердце, подсказывая, восторженно екнуло.
- Конечно,- сказала я,- возможно, это слишком субъективное мнение, но, по-моему, кажется, у него будет здорово получаться!
- Вот и я о том же. А что есть мир, если не огромный котел субъективных мнений? Тем более самых разных, а иногда и прямо противоположных. Пока будешь искать объективное – запаришься. Не проще ли сразу держаться пусть и субъективного, зато своего, родного заблуждения, а? Вот его обучением мы и займемся. Ты ведь поможешь мне?
- Конечно, помогу. А сколько мы еще тут стоять будем?
- Да нисколько. Эй, дровосек! Дай топорик побаловаться!
- О, привет, Четвертый! Ты чего это как на парад вырядился? Или в честь нашего спасения имидж сменил?
- Смена имиджа еще никого не убила. Ну, почти. Устал? Давай подмогну.
- О…- Коля тоже увидел шрам, выглядывающий в прорезь маски,- где это тебя так?
- А,- отмахнулся Четвертый,- дела давно минувших дней. Просто в один вряд ли прекрасный момент чуток не повезло. Вот и получил в качестве назидательного совета в следующий раз голову беречь. Впрочем, шрамы на роже мужика красят, это только вот ее изуродуют. Да и то, если любишь всерьез, то там уже пофиг на все. На шрамы на все и прочую фигню.
- А у тебя еще и лицо есть?
- Ну да, было когда-то. Когда я в последний раз в зеркало смотрелся, вроде, было.
- На,- Коля протянул Четвертому топор,- фух, умаялся. А, может, в перерыве между чурками и поленьями расскажешь нам о своем друге и моем брате?
- Ладно, слушайте,- ответил Четвертый, занося топор.

Седьмой 11:49 15 мая 2011 года

- Лихо ты там в пещере сороконожку сжевал,- мы с Сергеем шли по берегу вдоль прибоя, осматривая берег и ища следы человеческого присутствия, которых пока, к счастью, не находили,- где научился?
- В Чечне,- на полном серьезе ответил парень.
- Ого… Когда?
- Первая чеченская. Там со жратвой совсем туго было. Мы и ловили все подряд, что бы хоть как-то брюхо набить…
- А к повстанцам как попал?
- Вне закона я у них, ну, у американцев, в смысле. Если поймают, судить будут.
- Натворил чего?
- Человеком оказался. А та сука, что это обнаружила, шишкой какой-то. Ну, и сгребли меня. Два друга устроили побег, потом все вместе к повстанцам подались. И вот я здесь.
- Расскажи, если можешь.
- Отчего ж не мочь? Я в первую чеченскую снайпером был. Ну, и осталась сноровка на курок жать, чтоб пуля попадала куда ей следует. А от бати дробыш остался. Ну, я и устроился на окраине Новосиба гаражный кооператив охранять, а он одним концом в лесу стоит, ну и я охотился по мелочи. А потом вдруг рядом слышу крики, женские, по-ихнему мат-перемат, факен, значит, и все такое. Ну, я выскочил, по рогам им надавал, двум америкосам, что с девчонки нашей, русской, уже одежонку срывали. Они отвалили, вроде, да только пообещали вернуться, навести, мол, прядок. Ну, я девчонку ту спрятал, а сам дробовик взял, зарядил, бутылка с зажигательной смесью у меня была, да залег рядышком с будкой своей. А там на сейф бушлат накинул, да шапку на гирю двухпудовую привязал. Ну, те подкатывают на двух тачилах своих америкосовских, человек пять, чучело мое в окне видят, и давай по нему шарашить из автоматики. Лихо бы в сито превратили, если бы я это был. Ну, я из засады-то прицелился, раз – одного насильника снял, два – другого. А что б им не скучно было, пока я перезаряжал ствол, я им бутылку свою запустил. Одной тачке ихней в багажник попал, ох, браво у нее вся задница загорелась! Ну, те кипишуют , вокруг носятся, а я опять бах-бах, ну и… в бензобак попал, видать. Она ка-ак ахнет! Ну, те, кто ходить могли, в другую машину сели и деру. Видать решили, что я из эрпэгэшки зарядил. А потом менты приехали. Наши, что интересно, русские парни. И повязали. Не знаю я, чего они там наплели, но ни дырки в хате моей, ни девчонки той слова да синяки с царапинами в зачет не пошли. Посадили. А на пересылке бежал.
- А девчонки той судьбу дальнейшую не знаешь? Опасно ей…
- О, не переживай, она в самом что ни на есть безопасном месте.
- В каком?
- В пещере.
- Вика???
- Она самая. Так что ты не смотри, что она такой букой становится, когда разговор на секс выезжает или на что-то подобное или близкое. Она нормальная, только эти… ну, сам понимаешь, не маленький ведь.
- Понимаю.
Помолчали.
- Седьмой, я, конечно, все понимаю, можешь не отвечать, если не хочешь, но ты это… как его… блин! Я ведь вижу, глаза-то маска не закрывает… Тебя где обожгло? Ты не обижайся, конечно, но уж больно ты молодой для первой чеченской, да и для второй тоже. Так где?
- Тоже Чечня. Лето две тыщи седьмого. Сам понимаешь, это только в телевизоре там все спокойно было, а на самом деле… Потом зона ГЮОК, потом… Да, мало ли где России требуются молодые отчаянные ребята, умеющие нажимать на курок, попутно уворачиваясь от косы Костлявой?
- Где был?
- Четвертый отдельный ударно-штурмовой, что в Гудермесе был.
- А. Штурмовик, значит? Понятно. А кем?
- А вот это уж извини. Не имею права. Ну, ты должен меня понять. Тоже ведь не маленький.
- Понял, отстал. Ну что, давай обратно двигать? Вроде ничего подозрительного не нашли.
- Не нашли. Идем?
- Может, дров наберем, а то ведь без огня вообще невесело. Хоть на маленький костерок?
- Там дальше расселина есть, в ней и разведем костер, дым будет совсем с другой стороны выходить. Правда до костра от кроватей идти метров триста, а то и больше, ну да переживем, зато действительно у огня и вечер скоротать куда приятнее…

Малой 09:52 15 мая 2011 года

- Ха!- топор в очередной раз рухнул вниз, и очередная чурка развалилась на две почти равные половинки,- он человеком был, понимаете, просто человеком.
Четвертый наклонился и, подняв одну половинку, несколькими несильными ударами порубил ее на полешки.
- Не хорошим, не плохим,- продолжал он, рубя вторую половинку,- просто человеком. Со своими тараканами в голове. Но не повезло ему. Хотя, тоже как посмотреть. Не стал бы он фехтером, не стал бы курсантом… Кто знает, кто бы из него получился потом? Вдруг – одна из тех сволочей, которых он до самой смерти ненавидел люто? Кто его знает? Но случилось то, что случилось. И то, что случилось, привело его в могилу. Но он всегда говорил: кто, если не мы? И всегда отвечал правильно: никто. Из тех… блин, как же он называл-то их… А, «гламурненьких штатских пи…сиков», извини, Ир, что выражаюсь… Просто фраза такая в память врезалась. Так вот, никто из них не сможет. Они только бабам способны лихо лапши на уши навешать, да затрепать до полусмерти. «Ах, как ты мне нужна» и все такое прочее. Сволочи… А вот свою шкурку на карту бросить за тех, кто им так нужен – извиняйте, мы такое не могем. Нам это не задавали и мы это не проходили. Только мы это проходили и нам, черт их всех дери, это задавали. И мы этим занимались, а некоторые и сложили головы на этом. Не только на войне, нет… И в мирное время бывало. Мало ли что в жизни случалось… И сражались, и гибли. За сук этих, да и просто за людей русских. Потому он как-то раскованнее среди наших девчонок-курсанток чувствовал. Особенно среди наших подопечных с батальона специальной связи из шараги связи. Да только если муж оторва такой и жена такая же, ну это же совсем бред получится. И поэтому он постоянно на гражданке искал. Хотя и с нашими связи не терял, но и те тоже иногда фишки отмачивали, покруче гражданских…
- А расскажи! Я же знаю, что ты знаешь! Кому еще курсант расскажет о женских предательствах, кроме как своему брату-курсанту! Ну, расскажи!
- Ой, да бес с вами, слушайте. С одной он как-то расстался жутко. Она к нему в Сиб до этого приехала, ну, у них там свидания были… Правда ближе ничего не случилось. Ну, там люблю тебя, вся фигня была. А потом приехала в Улан-Удэ и прямо с поезда в постель к другому. Мишка потом рассказывал, зимой, в отпуске, она к нему – слезы в три ручья, я буду тебя ждать, хоть сколько, я тебя люблю, все дела… А потом он узнал, что она аборт сделала.
- И что?- спросила Ирина.
Четвертый оперся на воткнутый в чурку топор.
- Девочка, такие вещи от простуды осложнениями не бывают. А она-то ему, люблю и ждать буду и все дела. Короче вот она, цена словам.
- А еще не знаешь?
- Знаю, как не знать. А другая в ту же зиму ему и лечит : «ой, мне тут к подружке надо, прям горю»,- Четвертый хмыкнул, но, посмотрев на Ирину, пропустил не очень-то лестный курсантский эпитет, который я тоже вспомнил именно на этом месте. Да любой курсант вспомнит, чего уж,- Ну тот-то и соображает, что нифига не к подружке, да только понадеялся на что-то. А она ему и рисует оттуда: «Ой, да у меня тут все сразу понятно стало, так что ты, типа теперь никто и звать тебя никак и все такое прочее», ну эт она к подружке, типа, съездила.
Я аж прыснул в кулак. Ну да, к подружке съездила, придумают же!
- Ну, а потом, как по писанному: оно же всегда так получается, сначала «пошел ты лесом и все дела», потом «ой, милый, я очухалась», а потом аборт делает.
- Что, она тоже аборт делала?- от той, о ком шла речь, я подобной подлости ну никак не ожидал.
- Не успела. Он себе на ее день рождения отпуск краткосрочный выбил всеми правдами и не правдами. Перематерился там со всеми, но своего добился. И уехал. А потом приехал раньше, чем отпуск закончился. Сам не свой. Она потом на КПП приехала, да куда там… Думать раньше надо было. И стараться делать это головой, а не другими органами. А потом… потом мятеж и все. Не стало нашего Казановы. Такого парня угробили, сволочи звездно-полосатые… Да не только его. Их ведь там шестнадцать человек было и все, как на подбор. Сами из себя-то вроде неплохие парни, только кому интересно мужество, честь и отвага в наш гламурный век?
- Мне,- сказала девушка, попутно прижавшись ко мне,- хотя я тоже не сразу это поняла. Хотя он очень настойчиво пытался мне это объяснить.
- Тоже его знала?
- Он попросил меня присмотреть за своим братом, ну, что бы не дай Бог не вышло чего. Вот, присматриваю. Ты не смотри, что он меня выше в два раза, а в плечах и во все три шире, он же как бычок. «Му-у-у» и все.
- Ну да, теленок, блин, вымахал.
- А ты что, меня раньше когда-то видел?
- Конечно. Ты ж с мамкой его к нему на присягу приезжал. Мельком, конечно, но видел тебя. Балбесенка мелкого.
- Ой, подумайте-ка только!
- Ну, я тогда на мелкого не тянул определенно, гы!
Мы тоже рассмеялись.
- Ну что,- Четвертый с размаху воткнул топор в колоду,- война войной, обед по расписанию! Пошли есть, что ли?
- А я вот, только что, позавтракала!
- Ну, значит, компанию составишь. Мы поработали, устали, проголодались. А в женском обществе самый незамысловатый обед хоть на чуть-чуть, а все равно к царской пирушке приближается.
- Ладно, тогда вы идите, сполоснитесь маленько, а я пока стол накрою. Запустят меня на кухню?
- Конечно, запустят, только скажи, что, мол, Четвертого кормить собираешься, и все будет. Только ты обед вверх-вниз по лестнице не таскай, в общей зале потрапезничаем, вы ведь не против?
- Нет, конечно,- почти в голос ответили мы, а я добавил,- в общей, так в общей, ничего страшного.

Лиза 18:15 15 мая 2011 года

- Как прошел день?- спросил меня Дима,- когда после рабочего дня я снова оказалась в его машине.
- Нормально. Работа и работа. Рутина.
- А меня народ заколебал: «А там что, прямо стреляли? Что из винтовки? Что, в серьез?» Нет, блин! Не прямо, а криво! И не из винтовки, а из рогатки! И не в серьез, а в шутку, совсем в другую сторону! Только вот почему-то погибших много как-то!
Дима снял со стекла пропуск и протянул его мне.
- На, положи, пожалуйста, в бардачок.
- А чего не оставишь? Сильно мешает, что ли?
- Нет, просто лучше не рисковать, какая бы маленькая вероятность событий не была. Лучший способ не допускать ошибок – это не допускать вообще никаких предпосылок к ним. А то езжу с этой бумажкой, словно мишень на лобовом стекле нарисована. Конечно, стоит им посадить одного наблюдателя напротив нашего шлагбаума и за одно утро они будут знать обо всех наших машинах и людях, но помогать им в этом считаю все-таки лишним.
- Ты серьезно думаешь…- я даже повернулась к нему, сидя на сиденье,- ты серьезно думаешь, что это… что это может докатиться сюда?
- А почему нет? Что здесь, русских меньше живет? В один прекрасный момент и здесь могут взяться за оружие. Раз и все. А если в пробке стоять, так вообще лакомая мишень: подошел, из пистолета в лобовое стекло бах-бах и готово, получите два трупа. Легче только в толпе… Хотя,- он ободряюще улыбнулся, повернувшись ко мне,- в твоем обществе и умереть не страшно, честное слово.
- Да ну тебя!- отмахнулась я,- сначала напугал до колик, а потом подлизываешься!
- Я не хотел, честное слово! Просто… просто будь осторожнее, хорошо? Почаще оглядывайся и вообще, ну… Будь осторожна, словом, хорошо?
- Хорошо.
- Я не параноик, Лиза, честное слово, но меня бросает в дрожь от того, как эти ребята там, в Новосибирске, все профессионально обделали. Что в первый раз, что во второй, в гостинице. Они словно в первый раз использовали нас как наживку, но основной удар направили против американцев. А второй акцией они показали нам, что могут и с нами так поступить. И, знаешь, я ничуть не удивлюсь, если так все и будет. Поэтому будь осторожна. Кто знает, чего от них знать? А ведь пуля-то она, как известно, дура. Ей плевать, русский ты или китаец, мужчина или женщина, молодой или старый, охранник или переводчица она всех одинаково в могилу укладывает.
- Я буду осторожна, обещаю…
Не знаю точно, но, кажется, Диме удалось затеплить огонек сомнения в моей безопасности у меня в душе.

Дробыш (сленг.) – дробовик. Как правило, двенадцатого калибра и крупнее.
Шарашить (сленг.) – стрелять.
Кипишевать (сленг.) – суетиться.
Эрпэгэшка (сленг.) – ручной противотанковый гранатомет РПГ-7 и его модификации. Стреляет реактивными бронебойными гранатами.
Лечить (сленг) – лгать, заговаривать зубы.
Рисовать (сленг) – писать что-либо, в данном случае имеется в виду смс-сообщение.

Ира 22:04 15 мая 2011 года

Кажется, эти двое сегодня вечером всерьез решили напиться.
- Ну, давай еще по одной за свободную Россию! Оп! Здорово! Хорошо пошла!
В какой-то степени я их понимала. Они весь божий день с перерывами на еду работали как проклятые: кололи дрова, грузили уголь, таскали с места на место какие-то ящики, коробки, свертки и прочие тяжести… Видимо, в таверне накопилось много работы, соскучившейся по сильным мужским рукам. Словом, сегодня они заработали право напиться вдрызг, но только при условии, что я ни того, ни другого наверх не потащу! Впрочем, когда я сказала об этом Четвертому, тот самую чуточку трезвым голосом заверил меня, что «Малого я сам на верхотуру затащу, если чего… ИК!» И поэтому мне ничего не оставалось, кроме как, поглощая любимый микс, наблюдать за алкогольным марафоном моих… Могу ли я назвать их друзьями? Колю – может быть, ведь там, в убежище, между нами едва не произошло то, что гораздо больше всякой дружбы, да и вообще… А вот Четвертый время от времени внушал мне недоверие и даже страх. Какое-то седьмое чувство подсказывало, что Коля еще настрадается из-за него. И я тоже.
- Могу ли я позволить себе наглость спросить у вас разрешения скрасить этот вечер?
Я обернулась, но не увидела, как ожидала, какого-нибудь молодого нахала, заинтересовавшегося сидящей в относительном одиночестве девушкой. Вместо этого рядом со мной собственной персоной стоял хозяин таверны, встречавший нас на крыльце в тот памятный вечер.
- Конечно, присаживайтесь, пожалуйста. Более того, это никоим образом не будет являться наглостью с Вашей стороны.
- Благодарю вас, ma led-ti .
Я несколько удивленно вскинула брови:
- Ma led-ti?
- Прошу прощения,- извинился хозяин,- может, правильнее было бы сказать «ma lant-s’se »?
Я перевела взгляд на Колю и подумала, что, вполне возможно, хозяин таверны прав. Но спросила совершенно иное:
- Разве мы настолько хорошо знакомы, tisste ?
- О, ma lant-s’se, неужели Вы не узнали своего старого Учителя, который имел честь обучать Вас после того, как Вы покинули Tana Res’si Wuan la Nari-aks?
- Учитель???
- Он самый, честь имею.
Я вскочила и согнулась в почтительном поклоне.
- Простите, Zelad san Kid Nennung !!!
- Садись, ничего страшного не случилось. Действительно, очень много воды утекло. Воды и разных других жидкостей, так что ничего страшного. Все нормально. Да не пугайся ты так, в самом-то деле! Нормально все.
Все еще дрожа, я посмела примоститься на краешке кресла. Господи, это же надо так лопухнуться! Не узнать собственного Учителя! И какого! Самого главу одного из самых древних и легендарных кланов!!! Я почувствовала, что начинаю краснеть от стыда.
- Ну, чего покраснела? Говорю же тебе, все нормально. В конце концов, я и сам очень сильно изменился, да и предпринял гм… некоторые мероприятия, что бы быть неузнанным.
- Но зачем???
- Ирочка, солнце мое наивное, один мой ученик погиб при подавлении курсантского мятежа, одна моя ученица погибла при удачном покушении на китайского наместника полгода назад, другая моя ученица сражается в рядах сопротивления и не узнает своего Учителя. Я очень мало знаю о судьбах своих учеников и вообще о ребятах из нашего клана, но некоторые уже сложили головы в борьбе с оккупантами и я очень далек от мысли, что все остальные сидят, спокойно сложив руки, и наблюдают, как их страну топчут сапоги иностранных солдат. К несчастью, я слишком стар для подобных дел, но,- Учитель поднял руки и обвел взглядом окружающую нас таверну,- чем могу, тем помогаю…
- И давно Вы помогаете Четвертому?
- О-о-о… Как-то раз, дождливой осенней ночью, в мою дверь постучали. Это был не уверенный стук вооруженного до зубов человека, а слабый стук теряющего последние силы и надежды путника. Я открыл, и у меня на пороге оказалась окровавленная фигура в изодранном плаще. Тот шрам, что вы имеете возможность видеть в прорези маски был свежей раной, зашитой, что называется, «на живую», виднеющейся в разрыве маски… Я помог ему войти под свой кров, промыл и перевязал и обработал раны на теле, хотел обработать рану на лице, но он категорически запретил мне прикасаться к маске, взял спирта, поблагодарил за помощь и, закутавшись в окровавленный плащ, исчез в дожде, сказав, что не хочет навлекать беду на столь гостеприимный кров. После этого мы виделись с ним еще несколько раз, порой он заявлялся не один, в сопровождении таких же молодых повстанцев, как вы с Николаем или в сопровождении таких же как он матерых волков в масках под глубокими капюшонами…
- И что, Вы даже не догадываетесь, кто скрывается под этой глупой маской?
- Ну, не такая уж она и глупая… Честно говоря, я не очень-то стремился и узнать, ведь если человек скрывает свое лицо, видимо у него есть на то серьезные причины.
- А может, он двойной агент и не хочет, что бы его запомнили те, кого он собирается предать?
- Нет, Ирина, он вполне искренен в своей ненависти к оккупантам. Особенно китайцев ненавидит и американцев, видать, чем-то ему они насолили. А вот к немцам, наоборот, терпимо относится. Может, это потому, что на немецких территориях сохраняется хоть какой-то призрак той, старой России?
- Может быть…
- ИК! Давай-ка Ыщо по одной! ИК! Эх, хорошо пошла, залетная!
- Эх, хорошо сидим…
- Колян, ЩАС СПОЮ!

Малой 22:07 15 мая 2011 года

То, что мы сейчас будем напиваться, я понял порции после третьей. Или пятой. Четвертый сначала пьянел довольно стремительно, но вдруг на самой развеселой и бесшабашной стадии опьянения затормозился и дальше вливал в себя горячительные напитки уже безо всякого эффекта. Ну, разве что, движения становились все более размашистыми, шутки все более похабными, а аппетит все более неуемным. Наконец, он закинул мне руку на плечо (я не без некоторых затруднений проделал нечто похожее) и, предупредив, что ЩАС СПОЕТ, загорланил на полтаверны, в такт песни раскачиваясь вместе со мной и размахивая зажатой в свободной руке пивной кружкой.
Хрустальный звон бокала-а-аф
И ра-а-адные лица-а-а
У-усе мы здесь собрались
Что бы веселица-а-а
Несмотря на то, что фальшивил он просто страшно, а, может, и, в том числе, поэтому, оставить эту песню без внимания я не мог и вскоре мы горланили ее уже вдвоем, чисто по-курсантски не жалея ни собственных голосовых связок, ни барабанных перепонок наших невольных слушателей.
А ф-фспомни-ка, братиш-шка
Как нам трудна была-а-а
И как тебя деф-ф-фчонка
Быстра разлюби-ила-а-а
На этом месте он легонько ткнул меня пальцем в грудь, причем настолько легонько, что я чуть кубарем не улетел со скамейки, утащив за собой вторую половинку нашего новоявленного дуэта. Ну и силищи в нем, однако! Или, может, это я пьяный до состояния почти бревна?
За што мы пьем, за што мы пье-е-м
За эт-тим празднич-ным сталом
За все, что в жиз-зни не сбылос-с-с
За ласку девич-чих вало-о-ос
А, петь, так петь, Четвертый! Было так, было!!! И меня девчонка бросила, как в училище поступил, и братана моего, и тебя, подозреваю, тоже, и вообще нельзя этим бабам верить ну ни на сють-сють! Вот только с Иринкой пока ничего не понятно, а, где наша не пропадала! Гуляем, так гуляем!!!
За лагеря, где небо – крыша
За телеграм-му: «Замуш-ш вышла»
За марш-броски и па-а-алиго-оны
И за курса-а-антские паго-о-оны!!!
Ира и хозяин таверны, до этого мирно беседовавшие, прекратили разговор и уставились на нас. Правда, я не заметил, что бы нас ринулись успоркаивать. А, может, как раз в этот момент сзади подкрадываются два здоровенных амбала?
А ф-фспомни, как ты прыгал
Ф-ф рам-мку вертолета
Как станал на маршах
Пра-а-аклиная што-та…
Я умудрился оглянуться, не свалившись с лавки, но амбалов у нас за спиной почему-то не увидел. Странное дело.
Ка-а-ак с табо-о-ой сидели
Сутками в балота-а-ах
Так давай же вып-пьем
За ребя-ат в паго-о-онах!!!
На слове «выпьем» он врезал по моей кружке своей и после четверостишия опрокинул ее себе в рот. Я последовал его примеру, и правда, в горле чего-то пересохло не в тему. Когда кружка вернулась в исходное, я вдруг заметил у Иринки в глазах слезы. «Ир, ты чего?».
За што мы пьем, за што мы пье-е-м
За эт-тим празднич-ным сталом
За все, что в жиз-зни не сбылос-с-с
За запах девич-чих вало-о-ос
Как все-таки прикольно вот так вот горланить простую застольную курсантскую песню! В обнимку со своим братом-курсантом. Да, пусть не братом по крови, но братом по духу, по сопротивлению и по служению России!
За те места, где небо – крыша
За телеграм-му: «Замуш-ш вышла»
За марш-броски, глухие стоны
И за курса-а-антские паго-о-оны!!!
И, самое главное, почему-то нас никто не пытается заткнуть, может, понимают, что это бесполезно?
А ф-фспомни наши ночи
Три дня-а-а не засыпай-я-а
Как в бою упал ты
Рукою рану зак-крывай-я-а-а
А вот этого куплета я уже не помнил, но старательно подпевал. В конце концов, эта песня дошла до нас из глубины веков и почему бы ей не обзавестись еще одним куплетом в дни нашего лихолетья?
Как в бой-я-ах тер-ряли
Верных тех ребя-а-ат
Так давай же вып-пьем
За тех, кто ве-ечно спя-а-ат
Да, Четвертый, за них. За Мишку, за Саню и за всех остальных, чьих имен я в таком подпитии не вспомню! За вас, братья и пусть, хоть и большинство из вас было атеистами, земля вам будет пухом!
За што мы пьем, за што мы пье-е-м
За эт-тим празднич-ным сталом
За все, что в жиз-зни не сбылос-с-с
За запах девич-чих вало-о-ос
Концовку песни мы, не сговариваясь, орали так, словно от громкости нашего пения зависели жизнь и судьба России
За те места, где небо – крыша
За телеграм-му: «Замуш-ш вышла»
За марш-броски, глухие стоны
И за курса-а-антские паго-о-оны!!!!!!!
Ира уже плакала, не скрываясь, и я решил сплавить Четвертого куда-нибудь подальше, да на подольше, только вот это у меня не получилось. Вернее, получилось, но несколько не так, как я рассчитывал. Вернее, так даже получилось гораздо лучше.
- Четвертый, а пач-чиму бы тебе не спеть на сцене? Я ув-верен, у т-тибя здорово получится!
- А чье-е-е,- Четвертый заметно оживился,- спою! Ток-ка при а-адном ус-слови-и!
- Каком ищо условии?
- Ты на этот танец Ирину пригласишь. Смотри, как ей нужно твое внимание. Это будет медленный танец под мою песню.
Я даже не заметил, что он вдруг стал говорить практически нормально, только совсем слегка язык заплетался.
- Идет!
- Идет! Тогда я за гитарой и не дай бог вас среди танцующих не увижу! Я тебе потом докажу, что гитара – ударный инструмент! Че я, зазря надрываться, что ли, в пьяном состоянии буду?
- Увидишь, увидишь, успокойся. Иди.
Меньше всего я верил, что он действительно полезет на сцену петь песню, и мне даже стало немножко интересно, какую он придумает отмазку. Но каково же было мое удивление, когда со сцены вдруг раздался знакомый голос!

Ира 22:19 15 мая 2011 года

- Дамы и господа, леди и джентльмены, уважаемые товарищи, кому как больше нравится, вашему вниманию представляется медленный танец под живую музыку и живой голос. Кавалеры приглашают дам, прошу!
Четвертый плюхнулся на стул, поправил микрофон, что бы он оказался на уровне рта сидящего человека и второй, что бы тот оказался на уровне лежащей на его коленях гитары и провел рукой по струнам.
- Идем,- Коля вдруг встал и потянул меня за руку.
- Куда?
- Как куда? Танцевать!
- Но…
- Я тебе по секрету скажу,- Коля наклонился ко мне и шептал на ухо,- эту песню Четвертый поет специально для нас. Только он просил об этом тебе не говорить, поэтому ты этого не знаешь, ага? А с меня он взял обещание, что я обязательно тебя на танец вытащу. Идем!
- Ну, тогда пошли…
Мы вышли на небольшое пустое место перед маленькой сценой, на которой устроился Четвертый, и Коля махнул ему рукой. Тот немедленно заиграл, а чуть позже и запел…
Как упоительны в России вечера
Любовь, шампанское, закаты, переулки
Ах, лето красное, закаты и прогулки
Как упоительны в России вечера…
Наши с Колей глаза встретились и почему-то отрываться друг от друга категорически отказались. Я даже не заметила, как к нам присоединилась еще одна танцующая пара, потом еще одна, потом еще… Я чувствовала только, как невольно все теснее и теснее прижимаюсь к нему. Не потому, что он меня прижимает, а потому… потому, что просто сама так хочу! А почему хочу – не знаю…
Балы, красавицы, лакеи, юнкера
И вальсы Шуберта, и хруст французской булки
Любовь, шампанское, закаты, переулки
Как упоительны в России вечера…
- Почему он выбрал эту песню?
- Не знаю,- Коля очаровательно пожал плечами, и только тогда я поняла, что сказала это вслух,- но разве не эту песню нужно петь настоящим патриотам?
- А там, в парке, он гимн старой Российской Федерации включил, помнишь?
- Помню… Тогда мы с тобой гуляли по парку, а я не хотел, что бы он приезжал. Вернее, хотел, конечно, но хотел, что бы он приехал как можно позже.
- А почему?
- Наверное, просто хотел быть с тобой.
Как упоительны в России вечера
В закатном блеске пламенеет снова лето
И только небо в голубых глазах поэта
Как упоительны в России вечера…
- Ты и раньше постоянно был со мной.
- Был. Но вот так, как сейчас, мне нравится гораздо больше.
- А как, так как сейчас?
- Ну, не знаю. Не так как всегда.
Пускай все сон, пускай любовь игра
Ну что тебе мои порывы и объятья?
На том и этом свете буду вспоминать я
Как упоительны в России вечера…
- Иногда мне кажется, что я совсем тебя не понимаю.
- Иногда мне кажется, что я сам себя не понимаю. Особенно когда ты рядом.
Я не стала говорить ему, что когда он рядом, я тоже иногда сама себя не понимаю. Вот, например, как сейчас… Мы просто танцевали и смотрели друг другу в глаза, ловя в них собственные отражения и отсветы развешанных по стенам светильников, стилизованных под средневековые факелы. Мы были вместе.
Пускай все сон, пускай любовь игра
Ну что тебе мои порывы и объятья
На том и этом свете буду вспоминать я
Как упоительны в России вечера…
Музыка еще некоторое время поиграла и стихла. Я сама не заметила, как непонятно откуда взявшиеся слезы так же непонятно куда улетучились. Только я сама себе боялась признаться в том, что чувствовала. Мы разомкнули объятия и повернулись к сцене, держась за руки.
- Браво!- крикнул Коля.
- Браво! Браво!- взорвался зал, танцевавший и не танцевавший. Четвертый встал и несколько картинно поклонился, держа гитару одной рукой за гриф.
- Браво!

Ma led-ti (тянь-си) – уважительное обращение к хорошо знакомой, молодой, незамужней, бездетной женщине, не имеющей постоянного очень близкого друга.
ma lant-s’se (тянь-си) – уважительное обращение к хорошо знакомой, молодой, незамужней, бездетной женщине, имеющей постоянного очень близкого друга
Tisste (тянь-си) – уважительное обращение к почти не знакомому мужчине, значительно старшему по возрасту и опыту.
Zelad san Kid Nennung (тянь-си) – уважительное обращение к главе Безымянного клана, если он является для того, кто обращается Учителем.

Четвертый 22:28 15 мая 2011 года

Я сорвал свою долю аплодисментов и восторгов и спрыгнул со сцены. Отыскав в толпе танцующих своих подопечных, я направился к ним.
- Ну как, понравилось?
- Еще как,- ответил Колян и чуть шатнулся в сторону,- н-да, кажется, нам надо потихоньку сворачивать это дело. А то я наверх своим ходом не дойду.
Ирина бросила на меня выразительный взгляд, и я поспешил ответить:
- Не дрейфь, салага, прорвемся. Я тебя сам доставлю, коли чего. Пошли, еще по чуть-чуть на сон грядущий и на боковую. Чего-то я и в самом деле умаялся за сегодня. Старею, однако.
- Четвертый, да ты нас всех тут переживешь! ИК!
- Ох, Колян, твои б слова, да китайцам в уши!

Ира 22:30 15 мая 2011 года

К моему некоторому изумлению «по чуть-чуть на сон грядущий» поднимали всем столиком, в том числе и Учитель, который, кстати, и меня уговорил присоединиться. Я было заикнулась о том, что бы убрать со стола, но Учитель даже чуть сердито замахал на меня руками:
- Иди-иди, и без тебя управимся! Как я этих двоих самых трезвых наверх без сопровождения отправлю? Иди.
Я оглянулась на стоявших в готовности к отбытию Четвертого и Колю, которые не падали, похоже, исключительно благодаря друг другу и согласилась.
Но наверх мы поднялись почему-то без происшествий и аварий, парни шли впереди и о чем-то переговаривались настолько тихо, что их слов, отчасти в силу минимальной степени трезвости, было не разобрать, а я пыталась разобраться с только что возникшими во время танца ощущениями.
- Коля,- думала я, глядя ему в спину,- и угораздило же тебя вытащить меня на этот чертов танец! Взял и всю душу раздраконил… И как тебя назвать??? Коленька…
Вопреки моим ожиданиям, Коля, оказавшись в комнате, тут же стал проявлять себя хозяином: включил свет, предложил гостю (Четвертому) стул (от которого тот, поблагодарив, отказался, сославшись на кратковременность визита) и стал расстилать постель.
- Ир,- обратился ко мне Четвертый,- ты эта, извини, я тогда почему-то не подумал, устамши был до жути, но, может это… ну… если тебе нужна отдельная комната, ты ведь только скажи, я мигом организую.
Я посмотрела на Колю, расстилающему постель, на Четвертого, привалившегося к дверному косяку, подумала о преимуществах отдельной жилплощади и ответила:
- Да нет, Четвертый, не надо. Спасибо за беспокойство, конечно, но нам вдвоем лучше, только не подумай ничего такого, ага?
- И не думал чего-то такого думать,- пожав плечами, ответил Четвертый и, дружески хлопнув меня по плечу, добавил,- ну, спокойной ночи тогда. Я за стенкой если чего.
Через некоторое время я уже засыпала, привычно и уютно устроившись на Колином плече.

Четвертый 22:34 15 мая 2011 года

- Зачем ты это устроил?
- Что?
- Все это.
Учитель подкараулил меня у двери в комнату Николая и Ирины.
- Может, зайдем ко мне в комнату и обстоятельно обо всем поговорим?
- Приглашаешь?
- Вы что, вампир?
- Пошли уже, умник.
Мы зашли в мою комнату, Учитель устроился в предложенном мною кресле и разговор продолжился.
- Итак, что мне инкрементируется?
- Зачем ты все это устроил? Попойку, пение застольных песен и, наконец, этот медленный танец?
- Ну… Мне нужно было на него посмотреть.
- На кого?
- На паука в углу!!! Ну, ясен пень, на Николая! Пояснить, какого?
- Догадаюсь как-нибудь. Может, раскроешь мне свою прогрессивную методику?
- Да нету в ней ничего прогрессивного, кроме жуткой спресованности по времени. Я сначала поил его, потом стал петь застольную песню для проверки степени опьянения.
- Если бы он тебя не поддержал, пришлось бы поить его снова?
- Не снова, а дальше, впрочем, сути дела это не меняет. Кроме этого я проверил его… «чувство локтя», что ли? Потом я полез на сцену в некотором сомнении, что он вытащит Ирину на танец, но он ее вытащил!
- Целеустремленный и упорный.
- Верно! А вы видели, как он ее держал, когда танцевал? Я бы любимую хрустальную вазу тещи, если бы она у меня была, так ни за что не держал, а он ее – держал! Несмотря на весь влитый в него алкоголь.
- Хорошая координация и сосредоточенность, даже в условиях сильного отравления.
- Точно! И, надеюсь, вы не думаете, что сам я был пьян в дребодан?
- Конечно, нет!
- Ну, вот, собственно, и весь мой пьяный дебош. Но он еще одну цель преследовал.
- Какую?
- Сколько я у вас тут не появлялся, сцена всегда пустовала. Почему бы не заполнить ее? К тому же если у вас в таверне будет живая музыка, это будет только на руку вам и привлечет к вам новых клиентов, которые будут забегать не только в поисках ночлега, но и пропустить стаканчик-другой под музыку.
- Это потребует припасов, а они сами грузиться не хотят.
- А мы на что?
- Ну, вы… Сегодня пришли, завтра пропали… А мне как?
- Не переживайте, теперь у вас здесь никогда не будет меньше одного повстанца типа меня и нескольких – типа Ирины и Николая. На первых порах музыкантами побудем мы, а там посмотрим, в какую сторону карта ляжет. Поймите, Учитель. В очень скором времени нам потребуется работать в штаб-квартире нашего клана. Но находиться там постоянно – опасно, поэтому нам потребуется база – ваша таверна. А чем успешнее предприятие и чем больше оно платит налогов властям, тем меньше желания к ней придираться. Никто не захочет резать курицу, несущую золотые яйца. Кроме того, в скором времени мы собираемся выкрасть одного очень хорошего человека, но его будут искать. Надежнее убежища, чем ваша таверна, я не представляю. Я должен был поговорить об этом с Вами позже, но обстоятельства сложились так, что я вынужден говорить об этом сейчас…
- Не задавай этого вопроса. Россия стала и моей страной, Четвертый. И ее боль стала болью моих учеников, я сам их так учил, а, значит, она стала и моей болью. Я окажу вам всю помощь, что будет в моих силах. Но позволь еще один вопрос.
- Хоть сто сорок один, Учитель. Вы же знаете.
- Кто будет Учителем Николаю Рокотову?
- Я и Ирина.
- Но ведь никто из вас не стал даже учеником, не говоря уж об учителе!
- Что поделать, Учитель, у нас кадровый дефицит квалифицированных учителей. У нас вообще кадровый дефицит бойцов. Поэтому учительской работой начинают заниматься все, кому не лень. Думаю, мы вдвоем с Ириной хоть на одного полудохлого Учителя вытянем?
- Только если я вам буду помогать.
- Не смею вам мешать, Учитель.
- Вот и здорово. К чему мы будем готовить Николая Рокотова? Ведь я правильно тебя понял?
- Правильно. А наш план выглядит следующим образом…

Лиза 22:30 15 мая 2011 года

Я стояла перед окном в своей комнате и, положив ладонь на оконное стекло, смотрела на огни города. Ну, что ж, вот, похоже, жизнь и налаживаться стала. Я дома, уже который день ничего страшного не случается, а Дима со своими предупреждениями… Да вечно у них, у мужиков этих, какие-то опасности на уме! Ничего не случится! Все будет здорово, жизнь будет продолжаться, солнце будет вставать на востоке, садиться на западе, день будет в двадцать четыре часа и неделя в семь суток… Все будет как всегда! Я ведь знаю это!
- Все будет нормально, Ромка!- сказала я, повернувшись к расправленной кровати.
Пекинес, сидевший в ожидании меня на покрывале, чихнул, переступил передними лапками и радостно завилял хвостиком. Мол, конечно, все хорошо будет, хозяйка! Спрашиваешь еще!

Лиза 06:51 16 мая 2011 года

Я на несколько секунд задержалась у двери подъезда, слегка сомневаясь, открывать ее или нет. Наконец, просчитав про себя до десяти, а потом обратно, я открыла ее и спустилась вниз. Знакомая иномарка, на сей раз, обойдясь без светопреставления, просто посигналила и тронулась ко мне. Я усмехнулась и села на сиденье.
- Доброе утро.
- Доброе,- ответила я,- ты как всегда точен как часы.
- Ну, нехорошо опаздывать с подачей кареты к парадному крыльцу!
- Шутник, кареты принцессам подают! А я кто такая?
- А ты,- на полном серьезе ответил Дима,- королева.
- Чего-о-о-о?
- Королева,- повторил он еще раз и только потом соизволил пояснить,- королева красоты.
- Ой, да ну тебя,- отмахнулась я,- совсем захваливаешь…
- Ну так и есть!!!- ненатурально возмутился он.
- С чего бы это???- так же ненатурально возмутилась я.
- С восьмого марта,- ответил он.
- Ах да, я и забыла…
Я действительно забыла тот эпизод как не заслуживающий внимания. К восьмому марта весь мужской коллектив нашего отдела дипкорпуса провел тайное голосование с целью определить самую красивую женщину. В претендентках были абсолютно все представительницы прекрасного пола нашего отдела, а выиграла голосование почему-то я.
- Ну, ладно, уговорил, черт с тобой.
- А, может быть, королева красоты… ну, это…
Я поняла, что он сейчас куда-нибудь меня пригласит за секунду до того, как он это сделал.
- Лиза, может, сходим сегодня куда-нибудь после работы? В оперном сегодня постановка какая-то модная, а у меня пара билетиков как раз где-то завалялась…
Ну, куда деваться? Я подумала, но, не смотря на все старания, ничего срочного на сегодняшний вечер не вспомнилось.
- Пойдем, только условие остается в силе!
- Какое… А, все, понял, само собой, конечно!

Ира 09:11 16 мая 2011 года

Я проснулась под какой-то до боли знакомый звук, от которого что-то сладко затрепетало в груди. Еще пара секунд ушла на то, что бы до конца идентифицировать доносящийся с заднего двора металлический звон и… Наскоро накинув халат и в шлепанцах на босу ногу я, перепрыгивая через ступени неслась на… звон мечей!
Зрелище во дворе было достойно этого безумного марафона. По траве кружились Коля и Четвертый, фехтуя обычными, ничем не примечательными учебными тупыми мечами. Удар-блок, удар-увод, удар-уворот. Четвертый раз за разом пропускал очень удобные для контратаки моменты, но вскоре я поняла, что они ведь не всерьез бьются, а только тренируются. Но вот Четвертый пошел в решительное наступление и тут уже Коле пришлось несладко – он едва успевал отражать сыплющиеся на него с разных сторон удары порхающего вокруг него словно бабочка меча Четвертого.
- Здорово получается, да?- я даже не заметила, что Учитель тоже наблюдает за поединком.
- Ага…- я не могла оторвать глаз от них,- старший брат многое ему успел передать.
- Многое, но ему нужно еще учиться и учиться. Систематизировать свои знания, навыки и умения… Предстоит грандиозный фронт работы.
- Но ведь вдвоем мы с Четвертым справимся, как вы считаете?
- Конечно, тем более вас будет не двое.
- А сколько?
- Трое. Я тоже буду учить Николая Рокотова. Должен же быть среди вашей гоп-компании хоть кто-нибудь, обладающий рангом учителя!
- Да, Учитель. Спасибо, Учитель.
- Да не за что пока. Куда мир катится… Совместное обучение… Три Учителя на одного Ученика, при этом двое рыцарей… Каких-то десять… Да что десять, пять лет назад об этом никто не смел даже подумать!
- Времена меняются, Учитель.
- Это точно, времена меняются, жизнь продолжается, а нам остается только успевать перебирать ногами…

Лиза 19:51 16 мая 2011 года

Я смотрела на улицу, положив ладони на стекло. Машина Димы уже почти выехала со двора, но у самого выезда вдруг остановилась. Дима открыл дверь, вышел из машины и замахал мне рукой, показав мобильный телефон. Я поняла и тут же пошла в комнату, где оставила сумочку – телефон уже звонил, показывая номер Димы на экране.
- Алло.
- Лиза, я вспомнил, что забыл сделать кое-что важное…
- Что?
Он помолчал некоторое время, словно решаясь.
- Спокойной ночи, Лиза…
- Спокойной ночи, Дим…

Ира 06:38 11 июля 2011 года

Я проснулась и, все еще отчасти находясь во власти Морфея, перевернулась на живот и уткнулась в подушку. И сон тут же слетел с меня в мгновение ока! От подушки пахло Колей, но если вечером этот запах был умиротворяющим, хотелось заснуть рядом с этим человеком, прижимаясь к нему всем телом и ощущая тепло его объятий, то утром мои вечерние убеждения казались мне сущим бредом, я чувствовала жгучий стыд, клялась себе в очередной раз, что с этого вечера мы будем спать отдельно… но этим же вечером я снова засыпала в его объятиях.
Донесшийся со двора лязг железа безошибочно указал мне, что Четвертый и Коля снова тренируются с самого раннего утра, а Четвертый, как всегда, весело подначивает угрюмо сражающегося Николая.
Я села на кровати и, опять же, уже привычно увидела на тумбочке поднос с нехитрым завтраком. Коля всегда делал его перед началом тренировки и оставлял в комнате с какой-нибудь милой шутливой записочкой. В этот раз она гласила: «Наконец-то вспомнил твой любимый напиток. Осталось только вспомнить твое имя». Я улыбнулась и принялась за еду.

Лиза 06:58 11 июля 2011 года

Я проснулась, как всегда, за пару минут до звонка будильника, но не спешила открывать глаза, решив еще понежиться эти несколько минут под легкой простынкой, заменявшей мне одеяло. А заодно и представить себе сегодняшний день. Дима, как всегда, встретит меня во дворе, довезет до работы, принесет на обед шоколадку с орешками и будет весь обеденный перерыв сидеть рядом и беспрестанно и очень остроумно шутить. Когда он в первый раз просидел рядом весь обеденный перерыв, я сказала ему, что он останется голодным, а он отмахнулся и заявил, что ему, мол, не привыкать. Совсем как Миша, когда я ему указывала на какие-нибудь доставляемые мной неудобства…
Будильник, наконец, ожил, но я только этого и ждала, погасив не успевшую толком начаться трель, я встала и, набросив на плечи домашний халатик, пошлепала босыми ногами в ванную, где продолжала вспоминать и вспоминать.
Как-то раз Костя с наисчастливейшей улыбкой на лице известил меня в конце рабочего дня, что мы с ним вместе идем на какой-то кинофильм в са-амый дорогой кинотеатр города. У меня не было никаких планов на этот вечер, а он бы почувствовал ложь, ведь лгать я никогда не умела, и, пока я лихорадочно металась в поисках выхода из ситуации, внезапно появившийся у меня из-за спины Дима сказал, что, к несчастью, на нас уже заказан столик в ресторане и вчера я весь день потратила на приготовление к этому ужину. Естественно, ни о чем подобном я и краем уха не слышала, о чем и известила Диму, когда мы оказались в машине. Он ответил, что, если я не хочу, то он просто отвезет меня домой, а если соглашусь, то он будет счастлив и приложит все усилия, что бы я не пожалела…
Это был ужин при свечах в полутемной нише, где были только мы, я и Дима… Один на один. И он положил на стол очень красиво упакованную ослепительно белую розу. Только один человек устраивал мне нечто подобное за всю мою жизнь. Миша... Я полночи не могла заснуть после этого от обуревавших меня чувств...
Да и каждый день на работе он постоянно пытался быть поближе ко мне, создавать мне компанию, и с ходу отклонять все попытки Максима, Кости и других мужчин нарушить мое одиночество. И, что самое странное, сам старался сохранять некоторую дистанцию.
Я умылась, наскоро позавтракала, привела себя в порядок и вышла во двор к уже привычно поджидавшей меня серебристой иномарке.

Ира 07:15 11 июля 2011 года

Четвертый резко пригнулся, пропуская над головой «крылья бабочки» и, не разворачивая клинков, ударил рукоятками Коле в живот, тот согнулся от неожиданного удара и тут же получил от выпрямившегося Четвертого удар ногой, от которого покатился кубарем по земле.
- Эй, ногами не честно!!!
- Честно-нечестно – на турнире рассуждать будешь! А в драке уцелеть важнее. Чему я, тебя, оболтуса, и обучаю.
- Давайте сворачиваться,- предложил наблюдающий за тренировочным поединком Учитель,- пора за работу.
- Ну, все так все,- согласился Четвертый,- быстро в душ и за работу!
Парни аккуратно сложили учебное оружие и доспехи и бодрой трусцой отправились в душ, а мы с Учителем отправились на кухню, где уже готовился завтрак для посетителей и немногочисленных постояльцев.
- Ира,- обратился по пути ко мне Учитель,- можно задать тебе один достаточно личный вопрос?
- Да, конечно, Учитель.
- Что у вас с Николаем?
- Ой, Учитель, сама не знаю,- покачала головой я,- странно как-то все…
- Странно?- не оборачиваясь, переспросил Учитель,- я думал после Tana Res’si Wuan la Nari-aks уже ничего непонятного в этом деле не остается.
- Я там была очень недолго и очень давно, Учитель…
- Извини, я не хотел тебя задеть, Ира, но… Я стар, это верно, но я еще помню, что может происходить между парнем и девушкой.
- Вы считаете, что между нами…
- А что? Красивая и смелая девушка, молодой и сильный парень… Сам господь бог велел…
- Ой, да ну Вас, Учитель… Я же для него старая уже, как мамонт…
- Да ну! Тогда поздравляю, ты превосходно сохранилась. Настолько превосходно, что он положил на тебя глаз.
- Кто, Коля???
- Ну не я же! Ты ведь ему нравишься, сама не видишь, что ли? Только вот он боится, что если на что-то решится, ты пошлешь его лесом, далеко и надолго. А то и вообще Четвертому пожалуешься, его он боится, как огня.
- Гм… И что же мне делать?
- Не знаю, наверное, для начала стоит разобраться, чего ты хочешь, потом осмотреться по сторонам и только потом уже отвечать на этот вопрос. Только не делай первый шаг сама, он очень похож на своего брата в этом вопросе. Но если ты дашь ему понять, что готова его сделать, он сам его сделает раньше.
- А готова ли я?
- А вот на этот вопрос отвечать уже тебе…

Казанова 17:03 5 мая 2010 года

Мы застыли в строю согласно постам и сменам в ожидании указаний подходящего к строю командира роты.
- Здравствуйте, товарищи!
- Здравья желаем, товарищ капитан!!!
- Ну, много говорить не буду, караул этот у вас крайний, осталось всего чуть-чуть выдержать марку, назло всем и все, через два месяца у вас выпуск.
Не знаю, знал ли командир роты о том, что будет происходить или нет, но шпарил он как будто все нормально и ничего экстраординарного не намечается.
- Помните, что у вас в руках боевое оружие, а на вас лежит ответственность за его правильное использование, что бы защитить и сохранить порученные вам для охраны объекты и не нанести вреда посторонним лицам. Накануне у нас майские праздники и, хотя их официально отменило новое правительство, повод напиться для людей остался, поэтому будьте осторожны и предусмотрительны, пьяный человек, по незнанию проникший на пост заслуживает удара прикладом, а не всего магазина в упор…
Он говорил и говорил, правда, я не знаю, слушал ли его кто-нибудь, или все были заняты мыслями о грядущей операции. Первой операции сопротивления, как уже тогда мы стали себя называть…

Седьмой 08:21 11 июля 2011 года

- Делаешь успехи,- я немножко кривил душой, успехи Вики были не столь впечатляющи, но поддержать и ободрить девушку было необходимо.
- Спасибо,- она прекратила опираться на деревянный меч и попыталась принять боевую стойку.
- Пока достаточно,- остановил я ее взмахом руки,- нет лучшего отдыха, чем смена деятельности. Присаживайся рядом с Сергеем, сейчас мы немного поговорим…
Когда новоявленная слушательница заняла место на валуне рядом со своим товарищем по обучению, я начал свою речь.
- Первое, что вам необходимо усвоить, так это то, что боевое фехтование, это ни в коем случае не простое умение красиво и эффективно махать разными железяками. Прежде всего, все начинается с того, что эти железяки не просто называются доспехами и оружием, но и каждая имеет свое название. Но и это еще не все, каждая часть этой железяки, будь то оружие или доспех, тоже имеет свое название, способ изготовления тоже имеет свое название, вообще ВСЕ в этом мире имеет свое название, как ни странно, зачастую отличающееся от того названия, что привычно нам с момента нашего рождения. Сказанное в равной степени касается, как предметов, таки и действий и их свойств, ОСОБЕННО их свойств! То, что кажется нам нормальным, потому что нас так приучили, на проверку может оказаться не просто ненужным, но и опасным заблуждением. Но я отвлекся, извините. Так вот, боевое фехтование – это не просто умение красиво и эффективно размахивать разными железяками, это своего рода система мировоззрения, полного, всеобъемлющего, затрагивающего абсолютно все системы и сферы жизни. И, как и в любом мировоззрении, здесь существуют свои фундаментальные проблемы. Об одной из них мы сегодня и поговорим. Наш сегодняшний разговор о принципах разделения, фундаментальных отличиях и оценочных критериях добра и зла…
- Добро и зло?- спросил Сергей,- а разве у тех, кто занимается боевым фехтованием они поменяны местами?
- Не совсем… Вот смотри, ударить женщину, это добро или зло?
- Гм… Ну, ничего хорошего в этом нет…
- А если в экстремальной ситуации закатить ей пощечину, что бы она прекратила истерику?
- Э-э-э…
- Ну, или вот такой пример…

Казанова 12:11 12 июня 2007 года

Грузовики, два КамАЗа и Урал, остановились на территории блокпоста и из Урала выскочил чеченец в форме республиканского ОМОНа с погонами старшего лейтенанта на плечах. Достав из кабины планшетку с документами, он направился к нам, но не дошел, упал на землю, скошенный пулей чеченского снайпера с одной из господствующих над блокпостом сопок неприветливых чеченских гор.
- Все в укрытие, работает снайпер!
Ребята-штурмовики, жившие на этом блокпосту попадали в ближайшие укрытия мгновенно, а вот чеченские омоновцы сначала растерялись, что и стоило некоторым из них жизни. Метнувшийся было к упавшему офицеру омоновец получил пулю в грудь и рухнул на землю не добежав до того пары шагов. Второй отступил к борту КамАЗа, пытаясь определить, откуда стреляет снайпер, но следующая пуля снесла ему полголовы, забрызгав кровью и мозговым веществом весь борт. Третьего я увидеть не успел, но донесшийся из-за «Урала» крик сообщил о том, что выстрел, отправленный туда, не пропал даром.
После очередного выстрела Альфа высунулась из укрытия и, вцепившись в лямки бронежилета, затянула раненного старшего лейтенанта к нам в укрытие. Пуля снайпера высекла искры рядом с головой девушки.
- Ты как, в норме?- спросил я, затягивая на ноге офицера жгут.
Девушка провела руками по волосам и чуть сдавленно кивнула. Видимо, она еще не успела осознать, что коса Костлявой прошла буквально на волосок от нее.
В этот момент я и принял решение, что с этим пора кончать, иначе она рано или поздно доберется и до кого-нибудь из моих ребят.
К этому времени дежурный танк и пара БТРов, в которые, видимо, кто-то успел запрыгнуть, приблизительно определили место, откуда снайпер ведет огонь и стали в свою очередь поливать его из всех стволов.
На следующее утро я и еще трое добровольцев, прикрываясь предрассветным туманом, канули в неизвестность.

Седьмой 08:28 11 июля 2011 года

- Это не со мной происходило, но я имею все основания доверять этому человеку. Он был моим другом. Одним из самых лучших друзей.
- Он погиб?
- Да.
- Там?
- Нет, позже. Но мы отвлеклись от темы, итак…

Казанова 05:11 15 июня 2007 года

Шорох листвы и треск попадавших под ноги веток выдали идущего человека, когда он шел еще довольно далеко от нас. Конечно, на войне полагается ходить гораздо осторожнее и тише, но кто ожидает подлости от запуганных им людей на блокпосте далеко в долине, от людей, которые вот уже две недели не предпринимали никаких активных мер, что бы защитить себя? Снайпер прошел в двух шагах от замаскированных парней и стал устраиваться на огневой позиции прямо перед моим носом. Вот он поерзал, устраиваясь поудобнее, приник к оптическому прицелу и…
Мое появление застало его врасплох, но когда я оказался у него на спине, враг стал отчаянно сопротивляться. Пока я еще не до конца успел его заблокировать, он подогнул под себя руки и ноги и, резко встав на четвереньки, попытался меня с себя скинуть. Однако я не стал вцепляться в него мертвой хваткой, а наоборот легко освободил его спину и, упершись ногой в землю, изо всех сил толкнул его в бок. Дух перевернулся на спину и секундой позже я уже сидел на нем верхом. С некоторым удивлением обнаружив, что измазанное маскировочной краской лицо не просто чеченское, но еще и женское. И это полусекундное удивление чуть не стоило мне моего господствующего положения – она высвободила одну руку и выдала мне такую оплеуху, что загудело в ушах. Жгучая обида за столь бесцеремонное поведение, упорное, несмотря на бесполезность, сопротивление, ярость рукопашной схватки и горькое удивление сжали кулаки. Одной рукой я поймал высвободившуюся руку и прижал ее к земле, другую руку прижал коленом и освободившимся кулаком от всей души, с оттяжкой, без всяких скидок на пол, ударил. Девушка-снайпер вскрикнула, голова дернулась вверх, но сопротивляться она не перестала. Тогда я ударил ее вторично, голова дернулась, как у тряпичной куклы на обмякшей шее, на опавшую хвою брызнула кровь из разбитых губ, по скуле заструилась из носа алая струйка, глаза закатились, и девушка затихла.

2.5
После прямой речи нужна точка, "я" с большой буквы.
"были" вычищаем максимально
Точка и большая буква. Это не железное правило, но если авторскую речь можно сделать самостоятельным предложением, то лучше так и делать.
Что - это - что - это... Формулировка никуда не годится.
Ты можешь мне ответить на вопрос, зачем эта часть? Вода бессмысленная, слова - паразиты. Начни: Эти железки не просто доспехи и оружие, каждая деталь имеет своё название". Или герой практикуется в велеречивости, имея целью запутать учеников?
Раздели на несколько предложений, иначе переваривается с трудом. И герой не мог произнести такую фразу на одном дыхании.
Запятая не нужна.
Так.
Капс Лок - смерть для текста. Последнюю часть выдели отдельным предложением, и для акцента этого будет более чем достаточно.
Не верю, что профессионал станет называть оружие железяками. Тем более если он тренер. "Железяки" - это пренебрежение, мастер не станет пренебрежительно отзываться об орудиях своего труда.
Не нужна запятая.
Точка и большая буква.
Не понимаю второй знак препинания.

2.6
На каком ещё месте могут быть погоны?
Убери.
Канцеляризм.
Одно из двух надо перефразировать, по соседству смотрится неприятно.
В какую свою очередь? Опять фраза-паразит от автора, да ещё в диковатым смыслом в контексте.

2.7
Говорить не о чем.

2.8
Если человек идущий, то разве надо уточнять, что он идёт?
Пустая общая формулировка. Информации не несёт, видимости происходящего не создаёт.
В этом отрывке так много воды и так мало точных определений, что понять происходящее крайне сложно, а представить невозможно.
Тебе твоего.)
Сильна. Из положения лёжа, когда не размахнуться, ни собственный вес не использовать, ни инерцию - и сразу до звона в ушах.
Смысл расплывается, прядок слов в предложении вывернут наизнанку. Магистр Йода?

исправил
но поддержать и ободрить девушку казалось мне необходимым.
исправил
второе "это" убрал
целью действительно стоит запутать учеников, показать им привычный мир с другого. пока непонятного ракурса.
на диктофонной записи, которую воспроизводит Седьмой, смог.
вместо капса вставил курсив и там не таки, а так, очепятко...
он это намеренно, нельзя молодешь брать за шкирку и бросать в гущу знаний/событий. если этого можно избежать. вот он и обеспечивает постепенный переход понятийных аппаратов.
как и в любом мировоззрении - уточнение, выделено запятыми
убрал
ну, сейчас, например, на груди...
Убрал
"мозгами" кажется мне слишком натуралистичным, ну да будет так...
Стоило мне только прийти к такому решению, выяснилось, что дежурный танк и пара БТРов, в которые, видимо, кто-то успел запрыгнуть, приблизительно определили место, откуда снайпер ведет огонь и стали в ответ поливать его из всех стволов.
альтернативы кроме "был" не вижу...
яростно, что ли?
при стрельбе на дальние дистанции снайпер стреляет лежа. В таком виде и началась схватка - Казанова разлегся у снайпера на спине, но не успел садануть того коленом под ребра. что бы отбить у того желание сопротивляться.
исправил
девушка лежит на спине, Казанова сидит на ней верхом и пытаясь ее удержать, пригибается к ней (ну, как это и должно быть - она же ему живая нужна, иначе бы он просто нафаршировал ее пулями со спины). Поэтому удар ему приходится в бок черепа, если удачно попасть по уху, таким ударом можно если не вырубить (Казанова все-таки не дохляк какой-то), то скинуть с себя и временно оглушить - вполне, главное садануть посильнее да попасть поудачнее.
Он ей губы разбил, поэтому уточнить пришлось. что струйка алая из носа потекла :)

Седьмой 08:37 11 июля 2011 года

- На ее счету было более тридцати человеческих жизней и еще неизвестно, сколько раненных людей. А ведь крупнокалиберная пуля – это вам не шутки, часть из них на всю жизнь инвалидами остались. Так что получила разок-другой по морде, так, по мелочи, можно сказать, отделалась.
Ребята притихли. А я тем временем продолжил.
- Нельзя судить о поступке по его сути. Плохой, несущий боль, смерть и страдания поступок может на самом деле оказаться хорошим поступком, если он призван предотвратить еще большие страдания, или если он причиняет эти страдания человеку, который достаточно нанес их людям. Критерием хорошего или плохого является цель, но не только она, а еще и соразмерность применяемых для воплощения задуманного мер. Для того, что бы найти и наказать одного преступника вовсе не обязательно ловить и пропускать через фильтр всех подряд, к тому же при таких мерах он практически стопроцентно уйдет. Нужно уметь правильно определять направление сосредоточения основных усилий и правильно решать, как и при помощи чего достигать поставленных целей.
- То есть добро – не всегда добро, а зло – не всегда зло?
- Более того, зло – практически всегда добро, а добро – практически всегда зло. Вы убиваете огромного слепня. Что вы сделали? Вы сделали добро, избавив какую-то буренку от очень болючего укуса, однако никто не подумает, что чувствует слепень, когда его заживо размазывают между руками. Поставьте себя на его место, больно, наверное, да? Мир в самом глобальном понимании этого слова и практически любой эпизод из практически любой жизни жутко биполярен по своей сути. Очень мало того, что можно однозначно назвать злым, да и в этих случаях всегда нужно уточнять детали, потому что причины и цели поступка могут быть самыми различными. Однако особенность наших с вами человеческих жизней такова, что очень часто мы смотрим только на себя, когда оцениваем собственное поведение, нас не интересует, как какой-либо поведенческий акт видят другие люди, что он им приносит. Мы считаем, что раз нам это приносит пользу или удовлетворение, значит это хорошо, то, что кто-то страдает из-за этого, как правило, всегда остается за кадром. Человек очень эгоистичен по своей природе. И это неправильно, на разрушение этого в первую очередь и должно быть направлено самовоспитание человеческой особи, интегрированной в социум. На это направлено самовоспитание и даже самоперевоспитание фехтера.
- То есть мы будем перевоспитывать себя сами?
- Да, и даже больше, вы не просто будете перевоспитывать себя сами, вы будете заново выстраивать самого себя, свое отношение к миру и к вещам, происходящим в нем, вы будете вырабатывать у себя те умения, о которых раньше даже не догадывались, будете учиться делать те выводы, которые раньше казались вам ненужными и глупыми, в первую очередь вы будете учиться не смотреть, а видеть… Именно этим мы и займемся в самом начале длинного, трудного и тернистого пути вашего обучения, вы пока находитесь в самом его начале, но вскоре, вполне возможно, вы сможете посмотреть на этот мир совершенно другими глазами…

Малой 16:03 11 июля 2011 года

- Четвертый, а сегодня тоже будет вечер с живой музыкой?
В последнее время такие вечера стали повторяться все чаще и чаще. Зачастую Четвертый выступал сам, исполняя под гитару Мишкины, курсантские или вовсе незнакомые мне песни, иногда, хотя и гораздо реже, на сцену он выгонял меня или Ирину с теми же целями. Впрочем, сказать, что выгонял, будет достаточно неправильным, мы не сопротивлялись, но и инициативы тоже не проявляли.
- Конечно,- ответил он, на секунду оторвавшись от простукивания кирпичной кладки дымохода, только нам с тобой нужно заблаговременно помыться и переодеться. А то в ближайшее время мы с тобой будем грязные, как черти.
- С чего бы это? Ты чего опять задумал?
- Ничего страшного, ровным счетом ничего страшного. Ты когда-нибудь чинил дымоходы?
- Не-е-ет… А что?
- И я не чинил, но вот как раз эти мы сейчас и займемся.
- Ты решил чинить дымоход???
- Ага… Я думаю, пока лето и нужды в отоплении сильно нет, разобрать трубу и выгрести оттуда все, чем она забита, а то тяги больше, чем на полтора хиленьких язычка пламени на одном полешке не хватает, даже стыдно как-то. Кирпичи здесь вековые, тогда их умели делать, так что реставрацию, думаю, они выдержат. А нам останется только раздобыть мешок цемента, побольше песку, воду мы как-нибудь и здесь надыбаем и вперед, реставрировать.
- Только это не сегодня, начнется, Четвертый.
- Почему?
- Намусорим внизу. Я думаю, надо какую-нибудь загородку сообразить, что бы в зале камин отгородить, что б народ не видел, что там твориться, это же не одного дня дело. Вот мы и сделаем все это за несколько дней. А потом разожжем дрова и проверим.
- Это ты точно подметил, так и сделаем, а пока пошли в подвал, посмотрим, из чего загородку можно сделать, а место затора, по крайней мере, одного, я только что нашел.

Лиза 18:03 11 июля 2011 года

К вечеру пошел дождь, но не пакостная морось, не сумасшедший ливень, а самый обычный, теплый летний дождик, призванный умыть запыленный город и дать измаявшимся от жары людям хотя бы чуточку прохлады.
- Оп-па на,- сказал Дима, когда увидел, что на улице все в несколько мгновений все стало мокрым,- ты пока стой здесь, я сейчас.
Он спрыгнул с крыльца и исчез за углом, где оставил припаркованную машину. Я уже было совсем собиралась последовать за ним (а то ведь с него станется подъехать к самому крыльцу меня забрать), как он сам уже появился из-за угла. Пешком.
- Вот,- продемонстрировал он мне небольшой зонтик,- теперь порядок. Держи.
- А ты?
- А я… А я не сахарный, мне размыкание не грозит!
- Гм…- я еще не решила, как реагировать на этот завуалированный комплимент, но Дима уже поправился.
- Извини, но больше никаких смыслов тут нет. К тому же мне действительно уже не страшно, я уже вымок до нитки. Идем, я не позволю, что бы ты повторила мой мокрый опыт.
Я уступила его уговорам и решила не обижаться. Ну, действительно, ляпнул не подумав, такое может быть с каждым. Вдруг он действительно не хотел сказать ничего такого? Раскрыв зонтик, я послушно пошла за своим провожатым и вскоре уже оказалась у него в машине.

Дима 18:07 11 июля 2011 года

Не знаю, каким местом я понял что то, что я почти назвал Лизу сладкой (ну, конечно, не сладкой, а сахарной, что, впрочем, сути дела не меняет) оказалось для нее очень неприятным, но я это понял. И, кажется, вовремя перевел разговор в другое русло, убедив ее, что никакого второго дна моя фраза не имела. Первое время меня еще подмывало спросить у нее, что же такое произошло, что она этого так не любит, но потом решил, что в данном случае молчанье – золото. И, опять-таки, кажется, угадал правильно. Но на всякий случай решил извиниться.
- Лиз… Ты это,- как назло, заранее приготовленная фраза для извинения в этот самый момент куда-то запропастилась,- ну, извини меня… Я не знал… И не хотел как-то тебя задеть…
- Да ладно,- девушка, тем не менее, на меня не посмотрела,- просто не называй меня никогда сахарной. Или сладкой. Или карамелькой. Или еще как-то в этом роде. Тут дело не в тебе, не подумай, просто человек, который так меня называл… Мне он очень неприятен, и я бы многое отдала, что бы навсегда забыть время, проведенное с ним… И вообще сам факт наших отношений.
- Прошу прощения за бестактный вопрос, но… Что тебе мешает?
Девушка поколебалась несколько мгновений, а потом ответила:
- То, что я его каждый день вижу на работе.
Список претендентов у меня в голове оформился в две секунды, но, поколебавшись, две из трех кандидатур я отбросил: один – начальник, да и не могу я представить Лизу рядом с ним по доброй воле, второй, судя по всему, вообще считает комплименты излишней тратой времени, остается только один. Костя. Значит, не зря она от него тогда, в Новосибирске бежала, как от огня. Да и вообще старается обходить его стороной. Но что же он ей такого сделал? Хотя, не мое это дело…
- Понял, отстал. Больше не буду.

Лиза 18:15 11 июля 2011 года

Я посмотрела на него и поняла, что он догадался о ком это я, но по каким-то своим причинам не стал озвучивать догадку. Впрочем, за это я была ему даже немного благодарна.
- Ничего там от наших американских коллег не слышно? Ну, там, официальных извинений с сообщением, что все виновные пойманы и наказаны?
Как известно, если не знает король, спроси уборщиц, слуг и стражей. Они-то всегда знают, что и где и сколько раз.
- Официально тишина, а вот неофициально могу кое-чего сказать.
- Чего?
- Говорят, что никого поймать не удалось. Они все как в воду канули. Абсолютно никаких следов и зацепок.
- И-и-и… Что?
- Ну, как что? И ничего… Тишина и покой. Боишься, что они и сюда доберутся?
- Ты же сам меня в этом как-то убеждал.
- Убеждал, ты права, было дело. Да только вот не считаю я так. Но просто поберечься надо более-менее и все. Мы ведь все равно никак не сможем им помешать, а когда они заявятся сюда творить свое черное дело, то это мы и сами узнаем практически сразу. Вот и все, о чем я говорил. Я, конечно, вовсе не уверен, что повстанческое движение обязательно докатится и сюда, но лишние меря предосторожности еще никому не помешали. А когда катавасия начнется, беречься поздно будет. Или больно. Или поздно и больно, это уж как повезет. Или не повезет, что значительно более вероятно.

Седьмой 21:37 11 июля 2011 года

- Седьмой, а…
- Что?
Лицо Сергея было освещено трепещущим пламенем горящего костра, но задумчивый взгляд глаз можно было разобрать довольно легко.
- У меня разговор наш утренний из головы не выходит.
- У меня тоже,- подала голос нанизывающая на шампуры сосиски девушка.
- Думаете, пришло время его продолжить?
- Думаем, да,- ответил за обоих Сергей.
- Ну, что ж… Тогда, Вика, тащи сюда свое занятие, вместе ужином заниматься будем. Ты, Серега, тоже присаживайся поближе. Нам предстоит долгий разговор…

Малой 21:44 11 июля 2011 года

Четвертый придирчиво осмотрел сооруженные нами секции загородки для камина и, посмотрев на часы, сказал:
- Все, завязываем это дело. Завтра вытащим ее на свет и там, наверху, посмотрим, что из чего можно и нужно доделать. А пока давай поднимемся наверх. Кое-кто сегодня утром пообещал гостям необыкновенную трапезу.
Ира и вправду сегодня с самого утра то пропадала где-то на кухне, то рылась в продуктовых кладовых, то с крейсерской скоростью сновала туда-сюда-обратно между ними.
- Пойдем,- согласился я, откладывая в сторону молоток и задувая одну из свеч, освещавшую нам рабочий фронт.
Четвертый взял вторую и первым стал забираться по скрипучей отвесной лестнице. Мы закрыли подвал и через несколько минут уже умывшиеся и переодевшиеся сидели за столом в общей зале и требовали ужина. Его нам принесла ни кто иная, а автор сего произведения кулинарного искусства.
- Что это такое?- спросил Четвертый смешно с разных сторон осматривая лежащий на оказавшейся перед ним тарелке кусок жаренного мяса и нерешительно тыкая его вилкой.
- Это,- пояснила Ира,- бифштекс по-русски. Когда-то давно ко мне в руки попал рецепт классического американского бифштекса, я взяла и немножко переделала его под наш русский менталитет. И вот теперь я его и приготовила.
- Ну, хорошо хоть не китайская кухня…
- А почему бы и нет? После соответствующей адаптации под отечественного гурмана можно и попробовать…
Четвертый тем временем при помощи вилки, ножа и неразборчивого бурчания себе под нос отковырял от большого куска кусочек поменьше и отправил его в рот.
- Слушай, Ир, а ведь недурственно! Очень недурственно! Коль, я тебе совет дам, ты побыстрей на свою порцию налегай, а то я щас со своей расправлюсь и к тебе в тарелку полезу!
Ира, до этого напряженно ожидавшая оценки, облегченно улыбнулась:
- Ну, зачем такие варварские методы? На кухне еще есть. Принести?
- Угу,- ответил Четвертый, прожевывая второй кусок, на пару порядков больше первого,- а то мы сегодня неплохо поработали и теперь голодные, как волки. Но, кажется, после того, как я попробовал этот русский бифштекс, я еще голоднее стал.
Девушка очаровательно улыбнулась в ответ на такой завуалированный комплимент своему кулинарному искусству.
- Сейчас,- она улыбнулась нам и побежала на кухню.
Я тоже попробовал плод трудов своей подруги и почти обиделся на Четвертого, найдя его оценку сильно заниженной. Раза в два. Или в три. Или, скорее всего, в тридцать три.

Казанова 09: 37 11 августа 2006 года

- Итак, товарищи курсанты,- Атаман, он же капитан Казанцев, расхаживал туда-сюда между партами,- Запомните одну простую вещь: война – это не обособленная часть жизни, это сама жизнь. Война с фашистами, с китайцами, с моджахедами, с надоедливыми комарами или с самим собой. Вы уже выиграли первые компании своей маленькой личной войны за честь носить погоны ОШП . Вы считаете, что это был самый трудный год, отрыв от родных и близких, перемена привычного уклада вашей жизни, прошедшие КМБ и первые семестры обучения… Но вы ошибаетесь. Решив стать офицером широкого профиля, вы свернули с более прямой дороги, вы подписались на полные суровых испытаний и смертельных опасностей четыре года, но… Таков выбор настоящих мужчин, парни. И вы его сделали. Добро пожаловать в ад, джентльмены!
Капитан Казанцев нажал кнопку на пульте управления и свет в аудитории тут же стал более приглушенным, зато на столе преподавателя загудел мультимедийный проектор, ставший чередовать на белом экране разные фотографии. Черно-белые и цветные, хорошего качества и жутко смазанные, разные. Но на всех было одно и тоже. Война. Избранная нами профессия.
- Страна,- продолжал Атаман, расхаживая между рядами,- должна платить за свое существование жизнями своих мужчин…
На экране менялись кадры: гора трупов в гимнастерках времен Великой Отечественной войны, подбитая тридцатьчетверка, с лежащими на ее броне трупами в форме танковых войск тех лет, разбитое артиллерийское орудие с телами расчета вокруг…
-…та же страна, что отказывается оплачивать свое существование жизнями своих мужчин, страна, где мужчины приучены прятаться под юбку, за справку из психушки и черт знает за что еще, скоро начинает платить сторицей…
Разбитые дома, плачущая женщина, ухмыляющийся солдат фашистского вермахта со «шмайсером» в руках, «тигр», то есть panzerkämpfwagen-6, конечно, с лыбящимися с его брони немецким автоматчиками…
-… и уже не только убитыми мужчинами, но и изнасилованными женщинами, зарезанными стариками, порабощенными детьми…
Горящая хата, свернувшаяся комочком на земле молодая девушка, прячущая лицо и пытающаяся прикрыться остатками разорванной одежды в окружении хохочущих немецких пехотинцев, тонущий объятый огнем пассажирский теплоход, лежащие на земле трупики детей, прижимающие к себе плюшевые игрушки, трупы в гражданской одежде, плавающие в окрашенной кровью воде, распростертое тело на полу разгромленной кухни, закопченные печи с трубами, торчащими, как надгробные памятники сожженной деревне, припавшая к земле женщина перед лежащим вьетнамским стариком и стоящий рядом американский рейнджер, скособоченный граммофон с кучей лежащих рядом с ним пластинок, танковое орудие, торчащее из окна…
- … и мы, не только рожденные, но и живущие мужчинами, всегда будем против такого размена. Да, нас назовут убийцами, те, кто дороги нам, отвернутся от нас в сторону тех, кто будет всегда рад спрятаться к ним под юбку…
Фигура в маске, держащая ствол автомата у головы стоящего на коленях бородатого ваххабита, русские солдаты, стоящие рядом с выложенными в ряд телами чеченских террористов, солдат в каске, выглядывающий из-за бруствера рядом с табличкой «блокпост»…
- .. да. Будет так. Но, принося присягу Отечеству и клянясь в верности России, мы выражаем свою готовность к этому. Потому что мы – воины. Мы – демоны. Мы – проклятые и проклинаемые, но жизненно необходимые своей стране и ее народу. И мы знаем это.
Казанцев нажал на кнопку, и все вернулось на круги своя. В аудитории, кроме его голоса не было слышно ни звука и казалось, что даже муха, появись она здесь, пролетит с ревом реактивного истребителя-перехватчика.
- Через десять дней у вас начнется полевой выход. И там вы поймете, что я не зря поздравлял вас с прибытием в ад. Вы пройдете огонь и воду, вашими противниками станут земля и воздух… Вы сто раз пожалеете, что родились на этот свет и сто раз проклянете тот день, когда вы решили стать ОШП. Но те из вас, кто пройдет все это, никогда этого не забудут. Они никогда не забудут своего первого шага по этому истинно мужскому пути…

Лиза 22:03 11 июля 2011 года

- Доброй ночи, доченька. Можно?
Мама приоткрыла дверь и смешно выглядывала из-за нее, словно боялась, что я не позволю ей войти.
- Конечно, заходи, мама!
Я пододвинулась на кровати, освобождая ей место и принялась дальше расчесывать свои непослушные волосы.
- Нам нужно серьезно поговорить с тобой, дочка…
- О чем, мам?- я даже приблизительно не могла этого предугадать.
- Не о чем. О ком,- поправила меня мама,- о том мальчике с твоей работы. Его ведь Дима зовут, верно?
Массажка застыла у меня в руке на полпути обратно к корням волос.
- Мы всего лишь друзья, мама!
- Этот друг уже почти два месяца каждый день возит тебя на работу и привозит с работы… Да и так, по-моему, он тоже был бы не против, почаще с тобой встречаться…
- Мама, мы просто друзья!!!
- А он очень красивый,- продолжала мама, словно не слыша мой реплики,- крепкий такой парень, он сумеет тебя защитить… Я несколько раз через лобовое стекло видела, поэтому и говорю. Только он сам чего-то никогда не выйдет и не поздоровается, боится он меня, что ли?
- Ну, ма-а-а-ам!
Мама замолчала и посмотрела на меня.
- Мама, между нами сложились очень теплые, но только лишь дружеские отношения! Да, мне очень приятно его общество, я не ожидаю от него зла, даже больше, мне очень спокойно, когда он рядом со мной, но… Но это все, мама, и большего между нами нет…
Мама уже открыла рот, что бы еще что-то сказать, но я ее перебила:
- Год – слишком небольшой срок, мама…
Мама опустила глаза:
- Я понимаю, доченька, но… нельзя же всю жизнь убиваться по этому… как его… ах, да, Михаилу… Все-таки, если бы он любил…
- Мама!!! Не начинай сначала!!! Я знаю, что он меня любил!!! И я его любила!!! И я сама все испортила!!! Вообще не надо было открывать тогда эту чертову дверь!!!
Я сорвалась на визг, а потом, почему-то расплакалась. Мама обняла меня за плечи.
- Ну, не плачь, доченька, не надо, не плачь… Сделанного уже не вернешь и пусть с ним. Тебе о сегодняшнем дне думать надобно, дочка… А что было, то… было и быльем поросло. Пусть с ним, доченька.
Мама отдалилась от меня, оставив на плечах руки, и посмотрела в глаза:
- Ведь ты молодая, красивая, умная, работа у тебя хорошая… Пора бы уж и о семье подумать, Лиз…
- Раз сейчас красивая, за год-другой уродливее точно не стану,- буркнула я,- семья подождет, раз уж ждала все это время. Не буду я торопиться, мама. Поторопилась уже разок, до сих пор расплачиваюсь за поспешность, все, хватит. Не хочу больше. Как придет время, сама решу.
Я говорила отчего-то враз ставшим холодным и колючим голосом. Словно укладывала кирпичи в нерушимую стену. Нет, мама, сейчас мне определенно никто не нужен. А Дима… Пусть Дима остается другом. Тем более он сам, кажется, не против такого разворота событий. А когда придет время забыть все, что было и попробовать все начать с чистого листа, так это я пойму. И начну. Может быть, даже и с Димой, если ему не надоест ожидание.
Мы с мамой еще некоторое время сидели на кровати обнявшись и тихим шепотом разговаривали о своем, о женском, о самом сокровенном, что вообще когда-то обретало звук на этой планете. О Мише, о папе, о Косте, о Максиме, о Юнг Ху, о Диме, потом снова о Мише и снова о Диме с папой и…

ОШП – офицер широкого профиля.
КМБ – курс молодого бойца.

Малой 22:21 11 июля 2011 года

Четвертый набил хобот четырьмя порциями и, наконец, решил, что уже достаточно гонять сбивающуюся с ног Ирину на кухню. Тем более народу в таверне становилось все больше и больше, и кое-кому уже было пора устраивать обещанный вечер с живой музыкой. Четвертый вооружился гитарой, залез на сцену, настроил по высоте микрофоны и заиграл. Мотивчик был нетрудный и какой-то веселенький, но я мысленно сжался. У курсантов есть замечательная способность о самом страшном рассуждать с широченной улыбкой на лице, как-то Четвертый пел песню тоже под веселый мотив. Она называлась «На блокпостах». И теперь я ожидал услышать нечто подобное. И услышал.
Опять тревога
А на гражданке выходной
Твоя девчонка
Опять гуляет не с тобой
Я откинулся на спинку стула и задумался. Да, вот так оно и бывает, тишину и напряженный повседневный быт военных людей разрывает сирена тревоги, оповещающая, что мир после нее никогда уже никогда не станет таким, каким был до нее…
А за спиною
Лавина шквального огня
И где-то рядом смерть твоя
К несчастью, такая несправедливость тогда случалась чуть ли не каждый день. Тревога, лавина шквального огня за спиной, а те, кто обещали ждать, уже с другими гуляют с другими, теми, кто ближе, кто обеспеченнее, кто просто доступен больше и чаще предстает перед глазами…
А он целует
Ее уже не в первый раз
Его ласкает
Взгляд ее прекрасных глаз
А самое страшное заключается в том, что тот, кто там, по ту сторону линии фронта рискует своей шкурой, по-прежнему продолжает получать письма и SMS-сообщения: «Люблю и жду» и все такое… Да, бывает, что и ждет, что бы высказать все то, что уже произошло, просто поставить перед фактом того, кто шел на смерть во имя ее… Но она уже точно не любит. Хотя и пишет. Хотя и лжет.
Вновь на заданье
Уйдут не худших шесть ребят
За нами уж мосты горят
Я навострил уши. Шесть ребят? Неужели… Да ну, не может быть…
А где-то там
Зависла полна луна
И вечер, ночь
Она проводит не одна
Я напряженно ждал продолжения песни, надеясь уловить еще хоть одно, хоть самое маленькое упоминание о брате, о его той самой операции, после которой началась их любовь с Лизой, на которую он так надеялся, и которая оказалась лишь немного лучше всех остальных…
Почему сразу ночь, Четвертый? Такая неумолимая вещь, как жизненная практика показывает, что ночь – вовсе не обязательное условие для измены. Лечь под другого вполне можно и средь бела дня, у них это считается нормальным. Особенно если этот другой когда-то уже называл ее своей, так почему бы не повторить? Сволочи…
В ушах свист ветра
А впереди огонь и смерть
Людское сжечь и умереть?
Она или не она? Вроде бы все сходится, перед Мишкой тогда тоже стояла дилемма: стать ли до конца тем, кого мы все видели в нем или просто закончить свою жизнь в яростном бою во имя своей страны? Он отдал ответ на этот вопрос вражеским пулям, идущим под водой торпедам, горящему топливу и холодной воде Атлантического океана… Великой Хозяйке человеческих судеб. Я не знаю, правильно ли они подсказали ему, но он так надеялся на это…
Мечта безумца
Да как же, демон, ты посмел
О ней мечтать
Огонь и смерть – вот твой удел
Я ощутил на своем плече чью-то руку и не оборачиваясь догадался, что это рука Ирины. Девушка соляной статуей застыла за моей спиной и… Я сам не сообразил, что вдруг стало происходить… Только что бурлящая во мне яростная ненависть к Лизе, к Лариске, вообще ко всему женскому полу, безжалостно танцующих гопака на наших мужских сердцах вдруг не то что бы совсем пропала, но как-то там немножко попритухла, что ли… Сам не знаю почему, я вдруг решил, что Ира – не такая, что Ира – совсем-совсем другая. И она обязательно до конца будет с тем человеком, которого полюбит…
Средь океана
Волной вскипит неравный бой
Ты обретешь там свой покой
Да, это она… Неравный бой среди океана. Бой шести диверсантов против почти восьмидесяти охранников. Бой, в котором должна победить лишь одна сторона, поражение другой будет означать смерть для всех… Меня там не было, я не видел этого боя, не знаю как, но им, русским диверсантам это удалось. Но Четвертый уже заиграл быстрым обратным боем с какими-то замысловатыми аккордами, как он всегда завершал все песни. Видимо, продолжение этой истории стало другой песней, хотя, может статься, его мы никогда не узнаем…
За этой песней последовала другая, потом третья, но это все было не то. Да, Четвертый играл, иногда даже довольно точно передавал мотивы и обороты музыки модных песен той эпохи, но это все было не то. Серая эстрадная жвачка, как назвал бы эти песни Мишка. Он любил до предела насыщенные эмоциями или смыслом песни, правда иногда его привлекал и просто классно сделанный клип… И он сам писал песни, некоторые из которых я не так давно слышал в исполнении Четвертого, но когда их пели или играли, он почему-то никогда не говорил, что знаете, это я написал! Только двум людям он указывал на написанные им песни… Мне и Лизе… Почему и зачем, не знаю…

Четвертый 22:24 11 июля 2011 года

И все равно между ними что-то есть, как бы Ира и Коля меня не убеждали в обратном. Я играл и пел всякую лабуду, но глаза упорно проверяли правильность сделанного во время первой песни предположения.
Вот девушка выпорхнула из дверей кухни, неся на одной руке поднос с очередными порциями своего творения, и пошла к нужному столику, ловко лавируя между лавками, стульями и сидящими на них людьми и одновременно уворачиваясь от тянущихся к ней чересчур наглых рук. Коля, до этого сидевший расслабленно, вдруг напрягся, напружинился и следил за Ириной, не отрывая взгляда. Я готов был прозакладывать голову против мизинца на левой ноге, что если девушку загонят в кольцо из рук, или появится кто-то чересчур борзый, да резвый, Коля тут же выстрелит из-за стола, как болт из мощного арбалета, что бы покрошить противника в мелкие клочья голыми руками.
Хотя и был огромный соблазн сунуть какому-нибудь алкашу американский червонец, да отправить его «пощупать вон ту цыпочку», я решил этого не делать. Драка нам сейчас совсем ни к чему, лучше уж вызвать на откровенный разговор кого-нибудь из этой сладкой парочки. Но это позже, как получится.

Седьмой 22:01 11 июля 2011 года

- Тот, кому многое дается, должен и многое отдавать. Таков закон гармоничного развития не только всего мира, но и каждого человека в отдельности. Фехтеру очень многое дано. И, следовательно, вы и должны отдавать очень многое. Своему Учителю, своим товарищам и, самое главное, тем, кого вы считаете любимыми и самыми дорогими для вас людьми. Тем, кого вы в силу тех или иных причин обязаны защищать и оберегать. Это не просто, очень непросто и даже опасно. Не просто потому, что очень сложно побороть свою собственную эгоистичную натуру, которая властно будет требовать повышенного внимания к себе любимой, в ущерб отношениям со всеми остальными людьми.
- Это все здорово, Седьмой, но… нельзя ли это как-нибудь… ну, попроще, что ли?
- Можно, Сергей, и как раз сейчас я вам и буду постепенно рассказывать все ваши заблуждения. Итак, первое: выбросьте из головы слабовольный отмазон: если она или он меня любит, тот должна меня терпеть и принимать таким, какой я есть. Так говорят только те люди, которым не хватает храбрости взяться за себя обеими руками, перекроить так, как оно должно быть на самом деле и тем самым обеспечить предмету своей любви действительно счастливую жизнь. Даже более того, этот путь гибелен по той простой причине, что, стремясь сделать как можно приятнее и лучше себе, вы забудете о том, что тот, кто любит вас – тоже человек со своими проблемами, мыслями и… словом, тоже человек, подобный вам самим. Вы будете наносить ему непоправимый вред, он будет постоянно испытывать боль и мучения из-за вас. Разве так должна протекать любовь? Нет, нет и еще раз нет. Это путь в никуда, к гибели, к перерождению любви в ненависть и отчаяние. Но что же тогда настоящая любовь, спросите вы. Я вам отвечу. Любовь – это особого рода психо-эмоциональная связь, но не всякая связь такого рода становится любовью. Всего их три вида. Первый – такой вариант развития, при котором любое эмоциональное или психическое состояние человека передается другому человеку, это чаще всего не осознается, или осознается, но только в одну сторону. Но, даже при осознании, это принимается как данность, никаких действий такое знание не провоцирует. Это называется психо-эмоциональной зависимостью.
- А если провоцирует?
- Да, Вика, возможен и такой вариант. Когда один из людей осознает возникшую между ними психо-эмоциональную связь и начинает использовать ее исключительно в своих более или менее корыстных интересах, что бы получить от другого то, что ему нужно или хочется. При этом человек постепенно учится управлять этой связью, а через нее и вторым субъектом психо-эмоциональной зависимости. Так оформляется психо-эмоциональное рабство, которое вторым человеком вполне может воспринято как… любовь.
- А что же тогда есть настоящая любовь?
- А настоящая любовь, это осознаваемая обоими людьми психо-эмоциональная связь, при этом от осознания ее они оба получают удовольствие, а в повседневной жизни они стараются заботиться друг о друге, помогать друг другу и… вообще жить друг ради друга. Вот это и есть любовь правильная, любовь фехтера. Теперь каждый раз, когда вы будете сталкиваться с так называемой любовью, присмотритесь к ней, разберите ее на составляющие, выявите господствующие признаки и только тогда делайте окончательный вывод. А до завтра вам домашнее задание на самоподготовку: по вспоминайте свою жизнь и проанализируйте все то, что вы когда-то называли «любовь»…
- Седьмой, а…
- Что, Вика?
- А разве секс – это не высшее проявление любви?
О как. Я немного вопросительно посмотрел на Сергея, но тот в ответ только так же вопросительно пожал плечами: «Мол, сам ничего не понимаю».
- Ну, кое в чем ты, конечно, права. Секс – это высшее проявление. Только не всегда любви.
- Да?
- К несчастью, это так, Вика. В разных своих ипостасях секс может быть либо высшим проявлением физического превосходства, как силовое принуждение к сексуальному сношению, секс может быть высшим проявлением и психо-эмоционального рабства, когда один партнер требует от второго выполнения всех своих желаний и фантазий, не считаясь с тем, что у того, второго, это может вызывать какие-либо неприятные или даже болевые ощущения, и, наконец, то, о чем ты спросила, когда секс, даже не преследуя детородную функцию, действительно является высшим проявлением любви между мужчиной и женщиной. Когда и тот, и другой партнеры заботятся об удовольствии и удовлетворении друг для друга, когда это происходит по обоюдному согласию и, пусть и молчаливой, но обоюдной договоренности что можно делать, а что нельзя. Вот.
- А семья,- вдруг спросил Сергей,- семья, ну в смысле официальное оформление отношений, штамп в паспорте и все такое прочее – это правильно или нет?
- Очень субъективный вопрос, правильно это или нет – дело каждого человека индивидуально. Вернее, дело двух людей и никого больше, но с другой стороны, есть целый комплекс разных факторов. Первый – это историческая традиция, подавляющее большинство людей воспитаны таким образом, что свадьба, штамп в паспорте и все такое – это непременный атрибут семейной жизни. Все остальное в их понимании подпадает под категории распутства и разврата. С другой стороны, если посмотреть на взаимоотношения с точки зрения фехтера, то штамп в паспорте более вредоносен, чем полезен.
- Это еще почему?- возмутилась Вика.
- Смотри сама,- ответил я,- штамп в паспорте – это всего лишь не сплошной слой впитавшихся в бумагу чернил. Объективно рассуждая, каким образом он может удержать человека от измены, тем более, если это был брак по расчету, по «залету» или еще что-нибудь в этом роде? Да никак. С другой стороны, сколько разной бумажной волокиты! Паспорт в связи с переменой фамилии поменять, штамп в семейное положение поставить, дети пошли – вписать, а если развод? Снова все по новой. А если получение загранпаспорта, водительских прав или разрешения на ношение оружия? В справке старая фамилия – недействительна! И пошло-поехало все опять по новой!
- А если два человека, мужчина и женщина, действительно нашли друг друга?
- Тогда им этот не сплошной слой впитавшихся чернил и вовсе не нужен. Это взрослые люди, вполне способные построить свою жизнь, совместное проживание, ведение хозяйства, рождение и воспитание детей, без каких-то официальностей. И, если это действительно две половинки встретились, то любовь, именно любовь, а не какие-либо другие виды психо-эмоциональной связи будет служить им лучше самого жирного штампа в паспорте и самых драгоценных колец вместе взятых. Жаль только, что очень уж редко такое действительно случается и для значительной части населения нашей земли слова «я тебя люблю» являются всего лишь ни к чему не обязывающей фразой, которые люди противоположного пола почему-то иногда говорят друг другу.

Четвертый 00:15 12 июля 2001 года

- Когда?
Учитель снова подошел практически не слышно и снова встал за спиной в трех-четырех шагах.
- Скоро,- ответил я,- скорее всего, дня через три.
- Ты уверен?
- Да. Смертельная опасность сближает людей. И мы за все это время научились чувствовать друг друга. Практически как фехтеры, Учитель.
- Это здорово. Это действительно превращает вас в спаянную и чрезвычайно опасную команду.
- Здорово,- я невесело усмехнулся,- да, это здорово Учитель, но…
- Что «но»?
- Но больше нас от этого не становится. А маленькая группа патриотов, сколько бы опасна она не была, не может рассчитывать на возрождение целой станы. И нам вечно будут напоминать об этом шестнадцать почти офицеров широкого профиля.
- Но зачем же тогда ты сражаешься? Зачем вы все сражаетесь, Четвертый?
- Потому, Учитель, что все мы приносили присягу этой стране. Потому, что еще пока есть патриоты, для которых слова «Российская Федерация» не стали пустым звуком, потому, что пока еще есть кому сражаться.
- Тогда мне вдвойне непонятны твои упаднические настроения, Четвертый.
- А чего их понимать, Учитель? Сколько уже длится оккупация? Сколько уже рождено детей, которые никогда в жизни не видели Россию свободной? Скоро вырастет поколение тех, кого зачинали и зачинают сейчас стонущие не всегда от боли русские женщины под солдатами оккупационных армий…
- Закон трех дней в действии .
-…и тогда патриотов, рожденных в свободной России не останется. А ведь мы тоже не совершенны. Мы тоже, в конце концов, смертны. Не от пули, так от старости. И все. Страна, даже мечта о ней исчезнет.
- Отсюда вывод, что то, что вы задумали, нужно делать как можно быстрее. Пока еще есть, кому сражаться. А что, касается детей… В России ведь и монголы были, и поляки, и немцы, и французы, но народ здесь очень уж интернациональный… И если эти дети будут рождены в свободной России, то, думаю, с этой напастью страна как-нибудь справится. Главное руки не опускать. Ведь не зря же те шестнадцать парней, которым еще вроде бы жить и жить, детей в любви к свободной России воспитывать, свои жизни отдали. Явно не для того, что бы вы сопротивление прекратили без упорного и кровавого боя. Вы уже начали это дело, одно из условий возрождения свободной страны уже выполнено и теперь осталось всего лишь одно…
- Какое?
Учитель усмехнулся, подошел, встал рядом и, посмотрев через окно в летнюю ночь, сказал тихо, будто раскрывая какой-то невообразимый секрет:
- Не останавливаться на полдороге…
- Это оказалось несколько сложнее, чем казалось в самом начале
- Вот возьми. Это должно чуть облегчить твою ношу.
Я ощутил в руке свернутый в тугую трубку листок бумаги и хотел было спросить у Учителя что это такое, но тот уже выходил из комнаты…
- И еще, Четвертый,- Учитель остановился в дверях,- не через три дня. А раньше. Гораздо раньше. Скорее всего, завтра. Да, завтра вечером.
За Учителем закрылась дверь.

Закон трех дней – Учитель имеет в виду закон войны, согласно которому город, взятый штурмом, отдавался на разграбление армии на три дня. Теоретически этого времени должно было хватить солдатам-победителям, что бы изнасиловать всех женщин детородного возраста, дав таким образом начало поколению людей, происходящих от завоевателей, у которых на генетическом уровне снижена способность к сопротивлению им.

Малой 20:55 12 июля 2011 года

В этот вечер я и Ира меняли друг друга на сцене, а Четвертый то слонялся по залу, то исчезал в подсобных помещениях, то выходил на улицу. Было несколько странно видеть его в таком состоянии, обычно невозмутимо и непробиваемо спокойный, теперь он выказывал, если и не крайнюю степень волнения, то уж точно достаточно сильно волновался.
- Четвертый, что случилось?- спросил я его, когда Ира была на сцене, а он сам приземлился за столик, нетерпеливо барабаня пальцами по столешнице.
- Да так, ничего… Просто жду кое-кого, а этого человека все нет и нет…
Я немного опешил. Четвертый кого-то ждет???
- А-а-а-а… Кого?
- Эх, Колян,- он посмотрел на меня, положил руку на плечо и слегка встряхнул, да кабы я зна…
Глаза Четвертого вдруг широко распахнулись, а рот так и застыл в открытом состоянии, не в силах договорить начатой фразы. Я, не совсем понимая, что происходит, развернулся в направлении его взгляда и среди людей, наполнявших нашу таверну… Увидел фигуру, закутанную в бесформенный серый брезентовый плащ с накинутым на голову бесформенным капюшоном с широкими полами. Жуткое дежа вю укололо память, но я успел рассмотреть пару раз мелькнувший под полой плаща босоножек чересчур уж миниатюрного для мужчины размера, да и легкость и плавность походки тоже оценил. Словом, к тому времени, когда эта фигура приземлилась за наш столик, не спросив разрешения, я уже на все двести процентов был уверен, что под плащом прячется женщина.
- Kut lakk ,- сказал Четвертый обращаясь к пришедшей,- Tai lassin murro hanht? To iz-urrna’t murro kleht? At-ter’t lu skaal’t murro galp?
- Tai cun-gao, ha-kse’e ,- ответил женский голос из глубины капюшона.
- Hanhas’t murro an-cej? Do tkaj-le’t hanha murro miut-wera? Cukar’t murro ho-cej? - я больше по интонации, чем по смыслу догадывался, что это вопросы, хотя некоторые слова все же понимал.
- Un-ta ha-urm ,- ответила наша гостья, слегка качнув капюшоном.
- Do tkaj-le’t chu-mis’sa murro p’klak? Gu-shta’t rum-kre da murro getleft’r? U-kan’t re-kan bu-li murro p’hald?
- Un-ta gradd ha-urm ,- судя по тону голоса, она улыбнулась там, у себя, в темноте под капюшоном.

Четвертый 21:03 12 июля 2011 года

А что это за девочка
И где она живет
А вдруг она не курит,
А вдруг она не пьет
Вернее, что это за девочка я догадался еще когда она только-только входила в таверну, а первые же звуки ее голоса вдребезги разбили все сомнения, относительно той, что соизволила присесть за наш столик. Но… КАКОГО ЧЕРТА???
- Того же,- услужливо подсказал внутренний голос,- что и ты сам, Четвертый, вот один в один того же самого. И даже прикид тот же самый.
Колька ошарашено вертел головой, переводя взгляд то на меня, то на нее и решительно ничего не понимал. Еще бы, откуда ему знать тянь-си, да еще и церемониальное приветствие полуночников Безымянного клана? Этот язык я-то до сих пор так, кое-где по верхам нахватавшись, знаю.
- Tai lassin hanht murro toj-kleht? Tai lassin hanht murro toj-galp? Tai lassin hanht murro urf-lis’st man-mern? - последняя сказанная мной фраза в ритуал не входила.
- Un-ta klaa ha-urm! -рассмеялась моя собеседница и, перейдя на более общепонятный язык спросила,- надеюсь, главный помощник хозяина сего гостеприимного места покормит усталую путницу? Я голодна как волк.
- Может, как пантера?
Девушка усмехнулась.
- Ну, можно и так сказать. Ну, так меня покормят или оставят помирать голодной смертью?
- Конечно, не покормят! Еще и добьют, чтобы не мучалась. Колян, будь другом, метнись на кухню…

Kut lack (тянь-си) – Приветствие, обращенное к совершенно не знакомому человеку.
Tai lassin murro hanht? (тянь-си) – Достаточно приблизительно это можно перевести, как «Как ваши дела?»
To iz-urrna’t murro kleht? (тянь-си) – Не затупился ли ваш клинок?
At-ter’t lu skaal’t murro galp? (тянь-си) – Верен ли и надежен ли ваш глаз?
Tai cun-gao, ha-kse’e (тянь-си) – Не плохо, спасибо.
Hanhas’t murro an-cej? (тянь-си) – Живы ли ваши родители?
Do tkaj-le’t hanha murro miut-wera? (тянь-си) – В достатке ли живут ваши братья и сестры?
Cukar’t murro ho-cej? (тянь-си) – Здоровы ли ваши дети?
Un-ta ha-urm (тянь-си) – Все хорошо
Do tkaj-le’t chu-mis’sa murro p’klak? (тянь-си) – В достатке ли зерна на ваших полях?
Gu-shta’t rum-kre da murro getleft’r? (тянь-си) – Тучна ли скотина в ваших деревнях?
U-kan’t re-kan bu-li murro p’hald? (тянь-си) – Ярко ли светит солнце над вашей страной?
Un-ta gradd ha-urm (тянь-си) – Все очень хорошо.
Tai lassin hanht murro toj-kleht? (тянь-си) – Достаточно приблизительно это можно перевести, как «Как дела у ваших товарищей по оружию?»
Tai lassin hanht murro toj-galp? (тянь-си) – Достаточно приблизительно это можно перевести, как «Как дела у ваших друзей?»
Tai lassin hanht murro urf-lis’st man-mern? (тянь-си) – Достаточно приблизительно это можно перевести, как «Как дела у ваших возлюбленных мальчиков?»
Un-ta klaa ha-urm! (тянь-си) – Все просто замечательно!

Малой 21:11 12 июля 2011 года

Четвертый еще не успел договорить фразу, а я уже сорвался из-за стола и едва ли не в припрыжку понесся на кухню за провизией.
- Вот это да, еще одна фехтовальщица!- ликовал я, а в том, что пришедшая тоже фехтовальщица я ни в коем случае не сомневался,- а где одна, там и другие, значит, Четвертый собирает силы. Зачем, ясен пень, не для того, что бы узкоглазым пальчиком из-за угла грозить! Значит, он готовит удар, значит, скоро будет дело! У-у-у, повстанцы готовят новый удар!!!
К тому времени, когда я вернулся за столик, я накрутил себя до такой степени, что ворвись в таверну хоть вся китайская армия, я бы не раздумывая кинулся крошить оккупантов голыми руками. Опустив поднос с нехитрой снедью на стол, я сел и навострил уши. А разговор, судя по всему, шел преинтереснейший.
- Ты серьезно намереваешься туда проникнуть? Они здорово охраняют это место, хотя и не знают конкретно, что там спрятано, но все равно это может быть очень опасно.
- Жизнь – вообще опасная штука. Говорят, даже умереть можно. К тому же ты уже опоздала со своими предостережениями.
- То есть ты хочешь сказать, что…
- Да, я уже был там.
- Черт, ты сумасшедший!
- Я не черт, я – демон. Хотя в остальном ты права.
- И…
- Теперь нам нужно забрать оттуда готовый материал, а потом распространить его по городу. В его день рождения. Думаю, это будет достаточно эффектная и эффективная акция, кроме того, она кое-кому ясно просемафорит, что мы уже здесь.
- Кому?
- Одному узкоглазому человечку, с которым я очень хочу пообщаться.
- Ты думаешь, он примчится на твой зов?
- Ну, это смотря как позвать.
- И будет гореть желанием рассказать тебе, все, что ты хочешь?
- Seffr, ты просто не представляешь, какое жгучее желание поделиться внезапно освеженной памятью пробуждают всего-навсего несколько раскаленных иголок под ногтями.
- Зато я вижу, что ты не слишком разборчив в выборе средств.
- Экстремальные ситуации диктуют выбор из чрезвычайных мер. Никто не знает, в какой момент он станет им не нужен и его попросту положат в могилу. Может быть даже не мертвым. Поэтому нам надо шевелить колготками, если мы хотим превратить эту соломинку в стальной швартовочный трос.
- А-а-а…
- Думаю, уж за чем-чем, а за этим дело не встанет. Слишком у нас тут лакомый кусочек.
- Но тогда что вам мешало еще раньше…
- Seffr, не прикидывайся блондинкой, тебе не идет. Для того, что бы принять решение подобного уровня, необходимо чтобы один очень главный попросил, а другой очень главный согласился. Я, по-твоему, хоть капельку похож на хотя бы одного из этой шайки самых главных?
- Ну, а почему нет? Провозгласить военный переворот, объявить себя верховным диктатором Новой России и провозгласить крестовый поход за освобождение исконно русских земель…
- А по совместительству гроба господня и всего мира. Угу, Seffr, какая муха тебя укусила? Ты сама-то веришь в то, что говоришь? Сама-то представляешь меня в роли военного диктатора? Война, даже освободительная, всегда, рано или поздно, так или иначе, заканчивается. И что потом? Найти какого-нибудь чудом выжившего политика и вернуть ему власть с глубочайшими извинениями, мол, мы попользовались, теперь вы пользуйтесь? Да и вряд ли там признают просьбу лица, захватившего власть столь бесцеремонным способом, достойной исполнения. Нет. Нам нужный законный представитель и мы его собираемся добыть!
- И каким же образом?
- А вот это уже как карта ляжет.
- Ладно, уговорил, вернемся к нашим баранам. Итак, сколько их там, говоришь?
- Полмиллиона.
Капюшон качнулся и замер.
- Сколько-сколько???- по интонации я заключил, что у собеседницы Четвертого глаза выскочили на лоб и теперь галопом несутся дальше вверх.
- Полмиллиона. Это пятерочка и пять нуликов рядом, знаешь такую цифру?
- Зачем столько???
- Как зачем? По одному на каждого жителя железно и еще небольшой запас прочности для свободной пропаганды. Массовость – одна из основных гарантий любой акции информационной войны. Я бы еще больше нашлепал, ведь они тоже не будут сидеть сложа руки и любоваться на все это великолепие, а постараются это по возможности быстро собрать и уничтожить, но времени нету, да и с материалами жуткая напряженка.
Собеседники помолчали. Я тоже не счел необходимым озвучивать терзающие меня вопросы. Лучше потом как-нибудь выловлю Четвертого и как следует расспрошу обо всем.
- Ты нам поможешь?- спросил наконец Четвертый, нарушая затянувшееся молчание.
- Это вопрос?- кажется, барышня в плаще улыбнулась у себя там, под капюшоном.
- Да,- голос Четвертого вдруг стал сухим и колючим.
- Ты стал очень серьезным за это время,- погрустнел голос нашей гостьи,- совсем шуток не понимаешь.
- Времена меняются, Akkrals’s, и мы вместе с ними.
- Конечно, я помогу. Сколько у НАС будет людей?
- В начале или на завершающем этапе?
- И там, и там.
- Достаточно. И там, и там.

Лиза 07:31 13 июля 2011 года

Я уже почти закончила макияж, и нетерпеливо шевелила пальцами в ожидании, когда на ногтях высохнет лак. И тут мой взгляд упал на скромно стоящий в уголочке пузырек с жидкостью насыщенного розового цвета. Миша, говорил, что он не стеклянный, а хрустальный. Он подарил мне его в последний день своего летнего отпуска, сказал, что очень скоро у меня будет превосходный повод опробовать эти новые духи, сказал, что мне очень подойдет этот новый аромат…
Я тогда поняла, что он намекает на мой скорый день рождения, до которого тогда оставалось меньше месяца, но я не знала, что он хочет сам приехать на него…
Ах, если бы я знала!!! Костя никакими правдами и неправдами не зашел бы в мой дом! И тем более и пальцем не прикоснулся бы ко мне, ведь я знала, я все знала… И все равно позволила ему разрушить казавшееся таким близким счастье…
Я потянулась за пузырьком и открыла вычурную пробочку. В нос ударил пряный и непривычный аромат, мгновенно напомнивший мне Мишу…
- Только не плакать – тушь размажется,- сказала я себе и почему-то смочила ватку из пузырька и провела ей по шее и за ушами. Будь, что будет… Пусть это будет моей маленькой памятью о тебе, Мишенька мой…

Лиза 08:11 13 июля 2011 года

Я сбежала по ступенькам подъездного крыльца и, уже привычно открыв дверь, села на переднее сиденье Диминой машины.
- Доброе утро,- поздоровался Дима,- превосходно выглядишь.
- Спасибо.
Машина потихоньку тронулась в направлении выезда из двора. Дима шумно втянул воздух носом, сделав полный вдох, выдохнул, потом еще дополнительно принюхался и, наконец, спросил:
- Новые духи?
- Ага,- ответила я и, вдруг, несколько неожиданно даже для самой себя, спросила,- нравится?
- Тебе очень идет этот запах. Просто превосходно подходит. Один в один, будто специально для тебя создан… Ну… Лиз, я просто не могу выразить это словами, но тебе очень, очень-очень идет. Поверь мне, это действительно так. Наверное, тот, кто подарил его, очень любит тебя. Твой молодой человек, да?
- Да нет, это мама купила…

Ира 08:47 13 июля 2011 года

- Извините, а чем мы сегодня будем заниматься?
Наша вчерашняя гостья, сменив бесформенный брезентовый балахон на маску, аналогичную той, которая была у Четвертого, с самого утра суетилась со мной на кухне, замышляя нечто грандиозное.
- Готовить почти роскошный и немножко праздничный ужин.
- Да? А в чью честь?
- Как, ты разве не знаешь?
- Не-е-ет…- в некотором замешательстве протянула я.
Девушка поставила на столик короб с мукой, который несла в обнимку и, повернувшись ко мне, коснулась пальцами выбивающихся из-под нижнего края маски рыжих волос, встряхнула головой, словно отбрасывая с лица непослушный локон и, прищурив зеленые глаза, сказала:
- Сегодня вечером повстанцы начинают новую операцию. Это дело следует отметить.
- Да-а-а???- Я изумленно вытаращила глаза.
- Ага. Сегодня вечером я, ты, Четвертый, Николай и еще несколько человек начнут новую многоходовку против китайцев. У нас великая цель, которая, как и все глобальное, начинается с самого малого.
- А все точно пойдет по плану, Seffr?
- Скорее всего, Ир. Я, может, это и глупо, но верю Четвертому. Есть в нем что-то такое, такое… Что за ним людей ведет.
- А ты его когда-нибудь видела без маски?
- Нет, не видела. Но все равно догадываюсь, кто это может быть.
- А как?
- Ну, Ира, ну, подумай хоть чуть-чуть-то, а? Ты ведь тоже была воспитанницей главы клана! Четвертый называет его Учителем, верно?
- Верно, значит…
- Значит?
- Значит, он когда-то тоже обучался с нами…
- Молодец, девочка, делаешь ошеломительные успехи! Остается дело за малым!
- Вспомнить всех парней и решить на кого из них Четвертый больше всего похож?
- Точно! Да только вот тут-то и прячется некоторая, даже не очень некоторая, а вполне серьезная такая проблема.
- Какая?
- Он вполне мог разминуться с нами по времени обучения. И, кроме того…
- Что?
- Раньше он был другим. Более… Не знаю, как это сказать… Эмоциональнее, что ли? В нем было больше юмора, он чаще смеялся… А теперь весь его юмор в таких язвительных замечаниях, что иногда не знаешь, куда от них деваться. И… Я ни разу не замечала в последнее время, что бы он смеялся… Он меняется и, боюсь, далеко не в лучшую сторону. А единственный человек, на которого он был когда-то более или менее похож, уже больше года, как погиб…
- Кто этот человек?
- Мишка Рокотов.
- Да… Но Четвертый тоже был курсантом. По крайней мере, военным – точно.
- Надеюсь, ты права.
- Почему надеешься?
- Потому, что в этом случае он абсолютно точно знает, что делает.

Малой 08:59 13 июля 2011 года

- У тебя «Каштан» где?
- На верху, в комнате, а что?
- Позаботься, что бы сегодня вечером он был в рабочем состоянии. Даже больше, очень в рабочем состоянии…
Адреналин хлынул в кровь полноводной рекой.
- Сегодня вечером делаем вылазку? Он нам понадобится, да?
- Да, делаем вылазку и… Будет очень хорошо, если он нам не понадобится.
- А… Почему?
- Потому, что сегодня мы должны провернуть все тихо и без палева. Первый же выстрел может свести на нет все наши старания. Но, если вдруг встанет вопрос о наших жизнях, то они, конечно, ценнее. Так что будь сегодня вечером вооружен.
- И очень опасен?
- Повстанец всегда должен быть очень опасен для врага.
- А в чем будет состоять эта вылазка?
- Для тебя – в дежурстве на указанной позиции и предупреждении всяких неприятностей.
- И все?
- Пока все. Но это не менее важно, чем все остальное.
- Всего-то торчать где-то и смотреть по сторонам???
- Да, Николай.- Четвертый обернулся и посмотрел мне прямо в глаза.- У нас сильный, многочисленный и очень коварный враг. Мы не можем быть многочисленнее, по силе мы тоже вряд ли его превзойдем. Поэтому нам надо быть гораздо, очень гораздо более коварными, чем оккупанты. А это, в том числе, зависит и от готовности каждого члена сопротивления до конца и с максимальной отдачей выполнять поставленную ему боевую задачу.
- Но я готов для гораздо большего!!!
- Пока еще не готов, но мы, я, Ирина и Учитель, над этим активно работаем. Тебе скоро, этой осенью, выпадет страшная и незавидная доля самого главного элемента, центральной фигуры в повстанческой игре. В той самой, которую мы начинаем сейчас. Это очень ответственная, тяжелая и опасная честь, но я не могу назвать никого, кто, по моему мнению, справился бы лучше. Может, я субъективен, но тогда пусть тот, у кого есть другой вариант, скажет мне об этом.
- Ты так смело оперируешь временем… «Сейчас начинаем, а осенью тебе предстоит…» Откуда такая железобетонная уверенность?
- Понимаешь, смотря на войну, даже самый лучший стратег и тактик видит лишь качественную фотографию, а вот если приложить к его видению то, что видит враг, вот тогда и получится превосходный рентгеновский снимок. Поэтому для победы нам нужно всего лишь просчитать действия противника и на основе этого выстроить свою контригру, продублировав разные отклонения от генерального маршрута своими ответными ходами. И тогда им покажется, что мы все продумали с самого начала, и они лихо сплясали джигу под нашу дудку, а мы просто продумали любые их ходы и разработали программы своих ответных действий в случае, если они сделают любой из них. Мы берем ситуацию такой, какой ее видит наш враг, применяем его логику и, закономерно, получаем его выводы, которые, опять же умноженные на его логику, дают нам его программу действий. Остается только продумать то, что мы будем делать в ответ.
- Как все просто в теории! А практика?
- А практика была в Новосибирске. И не только. Но ты еще слишком мал для этого. Когда подрастешь и подберешься поближе к погонам ОШП, то ты это поймешь и сам научишься строить такие комбинации.
- А пока?
- А пока учись по ходу дела.

Ира 20:17 13 июля 2011 года

Ужин удался на славу. Какая-то торжественность происходящего чувствовалась во всем. В блюдах, в выражении глаз скрытых масками лиц, в обстановке и, кажется, даже витала в воздухе. Каким-то совершенно непонятным мне образом оказалось, что эта атмосфера создана даже практически без спиртного. Ну, не считать же таковым пол-литровую бутылку водки на почти десять человек?
Нехитрые блюда были съедены, десерт уничтожен, творцы «сего великолепия», как выразился Учитель, то есть я и девушка в маске, представившаяся Пантерой, получили свою долю похвал и, наконец, началась заключительная часть. Содержимое водочной бутылки переместились в рюмки и Четвертый, подняв свою, встал на ноги. Остальные с небольшой задержкой последовали его примеру.
- Товарищи патриоты. Те, кого я знаю в лицо и по имени и тех, лиц которых, скрытых под масками, я никогда не видел. Мы все сегодня начинаем очередной этап нашего нелегкого дела. Дела возрождения России как суверенной страны. С сего дня начинается очередной наш шаг на этом пути и пусть этот шаг завершат все те, кто его сегодня начинает!!!
Рюмка взмыла вверх, салютуя всем собравшимся, и была опорожнена. Все остальные тоже выпили. Я, в свою очередь, закусила водку и последней из собравшихся надела на голову маску, став дьявольски похожей на Колю, Четвертого, Пантеру и всех остальных.

Лиза 20:27 13 июля 2011 года

Корабль на аттракционе завис в своей наивысшей точке и, повисев несколько бесконечных мгновений, ринулся вниз. Сидящие в сиденьях люди, хоть и были надежно пристегнуты ремнями безопасности, все, как один закричали, кто от страха, а кто от восторга. Я тоже не удержалась от крика, а вот мой спутник молчал, лишь чуть сильнее сжав мою руку и ободряюще улыбнувшись мне.
- Ух, здорово!- выдохнула я, оказавшись на земле и все еще слегка покачиваясь из-за не до конца пришедшего в норму вестибулярного аппарата,- а ты чего молчал, будто со страха язык проглотил? Ну, мог бы вскрикнуть хоть чуть-чуть, ну, хоть для приличия, что бы из толпы не выделяться!
- Лиз, я не могу…
- Чего не можешь? Кричать не можешь?
- Не могу выражать те эмоции и чувства, которые на самом деле не испытываю. Я очень плохой актер, извини.
Дима сказал это настолько искренне, что мне даже стало его немного жаль.
- Это ты меня извини, я совсем не хотела тебя обидеть.
Дима улыбнулся одними уголками губ.
- Просто вот это вот,- он кивком указал на вновь набирающий амплитуду аттракцион,- по сравнению с затяжным прыжком с парашютом, ну… как пластиковый детский молоточек по сравнению с кузнечной кувалдой молотобойца.
- А ты прыгал с парашютом? Как интере-е-есно!!! Страшно, наверное, да?
На этот раз Дима улыбнулся во все тридцать два зуба:
- Ну, что ты, Лиз? Совсем не страшно! Я же в десантуре служил, там прыгают даже…
Кто даже я услышать не успела. Дима вдруг замер, остановившимся взглядом уставившись куда-то вдаль. Я посмотрела ему в лицо и потом попыталась проследить направление его взгляда, но не успела.
- Диман!!!
- Илюха!!!
Парни обнялись так, что я на секунду испугалась, как бы он не передушили друг друга.
- Сколько лет, сколько зим!
- Блин, ты сам-то как?
- Да нормально я, Илюх! Вот, знакомься, это Лиза, моя дев… э-э-э, спутница, которой я имею честь чуточку скрасить одиночество этого вечера. Лиза, знакомься, это мой сослуживец Илья, целую вечность с ним не виделись.
Илья галантно поцеловал пальцы протянутой для рукопожатия руки, но при этом ощупал меня таким взглядом, что я с трудом подавила желание попятиться. Да и то, если бы не Дима, меня бы уже и след простыл.
- Тогда и вы знакомьтесь, Ольга, моя жена.
Мы с Димой почти в голос заверили, что нам очень приятно.
- Ну, ты молодец,- одобрил друга Дима,- и когда успел?
- Да, уже полгода как… А не завалиться ли нам в какую-нибудь кафешку по такому поводу?- предложил Илья,- мы с тобой службу по вспоминаем, да и девушкам, думаю, найдется общая тема для разговора. Вы как?
- Лиз, ты не против?- обратился ко мне Дима,- если вдруг что, только скажи.
Будь на Димином месте кто-нибудь другой, я бы отказалась не задумываясь, мгновенно придумала бы тысячу и одну причину, по которой мое присутствие на этих посиделках не могло бы иметь место. Но на Димин вопрос я почему-то ответила утвердительно, еще раз напомнив себе, что надо быть на чеку.
- Мы не против,- ответил Илье Дима,- веди…

Дима 20:41 13 июля 2011 года

И все-таки кобели мы все, кобели… Но что поделать? Такова наша природа, что, увидев красивую девушку, мы в первую же очередь мысленно избавляем ее от одежды и так же мысленно укладываем ее в постель, а уже потом начинаем заниматься всеми остальными второстепенными вопросами.
Ни раздевающий взгляд друга, ни реакция на него Лизы от меня не укрылись. Но я Илюху знал очень хорошо и готов был прозакладывать что угодно, что дальше этого взгляда дело без согласия Лизы не пойдет. Хотя меня и уязвила эта мысль, но полностью исключить ее я не мог. В конце концов, кто я для Лизы? Так, друг, да и то вряд ли. Не могу же я и вправду считать себя кем-то значимым в ее жизни только на основе того, что пару раз прикрыл ее от через чур настойчивых ухаживаний? У не таких наверняка пруд пруди…
Девушка шла с краю от нашей развеселой ватаги, привычно закинув сумочку на левое плечо и отгородившись ею ото всех нас. Конечно, в какой-то степени я ее понимал. Конечно, далеко не каждой девушке понравится вот такое вот неприкрытое оценивание ее женских достоинств, но все-таки… Неужели в ее жизни не нашлось ни одного представителя мужского пола, который показал бы ей другую, истинную сторону взаимоотношений между полами? Сторону чистой и искренней любви двух людей, а не голого стремления к удовлетворению своей похоти и жажды обладания вожделенным предметом? А как же этот, как его… Миша? Ведь она о нем в таких теплых словах отзывалась… Но он мертв. Ну, что ж… Значит, я буду первым…

Четвертый 21:02 13 июля 2011 года

- Вон туда,- наклонившись, Учитель ткнул пальцем в лобовое стекло,- там должен быть проселок.
Я послушно крутанул руль, и КамАЗ съехал с асфальтовой дороги на разбитый проселок. Отъехав от дороги еще немного, я остановился около нескольких буйно разросшихся кустов и выскочил из кабины. Лишь секундой позже из кузова спрыгнул Николай. Я помог ему установить пандус, он запрыгнул наверх и скатил вниз один из двух взятых нами с собой мотоциклов. Следом за ним спустилась и Ирина, с которой мы должны были здесь попрощаться.
Мы с Николаем бегло осмотрели мотоцикл, спрятали его в кустах и, пожелав девушке удачи, отправились обратно к КамАЗу. Как Николай ни старался, от меня не смог укрыться тот момент, когда он сунул «Каштан» с магазинами девушке в руку. Оставаясь сам практически беззащитным, он единственное свое оружие оставил Ирине. Впрочем, такого разворота события я допустить не мог.
- Держи,- я достал из кармана и протянул ему девятимиллиметровую «Беретту», взятую мной когда-то у убитого немецкого «миротворца»,- пятнадцать патронов, шестнадцатый дослан в патронник. Снимаешь предохранитель, взводишь курок и начинаешь вертеть не предусмотренные природой отверстия в людях. Будем считать, что я ничего не видел. Я очень уважаю то, что ты испытываешь к Ирине, но все равно впредь постарайся не оставаться безоружным без особой на то необходимости. Лучше подойди ко мне и попроси помощи, я почти не кусаюсь и всегда постараюсь тебя понять и вникнуть в суть ситуации. Второй магазин дать?
- Давай,- вздохнул Николай, несомненно, несколько уязвленный тем, что так бездарно попался.
Я снова взгромоздился за руль, Николай запрыгнул в кузов и, слегка постучав по кабине, дал понять, что можно ехать. Наша поездка продолжалась еще полчаса, после чего мы выгрузили еще один мотоцикл и Пантеру, вооруженную АКСУ. Еще через полчаса мы были на месте.
- Блин, как же нам этого тогда не хватало,- подумал я с трудом, с помощью Николая, поднимая тяжеленную металлическую крышку люка.

Четвертый 23:41 21 сентября 2010 года

Я подождал, пока луч прожектора равнодушно лизнет землю передо мной, и только тогда рванул вперед, когда он прошел на несколько метров мимо меня. Прожектор очень яркий и существует отличная от нуля вероятность, что солдаты на вышках увидят движение в отраженном свете. Они, скорее всего, не знают, что они охраняют, но нафаршировать железом двигающуюся мишень, думаю, вряд ли откажутся. Я пробежал десятка полтора метров и с разбегу рухнул в какую-то яму с липкой грязью на дне. Зато с полной гарантией, что в тени на дне этой ямы меня точно не увидят. Я не увидел, но почувствовал аналогичный рывок Седьмого. Потом, когда световое пятно от прожектора ползло обратно, переместились Одиннадцатый и Четырнадцатый. Прожектор миновал мою яму (в этот момент я на всякий случай еще плотнее вжался в грязь) и я снова побежал, опять же, скорее чувствуя и угадывая, чем видя неровности в дороге перед собой.
Вот, наконец, мы почти у цели. Притаились у колючей проволоки, тут неприятностей стало гораздо больше. Кроме еще одного прожектора, постоянно катающего свое световое пятно взад-вперед по забору, еще и часовой, тоже ходящий вдоль забора.
Нас четверо. Значит нужно выгадать всего-навсего четыре удачных момента, в которые нужно сработать четко, слаженно и одновременно, словом, как всегда. Всего четыре. Блин, целых четыре!
Хорошо хоть колючка не под напряжением. Трава под забором высокая и наглухо скрывает три, а местами и все пять нижних нитей. Будь колючка под напряжением, ее бы постоянно выводило из строя из-за коротких замыканий. Но импульсный ток по нитям все-таки пробегает. Если их перерезать, это очень скоро, в течение нескольких секунд, станет известно. Мы таимся. Мы ждем. Шанс всего один и нам нельзя рисковать. Но вот…
Седьмой и Одиннадцатый одновременно подскакивают к колючке и стволами автоматов приподнимают ее две или даже три нижние ветви. Они сами держат оружие только за деревянные цевье и приклад, цепь получается не замкнутой, поэтому никто не поднимет тревоги, только если не увидит собственными глазами, что мы тут вытворяем. Я прокатываюсь в образовавшийся зазор и спустя полторы секунды уже скатываюсь в водосборную канаву, выкопанную вдоль тропы часового, и в это время практически пустую. Я таюсь. Единственное движение, которое я себе позволяю, это водить пальцем кругами по микрофону переговорного устройства. В наушниках у ребят это отражается монотонным тихим шумом. Но вот часовой ушел далеко по своей тропе, свет прожектора тоже миновал избранный нами для проникновения участок забора… Я перестаю спокойно водить пальцем и тихонько щелкаю пальцем по микрофону. Проходит не больше секунды, как нижние нити колючки вновь подняты и Седьмой закатывается сначала за забор, а потом и в канаву.
Теперь нам предстоит самое сложное. Мы должны поднять нити с обеих сторон одновременно, что бы к нам мог присоединится Четырнадцатый. Вся надежда на Седьмого, который теперь выполняет обязанности координатора. Удар по микрофону! И время будто замедляет свой бег, мы бросаемся к забору, просовываем автоматы под нижнюю нитку, поднимаем… Секунды глухо стучат в висках током крови, нитка ползет вверх невыразимо медленно, мне кажется, будто я слышу шорох одежды оглядывающегося на подозрительный шум часового, но успокаивает только та мысль, что будь его одежда хоть их кальки, я бы все равно не услышал бы ее шороха, хоть катайся он по земле. Нитка ползет выше и выше. Четырнадцатый катится, как в замедленном кино, вот он уже под колючкой, дальше, дальше, дальше… Мы скатываемся в канаву одновременно, и лишь там время обретает свою привычную скорость.
Еще одна подобная операция и вот нас уже четверо. Мы тихо, останавливаясь и прислушиваясь чуть ли не после каждого движения, ползем вдоль по канаве все дальше и дальше. Внутри периметра гораздо меньше света, он сконцентрирован возле палаток, в которых спят солдаты батальона охраны. Мы аккуратно обходим их всех. Наша цель – четвертый в ряду особняк, когда-то он был красивым и пятиэтажным, но теперь он остался только пятиэтажным. От былой красоты не осталось и следа, лишь голые стены, так старались найти здесь нечто надежно спрятанное, но так и не нашли. Фехтеры все успели спрятать или уничтожить, превратить в негодный для восстановления или изучения хлам.

Четвертый 23:57 21 сентября 2010 года

Мы ничего не ищем. Просто по-пластунски проползаем в проем калитки, огибая вкопанные в землю, но практически не замаскированные противопехотные мины, вползаем во двор и только там на свет появляется нечто. Из кармана я достаю похожую на спичечный коробок штуковину. Но она только лишь похожа, не больше. Никакой это не спичечный коробок. Я прижимаю к его малой грани палец и чувствую укол. Вот он, самый совершенный ключ, подобрать который невозможно. Капля моей крови будет проанализирована, распознана и тогда миниатюрный приемник даст короткий, в несколько миллионных долей секунды, сигнал, который будет принят спрятанным глубоко под землей ожидающим преемником. И далеко отсюда, за несколько десятков километров от нас, отпирается, но не открывается нужная нам дверь. В таком состоянии она будет еще час, после чего снова захлопнется и что бы ее открыть, всю процедуру придется повторить. Поэтому мы сразу же отправляемся в обратный путь. Поспешая, но не торопясь. Нам нельзя попасться, от нас сейчас зависит судьба русской земли. Снова преодоление колючки, снова прятки от шарящих по полю прожекторов и, наконец, четыре мотоцикла уносят четырех повстанцев прочь.
Разрывают ночь своим рокотом мотоциклетные моторы, неприветливо бьет в лицо встречный ветер. Но мы едем вперед, все сильнее прижимая педали газа. Вперед. От нас зависит судьба России.

Четвертый 21:05 13 июля 2011 года

Мы на ощупь отошли от входного устья, что бы наружу не выбился свет и зажгли фонарики. Теперь идти стало гораздо легче, и скорость тоже сразу же возросла. Врученную мне Учителем карту я брать не стал, я все равно запомнил ее наизусть, да и Учитель говорил, что и так помнит дорогу. По пути попадался разный хлам, в основном, сломанные и навсегда приведенные в негодность временем или людьми вещи. Однако, я не терял надежды увидеть вокруг что-нибудь полезное. Учитель заметил мои старания:
- Не ищи. Там у входа будет стоять с десятка полтора строительных тележек. У тебя ящики большие?
- В половину коробки из-под холодильника, ну, или, чуть меньше.
- Сойдет, прикатим, не баись. Сколько их там?
- Не важно. По весу этот КамАЗ всю партию все равно не возьмет. Придется делать еще одну ходку. Но это я уже как-нибудь меньшими силами обойдусь, дорога-то накатанная.
- Как знаешь, ты все это задумал, тебе виднее, тебе и все карты в руки.
Отмахав быстрым шагом несколько километров, мы, наконец, добрались до цели нашего путешествия. На двери висел кодовый замок, но, как я подозревал, это еще не все преграды, закрывающие вход туда, куда я уже проникал однажды. Учитель набрал на клавиатуре код и достал из открывшегося сбоку маленького окошечка ключ-анализатор, прижал к его узкой стороне большой палец. Раздался характерный щелчок, анализатор прожужжал и дверь начала открываться, шипя вакуумным замком.
На автоматическую производственную линию, монтаж которой мы заканчивали в последние дни агонии старой Российской Федерации, в свое первое посещение я заходил с другой стороны и поэтому выстроенные вдоль стены коридора грузовые тележки не видел.
- Тележки с собой,- распорядился Учитель,- и вперед.
Мы дружно схватили указанное и покатили к отсеку готовой продукции. Стука и лязга механизмов не было слышно, значит производственный процесс уже был закончен, а произведенная продукция упакована в деревянные ящики, забитые гвоздями. Их мы и стали грузить на тележки

Четвертый 00:41 22 сентября 2010 года

Когда-то, еще при Советском Союзе, здесь затевалась какая-то грандиозная стройка, хотели отгрохать какой-то перерабатывающий комбинат, оснащенный техникой нового поколения, но строительство так и не было не то, что закончено, даже толком начато. Бетонные и кирпичные коробки стояли под открытым небом и не были разрушены и разворованы людьми только потому, что стояли довольно далеко от их жилья. Только беспощадное время кое-где оставило следы своего прохождения. Мы вкатили заглушенные мотоциклы через один из многочисленных проломов в заборе и уложили их за стопкой бетонных плит, спрятав чисто по привычке, чем в силу какой-то необходимости.
- Ищем, ребята, оно должно быть где-то здесь. Пожарный щит…
Мы стали лазить по всей стройке, пытаясь отыскать пожарный щит. Их было развешано здесь множество, на некоторых даже сохранились некоторые предметы, но нужного мы пока не находили. Время шло.
Капризная красотка Ультрамарин улыбнулась Одиннадцатому.
- Четвертый, смотри, по-моему, этой байды тут не должно быть.
Я подошел к повстанцу и по его примеру заглянул под пожарный щит. Ради этого пришлось согнуться чуть ли не в три погибели, случайно натолкнуться на это было бы очень сложно. Под щитом тускло мерцал светодиод. Я накрыл его пальцем, и он потух. Теперь система ждет заключительной команды, что бы убедиться, что светодиод накрыли не случайно. Я снова достал из кармана штуковину, похожую на спичечный коробок и снова отдал ей каплю собственной крови. В соседней бетонной коробке раздался достаточно громкий скрип, впрочем, никто и не ожидал, что все произойдет бесшумно. Зайдя туда, мы увидели, как кусок пола опустился одним концом вниз и по образовавшемуся пандусу мы скатили вниз свои мотоциклы. Оставив их у входа, мы нажатием кнопки вернули плиту в исходное положение и направились по коридору.
Я, хоть и был здесь раньше всего несколько раз, превосходно знал, что и где нужно делать. Мы прошли по коридору, гулко ступая по металлическим плитам, которыми был вымощен пол.
- Где это?
- Недалеко. Метров через сто будем на месте.
Мы вошли в зал. Все оказалось в точности так, как я и ожидал. На пульте мигала лампочка оповещения о сообщении. На поверку сообщений набралось несколько тысяч, но, введя время, тему и отправителя, я сузил группу до всего одного сообщения. Его мы и открыли. Переводчик некоторое время не выдавал нам текста, но мы терпеливо ждали. Наконец на экране появился русский текст.
Мы начали его читать и синхронно выругались. Замысловато, витиевато и очень-крепко.
- Гладко излагают, черти…
- И ведь ничего им не сказать…
- И не оспорить. Патриоты, значит, нам не остается ничего иного, кроме как выполнить требуемое. Найти этого человека и убедить его высказать им эту просьбу. Тогда возрождение свободной России превратится из фантома в реальность. Да, это не отменит ни смертельных опасностей, ни постоянного беганья по лезвию бритвы, но… братцы, не во имя этого ли мы принимали присягу? Не мы ли обещали не щадить ни сил, ни крови, ни самой жизни во имя своей страны? Теперь пришло время отвечать за когда-то сказанные слова и мы ответим! Да так, что весь остальной мир пошатнется и задрожит в ужасе от поступи новой России!!! Прав я?
- Прав,- кивнули парни,- значит вперед, а мосты за нами пусть горят синим пламенем!

Казанова 17:30 5 мая 2010 года

Патроны залетали в магазины со скоростью, которая нетренированному человеку показалась бы практически нереальной. Тридцать патронов в магазин, даже если по одной секунде на патрон, то все равно получается полминуты. Магазины в наших руках снаряжались секунд за пятнадцать-двадцать. Американцы стояли рядом, смотрели на наш марафон и удивленно качали головами.
Раньше мы таким образом решали, кто весь караул будет таскать тяжелый металлический ящик для боеприпасов, теперь же это было уже не важно. Но дух соревнования все равно остался. Один за другим мы отходили от стола, потом построились, капитан Егоров проверил магазины и мы пошли строиться.
Это крайний момент, когда мы могли поговорить друг с другом с глазу на глаз, пока американцы заряжали свое оружие, потом мы будем все время рядом со своими дублерами, и приватного разговора с глазу на глаз они уже не допустят.
- Все готовы, никто не передумал?
Дружный негромкий гул служит ответом капитану Егорову, нет, никто не передумал, да, все готовы к бою.
- Ну, что ж, ребята, выбор у нас действительно не большой. Чет-нечет, жизнь-смерть. Но и цель у нас незаурядная, что тут сказать. И нам нужно не просто, вернее, не только победить. Нам нужно победить и выжить, потому, что такие дела за один раз не делаются.
Американцы подходят к нам, держа за ручки свои «М-16», мы строимся в единый строй и как раз вовремя: в воротах караульного городка появляется полковник Коллинз и подходит к нам. Звучит команда «Караул, смирно!», капитан Егоров подходит к нему и докладывает о нашей готовности к выполнению задач караульной службы.
Да, нам оставили эту иллюзию, вроде как мы, состав русских в карауле главные, а американцы – только дублеры на всякий случай, но кого они пытаются обмануть? Неужели и в самом деле надеются, что мы не поймем, кто тут на самом деле главный?
Коллинз немногословен, он вообще считает ниже своего достоинства разговаривать с разными неамериканцами и, когда приходится, делает это с таким выражением на лице, будто выполняет какую-то муторную и противную, но абсолютно необходимую служебную обязанность. Пара-тройка слов про наш скорый выпуск и труд на благо России (чуть не сказал – Соединенных Штатов Америки, исправился в последний момент) и прочую лабуду, мы даже не пытаемся сделать вид, что нам интересно. Наверняка, он обещает себе разобраться с нами и примерно наказать нас после караула, но он нас больше не увидит, по крайней мере, живыми.
Наконец американец уходит, командует капитан Егоров и, подчиняясь его командам, мы выходим на плац, строимся за трибуной, что бы потом идти во главе всего суточного наряда и стоять на самом правом фланге развода. Вот и все, до начала нашего последнего караула остается около получаса.
- Билл,- протягивает мне руку мой дублер,- я немного говорю на русском.
- Михаил,- придерживая ремень автомата левой рукой, жму его руку,- ну, значит, сработаемся.
Билл… Убить Билла… Блин, как в кино!
Остальные тоже знакомятся между собой. Ни у одного русского на лице не дрожит ни один мускул. Видимо, действительно мало в нас человеческого, раз мы можем так спокойно смотреть в глаза тех, кого скоро будем убивать… но такова цена. И мы ее заплатили. Давно.

Четвертый 21:05 13 июля 2011 года

Мы забрали ровно половину. Конечно, можно было забрать и больше, но какой толк, если все равно придется ехать за оставшимися открытками еще раз? А так в кузове осталось еще немного места для наших помощников. Хотя наблюдателям придется добираться на мотоциклах, но это мелочи жизни. К тому же это те мелочи, которые я возьму на себя.
На обратном пути мы обменялись шифрованными сигналами по портативным радиостанциям и за нашим грузовиком увязался мотоцикл с Пантерой, а вот у самого выезда на асфальтированную дорогу я остановился. Пантера тоже остановилась у заднего борта, встав одной ногой на землю.
- Чего встали?
- Слезай. Дальше на мотоцикле поеду я,- ответил я, стуча по заднему борту кулаком,- Николай, вылезай!
Мы выкатили из кустов второй мотоцикл, после чего Учитель устроился за рулем КамАЗа, Пантера в кабине, а Ирина запрыгнула в кузов. Забрав у наблюдателей их оружие, мы принялись устраиваться на мотоциклах, попутно я инструктировал Николая.
- Задача проста, как все гениальное. Я еду перед машиной, ты – сзади. В случае чего – наша задача – связать врага боем, что бы остальные получили время спасти груз и машину. Порядок действий следующий: я начинаю схватку и оттягиваю их на себя, ты подкрадываешься сзади и крошишь их в капусту. Понял?
Николай утвердительно кивнул с мотоцикла.
- На рожон не лезть, лихость не демонстрировать, иначе это может жутко дорого нам обойтись. Координация по радиостанции. Вперед!
Я поехал первым, КамАЗ тронулся за мной, вскоре послышался и стрекот мотора мотоцикла Николая.

Четвертый 01:15 22 сентября 2010 года

Рокотал двигатель мотоцикла, встречный поток воздуха выжимал слезы из глаз, но я практически не замечал этого. Я отчаянно размышлял над тем, что я только что прочитал. С самого того момента, как мы покинули территорию недоделанной советской стройки, я не переставал перебирать в уме кандидатуры. Они хотят облеченного властью человека? Они его получат. Главное – его достать, а сказать нужные слова он может и под бдительным присмотром автоматного ствола… Стоп! Куда это меня понесло??? Так да, так будет эффективно, так можно решить поставленную перед нами проблему, но… Такое решение ни капли ни даст для решения следующей на очереди проблемы! Что делать дальше??? Россия должна жить, жить, жить, а не существовать! А для этого стране нужна власть, иначе ее мгновенно подомнут под себя добрые соседи, как это уже случилось. Значит, найденный нами человек должен обладать реальной властью! Хотя бы в прошлом… Что бы он мог взять на себя ответственность за правление страной после ее освобождения, что бы он мог направить ее жизнь в русло дальнейшего развития и процветания. Тут не справится какой-нибудь, пусть даже самый умный генерал, тут нужен политик и далеко не любой политик… Но кто же это будет столь значимой фигурой? Список кандидатов у меня в голове оформился в несколько секунд…

Четвертый 21:32 13 июля 2011 года

Полицаев было двое, бурят и русский. Колоритная парочка вместе с патрульным мотоциклом с коляской спряталась за подступившими вплотную к дороге кустами и ожидала жертву. Повинуясь взмаху полосатой палочки, я свернул к обочине, не забыв два раза нажать кнопку вызова на радиостанции и прикидывая, как бы половчее воспользоваться все быстрее сгущавшимися сумерками. План оформился в две секунды, еще до того, как мотоцикл окончательно остановился.
- Младшсержант Будаев, вашдокументы!
- По-русски сначала говорить научись, нерусь!- мысленно ответил ему я, а на самом деле послушно полез во внутренний карман, начав канючить,- ну, таварищ сиржа-а-ант, ну, может, договоримся…
На его бурятской физиономии отразилась наигранная борьба между долгом стража правопорядка и желанием чуточку увеличить свой скудный заработок за счет моего кошелька, но доиграть свою игру ему было не суждено: я нажал на спуск извлеченного из внутреннего кармана, но не из-под куртки ПБ и получивший пулю в сердце полицай стал заваливаться на спину. И без того едва слышимый в упор выстрел из ПБ куртка сделала вообще незаметным
- Эй, эй, товарищ сержант, вы чего? Эй, сержанту плохо!
Напарник бросил в мотоциклетную коляску недоеденный невообразимых размеров бутерброд и бросился к убитому наповал напарнику.
- Эрдэм, ты чего?
Приподнимавший голову напарнику полицай из-за сумерек и собственной растерянности и невнимательности не заметил ни маленького отверстия в форме, ни расплывающегося по темной форме пятна крови, все его внимание было сосредоточенно на стремительно бледнеющем лице товарища.
- Кажется, он умер,- подсказал ему я, доставая пистолет на свет божий,- от передозировки свинца в организме.
- Чего?- полицай не понял моей фразы и поднял взгляд на меня, что бы, вероятно, задать какой-то уточняющий вопрос. И тут же получил пулю в лоб. Его тело сначала дернулось назад, но центр тяжести был слишком сильно смещен вперед и он завалился поверх своего напарника.
Я спрятал пистолет обратно и, на всякий случай, передернув затвор взятого в руки АКСУ, слез с мотоцикла. Может быть, они все-таки стояли здесь официально, а не проявляя инициативу по забиванию собственных карманов деньгами проезжающих мимо путников? Но нет, на руле висел всего один мотоциклетный шлем, а в коляске валялся другой, третьего я не смог обнаружить даже при очень тщательном осмотре местности посредством включенного фонарика и мотоциклетной фары. В обычном наряде стоят трое, а эти просто решили, что они умнее всех, за что и поплатились. Я отцепил от пояса рацию и нажал кнопку передачи.
- Малой, я – Четвертый. Все бенч, подъедь, пожалуйста, а то не с руки мне как-то тяжести таскать в мои-то годы…
Вскоре рядом с лжепостом оказался сначала мотоцикл Николая, а потом и наш КамАЗ. Жаль, на коляске не оказалось устанавливаемого там обычно пулемета, но ведь эти свалили на промысел не официально, значит он им и не полагался. С трудом подавив соблазн поживиться табельным оружием (его пропажа тут же навела бы на подозрения, чьих это рук дело), мы напялили на трупы мотоциклетные шлемы, посадили бурята за руль, а его напарника – в коляску и принялись готовить красочный фейерверк.
Первым делом мы убедились, что бензобак мотоцикла наполовину полон, а потом достали из кабины переносной комплект минирования повстанческого производства, который включал в себя довольно длинную, но уже попользованную свечку, вымоченную в специальном растворе нитку и зажигалку. За всеми остальными моими манипуляциями Николай наблюдал широко раскрытыми глазами.

Малой 21:43 13 июля 2011 года

Четвертый открыл бак патрульного мотоцикла и положил пробку на горловину, не завернув ее.
- Смотри, салага, и учись, пока я живой.
Он взял свечку и нагрел ее основание так, что парафин стал мягким, после чего закрепил в нем один из концов бикфордовой нити. В ожидании, пока парафин снова затвердеет, он отмерил сколько-то нити и обрезал ее, растянув остаток в длину.
- Благодаря специальной обработке, погасить эту нить очень сложно, а случайно – практически невозможно. Она горит со скоростью примерно метр в минуту, я дам нам пять минут, должно хватить с лихвой.
Потом он взял свечку и, приоткрыв горловину бензобака, опустил ее туда, но не целиком, а наполовину, чтобы она упиралась в край заправочного отверстия и висела на впаянной в ее основание нити. Натягивая нить, чтобы свечка не упала вниз, он привязал ее к рулю, а потом длинный конец еще раз привязал к натянутой нити. Наконец, чиркнул зажигалкой, поджигая фитилек свечи,
- Смотри. Я подожгу нить с того конца. Она будет гореть и, примерно через пять минут, достигнет этого узелка на натянутой нити. Горение перекинется на натянутую нить, и она вспыхнет, а потом, потеряв прочность, порвется под весом свечи и та упадет в бензобак. И будет бум. Мотоцикл и этих двоих отделает так, что будет очень сложно установить причину их смерти, да и заниматься этим никто не будет, мол, сами виноваты, решили покататься…
- А почему бы не мудрить. А просто не опустить конец нити в бензобак?
- Бензин начнет пропитывать нить и вовсе не факт, что пламя дойдет дотуда. Принцип фитиля в керосиновой лампе. А так – гарантия. И примерный расчет запаса времени. Ну, плюс-минус на чихнуть. Поехали.
Я сел на свой мотоцикл и Четвертый, предварительно подпалив фитиль, проделал то же самое.
- Боевой порядок прежний,- сказал он,- основные вопросы всестороннего обеспечения, взаимодействия, управления – без изменений. Вперед.
Мы успели отъехать довольно далеко, как сзади поднялось зарево пожара. Звук взрыва долетел гораздо позже. Я посмотрел на часы и отметил время. Прошло четыре минуты и сорок пять секунд.

Лиза 21:50 13 июля 2011 года

Как я не привыкла к оценивающим взглядам, которые бросали на меня мужчины, но от взгляда Ильи у меня по спине помчались табуны мурашек, и я жутко захотела как можно быстрее провалиться сквозь землю. И только присутствие Димы не только не позволило мне броситься бежать, но и даже подвигло согласиться на совместные посиделки в кафе.
Впрочем, больше Илья ничего такого не выделывал, но Дима, я чувствовала, все равно держался настороже, готовый в любую секунду встать на мою защиту. У нас с Ольгой вдруг действительно нашлось полно самых серьезных тем для обсуждения, абсолютное большинство которых почему-то то и дело скатывалось к сидящим и общающимся между собой Диме и Илье, причем довольно значительная часть наших реплик начиналась словами «А вот мой…». Я сначала испугалась, заметив за собой такой огрех и, в очередной раз пообещав себе больше подобного не совершать, тут же выдала:
- А мой Дима, знаешь, меня постоянно на работу возит и с работы привозит. Я сначала хотела отказаться, а потом поняла, что ведь от него все равно так просто не отвяжешься…
- На работу возит?- округлила глаза Ольга,- как романтично…
- Угу, романтично, - подумала я про себя,- знала бы ты, что мама из-за этого себе в голову вбила…
Мы осудили новости косметического рынка, выяснили, что посещаем один и тот же бассейн, ходим в один и тот же спортивный зал, словом продуктивно пообщались и
- Лиз, ты это, ну… Прости меня за Илью… я заметил все, но… поверь мне, Илья совсем не такой человек, каким кажется на первый взгляд. Он на любую девушку смотрит как на… ну, на… ну, ты понимаешь… но сам он никогда не сделает первого шага. А даже если и сделает, то, не получив одобрения, никогда и ни за что не сделает второго. Поверь мне, это так и есть.
- Мне было очень не приятно, Дим. Я не хочу больше с ним видеться.
- Ты его больше никогда не увидишь, поверь мне! Даже если и увидишь, то он ни за что не повторит своего сегодняшнего поступка! Я тебе обещаю! Он хороший на самом деле, просто вот такой вот он…
- Да ладно, поехали уже домой…
Дима кивнул, и через несколько мгновений машина уже тронулась с места, выехала на оживленную городскую улицу и свернула в направлении моего дома. Мы остановились возле самого подъезда и Дима, раньше просто сидевший в машине, пока я не помашу ему из окна, вдруг открыл дверь и вместе со мной выбрался на улицу.
- Лиза, постой.
Он подошел ко мне, когда я уже поднялась по ступенькам на крыльцо подъезда.
- Лиз… прости меня, пожалуйста за все мои ошибки сегодняшнего вечера… Я не нарочно… Честно… Просто… Ну, вот такой я есть, но если ты хочешь, я очень-очень постараюсь быть другим, тем, кто будет тебе больше нравиться и будет меньше пугать…
- Все нормально, Дим,- ответила я,- ты – хороший. Правда, хороший. Просто я сама еще не готова начинать какие-то серьезные отношения с кем бы то ни было. Слишком еще свежа память. И… спасибо тебе, что ты это понимаешь и не лезешь напролом в мою жизнь.
Несколько неожиданно даже для самой себя, я привстала на цыпочки и чмокнула Диму в щечку, а потом, пока он еще не успел до конца сообразить, что произошло, я быстренько юркнула за дверь подъезда и, уже поднимаясь по лестнице, услышала мелодию мобильника.
- Да, Дим.
- Спокойной ночи, Лиза…
- Спокойной ночи…

А почему не "пока я жив"? Привычнее же звучит.
Конечно это прямая речь, но всё равно слишком часто мелькает.
Второе лучше заменить на "станет".
Первое предложение коряво звучит, да и поскольку нет "?", такое ощущение, что он согласен с тем, что намудренно. Но во втором предложении опровергает это.
Бензин пропитает нить - звучит лучше, если конечно, это соответствует технологии данной операции. "Дотуда" как-то не звучит.

Да и в целом, сам процесс помещения нити в бензобак, лично мне не понятен, если судить по описанию. Вроде бы в голове складывается картина, но...


ни
Если убрать выделенное, можно избавиться от повторяющихся "не" и "только", и значительно упростить восприятие.
Если это мысли, то и выделять их надо не как прямую речь. К тому же - "сказать" можно про себя, подумать это уже априори про себя.
обсудили
Не уверен, но вроде бы тут "неприятно" слитно пишется.
Не знаю, как Вы позиционируете этого персонажа, но фраза звучит наигранно. "Я не хочу его больше видеть" - более жизненно.

Ну и ещё встречаются пунктуационные неточности. Но так как сам в этом слаб, то и не стал указывать на них.

Малой 22:55 13 июля 2011 года

Темная фигура на фоне темного окна в темной общей зале практически не выделялась. Постояльцы уже разошлись по комнатам, гости по домам, и Четвертый в общей зале остался один на один с темным окном, за которым была только ночь и любопытно глядящие на землю звезды.
- Четвертый…- тихо позвал я, словно боясь спугнуть главенствующую здесь темноту и тишину.
- Да?
Насколько я мог видеть, фигура у окна даже не шелохнулась. Ни на миллиметр не изменила своей позы, Недвижимая голова Четвертого смотрела через окно куда-то в ночь.
- Четвертый… Ты говорил, что в случае чего я могу смело подходить к тебе с любым вопросом,- почему-то мне казалось необходимым хоть как-то оправдать свое появление здесь, попросить прощения за нарушенное одиночество.
- Говорил,- донеслось от окна.- Спрашивай.
Преодолевая тормозящую каждый шаг проклятую робость, я подошел и встал вместе с ним, тоже глядя в темноту за окном. Поднять взгляд на него почему-то оказалось выше моих сил.
- Четвертый… А… Ну… Даже не знаю, как сказать…
- Кто эта молодая женщина, с которой я разговаривал за столом на непонятном языке, и которая назвалась Пантерой?
- Ну, в общих чертах, да…
- Когда-то она достаточно много значила для твоего брата, Николай.
- То есть?
- Она была для него вторым человеком в клане. После главы клана, который одновременно являлся и его Учителем.
- Siu-takki?
- Да, «указывающая путь».
- А почему она тоже в маске, как ты? И тоже скрывает настоящее имя?
- Николай, у тебя есть родители? Сестры? Братья?
- Ну да, есть… И родители оба живы и сестра…
- У меня тоже когда-то все это было, но… Хотя сейчас меня с ними уже ровным счетом ничего не связывает, все-таки не очень хотелось бы, что бы китайцы приставили нож к чьему-нибудь из них горлу в надежде взять меня за жабры. Поэтому я – Четвертый. И никогда уже не буду тем, кем являлся до этого.
- А потом? После войны? Что будет после войны?
- Со мной?
- Ну да, с тобой.
- Ничего. Война вечна. Закончится в России, начнется где-нибудь еще. На этой планете всегда найдется работа для парня, способного нажимать на курок, попутно уворачиваясь от косы Костлявой.
- Но ведь тебя где-то ждут! Волнуются, там, я не знаю…
- Нет, не ждут. Раньше я еще надеялся на это, думал, что это обязательно так. Надеялся даже тогда, когда в очередной раз получал подтверждение что это не так. Просто в один прекрасный момент я понял, что для них всех я давно уже умер. И потом умер по-настоящему. Но мы отвлеклись от темы…
- Она носит маску…
- Ну да. Видимо, ей тоже пришлось проделать нечто подобное. А, может, просто ее лицо очень уж известно в этих местах…
- Например?
- Не знаю. Мало ли имеется причин скрывать свое лицо?
- Может, и не мало. Но я ей с трудом доверяю.
- Не хочешь, не доверяй. Но она абсолютно точно не из тех, кто продаст нас китайцам по сходной цене.
- Потому что ее саму можно продать по сходной цене?
- В том числе и поэтому. Только вот вырученная за нас сумма не покроет и ничтожной доли ее выкупа. Поэтому она предпочитает изменять его совсем в другую сторону…
- Но… Если ты знаешь, кто она…
- То знаю и ее настоящее имя.
- Точно!
- Сказать?
- Скажи!
- Нет.
- Странное имя…
- Если человек скрывает свое лицо, значит, у него есть на то причины, Николай. А для того, чтобы нечистоплотные личности не попали в сопротивление, есть мы. Я, Учитель, другие… Нас невозможно взять за жабры, потому, что в этом мире нас ничего не держит. Поэтому мы беспристрастны в оценке людей. Я знал твоего брата и бывшего парня Ирины. Знал Пантеру, когда у нее еще было человеческое имя. Я уверен в вас. Меня знал Учитель, он уверен во мне. Структура безопасности многоуровневая и эффективная. Даже в случае сбоя, врагу не удастся разрушить всю систему сопротивления. Погибнет лишь один ее элемент, как это ни цинично, но остальные будут жить. И сражаться.
- Это правильно.
- Я знаю. А теперь моя очередь задавать вопросы, ты не находишь?
- Спрашивай, конечно!
- У вас с Ириной все серьезно?
- Ты даже не представляешь, насколько сложный вопрос ты задал, Четвертый,- покачал головой я,- все сложно. Она мне нравится. Нравится как женщина, как человек, как… просто нравится. Во всех смыслах этого слова. Но…
- Она когда-то была девушкой твоего брата, верно?
- Да, и…
- Это кажется тебе достаточно веской причиной, что бы бояться признаться ей в том, что испытываешь к ней.
- Не только это, Четвертый…
- А что же еще?
Не знаю почему, но после того, как Четвертый перевел разговор на эту тему, у меня вдруг проснулось дьявольское желание выговорится, выложить ему все то, что накопилось у меня в душе, все сомнения, все безответные вопросы, все-все-все… Может, действительно чего путнего посоветует?
- Я не знаю, смогу ли я быть достойным ее…
Четвертый вдруг пошевелился. Его голова повернулась ко мне, и я почти физически ощутил на своем лице его взгляд.
- То есть?
- Ты ведь знал моего брата. Ты знал, что он был за человек. Я даже не подозреваю, какие свершения ему пришлось сделать, что бы завоевать ее внимание, что бы заслужить ее любовь. А я? Даже если я ей признаюсь в любви, Четвертый, но что она сможет во мне найти? Я ведь совсем-совсем обычный. А она красивая. Да таких, как я, у нее, наверное, куча, нет, две кучи, или нет, три… Да не важно, ведь кроме того…

Четвертый 23:06 13 июля 2011 года

Не прерывая, я позволил ему выговорится. Сейчас ему это просто жизненно необходимо, потому, что в противном случае он просто не сможет быть объективным. Ни к окружающей ситуации, ни к самому себе. Поэтому я смиренно молчал. Пока и Николай, наконец, не замолк.
- А теперь слушай меня внимательно, горемыка,- я положил руку ему на плечо, попытавшись сделать это как можно доверительнее,- Ирина, конечно, смелая и чертовски красивая девушка, но все-таки она – обычная девушка, которой не нужно никаких заоблачных высот и золотых гор, а нужно простое человеческое, ну, женское, если хочешь, счастье. Нужно сильное плечо рядом, на которое можно опереться в трудную минуту. Я не могу сказать наверняка, но, если вы сейчас не наделаете глупостей по отношению друг к другу, то у вас наверняка все получится, у меня такое ощущение. Ты знаешь басню про цыпленка?
Парень отрицательно помотал головой.
- Вот смотри. Сложи ладони лодочкой.
Николай повиновался. Я взял его руки своими и чуть-чуть повернул кисти так, что бы пальцы почти сплошь закрыли внутреннее пространство между ладонями.
- У тебя в руках цыпленок. Маленький, мягкий, желтый и теплый. Если ты будешь держать его в ладонях недостаточно крепко, он выскользнет в неприветливый и враждебный для него мир. Глупенький, пропадет, погибнет. Но если ты сожмешь ладони слишком тесно, то ты раздавишь маленькое тельце, он даже не успеет пискнуть перед смертью. А теперь смотри внимательно.
Я развел его ладони, держа каждую из них в одной руке.
- Вот это,- я потряс своей правой рукой, его левую,- ты. А это – Ирина.
Парень переводил взгляд с одной руки на другую и, кажется, начинал потихоньку понимать то, о чем я ему толковал.
- А цыпленок между ними – это ваша любовь, понимаешь?
- Почему любовь?- сделал слабую попытку возразить он.
- Потому что вещи надо называть своими именами!- впрочем, я успокоился почти моментально.- Ну, то, что сейчас происходит между вами. И вам надо быть очень-очень осторожными, чтобы оно не погибло и не исчезло… Понимаешь?
На этот раз парень кивнул.
- Вот и славный мальчик. А то, что она была девушкой Михаила Рокотова… Ну, была и была. Это прошлое, Колян, а ему полагается жить в памяти и не мешать настоящему. Я думаю, если бы Мишка был жив, он бы только порадовался за вас.
- Спасибо, Четвертый, ты даже не представляешь, как помог мне… А можно еще один вопрос?
- Давай.
- Что было в тех ящиках в КамАЗе?