Стоял ясный летний день. В порту города Каздрюпинска кипела работа, вершились великие дела и трудовые подвиги. И только один человек сидел без дела. Сидел возле исполинской кучи мешков с мукой. Лицо сияло улыбкой, в голове кружился рой мыслей «Как же всё оказалось просто, взять и сказать :«Мне плохо» и эта горилла поверила. Впрочем, как и неделю назад, как и месяц назад, и сейчас он будет работать как обычное, то есть за нас двоих. И зарплат будет не только в его кармане…жизнь прекрасна!»-думал товарищ Сидоров.

А его друг-товарищ Иванов, придерживался другого мнения. Для своих размышлений он выбрал тихое и спокойное место - небольшое кафе, стоящее недалеко от порта. На его столике стояла нетронутая чашка кофе. А размышлял он о горькой доле болезненного, как он думал, товарища Сидорова. И как этот человек только выживает!? Каждую неделю к нему пристаёт новая зараза, но он всё же ходит на работу. «Надо хотя бы облегчить его страдания»-пронеслось в голове у Иванова, и его взгляд упал на кружку кофе. Он вспомнил о чудо – лекарстве, которое, по словам его покойной прабабушки(земля ей пухом) лечит все болезни. На его лице, впервые за весь день» появилась улыбка.

А на лице его болезненного товарища появилась маска боли и страдания: к нему приближался товарищ Иванов. «Нужно показать ему, что мне действительно плохо». Но потом ему стало действительно плохо, ведь он учуял чудо – лекарство, изобретённое прабабушкой Иванова…

Показание свидетеля №2
Я, значит, сижу у себя, там, в коморке… сторож я… Ну так вот, сижу, а дело мое, значит, пристань и товар приходящий сторожить, ну, который на погрузку дожидается. Сижу я вот и вдруг, слышу – каак стукнет чего-то! Я, значит, подскочил, а спросони-то не вид… в смысле, темно на улице, пока глаза привыкнут. Я и прилип к окну, всматриваюсь. Гляжу – мужик, здоровый такой, мешок тащит, а второй, поменьше, кругами бегает вокруг него, да руками машет, говорит, наверное что-то, тихо так, не слышно. Мешки-то эти только поутру должны на «Южный» погрузить. Вроде собиралось и начальство приехать, и эти, как их… э-эшпедиторы , а тут двое: Большой такой, таскал который, и маленький. Я-то гляжу, а таскают они не на Южного, а дальше куда-то… ну и думаю, нечисто дело, форточку открыл, прислушался – и точно! Мотор работает, катер рядом где-то. Я, значит, тогда и позвонил вам, в милицию, мол, грабят. А сам то я чего сделаю? Этот-то вон какой… Сиди и не высовывайся, жди пока наряд приедет. Я и ждал. Думаю – один толстяк таскает, молча, слушается мелкого, а этот даже руки не замарал – так-то они точно их все перетаскать не сумеют. Вот я и жду, наблюдаю все за ними. Время уже порядком прошло, а мешков много еще оставалось, думал – вот-вот мент… м-милиция приедет, повяжут бандитов. А потом-то, слышу – сирена где-то вдалеке завывает! Молодцы, говорю, на кражу и с мигалками летят, чудеса, так только наши мент..лиционеры могут…. Эти двое, как услыхали – так аж подскочили: большой сразу по два штуки таскать начал, а мелкий, который, схватился, а поднять-то не может, мешок с него ростом, так он матерится, падает, а мешок волоком тащит, не отпускает. Гляжу – не рассчитал силы, упал коротышка и мешок на него, барахтается, одни ручонки торчат. Здоровяк мешки поставил и к нему бегом, на подмогу. Выдернул его из под мешка, а тот еще громче материться стал, прыгает, все пнуть его старается, мол, иди, таскай давай, без тебя бы вылез. Так мельтешили они шустро, что пока милиция подъехала – их и след простыл…. Ну а потом и наряд подъехал, выскочили, по сторонам смотрят, а этих-то нет уже, только катер вдалеке виднеется…. Ну, больше я вам, сказать ниче не могу, не видал больше, так что, извольте откланяться…. Домой мне надо.

Приезд правительственной комиссии породил на селе форменный переполох. Пока добрые люди наводили марафет, портовая шваль спешно собирала манатки и от греха подальше проваливала прочь. Жёлтая поверхность речушки густо покрылась грязно-белыми парусами. От заиленной пристани непрерывно отваливали перегруженные лодки.
Варга и Истад – разбойники со степного шляха – судорожно искали убежище, пока судьба не привела их в кабак. Сложно было найти более странную парочку. Массивный Варга с оголённым татуированным торсом и изящный Истад, не снимающий капюшон в духоте залы, изрядно выделялись на фоне мелкого жулья. Неприятности слетались к ним как вороньё на падаль. Уже позже очевидцы утверждали, что драку начал тот, что поменьше. Как бы то ни было, потасовка, с подключением в неё Варги, переросла в настоящее побоище.
Наутро изрядно помятые, но довольные собой товарищи нанялись матросами на лодку к подозрительному малому, набирающему команду из отъявленных проходимцев. Только задание хозяина по погрузке двадцати пяти мешков с мукой на ладью, отделяло разбойников от плахи. Однако радовались они напрасно, ибо руки пригодные к ратному труду отнюдь не благоволили к тягостям честного пути.
Склизкий настил оказался весьма неустойчив, и Варга дважды падал в реку, под злорадный хохот товарища. Истад некоторое время один пытался выправить положение. Тем более что времени до отплытия оставалось не так уж и много. Однако на первом же мешке герой стал судорожно задыхаться и ничком рухнул наземь.
Сердце громилы защемилось от жалости. Грузчик опрометью кинулся к товарищу. Варга приподнял друга и даже удивился, насколько лёгким тот оказался. О, ужас! Что это? Весь правый бок плаща вымок от крови. Торопливо разбойник стянул плащ с больного, и обнаружил длинный порез на белом боку. Только обработав рану, Варга понял, что Истад оказался переодетой женщиной.
- Что? – завопил красный как рак Варга, стыдливо прикрывая девушку пологом плаща.
Вдалеке показался силуэт хозяина. Отпущенное на работу время подходило к концу, а ничего сделано не было. Варга как пушинку схватил Истад и бережно отнёс её на ладью, пристроив между мешков. Когда человек спит, внутренний ребёнок проклёвывается наружу. Спящей девушка казалась совсем не злой и какой-то наивно детской.
- Эх, ... мать! – завопил здоровяк. Грузчик скинул обувь и босиком ринулся по скользким сходням вниз. Мешки как влитые разместились на плечах. На миг он ощутил себя непобедимым колоссом. Варга носился как угорелый, не чувствуя боли и усталости. Последний мешок буквально взлетел на ладью перед самым прибытием хозяина. На этом ноги подкосились, и Варга беспомощно рухнул рядом с подругой.
- Добро! – лицезрев действо, заключил капитан.
Все мысли хозяина лодки занимали планы будущих налётов и захватов судов.

«Чёртов недоносок, опять волынит!». – Гром проскрипел зубами, глядя на разлегшегося на мешках товарища по несчастью. Ночью боцман застукал Звара под лестницей, за игрой в кости: и это-то во время вахты. Как назло Гром оказался не только в одной смене с разгильдяем и пронырой, но и всего в трёх шагах от него. Называется «мимо проходил». А ведь по молодости учил его старик Джек: «Проходишь мимо, проходи быстро». Мудрый был. Не зря всю жизнь в простых матросах просидел.
Звар продолжал беззаботно греться на полуденном солнышке, покручивая во рту тростинкой. Словно и не наказывали ему с подельником за провинность перетаскать в трюм за час двадцать пять мешков отборного кофе.
«Лысый чёрт! Чтоб вовек тебе зарасти плешью, мелкий крысёныш!», – в очередной раз выругался матрос, хватая тяжеленный мешок.
- Эй, куда потащил-то? – окрикнул Звар приятеля, приподнявшись на локотках.
«Да такому точно не доверишь мешки ворочать. Вмиг переломиться», – подумал Гром, обернувшись на зов, но останавливаться и не думал.
- Тебе говорю, чучело мохнатое! Куда поскакал? – продолжил крысёныш.
«Достал!». – Гром одной рукой снял с плеча мешок и аккуратно положил рядом с трапом. – «Не работает, вечно кости гоняет, теперь пасть разевать начал, обрубок недоструганный». – Матрос не спешил, шел размеренным шагом, давая гневу нарасти, оформиться и принять подходящего для разговора форму в виде сокрушающего удара мясистого кулака.
- Эй, эй! Чего удумал, чудак-человек? – прикрикнул Звар, быстро перебравшийся с мешков на булыжную мостовую. Он предпочел иметь между собой и приятелем путь небольшую, но преграду. – Я ж о тебе пекусь. Или тебя для понятливости обухом по макушке съездить надобно?
Гром остановился, прищурился, но продолжил растирать костяшки на правой руке.
- Ты что ж в одиночку собрался все мешки перетаскать? Или может меня в это дело впрячь? Глянь-ка, – Звар задрал тельняшку, оголив выступы ребер и тщедушное тельце. – Тут с умом требуется подойти. – Крысеныш подпёр костлявой ручонкой подбородок и, слегка покачивая головой, начал мычать что-то себе под нос.
Звонкий щелчок пальцами вывел Грома из оцепенения.
- Придумал! – Звар подбежал к мешку у трапа, схватил за края и, поднатужившись, поволок его по пирсу в сторону складов. – Ты… главное не… волнуйся… и ничего… не трогай. Я скоро!
И скрылся за поворотом.

Гром прождал его добрых десять минут. От постоянных постукиваний носком ботинка о кладку причала, матрос практически пробил в ней дыру.
«Где тебя носит, чёрт лохматый! Да и чего я тут расселся? Время идет, а мешки лежат».
Матрос уже почти решился начать в одиночку, но тут со стороны складов услышал знакомый голосок.
- Не пропустите, единственная возможность проверить молодецкую удаль, единственный шанс «сразиться» с одним из сильнейшим матросов, бороздящих три имперских моря. – Впереди разношёрстной толпы вышагивал коротышка-Звар и, размахивая перед носами последователей тугим кошельком, зазывно выкрикивал несусветную ересь. – Когда еще выпадет подобный шанс: победитель заберет пятнадцать серебряных монет! – «Да-а-а! – подхватила толпа». – Сколько кружек отменного эля, сколько прекрасных красавиц ждут вас с этими деньгами в любой таверне Симайского побережья. Сколько придется горбатиться на хозяина, что бы получить столько монет? А сейчас всего-то и надо, что показать, кто сильнейший в славном городе Фейрам. – «Порвать наглеца, бросившего вызов, порвать! – заверещал упитанный мужик в добротном халате и приличествующей лысиной». – Заблудший в своих грёзах выскочка-Гром или Фейрамские силачи? Кто, кто же победит?!
Звар горланил, непомерно разевал глотку и привлекал к себе все больше и больше внимания. Толпа росла, пока не упёрлась в мешки с кофе.
- Мне нужно трое смельчаков! – проорал крысёныш.
В толпе присвистнули, увидев с кем придется мериться силушкой. В плечах Гром имел не только косую сажень, а и ещё немного в довесок. Рост же позволял смотреть на окружающий мир поверх любой толпы. Зеваки и зазывалы притихли. Фейрамские силачи приуныли, но сбегать после громких слов, под всеобщий свист никто не решался: дополнительные трапы уже подтащили, а Гром демонстративно разминал руки.
Вперёд вытолкали троих мужичков богатырского, по местным меркам, сложения. Особого желания биться ни за совесть, ни за деньги на их хмурых заросших щетиной лицах не наблюдалось.
- Пятнадцать монет тому, кто быстрее перетащит шесть мешков в трюм! Пятнадцать монет!
- Йо-ха-а-а! – взревела толпа.
Удальцы схватили по первому мешку.

- Складно вышло, – подытожил Звар, похлопывая по спине взмыленного напарника, когда толпа разбрелась восвояси. – Ещё и полчаса в запасе осталось.
Гром только и успел что замахнуться, как между матросами выросла пропасть в целых пять шагов.
- Смотри-ка, а вот и боцман ползёт! – Звар кивнул в сторону складов.
Подойдя к матросам, помощник капитана хмыкнул, покачал головой и даже слегка улыбнулся. Было видно, не ожидал он от парочки подобной прыти.
- Знаешь, Лиан, тут такое дело вышло, – крысёнышь ухватился за локоть боцмана и отошел с ним на пару шагов. – Крепыш наш не таким уж силачом оказался. То ли на солнышке перегрелся, то ли не выспался, но один мешочек из рук у него выскользнул. Да прямо в речку.
Гром раскрыл рот.
- Парень он у нас скромный, но совестливый, – продолжал Звар. – Просил передать пятнадцать монет.
Крысёныш вложил в боцманскую руку кошелёк.
- Ладно уж. На первый раз, – сказал Лиан, поднимаясь на борт и на ходу пересчитывая монеты.
Гром щелкнул зубами и медленно повернулся к Звару.
- Тс-с-с! – Крысёныш приложил палец к губам, а потом прошептал. – Помнишь, как учил Джек: «Если есть работа, должны находиться и те, кто её работает».

Мартинс сидел на горке пузатых мешков и посасывал папиросу. Пепел уносился прочь в волнующиеся воды пристани. Ветер дул прохладный – Мартинс вздрагивал и морщился. Рядом темным силуэтом мелькал Стивен: он приходил с расправленными широкими плечами, а уходил, скорчившись под тяжестью очередного мешка.
Мартинс докурил одну папиросу и приступил к следующей – в пачке оставалось порядка десяти, и в планы Коротышки Мо, как прозвали его в порту, не входило торопиться. Тем более – приступать к погрузке мешков, пока пачка не опустеет. Стивен перетаскал уже пять мешков, а гора все не уменьшалась, представляя для Мартинса внушительный пьедестал. Только на таком возвышении малыш мог посмотреть на Стивена сверху–вниз. В остальные дни – никогда.
- Еще двадцать, - крикнул Стивен. Крикнул рефлекторно, чтобы подбодрить самого себя: на помощь Мартинса он не очень надеялся. Великан взвалил на себя еще один мешок – треск! – на старенькой тельняшке появилась внушительная дыра. Сбросив мешок к первым пяти, Стивен, чуть ли не со слезами на глазах, снял тельняшку и, аккуратно свернув ее, спрятал в походный рюкзак. Все вещи лежали рядом с трапом, по которому Стивен таскал мешки на яхту Бобби Квирфилда – торговца-контрабандиста.
Солнце грустно улыбнулось на прощанье удивленной полоской на горизонте и исчезло за пригнанными ветром тучами. Улицу по соседству с импровизированным портом освещали фары припаркованной у крайнего дома машины. В лучах мелькали пятна-фигуры, в воздухе планировали голоса-звуки.
Мартинс слегка задремал. Папироса – на грани выпада изо рта – прилипла к углу губ.
- Двенадцать и шесть, - устало констатировал Стивен (он умел считать только до двенадцати), а тени стали громко и озабоченно спорить и метаться в свете фары, как мухи.
Коротышка Мо вздрогнул и проснулся – одна из «мух» была его двоюродным братом, которого он обокрал полгода назад в Техасе. Брат с женой приютили Мартинса, а он, воспользовавшись в один из дней отсутствием мужа и жены, вынес с их ранчо все деньги. Малыш аккуратно соскользнул с оставшихся семи мешков, схватил один из них – главное закрыть лицо и не проронить ни слова – и мелкими шажками побежал к яхте. Сбросив свой первый мешок, Мартинс услышал, как возле остатков большой некогда кучи Стивен с радостью, надломленной удивлением, как краюха хлеба, произнес: - Двенадцать и восемь.
Тени продолжали возню. Мартинсу показалось, что в отблеске фар даже блеснул пистолет. Малыш на бегу – быстрее к остаткам кучи! - глянул на часы: без восьми десять. Если за оставшиеся до ровного минуты они со Стивеном все перетаскают – получат надбавку: а это – лишние двадцать – двадцать пять долларов.
Дотащив свой третий мешок, Мартинс похлопал по спине Стивена – живей-живей: осталось всего два мешка и, наверное, пара минут. По коровьи удивленно и неповоротливо, великан быстро зашагал к последнему мешку, в то время, как Мартинс уже закидывал на себя последнюю ношу.

Ох... Что водка у тебя горло то так дерёт? Сам знаю, что дешёвая... Нет у меня денег на нормальную.

Нет ничего дороже халявы. Сэкономил, мать их... Ещё и старпом, со своим занудством. "Грузчики так цены задирают. Да за такие деньги я эту муку сам погружу!!!"
Сам он ничего не погрузил. Ещё бы. Солнце жарит, металл нагрелся как кухонная плита. Тут не тридцать двухпудовых мешков таскать тянет, а валяться в тени, пока разрешение на выход дооформят. Посулил бутыль водяры двум портовым бомжам. Пожалел бывших матросов. Хотя какие они матросы? Наверняка тельняшки из ветоши списанной украли, а в порту от патрулей прячутся, да и кормиться тут проще. Да и сам виноват. Как увидел эту парочку, сразу подумал, что здоровяк и один бы справился. Ничего, что взгляд как у телёнка и лоб узкий, зато плечи широченные. Такому стандартный мешок муки, как мне авоська с картошкой. Второй - мелкий прыщ. Бородой зарос, аж глаз не видать. Всё суетился, ручки потирал, пытался у старпома закусь вдобавок выбить. По палубе всё крутился, пока товарищ его мешки таскал. Как он умудрился спереть моток троса и разводной ключ, я до сих пор не пойму. Под тельняшку не спрятать, тот ключ чуть не в его рост был. Из-за этого мелкого говнюка проблемы и начались...
Помогать своему другу он не стал. Похлопал здоровяка по плечу, шепнул что-то на ухо, указывая то на меня, то на мешки, демонстративно спину потёр, болит мол, да и разлёгся неподалёку. Громила таскал как заведённый. Да ещё к товарищу подбегал, всё за спину его беспокоился. Первый десяток он закидал так быстро, что я со счёту сбивался. Такое ощущение, что он иногда по два мешка хватал.
А потом подхватил очередной мешок, взвалил, ухнув, на плечо... Сделал пару шагов к сходням, и повалился навзничь. Хорошо мешок в воду не уронил. Я начал было вспоминать, куда аптечку дел. Мало ли, приступ, или удар солнечный. На таком-то солнцепеке... Тут мелкий опомнился, вскочил. подбежал... Громила уже очнулся, и стоя на четвереньках, одурело мотал головой, как огромный пёс. Попробовал встать, но не удержался на ногах, и снова плюхнулся наземь.
Тут уже старпом засуетился, понял сука, что ему догружать придётся. Но мелкий снова что-то залопотал, руками закрутил. Потом махнул рукой вглубь порта, и умчался к пакгаузу. Вернулся он быстро. И притащил с собой тележку на колёсах. Ну такую жёлтую, ей контейнеры таскают, она ещё ниже выше становится, если ручку качать.
Поднял здоровяка пинками, и вдвоём они скоренько перекидали остаток мешков на тележку. Ну, думаю, молодцы. Одной сходни им не хватит. Узковата. А по двум они закатят тележку легко, подъём небольшой, лохань наша низко сидит. Хрена там. Дебил этот здоровенный очухался уже. Схватился за рукоять, напрягся, и начал тележку разгонять. Решил разом вкатить. Может я зря начал в матюгальник орать, чтобы он остановился... Но две трети пути по сходням он пролетел как на крыльях. А потом тележка соскользнула одним колесом, проскрежетала по инерции до самого борта, и с размаху уткнулась в него. Громилу и мешки швырнуло на палубу. Пять мешков улетело за борт, три мешка порвало, здоровяк этот, снёс с палубы ящики с грузом... Даже одну из строп порвал к чертям.
Итог - одни убытки. Срок выхода сорвали, пять мешков на дне лежат, груза побили без счёта, механики портовые смотрят волком, мелкий тележку у них просто украл...
Такая вот экономия вышла.

Меня всегда бесили такие квесты.
"Пойди туда-то и уничтожь ну, скажем, десятка два монстров. Готово? Что ж так быстро то? Теперь иди в другую сторону и принеси нам с полсотни штук вот этой фигни. Зачем эта фигня нужна, мы и сами не знаем, но ты сходи. Качаться то тебе надо? Вперёд!"
Знакомо? И вот теперь: "Поднять на борт корабля 25 мешков". Ещё и таймер включили, сволочи. Чтобы от компа совсем не отходил.
Задание, конечно, для таких, как я. Нубов непрокаченных. Танк мой - громила тот ещё. Вес мешков для него не проблема. Только вот всё равно замедлился. Еле тащится. Чувствую, не успеваю.
Блин, хоть бы какой ещё из наших квест взял. Мешки-то одни на всех. Они только при обнулении таймера назад вернутся. Эх ты, враг проявился! Под невидимкой ходил, гад. Мой перс из расы "условно добрых", а этот мелкий из "условно злых". Одно спасает - уровень его гораздо выше, чем у меня, незачем ему меня гробить. Стоит, смотрит. Сейчас я на тебя телегу накатаю в чате, быстро охотники прискачут. А потом (чем чёрт не шутит?) - лично тебе с просьбой помочь. Да, вот такой вот я вероломный.
Ты смотри, добрый какой, потащил! Даже жалко его стало. Попросил соклановцев подождать. Спасибо тебе, добрый человек! Так и пишу ему. А потом пишу в клан. Ухожу из локации, здесь уже не мои разборки.

Небеса. И солнца в зените. Неужели нельзя грузить на корабль в другое время? Утром или вечером? Когда не так жарко, и работается легче. Чёрт знает этих имперцев. Всегда у них есть время для подлости. Эх, хорошо, что глупый орк со мной, а то я не смогу всё перетащить за час. Да я и не собираюсь их тащить!
Угрр. Как есть охота. Ну и дурак командир. Щас грузить? Угрр. Эльф-лентяй. Ну ладно. Тащить мешки. Зачем тащить, когда так есть охота? Ладно потащу. Всё равно делать нечего. Мешки никуда сами не заползут.
В небе летела чайка, и белая капля попала прямо на чистый костюм эльфа.
Угх. Хохо. Хорошо. Даже птицы не любят его.
А чёрт, коварная птица. Блин, забыл пистолет, сейчас бы подстрелил бы. Лучше бы над орком пролетела. Тогда он не был бы таким весёлым. Да, за орком надо следить, и следить. А то так и норовит завалиться, где-нибудь в теньке и поспать.
Мешок. Ещё мешок. Ооо. Тяжёлый мешок. Много муки напихали.
Поднимаясь по трапу, орк как бы случайно, столкнул эльфа в воду. Снизу донеслись ругань и брызги.
Орк с таким же отрешённым видом таскал мешки на борт Фрегата. Эльф выбрался из воды и, отряхивая одежду и волосы опять сел на трап.
Щас, что-нибудь придумаю.
Орк спускался за следующим мешком по трапу, когда эльф дёрнул его за ногу. Не удержав равновесия, грузный орк упал в воду.
Угрурм. Это нехорошо. Вода холодная. Щас выбью зубы.
Орк подтянулся и вылез на помост. Подошёл к эльфу и взял его за грудки, заглянув грозно в глаза. А затем развернул и дал пинка по направлению к мешкам. Угрурм.
Когда пришёл капитан, мешки были погружены на фрегат. Но орк и эльф ещё были мокры, и ругались на своём сленге.
Ну и парочка. Но придётся заплатить им. Кто бы поверил бы что эльф и орк вместе разгружают мешки?
Деньги были получены, и двое друзей поспешили в портовый кабак. Один хотел есть, но и другой уже проголодался.

Брюс закинул на плечо очередной мешок. Он не злился на то, что Джо ему не помогает. Для Брюса эта была некая миссия, которую он должен выполнить, чтобы стать лучше или чтобы стало лучше. Он давно уже ни на кого не злиться, не о чем не просит, он стал другим, стал отличаться от всех. Но внутри что-то растет, хотя он этого не замечает, не хочет.
Джо кинул взгляд на пыхтящего Брюса. Он понимал, что они не успеют, если не прибавится хотя бы одна спина, на которую можно будет загрузить мешок. Он понимал и угрозу, которая исходит от того если они не выполнят задачу поставленную Лексом. Но он был не тем человеком, который просто выполняет приказы, у Джо был план, сумасшедший план.
Прошло полчаса, было загружено треть всех мешков с «мукой». Джо куда-то исчез. У Брюса кружилась голова, но он не останавливался. Зря. В его глазах мир помутнел и принял вертикальный вид…
Холодная вода всё прояснила. Перед собой он увидел скуласто лицо Джо. Он улыбался, оголив свои белоснежные клешни, и показал на трёх парней загружающих тримаран мешками. Брюс хотел было подняться, но встретил негативную реакцию от друга. Сказав, что всё в порядке он попытался ещё, но Джо настаивал на своем. Тут в Брюсе что-то передёрнуло. Он схватил Джо за ворот пиджака и притянул к себе, но не в силах что-то сказать, вытолкнул друга с пристани. Брызги соленой воды смочили волосы Брюса. Трое парней даже не оглянулись. Джо выбрался на берег и уселся.
Когда Брюс закинул на спину последний мешок, на пристани появилась несколько новых пар ног. Это был Лекс и его бугаи в черных костюмах. Лысина Лекса ослепила Брюса, и он споткнулся об плохо забитую доску. Мешок разорвался и «мука» рассыпалась. Лекс махнул своим бугаям и закурил сигару, те подбежали к лежащему и стали его пинать.
- Хватит!, - закричал кто-то, бугаи обернулись, это был Джо. Он обхватил правой рукой горло Лекса, а в левой держал нож. – Наверняка, у парней с такими шика-арными костюмами есть пушки, вынимайте их и бросайте на пол! А теперь прыгайте в воду. Давай!, - они спрыгнули. Но Лекс не хотел так просто сдаваться, он отпустил сигару, которую сжимал зубами, и она обожгла руку Джо. – Сукин…- его речь оборвалась ударом под дых. Джо парировал следующий удар и распорол пером живот Лекса, кровь и потроха вывалились на рассыпаную «муку». – Лекс, неужели ты думал, что такой персонаж как я, отыгрывался бы на вторых ролях, горбатиться и получать пару монет, не-ет, это не про меня. – Джо харкнул на блестящую голову трупа, взял пистолет бугая и присел у лежащего Брюса, - Тебя я с собой не возьму, ты испортил мой костюм, вот посмотри, - он показал на ворот, - ты порвал его, да и вельвет не переносит влаги, а я весь мокрый, кто в этом виноват Брюс? Да и думаю, ты и сам бы со мной не пошел ты же любишь пахать. Брюс - лучший работяга, но трое хулиганов лучше тебя справились, хотя по секрету я и их не возьму с собой. Они отбросы, работники на час. Ладно, бывай.
Тримаран отплыл. Последовало три выстрела.

Первый звоночек. Хочется нахмуриться и переспросить: "Чего?" И представить личинку Чужого.
О чего - от того?
Бонд. Джеймс Бонд.

Что значит - мир принял вертикальный вид? Встал на задние лапы?
Что - всё?
Второй он - Джо? Сформулировано плохо.
Улыбался, обнажив клешни, - это что? Зубы? Сравнение на редкость неудачное.
Канцелярит.
Чужой наружу попросился?
Неудачное построение слов в предложении.
О_О
Ноги - это Лекс и бугаи. Сам не чувствуешь диссонанса?

Предложение не согласовано. Если по-простому, то кривое, две его части плохо соотносятся друг с другом.
См. выше. То же самое.
И что это за знак препинания?
В задании сказано - без диалогов. По умолчанию - без прямой речи.
Концовка скомкана безобразно и поставила жирную точку. Разбирать дальше по предложению не вижу смысла, ошибки одни и те же.

Хорошо. Ветерок подул. Приятно. Вообще, день сегодня хороший. Чайки кричат, солнце. Снасти поскрипывают. Приятно. И работы немного. Двадцать пять мешков всего. Сколько в таком куле весу? Пуда два, пожалуй. Интересно, сколько ж это на фунты будет? Как же там... На сорок надо множить. Или прибавлять? Кажется прибавлять. Сорок два фунта, стало быть. Ерунда. Я бы и один перетащил. Чего там, я и больше таскал. А у Тони грыжа, поберегся бы. Так ему и скажу. Побереги спину парень, надорвешься еще...
Нет, не скажу.
Кули ведь ерундовые, по сорок фунтов. Пускай носит. Нечего тут отлынивать. Оно и быстрее будет, вдвоем-то. Капитан сказал - живо! Где уж тут живо. Пока по трапу поднимешься, пока в трюм спустишься. Чего это Тони там копается? Эдак он всю работу пропустит.
Наверное стащить что-то вздумал. Чего там брать - одни бочки с селедкой. Ладно, может поделится. Как бы Кэп не заметил, что его нет.
По два мешка, что-ль носить? Оно бы можно. Мешки то - тьфу, по сорок фунтов всего.