Зашибись
 

СУМРАК :book: слухай зашибись ты накалякал, прочитал мне понравилось, довай продолжение с удовольствием прочьту.:Laughter: Жду :-))

вопрос к модератору...

если рассказ немного пошлый (нууу... самую малость... разве можно что-то пошлое сотворить в юмористическом фэнтези рассказе?!), имеет ли он право появится в данном разделе для его оценки и обсуждения?!

если бы это был фильм, или компутерная игра, я бы на него налепил предупреждение - "не рекомендуется лицам моложе 16 лет"...

ну так что? мона???

з.ы. боюсь, если не спросив выложу, забанят... ;) могу, кстати, в личку модератору кинуть сначала, а после прочтения им... если он разрешит...

Straga Ghash Am , кидай рассказ мне в личку - я посмотрю.

Не знаю, можно ли здесь выкладывать нефэнтезийные произведения или нет, тогда просто удалите если что..) :Laughter: просто интересно мнение послушать..)) В разное время написано было.. так что может и стиль отличается..) Но это только часть...
Ночные муки творчества или опять сказка
14 мая 2006, 03:05
Редактировать / Удалить Добавить в избранное
Она опять загрустила... Вся ее жизнь - это череда больших и маленьких ошибок и глупостей. Наделать она их успела, а вот как исправить? Ну, об этом она подумает завтра, как героиня романа "Унесенные ветром". Она, вообще, очень похожа на эту героиню: живет одним днем, стремиться любить и быть любимой, мечтает о светлом "завтра", забыв, что его надо строить сегодня, но всегда старается не унывать, что бы не случилось. Вот опять ночь, опять тоска подкрадывается слишком близко и она решает, что все, что ей сейчас нужно - это общение, общение с людьми, которые притаились по ту сторону монитора.
О, оказывается она все же не одна, она погружается сеть, для нее теперь весь мир сосредоточен там. Стрелки на часах побежали быстрее, настроение улучшилось. Только что-то ее беспокоит все равно, а что? Наверно то, что его нигде нет. Ее вечного спутника в лабиринтах сети. Он ее враг, друг, защитник. Без него она чувствует себя здесь одиноко.
Ну вот, наконец, он опять с ней, его цветочек сменил этот раздражающий красный цвет на веселый зеленый. И они снова погрузились в вихрь общения, они далеко друг от друга, но нет более близких людей на планете в эту секунду. Они ловят каждое слово друг друга, она угадывают мысли, они похожи, живут в сети..... Но вечно так продолжаться не может! Просыпается желание чего-то большего, чем просто общение в сети. Появляется потребность слышать голос, чувствовать прикосновение, просто посмотреть в глаза, в конце концов. Они оба это чувствуют и понимают, но озвучить эти желания пока ни один из них не решается.
А почему, собственно говоря? Что за пустые страхи, думает она? Мы живем один раз! И вот она заводит разговор о встрече. Боже! Как страшно! - думает она. Сразу отовсюду появляются мысли о том, что она не знает кто он и какой он. Может все слова, что были сказаны когда-то, это блеф, игра. Но, она уже решилась и ничто ее не остановит, даже ее собственные страхи. И тем более он тоже боится, она знает это и втайне радуется. Это ей помогает не отступить, не свернуть с выбранного пути, придает ей уверенности.
Так, билеты куплены, осталось только дожить до того мига, который поможет ей расставить все по своим местам, осталось только дождаться. Но как это тяжело, чего-то ждать. Это мучительно считать дни, часы, минуты, а порой и секунды. И даже погружение в глубину не спасает ее от этих мыслей. С момента, как решение было принято, она уже с ним. Все это похоже на безумие, лихорадку, которая поглощает ее изнутри. Все смешалось в ее голове, не о чем думать, но и избавиться от мыслей нереально.
Он. Он тоже ждет. Его страхи и желания также хаотичны, они не дают покоя ни днем, ни ночью. Невозможно сидеть просто так, сложа руки, невозможно просто расслабиться и ждать. А он ждет. Ждет ее на вокзале и представляет их встречу. Как она выйдет из поезда, что-то скажет, он что-то ответ. И даже не важно что. Главное, что при этом они почувствуют. А вдруг при встрече рухнет та связь, что возникла между ними, лопнет ниточка, связывающая их души под натиском реальности. Что их ждет? Как все пройдет? И главное: будет ли реальность похожа на сказку или реальность разрушит ее? Время покажет.
Муки творчества... Часть 2.
31 мая 2006, 13:49
Редактировать / Удалить Добавить в избранное
Время покажет.... Так, они думали сначала. Когда в их душах только зарождалось это непонятное, но такое волшебное чувство..
Итак, билеты куплены. Две недели ада - дома все как будто сошли с ума, провожая ее в "последний путь", ей приходиться постоянно лгать и следить, чтобы ложь была правдива как никогда. А иначе все... конец мечтам и желаниям. Она раб, раб своих обязательств, перед матерью, перед... самой собой. Она пока не способна переступить через себя, поверить в себя, поднять голову и понять, что жизнь это не только боль и тоска, что это еще и любовь, счастье, радость.. Что жизнь - это весь мир вокруг тебя. Она никак не может этого понять.. понять то, что достойна ЖИТЬ. Но теперь все иначе.. Теперь у нее есть он.. Он научит ее любви, радости свободы, жизни..
Две недели.. она никогда не думала, что две недели могут быть вечностью.. Все это время ее спасал только компьютер, потому что там ее ждал он. В любое время дня и ночи, он ждал ее... Он также сходил с ума, понимая каково ей там, всеми силами своей души поддерживая ее. А сам .. сам он давно уже сжимал ее в объятиях на перроне, возле голубого поезда, что через две недели привезет его мечту.
Утро. Сегодня день ее триумфа, она, наконец, покинет этот надоевший и измучивший ее город. Она отсудила у судьбы свой приз, она едет к нему. Открыв глаза, она с удивлением поняла, что все волнения ушли, осталось только чувство, что все идет как надо, что все будет хорошо! Все! Прощайте тревоги, прощайте страхи!
Он... а он сходил с ума у себя дома. Еще целый день - вечность до того момента как он сможет увидеть ее.. Ее живую улыбку, заглянуть и утонуть в ее глазах, ощутить бархатистость ее кожи. Нет, стоп! Он не будет думать об этом, иначе он сойдет с ума. Ведь они увидятся впервые. Да они очень похожи, они нашли друг друга среди миллионов пользоватей всемирной паутины, они и дня не могли прожить, не поговорив друг с другом. Но кто знает.. как будет сейчас?! Он обычный молодой человек, а она богиня.... Вдруг она испугается, передумает, развернется и уедет на первом же поезде. Да он ждет ее и через несколько часов будет умирать от страха уже на вокзале, но как кто он ее будет ждать? Как любовник, как друг с родственной душой? Все хватит! Хватит об этом думать! Пусть все будет, как будет! Все равно он ее увидит, а ведь раньше он не мог помышлять и об этом. Но, боже мой, как хочется верить в сказку! Так он размышлял уже сутки, лежа на кровати, обхватив подушку двумя руками, только изредка оживая, чтобы ответить ей, а потом опять впасть в спасительное забытье...
Она же напротив была спокойна, как никогда в своей жизни. Это было именно спокойствие, а не равнодушие. Так обычно чувствуют себя люди, которые возвращаются домой после долгих лет отсутствия. Она твердо знала, что все будет так, как они и мечтали, она уже знала, что ее сказочные часы запустили свой механизм, и первый удар уже пробил. Она только удивлялась самой себе - своей смелости, уверенности, удивлялась своим чувствам, будучи уверенная ранее, что не способна и на их половину. Желание быть с человеком, которого никогда не видела, не знала завладело ее разумом, стерло все границы.
Она ехала, и стук колес отсчитывал мгновения до их встречи. Ничто не волновало ее сейчас, только время, которое хотелось поторопить. Изредка она получала от него сообщения, что прошел еще один час, что на еще один час они стали ближе друг другу и что он ждет ее. Она чувствовала его напряжение и ей так хотелось его успокоить... Но мы как всегда боимся открыть свое сердце, боимся показать насколько дороги друг для друга.
Все. Сердце просто выпрыгивает из груди, осталось пять минут.. Поезд уже замедляет ход, люди суетятся, спешат покидать оставшиеся вещи, достают сумки приводят себя в порядок, только она уже готова... Она была готова еще два часа назад. Книга открыта перед ней на одной и той же странице уже давно, внешне она само спокойствие, а в душе.. в душе буря..
Поезд замер. Она тоже.. И тут к ней обратилась девушка, ее соседка.. Она просто хотела достать сумку. Смешно, но это привело ее в чувство. Она встала, извинилась перед девушкой за заминку и подхватив единственную сумку, направилась на встречу с НИМ.
Лица, лица, лица... Везде радостные лица. Все встречают своих родных, любимых, знакомых...
Последний шаг и ..она уже на перроне. Она обводит глазами разношерстную, шумную толпу.. А ведь она толком даже не знает, как он выглядит.. Она растерялась немного, потому что никто не сдвинулся с места ей на встречу.
Она еще раз обвела толпу взглядом и в самом конце, уже чуть запаниковав, увидела его. Даже нет, не так, просто поймала его взгляд и немедля не секунды пошла к нему....

во-первых, спасибо Markfor за терпение и помощь!
во-вторых, мое произведение... с формой пока не определился, равно как и названием... это лишь начало... я так думаю - маленький кусочек... знакомство с основными героями...
в-третьих, как и все... жду отзывов... стоит ли мне писать? или убить себя "апстену" и не мучить людей?! критика, отзывы, пожелания - все это для меня очень важно и интересно! спасибо!

---------------
...Темно и жарко. Сквозь щели закрытых ставней в комнату проникал свет и ложился ломаными полосами на пыльный пол. Воздух горячий и сухой, трудно дышать. Пылинки парили в воздухе, устраивая немой хоровод в лучах яркого солнца. Тишина. Даже с улицы не доносилось ни единого звука.
Стук в дверь повторился. Фримен притаился справа от двери, вжавшись в каменную стену, и старался даже не дышать. Медленно и бесшумно он наклонялся к двери, чтобы выглянуть в узкую щель между досками. В следующую секунду он сломя голову бросился в кладовую. Слетевшая с петель дверь чуть было не оторвала ему голову и, взметнув безумный вальс пыли с пола, врезалась в противоположную стену, разлетевшись в мелкие щепки. Свет жадно наполнил комнату сквозь освободившийся проем, проникая всюду, куда мог добраться. На пороге, перекрывая путь свету, окутанный, будто плащом, яркими лучами солнца стоял внушительного вида некто в просторном сером балахоне с глухим капюшоном. Он замешкался лишь на секунду, окинув взглядом комнату. Но этой секунды вполне хватило Фримену для того чтобы выскользнуть сквозь узкое окно кладовой в переулок и, не оглядываясь, броситься прочь. Пробив кладку камней, на землю, за его спиной, упал преследователь и молниеносно поднявшись, бросился вслед за ним. Выбежав на улицу, сквозь поток людей, Фримен бросился к рыночной площади, надеясь там оторваться от погони. Но незнакомец не отставал, раскидывая людей в стороны, он бежал следом. Возмущенные люди матерились и кричали проклятия, поднимаясь на ноги.
Рыночная площадь. Бежать здесь было невозможно. Крики сотен глоток и жуткая толчея. Пробираясь сквозь липкую массу народа как можно быстрее, Фримен оглянулся на своего преследователя. При его комплекции ему приходилось нелегко, он был чуть ниже, но гораздо шире и мощнее жилистого Фримена, но не отставал. Фримен старался как можно быстрее двигаться к дальнему концу рынка и больше не оглядывался. Почти выбравшись из толпы, он вдруг что-то почувствовал и инстинктивно втянул голову в плечи. Над его ухом на реактивной скорости пролетел увесистый дубовый табурет и, ударившись в стену колокольной башни, отчего из той вылетело несколько камней, разлетелся на части, одна из ножек со свистом улетела ввысь. Пробегая мимо начавшей медленно с жутким грохотом заваливаться на бок и оседать башни, Фримен еще слышал постепенно нарастающий рев толпы и истерические крики. Стараясь бежать изо всех сил, он повернул на следующей улице и бросился в ближайшую подворотню, забившись в самый темный угол, решил перевести дух и отдохнуть. Удар в скулу сбил его с ног, он упал на колени, а в следующий миг сильная рука железной хваткой сомкнулась на его шее и подняла его на полметра над землей, прижав к грязной стене. Он мог лишь болтать ногами и безуспешно пытаться освободиться от капкана на своей шее. Перед ним стоял некто в сером балахоне, и черная пропасть под его капюшоном смотрела ему в лицо.
- Твоя моя денег должен... - произнес незнакомец...

...Один из хрустальных щитов купола с оглушительным звоном разлетелся на мириады маленьких осколков...

- ...моя твоя будет чуть-чуть убивать... - продолжил он, ужас на лице Фримена стал постепенно уступать место удивлению...

...ножка дубового табурета громко упала на золотой пол купала и покатилась к пьедесталу...

- ...твоя был плохой-плохой мальчик... – удивление сменилось широкой улыбкой...

...стукнувшись о пьедестал, она остановилась, покачнув его...

- ...моя твоя наказать... - незнакомец сбросил капюшон...

...пошатнувшись, кристалл упал с пьедестала и медленно, но уверенно покатился к проему, образовавшемуся из-за разбитого щита в куполе...

- Придурок... ты слышишь, что ты сделал... - сдавленно прохрипел Фримен...

...докатившись до самого края, кристалл на секунду остановился, а потом выпал вниз, сверкнув на прощание множеством своих граней...

- А что я такого сделал... - прорычал орк, опуская на землю Фримена. Ор с рыночной площади доносился даже досюда, в небо поднимался густой столб пыли. Они вдвоем уставились в ту сторону.
- Ладно, Страга, один ноль... но в следующий раз я тебе такое... я тебе лицо обглодаю... - пообещал Фримен, потирая ушибленную скулу.
- Видимо колокольня все же развалилась... - сделал вывод Страга и, что-то напевая себе под нос, пошел на это посмотреть...



...Тихо потрескивают факела, отбрасывая на стены, увешанные габиленами, причудливую вязь пляшущих теней. Воздух пропитан прохладой и благовониями. На высоком изукрашенном резьбой и драгоценными камнями троне сидит король-эльф. Он мрачен. На лице безграничная тоска и скорбь. Волосы взъерошены, глаза красны, а тонкие пальцы рук нервно трясутся...
- Как такое могло случиться? Кто мог похитить кристалл? Причем столь дерзко... Гномы приводят в порядок и осматривают помещение купола четыре раза в сутки... Кто бы мог подумать, что такое вообще возможно... Кристалл свят для любого жителя Алентии. Какой ужас... - тонким, срывающимся голосом всхлипывал он обреченно, затем с надрывом вздохнул и закрыл лицо руками.
- Так... вашество, как я понял, от меня требуется кристалл, значит этот, по возможности найти и по возможности вернуть... - вопросительно подняв бровь, сказал могучий орк, который все это время стоял напротив трона.
- Корр... - хлюпнул правитель - не по возможности, а как можно скорее найти и немедленно вернуть!!! Ты же начальник охраны города... ты что, не знаешь, что надо делать?
- Нет, не зна... то есть конечно-конечно вашество, все сделаем в шоколаде!!! Ну, я пошел? - сделав вопросительно невинное лицо, он шагнул к дверям из тронного зала.
- Да иди... - почти рыдая, прошептал король - и приступай к поискам немедленно! Иначе... ты знаешь, что будет со всеми нами... - закончил он еле слышно.
Орк не дослушав, быстро выскользнул за дверь. Король же остался сидеть на троне, закрыв лицо руками и тихо плача. Он знал, что никогда нельзя показывать слабость перед своими подданными, но... Худшую ситуацию, чем сейчас Альфер представить себе не мог, а самое ужасное то, что он сейчас абсолютно бессилен, что-либо сделать, поэтому ему ничего не оставалась, кроме как надеяться на чудо и сидя здесь оплакивать свою участь...



...Шумно. Дым от масляных ламп и табака клубится под низким потолком и смешивается с запахом жареного мяса, разбавленного кислого вина и пота. В углу на маленькой эстраде играет трио - скрипка, флейта и клавесин, но их почти не слышно за голосами сидящих за столиками и у барной стойки. Конец дня и здесь в таверне собрались люди и нелюди, купцы, попрашайки, ремесленники, воры, солдаты и крестьяне, чтобы выпить, поговорить и отдохнуть. Кто-то пьет, кто-то играет в кости, кто-то шарит у соседа по карманам...
- Слышали, что сегодня было? - спросил двоих своих собеседников хозяин таверны, как ни странно худощавый темноволосый высокий человек.
- Когда? - спросил тот собеседник, что был повыше и покрепче.
- Это ты про колокольню, Андиз? - спросил второй.
- Да, но это мелочи... - ответил тавернщик, протирая тряпкой очередную кружку и загадочно улыбаясь.
- Разиэль, какую колокольню? - переспросил длинный.
- Сегодня днем возле рыночной площади обрушилась колокольня, говорят, там какие-то бандиты разборку учинили - пояснил Андиз - я порой удивляюсь тебе Киппер, ты себя ведешь так, будто не местный...
- А что ты там говорил, еще произошло? - уточнил Разиэль, делая глоток своего любимого дешевого красного вина.
- Только это между нами... - Андиз сделал еще более загадочное лицо и растянул широченную улыбку, он оглянулся по сторонам, наклонился к собеседникам и почти шепотом сказал - мы падаем...
- Что??? - в один голос воскликнули Разиэль и Киппер ошарашено.
- Кто тебе это сказал??? - лицо Разиэля вмиг стало серым и напряженным.
- У меня свои методы... и я привык им доверять... кто-то кристалл упер... - лицо хозяина таверны не покидала улыбка.
Хотя чему здесь можно улыбаться Разиэль решительно не представлял. И с ужасом понимал, что Андиз не шутит, потому что много раз убеждался в правоте его слов. Да... А улыбка... Разиэль так же знал, что этот человек никогда не унывает, и что бы не случилось, какие бы неприятности не сулило ему будущее, он встретит их вот так, широко улыбаясь, и как всегда выйдет из ситуации победителем. Так что с чего бы это ему унывать... А вот нам есть о чем серьезно задуматься...
- А что случилось то? - Киппер с детской непосредственностью округлил удивленно глаза и почесал затылок, прервав размышления Разиэля - кто куда падает???
- Я тебе по дороге объясню - пообещал Разиэль и, попрощавшись с Андизом, направился к выходу, волоча за собой за рукав не успевшего допить вино Киппера...



...Король метался по тронному залу, не находя себе места. Следом за ним семенил с неизменно участливым и серьезным видом главный советник, правая рука так сказать, эльф Эл’Дар. Его род был не мене древним, чем королевский, но почтения не снискал, потому, как постоянно был замешан во все авантюры и интриги кои происходили при дворе. Но Эл’Дар казалось, был совсем не похож на своих предков, казалось...
- Ваше Величество, позволю себе заметить, что вы давно не отдыхали...
- Эл’Дар!!! Ты, верно, издеваешься надо мной!? Как я могу отдыхать сейчас... ты ведь знаешь... знаешь, что сейчас происходит... Я должен приложить все усилия, для того чтобы вернуть его! - голос правителя истерически срывался.
- Но Ваше Величество... - возразил, было, советник.
- Нет! И даже не смей заводить более об этом разговор! - Альфер был жутко напряжен и гневен.
- Но Мой Король, вас там ждут... - Эл’Дар постарался не гневить правителя и робко показал в сторону покоев, округлив глаза и готовый в любой момент скрыться прочь.
- Что... - король на секунду замешкался, но тут же поправился - кто? - стало заметно, что он немного расслабился.
- Мадмуазель Ха... извините, она просила не называть своего имени. Она ждет Вас в ваших покоях. Прикажете передать ей, что вы заняты... - советник вопросительно замер.
- Нет... нет, я, пожалуй, отдохну, часок и побеседую с этой дамой - остановил его Альфер, направляясь к своим покоям.
- Как будет угодно Моему Королю... - Эд’Дар покорно поклонился вслед королю, и ехидно улыбнулся, когда дверь за ним закрылась. Он знал о слабостях своего повелителя, и умело ими пользовался...



- Значит так, мне нужен кристалл, он чуть больше кулака размером, прозрачный, немного отливает розовым... - Эл’Дар со всеми подробностями описывал кристалл собеседнику.
Темная подворотня, наполненная крысами и мусором, скрывала от посторонних глаз королевского советника и человека, с которым он беседовал. Видимо у Эл’Дара были на то причины... Молодой человек стоящий напротив него был опрятно одет. На нем были черные брюки, черные лакированные туфли, белая рубашка, черный жилет поверх нее. На голове черная шляпа с широкими прямыми полями, из под которой, от висков к подбородку, свисали кудрявые пейсы. Руки он держал на груди, засунув большие пальцы в прорези рукавов жилета. Он внимательно слушал королевского советника, временами кивая ему.
- Мне он нужен как можно скорее... если достанешь до завтра... то я заплачу... ну скажем... полторы цены! - Эл’Дар подчеркнул последние слова.
- Уважаемый... я таки с вами не первый раз имею дело. Но... я вижу в ваших глазах такой интерес впервые. Что это за камень? Он драгоценный? Если я найду его, то я таки обязательно оценю у гномов. И тогда мы с вами поговорим о цене... - человек не успел договорить.
- Бош... - перебил его королевский советник - это очень важный магический компонент... для ювелира он не имеет никакой ценности... поэтому давай забудем об оценке... не смей носить его гномам!!! Сколько ты хочешь денег за него?
- Мой милейший Эл’Дар... я таки деловой человек... я не могу сказать сколько я хочу денег за то, что я таки даже не видел... но... судя по тому как вы об этом говорите это таки должно быть удивительно дорогой для вас предмет... давайте обсудим цену когда таки товар будет у меня в руках.
- Но одно условие... об этом никто не должен знать!!! Как только ты найдешь его... он должен оказаться у меня!!! А заплачу я очень щедро!!!
- Приятно таки с вами иметь дело, мой господин...
Попрощавшись, собеседники направились в разные стороны...



- ...а я ему как дал кочергой по ноге, он верещит, на одной ноге прыгает, а я тем временем в окно свалить успел, но зрелище было просто обоссаться!!!
- Да ты брешешь! На кой черт тебе в замок лезть? И даже если ты туда вдруг и залез, то не мог ты короля там вот так вот запросто встретить! Не говоря уже о том чтоб его кочергой по ноге жахнуть, ради прикола! Гонишь ты все!!!
- Страга да я тебе зуб на холодец даю!!! Я залез, хотел что-нибудь ценное упереть, а тут он! Он меня как увидел, так дар речи потерял от удивления и возмущения! Стоит, смотрит на меня, ну а я тем временем что под рукой было, тем и вмазал!!! Жахну, думаю по ноге разок, чтобы вдогонку за мной не бросился!!! А потом как рожу его увидел, и как он прыгает на одной ноге вопя, так сам чуть мимо окна от хохота не промазал!
- Брешешь Фримен!!!
- Вот они сидят! Опять что-нибудь придумали, отбросы общества?! - голос прозвучал за спинами Фримена и Страги.
К стойке таверны шел начальник охраны. Они повернули головы в его сторону. Он подошел к ним и уселся рядом.
- Здорова мусор! - улыбнулся ему Фримен.
- Здорова вояка! - хлопнул по плечу Корра Страга - как служба?
Корр устроился поудобнее. Вид у него был не лучший. Левая рука замотана тряпкой.
- Что-то вид у тебя не очень... - Страга прищурился.
- А что с рукой? - поинтересовался Фримен.
- Что? А, рука, да это мелочи мечом порезался... Так наш крендель рвет и мечет... Вид им мой не нравится. Вы два балбеса весь день дурью маетесь, а некоторые работают, вот и вид соответствующий... - Корр принялся отряхивать и поправлять свой плащ.
- А что это Альфер гневается? - спросил Страга.
- Да баш... эээ... военная тайна! Закружили сегодня, чуть сам все секреты не выдал... - Корр скорчил серьезную гримасу -мало того что он в бешенстве, так еще эта разборка на площади... Сегодня, по словам очевидцев, двое бандитов колокольню на рыночной площади магией разнесли... Слышали уже? Че улыбаетесь? Да, Андиз, мне как обычно...
- А что за заклинание такое? Что целую колокольню снесло? Что там случилось то вообще? - Страга с трудом сдерживал смех, Фримен уткнулся лицом в ладони и пытался не упасть со стула.
- Маги говорят, что, скорее всего, кто-то незаконно продавал на рынке заклинания, вот и вызвал по случайности... толчок земли - Корр удивленно смотрел на собеседников.
- Или швырок табурета... - Страга начал истерически хохотать, Фримен в свою очередь сполз со стула на пол и катался по нему не в силах сдержать смех.
Кружку пива Фримен уронил вместе с собой на пол, Страга размахивая руками, опрокинул свою, и она пролилась на стойку, но они этого не заметили, потому что оба бились в истерике. Своим хохотом они привлекли внимание всей таверны, включая Андиза. Но он, давно зная обоих, обратил на них не больше внимания, чем привыкший ко всему начальник охраны. Он так же как тавернщик давно и хорошо знал Страгу и Фримена и все на что они способны. Невозмутимо взирая на парочку Корр цедил из своего кубка глинтвейн и терпеливо ждал пока они успокоятся и придут в себя. Веселье длилось достаточно долго. Некоторым любопытным уже надоело на это смотреть. Успокоившись, Страга и Фримен сели на свои места и вновь обратили свое внимание на Корра.
- Объясните?! - спросил начальник охраны.
- Да нет... нечего... военная тайна! - сказал Фримен и они со Страгой опять захохотали...



...Башня на окраине Алентии. Что в ней происходит... никто не знал, но люди старались обходить ее стороной. Ходили слухи, что в ней обитают... вампиры, но... доказательств тому не было... как и опровержений. Один из верхних покоев. В комнате полумрак, окон нет, лишь две неярких свечи лениво делятся своим светом...
- Значит так, если все что ты сказал, правда, то нужно немедленно об этом сообщить Каа... - Киппер вопросительно посмотрел на Разиэля. Он сидел на краю стола.
- А ты не думал о том, что мы можем все переиграть... - Разиэль загадочно улыбнулся. И потянулся в высоком резном кресле. Закинул ногу на ногу.
- Что ты имеешь в виду? - удивился Киппер.
- Ты просто... ладно... Мы могли бы все сделать сами, не привлекая Каа... Он нас прислал сюда именно за тем, что сейчас происходит, но... мы могли бы обойтись без него. И что он нам потом сделает? Да ничего!!! Мы можем все взять в свои руки... хватит быть просто слугами! - Разиэль выразительно посмотрел в глаза Кипперу.
- А что мы будем делать после того, как найдем его? Разиэль? Ты знаешь? У тебя есть план?
- Мы избавимся от Альфера и... захватим власть! Ну? Кип? Решайся! Нам тогда никакой Каа со своими упырями страшен не будет... у нас будет своя армия! Всегда мечтал о собственном некрополисе... - улыбка Разиэля стала широкой и полной умиления и предвкушения.
- Надо подумать... И как ты все это воплотишь? - Киппер поднялся и стал мерить комнату шагами, скрестив руки на груди.
- Мы находим кристалл, выманиваем письмом Альфера из замка, под предлогом возвращения кристалла, но только лично ему, дабы избежать инцидентов. На встрече... убиваем его и... появляемся с кристаллом. Сообщаем всем либо мы встаем у власти и водружаем кристалл на место, либо... все знают, что произойдет, если кристалл не вернуть... Я думаю, что нам отдадут город и... мы начнем постепенно превращать его в некрополис... создавать свою армию!!! И кто знает, что мы сможем сделать при помощи нее!!! - глаза Разиэля фанатично заблестели, улыбка обнажила длинные острые иглы клыков, под глазами проявились фиолетовые круги... - Ну? Выпьем за это?
- Разиэль ты же знаешь я... боюсь крови... перестань меня принуждать, я потеряю сознание... - Киппер опустил голову и поморщился... - Пойду лучше свою сферу левитации почищу...



- Эээ... Ваше Величество, я тут подумал и... так как я Ваш советник я хотел бы обратиться к вашей мудрости... если мне будет это позволено... - Эл’Дар кашлянул и посмотрел на короля.
- Да Эл’Дар я тебя слушаю - Альфер был все еще потрепан, но несколько часов сна и «разговор» с милой дамой все же благоприятно на нем сказались. Он был бодр и менее раздражен, чем ранее.
- Я думаю что... возможно Ваше Величество сочтет разумным спастись... пока еще не поздно... - советник судорожно сглотнул. Он побледнел и приготовился к тому чтобы ретироваться за дверь в любую секунду - ведь если подчиненные узнают, что случилось то... Вам придется несладко... боюсь даже предположить... что с Вами будет...
- Нет... - прервал его король - я не брошу своих людей!!! Кто? Кто кроме меня о них позаботится?
- Я готов взять на себя эту ношу... Ваше Величество ради Вас я... я готов на все!!! Вы могли бы спастись, а я... я готов предстать перед судом народа... - Эл’Дар стал бледным, как полотно, не отходя от двери и на всякий случай взялся за ручку...
- Я благодарен тебе Эл’Дар, ты... - начал говорить владыка. Эл’Дар в свою очередь весь напрягся, пот выступил у него на лбу, ноги стали предательски трястись - ты не похож на своих предков... ты отзывчивый и преданный. Я ценю это и ценю твою заботу обо мне, но... я не оставлю свой народ и свой город, я не смогу подвергнуть опасности тебя, это мой долг и я сам его выполню - Альфер кивнул советнику в знак благодарности и улыбнулся.
- Как будет угодно Моему Королю... - Эл’Дар поклонился и приоткрыл дверь. Он еле стоял на ногах и нервно вздохнул - я... пойду?
- Да, конечно... - король кивнул.
Выйдя за дверь, советник, еле держась на ногах, побрел в свои покои. Он уж думал, что Альфер догадался и сейчас же казнит его, но удрученный ситуацией король видимо не понял, что задумал его советник. Переведя дух Эл’Дар двинулся дальше размышляя. А ведь хотел по-хорошему, ушел бы Альфер сам и все было бы хорошо, без крови, без шуму и пыли, Эл’Дар завладел бы троном и кристалл бы нашел, стал бы правителем. За кристалл он не беспокоился, раз за него взялся Бош, то он его обязательно получит! На Боша можно всецело положиться. А вот трон... Ну, по-хорошему не вышло, что ж. Рискованно конечно было вот так в лоб нагло пытаться свергнуть Альфера, но все прошло гладко... не успешно, но гладко... Альфер не догадался и это самое главное. Придется теперь еще раскошелиться на киллера, но это не проблема...



...Вечер. Уже стемнело, но жизнь еще кипит на улицах города. Крики, пьяный смех, песни... Кабаки и таверны еще открыты, так же как бордели. Последние кстати были абсолютно легальны и всецело приветствовались королем. Говорят, что он сам питал большой интерес к женскому полу, и пытался разнообразить свой досуг. Кого-то бьют в подворотне, кто-то блюет прямо перед входом в кабак, где-то стонут в пылу страсти... Все как обычно.
- Мне сказали, тут еще пару зарядов есть...
- Дай сюда...
- Пошел ты...
- Его держать надо не так, все как раз от хвата зависит... иначе стрелять не будет...
- Если ты пару придурков завалил, это еще не говорит о том, что ты киллер и знаешь, как надо с оружием обращаться...
- Дай сюда я тебе покажу, я умею обращаться с магическим боевым посохом... ты, кстати, где его взял?
Орк и человек стояли на крыше одного из трехэтажных зданий. В руках у Фримена был магический боевой посох, Страга в свою очередь пытался у него его отобрать. Они шумно обсуждали, как им пользоваться, но внимания не привлекали ни капли. Шум на улице стоял достаточно громкий, поэтому они совершенно не выделялись.
- Где взял, там уже нет... - хихикнул Фримен, получил затрещину и орк все-таки вырвал у него из рук посох.
- Вот... эту руку вот так, а эту сюда. Потом направляешь и концентрируешься... - Страга показывал, как пользоваться магическим посохом.
- Че?
- Конц... ааа... представляешь то, как стреляешь... понял? – орк протянул посох человеку.
- Нет, не понял... так эту сюда, а эту вот...
Договорить Фримен не успел... Огненный шар сорвался с навершия посоха и оглушительно свистнув, порхнул в звездное небо. От неожиданности орк и человек синхронно повалились на пятые точки и раскрыв рот, наблюдали за унесшимся в даль фаэрболлом, оставляющим за собой огненный шлейф.
- Так и должно быть? - пришел в себя Фримен.
- Да... - ответил Страга.
- А свист?
- Да...
- А размер?
- Да...
- А шлейф за ним?
- Да...
Фаэрболл в небе вдруг взорвался и разлетелся снопом искр, будто врезался во что-то. Грохот взрыва донесся до орка с человеком. Страга заметил, что в небо уставились не одни они, на улицах стояли зеваки, которые раскрыв рот наблюдали за тем, что творится на небе, кое-где любопытные выглядывали из окон. Тем временем в небе на месте взрыва вспыхнула точка, и она стремительно становилась все больше.
- И это тоже должно быть? - Фримен увлеченно таращился.
- Это... нет...
- Что???
- НЕТ!!! Этого не должно быть!!! - Страга встал и за шиворот поставил на ноги Фримена - все... валим! Быстренько! Быстренько, кому сказал!!! - Страга побежал по крыше к лестнице, гоня перед собой затрещинами Фримена.
- А что это? - увернувшись от очередного подзатыльника, спросил Фримен и бегом побежал вниз по лестнице.
- По-моему ты что-то сбил... - хохотнул орк, стараясь не отставать от человека.
- Да? - удивился Фримен - круто! С первого выстрела! Учись! - бросил он Страге и они сломя голову побежали подальше от места преступления...
---------------

Elfa ru, очень глубоко прописаны переживания, очень душевно и эмоционально. Мне очень понравилось, как-то ещё совпало с моим собственным настроением. Недостатков, если они и есть, я почти не заметил, только в пару слов может быть стоило заменить синонимами, но это уже так мелочь.
Всё хорошо! Писчи ещё!

Спасибо, Алекс! Недостатки есть конечно, но я и не претендую на высокую литературу. Пишу просто когда хочется настроение выплесну во что-либо, будь то рассказ или стих... Интересно узнать мнение со стороны, потому как хех.. я за собой не вижу ошибок, хи.. со школы так.. сочинения всегда на чистовик писала сразу..):Laughter:
Это не конец рассказа.. Я просто еще не дописала, так что напишу выложу если не получиться неформат.. :fear:

Ох, господа, доброго всем времени суток... Я хочу представить на ваш строгий суд своё творение. Оно может кому-то показаться отстойным, кому-то интересным, по сути дела я его сюда выкладываю именно чтобы получить обратную связь по нему. Не стесьняйтесь, выражайте свои чувства и эмоции. Я буду рад любым отзывам... Заранее прошу прощения за ошибки.
Итак, вот оно...

Генетическое расхождение
Часть первая, ибо всё в одно сообщение не влезает...

Сегодня, как всегда, день с утра не задался. С начала я облился чаем за завтраком, а потом, уже съев нарезку, выяснил, что срок её годности истёк как-то очень давно. Потом чуть не застрял в лифте с очень габаритным человеком, который вдруг решил дотянуться до потолка, единственным решением этой задачи было подпрыгнуть, ибо рост позволял едва-едва дотянуться до кнопки последнего этажа. Но, к счастью, всё обошлось и я, без дальнейших задержек, добрался до института.
Тут меня ждал ещё один сюрприз. Путь от метро лежал перед какой-то крупной гостиницей, куда именно сегодня, решили приехать какие-то высокие шишки. И в связи с этим радостным явлением, улица, по которой надо было идти, была перекрыта кордоном милиции, который без предупреждения посылал людей куда подальше.
Конечно, к институту ведёт не одна дорожка, но тащиться в обход по такому морозу, не самое приятное времяпрепровождение. Но нам не страшны никакие холода и я таки дошёл до сегодняшних многочисленных пар и немного нудных лекторов.
А сейчас я сижу за партой и слушаю, ну, стоит признаться, что скорее даже не слушаю, а делаю вид, так как лектор лопочет что-то себе под нос и звуковые волны докатываются до моей парты лишь в виде каких-то нечленораздельных звуков. Намного приятнее не бежать за лекторским полётом мыслей с пером и бумагой в руках, а взять конспект у какой-нибудь девочки с парты ближе и всё срисовать оттуда.
А сейчас я рассматриваю бесконечные художества наших юных талантов, которые разрисовали парты до такой степени, что перестало быть понятно, какого они были изначально цвета. Больше всего мне почему-то нравиться надпись, скорее даже диалог из трёх надписей прямо под моей тетрадью, а выглядит он примерно так:
Первая надпись – «Аня Ли», к которой некий шутник пририсовал знак вопроса, на следующей строке, видимо первоначальный автор написал – «Аня же!» И финальным аккордом я вилась надпись, сделанная моим хорошим другом – «Аня ж…»
Нда, чем только не занимаются студенты во время лекций. Наиболее усердные, разумеется, записывают, кто-то другой считает ворон, пытаясь всеми доступными ему ментальными способностями ускорить течение времени. Иные, не теряя драгоценных секунд, пытаются повысить свою квалификацию в столь сложных играх как морской бой или крестики-нолики.
Я же предпочитаю разговаривать, философствовать на разные темы всё с тем другом. Его настрой на учёбы приблизительно равен моему, да и вообще мы очень похожи. Сейчас мы с ним беседовали на тему чёрных дыр и прочей космогонической чепухи. Проще говоря, о гоне про космос.
-Да я говорю же тебе, если взять гравитационную постоянную, то в чёрной дыре она равна бесконечности, - стуча костяшками по столу, шептал он.
-Согласен, я этого и не отрицаю, и именно потому, что гравитация равна бесконечности, скорость движения атомов в центе дыры соответственно тоже бесконечна, - вставил я свою неоспоримую реплику.
-Так, секунду, то есть ты согласен, что есть гравитационная постоянная, так какого чёрта мы с тобой сейчас не движемся с бесконечной скоростью?
-Дурень, она постоянна для отдельно взятой планеты или космического тела!
-А, ну, в таком случае да.
-Ладно, смотри, если скорость бесконечна, или, проще говоря, равна скорости света, не будем опровергать наших уважаемых физиков, то получается, со скоростью света. А что происходит при такой скорости?
-А кто ж его знает?
-Эйнштейн его знает! Паша, друг мой, я думал ты хоть что-то в релятивистской теории скорости света знаешь! Материя, при такой скорости, переходит в энергию, ну, по крайней мере, в теории. И таким образом, получается, что в гипотетическом ядре этой дыры находится что-то типа энергетической аномалии, которая и даёт такое мощное излучение в диапазонах разного спектра.
-А ты не думаешь, что в таком случае ядро может являться своего радо телепортом между измерениями, ну, типа, между нашим физическим и некоторым, потенциально энергетическим, где скорость света является пороговой скоростью перехода?
-Гипотетически это возможно. Даже я бы сказал очень правильно. Если развивать эту теорию дальше, то вполне возможно получится сенсационное открытие в области космического передвижения. Ты подумай, ведь если скорость света, всего лишь порог, первая ступенька перехода во что-то иное нашей реальности, то в этом что-то и скорости соответственно будут кратными световой. Например, на межпланетных трассах такие указатели: «Не лететь быстрее 110 световых скоростей»… - я мечтательно закрыл глаза. В ухе возмущённо пикнуло. Это плеер отыграл последний альбом и требовал продолжения банкета. Надо же, а я даже и не обратил внимания на музыку.
За окном смеркалось. Далёкое и холодное солнце скрывалось за стеной многоэтажек, с севера ползла тонкая пелена лёгких, перистых облаков. Вот и присоединился к разряду считающих ворон и приближающих конец урока.
И то ли я перестарался, то ли коллективное бессознательное обрело физические рамки, но урок внезапно прекратился, причём не самым приятным образом.
Висящая под потолком лампа дневного освещения несколько раз моргнула и с грохотом разлетелась внутри пластикового плафона. Раздался визг. Большинство не поняло в чём дело. Со всех сторон послышались возмущённые и испуганные крики. Воздух наполнился очень вонючей смесью запахов палёного пластика и чего-то химического.
-ААА, это всё террористы! – Кричал кто-то сзади.
Преподаватель облегчённо вздохнул, и, смотря на стекающую пластмассу оплавленного плафона, заявил:
-Я знал, что нашей сегодняшней лекции не суждено нормально состояться и в связи с этим печальным событием, - кусок пластика с гулким шлепком приземлился на парту, - я жду встречи с вами через неделю.
И, довольно закрыв дипломат, полный каких-то документов, бумажек и прочей чепухи, покинул аудиторию через учительский вход. На радостях студенты устроили грандиозную давку, через которую пришлось прямо таки пробиваться, и, скажем так, не без потерь. Какой-то умник решил, что карман моей куртки очень похож на спасательный круг, и, что за него сейчас самое время зацепиться. Разумеется, резкий рывок заставил нитки с жалобным треском порваться.
И вот в таком причудливом виде, с порванным карманом и злой красной физиономией, ещё к тому же имея аллергию на пластмассу, и поэтому всё время чихая и кашляя, я выбрался на улицу.
Паша задержался внутри, пытаясь доказать вахтёру, что это вовсе не он поджёг лампу, а она сама загорелась. Почему-то, если с первым курсом что-либо происходило, что-либо экстраординарное, все шишки со страшным треском сыпались на голову моего товарищи. И никто ничего не желал слушать, что в день, когда на лекции по математике лопнула труба, его вообще не было в институте.
Вот и сейчас его улыбающееся лицо было задержано вахтёром, который потребовал объяснений, зачем он посередине лекции запустил в лампу китайским фейерверком, не только испортив своими действиями воздух, но и сорвав лекцию и в довесок к этому, напугав нечастного и без того нервного преподавателя!
Я стоял среди своих друзей, обсуждавших божественное явление в виде освобождения их от последних двадцати минут лекции. Большинство курило, остальные стояли за компанию, и кто как мог, кутались в свитера и куртки, ибо мороз сегодня просто зверствовал!
Наконец, поднявшийся из раздевалки преподаватель, оправдал бедного Пашу, но на прощание вахтёр всё же сказал что-то типа:
-Я всё равно знаю, что это ты сделал! А теперь, ладно, иди, завтра разберёмся.
Попрощавшись со всеми друзьями, мы спринтерской походкой направились к метро. В плеере заводила какая-то power-metal группа, мелодия которой несла меня словно на воздушной подушке. Я переставал ощущать какую-либо усталость в ногах, лишь набирал скорость. Мой друг семенил за мной, конечно длина ног помогала ему не отставать, тем более что он почти на пол головы меня выше.
Таким образом, буквально через пять минут мы добрались до метро. Из перехода обильно валил пар. Никогда я не видел подобной, яркой и красочной картины, когда из почти непроницаемого белого пара выходят сначала нечёткие очертания людей. Потом они приобретают контуры, а одежда получает цвет, и вот, когда человек уже покидает пространство белого марева, полноценный, чёткий, его место занимает кто-то другой. Такая же метаморфоза, только в обратном порядке происходила с входящими в метро.
Но самым замечательным, довершающим штрихом этой феерии конденсата была Красная Площадь на заднем плане, тоже со слегка размытыми очертаниями, покрытая пеленой этого марева. По ней ходили бесчисленные тени. Всё это вызвало у меня в голове картину такого сурового социалистического будущего Советского Союза.
Вход в метро, усилием инженеров переоборудован в некое подобие скоростного портала, а белый туман – испаряющийся в тепле жидкий азот, как средство охлаждения. А люди на площади – всего лишь роботы, марионетки, боящиеся произнести лишнее слово, лишний раз улыбнуться…
Кошмарные мысли отхлынули после долгого и принудительного трясения головой. Я представил себя со стороны и усмехнулся. Паша стоял рядом и большими недоумевающими глазами смотрел, почему-то на мои ноги. Сам я, согнувшись пополам, тряс головой, будто взбесившаяся собака.
-Ты чё? Никогда не думал, что ты эпилептик, - аккуратно кладя руку мне на спину, сказал Паша.
-Не, это у меня творческий экстаз, - я улыбнулся, - приду домой, картину напишу!
Мы громко захохотали и пошли в туман перехода.
Мимо проходили люди, какие-то дети сновали вокруг ног, мужчины в толстых очках задевали плечом мою сумку и, боясь отмщения, устремлялись к выходу. Мимо прошла дама, плотно, подобно куколке, закутанная в пушистую шубу и с просто огромной меховой шляпой. От неё отвратительно пахнуло мускусом. О господи, именно на мускус у меня сильнейшая респираторная реакция.
Чих и кашель не заставили себя ждать. Глаза заслезились, а кожа зачесалась. Я ткнул Пашу локтём в бок и сказал:
-Слушай, я побежал, а то до дома не доеду. Вот будет забавно, если вступительные меня не убили, а эта тётка убьёт, - я натужно хохотнул, и, громко сипя, побежал вниз по лестнице. Через стеклянные двери вошёл в главный холл. Пробившись через толпу, подрался с пропускным механизмом, который отказался принять мою социальную карту, а потом и вовсе прищемил меня самым наглым образом.
Но, наконец, сбежав вниз по эскалатору, я втиснулся в битком набитый вагон и, наконец, позволил себе отдышаться. Уф, сколько народу! Даже когда на улице минус тридцать, в метро, в час пик, можно согреется, правда дышать совсем нечем.
Я стою в самом душном и жарком вагоне, нос готов взорваться, горло сипит. Воздуха не хватает, катастрофически, альвеолярные пузырьки окутались мокротой и сжимались с большим трудом.
И тут я увидел странного, очень щуплого и жилистого человека, который всем своим видом показывал, что он на меня не смотрит. Но лукавые прищуренные глаза внимательно рассматривали каждый миллиметр моего лица в отражении стекла. А я не обратил на него внимания, ну смотрит какой-то чудик, ну и бог с ним.
Доехав до следующей остановки, я вышел, выпустив толпу и, прямо за мной, вышел этот парень. Но, увидев, что я вхожу обратно, он изменился в лице и бегом вошёл в соседний вагон. Я потерял его из вида. Но мне и не было до этого парня, нос окончательно превратился в пульсирующую шахту по добыче нелицеприятной субстанции.
И вот, наконец, Тургеневская. Я включаю высшую скорость и буквально убегаю от поезда, быстрее всего вагона взбираюсь по лестнице и уже через секунду стою, жду поезда домой по Калужско-Рижской линии. Обычно после такой непродолжительной пробежки я стою и мерно дышу, но сейчас, я просто умираю, согнувшись пополам, стою, пытаясь найти нужный ритм дыхания.
И краем глаза заметил всё того же щуплого парня, он аккуратно выглядывал из-за угла, внимательно всматриваясь в меня. Я опять сделал вид, что его не вижу, и принялся отчаянно бить себя рукой в грудь, пытаясь помочь лёгким.
Стало намного легче и, уже вполне нормально дыша, я загрузился в на редкость неполный вагон. Все сидячие места как всегда заняты, зато в уголках почти никто не стоит. Вот в один из них я и пристроился. Поскольку никакой художественной литературы у меня с собой не случилось, а конспекты читать настроения нет, я встал неподвижно, и уставился в противоположную дверь.
Вот такая дурацкая привычка, если читать нечего, я просто сильно задумываюсь, погружаю себя внутрь разума, придумываю какие-нибудь смешные ситуации, ставлю себя на место известного актёра, или просто думаю о чём-то непонятном. Часто это состояние полу бодрствования переходит в сон, но при этом глаза остаются открытыми, что часто вызывает интерес у публики.
Но если большинство смотрит так, в пол глаза, есть, конечно, люди, в основном дети, которые пристально смотрят, но тоже не постоянно. Сейчас же, будучи уже на пол пути к полной потере ориентирования, я увидел того парня. Он немного постоял, а потом шмыгнул на освободившееся место, прямо напротив меня. И уставился. Как будто разделил меня на маленькие квадратики и рассматривал каждый из них по микрону.
Разумеется, погрузится в мысли, мне уже не удалось. Я начал осторожно, боковым зрением рассматривать этого наглого очень плохого шпиона.
Парню, если прикинуть, можно дать лет тридцать. Чётко выраженные острые скулы, сильно выдающийся вперёд подбородок. Всё лицо испещрено мелкими и какими-то странными мелкими шрамами, будто кошка поцарапала. Может именно шрамы делали его лицо старше. Да, я представил его без них и понял, что парню всего лет двадцать.
И только сейчас я понял, что именно, исключая его странное поведение, выделяло его из толпы. Да просто он одет в кожную безрукавку и синюю джинсовую рубашку! Может, конечно, он йог, или просто целый день по метро шастает, вот так за людьми следит.
В кармане джинсов что-то лежит, большое. Оно оттопырило нижнюю часть безрукавки и сверкало чёрным пластиком. Ещё у него в подмышке зажата плотно набитая папка, со множеством картинок. Зрение у меня не ахти, тем более что я смотрю только в полглаза, поэтому рисунок я вижу как набор разноцветных пятен.
Больше ничего необычного. Парень как парень. Со мной в вагоне едет и ещё более интересные типы. Как например вон тот, что сидит в углу. Потрёпанный, весь в какой-то плесени, старый заношенный пиджак. И дышит как-то натужно, будто из него воздух выкачивают. Тут, пожалуй, на приступ астмы тянет, куда хуже моей аллергии, которая, кстати, начала понемногу отходить.
Ну вот, наконец, моя станция. Я подхватил свой портфель и вышел в уже закрывающуюся дверь, моментально, лишая своего преследователя возможности последовать за мной. Он попытался, но дверь закрылась на его руке, и поезд тронулся. Он с гримасой боли выдернул прищемлённые пальцы и уставился на меня со злющим выражением лица.
Я улыбнулся, шутливо отдал ему честь и, уже особо не спеша, поплёлся домой. Выйдя из метро, остановился, купил себе булочку и колу, расплатился со злой продавщицей, прошёл в арку недавно построенного дома и уже привычной дорогой затопал к дому.
Но так просто до дома я не добрался. Возле старого детского сада мне кто-то бросился на спину. От неожиданности я выронил покусанную булочку и, не глядя, ткнул кулаком над левым плечом.
Удар попал как раз в цель. Человек свалился с меня, но быстро поднялся и снова кинулся, работая руками, словно мельница.
Слава богу, я уже почти пять лет занимаюсь в секции бокса, и реакция позволила мне легко уйти от сильных, но бездумных ударов. До сих пор у противника было преимущество, у меня в ушах гремела музыка и не позволила мне услышать его приближение. Но теперь я резко выдернул наушники и приготовился дать ответ очередному выпаду.
Признаться честно, я очень миролюбив и ненавижу встревать в драки, всякий раз пытаясь договорится полюбовно. Вот и сейчас я решил его успокоить словами.
-Молодой человек! Придите в себя! Что я вам сделал? Может поговорим?
-Человек? – Одновременно нанося слабый удар в плечо, закричал парень. – Я тебе покажу человек! Я вам всем покажу.
Но показать он мне ничего не успел: и так разбитый нос взорвался в стороны кровавыми брызгами. Мой кулак попал точно между глаз, ломая кость, сравнивая нас с остальным лицом. Он обмяк и сел.
Я снова поймал сбитое дыхание, да, сложно нынче с аллергией, надо будет к врачу зайти.
Кстати папку парень так и не отпустил. Моё любопытство не заставило себя ждать, и я выдернул её из холодных рук. Картинки оказались грубо приклеенными фотографиями летающих тарелок и каких-то непонятных существ со всевозможных ракурсов. По середине красовалась надпись: «НЛО, кто они? Претенденты не мировое господство?»
Более нелогичную и дурацкую надпись даже придумать сложно. Я было начал развязывать узелок на блокирующей папку верёвочке, но меня остановил парень, внезапно резко и сильно схватив меня за ворот куртки:
-Тварь, не лезь не в свои дела! – Он откатился в сторону и прыгнул за сугроб. Раздались звуки возни и лая. Через секунду, он выскочил обратно с надкушенной ногой. Кусок штанины откушен. Но в руках он сжимал небольшой пистолет. – Ты сильнее меня в рукопашной, но это не странно! Но ничего, у меня есть средство и покруче. Глотни-ка, кстати, для вас, смертельно!
И нажал на курок. Из пистолета вылетела струя жидкости очень сильно пахнущей смесью мяты, чеснока и валерьянки. Эта смертельная жидкость попала на меня только частично. Большинство, брызгами, разлетелось в близлежащие сугробы, но пара капель всё же попала мне в рот.
Ну, что можно сказать, по крайней мере, на вкус она была сладкой. Не знаю, почему он сказал смертельная, я лишь пару раз чихнул, потому что на холоде глубоко вдохнул мяты.
Парень пару секунд стоял, смеясь и прыгая, видимо, пытаясь согреться. Но выражение его лица резко изменилось, сначала на недоумение, потом на детский, столь смешной испуг.
-Ах, сволочь! Адаптировались к нихорвалу? – чуть слышно, едва разлепляя губы, промямлил парень.
-Тьфу, теперь доволен? – Отплёвываясь от сладких капель, крикнул я. – Может, успокоишься и объяснишь, в чём дело?
-Тебе? Объяснять что-то? Да ты сам знаешь всё намного лучше любого из нас! – Он был свиреп. Из носа вылетали белые клубочки пара. Его пробивала дрожь, кровь из разбитого носа стекала на подбородок и замерзала там кровавой сосулькой.
-Слушай, пойдём лучше ко мне домой, ты весь замёрз и тебе надо умыться. Я не держу зла, я понимаю, что ты меня с кем-то перепутал. Давай, пошли. - Я накинул на плечо свалившуюся сумку и, не оборачиваясь, побрёл в направлении к дому. Сначала из-за спины послышались неопределённые ругательства, но потом я услышал, что этот парень следует за мной.
Мы дошли до подъезда, консьерж проводил нас недовольным взглядом и крикнул, чтобы впредь мы вытирали ноги. Лифт очень долго не хотел приходить, а когда мы вошли в тесную металлическую коробку, мой спутник всем телом вжался в противоположную от меня стенку и зарылся в бумаги своей папки.
На этаже мы не задержались, а сразу зашли в квартиру, просторную, но достаточно скромную. И тут я понял, что, пригласив этого чудика к себе в квартиру, я навлёк на себя ещё больше подозрения.
Когда я готовился к вступительным экзаменам по биологии, я ей серьёзно увлёкся. И поэтому, на стене напротив коридора висел огромный, во всю стену, плакат с человеком в разрезе. И маленьким тонким фломастером были подписаны все мышцы, кости органы, да и вообще всё, что только можно.
-А, изучаете, - немедленно оживился этот парень. Он, видимо наученный родителями, скинул свои башмаки на коврик, снял куртку и устремился к плакату. Потирая замёрзшие руки, он полез в папку, выудил потрёпанный листок и начал на нём что-то зарисовывать.
-Чай хочешь?
-Не откажусь, только земной, если можно, - даже не отрывая глаз от листка, ответил он.
Ударив от раздражения кулаком по столу, я щёлкнул включатель на чайнике и, запустив руку в аптечку, достал таблетку от аллергии. Наконец порция анти гистамина упала в желудок и начала борьбу с коварной аллергией.
Из моей комнаты раздался вздох восхищения. Вот чёрт, он зашёл ко мне в комнату! С одной стороны, конечно, ничего особо страшного не случилось, но с другой… А с другой, у меня на раздвижных дверях шкафа висел ватман с нарисованным на нём существом из моих фантазий.
Объяснение этому плакату на редкость простое: я немного увлекаюсь писательством, но перед тем, как выдумать какое-то существо, или какую-либо часть существа, я обосновываю эту часть, ну, в смысле, зачем она нужна и находится именно здесь.
И вот, сейчас, стоя с открытым ртом, перед здоровым, очень чётко прорисованным макетом Шроида, парень, не глядя в свой листок, черкал там.
Про нос он, видимо, забыл. Забыл бы и я, если бы не большая красная капля, скатившаяся со щеки, не упала бы на ковёр. Реакция мгновенная, ещё с третьего класса, когда я себе в первый раз разбил нос коленкой. Из большого куска ваты скручиваются два аккуратных фитилька и макаются в пухлый пузырёк с перекисью водорода.
Я, подбежал к парню и вставил ему фитильки прямо в сплющенные ноздри. Он даже не обратил внимания, только почесал всё ещё выпирающий кончик носа и вновь углубился в свою папку.
На кухне щёлкнул вскипевший чайник. Я вернулся в кухню и достал две чашки, закинул туда по пакетику чая и залил кипятком. Очень хотелось кушать и, заодно, я залил себе порцию какой-то очередной лапши. Благо, человек я запасливый и у меня есть даже отдельный ящик, полностью забитый этим комбикормом.
По стене прополз таракан. Эти маленькие наглые создания, казалось, перестали замечать моё присутствие в квартире, и совершенно не обращая ни на кого внимания, хозяйничали, ползали повсюду. Я проводил взглядом обожравшееся насекомое до вентиляционной шахты.

я уже два рассказа посылал рассказы в "Мир Фантастики", но меня от чего-то не удостоили даже ответом. сейчас пишу продолжение своей фентези, которую показать вам не могу (меня заслали в дали от дома), но могу выложить начало этого самого продолжения (не судите строго, это всего лишь начало, в котором нету ничего особенного). вообще, вселенная "дальнего края" (так называлась моя первая повесть) - времена доблестных словен, но так сказать, пералельный мир, что-ли... лично мой мир, в котором что-то есть и от нашего древнего настоящего, и от совсем не нашего древнего настоящего и лично мое. надеюсь начало будет оценено по достоинству.

"летописи дальнего края"

неприятно моросил дождь. светящийся серебристый шар уже проплыл добрую половину своего пути на темном небосводе, освещая своим не ярким, но и не совсем уж тусклым светом озеро и окресь стоящие древа. этого света хватало ровно на столько, чтобы совсем еще мальчишка лет тринадцати от рождения, склонившийся над едва волнующейся водной гладью мог разглядеть свое отражение. из воды на него глядел худощавый, слегка болезненного вида отрок в рваной одеже и испачканных в грязи портах. из небесно голубых глаз в воду падали горошины слез, от чего отражение искажалось во что-то нелепое. в руках отрок держал отцовский меч.
сердце тяжело стучало в молодой груди, болела челюсть, лишившаяся только что двух важных зубов, но эта боль – ничто по сравнению с болью душевной. обида. чудовищная обида села на плечи яромира, схватила за шею и медленно душила. страшные воспоминания, как осколки метались в голове, и в каждом из них отражались сцены позора. вдруг пред глазами всплыло лицо отца. крепкий подбородок, могучие скулы и такие же проникающие прямиком в душу голубые глаза. яромир на миг перестал реветь, взглянул в глаза отца, а потом заревел еще пуще. позор для его матери, что родила такого сына, позор для отца, который так этого сына воспитал… яромир всхлипнул и утер сопли.
- не будь размазней, иди и отомсти! – сказал бы ему отец.
яромир опустил взор на широкую удобную рукоять меча, на которой был высечен их родовой знак. в яромировом роду абсолютно все были хоробрыми войнами, ярыми кметями, а он, яромир… позор для всего рода!
хотелось расслабиться и упасть в озеро, в теплую воду, забыть обо всем, отдохнуть от всего этого…
они издевались… они били палками… по ногам… по мышцам… по голове… а словами они били прямо в сердце. «паршивый иномирец! тебе нету места среди нас!» - говорили они, тем самым еще больше распыляя себя. а потом… потом, тот, самый высокий мальчишка со шрамом на пол лица подошел… и… и ринул яромира прямо в грязь. наступил, потоптался, как об тряпку, и плюнул прямо в лицо…
яромир не сумел ему ответить. он попытался встать, но тут же получил палкой по ребрам под задорный смех остальных. это срам для всей его семьи… быть ринутым, зареветь, и не ответить.
яромир провел по лезвию отцовского меча правой ладонью, и тут же ее отдернул. по руке побежала теплая кровь – меч все еще острый! пять лет прошло с тех пор, как отец погиб, отдавая свою жизнь князю мутному, пять лет прошло с того сражения на реке боровой, в котором от отца остался один лишь пепел да вот этот меч. в тот день они вышли на поле брани и не гадая о том, что против них встанут маги.
- на нем отцовская кровь, - прошептал сам себе яромир, - я не смею его держать в своих скверных руках…
«отомстить. пойти и убить его этим самым мечем» - вдруг неожиданно выплыло решение. а сможет ли он, яромир, отомстить?
«важен не результат, важна попытка» - вновь подсказал скрытый голос.
яромир утер слезы и сопли, поднялся с колен, закинул тяжелый меч на плечо и поковылял в сторону деревни. он будет мстить за позор, нанесенный ему и всему его славному роду.

дождь мягко окутывал идущего отрока. луна освещала ему дорогу. вначале был страх, но теперь все прошло – яромир стал на путь мщения. по мечу в его руках текли капельки пота, одежа прилипла к телу, но яромир не замечал неудобств, сейчас его разумом овладела тупая сила, неожиданно пришедшая к нему от воспоминаний об отце. яромир решил – если сейчас месть не свершит, то бросится в озеро и утонет, ибо не посмеет взглянуть старой матери в глаза. мальчишка понимал – возможно ему не хватит умения, или воли, потому он надеялся на отца, что и в этот раз тот придет в виде силы, и завертит его руками меч в смертельном танце. нет, конечно же яромир не собирался убивать своего обидчика, в начале он лишь пригрозит, быть может, тот одумается и попросит извинений, ежели нет – то он его побьет, но, нет, не убьет. убить человека, пусть и смерти заслуживающего – большая ответственность. приближенные убиенного ежели не признают его виноватость, то будут в полном праве убить самого яромира, а тень убиенного будет вечно висеть над головой убийцы. яромир к этому был еще не готов.
мальчишка со шрамом на пол лица был года на четыре старше яромира и вдвое его сильней, посему яромир решил было напасть неожиданно, но вспомнив глаза своего отца передумал. настоящий войн никогда не нападет со спины, нет, яромир позовет обидчика на честный бой и непременно выиграет!
тем временем деревня неумолимо приближалась. аккуратные деревянные домики вынырнули из-за леса, яромир ускорил шаг. над деревней поднимался легкий дымок – люди готовили кушанье предо сном. яромиру почудилась домашняя печь и мама, готовившая ужин, его любимые лепешки из специальной пшеничной муки. пшеница – великая редкость в его мире. там, где они жили раньше пшеница росла кругом, целые пшеничные поля прям подле дома… яромир «плавал» в златых колосьях под теплым ласковым солнцем… но теперь они здесь, в мире им чуждом, где все не так, как было там… яромир с щурами вынужден был уйти сюда, где все иначе, и природа, и люди и жизнь… и здесь пшеница не растет.
каждая тропа когда-нибудь обрывается.
яромир подобрался к дому обидчика и затаился в кустах под окном. он не представлял, как выманит врага из дома и уведет его поодаль от отца, что прославился наемным убийцей в деревне, но сейчас его волновало другое. из избы доносились незнакомые грубые голоса, кажется, у хозяина были гости.
- наш хозяин месяц назад почувствовал близ вашей деревушки магию врат… в наш мир вновь портировался кто-то извне… - говорил грубым мужским басом похоже, главный из гостей. сердце яромира застучало в двойне быстро, все, сейчас наемный убийца сдаст его и его хворавшую мать…
отец обидчика отвечал на это:
- не было никаких иномирцев, незнаем никого.
- в пятую избу заходим, и все без толку, - прошептал еще кто-то, - может и нет тута иномирцев то?
- не дури! – осадил его главный, - я чувствую… и хозяин тоже чувствует…
гости собирались уже уходить, как вдруг раздался голос мальчишки-обидчика, который, похоже, все это время подслушивал разговор взрослых.
- вообще то иномирцы у нас в деревне пап.
отец шикнул на сына, и яромир услышал звонкую оплеуху.
- да? – в голосе главного охотника за иномирцами прозвучало удивление, - ты ведь покажешь нам дом этих гадких пришельцев?
- конечно! – мальчишка был рад выслужиться пред кметями, - дом пятью избами ниже, с зеленым забралом!
но что это? даже через толстую стену яромир чувствовал злость, нет, ярость наемного убийцы, и злился он от чего-то на сына, хотя должен был им гордиться.
охотники за иномирцами поблагодарили мальчишку и спешно вышли из дому - трое крепких коренастых приземистых кметя в прочных кольчугах с одноручными мечами. только теперь до яромира дошло, что отправились они к нему домой, к захворавшей матери… она не сможет даже убежать…
- боже мой… - лишь шепнул себе яромир, но остался на месте – страх приковал его к земле. пред глазами поплыло, в ушах засвистело.
- уходи из дому навсегда, - с трудом расслышал яромир голос наемника. он говорил это своему сыну.
тишина.
- что ты говоришь, отче? – опешил сын.
голос наемника сорвался, но все же ему хватило выдержки ответить.
- даже кровного врага выдать невозможно. ты совершил вопиющую подлость, и не смеешь носить имя нашего рода. даже те иномирцы не достойны быть выданными. они хотя и худые, но гости. …уходи, или я… тебя… убью.
тишина.
- но, отец…
- вон! – рык наемника оглушил яромира, потом он четко расслышал, как острый меч вынимают из ножен.
умоляющий плач…
- уходи… - наемник зарыдал от ярости и жалости одновременно, но решения не мог изменить. этот несмываемый позор оставит грязное пятно на древе всего их рода.
сын с ревом выбежал из дома. с минуту, уняв слезы, побрел вслед охотникам за иномирцами.
онемение прошло. яромир судорожно соображал. они сейчас отыщут их зеленое забрало, ворвутся в избу… верный дымок наверняка бросится на убийц, но щенка прирежут без особых усилий.
догнать, убить.
яромир выскочил из кустов, мельком заглянул в окно и увидел сидящего на коленях наемника. он рыдал и… молился богам.
луна скрылась за непроглядными темными тучами. дождь кончился. ноги заплетались, но яромир бежал. он увидел, как охотники выламывают калитку, закричал:
- стойте!
те обернулись на крик. дымок за калиткой яростно затявкал.
яромир остановился. и что? что он теперь будет делать?
- он тоже иномирец, - донеслось из темноты. к охотникам подошел, глотая слезы, мальчишка, сын наемника. он не усвоил урока отца. он дважды нарушил правило: не выдай гостя.
- очень хорошо, - проговорил главный охотник, и шепнул рядом стоящему кметю, - убей иномирца.
тот вопросительно глянул на воеводу.
- убить… ребенка? но…
- из него вырастет мужчина, и он придет за твоими детьми, убьет их! исполнять приказ! – рявкнул тот, подманив поближе сына наемника.
кметь медленно пошел на встречу яромиру. яромир не двигался, лишь лезвие его меча медленно колыхалось из стороны в сторону. этот охотник ни за что бы не стал убивать беззащитного ребенка, но если он ослушается приказа, то не исключено, что погубят его отроков. охотник почувствовал на своей спине взгляд воеводы, как сверло, впивающийся в его плоть и ускорил шаг. яромир не двигался.
- а ты - спали избу, - приказал воевода другому кметю. тот нехотя достал из-за пазухи склянку с вспыхивающим зельем, работой лучших алхимиков росмора, обители хранителей этого мира.
тут то яромир и заревел вновь.
- нет, не делаете этого… - меч выпал из рук, ноги подкосились.
но воевода охотников молча кивнул, и жест этот предназначался обоим кметям. склянка с зельем ударилась о стену избы, и та вспыхнула, как сухое полено. дымок жалобно заверещал, не в силах сорваться со своей цепи. в тот же миг другой кметь, зажмурившись, наотмашь нанес свой удар по беззащитному ребенку. яромир увидел собственную кровь и глаза заволокло черной дымкой.

хм... это пока все, но яромир непременно повзрослеет, соберет так сказать, команду, и пойдет мстить... только не подумайте, будет вовсе не банально, как могло показаться по началу! нет! в команде будут состоять та-акие харизматичные персонажи (валькирия с раздвоением личности и др.)! надеюсь, получится не плохо.

От модератора: сообщение перемещено из "Произведений читателей МФ" в более подходящую тему.

Superman, а заглавными буквами принципиально не пользуетесь? Зря, ей богу.

От модератора: я устал повторять в каждой теме, что проблема с прописными буквами в данный момент возникла из-за того, что глючит форум. Убедительная просьба ко всем пользователям больше не оставлять подобных сообщений.

сказали бы лучше критику, а не о заглавных буквах!

критика... охо-хо...
много лишних красивостей, которые заплетены так, что попросту теряют смысл (например, весь кусок про обиду на плечах). и в то же время для главного героя нет никаких синонимов (только "он" да "яромир", изредка "отрок") - от этого возникает такая череда повторений, что мысли вязнут. уже перестаешь понимать, кто куда и зачем.
в угоду картинке хромает логика: например, либо дождь, либо луна. небесно-голубые глаза отрока - понимаю, иконопись. но это такой штамп с бородищей!.. да, они могут стать ярко-голубыми, но никак не ночью ;)

ну, а последний кусок, начиная с подслушанного разговора, вообще рассыпался. кто кого выгнал? где чей дом? сколько всего народу собралось на этом пятачке? где-то пропущены слова, которые должны прояснить события.

выводы: от зубодробительных нагромождений описаний избавиться, больше думать о героях. люби персонажей, рассказывай о них как о своих знакомых, а не углубляйся в байки о "могучих скулах и такие же проникающих прямиком в душу голубых глазах". перечитывай особо запутанные отрывки вслух - иногда это помогает понять, что и где сбоит в логике и звуке.

в общем, работы тут непочатый край.

(модератору: увидев в исходном сообщении заглавные буквы, я, разумеется, предполагаю, что это не сбой форума. кто ж знал, что мф у вас по умолчанию с заглавных! ;))

наконец, закончил работу над новым расказом. хотелось бы услышать ваше мнение.
__________________________________________________ ____________

Светлый день под черным солнцем.
Алдо вернулся с полными флягами. Нам еще повезло, что удалось найти водопроводную трубу, не перебитую и по-прежнему связанную с насосной станцией. На всякий случай я пометил это место на городской карте. Бумага поизносилась за год, а найти новую вряд ли удастся, поэтому все документы я ношу в старой видавшей виды папке. Еще в ней лежит компас, не электронный, а самый что ни на есть настоящий. Только поэтому он и работает до сих пор. Парни знают о моих «сокровищах» и если со мной что-нибудь случится, если меня убьют, все добро достанется им. Виски Бобу, я думаю. Да, это наилучший выбор. Боб самый рассудительный из нас, хоть и пьет всякую дрянь, что ни найдет. Алдо? Нет, тот еще мальчишка, возглавить группу ему не дадут. Остается Джон. Но он слишком зациклен на мести, во всем винит китайцев и при любом случае высказывает в их адрес «лучшие» из своих перлов. А за что их судить? Ведь войны начинают не страны и нации, их начинают люди. Глупо винить весь народ за ошибки отдельных представителей…
У меня не было времени на продолжение подобных мыслей, я позвал Джона и Боба. Пора двигаться.
Виски Боб сидел на перевернутой тачке. Даже не верится, что раньше она была на ходу. Боб не сразу отозвался, он смотрел вдаль, туда, где за обломками небоскребов, в пелене пепла, вставало солнце. Как всегда оно поднималось с востока, и, сдается мне, это единственная вещь, которая никогда не изменится на этой планете.
— Боб, шевелись! – подтрунил я.
Наконец-таки мои слова дошли до его лысой пропитой головы. Он закинул на плечо оружие и присоединился к нашей компании.
Мы – небольшой отряд сопротивления. Отряд «Феникс». Четыре человека, которым удалось пережить атомный дождь и сохранить силы противостоять вторжению китайцев. У нас нет рации, и мы не можем связаться со своими. Зато у нас есть Алдо, который знает китайский, и иногда перехватывает вражеские сообщения. Как? Хотел бы я знать. Алдо и сам то ничего не может объяснить, знает только, что это началось через месяц после последней бомбежки. Говорит, сначала в ушах гудело днями и ночами, что спать невозможно было, а потом радиосигналы начали прорываться. Бедный паренек, постоянно мучается. Попробовали бы сами пожить без тишины, да еще в таком мире, где только ее и хочется. Радиация конечно по всякому может на человека повлиять, но не думаю, что она проклятая здесь виновата. Нет, скорее стресс, который бедняга пережил, сделал свое дело. Переклинило у него там в сознании, вот и полезли последствия. В любом случае, Алдо – наш талисман. Наш Грааль. Всегда знает, где пройти, чтоб на китайцев не наткнуться, или где засаду можно устроить, чтоб небольшой отряд противника положить. Да, китайцам тоже прилично досталось. Многие недобитые солдаты, подобно нам, кучкуются и пытаются прорваться на запад, где сконцентрированы основные силы краснофлажников. Именно такие группы мы и подлавливаем. Хотя и не всегда успешно, о чем свидетельствует тот факт, что за последние два месяца из семерых «фениксов» остались только мы. Честно говоря, наш отряд почти прекратил свое боевое существование. Я уже много раз предлагал забыть о войне, и уйти на север ближе к Канаде. Слышал я от одного – там земли, вроде как, еще остались бомбежками не измученные. Но Джон не даст, черт его дери, патриота хренова. Я бы и один ушел, может и Боб со мной. Вот только Алдо… Бедный паренек, для него наше занятие не способ выжить, а проявление героизма. Я, само собой, и ему предложил пойти со мной. Видно было, что паренек колеблется. Не будь Алдо так привязан к Джону, он бы согласился. Мне прям тошно становится, как увижу Алдо с разинутым ртом, когда он внимает тупым разглагольствованиям Джона о красной чуме.
Джон, Джон…
Скажите, что для вас символ неволи? Кандалы? Цепи? Сырые катакомбы со стальными прутьями на узких окнах? Может, смирительная рубашка? С тех пор как Вилсону прострелили голову, для меня им стал рюкзак. Вся провизия и амуниция перешла под надсмотр Джону. Я и не заметил как наше, вдруг стало собственностью отряда. Вы можете подумать – а в чем, собственно говоря, разница? Разница есть: при Вилсоне мы получали еду и патроны когда просили, Джон же выдает амуницию только перед боем, а еду… Он даже спит отдельно от нас, и проходы к себе растяжками обкладывает. Как-то утром, вернулся с ночевки и говорит, протягивая пакет с дневным пайком: «Вы не обижайтесь, ребята. На войне как на войне. Верить можно только себе…». Видно всех под свои мерки подгоняет. А Алдо кивает, вроде как так и должно быть.

Вчера вечером Алдо как обычно «прослушивал» сообщения. Китайцы обнаружили группу сопротивления. Парень записал координаты на закопченной машинной двери. Я сверил их с нашей картой, которая до сих пор у меня лишь потому, что Джон не умеет ей пользоваться, а терять авторитет в глазах Алдо ему ох как не хочется. Нет, речь шла не о нас. Это другая группа сопротивления, и если я еще не сбился с ориентиров – к северу от нас.
Наши в северном направлении.
Вот оно, то чего я так долго желал. Это будет лучший день в моей нынешней жизни; светлый день, как сказал бы Джон. Скинуть с себя груз ответственности и заняться собственной жизнью. Дело за малым: перехватить китайский отряд, найти повстанцев, передать Алдо на их попечение и со спокойной совестью продолжить путь на север.

Сегодня утром, пока Алдо ходил за водой, я спросил Боба, пойдет ли он со мной. Тогда он попросил время обдумать ответ. Конечно, почему нет? И уже вечером, когда Виски Боб подошел ко мне и сказал: «Хорошо», я не сразу сообразил о чем он. Ну и отлично. Той же ночью я лежал и смотрел на небо. Пытался разглядеть звезды. Пепельные тучи кружили хороводы. Это были сухие грязные облака, которые никогда не прольются дождем, никогда не смягчат измученную землю. Они плыли над головой, словно дым курильщика, разрывались и снова сливались воедино. Яркая звездочка прочертила дугу до самого горизонта.
«Свободы» - подумал я.

На китайцев мы напоролись случайно. Джон разглядел в развалинах минимаркета человека в зеленой униформе. Тот заставлял окна и заваливал мусором разрушенную стену. Лица не разглядеть, еще бы – от нашего укрытия до магазина метров сто хороших. Раньше, в те дни, когда не было пепла, может и реально было что-то увидеть, но теперь... Мы и солнце то не всегда видим. Да я и не стараюсь всматриваться в лица тех, кого приходится убивать. Иначе как жить дальше? Как не паниковать когда подступает вечер? Спать то всем надо, а сны мне еще снятся. Иногда я понимаю Виски Боба. В такие моменты можно и напиться до беспамятства.
— Что там слышно? – спросил я у Алдо.
— Тишина.
— Тишина – это хорошо.
Я высунулся из-за угла и окинул взглядом пустующую улицу. Китаец продолжал забрасывать хламом дыру в стене, а неутомимый ветер гонял по дороге вихри черного бумажного пепла. Здесь его было особенно много. Вероятно, рядом была разбитая библиотека или банк. Маленьких смерчиков становилось все больше. Будет буря. Теперь понятно, зачем китайцы заделали окна и взялись за дыры в стене. Нам бы тоже не мешало найти хорошее убежище. Нужно разобраться с противником поскорее.
— Я собираюсь обойти здание с другой стороны, проверю, есть ли черный вход. Боб пойдешь со мной?
Виски Боб молча кивнул. Джону я не доверяю, а вот Боб всегда прикроет спину. Хоть руки его и трясутся, но стреляет он на убой.
— Отлично. Джон присмотри за Алдо. Как только вернемся, обсудим дальнейшие действия.
— О’кей. – Джон положил руку на плечи паренька. – Со мной не пропадет. А, Алдо, как считаешь?
— Это точно, дядя Джон, – улыбнулся мальчик.
Он всегда его так называет: «дядя Джон».
— Пошли. – Я взял у Джона несколько обойм и, согнувшись в три погибели, вместе с Бобом перебежал улицу.
Парящая на ветру гарь укрыла нас.

Парень сидел, прислонившись к стене. Ветер тщетно пытался справиться с его тяжелыми грязными волосами. Погруженный в свои мысли он молча смотрел на носы избитых ботинок.
— Дядя Джон, - наконец спросил он, - у вас была семья?
— Да Алдо. Была.
— Жена, дети и все такое?
— Нет, Алдо. Только жена…
— Простите дядя Джон, она погибла при бомбежке?
— Не знаю… Она оставила меня еще до войны. С чего вдруг такие вопросы?
— Да так… - Алдо вернулся к осмотру своей обуви. – Что-то наши не идут?
— Не волнуйся. Если бы что-то случилось, мы бы услышали выстрелы.
Алдо обхватил голову руками, он зажмурил глаза так сильно, будто они вырываются из глазниц.
— А-а-ааа… - протянул он сквозь стиснутые зубы.
— Шумит?
— Да, о..пять.
Алдо чуть отошел от приступа.
— Так всегда перед бурей… Дядя Джон, она не любила вас?
— Кто?
— Ваша жена…
— Она была стервой, парень, не дай Бог тебе такую.
— Да уж хоть какую…
— Эх, Алдо. Она любили деньги, а не меня. Целыми днями я горбатился как проклятый, лишней кружки пива себе не позволял… И ради чего? Чтоб моя дорогуша купила себе новые шмотки…Старая как мир история… Слушай, парень, давай прикроем эту тему.
— Дядя Джон, а сейчас у вас есть деньги?
— Деньги!? А что с ними делать? Раньше ты мог пойти в магазин, или ресторан. Алдо, ты видел хоть один работающий ресторан?
— Нет.
— Конечно нет… Если б мы только нашли хоть один. Я бы угостил тебя индюшкой. Ты ведь давно не ел индюшку? Да это не наше мясо, о котором тебе вообще лучше ничего не знать.
— Я знаю. Это крысы. Я видел, как вы с Бобом снимали с них шкуру. Вы научите меня, дядя Джон? Еще я хочу знать, как сушить мясо.
— У тебя большие планы. Чему еще собираешься научиться?
— Хочу убить врага.
— Ну, рано или поздно, тебе придется это сделать. Долг любого гражданина сражаться с врагами за свободу своей страны.
Новый приступ скрутил парня. Чуть отойдя, он спросил:
— А там был бы пирог?
— Где?
— В ресторане. У меня сегодня день рождения, и если потом, когда-нибудь, вы купите мне пирог со свечами, я смогу загадать желание.
— Да сегодня светлый день парень! Чего ж ты молчал. Сейчас поищу тебе что-нибудь в подарок. Подарок от дяди Джона, ты ведь не против?
— Еще бы!
— Так что тут у нас есть. Сейчас посмотрим.
Джон снял с плеч рюкзак, растянул лямки.
— Так это не то. Может хочешь консервов?
— Не. А можно я пойду с вами?
— Конечно ты пойдешь с нами, я не дам им тебя бросить. Это железно.
— Нет… С вами - «на операцию»?
— Это опасно, Алдо.
— Не опасней чем оставаться в стороне. Что если вас всех убьют? Всех. Дядя Джон, я пробовал стрелять. У меня получается. Скоро буря, я знаю. Китайцы заделали дыры в своей норе, в такую погоду они не будут ждать нападения. Мы справимся с ними вдвоем, дядя Джон.
— И не думай, парень! Как бы они не были расслаблены, всегда есть риск нарваться на пулю. Посмотри на себя – ты только начал жить, а уже спешишь на встречу со смертью. Сколько тебе лет?
— Семнадцать.
— Семнадцать… Мне вдвое больше, но я все еще хочу жить.
— Но дядя Джон…
— Не зови меня так. Раз уж мы завели мужской разговор, зови меня - Джон.
— Джон… ты сам сказал, что рано или поздно, но мне придется это сделать. Пусть это будет в день моего рождения.
— Этот день может стать днем твоей смерти!
— Черт возьми, Джон! Если я не могу воевать, зачем я здесь? Я устал быть вашей рацией! Я устал от всего этого. – Алдо стукнул себя по голове, и тут же скривился.
— Ты не вещь Алдо. Человек не может быть вещью.
— Тогда не распоряжайтесь мной. Я. Хочу. Воевать.
— Я не дам тебе оружие.
— Тогда мне нечего здесь делать. Я уйду с Бобом и командиром, как он и предлагал.
— Ты нужен мне здесь, Алдо. Ты хоть понимаешь насколько ты ценен? Нам бы только добраться до регулярных войск. Тебе найдут достойное дело.
— Или достойное применение! Я хочу быть простым солдатом. Этот шум в голове, он убивает меня. Хотите знать, какое желание я бы загадал? Быть простым парнем. Это так просто… И так сложно… Я не боюсь говорить о своих желаниях, они все равно не сбудутся. Но я могу попытаться. Я пойду с командиром. Вне войны мне будет легче. Я никогда не стану таким как все, но я смогу притворяться.
— А я? Алдо, ты ведь знаешь, что я не пойду с вами.
— Это ваше дело, дядя Джон.
— Твои способности – не проклятье. Ты можешь помочь своей стране!
— У них и без меня хватает аппаратуры, для перехвата сообщений. Кого вы пытаетесь обмануть, дядя Джон?
— Хорошо! Если мы сейчас пойдем вместе и перебьем там всех, – Джон указал на убежище китайцев, – тогда ты останешься со мной. Ты хочешь воевать, отлично, держи!
Джон протянул ему пистолет. За время их спора ветер только усилился. Видимость стремилась к нулевой. Если идти, то идти сейчас. Алдо не сказал ни слова. Он молча взял оружие. Джон тем временем натянул рюкзак.
Путь до укрытия китайцев занял не более десяти секунд. Джон осторожно заглянул внутрь через небольшую трещину в двери. В середине помещения горел небольшой костер. Дым поднимался к потолку и через разбитое местами перекрытие уходил на другой этаж. Рядом с огнем, спиной к двери лежал китаец. Униформа была потрепана, но все же узнаваема. Он один! Это не отряд перехвата – всего лишь случайный солдат, попавшийся им на пути. В других обстоятельствах Джон взял бы его в плен, но парень «хотел убить врага». Лучшей возможности может не быть. Пусть попробует, каково это – убивать. Может тогда образумиться.
— Значит так Алдо, он там один. Входишь и стреляешь, пока он не обернулся. Китаец лежит в центре комнаты, чуть правее костра. Ты его сразу заметишь. Главное не думай, не сомневайся, просто нажми на курок. Ты понял?
— Да.
— Тогда вперед.
Алдо открыл дверь и чуть слышно скользнул внутрь. Джон шагнул следом, ветер ударил ему в лицо с такой силой, что он потерял равновесие, рюкзак потянул назад и Джон не дотянулся до двери. Ветер с шумом захлопнул ее за парнем. Раздался выстрел, потом еще один. Джон ворвался в магазин, сходу уложил стоящего на коленях китайца, и тот рухнул головой в костер. Алдо лежал на пороге. Изо рта текла кровь, куртка на груди стала темной и мокрой.
— Джон, зашумело, и я не смог… – сказал он.

Мы с Бобом пытались вскрыть замок на двери черного входа. Я старался не шуметь, черт его знает, как далеко китайцы от этой двери. Я планировал ударить с двух сторон: я с Бобом – отсюда, и Джон с…Алдо – с главного входа. Пора подключать паренька к делу. Я же не дурак, по глазам видно, что парень сам того хочет.
Первые выстрелы я не уловил из-за чудовищного ветра, зато Боб как всегда оказался на чеку.
— Стреляют! – крикнул он.
Еще два выстрела, их я услышал. Боб выбил дверь плечом, прекратив мои мучения с замком. Который, к слову сказать, выдержал. Дверь разлетелась на две половины. Одна вместе с Бобом влетела внутрь, вторая повисла на пресловутом замке. Я ринулся следом, обогнал подымающегося Боба, и, минуя небольшой коридор, распахнул дверь в магазин. Алдо лежал на полу в луже крови. Своей крови. В костре сгорал труп китайца. Боб, не дожидаясь команды, вытащил его из огня.
— Джон, какого черта вы здесь делали?
Я присел рядом с Алдо. Он уже был мертв. Ему прострелили сердце.
— Он сказал у него сегодня день рожденья. – прошептал Джон. – Семнадцать. Я отложил пистолет и искал ему подарок в рюкзаке. Я не видел, как он взял его. Понимаешь? Я слишком поздно заметил… И опоздал. Я уже не мог его догнать. А когда я вошел, было уже слишком поздно.
— О господи, семнадцать. Я даже не знал…
— Командир, взгляни. – Боб протянул мне паспорт.
Американский паспорт.
— Где ты его нашел?
— У него, - Боб указал на тлеющий труп. – Это его паспорт.
— Что? – Джон выхватил документ у меня из рук. – Я не мог убить своего.
Почему? Зачем этот человек носил китайскую униформу? Может для маскировки, или у него не было другой целой одежды? В любом случае, она сыграла с ним жестокую шутку. И еще более жестокую – с нами. Как много нам надо, чтобы оправдать убийство? Всего лишь одежда другого цвета. Сшитые куски ткани, а нам уже легче убивать. Наши глаза подают сигнал: враг, это враг! Убей его или он убьет тебя! Мы всегда ищем оправдание… Гораздо проще жить, не обращая внимания на собственные ошибки. Я готов поклясться, что Джон во всем винит парня в униформе. Хотя, откуда мне знать. Своя душа – потемки, чужая – темный лес.
Когда буря прошла над нами, я взял Алдо на руки, Боб поднял «китайца», и мы вышли во двор. Место для могил искали долго. Земля скованная прогоревшим панцирем асфальта не поддавалась. Трофейная лопатка уже не раз нам пригодилась. Сегодня ей снова придеться поработать. Везде, и даже там, где не валялся железобетонный мусор, копать было практически невозможно - земля раскалывалась как жженый сахар. С похоронами Вилсона было проще, тогда мы были за чертой города.
Я долбил прогоревшую землю, и думал, что, наконец, свободен. Мое желание исполнилось. Алдо сам освободил меня. Хоть меня и не покидает чувство, что Джон что-то не договаривает.
— Можем пойти, как только закончим. – Сказал Боб, откидывая в сторону крупные куски земли.
— Сколько у нас еды?
— Троим на двое суток. Но ты ведь знаешь, с этим проблем не будет. Крыс нынче, как клещей в старом диване. Ты ведь собирался взять Алдо?
— Хотел…
— Что с Джоном. Ты все еще намерен бросить его?
— А что изменилось?
— Парень погиб у него на глазах, ему сейчас совсем паршиво.
— Те, кому Алдо небезразличен, сейчас здесь. Почему он не пошел?
— Я не знаю. Но оставлять его сейчас…
— Слушай, Боб. У Джона есть целый мешок еды и оружия. Он не пропадет.
— С мешком не поговоришь. И ночью он тебя не покараулит.
— Он и так всегда спал один.
— Как угодно… Это останется на твоей совести. Я пытался тебя отговорить.
— Ты знаешь, что это не так. То, что мы оставим его сейчас, будет мучить нас обоих.
Виски Боб промолчал. Он все прекрасно понимал. Он достал свою многострадальную флягу. Отхлебнул, скривился как всегда, и протянул мне. Я отказался. Хватит одного глотка такого коктейля, и мой измученный язвой желудок не замедлит напомнить о себе.
— Значит, на двоих еды хватит на трое суток. Ты идешь? Да или нет? – спросил я.
— Да, – ответил Боб. – Когда?
— Закончим могилы и пойдем. В магазин возвращаться не будем.
— Как скажешь.
Боб Сделал очередной глоток.
— Парни, я хочу помочь!
Проклятье! Джон шел к нам. На испачканном сажей лице, блестели промытые слезами линии. Интересно, он плакал? Жаль Алдо? Или боится, что мы его бросим?
— Я в курсе, что вы собирались уйти на север. И Алдо с собой звали. Он не пошел из-за меня. Теперь он мертв.
— Джон, успокойся. Хочешь помочь – помогай. Слезы прибереги до вечера. – сказал я.
Боб основательно приложился к фляге, потом перевел дух и сказал:
— Пошли с нами, Джон.
Что? Я чуть удержался, чтобы не врезать ему. Какое право имел Боб говорить такое. Это же я звал его с собой, а не он меня. Я все планировал заранее, это моя мечта! И в ней не было места для Джона. Больше никаких рюкзаков и разрешений взять что-то! Никаких!
— Боб, не тебе решать такие вопросы! – вспылил я.
— Тогда скажи ему сам, давай, командир, скажи, что бросаешь его.
Сказать человеку в лицо, то, что никогда не хотел бы услышать сам? Бросить человека… Оставить его один на один с судьбой… Уйти не попрощавшись… Да, это не легко. Но еще тяжелее – сказать ему об этом, не отводя глаз. И все же я нашел в себе силы. Слишком долго я шел к своей мечте, чтобы так легко сдаться.
— Джон, у нас разные пути. Ты не можешь без войны, а я устал от нее. Тебе лучше остаться одному.
— Я ненавижу войну! Я хочу жить!
— Джон успокойся, - Боб обхватил его за плечи, - все будет в порядке. Мы не оставим тебя одного.
Да что с тобой Боб? Стоит засранцу пустить слезу и ты готов простить ему все. Неужели ты забыл, как он выдавал тебе еду раз в день, словно ты предатель, змея на его груди? Как отсчитывал патроны перед боем? И кто, в конце-то концов, виноват в смерти Алдо? Пусть это случайность, но он был рядом и не усмотрел за парнем!
— Боб! Мне он на хрен не сдался! Слишком долго он гадил мне за шиворот. Я не хочу его видеть! Никогда!
— Ты кричишь. Я прошу тебя, ответь сейчас разумом, а не эмоциями. Ты оставишь его?
— ДА, оставлю!
— А я – нет. – ответил Боб.
— Тогда катитесь к черту обои. Я пойду один.
Я швырнул лопату к ногам Джона.
— Мы тоже пойдем. – сказал Боб. – И как ты это представляешь? Мы ведь не малые дети, чтоб обходить друг друга стороной и молчать, делая вид, что рядом никого нет.
— Да, детей среди нас больше нет. Боб, дай мне мою часть запасов. – потребовал я.
Все притихли. Боб достал пакет из внутреннего кармана. Протянул его мне. Взять его – значит порвать с ними навсегда. Боб, что ты наделал. Залил бы свою совесть, как делал это всегда. Так нет, посмотри на себя – благородный алкоголик, через день ты уже будешь жалеет, когда все вернется на круги своя. Джон не изменился. Вот он стоит над трупом мальчишки, которого должен был уберечь, стоит и молча наблюдает, как из-за него сорятся друзья. Где же твой рюкзак, Джон!? – захотелось крикнуть мне.
Нет, не мог он измениться. И я не изменю своего решения. Я взял пакет и зашагал к магазину.

Тепло костра еще сохранилось. Как сохранилась и вонь от паленого мяса и волос. Я лег у стены, подальше от луж крови и прогоревших углей. Я уснул, и не видел снов, не чувствовал бега времени. Моему телу, и в большей степени – разуму, требовался отдых…
Я спал долго, около суток. Проснувшись, я первым делом увидел рюкзак Джона. Тот лежал у входа, как и раньше. Значит они еще здесь.
Могилы оказались законченными, когда я пришел на место. Джона и Боба там не было. Целый день я бродил по разрушенным улицам. Разные мысли посещали меня, от совсем бредовых, до вполне рациональных. Они ушли без меня. Ушли к моей северной мечте.
Ушли к МОЕЙ мечте.
«Светлый день» - вспоминаю я свои мысли. Теперь я знаю, и мог догадаться тогда, - в мире где солнце черно как гарь, светлых дней не бывает…И все же я получил Свободу. Да-да, я теперь свободен. Они оставили рюкзак мне. Я волен брать что захочу, и когда захочу.
Но есть одна проблема – я не хочу.

апрель - июнь 2006.

Ок. Спасибо, Roksana. Ошибки учту. Про глаза и луну это ты верно подметила, но на счет красивостей я слегка не согласен. Красивости лишними не бывают! Они привлекают читателя, правда иногда (как в моем случае) могут запутать. Ладно, работу над ошибками благородно совершу и продолжу "Летописи Дальнего Края". Надеюсь получится не банально;))
P.S. Заглавные буквы! На-аконец-то...

красивости - не из той серии, что "кашу маслом не испортишь", нужно иметь чувство меры, иначе рассказ покажется слишком пафосным.
"из небесно голубых глаз в воду падали горошины слез..." - нет, извините, это кошмар; особенно если рядом стоит: "болела челюсть, лишившаяся только что двух важных зубов" (нечто, похожее на канцеляризм, хотя я и ошибаться могу. но все равно официальностью отдает, некрасиво). и как-то коряво написано предложение про зубы. ага, эти зубы важные, а остальные - нет?

да, про зубы я напортачил. с глазами тоже что-нибудь зделаю. самое плохое - я понял, что зря выложил самое начало. оно фактически несет мало смысловой нагрузки, посему воспринемается критикой, как просто связные предложения, красивые - или нет. сюжета маловато... ладно уж, раз выложил... критикуйте мой язык. это тоже полезно:)))

«имха моя, конечно, абсолютная и махровая…» (с)


1. сюжет? а я не знаю. пока это типичнейшее фентези, ничего больше; по крайней мере, мне так кажется, вы уж не обессудьте. трагическая судьба паренька из деревни, желание отомстить обидчикам и — надо же! — так вовремя подслушанный разговор. ваше обещание ввести «харизматичных персонажей» пока висит в воздухе; да и кому они нужны, харизматичные-то? с характерами нужны, с характерами! об этом всегда любит напоминать Gas — и прав он, кстати.
не вижу пока ничего интересного или неинтересного; повесть, ну и повесть. может, вы и правы, стоило выложить больший кусок.
2.
— подслушанный разговор выглядит правдоподобно, да не слишком. может, и правда яромир так все хорошо слышал, даже шепот, а может, и нет.
как юноша «почувствовал ярость» — она что, электромагнитными волнами из дома выходила?
— надеюсь, вы все-таки объясните, с чего это вдруг _грозный наемник_ так расчувствовался. нет, нелогично, даже если он такой благородный (во что слабо верится): скорее, потащил бы за шкирку куда-нибудь сына да кинул его прямо в лужу. ан нет, расплакался.
— реакция сына наемника тоже непонятна; какой же он жалкий! да охотники должны были убить юношу сразу же, как пришел к ним! хотя не мне решать, конечно, но не верится, что "гости" будут нянчится с плачущим ребенком. и знаете, когда я дочитала до конца, думала, яромира убили вообще… ну раз вы говорите, что нет, спорить не буду.
— заканчивать главы на том, что герой умирает, избито, если только повествование не цепляет. впрочем, и это тоже ваше дело. *к слову* я еще не люблю, когда авторы разделяют персонажей, потом через звездочки на самом интересном месте прерывают повествование об одном и начинают о другом. это раздражает.

3. я нашла эмоции и описания! это так здорово, потому как многие просто забывают о такой незначительной детали. ура! спасибо!
но только знаете ли… этот пафос… «пред» вместо «перед», «глава» вместо «голова»… «ежели»… и еще там много чего подобного. главный герой-то у вас не летописец или священник какой-нибудь, а мальчишка. вы и его мысли тоже выражаете, верно? не надо такой патетики, это противно; особенно «убиенный». ну не подходит оно по стилю! а с другой стороны, я не знаю.

4. и последнее: а у вас много ошибок. и грамматических, и стилистических; но я их выуживать не буду. вы больше хотели о действии, вот и пожалуйста. думайте.

Спасибо вам, Elen Wood, за полезнейшую критику, но позвольте немного поспорить:
1. Да, я сразу предупредил, что поначалу кажется банально, таким вот незамысловатым образом начинаются многие фентезийные истории. Почему я решил начать именно так? Мне требовалось достойное обоснование дальнейших действий героя, а смерть матери от рук подлых гадских гадов - достойный повод. Во-вторых, хотелось начать так, чтобы начало показалось читателю знакомым, дело в том, что сама история миров и богов уж очень замысловата, если бы я сразу начал с ЭТОГО, то читатель оттолкнулся бы (уж поверьте, я сам в этой вселенной часто путаюсь), но есть риск, что читатель прочтет банальное начало и тоже оттолкнется, мол, видали мы ваше отмщение, и не раз. Надо бы найте золотую середину. Наверно, я нашел ее не совсем верно.
2.- Про разговор. Это я благополучно переделал: теперь Яромир в это окошко заглянул. Согласитесь, это открывает огромные перспективы!
- А ярость... Обычно ярость чувствуется, не подумайте, что он у меня эмпат, просто... э-э... почувствовал и все.
- Наемник благородный. Что ему остовалось делать - его единственный и любимый сын нарушил главное правило (которое я, кстати сказать, взял из традиций чеченцев) - не выдай гостя, за это наемнику стоило его вообще убить, но он его просто изгнал из роду. Вы бы в этой ситуации не рыдали? сомневаюсь.
- А Охотники с радостью приняли мальчишку к себе! Они его привидут в свой замок, выучат всему, что они знают, воспитают настоящим бездумным зомби и... тарарам-пам-пам, новый Охотник за иномирцами готов. (Которому конечно же, по всем канонам жанра, предстоит с Яромиром еще встретиться) А Яромира спас загадочный маг-смертник (что-то вроде некроманта), потому-то он и выжил.
- на счет смерти в самом конце я еще незнаю, это уж какая музыка у меня будет играть в этот момент - трагичная, или нет. (пишу я под музыку, которая звучит в произвольном порядке, почти как Городецкий слушал плейер во время ловли темных иных) А обрывать сюжетные линии персонажей на самом интересном месте я не буду, я так не делаю. Вот.
3.Да, эмоции - мой конек. не одну собаку, знаете ли, сьел. А устарелые слова я использую нарочито, они у меня соседствуют с и не совсем староязычными словами, мир у меня такой, где и наше и не наше. Стиль такой.
4. А на ошибки обращать вниминия не стоит, у меня есть человек. который потом все это прочитает и ошибки уничтожит.

Спасибо за критику большое пребольшое, на ус мотаю, на носу зарубаю. Спасибо!!

Ну уж нет. Ошибки - опечатки ли это, незнание правил, т.п.- надо для начала исправлять самому. Потому как если нет внутренней грамоты, никакой редактор не поможет. Предлагая почитать текст с ошибками, автор поступает невежливо по отношению к читателю. Даже если это все на уровне первого тестирования.

Очень трудно критиковать твое произведение, Elfa ru, ой как трудно. Ну что скажу сразу: крассиво. Читается, проникает в душу, трогает. Хорошо что ограничилась местоимениями, не стала вводить имена, грамотно, симметрично повествование. Но! Как ты сразу обозначила, в разное время написано. Да, стиль первой части очень отличен от второй. немного по началу это смущает. И между действиями, как мне кажется, слишком резкий скачек. Стоило вклинить туда побольше эпитетов и прочих красивостей, дабы сгладить стыки. Но, что уж там, рассказ писался эмоциями и переживаниями, я тебя понимаю, в такие моменты трудно следить еще и за всякими там стыками. Хорошо. Боле скажу - отлично. Понравилось. Продолжение то будет?
З.ы. Можно полюбопытствовать, история ведь не придумана? она, хотя бы на какую-то часть реальна?

:disbelieve: Спасибо большое! Неожидала! :Nestling: Я просто хм.. не пишу обычно, тем более прозу. Продолжение, надеюсь, напишу, пока настроение не то.
P.S. А спросить можно что угодно :Laughter:

это рассказ. как никак, не тот обьем. а на счет поезда да, немного подозрительно.
З.ы. Я про склерозик уже тоже, хэ... говорыл.

От модератора: весь нижеследующий оффтоп я потер. Впредь стараемся придерживаться темы.

Рискну, пожалуй :] ... вот ссылка : http://star-glider.narod.ru/books/ea...tor/index.html . Хотелось бы знать ваше мнение о своих сочинениях :] ...

за окном идёт дождь, не то чтобы сильный, а надоедливый, нагоняющий тоску и плохое настроение. небо обложило тучами. я стою около окна и смотрю на людей. все они куда-то идут, у всех есть свои дела и заботы, все они о чём-то думают. сосед сверху опять слушает шансон: как всегда выкрутил громкость наполную. сегодня мне от чего-то очень грустно, возможно, поэтому я подошёл к окну и наблюдаю за людьми, которым сейчас не так одиноко. знаете, я много раз пытался найти человека, с которым мне было бы легко и непринуждённо, но после нескольких дней знакомства, я понимал, что между нами существует невидимый барьер, и общение это не приносило радости не мне, не моему знакомому, скорее даже, наоборот, тяжесть и скуку. мы старались встречаться всё реже и потом ограничивались лишь краткими «привет!» и «как дела?». я никогда не огорчался по этому поводу; знал, что дело не в них, а во мне, именно я ставил барьер, не мог допустить чужого в свой мир. я много читал, видимо книги помогали мне уйти от этой серой реальности. я жил в своих фантазиях: во сне я обычно попадал на бескрайние просторы средиземья. было намного интересней следить за судьбами вымышленных героев, чем каждый день проводить однообразно и бесцельно. даже в кругу лучших друзей я был чужим. нет, я конечно старался делать вид, что мне с ними уютно и весело, но всё это было лишь маской, глупой, бессмысленной маской, которую я надевал, чтобы не быть похожим на угрюмого зануду. я не знаю, почему я скрывался, не знаю, от чего мне было так одиноко. правда в том, что я всё сильнее погружался в пучину своих мыслей, и стена, за которой я прятался, становилась толще. время уходило в пустоту. кажется, потихоньку, но неумолимо мой разум сдвигался. я мог незаметно для себя отключиться от действительности, уйти от неё на несколько часов, потом, очень удивляясь, как же быстро пролетел день. когда я выходил на улицу то тоже зарывался глубоко в себя, порой, не зная , как я очутился в том или ином месте. знакомые обижались на меня из-за того, что я просто проходил мимо них, не здороваясь. извиняясь, я скидывал всю вину на близорукость - не говорить же им, что я просто был на тот момент в отключке и вообще ничего не помню. таким неспешным ходом шли мои будни, до того ракового (или счастливого?) дня, о котором я как раз сейчас вспоминаю…


-- пип-пип-пип.- сквозь сон я слышу эти знакомые звуки. будильник как всегда прозвенел в 7:00. приходится вставать и выключать эту чёртову хреновину.
-- доброе утро, - по привычке приветствую родителей, выходя из своей комнаты. всё ещё в сонном состоянии иду умываться. вроде вчера я что-то планировал на сегодня, но за ночь всё вылетело из головы и, силясь вспомнить что же, так и не вспоминаю. на улице идёт мелкий дождик, я лениво прожёвываю свой завтрак (с утра аппетит не идёт) и слушаю радио.

-- ты должен забрать костюм из ателье, - говорит мама.

-- точно, как я мог забыть, - бормочу я.

к восьми часам дома остаюсь только я один. подхожу к окну. за прошедший час погода кардинально изменилась: тучи испарились, солнце залило улицу ярким цветом, птицы начали свою весёлую трель, только лужи на асфальте говорили, что был дождь. самочувствие моё немного повысилось, я оделся и пошёл в ателье. когда я выходил на улицу, меня заняла какая-то мысль (сегодня я уже не могу сказать, о чём именно я тогда задумался), но получилось так, что я опять погрузился в свой мир. а дальше я выпал из реальности на три недели, как это произошло, я помню смутно, но признаться честно, мне было очень больно. дело в том, что я настолько увлёкся своими фантазиями, что даже не смотрел налево и направо, когда переходил дорогу. в результате меня сшибли. всё это потом мне рассказывали в больнице, после комы, в которой я провёл три недели. это было самое незабываемое время в моей жизни: я попал в мир моих грёз. что же там было? я стал свидетелем великой битвы: стоял на косогоре и смотрел, как теоден протрубил в свой рог, как рохаримы сминают полчища врагов. я видел, как арагорн прибыл из бельфаласа, с помощью, которая определила исход сражения. это было грандиозное зрелище: никогда ещё не видел столько много народа, причём многие были и не людьми вовсе. вот так, шокированный, не знающий, как сюда попал, с сильной болью в голове я сидел на травке и не верил, тому, что со мной произошло. наступила полночь, а я всё ещё стоял на том же месте. в чувство привел меня голод. я заставил себя подняться (что самое интересное, я ощущал дуновение ветра, шелест листьев, долетающие до меня звуки средиземья) и направился к городу. на поле уже собирали трупы, а когда находили, разражались плачем (если это были женщины), или просто склонялись и говорили на незнакомом мне языке. до этого момента я никогда не видел трупов, тем более с отрубленными конечностями или вывернутыми внутренностями. меня стошнило, после чего я смотрел на звёзды, заткнув уши (не мог больше вынести бесконечный стон). так и продвигался я почти вслепую. по-видимому, для всех я не существовал, потому что они даже не посмотрели в мою сторону. я был просто духом. сколько времени я шёл через «море трупов», не знаю. но мне это время показалось бесконечно долгим. и вот я предстал пред вратами великого и непавшего гондора. за ними – абсолютная белизна. какое-то чувство заставило меня вступить в это ничто. теперь я парил над своим телом. врачи суетились вокруг него, что-то делали. потом наступил пробел, поле которого я очнулся в реанимации. у меня была сильнейшая травма головы, переломаны ноги, задет позвоночник. но это не главное, меня тревожило какое-то чувство утраты, сожаления о том, что не остался в средиземье. месяц за месяцем я шёл на поправку, через полгода я мог уже ходить. только вот я замкнулся в себе, всё потеряло смысл.


за окном идёт дождь, а я стою и думаю, что лучше бы я остался там. это был самый прекрасный день из моей жизни. ничего не остается, кроме как завершить моё пребывание в этом мире. я открываю окно, говорю: прощай.

Knotter, Я изучил твое творенье. Чувствуется многолетний опыт. Давно пишешь? Похоже, да. Добротная идея, интригующий сюжет, продуманные персонажи. Но, что мне показалось несколько неприятным: почему ты выбрал именно американцев и китайцев? не попахивает ли банальностью? А где же патриотизм твой, где мы то, Русские? Потом, определенно нехватает истории конфликта противоборствующих сторон,
сильно выбивается диалог о жене Джона, к чему это? О прошлом главного героя (что ведет повествование) ни слова, а о Джоне - история про его жену. Ощущение создается. что нехватало диалогов, и ты решил вклинить сюда это, как мне кажется зря. Странности с некоторыми эпитетами - "лысая пьяная голова" - пьяный человек, но никак не его голова, которая лысая (бросилось в глаза). Но несмотря на мои придирки - рассказ хорош. Продолжай в том же духе.

к сожалению многолетний опыт у меня только в чтении. сам написал около 15 рассказов. вот этот - самый последний.
спасибо за критику.
- в диалоге "о жене" я просто хотел показать что мальчик давно вырос и задумывается над своей судьбой, распрашивает остальных об их опыте. возможно ему уже никогда не создать свою семью, вот ему и интересно. ну раз уж не получилось донесьти это до читателя, тут уж моя вина. будем думать.

может так показалось лишь мне, незнаю. но рассказ дивный, правда. атмосферности бы побольше. описаний природы, окружающей среды... тыры-пыры... если это третья мировая,(на что очень похоже), то наверняка атмосфера уже близка к фолаутской. или хотя бы к халф-лайфовской. мелочей стоило втюхать. но щас втюхивать конечно уже не надо. пиши новый, такой же хороший. ыли лучше.

--------------------------------

уважаемые форумчане!!! проходил у нас в соликамске (это город такой) конкурс проза-2006. я его конечно не пропустил. условия были - 3 страницы. у меня на три страницы ничего небыло, потому пришлось писамть новый. конкурс конечно не выйграл. победил какой-то старикан, написавший рассказ о городе. так всегда и бывает в провинциальных городах. ну... решил МОЙ рассказ выложить вам, вот, читайте. жду обьеутивной критики!

"две стороны одной медали"
красное солнце осторожно заглянуло за морской горизонт. гребешки волн причудливо, но вопиюще ярко блестели, заставляя двух людей, усевшихся на прибрежные камни нетерпеливо щуриться. волны с каким-то непонятным азартом налетали на камни, осыпая наблюдающих за закатом мужчин мелкими капельками кристально чистой воды. два человека молчали, не нарушая великолепный чарующий вид. наконец солнце благополучно заснуло в своей колыбели и мир, вместе с зачарованными людьми погрузился в мягкую темноту. мужчина слева, сидевший на корточках нарушил благоговейное молчание, слегка хрипловатым гласом:
- люблю я это время суток… когда мир погружается в непроглядную темноту, когда я чувствую себя более свободным, когда сами собой развязываются руки, и чешутся запястья от этих путов… - мужчина слева поправил кричащую красную рубаху, что немного сползла от внезапно начавшегося морского ветра.
мужчина справа, более спартанского вида, одетый в простую белую футболку, полинялые джинсы да черные кеды немного обождав, ответил:
- когда солнце садится, людям, стало быть, нужно ложиться спать, брат, а не ходить по всяким там, развратным заведениям… - поморщился он.
два брата-близнеца были абсолютно не похожи друг на друга, более того, они были полными противоположностями друг друга, как антонимы, как инь и янь, как черное и белое. если брат-блондин, сидевший по правую сторону от закатившегося, как бильярдный шарик в лунку, солнца выглядел, как обычный человек, то кольцо в ухе, красная рубаха с пятиконечной звездой, заключенной в круг, черные длинные волосы и заплатанные джинсы другого говорили об обратном.
- брось ты, не для того вышла луна, чтобы я залег спать! – грубовато рявкнул темный брат, - посмотри на звезды!
- их нет…
- вот именно! они в страхе спрятались, предвещая веселье! – темный брат зло облизнул губы.
светлый брат устало выдохнул, покачав головой. темный же продолжил:
- ты добряк до тошноты! – он хлопнул брата по спине, да так, что тот не вольно вздрогнул, - пойдем сегодня со мной! славно повеселимся!
к чему риторические вопросы? темный и так отлично знал, что его брат категорично замотает головой да произнесет опять какую-нибудь несносную речь в своем репертуаре.
но светлый вдруг поднялся с колен и вопреки всем ожиданиям заговорил:
- в прошлом месяце тебя едва не убили в пьяной драке, потом ты чуть не загремел в тюрьму, а в последний раз вообще вернулся в разодранных джинсах и с разбитой… губой… - светлому вдруг почудилась кровь на лице брата и его слегка затошнило, - поэтому в этот раз… я пойду с тобой.
глаза темного так и поползли на лоб от небывалого удивленья, сколько он себя помнил светлый брат никогда не ходил с ним по ночам точно так, как и темный с ним - днем. светлый каждое утро посещал церковь, потом преподавал детям-беспризорникам науку, просвещал простых рабочих людей, что говорили на некультурном языке, облагораживал безобразное общество. темному брату казались эти светлые будни беспросветной скукотой по сравнению с его «ночами веселья», когда жизнь обретает смысл, когда энергия вливается в его тело, когда хочется творить дикие вещи… и вдруг теперь его братишка хочет отправится с ним?
- лишь для того, чтобы проследить за моим братом, что, увы, не далекого ума, - поправил светлый мысли темного.
губы темного расплылись в улыбке, он не обижался на слова брата, он понимал, что тот не со зла.
море, тем временем разволновалось, оно еще никогда не видело, чтобы оба брата шли куда-то вместе. волны лизали камни и не понимали, что же такое произошло, и это их пугало. может мир перевернулся?
…братья шли по угрюмой аллее, светлый брат и не догадывался куда его ведут.
- скажи, брат, зачем тебе темные очки, если солнце давно уж село? – задал наивный вопрос светлый широко шагающему брату. даже в одной его походке было что-то шокирующее, руки в карманах, шаг широкий, туловище мотается из стороны в сторону.
темный нарочито небрежно поправил очки, хотя с ними было все в порядке, и… не нашел, что ответить. а действительно, зачем? ну не отвечать же, что так модно…
- так модно, - ограничился темный престранным ответом, ведь темные очки давно уж из моды вышли, а сам задумался. ведь это такое амплуа у него, или… или он боится, что его узнает тот, кто узнать не должен… да и просто хочется, тянет его к темному! нужно же как-то выделиться из дурацкой толпы!
светлому в это время пришли похожие мысли. он сделал вывод, что очки брата лишь потому на нем, чтобы привлечь побольше внимания своей необычностью… или, чтобы мир казался еще темнее, кто его знает, этого темного?..
так они и шли, каждый думал о своем. светлый представлял себе, как завтра ему предстоит тяжело просыпаться после долгой бессонной ночи в «бесятне», куда, как он подозревал, ведет его брат, как бы не опоздать на утреннюю службу в церковь… темный брат размышлял совершенно о другом, он думал, что бы такое эдакое братцу показать, чтобы не упасть в грязь лицом, а там, авось, ему и понравится, авось, он к темному и присоединится… уж тогда-то, тогда они будут творить великие дела вдвоем! ух, и дров они наломают!
с удручающим скрипом повисла тишина.
братья-близнецы шли уже по темной улице темного города, редкие фонари ненадолго окрашивали их взоры в краски, а в остальном – темнота, для колбочек на сетчатке глаз работы не предвиделось еще на ближайшие полчаса.

впрочем, аккурат через полчаса эти «полчаса» закончились. темный потащил брата к гигантской гусинице – веренице – очереди, что торчала подле входа в подозрительный ночной клуб с вопящим с неоновой вывески названием – «sins». светлый английский не учил, и дергался при каждом иноязычном, там, «ок» и прочих осквернителях великого могучего, хотя смутно представлял себе перевод этого слова (трудно не догадаться, когда с вывески над входом на тебя глядит… хм…нарисованная неумелым художником женская грудь). светлый закрыл себе глаза левой рукой убивая сразу двух зайцев: чтобы не видеть сии непристойности и чтобы брат не заметил, как он густо-густо покраснел.
- боже, куда ты меня затащил… - прошептал светлый брату, на что тот лишь усмехнулся. во, светлый, дает! ничего, он еще не бывал внутри…
темный повел брата, как ребенка схватив за руку, сквозь очередь, бесцеремонно расталкивая людей. светлый попытался, было сделать брату выговор за такое отношение к людям, но не успел. они подошли к шкафу-охраннику, что совершенно не дружелюбно улыбнулся беззубой улыбкой. светлый глупо ответил взаимностью, на что шкаф не обратил никакого своего внимания.
темный только сейчас подумал, мол, как они попадут туда вдвоем? самого то его охранник без сомненья впустит, как никак должен ему еще с прошлого раза денег, а вот пропустит ли он светлого брата? ладно, темный уж как-нибудь с этой проблемой на месте разберется.
- привет, вик! – глухим басом пролаял шкаф темному брату. светлый про себя отметил, что имя вик ему не нравится, полное виктор звучит много пристойнее.
- здорова, федор! пропустишь нас? – весело проговорил темный брат, параллельно показывая кулак возмущающейся очереди.
шкаф каким-то странным взглядом посмотрел на темного, потом на светлого, но все равно кивнул. темный, немного озадачившись дурным взглядом шкафа-охранника, толкнул двери клуба.
светлый зажмурился, про себя все же надеясь, что его взору предстанет клуб игры в шахматы. «наивный», - подумал про себя темный, и толкнул светлого вперед.
в уши светлого ударила какая-то совершенно дикая музыка, совсем не похожая на баха и шуберта, которых обычно слушал светлый брат. от этой дьявольской музыки хотелось лезть на стену, а от стукающих по барабанным перепонкам басов и вовсе тошнило. светлый поначалу ничего не видел из-за вьющихся непроглядных клубов отравляющего дыма, нестерпимо чихнул, но ему отчего-то никто не сказал «будьте здоровы!». но когда глаза немного привыкли к дыму, и хотя бы что-то стало возможно различить в этом всепоглощающем хаосе, светлого брата хватил шок. просторный зал, много-много столиков, барная стойка, огромная сцена, на которой запросто расположился бы весь его школьный хор…
- бесятня… - проговорил про себя светлый и тихо сглотнул, на все замки захлопывая глаза, чтобы не видеть обнаженных женщин, что танцуют на сцене, без конца курящих и пьющих посетителей и прочего, чего светлый даже описать был не в состоянии. темный же раскинув руки, как пловец перед прыжком в свою стихию, громко усмехнулся.
- нравится, братец? впечатляет?
- не то слово… - прохрипел светлый, так и не осмеливаясь открыть глаза, а сам подумал: - «завтра же потяну моего грешного братца в церковь, вместе послушаем хор моих детишек…» - эта мысль немного успокоила светлого, и он позволил открыть себе глаза. но взгляд от сцены он все же стремился отводить.
темный потащил его за один из немногочисленных свободных столиков, усадил на холодный стул, заказал два стакана «кровавой мери». светлый не знал, что это за напиток такой, но его уже заранее тошнило. от первого слова этого страшного словосочетания комок подступал к горлу.
- уд-дивительно… п-почему доблестная милиция еще не накрыла это… у-ужасное заведение?.. – заикаясь перекрикивая шум и гомон пьющих и не весть что делающих посетителей изрек светлый брат, каким-то чуждым самому себе голосом.
темный молча, но все также улыбаясь указал на сцену. светлый, на минуту позабыв о том, что там произходит глянул и увидел подвипившего доблестного милиционера, который остервенело лез на сцену к… ох, светлый брат истерично уронил взгляд на напиток, что ему поднесли, забывшись хлебнул...
- ох… боже… где здесь туалет? – возопил светлый брат, голова закружилась, горло обожгло, да еще и затошнило… темный брат, безумно хохоча, указал на зеленую дверь в конце зала. светлый вскочил со стула и едва не опрокинул какого-то человека, проходящего мимо. тот сказал какое-то слово, будто на другом языке, хотя темный его, без сомненья, понял.
- я не хотел, извините ради бо… - начал было светлый, но осекся, увидев суровый взгляд, вовсе не робко выглядывающий из под черной шапки с изображенной на ней пентаграммой темных сил, и тут же исправился, - пожалуйста… - и светлый опрометью бросился к туалету.
темный брат еще раз гоготнул, и отхлебнул из своего стакана.
темный обожал это место. здесь, под задорный хеви метал или панк-рок рвалась в бешеный пляс все его душа, целиком и без остатка. здесь он по настоящему отдыхал от всех этих глупых, как ему казалось, будничных дней, вот сейчас он опустошит свой стакан, поднимется со стула и рванется в адский пляс, найдет ту девчонку с хвостиками на голове, кажется ее пандорой зовут, и оторвется по полной…
на третий стул плюхнулся старый знакомый кирилл. темный помнил, как они вместе зависали тут до самого рассвета каждой ночью, как кир не раз выручал его из тюрьмы, куда он попадал после каждой драки (кои случались довольно таки часто). завсегдаи «sins’а» пожали друг другу руки. кир достал из кармана какой-то пакетик и весело потряс им перед лицом темного брата. в пакетике был белый порошок.
- опа, где достал? – глаза темного загорелись.
- да так… за углом «толкнули»… неважно… хочешь? – он протянул пакетик темному. тот немного помедлил, но все же принял щедрый дар верного друга. что это, кокаин? стоит ли садить себе на шею эту большую и прожорливую обезьяну? с каждым разом обезьяна будет просить все больше… но темный высыпал немного порошка на тыльную сторону ладони, свернул сторублевую купюру в трубочку и… и вдруг кто-то ударил его по руке. порошок рассыпался на синие рваные джинсы. темный в ярости вскочил, опрокидывая стул, на котором секунду назад сидел, и увидел перед собой светлого брата, что испуганно глядел на близнеца. он явно отчаялся и не мог предугадать, что его брат занимается здесь такими вещами.
- что ты делаешь? – крикнул светлый брату, опасаясь как бы тот его не ударил.
- что ты, черт тебя подери, делаешь? – прокричал прямо в ухо брату темный, тот, едва услышал ругательство, как-то весь съежился, но от своего мнения не отрекся. он ответил криком по тише, и конечно без ругательств, которых он не в коем случае не мог себе позволить, в этот раз решив высказать своему несносному братцу все. он, светлый брат, значит целый день зарабатывает деньги, а темный брат тратит их на алкоголь и… наркотики? он не мог поверить, может это все всего лишь сон? а темный брат в свою очередь не мог поверить, что его брат позволяет себе такую наглость. братья заорали друг на друга с легкостью перекрикивая музыку.
кир долго недоуменно смотрел на сию душещипательную сцену, а потом тихо-тихо, как-то утонув в стуле произнес:
- боже, вик, ты шизик…
впрочем, темный брат все отчетливо расслышал. он резко развернулся на каблуках и с пылу схватил друга за пиджак:
- что-о? как ты меня назвал? – темный еще пару раз выругался, а светлый закрыл руками уши.
- я говорю, ты шиз! тебе лечиться надо! – осмелел кир, оторвав руки друга от своего пиджака. уж этого то темный брат стерпеть не сумел. он звонко ударил бывшего уже друга в глаз. завелась драка. она, как то обычно бывает, перелилась и на остальных посетителей «sins’а». светлый брат ухнул и, дрожа, закатился под стол.

красное солнце осторожно заглянуло за горизонт. только теперь братья не видели гребешков волн, что причудливо поблескивают в лучах засыпающего солнца, и волны не лизали боле камни, да и не на камнях они теперь сидели. солнце было в полосочку. алое небо тоже было в полосочку. заржавелые прутья оконной решетки портили все наслажденье от заката. наверно, братья даже взялись бы за руки, если бы на них не были бы надеты, как выразился темный брат, «пиджаки». сзади сидел врач, и говорил какую то ерунду:
- мне жаль, михаил, но у вас тяжелая форма шизофрении… - как-то не ловко проговорил он. темный брат тщетно дернулся.
- что ты, докторишка, несешь? и какой к черту, михаил? меня виктором зовут!
- а меня александром! – добавил светлый брат, еле удержавшись от просьбы брату не ругаться, а говорить уважительно. доктор покачал головой.
- когда, михаил, это началось? когда вас стало двое?
темный брат громко выругался в сторону доктора, но тот не стал слушать. шевелил пальцем на ноге, и молча выслушивал оскорбления в свой счет. он уже давненько привык к оскорблениям в свой адрес, как никак в психиатрической клинике работает…
- вы имеете ввиду что, извините? – вклинился в разговор, если его можно было так назвать, светлый брат, - мы близнецы, родились в один день если вы об этом…
доктор отметил про себя, что со светлой стороной больного михаила говорить много приемлемее, и заговорил уже обращаясь непосредственно к нему:
- значит вас там двое одновременно? очень интересно… не встречал таких случаев еще…
светлый недовольно фыркнул, но все же решил, что будет разговаривать уж лучше он, чем его несносный братец, из-за которого их и привели в психушку и надели смирительные рубашки.
- поймите же, вот мы вдвоем сидим на разных стульях, в разных «пиджаках», мы абсолютно обычные братья, правда полные противоположности друг друга…
доктор и бровью не повел.
- но я вижу только один стул, и одного человека в смирительной рубашке… это настораживает, не правда ли?
светлый брат не пустил в разум непонятно от куда взявшуюся злость и продолжил:
- но нас же двое, как вы не видите? я и виктор, мы правда, несмотря на то, что близнецы совершенно друг на друга не похожи! как инь и янь, но в то же время идеально друг друга дополняем, мы как две стороны одной медали! нас двое, понимаете?
- вот видите… две стороны одной медали! одной медали, понимаете? – доктор обрадовался своей неожиданной победе. кажется, судя по выражению лица больного, ему удалось убедить того, светлого брата. темного, наверное, не убедит ничего, в общении с ним лучше всего шевелить пальцем на левой ноге, чтобы не сорваться, что старательно и делал доктор, когда сознанием больного завладевал темный брат.
светлый брат дернулся положить руку на плечо темному, который был до глубины души расстроен и унижен, но помешал «пиджак».
- ничего брат, не слушай этого чудака в белом халате, он все лжет, - мягко проговорил светлый, - давай лучше смотреть на закат… он сегодня действительно красивый…
солнечный диск на прощанье озарил своими последними лучами живописные деревья, зеленую травку, что волновалась, как море тогда, прошлым вечером, не забыло приласкать и двух людей, сидящих теперь от чего-то за окном, а не на каменном пляже, как прежде. озарило своими волшебными лучами их обоих, хоть те и находились в одном теле. пусть это было так, но их было двое.
солнце закатилось за горизонт, обещая на утро взойти, как весенний цветок, вновь, даря обоим братьям несказанное счастье. конец. 10.05.2006г.

мой рассказ (помогите)
 

:Tears: Ребят, я не по теме,(хотя может и по ней.) Дело в том, что меня не допускают из за аккаунта создать свою тему, поэтому хочу опубликовать свой рассказ тут на ваш суд. Я пробую написать что то в стиле фентези но пока не очень получается, запорол 3 произведения, вот пробую ещё, прошу, пожалуйста, очените эту главу, спасибо, если что, это сообщение можно удалить...
Мне нужно знать, насколько вероятны мои шансы стать каким никакам писателем и вероятны ли вообще.... И хочу сказать, что 1 глава (вот эта)
ещё не даработана в плане описательной прозы, мне так кажется, я постоянно что то меняю в рассках, как только приходит идея скажите, это нормально для писателя?

С уважением, ваш Asche



Вообщем вот....

Глава 1

Доуэл
Стоял полдень, когда солнце, расположившись высоко над горизонтом, нещадно палило землю, уничтожая малейшие признаки дождя, прошедшего прошлой ночью, не давая тому напомнить о себе хотя бы мелкими лужами. Деревья, словно повинуясь хозяину, стояли, покорно склонив свои ветви, и ждали пощады в качестве небольшого ветерка. Земля, накаляясь, глотала последние остатки воды, пока солнце не обнаружило их и не прибрало к своим рукам. Природа ныла под воздействием знойного состояния, потом замолчала, отказываясь бороться с непобедимой жарой, ожидая, что солнце смилуется над ней. Тишину нарушил тихий топот копыт и скрип больших колёс, то и дело наталкивающихся на очередное препятствие. Одинокая повозка, запряжённая коричневой кобылой, медленно катилась по узкой просёлочной дороге. Лошадь двигалась неторопливым шагом, постоянно фыркала, томимая жаждой не меньше хозяина. Её массивное тело блестело под солнечными лучами, отражаясь множеством серебристых капель. Кобыла то и дело хлестала себя хвостом, и мотала головой, отгоняя различных насекомых, которые бесконечно надоедали ей.


Умеренный стойкий ветер внезапно подул в спину Рона Готвила, сидевшего на месте возницы, и мужчина почувствовал себя гораздо лучше. Закрыв глаза, он расслабился, глубоко вздохнул и отдал своё тело в прохладные объятия долгожданного гостя. Воздушные порывы стремительно проникали под лёгкую рубаху и обволакивали влажную спину, проходя по ней лёгким ознобом. Рон почувствовал умиротворение и внезапный прилив сил, ветер прямо таки заряжал энергией. Рубаха, наконец-то полностью отделившись от спины, стала дико резвиться, будто под неё запустили бешенное животное. Волосы Рона с бешеной скоростью устремлялись вперёд, попадая в глаза, принуждая его снова и снова щуриться. Ощущение блаженства не покидало крепкого мужчину.
Лошадь, гонимая сильными порывами ветра, тут же оживилась и заметно прибавила в шаге, перейдя на легкую рысь. Ветер играл большой чёрной гривой, небрежно швыряя её в разные стороны, топот копыт усилился, став более учащённым. Пыль вздымалась столбом за стремительно проносящейся повозкой, всё вокруг плясало, словно чувствовало нарастающее движение. По зелёным полям рябью катились воздушные волны, отчего те играючи колыхались, маня к себе, в то время как немногочисленные деревья тяжело раскачиваясь, махали своими огромными ветвями, словно руками, в такт проносящемуся ветру.
- Да, парень! Это должно было случиться, - сказал Рон, когда ветер начал стихать. Он провёл ладонью по лбу, вытирая остатки пота, затем пригладил свои волнистые волосы, которые заметно растрепались.
Гилб лежал в повозке на соломенном ложе, лениво пережёвывая соломинку во рту и мечтательно смотрел в голубое небо, которое казалось ему необъятным и чистым простором. Гилбу было всё равно, стоит ли сейчас невыносимая жара или с гор дует ледяной ветер. Мысленно он был далеко отсюда, с головой уйдя в свои представления о предстоящем празднике, на который его столь неожиданно согласился взять отец. За свои четырнадцать лет Гилб не покидал пределов своего дома, не считая пары поездок на соседние фермы. На протяжении семи последних лет мечтой мальчишки была поездка в деревню Доуэл на Праздник Лета, и вспомнив свою реакцию на положительный ответ отца, он невольно улыбнулся.
Повозка раскачивалась, ежесекундно наталкиваясь на очередной бугорок или булыжник, отчего Рон несколько раз подпрыгнул на месте. Дорога, ведущая на их ферму, была очень узкой и больше походила на невспаханное поле. Поэтому после каждого огромного булыжника Рон с тревогой смотрел на колёса, что бы удостовериться, что с ними всё в порядке.
- Ну и дорога, а парень. - сказал Рон , когда тяжёлые колёса вновь прошлись по огромной кочке. - Гилб, ты что там, заснул? - Поправив свою фермерскую шляпу, он уставился вперёд. - Смотри, мы уже приближаемся к развилке.
- Что отец? - донеслось сзади.
- Опять замечтался? И в кого же ты такой фантазёр? - сказал Рон и покачал головой.
- Прости отец. Это... это как во сне! Я попытался соединить все твои рассказы и у меня получилось кое что очень интересное. - Ярко-голубые глаза Гилба сияли от счастья ярче солнца, и Рон чувствовал это даже не глядя на него. - Если всё то, что ты мне рассказывал про праздник правда, то я буду ещё больше жалеть о том, что не попал туда раньше.
- Не сомневайся парень, так оно и есть, - пробормотал Рон и задумался. - Помниться, в прошлый раз в Доуэл прибыли бродячие артисты, среди которых были акробаты. Уж они то развлекали деревенских по полной. Помню, как переживал за них старина Хестус, когда они исполняли номер с ходулями! - он немного помолчал. - Да, на это определённо стоило посмотреть.
- Отец, ты мне об этом не рассказывал, - Гилб уставился в затылок отца и нахмурил свои тонкие брови.
- Что бы ты замучил меня окончательно? - Рон повернулся к Гилбу и улыбнулся, видя, какими глазами тот на него таращится. - Ничего парень, в этом году ты повеселишься вместе со всеми.
Гилб покачал головой и закинув руки за голову, лёг на примятый пучок соломы, пытаясь вспомнить на чём он остановился. Глядя на проплывающие над головой облака он попытался нарисовать новую картину праздника, но внезапно перед его взором порхнули две шустрых птицы. Мгновенно позабыв о своих мечтаниях, Гилб устремил свой взгляд на них. Они описывали круги с несвойственной местным пернатым скоростью, то и дело меняясь местами, но постоянно оказываясь над повозкой. Они порили невысоко, так что Гилб смог их разглядеть. Они были одного коричневого оттенка с большими густо оперёнными крыльями. Но что то в них было не так. И тут Гилб открыл для себя поразительный факт. В момент, когда одна из птиц совершала очередной разворот, Гилб мог поклясться, что ощутил на себе взгляд человеческих глаз. Всего на долю секунды. Но и это незначительное время показалось Гилбу намного длиннее. Очередной разворот, и Гилб снова почувствовал это неприятное ощущение. Проклятие, да у этих птиц человеческие лица!
Осознав что это ему не мерещится, Гилб хотел закричать, но что то остановило его. Понимая всю нелепость происходящего, он горько усмехнулся и закрыл глаза. Но когда открыл, с ужасом обнаружил что летающие существа куда то пропали. Он стал бросать свой взгляд в разные стороны, даже оглянулся назад, но птицы исчезли так же внезапно, как и появились. Проклятие, такого не может быть! Это всё твоя фантазия Гилб(фамилия)..., утешал себя он. Но самому верилось в это с трудом. Поразмышляв над этим ещё некоторое время он сам не заметил как оказался на своей любимой соломе и вскоре уже вернулся к своим мечтам.
Между тем дорога становилась всё более ровной, а ветер, исчезая на некоторое время, вскоре вновь появлялся и начинал свою игру заново. Сегодняшний день вполне походил на начало лета. Среди фермеров существовало некое поверье, что именно в этот день всегда стоит хорошая погода, какой бы неприятной она была днём ранее. И было в этом что то оправданное. Мало кто мог припомнить нехорошую погоду на Праздник Лета.
Дорога стала в несколько раз шире, как только они вышли на общую тропу. Отсюда шли ещё два ответвлённых пути до ближайших окрестных ферм - их соседей. Спустя несколько минут впереди показалась повозка, двигающаяся им навстречу. Помахав в ответ на приветствие приближающейся возницы, Рон натянул поводья и вскоре они поравнялись. На повозке, которую волокла большая коричневая лошадь сидел внушительных размеров человек. Его лысина блестела на солнце из-за покрывавшего её пота, что свидетельствовало о его знойном состоянии. Морщины здорово избороздили его большое округлое лицо, на вид он выглядел по меньшей мере лет на двадцать старше Рона.
- Приветствую, - сказал старик. Его большая коричневая лошадь несколько раз громко фыркнула, после чего начала перетаптываться на месте
- Доброго дня Кентус. Ну что, праздник обещает пройти на славу? - с ухмылкой произнёс Рон.
- На славу, - протянул фермер - не то слово. Такого столпотворения я не видел уже по меньшей мере лет пять, - он призадумался, припоминая тот день, но размышление его прервало движение в соседней повозке.
- А что, что там было, хозяин Болвер? - спросил внезапно появившийся Гилб. Руки его плотно упёрлись в борта повозки, а в волосах застряло несколько соломинок.
- Оо, малыш Гилберто, и ты здесь, - толстые губы фермера растянулись в улыбке. - Ну что ж, здравствуй, - сказал он в надежде, что Гилб поймёт его намёк, но того похоже кроме предстоящего веселья ничего не интересовало.
- Ну так что, что там было? - нетерпеливо спросил Гилб, глаза его сияли.
- Ну что ж, сразу чувствуется твоё рвение попасть в Доуэл, малыш. А что, разве твой отец тебе ничего не рассказывал про предстоящий праздник? - фермер взглянул на Рона.
- Если это так называется, - сказал Рон и они с фермером дружно рассмеялись.
- Знаешь, я слышал, что в Доуэл прибыл караван купцов аж из самого Озгорна. Однако мне так и не удалось их увидеть, - фермер провёл влажной рукой по блестящей лысине и издал гортанный стон неудовлетворения.
- Отец, а где это? - удивлённо спросил Гилб, услышав название незнакомого города. Но по одному только тону он понял, что известие необычное. Хотя Гилбу и показалось, что отец оставил эту весть без внимания.
- Ну что ж, с каждым годом ярмарка становится всё интереснее, - сказал Рон фермеру и посмотрел вдаль.
- Да, я бы с удовольствием остался там подольше, но боюсь что здоровьё моё уже не то, что было раньше. Кроме того, Лора велела мне быстро отправляться домой, как только я куплю необходимые вещи, - сказав так, фермер грустными глазами посмотрел в землю, будто вспоминая прошедшие годы, а потом неожиданно приободрился. - Но вам желаю повеселиться от души. Кстати, чуть не забыл, я виделся со стариной Хестусом, тот вовсю спрашивал меня о тебе, дескать приедешь ли ты в этом году. Дело всё в том, что вчера вечером в Доуэл прибыл человек, который справлялся о тебе. Ну, старина Хестус возьми да скажи, что ты завтра приедешь. Этот тип представился твоим давним другом, не назвав ни имени, ни города, откуда приехал. Видимо старина Хестус боялся обмануть его, сказав, что ты сегодня будешь на ярмарке. Как он сказал, на вид этот твой друг не предвещает ничего хорошего.
- Ты его видел? - задумчиво произнёс Рон, сощурив глаза и глядя вдаль, пытаясь предположить, кто это может быть.
- Кого, твоего друга, неет, - протянул фермер. - Куда уж мне. Тем более что это меня не касается. Я только сказал, что ты несомненно прибудешь, - фермер резко замолчал.
- Ничего, спасибо Кентус.
- Может, не стоило ему это говорить? - спросил фермер, взволнованно шевеля толстыми губами.
- Нет, всё в порядке, правда, просто... А, не важно. Ну что ж, и тебе желаю хорошо повеселиться Кентус. Удачного дня, - произнёс Рон с явно натянутой улыбкой, что не ускользнуло от внимания Гилба.
- Хорошо, тогда до встречи, - сказал фермер и взялся за вожжи. - Заезжай как нибудь, посидим, покурим трубку.
- Обязательно, счастливого пути, - говоря последние слова, Рон уже не смотрел в лицо собеседника.
Фермер исчез из виду, когда Гилб оглянулся во второй раз.
Дорога постепенно менялась в лучшую сторону, полную противоположность настроению Рона. Гилб видел невооружённым глазом, что с отцом что то не так. Он долго молчал и уже не улыбался, в то время как ещё утром шутил и веселился предстоящему празднику. Гилб отметил, что отец поник как раз тогда, когда старик фермер сообщил ему новость о его давнем друге, который ждёт его в Доуэл. Гилб не понимал, что так гложет отца; он попытался представить себя на его месте и понял, что вёл бы себя с точностью наоборот, сообщи ему, что старый приятель навестил его.
Между тем дорога стала настолько широкой, что на ней не теснясь, в ряд, могло поместиться три повозки. Сократилось количество всевозможных земляных препятствий, а когда они миновали ещё две прилегающие к главной, дороги, кочек почти не наблюдалось. Лошади проходили здесь гораздо чаще, чем по дорогам, ведущим на их ферму и фермы их соседей. А глядя на свежие отпечатки подков и колёс, было понятно, что сегодня здесь прошло по меньшей мере с дюжину лошадей, некоторые совсем недавно, потому как пыль всё ещё клубилась в воздухе и никак не хотела рассеиваться.
Вот впереди стали показываться различные повозки и фургоны. Сначала они обошли торговый фургон, обтянутый белой как снег парусиной со стягом родного для него города. Затем обогнали ещё две повозки и три торговых фургона. Наконец впереди показался перекрёсток, так знакомый Рону и настолько неизвестный Гилбу.
- Проснись, парень. Сразу за перекрёстком Доуэл.
Это было единственным, что произнёс Рон за то время, как они распрощались с их соседом фермером. Но Рон мог бы этого не говорить. Гилб поднялся с сена и таращил глаза повсюду ещё тогда, когда они обогнали первый попавшегося на их пути фургон. Тогда он засмотрелся на красивое синие знамя неизвестного ему города, которое было приурочено к верёвкам, обтягивающим парусину.
Гилб раскрыв глаза, с восхищением наблюдал за караваном купцов, тянущимся с западной дороги и медленно заворачивающим на северную, ту, по которой ехали они, прямиком в деревню. Гилбу ещё никогда не доводилось видеть подобных караванов и караванов вообще. Лошади были невиданных окрасов со сверкающими на солнце сбруями, а знамя ещё одного неизвестного для Гилба города отражалось на всех без исключения фургонах. Необычайно толстые люди, глядя на одежды которых у Гилба перехватило в горле, сидели в богато расшитых одеждах. Гилб поражался увиденному; да один такой пояс стоил как всё их с отцом хозяйство, если не больше. Чего уж говорить о дорогостоящих одеждах, расшитых невообразимыми узорами..
- Интор, - протяжно заметил Рон, когда Гилб вскарабкался на место рядом с ним.
- Что? - Неуверенно спросил Гилб, больше для того, чтобы расшевелить отца.
- Видишь вон тот караван купцов? Это из Интора, города, что на западе. А видишь человека на лошади, тот, что последний? - Рон указал на одинокого воина, замыкающего караван. Гилб кивнул. - Охранник каравана. Впереди едет ещё один такой. Это говорит о том, что либо купец скуп на деньги, что не захотел нанять нормальную охрану, либо о том, что то, что он планирует купить, не слишком ценно. Скорее всего они движутся в Шевелерахт, этот путь широко используется купцами этих двух городов. Попутно отоварившись здесь, они продолжат поездку. Да, быть купцом нелёгкая работа, парень, - Рон тихо рассмеялся.
Гилб смотрел на отца вытаращенными глазами и улыбался. Он уже во всю мечтал стать купцом, когда вырастет. Тоже иметь охрану, путешествовать из города в город, переживать приключения, неожиданно возникающие в дороге и всё в этом роде. Такое с ним часто случалось, не даром он слыл фантазёром в глазах отца, который как ему показалось, сейчас заметно повеселел. Ярмарка и вправду творит чудеса, подумал Гилб.
Когда караван полностью завернул на северную дорогу, взгляд Гилба метнулся на восток, откуда надвигался огромный поток народа. Толпа жителей из других деревень шла по направлению в Доуэл, всякий раз прижимаясь к обочине, как только сзади доносился звук приближающейся повозки. Гилб отдалённо слышал недовольные возгласы идущих, направленные в сторону возницы только что проехавшей и поднявшей столб пыли, повозки. Гилб ясно видел как какой то старичок, подняв свой немощный кулак, погрозил удаляющейся от него повозке, перед этим чихнув несколько раз. И пусть это зрелище было не очень благоприятным, у Гилба тем не менее оно вызвало улыбку.
Уже показались деревенские дома, из труб которых неспеша вываливал серый дымок, и Гилб уже слышал крики веселья из представившейся его вниманию деревни. Желание попасть на праздник наполняло его нутро всё больше и больше, с каждым новым возгласом, доносившимся оттуда из деревни. Ему хотелось кричать: "Люди, подождите, не начинайте без меня!" Хотя его вряд ли кто то услышал бы.
И вот, вслед за той самой повозкой, которая вызвала гнев идущего старика, они въехали в Доуэл. Уже через несколько секунд их повозку окружили деревенские ребятишки с собаками, лающими и скулящими наперебой. Дети вертелись вокруг их лошади, не давая той и шага ступить, кидали разноцветные ленты, и уже через несколько минут их кобыла сияла всеми цветами радуги. Гилбу удалось поймать одну такую ленту, ярко-зелёного цвета, которая оказалась довольно длинной. Не задумываясь он засучил рукав рубахи и привязал её за запястье.
Столько народу сразу, Гилб ещё не видел в своей жизни; толпы людей суетились и преграждали дорогу двигающимся повозкам. Туда сюда носились молочники, кровельщики, портные, кругом все веселились, танцевали, играли в разнообразные игры. Повсюду носились дети и гоняли домашних птиц, которые спотыкаясь, уворачивались от преследователей и бежали, куда глаза глядят. Дети, что окружили их лошадь при въезде в Доуэл, сейчас же кинулись к полной женщине, которая шла поодаль от их повозки быстрым шагом, неся поднос с выпечкой. Женщине пришлось остановиться, как только она увидела надвигающуюся на неё свору малолетних озорников и расплатиться с ними пирогом.
По обе стороны дороги - которая вновь стала узкой и вмещала не более одной повозки - стояли ухоженные и украшенные чем только можно - дома, между которыми тянулись протоптанные тропинки. Гилб заметил, что из простых и ненужных вещей можно сотворить такое произведение, что так сразу и не скажешь, что оно сделано из чего то ненужного. Он уже взял пару идей, пообещав себе попробовать сделать что то в этом роде, когда вернётся на ферму. У каждого дома располагались огороды и стояли покосившиеся сарайчики. Повсюду стоял запах только что испечённого хлеба и пирожков. Гилбу казалось, что где то здесь запрятан один большущий кусок сдобы, запах от которого тянется по всей деревне. От этого у него заурчало в животе и он сразу вспомнил слова отца о том, что здесь он сможет перекусить.
Кое где на крыльцах домов сидели старики и с улыбками махали всем веселящимся. Невольно вспомнив их соседа фермера, Гилб предположил, что это самые старые жители деревни - только в этом возрасте можно отказаться от праздничных забав. Но он перестал задаваться этим вопросом, как только увидел шумную процессию, идущую параллельно их повозке. Восемь человек в разноцветных одеждах, парами шли по краю дороги и что то громко кричали. Из-за окружающего шума Гилб не смог разобрать, поют ли они песню или просто кричат, но он был почти уверен, что эти люди имеют непосредственное отношение к музыке. Их манера одеваться вполне соответствовала рассказам его отца: эти люди были одеты в ярко-красные рубахи, не заправленные в штаны, - что придавало определённую долю озорства - их светло-голубые брюки были им явно велики, а их огненно-рыжие шапочки с длиннющим белым пером смешили всех и каждого, кто смотрел на них. Возможно, это и есть те самые бродячие музыканты, о которых столько рассказывал ему отец. Люди, без которых не обходилась не одна ярмарка. А то что они несли в руках, вероятно и было теми самыми музыкальными инструментами, как называл их отец. Названия этих вещей, при помощи которых люди извлекают музыку, Гилб давно забыл, однако помнил, как они должны выглядеть.
Весёлая процессия завернула за угол большого двухэтажного дома и направилась в другом направлении. Их крики всё ещё отдавались слабым звучанием и Гилбу хотелось верить, что он с ними ещё встретится и насладится их музыкой. Вскоре волна посторонних возгласов и визгов накрыла шум, производимый музыкантами и обстановка стала прежней. Гилб вертел головой в разные стороны, пытаясь уловить всё и сразу. Ведь это была первая деревня, которую он посетил в своей жизни. И сейчас он не понимал, почему отец не привозил его сюда раньше. Тем временем, проезжая мимо знакомого человека, Рон постоянно снимал шляпу в знак приветствия. Таких, как заметил Гилб, набралось уже с десяток, а ведь они только приехали. Неужели, здесь у отца столько знакомых?
Вскоре главная дорога начала плавно заворачивать влево, туда, где и должно было происходить всё действо. Так посчитал Гилб, потому как большая часть повозок и фургонов стремилась именно туда. Дорога обогнула украшенный разноцветными гирляндами, блестящими на солнце, дом, и вслед за этим взору Гилба предстало зрелище, которое он так давно себе представлял. Но это уже не было его лишь фантазией. Глядя на это, он понял что рассказы отца нисколько не преувеличивали происходящего на Празднике Лета.
На большой лужайке расположилось множество ярких лотков и прилавков, которые множились с каждой минутой. Везде стояли фургоны приехавших отовсюду торговцев, в то время как их хозяева весело топтались неподалёку от них и вовсю преподносили свой товар. Вещи, продаваемые торговцами на ярмарке, не поддавались счёту; помимо бытовых предметов, таких как вешалок, крючков, гвоздей, вёдер и других вещей повседневного использования, попадались и диковинки, вплоть до оружия. Люди в ярких одеждах, смеясь, ходили от лотка к лотку, от фургона к фургону, присматривая для себя различные вещи. Продавцы вертелись около покупателей не желая их отпускать с пустыми руками, постоянно снижая цены на свой товар. Присмотревшись, Гилб узнал в стоящих чуть в стороне людях, тех самых купцов, что они с отцом заприметили, подъезжая к Доуэл. Вокруг них сновали люди с большими мешками, из которых пучками торчала овечья шерсть. Продавец этого товара, стоял, уперев руки в бока и торопил своих помощников, что бы те двигались быстрее при переноске мешков в фургоны клиентов. И куда им столько шерсти, подумал Гилб.
Разнообразие оттенков здешних одежд поразило Гилба. Ему показалось, что ни один цвет здесь не имел пару. Краски менялись с поразительной скоростью по мере перемещения людей, пока не превратились в настоящий круговорот цветов, глядя в который у Гилба начяло рябить в глазах. Посмотрев на себя, он почувствовал некую неловкость от того, что оделся немного не к месту. Сейчас я должно быть очень выделяюсь, подумал он, но потом решил, что подобная мелочь не стоит того, что бы обращать на неё внимание.
Деревянные столбы, окружающие лужайку, были соединены гирляндами и дополняли общую атмосферу праздника. За их пределами выстроились столы с едой, которая казалась бесконечной. Бесчисленное разнообразие блюд было представлено на пробу всем и каждому. Люди весело - а иногда и вприпрыжку - подходили к столам, изящной рукой брали тарелку и с улыбкой шли к обеденным столам, которые находились чуть дальше. Особенно нетерпеливые или невежды ели прямо стоя, а некоторые даже пробовали совместить танец с принятием пищи. И тем не менее, веселья это не умоляло. Наоборот, подобные выходки забавляли людей, а главные посмешища получали свою порцию аплодисментов.
У Гилба снова заурчало в животе и он облизнул губы. Со всей этой суматохой он не заметил как они остановились, а когда опомнился, Рон уже стоял на земле, поглаживая морду (имя).... - их лошади . Гилб осмотрелся и увидел, что они остановились рядом с небольшим торговым фургоном, стяг которого совпадал со знаменем тех толстых купцов из Интора. Гилб обрадовался, что теперь он наконец то запомнил знамя Интора и ему не терпелось узнать, к какому городу принадлежат остальные.
- Слезай, парень, - проговорил Рон и Гилб посмотрел на него. Увидев, что выражение лица у его отца снова сделалось грустным и чем то озабоченным, он немного приуныл.
Вдруг, со стороны послышался до боли знакомый шум, и повернув голову, ярко-голубые глаза Гилба засияли в новом свете. Музыканты под аплодисменты публики направлялись точно в центр лужайки, на сей раз разделившись по четыре человека. Теперь, в непосредственной близости, Гилб смог разобрать, что шум, производимый ими, это некая песня про лето. На самом деле он не очень то вслушивался в слова, главным для него было то, что в нескольких шагах от него проходят настоящие музыканты. И каково же было его удивление, когда двое из них подошли к его отцу и пожали ему руку.
- Помоги мне с ящиками, Гилб, - сказал Рон, подходя к повозке и наклоняясь в неё. - Сейчас быстро разгрузимся и ты сможешь повеселиться.
- А ты? - сказал Гилб и его тонкие брови метнулись вверх.
- У меня есть кое какие дела, и как только я покончу с ними, я вернусь к тебе. Ты главное не уходи далеко от ящиков, и в случае чего, говори, что я скоро приду, - сказал Рон, перехватывая у Гилба небольшой ящик с деревянными поделками, которые он ежегодно возил на ярмарку, что бы заработать немного денег.
- Хочешь, я пойду с тобой?
- Нет, парень, кто то должен смотреть за товаром. Не волнуйся, я скоро буду, - сказал Рон, снял второй ящик и развернулся, что бы уходить.
- Давай побыстрее, - проговорил Гилб вслед уходящему отцу, но тот даже не обернулся. Уже через пару секунд Рон скрылся в толпе ярких одежд.
Послышалось некое звучание, которое заставило Гилба повернуться. Он увидел что толпа расступилась, образовав круг, в котором расположились музыканты и уже начали что то играть. Гилб попытался отвлечься, но даже музыка казалась ему теперь не столь важным, по сравнению с настроением отца.

--- --- ---

Рон оглянулся, что бы удостовериться что Гилб не последовал за ним. Зная упорство своего сына, он этому ничуть не удивился бы. Протиснувшись сквозь обширную толпу он вышел к дороге и зашагал вдоль неё. Завернув направо, туда, откуда они с Гилбом приехали, он зашёл в первое здание справа. "Серебристая заводь", так было написано на вывеске этого единственного в Доуэл, трактира. Рон ступил на порог и дверь скрипнула, когда он повернул дверную ручку. Рон слабо улыбнулся, когда увидел так хорошо знакомую ему уютную обстановку; аккуратно выстроенные столики, которые, как ему казалось были всегда ухожены, бездействующий в это время года большой камин с висящей над ним картиной, и полностью домашнее окружение, что позволяло любому посетителю чувствовать себя как дома. Полки, тянувшиеся вдоль стен, были заставлены чем только можно. Посередине помещения находилась лестница, которая вела на второй этаж, где посетители Доуэл и не только за определённую плату могли снять уютную комнатушку. В дальнем углу располагалась дверь, ведущая на кухню, которая легонько пошатывалась, то и дело обнажая мизерную часть кухонного пола. Хозяин трактира Хестус Малвеш - коренастый мужчина низкого роста, распахнул её и поспешил навстречу Рону, что бы пожать руку своему другу.
- Старина Рон, ты всё таки приехал, дружище! - его полное лицо сияло от счастья.
- Добрый день, Хестус, - сказал Рон со слабой улыбкой на лице.
- Представляешь, нигде не могу найти Лисидию. Она новенькая, на кухне её нет, неужели уже ушла, ты не видел её, она... - Рон не дал ему закончить.
- Извини старина Хестус, дело в том, что я приехал сюда со своим сыном и не хотел бы оставлять его одного на долго. По дороге сюда я встретил Кентуса, он сказал, что мной тут кто то интересуется...
- Да, да, - мрачно заметил хозяин трактира и подтянув свои кожаные штаны добавил: - Сразу к делу? Хорошо. Странный тип. Не подумай, против твоих друзей я ничего не имею, но этот уж очень странный. В плане внешности конечно. Может он пришёл и с добрыми намерениями, только вот мне сегодня так и не удалось заснуть, зная, что этот человек находится в моём трактире. Он... у него... ну ты сам увидишь. Ты как знаешь, а я бы обходил таких людей стороной.
- Он что нибудь говорил? - сказал Рон и прищурил глаза.
Хестус посмотрел на второй этаж, после чего ответил.
- В Доуэл он пришёл вчера вечером. И первым его вопросом, когда он вошёл в мой трактир, было: "Вы знакомы с Роном.........". Я уже хотел сказать нет, но растерялся... а этого было достаточно, что бы он понял ложь. Он говорил о тебе так, будто знал тебя всю жизнь, я даже удивился. Мне только оставалось кивать головой в знак согласия. И когда он спросил, приедешь ли ты на ярмарку, я не смог соврать... Потом он пропустил пару кружек хмельного, после чего попросил меня о комнате, и надо сказать щедро заплатил за неё. Но признаться, я бы отказался от суммы вдвое больше, лишь бы этот тип не ночевал у меня под боком. Что то с ним определённо не так, это видно невооружённым взглядом, - хозяин трактира снова посмотрел на второй этаж, после чего заговорил на тон тише: - Сегодня он не выходил из своей комнаты, однако попросил разбудить его пораньше, что я и сделал. Сейчас он всё ещё там и попросил привести тебя к нему, как только ты заглянешь в "Серебристую заводь". Но ты знаешь что, я могу сказать, что ты не приехал в этом году и он уедет не с чем. Мне он ничего не сделает, главное ты...
- Нет, - прервал его Рон. - Спасибо большое за рассказ, я встречусь с ним. Проводи меня к нему или просто укажи комнату.
- Хорошо, но пока не поздно, ты можешь отказаться. - на лице хозяина трактира нарисовалось беспокойство.
- Нет, всё в порядке, должно быть это один из моих давних...
- Друзей, - послышалось с лестницы и Рон с Хестусом одновременно оглянулись.
На самой высокой ступеньке, одной рукой держась за блестящие гладкие перила, стоял человек. Ростом он был чуть пониже Рона. Его лицо, бледное-бледное лицо вырисовывалось в тусклом свете, наполнявшем помещение. Левый глаз пересекал отвратительный шрам, идущий от середины лба и доходящий чуть ли не до подбородка. Его чёрные, как вороньи перья - длинные волосы, лежали на плечах. Чёрный плащ, из под которого виднелись до блеска начищенные сапоги, держал в тени его одеяние.
Постукивая металлическим каблуком по дереву, он сказал:
- Ну что ж, Урук"д шаид, вот мы и повстречались снова, - ехидная улыбка на секунду зависла на его лице, после чего резко сменилась на отвратительную гримасу.
Рон стоял, не шевелясь.
- Спасибо трактирщик! - Резко произнёс мужчина на лестнице. - Теперь уходи отсюда.
- Я останусь здесь, ведь это мой трактир, - Хестус попытался оказать сопротивление, но потом понял, что лучше бы он этого не делал.
Рон вытянул левую руку, делая знак Хестусу уйти отсюда, и тот, понимая с кем имеет дело, счёл благоразумным уйти на кухню. Пока хозяин трактира преодолевал то небольшое расстояние до двери, человек в чёрном плаще и Рон с ненавистью взирали друг на друга, будто два разъярённых животного, жаждущих вцепиться друг в друга. Наконец дверь захлопнулась за трактирщиком и мужчина в чёрном продолжил:
- Не ожидал меня больше увидеть в своей жизни? - сказал он, затем тряхнул головой, что бы убрать с лица свои длинные волосы. Те вздыбились, словно змеи, и рассыпались на плечах. - Ты заставил меня проделать нелёгкий путь, длинною в шестнадцать лет. Дела ордена Большой Руки пошли не так, с тех пор как ты с позором бежал!
- Зачем ты пришёл? - сказал Рон твёрдым, как сталь голосом.
- Ты прекрасно знаешь, зачем ты нужен мне, Урук" д шаид! - гневно произнёс мужчина, и голос его эхом отозвался в коридоре на втором этаже.
- Не называй меня так! Я больше не принадлежу к Большой Руке и ты это знаешь!
- О да, да, да, да. Однако у тебя есть кое что, что ты забыл вернуть, перед тем как отрёкся от своего, я не побоюсь сказать, весьма достойного места.
- Я ничего не должен ни тебе, ни твоему ордену, - сказал Рон и бросил взгляд в сторону двери на кухню, которая как ему показалось, шевельнулась.
- Ошибаешься, Урук" д шаид, - сказал мужчина и ступил на две ступеньки ниже. - Верни мне его и обещаю, ты умрёшь быстро и без мучений.
Рон ничего не ответил на это, а просто стоял и взирал на своего неприятеля с большой долей ярости.
- Итак, - мужчина в чёрном в два счёта оказался на одном уровне с Роном . - Где ключ?
- А ты как думаешь? - сказал Рон, ни капельки не смутившись.
- Я больше не могу их чуять! - вспыхнул он. - Благодаря тебе я лишился своей способности, мерзкая крыса! Мне потребовалось много лет, что бы разыскать тебя. Но это было бы значительно легче, если бы у меня была моя способность. Ты отнял её у меня, проклятый Урук" д шаид. И ты поплатишься за это сполна, как только я получу ключ. Ну же, где он, говори! - Его пурпурные глаза сверкнули в нескольких дюймах от лица Рона, после чего заполыхали жаждой мести.
- Я уничтожил него, - стараясь сохранять невозмутимость, сказал Рон .
- Вот как? - мужчина в чёрном изобразил на лице притворное расстройство. - Очень жаль. Ну что ж, может твой сын знает... Кстати, вы с ним так хорошо смотрелись вместе. Наверняка папа многое рассказывал своему сыночку.
... вспыхнул и лицо его скривилось яростной гримасой.
- Он здесь не при чём, мерзкая тварь, это наше с тобой дело!
- Ошибаешься, - брови его поднялись вверх. - Это дело ордена. А наше с тобой дело, это выяснить, кто же продолжит своё существование в этом мире. Когда то нам это так и не удалось...
.. издал крик ярости и замахнулся на своего соперника, но тот проворно уклонился от удара. На крик из кухни выскочил хозяин трактира, держа наготове большой кухонный нож.
- Убирайся отсюда! - прокричал он мужчине в чёрном плаще. - Убирайся по хорошему, пока я не причинил тебе... - слова застряли у него в горле вместе с тонким лезвием кинжала, который вышел с другой стороны. Трактирщик издал несколько предсмертных звуков, после чего упал замертво. Багровая кровь заструилась по полу, попадая в промежутки между досок паркета.
Рон с жалостью посмотрел на своего мёртвого друга. Он никак не смог бы ему помочь. Враг оказался слишком проворным и сделал всё буквально за секунду, так быстро, что Рон не смог среагировать.
- Ты убил ни в чём не повинного человека, отродье! - сказал Рон и в глазах его показались блестящие капли. - Теперь настала очередь твоей смерти.
Рон кинулся на врага сломя голову, размахивая кулаками, в надежде задеть своего противника. Но все его попытки оказались тщетны. Как бы он не наносил удары, враг постоянно уклонялся и оставался невредимым. А спустя несколько секунд, в его руке появился внушительных размеров клинок. Рон отступил. Противник приближался, а Рон думал, как поступить дальше.
- Где ключ? - вопрос мужчины в чёрном прозвучал ясно и непринуждённо. Глаза его сузились до размеров еле видимых щёлочек.
- Я же сказал, что уничтожил его, - сказал Рон и опрометью кинулся к трупу своего друга, в надежде заполучить хоть какое нибудь оружие. Он не был уверен что враг даст ему это сделать, но что то ему подсказывало, что он не станет его убивать пока не получит требуемую вещь.
Рон подскочил в телу и выхватил нож, которые уже обагрился кровью трактирщика.
- Ты всё такой же упрямый, - холодно произнёс мужчина в чёрном, губы его еле шевелились. Подскочив к Рону, он начал его теснить.
Рон отбивался, что было сил, но мастерства у него явно не доставало. Пропустив с дюжину колющих и режущих ударов, Рон присел на колено и опустил нож, не в силах продолжить бой. Рубашка его была разорвана во многих местах, в разрезах виднелись красные царапины. Кровь капала с его тела, ударяясь об пол и сливаясь с кровью умершего хозяина трактира, который лежал неподалёку. Рона пробирала резкая дрожь, которая отдавалась по всему телу. В глазах помутнело, всё казалось немного расплывчатым. Рон приподнял голову и посмотрел на превосходящего его по силам врага.
- Надо же, - усмехнулся тот, протирая клинок взятой с ближайшего стола салфеткой. - Я думал ты более сильный. Даже не интересно. В последний раз спрашиваю, - он наклонился к Рону. - Где ключ?
- Я его... уничтожил.
В тот же момент длинный металлический каблук соприкоснулся с челюстью Рона и тот свалился на пол, свалив стул.
- На твоём месте я бы придумал что нибудь более правдоподобное. Ты прекрасно знаешь, что его нельзя уничтожить!
Тело Рона содрогнулось ещё больше, когда тяжёлый сапог коснулся его рёбер. Далее последовало ещё несколько сильных ударов в живот, после чего Рон, опрокинув стол и упал рядом. Он лежал не двигаясь, корчась от боли. Сейчас каждое движение причиняло ему боль. Всё лицо было в кровоподтёках, глаза различали лишь размытые пятна, одним из которых был ненавистный враг.
- Как пожелаешь, я дал тебе шанс. А точнее сказать, твоему сыну, - после этих слов мужчина в чёрном вложил клинок в ножны, покоящиеся на поясе.
- Нет! - прокричал Рон и изо всех сил постарался встать. Боль пронзила его тело и он шлёпнулся на пол.
- А найти его будет легко. И надо сказать, эта зелёная ленточка ничуть не украсит его кончины.
- Нет, Гилб... - прошептал Рон, когда мужчина, встряхнув чёрным плащом, выскользнул на улицу.

--- --- ---

Гилб стоял рядом с повозкой и наблюдал за ярким выступлением ярких во всех отношениях музыкантов. Настроение у него поднялось, а чувство голода ушло, когда он прослушал первую песню, называвшуюся "Долгий путь", в которой пелось про далёкие края. Включившись в ритм второй песни, которая была о вольном животном и называлась "Свобода", он не удержался и пустился в круговорот танца, слившись с общей массой. Танцевали сейчас почти все, кто находился на лужайке, даже торговцы один за другим оставляли свои места и устремлялись в пляс. Вот Гилба схватила чья то рука и потащила за собой. Как только он поднял голову, что бы посмотреть кому она принадлежит, его схватили за другую руку и ему ничего не осталось, как двигаться в заданном направлении. Гилб попал в хоровод. По правую сторону его держала женщина средних лет в ярко-жёлтом платье с оранжевой косынкой. Её золотистые волосы кудрями спадали на плечи, а лицо просто таки святилось от счастья.Повернувшись влево он увидел девочку, на вид не старше него. Её большие глаза светло-зелёного цвета, смотрели прямо на него. Было в этих глазах что то загадочное и необычное. Они были настолько чистыми, что Гилбу казалось, будто перед ним два маленьких зеркальца. Милая улыбка озаряла её лицо, Гилб даже оступился, когда взглянул на эту красоту. Её прямые белые волосы были распущены и опускались до середины спины. На ней было ослепительно голубое платье, из под которого виднелись голубые туфельки.
Когда песня закончилась, Гилб отошёл в сторону и стал наблюдать за ней. Она стояла параллельно нему и осматривалась по сторонам, похоже дивясь окружением, не меньше него. Гилб рискнул предположить, что она тоже не местная и решил поинтересоваться, но что то его останавливало. Он не был уверен, что она захочет с ним разговаривать. И всё таки, уловив на себе её секундный взгляд, он собрался с духом и начал пробираться к ней. Вскоре он заметил что она всё поняла, но останавливаться было поздно. Подойдя к ней он опустил руку в карман рубашки и дотронулся до своего талисмана - деревянной поделки в форме ... , которую сделал для него отец. Он всегда носил его с собой и верил, что он приносит удачу. Сейчас ему как никогда была нужна его поддержка. Гилб вздрогнул, когда она заговорила первой.
- Ты не местный, да?
У него перехватило в горле а в животе заурчало. Ведь он собирался задать ей тот же самый вопрос. Растерявшись, он немного покраснел, затем смог ответить.
- Я... да, нет, я с фермы, что к югу отсюда. Отец впервые привёз меня сюда, - он запнулся, не зная что говорить дальше.
- То-то я тебя никогда не видела в Доуэл. Ну и как тебе здесь? - улыбка по прежнему не сходила с её лица а глаза смотрели на него. Гилб немного смущался под этим взглядом, поэтому постоянно отводил глаза.
- Здесь очень красиво, - быстро ответил он. - А ты... тут живёшь?
- Да, мой отец ............. - мельник, - она повернулась и указала пальцем на восток, на небольшой холм, на котором стояла большая мельница.
- А мой отец делает очень симпатичные фигурки из дерева. Смотри, - сказал Гилб и вытащил из кармана свой талисман. - Он приносит удачу.
- Красивый. Кстати, ты неплохо танцуешь!
Гилб стал красным как спелый помидор и вновь поспешил отвернуться. Девушка захихикала.
- А как тебя зовут? - сказала она, сдерживая очередной смешок.
- Я... меня... Гилберто, но ты можешь звать меня Гилб.
- А меня .....
Вдруг по толпе танцующих, что стояла слева от них, пошли недовольные выкрики, будто кто то проталкивался сквозь неё, отпихивая при этом каждого человека. Гилб уловил недовольство людей и поспешил понять причину. И вот, отпихнув попавшегося под руку толстяка, загородившего ему весь обзор, из толпы показался человек в чёрном плаще с бледным лицом. Ужасный шрам на лице незнакомца вызвал у Гилба рвотный позыв, и его чуть не стошнило. Мужчина бегал глазами по всей лужайке, будто кого то выискивал. И когда взгляд его наткнулся на Гилба, он двинулся в его направлении.
Гилб стоял как вкопанный, не в силах двинуться с места. От одного лишь ничего не выражавшего взгляда этого ужасного человека, ноги Гилба подкосились и наполнились дрожью. ... стояла рядом, смотря то на Гилба, то на внезапно появившегося мужчину в недоумении.
- Бежим! - прокричал Гилб, когда незнакомец оказался менее чем в пяти футах от них.
Гилб рванулся с места, и девушка подобрав платье, метнулась за ним. Они побежали по лужайке, пробежав мимо музыкантов, затянувших снова что то весёлое. Но сейчас они их не интересовали.
- Нам надо спрятаться, - сказал Гилб, оглянувшись назад.
- Кто это? - сказала девушка.
- Я не знаю. Но ты видела его лицо! Взгляд не сулит ничего хорошего, - Гилб спешно метался по лужайке, увлекая за собой девушку, теряясь в толпе и путаясь под ногами танцующего народа. Крики недовольства сопровождали их беготню, но им не было до этого дела.
- Бежим отсюда, спрячемся на деревенском складе! - воскликнула девушка.
- Где он находится? - впопыхах сказал Гилб.
- Беги за мной, я покажу, - тяжело дыша, сказала девушка.
Гилб оглянулся, и в танцующей толпе мелькнули глаза незнакомца, сузившиеся до размера маленьких щелочек. Теперь Гилб был полностью уверен, что ему нужны именно они.
Он не заметил как ... схватила его за руку и они уже бежали по главной дороге, оставляя лужайку и праздник позади. На дороге ещё показывались люди, идущие на праздник, но уже не в таких количествах, как некоторое время назад. Сейчас это было бы как нельзя кстати, рассудил Гилб. Он чуть ли не ежесекундно оглядывался, высматривая человека с белым лицом, но на удивление, того и след простыл. Они свернули направо, пробежали мимо трактира - двухэтажного здания увенчанного гирляндами, что стояло на повороте, и устремились вперёд.
- Как думаешь, он нас видел? - сказал Гилб, когда они остановились у одного из деревенских домов по левую сторону дороги.
- Не знаю, - ответила девушка и перевела дыхание. - Может, мы ему не нужны?
Гилб посмотрел на .... и ничего на это не сказал.
- Надо найти моего отца. Он где то зде... , - Гилб не успел договорить, потому что из-за трактира показался незнакомец с бледным лицом, шаг которого понемногу превращался в бег.
- Сюда! - закричала девушка и они двинулись по тропинке между домами.
Они выбежали на другую дорогу, по другую сторону которой стояло слегка покосившееся строение, напоминающее большой сарай. Одна из створок ворот была распахнута и качалась под влиянием слабого ветра, скрипя своими старыми петлями. Гилб не стал спрашивать, то ли это место, куда хотела его привести .... . Они вбежали в деревенский склад как раз тогда, когда в проулке между домами показался бледный незнакомец. Гилб хотел было закрыть двери на засов, но девушка отвлекла его, прося помочь ей поднять огромную лестницу, лежащую у стены. Гилб сразу же понял её намерение, и решил что будет гораздо разумнее подняться на чердак, где незнакомец не сможет их настичь.
Лестница оказалось тяжёлой и ужасно неудобной. Но жаловаться на это не было времени. Совместными усилиями они приставили её к небольшой дверце, которая была проделана в стене почти под самым потолком. Услышав приближающиеся шаги, Гилб закричал:
- Лезь!
Девушка неуклюже полезла наверх, постоянно одёргивая своё платье, которое то и дело цеплялось за торчащие из лестницы гвозди и щепки. Гилб полез следом, как только девушка поднялась на несколько футов, подгоняя её тихим шёпотом. Оглянувшись, он заметил при входе тень, которая тянулась с улицы. Она постепенно росла, и с каждым новым дюймом сердце Гилба колотилось всё сильнее. И вот появился он - бледный человек, как назвал его Гилб. Внезапно он остановился и посмотрел на ребят, карабкающихся по лестнице. Затем соединив створки ворот и схватив большой засов, приуроченный верёвкой к одной из них, захлопнул их намертво. В помещении тут же стало намного темнее, свет проникал только из щелей между старых досок, но Гилбу это никак не помешало преодолеть последние несколько ступенек.
Добравшись до самого верха, девушка оказалась точно напротив небольшой двери. Отдёрнув старый шпингалет, она попыталась открыть её и чуть не свалилась вниз, когда дверь с неблагоприятным для ушей звуком быстро отворилась. Забравшись внутрь, Гилб попытался быстро закрыть дверь, но девушка его остановила, предложив сначала скинуть лестницу вниз. Гилб посмотрел на неё удивительными глазами и понял, что эта девушка не из простых.
Он выглянул из укрытия и увидел что человек с бледным лицом стоит внизу, уперев ногу в нижнюю ступеньку и каблуком другой, медленно стуча по деревянному полу. Глаза его были сузены в тонкие щёлочки, но даже на таком расстоянии Гилб уловил его горящие от ненависти пурпурные глаза. Небрежно обхватив лестницу, он быстро сдвинул её в сторону. Гилб не был уверен что незнакомец позволит ему это сделать, но тот только убрал свой начищенный до блеска сапог со ступеньки и молча стоял, глядя наверх. И продолжал это делать, когда лестница с грохотом опустилась на пол, отправив парить в воздухе тысячи пылинок. Гилб с силой захлопнул дверцу и тяжело опустившись на пол, перевёл дыхание.

по поводу главы 1
 

что касается главы 1 доуэл, то, на мой взгляд, она довольно хороша. хотя сама я и пишу книгу не в жанре фэнтези, а в жанре фантастики, и вообще могу судить о фэнтези довольно приблизитнльно. лично мне понравился стиль, описания и приемы, которые вы используете в своем произведении. вот.

От модератора: сообщение перенесено из темы "Свое произведение".

Крещенье огнем -
в громе, в полях сражений
вспомни о нем.
Не было завершенья -
воины вершились пламенем.
шли племена -
на битвы.
Больно по мне бил
голос набата,
страшная правда преданий,
отсвет огня рыжего.
Но вы - не предали,
братья мои по оружию...
"Dire Straits"


Город горел. Языка пламени вырывались из разбитых окон, расползались по стенам, вздымались вверх, озаряя маревом пожара кровавый восход нового дня. Каменная пыль от рухнувших зданий стелилась по земле чёрной дымкой, смешивалась с дымом, врываясь в лёгкие, пожирая последние остатки кислорода…

* * *

- Быстрее, сукины дети, пошевеливайтесь! - закованный в латы рыцарь подтолкнул еле плетущегося, пригибающегося под тяжестью наполненного водой ведра старика, гневно сверкнув налитыми яростью глазами. Старик, не удержавшись, споткнулся, растянулся на пыльной мостовой. Рыцарь засмеялся, небрежно подошёл к скорчившемуся от боли водоносу, скривив губы, носком сапога перевернул его на спину. Отблески зарева пожара, в безумном огненном танце плясали на отполированных до зеркального блеска пластинах брони.
Стена дома, находящаяся всего в паре ярдов от рыцаря, затрещала, медленно завалилась на бок, готовая вот вот обрушиться. Стоящий рядом конь захрапел, встал на дыбы, повалив на землю с трудом сдерживающего его мальчишку оруженосца. Поливающие полыхающее здание водой слуги разбежались в стороны, побросав вёдра и закрывая головы руками.
- Куда, мать вашу, назад, отродье! - длинный меч в руке рыцаря молнией взметнулся над пробегающей мимо служанкой, - Стоять, курва!
- Умоляю, барон, - женщина повалилась на колени, зарыдала, спрятав лицо в ладонях, - У меня сын, Тимми, он там, в городе, я должна...
- Послушай сюда, дрянь, - Ривендейр наклонился, рывком поднял её на ноги, приставив лезвие меча к горлу, - Мне наплевать на тебя, мне наплевать на твоего сына, мне наплевать на всю твою семью. Я сказал работать, и ты будешь работать! Вы слышите меня, скоты, все за работу!!!

* * *

Артес и его воины ворвались в город с севера. Внезапно, стремительно и методично вырезая жителей, не раздумывая и не вдаваясь в объяснения. Вламываясь в жилища, вырывая полусонных горожан из постелей, они безжалостно уничтожали любого, будь то старик, женщина или ребёнок. Не успевая стереть кровь с клинков, они шли в новый дом, в тщетной попытке обогнать саму смерть…

* * *

Агнесса силком развернула вырывающегося Тимми , затолкнула его в шкаф с одеждой, захлопнув дверцу и навалившись на неё спиной.
- Выпусти меня! Я не хочу здесь сидеть, не хочу!
Бледный, покрытый испариной мужчина, лежащий рядом на кровати, застонал, перевернулся, невидящим взглядом уставившись в никуда, содрогнулся в кровавом кашле, пуская ядовито - жёлтую слюну. Девушка закусила губу, сдерживая слёзы, всем телом навалилась на дверцы шкафа, задвинула засов.
Крепкая дубовая дверь, сорванная с петель могучим ударом, разлетелась в щепы. Двое солдат, облачённых в доспехи армии Лордерона, вошли в дом. Один из них, без слов, направился к кровати, на ходу доставая меч, второй - пинком отбросив мешающий пройти стул, подскочил к девушке, прижал её к шкафу.
- Нет, что вы делаете! - Агнесса закричала, попыталась вырваться из цепких объятий, глядя на то, как солдат склоняется над больным отцом, - Нет!
- Не рыпайся, конфетка, - удерживающий её солдат ухмыльнулся, рывком разорвал ткань платья, плотоядно скалясь через забрало шлема, - Сначала мы не много позабавимся.
- Ещё один готов, - второй солдат, вытирая лезвие меча о скатерть, подошёл, оценивающе разглядывая безвольно обмякшую Агнесс, - Хороша, чертовка. Не будем спешить - тащи её на кровать.

* * *

И смерть пришла. Пришла крылатым демоном и его кошмарной армией мертвецов, при виде которой даже старые ветераны давних битв, заслуженно ушедшие на пенсию и доживающие остаток жизни в мирной тиши спокойного города, даже они застывали в немом ужасе и падали ниц перед всесокрушающей мощью владыки преисподней…

* * *

- Не отступать, стоять до конца! - Иззилиен воинственно размахивал посохом, каждый свой призыв подкрепляя ударом кованного крестообразного навершия, - Во имя Святого Света, все в бой!
Некоторые из бегущих ополченцев остановились, удивлённо глядя на преобразившегося священника. Тихий и дружелюбный служитель Монастыря, каждое воскресенье произносивший проповеди о смирении и покаянии, превратился в адскую фурию, освещённую нестерпимым, режущим глаза светом, вырывающимся из навершия жреческого посоха.
- Ваше Святейшество, - один из горожан, вооружённый крестьянскими вилами, остановился, затравленно оглядываясь, - Там демон, страшное чудовище.
- Жалкие трусы! - возглавляющий наспех собранное ополчение паладин презрительно посмотрел на горожанина, - Святой Свет с нами. Ни один демон не сможет противостоять силе Серебряной Длани.
- Вам то хорошо говорить, милорд, вы на войне были, с орками сражались. А мы люди мирные, к войне не обученные.
- Лорд Саидан, - пробегающий мимо солдат из городского гарнизона остановился перед паладином, склонился в поклоне, - Наши силы на исходе, люди в страхе бегут прочь. Ещё не много, и демон будет здесь.
- Священный Свет с нами, - Дафрохан крепче перехватил свой боевой молот, глядя на неумолимо приближающуюся гигантскую крылатую тень, - Стоять до конца!

* * *

Их было мало, очень мало - тех, кто не смог отказаться от клятвы верности принцу и тех, кто не смог эту клятву выполнить. Они кидались в бой, жертвуя своими жизнями, прикрывая Артеса от армии нежити, убивая возрождающегося демона вновь и вновь лишь за тем, что бы дать ему время уничтожить как можно больше невинных людей…


* * *

Конники рванулись вперёд, рубя и кромсая, врезаясь в бесформенную толпу гулей.
- За Алья-а-а-анс! За Лордеро-о-он!!!
Отступающие ополченцы остановились, глядя как смертоносная волна паладинов буквально сметает передние ряды мертвецов, прорубаясь вглубь к возвышающемуся в центре армии нежити демону. Ещё секунда, и десятки ударов освещённых мечей и молотов обрушились на Мал`ганиса, разрывая в клочья крылья и разрубая кости. Демон завопил, словно медведь, окружённый сворой собак, развернулся, опрокидывая нападающих, с грохотом рухнул на мостовую, исторгая последний адский рёв.
- Во имя Священного Света! Бей мертвецов!!!
Удар лавины конницы был силён, но его всё же не хватило на то, что бы окончательно сломить сопротивление. Гули, изрядно помятые и покалеченные, лишённые своего предводителя, не поддались, сжали завязнувших конников со всех сторон, окружили, отрезая путь к отступлению. Одного за другим, паладинов стаскивали с коней, и тут же, наваливались всей толпой и не давая пошевелиться, когтями и зубами разрывали сталь доспехов, вонзаясь в мягкую плоть.
- Я возродился!!!

* * *

Они навсегда запомнили этот день. День откровения, явившегося в облике испуганного ребёнка, грязного и оборванного, покрытого копотью пожара и кровью близких. Он умолял о помощи, рыдал, захлёбываясь слезами и отчаянием. Он просил защитить, спасти его, их - воинов принца Артеса. Тех, чьим долгом было убить его так же, как и всех остальных, заражённых чумой. Но они не смогли...

* * *

Торжествующий рёв возродившегося демона застал Таэлрида на половине замаха. Зомби извернулся, попытался зацепить край щита, но тут же обмяк, зияя огромной дырой в пробитом пулей черепе.
- Это никогда не закончится, - Бетина , одним неуловимым движением перезарядила мушкет, снизу вверх глядя на побледневшего солдата, - А ведь, скорее всего, этот человек был хорошим отцом и верным мужем.
- Ты слышишь, - Таэлрид прервал дварфийку на полу слове, сняв шлем, приставил палец к губам., - Плач, детский плач.
- Проклятие, Таэлрид, - Бетина недоверчиво посмотрела на застывшего товарища, - Неужели ты и вправду решил выполнить приказ принца. Не дури, парень, мы будем убивать зомби, но это же ребёнок, всего лишь обычный ребёнок!
- Нет, Бетина - смотри. Вон он. Стой! Стой, тебе говорят!
Паренёк, затравленно озираясь, остановился, испуганно вскрикнул, кинувшись наутёк.
- Да стой же ты, глупенький, - дварфийка, с удивительной для своей комплекции ловкостью, подскочила к убегающему мальчишке, схватила его за руку.
- Пустите меня, отпустите! - Тимми дернулся, заскулил, как побитая собака, внезапно замер, увидев окровавленное тело отца, зарыдал, размазывая слёзы и грязь по чёрному от копоти и пепла лицу, - Я ничего не делал, честно, я ничего не делал.
- Глупышка, - Бетина прижала рыдающего мальчишку к себе, успокаивающе поглаживая по голове, - Теперь всё будет хорошо, ты в безопасности.

* * *

Они не сумели сломать себя. Когда принц, сверкая безумными глазами, возник из пламени, они сомкнули ряды, прикрыв мальчишку своими спинами. Артес на мгновение остановил свой взгляд, ухмыльнулся, на один миг, показавшийся им вечность и отвернулся, растворившись в дыму.

* * *

- Ты ешь, - не стесняйся, - Таэлрид улыбнулся, глядя как Тимми жадно уплетает кашу из походного котелка, - Бедный парень.
- Нет, чёрт возьми, ну и сволочь этот барон Ривендейр, - высокий седобородый мужчина яростно рубанул ладонью по воздуху, - Это же надо быть таким выродком.
- Ох, а вы видели Иззилиена, священника местного Монастыря, - молодой паладин, точивший меч, восхищённо цокнул языком, - вот это я понимаю - настоящий служитель Света! Сколько он мертвяков своим посохом положил - шесть, семь?
- Да что там жрец, ты бы лучше помолчал, сопляк. Подумаешь, завалил несколько дохлых гулей. Наш командующий, Лорд Саидан Дафрохан, в одиночку отбивался от целой толпы этих тварей, пока Артес отчищал город.
- Артес... - возбуждённые недавними событиями воины все как один смолкли, устремив свои взгляды на Тимми.
- Как думаете, парни, принц знает про нашу маленькую тайну, - седобородый паладин присел рядом с притихшим мальчишкой, посмотрел на Таэлрида.
- Не знаю, - честно признался солдат, - Но по крайней мере, мы смогли исполнить свой долг, не проливая невинной крови.
- Смогли, - паладин устало вздохнул, оглянулся туда, где рядом с шатром принца отдыхали "особо отличившиеся" воины, - Надеюсь, люди простят нам этот день. А, Тимми, ты простишь нас?
Тимми молчал, бессмысленно уставившись на двоих солдат, что то бурно рассказывающих своим однополчанам. Ядовито жёлтая слюна, сочившаяся из уголка приоткрытого рта, медленно капала в котелок, рубиновыми каплями застывая на поверхности каши.

* * *

А позже, вечером, смерть сама пришла к ним. Пришла в обличие того же ребёнка, спасённого ради жизни и и отнявшего у них эту жизнь в слепой жажде мести...

Asche, все зависит от тебя. Будет желани - будет результат. Побольше уверенности в себе. Как известно, не ошибается тот кто ничего не делает.
Теперь по поводу отрывка. Очень много повторов, хватает речевых ошибок, но это дело поправимое. Немного подустал читать описание праздника (до трактира), хотя может просто время позднее? Есть небольшие шероховатости в диалогах ( например, трактирщик угрожая незнакомцу ножом, говорит - "я пречиню тебе вред", меня бы не испугала такая формулировка:)
В целом, пока это интересно, что дальше будет не знаю...
Разумеется, это мнение такого же как и ты человека. Только начавшего постигать науку билетристики. (Я правильно написал это слово?))

Да, еще: форма повествования больше подходит для повести, нежели для рассказа, мне кажеться.
И что ты там запорол? Пришли мне на почту почитать, если черновики остались.
И НЕ ОСТАНАВЛИВАЙСЯ НА ДОСТИГНУТОМ!

От модератора: knotter, правильно пишется "беллетристика" ;))

Продолжение
 

knotter
Круто, а ты что, тоже чего то пишешь? И что ты имеешь ввиду, когда говоришь, что много повторов?

Мой рассказ
 

Роясь в закромах моего жесткого диска обнаружил любопытный рассказ. Написал я его давно, тогда, когда считал, что смысл в рассказе - вещь второстипенная. Так что не судите строго. К тому же я его не правил (неохота).

Когда солнце еще не поднялось достаточно высоко, чтобы петухи пропели восемь часов утра, а в храме Бога Солнца уже не было человека, который еще не проснулся, в небольшой городок, известный в мире только по прекрасному храму, построенному еще до его основания, вошел человек. Немногочисленные прохожие оборачивались и недоуменно смотрели на него. Надо сказать, удивляться было чему. Человек был одет в черный плащ, волочащийся по земле, изодранную рубаху и такие же изодранные штаны. Но не это странно, ведь мало ли оборванцев выходят утром на улицы города. Человек был слепым. На глазах у него была повязка, в руках он держал сучковатую палку, по-видимому, игравшую роль посоха. Он шел уверенно, лишь изредка постукивая перед собой палкой. Слепой остановился неподалеку от входа в храм и произнес тихим, осипшим голосом:
- Не скажет какой-нибудь добрый человек бедному старику, потерявшему свое драгоценное зрение в боях за свободу своего королевства, где он сейчас находится?
- Вы находитесь близ храма Санога, великого бога солнца, - сказал проходящий мимо человек.
- Есть добрые люди на этом свете, - проговорил слепой. – Храм Санога… уж не тот ли этот храм, который построили на развалинах храма служителей Дьявола? Слышал я, что Черные давно хотят отмстить.
- Это довольно-таки распространенное мнение, но оно ошибочно, - нехотя сказал человек, уже жалея, что связался со слепым. – Черных никогда не было, а если и были, то Высший Сенат давно их уже истребил.
- Говорят, что не так это, - снова перебил его слепой. – Говорят, что скоро наступит день возмездия.
- Да мало что говорят?! – окончательно разозлился человек. – Мне до этого дела нет. И вообще, мне пора. До свидания.
- Никуда ты не пойдешь, - это было сказано еще тише, чем обычно. Слепой вдруг сорвался с места и кинулся к человеку. Он схватил несчастного за руку и сжал ее так, что человек вскрикнул. – Дела нет говоришь? Еще как есть! Веди меня в храм.
- Но туда не нас не пустят, - проговорил человек и тут же сжал зубы от боли, так как слепой чуть не сломал ему руку.
- Веди! – это было произнесено громко. Прохожие недоуменно смотрели на двух людей, медленно идущих к храму.
Когда они вошли в храм, слепой остановился. Он отпустил несчастного, и тот тут же скрылся. Слепой выставил перед собой палку и пошел вперед. Отсчитав десять шагов, он повернул направо и уверенным шагом подошел к двери, ведущей в комнату, где жил главный жрец храма. Вокруг него собрались уже почти все служители храма. Слепой поднял палку и три раза стукнул по двери. Из-за двери донеслось приглушенное ворчание.
- Я же просил меня не беспокоить!
- Приходится, Андре. Ибо грядет час расплаты, - проговорил слепой и достал из внутреннего кармана куртки конверт. – Я пришел тебе кое-что передать.
Дверь отворилась, и из комнаты вышел главный жрец. Это был низкий, упитанный человек, одет он был, как и все жрецы в ярко-желтый плащ. Он посмотрел на слепого испуганным и в то же время ненавидящим взглядом и промолвил:
- Вот и ты, Марк. Долго же тебя не было, - Андре пытался держаться уверенно, но у него не очень получалось. Его голос немного подрагивал.
- Я пришел вернуть долг, Андре, - с этими словами он протянул жрецу конверт, который он все время держал в руках. – До встречи, - слепой уже развернулся, чтобы идти к выходу, но Андре быстро сообразил, что нельзя отпускать его. Он схватил слепого за руку, но тот вырвался и быстрым шагом стал приближаться к выходу. Тогда Андре поднял руки к потолку, посмотрел полным ненависти взглядом на слепого и прошептал: «Гореть тебе в аду!». Он тут же опустил руки и отпрыгнул в сторону. То же сделали и другие служители храма. Они знали, что за этим последует. На том месте, где только что стоял слепой, образовался столб пламени, который тут же поглотил слепого.
Андре встал и, отряхнувшись, сказал:
- Мне надо побыть одному. Через час собираем совет.
Зайдя в свою комнату, Андре первым делом осмотрел конверт и, убедившись, что он не опасен, вскрыл. В конверте был лишь небольшой лист бумаги, на котором корявым почерком было написано: СЕГОДНЯ В ПОЛДЕНЬ. В полдень… значит, у них есть еще около трех часов. Три часа, чтобы покинуть храм, или остаться в нем, чтобы умереть. Три часа… как мало. Время летит быстро. Надо думать, что делать дальше. Этот вопрос надо решить за ближайшие полчаса.
Через час в саду в общей зале собрались все служители храма. Они стояли и тихо перешептывались. Они ждали главного жреца.
Когда Андре вошел в залу, все затихли. Он шел медленно, неуверенно. Он уже принял решение, и сейчас думал, как примут его жрецы.
- Сегодня я сообщу то, что вам будет неприятно услышать, - сказал Андре тихо. – Тайна, тщательно хранившаяся в течении многих столетий будет раскрыта, вы узнаете то, чего не должны знать. Враг, которого мы все считали умершим сотни лет назад, вернулся и теперь он начнет мстить. Черные вернулись.
Наступила тишина. Андре заговорил снова.
- Они придут сегодня в полдень.
Все заговорили. Одни говорили, что надо бежать, пока не поздно, другие возражали, что нельзя оставлять храм врагу.
- Пусть главный жрец решает! – выкрикнул кто-то из толпы. Все посмотрели на Андре. Ему стало не по себе. «Какое я имею право решать их судьбу? Я могу предоставить им выбор. Но нет. На меня повешен весь груз ответственности за них. Значит мне решать», - думал Андре. Ему стало немного легче, и он сказал:
- Я уже принял решение.
Все замолчали.
- Мы будем биться до последнего вздоха.

Они пришли в полдень. Как и обещали. Толпа людей в черных рясах и масках. Они быстро вынесли дверь и ворвались в храм.
Буря налетела на город, разрушая дома и унося далеко-далеко людей, наблюдавших эту картину.
Храм затрясся. В Черных полетели молнии, огонь заполнил храм Санога, храм бога солнца и справедливости. Но черные и не думали убегать. Напротив, казалось, их становилось все больше и больше. Они перешагивали через трупы своих товарищей, как будто это были кучи ненужных тряпок, а не мертвые люди. И вот после долгой борьбы Черные подобрались к небольшой горстке жрецов, отчаянно отбивавшихся до сих пор, но уже давно потерявших всякую надежду. И снова пролилась кровь. Только теперь это была кровь служителей бога Солнца.
Черные хватали их, связывали им руки и ноги, бросали на массивные дубовые столы, расставленные по всему залу, и выкалывали им глаза своими ритуальными ножами, сделанными из слоновой кости. Черные были беспощадны… Они пришли сюда, чтобы принести эту ненужную жертву своим выдуманным богам. Богам, которые никогда не смогут оценить ее.
Андре видел это. Он видел смерть тех людей, которых привык считать своими братьями. Он был еще жив, так как спрятался в небольшой комнате, которую использовали в качестве чулана. Он плакал. Возможно, Черные не нашли бы его. Но ему было все равно. Он знал, на что идет. И исполнил то, что приготовил для себя с самого начала.
Андре схватил свой меч и, промолвив: «Прощайте… братья», вонзил в себя смертоносное лезвие, чтобы навсегда покинуть этот сумасшедший и жестокий мир…

Asche, у тебя одно слово встречается сначала в одном предложении, и сразу же в следуещем. присмотрись внимательней. Такие повторы сильно бьют по глазам) складываеться ощущение что тебе что-то вдалбывают в голову.

markfor, спасибо за поправку)

По-моему, это акутально для многих начинающих авторов!
 

Можно, я как профессиональный редактор и журналист выскажу претензии, относящиеся практически ко всем здешним авторам. Может быть, вы пишете хорошо, может, плохо, но что для меня самое неприятное -- вы НЕ ЧУВСТВУЕТЕ собственный текст. Есть хорошее средство: написав, прочитывать написанное вслух и с выражением. Хоть слушателям (буде таковые сыщутся), хоть своему отражению в зеркале, хоть коту, который возле тебя на диване свернулся. Но непременно прочитывайте, а ещё лучше -- проигрывайте! Каждую реплику. Тогда вам самим сразу станет видно: эта фраза никого не напугает, здесь длиннота, а так нормальный человек в здравом уме и трезвой памяти вообще никогда не скажет...
Второй совет. Задумайтесь, а что вы, собственно, хотите сказать в той или иной части? Любой текст делится на периоды. В периоде может быть одно слово, а может -- тысяча. Но каждый период должен выделяться на письме новым абзацем. Даже если это монолог героя или прямая речь. У вас же обычно текст слеплен огромными кусками, которые читать очень тяжело, просто потому что в этих кусках, извините, те самые лебедь, рак и щука разом обретаются. А вы их вычлените -- и каждого в свою стихию поместите. Вот увидите, как сразу изменится восприятие!

Моя проза
 

Да, стать хорошим автором, штука сложная....я тут свой рассказ, который выложен страницой ранее, переделел слегка, заделал пробелы, поставил запятые и т.д. Но вот что то мне всё равно не нравится, по моему нужно больше описательной прозы, описания особенно чувств...пока это не слишком получается, но я буду стараться, может что и выйдет....

-----------------------------------

Ребят, прочитайте пожалуйста, я придумал описание к своему рассказу. Поделитесь, как вы думаете, это годится для ХОРОШЕГО рассказа?
Зарарнее спасибо.

Стоял полдень, когда солнце, расположившись высоко над горизонтом, нещадно палило землю, уничтожая малейшие признаки дождя, прошедшего прошлой ночью, не давая тому напомнить о себе хотя бы мелкими лужами. Деревья, словно повинуясь хозяину, стояли, покорно склонив свои ветви, и ждали пощады в качестве небольшого ветерка. Земля, накаляясь, глотала последние остатки воды, пока солнце не обнаружило их и не прибрало к своим рукам. Природа ныла под воздействием знойного состояния, потом замолчала, отказываясь бороться с непобедимой жарой, ожидая, что солнце смилуется над ней. Тишину нарушил тихий топот копыт и скрип больших колёс, то и дело наталкивающихся на очередное препятствие. Одинокая повозка, запряжённая коричневой кобылой, медленно двигалась по знойной дороге. Лошадь шагала медленно, томимая жаждой не меньше хозяина, но несколько раз фыркнув и помотав головой, находила в себе силы продолжать путь. Её массивное тело, полностью покрытое потом, блестело под солнечными лучами, отражаясь множеством серебристых капель

Оцените http://spectr.3dn.ru/publ/2-1-0-2 пожалуста. Серия рассказов, не очень, но мнение узнать хочеться.

Asche, описание хорошее - я, например, живо представил себе картину, как жарким летним утром после ночного дождя бредет себе повозка, запряженная кобылой ;) ...
Единственное "но" - слишком длинные и местами, уж извини, корявые предложения. Например :
ИМХО его можно разбить, например, так :
Теперь обо всей выложенной тобой главе "Доуэл" ... О содержании - интересно. Тянет на приличную повесть - как по объему, так и по интриге : этакий "привет из прошлого", после которого сыну придется разгребать то, что натворил его отец ;) .
По поводу оформления - knotter правильно сказал, речевых ошибок хватает. Помимо всего прочего, часто встречается "был" ... Но это дело поправимое - я в своих рассказах тоже этим грешу, хоть сейчас уже и в намного меньшей степени, чем раньше. Как говорится, мастерство приходит со временем ;)
Так что - дерзай! Главное - было бы вдохновение! А "причесать" написанное никогда не поздно - особенно когда вдохновение "сбежит" :) ...

Спасибо GLIDER
 

Спасибо GLIDER, ты мне на самом деле помог, ровно как и другие люди, СПАСИБО РЕБЯТ!!!! Слушай, а у тебя тут есть рассказы? укажи страницу, я почитать хочу....

МОЯ КРИТИКА (запоздалая, но потянет)
Asche, Laborant, Sectarian – получайте мое впечатление после прочтения ваших рассказов/глав.

Asche,
менять что-то в рассказах – совершенно правильно, перемены требуются всегда, главное не исправлять глобально уже после написания рассказа – ненароком можно что-нибудь испортить, ведь в голове уже набросок рассказа следующего.
Что касается общей задумки: не знаю, может так показалось мне после прочтения гигантского количества книг различных авторов, но слегка банальнинько. Каждую сцену, а особенно побег и прятки на чердаке двух подростков от страшного человека со шрамом на пол лица я где то уже видел. Вливай струю новшеств в последующих главах.
Язык твой и стиль мне очень даже понравился, пишешь так свежо, не перемудренно, но в то же время не просто, однако советую прочитать текст вслух – отыщешь не мало повторов слов и просто несовпадений, но это мелочи. Мне кажется, не совсем удачно описана сцена с воронами: лично я, если бы увидел кружащую надо мной стаю с человеческими лицами, не стал бы просто спокойно закрывать глаза. И сюда можно было вписать переживания героя, какие-нибудь мысли, прокрадывающиеся в голову при этой сцене, ну не знаю… динамики больше…
И с именами, вижу у тебя проблемы. Почему бы тебе не попробовать говорящие имена? Я иногда пользуюсь ими, получается забавно, правда это уже на твое усмотрение, автор. А вот имена отца и сына вообще лучше поменять местами – Рон, скорее сокращенное имя от Рональд, или от чего-то еще. Но в любом случае, оно бы больше подростку подошло. Девушку можно было бы назвать как-то красиво, к примеру Велера, или какая-нибудь Красава, если будешь говорящие имена использовать.
Но в целом производит отличное впечатление, интригует, хочется прочесть главы следующие. Тебе теперь главное все не испортить каким-нибудь через чур замысловатым поворотом сюжета, или слишком уж длинными описаниями (как описание ярмарки), иди ме-едленно, внимательно обращая внимание на самые мелкие детали и все будет отлично. Когда закончишь, выложишь почитать?

Laborant,
Варкрафт – одна из моих любимых игр, и когда я увидел в твоем рассказе знакомые названия – опрометью бросился читать… но… меня, только без обид, постигло некоторое разочарование. Ты не плохо строишь предложения, язык довольно хорош, но… Я сам писал по сюжету Варкрафта рассказ, об истории Артаса с самого начала и до конца, получалось не плохо, но потом было Глобальное Зависание Компьютера и переустановка Виндоуса, посему, не судьба мне. Еще раз я конечно писать не буду, но с тобой с радостью поделюсь кое-чем, но прежде – рассказ твой.
1. пока я читал твое творенье, пресловутые три звездочки просто возненавидел. Не пиши столь маленькими кусочками – вдавайся в подробности, описывай чувства, действия, природу наконец, но не такими же огрызками повествование вести!
2. Кто такие Таэлрид, Бетина? Ты бы описал их для начала, подготовил бы читателя к встрече с героями¸ а так… зря. И кто у тебя здесь вообще герой? Несчастный Тимми? Тогда к чему сцена с бароном и водоносами? Вообще. Повествование крайне не связно между собой, не делай больше так, хорошо?
3. А вот сценой с матерью Тимми ты испортил всю атмосферу Варкрафта. Солдаты Лордоэрона на то и солдаты Лордоэрона, чтобы быть благородными, такого, чего ты понаписал они бы не свершили бы даже под страхом смерти.
Так вот, товарищ Laborant, пиши лучше историю Артаса без всяких там лишних героев и не наступай на старые грабли. И не забывай про чувства, а если будешь писать от первого лица, то без них уж никак не обойтись. Удачи тебе, пусть Свет пребудет с тобой. Локк’ Тарр!


Sectarian,
Как ты попросил – строго не сужу. Но все-таки слова смолвлю. Вначале бочка меда: Свежо, интересно, не банально, не смято, как часто бывает в коротких рассказах, идея неплоха и проч. Мне понравилось. Вообще, придраться мало к чему возможно, однако странной мне показалась сцена, цитата: «Он схватил слепого за руку, но тот вырвался и быстрым шагом стал приближаться к выходу. Тогда Андре поднял руки к потолку, посмотрел полным ненависти взглядом на слепого и прошептал: «Гореть тебе в аду!». Он тут же опустил руки и отпрыгнул в сторону. То же сделали и другие служители храма. Они знали, что за этим последует. На том месте, где только что стоял слепой, образовался столб пламени, который тут же поглотил слепого.
Андре встал и, отряхнувшись, сказал:
- Мне надо побыть одному. Через час собираем совет.»
Я как себе представлю, как служители одновременно вздымают руки кверху, потом резко опускают со словами «Гореть тебе в аду!» и отпрыгивают в сторону… мне почему-то стало смешно. Ну, чувствуется, что рассказ ты писал давно – местами прихрамывает язык и решительно непонтно, почему черные мстят и прочее, но это уже дело автора – разьяснять иль нет. Но в целом хорошо.
А почему ты выложил старый рассказ? Выкладывай что-то новое! Я так чувствую, пишешь ты хорошо, с удовольствием б почитал…

Конец моей критике, уф.

1. для подобных маленьких рассказов лишняя "вода" только губительна
2. главный герой - город Стратхольм, и если ты не знаешь, что это и откуда - извини - рассказ расчитан на тех, кто играл в игру ЧИТАЯ (а уж барона Ривендейра не знать - позор =)
3. что ты знаешь о солдатах Лордерона??? ты читал "Кровь и Честь" Метцена, или того-же Дафрохана и Алых Крестоносцев тебе напомнить???
4. писать про Артеса в Варе, всё равно, что писать про Фродо в Средиземье...


фан-фик по Стару, для разнообразия =))


Тишину прервала одинокая автоматная очередь.

Каффер радостно закричал, засмеялся, потрясая старенькой допотопной винтовкой, словно победоносным флагом. Лицо маленького чернокожего механика, полное торжества, расплылось в широкой белоснежной улыбке, но, спустя мгновение, тут же скорчилось в гримасе разочарования.
- Дьявол, - механик передёрнул старинный затвор, поднял дуло вверх, нажимая на спуск. Вопреки нашим ожиданиям, вместо очередных выстрелов винтовка щёлкнула, надрывно кашлянула, выпуская сизый дымок, - Чёрт. Чёрт! Чёрт!!!
- Спокойствие, Янис, - голубоглазая красавица Линда успокаивающе положила руку на плечо брата, бросив мимолётный нервный взгляд на крошечную зелёную прямоугольную отметину невральной ресоализации на его шее, между тем сама с трудом сдерживая прорывающиеся наружу слёзы. Признаться, я и сам готов был зарыдать от отчаяния и безысходности и единственное, пожалуй, что меня удерживало, так это то, что я был единственным солдатом во всём Депо, державшим в руках оружие и умеющий с ним управляться. Солдатом, попавшим в состав доблестного корпуса «Дельта» по собственной глупой прихоти, а значит единственного из присутствующих, у кого не виднелась на шее зелёная метка после химической «промывки мозгов». Солдатом, принимавшим участие в реальных боевых действиях и, как надеялись остальные, единственным, кто мог спасти наши задницы. Я не пытался разубедить их в этом, хотя отлично понимал, что без бронекостюма и оружия я такое же ходячее мясо, как и простой обслуживающий персонал базы.

Нас накрыло какой то гадостью перед самым рассветом, когда призрачные, окутанные сиянием корабли протоссов пронеслись над лагерем смертоносным бураном, смяв нашу противовоздушную оборону в мгновение ока. Мне повезло, в это время я находился в Депо Обеспечения, меняя свой поношенный, вышедший из строя бронекостюм с разъеденным кислотой гидралиска ножным сервомотором на пусть и временный и не менее поношенный, но исправный скафандр. Тогда я не видел, что происходило снаружи, но я отлично помнил, на что была похожа наша база на Мар Саре после такого же налёта. Раздолбанные руины и чёрная, словно копоть земля – удручающее зрелище, явно не способствующее поднятию боевого духа личного состава. И всё же, это было лучше, чем застывшее стекло и огненно-красные кляксы расплавленной магмы, вырывающейся сквозь саму земную твердь, выжженную и «стерилизованную» на многие метры вглубь по всей поверхности планеты. Тогда я обрадовался - каким то чудом Депо уцелело, ни единого удара не пришлось в его слабо бронированные стены, но радость моя продолжалась не долго.

Настенные мониторы оповещения погасли один за другим. Даже алая серена тревоги заглохла, ещё мгновение назад оглашающая полупустые коридоры своим противным, истошным воплем. Тяжёлые двери с грохотом падали вниз, намертво защёлкиваясь где-то под полом. Яркие лампы дневного света, вмонтированные в потолок, моргнули в последний раз и вырубились вместе с огромными стрелками-указателями на полу, погружая Депо в кромешную тьму. Я не мог видеть, но я знал, что те немногочисленные окна, которые были в здании, как и двери, закрылись непробиваемыми щитами и теперь открыть их можно было только снаружи. И всё бы даже было бы хорошо, если бы автоматическая противопожарная охрана не вздумала сработать в самый не подходящий момент. Мне опять повезло – легко воспламеняющегося и взрывоопасного оборудования в коридорах отродясь не водилось, и единственное, что меня ожидало, это освежающий водяной душ вперемежку с огнеупорной пенкой. Думать же о тех, кто в этот момент находился в складских помещениях или, боже упаси, в оружейных, я себе строго настрого запретил, чтобы не вдаваться в излишнюю панику. Невральная ресоализация, или, в простонародье, «промывка мозгов», которой подвергалась большая часть состоящих на службе бывших уголовников и «асоциальных элементов» была хороша именно тем, что, вколов себе очередную дозу наркотиков, её объект начисто лишался всех «лишних» эмоций, будь-то страх, ярость, недоверие или желание поспорить с командованием о приказе. Нда, вот уж никогда не думал о том, что стану мечтать о порции наркотической отравы.

На первого своего собрата, а точнее «собратку» по несчастью я наткнулся в конце коридора перед самой запертой дверью, тщетно, раз за разом набирающую код на пульте наглухо заклинившего кодового замка. То, что это была девушка я понял по её испуганному крику, когда дуло моего пистолета уткнулось куда то ей в затылок.
- Кто здесь? – вопрос был столь же глупый, сколь и ожидаемый мною.
- Сержант Даниэль Хаммер, четвёртая рота, корпус «Дельта», крейсер «Норад V», личный номер один, один, пять, семь, один, шесть, пять, - почти непроизвольно вырвалась у меня заученная фраза.
- Ох, сержант, - что-то тёплое и мокрое прижалось к моей груди. Ах да, когда завыла сирена тревоги, я как раз переодевался, по этому единственное, что на мне было одето, это наспех натянутые штаны и армейские ботинки. Ну и, естественно, пистолет, куда же без него. – Я пыталась открыть дверь, но она, она не открывается! – девушка снова зарыдала, прижимаясь ко мне всем телом. Как и я, она попала под импровизированный душ пожарной защиты, и будь я в иной ситуации и в другом настроении, то не преминул воспользоваться сложившимся положением.
Ни слова не говоря, я отстранил девушку от себя, спрятав за спиной, и направил дуло пистолета туда, где, по идее, должна была находиться дверь. В теории, кумулятивный заряд должен был прожечь в броне дыру и взорваться только с другой стороны, но это только в теории. На практике же я сомневался, что учёные, придумавшие всё это, испытывали свои изобретения на дверях Депо Обеспечения. Зажмурившись, всё равно ничерта не видно, и глубоко вдохнув, я нажал на кнопку спуска и… ничего. Отказываясь поверить в происходящее, я снова надавил на гашетку, уже сильнее, надеясь, что настроенный на усиленное бронекостюмом давление, спуск просто не воспринял слабое нажатие моего пальца. И… снова тишина. Вот тут то я начал понимать, в какой переплёт попал. Неизвестное творение протоссов, судя по всему, просто-напросто заглушило электронику в здании, заблокировав или поломав всю электрическую начинку Депо. Естественно, мой пистолет, как и всё остальное оружие, был снабжён хитроумным мини-процессором, рассчитывающим расстояние до цели и её тип, а так же соединённым с наводящей станцией головного штаба корпуса или офицерским боевым тактическим скафандром. Чёрт возьми, даже элементарная операция по распознаванию «свой-чужой» была запрограммирована в начинке пистолета, и именно эта то начинка, вышедшая из строя, заклинила боевой механизм оружия.

- И что теперь, - этот вопрос хмурого крепыша Гуттенберга был адресован мне, как невольному командиру нашего маленького отряда. В свете самодельного факела из старинных картин, сорванных со стены в кабинете заведующего Депо, его лицо казалось ещё больше утомлённым и испуганным. В ответ я лишь пожал плечами. Древняя антикварная винтовка, найденная нами всё в том же кабинете заведующего, вместе с несколькими саблями и длинным, двуручным самурайским мечом, казалась долгожданным спасением. Ни я, никто другой из тех, кого мы нашли в живых, и кто не погиб от клыков и когтей зерглинга, не разбирался в старинном оружие, поэтому находку было решено передать в руки единственному «технарю» - старику Кафферу. Я знал, что до своего несильного поступления в армию, седобородый чернокожий бородач промышлял тем, что с помощью самодельно обреза грабил фургоны с гуманитарной помощью из Умойского Протектората, предназначенную фермерам нового Доминиона. После ресоализации, «дедушка Янис» превратился в законопослушного гражданина, а его замечательные технические навыки встали на службу Императору, и их с лихвой должно было хватить на починку винтовки. С полчаса покопавшись в непонятном механизме, Янис торжествующе вставил магазин и, передёрнув затвор, ко всеобщей радости и ликованию выстрелил короткой очередью в потолок. К сожалению, ликование не продлилась долго, и хотя мы наделись, что оружие протоссов не рассчитано на столь старые механизмы, модель винтовки оказалась слишком новой для того, что бы творение чужих смогло на него подействовать.
- Не знаю, - честно признался я, - Я уже говорил, что я всего лишь солдат, даже не офицер. Я привык выполнять приказы, а не отдавать их.
- Мы так и знали, - Гуттенберг печально покачал головою, но тут же вскинул её. Мне показалось, или выражение испуга на его лице сменилось хищным оскалом загнанного в ловушку зверя? – Я и Каффер, мы догадывались о том, что ты обычная пустышка, простой салдафон, пыжащийся и пытающийся казаться тем, кем не являешься в натуре. Теперь я принимаю командование на себя, раз ты ничего не можешь. Слышите, теперь я здесь главный! – прокричал он, остервенело размахивая факелом в одной руке, и трофейной саблей в другой. Второй клинок находился у механика, самурайский же меч я оставил себе, хотя и не имел ни малейшего представления, как управляться с этой явно отличной от привычного штык-ножа штуковиной.
- Слушайте сюда, - не получив возражений на своё заявление, Гуттенберг осмелел, горделиво выпрямился, - Вы реально видели, как эта тварь набросилась на медичку, а потом? Почему она не кинулась за нами в погоню, спрашиваю я вас, а? Почему?
Мы молчали. Я буквально почувствовал, как программа ресоализации каптёра трещит по швам.
- Я вам скажу почему, - понизил голос до шёпота наш новоявленный командир, - Протоссы явно не дураки. Зуб даю, они знали о том, что зерги готовят порыв, по этому то и прилетели сюда. А то, что они попутно вдарили по нам – так это завсегда так. Там где дерутся волк и медведь – лисе не место. Думаю я, Мозг зергов они таки сумели уничтожить и та зверюга, что где-то тут лазает, превратилась в обычного хищника. А что делает обычно хищник? Охотиться! Это Депо для него – охотничья терратория, а мы, значится, добыча.
- Территория, - чисто машинально поправил я раскрасневшегося от непривычно для него длительного монолога каптёра, - Это и огнемётчику понятно. И что дальше? – Я попытался придать своему голосу как можно более дружелюбную интонацию, сдерживая предательскую дрожь. Помимо своего «положительного действия», невральная ресоализация имела и один побочный эффект – а именно шанс в один прекрасный момент прекратить своё действие под воздействием особенно сильных эмоций, вместо подавления усиливая их во сто крат.
- Дальше? – Гуттенберг воинственно взмахнул саблей, едва не задев успевшую вовремя пригнуться Линду, - Эта тварь хочет только одного – жрать. Рано или поздно нас найдут, а пока, мы должны найти для неё еду, что бы она оставила нас в покое.
Я начинал понимать, куда он клонит. Судя по лицам Каффер, до них тоже стал доходить план Гуттенберга. Мыслил каптёр конечно правильно, но вот то, как его план должен был быть реализован, меня лично совсем не вдохновляло. Скормить одного из нас голодному зерглингу – такое могло прийти в голову только Гуттенбергу, по слухам, в прошлом, успевшему самолично сожрать чуть ли не половину своего родного шахтёрского городка на Корхале II. Обнаружившему логово жестокого и неуловимого каннибала колониальному маршалу потом пришлось проходить всю малоприятную процедуру «промывки мозгов», оставив семью и, улетев служить на противоположный край сектора.

- Я согласна, - слова Линды были похожи на эффект взорвавшейся атомной бомбы. Янис уставился на сестру, словно на сумасшедшую. Подобная мысль пришла и мне в голову, Гуттенберг же удовлетворённо кивнул, обрадовавшись такому скорому разрешением проблемы.
- Я согласна, - повторила девушка, глядя в глаза брату. Светловолосый голубоглазый ангел, она всеми фибрами своей души любила его задолго до ресоализации, всеми силами пытаясь угодить, ножом перерезая горло конвоирам с Умойи, не успевшим скончаться после выстрела из обреза. Два, три – дьявол, какой же непрочной она оказалась, эта корректирующая поведение программа!
- Линда, - Каффер схватил сестру за плечи, затряс, выговаривая по слогам, - Ты не обязана этого делать. Ты не должна жертвовать собою ради нас. Мы всё решим другим способом. Мы бросим жребий. Спички, у кого ни будь есть спички, - старик обернулся, глядя на нас безумными глазами.
- У меня только вот, - я достал из кармана брюк алюминиевый цилиндр стандартной лазерной армейской зажигалки, протягивая её механику.
- Дурак, зачем мне зажигалка?! Мне нужны спички – тот, кто вытянет короткую, тот и будет жертвой! Да, так мы и сделаем!
- Спичек нет, - Гуттенберг незаметно передвинулся куда то за спину Кафферу. Его мысли мне не нравились, ох как не нравились. – Каффер, она сама так решила. Ты чё, в натуре, хочешь что бы мы все тут сдохли? Отойди от неё, обещаю, она не почувствует боли.
- Это ты не почувствуешь боли, ублюдок, - механик с силой оттолкнул сестру так, что девушка повалилась на пол. Сабля в его руке мелькнула с ослепительной скоростью, обрушиваясь на голову каптёра. Гуттенберг, неожиданно легко для своего телосложения, поднырнул под удар. Я даже не успел и пальцем пошевелить, как лезвие сабли пронзило тело старика насквозь, вырвавшись из спины мерзким окровавленным остриём.
Линда закричала, дико, пронзительно. Бросилась на Гуттенберга с голыми руками, целясь ногтями в налитые кровью глаза. Из рукавов белого халата с красным крестом выстрелили несколько тонких, гибких, склизистых отростка, опутывая Гуттенберга, вгрызаясь сквозь толстую ткань комбинезона в плоть. Каптёр, сдавливаемый этими непонятными щупальцами, захрипел, задёргался, выронив саблю. Только теперь я заметил, что лицо Линды изменилось. Кожа девушки приобрела сиреневатый оттенок, на шее декольте появились крошечные усики-вебриссы, невидимые до тех пор, пока медицинский халат был застёгнут на все пуговицы. Маленький зелёный прямоугольник, сокрытый там, куда не каждый колонист позволяет заглядывать даже собственной жене, рассыпался вместе со связанными с ним блокираторами. Волна боли и отчаяния, смешанная с ужасом и яростью Линды захлестнула меня, разрывая мою голову на части. Забыв обо всём, лишь бы поскорее прекратить эти мучения, я ударил.

Отточенный клинок катаны с легкостью перерубил щупальца, опутывающие Гуттенберга. Вместо привычной алой крови, из обрубков хлынула мерзкая, отвратно пахнущая, болотного цвета жижа. Мне был знаком этот запах – так воняли убитые зерги, чьи трупы наш взвод не так давно собирал для исследования в Лаборатории. Линда Каффер не была человеком, уже не была, и бы давно почувствовал это, если бы не проклятые мысленные блокираторы. До сегодняшнего дня я не знал, что за таинственные эксперименты проводили учёные Доминиона в своих секретных лабораториях, теперь же это не имело значения. До этого момента я так и не мог понять, как зерглинг смог проникнуть в замурованное и заблокированное со всех сторон Депо – нет, неостальные внутренние перекрытия дверей он пробивал на ура, именно так нам и удалось добраться до столовой, но бронированный корпус здания повредить было намного труднее. До этой секунды я удивлялся внезапному налёту на базу протоссов, ведь основной Рой зергов находился в нескольких километрах к югу от лагеря, а шаткий мир, установленный после окончания Войны Выводка между Доминионом терран и мстителями с Ауира должен был оградить базу от атак протоссов. О да, и зерги, и протоссы нападали не просто так – они знали, что где-то тут – в недрах ничем не примечательного, такого же, как и десятки других Депо Обеспечения, люди пытаются создать страшный гибрид человека и зерга. Успех Сарры Керриган явно не давал покоя кому там, на верху, возможно даже кому-то из недобитков Старых Семей – поэтому то Император Менгск и послал меня сюда, чтобы новоиспечённый призрак на корню пресёк измену и заговор против Доминиона. И я выполнил своё первое задание, жалко только, что награды теперь мне явно не видать, потому что сквозь затихающую предсмертную агонию, слышимую и мыслимую, всё громче и громче становились клацающие скачки множества когтистых ног, смешиваясь с жаждой убийства и нечеловеческим голодом...

Позволь с тобой поспорить:
1. Не согласен. Читатель банально не врубается в повествование. когда ты перескакиваешь с одного на другое. Не знаю, сам таких способов не практикую, может кто и опрвергнет мое мнение, но так делать не стои, да еще и такими резкими скачками.
2. В Сайлент хилл играл? вот там главным героем был город, а ты Стратхольм даже не описывал! И я, повторюсь, играл внимательно, но барона, увы помню только из Фрозен Трона, но в городе его то тогда небыло!
3. писатели бывают и плохими, написать можно все что угодно. Но первоисточник то все равно игра, по ней и сужу.
4. Про Артеса книг не было (вроде бы) а про Фродо - три тома. И совершенно не грешно описать события игры из глаз Артаса, разве не интересно, что он чувствовал, когда убивал своего отца?

А Стар это Стар крафт? Оценить не смогу, увы, не играл.

Superman:
1. ты не врубился о чём рассказ. извини тогда, без комментариев...
2. я не описывал город, я описывал его атмосферу. не получилось - что-же, бывает.
3. первоисточник - игра. вопрос - ты теми самыми "солдатами Лордерона" не убивал мирных жителей Стратхольма???
4. про Артеса зато практически вся игра =) и фанфиков столько, что хоть учитайся вусмерть.
5. Стар - это StarCraft, угадал =)

Отрёкшиеся (зарисовка из серии рассказов по истории Вара)

Вот уже не один день небо здесь оставалось фиолетово-чёрным, испещренным рваными клочьями пепельных, невесомо-громоздких туч. Алая полоса кровавого зарева пожара, дрожащая над горизонтом в свете сотен источающих ядовитое зелёное пламя факелов, становилась всё меньше и меньше по мере того, как непроглядная тьма ночи сгущалась над проклятым городом. Серые очертания голых, искореженных Чумою скелетов деревьев словно растворялись в этой вязкой жиже, исчезая, оставляя лишь небольшую полосу покрытой щербатым, отражающим мириады причудливых теней, камнем головного тракта. Пелена мелкого, противного, непрекращающегося вот уже вторую неделю дождя мгновенно прибивала к земле клубы пыли, поднимающейся следом за бесконечным войском оживших мертвецов. Безмолвие шаркающей тишины лишь изредка прерывалось высоким, леденящим душу воем и до боли в зубах ужасающим, нечеловеческим скрежетом. Армия нежити, гигантским трупным червём, источающим тошнотворное сладкое зловоние гниющей плоти, выползала из осквернённого чрева павшего Стратхольма, и воинам её не было числа.
Похожие друг на друга и, в тоже время, такие разные. Защитники Лордерона, когда-то они были живыми людьми, но теперь, повинуясь воле могущественного Короля Мёртвых, изуродованные и извращённые Чумой, будто в насмешку над судьбою, они стали послушными рабами Плети, силы – в борьбе с которой отдали свои жизни. Волочащейся походкой, сгорбленные, облачённые в остатки проржавевших, рассыпающихся металлической трухой доспехов, они шли на запад, не ведая усталости, гонимые одной только единственной жаждой – жаждой убивать.
Осознание самого себя пришло внезапно, яркой вспышкой молнии пронзая мысли, в безумной ритме вырывая из памяти обрывки прошлого, такие яркие и такие смутные. Это случилось на столько неожиданно, что безукоризненно ровный строй воинов преломился, сломался, сбиваясь с ритма, застопорился, остановился. Сотни пар ввалившихся глазниц, ещё мгновение назад лишённых и проблеска мысли, удивленно и испуганно уставились друг на друга. Тысячи иссушенных глоток взорвались в промозглом воздухе безумным рёвом. Миллионы когтистых, изъеденных язвами и трупными пятнами пальцев сжались в кулаки, царапая потрескавшийся пергамент кожи.
Парящий в нескольких дюймах над землёю Лич удивлённо замер, переводя изумлённый взгляд полыхающих изумрудным огнём глаз с одного воина на другого, попятился. Стоящие по обе стороны от некроманта абоминаторы, повинуясь безмолвному приказу, выступили вперёд, поднимая ужасающего вида громадные тесаки, врезались в застывший строй, спустя несколько секунд появившись с обратной стороны дороги, развернулись, снова вгрызаясь в толпу. Тёмные фигуры в изукрашенных колдовскими рунами мантиях с надвинутыми на самые глаза островерхими капюшонами обступили со всех сторон, плотным кольцом окружив Лича, намереваясь до последнего вздоха защищать своего господина. Хищные изогнутые волнистые лезвия ощетинились стальными зубами ритуальных кинжалов. Они понимали, что это конец.
Понял это и Лич, понял, когда казалось несокрушимые машины смерти – абоминаторы, завязли в толпе обретших свободную волю мертвецов, голыми руками разрываемые на части беснующейся, жаждущей мести толпою. Понял, когда передний ряд аколитов кровавыми брызгами раздираемой плоти смялся под диким натиском бывших воинов Плети, корчась в агонии. Понял, когда почувствовал, впервые за всю свою мёртвую «жизнь», что жизнь эта окончена, и что дни его в этом мире сочтены. Понял, но уже ничего не мог поделать, потому что Ледяной Трон в далёком Нортренде содрогнулся, покрываясь миллионами крошечных трещин, треснул…

В этой теме я их не выкладывал - они лежат на моем сайте, а именно здесь : http://star-glider.narod.ru/books/index.html Заходи, читай ;)

Laborant, интересный фанфик по StarCraft. И написано неплохо - при беглом прочтении корявостей я не заметил, при более внимательном - их очень мало. Например, твой абзац :
Я бы, ИМХО, сделал так :
Давно пишешь?

Superman

Спасибо!!!! Вот мой ответ.
Во 1-х, сразу хочу сказать, что сцена на чердаке это полностью придуманное мной. Ну что делать, если такое уже было, многое написано, и если не повторять абсолютно ничего (даже случаянно) писать будет не очем, я так считаю. Это нормально, хотя ты можешь не согласиться.
Во вторых, я сейчас веду такую так сказать переработку в рассказе, написал я всё довольно быстро, теперь надо провести некий ремонт, а начну я сначала. Это и чувства героев, может даже и имена (скорее всего), какие то сцены, которые на мой взгляд не очень удались, обязательно изменю знакомство с девушкой на более интересное и уж конечно птиц!!!! Понимаешь, идея с птицами пришла так внезапно, что я растерялся, не зная, как её описать, на них просто будет многое закручено. Я сам об этом думал, сцена пока не очень, ну скоро и до неё доберусь.
А сюжет не скажу что банальный, потому как многие рассказы не предвещают сначала ничего сверхъестественного, зато потом события развиваются стремительно. Я считаю, что это некий приём. Опять же, ты можешь не согласиться:Laughter:
А вообще, скажу по секрету, который все увидят, хочу написать целую серию, то есть практически рассказать о жизни главного героя. Начиная с четырнадцати лет и заканчивая глубокой старостью а может и самой смертью. Вот в ообщем то и всё.
Потом обязательно выложу, почитаешь, я уже вторую главу начал, щас эту откорректирую только......
И ещё, слушай, критикуешь ты классно на самом деле....Особенно про Стар крафт или Вар крафт, я так и не прочитал, но может быть прочитаю.....Но мне понравился ваш спор с его автором))))
Так держать!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
И спасибо!!!!!:Laughter:

И вот SUPERMAN, ещё что, я придумал фермеру имя, так как подумал, что Рон и впрямь подходящее имя для главного героя. Я назвал его Моран. Моран Готвил. Но я собственно не за этим. Я хочу узнать, я придумал новое начало, так сказать дополнил описание жары, хочу проконсультироваться. Как, читается оно вообще? Многие говорят, что я не всегда уверен в себе, скорее всего это так, раз прошу говорить мне о каждом отрывке..)))) ну такой я ))))):Laughter:

Вот...


Стоял полдень. Солнце, расположившись высоко над горизонтом, нещадно палило землю, уничтожая последние признаки дождя, пролившего прошлой ночью. Огромные лужи исчезали за несколько минут, превращаясь в небольшие скопления воды. Земля, накаляясь, выискивала и глотала последние остатки, пока солнце не обнаружило их и не прибрало к своим рукам. Деревья стояли, покорно склонив свои ветви, и ждали пощады в качестве небольшого ветерка. Природа ныла под воздействием зноя, потом замолчала, отказываясь бороться с непобедимой жарой. Всё замерло.
Тишину нарушил тихий топот копыт и скрип больших колёс, то и дело наталкивающихся на очередное препятствие. Одинокая повозка, запряжённая коричневой кобылой, медленно катилась по узкой просёлочной дороге. Лошадь двигалась неторопливым шагом, постоянно фыркала, томимая жаждой не меньше хозяина. Её массивное тело блестело под солнечными лучами, отражаясь множеством серебристых капель. Кобыла то и дело хлестала себя хвостом, и мотала головой, отгоняя надоедливую мошкару, которая бесконечно терзала её, налетев со всех сторон.
Фермер Моран Готвил сидел на месте возницы и не успевал вытирать с лица выступающий пот. Он был крепкого телосложения, с каштановыми вьющимися волосами до плеч. Его усы и борода были чуть тронуты сединой. На нём была наполовину распахнутая легкая рубаха, за всё это время плотно прилипшая к спине, и поношенные серые штаны.
Моран посмотрел на лошадь, которая как ему показалось, ещё поубавила шагу, и покачал головой. Кобыла выглядела настолько уставшей, будто проделала путь, длинною в сотню миль, а ведь они только недавно покинули ферму, не проехав и половины пути до назначенного места. Жар обдавал её тело, и только тень немногочисленных деревьев по правую сторону дороги обеспечивала животному и её хозяину недолгое спасение от язвительных лучей раскалённого солнца.
Моран чувствовал себя словно в печке. Закрыв глаза, он в очередной раз провёл влажной рукой по лбу, затем обтёр её об рубаху. Такое в этот день выдалось пекло. Стабильная жара стояла с самого утра, и сейчас Моран проклинал себя, что забыл прихватить свою любимую шляпу, которая так здорово помогала ему в повседневной работе на огороде.

От модератора: Asche, не нужно постить два сообщения подряд. Если надо что-то добавить, лучше пользоваться кнопкой правки.

Всегда пожалуйста, друг Asche, обращайся.
1. Я не спорю, на плагиатчика ты не похож, просто ты прав, теперь очень-очень трудно написать что-то совсем уж лично свое, все равно будет на что-то да похоже, у меня у самого так, просто главное внести в старое кучку нового, и все, как говорится, ОК.
2. Сцена с птицами хороша, но однозначно требует поправки, слишком уж выбивается из целостного рассказа (опять же, это мнение лишь мое, ты склонен его и не слушать, но обрати на него хотябы долю внимания).
На счет банальности. Вот я и говорю, пока что выглядит банальнинько, но это не означает, что плохо! Ты верно подметил, это скорее прием такой. Главное не ежать проезженой дорогой, а вовремя свернуть (че-то я не удачно сказал, но смысл, полагаю, ясен).
3. Главное, чтобы идея не завяла, тогда можно и серию писать, можно вообще роман-эпопею, как Война и Мир! Подавай повествование неспешно, но все-же не переусердствуй с описанием, вовремя разбавляй действием и чувствами, и все, опять же, ОК.
4. Вот, имя уже лучше, более подходит для сурьезного мужчины. А начало, считаю, достойное хорошего рассказа (или повести. романа, эпопеи...). Красивости ты очень органично вплюхал, получилось ХОРОШО. Да.

1. Самое простое, сказать, что я, мол, не врубился. Где же аргументы? Я рассказ читал довольно внимательно, и плиз, не принимай близко к сердцу критику. автор должен учитывать и зарубать на носу ВСЕ мнения всех читателей.
2. Да, бывает. но раз герой - город, то она должно была получится! Иначе идет весь рассказ на смарку.
3. Убивал, но те же совершенно этого не хотели, их заставляли, так? Они не могли ослушаться приказа! Но не насиловать, же, пардон, нещастных жителей, которые вот-вот превратятся в зомби!!! Кем же нужно быть, чтобы это зделать???
4. Твой рассказ получился бы самым лучшим (я в это верю), впрочем, не хочешь. не пиши, мое дело - идею подать.
5. Я его пока поверхносто прочел, вроде гораздо лучше, скоро. если ты конечно не против, свое мнение выражу.

Superman , ну спасибо ещё раз... Буду к тебе обращаться, когда надо будет......жди, скоро со второй главой заявлюсь..::Laughter: ))))))


А вот и снова я. Я тут подумал, и хочу внести атмосферу внезапно хлынувшего дождика, это будет как нельзя кстати к тому, что я задумал...)))) Но я хотел показать начало второй главы, как Рон лежит на чердаке после спасения от преследующего человека в чёрном плаще. Мне кажется, что получилось неплохо....

Рон лежал с закрытыми глазами. Сердце колотилось с бешеной скоростью, готовое в любую секунду выскочить из груди. Страх переполнял его тело, ноги пробирала неясная дрожь. Мысли путались, покрываясь одним сплошным туманом неясности. Разум заволокли внезапно нахлынувшие воспоминания о доме, о Моране. Обрывки прошедших дней, проведённых на ферме, вставали перед глазами на доли секунды, после чего растворялись, сменяясь другими. Он увидел себя, сидячего в кресле у камина и наблюдающего за тем как Моран трудится над очередным произведением искусства, выстругивая новую фигурку. Множество картин повседневной жизни ясно вырисовывалось в его воображении, как вдруг всё заволокло темнотой. Внезапно тут и там поочерёдно стали вспыхивать портреты хорошо знакомых ему людей, сначала это были Моран, затем их сосед фермер. На смену ему пришли милые черты ….., но всех их объединяло одно; лица их были грустны.


...... - это просто имя для девушки я ещё не придумал ))))

Asche, начало хорошее ;). ИМХО всего в меру - сначала описание сцены, потом героев, и, наконец, само действие. Только, уж извини, пара замечаний :
1) некоторые предложения слишком длинные - их не очень приятно читать. Например, это :
Фактически, это ДВА предложения. ИМХО как минимум стоит разделить их тире : "... в сотню миль - а ведь они ..."
Вообще, что касается длинны предложений - на каком-то литературном форуме среди советов начинающим авторам я прочитал такой : "Не делайте очень длинные и сложные предложения - читатель их не любит". Понимаю - не всегда получается. Но все же стараюсь иметь это в виду - САМ уже начинаю замечать, что слишком много придаточных, особенно с причастиями и деепричастиями, заметно портят впечатление от текста ...
2) "язвительных лучей раскалённого солнца" - впервые о таких слышу :) Может, "палящих" ? ;)

Моя критика-2.
Laborant, Baritab, Glider, вот мое впечатление по вашим рассказам, надеюсь, оно поможет вам в дальнейшем (или не поможет, кто знает…).

Laborant,
Надо сказать, рассказ по СтарКрафту удался тебе много лучше, чем по Варкрафту (это я про Стратхольм), прочел с удовольствием. Сам, жаль, в игру играл очень-очень давно и помню вселенную очень смутно, посему если заметишь, что я чего то недопонял, поправляй.
Итак, сюжет довольно хорош, единственное, читатель вряд ли поймет его, если не представляет себе, кто такие зерги и протосы. Рассказ рассчитан, скорее всего, на тех, кто играл в оригинал, ведь так?
«Вот тут то я начал понимать, в какой переплёт попал. Неизвестное творение протоссов, судя по всему, просто-напросто заглушило электронику в здании, заблокировав или поломав всю электрическую начинку Депо» - умный у тебя герой, мгновенно догадался, что это протоссы виноваты, хотя оружие использовали они никому не известное, но он то их сразу раскусил, не допуская возможности, что просто какие-то ошибки в станции головново корпуса произошли. Не знаю, не знаю, но как то подозрительно скоро он сообразил.
Почему Гуттенберг вдруг решил дать на съеденье несчастную девушку? Зерг один, их гораздо больше, у них есть мечи и винтовка, устроил бы им хоррор в стиле «Чужого». Хотя дело твое, но я бы сделал так.
И… как-то в конце ты слишком быстро все раскрыл, быстро и скомкано немного. Слишком много всяких названий и фамилий свалилось на читателя под конец, хотя половину можно было и не указывать. Вот это тебе дегть, а мед, как я уже сказал, хорошая задумка, идея и сюжет. И конечно же неожиданный финал, правда такое случается в каждом третьем фантастическом боевике, но все равно неожиданно. Вот.

А вот «отрекшиеся», скажу я тебе вообще замечательная зарисовка. Пред глазами встала картина, отчетливо встала картина происходящего, а значит ты, как автор, свою задачу выполнил. Это тебе удалось на славу, пиши в том же духе, и все у тебя получится. В какой вселенной пишешь сейчас? «Звездные войны» не привлекают? С удовольствием бы почитал!

Baritab,
«Равнодушие чувств» мне отчего то напомнило мой самый первый рассказ, нет. не в плане корявости языка, в плане идеи. Чем-то мы похожи с тобой, и стиль и задумки схож, у меня, правда было не про музыку, но чем-то очень и очень похоже на рассказ твой. Я пожалуй выложу мою «Реку Времени» но немного позже, а тебе Достоевский не нравится случаем?
Но тебе нужно работать над языком, бывают выражения у тебя немного кривоваты, мне вот это не понравилось: «Она.… Да хватит уже о ней. Она - это Музыка», второе предложение. Где «хватит о ней» вообще лучше от сюда убрать. И таких выражений достаточно. И… найди себе корректора, ошибки очень, знаешь ли, портят впечатление.
А так, очень даже хорошо. Лично мне понравилось, совершенствуйся, и бери такие же серьезные темы как эта. Удачи.

Glider
Заглянул по ссылке на твой сайт, прочел пока что только начало «партизанской карты», не обязательн6о прочту и остальное! И… наверно я не в праве критиковать твои произведения, ибо, очень уж впечатляет. Ты где-то раньше печатался?
Что я могу сказать. Красивая приключенческая история. Правда пока не знаю, что будет дальше, но судя но началу – интересно. Удивительно, почему молодых Вуатюров еще не позвали работать на российскою армию, делать безшумные самолеты, или… я чего-то упустил?
Вообщем, критику давать не буду, может после прочтения, но всем интересующимся приключениями с удовольствием посоветую зайти на твой сайт и почитать.

P.S.
Asche,
помоему, тебе все верно кажется. Себе нужно доверять, на счет длинны предложений соглашусь, но и слишком короткие тоже не стоит, будет слишком просто. А чувства героя на чердаке хорошо дополняют атмосферу, у меня придираний нет. Пока все хорошо, но ес ли засомнваешься на счет чего то - обращайся, здесь тебе помогут.

----------------------------------------

А вот и мой самый-самый первый печатный рассказ, друзья. Может кого заинтересует. Но, сразу оговорюсь, язык хромает на все четыре лапы, несоответствий и прочих ошибок просто мегакуча, но... незнаю, оцените. Писал давно, года четыре назад.
Только сразу предупрежу - атмосфера немного теряется, потому что мне лень сейчас менять шрифты и подчеркивать курсивом (на форуме это не очень удобно. нужно делать это все заново, ну... читайте уж так. И во еще что, когда я вставлял текст в окошко сообщения, в самых непреличных местах появились тире, не обращайте на них своего драгоценного внимания, товорисчи писатели.

Река Времени.

…Все, что мы видим, делаем и переживаем, оставляет тем меньше следов в нашей жизни, чем взрослее мы становимся»
Шопенгауэр



Пролог
Ничто не вечно… Всякое живое существо ко-гда-нибудь погибает, всякая тропа, какой длинной бы она не была, заканчивается. Сколько ни пыта-лись люди изобрести вечный двигатель, попытки не увенчались успехом. Идти против течения вре-мени ни дано никому.
Время – есть бесконечная река, одна лишь она вечна. Эта река никогда не выйдет из русла, никогда не иссохнет. Она течет только вперед, по прямой, ни куда не сворачивая, течет равномерно, не смея ни сбавить темп, ни ускориться. Вместе с рекой движется и наш мир, на гребнях волн качается оный плот, набирая воды.
Река начинает свое движение у неведомых источников и движется куда-то вперед, не зная конца. Она не признает над собой контроля, никто не может повелевать ей…
Время никогда не найдет своего конца, но плот, несущийся на волнах тоже не вечен, когда-нибудь он найдет свой водопад… Этого не избе-жать, а мир не может существовать без времени.
Но… вечности тоже может прийти конец…




* * *
Мои родители нарекли меня Русланом. Мне нравилось это татарское имя, невольно вспоминалась славная повесть Пушкина. А ведь Пушкин был моим любимым поэтом, был когда-то…
Наши места прекрасны. Небольшой, но, тем не менее, довольно продвинутый город С. поражал своей красотой, он был важен для России из-за больших предприятий, жаль, что маловато коммерции, но для нашего небольшого города хватает и того, что есть.
Матушка Россия дала нам красивые, живописные места, плодоносящую землю и обширные территории для осуществления всех задумок людских. А уж их то у жителей нашего города «через край». Наши люди обладают большим потенциалом, как и все Жители России. Что самое главное наши люди не живут грезами, но живут реально-стью и пусть эта реальность даже и пугающе су-рова. Русский народ – люди творчества. Даже про-стой Русский грузчик, таская где-нибудь на складе ящики, расставит их в какой-нибудь последова-тельности, может по цветам, может лесенкой… Если ему конечно такое самовыражение позволят.
И пусть Россия немного «опаздывает» за дру-гими странами, но жители ее счастливы, причем счастье это не пришло само, каждый добивается его сам.

… В юношестве я часто оглядывался на прошлое, хотел вернуться и исправить… Часто в этом мире случаются несчастья. Они случались и со мной. У меня были большие проблемы с обществом, я часто делал не то, что хотелось, за что и платился.
Каждый раз я очень переживал, мечтал вернуться, обратить время вспять, но конечно это бы-ло не в моих силах.
Я жалел, что сделал что-то не так. Прекрасно понимая, что в прошлое вернуться невозможно, я надеялся исправить и наверстать упущенное.
Прошлым я жил долго. Время тогда текло неимоверно медленно, я тормозил его, хотел остаться таким, каким был, не хотел отпускать это ложное счастье. Только ближе к концу «школьничест-ва» я осознал, что проспал много лет. Тогда я впервые незамутненным пеленой грез взором увидел суровую реальность, испугался сложности и многомерности жизни. Я был к ней совершенно не готов, я утонул бы без спасательного круга в этом бездонном озере. И в мою голову пришло, нако-нец, озарение – нужно трудиться, чтобы выжить, именно то, что твердили мне люди с самого рож-дения, как не странно дошло до меня только сейчас. Опять виновато время? Да, но на этот раз я не буду на него пенять, я не буду тормозить его, но сольюсь с его потоком, нет даже больше, я буду стремиться вперед, стараться быть первым!
И я стал жить будущим, смотря только вперед, не оборачиваясь назад, не оглядываясь на прошлое. Да, конечно несчастья никуда не исчезли, они случались у меня, как и у любого другого че-ловека, но я просто не обращал на них внимания, не достойны они того, чтобы я, тратив драгоцен-ное время, оборачивался назад.
Они, не задерживаясь в ячейках моей памяти, уходили, уступая место постоянно приходящим все новым и новым знаниям. Я ничуть не жалел, что не могу вернуться обратно и начать заново, ведь познай я реальность раньше, научился бы большему.
Школу я окончил почти на отлично, имея всего три четверки. Сложности были с Великим Русским Языком.
«Каждое слово языка, каждая его форма есть результат мысли и чувства человека, через кото-рые отразились в слове природа страны и история народа» - эти слова К. Ушинского постоянно напоминали, что если ты не в ладах с Русским Языком, то ты не настоящий патриот, а я себя таковым считал. Второй предмет, сорвавший мое отличие, это конечно география. Не мог я никак запомнить все реки России, путал Муссоны и Пассаты, и прочее. Ну и, как верно подметил Чичиков из всем известного романа – «Зачем работать руками, если на плечах имеется голова, которая еще и не плохо варит?», я, придерживаясь этого принципа, получил «жиденькую» четверку по физкультуре.
Окончив школу, я удачно поступил в Архитектурный Институт города Е.. Закончил я его с дипломом, да еще и красным. Решив связать свою жизнь с искусством, я устроился на крупную фирму все в том же Е., дизайнеры нынче нарас-хват. А мне что? Платят – я доволен.

…И потомя понял, осознал самое страшное – я не счастлив. Как же так? Невозможно, я же успешный, нет, более чем успешный дизайнер! По-ловина жизни пролетела, а я свое счастье не нашел. А к чему я так стремился, летя к будущему? Не к счастью ли? Именно к нему…
Ницше говорил, что мудрый человек не обязан быть счастливым – если человек знает, зачем он живет, ему не важно, как он живет. А я, зачем живу я? Мне без двух годов сорок, а я даже не женат… А ведь мог бы, многие девушки обращали на меня внимание. Я не оставил после себя ника-кого следа, мое существование никчемно…
А что было бы, если я, в погоне за будущим уделял бы больше внимания личной жизни? А что если вернуться и исправить содеянное???
И я снова погрузился в мир грез, снова стал жить прошлым. Я бросил работу и кинулся на по-иски любви. Искал ее, но… нет, не нашел. Я по-нял, любовь искать не нужно, она найдет тебя са-ма, но понял это поздно.
А карьера была загублена безвозвратно. Я хотел обратиться к друзьям, но не обнаружил их.
Как такое получилось? Все, к чему я столько времени стремился, рухнуло в один миг…
И я стал жить не прошлым, не будущим, а настоящим. Я уехал обратно, в родной город С., уст-роился простым грузчиком. Я стал жить настоящим, не смотря в будущее и не оглядываясь на прошлое.
Я оказался в большом колодце со скользкими стенами. Сколько не карабкался – вылезти не мог, а лестницу кинуть было не кому, нет у меня дру-зей, не заимел я таковых.
Я перестал карабкаться, как та лягушка из сказки, упавшая в молоко.
Увы, но я оказался лягушкой, которая в молоке утонула, а не той, которая взбила это самое моло-ко в сметану и выбралась…
И я люто возненавидел время, его неспешное равномерное течение, во всем виновато оно, и только оно. Оно принесло мне несчастье. Только оно…

* * *
Осень. Суровая поздняя осень. Ненавижу это время года, постоянные дожди, плохое настроение… И зачем только ее вынесло на берег реки Времени в этот неподходящий момент? Хмурые небеса, желтая дорога под ногами, все эти призна-ки осени почему-то напоминают мне о плохом. Самые худшие несчастья случались со мной именно осенью. Все они были последствиями моих действий. Вообще, я уяснил для себя, что каж-дое действие имеет последствие, одно или не-сколько, точно так же, как по закону Ньютона ка-ждое действие имеет противодействие. Все беды – последствия проделок людских. Мне всегда казалось, что я творю добро, а на самом деле получа-ется зло. И еще один закон времени: Когда ждешь чего-то хорошего, приходит всегда плохое.
Я был на грани срыва, в моей жизни, казалось, не осталось больше ничего хорошего. Раньше я стремился к будущему и всегда думал о последствиях, которые и образовывали мое якобы будущее.
Сейчас же я понял, что был дураком. Я смеялся над собой, какой же я был… ха!
Гораздо блаженнее слиться с потоком и нестись на его волнах, не думая ни о чем.
Теперь я совершаю то, что принесет мне скоро-течное безмятежное счастье, которое в последствии так же быстро забудется, а после его ухода я начинаю искать это снова, чтобы так же потерять… И я счастлив, я не думаю ни о ком, в этом мое блаженство. И пусть что будет потом, меня не волнует, ведь оно случится в будущем.
Жизнь прекратила быть жизнью, отныне это просто существование, бессмысленное и безна-дежное…
…Я превращался в не человека, мне казалось, во что-то большее, чем просто человек. Иногда я будто даже уходил из этого мира во снах, бродил по неведомым мирам, встречал неведомых существ.
Лицо мое обросло щетиной, покрылось морщи-нами. С работы меня уволили, а я и не жалел дол-го, я перестал нуждаться в деньгах… Жил я в ка-кой-то старой давно заброшенной квартире, плевать, что обо мне думают люди, я сам по себе, одинок, но счастлив.

А всю мою призрачную идиллию испортило как всегда время…
…В ту осеннюю ночь я как всегда гулял по парку, впрочем, прогулкой это и не назовешь – скитание от дерева к дереву в поисках чего-то. На-верно посмотрев со стороны меня можно было принять за безумца.
Листья кружили у ног, затеяли какую-то глу-пую игру в салки, ветер поднимал их все выше, один даже едва не ткнулся мне в глаз. А ведь у них тоже наверно есть своя, хоть и не жизненная, но жизнь…
Я уже стал говорить, о желтых листьях, как о людях, видимо на самом деле уже свихнулся окончательно.
В кустах промелькнула чья то тень. Я не обра-тил на нее внимания, мало ли что могут делать люди ночью в кустах… Забавно, во что я превратился? Чудовище, да и только. Впрочем, слыхал об одном похожем, только мне вот некому подсу-нуть аленький цветочек, да и нету у меня таково-го.
Руслан…
Что? Что это было? Вроде бы сзади… Я обер-нулся, но кроме черной темноты ничего не увидел.
В лицо хлестал дождь, а ветер норовил свалить меня наземь. Довершала страшную атмосферу лающая где-то вдалеке собака. Я почему-то с дет-ства боюсь этих мохнатых чудовищ.
Я слежу… Я чувствую тебя…
Я поймал себя на том, что боюсь темноты. И этот голос… Он будто в голове…
Бежать. Редкие фонари освещали отдельные куски дороги, а другие оставались погруженными во тьму. Пробегая по темным участкам мое сердце начинало биться быстрее, можно подумать свет меня бы спас от неведомого с… существа. Отчет-ливо слышались мои шаги, они гулко отдавались по асфальту.
Но… кроме своих, мне казалось, я слышал и чьи-то чужие шаги, откуда-то сзади…
Ты боишься…
Я вновь обернулся, меня преследовала лишь всепоглощающая тьма. Как назло я запнулся, но асфальт встретил меня радушно. Согласно треть-ему закону Ньютона не только я ударил асфальт, но и он ударил меня, причем в нос.
Брызнула кровь… Я, запинаясь, бежал дальше, пытаясь остановить ее, но только размазал по всему лицу.
Кажется я выбил зуб, потому что почувствовал кровь и во рту.
Подожди…
Старческий, немного шипящий голос, чего он хочет от меня?
Я свернул на дорожку, которая должна была вывести меня прямо к дому. Дикий животный страх окутал мою голову, глаза слезились, казалось, в легкие не попадает воздух.
Я запнулся еще раз, порвал брюки… Ветки мелькающих мимо деревьев не брезговали хлестнуть меня по лицу. Кровь проникала под футболку, душа вот-вот оторвется от тела…
Вот и дом. Я добежал до подъезда, открыл дверь и решился, наконец, остановиться и оглянуться. Каково же было мое удивление, когда я, на тротуаре в свете фонаря, увидел человека в черном плаще, он молча стоял и смотрел на меня, глаза его скрывала тень от капюшона. Боже, не сама ли старуха смерть за мной явилась? Я, как-то по-девчачьи взвизгнув, забежал в дом, поднялся, за-крылся на все замки. Сердце бешено билось…
…Я пытался успокоиться, выпил валерьянку, сел на диван, смотрел какую-то глупую передачу о собаках. Потом любопытство перебороло страх, я решил выглянуть в окно. А он там. Стоит. Ждет.
Я открыл форточку, и, истерично надрываясь, прокричал: «Что тебе нужно?». Он ответил мне молчанием. Но мне хватило этого, слова и не нуж-ны.
Я осел на пол и сидел так всю ночь, замкнув-шись в собственном страхе…

…Я очутился в каком-то белом коридоре, не видно было ни начала его, ни конца. Я наверно был как раз посередине. До меня дошло, что это сон. Ущипнув себя, я, однако не проснулся, но и боли не почувствовал. Выбор у меня был: стоять на месте, идти назад либо вперед.
Решайся…
Я сделал шаг назад… Ноги оторвались от пола, коридор остался где-то далеко.
И я увидел себя. Видел свое детство, юношест-во. Все воспоминания промелькнули перед глазами.
Видишь…
Да, я видел, тогда я жил совсем в другом мире, в мире грез, в мире прошлого. Пришла боль, не-стерпимая боль… Меня окутал розовый туман.
Я покажу твое будущее в прошлом…
Перед глазами будто мелькали слайды. Вот здесь я замыкаюсь на несчастьях, тут их все боль-ше, я пытаюсь повернуть время вспять… Исправить… Смерть, ранняя смерть – конечный результат.
Я снова оказался в коридоре, теперь я делаю шаг вперед, в мир будущего.
Вновь перед глазами проскальзывают воспоми-нания, но уже я взрослый, я гонюсь за призраком будущего, карьера моя налаживается, дела идут в гору…
И он показывает мне будущее в будущем. Я становлюсь богатым, умным, но результатом ока-зывается смерть в несчастье.
Вновь я в коридоре. Теперь я просто стою на месте. Он показывает мне меня в мире настояще-го, но слайдов про будущее в настоящем нет.
В настоящем нет будущего…
…Разбудил меня звук дождя. Этот унылый звук, постоянно напоминающий об осени. Нена-вижу осень. Дождь крупными каплями бил в мое окно. Я поднялся с пола и посмотрел в окно. Уви-дел зонты людей, спешащих на работу, увидел крупные капли, подчиняющиеся законам физики, падающие вниз на людей с зонтами, но на тротуа-ре не увидел никого.
…А время текло своим чередом. День сменялся ночью, понедельник – вторником, осень – зимой. И вот уже смотря в окно, я видел не капли дождя, а белые пушистые снежинки, беззаботно стеля-щиеся ослепляющим на солнце ковром. Тот чело-век в капюшоне более не тревожил меня. Вот уже четыре месяца я его не видел, ну и хорошо, все к лучшему. Что? Я сказал все к лучшему?
Видимо время все же медленно, но верно под-чиняет меня себе, но я пообещал себе, что буду бороться с ним, и я борюсь.
А душа моя разрывалась на куски, я не мог больше так жить. Что-то нужно было делать…

Зима. Холодная Русская зима. Странно, но по-чему во всех фильмах не российского производст-ва показывают, что у нас всегда зима? Русский че-ловек ходит в валенках, тулупе и ушанке, называет других Русских исключительно «товарищами», а в доме на столе у него непременно стоит самовар?
…На календаре отмечен первый понедельник февраля, впрочем, мне все равно понедельник ли, или суббота, я не подстраиваюсь под время, я как бы вне него. И, теперь я начал чувствовать, что оно перестало на меня влиять.
Денег больше нет, и я решил выйти из дому, поискать работу. Нашел объявление о приеме на работу грузчиком. И я решил устроиться им снова. Объявление висело там же, где я нашел его в тот раз, когда только приехал в С. Странно, но оно ка-залось новым. Вряд ли тот начальник захочет принять на работу меня еще раз, но попытка не пытка, может он меня уже и забыл.

Время все исправит – говорят незнающие люди, но я то знаю, что это ложь, оно ничего ни лечит, ничего не исправляет, оно всегда все только усу-губляет.
…Из-за забора выскочила собака, с пеной у рта она бросилась на меня. Я истерично отпрыгнул, но та вцепилась мне в ногу, мне было бы плохо, если бы не пробежавшая мимо кошка, пес кинулся за ней.
Слава богу, я знал, что та собака не заражена бешенством, потому что она меня кусала однаж-ды. В тот самый день, и меня спасла эта же черная кошка… Дежа вю… Странно…
Придя на оптовую базу, я услышал знакомые слова: «Ты принят, но приходить должен без опо-зданий!». Что это? Очередная шутка времени? А может простое совпадение. Река не могла пойти в обратном направлении…
Я вернулся домой поздно. Заглянув в холо-дильник, я обнаружил там немного еды, но я же ничего не покупал! Взглянул на календарь, а там отмечен первый понедельник октября.
Как такое может быть? Будто кто-то повернул время вспять. Оказывается такое возможно, а зна-чит, у меня есть надежда жить как раньше…
Но на утро я обнаружил, что сейчас февраль, и я понятия не имею, почему вчера был октябрь. Время жестоко пошутило надо мной.
Весь день я провел в безделье. То пытался спать, то просто смотрел в окно, на снующих туда-сюда людей. Они такие забавные, поразительно, я ведь тоже человек, или раньше им был, но как я их теперь не понимаю. Бегут куда-то, постоянно опаздывают, спешат. Они подстраиваются под время, оно руководит всей их жизнью, как когда-то руководило моей. Странно, но эти люди счаст-ливы, а я нет. Я жил прошлым, но счастлив был ложно, я жил будущим, но счастлив не был, стал жить настоящим, но его так и не отыскал. А суще-ствует ли оно вообще?
- Может, стоит поискать тебе его вне време-ни?
Я подскочил на месте. Опять этот голос. Я мед-ленно повернулся и увидел его. Он стоял передо мной и смотрел на меня, я не видел его лица, но знал – он сейчас улыбается. Его забавлял мой страх. А страх был очень велик. Сердце затихло, будто перестало биться, по телу бегали мурашки, колени непроизвольно тряслись. Я еле как удер-жался от падения в беспамятство. Никогда раньше я не был так напуган.
- Кто ты? Как… сюда попал? – задыхаясь, про-изнес я.
В ответ я услышал холодный смех.
- Казалось мне, к старшим следует на «вы» обращаться… Или со временем что-то измени-лось?
От его немного шипящего голоса страх, как го-ворится, пробирал до костей. Я собрал себя по частям, и попытался ударить пришельца. Резко, но сильно, я размахнулся, целя в лицо. Кулак просек лишь воздух.
Пришелец будто растворился, обратился в про-хладный ветерок, скользнул по лицу, обжигая ко-жу.
- Хочешь спросить, как это я сделал? – донес-лось сзади.
Как… как такое возможно? Я опустил руки и обернулся. А он стоял и смотрел на меня, улыба-ясь. На столе лежал нож, если я буду достаточно быстр…
Я бросился к столу, схватил нож, занес для уда-ра, но пришелец сделал один взмах рукой, и нож я удержать не смог. Рука скользнула по лезвию, но от чего-то пореза не случилось.

- Что за… - вырвалось у меня. Я заворожено смотрел на нож, зависший в воздухе. А потом взгляд мой привлекла картина за окном: снег больше не падал, нет, не стелился более блестя-щим ковром. Снежинки застыли в полете, и зако-ны физики им нипочем. Старик просто остановил время, молекулы прекратили свое бесконечное движение.
Я удивленно глядел на незваного гостя, теперь понятно, как он оказался у меня в квартире. Зна-чит это все-таки возможно, время можно подчи-нить себе. А значит…
- Можно былое вернуть. Ты, Руслан, догадлив, как и умен.
- Но… я бы тоже… почему не застыл… - выго-ворил я, путая слова. Да и правда, я бы не смог даже воздуха вдохнуть.
- Все просто: ТЫ ВНЕ ВРЕМЕНИ. Ты больше не плывешь на плоту по Реке Времени, ты паришь над ней, – сказал старик.
Слишком много информации, голова вот-вот лопнет.
- Кто вы?..
- Я? Я Реки Времени хранитель, я охраняю ее и то, что на ней.
А что ему нужно от простого неудачника? Или помочь, или убить, а вдруг…
- Я помочь пришел. Ты видел, как остановил я время? Научиться можешь ты так же.
Я? Почему он выбрал меня? Он так странно го-ворит, меняя слова местами, прямо как тот дже-дай Йода из Звездных войн. И все же, почему я?
- Ты, Руслан, во всех трех мирах Реки побывал, в мире прошлого ты жил, который в самом конце плетется, в мире будущего побывал, скользящий на волнах впереди всех, и, наконец, в среднем мире, мире настоящего. И избрал тебя я поэтому.
Кажется, все мои мечты начинали осуществ-ляться, я так долго этого ждал.
- А что я буду делать? Можно ли исправить…
Он меня перебил:
- Исправить содеянное можно, но не хочешь ли ты узнать большего? О других мирах, о многом… Выбирай, стоит выбор пред тобой, или ты свою жизнь исправляешь и жить продолжаешь ей, или лезешь все глубже в эту заячью нору, девчонке Алисе подобно. Поверь, понравятся тебе эти но-вые познания.
Да, вот выбор, так выбор! Или исполнится моя мечта, или… неизвестно что.
И я решил:
- Я согласен идти дальше.
Я посмотрел на тех людей на улице. Они посто-янно куда-то спешат, а вот теперь застыли вместе со временем, жалкие существа. А я стану выше, стану больше…
- Замечательно, знал я, что ты согласишься. Проблема то вот в чем, - он откинул капюшон, взору моему пристал абсолютно седой старик, возраст явно за семьдесят. – Видишь ли, Время подчиняется мне, но только не биологическое. Внутренние часы мои тикают не переставая. Увы, скоро я в небытие уйду, приемник мне ну-жен, тот, кто мое дело продолжит.
- Я стану Х…хранителем Реки Времени? – я стал даже заикаться от волнения. Сердце билось удвоено быстрее. Наконец то я буду счастлив, я искал его не там, совсем не там…Я был так далек от него, но вот оно само нашло меня, пришло ко мне и сказало: «на, бери меня!». И теперь я в непо-средственной близости от него, ПРАКТИЧЕСКИ МОГУ ДО НЕГО ДОТРОНУТЬСЯ.
- Но знай, это тяжкая ноша! должен будешь Ты охранять поток и три плота на нем. Если во-допад приближается, должен будешь ты проло-жить для Реки русло другое, да много чего мо-жет случиться с ней еще …
Мне казалось, что за спиной вырастают крылья. Я взлетаю куда-то ввысь, парю над Рекой, я счаст-лив наконец-то.
…Я еще много чего узнал от наставника – хра-нителя. Помимо Реки времени существуют и дру-гие потоки: Реки Жизни, Замкнутая Река Судь-бы…
…Мы парили над Рекой Времени, окунались в ее теплую незамутненную воду… Какое счастье освободиться от этих сковывающих намертво ду-шу цепей и быть свободным!
Я был счастлив подобно тому бедному худож-нику, попавшему на Титаник, я также распростер руки, пытаясь обхватить необъятное, открыл душу и разум. Через меня проходили потоки чувств ра-нее не знакомых мне, учитель не объяснял мне ни-чего, я сам все понял, видя и чувствуя… Скоро, очень скоро я примусь за работу, отныне я Храни-тель Времени.


Отражение пролога

Ничто не вечно.
Всякое живое существо умирает, всякая тропа когда-нибудь кончается.
Я считал, что вечна лишь Река Времени, но ошибался. Она тоже подвергается опасностям, она тоже может исчезнуть… Река может выйти из бе-регов, затопить все другое. Ранее я считал, что мир один и был не прав. Три мира: мир Прошлого, мир Настоящего и мир Будущего – плоты, они все во власти реки. Их может затопить, может им по-встречаться водопад… Они могут погибнуть, но этого не случится, пока на страже трех миров стою я, Хранитель Времени.
Река подвластна только одному существу, только я ее контролирую.
Она начинает свое движение у неведомого ис-тока и движется туда, куда направлю ее я.
Время, вечно, но, увы, не вечна сама вечность. А плоты никогда не встретят препятствий, ведь есть я, Хранитель.


Эпилог

Шаги гулко отдавались по керамической плит-ке. На одной из немногочисленных мягких скамь-ях сидели два молодых человека. Один, явно арийской крови, крепкого телосложения, что-то увлеченно рассказывал другому, явно чисто Рус-скому, но оттого не менее крепкому.
Хотя не найти уже сейчас чисто Русских, Тата-ро-Монгольское Иго оставило свой глубокий след.
К двум молодым людям приближался явно не-молодой мужчина, по внешнему виду ему можно было дать как минимум шестьдесят. Одет он был строго: белая рубашка, пиджак, галстук, на носу непременно старомодные очки, а поверх пиджака – белый халат.
Молодые люди, завидев приближающегося че-ловека, оживились, похожий на арийца, явно не стесняясь, громко проговорил:
- Смотри, это он! Важная шишка, лучший пси-холог города Е.
На что другой ответил просто и незатейливо:
- Ага.
Профессор подошел к санитарам и заговорил первым:
- Здравствуйте, господа санитары. Мое имя Алексей Михайлович, кто я такой, полагаю, вам известно, слышал про большую шишку.
«Ариец» покраснел, и без того красное лицо стало практически пурпурным.
- Я хоть и стар, но к счастью, не глух. – Глаза игриво блеснули из-под очков-половинок. – Ну, ваша психиатрическая клиника, конечно, функ-ционировать вообще не должна, уж больно все за-пущено, а вот город мне понравился, уютный та-кой, компактный. Город-сказка, город-мечта, по-падаешь в его сети – пропадаешь навсегда… Все-гда мечтал жить в персональном, небольшом доме, в хорошем районе небольшого города, иметь лю-бящую жену, и троих детей.
Но, увы, не сложилось… Летел сломя голову куда-то в будущее, а настоящего счастья так и не заимел. Да…
«Ариец» глядел куда-то в пол, увлеченно рас-сматривая прогнившие доски, не хотел вырывать пожилого профессора из грез. А другой санитар прибывал в глубоком анабиозе, думал о чем-то своем.
- Ну да ладно, что-то я замечтался, ну, молодые люди, показывайте вашего пациента. Ох, ваши б годы да мне. Я бы совсем по-другому жизнь про-делал…
Санитары повели профессора по коридорам в глубь клиники. Из палат доносились различные звуки вплоть до кудахтанья. Наконец, подошли к палате с обшарпанной вывеской №3.
- А у нас тяжелый случай, - санитар, явно арий-ской крови, указал на дверь.
Профессор открыл дверь. Палата была пуста, за исключением одного, больной лежал неподвижно на койке, будто бы даже не дышал.
- Вот, мы не знаем что такое с этим пациентом, - санитар почесал затылок, - какое-то сильное пси-хическое нарушение…
- Он так и лежит постоянно? Даже не встает?
- Нет, иногда он бессмысленно ходит по палате и говорит что-то про счастье…
Профессор нахмурился, через очки-половинки пригляделся к больному и ахнул. Знакомое лицо.
- Как имя?
Санитар незамедлительно ответил:
-Руслан, Руслан Авдеев. Вы его знаете? Гово-рят, он в Е. работал, а потом переехал сюда… Ка-кие-то не осмысленные действия, зачем губить удавшуюся карьеру и ехать в наш, хм, С.?
Брови профессора угрожающе сдвинулись.
- Молодой ты еще, не понимаешь. Счастье че-ловек искал, а ваш город к этому располагает. Вот не знаю, нашел ли… Он приходил ко мне за кон-сультацией, там, в Е., спрашивал, что нужно сде-лать, чтобы быть счастливым, предлагал мне большие деньги, а я ему тогда ответил, что в сча-стье нужно верить, что рано или поздно оно к ка-ждому придет, что для каждого оно свое, особен-ное. Ты потом поймешь меня, не сейчас, в буду-щем.
- А вообще, нужно ли оно, это счастье?
- Счастье есть у каждого, другое дело, что у не-которых счастье в несчастии, некоторые его про-сто не видят, гонятся за призраком, а настоящее то лежит перед носом. Мой тебе и твоему другу со-вет: не ищи его, оно найдет тебя само.
Послышался стон, Руслан встал и, качнувшись, пошел к окну. Бессмысленным взглядом он смот-рел куда-то за горизонт, его взгляд летел вдоль земли, огибал весь Земной шар… Потом, он обер-нулся все тем же бессмысленным, но пронизы-вающим насквозь взглядом осмотрел своих гостей и лег обратно на койку, закрыв глаза, он что-то прошептал, едва шевеля губами.
- Жаль его…
-Умный и талантливый был, внес бы большой вклад в развитие Матушки-России…
Профессор решил остаться здесь подольше и обследовать пациента, возможно еще не все поте-ряно. Профессор открыл папку и что-то начал за-писывать. Думал он о счастии, о том что сам не счастлив. «А что если остаться и поискать его здесь? Не хочется умирать несчастным. Хотя, бы-ла одна легенда… Один Греческий царь Крез спросил мудреца Соломона, видел ли тот счастли-вого человека. На что Соломон ответил, что не ви-дел и что вообще видеть счастливого человека нельзя. «Но ведь я перед тобой, - возмущался Крез. – Я самый счастливый, потому что самый богатый!». Но Соломон ответил, что об этом еще рано судить, так как Крез еще жив. И вскоре на царя напали враги, разгромив все его царство и убив его самого. Греки считали, что определить счастливость человека можно только после смер-ти… Так что все еще может измениться…
Ну и все равно, решено, остаюсь, но как бы не повторить судьбу Руслана…»
Профессор, окрыленный этой мыслью, уже со-бирался уйти, как его озабоченно окликнул сани-тар-ариец:
-Профессор, посмотрите, он, будто улыбается!
И вправду, профессор увидел блаженную улыбку на лице больного.
- Может, он нашел свое счастье. Будем наде-яться на это… - проговорил профессор и, развер-нувшись на каблуках, вышел из палаты.
Следом вышел санитар похожий на арийца, и второй, так и не промолвив ни слова…
И они оставили Руслана наедине с его греза-ми…


Мы вспоминаем прошлое, мы предвкушаем будущее, словно хотим поторопить его медленный шаг. Мы так неосмотрительны, что блуждаем по недоступным нам временам и вовсе не думаем о том единственном вре-мени, которое нам принадлежит. Мы мечтаем только о воображаемых временах, и без рассуждений бежим от единственно существующего в действительности. На-стоящее время обычно нас ранит. Мы прячем его, по-тому что оно нас удручает, а если оно нам приятно, то жалеем, что оно ускользает. Мы пытаемся удержать его в будущем. Все наши мысли заняты прошлым или будущим, настоящее не является нашей целью. Таким образом, мы вообще никогда не живем, но лишь соби-раемся жить и постоянно надеемся на счастье, но ни-когда не добиваемся его.
Паскаль
Конец.




P. S
Эпиграфы были подобраны к тексту в послед-нюю очередь. Я сам удивился, что мои мысли час-тично сошлись с думами великих философов.

Я послал 1 и 2 рассказы из цикла о Вуатюрах сюда, в "Мир фантастики". Остальное - пока пишу на будущее, оттачивая мастерство ;) . Ваше мнение для меня очень ценно!

Superman, по поводу "Реки времени" - в рассказ заложена интересная идея : "Не все вещи на самом деле такие, какими кажутся". Внешне - человек, извини, свихнулся. Но как и почему - никто не знает : ведь работа с Рекой Времени идет НЕЗАМЕТНО для окружающих ;) ... Не знаю, как других - но меня это наводит на размышления ;)
В общем - рассказ понравился ;)

Asche, спасибо за комплимент, взаимно. Жду недождусь;)))

Glider, рад, что мой первый рассказ понравился, я бы выложил и другие, (там есть несколько похожих), но они обьемные, боюсь занять тут через чур много места. А ты пишешь в каких жанрах? Уж извини, я на твоем сайте только Вуатюров пока скопировал, остальные рассказы не поглядел, но исправлюсь.

Baritab, теории Раскольникова не заинтересовали? (я тоже с учителем поругался, когда написал в сочинении, что Раскольников трус и слабак, что отрекся от своих теорий в самом конце романа)
P.S. А на форуме тема такая есть, или мне ее самому создавать?

Объемные вещи можно приложить текстовым файлом (на крайний случай упаковав тхт в зип-архив). Максимальный размер вложения не должен превышать 39 кб.

Насколько я помню, нет. Вообще же, в разделе литературы есть Путеводитель, где перечислены все существующие темы.

Обычно во многих издательствах практикуется следующее. Когда новый, неизвестный автор приносит в издательство своё первое произведение, редактор прочитывает первую и последнюю страницы и какой-нибудь фрагмент из середины. Первой и последней страниц у меня-яу, к сожалению, нет, а вот фрагмент из середины хотелось бы вам показать и узнать: согласились бы вы напечатать такое произведение, будь вы редакторами, -- и купить книгу как читатели?
__________________________________________________ _____________________

До подхода обещанных рыцарем Дарэтосом сил наша небольшая армия расположилась лагерем под стенами Анардии. Мэнешар со своими варварами с утра до ночи муштровал вставших под наши знамёна крестьян, пытаясь превратить их хоть в какое-то подобие воинов.
Лэнелл не то делал вид, что наши приготовления его совершенно не касаются, не то в самом деле был настолько погружён в себя, словно уже отрешился от мира и ступил на путь служения Высочайшим, – я и ненавидела его за такое поведение, и уважала безмерно: всё-таки он готов был отказаться от трона величайшего королевства Оррианты!
Эрис взяла на себя обязанность оберегать меня от всех действительных и мнимых врагов – но врагов поблизости как-то не наблюдалось, а безделье тяготило девчонку, и я охотно отпускала её к Мэнешару поупражняться с мечом. Мэнешар учил её каким-то особенно хитрым приёмам, и, похоже, ему нравилась её старательность.
Одна я проводила время в праздности.
Не считать же делом бесконечное отвергание назойливых ухаживаний рыцаря Дарэтоса!
А он старался вовсю: томно вздыхал, строил мне глазки, расточал комплименты и даже стащил мою перчатку, дабы носить её на груди возле сердца. Если бы в этом мире было известно шампанское, он наверняка пил бы шампанское из моей туфельки, пока не упился бы вусмерть. Его спасало лишь то, что шампанского на Оррианте не было, да и туфелек я давно уже не обувала – в полевых условиях сапоги куда как удобней!
Эрис невзлюбила рыцаря Дарэтоса с первого взгляда.
– Омерзительный и липкий, – с отвращением повторяла она. – Гони ты его прочь!
Я отнесла бы это на счёт банальнейшей ревности – но к моему великому удивлению, отрешённый наш Лэнелл целиком и полностью поддерживал её.
– Я знаю, как важно не допустить этой коронации, Оррия, – сказал он мне, когда мы остались с ним наедине. – Но право слово, я пренебрёг бы и той военной помощью, которую обещает этот рыцарь, – лишь бы он сам никогда не попадался мне на глаза.
– Но чем он тебе не угодил? – удивилась я.
Лэнелл нахмурился.
– Если я скажу тебе, что его коснулось Зло, ты мне поверишь?
– М-м-м...
– Я не могу сказать, служит ли он Неназываемым. Этого я не чувствую. Но с ним что-то не так... Поверь мне!
Я бы и поверила – но не видела иной возможности сорвать коронацию Гэрнада, кроме как с помощью войска рыцаря Дарэтоса.
А её необходимо было сорвать во что бы то ни стало!
...В общем, в тот раз мы с ним не убедили друг друга и остались каждый при своём мнении. Только я стала замечать, что с каждым днём Эрис как-то неуловимо отдаляется от меня – и сближается с Лэнеллом. Нет, она оставалась всё такой же внимательной, заботливой и предупредительной – упрекнуть её мне было не в чем. Но во всех разговорах и спорах теперь эти двое обыкновенно оказывались на одной стороне и стояли друг за друга горой. Когда я в первый раз услышала от Эрис непреклонное: «Извини, Оррия, но ты не права!», я лишь слегка удивилась. Но когда впоследствии выяснилось, что я неправа постоянно, едва начинаю соглашаться с мнением рыцаря Дарэтоса, меня это насторожило.
– Брат мой, – заявила я в конце концов Лэнеллу, – из-за своей личной неприязни вы готовы перессорить всех нас между собой! Я этого не потерплю.
– Я бы никогда не позволил личной неприязни восторжествовать над здравым смыслом, – сухо отвечал Лэнелл. – Жизнь научила меня отделять одно от другого. Но этот рыцарь ведёт какую-то непонятную мне игру – а ты его поддерживаешь. Это может плохо кончиться, сестра...
– Всё плохо кончится тогда, когда регент коронует Гэрнада – и мы ничем не помешаем ему! – воскликнула я.
Лэнелл молча развёл руками и ушёл к себе: мы с ним занимали отдельную палатку, разделённую занавесью напополам. Правда, свою половину я поначалу делила с Эрис – так уж у нас повелось с самых первых дней. Теперь же моя девочка почти всё свободное от упражнений с мечом время торчала на половине Лэнелла, ко мне приходила только ночевать – уже после того как я ложилась, а удирала по утрам ещё затемно, пока я спала, так что наедине мы с нею не оставались и не разговаривали. Наверно, это было ошибкой...
Впрочем, в этой истории с самого начала всё было ошибкой – но выяснилось это слишком поздно.

...По своему обыкновению, рыцарь Дарэтос сидел передо мной на низком походном стульчике и рассказывал какую-то байку. Рассказчиком он был неплохим, и слушать его было занятно.
Посреди его рассказа полог палатки отлетел в сторону, и вошла запылённая, растрёпанная Эрис в мокрой от пота рубашке, держа в руке ножны с мечом: верно, опять до одури упражнялась с Мэнешаром. Зыркнув на нас мрачным взглядом, она подошла к своему сундучку, взяла оттуда какие-то тряпки и, не говоря ни слова, прошествовала на половину Лэнелла.
Спустя несколько минут оттуда появился Лэнелл. Царственным кивком поприветствовав рыцаря Дарэтоса, он прислонился к поддерживающему палатку шесту и, скрестив руки на груди, замер в ожидании.
– Могу ли я быть тебе чем-нибудь полезна, брат мой? – любезно спросила я, знаком попросив Дарэтоса замолчать.
– О нет, благодарю, сестра моя, – учтиво отозвался Лэнелл. – Я просто счёл себя не вправе мешать рыцарственной даме Эрис умыться и переодеться после учений. Её достойное служение нашей семье даёт ей право требовать уважения даже от королей.
Рыцарь Дарэтос хмыкнул.
– Ваше высочество слишком много времени провели в храмах богов, – насмешливо сказал он. – Не знаю, может быть, к богам и следует относиться с почтением... хотя почитать следует за что-то, а мы от них пока не видим ни помощи, ни поддержки!.. Но я не буду касаться богов...
– Да уж, сделайте милость, оставьте богов в покое, – процедил Лэнелл.
– ...Я скажу о смертных. Вы слишком мало знаете их, государь. А если б знали – не деликатничали бы с...
– С кем? – холодно перебил Лэнелл.
– Нельзя относиться одинаково к благовоспитанной девушке из хорошей семьи – и к этой вашей... рыцарственной даме... Из этой девки рыцарь – как из меня огнедышащий дракон, поверьте моему слову, государь!
– Охотно верю, – согласился Лэнелл. – На дракона вы, по счастью, не похожи – не то я никогда не согласился бы иметь с вами дело.
Тут полог, разделяющий палатку, вновь приподнялся, и к нам вышла Эрис, в чистом костюме и с влажными после умывания волосами.
– Благодарю, ваше высочество, – церемонно поклонилась она Лэнеллу, словно не замечая всех остальных. – Я никогда не забуду вашей любезности.
Рыцарь Дарэтос издал сухой смешок.
– Я слышал, что иногда крестьяне, по глупости, подкладывают высиживать куриные яйца уткам.
– Это глупо? – удивился Лэнелл. – Почему же?
– Потому что вылупившийся цыплёнок, глядя на утят, бежит за ними к пруду, прыгает в воду – и тонет, поскольку он не приспособлен для плаванья.
– Правда? – Лэнелл чуть шевельнул бровью. – Бедный цыплёнок! И к чему вы это вспомнили, сударь?
– А к тому, ваше высочество, что деревенская девка может служить детям королей – но претендовать на то, чтобы называться рыцарственной дамой...
– Возводить наших подданных в рыцарское достоинство – прерогатива королей, сударь, – холодно заметил Лэнелл. – И мы попусту рыцарскими званиями не разбрасываемся.
– К тому же, Эрис – принцесса оборотней, – поспешно вмешалась в их разговор я, поняв, в чей огород летит камень.
Рыцарь Дарэтос мерзко ухмыльнулся.
– Полно, ваше высочество! Все прекрасно знают, что это за принцесса. У них таких принцесс в каждой деревне... как собак нерезаных...
Эрис неторопливо подошла к нему и снизу вверх посмотрела рыцарю Дарэтосу в лицо.
– Можно было бы предложить тебе проверить, умеет ли цыплёнок плавать, – спокойно сказала она. – Да меч пачкать жалко. А вот показать, как у нас в деревне поступают с брехливыми собаками, – могу!
Я даже не заметила, откуда в её руках появились ножны (пустые! Меч она заранее вытащила – верно, и впрямь побрезговала пачкать его об этого типа), – и Эрис дважды со всего маху съездила его этими ножнами крест накрест по физиономии.
Думаю, что это было весьма ощутимо. На щеках рыцаря Дарэтоса тотчас же проступили густо-багряные полосы – била девочка изо всей силы, а уж сил у неё хватало: недаром Мэнешар каждый день часами гонял её на плацу!
– Ваши высочества!.. – взвыл рыцарь.
Я не успела раскрыть рот, как Лэнелл ледяным тоном проронил лишь одно слово:
– Поделом.
После этого всё, что я имела сказать, я могла спокойно оставить при себе: если я прочила Лэнелла на рэтанийский трон, ронять авторитет будущего короля было никак нельзя. И вместо того чтобы обрушиться на Эрис, явно перешедшую все границы дозволенного, я опустила глаза в землю и промямлила:
– Да, сударь. Честь дамы...
Поняв, что сострадания ему здесь не найти, рыцарь Дарэтос прошипел сквозь зубы какое-то ругательство и стремглав выскочил прочь.
Вот теперь я могла дать волю чувствам!
Но Лэнелл меня опередил: низко поклонился мне и покаянно сказал:
– Прости, сестра, что пришлось разрушить вашу идиллию...
Вслед за ним Эрис, давно отшвырнувшая свои ножны, опустилась передо мной на одно колено.
– Если в моих действиях содержится состав вины, я отвечу за них по всей строгости рэтанийских законов, ваше высочество, – отчеканила она, упрямо сдвинув брови на переносице.
Во взгляде, устремлённом на меня, читался яростный вызов.
Мне?
Но если рассудить по справедливости, что же теперь: она должна позволять каждому встречному оскорблять себя?
Наверно, я была пристрастна к ней – я всегда была к ней пристрастна. И я не приняла вызова.
– Отвечать не за что, – пожала я плечами. – Мы с принцем были свидетелями: ты лишь ответила на оскорбление... правда, несколько грубовато ответила. Может быть, не стоило допускать рукоприкладство, а?
Они переглянулись.
– Разве он сам на это не напросился? – спросила Эрис у Лэнелла.
– Оскорбление заслуживало пощёчины, – немедленно согласился он.
Я попыталась сохранить объективность:
– Да, он был неправ. Но хорошо бы, чтобы то была пощёчина, а не ножнами по лицу...
Эрис поднялась с колен.
– Хорошо, – зло произнесла она. – В следующий раз буду бить по заднице.
И, поклонившись мне, она вышла.

Следующие два дня рыцарь Дарэтос носа не высовывал из своей палатки: Эрис довольно ощутимо попортила ему внешность. Не скажу, чтобы я плакала из-за отсутствия его общества. А парочка моих своевольных младенцев, по-моему, вообще втихую ликовала. Эрис – небывалое дело! – даже не пошла заниматься с Мэнешаром, а осталась торчать в палатке – причём непрестанно сновала с одной её половины на другую. Девочке явно хотелось, чтобы я обратила на неё внимание. Вскорости к ней присоединился и Лэнелл, которому непременно понадобилось узнать о моих дальнейших действиях после того, как мы захватим Лирию.
– Огненная корона Рэтании – это не игрушка, которую любой может схватить и напялить на свою голову, – рассудительно говорил он. – Она сама избирает того, чью голову увенчает, – причём никто не может предугадать, кого она изберёт.
– Но как-то же раньше предугадывали... – не слишком уверенно возразила я.
– Многие века корона передавалась от отца к сыну. Но прямой порядок наследования был нарушен, когда Тэриан отказался от короны в пользу Тэрре... нашего отца. Тэррел ведь так и остался принцем-правителем: возложить корону на собственную голову он не рискнул. А мы – всего лишь дети правителя, сестра моя! Понравится ли это короне?
– Но завещание дяди...
– Это – людское завещание! А корону мало тревожат желания людей. И я, правду сказать, не горю желанием проверить, захочет ли она признать законным завещание Тэриана. Можешь считать меня трусом, упрекать в слабости – я и спорить не стану. Я слаб, я не отличаюсь храбростью – и буду весьма признателен тебе, если ты позволишь мне удалиться от мира в какой-нибудь отдалённый храм и окончить там свои дни в мирном служении Высочайшим.
– Но ты единственный наследник...
– Я плохой наследник, сестра моя. С грустью вынужден признать, что я совсем не гожусь для той роли, которую ты заставляешь меня играть. Почему бы тебе, пока не поздно, не подыскать себе подходящего супруга, который примет от тебя корону по праву наследования?
– Ты прямо-таки пихаешь меня в объятия Гэрнада! – возмутилась я.
– Почему непременно Гэрнада? – удивился он. – Я как раз подумал о Мэнешаре. Тебе прекрасно известны его достоинства – разве плохим он будет королём?
Я вынуждена была признать, что король из Мэнешара и впрямь получится неплохой. Наверное, лучший из всех возможных. По крайней мере, в отличие от нас с Лэнеллом он уже правил в своём народе. Но... согласится ли Мэнешар стать королём Рэтании? По-моему, он спит и видит во сне родную Толунию. И потом – кровь!
– В жилах того, кто претендует на корону, непременно должна течь кровь рэтанийских королей, – напомнила я.
– Если он примет корону от супруги – совсем не обязательно, – возразил Лэнелл.
Спорить дальше не имело смысла: он сыскал бы ещё тысячу возражений, чтобы только отказаться от короны, которую вовсе не хотел надевать. Или... или просто боялся! Ибо никто не может быть полностью уверен, что эта корона со своим собственным характером согласится признать законными его притязания на престол. Откровенно говоря, я на его месте тоже не хотела бы рисковать.
Но если не Лэнелл, то кого же я тогда должна найти? О ком было сказано в пророчестве: тот, в чьих жилах течёт королевская кровь, под чью руку придут и люди, и нелюди Оррианты, кто даже умерших сумеет вернуть в мир живых, чью жажду утолят воды судьбы и кто не убоится Огненной короны Рэтании? С королевской кровью всё более-менее понятно: Оррия с Лэнеллом – королевской крови несомненно. Людей под свою руку мы призвали... ну, Эрис, положим, у нас за всех нелюдей будет. Вот с мертвецами, которых надо из гроба поднять, – это сложно. Я-то точно на такие подвиги не способна. Это только Лэнелл может, с его магией. Но его тоже на некромантию, кажется, не тянет. С водой судьбы вообще полнейшая неясность. А Огненной короны, насколько я понимаю, любой нормальный человек станет бояться...
Ох, и зачем только я согласилась все эти загадки распутывать?
...Бесшумно вошла Эрис, подала Лэнеллу чашу с каким-то питьём, приблизилась ко мне, с поклоном протянула поднос. Я взяла с него оставшуюся чашу, пригубила. Чуть сладковатый фруктовый отвар, прекрасно утоляющий жажду.
– Спасибо, Эрис! Очень вкусно.
Её губы тронула лёгкая полуулыбка.
– Я счастлив, что хотя бы в этом сумел угодить моей королеве.
Я уставилась ей в лицо и смотрела так долго, что она в конце концов не выдержала, покраснела и опустила взор.
– Я не понимаю, – тихо сказала я тогда, – для чего я вообще всё это делаю? Может быть, оставить всё как есть? Ты к этому склоняешь меня, Лэнелл? Пускай в Рэтании бесчинствует регент, пускай коронуется Гэрнад, пускай они приберут к рукам всю Оррианту, предавая своих противников огню и мечу, как уничтожили когда-то Гезель! А, Эрис? Вы этого хотите?
А взгляд серебряных глаз наследника мог быть, оказывается, и очень тяжёлым. По крайней мере, мне казалось, что я пытаюсь сдержать натиск боевого меча.
Но я его всё-таки сдержала!
Лэнелл перевёл взгляд на чашу с питьём.
– К доброй цели не ведут пути, по которым ходит Зло, сестра моя. И не сражаются за правду негодным оружием.
– Хорошо, – согласилась я. – Укажи мне правильный путь! И где я должна взять доброе оружие?
Он помолчал немного.
– Не знаю, сестра моя... Не знаю...
Эрис подошла ко мне сзади, обняла за шею.
– Оррия, – прошептала она. – Я не оставлю тебя. Я буду сражаться до конца, даже если мы обречены на поражение. Только пожалуйста – послушай принца! Он прав...
Я похлопала её по руке.
– Если б я не понимала, что он прав, хорошая моя! Но беда в том, что у нас нет иного выхода...

Кто разделял моё мнение, что иного выхода у нас нет, – так это Мэнешар. Он хотел попытаться взять штурмом стены Лирии хотя бы для того, чтобы регент видел: Рэтания отнюдь не так покорна, как это считают во дворце. Не надо только думать, будто бы Мэнешар ради достижения своей цели пошёл бы на сговор с кем угодно, – просто он, в отличие от Лэнелла и Эрис, которые сталкивались с Дарэтосом по десятку раз на дню, видел его крайне редко, и для Мэнешара Дарэтос был всего лишь человеком, пообещавшим помочь нам войском и снаряжением. Однако когда я попросила его доложить принцу свои соображения по этому вопросу, мне показалось, будто варвару совсем не понравилась моя просьба.
– Моя страна и мой народ очень сильно пострадали от последней войны с Рэтанией, – хмуро сказал он. – Но именно поэтому моё слово вряд ли будет иметь большой вес в глазах принца. И ты, и он прекрасно знаете, что я пристрастен. Потому что я ничего на свете не хочу так сильно, как отомстить регенту за невинно пролитую кровь и загубленные жизни моих родных и близких. Я мечтаю дожить до того дня, когда его призовут к ответу за все его злодеяния. Я хочу увидеть, как судят его законные владыки Рэтании – и, не буду греха таить, госпожа, сердце моё возрадуется, когда он засучит ногами под перекладиной виселицы.
– Высочайшие призвали меня на Оррианту восстановить справедливость, – сказала на это я. – И я клянусь тебе, Мэнешар, что регент сполна заплатит за всё содеянное им зло. Так неужели, Мэнешар, если за нами правда, если мы творим благо во славу Высочайших, мы можем не победить?
Варвар прошёлся по палатке от опоры к опоре. Широкие шаги выдавали его душевный непокой.
– Толунийцы тоже сражались за правое дело, госпожа, – произнёс он наконец. – Но... слабы в своей разрозненности были наши племена и потому погибли поодиночке.
– Да. И так же пали вольные северные княжества, – кивнула я. – Но рыцарь Дарэтос обещал собрать под свои знамёна всех верных ему вассалов...
– На сколько воинов мы можем рассчитывать?
– Он обещает дать нам около пяти сотен конников и вдвое больше пеших.
– И здесь ещё около трёх сотен... правда, их ещё учить и учить, чтобы из них получились воины, – подытожил Мэнешар. – Маловато, госпожа. Думаю, что регент выставит против нас втрое большую армию.
– Накануне коронации? И если мы ударим внезапно!
– Боюсь, что при таком войске о внезапности говорить не приходится: весть о нашем приближении опередит нас... да и о наших намерениях тоже.
– Но что же делать, Мэнешар? – Я готова была плакать.
Варвар положил свою могучую руку мне на плечо.
– Деваться нам некуда. Надо драться, госпожа.

...Появившийся вновь в моих покоях рыцарь Дарэтос был ещё более любезен, чем обычно, и сладок настолько, что после общения с ним хотелось попить воды.
– Ах, ваше высочество, если бы не печальные обстоятельства, которые лишили меня возможности видеть вас эти несколько дней... – егозил он передо мной.
В этот миг одно из «печальных обстоятельств» появилось на моей половине палатки с каким-то свитком в руке.
– Сестра моя, ты занята, я вижу? Какая досада! Я думал, мы сможем сегодня закончить наш разговор...
Я оторопело уставилась на принца.
Если он передумал, это было бы самой лучшей наградой мне за все труды!
И я, недолго думая, выпроводила Дарэтоса:
– Мне очень жаль, сударь мой, но государственные дела – прежде всего, ибо королева сперва принадлежит Рэтании, а уже потом сама себе.
– Да-да, ваше высочество, – немедленно согласился рыцарь. – Я всего лишь позволю себе похитить несколько минут вашего бесценного времени, дабы сообщить, что гонец принёс мне заслуживающую внимания новость: передовые отряды моих войск находятся на подходе к Анардии и к полуночи прибудут в лагерь. Необходимо предупредить часовых, чтобы им не чинили препятствий.
– Правда? – Не передать, как я обрадовалась этой новости. Меня прямо-таки распирало от восторга. И даже Лэнелл, по-моему, перестал дуться, глядя на мою сияющую улыбку. – Непременно предупредим!
Рыцарь Дарэтос облобызал мне руку и удалился.
Я повернулась к Лэнеллу.
– Значит, через день-два мы сможем выступить. Ты готов принять корону, брат мой?
Он вздохнул.
– Меньше всего на свете я хотел бы этого. Но если обстоятельства берут меня за горло... Ты не станешь возражать, сестра моя, если я дам окончательный ответ лишь перед алтарём в Храме Нэриса?
– И... каким он будет, этот ответ? – неуверенно спросила я.
– Услышишь, – неопределённо пожал он плечами.
Закончили беседу, называется!
Или... он просто хотел выпроводить от меня рыцаря Дарэтоса? Какое королевское коварство!
На губах Лэнелла замерцала холодная серебряная улыбка – словно свет далёкой звезды.
– Не гневайся, сестра моя. Я, быть может, слишком себялюбив – но наши покои разделяет лишь тонкая полотняная стенка, и я вынужден слышать всё, что происходит у тебя. Если я скажу, что не все разговоры мне по душе, это будет достаточным оправданием?
Мне осталось лишь развести руками: как будущий король Лэнелл вполне мог требовать уважения к себе и своим желаниям.
– Спасибо, сестра моя!
И он собрался было уйти.
Почему я остановила его?
– А что это ты так старательно изучаешь, что тебе мешает наша болтовня?
Он поглядел на свиток, который вертел в руках, и снова улыбнулся.
– А-а, это... Я отыскал среди всех здешних книг планы нескольких старинных крепостей. Это – план Анардийской твердыни. Знаешь, она ведь очень древняя – гораздо старше Лирийской и, верно, помнит ещё первых рэтанийских королей... – Он ненадолго умолк, задумчиво разглаживая свиток, потом искоса взглянул на меня. – Когда тебя касается дыхание тех давних веков, начинаешь испытывать гордость за своих далёких предков, что великими трудами и лишениями возродили Рэтанию из праха и запустения, сделав самым могучим королевством в мире. На какой-то миг я даже ощутил себя их наследником...
– Когда ты будешь стоять перед алтарём в Храме Нэриса и перед глазами твоими окажется Огненная корона, ты ощутишь себя их наследником в полной мере, – пообещала я.
Лэнелл подошёл вплотную ко мне и неожиданно обнял.
– Я не хочу разочаровывать тебя, сестра моя. Посмотрим. Дай дожить до того дня – а там видно будет...
Он коснулся губами моей щеки и исчез, словно его и не было.

К ужину в наш шатёр рыцарь Дарэтос явился как ни в чём ни бывало – и то сказать: сегодня он был у нас главным героем дня! Даже Лэнелл постарался быть с ним предельно приветливым и учтивым. Эрис держала себя так, словно рядом со мной просто стояло пустое кресло, – впрочем, Дарэтосу её внимание, по-моему, и не требовалось: он вьюном увивался вокруг меня, почти не замечая никого вокруг. Ну, разве только Мэнешара, который периодически задавал ему какие-то вопросы, касающиеся подходящего войска: вопросы человека, неофициально считавшегося нашим главнокомандующим, согласитесь, игнорировать было просто невозможно.
За ужином Дарэтос был необыкновенно оживлён, много болтал (как ни привыкла я к его болтовне, на сей раз он, кажется, превзошёл самого себя и к концу ужина у меня даже стала побаливать голова) и много пил. Я устала от бесконечных тостов и здравиц, от вина и духоты мне сделалось жарко. Наконец, не выдержав, я выскочила из палатки на свежий воздух.
Следом за мной тотчас же выскользнула Эрис.
– Не простынь, Оррия, – заботливо сказала она, набрасывая мне на плечи шерстяной плащ.
Я благодарно кивнула.
– Спасибо, моя умница!
Мы немного помолчали, глядя на звёзды.
– У меня в народе считают, будто по звёздам можно предсказывать судьбу, – промолвила вдруг Эрис. – Господин Аранхос говорил, что это всё глупости, дремучие суеверия... а я верю почему-то.
– И что же тебе предсказывают эти звёзды? – поинтересовалась я.
Она вздохнула.
– Если б знать... Я могу рассказать тебе о расположении созвездий на небе в зависимости от времени года, о движении планет, даже о пятнах на светлом лике Нэриса, но... – Эрис потупила голову. – По всему этому судьбы не предскажешь, к сожалению.
– Да, жалко, – согласилась я.
Наши судьбы уже были в руке неумолимого рока, и жизнь каждого висела на волоске – но нам ещё это было неведомо.

Superman, я пишу в жанре "фэнтези + техническая фантастика", экшн : во-первых, предпочитаю достаточно динамичные вещи, в которых есть не только размышления, но и действие; во-вторых, помимо чародеев&Со, люблю технику, особенно летающую - как в атмосфере, так и в космосе. Вот отсюда и самолеты в "Вуатюрах", и звездолеты в серии "Земля-Кастор" ;)

Слушай Мявушка, здорово пишешь..., на самом деле, мне понравилось, поскольку обожаю средневековье и фэнтези. Я сам только про это пишу и ничто другое написать не смог бы.
Знаешь, будь я редактором, то я вснёс бы кое какие коррективы, можно сказать незначительные и наверное можно было бы публиковать. Но я не могу сказать определённо, ведь тут только отрывок. Какова длина всего произведения? Это интересно.
Не знаю, насколько заинтересуются читатели, ведь всегда найдутся те, кто будет критиковать. Я например не очень люблю, когда пишут от первого лица, но это не критика, просто не очень нравится, хотя "Гибель Богов" Перумова почти прочитал.
Я тут сам рассказ стругаю, и мне тоже интересно, смогли бы опубликовать мой....
Но у тебя точно талант, я бы тебя попросил просмотреть мой, он где то на этих страницах, но это не переделанный вариант. Щас переделываю и скоро выложу.
На своём опыте убедился, что не надо себя недооценивать. Верь в себя и всё получится, отдавай в издательство, чем чёрт не шутит, вообщем дерзай!!!!! ПИШИ МНОГО!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!


P.S. Мне кажется, что надо добавть ещё толику эмоций в рассказ)))))

Мявушка, прочитал отрывок. Интересный ;) .
Согласился бы печатать? Думаю, да - корявостей в тексте почти нет, а те, которые есть, легко исправить. Да и для любителей он окажется довольно интересным.
Соглачился бы купить почитать? Не знаю, не знаю ... скорее нет, чем да - я люблю несколько другие произведения - более, так сказать, "современные" и даже футуристические по обстановке ... но, повторюсь, для ЛЮБИТЕЛЕЙ - ИМХО самое то!
Кстати, с моей стороны не будет сильно большой наглостью попросить тебя посмотреть и мои сочинения? :] Ссылка на них : http://star-glider.narod.ru/books/index.html (хоть я и выкладывал ее пару страниц назад, но решил повторить, чтобы не заставлять искать :] )

Мне наконец хватило уверенности начать роман. Запасаюсь терпением и продолжаю писать.
Предлагаю вашему вниманию первую часть открывающей книгу главы. Сразу хотелось бы предупредить: никаких эльфов и гномов НЕ БУДЕТ. Пока рабочее название "Обелиск". Написанное в квадратных скобках - курсив.


Закат выдыхался. Ему уже не хватало сил скрыть розовый луч, что пробивал ряд нестройных, низко бегущих облаков. Луч тянулся из неведомых просторов над мертвыми песками, проходил прямо над головой и заставой, нависал над землями Луга и уходил в заокеанские дали, неостановимый и вечный. Бэйн стоял на смотровой площадке древней стены построенной эльфами. Легенды, уже полу забытые и основательно искаженные, говорили, что остроухие вкупе с бородатыми коротышками соорудили ее для защиты от подобных ему, от хосов. А теперь его грязные сапоги попирали затертые сотнями ног камни некогда считавшейся непреступной крепости.
«Тысячи раз сталкивались три народа в бесконечных войнах. Древние люды справедливо не пускали чужаков на свои земли, а глупые хосы не желали признать свое поражение и поселится в пограничных землях. Сражения становились все значительнее, обе стороны использовали все большие силы: гордые колдуны эльфов безмерно истощали мощь стихий, дворфы вызывали из глубин Матери-земли существ, что спали тысячелетиями в своих затхлых шахтах, а люди громили все техникой, могучей, но не бесконечной. И творились бы сие дела, пока и те и другие ни захлебнулись бы в кровавом приливе, пока ни удавились бы в пороховом дыме враждующие дураки.
«Зараза пришла, мой Повелитель» - вот что услышал Горнн, Владыка Подгорных Залов, от своего придворного, когда тот открыл его взору крепкого гномьего младенца с двумя головами. Горнн утратил веру в чистоту солнечного света. Правитель семи горных кланов в великой печали отвел свои войска в глубинные бараки и распорядился затворить двери в подземное королевство да наложить на камни печати, скрепленные семью рунами, дабы ни один отравленный луч более не проник в подгорное царство.
Покинутые легионы Эльфов не продержались и года. Хосы оросив зеленые травы кровью лесных сыновей, втоптав их кости сапогами в избитые войной тракты, ворвались в земли Луга. Разрушив чистые поселения Эльфов, основали Железный град.»
Сколько раз слышал он эту сказку? Его покойная бабуля любила потешить внуков подобными небылицами. Особенно зимой, когда на дворе бушевали метели, а в камине потрескивали дрова. Она садилась рядом с огнем, нос ее уже был красным, поскольку к вечеру она всегда умудрялась пропустить пару кружек травяной настойки, и начинала рассказывать, покатываясь в своем кресле…
Жаль, прошли те времена, когда можно было безмятежно сидеть в гостиной, слушая про остроухих друидов, ловких лучников, да про могучих гномов, что рассекали скакуна надвое одним ударом.
Бэйн поежился. Солнце уходило за горизонт и тепло потянулось за ним. Высушенный бескрайней пустыней западный ветер чуть согрел его, растрепав торчащие из под капюшона волосы.
Эльфы, гномы,.. – с иронией вспомнил воин, - у детей воистину великолепное воображение.
И он верил. Верил, как и все его братья и сестры. Верил, пока не пошел в подмастерье к кузнецу.
Впереди что-то двигалось. Бэйн мгновенно насторожился. Не так уж и часто из пустыни приходит жизнь. Точнее было бы сказать – никогда. Он посмотрел на своих сослуживцев справа и слева. Те тоже заметили гостя. Застава представляла собой длинную высокую стену, на расстоянии ста метров друг от друга по всей ее длине стояли часовые. Сооружение соединяло два горных хребта и блокировало единственный проход из пустыни. Бессмысленный проход. В пустыне нет ничего живого. Бывает, что туда ссылают особо провинившихся, тех, кто сбежал с поля боя или нарушил закон. Почти каждую неделю они проходят через заставу. Без еды и пищи преступники уходят в душное пекло, погоняемые стрелами. Бэйну доводилось хоронить изгоев, выбравших легкую смерть от стального наконечника. Их закапывали прямо в песке, и только ночью. Днем копать было невозможно. Могилы рыли глубоко, хоть это и непросто: песок ссыпался вниз чуть ли не быстрее, чем его вышвыривали из ямы двое солдат. И все же, запах горелого мяса всегда долетал до заставы. Песок прогревался очень глубоко. Тела пеклись в земляных печах, как картофелины в углях.
Воин вгляделся в приближающуюся тень. Она никак не может быть человеком. Ему, Бэйну, проторчавшему в кузне добрую половину жизни, тяжело простоять положенные полчаса дневной смены, а уж проторчать в пустыне полторы недели - примерно столько прошло со дня последней высылки - и вовсе сродни волшебству.
Маги… Способны ли эти пожирающие зелья наркоманы выжить в пустыне? – Бэйн задумался. – Нет. Какой бы силой не обладал человек, телесной или психической, он по-прежнему человек. Плоть не может существовать без сна, пищи и воды. А при такой температуре мозги начинают плавиться задолго до первого позыва жажды.
— Кто ты, черт тебя дери, - пробормотал Бэйн и прищурился.
Тень направлялась в заставе. Замирала, словно сомневалась - стоит ли продолжать путь, стояла, пошатываясь, собиралась с силами, и вновь двигалась вперед.
Тень преодолела половину расстояния отделяющего ее от стены. Бэйн теперь ясно различал очертания лошади. На боку ее что-то безвольно покачивалось. Всадник? Откуда?
Животное с трудом перебирало ногами. Копыта вязли в песке. С каждым разом лошадь все дольше и дольше высвобождала их из горячих объятий. Шкура на дрожащих ногах ободралась от постоянного трения, и висела лоскутами. Лошадь сделала шаг и упала. Она приподнялась и вновь рухнула в песок. На правом боку висел не человек. Не было на ней и седла, с которого он мог бы свалиться. Голова. Вторая голова, судя по всему, давно мертвая, теперь лежала на песке. [Дефектные] животные появлялись на свет не так уж и редко. Но откуда оно [здесь]?
Лошадь не оставляла попыток подняться. Бэйн зарядил арбалет. Учитель в Военной Академии посмеялся над ним, когда Бэйн из всего арсенала выбрал короткий обоюдоострый меч и это оружие. Уж больно неуместным смотрелся самострел в толстых жилистых руках молодого кузнеца. Но Бэйн сам сделал свой выбор, и уже через пару месяцев тренировок, наставник признал поспешной собственную идею всучить парню двуручный топор. В ловкости Бэйну не откажешь.
Бэйн прицелился. Сослуживцы молча наблюдали за ним. Глупцы, это не солдат, чтобы оставлять ему жизнь. Животное не ответит ни на один вопрос, так зачем смотреть на его мучения. Воин метил чуть правее и выше лошадиной головы. Он спустил тетиву. Стрела ушла в сторону, и врылась в землю рядом с целью. Вот еще одно доказательство в необходимости постоянных тренировок.
— Конница Эльфов вооружалась длинными изящными луками. Они стреляли на ходу, и их стрелы всегда находили уязвимые места в доспехах врага. – вспомил он бабушкин голос.
— А справляли нужду они вверх ногами, - улыбнулся Бэйн и, сделав необходимые поправки, пробил голову несчастного животного.
Он посмотрел на часы. Они достались ему от отца. Эх, сколько споров он выиграл благодаря им. Сколько бесплатной выпивки они принесли… Сколько рук незадачливых воров было отрезано… Он стер пыль с циферблата. Передавая семейную реликвию сыну, отец научил его читать время по трем стрелкам, постоянно снующим по кругу. Круг - идеальная фигура, с какой бы точки ты не начал, неизбежно вернешься к началу. Да и в песочных часах, что стояли в любой, даже в самой пропитой таверне, бесконечности не меньше. Лишь бы нашелся кто-то, кто перевернет стеклянный сосуд.
Бейн щелкнул крышкой. Под первым циферблатом прятался еще один. Отец называл его [компасом]. Двухцветная стрелка крутилась с такой скоростью, что при долгом взгляде на нее начинала болеть голова. Бэйн недоумевал, какие силы приводят ее в движение. В часах, он знал, есть механизм, который он время от времени [подкручивал], в компасе его не было. Бэйн иногда проверял компас, как сейчас например, но результат всегда был одним и тем же.
Четверть часа до смены. Как только его подменят, он пойдет к командиру и доложит о случившемся. Не очень приятная перспектива, но что поделать, он убил животное, ему и докладывать.

Друзья мои, тов. Модератор дело молвит, прицеплю ка я к своему сообщению файлик... пока что один, но... может, понравится...
З.Ы. пришлось разделить текст на две части и заархивировать, уж так вышло, извините... не влезло.

Kensi,
Прогулялся я по твоей ссылочке (извини, но заметил ее недавно), и прочел твой рассказ. В целом впечатление противоречивое. С одной стороны неплохой сюжет, из которого можно было слепить роман, а с другой…
Вот что с другой:
Зря ты разделили на части и главы свое творение, главы вышли очень-очень маленькими, ты хоть у одного писателя такое видел? Я тоже нет. Например, четвертая глава первой части вообще не несет никакой смысловой нагрузки, да и поделил ты текст, надо сказать странновато, местами переходить в следующую часть лучше было совсем не там, где перешел ты.
Изрядно портит впечатление грамматические ошибки, повторы слов, и точка в конце предложения вместо знака вопросительного.
Однако читается все, надо сказать довольно бодренько, но местами уж очень ты поскупился на эпитеты, язык требует доработки. «- Тарвелд – крикнул Ригнар, откуда-то из закаулка показался Тарвелд – пошли пора.
Тарвелд отправился с Ригнаром» - вот цитатка к примеру. Сухо и с повторами. Можно было написать к примеру так:
«- Тарвелд! – позвал Ригнар в пустоту, но никто не ответил ему. Ригнару пришли было мысли, что с мальчишкой что-то случилось, но тут Тарвелд вышел из своего укрытия, и с плеч наемника будто камень упал.
- Пойдем, нам пора, - ласково потрепал мальчишку за волосы Ригнар, и поманил за собой по каменистой дороге. Тарвелд, нечего делать, медленно поплелся следом…» - ну, скажем, хотя бы вот так. Уже по-другому читается, ведь правда?
Местами отсутствует логика: слишком просто уличный бродяга поплелся за Тарвелдом, и чего ему не сиделось в городе, если он себе запросто мог раздобыть еду, да одежду? Если его тянут приключения, то нужно было описать его мысли, чувства, стремления… да и вообще, повествование следовало бы вести подробнее, как мне кажется.
Только, друг, извини, что так жестко критиковал, но уж как получилось… Но это же конечно лишь мое мнение, которое, возможно, ничего не значит, но все таки… обрати внимание, авось я и помог чем-то…

Я тоже не всегда это приветствую, но иногда именно с помощью этого приёма достигается чувство сопричастности. И ещё одно огромное преимущество: не надо описывать внешность главного героя!:Laughter: Каждый представит его в меру своего разумения, а к тебе (автору) никаких претензий: в конце концов, говорить "ах, какая я красавица!" нескромно, а сказать о себе "я такая уродина" ни одна женщина не позволит:smexon:

Ой, здесь так плохо читать! Неудобно, в смысле. Может, скинешь мне на мыл? Свяжись через личку, дам координаты!

Собственно, я не из-за веры. Просто зашёл тут спор с двумя моими знакомыми. Сами они друг друга не знают, а общее между ними то, что оба любят фэнтези. Да и живут в разных городах. И вдруг они почти одновременно стали уверять меня, что классическая серьёзная фэнтези изжила себя, что она никому сейчас не нужна и народ теперь читает только юмористическую фэнтези в стиле Белянина: наш человек попадает в другой мир... Я попыталась их перубедить, что даже в подобной ситуации возможен иной поворот событий и что вполне можно обойтись без тупых хохмочек с привнесением в тот мир новорусского жаргона и прочей современной мдени.
Кстати, а вы в этом споре на чьей бы были стороне?

Увы, таков мой стиль...

А ты меня-яу извинишь, если я скажу, что все эти самолёты-бластеры -- настолько не моё, что мне про них даже читать затруднительно? Я никогда не была любительницей научной фантастики. Признаюсь даже в страшном грехе: в своё время я была очень зла на Стругацких за то, что они сказали, будто Толкин со своими сказками нашему читателю не нужен. Поскольку Толкин для меня-яу -- это глоток живой воды, такой отзыв о нём для меня-яу равносилен уголовному преступлению!

Звучит отлично! До чего же они надоели, если честно! В своё время я говорила. что главным достоинством Волкодава М. Семёновой можно считать полнейшее отсуствие на страницах книги оных товариСЧей:Laughter: Для меня-яу они уместны только у Профессора. Не потому, что остальные не имеют права на его копирайт, а потому, что хотелось бы у каждого писателя видеть что-то своё, оригинальное. а не переходящие из романа в роман одинаковые идеи и образы...

Мявушка, извиню ;) . Хотя, жаль ...
Впрочем, как ты относишся к тому, что в одном произведении СМЕШАНЫ фэнтези и техническая фантастика (либо фантастика космическая - и не обязательно она будет так уж углублена в технические подробности)? ИМХО может получиться очень интересное и далеко нетривиальное повествование ;) ...

От модератора: дамы и господа, не забываем, что здесь мы оставляем отзывы о произведениях. Беседы на прочие темы (в том числе и о смешении жанров) лучше вести в ветке Свое произведение.