Стас так и стоял пораженный. Он даже не сразу руки опустил. Нюхач приводил в чувства Лизу. Разыгравшаяся сцена привлекла внимание прохожих, в том числе и посетителей бара. Зеваки стояли по обеим сторонам улицы, кто-то даже снимал на свои телефоны. Ткач направился к машине, его смурное лицо красноречиво говорило, что сложившейся ситуацией он крайне недоволен. По округе раскатами доносился гул сирен.
- Идем скорее, это за нами.
- Ткач? Спасибо тебе, - Стас оживился, помог погрузить Лизу в авто. - Спасибо, что поверил.
- Не обольщайся. - Только хлопнули двери, Ткач резко газанул и увел машину в переулки. - Ты извини, Стас, но тебе я доверяю не больше чем другим.
- Почему же помог?
- Я не тебе помогал, я старался помешать этим идиотам. Надеюсь им хватит ума не лезть на Глеба.
- Думаешь оружие и правда существует?
- Я знаю точно, что у него сейчас в заложниках один из лучших моих провидцев. И то, что Глеб его уже расколол. А значит теперь, вся эта бригада умников, также видит будущее. А воевать с себе подобными мы еще не умеем, слава Богу.
- Глеб не похож на человека, который будет пользоваться предсказаниями себе во благо.
- Это почему?
- Как я понимаю, это идет в разрез с его убеждениями. Он весь такой идейный, пронизанный мыслями о вашей особой болезни.
- Как же, - Ткач усмехнулся. - Это он тебе закладывал, какой он правильный. А при первой возможности, не упустит шанса воспользоваться таким добром себе на пользу. Они на словах все за чистоту мозга. Только методами не гнушаются пострашнее наших. Напомни, как им удалось посмотреть твое воспоминание? Уж не с помощью аппарата размером в машину, с двумя слепящими окулярами? И такого добра у них навалом. Пусть не заливают про опухоль в голове человечества, и прочий бред. Ты, Стас, пойми, и мы не идеальны, и они не благородные рыцари. Все тут повязаны. И ты, и я, и Мелихов чертов, и твой отец. Кстати о нем. Твоя теория и вправду лопнула, как мыльный пузырь. Отца не нашли. Выходит свою судьбу он изменил. И с Мелиховым получается заодно.
- Что-то не сходится. Я чувствую.
- Я понимаю, неприятно осознавать. Вот ты жил без отца семнадцать лет, полностью свыкся с этой мыслью. И неожиданно он появляется, да не напрямую, а через воспоминания, целые подсказки. Не спорю, это интересно. Я представляю, ты даже поверил, что все это время он отсутствовал не зря. И все пытаешься найти, все ищешь лазейки, цепляешься за возможности. И вот, когда цель так близко, его не оказалось. Тебе тяжело принять не то, что ты не смог отыскать его, а то, что навсегда потерял. Ведь если все так, как я говорю - то отец по-настоящему тебя бросил. Это тяжело принять, но оставь все эмоции. Лишь сухой расчет.
- Ткач, только сильный человек способен изменить свою судьбу. Избавиться от нее. И такие изменения оставляют свои следы. Ты ведь понимаешь, что наши судьбы тесно переплетены с чужими. Но если мы освобождаемся от прописанной жизни, это не может не влиять на других.
- Так, и к чему ты это?
- В судьбе отца четко написано: " Вечер. Стычка у ирландского бара на Мытной. Сергей. Игорь. Влад". И если бы отец действительно избавился от своего рока, событие оказалось уже другим. В тех же условиях, в то же время, и с теми же участниками. Но уже иначе. Стычка произошла ровно так, как будто в ней участвовал еще один человек.
- На что ты намекаешь?
- Событие похоже на подстроенное. Словно нас пытались обмануть. Боже! - Стас изменился в лице, его глаза расширились, а рот приоткрылся.
- Ты что-то вспомнил?
- Телефон. У того парня был телефон, ты помнишь? - Ткач кивнул. - Отец действительно присутствовал в этом событии. Он участвовал в телефонном разговоре. И из-за него началась стычка. Мы можем найти того парня?
- Отыскать не проблема.

Ткач принялся звонить по телефону, выискивать возможности и раздавать указания. Стас всем сердцем надеялся найти отца. Ближайшее событие из его жизни ожидалось только через две недели, а к тому времени Глеб запросто мог уже найти Мелихова. Телефонный разговор оставался единственной ниточкой, ведущей к отцу.
- Есть. Засекли. - Ткач бросил трубку и всецело переключился на вождение. - Лучше пристегнитесь. Будем действовать быстро.
Машина рванула, лихо петляя по узким переулкам.
- Мальчики? А кто победил в итоге? - очнулась Лиза, ее приятный голос разряжал гнетущую обстановку в машине, позволяя чуть расслабиться, приглушив волнения и злобу.
- Я пока сам не знаю. Но разошлись полюбовно. Более или менее. Ты как себя чувствуешь?
- Как после лишнего коктейля третьего, не считая первых двух. - Лизу и вправду так скривила свое милое лицо, что ей охотно верилось. Глазами она начала выискивать бутылочку воды по салону.
- Значит хорошо. Нюх, сейчас нужна твоя помощь. Направление я знаю, но точно выследить надо тебе.
- Я? Боюсь, без какого-нибудь личного предмета ничего не выйдет. - Нюх, не ожидав, слегка дернулся.
- Надо постараться.
- Расслабься, - Лиза достала из сумочки помятую пачку сигарет. - Можешь проявить себя на полную.
Нюхач взял пачку, покрутил в руках и, даже не поднося к носу вплотную, закрыв глаза, принюхался. Он чувствовал запахи, и словно разбирал их на составляющие, анализировал. Его лицо иногда искажалось. Он не ощущал приятность запаха, или наоборот зловонность. Он чувствовал за запахом целый спектр информации, и старался как можно быстрее перевести ее в понятный вид. Нюх забормотал:
- Он не планировал отдыхать в баре... Ему двадцать восемь лет. Не женат. В разводе...
- Началось, - ругнулся Ткач.
- Борется за опеку над ребенком. Работает обычным кладовщиком на складе. Чувствуется много примесей резины, синтетических масел, бензина. Скорее всего это склад автозапчастей и прочего барахла. А в баре он оказался случайно...
- Нюх? Нам дорога нужна. Куда ехать?
- Погоди, - вмешался Стас. - Почему оказался случайно? Что его привело в бар?
- Телефонный звонок, он ожидал встречи там.
- Впереди перекресток!
- Да. Точно. Сейчас уходи налево. Далее прямо, потом направо на третьем повороте.
- Значит его что-то целенаправленно привело в бар. Он не оказался там случайно. Лиза, а у тебя есть какие-нибудь вещицы тех других двоих из потасовки?
- Прости дорогой, я как-то не успела покопаться в их машине.
- Прямо по улочке, а дальше снова поворот налево.
Резко из поворота вылетела машина и на всем ходу вписалась в бок, отчего Ткач еле сдержал управление. В соседнем авто показались знакомые силуэты Клима и Седого.
- Клим? Они тоже догадались.
- Догадались... Или кто-то очень сильно думает. Неважно. Нужно добраться первыми. Ох Клим крови нашей и попьет.
Завязалась настоящая гонка. Дорога из мелких тесных переулков потихоньку уводила на широкие проспекты.
- Дальше на эстакаду, в сторону области. - Нюхач продолжал отслеживать бедного парня.
- Нюх, Бога ради, прошу тебя. Постарайся не афишировать пока наши планы. Ты и на них с успехом транслируешь. Спасибо тебе.
Как бы Ткач не старался, его машина всегда отставала, не Клим не отдалялся далеко. Любую хитрость, обман, он сразу же предчувствовал, не давая даже приблизиться к себе. Смена маршрута не помогала, Клим всегда начинал маневры первым. А цель становилась все ближе и ближе.
- Ткач, приехали. Надо туда. - Нюх указал на место.
- Только не это. - Ткач с ужасом и разочарование посмотрел на безграничное паковочное море вблизи целой группы торговых центров. - Ты верно издеваешься.
- Он только приехал, может вот-вот зашел внутрь.

Две машины наперегонки ринулись на парковку, где началась особая игра. Рулетка. Вечер выходного дня был в самом разгаре, привлекая в стены развлекательных центров все больше народу. По парковке сновали автомобили в поисках удобных и близких ко входу мест.
- Ладно, встанем здесь. - Ткач обернулся, стараясь увидеть всех пассажиров. - Нюх, я знаю, это не самое лучшее место, но ты уж постарайся. Стас, ты с Нюхом, ищите парня и больше не думайте ни о чем. Лизка, займись их маскировкой.
- Ткач, Седого вы собьете другими мыслями. А что делать с Климом? Если мы отыщем парня, он уже знает об этом, и знает где искать?
- Поэтому я иду за Климом. Пусть он увидит еще одно событие. Выбираемся. Вперед.
Клим бросился через ряды припаркованных авто, только в одном ему известном направлении. Лиза не торопясь поправила макияж, и грациозно уверенно пошла к группе молодых людей, заманивать их в свои сети. Нюхач помял измученную пачку сигарет, словно выжимая из нее новые, еще не замеченные запахи. Он старательно принюхивался, при этом игнорирую тысячи посторонних, куда более сильных запахов. Наконец, ему удалось зацепиться за след.
- За мной, нам туда.
- Он внутри? - обеспокоенно поинтересовался Стас.
- Нет, точно нет. В торговом центре его нет. Где-то еще на парковке. За мной.
Не успели они пробежать и с десяток метров, Стас, обернувшись, заметил, как от Лизы в разные стороны, четко следуя своей цели, разбрелись все молодые люди. Это давало дополнительное время на поиски.
Ткач в это время пробирался к задворкам парковки. По телефону он получал дополнительные сведения куда идти. И вот на пустыре показался Клим, облокотившись на припаркованное чужое авто.
- А я все жду тебя. Видел как ты смело хочешь расправиться со мной, проучить.
- А чем закончится тоже посмотрел?
- У меня есть на тебя десять минут, дальше твои охламоны, наконец, смогут сделать что-то полезное. А ты чего один? Где ударная сила? - Со стороны начали стягиваться случайные прохожие. Крепкие мужики, поджарые парни, все как один озлобленные и готовые разорвать Клима. - О! То, что нужно. Вот теперь я трепещу. Это ведь так похоже на тебя. Ты сам совсем забыл, как кулаки сжимать?
- Поверь, помню. А ты я смотрю, не успокаиваешься совсем? Разве я недостаточно четко тебе объяснил? Проваливай! Ты не послушал.
- Нет-нет, я все прекрасно понял. Я вот подумал, только, а зачем нам всем слушаться тебя? Если ты не можешь обеспечить защиту своих людей. Если ты подставляешь все наше братство. Ты же вредитель! А от вредителей нужно избавляться, а то весь урожай пожрут.
- Не забывай, Клим, будущее очень переменчиво. Скоро ты убедишься в этом.
- Не беспокойся. С тобой я уже ничему не удивляюсь. - Клим встал подошел вплотную к одному верзиле. Тот всеми силами сопел, едва сдерживаясь. - Ты посмотри! И как ты так быстро такие образцы по парковке собрал? Один краше другого.
Клим молниеносно замахнулся и всадил всей силой по лицу амбалу, что тот отстранился. Звучный удар послужил сигналом для остальных. На Клима рванула небольшая толпа. Он несколько раз увернулся, прошмыгнул между нескольких человек, а одного перехватил за одежду и перенаправил в автомобиль, отчего громила влетел в двери, разбив своей головой стекло. Удары не доставали цели. Клим с улыбкой их избегал. Еще один верзила получил силой в кадык, отчего повалился на землю, не в состоянии откашляться. Ткач спокойно наблюдал за процессией, выжидая момент.
- Ты что, даже не присоединишься? - Клим, избегая ударов и нанося свои, начал диалог с Ткачем. - Ах, да! Я и забыл какая ты белоручка у нас.
- Я бы встретился с тобой один на один, оставь и ты свои способности.

- А, так ты из-за них переживаешь. Прости. Смотри, я закрою глаза и даже не буду подглядывать. - Клим взаправду закрыл глаза и демонстративно поднял руки. Тут же несколько кулаков полетели в его сторону, стремясь выбить из него всю спесь. Клим, не глядя, тут же ушел в сторону, затем еще раз. Он уже откровенно смеялся во весь голос, получая нескрываемое удовольствие. - Я не подглядываю, просто твои дуболомы не понимают как бить.
Ткач рванул на Клима, тот в одно мгновение среагировал, обернулся, изловчившись схватил Ткача за грудки и толкнул в сторону. Еще двое парней бросились на него, и Клим, уже не играясь, оставив шутки, грубо и мощно нанес удары каждому. Ткач вскочил и вновь предпринял атаку. Клим блокировал удары, но сильная рука рванула его за плечо опрокинув на землю. Последовали удары ногами, пару весьма болезненных Клим все же пропустил, но сумел выкрутиться и вскочить на ноги. В строю остались ровно три самых проворных и терпеливых мужика и Ткач. Некоторое время бой затух, давая общую передышку. Клим сосредоточился только на Ткаче. Как по команде, мужики бросились вместе на своего врага. Разом они смогли пересилить Клима, ему все сложней становилось изворачиваться и блокировать. Ткач, воспользовался ситуацией. В одно мгновение он подобрался к гуще событий и нанес удар. Точно в цель. Один, точнейший удар. Клим повалился без сознания на землю.

Нюх и Стас заметили того самого парня. Он сел в машину, в которой уже находились люди, включая водителя. По всей видимости, ехать они никуда не собирались.
- Вот и нашли, - выдохнув от облегчения, сказал нюхач.
- Идем, поговорим с ним.
- Лучше дождаться Ткача. Не будем привлекать внимания пока.
- Правильно, не стоит. - Послышался щелчок оружия. Седой стоял позади парней, направив в их сторону пистолет.
- Сколько же у вас оружия? - обреченно пробормотал Стас.
- Достаточно. Теперь то тебе никто не поможет. Ткач не выручит. Хочешь опять друзьям позвонить? - Седой наслаждался моментом. Его распирала наблюдаемая сцена. Беспомощные, напуганные лица. Его полное владение положением. - Нюх перестань ты так трястись, можешь хоть сейчас убежать. Свое дело ты сделал, молодец, мне ты совсем не нужен. Уходи.
- Все думаешь, что я ваш враг? Что я специально против вас интриги веду?
- Да мне насрать на всю эту чушь! Можешь хоть тройным агентом быть, пофиг. Я, честно говоря, плевал и на Мелихова, и на всех остальных. Но я не прощаю, когда меня так сильно оскорбляют.
- Я просто обманул тебя.
- Я этого не люблю. - Седой приготовился стрелять. Позади него послышались шаги. Он резко обернулся. - А. Хил!
- Где Клим?
- С ткачом разбирается наверно. А мы с ребятами нашли кого надо. Что с Елизаветой?
- Готово, - равнодушно ответил Хил. Стас вздрогнул при этих словах. Седой снова вернулся к своему делу.
- Что ж, обязательно передам твоему папочке привет.
Хил резко схватил Седого, приложив одну руку ему на грудь. Седой закричал от боли, выронив пистолет. Он скрючился в судорогах. Тогда Хил прикоснулся вновь, и Седой, обмякнув, остался лежать. А Хил просто непонимающе смотрел на него.
- Идем, это Ткач потрудился.
- Возьмем пистолет, пригодится для ускоренного допроса.
Они подошли к машине. Стас открыл дверь и, демонстрируя оружия, громко скомандовал:
- Все на выход. Полиция.
Пассажиры послушно выбрались из транспорта. Тот парень, за которым так долго гонялись, заинтересовался
- А можно посмотреть ваши документы?
- Вот моя корочка. Ваше имя?
- Влад.
- За мной, остальные руки на машину. Сержант, приглядите за ними. - Стас отвел Влада чуть в сторону. - Кто тебе звонил?
- Чего?
- Ты в баре был сегодня?
- Ну был.
- Как ты попал туда? Кто тебе звонил?
- Друг позвал.
- Какой еще друг?
- Леха.
- Давай телефон сюда. - Стас выхватил трубку, пролистал список, из последних принятых и набранных действительно значился Леха.

Николай сидел за столом, уткнувшись в свои многочисленные записи, но смотрел точно сквозь них. Ни давящие стены крохотного кабинета, ни усиливающаяся вьюга за окнами, ни промозглый сквозняк из-за двери, - ничто не отвлекало его от раздумий. Бессонные ночи компенсировались все большим числом потребляемого кофе. Николай устало потер слезившиеся глаза, затем, все также безучастно, зациклившись, уставился в стену напротив. Из раздумий вывел резкий скрип открывшейся двери. Конвоиры молча и грозно, как подобает всяким конвоирам, ввели Мелихова в кабинет. Тот нарушил тишину помещения лязганьем своих наручников. За несколько минут громкой и бесцеремонной возни, Мелихова усадили на стул, сняли оковы, и оставили его с Николаем наедине. Волошин, не проявив особого внимания к своему частому визитеру, стал с важностью перебирать свои заметки. Мелихов терпеливо ожидал, играя по невербальным предлагаемым правилам. Несмотря на всякие мелкие звуки, в целом кабинет погрузился в тревожную тишину. Николай, осознавая весь свой непрофессионализм, но переполненный банальным нежеланием изъясняться, задавать вопросы, искать, лишь посмотрел на Мелихова. На все тот же хитрый, понимающий гораздо больше, прищур. На слегка поддернутый краешек губ, образующий едва уловимую улыбку. На спокойствие и самоконтроль. Мелихов взял начало разговора на себя:
- Ты мне не веришь. - Волошин отреагировал лишь удивленным взглядом. - Понимаю. Сложно многое вообразить. Тем более после стольких книг, учебников, пациентов. Вероятно, начальство требует от тебя результатов, а ты до сих пор не решил для себя самого, стоит ли вообще тратить на меня время. Тебе нужно что-то повесомее моих слов, как бы точно я не старался изъясняться. Это справедливо.
- Это странно. Вообще то, здесь я должен убеждать всех поверить в тебя. Но никак наоборот. Но что-то не выходит.
- Волошин. Мне необходимы твои исследования. И я хочу тебя как-то подстегнуть, вдохновить, если хочешь. Направить в нужное русло. Тебе ведь доказательства нужны? Не переживай, в работе со мной можешь оставить свою профессиональную этику, или что там тебя беспокоит. Я готов тебе продемонстрировать несколько своих возможностей. Не для отчетов, только между нами. Я хочу, чтобы ты осознал, что я не базарный шарлатан. Ну как тебе?
- Довольно неожиданно, - Волошин забеспокоился и отчаянно подбирал слова, но глаза выдавали всполохнувший азарт и желание увидеть доказательства. - И что требуется от меня?
- Дай мне небольшой лист бумаги и ручку, пожалуйста. - Волошин послушно предоставил необходимое. Мелихов, прикрыв рукой бумагу, чтобы не было видно, начал писать. - Сейчас я сделаю пару заметок для тебя. Ключевых моментов. Прошу тебя, не читай записку пока не наступит нужное время.
- И как я пойму, что время настало?
- О, ты почувствуешь. - Мелихов протянул аккуратно сложенный лист бумаги. - Тебе необходимо лишь по прежнему проявлять свою внимательность к деталям и умение слушать.
- И что дальше?
- А дальше, собственно, и начинается демонстрация. - С этими словами Мелихов схватил пустую кружку и с силой ударил ей о край стола, что та разлетелась на куски. Волошин от неожиданности отпрянул всем телом. Часть осколков на вид очень болезненно впились в руку Мелихову. Кровь ровными непрерывными струйками забилась по кисти. Мелихов спокойно взглянул на Волошина. - Вероятно, нужен врач.
Николай подорвался со стула и выбежал из кабинета в общий коридор, откуда и обратился к дежурному. Кровь успела уже изрядно залить пол и стол, прежде чем Волошин соорудил некое подобие повязки на руку. В дверях показался дежурный врач: низкий мужичок в возрасте, с редкими седыми волосами, в очках, точно списанный с карикатур.
- Ну что случилось у вас. - На доктора безучастно посмотрел Мелихов и побледневший Волошин, отчего возникала путаница, кто именно пострадавший. - Кому помощь то нужна?
Николай указал на Мелихова, сам отошел в противоположный угол кабинета.
- Как же тебя так угораздило, сынок? - Доктор пододвинул лампу поближе, настраивая свет для себя и принялся осматривать рану. Часть осколков по прежнему оставалась в ладони, засев довольно глубоко.
- Доктор, да неловко как-то рукой махнул... И вот.
- Видно, что неловко. Повязка, конечно, это хорошо, но уж больно грустное зрелище. - Осколки посыпались на пол. В ход пошли перекись и бинт. Мелихов ни как не реагировал на процедуры, оставаясь отстраненным, его похоже интересовал больше врач, чем то, что он делает.
- А что, доктор? Много работы у вас здесь?
- Уж как сейчас бегать редко приходится. Я все больше, знаешь, люблю в кабинете заседать, да пилюли выписывать.
- Быстро же вы к нам добрались, или мне от шока так показалось?
- Сынок, ты бы поменьше болтал, силы поберег. Неподалеку был. Дай поглядеть. - Врач соорудил крепкую и надежную повязку. Прищуриваясь покрутил в руках свою работу, затем, не оборачиваясь, заговорил с Волошиным. - Коля, я вынужден об этом сообщить, по-другому никак.
- Понимаю, - Николая послушно кивнул.
- Бойцы, не хворайте. И давайте уже поаккуратнее с казенным имуществом. - Доктор поднялся и удалился из кабинета, оставляя его с прежнем тяжелой тишиной.
- И что это было? - Николай негромко поинтересовался, не выражая при этом ни злости, ни раздражения, лишь интерес.
- Это еще не все. - За дверь послышались голоса. Сначала неразборчивые, лишь фоном, с неуловимыми словами. Доносились звуки спора или перепалки. Но вскоре один голос стал нарастать. Так знакомый Волошину. Дверь кабинета распахнулась. Внутрь зашел высокий, крепко сложенный мужчина. Одетый в плотный свитер с высоким, стесняющим движения в шее, горлом, отчего лицо дополнительно обретало черты недовольства. В дверях показался врач, но, устав что-то доказывать, махнул рукой и ушел.
- Волошин, у вас здесь ЧП? - Зычный командирский голос раскатился по крохотному помещению. Казалось человек этот и не способен на спокойную тихую речь.
- Небольшая травма, не более. - Николая, наоборот, ответил тихо и спокойно, сохраняя достоинство.
- Ну это нам решать, большая она или нет. - Глаза забегали со сноровкой опытного чекиста. - Как дела с исследованиями? Есть результаты?
- Я уже говорил, что результаты будут только по итогу всей работы. Комплексно. - По поведению Волошина читалось, что они возвращались к давно начатому разговору, и так и не разрешенному.
- И что, сейчас совсем ничего нельзя конкретного сказать? Подтвердить? Хотя бы в общих чертах описать?
- Капитан, ваше руководство назначило меня ведущим специалистом и на условиях, которых я был готов сотрудничать. Исследование требует множества различных процедур.
- Мое руководство, также нарезало еще с тысячу заданий. Только времена сейчас лихие. На все нет ни времени, ни сил. Приходится расставлять приоритеты. Понимаешь, Волошин? Пока вы сидите здесь лясы точите, драгоценное время истекает. - Казалось, что голос капитана стал звучать еще громче. - А ведь ты мог бы нам помочь всем. Решить эту проблему быстрее.
- Капитан. - Неожиданно для всех в разговор включился Мелихов. - Боюсь, что потребуется еще больше времени.
- Это почему же?
- К сожалению, травма, - Мелихов показал перевязанную руку, - пока не заживет, не смогу.
- Как порезанная рука тебе мешает говорить? - с накатывающейся злобой спросил капитан.
- Больно. Нет сил терпеть. - Откровенно издеваясь ответил Мелихов. Они смотрели друг на друга, как тигр запертый в клетке, смотрит на маленьких дразнящихся детей. Глаза капитана переполнялись гневом. Последней каплей стала боль от стресса, пронзившая виски.
- Дневальный! - Громогласно раскатилось словно по всему зданию. В кабинет пулей влетел молодой парнишка. - Найди мне Капщука, и двоих конвоиров. Готовьте товарища Мелихова к перевозке в северное отделение.
- Есть!
- На этом твое задание, Волошин, завершено. - Капитан направился на выход, Волошин бросился за ним.
- Капитан! Капитан, постойте. Что значит переводите?
- Дальше этим Мелиховым займутся наши специалисты, методами попроще и побыстрее.
- Меня взяли на исследования, при условии, что никто не будет вмешиваться.
- Никто и не вмешивается. Предоставь результаты, и работай дальше. - Капитан остановился. - Докажи нам, что этот кусок чего-то стоит.
- Доказать? Так работа не делается.
- Тогда прощай. - Капитан снова зашагал громыхая по коридору.
- Морозов, у тебя нет таких полномочий. Оставь мне моего пациента, и я не буду доводить до начальства.
- Ошибаешься, Волошин, все мне здесь дозволено на мое усмотрение. Ситуация напряженная, я принял решение. Можешь хоть обзвониться. Разговор окончен.
Николай добежал до своего кабинета, в котором уже никого не было. Он судорожно стал рыскать по столу, осматривать полки. В своем портфеле он нашел маленькую записную книжку. Уже с ней он снова принялся бежать по запутанным коридорам. У очередной комнаты толпились люди.
- Простите. Прошу прощения, - Николай стал пробираться сквозь толпу. Внутри оказался небольшой телефонный узел. Две кабинки для разговоров. Николай пробился к дежурному. - Мне нужно совершить звонок, очень срочно.
- Документы, пожалуйста. - Николай достал свой паспорт. Пока его заявку оформляли, Волошин открыл записную книжку в поисках нужного номера. Но необходимой страница не оказалось. Она попросту была выдрана, оставив еле заметный изорванный краешек. - Не надо ничего, простите. Уже не надо.
И снова поднадоевший бег. В другой конец здания. В голове у Николая крутилась лишь одна фамилия "Капщук" - штатный водитель. В скором времени Волошин Уже стоял на пороге просторной комнаты отдыха. Сигаретный дым, смешиваясь с запахами топлива, заполняли собой все пространство, впитываясь в одежду, кожу, волосы. На небольших затертых диванчиках сидели водители и механики.
- Лех, дай ты сигаретку, не жидись.
- Ты только и стреляешь, надоел.
- Да сейчас сигареты в дефиците. Угости, по братски.
- Капщук? - Выкрикнул Николай, обратив на себя общее внимание.
- Я, - отозвался тот, что не желал делится куревом.
- Ты с капитаном едешь сейчас?
- Так должен был я, да нас поменяли с Петровым. Меня не нашли просто. - Капщук потупил взор.
- Каким еще Петровым? - непонимающе спросил Волошин.
- Ну водилой нашим. Парня то вашего уже в парк повели, может и успеете.
На заднем дворе луч настенного фонаря выхватывал кусок из темноты, в котором безумными всполохами метались редкие хлопья снега, сопровождавшиеся завываниями ветра. Николай забежал за угол здания. На небольшой освещаемой стоянке уже бренчал УАЗик. Мелихов сидел в наручниках на крохотной скамье, рядом с ним, укрываясь от ветра воротниками еще двое конвоиров. Водитель возился под капотом. Капитан стоял поодаль от всех.
- Морозов! Оставь его в покое. Остынь.
- Волошин, иди ты уже домой, тебя ребенок ждет, жена. Отдохни по-человечески. Что ты все как уж на сковородке. - Николай осторожно подходил ближе, но не проявляя никакой агрессии. В моторе УАЗа что-то коротнуло, отчего Петров чертыхнулся.
- Это мой пациент. Увозя его, ты уничтожаешь всю проделанную работу.
- А, так все таки работа была какая-то? А я думал вы просто общаетесь по душам.
- Морозов, не глупи. Есть четкие инструкции по Мелихову.
- Я их не нарушаю. Петров? Долго еще?
- Все готово, товарищ капитан. Можно ехать.
- Все, Волошин. Свободен. - Морозов развернулся и пошел к машине. Конвоирам он махнул рукой и те, нехотя, засобирались. Петров выскочил из машины.
- Куда?
- Сигареты забыл, товарищ капитан. Я мигом.
- Давай пулей.
Волошин так и остался стоять. Он бросил взгляд на Мелихова и тот, как то по-особому ухмылялся. Тогда то Николая и пронзила мысль. Он достал из кармана сложенный лист. Развернул. В нем Мелихов написал:
"Что я знаю. Капитан Морозов. Страдает головными болями, склонен к конфликтам. По судьбе намечается выяснение отношений, перепалка. Завтра Морозов будет присутствовать в другом месте, так называемом Северном. В не скором будущем ожидается смерть от огня.
Капщука сегодня ждет недуг, отравление.
Петров. По судьбе должен столкнуться с неполадкой в автомобиле."
Волошин будто загипнотезированный, отстранено стал следить за происходящим, складывая в голове все кусочки. Морозов в гордом одиночестве шел к машине сам по себе. Внутри авто что-то хлопнуло. Из под капота вырвались струйки дыма. Морозов, ругаясь на безответственного водителя, сам решил разобраться в поломке. Еще хлопок. В то же мгновение оглушительный грохот раскатился по округе. И Морозов уже весь извивался в криках от охватившего его пламени. С десяток секунд все непонимающе смотрели на бьющиеся в истерике тело, прежде чем ему бросились на помощь. Николай и Мелихов остались на своих местах. Лицо Мелихова пугающе исказилось в свете огня.

Прошла по меньшей мере неделя, прежде чем Николай вновь вернулся в свой тесный, душный, но все же по своему уютный кабинет. В нем все оставалось на своих местах, разбросанные по столу тетради и исписанные листы бумаги, одинокая кружка. На полу даже виднелся еще не убранный осколок, хотя кровь уже отмыли. Николай сел за стол, и ожидая новой встречи, стал наводить порядок на столе. Складывал бумаги в стопку, но больше стремился не к чистоте на рабочем месте, сколько этими движениями старался разобраться в мыслях. Николай прекрасно осознавал, что теперь только он в состоянии и в праве максимально полно изучить феномен Мелихова. Но также Волошин четко ощущал незримую руку кукольника, что так ловко манипулировала всем вокруг, и насколько серьезно и всеохватывающе это влияние.
Наконец, появился и сам Мелихов. Николай терпеливо выждал все процедуры, прежде чем их оставили наедине. Его сердце предательски заколотила, рискуя выдать волнение, и даже страх. Мелихов в этот раз не стал выжидать долгих церемоний и играть в гляделки.
- Даже не спросишь как мое здоровье? Как рука? - Волошин лишь посмотрел в ответ так, как смотрит человек не уловивший шутки. - Не переживай ты так. Тебе нужны были доказательства, я их предоставил.
- Тебе все равно на результат? Я не желал ничьей смерти.
- Волошин, я предельно наглядно продемонстрировал тебе все аспекты судьбы. Сконцентрируйся на этом. А когда ты осознаешь, случившееся с моей точки, то и отнесешься ко всему соответствующе.
- Ты все подстроил?
- И да и нет. Я показал, что такое предсказания. Как работает судьба. И как можно манипулировать событиями. И, главное, я продемонстрировал необратимость смерти. Ее всецелое превосходство. Но давай по порядку. Что понял ты? - Волошин сначала негативно принял информацию, но позже все таки решил сыграть по правилам Мелихова.
- Ты знаешь судьбы всех, кто тебя окружает. Это понятно. То, что Морозов был человеком конфликтным понимал каждый. Но ты поднадовил на него в самый нужный момент. Зачем же нужна была травма?
- Головная боль. Врач как раз шел на осмотр к капитану, что как ты помнишь он делает редко, и в порядке исключения. Но доктор у нас один и вынужден выбирать пациентов по тяжести заболевания. Сильное кровотечение подходило как нельзя лучше, а, как следствие, нервный Морозов не получил вовремя свою порцию лечения.
- Что дополнительно помогло спровоцировать его. Острая головная боль. Еще я со своим странным пациентом.
- Все верно.
- Откуда ты знал, что он решиться перевезти тебя?
- Я не знал, но я добивался этого. С учетом того, что в его судьбе значился новый пункт "Северный", и что я слышал об этом месте. А твой конфликт с ним и лично ты, только способствовали принятию решения. Мне же оставалось подбодрить его.
- Пока я бегал, ты разобрался со страницей в записной книжке, но разве ты не поменял мою судьбу этим?
- Нет. Пойми, в твоей судьбе значились обстоятельства. А они не всегда крайне конкретные. Ты по прежнему оказался на телефонном узле. В рамках тех ключевых точек, что и предсказывались. Если бы среди них значился телефонный разговор, то вырванная страница ничего бы не решила.
- Ты поменял Капщука на Петрова. Из-за поломки в машине.
- Волошин, ты представляешь, будто я манипулировал людьми, заставляя их делать что-то против воли.
- Разве это не так?
- Совсем нет. Я не создаю новых обстоятельств, не перенаправляю людей. Есть колода, в которой одно и то же число одинаковых карт. Те же масти, те же цифры, они неизменны. Но тасуя колоду начальный расклад карт меняется каждый раз. Расклад, но не сами карты. Я знаю фундаментальные события, судьбоносные, и знаю обстоятельства. Мне удается лишь грамотно тасовать эти знания, не меняя их сути. И машина Петрова загорелась бы в любом случае, но в его судьбе значился взрыв, но не было смерти. И я увел его, выкрал его сигареты, о которых он вспомнил в последний момент.
- Но когда ты манипулируешь людьми, когда корректируешь их поведение, их судьба, что ты видишь, она как-то изменяется?
- Выкрав пачку курева у Петрова, я все также наблюдал его жизнь, основные этапы, что доживет он до шестидесяти трех лет, и умрет от болезни почек. И в этом плане, кража никак не повлияла на его судьбу, я ее, естественно, не изменил. Но взяв эту, пресловутую пачку, я увидел, как ряд мелких обстоятельств преображаются, в следствии одного лишь отсутствия курева. И смотря с этой точки зрения, я, определенно, вижу и осознаю все, что хочу сделать.
- Это многое объясняет. - Волошин, наконец, осознал для себя, что Мелихов никогда не действовал в слепую или наугад, а имел четкое представление последствий всех решений. - И все же. Это только доказывает, что ты привел Морозова к гибели. Ты убил его.
- А это, мой дорогой друг, самая наглядная часть демонстрации. Тот нерушимый закон, что нужно осознать и принять. Ничто не защищает от смерти. Но Морозова убил не я. Он сам привел себя к смерти.
- Ты выстроил все цепочку, планируя именно это.
- Я подстраивал обстоятельства, но я не гарантировал ему смерти. Ее можно было избежать.
- Мелихов, ты дал ему в руку полностью заряженный пистолет и сказал стрелять. Но утверждаешь, что убил не ты, а пистолет.
- Не полностью заряженный. Ситуация и в правду являлась опасной для него. Но он мог не идти к машине, мог подскользнуться, упасть в обморок. В конце концов, его мог остановить ты. - Волошин изумился, точно вспомнив что-то важное. - Да, Коля. Ты как никто другой владел информацией. И ты также как и Морозов, слепо доверился судьбе. И вот итог. Смерть капитана. Случай? Неудача? Судьба? Я бы сказал, что разумная закономерность. К тому же, думаю ты оценил иронию. Ведь Морозов так отчаянно требовал доказательств.
Николай ужаснулся от этих слов. Мелихов все больше терял человечность в его глазах. В своем даре, погруженный в тысячи ярких и не очень линий жизни, переплетенных в единую бескрайнюю паутину событий, он перестал замечать людей. Все меньше обращая внимания на их слова, чувства, эмоции, он видел лишь сухую информацию о всех. Так легко обрекая Морозова на страшную смерть, только лишь для наглядного урока, Мелихов переставал быть только лишь человеком для самого Волошина. Николай, все больше убеждался, что перед ним сидел не пациент, не объект исследования, а орудие. Мощнейшее, на малоизученное. Потому любые необдуманные манипуляции с ним в своих, пусть даже и некорыстных интересах, могли обернуться небывалыми жуткими последствиями. Мелихов виделся Николаю инопланетным устройством, вокруг которого бегали дикари и били камнями со злостью. Изучение, безусловно, требовалось детальное. Но Мелихов, пресекал все потенциальные возможности сотрудничества, не говоря уже о подчинении. Он преследовал только свои цели. Остальных использовал. Всегда. И Николай оставался перед трудным выбором.
- Зачем тебе все это? Почему спецслужбы?
- В будущем, мне очень пригодятся твои исследования. Я заинтересован, чтобы ты проделал свою работу максимально ответственно. Однажды, этот архив спасет мне жизнь. А почему спецслужбы? Здесь надежней всего хранить столь важные документы. С учетом надвигающейся бури. Хватит об этом, Волошин. Принимайся за то, что ты умеешь лучше всего. И не забывай, тебе еще вызволять меня отсюда.

Стас сидел, уткнувшись в окно автомобиля, в котором ровными рядами сменялись картинки: проносились однообразные закоулки дворов, широкие улицы, тихие аллеи парков. Внутри слышался лишь отдаленный гул мотора и редкое дребезжание на неровностях дороги. Все молчали, не имея сил и желания что-либо обсуждать. Но неприятные мысли витали в воздухе, предвещая серьезные разговоры. Дорога запетляла знакомыми изгибами, и, расступившиеся широкие липы открыли очертания ангара. По своему родного, но уже несколько осиротевшего. Машина остановилась у самых ворот. Ткач показал пассажирам, что пора выходить. Стас отстегнул ремень.
- Подожди, - Ткач осадил его. И дождался, прежде чем остальные покинут авто.
- В чем дело?
- Стас. Ты видел, чем обернулись наши поиски. И это только начало раскола. После нашего провала, тебе будут не рады. А когда узнают, что произошло с Климом и прочими. Ради твоей же безопасности, я не советую тебе оставаться здесь.
- Ткач, извини. Я даже представить не мог подобного.
- Буду честным с тобой. Я до последнего верил тебе, но сейчас даже я запутался. Результатов нет, когда как у Глеба есть и дневник, и Илья. И все это мне сейчас предстоит объяснять своим людям. Лучше не мешай.
- И что вы будете делать?
- Бороться, по мере своих сил. Прощай. - Ткач уже не смотрел в сторону Стаса. Тот молча выбрался из машины. Автомобиль, поднимая пыль двинулся во двор.

Есть что-то чарующее и завараживающее в поездках на железной дороге. Сам локомотив, по прежнему ассоциирующийся с могучим паровозом, что так бойка тащит за собой вереницу вагонов. Каждый характерных звук и стук, гудок, запахи, обязательная атрибутика путешествий, и даже характерные только для железной дороги виды, - все это образует единую уникальную атмосферу. Поезд, как никакой другой вид транспорта притягивает и гипнотизирует, раскрывая в людях новые чувства. Одни проникаются разговорами, хотя в обычное жизни не любители случайных знакомств. Другие испытывают излишнее одиночество и тоску. Третьих одолевают мысли, подогреваемые мерным стуком колес. Вот и Стас, принявший свое положение, погрузился в размышления, пока состав преодолевал километры по ровным бесконечным путям. Стас чувствовал, что слишком увлекся событиями. Что чрезмерно пропустил их через себя, забыв обо всем вокруг. И когда дым поступков развеялся, предстал трезвый, не затуманенный взгляд со стороны. В котором вся мышиная возня экстрасенсов и их противников осталась в стороне. Лишь отец, его желания и мотивы, его стремления. Стас отчетливо понимал, что это не конец. И всех записях в дневнике, при всех подсказках в памяти, при рассказах о нем свидетелей, - отец еще не все сказал, что хотел. Складывая в голове цепочку событий, его попыток изменить планы Мелихова, Стас пришел к выводу, что ощутимо не хватает еще одной части. При всех факторах, существовал целый промежуток жизни, когда отец необъяснимо исчез.
А поезд уже останавливался на небольшую передышку близ скромного одинокого, но по своему красивого, здания вокзала. Родные и знакомые улочки встречали Стаса. Те самые улицы, на которых ни столь давно разворачивались небывалые погони, аварии, перестрелки. Следы которых давно уже стерлись с лица города. Желая, разобраться и в то же время, наконец, отдохнуть, Стас направлялся в когда-то родное место. Знакомый двор. Дом. Тот же подъезд. Темные пролеты лестниц. Дверь. И все та же трель звонка. Загремел замок. И в проеме показалось столь близкое лицо.
- Привет, мам. - Лицо Стаса расплылось в улыбке.
- Сынок, - в интонации матери слышались и нескрываемая безграничная радость, и тревога, и весь груз переживаний. - Проходи, проходи. Ну как ты, дорогой. Куда ты пропал. Не дозвониться до тебя.
- Работа, мам. Затянула, я еще в командировку смотался. Ты то как здесь? Как у вас дела?
- Ой, все у нас хорошо. Садись. Есть будешь.
- Давай перекушу.
- Я сейчас. - Мама засуетилась на кухне, отвлекая себя от нахлынувших эмоций. - Все у нас по-старенькому. У Ленки соседки вторая дочь уже в школу пошла. А только недавно, помнишь, бегала тут, виноград со стола хватала. Время как летит.
- Это да. А что дядя Толя? Как его здоровье?
- Совсем плох. Уже и не слышит ничего, еле ходит ворчит. Прихожу раз в неделю к нему, продуктов подношу, выслушиваю. Но совсем, конечно, сплоховал. Ты то что? Надолго к нам?
- Я думаю ненадолго. - Мама накрыла на стол, чуть успокоившись присела рядом. - Мам, тут такое дело, я понимаю, раньше я не особо интересовался, скажи отец как-нибудь связывался с тобой? Хоть раз?
- Я прям чувствовала. - Мама вскочила, стала суматошно перебирать и без того чистую посуду. Ее голос изменился. Появилось ощутимое раздражение. - Я не понимаю как, но все таки умудрился тебя втянуть в свои проблемы.
- Успокойся, мам. Нет никаких проблем.
- Стас, держись от него подальше. Он пытался использовать тебя, но я запретила ему. И вот до сих пор, спустя годы, он пытается добраться до тебя. Вовлечь в свои игры глупые. Оставь.
- Он не использовал, он спас меня. Мам, как ты не понимаешь, все что он делал, это чтобы обезопасить нас с тобой.
- Нет, это ты не понимаешь. - Мать ударилась в слезы. - Для тебя это веселое приключение. А я говорила ему еще тогда, чтобы не ввязывался, чтобы оставил свою гордость. Но он выбрал важные исследование. И все, что связано с твоим отцом - это одни сплошные проблемы. Ты ведь ребенком был, а время какое началось.
- Ну тише мам, - Стас обнял рыдающую маму. Один вид ее слез разрывал все его нутро наружу. Он успокаивал ее.
- С тобой у нас в городе машины гонялись с перестрелкой?
- Да брось ты, мам, ну какие погони. Бандиты, наверно, разборки свои вели. А может свадьба просто необычная.
- Не обманывай. Такое в нашем городе может произойти только из-за твоего отца. Он притягивал неприятности.
- Меня там не было, не переживай. - Мама, успокоившись, подошла к окну. Стас снова присел за стол. - Но я отыскал дневник отца.
- Боже мой. Как же он это делает. Брось, сынок. Не связывайся.
- Мам, мне нужна твоя помощь. В этом дневнике очень многое объясняется. Но разыскать отца я так и не смог.
- Не ищи его. Он сделал свой выбор.
- Ты справедливо обижена на него.
- Я не обижена, я вычеркнула его из жизни. Как и он нас. И я это сделала не из-за обиды, не из-за злости, а ради тебя. Как и он однажды. Но я не позволю ему ломать еще и твою жизнь. - Стас немного опешил, полностью понимая позицию матери.
- Ему нужна помощь. Без меня он пропадет.
- Он знал на что идет.
- Он рискнул всем ради меня. Но сейчас стоит вопрос не только во мне или в тебе, или в нем. Сейчас на кон поставлены вещи куда серьезней и масштабней. И он знал об этом. И сейчас мне как никогда нужна еще одна подсказка от него.
- Я ничего не знаю, Стас. - Мама искренне призналась.
- Когда папа писал дневник, он знал предстоящие проблемы лишь на словах. За все эти годы, он не мог никак с нами контактировать напрямую, не подвергая опасности и лишнему вниманию. Все попытки связаться давно проверены и перепроверены. Поэтому, конечно, ты ничего не знаешь о нем. Но я уверен, что за такое долгое время ему удалось узнать кое что новенькое, чего никак не описывалось в дневнике. И эти важнейшие знания, он безусловно хотел бы передать мне.
- У меня ничего нет.
- Дай мне хоть что-то мам. Какой-нибудь странный телефонный разговор. Мимолетная встреча. Брошенная фраза в толпе. Хоть что-нибудь. За эти годы отец давал о себе знать? Жив ли он?
- Стас, мне нечего тебе дать. Твой отец оставил нас. Мне было очень тяжело, но мы пережили все с тобой. Оставь. Не возвращайся к прошлому. Все позади. И слава Богу.
- Возможно, я смогу предотвратить катастрофу. Только помоги мне.
- Ну почему ты?
- Потому что отцу некому доверять. Я знаю, что-то есть, но ты сопротивляешься. Это необычайно важно для меня. - На глазах у матери снова выступили слезы.
- Была открытка. Лишь однажды.
- Открытка? - Стас загорелся, словно вытянул счастливый билет.
- Да. Он прислал ее на твой день рождения. На одиннадцать лет. Конечно с опозданием в месяца три. - Мама пошла в комнату, Стас за ней. -Я не вижу в ней никаких подсказок, но она хотя бы доказывала, что он жив. Как ты и хотел.
- Вряд ли он мог бы себе писать в открытую на ней что-то. Есть люди, которые уже ознакомились с ней вдоль и поперек. - Мама лишь обмерила сына удивленным взглядом. Затем достала запыленную книгу, а из нее пожелтевшую простую открытку. - Надеюсь, что все будет хорошо.
- Обязательно. - Стас покрутил кусок невзрачного картона в руках. - Почему рождественская?
- Не знаю, думаю просто другой не нашел.
Красивая и уютная деревенька, вся укутанная в снег, под ночным сказочным небом красовалась на одной стороне открытки. По другую был рукописный текст: "С Днем рождения, Стасик! Люблю вас! И рожден, чтобы любить. Папа". Больше никаких пометок, ни скрытых символов или рисунков. Обычная, ни чем не примечательная открытка. Мама словно избегала ее взглядом, и машинальна стала перебирать книги. Стас наслаждался находкой, не переставая вертеть ее в глазах, словно ожидая, что она откроет что-то новое.
- Мам, на этот раз послание именно для тебя.
- О чем ты?
- Отец не мог написать ничего конкретного. Но он определенно оставил подсказку для тебя. Здесь, по всей вероятности, скрыта отсылка к твоей памяти. Посмотри. Может быть знакомая картинка, или какие-то знаки напоминают о чем-либо? - Мать не охотно подошла ближе и взяла открытку. У хоть она усиленно стала изучать ее, по глазам читалось, что искомое давно найдено.
- Рожден, чтобы любить. Так он говорил при нашем первом знакомстве. Отчасти этим он и покорил меня. Он говорил, что рожден чтобы любить именно меня. Навсегда. Потом он еще много раз так говорил, но тогда, как-то по особенному.
- А знакомство? Где оно происходило?
- В парке, при усадьбе. Недалеко от дома. Жили мы удачно в этом плане.
- В Москве?
- Разумеется.
- Мам, ты извини, но нужны детали. Характерные места, может быть здание?
- Эта была обычная прогулка, Стас. Ну какие там места. Фонтан, парк с деревьями. В саму усадьбу мы не ходили.
- А после парка?
- А после он проводил меня, и все. Я помню лишь слова о том дне. А места как-то стерлись. Хотя, есть одно место. Но оно не связанно с первой встречей.
- А с чем?
- С парком. Уже после мы много раз возвращались туда. А в нашу небольшую годовщину знакомства, он шутки ради выцарапал наши инициалы на кирпиче в стене старой пожарной каланчи. - Мама саму изумилась, как цепочка разных воспоминаний привела ее к почти забытому событию.
- Так это и работает. - Широко улыбаясь подытожил Стас. - Спасибо тебе огромное, мам. Вот видишь, все не случайно.
- Ты что, поедешь сейчас в Москву? Отдохни хоть немного.
- Совсем нету времени. Ты просто спасла меня, спасибо за обед.
- Стас, прошу тебя. Аккуратней. А лучше не ввязывайся вовсе в эти дела.
- Обещаю, мамуль, буду предельно осторожен. Все. Люблю. Я побежал. - Мама только и успела обреченно вздохнуть вслед.

В самом парке в сознательном возрасте Стас не бывал, но нашел его быстро. Островок тихой размеренной жизни, утопающий в зелени, среди бетонного безликого муравейника. И даже кирпичную башню не составило труда разыскать. Каланча служила то ли складом, то ли вовсе была запущенна, что только давало плюсы. Стас принялся изучать стены. Реставрации и даже легкие ремонты башня стойко избегала. Почти каждый кирпич на уровне глаз и ниже нес на себе какое-то послание. Оттого поиск нужного значительно усложнялся. И все же среди однообразия Стас смог найти свой, как ему показалось, особенный камень. Но кирпич выделяла не надпись, а его цвет. Выглядел он слегка чужеродно на фоне остальных. Из всех подручных инструментов Стас захватил с собой только лишь скромный складной ножик. С его помощью он и принялся за работу. После приложенных усилий камень поддался и Стас смог его полностью вытащить. В тени пролома ожидал сюрприз. Сложенная тонкая тетрадь, завернутая в пакет. Стас углубился в парк, усевшись на одинокой забытой скамье под тенью вековых деревьев. Нетерпение забирало всякие силы, переполняя сердце волнением.
"Здравствуй, Стас. Если ты добрался так далеко, значит ты продолжаешь верить в меня. Или попросту желаешь довести начатое до конца, что похвально. Что очень похвально. Ты знаешь, с кем мне предстояло столкнуться. Ты знаешь, во что я оказался втянут. Когда я прятал дневник, я не хотел впутывать тебя, но боялся, что мне не хватит сил и не справлюсь. Меня ожидала тюрьма. И если бы мне не удалось сбежать, я надеялся ты сможешь закончить мое дело. Но ты уже добрался и до этого послания. А значит дневника недостаточно. Я не знаю удалось ли тебе его добыть самому, или с помощью. Мне неизвестно, как сильно тебе помогли записи. Я действовал в слепую, в отличии от Мелихова. Он знает слишком много. И его план грандиозен. Мелихов разыскивает по свету нужных ему людей и манипулирует их жизнями. Понемногу, не затрагивая глобально их судеб. Но шаг за шагом, плетя свою паутину, он меняет будущее, как ему угодно. Я вводил Мелихова в транс, где мне удалось полностью изучить его судьбу, а также свою, и твою. Но главная цель Мелихова остается скрытой для меня. Хотя ничего хорошего нам его планы не сулят. Я думал, что он хочет изменить свою судьбу. Но эта затея остается для него бессмысленной, потому что он продолжает видеть судьбы, и даже сумев скрыть свою, она будет прослеживаться через жизни окружающих. Изучая его, анализируя слова и поведения, я склоняюсь, что он стремиться к глобальной перезагрузке. Его одержимость своим даром также сильна, как и ненависть к нему. Учитывая особенности рокового дня, я вижу его цель только в одном. Очистить людей от судьбы, как бы это странно не звучало.
Мне кажется я потратил все силы. Я брожу вслед за Мелиховым, разыскиваю людей, общаюсь, пытаюсь повлиять на них. Но общий мрак в виденьях остается по прежнему. А я очень устал. С каждым новым шагом я уже не чувствую себя, но я все тянусь за ним. Я остановлю его. Я смогу..."
На этом письмо обрывалось, но записи не заканчивались. За следующей страницей начинался перечень фактов, исписанный сплошь пометками, в котором Стас разглядел свою жизнь. Точнее, расписанный план, который Стас ошибочно принимал за свою жизнь.
Пункт "Выбор профессии", где четко прослеживались заметки "Направить в милицейский колледж". Пометки с необходимостью записать ребенка на дополнительные курсы для сдачи экзаменов. Пометки для регулярных медицинский обследований, особенно головы. В ключевом знакомстве значилось указание Сереги, с пометкой "Важен при побеге". Увести начальника с канторы, чтобы Стас остался один доделывать всю работу в ту не столь далекую пятницу. Даже напротив, казалось бы, незначительной записи "Поездка в фургоне" четко следовали инструкции подобрать более укрепленную и защищенную машину. Целая прописанная схема здания с припиской "Пригодится".
Все. Все имело вид четкого продуманного плана. Решения Стаса, его действия, поступки, его переживания, знакомства - оказались отредактированными, заранее известными событиями. У Стаса внутри все оборвалось, меняя радостное предвкушение на изнывающую резь от нахлынувшей тоски. Почти вся его жизнь - это лишь череда важных пометок. Даже если цель казалось столь высокой и значимой. И вместе со своей жизнью Стас отчетливо представил и другие. Все эти противоборства и поиски. Все риски и угрозы. Оставался ли смысл в жизни, которая не имела ничего живого? Стас увидел себя насекомым, старательно преодолевающий все препятствия, отчаянно борющийся за жизнь, но на деле ползущий на столе в лаборатории под увеличительным стеклом наблюдавшего ученого. Стас непременно захотел разорвать эту фальшивую цепочку событий. Захотел принять решение, взвешенное и обдуманное, и, возможно, первое самостоятельное в своей жизни.

Знакомый когда-то ангар, бывший хоть и убежищем, но напоминавший больше дом, большой и многофункциональный, сильно изменился. Уже на подходах Стас чувствовал перемены. Заборы окрепли и обросли колючей проволокой. Часть второстепенных мелких дорог забаррикадировали пустыми ржавыми остовами машин. Все напоминало осадное положение. Стас толком не успел и дойти до главных ворот, как из тени кустов его подозвали двое вооруженных парней.
- Заблудился, друг?
- Ты посмотри, кто это? Блудный сын вернулся. Что, новое задание от папаши?
- Мне нужен Ткач.
- Понятно, что нужен. Я бы пускать не стал, наоборот, еще бы пинком подогнал. - Стас проигнорировал этот выпад. - Но тебя ждут. Надеюсь ты не забыл, что за люди здесь обитают. Сюрприз не удался. Идем.
Внутри все еще больше напоминало небольшую военную базу. Приглушенный свет, минимальное наличие стен и перегородок. Оружие в ближайшем доступе. По середине ангара своеобразный командный пункт. Стол с картами, маркерная доска, компьютеры. Ткач пошел на встречу Стасу, жестами он указал сопровождавшим парням вернуться на позиции.
- Стас. Что привело тебя?
- Как ваши успехи?
- Как видишь, пока что не очень. Твои как?
- Скверно. Осталось так мало времени. Ткач, я здесь, чтобы отговорить вас.
- Нас не отчего отговаривать.
- Судя по виду, вы по меньшей мере к войне готовитесь. Это все игра Мелихова, не нужно ему подыгрывать.
- Расслабься Стас. Никуда мы не готовимся. Мелихов до сих пор не найден, как бы мы не переживали из-за этого. Я решил избрать другую тактику. В слепую мы уже пробовали его искать, и много раз, все безуспешно. Тогда пришла идея не пытаться разыскать его первыми, а помешать найти Глебу и его команде. Благо возможности позволяют, делать это практически безнаказанно. Ребята получили необходимый выплеск, Глеб в постоянном напряжении. Здесь же мы ожидаем ответных мер, и всегда готовы к этому. Если все получится, вскоре Мелихов сам появится, а место мы знаем.
- Но вы все равно хотите его захватить. И Глеб тоже.
- Несомненно. Только в этом случае у него уже не будет преимущества, дневник ему уже не поможет.
- Как и у вас. Будущее сокрыта после этого дня.
- После. Можешь остаться если хочешь. Совсем скоро все закончится.
- Ткач, погоди. Помнишь, ты говорил, что ты последним видел моего отца?
- Да, почти пять лет назад.
- И он сам рассказал тебе про дневник?
- Нет, нет конечно. Стас, тот человек, которого я видел, он совсем не похож на того, что ты помнишь. Он был сильно уставшим, я бы даже сказал измученным. Он почти бредил Мелиховым. Это и привлекло мое внимание. Я хотел изучить, что он знает. Я пытался организовать сеанс гипноза. Но твой отец, человек опытный, и он заподозрил неладное. В тот момент он осознал, кто я. И сбежал. С тех пор его след пропал. Так же как и Мелихова. Вижу тебя это шокирует, но вряд ли сейчас у твоего отца обстоят дела лучше.
- Безумие? - со страхом в голосе поинтересовался Стас.
- Скорее всего. Желание помешать Мелихову взяло верх, все больше преобладая в сознании. Это мания, навязчивая идея.
- Но мы по прежнему не можем его отыскать.
- Сумасшествие не значит, что он бродит бездумно по улицам выкрикивая в воздух проклятия. Идея так сильно поглотила его, что он потерял всякие влечения кроме. А вместе с этим бдительность, подозрительность, осторожность только усиливались. Если раньше он прилагал лишь малую часть усилий, чтобы скрываться, то сейчас львиную долю, причем гораздо более изобретательно. Я наблюдал такое и не раз. Как правило у людей после военных действий похожие синдромы. Не забывай, твой отец пережил еще и тюрьму. Пусть одержимость прогрессирует не так бойко, как у вояк, но у всех есть свой предел.
- Ты знал это.
- Предполагал. Но ты ведь хотел разыскать его. К тому же ваша встреча могла бы сильно повлиять на него, в хорошем смысле.
- О Боже. - Стас схватился за голову. - Хватит уже с меня откровений. Делайте что хотите.
- Отдохни. Наберись терпения. Скоро все разрешится.
Стас добрался до спален и обессилено повалился в первую свободную койку. Он чувствовал ту же усталость, которую описывал отец, и стал замечать, что не только папа маниакально жил одной идеей. В своих поисках отца, Стас также забыл обо всем на свете, не жалея сил и времени. Все мысли крутились только лишь вокруг поисков. Стас начал ощущать на себе поступь сумасшествия. Примирять на себя диагноз, представляя что станет. С этими мыслями он и уснул.

Оглушительная сирена лишила всякого сна в одно мгновение. Стас вскочил, непонимающе оглядываясь по сторонам. Выбежав в общий зал, он выхватил пробегающего мимо парня:
- Что случилось?
- Они нашли Мелихова, пусти.
- Кто нашел? Кто?
- Глеб! - Уже вырвавшись парнишка крикнул вдогонку.
У комнаты с оружием уже собралась очередь. Напротив, из склада выдавали всю имеющуюся амуницию: потертые, видимо, выкраденные где-то бронежилеты, форму разных фасонов, даже защиту для коленей и локтей из спортивного магазина. Сирена, наконец, замолкла. Стас резво пробирался через толпу, разыскивая Ткача. Тот обсуждал детали своей операции с Гришей и еще тройкой человек.
- Ткач! Ткач! - Стас выкрикивал имя, привлекая к себе внимания. - Остановитесь. Не надо нападать, одумайтесь.
- Стас, не глупи. Это уже не шутки. - Ткач, словно отмахнулся от назойливой мухи. Стас подбежал к ним вплотную.
- Вам не нужно идти на поводу у Мелихова. Ему это и надо.
- С чего ты взял? - В разговор вступил Гриша. Ткач осадил его жестом.
- Какое сегодня число? - Стас потерялся от неожиданного, но простого вопроса. - Забыл? Я напомню тебе. Сегодня двадцать четвертое сентября. А когда роковой день? Двадцать седьмого. Три дня, Стас. И у Глеба сейчас Мелихов.
- Но этот день будет роковым, если вы сейчас пойдете в нападение. Все случится именно так, как и задумано.
- Что же ты предлагаешь? Бросить все? Ждать? Наедятся на твоего отца или попросту на чудо?
- Стас, если мы не нападем сейчас, и не попытаемся отбить Мелихова, мы только дадим время Глебу на подготовку. - Снова встрял Глеб.
- Вы даже не в курсе, что из себя представляет его новое оружие.
- Вот именно. Лучше столкнуться с ним сейчас, нежели двадцать седьмого. - Уверенно заявил Ткач.
- Вы дураки. Твердолобые упертые дураки. И Глеб дурак, также уже, наверно, армию собирает. Перебьете друг друга, на радость Мелихову.
- Хватит. Уведите его. - К Стасу подошли двое.
- Ткач, открой глаза. Посмотри сюда. - Стас вырвался из их хватки и закричал, демонстрируя найденную недавно тетрадь. В какой-то момент все вокруг стихли, оставляя свои дела и наблюдая за разыгрываемой сценой. - Посмотри, Ткач. Гриша. Все остальные. Прочтите.
- Что это? - поинтересовался Гриша.
- Последнее послание от отца. - Стас демонстративно начал предлагать тетрадь всем вокруг. - Читайте. Прочтите мои мысли, если вам так удобней. Посмотрите. Мой родной отец оставил это для меня. Моя расписанная от А до Я жизнь. Читайте. Ну же. Чего вы ждете? В ней все спланировано. Каждый мой шаг. Отчасти и ваши шаги. Как в меня будут стрелять, где я буду спать, куда идти. Все! И мой отец не является экстрасенсом. У него нет дара как у вас. Он руководствовался лишь словами Мелихова. И этого оказалось достаточно, чтобы распланировать чужую жизнь на двадцать лет вперед. Родной отец. Неужели вы полагаете, что Мелихов не предвидел и толики происходящего? Неужели вы наивно верите, что он мог допустить случайности в своем плане. Мы все пляшем под его дудку. И я, и мой отец, и вы, и Глеб. Все. И сейчас вы должны решить, продолжать участвовать в чужом плане или принять свое решение.
- Нам не договориться с Глебом. Не прийти к общему мнению. Не переубедить его.
- Вам и не нужно договариваться. Оставьте его. Пусть на время.
- Если ты прав, если все действительно так глобально, как ты считаешь. И мы решим сидеть, сложа руки. - Гриша взялся за объяснения. - Чего мы добьемся? Глеб получит Мелихова. Возможно, соорудит новое оружие. И с большой долей вероятности, сможет манипулировать Мелиховым, как это он делал с многими другими экстрасенсами. В роковой день, Глеб добьется своего. Сейчас нам уже поздно разбираться во всех тонкостях мироздания. Вопрос стоит простой. На какие риски мы готовы сейчас пойти? Рискнуть, и броситься в бой, в надежде взять верх. Или довериться тебе, в надежде, что все измениться само.
- Все не так. Останьтесь здесь и рокового дня не будет. А после делайте, что хотите. Я прошу вас не бездействовать, а лишь подождать.
- Предлагаю голосовать. Кто за то, чтобы остаться. Пару человек у оружейной подняли руки. Еще несколько из толпы совсем рядом. Через некоторое время поднялась еще одна рука. Лизы. Другие девушки тоже ее поддержали. Гриша подсчитал голоса. - Хорошо. Кто за то, чтобы атаковать Глеба? - Все остальные единодушно подняли руки.
- Решено. - Ткач поставил точку в споре. Он звучно хлопнул. Все вернулись к подготовке. - Живее парни.
- Что же вы делаете? Разве вы не видите? - обреченно негодовал Стас им вслед.

Стас устало сел на скамью. Все его попытки разбились как вода о камень. Сильное нежелание что либо делать переполняло его. К нему подошел Гриша.
- Рад, что ты все же вернулся.
- А что толку?
- Это да, толку от тебя походу никакого. - Все с той же издевающейся улыбкой как раньше отшутился он. - Согласись, здорово мы с тобой по зажигали. Ну где ты так еще оторвешься?
- Да, ты прав. Пожалуй второго такого приключения уже не будет.
- Не сердись, старик.
- Береги себя. Хоть тебя и пули не берут, не подставляйся почем зря.
- Я не знаю, что уж тебя здесь ждет, но вот, возьми. - Гриша протянул Стасу пистолет. - Мало ли что. Не все же по тебе стрелять. Бывай.
- Удачи.
Сборы пронеслись неимоверно быстро. В скором времени одна за другой машины покинули ангар, погружаю его в тоскливую тишину. Небольшая группа осталась, в основном из числа тех, кто был против. Время превратилось в густую тягучую массу, медленно перетекающую. Минуты и часы смешались в одно, теряя всякую скорость изменения. Стас размышлял, пытаясь связать все куски мозаики воедино. Ему уже и самому не по себе виделся план выжидать, так много не сходилось в его голове. Определенно точно, все стремилось к одной точке и ко одному дню. Но не все столь очевидно было связанно между собой. Дни сменялись. А никаких новостей так и не поступало. Стас варил себе кофе, погруженный в мысли.
- Что думаешь? Какие успехи у ребят? - Лиза чуть испугала Стаса.
- Без понятия. Странно, что даже связаться не пытаются.
- В этом нет ничего странного. Им не перед кем здесь отчитываться. Считай вся наша семья там, а мы и не в счет. Они сражаются, уже не оглядываясь сюда. Знать бы только, насколько хорошо.
- Это неважно. Уверен, основной бой будет завтра. Ты поверила мне?
- Что? Нет, я не хотела сражаться. И не желала этого своим людям.
- Лиза, о что говорил Клим тогда?
- Прости?
- Что-то, типа, что ему не суждено умереть. Не сейчас и тому подобное.
- А, ты про это. Клим однажды пересекался с Мелиховым. И от ему сделал предсказание. Смерть ровно в роковой день. Двадцать седьмого сентября. И Клим слепо верит в свою судьбу, всегда полагается на нее. Также был уверен в своей чуть ли неуязвимости.
- Неизвестно, что с ним сейчас?
- Так же как и с остальными. А скажи ты, Стас, думаешь все это большая игра всемогущего Мелихова?
- Я уже ни в чем не уверен. Кажется я запутался. Все, что я хотел - это найти своего отца. Но чем больше я углублялся в поиски, тем больше осознавал, насколько все связано между собой. Все больше череда событий, происходивших со мной, напоминала кем-то прописанный сценарий. Встречи, ссоры, перепалки, - все возникало ровно в нужный час, и всегда несло что-то новое для меня. Шаг за шагом. А потом я увидел план отца, написанный задолго до этих дней. И если судьба действительно существует, если нам всем уготован свой уникальный путь, то меня определенно лишили ее. Моей судьбы нет. Теперь я думаю лишь об этом. О возможности изменить свою судьбу.
- Возможно это твое решение, тоже часть чьего то плана. - С улыбкой отреагировала Лиза. Стас задумчиво переспросил.
- Что ты сказала?
- Ну желание изменить судьбу. Может от тебя этого и хотят. Может отец и добивался этого, давая тебе последнюю подсказку.
- Ты гений. - Стас оживился в одно мгновения, его глаза забегали. Он точно смог распутать давний переплетенный клубок. - Точно. Мне нужно отыскать их.
- Куда ты? - Лиза удивилась не на шутку.
- Ты просто золото. - Стас превратился в довольного ребенка, чем уже начал раздражать Лизу, которая не понимала, чем вызвана такая энергия и эмоции.
- Это то я знаю. Но ты куда собрался на вечер глядя?
- Их надо отыскать, всех. Ты даже не представляешь, как помогла. - Стас бросился на выход. Лиза за ним.
Они подбежали в воротам. Заскрипела входная дверь. Но увиденное несколько ошарашило их и даже остудило пыл Стаса. В свете дворового фонаря отчетливо блестели крупные хлопья снега, мерно опускающиеся на землю и тут же тая.
- Здорово, двадцать шестое сентября и уже снег на улице. Не долго осень длилась. Кто же ждал такое.
- Снег... - Задумчиво протянул Стас. Он подставил лицо падающим снежинкам и его рот изогнулся в довольной улыбке.
- Чего ты довольный такой? По зиме соскучился? - Лиза по-прежнему недоумевала от всех действий Стаса.
- Кажется я понял.
- Что понял.
- Все. Жди здесь. Скоро все закончится.

Глеб досконально изучил судьбу Мелихова. Он уже буквально видел его перед собой, но периодические набеги экстрасенсов срывали планы, несмотря на наличие собственного провидца. И все же их мелкий лай с жалкими покусываниями, только доказывали их беспомощность. Потому Глеб не торопился с организацией поимки Мелихова, а тянул время и запутывал соперника. Он понимал, что окажись Мелихов у него в руках, экстрасенсы не задумываясь нападут, желая забрать столь лакомый кусочек. Но в судьбе Мелихова близилось одно событие, идеально подходящее для его захвата. Оставалось отвлечь ненавистных экстрасенсов. Благо в рукаве таился еще один козырь. Глеб подозвал своего помощника:
- Готовьте наших бойких ребят. У них появилась возможность проявить себя. Для Клима и его дружков есть задание, под стать их возможностям.
- Усилить лекарственное воздействие?
- Да, необходимо, чтобы они попытались сбежать. Но пусть за Ильей не возвращаются, а сразу бегут. Так что на Клима две ампулы, остальным по одной, и стимулирование нервных окончаний, полная процедура, после промывка.
- Сделаем.
- Пусть усилят охрану у Ильи. А дружков попугайте светошумовыми, восприимчивость должна возрасти, так что будет достаточно.
- Дальше их направить куда-то?
- Да, на группу поисков Мелихова. На нее мы ждем нападение экстрасенсов. Пусть они увидят своих ребят.
- Все выполним.
- И подготовь группу для меня. Уже не фиктивную. Мы пойдем за Мелиховым.
- Понял.
День икс приближался все быстрее. Это в команде Глеба чувствовали все, даже не обладающие каким-либо даром. Каким же подарком для него было появление озлобленного, хоть и смотрящего в будущее, но словно абсолютно слепого провидца. Уверенного в себе, как и Илья когда-то, готового на все, лишь бы отомстить, выместить злобу за свои неудачи.

Ослепленных своим лжепревосходством и мнимой неуязвимостью, Клима не устрашило ни наличие охраны, ни спроектированные лабиринтом коридоры, ни то, что Илья, при всем своем незавидном положение и переносимых воздействиях, по-прежнему также оставался провидцем. Когда трое упрямых людей вошли на территорию убежища, они уже обрекли себя. И их смелые отважные схватки с бойцами охраны, и чуткое ориентирование в закоулках, - все вело в заранее выставленную западню. Только Клим ни на секунду не сомневался, даже когда его руки сковали тесные холодные браслеты, даже когда его немногочисленную группу развели по разным камерам. Такие экстрасенсы, как Клим, по-особому привлекали Глеба. Порода предсказателей со своим видением мира. Люди, фонтанирующие уверенностью, но лишенные всякой возможности удивляться. Гордые и надменные, но не всегда крепкие волей. В них Глеб видел концентрацию всего того негативного, присущего людям экстрасенсорного дара. В один из дней Глеб, не без удовольствия навестил Клима. Скованного, но не видящего в этом преграды.
- Великий и ужасный Глеб, наконец-то соизволил посетить меня. - Глеб зашел и без лишней суеты сел за стул рядом с Климом. В руках он крутил потертую папку, привлекая к ней внимания. Клим, не стараясь как-то скрывать своих чувств, отреагировал на манипуляции Глеба без энтузиазма.
- Колимов Антон, восемьдесят третьего года рождения. - Глеб раскрыл папку и начал зачитывать досье. - Способности к предвидению. В частности сильноразвитая провидческая интуиция на ближайшие события. Упрям, вспыльчив, нетерпим, бесстрашен, не сильно образован.
- Браво. Скажи, сколько дуболомов погибло, прежде чем удалось собрать материал хотя бы для половины этого куска дерьма?
- Посмотри, тут еще заметка про тебя. - Глеб полностью проигнорировал выпады в свою сторону. - Контактировал с Мелиховым. Получил от него предсказания на жизнь, с конкретным указанием даты смерти.
- Забавно, такое же себе хочешь? - Клим еще старался огрызаться, но Глеб уже никак не реагировал на такое поведение. Наоборот, он научился воздействовать еще сильнее.
- Я ведь слыхал о тебе, что должно быть комплиментом для такого, как ты. - Стас отложил папку и пододвинул к себе небольшой саквояж. - Живешь, зная дату смерти, а потому с легкостью принимая все иные опасности. Доверяешь судьбе.
- А ты так и будешь нудеть? Может хоть пытки начнешь? Или чем вы здесь занимаетесь?
- Ты знаешь, что такое страх? - Тон Глеба поменялся на пугающе серьезный. - Хотя откуда тебе знать, все возможные страхи всегда перед глазами. Их можно обойти, избежать, уничтожить. Знаешь, многих удивляет позиция таких, как ты? Что смерть уготована не сегодня. Что ей предназначен свой час. Всем кажется, будто ты ищешь смерти, словно бежишь из последних сил, стараясь приблизить свой конец. Но мне кажется, я разгадал твой секрет. Ты готовишься к бою. И все твои бездумные нырки в опасности, это подготовка к главному сражению. У тебя есть дар и с ним, спина к спине, ты готов встретить злосчастный день. В надежде обмануть смерть. Избежать ее, как ты уже натренировался тысячу раз.
Глеб расстегнул сумку, обнажая содержимая из целой череды пузырьков, колб и инструментов. В руке блеснул шприц.
- Как ты, думаю, прекрасно знаешь, я готовлю одно некое удивительное орудие. И пока я не могу воспользоваться им, для тебя я, с радостью, продемонстрирую ничтожно малую часть оказываемого эффекта. - Клим заерзал в стуле, предчувствуя неладное. - Так ты знаешь, что такое страх? - Глеб сделал Климу укол, введя буроватую жидкость. - Настоящий страх для тебя, это ослепнуть. Лишиться дара в самый ответственный момент. Нет, Клим, этот бой ты примешь, как и все остальные. На равных.
Клим заорал во все горло.

Он почувствовал как постепенно его разум заполнялся непроглядной темнотой, от которой даже мысли теряли ясность.
- Нет, нет, нет, - затараторил Клим. И хоть его глаза функционировали как раньше, выглядел он словно ослепшим. - Только не это! Нет!
- Трудоемкий в производстве и довольно затратный состав, но какое это имеет значение. Правда? Взгляни на мир вокруг себя по-новому. Как смотрю на него я, мои ребята, да и все остальные обычные люди. Удивляйся, познавай, и не благодари.
Клим ничего не ответил, лишь продолжал беспомощно смотреть по сторонам. Лишенный своего главного преимущества, он угасал. И все же на свой главный бой ему так или иначе предстояло явиться. Оттого Клим не собирался пока сдаваться. Оставшись один на один со своими мыслями, он здраво посчитал, что если не собственным даром постараться сохранить себе жизнь, то непременно стоит попробовать в окружение других провидцев. После Клим совершил побег. Отчаянный. Почти безумный, но все же успешный. Трое экстрасенсов смогли выбраться. Почти. Седой истекал кровью. Троице удалось угнать машину. Авто петляло по лабиринтам улиц, стараясь избавиться от преследования. Залитое кровью сидение, на котором в агонии корчился Седой, а Хил возился над ранами, прикладывая куски одежды, пытаясь соорудить повязку.
- Ему нужен врач, и по скорее. - С тревогой констатировал Хил.
- А ты здесь на что? Вылечи его!
- Я могу снизить боль, обеззаразить, лишить чувствительности. Но раны никак не затянутся от прикосновений. Это не волшебство или магия. Нужна хирургия.
- Черт! - Клим давил педаль тормоза. Машина встала в тихом дворе. Клим пробежался тревожным взглядом по зеркалам, выискивая гончих на хвосте. Затем обернулся и оценил уже состояние бедолаги. Тот весь бледный безжизненно лежал, изредка содрогаясь при тяжелом вдохе.
- Решай, в какую больницу лучше? Где точно нас не захватят. С врачами я договорюсь.
- Надо возвращаться на базу, - Клим высказал скорее предложение, нежели обдуманное решение.
- Да он не дотянет! К тому же там никто толком не поможет.
- Он ничего не видит, - тихо, откашливаясь произнес Седой и приоткрыл глаза. - Его лишили дара.
- Это правда? - Хил непонимающе взглянул на друга.
- Глеб чем-то накачал меня. Может у тебя получится извести эту дрянь? Вылечи меня? - Клим моля, обратился к Хилу. Тот решительно положил руки на виски Клима. - Извини, тут я бессилен.
Седой захрипел, и несколько раз очень болезненно откашлялся, но все же нашел в себе силы улыбнуться.
- Ему плевать на нас. До черта, что я скоро сдохну. Я могу тебе сказать, о чем он думает. Как помочь себе.
- Если я не потороплюсь, то могу сдохнуть сам.
- Все правильно, Клим, прости, что задерживаю. Прилягу вон в той куче земли.
- Я его не оставлю. Так нельзя, Клим. - Хил не верил в происходящее.
- К черту. Хил! За руль, мигом. - Клим вышел из машины, и уже через открытое окно продолжил. - Гоните отсюда быстрее, и мой вам совет, переждите бурю.
- Клим, - Седой окликнул его. - Может тебе тоже залечь на дно и переждать роковой день где-нибудь в тихом и безопасном месте?
- Мне надо постараться излечиться. А если нет, я бы хотел быть с провидцами в этот день.
- Но все они будут там, в самом пекле. Где смерти гораздо проще до тебя добраться. - Справедливо заметил Хил
- Это мы еще посмотрим. - Клим оставил ребят.

Глеб заканчивал подготовку, собирая все свои хитрые ловушки и инструменты в сумку. На столе перед ним лежала затертая книга в кожаном мягком переплете. Книга, из-за которой, казалось, произошло больше событий, чем из-за самого Мелихова. Глеб в очередной раз обратился к ней, раскрыв на зачитанном до дыр месте с закладкой.

Последняя часть предсказания о жизни Мелихова. Главный день и самый ожидаемый и необратимый. День, к которому стремились все эти годы десятки, сотни самых разных людей. И этот день сведет их всех в одном месте. Глеб читал детали, впитывал каждое слово, стараясь выжать из них максимум пользы. Судьба вела Мелихова к одному офисному зданию. Возможно, когда писались строки предсказания, здание это еще толком и не построили. Глеб разыскал его. Строение принадлежало исследовательскому институту, оснащенное подземным паркингом, и отличной системой безопасности. Люди Глеба внедрились в службы здания, стремясь слепить из него свою неприступную крепость. С секретами и ловушками. А в конце описанного дня стояла точка. Конец. Пустота. И, видимо, судьба и Глеба вела к этому дню. Но оставалась нерешенная главная проблема. Мелихов все еще действовал сам по себе. За три дня до рокового события значилась неприметная запись. Еще одно предсказание, незначительное, но крайне удобное. Предсказание гласило: "Девятый дом на Вавилова. Событие. Встреча. Лифт".
Лифт присутствовал в судьбе, и то, что точно Глеб осознал из дневника, так это обязательное присутствие в событие каких-либо элементов. Не изменных. Если громкий звук, то от любого источника, но звук обязан быть. В случае Мелихова его судьба подкидывала небывалый подарок. Но Глеб не торопился праздновать победу и ликовать. Он успел допросить лекаря-экстрасенса Хила. Тот рассказал о неудавшейся охоте на Волошина старшего. И хоть описанное событие в дневнике про Мелихова имело гораздо больше шансов на успех, Глеб желал учесть все возможные варианты.
С командой они уже подъезжали к нужному дому. Который оказался дешевой гостиницей, бывшим общежитием. Патрули заняли свои места у всех возможных выходов. Несколько человек взяли на себя сотрудников с ресепшена, чтобы другие смогли проверить список постояльцев. Для все не являлась сюрпризом мысль, что скорее всего Мелихов если и пожелал заселиться, то сделал это под другим именем. Но не самое раскрученное имя гостиницы играла команде на руку. Постояльцев во всем доме числилось не более двадцати. Шестнадцать номеров равномерно разбросанных по всему девятиэтажному дому предстояло оперативно проверить. Также изучить все технические комнаты, туалеты, буфеты. Блокировать вспомогательны выходы. Част проблемы решала хоть и скудная, но все же работающая система видеонаблюдения. Совсем скоро, без лишнего шума и суеты, пользуясь лишь нехитрыми приемами убеждений, запугиваний и подкупов, здание гостиницы оказалось под полным контролем команды Глеба. Самое пристальное внимание было направлено, собственно, на лифт.
- Так, ребята. Давайте отчет, как у нас дела? - Глеб подошел в комнату охраны, в которой парни уже оборудовали командный пункт.
- Запасной выход. Ни души. - Посыпались отчеты по рации.
- Главный подъезд. Все чисто.
- Второй подъезд. Чисто.
- Крыша. Никого нет и похоже не было уже очень давно.
- Лифтом никто не пользуется.
- По камерам можно отследить все этажи. Главные коридоры просматриваются довольно хорошо, а вот закутки когда как. Столовая, холл, кухня, - все также снимается. В номерах камер нет. - Последовали разъяснения непосредственно из комнаты наблюдения.
- Что там по номерам? Жильцов проверяете?
- Начали с самых верхних этажей. Два номера проверили, пока пусто.
- Что по персоналу? Какова общая численность сотрудников? - Вся команда работала слаженно и предельно четко, не позволяя себе лишней суеты и посторонних не нужных движений и слов. Глеб продолжал контроль.
- Всего в смене работают порядка двадцати пяти- тридцати человек.
- Еще группу по прочесыванию номеров, но уже с первого этажа. Потихоньку будем сжимать капкан.

Один номер за другим, иногда крайне вежливо, чаще грубо и весьма грубо проверяли люди Глеба. И каждая новая комната не имела никаких признаков Мелихова. Мониторы все также демонстрировали пустые коридоры, с изредка быстро проносящимися членами команды. Мелихов несомненно знал, что за ним пришли, и Глеб надеялся произвести должное впечатление, после которого всякое желание к сопротивлению могло сойти на нет. Глеб старался, но помнил, что Мелихов - человек крайне необычный и особенный.
- Может быть он еще не пришел сюда? - Поинтересовался парень, отвечающий за видеонаблюдение.
- Он здесь. В этом и есть вся суть экстрасенсов. Когда они скрываются, получается слишком хорошо. Своими способностями они анализируют всю обстановку и учитывают каждую, даже незначительную, мелочь. Мелихов здесь. И он прячется. И при всем желание, нам его не найти. - Все, присутствующие в комнате охраны, отреагировали на слова Глеба. - Что у вас там?
- Заканчиваем, остался последний этаж.
- В этом Мелихов не отличается от своих более слабых коллег. Все они одинаковые, видят и знают больше, чем другие. Но скоро это прекратится. - Глеб взял рацию и вышел из комнаты наблюдения. - Все готово?
- Можем начинать.
- Подвал. Вентиляция подготовлена. Начинаем. - Глеб как раз подошел к лифту.
Группа, что так активно прочесывала номера, пугая постояльцев, прикрываясь разведкой вела подготовку коммуникаций: вентиляционных коробов, воздухотводов. По старой системе снизу пустили специальный газ, обездвиживающий. Лишь малая часть команды получила в тайне респираторы. Глеб сознательно пошел на риск, чтобы попытаться скрыть свои намерения. Но когда чуть зловонный газ побежал по трубам и ходам в застенках, Глеб раскрыл карты. Он надеялся, что Мелихов примет правильное решение. Глеб зашел в открывшийся лифт. Один. Нажал кнопку последнего этажа. Лифт заскрипел и отправился вверх. Глеб застыл в ожидании. Второй этаж. Третий. Четвертый. Пятый. Лифт остановился. Пауза, как показалось Глебу, неприлично затянулась, прежде чем двери открылись. По другую сторону стоял он. Сделавший свой выбор. Мелихов зашел в лифт и молча нажал на первый этаж. Двери вновь заскрипели. Оба стояли, храня молчание. Глеб тысячи раз представлял себе этот момент, обыгрывал его в голове снова и снова. В мыслях он начинал разговор, пытался хитрить, изворачиваться. Он спорил и доказывал свою правоту. Он даже временами издевался над пойманным Мелиховым. Но сейчас он смотрел ему в глаза. В хитрый прищур и взгляд, видевший и знающий не в сравнение больше остальных. Он смотрел на человека с монолитной крепчайшей уверенностью. Мелихов, без тени волнения, даже как то навеселе поприветствовал Глеба: "Ну здравствуй". Глеб молча протянул руку. Но не успел Мелихов ее пожать, как из края рукава прямо в лицо ему вылетело густое облако газа. Мелихов отшатнулся, затем безвольно повалился на пол. Глеб тысячи раз представлял их встречу. И после каждого выдуманного разговора, после каждого мысленного спора, он все сильнее осознавал, Что Мелихову нельзя давать слова. Нельзя позволить очаровать своими речами, затуманить взор себе и другим.
- Все ко мне! Внимание. - Глеб собрал в холле остатки своей команды. - Сейчас начинается самый ответственный и опасный этап. С этой минуты, можете не сомневаться, экстрасенсы перейдут в активное наступление. Очень скоро они узнают о находке, если уже не прознали. С этой минуты я объявляю высший уровень готовности. Собирайте всех. Пора. Мне необходимо добраться с Мелиховым до лаборатории. Ваша задача принять на себя все внимание экстрасенсов. Активируем план "Желтый".

С десяток микроавтобусов уже подъезжали к гостинице, и в каждой вооруженная охрана ради одного пленника. Мелихова погрузили в авто с тем же набором персон. Глобальная операция по сокрытию единственного человека. Транспорт разъехался по городу, каждый на свое обозначенное место. Глеб осознавал, что экстрасенсы также привлекут все свои силы, и очень скоро обнаружат обман, если не удастся рассеить их внимание. По команде план перешел во вторую фазу. В одно время, совершенно в разных уголках города прогремели взрывы. На безлюдных складах, стройках, в оставленном транспорте. Наконец, настало время третьей, самой весомой части плана. В тоннеле метро сработала заготовленная ловушка, вызвавшая загорание путепровода и примыкающих коммуникаций. Уже двадцать минут спустя часть города погрузилась в хаос. Подземка перестала работать. Тысячи людей оказались на улице. После наземный транспорт уже стоял в многокилометровых пробках. Царила суматоха и полная неразбериха. И в глубине этого бурлящего котла Глеб высадился в тайном укрытие, заменив Мелихова на другого непричастного узника.

Мелихов очнулся, сидя в кресле и увешанный кипой различной аппаратуры. Провода тянулись из-под рубашки, от висков, у головы гудел опущенный до глаз купол. На столе рядом пищала и всячески отсчитывалась гора аппаратуры. Глеб Сидел сильно в стороне. Мелихов его видел боковым зрением, но никак не мог повернуться, потому что голову зафиксировало чем-то у затылка. При всем при этом лицо Мелихова не выражало ни страха, ни напряжения, лишь банальное любопытство. Мелихов чувствовал, что Глеб предельно внимательно следил за ним, контролируя все его немногочисленные движения, не говоря уже о мониторинге показателей техники. Мелихов косился, желая увидеть лицо.
- Даже не думай зачитывать мне мою судьбу, знаю, ты ее уже изучил. - Пока что Глеб говорил с позиции человека владеющего ситуацией. - Что будет уже не важно, главное, что вся моя жизнь вела к этому дню, в эту лабораторию.
- Ты правда так думаешь?
- Я знаю. На деле это не имеет никакого значения. Пришло время поговорить о наших планах.
- Смотрю, ты себе уже дело нашел. - Мелихов указал взглядом на стол. - Какие тут могут быть еще планы?
- За тобой охотились слишком много человек.
- Могу себе представить.
- Сейчас для меня самое важное - это оружие. Новое. Совершенное. Пока ты старательно изучал всю мою жизнь, твой мозг активизировался, и аппаратура зафиксировала всплеск в одной потаенной его части. Ты самый сильный представитель среди всех этих телепатов, гипнотизеров и прочих шарлатанов. И уже скоро я смогу воздействовать на вас всех. Но это важно сейчас, а после?
- Вероятно, ты хочешь попытаться договориться?
- Мелихов, не юли! - Глеб вскочил и встал напротив него. - Многие не знают об этом, они не догадываются, но с тобой я буду честен. Все равно от тебя ничего не скроешь. Я хочу смерти каждого, кто обладает хоть малым даром.
- Дерзай, чего же ты хочешь от меня?
- Я знаю, ты замыслил нечто очень масштабное. А что, если твоим планам кто-нибудь помешает? Что если все твои потуги будут напрасны? Наверное, очень неприятно? Не хотелось бы доводить до этого.
- И как же ты, Глеб, решил сорвать мои планы?
- Есть много способов. Например, место в котором все произойдет. Что, если ты не попадешь туда? Хотя сама судьба ведет тебя туда?
- Ты можешь начинать. Попробуй узнать, что же будет в этом случае.
- Не хочешь по-хорошему сотрудничать? - Глеб встал и достал свою любимую сумку. Он показательно положил ее на стул перед Мелиховым и расстегнул. Внутри заблестели инструменты. - Я бы не хотел как-либо вредить твоему разуму, но с риском придется смириться.

Глеб достал шприц и один из многочисленных пузырьков, при этом искоса вглядывался за реакцией обездвиженного человека. Мелихов никак не реагировал на демонстрацию со стороны Глеба.
- Ты правда рассчитываешь произвести на меня впечатление этим?
- После укола, поверь, ты заговоришь совсем по-другому.
- Глеб, смотрю я на тебя и поражаюсь. Достойную жизнь ведь прожил, много достиг, умен же. Посмотри какую команду собрал, как браво сражаетесь. Только совсем своими опытами да аппаратами себе голову забил. Простых уроков из жизни не выносишь. Зря ты предсказаний на свой счет не слушал.
Глеб, задетый словами, желая поставить на место болтливого пленника, резко всадил ему шприц в шею, и вжал всю дозу до конца. Мелихов скорчился, но лишь от неприятных болевых ощущений от укола. Спустя мгновение он уже так же спокойно смотрел на Глеба.
- Даже если твоя микстурка хоть как-нибудь подействует, тебе это никак не поможет. Все судьбы, что нужны мне, я уже давным давно посмотрел. И ты должен знать, что мой дар это по большей части проявление памяти, нежели ежеминутных талантов. Я помню очень много жизней, включаю твою. - Глеб лишь смотрел отчасти озлобленно, а отчасти обреченно. - Хочешь я тебе помогу разобраться в делах? Например, сейчас твой компьютер известит тебя о завершении анализа.
В ту же секунду из ноутбука на столе посыпались сигналы итоговых отчетов и новых запросов. Глеб только мимолетно перевел глаза.
- Дальше зашипит рация, а испуганный голос сообщит о проблемах. - В глубине лаборатории послышался треск с вкраплениями искаженных голосов, из которых Глеб понял, что на часть машин напали. Также о том, что маскировка их прогорела, и экстрасенсы больше не ведутся на уловку. - После ты начнешь, я надеюсь, здраво рассуждать. И решишь подготовить меня для эвакуации.
Глеб замешкавшись на несколько мгновений, все же приступил к делу, отсоединяя Мелихова от всех приборов. Целый пласт ценнейших данных скопировались на носитель. Глеб почувствовал, как потерял контроль над ситуацией. Он вспомнил все записи Волошина в своем дневнике, вспомнил его встречи, то каким он описывал Мелихова. И каждое слово эхом отзывалось в лаборатории. Мелихов подчинял. Мелихов ломал. Мелихов использовал.
- А сейчас ты услышишь хлопок, - почти издеваясь сказал тот, кто сидел недвижимым и связанным. За стенами, в отдаление раздался звонкий треск, от которого задребезжали окна. - И стрельбу.
Беспорядочные, глухие выстрелы затрещали. Глеб схватился за рацию.
- Что у вас там?
- Они нас обнаружили, окружают. - Голос по ту сторону приемника кричал. Вся подготовка и выправка терялась от неожиданного нападения.
- Много их?
- Ничего не ясно. У меня уже троих убили. Долго мы их не удержим.
Глеб замер с рацией в руках, глядя сквозь все предметы.
- И тут у тебя возникнет дилемма. Забрать меня и все свои исследования и попытаться сбежать, от уже стоящего на пороге противника. Или пожертвовать мной, в пользу всех ценнейших результатов и гарантированно скрыться. - Глеб уже испуганно посмотрел на Мелихова, как когда-то неоднократно смотрел и Волошин старший. - Самое время вспомнить, Глеб, к чему я все это начал. Ты далеко не первый, кто пытался сломать меня. Возможно, ты умнее многих из них, но совершаешь все те же ошибки. Наивно полагаешь, что я как все. Особенно ты, Глеб. Уж сколько ты поведал людей со всякими особенностями, и скольких ты ломал, пытал. Неужели ничего не почувствовал? Все по-другому. - Звуки выстрелов доносились все ближе. - Решай. Хотя мы уже оба знаем, что ты выберешь.
Глеб пронзительно посмотрел, в чем то даже выражая свое восхищение. Он поднес рацию.
- Отходите, эвакуируемся.

- Как он?
- Спит все еще. Эти накачали его чем-то сильным.
Гриша с Ткачом отошли в сторону от стоянки, где их уже ждали еще несколько человек. Вся группа запарковалась на старой троллейбусной станции. Несколько десятков машин образовали своеобразный лагерь, там же соорудили полевую кухню с мангалом, посты охраны, места для сна в более просторных машинах. На дворе стоял промозглый осенний вечер. Солнце уже закатилось за горизонт, оставляя от себя тусклые всполохи, размазанные по небу. Холодный ветер пробирал до костей, завывая резкими и частыми порывами. Ткач решительно вышел к своим людям.
- У кого какие предложения?
- Надо переждать, пока рыпаться не стоит. Выждем здесь, пока эти умники спохватятся. - Из темноты на свет от фар стоящей позади машины вышел первый желающий.
- Глеб и компания покоя нам не дадут. В убежище возвращаться нельзя. Нужно ждать, согласен. Но жать не здесь. Стоит найти укрепленное и безопасное место. Там сможем держать оборону, заодно и Мелихова порасспрашиваем о разном. - Прозвучал еще один голос.
- Ты что думаешь? - Ткач указал на Гришу.
- Если мы хотим использовать умения Мелихова в дальнейшем, необходимо сорвать его планы сейчас. Нам же совсем неизвестно, что он задумал. Одни догадки. Домыслы. Мы даже не знаем, что ждет нас завтра. Прежде, чем что-то придумывать, нужно вернуть себе контроль над будущим.
- То есть то же за ждать? - Уточнил Ткач.
- Нет. Это бессмысленно. В чем-то я соглашусь со Стасом. У Мелихова все рассчитано. Пока мы прячимся здесь, велика вероятность любых негативных событий. Глеб точно нас найдет, или еще кто-нибудь.
- И что ты предлагаешь? - Выкрикнул кто-то со спины Гриши.
- Бежать. Увезти Мелихова как можно дальше от мегаполиса, полного возможностей. Ехать целый день прочь и не останавливаться. И тогда, может быть, у нас у всех появиться шанс.
- Что за место вы наблюдали в видениях? - Спросил Ткач у присутствующих провидцах?
- Исследовательский центр. Опасное место, очень неудобное. Запутанные коридоры, охранные системы у лабораторий.
- И все же. Сейчас мы здесь. Роковой день уже завтра. Что могло бы привести нас через весь город? - В один момент все замолчали, не предлагая никаких вариантов. - Неужели вы сейчас не видите ничего, что могло бы нам угрожать? Что изменит все наши решения?
- Будущее сейчас очень нестабильно. Сложно делать прогнозы. Завтра день обещает быть очень насыщенным на события и он притягивает все внимание к себе.
- Я вам могу сказать за настоящее. - Взял слово Гриша. - Сейчас мы теряем драгоценное время. Чем больше мы ждем, ничего не делая, тем ближе враг. Скоро придется решать куда больше задач.
- Накаркал. - Один из провидцев забеспокоенно начал озираться по сторонам. - Где Клим?
Вся группа людей прекратила совещание и бросилась к лагерю. Ни охрана, ни отдыхающие люди не заподозрили уставшего Клима, что брел в сторону машины с Мелиховым. Многие попрятались в машины греться из-за начавшегося мокрого осеннего снегопада. Клим, потеряв всякую живость в глазах, энергию, плелся, укрывшись капюшоном. Его подобрали день назад и он отчаянно, почти в бреду молил всех целителей излечить его. Но коварные смеси Глеба никак не изводились, они требовали лишь времени, чтобы потихоньку исчерпать эффект. Как раз именно временем Клим совсем и не обладал. Он готовился ко встрече со смертью всю свою жизнь. Он всегда знал, что бок о бок со своим даром ему удастся сломать все предсказания. Но череда событий, случайностей, лишила Клима всего. Он вернулся в свою семью, в надежде на помощь, но все больше осознавал, что в этом всем и есть его рок. Тогда и решился на свой последний шанс. Выменять свой дар, в обмен на Мелихова.

Когда неприметный фургон с самым ценным грузом закрутился, выруливая среди десятков машин, никто не мог даже представить и вообразить в возможность побега. Люди не пытались задержать авто, узнать в чем дело. Плюсом сыграло то, что многие обитатели спали, устав от долгих преследований и погонь. И только в тот момент, когда послышались крики догадавшихся до всего провидцев, в лагере началось движение. Но фургон уже успел к тому времени скрыться.
Всю ночь Клим провел в поисках Глеба, посетив все их известные секретные и не очень убежища, квартиры. Приходилось действовать быстро и максимально бесшумно. Лишь тот факт, что все экстрасенсы находились в одном месте, давал Климу легкое преимущество в городе. Безусловно, они бросились за ним в погоню. И лишь от времени зависело, когда они смогут нагнать Клима. Но поиски не давали никаких результатов. И сам Клим терял всякую надежду. Отсутствие дара ломало весь его привычный уклад жизни. Словно зрячий человек в одно мгновение становился слепым, отчего все его существование переставало действовать по давно прижившимся законам. Так же и Клим. Он слабел, чах, сдавался. Но еще сложнее он чувствовал себя на подсознании. Незащищенность и необратимость перед надвигающейся смертью давили на него с необычайной силой. В какой-то момент, поддавшись отчаянию, Клим разогнался по пустой ночной улице и забил руками по рулю, оглушительно сигналя на всю округу. Он высунулся в окно и звал Глеба, кричал, проклинал его и в то же время умолял. И все тщетно. Клим, теряя всякие силы, зарулил в лабиринт дворов, в надежде спрятаться и отдохнуть. Мелихов еще спал. Сон проникал и в Клима. В каждую его клеточку. Крупные хлопья снега за окном мерно падали укрывая все вокруг. На часах ярко светилась дата: "двадцать седьмое сентября".

- Не боишься опоздать? - Клим вздрогнул от неожиданности. Позади бодро сидел Мелихов с наручниками на руках. Клим заозирался по сторонам, пытаясь вспомнить, что он здесь делает и восстановить картину событий. Мелихов никак не пытался сбежать, или же напасть. - Время то уже не ранее.
- Сам разберусь. - Клим включил дворники и они забегали, размазывая остатки подтаившего снега по стеклу. На улице не осталось ни следа от ночной зимней сказки. Клим суетливо забегал глазами в поисках решения.
- Лучше тебе поторопиться, они не очень довольны твоим поступком. И скоро отыщут тебя.
- Заткнись. - Клим завел двигатель. Все свои возможные догадки он исчерпал. Но осталось еще одно место, где все должны будут пересечься. Исследовательский центр. Клим решил ухватится за свой последний шанс.
- Отчего же ты так бежишь, Клим?
- Не твое дело. - Клим вывернул руль, поворачивая на просторную улицу. - Я смотрю ты неплохо отдохнул. Радуйся. Это ненадолго.
- Ох, за меня не переживай. Но ты прав, скоро очень многое изменится. Но боюсь ты этого не застанешь.
- Не трать время, Мелихов, я свою судьбу знаю и без тебя. Не думая меня удивить или поразить.
- Что ты? Я это прекрасно вижу. Твоя мотивация сильнее многих. Ты как никто другой заинтересован в своих целях. Семья, друзья, честь, гордость, - все ушло на второй план. Теперь стоит только вопрос жизни и смерти. Как прозаично.
- Пошел ты! Тебе ли говорить о верности и преданности. Уж сколько ты людей кинул, нам всем не подсчитать. Верно?
- Я бы не был столь категоричен. - Мелихов усмехнулся на выпад Клима.
- Раз уж ты так уверен в моей смерти, может поделишься на прощание, чем все закончится? Что за грандиозный финал нас всех ожидает?
- Всему свое время. Разве искусный иллюзионист раскрывает суть фокуса раньше времени?
- Скоро все кончится. - Задумчиво проговорил Клим.

Легковушки подъехали к микроавтобусу. В воздухе стояло сильное напряжение. Вот уже доносились звуки щелкающих затворов, взведенных курков, издаваемые для устрашения.
- Клим! Иди сюда, хватит придуряться. - Один из экстрасенсов стал зазывать к себе.
- Мне нужен Глеб! - В истерике закричал Клим, его глаза наполняли простые слезы. - Я сам по себе. Я один. Как вы не понимаете.
- Клим, не дури!
- Кажется, переговоры у тебя никак не удаются. - Мелихов вставил свое колкое замечание.
- Заткнись! Закрой рот, тварь. Это все из-за тебя.
- Нет, это все из-за твоей глупости и слепой уверенности в себя.
- Клим, даже не думай, брось! - Экстрасенсы совсем скрылись за машинами.
- Не мешайте мне! Перестаньте мне мешать! - Клим, сорвавшись, наставил пистолет в стороны своих когда-то друзей, и в отчаянии произвел несколько выстрелов. Пули одна за другой угодили в транспорт.
Один из неопытных экстрасенсов, принял удары и звон по дверям авто на свой счет, и нанес ответный удар. Только в сторону своих противников напротив. Через мгновение завязалась перекрестная стрельба. Клим поволок Мелихова и они забежали за фургон. Несколько пуль все же просквозили обшивку, несмотря на то, что все прекрасно понимали важность заложника.
- Черт, черт, твою мать, - заругался Клим.
- Тебе уже пора начать думать. Ты всеми силами пытаешься избежать смерти и оказываешься в этом месте. В окружении вооруженных людей. Очнись, Клим. Пока что, ты делаешь все неправильно. Надо подумать. Есть еще шанс для тебя.
Клим беспорядочно огляделся. В поисках хоть каких-нибудь еще возможностей. Затем он взглянул на тихого, непоколебимого Мелихова. Который своим спокойствием и уверенностью противопоставлялся Климу, измученному страхом, изможденному бессилием. Тогда Клим приставил пистолет в лицо Мелихова, прямо в лоб.
- Из-за тебя они все готовы разорвать глотки друг другу. Ты устроил этот переворот. И ты смог напугать всех так сильно, чтобы люди совершали столько грязных дел. Так может дело в тебе? Может смерть мне грозит по твоей вине, и не надо пытаться ее избежать, стоит лишь устранить источник?
- Я действительно задумал нечто очень необычное. - Мелихов словно и не реагировал на наставленное оружие. - Только поверь мне, замысел настолько грандиозен, что ни моя, ни твоя смерть уже ничего не предотвратит. Можешь убедиться сам, спусти крючок.
Клим все чувствовал во взгляде Мелихова. Видел человека, который знает свою судьбу, который ведает, что было и что только произойдет. И несмотря на рвущиеся желание покончить со всем раз и навсегда, Клим не решался стрелять. Из-за страха. Уверенность Мелихова пугала. Обезоруживала. Клим решился бежать во внутрь здания. С Мелиховым. Канонада за спиной, казалось, только усиливалась. И каждый новый выстрел гремел все ближе и ближе.
В фойе здания находились лишь несколько напуганных охранников. Клим пальнул пару раз в потолок.
- Прочь! Пошли все вон отсюда.
- Тише, это обычные, ни в чем невиновные работяги. Расслабься. Не нужно так злиться и срываться на всем. - Мелихов попытался угомонить нестабильного отчаявшегося Клима.
- Не делай вид, что тебе есть дело до них. Глеб придет за тобой.
- Надеюсь, ты в курсе, что он нашпиговал этот дом всевозможными ловушками. В том числе и смертельными. Многие погибнут, в том числе и твои друзья.
- Мне уже все равно. - Клим действительно смотрел уже совсем другим человеком. Без прошлого и будущего. Живущий только одним единственным днем. Днем, в котором ему необходимо выжить.
На улице уже разгорелся настоящий бой. Машин прибавилось в трое. А некоторые еще продолжали прибывать.

Вся площадь парковки превратилась кровопролитное поле сражения. Машины образовывали линии обороны, со своими укреплениями, точками для ведения огня. Слева от здания укрепились последователи Глеба, находясь в значительном численном превосходстве, но тотально уступая в меткости, точности, в конце концов, выживаемости. Экстрасенсы теснили своих врагов. Целая группа подчас вовсе не таясь и не укрываясь, шла в полный рост, избегая всяких попаданий. Некоторые машины уже полыхали в огне, отчего в воздух поднимались клубы черного дыма. Но хоть люди Глеба и несли довольно большие потери, им все же удавалось удерживать подступы к зданию и не подпускать экстрасенсов. Отряд провидцев, что уверенно продвигался к позициям врага, пополнялся новыми бойцами. Все они, изворачиваясь и уклоняясь, легкими небольшими перебежками неуклонно приближались, готовые ворваться в гущу противников. Как бы бойцы не прицеливались, как бы они не изощрялись, пули старательно избегали предсказателей. Зато сами они, с каждым шагом промахивались все реже, незамедлительно наказывая за любую ошибку невнимательных бойцов. Лишь пускаемые в ход гранаты ненадолго задерживали и оттесняли неуязвимую силу. Одна из легковушек на скорости выехала из гущи транспорта и влетела в линию обороны экстрасенсов, затем в ней прогремел взрыв, унеся с собой с десяток людей, тех, что не обладали особой развитой интуицией. Ответные меры не заставили себя ждать. Один из провидцев подгадал время и выстрелил точно в момент замаха гранатой. Пуля раздробила руку бедолаге и снаряд повалился ему под ноги. Один из командиров обороны бросился на гранату своим телом, предотвратив тем самым еще большие потери. Отвага, смелость и отчаяние защитников бесили и подстегивали провидцев еще сильнее. Где-то позади парковки, в глубине улиц завывали сирены полицейских машин, которые, очевидно, не решались лезть на рожон без должного подкрепления. Со стороны экстрасенсов прикатил еще транспорт. Из забрызганного внедорожника вылезли Гриша и Ткач. Один из одаренных, командующий наступлением, поспешил с отчетом:
- Мелихов внутри с Климом. Умники крепко засели у входа и пока не подпускают. Черные входы все заблокированы.
- Вы проверяли? - Гриша усомнился в искренности командира, видя с каким упоением провидцы вели бой. - Или сразу рубить с плеча?
- Две группы все осмотрели. Большая часть входов запаяна. В остальных чувствуется западня.
- Подготовились. - Констатировал Ткач. - Так что с центральным подъездом?
- Совсем скоро мы решим эту проблему.
И точно. Отряд предсказателей теснил врага, окружая и сжимая их в клещи уже у самого входа. Горящие остовы автомобилей застлали черным дымом добрую половину парковки. Обороняющиеся уже не старались попасть в кого-либо, стреляя все меньше и не желая высовываться лишний раз и подставляться под пули. Несколько провидцев уже не страшась перелазили через защитные авто, врываясь в беспомощную оборону. Но в какой-то момент, все экстрасенсы как один, изменились. Ткач схватился за голову. Виски его пронзила острая боль. Кто-то совсем рядом и вовсе повалился на землю, извиваясь как змея. Пару предсказателей, лишенные ориентации в пространстве, стояли посреди поля боя и непонимающе оглядывались по сторонам. Их тут же настигли пули. А затем протяжные оглушающий сигнал раздался откуда-то со стороны. И в то же мгновение из клубов черного едкого дыма, устрашающе грозно на парковку ворвалась, казалось, колоссальная фура, сметающая весь транспорт на своем ходу, как щепки. Она пронеслась, разбивая и разнося изрешеченные машины, и остановилась почти у самой линии экстрасенсов. Ее внезапное появление потрясло всех, даже тех бойцов, что ждали появление Глеба до последнего.

Эффект, производимый на экстрасенсов, только усилился, оттого в фуру вовсе никто не стрелял. В считанные минуты из прицепа высадился с десяток бойцов. И поле боя уже перестало разделяться на фланги, сражение перешло в беспорядочную бойню, напоминающую хаотичное месиво из людей. Преимущество экстрасенсов испарилось на глазах. Те, кто смог побороть охватившие боли, продолжали сражаться, но уже на равных, не имея никаких следов своего дара.
Из тягача выпрыгнул Глеб. В пылу сражения, под прикрытием ему удалось пробраться к центральному входу.
- Ткач! Он там. Заходит внутрь - Гриша старался привести друга в чувства.
- Необходимо сосредоточить усилия на этой чертовой фуре, передай парням. Видимо, это и есть хваленое оружие Глеба. Пока оно здесь работает, нас всех перебьют. - Гриша держался много лучше Ткача, потому что обладал не такими сильными способностями. Он бодро раздал приказы. Ткач, через силу подозвал его к себе. - А мы с тобой идем в здание. Сейчас.
Преодолевая недомогания, друзья также стали пробиваться к подъезду. Маневр сработал, когда группа экстрасенсов открыла огонь по прицепу. Внимание основных сил переключилось на защиту сверхоружия. Ткач, Гриша и еще несколько человек оказались внутри, в тот самый момент, когда позади них запрыгала граната, взрыв которой обвалил часть конструкций парадной.
- Бери ребят, и найдите Глеба. Я на поиски Мелихова. Будьте осторожны.

Здание долгое время принадлежало исследовательскому институту. В отличие от других НИИ, этому повезло куда больше и с финансированием, и с программами. За годы существования институт оброс современными лабораториями, новейшими аппаратами. Но с появлением нового загородного научного городка, возникла необходимость переезда. Здание продали, оборудование вывезли и, соответственно, весь персонал тоже. Весь объект находился как раз в подвешенном состоянии, как раз в просторных кабинетах решалась его дальнейшая судьба. Потому, несмотря на свершившийся переезд, здание продолжало жить, хоть и не так насыщенно как раньше. В него все еще поступала вода, работало электричество, дежурила, хоть и небольшая, охрана. Все это позволило подготовить объект, полностью взять его под свой контроль. Оказавшись внутри, Глеб уже не переживал за Мелихова, он следил за его передвижениями и точно знал, что скоро заберет свое.

Мелихов, пережив острую головную боль, разрывающую голову на части, снова чувствовал себя более менее сносно, когда они с Климом поднялись на этажей пять выше. Отдаленность нового орудия ощущалась сразу же. Оружие, как понял Клим, обладало мощным воздействие но не большим радиусом поражения.
- Слышишь беспорядочные выстрелы на улице. - Мелихов выглядел чуть измотанным, но себе не изменял. - Все эти крики, взрывы, хлопки. Там гибнут твои друзья. Не без твоей помощи.
- Этажом ниже ты нравился мне намного больше. Может стоит вернуться?
- Сейчас все они чувствуют тоже самое, что и ты. - Мелихов проигнорировал попытки подшутить со стороны Клима. - Теперь они также слепы и беззащитны. Как ты. Но тебе все еще нет дела до них.
- Заткнись.
- До определенного момента, твоим основным аргументом было то, что ты невинная жертва, нуждающаяся в помощи. Но никто не мог спасти тебя. А это, в свою очередь, развязало тебе руки.
- Да замолчи ты, наконец.
- И вот ты предаешь свою команду. Знакомых. Друзей. Семью. Только по тому, что чувствуешь за собой право так поступать, ведь ты единственный, кто так сильно пострадал. Но теперь они не отличаются от тебя ничем. Многим даже тяжелее. Но они продолжают сражаться.
- Чего ты добиваешься?

- Чего? Хочу, чтобы ты уже, наконец, начал чувствовать! - С этими словами Мелихов сильно оттолкнул Клим вперед себя. Раздался тихий, но уловимый щелчок, и Клима из стен окатило клубами газа, отчего тот безжизненно повалился на пол.
Спустя считанные минуты он пришел в себя, но очнулся уже один. Клим вскочил, мысли путались, окончательно заводя сознание в тупик. Одинаковые коридоры с бесконечными поворотами также сводили с ума. Клим бежал, чувствуя лишь накатывающую безграничную агрессию.
За очередным поворотом стоял незнакомец.
- Клим? Что с тобой? Где Мелихов? - Гриша обеспокоенно интересовался. Он смотрел в глаза, в которых не находил ничего знакомого. Взгляд пугал и настораживал. Клим не узнавал Гришу. Он видел лишь человека, что стоял на его пути. Преграду. Угрозу.
Клим набросился на него. Несколько ударов прошли мимо, но один ощутимо пронесся по щеке. Завязалась драка. Гриша еще пытался успокоить друга, что-то выкрикивая ему, но слова терялись в непробиваемой злости. Продолжался обмен не всегда точными, но сильными ударами. Затем противники сцепились, и драка перешла в непонятную возню на полу. После, Клим взял верх, и уже прикладывался поочередно обеими руками по обессиленному Грише.
- Уйди от него! - Громкий отклик вывел Клима из животного безумия.
Ткач стоял в небольшом отдалении от них и целился пистолетом. Клим вспомнил об оружии, резко поднялся, выхватив также свой пистолет и направил его уже на Гришу, лежащего не в состоянии двигаться и сопротивляться. Повисла тишина, нарушаемая тяжелым сбитым дыханием Клима. Горячая кровь струилась по его лицу, заливая глаза, попадая в рот. Ее солоновато- металлический привкус медленно возвращал из агонии, вызванной дурманящим газом.
- Что ты творишь? - осторожно спросил Ткач.
- Некуда бежать. Все бессмысленно. - Как в бреду затараторил Клим. Он вытер лицо рукой и непонимающе уставился на следы крови.
- Идем со мной. Я постараюсь тебе помочь. - Ткач опустил оружие и сделал несколько шагов навстречу.
- Мы хотели его использовать. Ты помнишь? Мы думали подчинить его. Чтобы Мелихов, служил нам, как верный пес. Чтобы боялся. Чтобы изменил все, что мы пожелаем.
- Да. Я помню.
- Как же мы были глупы. Это невозможно, Ткач. Все, чего касается Мелихов, служит только его целям. Он обо всем знает.
- Клим, успокойся. Опусти пистолет.
- Так было со мной. Я всегда готовился к этому дню, чтобы избежать проклятой смерти. Но вот я здесь. Все ведет только к ней. От нее не убежать, не обмануть. Я здесь, потому что так надо ему. Он этого захотел. Ему нужно. А я был слишком туп, чтобы увидеть это. - В глазах Клима задрожали слезы.
- Не глупи. - Ткач подошел совсем близко. - Еще можно все исправить. Я не держу зла на тебя. Помоги мне.
- Его надо остановить. Нет смысла использовать. Только остановить. Сделай это. - Клим словно проигнорировал все слова, обращенные к нему. Он избегал все это время встретится глазами с Ткачом, но, преодолев свои страхи, посмотрел на него.
- Клим!
- Прости меня - Клим одним движением поднес пистолет к своему виску и выстрелил.
Оглушающим грохотом звук раскатился про коридорам. Осознание произошедшего приходило медленно. Вот бездыханное тело. Вон пистолет. Тишина. Ткач подскочил к Грише.
- Ты как?
- В порядке. Жить буду, если переживем сегодняшний денек. Они на десятом этаже. Глеб с Мелиховым. Найди их.
- Я все сделаю.
- Будь осторожен. Я потерял всех в этом чертовом лабиринте лабиринте.
- Отступать нам уже никак нельзя. Все решиться совсем скоро.
- Я догоню, посижу вот, отдохну немного. - Гриша через боль перевалился на бок, сел и облокотился на стену.
- Ладно, боец. Крепись.

Казалось, что Мелихов непонимающе блуждал, разыскивая выход. На деле, он твердо знал о своей цели и придерживался ей. Ожидание не затянулось надолго, и вот уже за спиной послышался знакомый голос:
- Мелихов. Мы с тобой не закончили. - Глеб стоял в небольшом отдалении. Терпеливо выслеживая все передвижения человека номер один, он, наконец, дождался подходящего момента. Мелихов спокойно обернулся. Его лицо не выражало ни тревоги, ни страха, ни даже усталости. Он не менялся, словно человек сотый раз смотрящий кино. Какие бы неожиданные повороты сюжета оно не скрывало, на сотый раз терялась всякая заинтересованность.
- Ну что? Как твое детище?
- Работает. Но пока не в полную силу.
- Надеюсь, я никак не сорвал твои планы?
- Нет, что ты. В некотором роде ты мне даже помог. Подбодрил. - Собеседники продолжали обмен наигранными любезностями.
- И все таки мы здесь. Как бы ты не избегал этого места.
- Ты прав. Но мне это только на руку.
- Так что, Глеб? Ты разве не желаешь поскорее перейти к выполнению своего грандиозного плана?
- Осталось кое-кого дождаться. И непременно приступим.
Глеб отошел в тень, куда свет совсем не падал. А Мелихов остался посреди коридора, выхватываем лучом одинокой лампы под потолком, и, очевидно, играя роль приманки.
Ткач следовал за Мелиховым по наитию, умело избегая хитрых и опасных скрытых приспособлений, безмолвно ожидающих своего часа. Он прислушивался, и переступал очень аккуратно. И все же, несмотря на всю осторожность, Глеб смог застать его врасплох. У виска Ткача показалось дуло пистолета, точно как недавно у Клима.
- Оружие! - Глеб без агрессии озвучил свое требование. Ткач послушно передал свой пистолет. - Иди!
Ткач нехотя пошел к Мелихову, чувствуя себя на прицеле.
- Глеб, сейчас нам стоит объединиться. Мы друг другу не враги. Он наша угроза. С ним не договориться. - Мелихов только улыбнулся на подобные комментарии.
- Мои то планы не настолько безумные. Идите.
- Его надо остановить. Ты видел, что за бойня творится на улице?
- Не переживай. Остановим. Мы все не зря здесь собрались. Так ведь, Юрий?
- Определенно не зря.
- Тебя ведь предупреждали, Ткач, что я готовлю что-то особенное. Держал бы ты своих гадалок поближе к себе.
- Глеб, сегодня слишком много народу погибло из-за старых обид и необдуманной пустой злости. Не повторяй их ошибок.
- Шире шаг! Удивительно ты заговорил, когда все стало столь очевидным. Неприятно осознавать, что вашу породу скоро перебьют.
- Ты совсем ослеп? - Ткач развернулся, на что Глеб еще более наглядно наставил на него пистолет. Но Ткач не смутился. - Пляшем под его дудку, собачимся, а ему это только и нужно.
- Так увел бы своих людей. Чего ты остался? Зачем бросился сюда?
- С ним надо покончить! - Ткач приблизился вплотную, минуя угрозы.
- Я это и собираюсь сделать. И хочу, чтобы ты все видел. Все! - Глеб смотрел Ткачу прямо в глаза, с наслаждением и вызовом, ослепленный предстоящим действием. - Мы пришли. Проходите господа.
Мелихов и Ткач прошли в распахнутую массивную укрепленную дверь, за которой их ждала скромная, не выдающихся размеров комната, обставленная лишь стульями. Голые стены, а напротив двери огромное панорамное окно с видом на парковку и обзором на город. Бесконечные ряды однотипных домов, расстянувшихся до горизонта. Глеб прошел следом.
- Добро пожаловать. Здесь вы и будете наблюдать подготовленное мною представление. Занимайте места поудобнее.
- Вряд ли ожидается что-то, кроме финала от Мелихова. - Трое в комнате обернулись на голос. В проходе стоял Стас. Он потянул массивную дверь на себя и та захлопнулась. Глеб тут же перенаправил свое оружие на незваного гостя. Стас поднял руки, а за его спиной послышались звуки закрывающихся механизмов.
- Ты то зачем сюда приперся? - В недоумении произнес Глеб.
- Теперь эту дверь можно открыть только снаружи. Если хочешь, стреляй хоть в каждого. А можешь дать мне шанс все объяснить.

Глеб резким движением подхватил Стаса под руку и почти шепотом, раздраженно проговорил:
- Какого черта ты приперся сюда? Зачем ты ввязался в это?
- Так надо, - успокаивающе ответил Стас. Затем неуверенно прошел в центр комнаты.
- Сын самого Волошина, я полагаю? - Заинтересовался Мелихов.
- Ты не ожидал меня здесь увидеть? Удивлен? - Мелихов ответил лишь своим хитрым прищуром. - Вряд ли. Но я, определенно, не входил в планы.
- В моем видении твоя миссия закончилась пару дней назад. Но твое присутствие в этой комнате ничего ровным счетом не означает.
Ткач и Глеб внимательно следили за развивающейся сценой. Мелихов использовал свои излюбленные приемы, видя человека насквозь, но Стас, несмотря на некоторую скованность, держался очень уверенно. Его жесты, мимика, движения - подчеркивали насколько противники не равны, но за Стасом чувствовалась скрытая огромная сила, не позволяющая ему сломаться под натиском. И эта сила - знания, которыми он обладал. Различия подчеркивались еще и тем, что Стас скромно стоял на удалении посреди комнаты, а Мелихов вальяжно восседал на стуле у самого окна.
- Я ведь знал твоего отца. Хороший человек, профессионал своего дела. Как же много я провел с ним времени. Незабываемые годы.
- Не сомневаюсь. Наслышан о вашем знакомстве и беседах.
- Я надеюсь, он смог многому тебя научить.
- Всему, что нужно было тебе. Да, Мелихов, твоим планам можно только позавидовать.
- Спасибо, это я знаю прекрасно и сам. И, все же, сомневаюсь, что ты пришел дифирамбы мне петь.
- Как ты пробрался сюда? - В разговор включился Ткач. - Мои самые опытные люди один за одним попадали в ловушки, не говоря уже про то, что ни так то просто найди выход в этих катакомбах.
- Мой отец помог в этом. Он передал мне мою детально прописанную жизнь.
- Но тебя здесь не должно быть, согласно судьбе. Этого здания нет в твоей жизни. - Мелихов не упустил возможности подловить Стаса.
- Нет. Ты прав. Но отец продумал и этот момент. Он собрал множество предсказаний про здание. Маленькие отрывистые, детальные, касаемые отдельного места - любые пророчества. И в итоге ему удалось создать уникальную карту этого места. Как в судьбах, что ты видишь, только о здании в этот день. Каждое помещение, комната, проход. Где расположены ловушки, где открыта дверь, где и сколько должно прозвучать выстрелов. Все, что должно произойти сегодня в огромном доме. Следуя по карте, я оставался невредим и незамеченным.
- Очень хитро. Отличная работа. Папа у тебя молодец, я же говорю.
- Это малое из того, что он еще сделал. По твоей воле.
- Все же ты меня переоцениваешь. Я не настолько всесилен, ка меня рисуют.
- И все же, все собрались здесь в назначенный день, в назначенном месте. И все неслучайно.
- Об этом, думаю, все уже догадываются и без тебя.
- Верно. Теперь то все уже чувствуют, к чему все ведет. К твоему грандиозному финалу.
За окном затихли последние выстрелы, отчего Глеб насторожился. Огни мигалок заиграли бликами на оконном стекле.
- К черту! - Глеб снова вытянул руку с пистолетом, направив ее на Мелихова. - Иди сюда немедленно!
Стас встал между Мелиховым и Глебом, отчего последний несколько оторопел.
- Я знаю чего ты добиваешься. Уничтожить всех экстрасенсов в округе. Для этого необходимо, чтобы новое оружие заработало на полную мощь. Но твое оружие, это тоже часть большого плана Мелихова. - Глеб смутился и медленно попятился назад.
- Откуда тебе знать?
- Я понял, когда взглянул на Мелихова по-другому.
- Что за чушь ты несешь? Я создал оружие сам. - Глеб уже кричал. - Я собрал его с нуля. Каждая схема, крепеж, провод, - все придумано мной! О чем ты говоришь?
- Без сомнений! Ты действительно создал машину целиком самостоятельно. Только ты. Именно поэтому он и выбрал тебя!

- Без сомнений! Ты действительно создал машину целиком самостоятельно. Только ты. Именно поэтому он и выбрал тебя! Так он выбирал остальных.

- Стас, ты можешь подтвердить свои слова? - Ткач попытался внести рациональности в разговор.
- Это лишь предположения. Я готов объяснить все, каждую догадку, и тогда вы поймете, что доказательство не нужны.
- Зря ты пришел, Стас. Сейчас уже не время для догадок. Я тоже долго шел к этому дню. И очень многое пережил. И потерял. Сейчас, когда цель всей жизни так близка, мне либо твои предположения слушать, либо рискнуть. - Глеб сам пошел к Мелихову.
- Его убийство ничего не решит. Ты знаешь.
- А может я и не собираюсь его убивать, но заставить трястись от страха хочу.
- Если не будешь убивать, смысл мне бояться? - Голос, поведение, взгляд, - все сбивало с толку, приземляло. Мелихов, словно, отдыхал, развлекая себя несложной игрой. - Так что там насчет "взглянул по-другому"? Довольно интересно, что же ты увидел такого?
- Скорее тебе любопытно, докопался ли я до сути. Многие гадали в чем твоя цель. Я лично слышал всевозможные версии. На днях у меня в избытке было времени подумать. Разложить все по полкам.
- Что же ты, Стас, издеваешься. Поделись с нами, не томи. - И в этих словах чувствовался особый тон, навязывающий остальным одно единственную точку зрения Мелихова.
- Хочешь узнать, смог ли я превзойти своего отца? Не утруждайся, все мои догадки - это целиком его заслуга, и только его. Он писал дневник, о котором ты прекрасно знаешь, ведь именно существование этого дневника позволило собрать всех здесь, в одном месте. - Мелихов слушал с наигранным интересом, но по существу в глазах читалось безразличие. Взгляд слона, которому дорогу перешел муравей. Стас чувствовал, и это только подстегивало его. - В ходе долгих бесед с тобой, отец записывал все, что только мог. От него я знаю кто ты такой, на что способен. Я узнал что такое судьба, в чем ее парадокс, все нюансы. И даже твоя собственная судьба оказалось на бумаге. Но во всех этих трудах меня заинтересовала два вопроса. Первый, о возможности изменить свою судьбу. Ты многое рассказал об этом. И Глеб ознакомился с записями, и Ткач, не напрямую, а через мои воспоминания о дневнике. И все же ты подтвердил, что жизнь свою можно изменить? Зачем? Самый очевидный вариант - это информация предназначалась именно для моего отца. Ведь ты привел его к тюрьме, не защитил. Но тем самым зажег в папе желание все изменить. Ведь в дальнейшем, отец должен был еще пригодится. Но еще возникает второй вопрос. Почему тогда ты сам не изменил свою судьбу, хотя знаешь ее как нельзя лучше?
Ткач и Глеб посмотрели на Мелихова, ожидая логичных пояснений, и он, подыгрывая, отчитался, как захотел:
- Что же, так удобней. Мне намного проще планировать все события вокруг под одну конкретную, самую знакомую судьбу. К тому же, я вижу судьбы, и даже меняя свою, я продолжаю видеть все что меня ждет, через судьбы остальных.
- Точно. И никто никогда не ставил под сомнения эти факты. Умнейший Мелихов всегда знает, что делает. Он все распланировал. Он ко всему готов. И если он не пытается изменить линию своей жизни, то только потому что ему так нужно. Это аксиома, не вызывающая вопросов. Но вернемся к дневнику. Что ты говорил тогда? Что судьбу может изменить только по-настоящему сильный человек, кажется как-то так. Отличные вдохновляющие слова для отца, чтобы поверить в себя. И скорее всего, все именно так и устроенно. А что если великий Мелихов не меняет свою жизнь не потому что, так хитер и дальновиден, а попросту потому, что слаб. - Последние слова прозвучали, казалось, по особенному громче. Но даже Глеб и Ткач засомневались в верности такого предположения, не говоря уже о Мелихове. Его ухмылка, будто, растянулась еще шире, не произнося звуков, он насмехался.
- Это и есть твой новый взгляд?
- Да, я как и все сомневался. Странное ведь дело - столь сильный дар, такой уникальный ум. Как можно даже думать другое? И все же я предположил. Только представил. И картина сложилась. Вся! Недостающие пазлы нашлись сами собой. От одного безумного идиотского предположения. Это и защищало тебя, Мелихов, все годы. Вера в твое могущество. Ты блестяще всех убеждал в этом.

- В чем же выражается слабость? - Поинтересовался Ткач.
- В страхе.
- Страх? - Изумился Глеб, который не единожды видел глаза Мелихова, его слова, то как он мог смотреть, глядя в дуло пистолета.
- Трусость, малодушие, - как угодно. - Стас украдкой взглянул на Мелихова. Тот никак не менялся в лице и продолжал с вялым интересом следить за ситуацией. - Тот же страх, что сводил с ума и Клима, и Илью. Мелихов живет со своим даром очень давно. И такое соседство оставляет свои следы. Ты же, Юра, наверняка, мечтал о другой жизни. Жизни, в которой есть место случайностям, в которой неизвестны последствия действий. Уверен, что знания о своей жизни лишали тебя самой жизни. И с юных лет ты искал способы обмануть свой уникальный талант. Изменить судьбу. Выйти из предначертанных обстоятельств. Ты так отчаянно хотел избежать этих бесконечных видений. Но ничего не получалось. Ты снова и снова возвращался на один и тот же путь. Не мог сбежать, потому что боялся, что не справишься, что судьба возьмет вверх над твоим разумом. Вы помните о чем он рассказывал? Те случаи? Его опыты? Слабые люди сходили с ума. Кончали жизнь самоубийством. Теряли себя. Все это Мелихов прекрасно понимал. И то, что он также не в состоянии изменить что-то в своей жизни.
- И что это объясняет? - Попытался разобраться Глеб. - Что он обозлился и решил всех уничтожить? Или подчинить?
- Нет. Я уверен, он не собирается устраивать апокалипсис. Подумайте. Если вы не в силах разобраться и починить свою машину, вы перестанете ее пользоваться. Мелихов, понимая все основы судьбы, решил попросту избавить себя от таланта.
- Какой в этом смысл, если он уже знает всю свою судьбу? Ты правда думаешь, что большую часть жизни он потратил только на то, чтобы заглушить способности? - Ткач попросту не верил в предположения Стаса.
- Конечно нет. Для такого человека, как Мелихов, избавление от дара - это не решение проблемы. Ты сам слышал, как он только что говорил, что в состоянии отследить свою жизнь, через судьбы других людей. В этом весь смысл. Мелихов, знает о существовании людей с другими особенностями, самыми разными. И он прекрасно понимает, что погасив только лишь свои способности, пользы будет мало. Чтобы навсегда избежать своей судьбы и любых пророчеств, Мелихов решил раз и навсегда уничтожить все способности разом. У всех экстрасенсов. - Стас дал время привыкнуть к новой информации, осмыслить ее, оценить в полной мере. Мелихов едва заметно усмехнулся, но уже не издеваясь или насмеиваясь, а, словно, в очередной раз радуясь своей истинной цели. Стас оглядел всех, их задумчивые лица, и продолжил. - Это, согласитесь, уже не такая банальная задача, требующая значительно больше времени на реализацию.
- Это лучше, чем все что я мог предположить. - Глеб, будто, вышел из оцепенения. - Глобальное, мировое обнуление всех этих особенных недоумков.
- Не спеши восхищаться. Возможно, ты уже не так будешь радоваться, когда узнаешь, какими способами он решил реализовать свою цель.
- Какая разница. Догадываюсь, что не всегда честными и законными. Пускай. Я только за.
- Помнишь, когда вы пытались перевезти меня из моего города. Тот момент, когда мы бежали дворами и твой человек запустил десятки специальных фейерверков. Зачем?
- Простая уловка. Провидцы и им подобные, начинают теряться. Салюты взрываясь у самых окон, около людей, создают тем самым новые события, о которых незамедлительно поступают новые предсказания. Из-за этого возникает мешанина.
- Именно. Этот принцип в основе плана Мелихова. Только на совсем другом уровне.
- Все логично. Множество событий по всему миру, начнут происходить в одно время, и, так сказать, перегрузят систему. Отчего она полетит к чертям. Это гениально.
- Спасибо, - Мелихов искренне порадовался.

- Превосходная идея, о таком я мог только мечтать.
- Глеб, не будь таким упрямым. Взгляни на проблему пошире. Как по-твоему он решил реализовать все это множество событий?
- Не знаю. Он же видит судьбы людей. Вот и манипулирует ими.
- Точно! Абсолютно точно. Множество мелких корректировок в жизнях сотен, тысяч людей. Шаг за шагом. Выкладывая кости домино одну за другой, образуя единую невообразимую картину. - Стас снова перевел взгляд на Мелихова. - Но этого оказалось недостаточно. Судьбы менять нельзя, можно действовать только в заданных обстоятельствах. Но для такого поразительного замысла требовались радикальные шаги. Которых не было ни в одной судьбе. И Мелихов пришел к гениальному решению. Если Юрий не в силах изменять судьбы других людей без серьезных фатальных последствий, то необходимо найти тех, кто в состоянии изменить свою жизнь самостоятельно. Сильных, волевых, смелых людей. С этой идеей его намерения заиграли новыми красками. Вы даже не представляете, насколько сильно он проник в наши жизни.
Ткач взглянул на Мелихова. Тот своим видом никак не отрицал сказанного, но и не подтверждал. Он изучал Стаса, желая понять, как сильно ему далось разобраться.
- А начал ты, как я полагаю, с моего отца. Ему посчастливилось стать первым в цепочке уникальных помощников. Именно с него, думаю, твой план стал видеться осуществимым. Плен спецслужбам, долгие беседы, демонстрация возможностей, - все это нужно было для обучения отца. Чтобы он поверил. Поселить в его мозгу насущную мысль, постараться изменить судьбу. Ты дал ему точное описание и своей судьбы, и моей, и его. Все, чтобы знания впитались максимально сильно. Далее он попадает в тюрьму, где появляется возможность все обдумать, использовать знания. И он сбегает. Меняет судьбу. Ломает предначертанное, называй как хочешь. Он оказывается свободен не только потому что вне решеток, но и потому что вне самой жизни. И избежав своей участи, полагаю, отец осознал, что все, сказанное тобой правда. А главное, твои замыслы, которые в полной мере он так и не смог раскрыть. Даже под гипнозом ты рассказывал все, но только не о своей цели. И отец обманулся, как и все мы. Я уверен, он решил тебя остановить. Оставаясь больше не подконтрольным твоему дару, отец пошел по твоему следу, желая уничтожать все, что ты так бережно создавал. Он встречался с людьми, с которыми по своей судьбе виделся ты, и общался с ними, уговаривал изменить жизнь, давал поверить в себя. Только отец не осознавал, что в этом и заключался твой план. Верный помощник, что делает самую сложную работу, которая не под силу тебе. Тогда возник и Ткач. Также избежавший предначертанного и сумевший объединить вокруг себя десятки уникальных людей. И ты, Глеб. - Стас перевел свое внимание на совсем потерявшегося, загнанного человека. - Та история про братьев и двух экстрасенсов. Тут мне остается только догадываться, но я уверен, что Мелихов повлиял на этих недалеких провидцев. Ведь он разглядел в тебе перспективы, твой технический склад ума, способности к разработкам. Ему осталось поселить в тебе ненависть к экстрасенсам и направить твою новую жизнь в нужное русло. Ты действительно избежал смерти, и стал свободен. Но даже твоя жизнь вне судьбы шла по тщательно спланированному плану.
Глеб выронил пистолет и попятился назад пока не уперся в стену. В его глазах пробегала вся жизнь, все яркие и значимые моменты. Тяжелые решения, волевые поступки, боль, - все, что казалось настоящим и собственным по факту ему не принадлежало. Изобретения и множество слов, люди, что пошли за ним и сейчас умирали у подножия чертового здания, - каждая часть жизни Глеба служила чужой искусственной цели.

- Ты же не можешь этого знать... Ты просто не можешь. Откуда тебе знать, - Глеб не сдавался.
- Не могу. Мне подсказал отец. - Стас отвечал спокойно.
- Что? Ты же так и не нашел его!
- Нет. - Стас посмотрел на выжидающие лица Ткача и Глеба. - В его жизни что-то явно не сходилось. Все считали отца предателем, и справедливо. Все факты указывали на это. К тому же, когда мы пытались разыскать отца по его судьбе, кто-то умело подтасовывал факты, имитируя присутствие папы. Отчего многие окончательно убедились, что он работает на Мелихова. Но не я. Я не мог в это поверить. И как бы я не старался объяснить факты, оправдать отца не получалось. Пока мне не пришла простая мысль. Что если отец всячески помогает Мелихову, сам того не зная. Тогда у меня возникло два варианта: либо он не в себе, либо обманут. И хотя из полученного позже письма я понял, что взваленная на себя миссия сильно бьет отцу по мозгам, мне также стало очевидно, что он продолжал свое дело. Он пытался всеми силами остановить Мелихова. Он мешал ему, но план Мелихова не разрушался. Почему же так происходило, если отец смог избежать своей судьбы и оставался больше не подконтрольным? Верно! Также Мелихов поступил и с вами. Многими другими. И вот вы два лидера сидите здесь, желающие использовать способности этого человека, но по факту приглашенные, чтобы насладиться последним актом грандиозного спектакля.
Повисла тишина. Глеб еще инстинктивно слега мотал головой в отрицании, но внешне уже смирился. Ткач безэмоционально смотрел в окно, за которым уж начинало темнеть.
- Нас всех использовали, в течение жизни. Мелихов взял ваши лучшие качества и направил их в нужное ему русло. Все, ради того, чтобы сплести свою сеть глобального замысла.
Мелихов театрально захлопал, разрушая тоскливую тишину вокруг. Хлопок за хлопком раздавались оглушительно громко.
- Браво! Превосходно! - Он продолжал аплодировать. - Я честно восхищен. Грамотно ты все расписал. Не думал, что кто-то осилит и половину всех идей. Только для чего все это? Чтобы эти бедолаги узнали правду? Чтобы доказать мне, как ты досконально во всем разобрался? Или, чтобы остановить меня?
- Я здесь не для того, чтобы мешать тебе. Я прекрасно понимаю, что уже бессмысленно что-то менять, и ничего никак не остановить. Поздно.
- Тогда к чему все это?
- Я здесь, чтобы спасти жизнь.
- Жизнь? - Мелихов засмеялся впервые за вечер без притворства. - Чью же жизнь ты пришел спасать сюда?
- Еще не уверен.
- Стас, ты наивен, как и твой отец. Что ты себе напридумывал?
- Не знаю, заметил ли ты. Сегодня ночью шел снег. Крупными хлопьями сыпал. Для сентября в целом нетипично. - Брови Мелихова чуть подернулись в старательно скрываемом удивлении.
- О чем ты говоришь, Стас?
- Я бесконечно много думал о сегодняшнем дне, стараясь собрать все что знаю в одну единую картину. Я так сильно хотел разобраться. Когда я увидел снегопад ночью, мне стало интересно, а был ли этот снег в твоих видениях? Присутствовала ли эта белая крупа в самом распланированном, детально продуманном дне в истории?
- Ты должен понимать. Все вы. Я видел все. Абсолютно все, что имеет значение.
- Безусловно. Не сомневаюсь, так оно и есть. Но все же. Такой снегопад в сентябре, довольно необычно. Я думаю, ты тысячи и тысячи раз представлял сегодняшний день. Раз за разом соединяя все годами выстраиваемые линии в одно целое. Но видел ли ты снег? Незначительное ночное погодное явление. Если увидел, то я восхищен. А если нет? Пренебрег им, или попросту не заметил. Ведь тогда, в таком случае, есть вероятность, что ты мог не заметить еще какую-нибудь незначительную, на первый взгляд деталь.

- Ты, как и все остальные, наивно полагаешь, что скоро наступит конец всему. Спешу тебя заверить, Клим, совсем скоро все только начнется. И я скажу тебе больше, все начнется с твоей смерти. - Слова Мелихова прозвучали для Клима оглушительно громко, разрывая все нутро и опустошая в ту же секунду. Больше он не спорил, не пытался выторговать информацию, не просился на помощь.
Клим мчался к месту, которое наравне со всем днем было овеяно тайной, домыслами и догадками. Его бы чутье обязательно предупредило о надвигающейся беде, но оно все также оставалось слепым. Из переулка за Климом увязались две легковушки, в которых, уже по зеркалам, он опознал знакомые авто экстрасенсов. Клим прибавил газу. Фургон ловко запетлял в вялом сонливом потоке, но также ловко с дорогой справлялись и преследователи. Время близилось к полудню. Минуя тройку- другую поворотов, фургон влетел на просторную, почти пустую парковку перед внушительным ровным статным зданием. Клим вдавил педаль тормоза в пол. Фургон с визгом резко замедлился, прочертив черные полосы за собой. Преследование затормозило в метрах тридцати.
- Все, твой черед. - Клим перелез через сидения в кузов, достал из-за спины пистолет и подхватил под руки Мелихова. - Давай, покажи им, на что способен.
Задние двери фургона распахнулись. Клим аккуратно вышел, прячась за спиной Мелихова и держа пистолет у его головы. Его уже держали на прицеле несколько человек. Хорошо знакомые Клима. Он знал их, но с позиции своего дара, по-другому. Теперь же Клим стоял почти беззащитный, несмотря на оружие. И не доверял. Никому.
- Подумай еще раз хорошо. Не самую верную ты тактику избрал для человека, которому суждено сегодня умереть. - Тихо и спокойно прошептал Мелихов.
- В тебя стрелять не будут, так что пока - это наилучшая тактика.
- Клим? Что ты творишь? - Донесся крик со стороны преследователей.
- Ни очень то они толковые, для людей с экстросенсорными возможностями. Ты как считаешь?
- Среди них нет чтецов, два мелких провидца, еще парочка просто с интуицией. - Попытался как то оправдать своих друзей Клим.
Экстрасенсы резко перегруппировались, занимая позиции для обороны. Совсем скоро на парковку с другой стороны въехал затертый микроавтобус. Не быстро и аккуратно он подъехал, затем остановился на равном удалении от действующих лиц. Мотор, казалось, оглушительно громко бренчал, пока все стояли в ожидании новых гостей. Из Микроавтобуса выпрыгнула тройка человек. Тоже вооруженные. И они также заняли удобные позиции для ведения огня. Клим оказался ровно посередине, под двойным прицелом.
- О, а это похоже бойцы другого фронта. Как интересно. Договариваться не собираешься? - Мелихов в своей обычной манере то ли давал советы, то ли просто общался, то ли издевался.
- Мне нужен Глеб. - Выкрикнул Клим, при этом плотно прижавшись спиной к фургону. - Приведите его ко мне.
Клим старался говорить решительно и уверенно, хотя страх сковал его от неизвестности, и от постоянного ожидания выстрела в свою сторону. Каждый более или менее громкий звук заставлял его вздрагивать всем телом.
- Что еще вам принести? - С насмешкой спросили возле микроавтобуса.
- Я хочу поговорить с Глебом. Я готов к обмену.
- Сейчас выйдет Глеб, и все остальные. Ты только подожди. Очень хитро.
- Катитесь прочь отсюда! - Уже со стороны экстрасенсов донеслись первые угрозы.
- И это все что вы смогли придумать?
- Я не с ними. - Почти про себя беспомощно промямлил Клим. Затем уже громче. - Я не с ними.
Его никто не слушал. Между тем на горизонте показались еще две машины. Клим чувствовал, как теряет контроль над ситуацией. Над собой.

- Ты заигрался, Стас. В твоем мозгу не может уложиться то, каким я вижу мир. Тебе не представить и на долю, что значит быть мной. Я положил всю свою жизнь ради этого дня. И я видел и знаю все, что произойдет сегодня. Похвально, что ты сумел во многом разобраться. Я рад, что нашелся человек, который все разжевал моим гостям. Но все твои попытки жалки. Тебя здесь быть не должно, ты не более чем информационный шум. Бесполезный, ни на что не влияющий.
- Возможно и так. А если я скажу, что ты действительно совершил ошибку. Кое-что еще не доглядел. Что тогда?
- Блефуешь. - Глеб оживился. И ожидая подробностей посмотрел на Стаса. Мелихов уловил этот взгляд. - Хотя я с удовольствием бы послушал, чем ты готов удивить меня.
- Я попробую. Ткач, скажи, как вы все понимали, что план Мелихова все еще сработает? - Несмотря на то, что вопрос Стас адресовал Ткачу, он внимательно продолжал следить за Мелиховым.
- Темнота. С определенного момента предсказания о будущем не поступали.
- И что же означает это темнота?
- Смерть. Или же, как я понимаю, уничтожение наших способностей.
- Верно. Мелихов, безусловно, ориентировался также. Выстраивая свои замыслы ровно до тех пор, пока будущее не погаснет. Юра сформировал свою желание в мыслях и в тот момент будущее уже изменилось. И на все ваши способности уже тогда легла тень последствий. Мелихов еще ничего тогда не предпринял, но его задуманные решения сказывались на настоящем. Все вы видели будущее, в котором Мелихов всю жизнь будет медленно пошагово идти к своей цели. И все свои идеи ты сформировал очень давно. Именно тогда, я думаю, ты и ошибся. Я постараюсь объяснить.
Тогда, под стражей у спецслужб, для тебя важно было не только завербовать отца, но и убедиться в создании им дневника. Важнейший документ, лежавший долгое время надежно спрятанным и ожидающий своего часа. Пока Ткач соберет под сове крыло как можно больше экстрасенсов. Пока Глеб наберет своих людей, заразит их той же ненавистью ко всем уникальным, что и одолевала его. Пока он не приблизится к созданию оружия. На все это требовалось много времени. И все эти годы я носил практически карту с местом расположения у себя в голове. В нужный час, мною заинтересовались. И в итоге найденный дневник запустил реакцию. Сцепил между собой две враждующие группировки.
- Ты решил рассказать всем, что и так известно?
- Нет, я хочу чтобы ты понял, Мелихов. Прошу,слушай внимательно. - Стас довольно резко отреагировал на перебившего Мелихова. - Сейчас перед этим домом находятся под сотню экстрасенсов разной силы. Я не инженер, и не разбираюсь в устройстве техники, но, полагаю, машина Глеба также играет ключевую роль. Если все упростить, то скоро произойдет следующее. Множество событий наколит предчувствия экстрасенсов до предела. А наши бойцы здесь станут эпицентром этой силы. В момент наивысшего напряжения заработает и оружие Глеба. Ментальная бомба взорвется. Разрушая навсегда те механизмы, что позволяли чувствовать мир по-другому. По цепной реакции пострадают не только провидцы, но и все остальные с экстроординарными способностями.
- И в чем же моя ошибка по-твоему? - Мелихов спросил холодным, но все же довольным голосом.
- Видимо я правильно уловил суть твоего плана? Только я еще кое-что не упомянул. Тебя. Всех этих людей во дворе, и даже машины, окажется недостаточно без тебя. Тут я также не удивлю никак. На тебя ведь также повлияют события совсем скоро. И твои способности, величайшие среди всех, тоже подвергнутся напряжению. Именно твое сильнейшее воздействие должно оказать решающее влияние. А теперь я прошу максимум твоего внимания.

- Стас, к чему весь этот твой спектакль? Ты так сильно пытаешься меня удивить? Зачем ты тянешь время? - Мелихов намеренно перебил Стаса, изображая усталость от пустого разговора.
- Как мне часто говорили, сегодня все закончится. Вот этот день и настал. - Стас проигнорировал выпады Мелихова. - Но ты прав, в некотором смысле я пытаюсь подгадать нужный момент. Мелихов, я обещаю, уже совсем скоро ты удивишься по-настоящему.
- Времени совсем мало, я предчувствую. Поторопись. - Ткач не выдержал. Стас и Мелихов продолжали смотреть друг на друга, ни на что не отвлекаясь.
- Думаю и в правду пора. Ты ведь готов? - Губы Стаса искривились в едва заметной улыбки. Он продолжил. - Как я уже говорил, решающее воздействие окажут твои способности, испытывающие максимальное напряжение. Но это самое напряжение возникнет не из-за происходящих вокруг событий, а из-за угрозы твоей жизни.
Глеб и Ткач переглянулись, а Мелихов отреагировал очередным смешком.
- Чушь! Ты даже не стараешься поразить меня. Давай попробуй снова.
- Действительно. Разве можно было не заметить такого? Тем более, ты знаешь свою судьбу и видел конец жизни много позже. Но ты же сам учил, что смерть не привязана к судьбе и может наступить в любой момент. А как все провидцы видят свой конец? Темнота. Все охотно поверили во всемирный армагеддон и общую гибель, нежели в то, что кто-то сможет уничтожить их способности. Так и ты всем сердцем принял единую темноту за успех замысла, даже не допуская возможности своей гибели. Удивительное совпадение. Твой план действительно гениален и неповторим. И скоро он осуществиться, но только ценой твоей жизни. Когда мозги всех экстрасенсов будут на пределе, ты посмотришь своей смерти в глаза, и в этот миг осознание всего взорвет бомбу. Ты умрешь, а все остальные лишатся способностей.
И Мелихов впервые смутился. Не поверил безоговорочно в каждое слово, но засомневался. За долгие годы он потерял опору из своей уверенности. А за стенной многолетней непоколебимости, знаний о прошлом и будущем, контроля, осталась пучина переживаний и безконтрольных мыслей. Мелихов старательно все отрицал, наводил порядок в голове, но удар, нанесенный Стасом, лишал покоя. Требовалось время разобраться.
- Это всего лишь домыслы. Ловкое манипулирование известными тебе фактами, не более.
- Вполне возможно. Но признай, ты ведь мог упустить свою смерть? Перепутать?
- Смерть и логичное завершение замысла - это разные предчувствия.
- По мне одинаковая пустота. - Теперь уже Стас говорил с легкой издевкой.
- Что ты вообще можешь знать? Твой отец записывал только то, что я посчитал необходимым. Каждое слово принадлежит мне. Люди, что общались с тобой последние месяцы говорили тебе, то что я допустил им знать. Даже твоя судьба записана с моих слов. Все на чем ты строишь свои догадки - моих рук дело.
- В этом то и вся соль, Мелихов. Мне никто не сказал твой главный прокол по секрету. Ты сам о нем знал, только не заметил.
- В твоем предположении нет ничего. Ни фактов, ни смысла, ни доказательств. Решил отомстить за всех. Что меня здесь может убить? Может быть ты решил это сделать?
- Нет, меня здесь быть не должно, ты сам говорил. Я не за этим пришел.
- Тогда проваливай. Хватит играть! Довольно. - Мелихов поднялся. В окне блеснули несколько вспышек. Далеко за городом яркие огненные всполохи. Затем раздался далекий гул, от которого задребезжало стекло.
- Началось. - Тихо проговорил Стас. Ткач схватился за голову и жалобно застонал, испытывая боль. Глеб непонимающе смотрел по сторонам. А Мелихов лишь чуть повел головой, словно избавляясь от остатка дурного сна.

В разных частях города засверкали всполохи взрывов, пожаров. Доносились грохоты, крики людей, визги автомобильных тормозов. Словно округа медленно сходила с ума, погружаясь в хаос и неразбериху. Ткач скорчился в углу.
- Как много... Голоса, люди... Их тысячи...
- Действительно, началось. Все согласно плану. А он идеален. - Мелихов привел все свои чувства в норму. Не осталось ни малейших следов волнения.
- Не сомневаюсь, так оно и есть. Но свои предположения я взял не с пустого. В подробной схеме здания прослеживалось еще кое-что. След человека, что идет за тобой. Не думаю, что отец осознавал это, когда составлял карту. Этот след практически не заметен. Лишь тонкие намеки. Но в крайней день на базе экстрасенсов я нашел записи в кабинете Ткача. В них были изложены все предсказания на счет рокового дня. И в тех предвидениях, что касались здания, я также заметил тень незнакомца. Суть в том, что он неуловим и крайне удачлив. Где группа встала, не в силах преодолеть ловушки, он не глядя преодолевал их. Если на пути в лабиринте ожидала намертво закрытая дверь, только он мог ее открыть. Люди описывали его присутствие, но не видели никогда. И знаешь в чем вся прелесть? - Мелихов не попытался отгадать. - В том, что, кажется, сама жизнь решила наказать тебя за твое своенравие. Иначе как иронией судьбы это не назвать. За тобой идет смерть, Мелихов.
- Я знаю этот дом лучше всех предсказателей мира. Я видел в нем все. И ты можешь даже не пытаться играть на этом поле.
- Значит тебе нечего опасаться. Подожди не больше пяти минут и все станет на свои места.
Мелихов некоторое время еще смотрел выжидающе на Стаса. Затем он потянулся за пистолетом, но Глеб обогнал его и поднял оружие первым.
- Теперь, Юра, я предоставляю тебе выбор. Как ты много раз делал с людьми. Давал им самим выбрать путь. Сколько судеб ты так покалечил?
- Какой еще выбор?
- Предельно простой. Ты принимаешь свою судьбу и ловишь пулю в голову, осознавая все случившееся, и тем самым завершаешь свой гениальный план абсолютной победой над способностями особых людей. Либо. Либо ты отказываешься умирать сегодня и пытаешься избежать такого исхода, что не позволит твоему замыслу осуществиться, а следовательно, и вся твоя прожитая жизнь во имя идеи окажется напрасной. Такой вот расклад. Выбор за тобой. Почувствуй себя на месте тех тысяч несчастных, что ты использовал.
- Бред... Я знаю, все это чепуха, бессмыслица. Откуда тебе знать, что ты можешь вообще знать?
- Видно не приятно осознавать, что тебя обвели? - Глеб с интересом смотрел на изменившегося Мелихова.
- Он идет за тобой, Юра. Он уже рядом. Его не берут пули, а сам он, в случае необходимости, никогда не промахивается. - Стас говорил тихо и не торопясь, только сильнее вызывая тревогу у Мелихова.
- Глеб, дай мне пистолет. - На просьбу Глеб лишь замотал головой.
- Я думаю, он уже на этаже. Никакие ловушки его не задержат. Никто его не остановит. - За дверь прогремело несколько выстрелов, от которых Мелихов вздрогнул.
- Дай мне этот чертов пистолет!
- Нет, Мелихов, теперь тебе придется самостоятельно решать проблемы. - Глеб показательно сделал несколько шагов назад.
- Выбор за тобой, Юра.
Мелихов схватился за голову от накатившей боли и бездумно попятился назад к окну. Его лоб покрылся испариной, а руки предательски задрожали. Глаза бегали из стороны в сторону, выискивая помощь, подсказки, любые зацепки, способные вернуть контроль, спокойствие, знания. И в эту минуту загромыхали дверные замки. Стас отошел в сторону от двери.
- Тогда стреляй сам. Стреляй, кто бы не зашел сюда. Мы ведь на одной стороне с тобой, Глеб. Мы хотим одного. Ты и я. Ты должен убить его. Этого будет достаточно!

- Так ты, Юра, все-таки поверил? – Стас говорил уже с позиции человека, полностью взявшего на себя контроль над ситуацией.
- К черту! Сделай хоть что-нибудь! – Мелихов уже не обращал внимания ни на что. Он отчаянно кричал на Глеба.
- Ни в этот раз… Ни сегодня.
Мелихов отшатнулся точно от удара током, разрываемый от нахлынувшей рези. Сил ему едва хватало, чтобы продолжать стоять. Массивная дверь грузно и натужно распахнулась, демонстрируя свое нежелание протяжным глухим стоном. И он вошел в комнату. Одним движением его рука уверенно подняла темный угольный пистолет.
И Мелихов увидел. В одно мгновение вся его жизнь сузилась до мельчайших размеров, позволяющих узреть все разом. Детство, юность, взросление, ошибки и обиды, первая встреча с уникальным непохожим ни на что чувством. Видениями. Предчувствиями. Люди, что попадались на пути, их судьбы, и своя собственная линия. Каждый человек, которого Юра пытался спасти и не могу. Их смерти. Бесконечное количество смертей вокруг. Каждое знакомство открывало сухую дату с подробностями. И в каждых глазах Юра видел гибель. Он жал руку соседу по комнате в общаге и знал, как тот умрет и отчего. Мелихов знакомился с симпатичной девушкой в парке, и уже осознавал ее участь. Смерти окружали его. Каждый день. Он видел убийства, несчастные случаи, нелепые стечения обстоятельств, ужасные трагедии, катастрофы, изнасилования, мучения. Он видел всю боль близких и родных. И он пытался. Бесчисленное количество раз Мелихов прилагал все усилия, чтобы изменить исход людей. И в те редкие случаи, когда смерть удавалось обмануть, Юрий видел новые приговоры, еще трагичней. Неведомое присутствие смерти сломало Мелихова, уничтожив в нем чувства и, главное, теряя привязанность ко всем людям. Тогда же родился его план. Не избежать смерти самому, свою дату он узнал первую; не изменить судьбу, что тоже оказалось не под силу; и даже не отомстить. Его главной задачей стало возвращение к жизни. К общению с людьми. Возрождение банальных радости, тревоги, счастья, наконец, любви. И пусть такие простые желания требовали значительной части жизни, множества сломанных судеб, бесчеловечных манипуляций, жертв, - все это для Мелихова стоило того.
И Юрий в секунды все увидел и вспомнил, пережил, вдохнув каждый миг.
Но выстрела не прозвучало. Осечка. Боль медленно отпускала Мелихова, и он, пораженный, словно раненный, с тяжелой отдышкой смотрел по сторонам. По другую сторону комнаты, точно напротив Юрия, еще более потерянно стоял Николай Волошин. Исхудавший, до болезненного вида, с бородой на лице, в старых стертых в оправе очках. Он, возвращаясь мыслями в сознание, непонимающе глядел на людей вокруг, на пистолет в руке. А затем он заметил Стаса.
- Сынок, - не веря, спросил Николай, с накатывающими слезами на глазах.
- Отец. – Стас подошел и обнял отца, давая ему опору, как в мыслях, так и телом. Он усадил уставшего Николая на стул и подошел к Мелихову, чтобы поставить точку в долгой игре. – Удивлен? Я хорошо помню, что ты рассказывал о судьбе. О том, как она устроена. Как ты говорил? Кажется, судьба – это не четко определенная линия жизни. Судьба - это событийность. Одни и те же обстоятельства могут быть прожиты совершенно по-разному. Важны ключевые события в жизни. Именно их манипуляции позволяют манипулировать жизнями. Так ведь?
- Стас, что произошло? – Глеб тоже требовал объяснений.
- В карте я видел эту комнату. И обстоятельства предвиденные многими. Сколько человек, какая мебель, что творится за окном. Множество пометок разной важности. И одна из них – девять пуль. Точное число патронов в комнате. И я решил рискнуть.
Стас достал из внутреннего кармана маленький блестящий пистолетный патрон.

- Событие есть, и я попробовал манипулировать им, как ты делал множество раз. Взяв его с собой, возможно, я запустил цепочку событий. И вот Глеб выстрелил на один раз больше, а отец подобрал пистолет с меньшим боезапасом. Не знаю. Но предчувствия не обманули. Выстрела не последовало. И этот маленький незначительный патрон ставит жирную точку в твоей долгой истории.
- И это все? – Мелихов напоминал человека, очнувшегося после долгого сна. - Что произошло? У меня получилось?
- Нет. Я вижу. Моя интуиция и предчувствия снова со мной. – Ткач поднялся, отходя от разрывающей на куски боли.
- Как видишь, я сделал выбор за тебя.
- И чего ты добился? Решил доказать мне, как я не прав? Что все было напрасным? Или захотел благородно подарить мне жизнь? Надеешься на мою щедрую благодарность?
- Я это сделал не для тебя, а для него. – Стас указал на отца. – Помог ему не стать убийцей. Спас его жизнь.
- Ты, я смотрю, даже не понимаешь. – В разговор вернулся старый Мелихов. Даже мелкие признаки ухмылки на лице. – Ты не только разрушил мой план, детище всей жизни. Сейчас ты навсегда погубил тысячи жизней невинных людей, чьи судьбы помогли реализовать задуманное.
- Мелихов, это ты разрушил их жизни.
- Я вел их всех к одной цели. Не самой плохой. И каждая боль, трагедия имели свое значение. Но ты все обесценил.
- Вот именно. И я хочу, чтобы ты, Юра, прочувствовал этот момент всем нутром. Чтобы, наконец, до тебя дошло, что такое жизнь в пустоту. Жизнь во имя ложных надуманных целей. Чтобы ты побывал на месте Ткача, Глеба, отца, меня, каждого человека, что стал невольным кирпичом в основании гениального замысла. Чтобы ты ощутил, какого это быть использованным. Живи. И способности тебе дальше в наказание. Думаешь, я подарил тебе жизнь? Я тут не при чем. Видно не судьба было умереть сегодня. – Стас отошел от Мелихова и обратился к когда-то заклятым врагам. – Подозреваю, что сегодня вам придется многое объяснять своим людям. Постарайтесь сделать верные выводы.
- Думаю, стоит начать с себя. Я был не прав. Очень долго. – Глеб протянул Ткачу руку.
- Все мы были не правы. – Ткач ответил рукопожатием. – Стас, я засомневался в тебе однажды. И я также использовал, как и многие другие. И если все наши встречи и разговоры являлись всего лишь частью плана, я рад, что этот план свел нас. И да. Здорово ты тут зажег. Впечатляет. Грише понравится, он любитель таких речей. Парни засмеялись. И по теплому искренне попрощались.
Наконец, в комнате остались трое. Мелихов сидел у окна и безучастно смотрел на возню во дворе. Стас подошел к нему.
- Можно долго рассуждать, кто прав, а кто нет. По чьей вине произошло именно так. Но то, что произошло, уже не изменить. Я понимаю, во многом изначально твои стремления были благородны. Сейчас ничего не вернуть. Но ты по-прежнему еще можешь помочь людям.
- Чем? Потратить еще лет пятнадцать-двадцать ради новой идеи? Но уже доброй и заботливой для всех? Избавить мир от войны и наполнить его счастьем? Ведь я снова вижу судьбы. Менять я их не могу, а только манипулировать.
- Ты можешь помочь тем людям, чьи судьбы ты сломал, кого использовал ради цели. Они брошены, оставлены, а жизнь их изуродована. И только ты теперь можешь дать им шанс. Ты верно заметил, что способности снова с тобой. И ты действительно лучше всех способен манипулировать судьбами. Вот она новая идея. Представь, Мелихов. У тебя появилась реальная возможность изменить тысячи жизней. Вернуть им чувства, переживания, смысл. Давно, в юности, ты искал способ помочь близким и знаком избежать смерти. Но ты способен помогать им в большем. Не бежать от смерти, а избегать ужасной жизни. Пусть смерть однажды придет за ним. За всеми нами. Помогай. Помогай тем, кто сбился со своего пути. Тем, кто отчаялся. Кто потерял себя. Ведь ты можешь. Ты же Мелихов. И это имя все еще внушает уважение. Подумай.
Стас протянул руку. Мелихов не менялся в лице, но в глазах блуждала тревога. О том, что жил он все же неправильно, несмотря на весь неописуемый багаж знаний. О том, что ему не хватало поддержки. Дружеского совета. Он пожал руку в ответ.

Казалось, жизнь в знакомом ангаре текла в привычном русле. Но это виделось только на первый взгляд. Люди все так же сновали, занятые своими делами. И эти люди все так же удивляли, вытворяя странные и необъяснимые вещи. Одни общались, не открывая рта. Другие умудрялись детально описывать все события в течение дня произошедшие в городе. Даже бытовые нужды выполнялись с особыми трюками, похожими на фокусы, на деле являющиеся неотъемлемой частью жизни предсказателей. Но все же, во всей этой суете чувствовалось что-то холодное, чужое.
Стас свободно зашел через главные ворота, не встречая на своем пути кордонов с охранной, не ощущая бесшумного преследования и наблюдения. Встречные ему люди приветливо здоровались, некоторые подходили и хлопали по плечу, жали руку, приглашая заглянуть к себе на чай. Наконец, Стас уловил, что его настораживало. Идя знакомыми коридорами, он замечал в разных уголках убежища забытые вещи, оставленные предметы мебели, покинутые комнаты. Удивительные нестандартные люди разъезжались, больше не стремясь держаться вместе, защищая и оберегая друг друга. Новая перевернутая реальность для них диктовала новые возможности и правила.
Стас подошел к нужной комнате и постучал в дверь. За дверью раздался в чем то родной голос:
- Открыто.
Стас аккуратно приотворил дверь и заглянул.
- Гостей не ждешь?
- О! Бог ты мой! Стас, заходи дорогой! - Гриша совершенно искренне улыбнулся и зажестикулировал, выдавая тем самым ряд точных указаний: куда садится, чем угощаться, что пить. - Рад, что заглянул.
- Смотрю, народ разъезжается.
- Да. Ткач до сих пор не может поверить и простить. Ты бы видел какие скандалы он закатывал. "Мы одна семья". "Каждый из нас столько пережил". И так далее. Но их понять можно. Несмотря на все опасности, одному и спрятаться легче, и не привлекать к себе внимания проще. А что этот табор? С таким числом, конечно, и проблем больше, а контроля меньше. Тем более ты знаешь этих особенных. - Гриша изобразил лицом надменность и покрутил пальцем у виска. - У каждого амбиций и гонора хоть ведром черпай.
- А ты что?
- А мне здесь как-то по привычней, знаешь ли. Да и потом, делать я ничего толком больше и не умею. Ну то есть, стандартные профессии, карьеры там и прочая лабуда. А сейчас, глядишь сил поднаберем, да еще какой-нибудь идеей загоримся.
- Деньги то откуда брать будете? Все так же? Мелкий разбой? Не забывай, я все таки сотрудник внутренних дел. - Стас наигранно грозно посмотрел, а потом подмигнул.
- Обижаешь, Стас. Мы то и раньше этим не злоупотребляли, гражданин начальник. С нашими талантами всегда найдется работенка другая из вполне законных вариантов.
- Фокусы показывать? - С улыбкой поинтересовался Стас.
- Нет, слишком банально. Кредиты буду выдавать. Ты же знаешь, я всегда смогу человека уговорить.
- Это точно. - Оба засмеялись.
- А ты какими судьбами к нам? Уж не соскучился по лихим приключениям? Понимаю, эта неутолимая жажда адреналиновой погони по всему городу, да чтобы со стрельбой.
- Не буду скрывать, мне помощь твоя нужна.
- Так, я весь во внимание.
- Помнишь, тот самый первый сеанс, что ты проводил? Гипноз и эти чудесные блуждания по воспоминанию?
- Как можно забыть такое.
- Так вот, мне бы еще заглянуть в один случай. Если это не осложнит тебя?
- Это вполне осуществимо. Но вот, помнится, после того самого сеансы, ты был, скажем так, не в восторге. Долго прийти не мог в себя.
- Я же надеюсь на тебя, Гриш. Что в этот раз подойдешь к делу со всей ответственностью. И уже попросим Глеба не врываться в самый разгар процедуры.
- Стас, я всегда подхожу к такому делу со всей ответственностью. - Гриша даже скорчил несколько обиженное лицо.

- Ну что? Я могу рассчитывать на твою помощь?
- Необходимо подготовить пространство, отдаленно приблеженное на обстановку в твоем событии. А что за воспоминание вдруг пригодилось? То где ты поцеловался в конце восьмого класса? Или может быть драку во дворе? Елку детскую, помнишь ту?
- К такому, действительно, сложно привыкнуть, - Стас посмеялся над репликами Гриши. - Ты в моей памяти ориентируешься лучше меня.
- Мне же пришлось изрядно подготовиться к встрече с тобой. Не волнуйся, у таких я как есть своя профессиональная этика. И одним из первых пунктов этого негласного кодекса значится неразглашение интимных подробностей клиента. Так что не переживай, никто не узнает о твоих казусах.
- Да было бы, что скрывать.
- И все же. Что за воспоминание необходимо?
- Мне нужно кое-что проверить. Так, небольшие догадки.
- Сколько лет?
- Двенадцать и тринадцать, точно не помню. Один из дней, что мы ходили в заброшенный дом, где устраивали войнушки и прочее.
- Видел что-то похожее. А что конкретней интересует?
- Думаю, ты догадываешься. Самый примечательный случай среди всех.
- Есть пару предположений. Давай так, подходи через час в большой зал, я все подготовлю. И пообещай мне, что в этот раз никаких секретных дневников.
- Обещаю, не переживай.
- Тогда договорились.

Просторный зал, что стоял заброшенным долгое время, преобразился. Несколько наспех сбитых декораций имитировали небольшую комнатку. Как и при прошлом сеансе посередине зала стоял одинокий стул, выхватываемый из темноты бледным светом умирающей лампы. Гриша вышел из темноты.
- Присаживайся. Надеюсь не забыл, как происходит процесс?
- Такое попробуй забудь. - Стас присел на стул. И хоть теперь он куда больше доверял Грише, схожая обстановка навевала неприятное чувство тревоги.
- Стас, пока я подготавливаюсь, может поделишься своим мнением?
- О чем? - Стас искренне непонимающе поинтересовался.
- Ты знаешь о чем. О всем произошедшем не так давно. План Мелихова прогорел, благодаря тебе. Нет теперь ни глобального зла, ни заклятых врагов. Что думаешь обо всем об этом?
- Не важно, что я думаю, важно, что все произошло именно так.
- Не говори так, будто ты не принимал самое активное участие в событиях. Именно ты раскусил замысел Мелихова, ты и помешал ему.
- Все это лишь череда удивительных событий, не более.
- Не скажи, Стас. Я бы может и поверил в такое, не узнай правду. Я видел лица людей, я видел как перевернулось мировоззрение десятков человек. И все после грандиозного разоблачения.
- Да, но дело не во мне. Я лишь объяснил то, что все и так бы узнали рано или поздно.
- А как же та пуля. Стас, признай, именно благодаря тебе мир сейчас такой, какой он есть.
- Вовсе не так. И мне кажется, я слышу какое-то недовольство с твоей стороны. - Стас вопросительно взглянул на Гришу. - Ты, да и остальные так умело скрываете раздражение, злобу. На что вы сердитесь? Что я лишил вас целей? Дела, которому посвятили лучшие годы? Или вы в бешенстве от того, что вся жизнь перечеркнулась в один момент?
- Стас, нет никаких обид. О чем ты? - Гриша несколько опешил.
- Готов поспорить, что в глубине души вы тайно желаете, чтобы все в тот злополучный день произошло по-другому. Чтобы Мелихов умер и его масштабная идея реализовалась. Тогда, несмотря на все потери, вы бы чувствовали очевидную завершенность, финал. Пусть и с явным проигрышем. Но вся борьба вела бы к результату. А что теперь?
- Нет, все не так. Никто бы не хотел лишаться своих возможностей. Это бред. Но все, очевидно, ожидали логического исхода. По факту нам просто открыли глаза, что все пережитое ложь. А это пугает. Ты тут, естественно, не при чем.

- Гриша, я пришел именно за этим к тебе. Взглянуть на жизнь еще раз. И попытаться разобраться. Я прошу тебя, когда мы погрузимся, осмотрись там хорошенько. Посмотри все вокруг. Есть одна идея.
- Ладно. Тогда давай начинать. - Гриша пододвинул свой стул поближе.
- В этот раз никаких опасностей не ожидается? Возраст то не совсем крохотный. - Стас с опаской поинтересовался.
- Никаких проблем. Обычная стандартная процедура. Ты лучше скажи, какая погода была в тот день, помнишь? Хмурые серые тучи? Ветер?
- Нет. Обычный солнечный летний день. И большой, этажей в семь заброшенный дом. Он притягивал наше внимание постоянно, независимо на запреты родителей и опасности, что ожидали. Частенько там собирались. Играли в войнушку...
Слова становились все менее разборчивыми, глаза медленно, хоть и старательно сопротивлялись, но все же закрывались, и Стас погружался в сон.
Здание бывшего общежития при расформированной воинской части, несмотря на свою недолгую историю, успело обрасти весьма негативной репутацией. За время запустения в стенах дома произошло несколько несчастных случаев и даже одно самоубийство. Неудивительно, что вокруг дома блуждали различные слухи и уже сформированные жуткие. легенды. Здание, казалось, обладало некой мистической злобной атмосферой. Но на деле являлось лишь типичным заброшенным объектом, привлекающим к себе людей разных, порой странных интересов. По всем этим причинам к дому тянуло и детей, а запреты, угрозы, страшилки, только усиливали их желание. В стенах рождались свои клубы, из оставленной мебели строились шалаши и целые укрепления. Велись нешуточные сражения за обладание той или иной частью дома. Жители окрестных домов неоднократно жаловались на жуткого соседа, но власти всякий раз разводили руками, оправдываясь недостатком средств на снос такой махины.
Стас с друзьями в очередной раз отправились в самое опасное и таинственное место района, за порцией новых приключений. Они часто собирались, разбиваясь на команды и устраивая перестрелки. Массивное строение, облицованное мелкой синей плиткой, встречало юных гостей пугающими дырами давно выбитых окон и дверей. Весь двор перед постройкой украшало месиво из битого стекла, каменной крошки, и прочего мусора. Ребята пробирались давно знакомыми тропами. Солнечные лучи отчаянно пробивались в развалины, но терялись в лабиринте стен и перегородок. Этаж за этажом ребята уверенно пробирались, следуя к своему лагерю, расположенному почти у самой крыши. Прежде, чем начать игру, дети проверяли свои примитивные защитные ловушки, водружали смастеренный флаг. И в этом месте они чувствовали особое наслаждение, несмотря на окружавшие жуткие декорации. Это был их личный форт, их защищенная крепость, недоступная никому, тайное скрытое убежище. Днем злосчастный дом привлекал не так много людей, и потому ребята развернули свою стрельбу на всей территории здания. Пластмассовые желтые пульки летали из стороны в сторону, а дети носились со всей силы, крича, смеясь, и совершенно ничего не страшась. Стас воевал красивым большим автоматом, с настоящим магазином. Ему посчастливилось найти его в парке, оставленном на скамейке. И хоть Стас подозревал, что автомат позабыли и, вероятно, вернулись бы за ним, соблазн был настолько сильным, что он не удержался и забрал его себе. Несмотря на свою роскошность, игрушка работала не всегда исправно, и пульки часто застревали. В разгар игры ребята сильно разбежались по дому, и стрелялка медленно переходила в напряженные прятки.
Стас бежал по лестничному пролету, как услышал чье-то сбитое дыхание.

Кто-то устало поднимался. Стас оценил ситуацию. Позади него чернел проход в небольшую комнатуху. Стас аккуратно крадучись попятился, в тоже время наставляя наготове автомат и прицеливаясь. Стас хотел спрятаться в темноте и выждать возможного противника, чтобы застать его врасплох, в открытом бою с беспорядочной стрельбой слишком велик шанс, что оружие вновь заклинит. Потому Стас не хотел рисковать. И медленно отдалялся в глубь комнаты. Незнакомец изнывал от бесконечных ступеней, и уже в голос чертыхался от предстоящего нового пролета, того самого, что отделял его от Стаса. Темнота вокруг сгущалась все плотнее. Даже воздух в комнате пропитался сыростью и затхлостью, и стоял неприятный холод. Стас остановился, но ему показалось, что он все еще виден там у лестницы. Тогда он сделал еще несколько шагов. И в это мгновение все оборвалось. Земля ушла из под ног. Стас лишь сдавленно простонал от неожиданности. Открыв глаза, он все еще не осознавал происшедшего. Темнота медленно расступалась, давая глазам привыкнуть и, наконец, увидеть. Стас провалился в скрывавшийся в полу люк. Но не упал, а зацепился одеждой за торчавший кусок металла. Так, болтаясь, словно подцепленный за вешалку, Стас беспомощно висел, а под ним угрожающе простирались два метра пустоты, после которой куча обломков и стекла. Из рук выскользнул автомат, чудом также проскользнувший в люк, и с грохотом упал, поднимая в воздух пыль. От звука Стас очнулся. И, не помня себя, на адреналине и подгоняемый страхом, смог выбраться на поверхность, в ту самую темную комнату. Только выйдя на свет, в теплые согревающие лучи солнца, Стас окончательно пришел в себя и смог, наконец-то, вдохнуть полной грудью. Осознание произошедшего пугало его и одновременно радовало. Пережитое снова и снова отзывалось в организме, поднимая все чувства, как по тревоге.
И после этого Стас проснулся. Гриша стоял в глубине фанерных декораций, имитирующих пресловутую комнату. Стас еще какое-то время приходил в себя, отгоняя остатки крепкого и столь реального сна.
- К тебе на сеансы можно приходить хотя бы ради того, чтобы хорошенько выспаться.
- Увидел, что хотел? - Гриша озадаченно поинтересовался.
- Вспомнил, что хотел. И пережил заново. - Стас говорил задумчиво, то ли все еще пребывая в полудреме, то ли осознавая свое воспоминание по-новому.
- И к чему эта сцена? Какое-то послание от отца? Новая загадка? Тайник.
- Нет, тут дело в другом. Ты огляделся там?
- Да не особо и есть где оглядываться. Я, конечно, все посмотрел. И снаружи комнаты, и под комнатой. Если бы ты конкретней сказал, что искать, то и я, возможно, смог бы больше помочь.
- Как тебе в целом ситуация?
- Что именно? Заброшенный дом, перестрелки? Что тут скажешь? Ты в азарте, ну и по своей глупости конечно же, чуть не переломал себе все кости. И чудом остался жив. Вот такой первичный анализ могу дать.
- Довольно четко и все по делу. - Стас улыбнулся. - Но я вижу в этом случае кое-что еще.
- Стас, меня как Мелихова впечатлять не надо. Я не буду расстроен, если ты будешь изъясняться доступней и попроще.
- Прости. Это довольно сложно. Я сам пытаюсь сформулировать более менее понятно. - Стас почесал лоб.
- Так в чем дело?
- Этот случай заставляет меня снова вернуться к вопросам судьбы. Видишь ли, я же читал свою судьбу, прописанную отцом. В дневнике он изложил многое, очень детально, но вот именно этого события отец не описывал. И на днях я проходил мимо стройки и вспомнил. Вспомнил заброшенный дом из детства, и что произошло в нем. И согласись, странно что в судьбе не значился такой момент. Довольно яркий эпизод, и ты сам заметил, чудо уберегло меня если не от гибели, то от серьезных травм. И все же в судьбе падения в люк не виднелось.

О чем это могло бы говорить?
- Что это случайность? - Гриша предложил свой очевидный вариант.
- Для случайностей такого уровня в судьбе нет места. А как учил наш Мелихов, только смерть может наступить в любой момент. Она не определенна и не обязательно привязана к одной конкретной дате.
- К чему ты клонишь? - Гриша спросил, ожидая пояснений, хотя уже начинал догадываться в чем суть.
- Я думаю, в тот день меня пытались убить. - Гриша изменился в лице от озвученной догадки. - Очень искусно и аккуратно. Практически с хирургической точностью. Сейчас я понимаю, мелкие совпадения подводили к этому случаю. Череда, казалось бы, несвязанных событий, приведших в комнату, прямиком в люк. А что под ним?
- Осколки, арматура.
- Точно. Верная гибель. И целиком по моей вине. Никто и не смог бы представить, какие силы и знание крутились возле меня.
- И кто хотел твоей смерти? Мелихов? Думаешь он предчувствовал, что ты способен будешь ему помешать?
- Может быть и он. А может и еще кто-то, обладающий информацией о судьбе, предназначении и прочей лабуде. Сейчас мне кажется все это незначительным. Неважно кто пытался, или за что. Важно другое. Я выжил. Случайность ли это? Я обманул смерть или мне повезло? Или же план не был таким уж идеальным? В любом случае я удивительным образом не пострадал, хотя все указывало на обратный исход.
- Я честно не вижу никаких признаков злого умысла против тебя. В детстве почти каждый мальчишка попадал в подобную историю.
- Но не у каждого мальчишки на руках есть своя судьба. Поверь, я тоже бы никогда не обратил внимания на такой случай. Совершенно обыденный, при условии что все обошлось. Порой мы чаще запоминай несчастные случае, и думаем, вот бы сложилось все по-другому. Но я видел свою жизнь на бумаге. Я читал о принципах, на которых основана судьба. И этот незначительный случай уже смотрится иначе. Ведь именно в мелочах и спрятана вся суть. А теперь напомни мне, почему я оказался в той комнате?
- Хотел напасть из темного укрытия.
- А почему я старался спрятаться?
- Автомат твой клинило периодически.
- А почему такой автомат?
- Ты его нашел.
- Верно. Ты чувствуешь? Тоненькой ниточкой прослеживается чей-то замысел. И таких моментов уйма. И все же, я выжил.
- К чему ты ведешь?
- У меня есть довольно странная догадка. Необоснованная ничем, как это часто бывает со мной. Сплошные домыслы. Но мысль не дает мне покоя. В тот день я сам вел себя к верной смерти. Я делал те шаги назад, несмотря на то, что некий таинственный незнакомец выстроил все так, что мне не особо и выбора то оставалось. Словно завязал глаза и сказал идти по минному полю. Так что же уберегло меня? Действительно банальная случайность? Или же судьбоносный поворот? Мне пришла в голову мысль, что все, что нам известно про судьба, обстоит совсем не так. Что если не наша судьба определяет поступки и действия, а именно наши действия и пишут судьбу. Представь, что принятые решения, сказанные слова не прописаны жизненным путем, а сформировали его именно таким. Когда Мелихов сформировал свой план в голове, его цель, методы выполнения, силы, которые придется приложить, в тот момент будущее погасло двадцать седьмого сентября. Его решения определили будущее задолго до всех свершенных поступков. А что если в жизни всегда так?
Тогда выходит, что ни отец подгадывал все мои шаги, старался направить, подвести к важным событиям, а я сам. Мои решения сделали жизнь такой. Мои решения предстали Мелихов в виде судьбы, о которой он поведал отцу. Тогда выходит, что Глеб не исполнял чужого замысла, и не плясал всю жизнь под дудку Мелихова. А его решения сделали этот выбор. Выбор идти против экстрасенсов, бороться с ними. А Мелихов увидел возможность, после всех решений Глеба. Тогда каждый из нас получается и создал свою жизнь. Свою судьбу. Многогранную и странную, переплетенную и удивительную, удачливую и провальную. Не замысел сверху, не вселенский расчет, а мы сами. Каждый из нас. А если каждый из нас создатель этого предначертанного пути, то получается, что судьбы нет.