6.
Мирелла ворвалась в башню Хранителей Слова, будто бросилась в атаку. Кривясь телом и лицом, раскачиваясь, стуча посохом, да ещё на бегу, она страшно всех перепугала – люди подскочили в первую очередь от грохота распахнувшихся дверей, и даже призраки от неожиданности затрепетали.
- Дура! Какая же ты дура! – загремела Мирелла, глядя на Несс таким взглядом, каким человек мог смотреть на человека за секунду до убийства.
- Погоди, Мирелла! – вступилась Муна.
- А ты уже, поди, знаешь, что случилось! – гаркнула на призрака Мирелла. – С тобой уже тоже связались, да? И что, собралась теперь убийцу защищать?
- Я не понимаю… - пробормотала Несс.
- Не понимает она! – вскричала Мирелла.
- Она глупая, она совсем ребёнок, помягче с… - пролепетала Муна, но Мирелла сжала кулак перед лицом призрака – и последнего стало больше не слышно.
- Вы только поглядите на неё! Эти невинные глаза! Этот невинный голосок! Не понимает она, что натворила! В это сложно поверить! В это страшно поверить! Уж не знаю, что хуже – если ты действительно не понимаешь или если делаешь это с умыслом!
- Боги… - Несс подняла руку к лицу, дрожащие пальцы коснулись дрожащих губ. Взгляд округлившихся глаз её уставился в одну точку.
- А вы куда глядели, истуканы? – кричала Мирелла на надзирателей. Она принялась размахивать посохом, пытаясь ударить людей и призраков. Одни отскакивали, другие не страшились физической атаки. – Бесполезный сброд! Вам всем не место в Храме Наук! Кругом одни болваны! Отрава для Паутины, яд для всей Скорлупы!
- Что произошло, Мирелла? – попытался схватить за руки ведьму Жектр. – Угомонись!
- Не трожь меня! – вскричала она. – Прирезать бы эту Несс, эту пустоголовую дрянину! Её следует казнить, и это вам не шутки! Она убийца!
- Боги… - прошептала Несс, жмурясь.
- Она уже всё поняла, видите? Даже не скрывает своего гадкого, дикого, бесчеловечного поступка! – Мирелла расхохоталась так, как могла бы смеяться сказочная злая ведьма на каком-нибудь представлении. - Как вы за ней следили, идиоты? Как вы пропустили два применения Слова? Она же всех нас подставляет! Всех нас выставляет монстрами! Такими, как она сама! Тьфу, уж правду говорят про недалёкость ума из более низких сословий! Впору и мне в это поверить!
- Да что произошло? – спрашивал Жектр.
- Боги… - Несс начала падать, лишаясь сознания, но Вендр её придержал за спину. Но тоже взирал на деву с опаской и непониманием.
- Убила она! Словом! Родителей своих! – прорычала Мирелла, скривившись в ухмылке. – Кто как не она? Разве кому-то было до них дело из всех, кто знает Слово? Только этому безумному ребёнку! И сама вот признаётся, зная, что натворила…
Жектр открыл было рот, чтобы протестовать против такой дикости, но перевёл взгляд на Несс, и промолчал. Она пыталась вырваться из рук Вендра, жмурилась, рыдала и снова падала. Совсем с ума сходила.
- Да как же так? – спросил Пакинс. – Бред какой-то! Разве такое возможно?
- Я сразу поняла, что у этой – слишком мерзкая душонка, не место ей среди нас в Храме Наук. – Мирелла трясла крючковатым пальцем, указывая на девчонку.
Муна спрятало лицо руками и тоже рыдала в своём призрачном обличье.
Жектр со вздохом опустился на подушки, на которых Хранители Слова лежали большую часть времени.
- Чё, правда? – усмехнулся Гниль. – Хах! А я говорил – все беды от сраных волшебников! Все вы такие, магию свою контролировать не умеете! Все беды из-за вас!
- Зачем ты это сделала? – спросил Вендр Несс. – Какой в этом смысл?
Несс крутилась в его руках, пытаясь вырваться, одновременно с ним оседая на пол. Безумно мотала головой, разбрасывая волосы, гортанно ревела, почти визжала.
- Чокнутая! – комментировала Мирелла. – Любого из нас убить Словом теперь может. С ней надо покончить, не то всех нас погубит. Если уже своими поступками не погубила. Сначала Лорд Паук, теперь самые родные люди… А ты в курсе, милочка, что смерть барона и его родни развязало руки вашим неспокойным слугам и соседям? Сейчас весь твой сегмент войной охвачен, так вот, дурочка! Всех рысей перерезали твоих! И люди продолжают гибнуть!
- Да разве она могла? – спросил Вендр.
- Могла-могла! – кивала Мирелла, тяжело опираясь на посох и кривясь от заболевших костей после всех предыдущих телодвижений, не свойственных для её возраста и состояния здоровья. – В обиде на стариков за то, что сослали невесть куда. С принцем её разлучили. Да ещё заточили в башне, бедняжку, не понимающую, что это такое великое благо и великая жалость к людям.
- А-а-а! Я не знала, что знаю чёртовы слова! Я не знала-а-а-а! – вскричала Несс, подскочила, вырвалась из рук Вендра и побежала в слезах к ближайшей стене.
- Боги, остановите её! – вскричал Пакинс.
- Расшибётся! – воскликнул Жектр.
- Держи её! Эй, остановись! – заорали надзиратели и поспешили к ней на помощь.
Несс успела четырежды сильно приложиться головой о каменную стену. Сначала с разбега – особенно сильно. Потом чуть слабее, пока оседала на пол. Всё лицо залило кровью, нос сломался, кожу со лба немного сорвало, да и на стене остались красные пятна от ударов.
- Сотня Богов! – воскликнул Вендр, хватая Несс и тряся в руках, не понимая – умирает она или просто без сознания. – Что же ты с собой делаешь? Совсем отупеешь! Убить себя хочешь?
- Никого – ни людей, ни себя не жалеет, дура, - сказала Мирелла со вздохом.
- Но зато видно, что она не хладнокровная убийца! – вскричала Муна, когда затыкающее заклинание прошло. – Просто глупая. Но стал бы хитрый убийца себя убивать? Нет! И Лорда Паука она не убивала!
- Этого мы не знаем! Но раз убийца уже нашёлся, то что ей мешало сначала в Паука попробовать?
Муна продолжала оправдывать Несс:
- Если она не знала, что Слово сработает на родителях, это ещё как-то с трудом, но можно понять! Но если бы она его попробовала на Пауке, то убедилась бы, что Слово убивает! Зачем же тогда лоб расшибать сейчас при новости о смерти матери и отца? Она не знала, что у неё получится!
- Никому не ведомо, что у этой тупицы на уме! – отмахивалась Мирелла.
- Что вы за люди, женщины… - качал головой Жектр. – Боги, что за люди… Как так можно? Да вы все безумные… Кто меня окружает?
- По-хорошему её надо казнить, - бросила Мирелла. - Призраки Слово использовать не могут. Но Хайнс запретил вас убивать, тем же Словом, например. Возрадуйтесь живите с этим дальше!
- Потому что призраков сложнее держать в узде? – спросил Вендр.
- Я чувствую неожиданную свирепость в твоём голосе! – прошипела Мирелла. – Что-то хочешь сказать мне, пока баюкаешь на руках убийцу своих родителей? Убийцу, спровоцировавшую сотни, а то и тысячи смертей в тамошнем сегменте Паутины! Будь моя воля, как и Хайнса, впрочем, мы бы вас перерезали! Но это будет неразумно и вопреки Порядку! Всё-таки в ком-то из нас ещё сохранились крупицы человечности.
Она развернулась и заторопилась прочь из башни. Вендр провожал её недобрым взглядом, мышцы его лица тряслись от гнева. Перед выходом из зала она бросила, не оборачиваясь:
- Да, хотите добить этого предателя, этого совершенно безжалостного и бесчеловечного убийцу, никто вас не осудит за это. Не каждый хочет находиться возле такого нелюдя. Но, быть может, в этом бредовом состоянии она будет менее опасна, чем резко протрезвевшим призраком. Уж больно много будет среди призрачных Хранителей Слова убийц-предателей! Да и рот ей затыкать теперь в ваших интересах так же, как и в моих. Наконец-то вы осознаете всю степень опасности, нависшей над Паутиной!

Вендр какое-то время наблюдал, как надзиратели поят водой Несс, которая находилась в полубессознательном состоянии. Её иногда тошнило, иногда она что-то бормотала в полудрёме, и у всех живых при этом волосы вставали дыбом – как бы не сказала заветные слова.
- К чёртям! Гхаргские боги! – ругнулся Вендр, топая туда-сюда, а затем неожиданно подсаживаясь к Жектру, приближаясь к его уху и начиная нашёптывать в него слова, прикрывая с боков губы руками.
- Эй-эй-эй! Что вы творите! – взволновались призраки и надзиратели. Они приблизились вплотную, но не могли понять ни слова.
- Мы просто говорим! – прорычал в сторону от уха Вендр. – И если кто меня тронет … Руки уберите! Ежели кто меня тронет, я громко оглашу Слово, и все вы сделаетесь Хранителями Слова, а не просто надзирателями, поняли? Хотите такую ношу, ублюдки? Дайте спокойно поговорить!
- Так не пойдёт! Я зову Миреллу и Хайнса! – заявил один из призраков.
- А мне плевать, - сказал Вендр и продолжил говорить на ухо магу-буревестнику.
- Безумие! – вскочил Жектр. – Что за бред ты несёшь? Это невозможно!
- Это правда! – сказал Вендр.
- Как такое возможно?
- Я не знаю, стоит ли это оглашать остальным. Я думал над этим долгое время. Но я в тупике. Не знаю, как лучше поступить, и как все отреагируют на такое знание, и что нам с ним делать.
- Да пожалуйста, оглашай, - усмехнулся Жектр. – Это слишком нереально. Никто тебе не поверит. И я не верю в первую очередь. Мы тут все уже сходим с ума взаперти, выдумываем всякие небылицы.
- Ну как знаешь, - усмехнулся Вендр. – Тогда я скажу всем, и наплевать, что будет. Достаточно мы натерпелись, а уж грядущее терпеть я точно не намерен.
- О чём речь? – хмурился Пакинс.
- Что ты задумал, адепт Тени? – спросила Муна.
- Я-то ничего не задумал. А вот против нас кое-что задумали: Мирелла и Хайнс собираются уничтожить нас.
- Экий ужас, мне и так недолго жить осталось, годы берут своё, - сказал Жектр. – У тебя не получится заручиться моей поддержкой. А до Несс ты тоже вряд ли достучишься. Больше живых Хранителей тут нет. Не сбить тебе меня с толку, я не молод, за жизнь, как ты, так цепляться не буду, давно смирился…
- Это Скорлупа, здесь вечность впереди, - сказала Муна.
- Точняк, я уже начал привыкать, - сказал Гниль. – Только вот свободы своей не знаю, когда дождусь. Но торопиться уже некуда.
Вендр горестно усмехнулся:
- Они планируют не просто убить, а стереть насовсем, вместе с душой.
- Как они это сделают? Мне и так грозит Изгнание к Рашме, - улыбнулся искажённый Пакинс.
- Они заручились помощью Пожирателя Душ.
Все помолчали, а затем рассмеялись, вместе с надзирателями.
- Что я и говорил – сущий бред, - сказал Жектр. – Но ты продолжай, продолжай… Выдумщик.
- Я тоже сначала не верил своим ушам. Я через тени подслушал – им Цинада поручила привлечь его для подстраховки. Потом они наняли Легендарного, который уже встречался когда-то с Пожирателем, чтобы он в этот раз привёл монстра в сам Храм Наук. Тот парень сказал, что Пожирателю это может быть интересно, он игрок по жизни...
- Немыслимо! – усмехнулся Жектр. - Как же звали этого Легендарного?
- Девон какой-то...
- Надо же! А ты продумал свою ложь, подготовился. Я слышал о Девоне, он действительно готовил доклады на основе встреч с Пожирателем Душ... Хорошо продумал свою сладкую ложь, теневик!
- Если ты вздумал устроить бунт, то надо было придумать что-нибудь более реалистичное, - покачал головой Пакинс. – Я бунт уже поднимал. На корабле. Нелёгкое это дело. И точно безуспешное, если даже причин нормальных не наскрести.
Надзиратели продолжали посмеиваться. Муна вообще не слушала, продолжая парить вокруг Несс, но не в силах помочь девице.
- Правильно говорит про вас Мирелла. Болваны. – Вендр вздохнул. – Чего мы ещё живы, как вы думаете? Такие наивные дурачки. Мирелла и Хайнс держат нас в загоне, кормя расплывчатыми обещаниями найти решение и освободить нас уже скоро, а на деле – живыми нас легче удерживать в ожидании Пожирателя. Если бы его не позвали, они бы не нашли решения лучше, чем убить нас и отправить с какими-нибудь самоотверженными призраками-храмовниками к Рашме, тянули бы нас силой, а какие ещё варианты? Я ещё полагал, что Пожиратель действительно будет просто ещё одним надзирателем, быть может, единственным, ведь сожрёт все души вокруг. И будем в страхе перед ним не разевать лишний раз рот… Но нет, они задумали более практичное решение – перебить всех, кто по их мнению не надёжен так, как они по отношению друг к другу, а потом в спокойной контролируемой обстановке секретности дальше изучать Слово без боязни, что кто-то из нас напортачит с ним. А мы напортачили. Ещё как! Не знаю, кто убил Лорда Паука, но раз и баронов мы уже убили, не будет нам никакого доверия ни со стороны верховных магов, ни со стороны Цинады, и особенно не будет надежды на понимание со стороны жителей Паутины, которые страдают из-за нас, именно из-за нас. Так что Пожиратель уже на подходе, и они сразу же убьют нас, чтобы избавиться от риска погубить Паутину. Пожиратель в этом тоже заинтересован, пустой безлюдный мир ему не нужен. А верховные маги либо покончат с собой вслед за нами, если действительно заинтересованы в полном уничтожении Слова, как тех Скрижалей, либо будут действовать вдвоём, как подлецы. Последнее более реально, впрочем, нас уже ни тот, ни другой вариант волновать не будет, мы перестанем существовать.
Люди и призраки ещё посмеивались, но уже намного тише. Многие призадумались. Жектр посуровел:
- Даже если ты не врёшь, теневик и самый большой храмов любитель тайн, что всем известно… Даже если ты правду глаголешь, то что ты предлагаешь делать? С боем бежать? Глупо! Не получится! Да и… Быть может, в этом есть смысл – умереть во благо других. Мне кажется, что это не правда, а молодость в тебе говорит – жить тебе хочется, вот и выдумываешь всякое! Я-то призраком готов становиться.
- Возможно, в этом есть смысл, - сказал Пакинс. – В привлечении Пожирателя. Вот только я не уверен, что он ест Искажённых!
- Я слышал, что ест, - сказал Вендр. – В детстве много книг о Пожирателе прочёл. Так бы его Искажёнными затянули в Тьму или Рашму.
- Значит, очень редко ест, избегает, я о таком не слышал. Боится, наверное, исказиться. Но облучённую рыбу из северного моря едят в Западном Остове, и редко искажаются из-за этого…
- Да ладно вам, правда в союз с Душегубом верите? – смеялся Гниль. – Не будет такого никогда! Да и говорят не существует вашего сраного Пожирателя! Сказки это всё!
- Легендарный обещал привести Пожирателя Душ через шесть дней, - пожал плечами Вендр. – Я вам правду говорю. Хотите верьте, хотите нет. Я лично не придумал, что делать с этой информацией, но происходящее мне больно не нравится. Не только из-за предстоящего исчезновения, потери и жизни, и бессмертия. Но ещё потому, что верховные маги могут так с нами поступить не из лучших побуждений, а ради собственной выгоды.
- А сколько дней уже прошло из этих шести? – спросила Муна.
- Пять.
Все помолчали, призадумавшись.
- В любой момент могут вернуться, - добавил Вендр. - А знаете что! Давайте сейчас у Миреллы и Хайнса лично это спросим! Тенями вижу, что они приближаются к нам на зов надзирателей. Посмотрим, соврут или признаются.
- Ничего не выйдет, - усмехнулся Жектр. – Врёшь ты всё. Да и не сознались бы они в таком безумном деле, которое в историю метит.
- Только чувствую, после моего вопроса, они ещё быстрее нас убьют. Сразу же. Это будет лучшим ответом с их стороны в случае, если недоброе задумали, если нам совершенно не доверяют.
- Не надейся, что я нападу на Миреллу и Хайнса, - сказал Жектр. – Ты меня не разведёшь, теневик.
- А тут становится всё интереснее и интереснее, - усмехался Гниль. – Давайте, друзья, присоединяйтесь к призрачному царству!
Вошли Мирелла и Хайнс.
- Что у вас стряслось? Кто речь свою скрывает? Мало вам было выходок Несс? Или эта коза вас вдохновила на похожее? Совсем борзыми стали? Так ведь управу на вас найдём мигом!
- Например, привлекая Пожирателя Душ? – спросил Вендр, коротко улыбнулся, но вновь посерьёзнел.
- Что за бред? – спросила Мирелла.
- Кто тебе такое сказал? – спросил Хайнс, пронзительно глядя.
- Он об этом рассказывал нам, - сказал один из надзирателей. – Это правда?
Призраки-надзиратели, не обременённые Словом, выглядели испуганными. Они никак не рассчитывали терять своё бессмертие таким неожиданным образом из-за Пожирателя Душ. В этом сегменте его никак не ожидали уже сотни лет.
- Глупости! – со смехом воскликнула Мирелла. – Вендр, ты вслед за юной особой тоже бился головой? Тебе, может, как ещё одному ребёнку, игрушек каких сюда принести? Скрёбыш тебе что-нибудь изобретёт, чтобы не сходил с ума тут!
Все молчали, пристально изучая Миреллу. Она неуверенно оглядела лица.
Хайнс тяжело вздохнул и произнёс:
- Да, мы заручились поддержкой Пожирателя Душ. Он будет здесь со дня на день.
Призраки взорвались воплями негодования.
Хайнс грохнул посохом, и время замерло.

7.
Трёхэтажный дом ожил. С виду обыкновенный, полуразрушенный от времени и некачественных строительных материалов, с растрескавшимся грязным фасадом, немного перекошенный, заваленный назад, но он таки двинулся с места, с громыханием и скрежетом царапая землю, переворачивая камни под собой. Хотя в основном дорогу дому предварительно покрыли обширным и толстым слоем льда, чтобы облегчить его скольжение к заветной цели.
Всё это происходило под бренчание колоколов со стороны Храма Сотни Богов, потому казалось, будто этот звон магическим образом оживил дом. В каком-то смысле всё так и было. Культ Полной Тьмы, как и все жители чумного города, отмечали праздник Прихода Зимы. И только, пожалуй, сами оккультисты не знали, что в этот раз звон их колоколов будет иметь двойное значение - послужит сигналом к началу борьбы за освобождение.
Внутри ползущего здания на нижнем этаже вместо многократно выломанного пола при обысках – ныне меж стен лежали брёвна и колонны, которые приводились в движение беготнёй наиболее крепких мужчин и магией присутствующих буревестников, знатоков магии земли и камня.
Ранее дом прятался в гуще домов на окраине чумного города, совсем близко к стенам. В последние месяцы местные не только приделывали дому колёса и отделяли корпус от фундамента, но ещё превращали окна в хорошо укреплённые бойницы, собирая со всего города листы металла, которые удавалось урвать у кузнецов или кого-либо ещё. Часть добытых кусков железа пошла на импровизированную броню, холодное оружие тоже нашлось. Теперь дом наполняла добрая масса бойцов, и ещё небольшая армия больных, менее защищённых и менее надёжных вояк тащилась следом за домом, прикрываясь разного рода самодельными щитами или не прикрываясь вовсе. Не всем нашлось место, да и перегружать лишней массой сию осадную машину маги не советовали.
Стражники на стенах притупели от увиденного. Они долго наблюдали за тем, как движется дом меж других домов, как проходит соседей по улице, как поворачивает, спускается с пригорка и движется к воротам. Долгое время стражники и подумать не смели, что это некое орудие штурма. Они подозревали какой-то оползень, которые случались в городе из-за подкопов, или на крайний случай какое-то новое безумное развлечение местных – уж больно радовалась толпа, идущая следом за домом, уж слишком странно смотрелись придурки на крыше, размахивая какими-то уродскими сшитыми флагами.
Только потом до командиров дошло, что это осадная башня. Сие знание их так поразило, что некоторые потеряли дар речи и долго ещё не могли поверить своим глазам – думали, уж не перепили ли накануне, раз теперь такое привиделось. Другие начали трубить тревогу, зазывать солдат на стену не просто поглазеть на диво, а чтобы хватали оружие и живо организовывали оборону.
Последние шутки закончились, когда впервые в истории чумного города – стрелы полетели в стражников на стене со стороны ближайшего к стене здания. Если они куда и попадали, то в любопытствующие головы и шеи, ничего другого над стенами не торчало. И даже если бы кого-то просто ранило – человек, считай, всё равно мёртв – это были те самые стрелы, которыми стражники осыпали чумных нищих.
- Тревога! Тревога! Все на стену! – кричали стражники и колотили в сигнальные колокольчики, только вот их звон было почти не отличить при шуме колокольного звона Храма Сотни Богов в этот славный праздничный день.
Двери нижнего этажа раскрылись – явили свету самый большой и мощный таран, какого сии ворота ещё не видывали.
В момент удара по воротам на крыше раздвинулись замаскированные ранее створки и из проёма начала выдвигаться явно громадная лестница. Люди на крыше побросали флаги, схватились за заготовленные пращи и начали метать на стену снаряды. Которые оказались вовсе не камнями, а каким-то неслабым взрывчатым веществом. При удаче могло убить, но скорее калечило или вышибало из стен большие куски камней при недолёте. По выбоинам думали взбираться в случае, если план с лестницей накроется, тогда бы использовали альпинистское снаряжение.
Один из бросков, как на то и надеялись, завершился прямо в скопище горючего масла, ждущего часа, чтобы быть вылитым на новый таран. Стену над воротами сначала сотрясло широким взрывом, а затем надолго охватило высоким страшным пламенем. Сверху падали горящие и вопящие люди.

- Где тебя носило? – воскликнула Хеши, когда увидела подоспевшего Ная. – Мы за тобой двух посыльных выслали и так долго ждали!
- Противоядие искал, - буркнул Най. Хоть это было вчера, казалось, что все об этом уже позабыли. Новички присутствовали тоже и взволнованно поглядывали на стены города.
- Ты почти пропустил всё самое весёлое! Нищие двинулись в атаку, культ Полной Тьмы стучит в колокола, все точно с ума сошли, – это Большой День, разве непонятно? Мадз и большая часть ловкачей выдвинулись к стенам для запасного плана; мы решили стрелять по восточной стене, а Тавернщики – по западной. Так вместе с окраинными откроем три фронта. Где-нибудь да получится прорваться. Я верю в это, все верят.
Най осмотрел баллисту, заряженную снарядом с крупным утяжелённым разносторонним крюком на конце.
- Два вопроса, - пробормотал он. – Где трос? И вы уверены, что эта тяжесть долетит, куда надо?
- Вот и проверим. У нас два крюка. Один с тросом, другой без. На этом проверим – как он летит, подкорректируем прицел, а на следующем уже ошибку допустить не можем, всё понятно? Готовьтесь стрелять!
Они ещё раз всё прикинули. Город в это время стоял на ушах – люди заполняли улицы, балконы, крыши – Най даже не подозревал, что чумной город столь густо населён. Но многие знали о важности Большого Дня, им было вдвойне интересно на это поглазеть – авось и сбежать получится вместе с кланом-победителем, если хотя бы один таковой образуется.
- К чёрту! Ловкачи совсем заждутся нас! Не будем подводить! – Хеши потянула рычаг. Утяжелённый снаряд с крюком полетел намного хуже, чем предыдущие. Он врезался в стену локтей на двадцать ниже верхнего края и мигом скрылся в облаке пыли и крошки, выбитых из камня. Стражники взволнованно забегали над ним, считая, что это по ним так стреляют. Хеши в отчаянии хлопнула себя по лбу: - Дерьмо гхаргов! Нужно поднять баллисту ещё выше. Прицел выше, а её зад ниже.
- Куда ниже? – спросил один из новых Ловкачей. – Упирается в пол уже деревяха! И подпиливать уже некуда!
- Значит тащим к лестнице! Опустим часть конструкции в проём люка!
Крики также раздавались с противоположной части стены, которую начала забрасывать различными снарядами катапульта Тавернщиков. В момент, когда Най обернулся посмотреть, как идут дела у союзников-конкурентов, орудие как раз подбросило в воздух основной заряд – странное металлическое нечто, отдалённо напоминающее наконечник моргенштерна, только размером с карету, будто гигантский спутанный клубок из проволоки с огромными торчащими крюками-якорями в разные стороны. Его-то и забросили Тавернщики за стену, а с ним потянулась и тонкая цепь. Хотя она натворила делов при размотке – непредсказуемым образом извернулась, посбивала с ног и подбросила высоко в небо, ломая кости, нескольких человек, стоявших на крыше таверны, снесла небольшую башенку соседнего здания пожарной службы, напрочь спилив её, но в итоге обвисла, как надо, прямиком со стены.
- У них получилось! – воскликнул Най. - Надо было остаться в таверне!
- Умолкни! – зарычала Хеши. - Ещё взобраться нужно, а их там огромная очередь. Можете об этом варианте не думать. Пока эти медлительные верзилы будут взбираться, мы успеем перепробовать все другие возможные варианты.
Катапульта продолжала работать, но теперь пыталась забрасывать снаряды именно на стену, чтобы разбить или распугать стражу, сломав их оборону в этой области. В первую очередь волновали лучники, которые могли сбивать ползущих по цепи вояк из города. Во вторую очередь представляли опасность те, кто мог придумать, как перебить цепь, хотя Железное Братство заверяло, что им придётся изрядно потрудиться, и в пылу битвы у них не будет ни времени, ни средств.
Ловкачи опустили зад баллисты на несколько ступеней ниже, неслабо задрав её нос кверху.
- Вот теперь должно перелететь! – радовалась Хеши.
- Теперь главное бы не слишком высоко взять… - качал головой Най. – Если слишком высоко, то снаряд может вообще до стены не долететь.
- Долетит. Не может не долететь. Заряжайте! И не запутайтесь с тросом! Осторожней!
За тросом внимательно следили. Он был свален в кучу на открытой площадке и при разматывании не должен был ничего и никого сильно зацепить
- Лучше у нас возможности никогда не будет!
- Мне кажется, слишком высоко… - покачал головой Най.
- Ты достаточно много стрелял навесом из лука?
- Из лука не особо. Да и из арбалета навесом редко доводилось.
- Тогда я тут самая опытная. Мы с Мадз с детства тренировались навесом стрелять. И говорю тебе – крюк полетит, куда надо. Идеальное положение.
Най на мгновение подумал о том, что парни ещё больше тренировались ссать навесом, но промолчал.
- Молитесь любимым богам, - сказала Хеши, готовясь дёрнуть рычаг. – Лишняя помощь нам в этот великий день не помешает.
- Кстати, насчет молитв богам. Звона колоколов уже не слыхать...
Най медленно обернулся, услышав какой-то отдалённый грохот южнее, в центре города, где ничего не планировалось.
- Что там творится? – спросила Хеши. – Я ни черта не вижу отсюда.
- Храм Сотни Богов разваливается, - пробормотал Най, щурясь.
На крыше обители Культа Полной Тьмы вокруг гигантского купола стояли люди. Они жестикулировали, изгибались, и в соответствии с этим от растрескавшегося купола отделялись гигантские камни, будто части огромной мозаики. Маги отбрасывали их прочь – на площадь вокруг храма.
- Буревестники Культа Полной Тьмы разбирают купол, - сказал Най.
- Значит, боги всё-таки не помогут, - бросила Хеши. – Не отвлекайтесь на этих вандалов. Нужно сосредоточиться на своём…
- Они что-то освобождают… - сказал один из новичков.
- Боги… Это что-то ужасное… - сказал другой.
- У нас мало времени! Нужно стрелять! Проверьте ещё раз всё, ничего не забыли? У нас один единственный снаряд!
- Это чудовище! – воскликнул один из Ловкачей и попятился прочь.
- Боги… Они создали нечто ужасное! – Ещё один Ловкач бросился наутёк.
- Да что происходит? – Хеши тоже всматривалась, не понимая. – Вижу, что-то тёмное и круглое поднимается из центра города. Най, ты зрячий, скажи мне, что это чёртов дым...
- Отвратительное зрелище… - сказал Най. – Они похоже оживили это…
- Что это? Кого оживили?
- То, что сшили из собранной кожи людей… - Най морщился от отвращения и ужаса. Но в то же время хорошее зрение не позволяло ему до конца понять картину – он видел те самые покрывала из кожи, которые сшивали ранее врачеватели, издалека видел, что это именно та кожа, расписанная узорами и рунами на непонятном языке, точно фрески на стенах того же самого храма… Но это было то ли бесформенное, то ли шарообразное подвижное нечто. Оно выползало из храма, расширялось, увеличивалось во все стороны, будто собиралось заполнить собой весь чумной город…
- Это похоже на конец света… - тихо сказала Хеши. – Эти ублюдки что ли призвали Полную Тьму?
- Это какое-то порождение тьмы… Но не уверен, что это Полная Тьма…
- Мы должны стрелять… Мы подведём Ловкачей…
- Стрелять в это?
- Нет! В стену. А там уже будь, что будет. У нас есть миссия, задание, долг, называй как хочешь…
- Подожди…
- Нечего ждать! Вдруг эта тварь сокрушит нас раньше, чем мы выстрелим! Мы не должны подводить остальных!
- Да подожди ты, стой. Разворачивай баллисту.
- Нет! Ни в коем случае!
- Хеши! Это наш билет отсюда! Это не чудовище! Это… какой-то воздушный транспорт… Этот шар поднимает этих ублюдков! Какая-та магия! Они даже не верили в приход Полной Тьмы! Они водили вас за нос! До центра города стрелы со стен не долетят, они всё продумали! Они открыли четвёртый фронт!
Воздушный шар, сотканный из людской кожи, поднимался в небеса над чумным городом. Изобретатели находились в широкой телеге-клетке, закреплённой под самым шаром. Все начальники Культа Полной Тьмы и несколько подчинённых. Они горделиво смотрели на город, сняв капюшоны, стянув маски. Маги огня нагревали воздух внутри шара. Несколько врачевателей ползали по внешней оболочке шара на неком подобии корабельных вант, снастей, затягивали магией малейшие пробоины.
- Хеши! Мы будем стрелять в них!
- Нет! Одумайся! Это чудище, разве ты не видишь?
- Это летучий корабль! Приглядись! Они магией дуют в этот невероятный парус, надули его, как пузырь!
- Даже если так, безумец, мы не тренировались – снаряд не долетит. И за что ты вздумал цепляться? Или думаешь его обрушить?
- Не знаю. Но мы должны попробовать. План со стеной самоубийственен. А это более безопасный выход – не к стенам, а просто вверх!
- Ловкачи прирежут тебя! И меня! Знаешь, сколько людей погибло, пытаясь уберечь этот трос?
- Доверься! Мы сможем! Быстрее! Времени всё меньше! Шар всё выше!
- Это безумие!

Най выстрелил из баллисты – снаряд с крюком быстро превратился в неразборчивую точку, трос разматывался вслед за ним предсказуемым образом, никого и ничего не задевая…
- Проклятье! Я убью тебя! – воскликнула Хеши, щурясь. – Не попал, косой выдурок!
- Да уж… - пробормотал Най. – Низковато взял. Шар-то поднимается! Я это не учёл!
Трос быстро разматывался, уже оставалось меньше половины…
- Придурок! Идиот! Ты всё испортил! Столько лет, столько жизней, столько сил было брошено! Всё было зря!
- Тихо. Ещё не конец.
- Я не дам тебе больше баллисту. Пошёл прочь. Уходи сейчас, не то разгневанные твоим провалом Ловкачи точно тебя заколют!
- Да подожди ты. Помоги мне. – Най взялся за один конец нового снаряда-бревна.
- Правильно, давай новый снаряд. Но нужно сначала развернуть баллисту! Трусы все разбежались, один дуралей и я работаем, вот так Большой День!
- Не разворачивай! – кряхтел Най. – Берись быстрее! У меня идея!
- Хочешь их подбить? – Она помогла перезарядить баллисту. – Это, пожалуй, того стоит. Проучить клан сраной тьмы.
- Не совсем. – Най оттолкнул Хеши, обежал орудие, подкорректировал прицел. Шар стремительно поднимался, а вместе с ним стремительно разматывался трос.
Най схватился за второй конец последнего и примотал к кольцу в задней части снаряда.
- Боги, что ты делаешь? Ты угробишь арбалет! Прекрати!
- Доверься мне.
- Я точно тебя убью! Своими руками! – Хеши извлекла кинжал. – Предательское отродье, гнилая душонка! Я чувствовала, что тебя не нужно брать на дело!
- Стреляю, - пробормотал Най. Трос уже почти весь размотался. Если ещё подождать – баллисту унесло бы вслед за крюком.
Он снова потянул за рычаг, а затем отпрянул назад, навалился на Хеши, которая замахивалась на него кинжалом, и вместе с ней покатился по ступеням вниз, под крышу. И вовремя – трос начал разматываться с другой стороны, непредсказуемо заплясал - крушил всё на крыше, включая баллисту. Верх здания окутало облако пыли и осколков.
- Ублюдок! Ты всё испоганил! Оба наших плана! Я убью тебя! – Она попыталась ударить его, но он заломал ей руки и обезоружил. – Ты умрёшь, я клянусь тебе! Ловкачи сделают это главным делом своих недолгих жизней!
- Замолчи. У меня получилось! – Най выглянул из люка, когда трос унесло за два конца к центру города. – Снаряд попал! – Он указывал на поднимающийся воздушный шар. – Он без крюка зацепился! У нас получится! Скорее, спускаемся, нужно бежать в центр города!
- Мы не успеем!
- Успеем! Я за противоядием очень быстро город пересёк, а тут недалеко!
- По улицам не успеем, идиот! За мной!
Она помчалась через площадку, заваленную обломками, лихо перемахнула через протянувшийся внизу переулок и продолжила бег по крышам соседних домов.
Най выругался и последовал за ней.
Хеши на бегу отцепила от пояса рог, через который собиралась подавать сигнал Ловкачам, и продудела комбинацию. Получилось неожиданно звонко и тонко, пискляво. Зато это легче было услышать на окраине в этой какофонии стонов, криков и грохота.
- Они поймут этот сигнал?
- Его поймёт Мадз. Он исключительно для неё. Без сестры я город не покину. И ты тоже.
Най с криком ужаса перепрыгивал очередной провал между крышами. Хеши ему помогала взобраться в случае более-менее удачных недолётов.

Мадз обернулась на звук рога, перестав обмениваться стрелами со стражниками на восточной стене.
- Хеши… - прошептала она. – Где снаряды, где крюк? Сколько можно тянуть?
Тут она заметила, что над центром города поднимается в воздух некий тёмный шар, будто сгусток Полной Тьмы… Что же это могло значить? Какая-та очередная шутка тавернщиков? Но ведь они западнее…
Сигнал в рог повторился. Хеши требовала Мадз бежать к ней с превеликой срочностью.
- Что ты задумала, Хеши… - бормотала Мадз, пряча стрелу обратно в колчан.
И тут она с трудом разглядела трос, тянущийся от небесного шара к земле.
Мадз выкрикнула, брызжа слюной:
- Да вы нахрен издеваетесь! Вы что, стреляли из баллисты в это летающее дерьмо?
И пока остальные Ловкачи вокруг неё пытались понять, что происходит, и вновь отвлекались на перестрелку со стражей, Мадз бегом сорвалась с места и поспешила к центру города.

- Залечивай! Залечивай! – кричали друг на друга врачеватели, перемещаясь по снастям и обступая пробоину в шаре. Они латали её магией, заново сращивали кожу мертвецов. Снаряд-бревно угодил внутрь, противоположную стенку шара не пробил, скатился прямо в воронку и прибил насмерть одного из огневиков в телеге, закреплённой под шаром.
– Трос нужно как-то перерезать! – кричали остальные. - Он по земле тащится, там крюк какой-то цепляется, нас тормозит!
- А чем его перерезать? – кричали врачеватели. - Ножом не получится, инструментов нет! Лишнего с собой не брали, облегчали же!
- Пускай огневик расплавит! – приказал глава культа, уже без маски. – Давай ты, поднимайся к пробоине! Остальные, сбрасываем балласт! Нужно как можно быстрее подниматься!
Люди отцепляли самые мелкие храмовые колокола, сбрасывали их вниз. Шар поднимался всё быстрее и быстрее.

Крюк Ловкачей тащился по мощённым улочкам чумного города – разрывал нерасторопных прохожих, палатки нищих, крушил торговые лавки, взрыхлял дороги. Куски камней превращал в снаряды. Тащил за собой гору мусора и трупов.

Крюк цеплялся на поворотах за углы зданий, вырывал части стен и обрушивал хрупкие прогнившие дома. Смертоносный паук катился дальше, оставляя глубокие борозды на камне, дереве и плоти.
- Поторапливайся! Я ждать тебя не буду! – кричала на ходу Хеши, ловко преодолевая препятствия на крышах.
- Не смогу, не смогу, не смогу, - взволнованно бормотал Най, едва поспевая следом. Вот он нечеловеческим прыжком перемахнул пропасть, вот он, словно скаковая лошадь, перепрыгивал перегородки одного из особняков, на концах которых застыли горгульи, вот он чудом удержал равновесие, пробегая по тонкой балке над очередной смертельно опасной бездной… - Ай, не получилось! – воскликнул он, когда начал заваливаться на бок. В последний момент оттолкнулся и попытался допрыгнуть до нужной крыши, но, видимо, уже окончательно исчерпал запас сегодняшней удачи.
- На ноги приземляйся! Как кошка! – кричала ему вслед Хеши.
Как бы ни так. При падении Най зацепился всем, чем можно, за всё, что можно. Земля пронеслась перед его глазами раз десять – он продолжал неконтролируемо вращаться в воздухе. В итоге рухнул на мостовую, но множество тряпья, сушившегося на верёвках меж домами, крепко его обмотало и послужило спасительной подушкой. Сверху посыпались цветочные горшки, прямо на голову, но Най выдержал и эти невзгоды.
- Поделом! – выкрикнула Хеши, развернулась и помчалась дальше. Распутывать неудачника, подставившего всех Ловкачей, у неё не было ни малейшего желания.
Но худощавый ветеран Крайма быстро выскользнул из ловушки, обмотанной и болтающейся на не до конца сорвавшихся верёвках.
Теперь приходилось бежать по улицам, как Най и подумывал сделать изначально. Единственная сложность – в первые мгновения сориентироваться в незнакомом районе, куда бежать. Но шар был уже высоко – бросал более глубокую тень на близлежащие улицы, будто оккультисты действительно призывали Полную Тьму, так что Най знал, куда бежать. Оставалось найти крюк, то бишь другой конец троса, чтобы взобраться по нему…

- Нагревай железо! Давай-давай! Попробуй расплавить трос! – кричал главарь на огневика, пока они с трудом поднимали воздушный шар в небо.
- Он так быстро не расплавится! – отвечал огневик, хотя трос в его руке раскраснелся от жара. – Трос стальной, по которому еду спускали, точно вам говорю! Мы его так просто не перережем!
- Вы мешаете заделывать пробоину! – кричали ему в ухо врачеватели. – Отрывайте трос у себя внизу, в кабине, а не здесь, на боку шара!
- О, боги! Да не можем мы его отцепить, снаряд задней частью остался в шаре, а туда руку не просунуть – жар царит страшный, плоть сползает! И огневики продолжают нагревать воздух, иначе мы камнем рухнем вниз! Что непонятного?
- Где сраный ветер? – кричали другие оккультисты. – Нас должно уносить в сторону, а не поднимать до самого сраного Рашмы! Мы что, зря этого мага воздуха с собой взяли? Давайте сбросим его, как бесполезный груз! Колокола всё равно почти закончились!
- Вы очень помогаете своей поддержкой! – буркнул маг. – Мне вообще-то мешают маги с земли. Мы так высоко поднялись, что нас уже все заметили, и многим наш план не по душе. Нам мешают, вызывая встречный ветер. Только в одну сторону двинемся, сразу несёт в другую. Дайте мне ещё одно магическое зелье, я слишком истощён…
- Дайте ему зелье…
- Тронешь зелье, отрежу руку! Зелья только для огневиков! Их слишком мало!
- И надо держаться этого направления, иначе тот крюк на земле точно где-нибудь застрянет! Внутри какого-нибудь дома, например! Движемся по направлению торговой улицы дальше, не сворачиваем! Все слышали?
- Можно попробовать ускорить не ветром, а огнём! – Двое огневиков принялись пускать пламя из ладоней в одну сторону.
Шар с заметной прибавкой в скорости потащило дальше – всё ближе к стене чумного города.

На пути Хеши возникли два лучника-оккультиста. Она столкнулась с ними почти нос к носу. Те не ожидали, что кто-то так скатится прямо к их позиции по наклонной крыше, по черепице.
- Ни шагу дальше, Ловкач! Чишакхеш! Ты не помешаешь нашему ритуалу!
- Я видела, что вы заблокировали улицы вокруг площади, но чтобы ещё и крыши! – Хеши усмехнулась, будто невзначай подбираясь ближе. Развела руки в стороны, показывая, будто пришла с мирными намерениями и без оружия. У неё не было при себе крупных клинков, но если приглядеться, то можно было различить множество маленьких и тонких рукоятей ножей повсюду на её тёмной форме. – Вы, наверное, совсем с головой не дружите! Люди хотят праздновать, а вы на центральную площадь никого не подпускаете!
- Сегодня Большой День не для вас, а для Полной Тьмы! Владыки обещали прогнать Рашму! Сегодня всё свершится! И никто не помешает плану! Амбурасхорд!
- Знаете, что я думаю? Что на всех у вас доспехов не хватило. Только те, кто внизу, на улице, под плащами броню прячут. А вот на лучников ваши владыки поскупились, ведь так?
Один начал неуверенно натягивать тетиву. Второй на него неуверенно посмотрел.
А вот Хеши действовала молниеносно: принялась метать в них кинжалы двумя руками, выхватывая их отовсюду на своём теле. Не все попадали, многие попадали неудачно, не втыкались или не ранили сильно, но их было у Хеши столько, что хватило бы на целый мясной рынок. Всё-таки она так готовилась к большому дню!
Обоих противников утыкало ножами-иглами так, что они напоминали ежей. Один повалился навзничь, а другой прошёл несколько шагов и перевалился через бортик, рухнув с огромной высоты.
- Половина боеприпасов потеряна, - посетовала Хеши. Не было времени даже выдирать остальные клинки, потому она подхватила несколько и поспешила дальше.

На пути Ная возник отряд оккультистов, преграждающий дорогу к площади.
Но они вряд ли бы теперь преградили дорогу даже стаду овец.
Потому что этот отряд ранее возник на пути у кое-чего ещё. По улице какие-то мгновения назад прокатился крюк, и неопытные вояки по дурости своей решили сдержать опасность выданными им щитами с начертанными рунными знаками на них, которые, оказывается, не значили ровным счётом ничего. Большинство из сектантов выжило, но теперь корчились в собственной крови, приходили в себя, помогали себе или раненным. Стояли не сплочённой линией, а лежали по всей улице.
Най пробежал мимо без всяких препятствий, его, кажется, даже не заметили.

На пути Мадз возник вооружённый до зубов отряд адептов Полной Тьмы. Она мигом оценила обстановку, не стала штурмовать неприступную для неё стену щитов и копий. Подняла лук, наложила на тетиву сразу две стрелы со специальной пружинистой верёвкой из кишок забитого за много лет скота, пальцем подправила их прицел, выпустила обе в разные крыши. При этом бежала, оттолкнулась в нужный момент от земли и гигантским прыжком заскочила на один из балконов второго этажа. Дальше карабкаться было проще, лук спрятала за спину.

Шар поднялся уже очень высоко, вровень с настенными укреплениями. Трос уже почти выровнялся по прямой вверх – только снизу ещё криво тащился по площади Храма Сотни Богов, ныне обители Культа Полной Тьмы. Крюк уже готовился скоро оторваться от земли.
Что-то я почти каждый день куда-то бегу со всех ног, думал Най. Так марафоны скоро начну выигрывать.
Он мчался через площадь за крюком, оставляющим глубокую борозду в каменной кладке. Повсюду на открытом просторе в неорганизованном порядке сидели на коленях оккультисты – пожалуй, совсем не посвященные в планы их командиров. Одни слепо уткнулись лбами в землю, являясь легчайшими мишенями для крюка, что-то бубнели себе под нос. Другие хоть на что-то обращали внимание – вздымали руки к небу в загадочной мольбе и кричали:
- Слава Полной Тьме! Да пребудет Полная Тьма!
Най также миновал скопище попадавших с большой высоты колоколов. По всей видимости, два из них приземлились прямо на адептов Полной Тьмы, размозжив черепа и забрызгав всё вокруг человечьими мозгами.
Все, кого могло взволновать присутствие постороннего на их таинстве, уже давно бежали за крюком впереди Ная, не замечая парня. Они горланили:
- Держите окаянную! Амшурабадорасх! Она хочет помешать плану! Она хочет разогнать Тьму! Икуманатса! Смерть Ловкачам!
Хеши уже была верхом на гигантском будто бы абордажном крюке, точнее карабкалась по мусору и трупам, которые тот собрал за время своей прогулки по Тракверсу. Лезущих со всех сторон оккультистов она лихо сбрасывала ударами сапог, иногда прибегала к броску метательных ножей, но, судя по всему, их у неё оставалось немного – при возможности экономила. Оккультисты гневно вопили, ведь она посягала на их… божество? Священную реликвию? Интересно, хоть кто-нибудь из них хоть на каком-нибудь уровне понимал, что происходит? Нет времени! Най отогнал чёртовы мысли и принялся расчищать себе дорогу, а заодно и помогать Хеши избавиться от преследователей. Он хватал за плечи и опрокидывал, делал подсечки или просто врезал локтём по затылкам, пока бежал вслед за группой оккультистов. Они катились по земле, часто оглушённые, некоторые вскакивали, продолжали преследование, но сильно отставали и уже выдыхались, и вскоре никого перед Наем не оставалось, потому он чуть не нарвался на метательный нож со стороны Хеши.
- Тебе повезло, что у меня сохранилось слишком мало клинков! – крикнула она, руку не подала и полезла по тросу наверх.
Най улыбнулся и запрыгнул на крюк самостоятельно.
Вскоре за крюком бежала новая толпа преследователей, свежие силы, подоспевшие спереди и с боков, но Най и Хеши уже залезли по тросу высоковато. Копья докинуть до них уже не могли, а лучников на большом открытом пространстве не держали. Пробовали карабкаться за ними, но первая группа существенно качнула вниз воздушный шар, отчего оттуда, с высоты, донеслись такие гневные командирские крики, что оккультисты поспешили спуститься. Одному самому настырному помог спуститься Най. А когда с небес на горб одного из подонков упал ещё и колокол, в виде балласта, от затеи карабкаться по тросу и вовсе отказались.
Кроме одного. Когда преследователи начали замедляться, пустив дело на самотёк и просто наблюдая за тем, как крюк отрывается от земли, один из них – юркий и проворный, таком же тёмном балахоне и с капюшоном, надвинутым на лицо, как у всех, всё же вырвался вперёд, нагнал страшную кучу барахла и запрыгнул на неё.
- У тебя же лук и стрелы на спине, дурила! – кричали оккультисты своему. – Зачем лезешь? Стреляй лучше!
- Хорошая мысль, - сказала Мадз, вполоборота развернулась и отправила стрелу в лицо самого горластого.
- Мадз! Ты здесь! – обрадовалась Хеши, глядя на сестру с большой высоты..
- Вздумала бежать без меня?
- Я звала тебя в рог! Нашим особым сигналом! Не могла же я попросить это летучее чудище подождать немного!
- Дурацкий план с тросом! Если ничего не получится…
- Это всё его затея!
- Вот его и убьём тогда!
- Я рад, что всё семейство в сборе! – усмехался Най.
- Мы подставляем всех Ловкачей! – кричала Мадз.
- А что прикажешь делать?
- Нужно было стрелять баллистой в стену и не отступать от плана!
- Баллисту раздолбало тросом! Тоже из-за него!
- Точно прирезать надо ублюдка!
- Пускай в него стрелу! А то мне неудобно!
- А если промахнусь в тебя?
- Проклятье, нас теперь сильно раскачивает!
Мимо с воем пронёсся вероятно последний колокол. Сверху то ли пытались сбить нежеланных пассажиров, то ли хотели ускорить подъём шара при преодолении стены.
- Потом поговорите! У нас стена прямо по курсу! Готовьтесь!
- Ещё не поздно отказаться от этой дурацкой затеи! Спрыгнем на крышу! – кричала Мадз, раскачиваясь на крюке.
- Нет! – ответила Хеши с троса. – Поздно! Ловкачи нас убьют, если останемся в городе!
- Свалим всё на него! Кто-нибудь ещё видел, что он стрелял в шар?
- Не уверена, все разбежались от ужаса перед творением этой секты!
- Не важно! Нам поверят! Последний шанс отказаться от этой глупости!
- Вы это всерьёз обсуждаете? – удивился Най, глянул вниз и ему поплохело.
Хеши, более привычная к высоте, смотрела то туда, то сюда, размышляя.
- Мы ведь стремились к вершине стены… - неуверенно сказала она.
- Не так! С Ловкачами! Нас там могут сейчас перебить! Нас слишком мало. У этого придурка даже нет оружия! Да и у тебя эти жалкие ножики…
- Мы прорвёмся… - сказал Най, зажмурившись от страха и крепко вцепившись в трос. – Мы не можем не прорваться.
- Баллисты нет, Мадз! Внизу нас не ждёт ничего хорошего!
- Хеши!
- Мы должны прорваться! Мне надоело сидеть в этом дерьмовом городе! В гхаргскую задницу его!
- В любом случае уже поздно. Слишком высоко падать. Остаётся только одна дорога.
Мадз держалась за трос одной ногой, стоя другой на куче мусора; она взяла несколько стрел в рот, возложила одну на тетиву, задрала голову и застыла в ожидании.
Хеши левой рукой держалась за трос, между этими пальцами закрепила оставшиеся метательные ножи, ещё один держала в правой руке в замахе.
Она была не сильно высоко над Наем, и он видел, как она дрожит. Наю готовить было нечего, он мог только оглядываться и жмуриться от страха. Думал пережить вторую осаду? Как бы ни так. Больше так сказочным образом не повезёт. То были тупые гхарги, тупые голодранцы с нижних сословий, а это откормленные стражники, натренированные и вооружённые до зубов…
Стражники были увлечены стрельбой по воздушному шару из луков и арбалетов. Шар пролетал над стеной довольно высоко – большинство стрел не попадало в цель, некоторые не долетали, многие бесполезно впивались в днище телеги, за бортами которой укрывался экипаж. Хотя одного из врачевателей, ползающего по снастям, всё-таки задели, он с криком рухнул вниз, но уже по ту сторону городских стен. А некоторые стрелы всё же впились в кожаный материал, но особого эффекта не добились. Шар всё-таки опускался – огневики перестали нагревать воздух: и сил не оставалось, и зелий, и страшно было становится в полный рост под обстрелом. Стражники теперь стояли спиной к городу, продолжая осыпать снарядами удаляющийся транспорт.
- Зажигайте, зажигайте! – кричали они друг другу. – Попробуем поджечь!
- Пробовали! Не горит! Оттуда кровь сочится, капает с этого шара! Они что-то сделали с этим покровом из шкуры!
- Давно говорил, что надо было местных магов перерезать! Спокойнее спалось бы!
За их спинами о край стены со стороны города между зубцами тихо скребся трос, поднимающийся вслед за шаром.
Хеши показалась над стеной, её сердце никогда так взволнованно не колотилось. Она ступала туда, где никогда не была. И ей предстояло решающая драка в её жизни. Сколько их уже было? Но то были будто несерьёзные шалости, воровские драки…
Она держала свободную руку в замахе, но не бросала нож, потому что никто из солдат не обращал на неё внимание. Девушку не замечали. Она спокойно поднималась над их головами, свесившись с троса телом, как унская макака, экономила ножи, да и не видела удачных мишеней – брони на солдатах было слишком много, особенно сзади, а открытые лица направлены были в другое направление.
Над стеной уже показался Най, он сразу же принялся за неё цепляться. Его главной целью было раздобыть оружие. Он отпустил трос, пролез между зубцами крепостной стены, стоял без дела, как дурак, за спинами стражников – их было девять или больше, не было времени, желания и смысла считать. Хотя некоторые из них стояли поодаль, но большинство кучковалось именно возле цепи, как раз на том месте, над которым пролетал шар.
- О, точно, а давайте за цепь их как-нибудь удержим! – предложил кто-то, затем задрал голову. – Погодите-ка…
Тут он получил в лицо метательным ножом. Не убило, но крик поднялся страшный.
Новые лица обратились вверх – и ещё двое человек лишилось глаз, ещё у одного кинжал отрикошетил от стальной каски.
- Стреляйте в суку! – закричали.
Но Най уже извлёк у одного из раненных лучников меч из ножен, затем всадил его сначала одному соседу в бок, затем, выдернув и перехватив, - другому. Оба только в момент удара понимали, что между них затесался враг. Один сразу повалился навзничь, другой заорал, выронил стрелу, затем лук, а потом вцепился руками в горло Ная. Не имея свободного места для взмаха мечом, тому пришлось нащупать мокрое и всадить пальцы в рану стражника. Это беднягу окончательно подкосило, хватка ослабла и он сполз вниз.
Остальные по готовности выпускали стрелы в Хеши. Она лишилась всех кинжалов, да и была уже на таком расстоянии, откуда прицельно метать при всём желании не получилось бы. Потому девушка в буквальном смысле спряталась за тонкий трос: широким хватом вцепилась в него и умело вытянула всё остальное тело в противоположном направлении от стены, точно какой-то флюгер. Руки и крохотные плечи прикрывал стальной трос, и единственная оставшаяся для лучников мишень была – её лицо, по которому попасть было чрезвычайно сложно.
Най попытался сразить противника в спину, но с нескольких тычков не сумел пробить кольчугу, потому размахнулся и просто оглушил противника ударом мечом по шлему. Оставалось ещё достаточно много, некоторые раненные вновь брались за оружие, поднимаясь на ноги. Мимо уха Ная пролетела впопыхах выпущенная почти в упор стрела. Горе-лучник отбросил арбалет, схватился за меч, но Най кинулся ему навстречу с криком:
- Я чумной!
Глаза стражника в ужасе округлились. Он бегом попятился, мешая товарищу прицелиться, Най плюнул в его сторону, стражник отпрыгнул от плевка, как от яда, лучник выронил стрелу. Най хохотнул и закричал громче:
- Чумные! Чумные! Чума!
Он дёргался с мечом на противников, а те, если кровь не застилала глаза и рассудок, в ужасе шарахались в сторону. Най ранил в ногу ещё одного замешкавшегося.
Я ветеран, подумалось вдруг Наю. Я же чёртов ветеран. Эти сопляки ни разу не бились на смерть. А я стольких уже зарезал на стенах Крайма! Я же чёртов ветеран, хе-хей! Сюда, ублюдки!
Он ещё несколько раз остервенело взмахнул мечом, такие же молодые противники пугались его резких движений, отступая...
А потом подхватил щит, стоявший без всякой надобности у зубца стены, рукой с мечом вцепился в трос, и потащился вслед за Хеши. Лучники опомнились, снова начали стрелять, но теперь Най прикрывался добротным куском стали. Отразил одну стрелу, сломалась и другая… Но положение его было сильно не удобным, лучники начали разбегаться в разные стороны, пользуясь тем, что он не сможет прикрывать себя с двух сторон.
И тогда внизу под Наем между зубцами крепостной стены появилась Мадз. Она быстро и метко начала пускать стрелы во всех прямо стоящих стражников – сначала в того, кто ближе всех, затем в двух дальних лучников… В её ногу вцепился один раненный, у которого торчал из щеки нож, Мадз склонилась над ним и начала быстро бить кулачком по лицу, попадая неприцельно, – то в нож, то в глаз, то в нос, то снова в нож, то в челюсть. А издалека с обеих сторон к ней спешили другие стражники – вываливали из башенных дверей, спешили с других отрезков стены, завидев шар, а теперь и потасовку на самой стене…
- Мадз! Крюк! – кричала Хеши.
Мадз увернулась от смертоносных прутьев, отпрыгнула в сторону. Крюк с кучей мусора и трупов с грохотом вскарабкался на стену, на миг зацепился намертво, от чего трос резко натянулся – Най выронил сначала щит, потом избавился и от меча, цепляясь за трясущуюся соломинку спасения… Шар всё же продолжал движение, и крюк повиновался – пополз дальше, тяжело перевалился через зубья.
Мадз поднялась возле него, начала стрелять в спешащих стражников. Двух сразила, прежде чем остальные замедлили ход и начали прикрываться щитами.
Крюк в это время так же медленно переваливал через второй ряд зубьев – последнюю преграду на пути к свободе.
- Мадз! Не упусти крюк! – кричала Хеши. – Мадз! – Её голос перешёл на визг.
Крюк уже почти заполз на преграду.
До этого Най отнюдь не спешил цепляться за трос, видя, с какой скоростью тот перемещается. Мадз тоже видела, как медленно переваливается крюк. Она пользовалась этим, чтобы облегчить отступление.
Но она допустила ошибку.
И Хеши это увидела.
- Мадз! Крюк! Мадз! Крюк! Быстрее!
И в тот момент, когда Мадз поспешила к крюку, считая, что допрыгнет до привычно медленного троса, тот перебрался через край и внезапно для девушки с огромной скоростью сорвался в падение по наклонной, как качели. Она спешно бросилась за ним, но упустила спасительную возможность. Крюк вместе с тросом, Наем и Хеши со страшной скоростью удалялся, а Мадз уже была в прыжке с внешней стороны стены. Поняв, что не допрыгнет, она, точно опытная волчица, извернулась всем телом в воздухе, стараясь изменить траекторию падения, погасить прыжок, но стена тоже уже была не на расстоянии вытянутой руки, потому Мадз, не единожды спасавшаяся от падений с крыш, натренированным жестом вмиг выхватила стрелу с верёвкой… Да вот только стена была каменной, в отличие от деревянных городских домов ранее, потому втыкать стрелу было некуда. Вместо этого, не теряя драгоценные мгновения на лишние раздумья, поддавшись интуиции, она выбросила стрелу с верёвкой перед собой, просто взмахом руки, не стреляя, просто намереваясь забросить её на стену, вдруг получится за что-то зацепиться. Ей даже показалось, что может получиться поставить стрелу между зубьями крепостной стены, ведь там прорези не такие большие, стрелы должно хватить, чтобы стать поперёк, а уж потом главное, чтобы она не сломалась, но девушка лёгкая, как кошка, да и рычаг образуется при изгибе верёвки о край стены…
Но всему этому не суждено было сбыться, поскольку прорезь между зубьями была больше стрелы, а девушка даже не сумела попасть стрелой в прорезь. Это был сумасшедший поспешный бросок рукой из неудобной позиции, а не прицельный выстрел. Стрела брякнулась о зубец, о чёрствый камень, запуталась в верёвке, и тоже начала падать.
Мадз инстинктивно притянула верёвку со стрелой к себе. Но та уже ничем не могла помочь – началось неконтролируемое падение с огромной высоты. Она с нарастающим ужасным пониманием обернулась навстречу приближающейся белой пелене…
- Ма-а-а-а-адз! – истошно завопила Хеши, чуть ли сама не срываясь вслед за сестрой. Она на вытянутой руке торчала прочь от троса, но под тяжестью гигансткого крюка и мусора их уносило прочь даже быстрее, чем двигался сам шар.
Най во все глаза смотрел на происходящее.
Мадз падала.
Они удалялись от неё.
Мадз превратилась в точку.
Они удалялись.
Мадз уже не стало видно, а городская стена превратилась в серую линию на горизонте.
Даже хорошее зрение не давало Наю увидеть всё до конца. Но он всё равно невольно зажмурился. Всё было слишком предсказуемо, чуда теперь ждать не стоило.
Низ стены скрыли заснеженные деревья. Чумной город, точно страшное лесное чудище, проглотив очередную добычу, новую невинную жертву, с довольным видом отступал в тень чащи.

Под слоями усиленных доспехов Оружейники карабкались по цепи на западную стену вслед за перевалившимся через неё утяжелённым снарядом катапульты. Стражники безуспешно пускали стрелы по лезущим людям, стрелы, если и попадали, ломались о броню, не причиняя особого урона. Оружейники хохотали и продолжали движение, но получалось очень медленно. Совсем не как у Ловкачей.
- Дерьмо! Нужно было тренироваться! Не уверен, что дотяну до конца! – перебрасывались они словами.
Другие стражники безуспешно пытались перерубить цепь, даже поливали её подожжённым маслом, чтобы расплавить, но кузнецы постарались на славу – сделать было это ой как непросто.
В это время с крыши таверны её хозяева продолжали стрелять из катапульты. Куски вонючего, гнилого, на самом деле даже не чумного мяса, падали на стену или с её внешней стороны, распугивая самых неподготовленных солдат. Некоторые бросали оружие и убегали, командиры в конец уже сорвали голоса и просто от злобы стреляли в спины дезертиров.
На другом отдалённом отрезке стены, спокойном и безмятежном, поскольку никто её не думал штурмовать, в башенке, которая соединялась пищевым тросом с таверной, группа стражников задумала кое-что недоброе, отчего они постоянно ухахатывались. Пока готовили новую вагонетку, по которой обычно предоставляли в город припасы, пока наполняли её, пока работали напильником, чтобы вагонетка скользила по тросу с максимальным ускорением – всё это время они ржали, как больные, просто тряслись в предвкушении своей победы.
- Угостим их в честь праздника!
- Они нам покушать, и мы им покушать подадим!
- О, а вот и вишенка на торте!
Когда содержимое вагонетки подожгли и пустили в путь, это заметил один из мальцов на крыше таверны.
- Вагонетка с едой спускается! – крикнул он.
- Они так думают нас задобрить? – хмыкнул хозяин таверны. – Откупиться вздумали? Наивные простаки!
- Может, мясо порченное возвращают? – рассмеялась одна из жён.
- От неё валит дым!
- И несётся слишком быстро! Папа! Она горит!
- Дерьмо богов, убирайтесь внутрь! Бегите!
- Слишком быстро! Слишком!
- Бегите, дети! Бегом! Марш!
- Папа!
- Надо было в этот раз самим отцепить чёртов трос… - Хозяин таверны расслабил плечи и опустил голову, признавая поражение. – Не подумали…
Город сотрясло мощным взрывом. Таверну и ближайшие дома разнесло в щепки. Все последние стёкла в городе разбило ударной волной, люди на улицах попадали – так сильно сбило с ног, да ещё земля тряслась.
Стражники ликовали, обнимались, приплясывали.
Цепь Оружейников сначала сильно тряхнуло, но мало кто попадал с неё, но потом она опала со стороны таверны – под весом штурмующих она начала падать – одни разбивались о крыши домов, другие о городские улицы, а те, кто цеплялись дольше всего и забрались выше остальных, ударились о стену, на которую стремились взобраться… На цепи удержались всего трое воинов.
Но и их постигла страшная участь: теперь уже ничего не мешало стражникам вылить на них подожжённое масло…
В конечном счете, они тоже попадали насмерть.

Воздушный шар озолотился, попав в лучи солнечного света. У находящихся в телеге перехватило дыхание, они в ужасе уставились на рассвет поверх горных вершин Грандуа. Для многих это был первый рассвет в их жизни. Вернувшиеся было к нагреву воздуха огневики, вновь попадали на дно телеги, будто снова находились под обстрелом.
- Рашма! Сраный чумной Рашма! Нас всех исказит! Прощай вечность!
- Не должно так быстро!
- Борта телеги уберегут?
- Снижаемся!
- Нет! Мы ещё слишком близко к городу!
- Больше высота не нужна! Мы преодолели стены! Снижаемся!
- Зря я выбросил за борт арбалет! Говорил же – не надо выбрасывать всё подряд! Так бы добавили дыр в покрове!
- Лезьте по снастям! Вот ножи! Разрезайте кожу!
- Сам лезь, сволочь! Это твой дурацкий план был! Я искажаться не собираюсь!
- Это безумие!
- Мы исказимся! Долбанный Рашма! Долбанная Полная Тьма! Вы все идиоты! Я на это не давал согласия! – Один ринулся к краю телеги и попытался прыгнуть.
- Держи его! – Самоубийцу поймали за шиворот и начали затаскивать назад, но он отчаянно брыкался.
- Зачем?
- Будем терять людей – потеряем балласт – поднимемся ещё выше! Рашма нас точно тогда исказит!
- Гхаргская кровь! Я сваливаю! Вы все больные люди!
- Терпение!
- Да пошёл ты!
Блеснула сталь. Неудавшемуся самоубийце порезали горло. Тот начал захлёбываться кровью. Уже на дне телеги.
- Что ты делаешь? Сумасшедший!
- Пускай тут подыхает! Нам нужен его вес! Иначе точно к звёздам улетим!
- Ты идиот! Это бесчеловечно!
- Заткнись! – Ещё один удар ножом. – Ничего вы не понимаете! Задумайтесь!
- Это безумие!
- Это логика.
- Я искажаться не собираюсь! Уж лучше в чумном городе…
Люди начали драться, резать друг друга, прыгать за борт.

Казалось, что крюк, качнувшись в одну сторону, в итоге вернётся ближе к стенам, можно будет ещё раз взглянуть на произошедшее. Но шар уходил всё дальше и дальше с немалым ускорением, при этом снижался, откровенно падал, огневики не могли больше поддерживать жар, а пробоины от малых стрел и снаряда баллисты делу не помогали. Самая главная помеха: крюк начал цепляться за верхушки сосен и елей на холмистой местности внизу, это почти полностью затормозило его раскачку. Вместо этого трос сильно затрясся, то натягивался, то ослабевал, и Хеши с Наем больше не могли ни о чём думать, кроме как о том, чтобы удержаться и выжить.
- Нужно спрыгивать! Впереди по курсу ещё более высокие деревья! – крикнул Най.
Хеши молчала, крепко прижавшись к тросу и глядя в сторону стен. Да что она могла там видеть?
- Хеши! Держись! Нужно спрыгивать! Приготовься!
Хеши не отвечала.
Когда Най заметил пролетевшее мимо тело, он решил, что она не выдержала утраты и самоубилась вслед за сестрой. Но это начали падать убитые и раненные с воздушного шара. Похоже, там началась непонятная резня.
- Проклятье! Опять набираем высоту! – Най уже съехал по тросу в самый низ, но ступать на бешено раскачивающийся крюк с мусором и обломками не отважился. – Ладно! На этот холм не попадаем, ждём следующего! Вон, прямо по курсу, такой точно не пропустим! Хеши, приготовься!
Крюк снова и снова задевал верхушки деревьев, ломал их, или надолго цеплялся, тянул за собой, потом тяжело и резко отрывался, продолжал раскачиваться по непредсказуемым траекториям.
- Хеши! Готовься! Ты должна уцелеть! Она этого хотела бы!
Ловкачка не отвечала.
- Хеши! Сейчас… удар… блин…
Най в последний момент отпустил трос, в болезненном предчувствии прищурился, быстро заморгал, прикусил губу, и прыгнул, растопырив руки и ноги, чтобы повысить шансы за что-либо зацепиться. Он летел в верхнюю часть широкой кроны дерева.
На размашистых разлапистых ветках лежали тяжёлые шапки снега. Все они обрушились вниз в момент, когда крюк основной своей массой с грохотом ударил прямо в ствол дерева. В следующее мгновение Най попытался обхватить его чуть выше, но чудовищная вибрация ствола после удара отпружинила его, он начал заваливаться на спину, вновь инстинктивно растопырив руки, чтобы зацепиться за что-нибудь. И цеплялся – за хрупкие ветки верхней кроны, за более крепкие, но, оказывается уже сломанные из-за крюка, за сам крюк, точнее за бревенчатый окровавленный мусор, который пришлось отпустить, чтобы не улететь прочь вместе с крюком, за новые ветки, уже более устойчивые, целые, но скользкие… Най падал, стиснув зубы, ударялся снова и снова, руками, ногами, рёбрами, головой, головой, головой, как тогда при падении с крыши. В какой-то момент всё слишком закрутилось, и стало так легко, так смешно, он успел издать глупый смешок, прежде чем встретился с землёй.
На его счастье этой встрече сначала помешал глубочайший сугроб.
Най едва ли мог под ним дышать, но отлёживался ещё довольно долго. Фыркал, стонал, кряхтел, но боялся шевелиться или даже не мог.
Когда он выбрался, матерясь от боли и плюясь кровью, он ещё долго лежал рядом с ямой в сугробе на свежем настиле из поломанных веток. Смотрел вверх, но перед глазами всё расплывалось.
А затем он хохотал. Долго-долго смеялся на разный лад, потом снова ругался, невесть на что, и опять смех за смехом.
Наверное, больше всего его рассмешило, что он откусил кусок своей нижней губы. Рот заливало кровью.
Потом кое-как поднялся на ноги, цепляясь за ствол дерева, со смехом поцеловал кору, оставив красный след, затем принялся оценивать свои повреждения. Губе досталось больше всего. Остальное – ушибы, синяки, порезы, но вроде даже без переломов. Удача снова сопутствовала Наю.
Но, видимо, только ему одному.
Хеши, хоть и невредимая, молча и почти неслышно спустилась с соседнего дерева, даже снег почти не потревожила. Не глядя на Ная, она присела под деревом, попросту сползла по нему спиной, уткнула лицо в сложенные на коленях руки.
Най всё ещё шумно и тяжело дышал, но уже не смеялся. Он тоже присел у своего дерева.
Так они и сидели какое-то время.
- За нами могут выслать погоню.
Хеши промолчала.
- За шаром.
Тишина.
- Мне очень жаль.
Никакой реакции, никакого ответа. Уж лучше бы она кричала, громко рыдала. Но не издавала ни звука.
Най с трудом поворочался, пытаясь найти на небе шар, и хотя редкие ветки не сильно скрывали синеву, он не находил ничего похожего. Унесло куда-то в сторону вместе с чёртовым крюком. Впрочем, это было уже не важно.
Он снова поругался в пустоту, покряхтел от боли, прикрыл глаза и уткнулся затылком в ствол дерева.
Так и сидели долго-долго в тишине. С окрестных деревьев медленно опадали снежинки, хотя снегопада сегодня не было, небо оставалось ясным-ясным.

8.
Лошадь давно издохла. Получила стрелу на выходе из замка барона, при прорыве через ещё открытые ворота со стороны внутреннего рынка (селянские торговцы, мастера и покупатели по вечерам расходились по местным деревушкам через них), но долго ещё наездник не позволял ей остановиться, удирая от людей барона и призраков. Загнал клячу до смерти, припорошил снегом, на большее сил и времени не хватало. Потом дорога пролегла через леса, поля, холмы и обмороженные реки с очень хрупким льдом… Селения Лодес обходил стороной, пока совсем не выбился из сил.
Боги, за что вы со мной так? Только и мог снова повторять сын конюха.
Теперь Лодес брёл на огонёк вдалеке, тяжело ступая через поле по пояс в снегу. Он устал бежать, устал прятаться, устал биться за то, чтобы выжить. Он уже совсем плохо соображал, много раз обкурившись дурман-травой, чтобы видеть призраков, возможных полупрозрачных преследователей. Любой из них мог позвать кого-нибудь из местной стражи, чтобы Лодеса добили за восстание, за убийство барона и его семьи, но он не собирался так рано умирать. Только не таким молодым, к чёрту вечную призрачную жизнь!
Как же у него получилось убить барона? Посмотрел на него… Раз – и взорвался! Посмотрел на баронессу… Раз – и взорвалась! Вот так просто, стоило только открыть дорогу ненависти…
Лодес всегда чувствовал себя особенным. Значит, у него есть талант. Есть некий дар. Осталось разобраться, как им пользоваться.
Огонёк означал тепло. Огонёк означал покой. Огонёк мог значить крышу над головой, стены, защиту от ветра, пищу, чтобы утолить лютый голод.
Из последних сил Лодес ввалился, отворив хлипкую дверь. Какой-то придорожный трактир, ещё не тронутый разгоревшейся войной. Понятно, почему не тронутый. Много охраны, много оружия как у постояльцев, так и у трактирщика с его, как видно, старшими сыновьями.
- Ещё один, - пробормотал трактирщик. – Боец хренов.
Все расслабились. Лодес тяжело, но с чувством успокоения вздохнул. Здесь собрались простолюдины, никакой стражи барона, никаких дворян. Он не ошибся дверью, ему чертовски повезло.
- Дайте парню похлёбки. Совсем околел. Да ещё в пересохшей крови измазан, чай, не лучший денёк выдался, а?
- Ага… - пробормотал Лодес и рухнул прямо у камина на подстилку-лежанку для местного перекормленного пса. Тот испуганно заскулил и убежал, поджав хвост. От одежды сына конюха, покрытой ледяшками, вскоре начал подниматься пар.
Остальные мужики громко между собой заговорили. Вид у них тоже был неважнецкий, помятый, у некоторых лицо свежеразбитое, а кто-то наоборот меч то ли чистит, то ли точит. Некоторые горевали по потерянным семьям, по потерянным жилищам.
- Да уж. У всех у нас не заладилось. Слыхал, что в замке барона творится? До нашей деревни сегодня тоже докатилось. Чёрт его знает, что происходит, кто за что борется.
- Какое там «слыхал», этот оборванец, кажись, всю жизнь в лесу провёл! Ты только посмотри на него!
- Из сегмента Верозы пожаловали бойцы, громят все деревни, всех мужиков режут, крысы, чтобы нашу землю ослабить, чтобы потом с лёгкостью прибрать всё к рукам, пока мы не организованы! Это всё их подлый барон! А организовать нас некому, чёрти что творится, семья баронов магическим образом убита, в ответ куча слуг перебито, дворян тоже почти всех перебили, а кому повезло и ума хватило – убрались подальше в другие сегменты.
- Говорят, из сегмента Моуна на другой стороне нашего – тоже целая армия к замку барона пришла, сейчас осаждают. Замок заняли оставшиеся в живых слуги. Так бахвалились, уроды, думали, что теперь вся власть над сегментом к ним перешла. Будто так просто всё! Теперь говорят, вот-вот стены их падут, защитников и ресурсов там – не больше, чем разбежавшихся рысей из вольеров!
- Всем земля нынче нужна! Всегда была нужна, но кто ж попрёт против Лорда Паука, Призрачного Правления и Цинады… А теперь плюнули на всё это, нет короля, нет замены, значит, будут отрывать себе всё, что плохо лежит, пока кто-нибудь не придёт и не наведёт порядок!
- Вот и пала империя магната…
- Поделом ему. Только теперь и все мы вслед за ним падём, если не наладится всё.
- Какое там «наладится»? Вот доберутся до моей деревни, и что тогда? Буду биться до смерти, а оно им и надо. Их больше. Ничего им не будет. Хорошо хоть лесом и болотом подмороженным огорожена, не суются почём зря…
- Чего ж не бежишь?
- Куда бежать? В высшие сегменты не пропустят, граница непроходимая… А в низшие разве кому-то надо? Семьи у меня нет и не было, ничего не держит, но и спасаться самому некуда. Оно мне надо? Как этот по лесам сновать, не дело это в Скорлупе, это не Ун, здесь на фруктах не проживёшь вдали от цивилизации…
- В высших кругах сейчас тоже неспокойно. Где-то и вовсе хаос, неразбериха и бесправие, как у нас сейчас. Кое-где и за границей-то уже совсем не следят…
- Но наш высший Гравез стоит же! Ещё как стоит! Этот ирод грамотно окопался! И особенно теперь – попробуй туда сунься, стреляют на подступах!
- Да, Гравез не рухнет. Тоже к ослабевшим соседям лезет, будто с помощью, а сам урвать кусок побольше хочет. К нам тоже полезли бы, да мы низшие для них, ценность почти нулевая, не стоит тратить их бойцов на наших соседей агрессивных. Вот мало наш барон боевой мощи внимания уделял, думал, мирные у нас сегменты… А оно вот как теперь случилось.
- Всё эти маги! Слыхал, как барон разлетелся? Говорят, ползамка уничтожило! А вторым взрывом остальное в руины превратило!
- Что же они там сейчас защищают от нападчиков с Моуна? Круг из стен?
- Кто его знает…
Лодес слушал разговор, но мысли будто таяли, он засыпал от бессилия и внезапного покоя. Хотя дрожал всем телом, так, что дёргался, будто труп в агонии. К похлёбке он почти не притронулся, боялся, что его вырвет от продолжительного голода, после чего трактирщик его точно вытурит на мороз.
Лодес засыпал. Пёс успокоился, подобрался ближе, обнюхал мальца со всех сторон, затем прилёг рядом, прижимаясь, согревая. И незаметно для всех уткнулся в миску с похлёбкой.
Вокруг громко критиковали власть мужики, но все разговоры прекратились, когда дверь отворилась и в трактир ввалилась группа людей в стражнецких доспехах, плохо укрытых под заснеженными плащами.
- Вот он! Вот он! – раздался голос барона, от которого Лодес в ужасе подскочил, моля богов, чтобы это было страшным сном. – Вот он, убийца! Предатель! Сука, укусившая руку кормильца!
Призрак поднимался из пола, указывая на него пальцем.
Всё-таки выследил, мстительный ублюдок, подумал Лодес. Конечно, когда всё развалилось и собрать не получилось, ничего кроме глупой мести не оставалось.
- Казнить на месте, слышите? – вскричал барон.
Постояльцы призрака теперь тоже видели. Стражники принесли с собой лампу. Синих кристаллов им, видимо, ещё хватало.
Только это уже были не стражники, а какой-то карательный отряд.
Лодес попятился от наступающих солдат, прячась за стол, и спешно вскричал, что пришло в голову:
- Да, я убил Лорда Паука! Да, я убил барона! Да, я могу убивать лишь взглядом! И точно убью того, кто посмеет приблизиться! Всех вас убью!
Солдаты на какое-то время присмирели от таких слов. Один барон не растерялся, будучи в своём неуязвимом обличье:
- Вот! Что я вам говорил! Теперь и признание пожаловало! Только про Лорда Паука я не слыхивал… Неужто и это твоих глаз дело, злодейское отродье?
Лодес хмыкнул. Правда постепенно раскрывалась. Теперь он сам видел всю картину целиком. Ведь он действительно был в Венозенге в роковой день. По запросу барона их семья закупала новых коней – самых лучших – взамен старых. А где как не в Венозенге искать лучшее? Не в Цинаду же ехать.
Вот только Лорда Паука Лодес видел издалека, из толпы. Он мало, что понимал. И вроде даже зла к правителю не испытывал. Так, обыкновенную мальчишескую зависть. Неуязвимый, живой, ни в чём не нуждающийся, поди даже не работал, по-настоящему, как конюх, никогда. Хватило ли этих чувств погубить короля? Потому Лодес и сомневался, что это он натворил. Но сейчас слова могли как-нибудь отсрочить ему гибель, потому он цеплялся за любой аргумент… И постепенно сам в них начинал верить, прочитав веру во взглядах присутствующих.
- Чего ж ты никого не убиваешь, а? – подтрунивал мальца призрак барона. Его стражники в ужасе переглядывалась. Им дразнить неведомого мага ох как не хотелось. – Вы его не бойтесь! Перебил бы уже всех, если бы мог! Но он не может, видите? Его дюжинная способность так легко не даётся, верно? Отдохнуть надо несколько дней, силы перевести, я правильно говорю? Посмотрите на него, он же еле на ногах стоит! Бейте его! Бейте сейчас же! Насмерть!
- Да кто вы такие! – вспылил Лодес. – Кому вы служите? Барона больше нет!
- Вот же я!
- От Призрачного Правления все отказываются! Призраки глупы у власти! Слышали, что они с Пауком делали? Безумство бессмертных, слыхали о таком? Паук такой же был! А вся их политика по распределению благ по сословиям… Вам этих благ хватало лишь потому, что вы прямо с руки барона кормились, но теперь взгляните нашими глазами, очами простолюдинов! Не хватает воды и хлеба, не хватает ничего! Кому вы служите? Бросьте! Отставьте глупую месть! Нужно родную землю выручать, пока призраки обратно всё к рукам не прибрали! И Цинада вместе с ними!
- Сегмент выручать? – усмехнулся один из стражников. – А что, ты своим взглядом сразу всех вояк Моуна разорвёшь?
- Паутину выручать… - пробормотал Лодес.
- На самом деле, парень дело говорит, - сказал один из постояльцев трактира.
- Вот же балабол кляцкий! – вскричал барон. – Да он же чёртов маг! Не так, так этак в разум вам сейчас наколдует! На одного меня здесь его чары не действуют! Люди, соберитесь! Это убийца, он заслуживает казни!
- К чёрту любое правление, свободу сословиям! – Лодес поднял сжатый кулак. – Мне лично надоело жить в дерьме, я не свинья, я человек!
Постояльцы одобрительно загудели. Некоторые держали оружие наготове.
Стражники напряжённо оглядывались, перешёптывались.
- Судить его надо, - сказал, наверное, самый разумный из них. – Пускай народ решает его судьбу. Думаю, даже если со взглядами его многие согласны, то всё равно тот хаос, что допустили его деяния, ему не простят.
- В гхаргскую задницу суды-шмуды, правление-хреноплетение! – заревел самый крупный стражник. Он отбросил огромный топор, уронил шлем, заметался тяжёлой тушей, расталкивая окружающих, потому что стягивал с себя броню через голову. Он оголил мускулистый, покрытый страшными шрамами волосатый бледный торс. Сжал крупные кулаки перед собой. – В гхаргскую задницу барона! В гхаргскую задницу форму! В гхаргскую задницу Порядок! Меня лишили всего! И я шёл сюда не философствовать! Я собираюсь надрать твою мелкую задницу, выродок, своими голыми руками! И срать я хотел – виновен ты или не виновен! Судий нет, порядка нет, власти нет! Есть только ты и я! За мою убитую семью кто-то да ответит! И других кандидатов я не знаю! Устал я ждать! Так что прощайся с жизнью, сосунок! Сейчас я тебя всего сломаю!
В следующее мгновение он ринулся в атаку, но его тут же остановили два арбалетных болта - один впился в грудь, другой в плечо. Пока стрелки за прилавком перезаряжались, они кричали Лодесу:
- Беги, сынок! Тебе здесь не место!
- Это я уже слышал... - процедил сквозь зубы Лодес и выхватил нож.
Он шагнул навстречу стражникам, карателям барона. Те встали наизготовку. Некоторые двинулись к прилавку, заслонившись щитами, чтобы проучить хозяев трактира. И тогда остальные постояльцы закричали:
- Давайте, парни, нас больше! Мы сможем!
Да разве ж кто считал. Что-то в это слабо верилось.
Но вот раздался лязг и крики. У дверей началась потасовка.
Вскоре в битву оказались вовлечены уже все мужики, находящиеся внутри трактира.
Верзила со стрелой в груди оклемался, безучастно покачиваясь средь бойни, а затем прохрипел, указывая пальцем:
- Ты-ы...
И попер на него, будто падая. Лодес попытался ударить ножом, но его точно лавиной смело, подхватило и бросило. Парень с грохотом вмазался в стену с бутылками позади прилавка, проломал ее и оказался в винном хранилище. Весь исколотый, исцарапанный.
- Убийца! Убийцу сначала! Убейте же его, наконец! - кричал барон. Но голос его вскоре прекратился. В схватке уронили лампу, осколки кристалла разлетелись по всему полу. А дурман-трава от таких потрясений начала отпускать Лодеса, рассудок прояснился, по-глупому геройствовать уже не хотелось, да ещё после такого ударища, что на ноги подняться сложно.
Верзила раскидал арбалетчиков, вломился в подсобку, доламывая стену, и заревел:
- Я ещё успею ему надрать задницу! Ещё успею открутить башку!
Его оголённый торс заливала кровь.
Лодес не стал дожидаться дурацкой участи, сам поспешил в атаку, набросился на застрявшего в стене противника, вытолкал назад, при этом колотил бутылками вина. Они мигом побились, расцарапали кожу гиганта, тогда Лодес принялся втыкать острые горлышки в шею бывшему стражнику, пытаясь тем самым того добить. Тот хрипел, плевался из всех щелей кровью, но будто ещё больше рос в размерах – набирал в грудь воздуха, чтобы через несколько мгновений, несмотря на смертельные ранения, перейти в контрнападение – вцепился в Лодеса за плечи, за тонкие руки такими лапищами, пытался его порвать на куски. Но то ли сил не хватало, то ли силы стремительно уходили, то ли ещё одна стрела в спину делу помогла – парень с остервенением выпутался, подхватил нож, ранее оброненный при ударе о стену за прилавком, взобрался повыше и принялся с криком ударять ножом в необъятное лицо верзиле – глаза выколол, до мозга поди достал, прежде чем до громилы дошло чувство, что отпрянуть нужно. Он вырвался из окружения обломков прилавка, слепо с воем заметался по таверне, разбрасывая других бойцов, в итоге тяжело упал и затих.
Бой и не думал подходить к концу, но стражникам с их щитами и длинными мечами явно не хватало пространства для манёвра, потому они в большинстве своём вывалили наружу, в снегопад. За ними последовали разъярённые селяне, вооружённые, чем попало. В лучшем случае ножами, топорами или что успели подобрать у поверженных противников.
Кричали раненные. Арбалетчики добивали врагов и спешили помочь своим.
Лодес, разбушевавшийся от притока крови, близости смерти и ярости за несправедливость, подхватил топор и меч и поспешил на улицу. Ещё его подталкивала припомненная дурацкая смерть отца. Всё, больше никакого отступления, довольно. В этом мире попросту некуда идти. Остаётся только сражаться против произвола, если не за родную землю, то только ради мести. А ещё придавало сил и воодушевления отступление противников, хоть их ещё и было порядком много, они просто не собирались биться в тесном тёмном помещении.
- Нас больше, больше! – кричали повстанцы.
- Болваны, считать научитесь! – покрикивали стражники, но их слова тонули в криках.
Во взглядах и нервных движениях солдат барона читался страх.
Быть может, постояльцы были по большей части пьяны, быть может, им просто нечего было терять, но смело, даже неосторожно наступали на толпящихся и отступающих противников.
- За свободу! – вскричал Лодес. Весь грязный, окровавленный, искупавшийся в вине, почти голый из-за разорванной в бою и бегах одежды.
Он бросился в атаку, почти не соображая, что делает. Но это сильно подействовало на остальных его союзников: мужики подхватили боевой клич и тоже побежали на сомкнутые щиты.
Начался новый куплет бойни. Меньше неожиданностей в темноте и тесноте, больше кровавой жестокости на фоне белого полотна. Небрежные росчерки крови туда-сюда, как изобразительное искусство Уна…
Лодес бил по щитам и доспехам топором, почти не целился, зато другой, с мечом, колол именно тогда, когда был серьёзный шанс ранить или убить противника. Вот он попал под наплечник. Вот он попал в прорезь забрала. Вот заколотил обоими оружиями, когда ему попался стражник без щита. Вот потерял топор, застрявший в плече раненного врага…
Повсюду вокруг страшно орали люди, брыкались, били изо всех сил, сталь о сталь вышибала искры.

Отец Несс вышел на связь с дочерью через Миреллу. Они как раз находились рядом в башне Хранителей Слова, размышляя, что делать дальше с грядущей битвой и вообще. Это был первый раз, когда родители Несс вышли на связь с дочерью, увлечённые спасением своих родных и сегмента в целом.
- Отец… - пролепетала девушка через призрачный канал. – Мне так жаль, я так… боги…
- Вот, смотри! Узри, дочь, что творит твой любимый!
Барон показывал через канал происходящее во дворе перед трактиром. Там шла битва. Многие уже лежали на снегу, истекая кровью, другие остервенело бились.
- Смотри! Твой Лодес ненаглядный! Смотри! Узнаёшь?
- Отче… что вы…
- Он убил меня! Взорвал магией! Убил твою мать! И убивает теперь моих людей, которые пришли его арестовать! Всё развалилось в один миг из-за этого мстительного недоумка! Вы, детишки, совсем не дружите с головой, совсем не доверяете мудрости взрослых! Смотри, негодница! Чтобы никогда больше не усомнилась в наших былых решениях! Узри истинного Лодеса! Узри, как он режет людей!
Несс мотала головой, непонимающе взглянула на Миреллу.
Та прошептала:
- Он не должен знать правду. Неведенье сейчас лучше для нас всех. Вообще для всех.
Несс сглотнула. Отец продолжал:
- Узри его истинную сущность! Этого проклятого убийцы! Этого мерзкого подонка, который укусил кормящую руку! Возомнил себя невесть чем, разрушил столько невинных жизней, разрушил всю оборону! Сегмент теперь затопляется дерьмом, всё из-за него! Скучаешь ли ты по этому уроду?
- Он не… Отец, он не тот… - бормотала Несс, обливаясь слезами. Но Мирелла на неё шикала и грозно водила из стороны в сторону головой.
- Узри, милая, узри! Вот, до чего довела моя снисходительность! Всех нас погубила! Ибо нет лучше наказания, чем плети. А я всё прощал, всё вам сходило с рук. Я забыл заветы отцов, думал, что мудрее их. Но такое дерьмо нужно только выбивать силой, ласка тут никак не поможет!
Несс громко зарыдала. Бой перед ней продолжался. И девушке не хватало сил и воли вымолвить, чтобы отец или Мирелла прекратили показывать этот ужас…

Бой подходил к концу. Четверо оставшихся стражников бросились бежать наутёк. Остальные помирали.
Среди постояльцев тоже немногие остались стоять на ногах.
- Арбалетчики, где вы? Они же уйдут! Скроются в пурге! – кричал один из повстанцев.
Люди оборачивались к трактиру. Оба стрелка были перерезаны, свалены возле дверного проёма. Возле них едва стоял на ногах, покачивался стражник, которого ранее оглушили, но по неосторожности не добили – он отлежался в трактире, а потом напал на стрелков с тыла.
Ближайший повстанец всё понял, распознал врага, побежал на него, воздев оружие. И всё выглядело так, что раненный защитник сегмента не выстоит, но тот, видимо, лишь прикидывался израненным и обессиленным, двумя молниеносными движениями расправился с партизаном.

- Это Нестор, один из лучших бойцов сегмента! – сказала Несс. – Он всегда защищал отца!
- Да, любимая, и сейчас он проучит этих отбросов! – хохотал барон. – Сейчас он всех их перережет, он может это! А они слишком глупы, чтобы отступить!

Нестор поманил рукой Лодеса.
- Ступай сюда, баронский выкидыш.
Лодесу этого не хотелось. Он увидел достаточно, чтобы остерегаться такого противника. Другие четверо повстанцев тоже не торопились наступать, сломя голову.
- Нас теперь больше, - сказал один бородатый старик, у которого после этого боя не хватало глаза. – Я вижу! Нас теперь точно больше! Мы сможем завалить его!
- Заткнись, старик! Это вопрос чести. Ступай сюда, сын конюха. Сегодня ты умрёшь во имя барона. Уж хотя бы память его ты никак не очернишь.
- Сын конюха… - пробормотал Лодес. Он хотел это как-то передразнить, оскорбить врага на его же лад, но мысли совсем путались. Он сплюнул кровь. – Хотя бы не сын шлюхи. Сейчас я тебе покажу – сын конюха.
Он двинулся навстречу противнику.

- Нет! Нет! – взволновалась Несс. – Это безумство!
Она подняла ладошку и начала нашёптывать заклинание.
Мирелла заметила это, в ужасе округлила глаза, оборвала призрачный канал, вымолвила «сучка ничему не учится», размахнулась и ударила посохом девицу.
Несс по непривычке никак не укрылась от удара, только успела глупо зажмуриться.
Повалилась без сознания.

Нестор взорвался. Лодес в испуге сам пошатнулся, плюхнулся задницей в снег.
- Он снова сделал это! – воскликнули повстанцы.
- Убийца королей! – закричали они. - Убийца королей!
Повторяли это снова и снова.

9.
Теперь они конокрады, а за такое в любом сегменте наказание положено всегда одно – смертная казнь. Где-то к тем самым коням привязывают и растягивают, но обычно просто голову отрубают. Слишком уж ценный ресурс эти привозные скакуны, которые почти всегда приравнены к ценному имуществу местного барона, даже если по существу принадлежат отдельным семействам его слуг и крестьян (в первую очередь, это как потенциальное кавалерийское ополчение, потому украсть коня – плюнуть в лицо барону, как минимум), а в таком суровом краю оставить без ценной животины - это можно приравнять к убийству, даже массовому убийству этого самого целого семейства.
Дела у Ная и Хеши обстояли даже намного хуже: небольшой опыт верховой езды был только у бывшего ополченца, а опыта ухода за лошадьми на двоих вообще никакого. Мало того, что при попытке обокрасть один заездный двор в селении неподалеку они по неосторожности распустили и распугали все два десятка лошадей, так еще и украденных скакунов обрекали на верную гибель, поскольку не представляли, каким образом их прокормить в этом холодном краю. Денег они не раздобыли, сбережений из чумного города у Хеши почти не осталось (Мадз, как старшая сестра, всегда держала большую часть денег при себе), тем более у Ная, потому о кормлении дорогим импортированным сеном или с помощью магических оазисов речи быть не могло.
Воры, конокрады, убийцы, нарушители границ, разносчики чумы... Ближайшие сегменты вскоре будут оповещены об опаснейших преступниках, в селениях через призрачные каналы и листовки распространят их описания и информацию о награде за головы... Нужно было убираться.
Подальше от моего опустошенного сегмента, подальше от Тракверса, сколько это будет продолжаться? Так думал Най во время скорой скачки. Неужели я буду до конца драться на смерть просто за право жить в Паутине?
- Всегда думал, что разбойниками становятся законченные неисправимые злодеи, не жалеющие ничего живого, - сказал Най. - А теперь мы разбойники. До чего мы докатились? Как же так получается? Есть в этом страшная несправедливость.
Най запоздало себя одернул и виновато посмотрел на Хеши. Они с Мадз с ранних лет, по всей видимости, никакой иной жизни, кроме разбойничества, и не знали.
- И не только в этом, - добавил Най хмуро. - Во всём.
Хеши не отвечала. Ни сейчас. Ни тогда, по другую сторону костра, сжавшись жалким таким внезапно крохотным калачиком, Най представить не мог, как её утешить. После смерти Мадз она не проронила ни слова. Даже в моменты, когда могла помочь словом или сигналом об опасности, каким-нибудь советом или предупреждением, она молчала, совершенно безучастно воспринимая происходящее. И лишь когда командовал пополам с мольбой Най ("Хеши, идем, это наш шанс!", "Хеши, бери того коня, он поздоровее будет!", "Хеши, чего смотришь на них, бежим!", "Быстрее, не отставай, ты же можешь!"), она все равно как-то безучастно и без энтузиазма повиновалась, двигала руками и ногами не разумом, а словно чертово глупое насекомое. Не плакала даже, не прятала слёзы, сухо смотрела на всё, на огонь, на небо вместо сна, просто перед собой…
Родители Ная планировали свою смерть, говорили о ней постоянно, готовились. Потому он не так сильно горевал по ним. У Хеши с Мадз все было иначе. Они зубами и коготками цеплялись за жизнь даже там, где выживать просто невозможно. Говорите, что в Скорлупе выжить очень сложно? Хах. Говорите, в низших сословиях выжить сложно? Хах! Вы не родились и не росли в Тракверсе! Посмотрим, как там вы будете ценить жизнь и сколько там протянете...
Разговор не получался, разваливался, едва начавшись. Вполне нормальные мысли сразу же превращались в руины, разлагались, будто всё, что угодно, вокруг Хеши теперь неизбежно увядало.
- Может, нас уже не разыскивают. Ведь там у них в чумном городе и без того полно хлопот. Несколько пропавших без вести их не будут интересовать, когда столько убитых и раненных. Вот, может, за теми, кто на шаре, ещё последуют, а нам, быть может, уже некуда торопиться…
Молчание.
- Может, у Тавернщиков получилось прорваться…
Молчание.
- Или у нищих у ворот…
Молчание.
- Мы идём в высшие сословия, ладно? В мой сегмент лучше не соваться, Крайм пал, там ничего хорошего не сохранилось. В более низкое сословие и подавно лучше не соваться. А в Ун без свитков с разрешением от какого-нибудь барона нас точно не пропустят…
Монолог.
Боги, я не заменю ей сестру, никто не заменит, горестно подумал Най. Деве нужно с этим смириться. Сколько же времени на это потребуется? Хорошо хоть ест, когда еду у костра подаёшь, только вот вся эта пассивная покорность меня отнюдь не радует…
Опять дорога. Опять привал. Снова путь. И снова отдых у костра.
- Ты посиди здесь, подожди меня, ладно? Ищут двоих конокрадов, потому я разведаю в одиночку, как обстоят дела на границе сословий. Может, удастся проскочить. Никуда не уходи, я мигом.
Молчание в ответ.
- Я разузнал, как перейти границу. Про конокрадов ни слова не слышал, но вроде не шумят об этом. Везде такой хаос с этой войной, что о таких мелочах не болтают. Всё о Венозенге, да о других высших сегментах. Даже о Крайме никто не слышал. Вот вам и геройская осада…
Молчание.
- В Предоле собирают армию, чтобы идти войной на соседствующий Бедесорн. Гарантируют предольское гражданство и клочок земли в случае победы. И неслабую кучу деньжат. Повсюду листовки и ораторы, завлекающие речами. Даже говорят, что берут любого, кто способен держать меч, невзирая на былые нарушения, профессии, откуда родом и какой цвет кожи. Будто даже гхаргов готовы нанимать. Вот только про женщин не смог узнать, но ты должна им понравиться, показать, что не только косы заплетать умеешь… Этот Гонц, барон Предола, задумал что-то серьёзное. Обманет, конечно, простолюдинов, как это всегда бывает, ни с чем оставит по итогу, но это наш пропуск в высшее сословие… А Бедесорн – ещё более высшее, там сейчас кипят сражения. Если пойдём до конца, то можем в самый верх под шумок пробиться. А там, глядишь, жизнь наладится, приживёмся…
Молчание.
- Коней продадим, не разом, а по отдельности. На границе всегда найдётся на это дело спрос. Но придётся что-то с их клеймом сделать. Потому я раздобыл это, у одного здешнего кузнеца выпросил, для него это почти мусор. Этой железякой перекроем то клеймо от предыдущего хозяина. Вдруг по клейму ищут. Сейчас в углях раскалю, как следует… Но ты должна помочь коней удержать, слышишь? Привяжем их как следует, и успокоить нужно будет…
И снова молчание, покорное подчинение.
Кричали кони, но выбора ни у них, ни у новых хозяев толком не имелось.

Верзила смочил кончик пера в чернилах, осыпал небрежными кляксами свиток, который заполнял, и проговорил сидящему напротив:
- Имя.
- Най.
- Второе имя.
- Нету ещё, - пожал плечами Най. Как и многие семейства, его родные придерживались традиции не называть вторым именем при рождении, а позволяли чаду заработать его с возрастом делами и поступками.
- Родом откуда?
- Крайм.
- Экак тебя занесло. Слышал, что у них всё очень плохо, беженец что ли?
- Наверное, - пожал плечами Най.
- Все вы дезертиры, - покачал головой верзила. Другие солдаты Предола усмехнулись. – Разве можно тебя брать в армию, если ты даже с родной земли сбежал?
- Я ополченец Крайма. Сдерживал осаду. Перебил многих гхаргов. Один из немногих, кто выжил.
Най смирился с тем, что мало кто поверит, что он единственный выжил, вот и говорил, что был одним из немногих. Об этом несложно было врать, Най убедил себя, что вранья тут никакого и нет, так, игра словами.
- Вот как запрягает! – расхохотался верзила. – Парни, вы только послушайте его! Ветеран Крайма!
- Я служил под началом у полковника Плеянтоса. Барон Окхарт там тоже был. Крайм пал, разве вы не знаете об этом?
- Почему-то слухов об этом очень мало. Противоречивые они.
- Призраков уничтожил Пожиратель Душ. Свидетелей битвы почти не осталось. Гхарги взяли числом, но им напоследок приготовили угощение в виде отравленных трупов.
- А ты мастер сказки рассказывать. Чего ещё придумаешь? Случайно не бардом работал?
- Не было у меня толком работы… Но меч держать умею.
- Ну тогда давай посмотрим, как сражаются в Крайме, - хмыкнул один из солдат и бросил мальцу учебный затупленный меч.
Най вздохнул. Покосился на соседнюю очередь, где к столу как раз подошла Хеши.
- Имя, - сказали ей.
Молчание.
- Имя.
Пустой взгляд в никуда.
- Парни, отгоните эту слабоумную дворнягу. Заблудилась, дурочка.
- Хеши…
- Что ты там шепчешь?
- Хеши.
- Ладно, так и запишем. Какие-то вши. Второе имя?
Молчание.
- Запишем как «Немая».
- Лучше «Немногословная», о как, - подсказал кто-то грамотный. Солдаты рассмеялись.
Никакой реакции.
- Что ты здесь забыла, убогая? Может, ты какая-нибудь сбежавшая рабыня, не приученная к нормальному общению? Дикарка? Тори, посмотри списки разыскиваемых. Может, эту дурочку ищет её владелец. А если нет, то, может, самому к рукам прибрать эту цыпу?
Солдаты у соседнего стола снова смеялись над девой.
Ная окрикнули с другой стороны:
- Чё стал? Нападай. Мы тут не оборону проверяем. И не столбом стоять от тебя требуется, как у королевской стражи! Размечтался! Биться будешь или нет?
Другой верзила со щитом и, кажется, не таким уж затупленным мечом, встал наизготовку напротив Ная.
Малец медленно двинулся по кругу, прислушиваясь к тому, что происходило у стола Хеши.
- Ну так что ты умеешь? Разве что вышивать.
Она промолчала, а, может, пожала плечами или кивнула.
Солдаты снова рассмеялись.
- Так значит вышивать! Будешь нам предольские знамёна шить, я правильно тебя понял?
- Раны могу зашивать.
- Что она бубнит, ничего не слышу!
- Раны шить.
- Раны, значит. Интересно. Так ты врачеватель?
- Нет.
Солдаты расхохотались.
- Хватит танцевать! - крикнули Наю. – Будешь тянуть время – протянешь ноги! У нас нет времени с тобой возиться!
Най атаковал. Он понимал, что не мастер показательно биться, не знает никаких хитрых приёмов, которыми так хвастались на различных тренировках и наставники, и их лучшие ученики. Но у него имелся опыт настоящих боёв и настоящего выживания.
Хватит думать о Хеши, она не маленькая, разберётся, силой мысли заставлял себя сосредоточиться Най. Призови ярость, ты должен показать себя бойцом, а не мямлей.
Най несколько раз глуповато грохнул лезвием о поднятый щит, и отпрыгнул ровно тогда, когда противник сам перешёл в наступление, лихо размахивая мечом, будто и не тренировка это вовсе, а некая личная обида.
- Что ещё умеешь? – спрашивали Хеши.
- Петь, плясать, армейских героев ублажать, – подсказали стражники. Новый порыв хохота.
Най громко засопел, резко заметался из стороны в сторону, будто обходя противника то с одной, то с другой стороны. Верзила запоздало водил щитом, не зная, как укрыться от такой внезапной скорости. Най при этом пригибался всё ниже и ниже, отчего щит опускался вслед за ним тоже, будто защищал нижнюю половину тела. И тогда парень, почти не глядя, нанёс удар поверх щита, по привычке метя в район слабо прикрытой и такой хрупкой шеи.
Най испугался содеянного. Но, к счастью, промахнулся и угодил в стальной нагрудник солдата. Тот отпрянул, громко ругаясь. Было бы совсем не кстати покалечить пограничного солдата в такой час. Ни в армию не взяли бы, ни голову не дали бы унести свою.
- Ого, Херон, тебя унизил какой-то ссаный оборванец… - прокомментировал верзила с пером.
- Ничего не унизил. В глаз что-то попало, вот и отвлёкся.
- Так он в тебя ещё и дерьмом успел метнуть? Молниеносная реакция! – Теперь солдаты ржали на стороне Ная.
- Ничего, сейчас я ему дам своего отведать…
- Да ладно тебе. Малец показал, что знает, с какой стороны меч надо держать. Мы уже столько позорного говна до него пропустили, что это как никак лучший за сегодня.
- Надо бы его перепроверить… - Верзила грозно ухмыльнулся, затем отбросил щит. Взялся за меч двумя руками.
- Что ж, ладно… - махнули рукой его товарищи. – Только хотя бы одну руку ему оставь, чтобы меч держать потом смог. А то мы так никогда норму по сбору людей не выполним!
- А я ему один свой шлем подарю. Тот, который с рогами. Будет бодать всех в бою. Скажем, что талант у него такой необычайный.
Солдаты усмехнулись, но уже как-то тихо, от ситуации повеяло излишней серьёзностью.
Теперь противники долго бродили по кругу и не стремились ринуться в атаку.
- Так значит, сражаться ты не умеешь? – продолжался допрос Хеши. – Врачевателей нам пока хватает. Это врагам из Бедесорна они понадобятся…
- Умею сражаться.
- Не слышу.
- Умею.
- Умеет она! Умеешь что?
- Сражаться, - совсем тихо процедила Хеши.
- Да ладно? Чем докажешь? Вот меч, бери, рассмеши людей.
- Оружие не по мне.
- Что она там шепчет? Ничего не слышу.
- Не по мне такое оружие.
- А… тебе, наверное, больше вот такое по душе.
Най не видел, что показал солдат, но догадался, судя по самому громкому взрыву хохота за всё время.
Даже противник Ная на мгновение повёл глазами в сторону, тогда малец и ринулся в атаку.
Они с лязгом скрестили мечи. Най продолжал давить, и сам удивился своему просчёту в силе. Верзила с лёгкостью оттолкнул такого лёгкого противника и умело перешёл в контрнападение серией тренированных размашистых ударов. Най пятился, иногда спотыкался и скользил на неожиданной корке льда, припорошенной снегом. Но опасных попаданий избежал, часть из них отразил мечом.
- Нет, мне больше по душе такое, - сказала Хеши.
И следом за этим между Наем и верзилой просвистел один из ножей, украденных на ферме.
Противники прекратили драться, испуганно взглянули сначала на Хеши, потом проследили за удивлёнными взглядами солдат в противоположную сторону.
На стене дома висел плакат с армейской пропагандой. Там изображался стражник в полный рост в полной броне с закинутым на наплечник двуручным мечом. «Вступай в армию!» гласили буквы над его головой. А ниже: «Если не трус! Получишь столько золота, сколько весят твои стальные яйца!».
Оказывается, Хеши метнула сразу два ножа. Один торчал во лбу, другой - в паху.
- Это она одной рукой?... Или я что-то пропустил? – спросил кто-то.
- Гонц будет доволен. Не самый дерьмовый сброд в этом сегменте.
- Ладно, милочка, если повторишь бросок, точно тебя запишем, - пробормотал солдат за соседним столом.
Хеши даже без этого приказа уже молча шла через тренировочный двор к мишени за ножами. Других у неё не было.
Она прошла между застывшими Наем и его соперником. Они стыдливо переминались с ноги на ногу, продолжать их детсковатое постукивание мечами как-то не хотелось уже. В итоге верзила спрятал меч в ножны и буркнул:
- Лады, этого тоже записывай. Дерётся хуже бабы, как видим, но в сравнении с предыдущим стариком – это как свет и тьма.
- Ага, - усмехнулся его товарищ и заскрёб пером.
- Хрен он в Крайме воевал. Такой дохляк.
- Ага.
- Корм для собак.
- Точно.

Вереница крытых повозок, наполненных людьми, ползла через предольскую ледяную пустошь. Навесы быстро наполнялись снегом, проседали на слабых опорах, а где-то вовсе рвались, потому то и дело кто-нибудь выползал наверх, чтобы стряхнуть крохи небес. Всё вокруг застилала белая пелена снегопада.
Ная и Хеши разделили, их записали в разные роты. Не повезло, но они это предусмотрели. Больше Ная беспокоило, что никаких женских отрядов пока не существовало, а, может, и не будет существовать, потому нужно было держаться поближе к Хеши во что бы то ни стало, иначе она в таком коллективе долго не протянет. Либо станет чьей-нибудь рабыней, либо прольётся много крови.
На первой же остановке, когда люди разбрелись по округе, чтобы справить нужды, Най поспешил отыскать главного из солдат-надзирателей. О побеге и речи быть не могло, всюду по Предолу возводились блокбосты, дороги усиленно перекрывались и патрулировались, сегмент давно уже был в повышенной боевой готовности.
Самое высокое звание, которое попалось на глаза, - гвардии сотник - мутные белые камни на наплечниках одного из офицеров, - принадлежало юнцу, почти ровеснику Ная, но явно повидавшему всякое за годы службы. Так просто подобные звания молодым не выдавали. А лицо... это лицо было, что вековая книга. Обветренное, не по годам морщинистое, скулистое, посеревшее, точно у бывшего раба или гладиатора.
Это могло стать проблемой, ведь Най ожидал какого-нибудь пропойцу с огромным животом и багровым лицом, нечистым на руку, тогда бы всё наверняка прошло гладко. Но с возможным героем или выслуженцем, любимчиком верховного командования, не имеющим никаких великих нужд в деньгах, могли возникнуть серьёзные проблемы. Но выбора у Ная и Хеши не было.
- Разрешите спросить.
- Что тебе?
- Ошибка на заставе вышла…
- Цыц. Быть такого не может, солдат.
- Нас с женой записали в разные отряды, как я понял. Я слышал, что её повозка пойдёт после развилки по одной дороге, ближе к предольской столице, в тыл. А моя прямиком на передовую. Но мы не понимаем, почему нас разделили?
- Быть такого не может, слышишь? Чтоб мужа с женой разлучили. Глупость какая. Армия так не ошибается. За дураков нас держишь?
- Боги, я не знаю, как так вышло. Человеческая ошибка…
- Ошибка! Хых. Не по-армейски это. Никакого порядка. Давай взглянём на свитки.
Они прошли к командирской карете. Развернули свитки.
- Как её звать?
- Хеши.
- Не нахожу такой.
- Хеши она, точно.
- Вот… какой-то… Ши. Она, наверное? Указано, что женщина.
- Она-она. Метательница ножей, правильно написано.
- Цыц. Грамотный нашёлся. У нас девах мало, сейчас разберёмся. Ладно, если она не Ши, но это её листок... Ну? Что не так? Вот её листок, вот твой. Записывали разные люди. Печать везде одна выбита, подписи разные. Направления разные.
- Ну так мы же вместе! Как же так получилось?
- Что вместе?
- Живём вместе, записались в армию вместе, хотим служить вместе! Как же она без меня?
- Глупости какие-то. Как такое могло случиться? Записали в разные группы. Давайте её позовём.
Прошли к её повозке.
- Вот она, - указал с улыбкой Най.
Сонно хлопая ресницами и щурясь на ослепляющий снаружи крытой повозки снег, Хеши повернулась к ним. Она сидела, укутавшись в рваный плащ, служивший ей теперь чем-то вроде одеяла. Вокруг толпились – выходили наружу или возвращались, уже справив нужду, - другие новобранцы.
- Цыц. Как тебя звать? – спросил её офицер.
- Хеши.
- Врёшь. Тебя звать Ши, так по документам. Никакой Хеши или иной Ши в этом табуне нет.
Она промолчала.
- Кто он тебе? – Офицер сгрёб рукой в перчатке лохмотья Ная на груди.
- Муж, - без всяких эмоций еле слышно произнесла Хеши.
Най удовлетворённо кивнул. Хеши идеально следовала оговоренному заранее сценарию, хотя актриса из неё точно не получится. Но хорошо хоть не молчала обречённо, как обычно. Он думал сначала сделать их братом и сестрой, но боялся, что подобные узы ещё больше потревожат незаживающую рану из-за Мадз. Потому выбрал неловкость полегче, другого рода.
- Гм. – Военный потоптался на месте, поглядывая на бумагу. – Бред какой-то. Что-то тут не так. Как же так могли ошибиться?
- Да они там бездельники! – вспылил Най. Актёрствовать он всегда умел неплохо. – Как женщину увидели, совсем разум потеряли, шутить, похабничать начали! Издеваться над ней, надо мной! Не знаю я, что они там записали, им совсем не до бумаг было! Могли всё перепутать или выдумать!
- Цыц. Быть такого не может, чтобы солдаты недобросовестно долг свой выполняли, тем более на заставе в такое нелёгкое время. – Офицер свернул свитки. – По мне так всё предельно ясно. Ты у нас Ши и держишь путь в центральный Предол. А ты Най, твоё место на северном фронте Бедесорна. Возрадуйся - героем будешь, землю получишь, всё такое. А деваха – ценный элемент по навыкам, будет пока в обороне. Если вас такой расклад не устраивает, то ничего не поделать, в пути никто с этим разбираться не будет, у нас сейчас даже призрачного канала нет в дороге. По прибытии на места – обращайтесь к своим приставленным командирам, жалуйтесь, плачьтесь. Там и разберутся, как так вышло, кто виноват и почему. Может, и прояснится всё. А то, что у вас никаких подтверждающих документов нет, как тут написано, что вы как бездомные безродные дворняги, так это, конечно, вам погоды не делает. Совсем не дело. Тем более не армейское. И тем более не моего ума.
Он побрёл к своей карете, Най заторопился следом.
- Погодите, погодите…
- Чего тебе?
- Да разве ж мы не люди? Давайте решим это как-нибудь.
- А как это решить? Есть подписи, есть печать.
- Да разве ж никто не ошибается? Разве ж документы не теряются?
- Цыц. – Офицер остановился между повозками. Вокруг завывала вьюга, отрезая звуки, их вряд ли кто-то мог услышать. – Что ты такое говоришь, солдат?
Будь что будет, подумал Най. Не получится, так не получится. Но за правое дело боремся.
Он повернул руку, прижатую к бедру, ладонью вперёд, чтобы офицер увидел блестящие монеты от продажи коней.
- Разве ж нельзя помочь нам в благом деле? Ну дурацкая же ошибка, командир! С кем не бывает?
- Где это видано, чтобы такой оборванец такое золото с собой таскал?
- Наши последние сбережения. Мы беженцы. Мы готовы воевать, служить за хлеб. Просто смилуйтесь. Предол – наша единственная надежда на выживание. Последняя.
Офицер придвинулся, будто готовился ударить, лицом к лицу и почти прижался.
- Никакого тыла! – вскрикнул он. – Будете гнить на фронте, солдат!
- Вас понял, - сказал Най.
Офицер разорвал листок с именем Ши на кусочки, показушно бросил их в лицо Наю, окликнул своих подчинённых, сказал перевести Хеши в повозку к Наю, сказал, чтобы сделали ей новые документы, а то "эта хитрая лживая змея хотела обманным образом отсидеться в тылу", потом затопал прочь. Сержанты вряд ли что-то поняли, но перечить не смели. Выполнять бросились.
Най подавил улыбку. Монет в руке уже не было.
- Извини, что с тылом не вышло, - тихо сказал Най, когда уже сел рядом с Хеши. - Ещё бы чуть-чуть удачи, и вообще было бы просто замечательно. Но будем решать проблемы по порядку, по одной.
Хеши молчала. Всю оставшуюся дорогу до фронта она не проронила ни слова.

10.
Основные войска Предола были сосредоточены всё же не на границе с Бедесорном, а в сутках пути до него, ближе к центру сегмента. Всё это дивное скопище состояло из войск барона (самого боевитого в своём сословии), ополченцев с окрестных селений и наёмников-беженцев из других, более низких и бедных сегментов, готовых воевать за обещанную землю или хотя бы за кусок хлеба…
Здесь, в огромном палаточном лагере, которому не видно было конца и края, Най и Хеши у костра ожидали, чем же это всё окончится, когда же они выдвинутся навстречу кровопролитию и смерти. Повсюду устанавливали виселицы, на которых то и дело вздёргивали дезертиров, которые вздумали записаться в армию только чтобы пересечь границу. Таких ловили постоянно по всему сегменту. У всех бойцов то и дело проверяли документы.
Поговаривали, что в Бедесорне прекрасно знают о надвигающейся угрозе со стороны Предола, потому тоже собирали войска – стягивали армию к границе.
Война предстояла не из лёгких. Слухи о численности противника ходили противоречивые, но редко опускались ниже пяти тысяч солдат. У Предола по разным оценкам доходило до десяти. Географически Паутина была не большой, но уж больно густонаселённой.
Наверное, Хеши не лучшего мнения о внешнем мире, думал Най. Что ж, ты застала его не в лучшее время. Теперь всем придётся страдать от безумия самопровозглашённых королей. Быть может, в чумном городе было бы сейчас безопаснее всего, лишь бы поставки пищи туда не прекращались… Но они прекратятся, если и туда докатится война или если перережут торговые пути с Уном…

Тортиглии в аквариуме на столе начали подыхать, всплывая брюшком к верху, знаменуя конец дня по цинадскому исчислению. Люди, столпившиеся вокруг, в молчании наблюдали за этим. Это был сигнал.
Высший офицерский состав, включая всех тысячников, в центральном штабе крупнейшего военного лагеря Предола кивнули друг другу и извлекли из-за пазух ключи с позолотой от прочных маленьких сундучков, которые носили все последние дни с собой, не выпуская из рук, как того требовал барон.
Они извлекли из сундучков свитки с самыми важными печатями и подписями в Предоле. Это не имело отношение к Цинаде, Лорду Пауку или Призрачному Правлению, от которых Предол, как и многие сегменты, уже открыто отворачивались.
Командиры вчитались в свитки. Хмурое молчание не прерывалось ни звуком.
Затем они переглянулись. И поспешили выполнять приказ, одинаковый для всех.

- Кто вообще заявил, что мы готовы умирать из-за Скрижалей? – злился Вендр.
Они уже долго спорили, и Хайнс вернул поток времени в нормальное русло. Но всё равно опасался, что Хранители Слова выкинут какой-нибудь мерзкий трюк в духе Корабуса, особенно волновал теперь его ученик, тоже адепт тьмы. Также при замедленном времени у Хайнса было больше шансов отреагировать на произношение Слова быстрее, но поддерживать эту магию никаких сил не хватало. Так не могло продолжаться день и ночь.
Час словесных перебранок, думал Хайнс. Без переговоров ничего не добьёмся. Нужно убеждать, а не навязывать. Они должны взглянуть на ситуацию нашими глазами. Молодостью требуется пренебречь. Несс и Вендр – самые ненадёжные во всей этой схеме.
- Участие в чтении Скрижалей, игра с такими хрупкими и опасными материями – всё это возлагает определённые обязательства, - грозно отвечал Хайнс. – Раньше проносило, теперь не повезло. Сколько ещё мы будем перемалывать эти очевидные истины? Вы должны смириться, как и мы, что это неизбежно.
- Даже если согласиться с такими радикальными мерами и неизбежностью… Мы сомневаемся, что вы хотите помочь миру! – говорил Вендр с недоброй ухмылкой, прямо как когда-то его учитель. – Какие гарантии, что вы последуете за нами в небытие? Что помешает вам остаться вдвоём с Миреллой, чтобы дальше изучать Слово, не заботясь о том, что другие свидетели Слова его разболтают и устроят мировой хаос? Что мешает, в конце концов, всадить другому из вас нож в спину? Вся великая мощь Слова будет сосредоточена лишь в одних устах! И прикрытием тому служить будет Пожиратель Душ, новая цинадская зверушка!
- Мы ещё ничего не знаем об успехах на фронте Пожирателя Душ, - процедила Мирелла. – Возможно, ничего не выйдет из этой дурной затеи, которая исходила, прошу заметить, не от нас с Хайнсом!
- Вендр, Вендр… Ты говоришь точь-в-точь, как твой наставник, - вздыхал Хайнс. – Если ваша душа темна из-за выбранного магического пути, не нужно считать, что все вокруг вас такие же тёмные и бесчеловечные. Есть факты: мы никого из вас не убили, хотя могли; мы делаем всё возможное, чтобы обезопасить знание, в котором ещё до конца не разобрались; и Пожиратель Душ – лишь не самая разумная подстраховка, навязанная свыше. Никто не требовал пускать вам кровь. Считайте это усиленной охраной для Хранителей Слова.
- А как же мы? – вспылила Муна. – Я не собираюсь расставаться с вечностью!
- Ага, я тоже! – кричал Гниль. – Я даже сраного вашего заклинания не знаю! Вообще насрать на него! Где моя заслуженная свобода? Какой ещё Пожиратель? Хватит мне голову морочить! Отпустите меня к родным, мать-перемать!
- Пакинс возражать против Пожирателя не будет, - сказал Хайнс. – Заодно войдёт в историю ещё одним достижением, проверит влияние на Пожирателя искажённой пищи.
Пакинс открыл было рот, закрыл, почесал затылок, пожал плечами.
- По поводу остальных… Муне точно пойдём навстречу, она нам уже как родная, и даже может сыграть важную роль в дальнейших исследованиях и разработке титанов. Хотя неудачная смерть Лорда Паука пока сильно тормозит этот вопрос… Но, глядишь, найдём замену Руцию Скрёбышу, и проект продолжит житие…
- А что я? – злился Гниль.
- Ты самый что ни на есть преступник среди нас, ты пытался бежать с опаснейшим знанием. По поводу тебя будем ещё думать. Полагаю, решать твою судьбу будем не мы, а Цинада. И лучше помалкивай и возрадуйся, что свитки с вашими бандитскими достижениями сгорели, а вновь добраться до архивов Предольской тюрьмы у нас пока нет возможности. Так что это может послужить тебе на пользу, если не будешь злить нас. Всё, что от вас требуется, это ждать решений сверху, коих ждём и мы, а также пока мы не изучим Слово, как следует. Быть может, есть способ уберечься от него.
- Поверить не могу, что Гаолин выбрался, а я нет, - шипел Гниль.
- Это всё очень красиво и интересно звучит, Хайнс, - пробормотал Вендр. – Но надёжности это никак не добавляет. Никто здесь, кто в здравом уме и кто не искажён, как Пакинс, не готов помирать ни за что, просто чтобы верховным магам свободно дышалось, и можно было творить, что вздумается, без свидетелей и осуждений. Вседозволенность развращает, разве это не известно?
- Я не ощущаю вседозволенности, - ответила Мирелла. – Боюсь, теперь уже её никогда не будет. Как ты не понимаешь, малец, мы загнали себя в роковую ловушку, которая может уничтожить всё живое! По крайней мере, достаточно разумное, чтобы называть друг друга по имени! Если Слово действует и в других мирах, страшно подумать, что будет…
- Не действует, - заявил Хайнс.
- К-как… как… - залепетала Мирелла.
- Я проверял, не действует.
- На Цинаде? Кого ты называл? – с ухмылкой вскинул брови Жектр.
- Это не важно. Выбирал незначительных личностей. Осуждённых на смерть, но ещё не казнённых, если вам так будет легче. Потом проверял. Но не смейте сами проверять. Возможно, мы ещё совсем плохо знаем Слово, и случайно можем натворить неправильных делов. Убийство Лорда Паука взбаламутило всю Паутину, убийство отца Несс – опутало войной весь сегмент. Поймите же, что тут опасность куда большая, чем убийство одного человека. Люди неправильно понимают случившееся, или просто бесятся от незнания, все из-за этого скатываются в дикие времена, просто режут друг другу глотки. Мы не имеем права решать судьбы других, даже не просто решать, а баловаться с судьбой всего ми…
Тут Хайнс умолк, покосившись сначала на свою руку, сжимавшую посох, потом вниз – на место, где посох соприкасался с полом.
- Что такое, Хайнс? – спросила Мирелла.
- Дрожь земли.
- Я ничего не чувствую, - буркнул Жектр, дотронувшись пальцами до виска и прикрыв глаза. – Ну, ничего особенного. Никаких лавин, всё спокойно в округе…
- Ты слаб, - ответил Хайнс.
Жектр усмехнулся, но Хайнсу, похоже, было не до шуток.
- Дерьмо богов, - просипел он.
- Что такое, Хайнс? Объясни, - настаивала Мирелла.
- О, дерьмо-дерьмо богов… Всё-таки началось...
Он развернулся и уставился в часть дуговой стены, возле которой находился Пакинс. Тот удивлённо опустил руки, ранее скрещенные на груди.
- Мирелла… - пробормотал Хайнс.
- Что? – Она, предчувствуя дальнейшие указания, повела рукой, Пакинса потащило в сторону, убирая с обзора.
- Ты можешь связаться с пограничными призраками?
- Попробую.
Она какое-то время стояла с побелевшими зрачками, то и дело мотала головой.
- Какие-то обрывки образов… - бормотала она. – Будто начались терзания. Им не дают настроить канал…
- Вы про каких призраков? Караульных? – взволновался один из призраков-надзирателей. – Которые на стенах?
- Мы выставили призраков для наблюдения ещё дальше, на дорогах из Предола… - сказал Хайнс. Лицо его помрачнело. – Жектр!
- Не нравится мне твой тон…
- Делай окно, живо.
- Я, конечно, понимаю, что в нашем возрасте ступеньки – это те ещё занозы в задницах…
- Быстро, я сказал.
- Ладно-ладно! Ломатель стен снова к вашим услугам, - Жектр выполнил несколько жестов рукой.
В этот раз крушить не стал. Кирпичи аккуратно поползли от центра стены в разные стороны. Из образовавшегося проёма дохнуло холодом.
- И чёртову погоду…
- Всё, как пожелаете.
- До горизонта.
Ветер переменил направление. Снегопад резко прекратился или ушёл далеко в сторону.
Теперь Хайнс сам задвигал рукой и притопнул посохом.
Вид снаружи сильно исказился, будто некто приставил огромную линзу.
Та картина, что разворачивалась далеко перед Храмом Наук – на самом горизонте – ближе к центру Предола, придвинулась вплотную к новому окну башни Хранителей Слова.
- Какого хрена… - пробормотал Жектр.
- Точно. Дерьмо богов. – Мирелла опустила голову, прикрыв глаза.
- Хайнс, скажи, что это чёртова иллюзия… - бормотал Жектр. – Ты, видно, нам голову морочишь, окно меня неспроста попросил сделать…
Вендр видел происходящее, но боялся высказывать предположение вслух, поскольку это совсем не укладывалось в его голове. Он просто боялся высказать глупость. Может, он не так всё понял? За него её высказал Гниль:
- Они что, прут прямо на вас? Хо-хо-хо. Не повезло ублюдкам, которые станут у такого воинства на пути.
Муна держалась за ротик руками и тихо ныла. Надзиратели тоже застыли с открытыми ртами, позабыв о своих обязанностях – следить за каждым словом.
- Вот вам и протекторат Предола! – печально улыбнулся Пакинс.
Одна Несс, судя по всему, не испытывала ровно никаких чувств. Ей даже стало как-то спокойнее от того, что теперь уже точно скоро всё завершится.
- Вот вам и Приход Зимы, - покачала головой Мирелла. – И к нам теперь пришёл праздник.
Даже через искажение пространства линзой людей с такого расстояния было разобрать сложно. Но не возникало вопросов, что за чёрные лавины, что за чёрные потопы накрывают белые холмы у горизонта один за другим…

Вот Сеймаск, адепт света, и Дориана, его ученица-буревестница, проходят ворота Храма Наук, пока сюда ещё не докатилось лихо… Стража с любопытством взирает на двух всадников. Наставник и ученица, которая прячется от лишних глаз, обмотавшись шарфом. Их спрашивают:
- По какой причине покидаем Храм?
Сеймаск отвечает:
- Учения в полевой местности.
- Почему не во внутреннем дворе?
- Тренировочные площадки вечно заняты титанами или вашими храмовниками. Да и не хотим привлекать внимание.
- Чему же такому вы будете учить?
- Связь света и стихий.
- Хм. Ладно, никто вас не держит. Но возвращайтесь дотемна, не то у нас всех будут проблемы.
- Конечно.

- Пу-но-пу-но-тас-тас! Пу-но-пу-но-тас-тас! – напевали войска.
Согласно новому приказу командиры вели армию Предола не в Бедесорн.
А прямиком на Храм Наук, на цинадскую территорию, на одну из важнейших стратегических точек Паутины.
- Пу-но-пу-но-тас-тас! Пу-но-пу-но-тас-тас! – под гром боевых барабанов.
Многотысячное войско, пускай и состоящее во многом из дрянной наёмной силы, но противостоять такому воинству маленькая и скромная крепость точно не могла.
- Пу-но-пу-но-тас-тас! Пу-но-пу-но-тас-тас! – как в традиционном танце, который сейчас отплясывали жители Венозенга и других городов.
Военный манёвр, порождённый местной культурой. Неожиданный поворот, как в том самом танце.
- Пу-но-пу-но-тас-тас! Пу-но-пу-но-тас-тас! – покрикивал Най вместе со всеми, радуясь тому, что они не идут войной на Бедесорн. Даже Хеши, казалось, впервые за долгое время прибодрилась. Люди вокруг одобряли такой поворот событий. Мелкий замок у подножья Грандуа ничего не значил на пути такой армады, а вот если бы двинулись на Бедесорн, погибли бы многие. Теперь это было маловероятно.
Да и поговаривали, что армия Бедесорна тоже…

- … Эти ублюдки из высшего сегмента тоже двинулись на нас! – Хайнс повернул линзу, показав ещё одну армию на другом краю горизонта.
- Немыслимо! – бормотал Жектр.

Вот Сеймаск, адепт света, и Дориана, его ученица-буревестница, скачут верхом прочь от Храма Наук, но у них на пути – на холмах в отдалении – внезапно вздымаются знамёна Предола. Огромное воинство выстраивается по линии горизонта.
- Дерьмо богов! – восклицает Сеймаск. – Что это ещё за напасть?
- А я что говорила! Тучи сгущались! – кричала Дориана. – И вот явилась буря! А мы потеряли столько времени! Говорила же, нужно было бежать раньше!
- Проклятье, что теперь делать? Может, нас всё-таки пропустят?
- Они идут убивать магов!
- А мы кто? Прикинемся бессильными!
- Посмотри на это воинство! Они не поверят! Обернись назад! Откуда ещё мы можем направляться, кроме как из Храма Наук! Или ты думаешь, что они не туда идут, а обойдут и всеми своими тысячами вскарабкаются на безжизненный Грандуа?
- Гхаргское дерьмо? Дерьмо! Дерьмо-о-о! – жмурясь, вскричал Сеймаск.
Они топтались конями на месте, не решаясь двинуться куда-либо.
- Как же нам так не повезло? – спрашивал наставник.
- Я же говорила! Нужно было действовать быстрее, наглее! Или не возиться с последними комнатами, сразу бежать!
- Будь проклята Паутина со всеми её повстанцами! Эти чёртовы политические игры…
- Сеймаск, хоть ты маг света, но как же ты слеп! Или глух! Или всё вместе! Они явились сюда не просто ударить по Цинаде. Поговаривают, что это из-за Хранителей Слова. Тайна, которую те скрывают, слишком ценна!
- Так что же теперь делать? Попытать удачу и прорваться? Быть может, нас пропустят, как беженцев?
- Нас казнят! И уж точно обшарят наши сумки, лишат нажитых артефактов. И точно поймут, что мы маги. Даже твоих рунных татуировок на шее им хватит для самосуда! Это война, Сеймаск!
- Тогда что? Возвращаемся?
- У нас нет выбора! Или ты собираешься лезть в горы? Они отрежут пути, а кони там не пройдут!
- Храм Наук падёт под таким натиском! Мы сейчас находимся между молотом и наковальней!
- Там же лучшие маги Паутины…
- Этого может быть недостаточно… Дерьмо, вот дерьмо… Уходим в горы, что ещё остаётся? Любой другой вариант – верная смерть.
- Мы подохнем в горах, если обойдём крепость. Без подготовки, без припасов… У нас нет шансов, Сеймаск! Поверь мне, я росла возле гор в нижнем сегменте! Мы там точно очень быстро сдохнем без снаряжения и припасов. Вот, где точно верная смерть. А мотивы армии до конца не ясны. Если им нужны Хранители Слова – мы точно ими не являемся, на нас никто пальцем не укажет. Пускай режут их или пытают, нам-то что…
- Не знаю, Дориана… Это всё очень скверно выглядит…
- Сейчас разумнее возвращаться.
Сейсмаск крутил головой, конём, без конца панически осматривался. Три выхода. И все ужасны. Непроходимый Грандуа. Стена щитов и копий людей, ненавидящих колдунов. И Храм Наук – союзник, который ещё не знает, что учитель вместе с ученицей его обокрали.
- Нам конец, нам точно конец…
- Соберись! Ты мужик или кто? У кого из нас есть яйца? Мне надоело решать всё за нас! Ты старше, но почему-то опытнее я.
- Я никогда не был вором, это всё твои низшие традиции, к которым ты так привыкла… И уж точно никогда не был беглецом-предателем, которого вот-вот с позором казнят – не те, так другие.
- Сейчас безопаснее всего за стенами крепости. И уж точно не на этом открытом месте. Ещё немного и в нас стрелы полетят…
- Проклятье. – Сейсмаск жмурился от досады, пригибался к конской гриве. – Свобода была так близка.
- Да… Подобное случается. Нужно привыкать, что жизнь то и дело бьёт тебя по роже.
- Проклятье. Ладно. Разворачиваемся.
- Нас там, по крайней мере, ещё не раскрыли…
- Не раскроют. Нужно будет припрятать артефакты… Или искать иной выход.
- Или бросить их. Отказаться от них, если потребуется для выживания.
- Надеюсь, до этого не дойдёт. Не знаю как ты, а я слишком далеко зашёл.
- Нас с тобой отличает то, что я так далеко заходила уже не раз…
- Нас с тобой отличает то, что я догадываюсь, какую великую ценность представляют наши находки, а ты, моя дорогая, даже не подозреваешь…

- Это всё Корабус провернул! – шипела Мирелла. – Наплёл им правды и неправды! То ли теперь Словом завладеть идут, то ли действительно верят, что мир спасают, избавив его от Хранителей Слова!
- Я ждал этого, - сказал Хайнс. – Но надеялся, что мы успеем заручиться поддержкой Цинады... Но всё, что они придумали, это проклятого Пожирателя... Который вряд ли согласится помогать...
- Что же теперь делать? – спросил Вендр.
- Помните, я говорил, что мы не имеем права решать судьбы других? – Хайнс обвёл взглядом присутствующих. – Забудьте эти слова. Если человек умнее других, он может, а иногда даже обязан решать чужие судьбы. Если это действительно принесёт пользу, если это действительно имеет смысл. И я хочу, чтобы вы доверяли мне. Доверие – одно из немногих наших оружий. Пускай эта опора хрупкая, пошатывающаяся, не самая надёжная, но она ещё стоит. Мы не должны позволить ей рухнуть в одночасье, непонятно по каким причинам. Порядок всегда побеждает хаос, потому хаос нам не нужен. Поймите же, наконец, мы на вашей стороне. И нет никаких сторон. Две стороны единой истины.
Он повернулся к Мирелле.
- Прямо здесь? – спросила она.
- Отодвинь призраков.
Она махнула рукой: призраков Хранителей и надзирателей смело к дальней стене.
- Барон, - сказал Хайнс.
- Его родня и свита, - кивнула Мирелла.
- Высший предольский совет.
- Все старейшины.
- Командующие войсками.
- Офицеры. Все, кого помним.
- Известные воины.
- Предольские гладиаторы, которых тоже могли повести в бой.
- Невинные могут погибнуть. Но не мы начали эту войну. Жертвы неизбежны.
- Всё так.
Хайнс и Мирелла повернулись спинами к окну, прижали ладони ко ртам и начали нашёптывать. Смотрели на Хранителей Слова и мимо них, но тех подобный поворот неслабо напугал. Живые в испуге попятились.
- Так их! Так их! О-хо-хо! – воинственно покрикивал Дрог. – Дави их, как тараканов!
- Нет-нет-нет, остановитесь! – воскликнула Муна. – Что же вы делаете?
Хайнс и Мирелла не останавливались. Шептали и шептали.
- Боги! Вы на них посмотритесь! Вендр, Жектр, вы должны их остановить!
Буревестник и адепт тени пребывали в растерянности.
- А что они делают не так? – спросил Пакинс, усмехнувшись.
- Стоило бы всё же это, как следует, обдумать, - пробормотал Жектр неуверенно.
- Я всё давно взвесил и обдумал, - бросил Хайнс между одним Словом и другим.
- Они убивают! Смотрите! Они убивают всех известных предольцев!
- Только правленческий и военный состав, - сурово сказал Жектр. – Если это не чёртова иллюзия там за окном, то у нас просто не остаётся выбора. Эти парни идут не на чёртовы переговоры!
- Великолепно! – хлопал в ладоши Гниль. – А мне здесь начинает нравиться! Это прямо лучшее, что можно было пожелать – будто получил билет в первый ряд на то, как вас всех, собак вонючих, перережут!
- Я не могу… Не могу это видеть! – Муна закрыла лицо руками.
- И что будет дальше? – спросил Вендр дрогнувшим голосом. Ему поплохело. – Уйдём в горы, пока не поздно?
- Ты забыл Заветы Отцов Порядка, теневик, - усмехнулся Жектр. - Цинада никогда не отступает!
Несс печально закрыла глаза.
Хайнс и Мирелла продолжали нашёптывать самое опасное заклинание со Скрижалей.

- Пу-но-пу-но-тас-тас! Пу-но-пу-но-тас-тас!
Тела живых правителей Предола заковали в погребальные доспехи заранее. Кузнечные огневики добротно приварили железо к железу. Кого-то ещё обмотали цепями, другие же покрывались ещё глиной, планируя стать в случае смерти статуей.
Их несли на различных опорах – кого-то вертикально, чтобы мог обозревать всё перед собой, других горизонтально или под наклоном, чтобы им удобнее было, ну и точно готовились уже ложиться помирать в свой гроб.
Через прорези забрал шлемов они перекрикивались друг с другом и подчинёнными:
- Пустое это дело! Не будет ничего!
- Говорят, будет, ещё как будет! А ежели ничего не будет, то выберемся из раковин обратно, делов-то!
- Да сказки это всё! Лорда Паука не они убили! И не так! Это всё…
Раздался взрыв. Один из закованных в доспехи чуть этими самыми доспехами не разлетелся. Его броня затрепетала, кровь брызгала через все щели, особенно много через прорези шлема. Один наплечник не удержался, его подбросило высоко в небо. При том жидкость быстро испарялась, не оставляя никаких следов.
- О, боги! Это правда! Нас убивают на расстоянии! Они могут это!
- Обматывайте и меня цепями! К чёрту! Они разнесут мой доспех в клочья! Не позволю памятник опозорить! Ну же! И лицо закройте! Сейчас же! Ни капли крови не должно…
- О-о, я им устрою призраком! Лично надеру зад призраку Хайнса, когда всё закончится!
Новые взрывы. То там посреди войска, то там…
Призраки тоже обменивались информацией через каналы:
- Барон мёртв!
- Гонц взорвался! Средь войска ехал! Он нас не бросил!
- Ничего не осталось!
- Изверги! Убийцы! Смерть цинадским магам!
- Говорят, барона убили! Выродки!
- Барон говорил, что так будет! Все преемники убиты! Возглавит сегмент некто незнакомый!
- Слава лучшему барону!
- Слава королю Гонцу!
- Слава новому королю!
Хором:
- Пу-но-пу-но-тас-тас! Пу-но-пу-но-тас-тас!
Ещё живые известные личности Предола предавались молитвам, грозным обещаниям или ругательствам.
Вот прогремел взрыв в офицерской карете, оттуда повылетали раненные и оглушённые. Это взорвался один из офицеров, который не готовился к смерти, никак не заковал своё тело.
Одна из статуй неподалёку смеялась:
- Ха-ха! Наивный дурачок, думал, что о нём не вспомнят!
Вот взорвался один из лучших полководцев.
Поднимаясь призраком из своей статуи, выполненной из брони, он прорычал:
- О, эта битва будет столь скоротечной, что ей не отведут главу ни в одном учебнике истории!
Люди продолжали ожесточённо выкрикивать:
- Пу-но-пу-но-тас-тас! Пу-но-пу-но-тас-тас!

Войска Предола и Бедесорна объединились, когда достигли довольно узкого прохода меж гор – у начала подножья Грандуа. Люди из разных армий смеялись, пожимали друг другу руки, обнимались. Вся вражда, оказывается, была напускной, чтобы в лучших военных традициях сбить с толку противников. Все радовались тому, что противник перед ними был теперь довольно жалкий и немногочисленный, потому большого количества смертей можно будет легко избежать. Да ещё основной магический удар пришёлся на правление Предола и Бедесорна, простолюдинов это вдвойне радовало.

1.
Хайнс обвёл тяжёлым взглядом присутствующих в башне Хранителей Слова и тяжело вздохнул.
- Надзиратели. Ступайте в свои отделения, в свои покои или прямиком на стены. Ждите дальнейших приказаний. Назревает битва. Нужно будет участие каждого.
Надзиратели переглянулись. Хайнс добавил:
- Это касается всех, кроме призраков. Муну, Пакинса и заключённого – нужно удерживать здесь, пока всё не уляжется.
Живые надзиратели удалились. Кто-то спешил к своим родным, тоже проживающим в Храме Наук, другие брели неторопливо, увлечённые своими мыслями – как быть, куда податься, неужели придётся сражаться? Да только выбора у них не было, Хайнс всё давно продумал.
- Вот, значит, как, - пробормотал Жектр. – А нас что, в оковы? Скажешь, в связи с военным положением?
Вендр пихнул старика локтём, глядя удивлённо. Отрицательно покрутил головой. Мол, не подсказывай им подобные идеи.
- Было бы замечательно больше тебя не видеть и не слышать, - усмехнулся Хайнс. – Но я же сказал – необходимо участие каждого. Лишние руки не помешают. А среди вас – два хороших мага.
- Так что теперь, выставишь нас на передовую, как чёртовых солдат? – вспылил Вендр. – Я на это не соглашался. Я едва закончил учёбу! Я ухожу!
- Куда ты уходишь, мелкий дуралей? – рассмеялся Хайнс. – Мы уже на передовой. Отступать никто не будет. Будем держать осаду до прибытия войска из Цинады.
- До прибытия… Что? – рассмеялся Вендр. Посмотрел на Жектра. Тот ничего не ответил, но смотрел на всё это дело мрачно. – Да не будет никто нас выручать! Они не успеют!
- Да что ты знаешь, умник! Хватит подрывать боевой дух! – вскричала Мирелла. – Сейчас на нём будет всё держаться! Особенно если трусы-мальчишки спрячутся от вражеской армады под кроватку!
- Нам известно, что войско Мефиния, старшего сына цинадского, вошло в Паутину. Мы будем стоять до конца. Никто не собирается дезертировать и становится изгоем.
- Мефиний… - скривился Вендр. – Он же едва старше меня… Какой он полководец?
- С ним огромное войско, - ответила Мирелла.
- И что? Они на другом конце Паутины, на востоке, у цинадского портала! Как они успеют! Наши враги уже почти у самых ворот!
- Мы выстоим. Сдержим штурм, будем переживать осаду. У нас достаточно магов и ресурсов, чтобы пережить самый долгий срок осады. И не так много прожорливых рыл.
- В том-то и дело! – воскликнул Вендр. – У нас нет армии! Так, кучка храмовников! Как вы ими будете сдерживать штурм? Да первая же волна смоет всех нас – и защитников со стен, и затопит коридоры крепости!
- Магией, дурачина. – Мирелла резко отвернулась и заковыляла к лестнице. Она через плечо крикнула Несс. – Кстати о дураках и дурочках. Несс, следуй за мной, тупица. И не отставай ни на шаг. Будешь теперь со мной ходить. Только я смогу за тобой приглядывать. И дать по лбу, если опять что-то задумаешь выкинуть со Словом. Но предупреждаю, у нас сейчас военное положение, потому я имею право казнить тебя, если от тебя будет исходить угроза.
- Дурачина! Жизнь за Цинаду! – воинственно покрикивал Дрог.
Несс поплелась вслед за Миреллой.
- Мы подчиняемся Цинаде, Вендр, - сказал Хайнс. - Ты расписывался кровью, давал клятву. Ты должен понимать, что такое долг. У тебя был выбор.
- И сейчас есть! Я разрываю договор! Я же просто уйду!
- Никуда ты не уйдёшь. Военное положение. Контракты заморожены. Все мы теперь ополченцы, военные силы Цинады согласно Порядку. Ворота тебе никто не откроет. Да и в горах, ты сам знаешь, так просто не выжить. Грандуа поспешных решений не прощает. Не говоря уже о том, чтобы сдаться в лапы этих ублюдков, которые пришли убивать магов, колдунов! А всем, кто вздумает бежать по верёвке со стен, будут пускать стрелы в спину! Лично об этом сейчас распоряжусь.
- Вы с ума посходили.
Тут встал на сторону Хайнс Жектр:
- Вендр. Нам дают хоть какую-то свободу. Заткнись уже. Ступай куда-нибудь. – Жектр повернулся к Хайнсу. - Но вы мне лучше объясните, каков план действий.
- План хренов, но он есть. Для его первого пункта понадобится помощь всех наших буревестников.
- Что ты задумал? Создать чёртов вулкан?
- Это у нас вряд ли получится.
- С твоим амулетом всесилия может получиться.
- К чёрту вулкан. Не так эффективно, как кажется.
- Люблю вулканы.
- Есть идея получше. Вырастим башни. Достанем ещё несколькими башнями до лучей Рашмы…
- Занятно, занятно…

По всему Храму Наук трубили тревогу. Сутум сгонял солдат на стены, впрочем, все обитатели крепости и так туда стремились – убедиться, так сказать, своими очами. Да, воинство Предола заполонило горизонт и понемногу сползало со снежных холмов меж величественных скал, подбираясь всё ближе и ближе. Это зрелище завораживало, от него ноги становились ватным, хотелось упасть, обнять себя за плечи и звать кого-нибудь на помощь. Любой дурак понимал, что людей в этом воинстве во много раз больше, чем храмовников. И какие бы сильные здесь не были маги, казалось, что у Храма Наук нет ни малейшего шанса выстоять под таким натиском.
Призраки-разведчики поговаривали, что армия Бедесорна тоже взяла курс на Храм Наук. Она была значительно меньше предольской, но даже её хватило бы, чтобы камня на камне не оставить от крепости.
Поговаривали также, что до своего неожиданного манёвра предольская армия отправила несколько специально подготовленных отрядов в Грандуа, чтобы перекрыть возможные пути отступления из Храма. Однако даже без этого – дезертиров и беженцев ожидало многодневное скалолазанье, пересечение опаснейших перевалов, сокрытых хрупким льдом провалов, обрывов, да ещё в Приход Зимы, когда Грандуа становится максимально непроходимым… Да и вражеские маги, если таковые имелись в воинстве, могли вызвать какие-нибудь бури, чтобы образовать массовый сход лавин…
Мирелла, как и Сутум, и прочие командиры крикливо раздавала указанья. Несс никогда бы не подумала, что старуха может так быстро ковылять, едва за ней поспевала.
- Мы умрём? – спросила она.
- Уж кто-кто, а ты заслужила, - буркнула Мирелла.
- Я не хотела… - Несс почувствовала, как наворачиваются слёзы.
Мирелла не обращала на неё ни малейшего внимания.
Несс уставилась на такое вроде бы далёкое воинство, всё внутри неё ещё сильнее сжалось.
Вот, значит, как. Придётся умирать молодой. Как Муна. Что ж, не самая худшая участь. Но что тогда? Её, как других призраков Хранителей Слова, снова посадят под замок? Может, стоит в случае смерти удрать под шумок? Может, не дожидаться, когда всё пространство Храма заполнят враги, которые тоже могут быть заинтересованы в поимке Хранителей, и просто сброситься со стены в ров, утыканный копьями? Достаточно ли тут высоко? Несс перегнулась через борт стены и скривилась. Даже в отцовском замке стены были повыше.
К стенам Храма Наук подлетали недружелюбно настроенные призраки из стана противника, они вышучивали и оскорбляли защитников, насмехались и запугивали. Им навстречу устремились первые боевые призраки Храма Наук, которых Мирелла и другие наставники, в том числе призрачные, пытались организовать в боевом порядке.
Призраки чувствовали боль при ударах в их плоскости, потому отступали, сыпля ещё большими ругательствами.
- Одна стена, которую наши буревестники недавно снесли лавиной, ещё не закончена, - пожаловался Мирелле Сутум. – Ни к чёрту не годится. И все об этом знают, духи разболтали. Думаю, они будут атаковать с той стороны.
- Их столько, что хватит растянуть штурм на весь периметр стены, - сказала Мирелла. – А буревестники сейчас заняты другим делом. Особенно каменщики.
Она посмотрела вверх. Мало кто замечал, как медленно растут башни Храма Наук, как вытягиваются, истончаются в своей каменной кладке, стены их становятся более тонкими хрупкими. Но зато Рашма уже лизал красным языком зубцы нескольких вершин.
- План забавный, но вряд ли сильно поможет, - покачал головой Сутум, тоже задрав голов. – Это же серьёзно врагам не навредит.
- Простолюдины в штаны наложат, - усмехалась Мирелла.
- Надеюсь, кинутся отсюда бегством.
- Да, с магами шутки плохи. Ладно, мы пока воплотим иную идею...
Вокруг начали собираться призраки, готовые ринуться в атаку. Войска Предола излишне торопились, растягивались, делая себя ослабленными и излишне уязвимыми, они не ожидали бы сейчас со страны немногочисленных загнанных в угол храмовников удара на опережение… Этим маги и собирались воспользоваться.
Вскоре Миреллу обступили другие ведьмы – говорящие с духами. Все они были значительно слабее верховного мага, но даже ей не под силу было совершить свою задумку, потому нужны были общие усилия, общая волшба.
Они перебросились малопонятными для Несс словами, определились с выбором заклинаний, с частотой их применения, проверили – хватает ли у каждой магички бутылей восстановления сил, а затем они разбрелись по стенам храма, чтобы увеличить площадь творимой волшбы.
По трубному сигналу и далёкому усиленному гласу Хайнса – призрачное воинство выдвинулось в атаку. Полупрозрачная сине-зелёная лавина, эта живая волна, сказочно перемахнула через стену и ускоренным туманом поползло над землёй к вражескому воинству.
Несс задумалась, почему духи не скрываются под землёй, а так смело катят прямиком на противника. Потом поняла. Во-первых, живого противника не пугали призраки, потому они были бы расслаблены, вряд ли ожидая подвоха… Во-вторых, Несс заметила, что призраки держат в своих полупрозрачных руках отнюдь не призрачные клинки и секиры…
Мирелла коварно улыбалась. Для неё, как и для других говорящих с духами, освободили пространство. Ведьмы загадочно пританцовывали, яростно размахивали посохами, иногда будто неосознанно и невольно покрикивали…
Да уж, с магами шутки плохи, подумала Несс. Они создают целую армию из ниоткуда…

В центральной части предольского войска Най и Хеши почти не обращали внимания на замок в отдалении, в который вела их всея толпа вокруг. Хеши смотрела лишь под ноги, а Най увлёкся тем, что она, наконец, разговорилась.
- Она бы нашла меня… Точно нашла… - всхлипывала Хеши.
- Она не знала, куда мы убегаем. Она не видела даже, где мы покинули трос с крюком. Быть может, она призраком полетела за шаром…
- Она бы нашла меня. А её всё нет…
- Мы так спешили, спасаясь от возможных преследователей… Могла не угнаться.
- Мы переступали законы, границы. Нас разыскивали. Парень и девушка в бегах. Она бы стремилась бы к нам по зацепкам быстрее, чем кто-либо… И до границы бы наш след проследила…
- Но в Предоле мы разделились. А твоё имя неправильно в армии записали… Хеши, она найдёт нас, просто дай ей время. Или сама потом поможешь ей найти, когда у нас будет поспокойнее обстановка…
- Она бы уже нашла меня. Она бы быстро нас отыскала. В чумном городе ей делать было нечего, её ведь даже свои посчитают предательницей…
- И что тогда ты думаешь? Что Мадз, по-твоему, жива? Боги! Хеши, возьми себя в руки, не сходи с ума… Вспомни, что было. Вспомни, какая там высота!
- Я не ожидаю, что она в добром здравии. Ты не понимаешь. – Хеши утирала слёзы рукавом. – Я ожидаю худшего. Что она мучается, что она ужасно больна. Она могла покалечиться. И не может отойти в мир иной.
- Боги. Хеши… Не надо так думать.
- И чем больше времени проходит, тем хуже будет её переход. Станет таким же пустоголовым призраком, если что-то не сделать. Мне следовало найти её, захоронить. Облегчить страдания.
- Так ты предлагаешь вернуться? Найти и добить Мадз, если потребуется? Это самое безумное, что можно услышать! Ты сходишь с ума в своём горе… Мадз вернётся, вот увидишь.
- Что если она стала чёртовой сексуальной рабыней у стражников чумного города? Бесхарактерной, дуроватой щёлкой? Что если её вечная жизнь тоже окажется испорченной? Уж лучше тогда её везти куда-нибудь через портал, пускай умирает в ином мире, чем в этом, где эти страдания, если их уже поздно исправить, станут для неё вечными…. А если она сохранила рассудок, но парализована, не может сопротивляться, не может даже двигаться... Ты представляешь, что её ждёт? Какой ужас придётся переживать вечно... А если ещё и безумная боль, там ведь никаких нормальных целителей... Это всё так ужасно...
- Столько себе накручиваешь... Ты слишком много думаем об этом, о худшем... В любом случае, хорошо, что её сейчас с нами нет. Посмотри, они выслали в атаку привидений! Чего они добиваются? С нами ещё не так много призраков, в основном они даже не воевать прилетели, а посмотреть на зрелище…
Воины Предола воззрились на волну духов, растянувшуюся и приближающуюся, точно обыкновенные воины.
- Это будет забавно, - смеялись мужики, не смыкая, даже не поднимая щиты. – Маги решили нас мёртвыми душами запугать? Ну идёмте, идёмте…

Призраки с не меньшим хохотом и боевыми кличами пронзили ряды предольцев. Своими эфирными телами они привычно проходили людей насквозь, но оружие, что несли они в руках, было настоящим!
Первые ряды дрогнули, начались вскрики, людская паника. С плеч слетали головы, выкалывались глаза, многих протыкало насмерть…
Призраки развивали скорость подобно лошадиной.
Копья не нужно было вырывать или перехватывать, если ими пронзало противников, призраки просто продолжали прорываться через тела людей в гущу войска… продолжали тянуть рядом с собой эти копья, что находили всё новых жертв, друг за другом…
Призраки с секирами рубили направо и налево, ничуть не уставая. Настоящий всадник на коне быстро обессилел бы, но эти работали на зависть живым – каждый взмах, каждый удар – мощнее и отточеннее, чем предыдущий. Раз голова, два голова. Иногда били по шеям или плечам – даже не добивали, мчались дальше, со скоростью сильного ветра со склона Грандуа…
Призрачные щупальца наползли на разрозненное воинство Предола; наступающие остановились – все начала падать наземь – кто-то мёртвый, кто-то раненный, а кто-то ещё будучи живым, прикрываясь от неуязвимой напасти. Некоторые всё же вступали в схватку, отражали удары материального оружия, но призраки, пользуясь своей неосязаемостью легко расправлялись с людьми, непривыкшими иметь дело с такими хитрыми и ловкими противниками.
- За оружием следи! Только за оружием! – кричали друг другу самые смышлёные. Но таких было больно мало.
- Руки им рубите! Руки рубятся! Как у живых они!
- Проклятые маги!
Одна атака прекращалась. Слабели маги на стенах Храма Наук, да ещё поддерживать заклятье на расстоянии было очень тяжело. Проходил эффект материальных рук. Да и оружие рано или поздно надолго застревало в чьей-нибудь броне, щите или слишком уж крепкой черепушке.
А потом в ответ навалились призраки атакующих. Подоспели на танцы и пляски, на песни хоральные. Ответный натиск усилили призраки свежеубитых, вдвойне посильневших от ярости в призрачном мире. Началась откровенная драка в вышине над полем брани.
Най и Хеши стояли на коленях, сжавшись и прикрываясь щитами. Их забрызгало кровью менее удачливых соседей. Наю даже удалось дважды отразить атаки призраков щитом, но потом у ближайших духов оружие попадало из вновь неплотных рук. Один такой печально взглянул вниз и перешёл в иную атаку – изобретательными ругательствами, уж больно много опыта накопил призрак в этой сфере за многолетнюю жизнь после смерти. В таких спорах у живых не было шансов. Но призрак не заметил, как к нему подбирается атакующий дух. Удар в голову – и грубиян отправился в небольшой полёт, переворачиваясь в воздухе несколько раз, будто в воде бултыхался. Сколько ни бей – не умрёт, но боль терпеть долго не станет. От продолжительной боли умом тронуться можно, призраки это знали.
- А ты говорил, будет легко, легко, - пробормотала Хеши, сплёвывая чужую кровь. Её облило, точно из ведра, вытирала теперь лицо уголком плаща.
- Ничего, зато кровь не чумная, - хохотнул Най, смотрел при этом безумно. Его тоже заляпало.
Хеши сплюнула и улыбнулась. Най рассмеялся ещё громче. Давно он не видел её улыбки. Да, наверное, никогда не видел этой чистой радости – только при насмешках над ним вместе с Мадз, но то была недобрая, пренебрежительная улыбка.
Хеши о чём-то задумалась и перестала улыбаться. Най решил сосредоточиться на бое. Не хватало ещё, чтобы какой-нибудь призрак вынырнул откуда-нибудь и нанизал на копьё.
Повсюду кричали от боли раненные и умирающие. Отовсюду сыпались ругательства и проклятья, адресованные от всех, всем и всему. Призраки – одно, люди – другое.
Потом протрубили в Храме Наук, командуя отступление. Храмовы призраки двинулись восвояси.
- Вот вам и маги цинадские! Ударили первыми! Без переговоров! Без ни хрена! Ублюдки! – причитал один солдат, держа на руках смертельно истекающего кровью товарища.
- Да какие переговоры… - громко ответил ему Най. – Переговоры давно не ведутся с помощью таких армий. И если с нашей стороны было понятно, что уже ничем не уступим, то маги только что ответили, что тоже не собираются сдаваться на милость!
- Могли меньшее решение обсудить! Меньшую кровь! – ответил причитающий.
- Схватка лучших воинов? – Най усмехнулся, припомнив, как это в шутку обсуждали в начале осады Крайма. Гхарги почти никогда на это не шли. Только люди придерживались подобного порядка, чтили традиции, но люди на то и люди, что подобное редко заканчивалось без лжи; войска всё равно сталкивались, недовольные результатами меньшей крови. – Не-е… Мирный вариант развития событий отпал, когда они магическим образом убили наших командиров…
- Не всех! – рявкнули Наю в ухо. – Что вы расселись! А ну подъём! Привести себя в порядок! Раненных уволочь в тыл! Организовать оборону! Чего вы такие медленные? Где стена щитов? Что это за сброд? Позор! И как вас всех не перерезали! А ну собрались! – Сотник даже врезал одному из замешкавшихся солдат по шлему. – Хватит ныть! Сопли утёрли! Это, по-вашему, бойня? Это, по-вашему, поражение? Десяток слабаков порезали, которые не в силах были заслониться щитом, и вы уже разнылись, как девки из низких сословий! Как чёртовы шлюхи! Собрались, я сказал! Чтобы никаких больше брешей! Нормальную роту так не проломили бы! А мне досталось жидкое дерьмо! Дерьмо-о-о! Ты и ты! Сплошное дерьмо! Заправиться! Привести себя в порядок! Да снеговиков слепить и то лучше будут щит держать! Ну ничего, ещё сделаю из вас людей! Первыми на штурм пойдёте! И с песней! Призраки лучше вас сражались, а вы только на меч и можете кидаться, как на хер любимый!

После того, как Сеймаск и Дориана въехали во внутренний двор Храма Наук, за ними тяжело затворили ворота. Казалось, только недавно выезжали, всё было спокойно, а нынче все поднялись на уши, всюду шумели, бегали, передавили приказы, распоряжения, гадали – как поступить лучше и что будет дальше.
Когда волна призраков схлынула со стен Храма Наук и направилась к воинству Предола нанести упреждающий удар, Сеймаск снял две тяжёлые сумки с коня и передал Дориане.
- Тебя заподозрят во вторую очередь. Спрячь это куда-нибудь.
- Нам нужно подготовиться к бегству через горы, - не слушала Дориана. – Я разузнаю насчёт еды, а ты…
- Замолчи, - процедил Сеймаск, испуганно оглядывая стены. – Мирелла таскается вместе с одним из Хранителей Слова, видишь? Они их, возможно, отпустили в связи с военным положением. По своим комнатам, понимаешь? Они всё узнают! Уже, наверное, узнали! Быстро спрячь эти вещи, пока ещё есть время. По-хорошему, нам нужно забыть про это всё, пускай забирают свои…
Сеймаск на мгновение прекратил оглядываться и посмотрел ей в лицо. Ученица смотрела на наставника свирепо.
- Ты совсем тронулся? Мы для этого столько сил и столько времени потратили? – зашипела она.
- Ты же из нас двоих более смышлёная в этих делах! Разве твоя чуйка не подсказывает тебе, что с ворованным добром в осаде делать нечего? Безумие – это грабить своих в такое время!
- Мы убежим сегодня же ночью!
- Ты не слышишь, никого не слышишь. Они говорили, что будут стрелять дезертирам в спины.
- Пустая болтовня! – Она усмехнулась. - И мы это сделаем незаметно. Я сделаю. С тобой или без тебя.
- Обезумела. От блеска золота, - покачал головой Сеймаск. Он не переставал озираться. – Уходи. Чёрт побери, уходи сейчас же. Нас не должны лишний раз видеть вместе.
- Я-то уйду. Сегодня же, - прошипела она и направилась куда-то в крепость, против ручейков вооружённой толпы, которая стягивалась к стенам. Девушка тащила с собой тяжёлые сумки, а капюшон с головы не снимала, наоборот, клонилась лбом к земле, чтобы лишний раз никому на глаза не попадаться.
Сеймаск завёл коней в конюшню. Простейшие узлы не получались. Чтобы унять дрожь в руках да и во всём теле, он прислонился к бревенчатой привязи, постоял в молчании, тяжело подышал. Затем как можно тише простонал, прокричался, и врезал несколько раз кулаком по древесине. Лошади испуганно зафыркали.
Он покинул конюшню, мало обращая внимания на бегающих вокруг людей. В голове пытался строить планы, но всё сразу же разваливалось, будто лепил их из сухого снега.
Призраки уже неорганизованно, понемногу возвращались в Храм Наук. Здесь также над головами солдат или наоборот, макушкой торчком из-под земли, крутились вражеские призраки-разведчики. Некоторые даже совсем в наглую делали записи пером на призрачных свитках, да ещё обманывали окружающих, что они ни за кого, что просто освещают события… Храмовы призраки ввязывались с разведчиками в ожесточённые стычки, выдворяя недругов за стены.
- Сеймаск! – окликнул наставника до боли знакомый голос.
Адепт света выдавил из себя как можно более непринуждённую улыбку.
- Вендр, рад, что тебя уже…
Адепт тени необычайно быстрым шагом для извечно тихого и незаметного служителя пересек двор и схватил его за ворот, а затем отнюдь не по-дружески затряс, точно какого-то фермерского мальчишку-вредителя.
- Где мои вещи?
Никогда ещё Вендр не выглядел таким разъярённым.
- Какие вещи? – испугался Сеймаск. Он огляделся – многие люди вокруг обратили внимание на их стычку посреди двора. Но Сеймаск показал жестом, что всё в порядке. Общее внимание быстро отвлеклось на разборки призраков.
Вендр тоже пришёл в себя, на шаг отступил, отпустил товарища.
- Ты ночевал у меня. И не раз. Пока меня заперли в башне. Где мои вещи?
- Так, постой, давай разберёмся… - скривился Сеймаск. – Я был у тебя, это правда. Ты же прекрасно понимаешь, почему. – Сеймаск поиграл бровями.
- С кем ты был?
- Погоди-погоди, - заозирался Сеймаск. – Она ученица. Ты же понимаешь, что это не очень хорошо.
- Мне плевать, с кем ты встречаешься! Меня ограбили!
- Мы не грабили тебя.
- Ты единственный, кто мог это сделать!
- У тебя же дверь не запиралась никогда! У всех молодых практиков комнаты мало чем отличаются от ученических. Их никогда не запирают. Мог зайти любой. А я уж точно тебя не грабил.
- Только ты знал, что нужна большая аккуратность с моими теневыми ловушками…
- Ты всегда был таким мнительным, ужасно недоверчивым, - прицокнул Сеймаск. – Я бы никогда тебя так не предал. А ещё у тебя отвратительное самомнение о своих способностях. Нужно было бы тебя самому ограбить, чтобы показать, что твои способности ни черта не стоят!
- Тогда твоя очередная шлюха… Кто она? Надеюсь, она хотя бы одна была? Боги! Отведи к ней.
- Так, полегче, друг, - нахмурился Сеймаск. – Мне это не нравится. Ты не лезешь в мои дела, а я в твои. Особенно когда они такие интимные.
- Может, это она украла!
- Ничего она не крала.
- Откуда тебе знать?
- Я был… внимателен к ней…
- Кто она, Сеймаск?
- Что у тебя похитили? Деньги?
- Это тоже, - замялся Вендр. – Да.
- Давай объявим страже, верховным магам…
- Я уже обращался. Оглянись! Никому сейчас до этого нет дела.
- Ну так давай позже с этим разберёмся. Кто бы ни был этот ублюдок, никуда он теперь из крепости не денется, если уже не смотался. Мне самому нужно готовиться к осаде…
- Тебе… Так. – Вендр потряс головой и задумчиво потёр переносицу. – Кто она, Сеймаск?
- Я не хочу, чтобы вы общались, пока ты на взводе.
- Что? – яростно вскричал Вендр, но быстро понял, что перегибает.
Сеймаск осуждающе качал головой.
- Вот что с тобой творится? Ты никогда таким вспыльчивым не был. Ты всегда был спокоен, рассудителен, избегал интриги. Никаких поспешных решений, помнишь? Поэтому я тебе доверял, а ты мне. Потому даже не сомневался, что ты уступишь свою свободную комнату нам. Не могли же мы с ней встречаться у меня или, тем более, у неё. Давай я одолжу тебе денег. Если тебе вообще сейчас есть дело до них! А потом, когда ты успокоишься, мы обсудим это в спокойной обстановке. Если ты будешь себя контролировать, я познакомлю тебя с ней. Пойми меня, друг, я не хочу, чтобы ты на эмоциях испортил нам жизнь, раскричав повсюду о наших отношениях… Не все поймут, ты же сам это прекрасно знаешь. Меня точно вытурят. Мы же с тобой одинаковы, брат. Мы почти одной крови. А она – отличная находка, ты оценишь, я уверен. Она не такая, Вендр. Мы ничего у тебя не крали. Тебе нужно допрашивать кого-то другого…
Вендр прищуренно всматривался в лицо товарища, пытаясь понять – врёт тот или правду говорит.
- Ладно. Извини, - вздохнул он. Сеймаск после таких слов заметно расслабился, но Вендр хмуро смотрел себе под ноги. – Мы на пороге смерти, точнее смерть у порога, а в голову лезут всякие житейские мелочи. Удивительно, что от нас, Хранителей, не избавились в башне. А я волнуюсь по поводу небольшого воровства, пустое это… Извини, что напугал тебя, я не хотел лезть в твои дела.
- Я понимаю. Извини меня, я больше не буду входить к тебе без спроса. Вообще не буду.
Вендр хотел ещё что-то сказать, открыл рот, закрыл, мотнул головой и направился в крепость, так больше и не взглянув в глаза Сеймаска.
- Адепт света! – воскликнула Мирелла с высоты над ним.
- Да, говорящая с духами… - пробормотал Сеймаск.
- Почему ты не в башнях?
- Каких башнях?
- Которые растут! На вершине крепости!
- Которые… что… - Сеймаск посмотрел, куда она указывала. – Ого… А зачем…
- Тебя не оповестили? Где ты был, когда Хайнс кричал на всю крепость своим магическим голосом? Все адепты света должны помогать наверху. Быстрее, без лишних вопросов, тут может быть слишком много вражеских ушей! Не хочется испортить противнику сюрприз…
- Иду.

2.
На верхних этажах стояли гром и скрежет. Пол и стены отдавали вибрацией. Камни тяжело ворочались, растягивались, истончались – чёрные башенки стремились в небесную высь. Рашма уже покрывал светом многие из них – всего их было около двадцати, издалека они казались тонкими иглами, рукотворными сталагмитами. Нынче окрашенные в красноватый свет, они внушали ужас простолюдинам из вражеского войска, будто это когти неведомого грандиозного существа, уже покрытые кровью… Но не этот ужас являлся главной целью всего мероприятия.
Вспотевшие от нагрузки храмовники-прислужники, которые приносили с нижних этажей всё, что требовалось магам, в мгновения покоя – дрожали, прижавшись к стенам, боясь попасть под искажающие лучи Рашмы. Непривычно яркий свет бил через узкие окна-бойницы, а иногда и из щелей между камнями сильно истончившихся стен.
- Аккуратно, аккуратно! – покрикивал Хайнс на магов-каменщиков. – Не сломайте башню, не торопитесь! Не хватало ещё развалиться!
- Зелье! Ещё зелье мне! – требовал Жектр, исказив лицо от напряжения и усталости. Он, как главный буревестник и хороший знаток магии земли, работал больше всех.
Хайнс один раз даже вышел на балкон, прямо под лучи искажающего света. Маги и прислужники смотрели на него, как на безумного. Но Хайнс знал, что так быстро не исказится, однако сильно рисковать не стоило. Он лишь окинул взглядом, что получалось, удовлетворённо кивнул, вернулся внутрь.
- Пойдёт. На этом остановимся. Каменщики – вниз, вы свободны. Укрепляйте стену, теперь это ваша основная задача.
Храмовники радостно выдохнули и поспешили вниз, подальше от Рашмы.
- Жектр, ступай тоже. Займись обороной.
- А что с башнями?
- Вот-вот притянут зеркала. Их долго поднимать.
- Забавно, забавно…
Жектр заковылял по винтовой лестнице вниз, вслед за остальными. Навстречу, против общего движения, поспешно пробивался адепт света.
Хайнс повернулся к подоспевшему Сеймаску.
- Где ты пропадал? Я же просил, в каждой башне – по адепту света…
- Да я просто…
- Мне не интересно. Ты чуть было не пропустил светопредставление.
- Что от меня требуется? – Сеймаску было не по себе, он старательно отгонял от себя подальше крупицы вредоносного света.
- Поднимешься на верхний этаж, на вершину, в ложе ладьи. Будешь работать с зеркалом.
- Нет! Я не собираюсь искажаться!
- Это твой долг, парень. Долг Цинаде. Долг Храму Наук. Наш долг. В конце концов, мы должны защитить людей внизу.
- Найди кого-нибудь другого!
- Ты пойдёшь с искажённым… У нас живых искажённых мало осталось на территории Храма, почти все померли.
- Боги…
- Но тебе повезло, основную работу будет делать он. А ты вылезешь ненадолго, лишь проконтролируешь отражение луча. Усилишь его, понял? На некоторых башнях, где искажённых или готовых исказиться не нашлось, адепты света сами будут стоять у зеркал, ворочать ими! Так что заткнись, радуйся своим богам и ступай выполнять приказ! Только зеркало подожди, его ещё поднимают.
- Боги, и это ваш план? Вы думаете, что сможете так исказить вражеское воинство?
- Их реакцию предсказать сложно, - злорадно улыбнулся Хайнс. – Но это лучшее орудие дальнего боя, какое у нас есть.
- Мы безоружны, Хайнс. Мы безоружны…
Когда Хайнс проводил Сеймаска наверх и сам уже спускался вниз, к нему подлетел один из призраков-прислужников и сообщил последние новости:
- Духи Хранителей Слова переместили в другую башню, потому что вражеские разведчики их раскрыли. Блуждают по всей крепости, очень сложно их отловить и прогнать.
- Это нормально, - кивнул Хайнс. – Это не такая большая проблема, с этим ничего не поделаешь. Вы правильно поступаете. Хранители в порядке?
- Призраки – да. Волнуются, но ничего не предпринимают. С ними достаточно надзирателей, чтобы их удержать в случае попытки бегства.
- А живые Хранители? Никто не дезертировал?
- Они потрясены надвигающейся битвой, как и все. Но пока слушаются указаний. Мастер Хайнс, они пожаловались, что за время их пребывания их комнаты обчистили, ограбили, унесли много ценного...
- Бред. Наверное, хотят выбить компенсацию за потерянное время в заточении. Уж не эта дурочка-аристократка Несс вздумала требовать с нас деньги? И это абсолютно не имеет сейчас значения. Что ещё?
- Наши разведчики сообщают о том, что горные перевалы перекрыты уже давно, там обустролись сравнительно небольшие отряды, но хорошо подготовленные. У них там достаточно ресурсов, чтобы блокировать проходы днями, а то и месяцами. А ещё мы окружены кордоном из призраков, они продолжаются даже под землёй, замыкают полусферу глубоко под самим Храмом Наук, чтобы не дать никому из наших духов сбежать.
- Охота на Хранителей Слова, - горестно процедил Хайнс. – Всё делается ради этого. Живыми или мёртвыми они нас попытаются поймать. Любыми способами, любыми судьбами… Готовы тысячи жизней на это положить. И многие даже не подозревают об истинных мотивах правителей Предола и Бедесорна. Это выше политических амбиций. Или значительно ниже. Это как поглядеть. Корабус расстарался. Что ж, я догадывался, что бежать у нас не получится, даже если прибегнуть к помощи мастера ядов…

Корабус в виде духа парил над головами воинов, осматривал ситуацию с высоты. Внизу, на холмах за пределами радиуса стрельбы из луков, возводили осадный лагерь.
Уже было много раненных, но Корабуса мучения живых теперь уже ничуть не волновали. Ныне он бессмертен, потому размышлял лишь о глобальных планах, о всей картине целиком.
В лагере готовились к штурму, строили и организовывали роты, большая часть из которых ещё стягивалась по узким тропам из Предола. Начинали собирать осадные орудия – требушеты в виде столбов, обмотанных упругой гнущейся палкой-пружиной. При повороте рычага, палка отцеплялась и стремительно разматывалась – выпрямлялась со скоростью выстрела из пищали. Камень или груда камней, что находились в корзине на конце этого орудия летели бы вдаль на большое расстояние, но точность при этом была не ахти.
Всюду сновали и покрикивали призраки-приказчики, души самых известных погибших командиров. Многие отряды и роты остались без живых начальников, их формально кто-то заменял, но распоряжались всё равно неубитые до конца.
Всеми войсками теперь руководил какой-то молодой новоявленный бастард барона Гонца, остальные видные члены главной дворянской семьи сегмента были убиты Хранителями Слова. Имя внебрачного сына теперь держали в тайне. Он также носил сменные маски по рекомендации Корабуса. Никто ещё не знал наверняка, как действует Слово. Возможно, при назывании имени важно было ещё представлять жертву в лицо.
Бастард бродил перед наиболее организованной частью войска с призрачной свитой из яростных и горюющих родственников, говорил заготовленную речь. До Корабуса долетали обрывки:
- Настало время королей и воинов без имён! Настало время безымянных войн! Мы положим конец беспределу цинадских колдунов!
Скука, подумал Корабус. И устремился вдоль войска дальше.
В Храм Наук лететь вместе с разведчиками он не торопился – не хватало ещё быть пойманным храмовыми призраками и заточённым, как те Хранители Слова, о которых ему докладывали. А ведь долго его всё равно не удержат, ведь цинадская крепость падёт, точно падёт, это было очевидно всем. Пускай даже каким-то чудом Хайнс уничтожит половину предольской армии, остатка войска хватит, чтобы сломить и не такую оборону. Там слишком мало людей, а маги не всесильны, Корабусу это было кристально ясно.
Нет у тебя тайного оружия, Хайнс, думал колдун. Помощи ждать тоже неоткуда. А ещё ведь армия Бедесорна на подходе, и они на стороне Предола, как заранее оговорено. С превеликим наслаждением буду наблюдать твою гибель, Хайнс. Не получилось у вас жадно и алчно завладеть жемчужиной этого мира – великим заклинанием. Я выбью его если не из живых Хранителей, то из призраков.

Войско Предола залило ярким светом. Люди щурились, прикрывались руками, пытались рассмотреть источник. Спрашивали друг друга с волнением:
- Это что, рассвет?
- Да не может такого быть! Рашма-никогда-не-заходящий так высоко никогда не поднимался над Грандуа! И если бы поднялся, звёзды бы перестали быть видны! А их видно!
- Это какая-та магия света… Ничего страшного… Этот свет не искажает, вроде…
Да и по протуберанцам и небесным сияниям было ясно, что Рашма не поднялся. Корабус отплыл в сторону, где так сильно не слепило. Теперь ему предстала невиданная ранее картина: несколько мощных лучей света брали начало с вершин Храма Наук, с игольчатых башенок, которые за последнее время заметно удлинились, торчали над горами. И теперь сами попадали под искажающее освещение Рашмы.
- Вот хитрые мрази, - усмехнулся Корабус. – Из Паутины достали до светила в военных целях…
Внизу среди воинов нарастали волнения.
- Это всё-таки Рашма! Свет отражают!
- Они установили зеркала на башнях!
- В нас направляют лучи Рашмы!
Командиры пытались задушить панику в зародыше, затыкали самых громких крикунов.
Но окончательно войско дрогнуло, когда призраки, оценив ситуацию, все разом массово нырнули в землю или расползлись по ближайшим скалам и холмам.
- Это точно Рашма! – кричали солдаты. – В нас стреляют лучами Рашмы!
- Нас всех исказит!
- Молчать, недоумки! – орали командиры. – Вас просто запугивают! Так быстро не искажает!
- Я не собираюсь искажаться!
- И я!
- Призраки бегут! Чем мы хуже?
- Я хочу жить в Паутине вечно! К херам изгнание!
- Да!
Призраков совсем подле войска не осталось. Призрачная свита бастарда тоже поспешила укрыться. Даже Корабус углубился меж гор, потому что лучи двигались – храмовники поворачивали зеркала на башнях, освещая всех, кого только видели.
Солдаты пригибались, глуповато прятались за щитами. Некоторые побросали оружие и обратились в бегство. Командиры жёстко расправлялись с дезертирами, да и в тесном войске те далеко не могли убежать.
Но остальные воины тоже готовились вот-вот сорваться…
Не все дезертиры бросали оружие. Понимая, что сами гонят себя в могилу, они уже чувствовали себя волками, загнанными в угол, начинали сражаться со всеми, кто пытался их остановить… Бились не на жизнь, а на смерть.
Когда большая часть войска обратилось в бегство, точно началась лавина, вызванная несколькими камешками, это стало походить на новый акт бойни: люди принялись давить друг друга, затаптывать насмерть.
Чтобы окончательно не потерять контроль над ситуацией, бастард вместе с другими командирами начали трубить лёгкое отступление и громогласно с помощью магии призывали отступить солдат за холмы. Только за холмы, чтобы укрыться от лучей. Дезертирам, которые зайдут слишком далеко, обещали мучительную смерть, а также всем их родным и близким.
Требушеты было приказано пока бросить на освещённой стороне. Единичные группы солдат, которые не отступили, сплотились, установив стену щитов в три человеческих роста высотой. Так с этими конструкциями и отступали за холмы, но получалось медленно. Только вот эта защита вряд ли спасала их от искажающей силы.
Самые круглые идиоты прятались в наспех возведённых палатках из простецкой ткани, которая точно никак не защищала от Рашмы.
Похоже, что вечером ожидалось большое количество изгнаний за Грандуа.
Корабус качал головой, прячась за скалой:
- Я поражён. Неужели у Хайнса сработал этот дурацкий план. Проклятый чёртов свет. Никогда его не любил.
Живых магов в войске Предола было недостаточно, чтобы как-то приглушить искажающие лучи Рашмы. К тому же свет укрепили адепты света с башен Храма Наук.
- Есть здесь адепты света или тени? Кто-нибудь? – спрашивали посыльные, бегая туда-сюда средь войска. – Нужна помощь в противостоянии Рашме! Бастард барона хорошо заплатит! Есть здесь маги?
- Ага, - почти неслышно пробормотал Най. – Только вот мы вроде идём сжигать ведьм. Вряд ли многие из нас захотят расписаться во владении колдовством…
Хеши молчала, сосредоточенно оглядывалась и смотрела под ноги, иногда тихо шипела, ругалась. Они с Наем шли, закинув щиты на спину, чтобы хоть как-то ослабить влияние Рашмы. Хеши резко и яростно распихивала окружающих, чтобы её хрупкое тело случайно не взяли в тиски и не раздавили. Одному ополоумевшему ублюдку, который пытался пробиться вперёд через Хеши, она даже незаметно всадила нож между рёбер. Под ногами то и дело попадались трупы или тяжело раненные, с многочисленными ушибами и переломами. За отступающей армией Предола холмы покрывались бесчисленными телами… Защитники Храма Наук при виде этого, наверное, ликовали.

- Дурацкий план, - качала головой Мирелла.
- Отличный план, - заявил Сутум. – Женщина, что ты понимаешь в военном деле?
Командир храмовой стражи нацепил лёгкую броню на своё немалое тело, потому что другой защитный слой – очень тяжёлый – составляли топоры самых разных размеров. Обвешался ими, точно играл стойку для оружия на каком-нибудь театральном выступлении. И самодовольно лыбился, взглядом сиял, точно жениться на этом оружии собирался.
Мирелла вздохнула:
- Я, как женщина, понимаю истинную ценность жизни. А вы, мужики, готовы с лёгкостью спустить её в отхожее место, едва выпадет малейшая возможность скорчить из себя героя.
- Брось это, говорящая с духами. Мы в Скорлупе - здесь насовсем не умираешь. А лучше возможности нам не выпадет. Мы должны воспользоваться такой удачей. Поверь мне, Мирелла, мы справимся – лишим их осадных орудий, пискнуть не успеют.
Когда войско Предола отступило за холмы от сияния Рашмы-никогда-не-заходящего, стало ясно, что они побросали довольно много ценного на своей первой стоянке. Там до сих пор стояли несколько командирских шатров. А между ними - громадные орудия, которые легко было рассмотреть со стен Храма Наук, их так и не успели развернуть до конца – два палочных требушета, а также две осадные башни, собранные только у основания в несколько брёвен, даже с не прикрученными железными колёсами, которые валялись подле. Храмовые призраки разведали всё и сообщали о ситуации, говорили также о готовом таране, который с крепостных стен не было видно из-за палаток; пока бестелесные разведчики шарились в брошенном лагере, лучи Рашмы на время отводили в сторону, в основном нацеливали на вершины холмов, чтобы врагу не повадно было высовывать лишний раз носы.
- Я бы ничего не имела против, будь у нас войско под стать их по численности, - вздыхала Мирелла. – Но ты собираешься вести на самоубийство лучших бойцов Храма Наук, оставляешь нас с совсем жалкой горсткой воинов… Да ещё всех коней забираете.
- Никакого самоубийства. Если ублюдки решат защищаться – сразу же отступим. А твоё мнение, при всём уважении… Прости, Мирелла. Но Хайнс разрешил. Хоть он меня понимает. Но действовать нужно быстро. Так что ты нас не тормози.
Немного позже Хайнс приказал буревестникам, уже немного отдохнувшим, вновь нагнать туман на стены Храма Наук.
Когда это было сделано, во дворе перед воротами быстро построилось шесть десятков всадников. Здесь были лучники с короткими луками и необычными светящимися колчанами на спинах – в этих стальных коробах, обмотанных толстой тканью, чтобы приглушить жар, лежали раскалённые угли, покрытые особым порошком, и в них воткнуты были стрелы. Если выхватить такую из колчана, её наконечник сильно воспламенялся. Половина всадников, что без луков, держали в руках зажжённые факелы и имели при себе секиры.
На прощания и напутственные речи время не тратили. Вражеские разведчики уже спешили передавать информацию о неожиданном контрнаступлении храмовников, потому нужно было сразу же выдвигаться. Ворота осаждаемого города тяжело отворились под покровом густого тумана. Всадники поскакали в узкий проход, сразу переводя лошадей на максимально быстрый бег.
- Обязательно вернись, Сутум, - сказала Мирелла. – Ты нужен нам здесь, как никогда раньше.
- Приказывать солдатам и в виде призрака можно, - усмехнулся воин. – Когда работа будет сделана, обязательно вернусь. Мы не дураки, на такого многочисленного противника не полезем в меньшинстве.
Он закричал на коня, и судьба понесла его в раскрытые ворота, так он замкнул цепочку воинов с конца.
В это время над Храмом Наук гремел голос Хайнса:
- Буревестники! Гоните туман вслед за ними! И сделайте погоду засушливее, чтобы древесина горела!
Осадные орудия были в основном деревянными, многие части конструкции были покрыты специальными маслами, как корабельные палубы. Воспламеняться должно было на ура. А другие деревья у подножья Грандуа почти нигде не произрастали.

- Стой смирно! – приказали Наю.
Он повиновался. К его лицу поднесли лампу с зажжённым синим кристаллом. Внимательно осмотрели с ног до головы, кивнули, вручили лук и стрелы, затем молча перешли дальше. Хеши тоже прошла проверку.
- Очередное свидание с Рашмой, а мы всё ещё не исказились, - усмехнулся Най.
Хеши не ответила. Молча вернулась к поеданию похлёбки возле костра.
- А вот этим парням не повезло, - пробормотал Най, сложив руки на поясе и вглядываясь в другой конец войска, там десятки воинов толпились на теневом склоне холма.
Тех воинов, у кого хоть немного исказилась душа, выходя за рамки тела, точно призрак пытался его покинуть, собрали для особой миссии. Их мнение никого не интересовало. Искажение не лечится, потому им грозило изгнание. Но перед этим бастард предольского барона предлагал им послужить последний раз, проявить геройство.
Их сажали на таких же немного искажённых коней, которых всё равно пустили бы на убой. Впрочем, животных не хватало, потому здоровых коней тоже подогнали.
- Искажённая кавалерия, - пробормотал Най. – Экономить во всём начали, любой ресурс по полной используют. Конечно, ещё ни одного вражеского солдата не убили, а уже часть войска положили, точно священные подношения Рашме-никогда-не-заходящему… Не дело это. Что же они задумали теперь?

Отряд всадников, покинувший Храм Наук, на ходу разделился на группы по несколько человек. В каждой были и лучники, и те, кто нёс в руках факелы, а на поясе или за спиной – топоры.
Коней беспрерывно подгоняли криками и ударами хлыстов, они бешено дёргались вверх-вниз, прорываясь через глубокий давно нетоптаный снег.
- Так близко и так далеко, - проговорил Хайнс, стоя подле Миреллы на стене. – Хоть руку протяни и возьми.
- У них не получится, - покачала головой Мирелла.
- Не загадывай. Особенно такое.
Они наблюдали, как едва разборчивые в тумане чёрные фигуры всадников ужасно медленно пересекали белое полотно. Уже прошли половину пути, взрыхляя снег, когда на хорошо освещённых в лучах Рашмы, попросту слепящих вершинах холмов за брошенным лагерем далеко впереди пришли в движение единичные силуэты людей – видать, дозорные из числа искажённых, выставленные, чтобы наблюдать за Храмом. То ли разглядели врагов, покинувших осаждаемую крепость, то ли призраки-разведчики добрались до них с новостью о контрнаступлении.
- Мне кажется, или туман уже бесполезен? – щурилась Мирелла.
- Никто не говорил, что будет легко, - сказал Хайнс. Он развернулся в сторону Храма Наук и прокричал: - Буревестники! – Они стояли на стенах и на балконах крепости. – К Сайксу туман! Призывайте лавины! Камнепады! Ударьте по противнику, что прячется за холмами! Всеми сиалами! Достаточно их там скопилось!
- Я уж думал, не дождёмся подобного приказа, – ухмылялся Жектр, откупоривая зелье восстановления сил.

Требушеты были уже совсем близко, как двор пересечь, вот только глубокий снег сильно замедлял движение. Но ближе к лагерю площадка должна быть более вытоптанной. Сутум направил свою группу к одному из орудий. Ко второму, более далёкому, скакал его верный товарищ Осуджин. Остальные группы собирались уничтожить начатые сборки осадных башен, все эти сваленные брёвна. Ещё одна группа планировала поджечь палатки. Там вряд ли было что-то ценное, армия Предола утащила всё, что можно было утащить при поспешном сборе, но палатки слишком уж легко было поджечь, да и любой вред врагу принесёт радость…
Позади, в Храме Наук, что-то громогласно покрикивал Хайнс. Туман вокруг всадников начал стремительно то ли рассеиваться, то ли отставать, а кони, казалось, припустили ещё быстрее, наконец видя перед собой. На холмах позади вражеского лагеря виднелись единицы людей, они пока никакой опасности не представляли…
- Быстрее, быстрее! Мы успеем! – кричал Сутум.
И вот лучники уже начали стрелять на ходу огненными стрелами. Попадали в ткань шатров, в деревянные конструкции, в брёвна… Некоторые уже соскакивали с коней, с радостными криками бежали с топорами и факелами к ближайшим постройкам или шатрам, которых медленно охватывало пламя.
- Гром небесный! Буревестники помогут нам! – радовались храмовники.
И действительно. По горам прокатился страшный грохот. Начался сход лавин с окрестных склонов, угрожающий в первую очередь скоплению войска на узких тропах между скал за холмами.

До того, как лавины начали свой бег, один искажённый командир, бесстрашно стоя на вершине холма и прикрываясь рукой от солнечного света, щурился и посмеивался, глядя на приближение к их старому лагерю храмовников верхом на лошадях.
- Кавалерия! – протяжно прокричал командир. Он обнажил меч, лезвие судьбоносно засверкало в лучах Рашмы. Указал им в сторону Храма Наук. – Вперёд! Вперёд! Вперёд!
Другие командиры повторяли приказ в отдалении, на других холмах.
Армия искажённых солдат ударила по коням и погнала их в бой. Большинство рванули в самые низкие перевалы между холмами, а некоторые всё же взбирались на самую вершину холмов. После недавнего отступления целого войска снег был тщательно вытоптан и утрамбован, потому перемещались они намного быстрее, чем храмовники.
Но это было только начало атаки…
Командиры вполоборота окинули взглядом огромное воинство за их спинами. Солдаты построены в тени холмов. Всем выданы луки, все стрелки – опытные и даже совсем неумелые - готовы были стрелять.
- Заряжай! – проорали командиры.
Лучники наложили стрелы на тетиву.
- Целься!
Наконечники стрел уставились в беснующиеся протуберанцы Рашмы над холмами.
- Стреляй!
Тысячи стрел все разом упали в небо.

Солдаты Храма Наук округляли от ужаса глаза. Даже людям на стенах стало не по себе при виде неожиданно возникшей чёрной тучи стрел.
Сутум скривился от злобы, затем как-то даже небрежно спрыгнул с коня в глубокий снег, при этом проорал:
- Прочь с коней! Щиты в небо! Прочь с коней! Щиты! Щиты! Щиты!
Многие храмовники подчинились, попадали, заслонились щитами.
Другие продолжали движение – не слышали Сутума или не повиновались – но стрелы видели, потому укрылись за щитами на ходу.
Некоторые всё же не сообразили даже укрыться…
А у некоторых верховых лучников даже щита не было. Один на полном скаку забежал в просторный шатёр, но стены из ткани его никак не защитили…
Стрелы с протяжным хрустом обрушились с небес на землю. Большинство уходило в снег. Многие впивались в древесину, протыкали те же шатры. Половину коней сразу убило или тяжело ранило, животные падали или вставали на дыбы. Тем, кто не догадался спрыгнуть, предстояло сделать это сейчас, но они путались в поводьях, цеплялись, некоторых седоков давило массой подстреленных животных…
Остальной урожай стрел собрали щиты и человеческая плоть.
До стен Храма Наук сначала долетели раздирающие крики раненных и умирающих, а также чудовищный визг коней, а потом на них отреагировал хор радостных восклицаний с другой стороны холмов от армии, которая крики раненных тоже услыхала. Это их воодушевило.
Мирелла опустила взгляд в камень, развернулась и зашагала прочь со стены. Женщины и дети закрывали ладонями уши.
Буревестники продолжали колдовать. Нарастающая злость даровала дополнительные силы.

- Стрелять по готовности! – приказывали предольские командиры, со страхом озираясь. С боков, с соседних гор, на предольскую армию сходили лавины. Снег вперемешку с огромными камнями. Вот первые природные снаряды доскакали до воинства, начали сшибать людей, разбрасывать их, точно игрушечные фигурки, или укатывать в снег и землю, будто великан прошёлся.
Лучники выбросили ещё немного стрел в небо, прежде чем начали заботиться о том, чтобы самим уцелеть.
Армию Предола со всех сторон заволакивало белой пеленой.
- Надо же, можно наконец порадоваться, что мы в самом центре войска, а не где-то с краю, - бормотал Най с испугом оглядываясь.
- Ты погоди… - говорила Хеши. – До нас сейчас докатится…
- Вот вам и сжигание ведьм…
Стены снега сомкнулись как раз на их роте.

Сутум с остальными храмовниками, прикрываясь щитами, продолжали прорываться к лагерю, тяжело ступая по колено в снегу. Дождь из стрел сильно поубавил энтузиазма. Вокруг на разный лад кричали и ругались раненные или умирающие товарищи.
Но самым большим ударом по боевому духу послужило наступление вражеских всадников. Они сначала по одному, потом одним широким фронтом показались на вершинах холмов и между ними, и быстро начали спускаться к лагерю. Не боялись солнечного света, и уж точно желали сразиться с оставшимися храмовниками. Их было больше, значительно больше, хватало одного взгляда. И они, что немаловажно, были верхом, а большинство коней Храма Наук мучительно корчилось и брыкалось в крови, если не повезло сразу поймать стрелу мозгом.
Сослуживцы начали паниковать:
- Сутум! Нужно отступать! Всё пропало! Мы не сможем!
- У нас есть незаконченное дельце…
- Сутум! Нужно уходить! Уходим! Ну же! Это безумие! Ты только посмотри на них!
На это командир храмовой стражи отвечал:
- Безумие – сдерживать эту чёртову осаду по всем правилам войны! У нас есть работа, которую нужно сделать, мужики… И мы её сделаем.
- Брайн! Хоть ты меня поддержи! Давай уходить! Этот безумец себя и нас почём зря погубит!
- Лошадей почти не осталось, - печально отвечал храмовник по имени Брайн. – От всадников далеко не уйдём.
Они добрались до осадных орудий. В некоторых местах дерево уже лизало пламя от воткнувшихся стрел, но если так всё оставить, враги успеют задушить огонь.
Храмовники бросали факелы, а затем начинали рубить.
Белоснежные, сверкающие в лучах с башен холмы покрывали вражеские всадники. Страшной тёмной лавиной катились на брошенный лагерь.
Немногие уцелевшие лучники со стороны храмовников уже пустили огненные стрелы во все постройки, какие их окружали, и теперь сосредоточились на стрельбе в наступающего противника. Некоторые стрелы попадали в лошадей или людей, но большого значения это не имело – врагов было слишком много, в разы больше.

В это время в одном из брошенных вражеских шатров раздавались молодые голоса храмовников:
- Таран! Мы нашли таран!
- Готовый, на колёсах… Но его так просто не поджечь! В основном из металла сделали! Собаки!
- Оставшихся коней сюда, быстро! Скорее! Эй! Коней сюда! Ребята, давайте быстрее! Тащите верёвки!
- Что ты задумал?
- Мы не успеем!
- Успеем! Во имя богов, поторапливайтесь, ублюдки!

Храмовники рубили требушеты – все детали конструкции подряд, включая основные столбы.
- Жизнь – удивительная штука, - пыхтел Сутум. – Не думал я, что умру древорубом.
Щиты были отброшены, потому что стрелы падать с неба прекратили.
Но теперь в лагерь ворвались вражеские всадники – лучников среди них не было, в основном мечники и копейщики.
Некоторые храмовники уже ввязались в неравный бой. В основном их убивали с первых ударов, с наскока, с удара копья. Но иногда удавалось подрубить коню ноги.
- Ладно, большая часть работы сделана! – сказал Сутум, оглядывая искорёженный требушет. Одна из его подрубленных осей только что рухнула. – Остальное завершит пламя! Но нужно дать огню время! Мы должны довести дело до конца! К оружию! Во имя короля, во славу Цинады!
- Во славу Цинады! – подхватили его товарищи и бросились в атаку на вражеских всадников.
На стенах Храма Наук было прекрасно слышно, как ударяется сталь о сталь. Как много веков не звучала подобная музыка меж этих гор?

За холмами солдаты и наёмники предольской армии постепенно выкапываются из снега. Помогают сначала себе, потом товарищам. Най и Хеши быстрее большинства самостоятельно выбираются из белого плена, стоят безучастно, отряхиваются, смотрят на остальных. Белые снежные крошки, резвящиеся в воздухе, быстро оседают.
- Надеюсь, лук не нужно возвращать, - бормочет Хеши. – Я его потеряла в снегу.
- А это весело, - улыбается Най; отряхивает волосы Хеши, в которые забились ледышки. – Плохо пришлось тем, кто на флангах. А до нас лавина успела ослабеть.
Они смотрят на перепуганных мужчин вокруг, чьи бороды и косматые брови облеплены снегом, бедняги отплёвываются, неуклюже выползают из берлог. Хеши тоже с трудом сдерживает улыбку, дрожит губами. Ная это до того смешит, что он хлопает себя по коленям и громко хохочет.
Смех подхватывают бойцы вокруг.
- И это всё, что могут проклятые маги? – хохочет народ.
- Давайте ещё лавину! Мне понравилось! Это как на чёртовых санях прокатиться!
- Ха-ха! Давай ещё! Давай ещё!
Вся армия, приходя в себя, начинает кричать на вершины холмов:
- Давай ещё! Давай ещё!
Искажённые командиры с вершин холмов в лучах Рашмы кричат всем заткнуться, но мало, кто их слышит.
- Я сказал заткнуться! – горланил ближайший к Наю и Хеши сотник, поглядывая на то, что творилось на противоположном склоне. – Проклятье! Они уничтожают наши осадные машины! А ещё… о, боги! Ублюдки угоняют наш таран!
- Ублюдки - что? – переспросила Хеши, прыснув от смеха.
- Они угоняют наш таран! – бешено кричал командир. Он снова извлёк меч из ножен и бросился в погоню.
Най и Хеши переглянулись и от смеха попадали обратно в снег.

Три коня привязали к тарану на колёсах и теперь заставляли животных тащить тяжёлую махину. Несколько храмовников, включая спешивавшихся всадников, взялись за таран руками и тащили его прочь от лагеря через белую равнину к Храму Наук. Получалось довольно медленно. И выглядело так, будто храмовые солдаты решили сами штурмовать свою крепость.
- Буревестник! Сюда! Помогай скорее! – кричали одному из своих, молодому магу, который только покончил с поджогом осадной башни.
- Ну вы и придумали! Бросайте это дело! Вы не успеете! Всадники уже тут!
- Успеем! Сделай же что-нибудь полезное, раздери тебя гром!
Стихийный маг начал колдовать. Снег между тараном и конями быстро превращался в лёд. Колёса тарана совсем перестали крутиться, зато заскользили. Кони иногда поскальзывались, если лёд попадал под копыта, но продолжали тянуть… А потом и вовсе не тянули, а убегали от несущегося со склона тарана.
Храмовники, которые не могли его толкать из-за льда под ногами, одновременно с испугом и ребяческой радостью закричали. Они вцепились в брёвна-рычаги, повисли на них, задрали ноги.
Махина быстро покинула склон холма и продолжила по инерции катиться к Храму Наук. Буревестник не успевал. На пути был – глубокий снег, таран начал вязнуть. Коней стали хлестать ещё чаще, до крови рассекая тёмную кожу. Они болезненно ржали и скулили, как собаки. Люди опустили ноги в снег и продолжили толкать осадное орудие.
Часть всадников – две дюжины – отделились от остальных и поспешили за тараном.

Сутум метнул один топор, затем другой. Двух вражеских всадников не стало, но то была капля в море. Он отскочил в сторону, уходя от удара копьём, затем в него вообще метнули его – край многогранного наконечника расцарапал локоть, но сильно не ранил. Сутум отцепил от своей брони ещё два топора.
Вокруг сражались и погибали другие храмовники. В лагере противника почти никого из них не осталось в живых. Несколько спасались бегством, пешком, но за ними мчались всадники, пытались добить. Некоторые храмовники всё ещё держали луки, на ходу разворачивались и пускали огненные стрелы.
Управлять конями меж горящих брёвен и полуразрушенных построек было непросто, потому искажённые спешивались. Они наступали с копьями или мечами, брали оставшихся в лагере храмовников в кольцо.
Погибшие храмовники были обучены Миреллой сражаться в призрачном состоянии, потому они не теряли времени, помогали живым всем, чем могли – сначала информацией, а потом говорящие с духами вновь сделали их руки материальными – начали бить недругов.
- Все орудия уничтожены? – спрашивал Сутум, продолжая сражаться. На него наседали мечники с огромными щитами, через которые храмовник никак не мог пробиться до вражеской плоти.
Призрак товарища, парящий рядом, докладывал:
- Почти все. Осуджин поджёг и немного покромсал требушет, но вынужден был отступить, когда в лагерь ворвалась кавалерия. Кажется, им удалось погасить пламя. Возможно, орудие уцелело.
- Проклятье. Очень плохо. – Сутум сначала воткнул топор в щит противника, потянул его вниз, к земле, а затем вонзил другой топор в шлем противника. Тот при ударе наклонил вперёд голову в надежде, что сталь выдержит. Судя по залитому кровью лицу – не выдержала. – Мы к тому требушету уже никак не успеем.
- Зато наши угнали таран.
- Ну хоть это радует.
Сутума уже окружали шесть противников. Призраки пытались помочь, но люди приловчились отбиваться от «парящего оружия». Да и магия говорящих с духами на таком расстоянии ослабевала, оружие вываливалось из призрачных рук.
Командир храмовников зарубил ещё одного, прежде чем ему в спину и бока воткнули копья.
Он хотел продолжать сражаться, но силы стремительно покинули его. Полетел призраком к Храму Наук, больше в лагере противников делать было нечего.

Таран пересёк уже большую часть пути до ворот Храма Наук.
За ним следовали предольские всадники. Одно радовало храмовников – среди искажённых не было сейчас лучников. Они догоняли таран, собираясь убивать угонщиков копьями, если подберутся ближе…
А вот среди храмовников стрелки были. Двое скакали неподалёку на оставшихся конях, которых не запрягли тащить таран, да и верёвок уже не хватало на это. Они пускали стрелы в наступающих – почти всё время промахивались, но это здорово их пугало, вынуждало сворачивать, прятаться от лучников за корпусом тарана.
Ещё двое стрелков взобрались на железную крышу тарана, пускали стрелы оттуда, хотя опора страшно тряслась, ведь двигалась рывками, да и попадались под колёса камни или колдобины. Но так общими усилиями удавалось некоторых убивать, хотя бы коней, а других удерживать на расстоянии.
С другой стороны, предольцы напоминали друг другу, что уже ничего не теряют, их всё равно ждёт изгнание. При осознании этого, они смело бросались навстречу смерти.
Они пытались добраться копьями до мужчин, окруживших таран и толкающих его, но наклонные навесы по бокам тарана мешали сделать прицельный удар копьём, приходилось бить на расстоянии вслепую, да ещё на ходу и под обстрелом с крыши практически в упор. А ведь люди не давали себя так просто убивать, оглядывались, предупреждали друг друга, взбирались на конструкцию, чтобы уйти от удара или отпрыгивали куда-нибудь в сторону. За несколько безумных попыток удалось убить одного храмовника, да ещё один неудачно отпрыгнул, получил копытом по голове, а потом его вдавило в снег колесом тарана.
Всадников за то же время убили больше, но сначала это были единицы атакующих, а теперь до тарана добрался целый десяток. Громыхая копытами, стуча копьями по железной конструкции, они превратили погоню в бойню. Некоторые пытались сбить более аппетитные мишени – лучников на крыше тарана, но тем удавалось уворачиваться. Но вот один всадник с криком бросил своё копьё, оно пронзило одного из лучников, тот рухнул в снег. Тогда всадники начали метать копья, а потом браться за мечи. Так сразили двух верховых лучников, а последний, который на крыше, спустился вниз, помогать товарищам катить махину быстрее.
Ворота Храма Наук были уже со всем близко, нависали над ними огромной тёмной глыбой. Теперь стало слышно, как оттуда кричат своим:
- Спрячьтесь! Спрячьте! Хватайтесь за таран!
А потом хлынул дождь из стрел – не очень густой, ведь бойцов в Храме Наук осталось не так много. Даже маги взялись уже за луки и арбалеты.
Стрелы загрохотали по пустой крыше тарана.
Количество всадников мигом уменьшилось на половину. Не всех из них поразило, но на конях было недостаточно брони, чтобы уберечь их.
Один всадник, чувствуя, что умирает, утыканный четырьмя стрелами, с трудом держась в седле, повёл коня на обгон, а затем метнул копьё в одного из коней в связке тарана.
Животное брыкнулось на землю, взметая куски земли и хлопья снега. Предупредительные крики не помогли – таран врезался в тушу, подмял, кое-как преодолел, но оставалось ещё несколько десятков метров до ворот… Один из храмовников покинул таран, чтобы топором перебить верёвку, чтобы мёртвый конь не тормозил их, но, когда дело было сделано, его настиг всадник уже без копья и отрубил голову…
Створки ворот уже открывались. Всадники, поражённые своим поредевшим количеством, мешкали, не знали, продолжать ли движение. Они оборачивались.
Несмотря на лучи Рашмы, предольское войско – тысячи любопытствующих или выгнанных силой – вновь заполонили вершины холмов, осматривая поле битвы. И они пребывали в нерешительности – видели открытые ворота, но слишком далеко, не знали, стоит ли прямо сейчас рваться в атаку, а потом возвращаться через всё поле назад под лучами Рашмы в случае неудачи…
Уцелевшие после падения с убитых скакунов всадники поднимались и продолжали преследование пешком с копьём или мечом наголо.
Из полураскрытых ворот выбежали и немного разбежались в стороны самые смелые и рвущиеся в бой лучники-храмовники, обозлённые страшными потерями среди своих бойцов-товарищей. Вместе с теми, кто на стенах, они принялись добивать предольцев – и верховых, и пеших.
Но вот некоторые атакующие догнали без коней таран, напали на толкающих. Те похватали секиры и сражались в ответ.
Таран начал сильно тормозить, не доезжая считанные метры до ворот.
Буревестники на стенах собрались с силами и ударили молниями по атакующим. Последних осталось всего ничего, но этого было достаточно, чтобы затормозить таран окончательно. А то и потащить его назад.
Армия Предола всё-таки решилась на наступление. Прикрываясь щитами от солнечного света, они перешли на бег, спускаясь с холмов. Они надеялись, что потасовка у ворот затянется до того, что их не успеют закрыть. Тогда никакие осадные оружия будут не нужны. Или тарана у запертых ворот будет достаточно, чтобы продолжать штурм, точнее перейти к его основной части…
- Вперёд! Смелее! – кричали предольские командиры. – Зеркала не смогут навести лучи к подножью крепости!
- Ага, - бормотал Най. – Только там уже будут доставать лучники со стен.
Тем временем в Храме Наук Хайнс призывал всех браться за оружие и отбивать таран.
- Мы должны затащить его внутрь, раз уж взялись! Это самая срочная, самая важная задача! Если провалим её, битва проиграна!
Одному из оставшихся всадников пришла гениальная мысль: он просунул копьё в прорезь колёс тарана, надеясь так его остановить. Когда копьё сломалось, осколок вонзился всаднику в глаз. Адепт удачи на стене улыбнулся.
Кони уже прошли ворота, их обступили люди, тоже взялись за верёвки и потянули таран на себя.
Таран окончательно остановился в воротах.
Не позволяя закрыть их.
Предольские командиры окончательно срывали голоса и сами уже скакали, сломя голову, чтобы успеть в столь удачный тактический момент. Армия Предола уже пересекла свой начальный лагерь, многие оставались тушить пожары на месте осадных орудий. Со стен открывался чудовищный вид на спешно, даже неорганизованно наступающее войско…
Таран почти не двигался. Храмовники, толкающие его изнутри, ещё были живы, но их сил не хватало. А под колёсами тарана скопились трупы, да и мешала высокая ступень из тёмного камня при въезде во двор Храма Наук…
Хайнс кричал:
- Все на таран! Голыми руками! Взяли! Мы сможем!
Он сам спешил туда.
Из всадников на ногах, уже без коней осталось всего трое. Один ворвался под крышу тарана и оттуда раздались новые крики и лязг оружия. Ещё один вступил в схватку с перезаряжающимися лучниками, которые ранее высыпали из ворот, а теперь не могли вернуться из-за тарана.
Третий, раненный в ногу, с трудом взобрался с задней стороны орудия на крышу, утыканную стрелами, пока пересекал её, за ним этих стрел ещё прибавилось. Он скрылся от лучников под аркой, а затем возник уже в передней части двора. Столкнул ногой мальца, который пытался взобраться на крышу с другой стороны, торжественно прокричал и спрыгнул в практически безоружную толпу, что тянула таран за верёвки. Он принялся рубить всех подряд – женщин, мужчин, магов, солдат, наставников и учеников…
Тогда Хайнс подобрался сбоку и убил негодяя одним прикосновением.
- Потом поможете раненным! Армия врага на подходе! Скорее! Скорее!
Люди опять взялись за верёвки и переднюю часть тарана, потянули.
- Приподнимайте! Там за что-то цепляется! Приподнимайте!
Уже слышен был нарастающий грохот и рёв спешащего войска.
В конце концов, у них получилось. Дальше бронированная колымага покатилась свободнее. Её затащили внутрь. А следом за ней плелись несколько уцелевших бойцов, включая лучников, которые ранее выбегали навстречу товарищам.
От отряда Сутума уцелело два бойца, которые тут же повалились без сил.
Ворота тяжело захлопнулись, когда армии Предола оставалось пересечь ещё половину поля.
Командиры скомандовали отступление. Войско развернулось и поспешило назад за холмы – прочь с освещённой территории.
В полуразрушенном лагере нашлась одна хорошая весть:
- Милорд! Один требушет уцелел! Ему совсем немного досталось от огня, но в полностью рабочем состоянии…
Бастард барона, никогда столько не бегавший, тяжело дыша, сплюнул через прорезь в забрале. За ним следом несколько солдат образовывали что-то вроде подола – из нескольких слоёв щитов.
- Тогда вы остаётесь здесь и стреляете, - сказал предольский правитель.
- Но милорд… Помилуйте! Рашма…
- Заткнуться и выполнять. Вас скоро сменят. А пока – сломайте эти гхаргские башни! С этими сраными зеркалами!

3.
Несколько буревестников Предола предлагали безымянному бастарду сделать зеркальные щиты с помощью песка или льда.
- Даже простой снег подойдёт, милорд. Белая броня, белый щит – всё это будет отражать разрушительные лучи Рашмы, как слепят эти самые холмы. Это будет слепить защитников крепости их же оружием, и влияние Рашмы в отношении нас будет сильно ослаблено.
- Какая красивая идея, - мечтательно прикрыл глаза бастард барона. - Представляю себе прекрасное зеркальное войско, сияющее войско. Цинаде такое понравилось бы. Они любят всё блестящее, не так ли? Только теперь направленное против них.
- Сколько времени уйдёт на переснаряжение армии? – спросил один из военных советников.
Буревестники отвечали:
- По нашим самым скромным прикидкам этой займёт многие дни, буревестников очень мало, а ваша армия огромна – насчитывает многие тысячи даже после всех последних невзгод. К тому же снег или лёд делать намного быстрее и проще, чем полноценные зеркальные поверхности из песка, но лёд и снег могут попортиться и подтаять, особенно под лучами, потому их придётся ежедневно обновлять, колдовать заново.
- Да уж, - подключился к разговору сам барон Гонц в виде призрака. - Нам такие затраты по времени не подойдут. А магов много мы найти не сможем, с нашими-то призывами идти войной на магов, это всё, что имеем.
- Но, отец, это всё-таки осада, у нас много времени впереди… - сказал бастард.
- Ты хочешь половину смертной жизни эту крепость осаждать? – вспылил отец. – Там защитников – всего ничего осталось. Была бы хотя бы одна осадная башня – мы бы их с лёгкостью сломили.
- Тогда решено. – Бастард барона повернулся к буревестникам. – Сделайте следующую сменную группу для требушета с зеркальными доспехами. И постарайтесь каждую группу такой делать. Если надо, передавайте зеркальную броню тем, кому не хватает.
- Не стоит передавать броню, - подсказал один из призраков-старцев. – Искажающая сила Рашмы облучает и предметы, не только всё живое.
- Так зеркальная броня отразит весь свет! – удивился бастард.
- Не весь. Весь не получится. Идеала мы не сможем добиться, милорд.
- Хорошо. Просто защитите моих людей, которые делают героические вылазки к нашему единственному требушету. Если ваша зеркальная броня ни малейшим образом не защитит их от искажений, сами пойдёте стрелять из орудия, всё поняли?
- Да… милорд…

Каждая команда требушета имела один единственный приказ – снести самые тонкие и высокие башни Храма Наук. Именно на них установили зеркала, чтобы отражать в осаждающее войско лучи Рашмы. Только после этого можно было переходить всей армией в наступление. Так быстро маги их не восстановят.
Альтернативной задачей ставилось сломать ворота или часть стены, но на это было мало надежды. Требушет – машина не очень сильная, к тому же в одно и то же место из неё повторно попасть – задача практически нереальная. Проще всего было переломить эти хрупкие сталагмиты…
Но требушет даже изначально и особенно после многочисленных поломок стрелял с плохой прицельностью. «Непослушная махина», как её теперь называли воины. Это самое негрубое имя из прижившихся.
Иногда в корзину для снарядов помещали один большой камень, который поднимали всей толпой. Он всегда летел совершенно непредсказуемо, иногда даже мимо Храма Наук в ближайшие горы, но разброс был в примерно верном направлении, хоть это радовало.
Иногда в корзину для снарядов помещали большое количество мелких камней. Такой «дробный» выстрел всегда радовал бойцов, потому что хоть кому-нибудь в крепости от него обязательно доставалось, но серьёзные разрушения нанести эти булыжники не могли.
Маги Храма Наук снова напускали тумана, чтобы прикрыть им наступление – не живой силы, а призраков. В материализованных руках они держали топоры и факелы, намереваясь уничтожить последний требушет, довести дело Сутума до конца. Сам Сутум участвовал в каждой такой вылазке, рвался вперёд и сражался до последнего, не боясь даже попасть под лучи Рашмы, если повелители зеркал по какой-то причине не отводили лучи в момент скрытной атаки…
Но единственный требушет теперь тщательно охранялся. Из земли тут же выныривало такое множество призраков, поддерживающих предольскую армию, – от нескольких сотен до нескольких тысяч – ни один храмовый топор не добирался до махины. Предольских призраков скопилось уже намного больше, они без особых потерь среди живых отбивают подобные атаки, по сигналу выныривая из-под земли.
- Почему вас не было так долго? – ругалась одна сменная группа на другую, спешно отступая от требушета, прикрываясь щитами. – И во что это вы вырядились? Невозможно разглядеть!
- Зеркальная броня, - хвалились солдаты. – И щиты. Должно помочь.
- Ну, да помогут вам боги. А я больше сюда не вернусь. Ни в броне, ни хоть Полную Тьму призовут, тьфу! Пускай хоть казнят, мне всё равно.
- Так никто и не заставляет повторно ходить. Все по разу, не более.
- Всё равно дерьмовая тактика. Вас так долго не было, а смены и так не частые… Я уверен, что уже облучился…
А камни всё летели в Храм Наук...

Сначала раздавался короткий грохот в отдалении, будто случился обвал в горах. Так срабатывал предольский требушет. Затем все взгляды храмовников устремлялись вверх. Кто-то спешил укрыться в укреплениях, другие наоборот покидали ненадёжные, на их взгляд постройки, опасаясь оказаться под завалами после попадания снаряда требушета.
Потом, завидев снаряд, по Храму Наук разносились сигналами крики: «Камень!» или «Камни!». Во втором случае – спешили укрыться уже все, потому что эти булыжники с лёгкостью убивали при попадании, а вот постройкам наносили куда меньше урона, чем один огромный валун.
Стоит моргнуть - и соринка в небе в то же мгновение вырастает до размеров телеги.
В стократ громогласное «Бдых!». И сопутствующий грохот обрушений, уже более тихий в сравнении. Земля при этом содрогается, будто палуба корабля, который таранит другое судно.
- Камень! Осторожно, камень!
- Перелёт!
Бдых! Буревестники под руководством Жектра пытались отвести большинство снарядов, минимизировать ущерб. Поднимали сильный ветер, уменьшали камень в воздухе, раскаляли мелкие снаряды, чтобы успели в полёте сгореть, уплотняли воздух… Но даже бесконечная поставка эликсиров восстановления магических сил не могла обеспечить эту защиту постоянной и безошибочной. Маги не всесильны, это знали все. Больше всего времени буревестники проводили, разгребая завалы.
- Камень! Осторожно!
- Недолёт!
Бдых! Мирелла и другие говорящие с духами, невзирая на снаряды, патрулировали всю территорию крепости вместе с призраками. То и дело «ловили за ухо» очередных вражеских духов-лазутчиков. Несс совсем сбилась с ног, везде следуя за колдуньей, но ни на что не жаловалась, понимая высшую серьёзность ситуации, трупы людей… Сначала ей плохело, но на это даже никто не обращал внимание. Потом вид мёртвых людей перестал её волновать, кроме, разве что детишек и молодых учениц. Несс неустанно поглядывала ввысь, переживая попадания снарядов, легко поддавалась панике, что бы там не летело.
- Камни! Много! Все в укрытие!
Бдом, бдом, бдом, бдом! Звук битых окон. С потолков крепости сыпется пыль и осколки камня. Хайнс рассматривает карты, преимущественно горных перевалов. Часто выходит на задний балкон, чтобы в живую взглянуть на горы, что-нибудь сверить, прикинуть. Качает головой, ничего не выходит, дурацкий план. На передние балконы замка тоже часто ходит, оценивая разрушения, особенно если громыхнуло очень сильно или женский визг становится невыносимым.
- Камень! Осторожно! Снова падает! Прямо в крепость!
Бдых! Стены темницы содрогаются. Серовлас наносит удар в стену ногой. Дожидается нового снаряда. И в момент очередного грохота – снова бьёт в стену. Иногда плечом. Вот только на теле, особенно на костяшках пальцев, уже почти нет живого места. Будто избивают его в заключении, хотя на самом деле до подопытных уже давно никому нет дела. Хорошо хоть еду ещё подают. Его всего засыпало пылью и каменной крошкой. Постель он свернул в угол, чтобы не засорилась. Казалось, глупое занятие, но стена постепенно поддаётся. Серовлас нашёл самое слабое место и лишь ждёт удачного снаряда. Иногда стены так содрогались, что между камнями появлялись просветы.
- Освободите нас! Мы поможем защищать крепость! Мы же почти свободные люди! – кричат заключённые изредка проходящим мимо стражникам или проплывающим призракам. Но никому нет дела до заключённых.
Бдых! Всё-таки рушится одна из вершинных башен. Снаряд по случайности попал точно в середину тонкой постройки, сломал её, как палку. Сеймаск в ужасе закричал, когда всё начало заваливаться набок, адепт света оказался на несколько пролётов выше того места, куда ударил валун, теперь верхняя часть башни падала вбок, точно отрубили голову на длинной шее. Сеймаск лихорадочно сколдовал пару защитных заклинаний, но это не сильно помогло. В отличие от без того умирающего искаженного с зеркалом, он каким-то чудом или даже к несчастью выжил, но ему переломало множество костей, раздробило лицо, завалило обломками, и вместе с внутренностями башни протащило ещё по нескольким наклонным крышам, постепенно спуская все обломки во внутренний двор.
Армия Предола по такому поводу вновь высыпала на холмы и принялась ликовать – гремели оружием и щитами.
Хайнс хотел выйти на балкон, чтобы понять, что произошло, но не мог – в его покоях балкона больше не было. Падающая башня его выломала. Да и во внутреннем дворе осколки башни натворили намного больше бед, чем нанёс бы сам снаряд требушета, попади туда. Хайнс хмурился, стоя перед дырой в стене посреди осколков, вокруг взметались, подхваченные ветром шторы, штандарты (которыми ранее были увешаны стены), карты и свитки…
- Отзывайте зеркальщиков, - сказал он призракам-прислужникам. – Достаточно баловались Рашмой. Прикажите всем готовиться к обороне стен. Будем принимать бой.

Сеймаск в врачевальной палате походил на искажённого в поздней степени – полная обездвиженность, облезлая кожа, синюшесть всего тела, кровоподтёки, но вместе с тем открытые переломы на руках, коленях и рёбрах, ужасно опухшее лицо, искорёженное до неузнаваемости. Если бы не его роба с именными отметками и обозначениями школы света, его почти невозможно было бы опознать. Он выжил после падения башни, но жизнью теперь это было не назвать.
- Он очнётся? – спрашивал Вендр Окку, стоя возле пострадавшего друга.
- Никто не знает, - устало отвечала она. Целители сделали всё, что могли, и времени на разговоры не было – Окка спешила к другим раненным и умирающим. – Но ходить точно никогда не сможет. Даже самостоятельно есть. Спины у него, считай, больше нет. Да и мозг сильно повреждён. Если и очнётся – может ничего не помнить, стать совсем дураком.
- Так может лучше выпустить его дух из тела? – спрашивал Вендр.
Окка пожала плечами.
- Возможно, уже поздно, призрак тоже будет сильно повреждён. А, возможно, он не захочет покидать жизнь таким образом. Мы, наверное, не вправе решать за него, что для него лучше.
Вендр задумался. Говорил ли Сеймаск что-нибудь по поводу таких ситуаций? Насколько сильно он цепляется за жизнь? У него были родственники, друзья, вряд ли он так рано пожелает становиться духом. Но чем больше тянуть в ожидании его устного решения – тем хуже может получиться призрак, искорёженная душа искорёженного мертвеца…
Вендр мотнул головой. Он не будет добивать лучшего друга.
Но оставался один нерешённый вопрос. И если извлечь душу из Сеймаска – не воспримет ли он это убийство из благих побуждений так плохо, что откажется давать информацию? Или наоборот призраку уже не нужны будут материальные блага, поэтому он охотно поведает о том, что ему известно?
- Где камень, Сеймаск? – шептал Вендр. – Ты его украл? Или… Кто твоя девица? Помоги мне, Сеймаск… Это очень важно…
Адепт света не отвечал, никак не реагировал. Его опухшие, покрытые кровоподтёками веки не дрожали, как у того, кто прикидывается спящим. Его дыхание было хриплым, нестабильным, но он действительно ничего не слышал. Иногда тихо постанывал.
Что ж, подумал Вендр, это всего лишь глубокий сон, бессознательный, а с этим можно работать.
Один из главных уроков для цинадских шпионов, который Вендр когда-то вынужден был пройти, заключался в том, чтобы натренировать себя не говорить во сне. Плох тот шпион, который может разболтать важные или опасные тайны любой попавшейся шлюхе, в плену или под действием каких-нибудь специальных одурманивающих веществ, когда тебе говорящая лошадь будто во сне может сказать, что произношение секретной информации может спасти весь мир, а ты, балбес, поверишь в это…
Когда этот урок усвоен, наступал новый уровень обучения. Существовали дальнейшие методики по выпытыванию информации. Как раз, чтобы выступать в роли такой «подслушивающей шлюхи» или той самой «говорящей лошади».
Однако это было почти никак не связано с магией тени, это совершенно иная ментальная магия. Потому Вендру подобное всегда давалось тяжело.
Пока никто не видел, он опустил ладонь на лоб Сеймаска и начал нашёптывать заклинания.
Его друг, превратившийся после падения башни, в одно сплошное неисправимое увечье, пару раз дёрнулся, пошевелил губами, обнажив прорехи в зубах, в осколках искривлённых зубов.
- Где камень, Сеймаск? Где чёртов камень?
Но пока не заговорил. Нужно было потренироваться. Вендр тяжело вздохнул и вытер со своего лба пот. Конечно, в Храме Наук у него теперь был доступ к неиссякаемому восстановлению сил, но процесс мог занять много времени. Возможно, столько времени у Храма Наук теперь попросту нет.
- Однако это мой единственный шанс, выбраться отсюда живым, да ещё со Словом в кармане, - бормотал Вендр, вновь дотрагиваясь до товарища. Теперь уже пальцами до висков. – Я должен это сделать. Это единственный безопасный выход из Храма Наук.
Наставника по магии света иногда навещали его ученики и ученицы. Сеймаска любили, уважали. Многие тяжело переносили такую утрату. Девушки не могли сдержать слёз. Но ни одна из них не высказывала больше чувств, чем положено ученице. Никто не сидел возле Сеймаска часами, как Вендр, никто не посещал его дважды.
А по этому множеству лиц Вендр затруднялся прочитать, кто же из них на самом деле встречался с учителем. Если Вендр начнёт расспрашивать, то слухи о его расследовании могут быстрее добраться до воришки, чем его имя до адепта тени. И тогда обладатель портального камня будет ещё больше осторожничать…
- С кем же ты встречался, Сеймаск… - бормотал Вендр. – Никогда на твоих дев не обращал внимания, вообще не было до этого дела и интереса… Но теперь это может оказаться огромным упущением с моей стороны. Такой внимательный, такой хитрый, предусмотрительный, а такое проглядел… Прямо под носом…
Вендр вспоминал, как из башни Хранителей Слова он пытался пробиться теневыми щупальцами в свою комнату, но не мог, мешали защитные заклинания Сеймаска, мешал ярчайший свет, не дающий теням подслушивать и подсматривать, мешало уважение к его личным делам, адепт тени каждый раз отступал…
Что же он упускает из вида?
Ярчайший свет…
Ярчайший свет…
Его бы увидели с улицы, это выглядело бы странно…
Но окно его не пропускало. Кто мог так ловко отсечь свет?
Вендр поднялся к себе в покои, постоял у окна, провёл рукой по каменному подоконнику. Изменённая поверхность, гладкая, почти никакой лишней крошки. Значит, окно замуровывали, а потом возвращали всё обратно. Грамотно, умело.
- Каменщица. Стихийный маг. Буревестница.
Вендр сузил глаза и улыбнулся.

4.
Воинство Предола растеклось по снежной лавине, но теперь уже не так неорганизованно, как раньше. Теперь уже ровным строем, ровным фронтом щитов и копий они наступали на Храм Наук. Снег вновь обрёл серый оттенок у подножья Грандуа, если не считать замёрзших пятен крови на этом полотне; больше зеркалами не управляли, лучи замерли неподвижно немного в разных направлениях, хотя требушет продолжал работать. Да и искажённых в живых почти не осталось, они едва ли на ногах держались, не говоря уже об управлении лучами. А из числа не искажённых никто желания самопожертвовать собой в лучах Рашмы не высказывал. Храмовники прикинули, что эта жалкая непонятная война вряд ли стоит того, чтобы портить свою будущую вечную жизнь в Паутине.
Солдаты несли с собой несколько уцелевших после налётов брёвен, в которых проделали углубления для рук, а на концы насадили железные насадки, кое-где ещё обкрутили ствол цепями, чтобы не развалился при ударах. Конечно, это не шло ни в какое сравнение с их специально оборудованным тараном, который храмовники угнали… Но командиры и призраки-разведчики, считали, что это может помочь выломать ворота, просто придётся приложить больше усилий, и теперь самим придётся щиты держать над головой, никакого потолка над тараном…
- Ещё зачем-то раздали альпинистское оборудование, - бормотал Най. Примерно по одной паре кирок на десятку солдат. Хеши молчала. Возможно, это напоминало ей чумной город. - Наверное, это подготавливали на случай полуразрушенных стен. Но, насколько я слышал, попадания снарядов нашего единственного требушета – быстро заделывались буревестниками.
- Ты много болтаешь, - прошипела Хеши.
- Почему это тебя так задевает? Я ведь по делу говорю.
– Мы идём убивать или на убой. Как ни крути – мерзкие варианты. И если в Тракверсе у нас были причины рвать оттуда когти, то теперь… это не наша война, не наше дело, но мы прёмся прямо на кучу колдунов, загнанных в угол.
- Хеши, спокойнее, у нас с тобой луки. Ближний бой сначала примут на себя наиболее искажённые, кого выставили на передовую, а потом уже пойдут те, кому не достались луки, ну или кто сам отказался и кому не терпится лично задушить магов, по какой-то причине виноватых во всех их бедах в Паутине… Отсидимся в сторонке, до нас никому не будет дела…
Тут они обернулись в сторону криков. Маги Храма Наук призвали смерч посреди войска – он чудовищным сталагнатом соединял снег и огромную тучу, нависшую над долиной, – сильнейшие ветра поднимали в воздух людей вместе с тяжёлыми доспехами, оружием. Торнадо поднял бы и лошадей, но кавалерия находилась в другой части войска, да и не особо нужна была при штурме – на конях в основном разъезжали командиры и некоторые группы наиболее элитных лучников.
Долго поддерживать смерч маги не могли, но бед он успел натворить. Поубивал десятки людей, сбрасывал полуживые или мёртвые тела на головы других солдат в разные части войска.
А уже на подступах к крепости как-то даже незаметно предольскую армию начали обстреливать лучники. Стрелы прилетали тихо, вразнобой, словно это была одна из тех сказок о Сёстрах Ночи, которые всегда немногочисленны, но неуловимы и обладают очень убойной силой – в основном за счёт внезапности и великолепной натренированности в обращении с луком и стрелами. Конечно, это были не они – большинство стрел мазало, втыкалось в снег или вообще не долетало. Сёстры так не сильно не ошибались. Только по редкости пострелов их можно было поставить в ряд с Сёстрами Ночи. Причина была проста, как снег: храмовников осталось очень мало.
Предольские лучники посмеялись над этим и ответили залпом из пары тысяч луков.
Армия продолжала марш к Храму Наук, укрываясь за щитами.

Люди с таранами бежали по живому коридору: соседние солдаты немного прикрывали коридор щитами. Солдаты веселились, ибо дождь из стрел был совсем слабый, в отличие от их ответного.
У ворот и стен Храма Наук из земли по волшебству вырастали острейшие кристаллы льда в виде оборонительных укреплений. Если не всадников с наскока заколоть, то хотя бы удержать. Но солдаты лихо срубали эти когти снежной земли или просто огибали, обходили.
Вблизи стен количество смертей от стрел увеличивалось. Расстояние меньше – точность больше. Храмовые лучники наконец могли похвастать годами ежедневных тренировок под руководством Сутума. Да ещё маги помогали улучшить точность, убойность снарядов, отвлекали солдат на те же кристаллы льда, чтобы у тех сбивалась защита от стрел.
Сразу два бревна загромыхали в качестве таранов о главные ворота Храма Наук. Удары были до жути громкими, производили страшное впечатление на защитников крепости, но на самом деле пока не наносили серьёзного урона обитых железом и укреплённых специально для обороны дверям. Внутренние брёвна-задвижки скрипели, стучали боками о держатели, но выглядело это не так уж пугающе. Казалось, что таким образом пробиваться атакующие будут целую вечность.
Однако удары по воротам оказались в большей степени отвлекающей уловкой. Пока все немногочисленные защитники Храма Наук, включая верховных магов, столпились на стенах над и возле ворот, сконцентрировав всё внимание на них, в отдалении, на западном и восточном фронте стены совершалось предательство… Несколько храмовников, включая и солдат, и магов-учеников, и одну молодую ведьму-наставницу по общему сговору начали выливать большие чаны объёмной вязкой жидкости на внешнюю сторону стен. Предольские призраки этому сговору помогали, благо всех призраков было из храма не выгнать. Обычно в этих чанах хранили какое-нибудь горючее вещество, специально против штурма стен и ворот, чтобы выливать это на головы атакующих и поджигать. И так думали часовые, блуждая рядом и видя, как это вещество доставляли на стену. Но оказалось, что маги-предатели таким образом вызывают сильное оледенение вертикальной поверхности, по которой сливают эту жижу. Ледяной покров получался достаточно толстым, чтобы можно было втыкать в него кирки и таким образом забираться на стены Храма Наук.
Этим и занялись отряды атакующих, которым выдали альпинистское снаряжение. Они принялись с попеременным успехом карабкаться на стены. Некоторые срывались рано или поздно. Если рано – отделывались ушибами. Если поздно – сбивали на лету товарищей, разбивались или налетали на оказавшееся под ними чьё-нибудь копьё.
Когда храмовые призраки сообщили верховным магам, что основной штурм на самом деле происходит в других местах, Хайнс громогласно потребовал всем рассредоточиться по всем стенам равномерно, убивать предателей и обстреливать в первую очередь те отрезки стены, где вызвали оледенение. Другие буревестники занялись тем, что пытались расплавить эти участки, растопить лёд. Но это было не так-то просто, маги постарались, укрепив их защитными заклинаниями.
И вот короткие стычки с атакующими уже возникали на стенах. У защитников, конечно, было много преимуществ, когда над стеной враги показывались по одному, неслабо уставшие после марша и карабканья. Некоторых также немного пугало, что первые атакующие были сильно искажёнными, о чём те прямо в бою устно напоминали, хотя где как не в Храме Наук люди больше всего привыкли к искажённым. Однако вскоре люди взбирались на стену всё чаще и чаще, более плотной толпой, и тогда уже начало сказываться малое количество защитников крепости…
И тогда Тракеций Скрёбыш вывел на стены титанов, которые всё время до этого стояли во дворах крепости и вокруг мастерской обездвиженными, а изобретатель активно делал вид для вражеских призраков-разведчиков, что без своего гения-брата, который их изобрёл, он не может управлять титанами, заводить их. Всё могли. Мирелла и Тракеций ещё до войны обучили около десятка призраков управлять титанами.
И теперь эти творения приняли бой. Пускай они и не предназначались изначально для подобного, но, как показали события сразу после смерти Лорда Паука, с этой задачей могучие големы, управляемые душами, справлялись на ура.
Тогда титан был один. Теперь же их было десять…

Вот атакующий закалывает одного, вот парирует или блокирует мечом другого, отбрасывает его ногой. Но нет, не отбрасывает, ибо это титан, он спокойно под ударами ухватывается покрепче за ногу беднягу и начинает крутить его телом, использовать, как оружие. Неудобное, не очень опасное, но очень устрашающее. Хуже всего, когда после нескольких таких ударов человек ещё жив…
Некоторым титанам не до смеха, они несут и щиты, и оружие ближнего боя. Щиты – больше по привычке или чтобы лишний раз толкнуть врага, а то и защитить товарищей.
Неустанно разят насмерть, ничто их не может остановить. Вражеское оружие бьётся и ломается о них, как о камень.
А те, которым до смеха, что только не творят с телами! Одни изучают строение человеческого тела, с мальчишеским любопытством точно лапки у насекомого отрывают, с лёгкостью голыми руками вскрывают черепушки или раскрывают грудную клетку, точно книгу.
Но больше всего понравилась титанам идея завязывать тела врагов в обыкновенные узлы. И никто их не останавливал, ведь это так шокировало противников, что ни о какой тактике они уже не думали, просто с ужасом шарахались, хотя вроде бы искажённым нечего бояться. Кто-то один начал завязывать узлы (как потом выяснилось, это храмовые призраки подсказали, пока без дела, но с большим интересом порхали рядом, утратив материальные руки), остальные позже подхватили. И начали действовать единой шутливой и в то же время имеющей большое значение для понижения боевого духа противника тактикой: ловят бедолагу, скручивают, закручивают, заламывают конечности так, чтобы друг за друга зацепились в виде простенького узла. Иногда даже заматывали насколько возможно, конечности становятся очень податливыми при многочисленных переломах. И делалось это быстро, точно работа у них такая спешная, методичная, повторяющаяся на каком-нибудь конвейере в высокоразвитом мире. Завязав человека в узел, его бросали, точно клубок для кошки очень далеко за стену. При этом нередко человек ещё находился в сознании, кричал, что есть мочи, просто невероятным, нечеловеческим криком от немыслимой боли. И этот крик, и это раздробленное тело играло важную роль для защитников. Оно приземлялось где-нибудь среди вражеского войска и там все лицезрели, что их ждёт в случае продолжения штурма. Вот, что значит воевать против магов, - это видели они.
Титаны отбили стены от успевших вскарабкаться врагов, других теперь не подпускать было легче, да и они теперь почему-то не проявляли большого энтузиазма. К тому же искажённые уже закончились, здоровые люди теряли бы больше в случае смерти, все это понимали.
Теперь главными противниками оставались стрелки, требушет и те, кто всё ещё долбили ворота. О последних, как ни странно, волновались меньше всего, ворота держались хорошо, угон тарана сработал превосходно, жертвы были не зря, призраки всячески про это напоминали, подбадривали защитников крепости. Даже откровенно врали – «Цинада близко», «Цинада на подходе, держитесь», но с таким же успехом могли бы напевать песни про Танакена. Скорее Сайкс возродится, чем Цинада подоспеет на осаду вовремя, куда, судя по информации из призрачных каналов, они совсем не спешили. По плану у них был Венозенг, а это неслабое отклонение от курса, да и застрять там могли надолго, ведь там сейчас происходили основные бои Паутины.
Некоторые титаны, увлёкшись и вдохновлённые лёгкостью боя, изъявляли желание спуститься как-нибудь на внешнюю сторону стены. Хайнс им запретил это делать. Одного трое удерживали силой, он очень хотел попробовать если не спрыгнуть, то соскользнуть, цепляясь руками. Тракеций тоже был очень против, он гарантировал, что падение повредит механизмы. Хайнс твердил, что титанов просто завалят массой, обмотают цепями и точно ничего не получится. С другой стороны, грохот ударов о ворота, далёкое множество лучников и один единственный работающий требушет – это всё так и требовало что-то сделать с этими проблемами. И титаны были бы лучшим решением, но их было слишком мало. Хайнс сделал ставку на то, что атакующие отступят, чтобы придумать, что делать с титанами, и так атака будет продолжаться волнами. Поэтому наотрез отказывался пускать титанов за стену и вообще подпускать к воротам. Эти ребята с лёгкостью могли бы их открыть, если бы захотели. А кто-то из них тоже мог оказаться в итоге предателем. Или престарелому от чрезмерно долгого бытия и безделья призраку могло вдруг показаться, что это весело и его одна из редких возможностей повеселиться, игнорируя все разумные доводы и аргументы. Такое с призраками часто случалось, а в критической ситуации такое было недопустимо.

Во внутреннем дворе Храма Наук валялось много камней, осколков крепости после попаданий снарядов требушета, после обрушения двух башен, а также сами булыжники-снаряды. Многие из них защитники ещё до боя притащили на стены, чтобы сбрасывать на атакующих.
Тракеций, пребывая в каком-то абсурдно возвышенном настроении, глядя на весь это ужас, дело рук его творений, подогревал свою злобу мыслями о заточённой в башне Муне и своём убитом брате. Это придавало сил, это позволяло действительно принять эту битву, эту войну, как что-то личное, не игнорировать её, а отдаваться ей по полной. Он черпал силы в этой ненависти. И даже подумал о том, что, наверное, потому мужикам легче воюется, когда любимые женщины где-то недосягаемо далеко…
Най и Хеши откровенно бездельничали, хоть и делали вид, что стреляют из луков. Стрел выдали не так много и требовали вести прицельную стрельбу, экономить снаряды, но они так далеко находились от стен, что защитников крепости почти не было видно, да и те прикрывались щитами, осторожно показываясь между зубцами стены. Потому под видом экономии и прицельной стрельбы все наёмные лучники делали всё медленно, стреляли очень редко, да и веселились, поражаясь глупостям этой битвы – неорганизованности из-за множества погибших именитых командиров или когда неясно кого слушать: призраков, против которых вроде бы велась борьба за власть в Венозенге, или тех желторотых юнцов, которые теперь заменяли погибших. Хеши чувствовала себя лучше, больше говорила, это несказанно радовало Ная. Хотя перемены в её настроении были так же резки, как и её обычный характер. Хеши и Най посмеивались с глупостей как защитников, так и атакующих – с испугом, но в то же время со смехом следили за летящими со стен живыми снарядами – завязанными в узел людьми. Вокруг них у соседних воинов царили такие же беззаботные настроения.
Но вот прохлаждаться они все перестали, когда их командир – один из немногих опытных и седовласых выживших офицеров – добрался до их рядов и многократно прокричал на них и пригрозил различными видами наказаний, если они и дальше будут играться, а не воевать всерьёз.
- В следующий раз пойдём в первой шеренге! Полезете на стену первыми, ленивые оболтусы! Смеяться со смертей товарищей вздумали! Доложу командованию, что вам, наёмникам, платят ни за что. Переплачивают и перекармливают!
Най еле удержал улыбку, а вместе с ней вопрос – как они теперь полезут на стену, если план с ледяными стенами оказался неэффективным, а никаких осадных башен и даже лестниц у них нет.
Мирелла, Жектр и Хайнс крутились в самой гуще событий. Мирелла координировала большую часть призраков – в небесах над Храмом Наук вёлся призрачный бой, который мог показаться маловажным, но такая атака сильно отвлекала призраков, не позволяя им применять материальные руки. Хайнс повелевал звуками, временем, но в основном просто координировал действия всех, раздавая глобальные приказы. Он точно дух божий был везде – командиром каждого звена храмового немногочисленного войска. Из верховных магов Храма Наук буревестник Жектр больше всех лично участвовал в прямом контакте с противников – стрелял молниями, заковывал врагов в камень или теми же камнями в них запускал, даже не прикасаясь к ним.
Свершилась краткая встреча с Корабусом. С призраком на стену ловко взобралась группа неплохо обученных молодых теневиков, которые, как предполагалось, должны были не сражаться на стене, а устранять определённых людей – Хранителей Слова сначала на передовой, потом под шумиху, следуя почти невидимками по теням, прорваться в крепость, чтобы отыскать оставшихся. Мирелла давно ждала встречи с Корабусом, и даже не давая ему торжественно заговорить с верховными магами, принялась его крутить, причиняя страшную боль, под которой большинство призраков обычно быстро выдавали любые тайны. Ведь боль души – самая сильная боль, если уметь эту боль разжечь. А Мирелла была в этом хороша. Именно потом изгнание искажённых работало хорошо: призраки прекрасно знали, что с говорящими с духами шутки плохи. Если долго причинять такую боль, то призрак мог до того тронуться умом, что позабыл бы всё на свете, даже самого себя. И Мирелла отнюдь не пытала Корабуса, вопросов не задавала, а просто направила всю свою мощь на страшные муки для него. Но он предусмотрел такой поворот событий и вырвался. Теневеки помогли – пустили в миреллу несколько теневых метательных ножей, но недостаточно хорошо их сплели, потому они больно кололи, легко ранили, боль причиняли, но серьёзной угрозы не представляли. А лёгкая кожаная броня, да хоть тяжёлый металлический доспех, от магических ударов никак не помогал.
Двое теневиков глупили, случайно называя друг друга полными именами, призраки это подслушула и передали Хранителям Слова. А Слово, как известно, убивает. Ещё у одного слабого новичка Мирелла прочитала память души – узнала ещё три имени, включая его самого. Хранители заговорили, прикрывая рты ладонями, и половины отряда теневиков быстро не стало. С остальными расправились магией, да и помогли защитники на стенах.
- Недостаточно ты их натаскал! – смеялись вслед отступающему Корабусу Хранители Слова.
С титанами враги ничего не могли поделать. Как их только не били, сколько стрел и копий о них не ломалось, им всё было ни по чём, только ненужную кожу с них сдирало, если у кого-то уже успела когда-то Окка нарастить.
Но вот одного титана утащили за собой со стены в ров, упали вместе с ним. Скорее просто потому, что он сам слишком увлёкся, не чувствовал опасность, вот и не удержался, стоя на краю стены. На него внизу накинулись, что только не пробуя против него.
Обливать титанов – испробовано; наваливаться массой – испробовано; выбивать его душу призраками – испробовано. Ничего не помогало. Даже если душа по каким-то причинам покидала титана, то по приказу он продолжал сражаться, повторяя одинаковые бездумные действия – просто махал кулаками, целясь в головы окружающих. Этого было достаточно для того, чтобы проламывать даже покрытые бронёй черепушки. И занять место титана другими призраками не получалось, ведь требовалась специальная настройка – совместная работа над механизмом и душой Миреллы, Тракеция и Руция.
Без последнего работа стала. Тот десяток рабочих титанов, который был готов до его отъезда, теперь исправно сражался, но остальных «завести» без него не могли.
Но вот Руций Скрёбыш объявился прямо посреди битвы. Воспользовался общим наступлением и суматохой, прикинулся атакующим призраком, симпатизирующим Предолу, так и преодолел окружение призраков и вступил в Храм Наук.
Он сразу отыскал брата, Тракеция, тот при встрече испытывал противоречивые чувства, ведь теперь окончательно убедился, что брата больше нет в живых, есть только та самая душа, привычный инструмент, с которым они привыкли работать…
На слезливые приветствия и обсуждение глобальных проблем, событий Венозенга, времени у них не было. Руций сразу начал помогать в управлении титанами и потребовал сбросить вниз длинную цепь, чтобы по ней угодивший в беду титан смог взобраться.
Идея казалась ужасно глупой, ведь цепь могла помочь штурмующим, но Руций раздавал быстрые указания, а другие титаны их быстро выполняли. И он сказал, что они сбросят цепь, если по ней полезут наверх атакующие.
Но призрак, управляющий титаном внизу с внешней стороны стены, сделал всё правильно: ловко вцепился в цепь одной рукой, принялся наматывать на руку, взбираясь по ней, в то же время её тянули сверху его такие же могучие товарищи, а титан при этом продолжал отбиваться, сбрасывал с себя вцепившихся предольцев, точно прилипчивых котят.
Ещё Руций принёс дурные вести, как разведчик.
- Цинада движется к Венозенгу и дойдёт ещё не скоро, потому что Мефиний корчит из себя героя, героически освобождает мелкие селения на пути войска или даже не на пути, а делает разные крюки. Его путь по карте Паутины выглядел бы не прямой, а волнистой линией. А также уже на подходе к Храму Наук, где-то в одном дне пути войска Бедесорна с катапультами, лестницами и осадными големами.
- Час от часу не легче. Но пока не об этом нужно думать!
Тракеций и Руций приказали титанам хватать камни и сбрасывать на тех, кто ломился в ворота Храма Наук. Люди могли поднять только самые лёгкие, и то получалось медленно, часто неприцельно сбрасывали просто вниз. Титанам же это давалось намного легче. Они не боялись вражеских стрел, потому поднимались в полный рост на зубья крепостной стены и выцеливали внизу жертвы, замахиваясь камнями. Людям оставалось только подавать снаряды. Бум! Никакие щиты не помогали предольцам укрыться от такого снаряда. Бум! Расплющивает, как букашку! Только щит и остаётся, как надгробие! Бум! Как настоящее оборонительное орудие – жаль, что до требушета не докинуть. Бум! Бум! Бум! Атакующие бросали тараны-брёвна, отступали от ворот. Те, кто преждевременно бросали, казалось бы, совершенно бесполезные теперь щиты и пускались в бегство, чаще всего получали стрелу в спину, потому что лучники стреляли беспрерывно, стрел хватало.
- Копья! Теперь копьями в них! – приказывал Руций, когда стук в ворота уже прекратился, а камнями докидывать до попятившегося войска становилось всё сложнее. – В лучников в первую очередь! У них нет щитов!
Титаны принялись метать копья. Даже те, кто не умели это делать правильно, быстро приловчились. И даже если копьё попадало в щит – при такой силе броска – почти любой щит пробивало насквозь вместе с доспехами. Но больше всего не везло слабо защищённым лучникам, которые думали, что в относительно дальних рядах они в безопасности… Некоторые копья протыкали сразу двоих, а то и троих солдат…
- Некроманты! Ваш черёд! – прогрохотал Хайнс, вызвав одним только голосом сход ещё пары небольших лавин.
Некромантов было всего четыре: молодые парни и пожилой наставник – довольно много для любой магической академии, а всё потому, что возможность видеть и взаимодействовать с призраками Скорлупы – давала большие преимущества. В других мирах предположительно невидимую душу-жертву заточали в тело мертвеца насильно, доводили её до безумия, добивались контроля. По поводу этого было много споров о моральности таких действий, некромантов никто не любил. Но в Скорлупе многие подобные преграды отсутствовали. Призраки, симпатизирующие Цинаде и Храму Наук, активно помогающие в защите, сами рвались по устной указке некромантов занять тела мертвецов.
И вот замешкавшемуся войску Предола, отступившему и от ледяных лазов, и от ворот, дали определиться – бежать или наступать снова. Бежать, конечно. Ибо мёртвые, сваленные в устрашающие кучи тел у стен Храма Наук, начали подниматься на ноги, вновь браться за оружие и теперь уже сражаться на стороне магов…
Вдобавок остальное брошенное оружие начало подниматься в воздух. Маги заставляли его левитировать, сражались им. Вновь подключились призраки с дарованной способностью материальных рук – тоже подхватывали оружие и сражались. Всё это отгоняло нападающих от стен. Крики командиров никак не помогали потеснить врага и вновь перейти в наступление.
Кое-где в войско начали бить с облачного неба молнии, вызванные буревестниками. К сожалению, поджечь требушет с помощью них не получалось, его защищали магическими оберегами специально на подобный случай.
Наконец, часть войска начало проваливаться под лёд. Сначала все думали, что маги каким-то образом незаметно подогнали сюда целое озеро. Но всё было намного хуже, лёд просто плавился. Довольно большая площадь начала краснеть, а из прорубей валили клубы пара. Сначала это была сильно кипящая непонятная жижа, потом ещё местами целый лёд сильно покраснел, и под ним развернулся взаправдный ад – огненное озеро. Языки пламени при проломах с рёвом вздымались высоко над головами солдат…
Детишки в Храме Наук бегали туда-назад от стен крепости до подземных шахт, беспрерывно приносили магам всё новые и новые бутыли по восстановлению сил. Раз уж поставки драгоценного эликсира на продажу в Цинаду и другие миры прекращены из-за осады, то пора ими в полной мере пользоваться самим, подземный ресурс добываться не прекращался. Это был настоящий подземный водопад…
Предольцы всё-таки протрубили отступление. Все понимали, что на этом осада не закончится, но первая атака на стены Храма Наук была отбита.
Несмотря на неслабые потери, в основном от вражеских лучников, храмовники радостно кричали со стен и потрясали оружием, празднуя победу. Перед ними открывался теперь вдохновляющий вид на отступающую армию, которая понесла потери, наверное, в стократно большем размере…

вот сегодняшняя норма вставил всё это почти впопад между абзацами в отрывок 05.06 http://forum.mirf.ru/showpost.php?p=...4&postcount=81
всё равно многое будет значительно редактироваться

5.
Каждый день Несс пополняла свою копилку самых страшных вещей, которые она видела в жизни. И каждый раз натыкалась на что-то ещё более ужасное, чем всё виденное ранее. Казалось, что может быть страшнее огромного войска, которое идёт штурмовать твой замок, обороняемого жалкой горсткой воинов? А было что! Когда к этому войску присоединяется такое же огромное войско, пришедшее на подмогу! Помогать в и без того понятной грядущим результатом и посильной бойне!
Некоторые защитники Храма Наук ещё согревали себя надеждой, что хотя бы армия Бедесорна не явится на поле боя, а то и вовсе тоже выполнит пу-но-тас и ударит в предольскую армию всеми силами, показав свою преданность Цинаде.
Но все даже самые наивные надежды окончательно рухнули, когда над холмами меж войска Предола появились синие знамёна Бедесорна, сегмента более высокого сословия, ранее обманным образом объявленного врагом Предола. Теперь командиры пожимали друг другу руки, а солдаты двух армий делили еду и костры друг с другом. А людей на холмах теперь заметно прибавилось, они раскинулись очень широким дугообразным лагерем напротив Храма Наук, и с какого-то ракурса можно было принять это за самый крупный рыночный посёлок Паутины, но его военную направленность выдавали две быстро конструируемые, растущие в небо осадные башни. Сотни солдат несли с собой брёвна и возводили из них ладьи на огромных колёсах-гусеницах, которые позволят легко и быстро направить войска на стены, если удастся их подкатить близко. А им удастся – ведь из Бедесорна прибыло немало кузнецов и магов, делающих всё возможное, чтобы уберечь машины массовой смерти от чего угодно – от огненных стрел, например. Фронтальную сторону покрывали железными пластинами, специальными огнеупорными маслами, а также множеством магических защитных оберегов…
Солдаты Бедесорна были свежи, полны сил, хоть и после долгого марша почти без остановок, но с ночлегами. На фоне предольской армии, вымотанной напастями со стороны магов, они выглядели, точно несокрушимая неутомимая армия богов, сошедшая с небес им на помощь. С ними также были длинные лестницы – то ли на случай, если что-то случится с осадными башнями, то ли чтобы ни оставить защитникам ни шанса… Просто весь периметр стен в один миг покроют лестницами и в считанные шаги, не снижая темпа, не перестраиваясь, всеми ротами взберутся на эту несерьёзную высоту.
О том, чтобы ломать ворота, похоже, никто уже не заводил и речи. Никому они не были уже нужны. Разве что случайным ударом снаряда катапульты могли разрушить и эту жалкую преграду... Метательные орудия тянули через труднопроходимый снег осадные големы - творения бедесорнских каменщиков-буревестников. Они могли и сражаться, но несмотря на крепость тела и могучую силу, годились лишь до простейших задач, потому что умом совсем не удались.
Радость от недавних храмовых побед и превосходства по степени потерь быстро улетучилось у защитников крепости. Дурной настрой распространялся быстрее любой болезни. Всё чаще поговаривали, что это конец, теперь уже ничего не поможет, такой штурм уже маги не сдержат. Это будет последний бой.
По мере роста безнадёги и дурных вестей разговоров становилось всё меньше. Все храмовники – маги, солдаты, прочие местные жители – в страшном молчании наблюдали со стен за приготовлением бесчисленного воинства к новой атаке. Уже никто не сомневался, что стоит предольским и бедесорнским командирам только отдать приказ о всеобщем наступлении – от Храма Наук камня на камне не оставят.
Хайнс разрешил временно отворить ворота, чтобы защитники крепости могли обчистить тела погибших после штурма предольцев, в большом количестве оставленных отступившим противником от стен. Тянули в замок всё, что могло пригодиться в военном деле, - собирали стрелы, забирали самую добротную броню и оружие. Заодно добивали раненных, в плен никого не брали. Отчасти оказывали многим беднягам милость, облегчая мучения. Заодно делали окрестности крепости спокойнее и тише, болезненные вопли и стоны сильно будоражили людей, и редко кому-то именно это поднимало боевой дух. Пожалуй, его уже ничего не могло поднять. У людей хватало сил только чтобы не покидать свои посты на стенах...
Но вот в момент сбора жалких трофеев к Храму Наук выдвинулась троица всадников. Двое несли белые флаги – то ли символ мирных переговоров, то ли символ цинадского Порядка. Центральный всадник нёс на копье штандарт синего цвета с золотистым рисунком – символ Бедесорна.
Защитники пришли в боевую готовность, но ворота не закрыли, людей с поля боя не отозвали, а Хайнс даже лично вышел навстречу переговорщикам.

Три всадника постепенно снизили скорость, обходя многочисленные трупы, коими широко было устлано поле перед Храмом Наук. Совсем близко к стенам подъезжать не намеревались, остерегаясь лучников, хотя давно уже вошли в область прицельной стрельбы. Хайнс вышел им навстречу, слегка прихрамывая. Рядом с закованными в дорогую броню молодыми солдатами он в своей неприглядной серой робе выглядел совсем дремучим и немощным стариком.
Хайнс остановился перед всадниками, задрал голову к небу, к протуберанцам Рашмы, и торжественно прокричал:
- Бедесорнские падальщики явились раньше воронов клевать мертвечину. Доедать всё, что осталось от Храма Наук!
- Приветствуем, о, Хайнс. Мы пришли под белыми цветами. Мирный разговор нужно вести.
- Обычно у нас тут белого - куда ни глянь. – Хайнс обвёл взглядом поле вокруг. – Но сейчас вот вам красную дорожку выкатили. Что угодно для почётных гостей!
- Мы поговорили с правителями Предола…
- Та ещё неразбериха у них с командованием, да? – усмехнулся Хайнс.
- Они не отступят, Хайнс.
- Экая новость! А я думал, что побаловались и хватит… Неужели им мало?
- Кончай шутить, старик, - озлобился один из дипломатов. Два товарища зашипели на него, но он продолжал: – Все знают, что вы в полной заднице! Не сегодня, так завтра Храм Наук падёт, с этим уже ничего не поделать! И даже ваш чёртов источник магических сил не поможет. С каждым днём – у вас всё меньше людей. С каждым днём – всё больше разрушений. А предольские потери – это капли в море. Мы пришли к тебе с предложением сдать крепость, сдать полномочия и тем самым – сохранить жизни всех этих ни в чём не виноватых людей! Посмотри на них, они даже не знают, за что борются, почему судьба отвернулась от них! Это не их война. Подумай о людях. А если думаешь только о себе, то подумай, как будут чернить твоё имя после стольких невинных жертв!
- Так значит, Бедесорн официально присоединился к атакующей стороне? – скрестил руки на груди Хайнс и покачал головой. – Скучно, господа, скучно. Я надеялся, что вы будете темнить изящнее, разыгрывать нейтралитет. Ведь прекрасно знаете, что ждёт ныне врагов Храма Наук, ведь маги ударят вам по самому больному…
- Этот вопрос мы тоже собираемся обсудить, - быстро заговорил тот из переговорщиков, кто проявлял наибольшую мягкость в дипломатии. – Наши былые правители – семья барона Тайвуса, а также вся иная известная правящая верхушка Бедесорна – дом Ауренциев, дом Экстов, дом Мовенов и другие – все они в связи с военным положением смещены, отстранены от власти и уравнены в правах с простым людом. Они не участвуют в этой войне, не поддерживают её и вообще находятся сейчас в Бедесорне, а не здесь, можете проверить призраками. Также в войне не участвуют все известные генералы, сейчас зачитаю список всех имён…
Переговорщик развернул длинный список. Хайнс его не перебивал. Большинство имён он, конечно, знал, но было интересно послушать об остальных.
Когда список имён закончился, Хайнс проговорил:
- Неужели в Бедесорне случился государственный переворот?
- Что-то подобное. Полной картины мы не знаем. Некоторые, включая самого барона Тайвуса, добровольно сдали полномочия и согласились отдать излишки своих богатств на нужды нового правительства.
- Дайте угадаю – а новые правители у вас – такие же безымянные, как теперь у Предола?
- Время безымянных войн, - пожал плечами переговорщик. – Время безымянных королей.
- Как всё грамотно спланировано, - рассмеялся Хайнс. – Что ж, вынужден вас заверить, что ваш дурацкий план не сработает. Мы всё равно ударим Словом по этим именам. Они ввязались в войну против слабого противника вместе с Предолом, и только после того, как на предольском опыте убедились, что Словом действительно можно убить любого человека, поняли, что тоже обречены, начали вертеться, пытаясь и от соглашений с более сильным Предолом не уйти, и чтобы свои громкие имена обезопасить. Нашли дураков! Хах, какую байку сочинили! Их сместили от власти! Их уравняли в правах! Добровольно всё отдали! Хах! Так мы и поверили!
- Проверьте призраками! – взволновался дипломат. Он начал рассказывать, как известные люди Бедесорна из-за опасности Слова бросили всё, ушли к своим семьям, занялись иным трудом, а власть подхватили менее известные или вовсе неизвестные наследники и заместители.
- Да уж, смешные болваны, - качал головой Хайнс. – Всё взвесили, поняли, что могут вонзить нож в спину Цинаде, но при этом сумеют унести ноги. Думали, что личные потери не понесут, ничего не будет стоить им эта война. Под шумок, прикрываясь всем этим хаосом в Паутине… Но не тут-то было. Если уж бросил вызов Цинаде, нарушил Порядок, готовься понести заслуженное наказание.
Переговорщики выглядели испуганно. Со страхом переглядывались. Похоже, что их основное задание готовилось с треском провалиться. Они поняли, что от этого могут зависеть даже их собственные жизни. Потому начали с неприкрытой мольбой тараторить наперебой, уговаривать Хайнса помиловать тех, кто отступил от дел…
- Нет-нет-нет, - злорадно посмеивался Хайнс. – Вот ваш списочек. – Он сотворил в воздухе дрожащий призрачный свиток. – Мы им сейчас обязательно займёмся. Ублюдки думали, что ни при каком раскладе ничего не теряют – отсидятся за спинами солдат, но они ошибались. Серьёзно ошибались. Палач всё это время прятался у них под кроватью. И сейчас он получит от нас указание привести в исполнение ряд смертных приговоров.
- Мы ведь не услышали предложений с вашей стороны! – совсем сдался один из дипломатов. – Мы ведь даже ещё не вступили в войну, не начали боевые действия… Давайте мы вернёмся к нашему командованию и доложим о ситуации. Быть может, в силу новых обстоятельств, армия Бедесорна отступит… А то и поможет разобраться с войском Предола. Быть может, переговорами мы добьёмся с ними успеха…
- Сколько там дней пути до ближайшего портала? Десять? На лучших бедесорнских скакунах, уверен, можно добраться намного быстрее… - Хайнс что-то прикидывал в уме. – Так вы и будете тянуть время, давая возможность Тайвусу и остальной компании убраться в какой-нибудь манящий райский Ун… Нет. Нет-нет-нет. Так не пойдёт. Всех ждёт расплата. Война – это не шутки, а ваши командиры забыли об этом, решив, что баловство им по-любому сойдёт с рук. Не сойдёт. Сегодня они в этом убедятся.
- Тогда сражение с Бедесорном точно не избежно… - дрогнувшим голосом проговорил переговорщик.
- Значит, Бедесорн обречён так же, как и Предол, - сказал Хайнс. – Да и сражение всегда неизбежно, если к самым стенам уже прикатывают столько орудий.
- Дай нам время, Хайнс, - просил переговорщик. – Мы доведём командованию. Мы решим всё в кратчайший срок. Быть может, ответ последует незамедлительно. Быть может, они отзовут войска или каким-то образом помогут...
- Вы никуда не поедете. Души обречённого командования Бедесорна поймут результат переговоров без всяких дипломатов. Впрочем, ваших призраков никто здесь держать не будет. Доберётесь домой даже быстрее, чем на скакунах…
- Вы не посмеете! Мы под белыми флагами! Вас возненавидят все призраки! Вы нарушитель военных традиций! Мы ведь не солдаты! Мы надеялись, что вы разумный человек!
- Вот, что бывает, если идти сжигать колдунов, - осклабился Хайнс и поднял руку с грозно растопыренными пальцами в сторону всадников.
Он призвал невероятные по силе направленные вибрацию и звук, от которых переговорщики начали падать с вздымающихся на дыбы лошадей.
При этом практически остановил в этом месте время, и все наблюдали за странной замедленной картиной. Кровь у дипломатов шла из ушей от лопнувших перепонок. Кровь брызгала изо рта и носа из-за дробящихся во всём организме костей. Кровь даже текла из глаз.

Видя, что происходит перед воротами замка, Мирелла отошла подальше от остальных, проверила окружение вокруг себя и, убедившись, что никакие призраки не подслушивают, начала зачитывать Слово в адрес всех известных личностей Бедесорна. Вскоре к ней подошёл и присоединился Хайнс.

Когда немного времени спустя катапульты Бедесорна начали метать снаряды в Храм Наук, верховные маги поняли, что их сообщение дошло до адресата. Эти камни летели куда прицельнее покорёженного требушета, уже не пролетали мимо в горы. Вот полностью обрушилась одна из крупных внутренних башен Храма Наук. Осколками вскоре забросало абсолютно все переулки и открытые площадки крепости. Вот то и дело попадали камни в стены, защитников сбивало с ног от удара, передающегося через каменный пол. Несколько таких ударов – и можно было бы пробить крепостную стену, но всё же катапульта была не настолько точным орудием. Вот один из снарядов выломил верхнюю часть ворот. Её сразу же начали заделывать, а угнанный ранее таран перевернули, поставив на дыбы, чтобы приложить к воротам с внутренней стороны. Таким образом завалили ворота всяким тяжёлым хламом, чтобы защитники забыть забыли о штурме крепости через них.
У Миреллы не хватало времени и сил контролировать ещё и сумасбродную Несс, потому она разрешила девчонке укрыться на время обстрела в подземной части врачевальных палат, одно из немногих мест, где укрывалось большинство храмовников, чтобы не поймать собой какой-нибудь небесный камень. Мирелла посчитала, что дура достаточно насмотрелась, чтобы хотя бы на время не думать только о своих подростковых проблемах и тем более убивать кого-попало на расстоянии. И она строго-настрого запретила всем говорящим с духами образовывать для Несс призрачные каналы для связи с её любимым Лодесом.
Несс сидела в углу палаты. На кроватях и даже на полу из-за нехватки места разместили раненных. Но здесь ещё было не так ужасно, как в других палатах – где кричали, стонали от боли или приносили свежих калек, у которых кровь хлестала ручьём. Здесь были безрукие, с проломленными черепами, но зато спокойные.
Другой Хранитель Слова, тот адепт тени, Вендр сидел неподалёку от неё, возле искалеченного бессознательного тела своего товарища – Сеймаска, который тоже недавно начал преподавать в Храме Наук, владел магией света. Несс не до конца понимала, что случилось с Семайском и что он вообще такого сделал, что о нём заботились и говорили, как о герое, но Вендр, судя по всему, больше заботился о нём, как о друге. Обычно тихий и скрытный, сейчас он проявлял удивительную охотность поговорить, но не с Несс, а с учениками Сеймаска, которые его нередко навещали, держали за руки, желали скорейшего выздоровления.
Несс безуспешно пыталась разгадать эту тайну. Почему Вендр, один из немногих оставшихся красавчиков Храма Наук, с которым они пережили долгое и нудное совместное заточение, совершенно её игнорировал.
Вот он заводил разговор с новой группой учеников, почти неприкрыто заигрывал с ученицами, но говорил при этом исключительно о Сеймаске. Такое ощущение, что хотел вызнать у абсолютно каждого, в каких отношениях Сеймаск с этими людьми, и что они вообще о нём знают. Он жадно вслушивался в каждое слово и вглядывался в лица людей, задавал так много каких-то глупых и неуместных вопросов, что в конце концов надоедал ученикам или вызывал их лёгкое раздражение, так что надолго они в палате не задерживались, чувствуя непонятное давление со стороны Вендра.
Но как только Несс сама пыталась заговорить с магом тени, он будто отрезал любой их диалог. Она ему - вопрос предложением, он ей – скучнейший и даже резковатый односложный ответ. Она ему – о себе, о своих чувствах по поводу войны, по поводу заточения, по поводу их предстоящей судьбы, а он ей всячески показывал, что ему это неинтересно. Всё время был сосредоточен на другом. Такое ощущение, что желал, чтобы она сама покинула палату, будто он совсем против её присутствия, будто сильно занят, хотя, мужчина, называется, прятался в катакомбах Храма Наук так же, как и она – совершенно ни на что не способная в бою…
Несс начала привычно винить во всём себя – мол, заточение совсем не пошло ей на пользу, совсем перестала следить за своей внешностью, вся теперь испачканная… Да ещё опозорившаяся применением Слова… Вот оно, главное! Кому она такая нужна? Все, кто видел её такой или узнавал, что она натворила, не хотели иметь с ней дело. Особенно те, чьи имена она, худшая Хранительница Слова, знала и могла по дурости своей в любой момент назвать…
Но потом, наблюдая за тем, как печально Вендр смотрит на своего товарища, как много вопросов о нём задаёт… путанными тропинками она набрела на совершенно иную догадку.
Так он же любит его, этого Сеймаска! Он же из таких! Они жили вместе в одной комнате, они были не разлей вода… Это было даже больше, чем дружба.
Тогда Несс улыбнулась. Это всё объясняло. И это никак не принижало её собственных достоинств. Можно жить дальше. Какое же милое объяснение! С этим точно можно жить.
Теперь её тянуло к Вендру ещё больше.

Вскоре за Вендром прилетели призраки и позвали на стену. Все толковые маги нужны были для обороны крепости.
Пока армия Предола отдыхала после предыдущего неудачного штурма, свежие силы Бедесорна двинулись в бой.
Осадные башни пока ещё строились, остались в лагере. Люди несли с собой над головами огромные рукоходные лестницы. Их переднюю часть поднимали вверх на копьях. Также на переднем конце лестниц имелись деревянные колёса, чтобы, когда упрутся в стену, легче было закатить лестницу на самый верх, и тем самым её выпрямить.

Армия Бедесорна отличалась от Предола более дорогостоящими доспехами светлых почти бесцветных цветов, иногда сверкающих отполированным металлом настолько, будто на них падали лучи Рашмы, но это было не так. За солдатами развевались синие плащи, а на флагштоках трепыхались высокие штандарты. Всё было по струнке выровнено, взводы маршировали на одинаковом расстоянии друг от друга, громыхали в ногу, лишь изредка доносилась трель трубы кого-нибудь из командиров.
Что сказать – сразу было видно более высокое сословие. Более собранное, более дисциплинированное, более близкое к цинадскому Порядку. И намного богаче. Будь они многочисленнее, чем предольцы, даже не смотрели бы на таких козявок у себя за спиной, но нынче наступили интересные времена – когда даже более высоким сословиям приходится вертеться ради выживания.
Лучники снова ответили на приближение противника залпами со стен и навесом из внутренних дворов. Этот смертоносный дождь совсем жиденько покапал на бронированную пехоту, не произведя никакого впечатляющего эффекта.
Вскоре ответили лучники Бедесорна, которые впервые за долгое время вынуждены были показать, что неспроста едят свой хлеб и постоянно тренируются на стрельбищах. Их было отнюдь не много, по сравнению с предольскими стрелками, но всё равно больше, чем у Храма Наук. И с кавалерией у них было не очень. Бедесорн предпочитал делать основную ставку на пехоту. Но зато луки здесь не выдавали кому попало. С виду такой же редкий дождь из стрел посыпался на Храм Наук, но стрелы летели с большим смыслом, кучковались не случайным образом, а по видимым или тактически наиболее выгодным целям. Призрачные разведчики Бедесорна корректировали стрельбу.
Куда больше эффекта по наступающим силам сыграла новая атака магов. Буревестники призвали сильный снегопад и туман, мешая лучникам вести прицельную стрельбу, опять возникли материализованные призраки, а также из сугробов вырастали небольшие големы, которые знатно замедляли противников, а иногда даже кого-нибудь убивали, прежде чем разваливались под многочисленными ударами. Маги также сделали подступы к храму очень скользкими, что также замедлило войско. Это позволяло обстреливать их намного дольше, прежде чем лучники на стенах в основном уступят место солдатам с оружием ближнего боя.
Наконец даровали волю магам крови, коих в Храме Наук было по счастливой случайности целых восемь. Тоже в основном молодые, в основном девушки, питающие к крови нездоровый интерес. Их держали в резерве, как ранее некромантов, поскольку сначала им почти не с чем было работать, но после первой битвы с предольцами – вокруг Храма материала хватало. Волшебницы принялись вытворять зловещие чудеса как со свернувшейся и заметённой снегом кровью, так и со свежей. На подступах к храму зарезвились кровавые плети, с лёгкостью разрубая людей вместе с бронёй, точно они не настоящие, точно это снеговики или торты.
Вендр с учениками-теневиками, коих осталось всего пять, превращали некоторые летящие стрелы в теневые. В более глубокой тени под стенами – их эффективность значительно возрастала при попадании в цель – так, что могли пробивать щиты и броню. Иногда они метали теневые копья сами. Или покрывали гигантской тенью союзников, чтобы враг не мог их разглядеть и вести прицельную стрельбу. Насылая тень на войска под стенами, они погружали их в такую глубокую тьму, что те паниковали, решив, что ослепли, совсем переставая слушаться приказов, теряя строй, переставая прикрываться от стрел.
И вот лестницы покатили колёсами снизу по вертикальной поверхности стен, поднимаясь. Буревестники начали быстро выращивать на пути лестниц различные преграды. Впадина – только лестница застревает в ней, нужно спускать, если получится отцепиться, ведь буревестники оборачивают застрявший конец камнем. Или преграда – иногда обратный трамплин, и тогда лестницу по неосторожности атакующие роняли сами на себя, или просто ломали о преграду или надолго застревали на этом моменте.
Но всё же половину лестниц – восемь штук - где-то с первого, где-то с повторных попыток – закатили на самый верх. Там колёса вместе с крюками перекинулись через зубцы стен и хорошенько закрепились. Снизу лестницы тянули вниз, массово навалившись, будто собирались совместными усилиями за эти крюки всю стену повалить на себя. Но на самом деле так прижимали крюки к настенному камню, чтобы со стены не так просто было их поднять и перебросить назад через стену.
Люди заторопились по лестницам, перебирая ногами и руками.
Войско Бедесорна массово поднималось на стены Храма Наук.
И тогда противника вновь выступили встречать титаны.

Стальные громилы даже если порой не могли оттолкнуть лестницы, то с лёгкостью потом сбрасывали незваных гостей, просто сотрясая её или хватаясь за подоспевших проходимцев руками. Но в этот раз что-то изменилось – на титанов уже не нападали так резво и слепо, как раньше, а осторожничали, не спешили, благо мощные наплечники, нагрудный панцирь и шлемы со щитами позволяли переживать довольно много попаданий простых стрел. Подбирали момент, а затем набрасывали на истуканов петлю из верёвки или цепи. Если титан успевал среагировать, он мог с лёгкостью избавиться от проклятого лассо, просто разорвав его, даже звенья цепи порой несложно было раздавить, раскромсать в могучем кулаке. Но в иных случаях титанов начинали тянуть снаружи за верёвки и цепи – быстро, рывками, всё это происходило в считанные мгновения. И тогда некоторые титаны начали переваливаться через край стены и падать к их подножию. На них, значительно ослабленных или окончательно обездвиженных после падения, набрасывались люди с кувалдами и крушили изобретения Скрёбышей ещё больше…
Хайнс и Тракеций приказывали защищать титанов в первую очередь. Кто бы мог подумать, что подобный приказ прозвучит. И тогда на край стены взбежал личный титан Руция, самый первый, низкорослый, как и сам владелец, повреждённый от времени, многочисленных испытаний и ранних недоработок, но всё ещё более сильный и крепкий, чем любой из людей. Призрак Руция теперь управлял махиной изнутри, Мирелла тренировала его задолго до появления последней партии скрижалей, до того, как Паутину охватила война…
Титан Руций не стал дожидаться, когда и его попытаются стянуть вниз, он сам заскользил вниз по лестнице вниз головой, быстро перебирая руками, отчего она пугающе согнулась под его большим весом, но гибкое дерево выдержало, что нельзя было сказать о тех других, кто по ней в этот момент поднимался. Руций посбивал людей до самого низа, до особой утяжелённой платформы, к которой был прикреплён другой конец лестницы, чтобы её не так просто было столкнуть куда-нибудь вбок. Но титану хватило одного взмаха руки, чтобы попросту эту лестницу перерубить. Пока она с треском падала на войско Бедесорна, он уже принялся крушить черепушки окружавших его воинов.
Так он помог двум упавшим титанам. Оба были практически обездвижены, но им хватало сил намотать на руки сброшенные сверху цепи, чтобы на них их, искорёженных и избитых, заволокли обратно на стену Храма Наук. Ещё два падших титана были в отдалении и их уже били больше всего, несмотря непрекращающийся град стрел, сосредоточенный в основном в этих местах…
Руций рассудил, что лучше им поможет кто-нибудь другой, поскольку, вероятно, их ценность уже мало что значит при таком состоянии. Тем временем, расправляясь с врагами в рукопашном бою, он прикинул свои силы и понял, что может большее, намного большее. Его-то никто не уронил. Его-то не били кувалдами. Совершенно непонятно, как его остановят.
Поэтому Руций двинулся в атаку – прямиком в гущу войска – прямиком через все вражеские ряды, разбрасывая всех у себя на пути, точно злобных младенцев.
Он собирал величайший для одного воина урожай крови и мозгов, которые нёс на своём неживом теле.
Он оставлял после себя величайшую для одного воина гору трупов и раненных.
Он нёсся быстро, не позволяя чудакам с молотами догнать его, хотя тем самым они отступали от стен.
Он ломал уже менее прочные щиты и доспехи, поскольку всё сильнее углублялся в тыл.
Вот он рвёт пополам беззащитных лучников.
Вот он вырывает офицерские головы, точно страницы из книги.
Вот одной рукой ломает всадников вместе со скакунами.
Вот он пересекает огромное людское озеро и уже бежит через снежную долину один. За ним, не сильно торопясь умереть, начинают бежать те, кто по идее должен его остановить, но они не уверены в своих силах. И вообще многие бегут просто потому, что видели достаточно и предпочли быть казнены за дезертирство…
Вот по нему ударяют уже предольские лучники, ведь он на подходе к лагерю, к холмам…
Стрелы толком не причиняют вреда, но механизмы в груди титана уже угрожающе скрежещут.
Руций добирается до первой катапульты. Люди уже почти не нападают на него, просто пускаются наутёк. Он принимается крушить механизмы.
С одной катапультой покончено.
Он прикидывает – до требушета ближе, чем до осадных башен или другой катапульты.
Он несётся к требушету, и каждый шаг его – точно рекордный человеческий прыжок с разбега – он всё ближе и ближе, ни стрелы, ни копья его не могут остановить…
На него наваливаются какие-то безумцы, пытаясь взять в кольцо огромными осадными щитами. Он останавливается только, чтобы разобраться с напастью. Ломает одного, скручивает другого, отправляет в полёт третьего…
Но, пожалуй, зря замедлился, остановился.
Один ушлый воин подбирается сзади и набрасывает на голову титана Руция цепь в виде петли.
Затем звучит истошным криком команда «Стреляй!». Руция практически мгновенно подхватывают как снаряд и запускают обратно в сторону Храма Наук. Но перед этим он, ужасно быстро вращаясь вокруг разматывающегося столба требушета, очерчивает широкий круг по земле вокруг орудия, отправив в призрачный мир ещё человек пятнадцать ублюдков, которые думали, что маги их здесь не достанут…
Руций с воем торжества и хохотом летит обратно в Храм Наук. Врезается в верхнюю часть внешней стены, откуда тело титана извлечь будет очень непросто. Покидает его призраком и говорит Тракецию:
- Этот своё отслужил. Хлам теперь. Даже можно не смотреть состояние, проще нового создать.

Несмотря на мощный отпор оставшихся титанов, в этот раз атакующих лезло на стены намного больше. Они всё чаще вступали в схватку уже не с титанами, а с людьми, к тому же Скрёбыши отводили титанов подальше от края стены, потому что атакующие тащили с собой цепи, собираясь утянуть титанов в обрыв, где либо тяжёлое падение, либо тяжёлые молоты довершат начатое. Слишком ценные объекты эти титаны, Храм Наук не мог от них так легко отказаться, а осталось их слишком мало.
Людей было тоже не много, особенно на фоне впечатляющего войска Бедесорна. Но они, как ни странно, сражались порой даже лучше отлично снаряжённых, полных сил и закованных в лучшую броню противников. Защитники крепости просто изголодались в ожидании бойни, в ожидании смерти, устали смотреть на гибель товарищей, да и просто были обозлены своей судьбой – кому охота умирать в осаде по самым непонятным причинам? Была объявлена война любым магам? Да вроде нет. Тогда чего эти ублюдки лезли на стены! Ничего не оставалось, как не просто бороться за выживание, а проучить недоумков по полной! Сбросить их изуродованные трупы с внешней стороны стены, чтобы другим неповадно было кидать с оружием на несправедливо осуждённых!
Так уж вышло, что даже Вендр замешкался, и ему с двух сторон перекрыли отступление со стены вражеские солдаты. Прыгать с высоты четвёртого этажа во внутренний двор ему очень не хотелось, он предпочитал спускаться по винтовым лестницам в башнях, прилегающих к стенам. Но теперь с одной стороны велась схватка нескольких бойцов-храмовников и нападающими бедесорнцами, а с другой – защитников, включая двух молодых теневиков, уже перерезали двое солдат с синими плащами – и теперь один из них ринулся прямо на Вендра, вздымая окровавленный меч, не столько ради грамотного удара, сколько с пафосом, торжеством и безумием какого-нибудь палача, уверенного в своих силах и своей неубиенности.
Вендр склонился к зубьям стены, там, где более глубокая тень, и нырнул вдоль неё, по направлению к противнику. Вздыбившаяся тень окутала его, точно он кинулся в незаметную нору. Болван, закованный в железо, с угасающим боевым криком затормозил, начал глупо озираться. Вендр возник между ним и зубцами стены. Секунду колебался. Противник не успевал его заметить, потому что смотрел в сторону, а его шлем с тонкими прорезями сильно ограничивал обзор. Стоит отметить, что у Вендра был легчайший кожаный доспех, который, наверное, даже от комара не защитит.
Вендр не спешил. Сперва он хотел просто столкнуть противника во внутренний двор, но потом быстро озирнулся в обе стороны, понял, что остальные враги вот-вот тоже ринуться к нему, уже с двух сторон, потому не стал больше мешкать и изо всех сил навалился на ублюдка и начал падать вместе с ним.
Не лучшая идея, успел подумать Вендр, пока рассекал воздух верхом на металлической глыбе.
Посадка, конечно, вышла не из мягких, но Вендру хотелось верить, что противнику досталось больше. Вендр получил несколько ушибов и порезов, возможно, сломал ребро и немного вывихнул руку. Он невольно откатился, сплёвывая кровь. Вроде бы зубы на месте. Но прикусил губу и язык. Не страшно.
Противники наверху потеряли интерес к упавшим и продолжили бороться с храмовниками. А вот приземлившийся вместе с Вендром солдат, похоже, всё ещё был боеспособен. Тяжело постанывая, мало что видя и понимая, он начал подниматься и вслепую нащупывать в снег выроненный при ударе о землю меч.
Но его уже держал Вендр. Боец из него был не ахти, особенно с таким крупным оружием, ещё с ножами он что-нибудь да умел, магия тени позволяла, но для такого же мастерства во владении теневым мечом – нужно было значительно больше сил и времени на подготовку. Вендр не стал терять время и начал бить рыцаря, как уж получалось простой силой.
Какое-то время это глупое занятие напоминало тренировку с затупленными мечами, когда сражаешься с товарищами, и все знают, понимают и чувствуют, что серьёзное ранение здесь не получить. Но меч так часто ударял в самые разные части полного доспеха, что случайным образом отыскал уязвимые места – то кости ломал бедесорнцу, то кровь начинала тень. Обессиленный противник всё время пытался встать, но снова падал. После серии особенно сильных ударов по шлему, он рухнул, совершенно обездвиженный. Вендр не знал – умер он или нет – не стал добивать, бросил меч и воззрился на свои ушибленные трясущиеся руки. В голове ужасно гудело.
К гхаргам эту битву, думал Вендр. Я выше этого. Я цинадский шпион, уж кто-кто, а я не должен умереть. Нужно уходить. Нужно прятаться. Нужно найти чёртов портальный камень! Проклятье, я не знаю, как это сделать! Нужно в лазарет. Боги, Сеймаск… Я не могу больше ждать, они штурмуют стены. Мне придётся убить Сеймаска, извлечь его призрака… Он должен… Он обязан сообщить имя воровки!

В лазарете Вендр в очередной раз с сожалением промолчал о том, что Несс стоило бы уйти в какое-нибудь другое место, а не сидеть днями в палате с Сеймаском. Но такие слова были в такой час совершенно неуместны. Девушка испуганно вздрагивала от частых грохотов вверху, на стенах замках, сжималась в комок, совсем забилась в угол палаты, прижимала к себе не менее пугливую рысь, которая вдобавок басисто беспрерывно рычала.
Куда она пойдёт? Остальные палаты битком набиты. Хотелось бы верить, что она выбрала именно эту не потому что Сеймаск даже в своём помятом и опухшем виде ещё мог сойти за былого красавчика, который так легко завоёвывал сердца малолеток.
Нет времени, напоминал себе Вендр. Совершенно нет времени на всю эту чушь. Я единственный, кто может покинуть Храм Наук. Тихо, незаметно, мгновенно и насовсем. К тому же я Хранитель Слова, поэтому попасть прямиком в Цинаду – самый правильный и надёжный план, единственно верный, с какой стороны не посмотри. Знание выживет. Я выживу. Это не моя война, мне нужно убираться отсюда, а камень… Сеймаск расскажет мне, кто его девица, хочет он этого или нет. Пора просыпаться, лежебока.
Быть может, в Цинаде разрешат раскрыть тайну портального камня остальным Хранителям, и таким образом они все туда переберутся. Но вряд ли это будет допустимо – это подставит под удар всю шпионскую сеть.
- Я думала, ты сражаешься на стене, - сказала Несс.
- Так и было, пока я с неё не упал. – В подтверждение своих слов Вендр захромал пуще прежнего, баюкая ушибленные руки. – Хватит с меня.
Впрочем его побитое лицо должно было говорить само за себя. Он склонился над Сеймаском.
- Этот адепт света… Он очень близок тебе, это заметно…
Вендр взглянул на ученицу. Шпион без особого труда поборол гримасу отвращения.
- Мы друзья. А ещё мне сейчас нужна информация, которой он владел.
Вендр подумал, что дурочка могла бы ему помочь. Всё-таки в последнее время она проводила здесь больше времени, чем он.
- Он что-нибудь бормотал во сне?
- Во… сне?
- Называл кого-нибудь по имени? Хоть что-нибудь?
- Нет, вроде нет. Стонал иногда, особенно когда Окка и другие сдвигали его, чтобы сменить подстилку… Ему очень больно, хотя он в каком-то подобии сна… Думаешь, он видит сны?
- Кто-нибудь к нему приходил ещё?
- Что? А. Ну, не знаю. Ученики, ученицы. Только у них есть время, учителя все на стенах…
- Девушка. Он мог встречаться с такой, с молодой, с ученицей. Замечала подобную? – Вендр сильно нервничал от того, что вражеское войско уже было на пороге, и время интриг прошло – он готов уже был выпалить всё самым прямым текстом, лишь бы эта дурочка соображала быстрее.
- С ученицей? – удивлённо округлила глаза Несс. Озадачено посмотрела на Сеймаска.
- Да. У меня нет времени на любовные дрязги. Я знаю, что он не святой. Мне нужно узнать, кто она, чтобы забрать у неё кое-что, принадлежащее мне. Они меня обчистили, пока мы сидели в башне. Возможно, только она. Она – воровка.
- Вот как… - Несс испуганно размышляла. – Но я ничего такого не…
Вендр закатил глаза. Он молил богов, чтобы это не оказалось какой-нибудь женской солидарностью. Деваха вроде Несс в этом скучном подземелье могла бы заметить что-нибудь подозрительное. Подозрительное поведение гостя, например. Да и особые чувства от кого-то по отношению к жертве могла уловить лучше мужчины на её месте.
- Не помню. Не знаю. Мне кажется, что ничего такого не было. Никто не задерживался и подолгу не торчал у кровати, в любви не признавался…
- Сосредоточься, - сказал он. – Боги… Ладно, совсем нет времени. Придётся самому… Мне нужно имя. Срочно. Стены скоро падут, и кто знает, чем это завершится. Да и он вряд ли желал бы такой жизни – быть на век прикованным к кровати. Боги, он, может, уже никогда не придёт в себя. А мне нужен его дух, его рассудок, который сам всё расскажет… Сеймаск меня поймёт…
Вендр утёр пот со лба, ещё какие-то мгновения поколебался, затем ловко сплёл длинную иглу из тени. Укрепил её до такой степени, пока размышлял о правильности своего поступка, что можно было такой иглой сразить в мозг даже быка.
- Подожди, Вендр! Не нужно! Ты не в себе! – залепетала Несс, подскакивая.
Вендр не обращал на деваху внимания. Но когда снаружи снова прогремело от попадания снаряда катапульты, а с потолка подземелья при этом посыпались каменные крошки, адепт тени решил, что тянуть больше нельзя.
Он вонзил иглу как можно глубже в ухо друга. Вскоре её остриё проткнуло кожу под другим ухом. Кровь быстро перекрасила постель в красные тона. Сеймаск пару раз прерывисто вдохнул, и тяжело выдохнул. Умер.
Несс тихо и жалостливо причитала, рысь, громко рыча, спряталась под стол.
Из тела Сеймаска поднялся его дух.
Но он ничего не помнил. Ничего не понимал. Не соображал.
Просто глупо висел в воздухе, как призрак умалишённого, как призрак младенца, как призрак в поздней стадии искажения или проживший больше двух тысяч лет, сменивший житие на стагнацию…
- Всё-таки испортился призрак, - покачал головой Вендр. – Надо было раньше освободить его от этих оков. Ничего, нужно показать его Мирелле. Возможно, она сможет ему хотя бы временно вправить мозги.
Он попросил одного из призраков сопроводить Сеймаска под руку на стену. Медлить было нельзя. Вендр соврал Окке и остальным в лазарете, что это дело военной срочности и важности.
Мирелла и Хайнс находились на стене над воротами. Первая помогала призракам, а Хайнс мановением руки останавливал время в разных областях неохватного взглядом войска, и тогда храмовы лучники сосредотачивали стрельбу по замершим фигурам, не способным вовремя поднять щит. Ещё Хайнс останавливал или попросту очень сильно замедлял дождь вражеских стрел.
Несколькими выкриками Вендру удалось привлечь внимание Миреллы.
- Ты в порядке? Я слышала, что ты упал со стены. Атаку на той стороне едва сдержали титаны…
- Я в порядке. Есть срочное дело. Нужна важная информация, которая всех нас может спасти. Она в голове у этого призрака – Сеймаска. Он только что скончался в лазарете. Но, как видите, он совсем истукан… Можно ему вправить ум на место?
- Даже если бы у меня было время… - щурилась Мирелла, рассматривая призрака. – Ничего не выйдет. Странный случай. Паутина мыслительных каналов почти полностью уничтожена. Что-то разрушило её, будто старческая болезнь или какой-то препарат… Очень странно, учитывая, как он повредился. Он ведь рухнул с башни?
Вендр ещё какое-то время пытался уговорить Миреллу, но вскоре понял, что она не пытается его обмануть, а действительно ничего не может поделать. Это не укладывалось в голове.
Далее последовали вопросы о том, что такого знал Сеймаск, что могло бы им помочь. Вендр отказался отвечать.
- Лучше займись той частью стены, - сказала Мирелла и вернулась к битве.
- Ага, - сказал Вендр, но поспешил обратно в лазарет.
Там на него набросилась с руганью Окка, узнавшая о том, что он добил Сеймаска.
- Он не хотел такой жизни! Я его лучший друг, я точно знаю! – оправдывался Вендр, но слова тонули в её криках. Никогда он не видел целительницу настолько взбешённой.
Он остановил перебранку тем, что объяснил про исчезающую паутину мыслительных каналов. Окка тоже изучила овоща-призрака, ещё немного поругалась на Вендра. Затем она осмотрела тело мертвеца и нашла кое-что подозрительное.
Странный порез на плече с сильным почернением вокруг. Среди порезов и ушибов после падения с башни его можно было не заметить, но при внимательном осмотре именно порезов – становилось ясно, что этот сильно выделяется.
Позвали мастера ядов.
- Да, похоже его резанули отравленным кинжалом. Яд действовал таким образом, что вызывал сильнейшее отупение при длительном воздействии на мозг. Призрак тоже испорчен, всё, с концами. При заражении человек начинал бы себя странно вести, и целители бы сразу проверили симптомы, могли бы успеть помочь, остановить действие вещества в крови. Но он несколько дней пролежал здесь без сознания и ничем эти симптомы не выдавал. У меня как раз недавно пропала одна такая шклянка… Не думал, что в Храме Наук кому-то подобное понадобится.
Обнаружил он пропажу, конечно. Вендр хватался за голову, но не знал, что сказать. Мастер ядов был очень предприимчивым, приторговывал по-тихому самой разной дурью. Это знали многие, не нужны были даже теневые щупальца.
Вендр и Окка снова обратились к Несс:
- Ты точно ничего не видела? Кто-нибудь из визитёров мог незаметно резануть его…
- Нет-нет, - плаксиво отрицала Несс. – Я очень хочу вам помочь. Но ничего такого не припомню… Не знаю… Может, я плохо смотрела…
Неудивительно, что тихий убийца обдурил эту слепую курицу. Вендр в отчаянии сжимал своё лицо. Если бы не битва, он бы обратился к Хайнсу за помощью, выложил бы часть правды, подняли бы на уши весь Храм Наук, совместными усилиями искали бы камень… Но сейчас уже ни на что не остаётся времени.
И действительно.
Призраки-разведчики принесли неутешительные вести.
Армия Бедесорна на время отступила. Но только лишь для перегруппировки.
Теперь объединённое войско Бедесорна и Предола собиралось в последний раз штурмовать Храм Наук всеми силами, чтобы поставить, наконец, точку в этом затянувшемся вопросе.
Осадные башни уже были готовы и довольно шустро ползли к стенам крепости…
Вражеские кузнецы и маги долгое время подбирали идеальную комбинацию плодов своего труда, и наконец их усилия увенчались успехом. Лучшим солдатам – почти каждому двадцатому - выдали зачарованное оружие, способное пробивать титановую броню толщиной в осадный щит практически с одного удара… Молоты, секиры, копья, даже стрелы этих воинов светились фиолетовым цветом…
А защитников после последней атаки в живых осталось на стенах уже всего ничего…

6.

Несс осталась в лазарете. Но пока войско Бедесорна и Предола только подбиралось к Храму Наук, медленно шагая вровень с осадными башнями, Хайнс велел собраться всем Хранителям Слова на срочный совет. Они встретились на широком лестничном пролёте внутри крепости, где в последнее время удерживали призраков.
Большинство надзирателей при этом отозвали насовсем. Оставили трёх самых преданных призраков-надзирателей, мужчин, которые удерживали за счёт возросшей благодаря Мирелле силе по одному из призраков Хранителей Слова. Призрачную охрану всей крепости в целом при этом усилили, чтобы они не подпускали к Хранителям Слова никого из вражеских разведчиков.
- Что теперь, Хайнс? – усмехался Пакинс. – Настала пора пустить оставшихся в живых под нож?
Вендр и Несс со страхом взглянули на старших магов, но Хайнс отрицательно мотнул головой.
- Стены Храма вот-вот падут, это так. Но мы до последнего будем укрывать слово от недругов. Помните главное – в форме призрака вы более уязвимы перед пытками, чем во плоти. Как ни парадоксально, но это правда. Расколоть призрака намного проще, потому что человек от боли не выдержит, помрёт, а призрака можно мучать намного дольше. Поэтому берегите жизнь. А призраки, вам бы я советовал держаться вместе с нами до последнего.
Даже Несс это знала. Казалось глупым, что он так часто это повторяет. Но Мирелла и Хайнс устали недооценивать глупость подчинённых.
- И что ты предлагаешь? – усмехнулся Жектр. – Сложить лапки и ждать участи? Они нас не пощадят ни при каком раскладе, Хайнс. Только время здесь сейчас теряем… Можно попробовать поджечь башни на подступах… Вдруг у нас получится…
- Правильно, уж лучше помереть в сраном бою! – потряс кулаками Гниль, хотя его это уже никак не касалось.
- С их осадными башнями мы сделаем всё, что сможем. Но я собрал вас здесь за тем, что если сегодняшнюю атаку мы не сдержим, то больше ни разу вместе не соберёмся. Вряд ли противник проявит такую глупость, что поместит нас всех вместе в одну темницу, да ещё сохранит у нас способность открывать рот. Поэтому обсудим дела сейчас, в нашу последнюю возможность…
И Хайнс заговорил о том, что будет дальше. Все вмиг притихли, округлив глаза. Такого предложения от него мало кто ожидал.
- Отчаянные времена – отчаянные меры. Никогда не любил эту присказку. Мы попробуем вырваться из осады. Нам незачем привлекать лишнее внимание, поэтому сделаем это самым малым числом – вот все, кто сейчас здесь – пять живых людей и шесть призраков – так мы и покинем Храм Наук. Чем больше будет наш отряд – тем заметнее будут наши передвижения. А малой группой мы ещё сохраним шансы не только прорваться через кордоны, но и через завесу предольских призраков.
- Это безумие, Хайнс, - потёр переносицу Жектр. – Ты собрался карабкаться в Грандуа?
- Почти. Я покажу вам путь. Пройдёмте, здесь недалеко. В подземелье под крепость… - Он зашагал вниз. По стенам за ним ползли синие блики от светоча на конце его посоха.
- Какой-то тайный лаз? – усмехнулась Мирелла. Видимо, она сама ещё не знала, о чём речь. – Поверь, если бы тут имелся какой-то тайный проход – я бы о нём знала. Все бы призраки о нём знали. Но у нас нет ничего подобного.
Вендр мысленно с этим согласился. Он бы тоже знал все закоулки, все тайные двери, застенки и катакомбы, благодаря своей теневой сети из щупалец. Был, конечно, портальный камень, но, как это ни прискорбно, необходимо было о нём забыть. Похоже, что воришка прекрасно понимала, какова цена украденного, потому приняла все возможные меры, чтобы отрезать все ведущие к ней хлебные крошки.
- Кое-что есть… - бормотал Хайнс, пока спускался. – Кое-что есть… И доступно только нам.
Они очутились в просторном полутёмном зале, где журчала в фонтане хорошо знакомая всем храмовникам жидкость. Из неё делали эликсиры восстановления магических сил. Именно на этом роднике стоял Храм Наук.
Хайнс остановился возле фонтана и заговорил:
- Вендр, на фоне здешних старцев – ты ещё ученик. А наша Несс даже до ученика не доросла. Поэтому проверим лучше тебя. Скажи, единственный ли это фонтан зелья?
- Нет, на территории есть ещё три. От двух других в основном носят эликсир магам на стену, этот слишком далеко.
- Но это самый мощный, - улыбнулся Хайнс, похлопав ладонью по каменному краю фонтана. – Здесь самый большой поток. В других чуть ли не по капли выцеживают. Видел их? Там уже не фонтаны, а настоящие родники. Всю жидкость вычерпали, так на оборону много сил тратят… Но это вряд ли бы вычерпали, тут всегда сильный напор… Скажи нам, Вендр, а были ли ещё такие фонтаны?
- Есть старые заброшенные шахты. В округе, тоже у подножья Грандуа, в соседних горах. Даже былые храмовые постройки там всё ещё стоят вокруг. Храм Наук перемещался с места на место каждые сто или двести цинадских лет.
- Заброшенные шахты, - улыбался Хайнс.
Все притихли, размышляя над этим.
- Там поток совсем ослабел, потому их и забросили, - добавил Вендр.
- Но не исчез окончательно. Особенно в последней шахте. Наши копатели там пару зим назад случайно излишне поработали кирками, отчего поток усилился и забил ручьём, устали это дело выгребать, помните? Столько телег таскали с драгоценной жижей…
Былые храмовники закивали.
- Я не понимаю, - пробормотала Мирелла. – Ты хочешь, чтобы мы прыгнули в эту шахту и… и что дальше?
- И проплывём по подземной реке в соседнюю шахту.
- Точно безумие! – рассмеялся Жектр. - Ты обезумел, Хайнс! От всех этих потрясений!
Даже Мирелла мотала головой не в поддержку Хайнса.
- У меня есть чертежи подземных… - начал тот.
- Да какое там! Та шахта расположена от нас в тысяче шагов, если не больше! А тут ещё вниз падать, плыть неизвестно как… Телеги использовали, сам ведь помнишь! Никто столько не проплывёт, даже если там, внизу, никаких других проблем не возникнет! – Жектр расхаживал вокруг, от эмоций хватаясь за свою голову.
Мирелла добавила:
- Если бы это было возможно, такой лазейкой воспользовались бы противники. Служило бы им вместо подкопа. Но даже они понимают, что из этой затеи ничего не выйдет.
- Я всё выяснял с помощью наших призраков. Даровали призракам свечение, они там всё изучали в потёмках. Сложности возникнут только под конец, где поток станет сильно узким, едва ли проходимым. Но с нами буревестник, как раз больше по части стихии земли. У него получится побороть эту преграду.
- Этот буревестник, - сказал Жектр про себя. – не сможет проплыть такое расстояние.
- Сможет. Мы подстрахуемся двумя способами. Один – с помощью магии. Другой – покажу позже.
- Никаких магических сил не хватит пробурить по-быстрому, считай подкоп, да ещё затопленный подкоп… Хуже не бывает! Ах да, ты, наверное, наивно полагаешь, что мы будем не простыми утопающими, а сможем пополнять силы за счёт той воды, которой будем захлёбываться… Твою мать! Ты совсем тронулся головой, Хайнс!
Верховный маг ответил:
- Я не оставлю в Храме Наук наш главный артефакт – Камень Всесилия. Он будет с нами. За счёт него ты будешь поддерживать вокруг нас воздушный пузырь. За счёт него ты будешь бурить дорогу в труднопроходимых местах. За счёт него мы будем освещать путь. За счёт него Мирелле хватит сил прикрыть наши перемещения от призрачного заслона, пройдём сквозь них, будто это мы незаметные призраки, а не они. Мы точно знаем, на каком отрезке пути этот заслон будет, всё получится…
- И что потом? Даже если этот дурацкий план сработает… Мы ещё больше углубимся в Грандуа… Что тогда?
- А тогда, друг мой, мы окажемся в считанных шагах от входа в другую шахту. Пункт приёма титанита… Там нам как раз пригонят две пустые вагонетки. Я уже обо всём договорился. Поместится по три человека в каждую. И отправимся на северо-запад Грандуа, в шахтёрский городок, где добывают титановую руду…

Осадные башни уже были совсем близко. Защитники осыпали громадины подожжёнными стрелами, но даже если наконечникам удавалось воткнуться в обитый металлом фасад, пламя никак не могло ухватить за поверхность – даже деревянные элементы были покрыты невоспламеняющимися маслами, а также мешали магические защитные обереги.
Скопище предольского и бедесорнского войска под стенами громыхало оружием и щитами, завывало победоносные песни. Исход этой битвы был уже предрешён – все это чувствовали, все это видели. Маги доставали из рукавов последние самые главные козыри – но этого было уже недостаточно. Войско было слишком большим, а из Бедесорна прибыли умельцы-волшебники, способные противостоять наиболее разрушительным заклинанием, защищали войска в достаточной мере.
И вот первая башня достигла стены Храма Наук подле ворот, за которые тоже велась битва, поскольку снаряды катапульты неслабо их покорёжили. Но ворота изнутри уже намертво завалили различными грузами и шлаком, чтобы противники даже не думали через них прорываться всерьёз. Даже угнанный ранее а ныне перевёрнутый и столбом врытый в землю таран мешал врагу пробиться через этот небольшой проход.
Через осадную башню, когда на каменную площадку стены рухнул этакий абордажный люк, в Храм Наук широкой толпой устремилось многочисленное войско. Дорогу им преградили титаны – ранее совершенные убийцы, но теперь такие до жалости уязвимые… На них сразу же напали с зачарованным оружием, способным пробивать титановую сталь. Конечно, уязвимость не означала, что их убьют с первого же попадания, и силы их оставались прежними – они легко разбрасывали противников, уже даже более качественно, натренировавшись за последние атаки, не тратя на каждую жертву больше времени, чем положено. Ни над кем излишне не издевались, просто и быстро работали кулачищами, а иногда даже оружием ближнего боя или щитами, но все эти инструменты войны быстро приходили в негодность, имея дела с лучшей бронёй и сталью окрестных сегментов, далеко не самых низких, надо сказать.
Наконец, одного за другим титанов начали сокрушать. Падение големов часто проходило даже незамеченным, потому что едва они начинали ослабевать под многочисленными ударами и из-за многочисленных сбоев и поломок внутренних механизмов, они начинали пропускать мимо себя всё больше и больше атакующих, которые устремлялись дальше по стенам или сразу прыгали во внутренний двор. Бойцов опьяняло предчувствие окончания битвы, предчувствие скорой победы – они сильно удивлялись тому, как мало защитников на стенах Храма Наук, как мало оставшихся людей, способных противостоять им, держать оружие.
Когда подоспела вторая осадная башня, маги начали отступать ближе к крепости. Трубили в рог, призывая всех отступать.
Ни за одну предыдущую атаку до магов и лучников всерьёз не добирались враги. Но теперь уже ни титанов, ни солдат практически не осталось – и наставники Храма Наук начали стремительно умирать.
Най и Хеши, как обещал им командир, тоже уже сражались на стене – практически на самой передовой. На их глазах сразили последнего титана, Най мог увидеть в дырявом боку противника ещё шевелящиеся шестерни, брызгающие искрами и издающий явно не свидетельствующий ни о чём хорошем скрежет. Из последнего титана вырвался дух – его многие узнали – его звали Руций Скрёбыш, тот самый знаменитый изобретатель титанов, тот самый подозреваемый, которого казнили самосудом жители Венозенга в отместку за убийство Лорда Паука. Руций собирался вновь улизнуть, быть может, где-то был подготовлен новый титан специально для него… Но в этот раз не вышло. Орава предольских и бедесорнских призраков, сопровождающие атаку на Храм Наук, накинулись на изобретателя, захватив его в клубок, оттуда тотчас донеслись продолжительные болезненные вопли Руция.
Хеши стреляла из лука. Целей уже почти не осталось, многих зарубили, с другими ещё рубились, потому она пускала стрелы в отдалённые мишени. Как ей потом казалось, она даже подстрелила одного из детей, которые подносили эликсиры восстановления магических сил защитникам.
Най орудовал мечом и прикрывался щитом. Пощупать лезвием ему удалось на стенах только одного противника, да и то сильно раненного, едва стоящего на ногах и едва способного держать или наносить удар. Най расправился с ним быстрее, чем тот осознал нападение на него вообще, хоть и смотрел, кажется, в сторону Ная за миг до удара.
Тракеций очень поздно сообразил, что пора отступать. Ему отрезали дорогу к храму, во внутреннем дворе уже кипела битва, царила настоящая бойня – он уже долгое время не видел хотя бы одного убийства в пользу Храма Наук, всё время перед глазами убивали лишь магов и прислужников… Бойня, настоящая бойня.
Тракеций призвал всю свою ярость на помощь. Но этого было недостаточно для того, кто сражаться толком не умел.
Тракеция Скрёбыша заколол на смерть некий неизвестный воин, даже лицо которого изобретатель так и не узнал – было прикрыто забралом. Его тоже начали мучать вражеские призраки.
Стены Храма Наук были затоплены войсками Предола и Бедесорна. Титаны пали, остатки храмовой стражи и магов отступили в центральную крепость. Немногие жители – в основном безоружные женщины, старики и дети, прятались в постройках вокруг. Некоторые осмеливались выходить в такой страшный час, надеясь на помилование. Некоторых закалывали в пылу битвы, некоторых избивали, окружали, собирали пленников в кучу. Мало кто заступался за пленников. Командир, сопровождающий Ная и Хеши, постоянно кричал, что любая шлюха и любой мелкий отпрыск могут оказаться мерзкими ведьмами и колдунами, которые только и ждут, чтобы доблестные воины отвернулись, чтобы вонзить им в спину какие-нибудь магические кинжалы-заклинания.
Най и Хеши вместе с остальными воинами быстро сломали одну из парадных дверей и прорвались внутрь…
Часы Храма Наук подходили к концу.

Пока бои за крепость велись на главных входах, перемещение между этажами по внутренним лестницам ещё оставалось относительно безопасным. Хранители Слова, лишний раз ни с кем не разговаривая, прикрывая лица в тени капюшонов походных плащей, чтобы оставаться незамеченными для снующих всюду вражеских призраков, собрались в подземелье у источника силы. На их счастье, никто не привёл за собой хвост, а Мирелла через призраков-надзирателей следила за округой и пока всё оставалось относительно спокойным.
Маги дали себе последнюю возможность вдоволь напиться казалось бы неиссякаемым эликсиром, но куда большую опасность для них сейчас представляла физическая усталость. Мирелла, Жектр и Хайнс не спали уже которую ночь, если считать предыдущие короткие неспокойные лежанки за полноценный сон.
- Ладно, пора действовать, - говорил Хайнс, потирая руки. – Оборона крепости продержится недолго, но защитники, насколько я знаю, уже никуда и не спешат на радостях. Я схожу в сокровищницу за Камнем Всесилия, тогда и приступим. А вы пока наполняйте бутыли и приготовьте шланг.
- Шланг? – спросил Вендр.
- Он здесь, всё давно готово, - сказала Мирелла и потянула из тайного лаза в стене какую-то длинную субстанцию… Отдалённо напоминало верёвку, но сделанную из… чего-то гладкого и мягкого, будто из кожи младенца. И она было немного прозрачная.
- О, боги… - пробормотала Несс. – Что это?
- Считай это соломинкой, через которую будем дышать под водой.
- От неё воняет… - поморщилась Несс. – От этой гибкой трубки…
- Это органика, - пощупал субстанцию Вендр.
- Это сделано из кишок, - ответила Мирелла. – Целители срастили для нас. Точнее одна Окка это делала тайком, и всё равно не знает толком предназначение. Сохранение нашей тайны – превыше всего.
- О, боги… - Несс зажала рот рукой.
- Из чьих кишок? – уточнил Вендр.
- Они тщательно промыты и обработаны, не время корчить из себя принцессок, - зашипела Мирелла. – Кто против – того заколем и потащим призрака силой!
Пакинс и Гниль рассмеялись с проблем живых. Муна смотрела на всех печально и безучастно – до неё дошли новости о том, что уже оба брата Скрёбыша убиты. Титанов уничтожали. Все её планы, весь смысл существования для неё рухнули и перестали иметь значение. Она двигалась лишь туда, куда ей велели, свою волю к жизни она окончательно растеряла.
- Чьи это кишки, животных? – настаивал на своём Вендр.
- Владельцы одобрили, что вам ещё нужно?
Несс спешно отбежала в сторону и вывернула содержимое её желудка. Пакинс и Гниль смеялись ещё громче, даже призраков-надзирателей это рассмешило.
- Это будет тянуться за нами через всю шахту и подземную реку? – удивился Вендр. – Сколько же кишок ушло на этот… шланг?
- О, не так много, как может показаться, если не знать их подлинную длину, - улыбнулась Мирелла. Она перебирала субстанцию руками, проверяя её целостность, вытягивала всё больше и больше из дыры в стене. – Отличное изобретение. Храм Наук одарил нас на дорожку. Гибкая, упругая, эластичная штука. И крепче, чем может показаться, но придётся быть осторожнее, не передавливать и не перерезать случайно кинжалом, иначе это может убить нас всех, когда будем там глубоко под землёй.
На ближайшем конце шланга имелись трубки-ответвления: каждому полагалось взять одну большую трубку в рот, а другие две мелких воткнуть на всякий случай в ноздри, хотя рекомендовалось дышать через рот. Несс подумала, что даже при свободном выборе не стала бы дышать через эту отвратительную штуку носом.
Хайнс пристукнул посохом.
- Ладно, вы – за дело, а я пойду принесу Камень Всесилия. При любом раскладе не стоит, чтобы такое орудие попадало в руки врагов-простолюдинов. Если бы не наш план, просто сбросил бы его куда-нибудь в шахту, чтобы врагу не доставалось. Или похоронил бы нас всех вместе с Храмом Наук.
- Почему он ещё не при тебе? – зашипела Мирелла.
- Спокойно. Наверху ещё безопасно. И не стоит такую штуку постоянно просто так носить с собой.
- Страшно потерять? – осведомился Вендр.
- Не только это. Хотя ценность артефакта действительно ничуть не преувеличена и очень велика.
- А я говорил, что надо было направить его в битву, - качал головой Жектр. – Обрушили бы на врагов местные горы, сравняли бы их войско с шелухой.
- Он не так всесилен, и, что самое скверное, он быстро утратит свою накопленную мощь. Считай его одноразовым. Его стоит активировать только наверняка. И если бы мы даже избавились от половины вражеского войска – Храм Наук всё равно пал бы.
- Хайнс просто заражён страхами Тодаса перед возможным когда-нибудь в неопределённом будущем более великим злом, - пожала плечами Мирелла. – А таких камней в Конгломерате очень мало… Он надеется, что Камню найдётся применение в более значимых войнах, когда будет решаться судьба всего Конгломерата.
- Ох уж эта невымирающая вера о возвращении Сайкса, мёртвых богов, - покачал головой Жектр.
Хайнс ответил:
- Да. При таком сравнении наши жизни и вся эта мелкая потасовка не стоят даже слёз.
Несс чувствовала, как стучат её зубы. Ей казалось, что все вокруг окончательно сошли с ума.
- Так почему не носить камень с собой, особенно в такой час? – спросил Вендр. – Особенно когда в одночасье вся наша оборона может рухнуть. В любой момент.
- Он вызывает искажения у носителя, - сказал Хайнс после небольшой паузы.
- Предмет? – удивился Вендр. – Как Рашма?
Тут прокашлялся и заговорил Пакинс:
- Не так сильно искажаешься, как от Рашмы, но похожим образом. Моряков на кораблях какое-то время защищают резервуары с водой между ними и Рашмой… А вот когда такая штука в кармане или даже в заплечном мешке – хоть сто раз оберни её какой-нибудь тканью или в железный ящик положи – всё равно будет искажать твою плоть и твой дух. Понемногу, очень медленно, но точно будет. Эти камни – артефакты самих Древних. Считается, что они упали с неба, с самого Рашмы в Скорлупу, а Древние их обработали. Ну или это какое-то оружие кого-то из Сотни Богов для миньонов, как Сияющие Клинки, но никто точно не знает…
Хайнс снова махнул рукой в сторону фонтана.
- Довольно разговоров. Времени в обрез. Приступайте. Я скоро вернусь. Мы должны убираться отсюда. Во имя Порядка.
- Я пойду с тобой, - сказал Жектр. – Тебе может понадобиться моя помощь в коридорах, если наша оборона падёт быстрее, чем ты думаешь.
- Но фонтан…
- Подождёт. Это я потом мигом. Идём. Тебе не следовало ставить своё здоровье выше общего блага, Хайнс, ты должен был носить камень с собой, мы ведь знали, что это последний день осады…
- Осадные башни могли не сработать. Титаны могли оказаться прочнее. Я же не олух, чтобы исказить себя из-за незначительной перестраховки.
Они торопливо поднимались по ступеням в тесных проходах башенок во внутренней части крепости. Всё вокруг было засыпано осколками камней, скатившихся с верхних этажей, которые принимали на себя основной удар снарядов катапульт в последние дни. И требушета до этого.
- Идём быстрее. Камень в сокровищнице? Всегда мечтал на неё посмотреть… - усмехался буревестник. Ему доступ туда всегда был закрыт. Наверное, это был единственный принцип, который отличал его, как верховного мага, от других верховных магов Храма Наук – Миреллы и Хайнса. Ему до конца не доверяли самые важные аспекты.
- Узнаю старину Жектра, которого тянет к тёмным делишкам и чужому добру. – Хайнс по-дружески взялся за плечо буревестника и сжал его, пока они поднимались.
- На материальные блага я никогда не покушался.
- Ладно, теперь я тебя лучше понимаю, тебя просто ослепляла власть и чувство собственной важности в Цинаде…
- Немного золотишка никому не помешает тоже. Особенно нам, раз предстоит непростая дорога в Ун…
- Потише о планах… Уши и стены, друг… Уши и стены…
- Да и не отдавать же всё самое ценное предольским и бедесорнским захватчикам…
- Я тебя и их разочарую. Там нет никаких мифических цинадских сокровищ, только камень и несколько самых ценных книг, которые стоит держать под замком от всяких глупых учеников. Мы же не в Цинадской цитадели…
- Возьмём книги с собой?
- Они переоцениваются везде, кроме рынков. И это тяжёлые тома.
- Так и оставим их захватчикам? Будем уповать на то, что они не продадут и не уничтожат это добро? Знание превыше людских распрей?
- Нет-нет, подожжём. Я бы всё тут предал пламени очищения перед уходом, если бы не люди, доблестно сражающиеся за нас, за Цинаду, за благое дело… Мы не можем их предать. И так слишком много погибло, даже толком не понимая, за что сражаются…
- Мы не можем… настолько… их предать?
- Мы не предатели, не дезертиры. У нас есть миссия, которая… как я только что говорил, да, выше мелочных людских распрей. Ты же сам понимаешь, что предание Слова огласке – будет иметь более страшный эффект, чем все эти военные стычки Паутины вместе взятые.
- Ла-ла-ла, старая песнь. Я это понимаю. И рад, что ты это понимаешь.
- Конечно. Ты ведь меня знаешь, Жектр, я бы не бежал с поля боя без веских оснований. Я готов с прямой спиной предстать перед любым судом, даже если буду выступать на эшафоте.
- Я рад это слышать. Очень рад, - сощурился Жектр. – Мы мыслим одинаково. Хотел бы, чтобы и мне так доверяли, как тебе.
Хайнс довольно долго снимал защитные заклинания с дверей сокровищницы. Жектр с опаской следил за ожесточёнными, полными нечеловеческой боли боями призраков в коридорах Храма Наук возле них. Также маги прислушивались к грохоту внизу и снаружи крепости – не от снарядов осадных орудий, они уже не прилетали, поскольку вражеские войска овладели стенами и внутренним двором, а от попыток различными способами ворваться в крепость – где-то что-то взрывали, где-то что-то ломали молотами или небольшими брёвнами-таранами.
Наконец два колдуна проникли в сокровищницу Храма Наук. Неосведомлённые люди приняли бы её за очередную академическую библиотеку, разве что некоторые томики на стеллажах заманчиво поблёскивали золотой обивкой и прочими драгоценными камнями. Одного взгляда на это хватало Жектру, чтобы понять, что ничего из подобного они с собой не прихватят – слишком тяжело даже на вид.
- Не всё сгорит. У некоторых книг внутри не пергамент, а дощечки. И не везде они деревянные. – Жектр вёл рукой по корешкам, получая неописуемое удовольствие от ценных тайн, к которым он хоть как-то всё-таки прикоснулся.
- К чёрту книги, - бормотал Хайнс, разбираясь с последней дверцей, ведущей в небольшой шкаф, где лежал Камень Всесилия. – Предольцы и Бедесорнцы слишком тупы. Даже если что-то из этого продадут, быть может, в конце концов, книги попадут в хорошие руки. Да и многое из этого переписано на нематериальные источники. А большинство сведений тут давно устарело или сильно переоценено, поскольку написано несведущими в своём деле олухами, которых, тем не менее, по различным причинам почитали и славили.
- Призрачная башня-библиотека, - кивнул Жектр. – Огнём Паутину не испепелишь.
- Ага, здесь слишком холодно и пустынно.
Наконец дверцы шкафа магическим образом отворились. Внутри лежал идеально гладкий гранёный алмаз, который тускло светился белым.
- Ага, вот он, последний довод королей.
- Руки от него убери, пожалуйста, - сказал Жектр.
- Что ты имеешь в ви… - обернулся Хайнс.
А затем его сразило мощным ударом в грудь. Он отлетел по инерции в ту сторону, куда стоял спиной. Его прибило к одной из решёток-перегородок в сокровищнице-библиотеке. Он не сполз по ней в бессилии, остался стоять – запястья рук и лодыжки ног быстро покрылись сначала толстым покровом льда, а потом твёрдая кристаллическая вода сменилась ещё более твёрдым и плотным камнем. Точно также огромным кляпом заволокло изнутри и снаружи рот Хайнса, но ноздри и горло не затронуло, оставив возможность дышать.
Хайнс почти сразу оклемался, приподнял голову, с лютой ненавистью взглянул на предателя. Аж задрожал лицом.
Жектр спокойно заговорил:
- Колдовать ты можешь словом, а есть ещё то самое Слово, из-за которого мы в такой чудовищной беде, поэтому, пожалуй, обойдёмся без лишних слов и напутствий. Будешь только слушать. – Жектр откупорил бутыль и пополнил запасы магических сил. Стекляшку он нарочито небрежно уронил на пол и разбил. Буревестник какое-то время оглядывался в поисках призраков, которые могли выступить свидетелями его поступка, но никого вокруг не было.
Хайнс предпринял довольно вялые попытки вырваться простой силой. Естественно, у старика ничего не получилось. Камень покрывал его тело всё больше, всё сильнее пригвождал к решётчатой стене. Хайнс с досадой и вызовом взвыл на собеседника через кляп.
- Да-да, знаю, что ты хочешь сказать. Подлый удар в спину. Ты давно этого ждал, но начал верить, что серьёзность ситуации и долгий срок, прошедший со времён моего изгнания из Цинады, научили меня уму-разуму и покорности. В чём-то ты прав, в чём-то, а-а, боги-хреноги, я сам не знаю, где тут правда или выдумки. Да, знаю, ты скажешь, что я слишком хочу власти, и в чём-то будешь прав… Наверное, любой, кто занимал бы такое высокое положение в Цинаде, тосковал бы по этому, будучи отправленным после этого в ссылку как я. Особенно настолько ужасным, бесцеремонным, нечестным образом, как провернул это Тодас, но никто мне не верит, будьте вы все прокляты! О, как я желаю ему сдохнуть! Всем вам! Но не всё так плохо, Хайнс, я не тронулся умом, не подумай обо мне худшего… Я ничуть не сомневаюсь в искренности твоих убеждений, что жителям Паутины надо во что бы то ни стало помочь, я искренне одобряю твои попытки держать всё под контролем, хоть тебе и не доставало жёсткости по отношению к Хранителям Слова… Я верю, что ты уберёг бы Слово, а то и Хранителей, даже ценой своей жизни, все мы в это верим и все уважаем. И это высоко ценили и оценили бы в Цинаде, когда мы добрались бы туда через Ун… Но вот, что я тебе скажу… Боги, как же мало времени отведено, а как же сильно эти слова наболели внутри меня… Буду краток и, наверное, даже прозвучу глупо, увы, я подобное не тренировался говорить, но очень жаждал высказаться, я ждал этого шанса много лет под твоим гнётом. Я не критикую тебя так сильно, как Корабус, которого ты раздражал намного больше. Однако ты никогда не слушал меня, игнорировал буквально все мои доводы и мнения. Вы с Миреллой всегда считали меня второсортным магом, недостойным, так велико для вас влияние цинадских сплетен! До сих пор, наверное, думаешь, что я сбрендил насчёт Полной Тьмы, но это не так, впрочем, сейчас это для нас действительно не важно, а Паутина, быть может, даже заслуживает теперь подобной взбучки… Я надеялся, что со временем мы с Корабусом тебя сместим, но вышло так, как вышло. И теперь я воспользуюсь этой возможностью лишь затем, чтобы восстановить своё имя в Цинаде. Я давно над этим размышляю, каждый день. Мне не даёт покоя это моё искусственное, подставленное со стороны падение с правящей верхушки. Я каждый день клялся отомстить Тодасу, вычислить всех его приспешников, разобраться и жестоко отомстить; клялся восстановить репутацию, но это были какие-то клятвы сумасшедшего никому теперь не нужного отшельника… Нормальными путями к власти в Цинаде теперь не приходят, я понял это, чёрт побери, я точно это понял. И это мой новый шанс, моя последняя соломинка. Я сделаю это, сделаю правильно, по новым правилам, как надо, отплачу той же монетой этим недоумкам. Я доведу начатое тобой благое дело до конца. Я уберегу Слово и Хранителей Слова, не переживай, не подведу. Такое оценят по достоинству. Твоё дело будет завершено, по крайней мере, я сделаю всё возможное. Но ты, к всеобщему глубочайшему сожалению, останешься здесь. Прикроешь наш отход…
Хайнс печально прикрыл глаза. Он глухо постанывал, шумно дышал носом. Жектр с кривой ухмылкой продолжал тихо говорить:
- Как капитан – ты должен тонуть вместе со своим кораблём. Многие согласились бы, что это будет честно. Ты и сам это чувствуешь, я знаю. Посмотри на себя. Разве ты тот человек, который будет плевать на смерть всех своих прислужников? Ты не дезертируешь. Не сочти это слишком уж поспешным спонтанным решением с моей стороны. Как только ты озвучил свой план бегства, я всё тщательно продумал за эти дни, изучил подземные переходы не хуже тебя и по старым планам, и через призраков-надзирателей, которых потащим с собой. И я понял, что твоё присутствие здесь в такой час – это прекрасное решение - оно задержит Корабуса и его ищеек. Это повысит наши шансы на спасение. Ведь если он тебя не обнаружит в Храме Наук – не успокоится – рванёт во всех направлениях на срочные поиски. А так решит, что и остальные Хранители Слова скоро найдутся, прячутся где-то в тайных застенках или где-нибудь под полом, как крысы, но это вопрос времени. Быть может, мы выиграем от этого целый день, кто знает, этого было бы достаточно, чтобы быть к моменту начала новых поисков – очень далеко, даже, быть может, уже возле портала Уна, где нас уже ничего не остановит…
Жектр взвесил светящийся камень в руке и положил его в один из мешочков на поясе.
- Убивать мне тебя несподручно, - сказал Жектр. – Твой призрак создаст мне проблемы. Будешь преследовать меня и тыкать пальцем. Лишние проблемы сейчас ни мне, ни Хранителям не нужны. Да и тебе умирать здесь не стоит, если представится возможность вскрыть себе главные артерии или вены… Ни-ни. Так что ты лучше терпи. Предстоит много мучений, в этом ни я, ни ты не сомневаемся, но ты прекрасно знаешь, Хайнс, что человеческие пытки терпимы. Поскольку я знаю твою силу воли и желание помочь Хранителям, а также твою ненависть к захватчикам и преданность Цинадскому Порядку, я верю, что ты выдержишь любые невзгоды. Ведь ты прекрасно знаешь, что призраков расколоть под пытками намного легче – душа ранимее. Сколько дней терзаний ты выдержишь? Сомневаюсь, что много. Мы все знаем и наслышаны, как это работает. Потому оставайся в живых любыми судьбами. Здоровья тебе желаю, дружище. А если ты всё же станешь призраком… Что ж, тогда остаётся надеяться, что ваш идиотский план с Пожирателем Душ даст какой-нибудь результат… Надеюсь, он прикончит твой дух до того, как ты волей-неволей поведаешь Корабусу и всей Паутине страшные тайны… Впрочем, тут остаётся только верить, надежды на такой удачный исход с призраком мало, сам, наверное, понимаешь. Даже если бы у вашего сопливого геройчика получилось заручиться поддержкой такого монстра, вряд ли бы этот скрытый убийца призраков сунулся бы в Храм Наук сейчас, в такой час, когда тут смотрят все во все глаза в каждый закуток… Потому ещё раз – здоровья тебе, Хайнс, просто здоровья и долгой жизни.
Жектр пошёл к выходу из сокровищницы. Проводя рукой по корешкам, он поджёг их.
- Магией ветра я оставляю вокруг тебя несгораемый пузырь чистого воздуха. Будет жарковато, но не думаю, что огонь с полок до тебя достанет. Когда они вторгнутся сюда, ты ещё будешь жить. Дальше твоя роль тебе понятна, в этом я не сомневаюсь. Держись, защищай тайну, Хайнс, защищай её. Дай Хранителям Слова уйти. В этом я тебя не подведу, обещаю. Но мне нужно вернуться в Цинаду, Хайнс, и этот поход – будет служить ключом к этому. Я восстановлю свой статус. А ты поможешь мне в этом. Как видишь, сейчас наибольшую роль играет моя магия, а не твоя. Твоя роль внизу, в подземной реке, уже не будет такой важной как здесь, в твоём… царстве… в твоём дворце… Ты умрёшь королём своей земли, кто бы что об этом не думал. А я займусь тем, что уже умею, кочевать с места на место и оправдываться перед бесчеловечным лицом Порядка. Но теперь у меня будут достойные аргументы. Достойные поступки по меркам нашей любимой и уважаемой Цинады.
Хайнс ещё раз предпринял попытку вырваться из растущих на глазах оков, а также попытался пробормотать то ли Слово, то ли другие заклинания, но кляп мешал это сделать. Жектр ещё немного постоял в проходе, то оглядываясь по сторонам, то наблюдая за медленно распространяющимся трескучим пламенем. Звуки битвы на нижних этажах, которые ещё предстояло пересечь, нарастали.
- Слышишь? Мы на войне. Этих криков и лязгов я как раз и ждал. Так Хранители Слова тебя и потеряли. В коридорах Храма Наук. Прости меня. Не уберёг тебя. Нужно было носить Камень с собой, а не тянуть до последнего момента, оберегая свою душу от незначительного искажения. Я не оправдываю себя. Но прошу у тебя прощения. Не знаю, зачем. Наверное, я понимаю и поддерживаю многие твои решения. Но и тебе следовало относиться ко мне с должным доверием и уважением, не односторонним, как к слуге, а с полноценными доверием и уважением. Увы, политика Цинады такова, что порой приходится принимать несправедливые решения. Сначала их направили против меня, и тяжесть этих решений ломала меня все эти годы. Теперь я стал одним из этих подонков, ты это поймёшь, если хватит времени. Быть может, за счёт этого я восстановлю справедливость хотя бы по одному из своих фронтов. А сколько этих фронтов? – спросишь ты. Много их, ты прав, как всегда. Тысяча королей, тысяча миров, тысяча бессмысленных фронтов. Когда понимание о бессмысленности бытия окончательно укрепляется в голове, ты… ты даже не представляешь, какие возможности ты в себе открываешь… Это свобода. Это недуг. Это судьба, вожжи которой ты держишь в своих собственных руках. Тьфу. Ладно, я думаю, что выждал достаточно. Битва уже на лестнице. Прости. Живи. Направь свою ярость на выживание всем на зло. Помоги не мне, помоги Хранителям Слово, это и перед лицом Порядка и перед лицом истории это твой последний способ не замарать своё дурацкое имя… В конце концов, все вы, скорлупенские маги, собрались здесь ради знаний и имён в истории. Не посрамись. Бывай, Хайнс. Бывай.
И Жектр с лязгом захлопнул дверь сокровищницы, вдохнув перед этим внутрь магией побольше воздуха, чтобы пламя на книжных полках ещё долго-предолго не задохнулось.
Жектр побежал вниз по ступеням. Руку он сунул в мешочек с камнем, сжал его грани, приготовившись черпать силу. Он чувствовал небывалую опьяняющую мощь. На устах заиграла непобедимая улыбка.
Первых врагов на нижнем этаже вместе с союзниками он раскидал воздушным взрывом, вдогонку выстрелил в каждое тело ещё роем ледяных убийц-осколков. Теперь предстояло добраться до входа в подземелье, на пути было много людей, но и тут Жектр ловко разбрасывал всех встречных, не обращая внимание на знаки отличия – цвета формы, плащей.
- Чего так долго? – вскричала Мирелла. Все Хранители Слова стояли наготове. – Шум боя уже над головами! Совсем рядом! Пора действовать! Где Хайнс?
- Хайнс не придёт, - сурово вымолвил Жектр.
- Он… что? – ужаснулась Мирелла. – Что с ним? Мы должны идти за ним.
- Остановись, женщина. – Жектр схватил её за руку. Дрог пискнул, будто от боли за них двоих. – Он умирает. Его тяжело ранили. Он мне передал камень и сказал, чтобы мы торопились, а он задержит Корабуса. Выиграет для нас время. Скажет, что мы держим оборону на верхних этажах.
Мирелла то пыталась вырваться, то недоверчиво вглядывалась в глаза Жектра, то истерически дёргалась и обвисала на его руках.
- Остановись. Хайнс вынужден остаться. Он сказал, что он всегда чувствовал себя капитаном, как Роудер. И пойдёт вместе со своим кораблём ко дну во имя Порядка. Этого требует долг, и так распорядилась судьба, то бишь обстоятельства. Его ранили в живот, поэтому он не сможет идти, не сможет плыть, и его лишили одним ударом меча обоих глаз.
Картинка укрепляет ложь.
- Его будут пытать! Мы не бросим…!
- Он выдержит. Сказал, что постарается сдерживать пытки плотью. Дождётся Пожирателя Душ.
- Нет!
- Он сказал, что Пожиратель Душ придёт.
- Как он может знать наверняка!
- Это ведь его план, он тут главный, - чуть улыбнулся Жектр. – Он знает всё и даже больше.
- Нет! – Мирелла сползала на колени с плачем. – Нет! Нет! Так не… не… Нет!
- Хайнс жи-и-ив! – по-детски рыдал Дрог. – Хайнс жи-и-и-ив!
- Соберись, Мирелла. Ты нужна мне. Всем нам. Кто этот человек?
Жектр только теперь заметил одного из храмовников в полном золотистом доспехе с закрытым забралом.
- Я не собираюсь здесь умирать, в этой бойне наверху, - с вызовом процедил человек, держась двумя руками за рукоять меча, покоящегося в ножнах.
Мирелла не отвечала, всё больше предаваясь скорби и панике. Жектр уже яростно тряс её, чтобы отцепилась и пришла в себя.
- Мы выходили на этаж выше, чтобы разведать обстановку и понять, почему вас всё ещё нет, - сказал Вендр. – И тогда начался окончательный штурм – всюду началось сражение на первом этаже Храма. Мы побежали вниз, а этот стражник, узнавший Миреллу, сказал, что, наверное, у нас, верховных магов, есть какой-то план, вот и увязался за нами… Никакие приказы его остановить не помогли.
- Не убивать же его… - пробормотала Мирелла.
- Я иду с вами, - тихо вымолвил стражник. – Я готов защищать вас, но я иду с вами. Тут ведь, наверное, есть какой-то тайный лаз, да? Во всех замках такое есть, особенно цинадских, я уверен! Подземный проход, о котором знают только посвящённые…
- Никаких официальных секретных лазов, - сказал Жектр. – Мы в Паутине, а не Цинаде или других мирах. Здесь призраки всё могут разведать. Но кое-что они не предусмотрели…
Жектр сжал в руке Камень Всесилия и направил растопыренные пальцы в сторону фонтана.
Все имеющиеся в сумках бутыли уже наполнили ценной подземной водой, потому Жектр принялся смещать фонтан, как архитектурную конструкцию, в сторону с помощью магической силы. Тяжело скрежеща камнем о камень, громадина вскоре подчинилась, сдвинулась, отъехала в сторону. Потоки воды забили высокими струями из дыр в полу, но Жектр ослабил напор воды, а затем магическим образом расковырял дыры, и вот Хранители Слова уже стояли вокруг тёмного-претёмного колодца… Шахта, ведущая к подземной реке.
Мирелла прошептала, что бои уже совсем близко, вот-вот появятся вражеские солдаты в подземелье…
- Трубки в рот и ныряем! – приказал Жектр. – Быстро, быстро! Все вместе! И держимся вместе! Я смягчу падение, я всё буду делать, вы просто держитесь рядом и не паникуйте! Трубки – подстраховка, я постараюсь создать пузырь воздуха вокруг нас, главное – не мешайте там внизу. И всё равно осторожней – не порвите шланг! Я изучил весь путь, у нас получится, я точно знаю! Особенно с Камнем!
Три призрака Хранителей Слова и их три избранных надзирателя уже опускались в шахту.
- Трубки?… Шланг?... - Стражник крутил в руках непонятную вещь. – А к чёрту. Я с вами до конца. Во имя Порядка! – Он без лишних раздумий наполовину приподнял забрало шлема и вставил трубки из плоти себе в рот и нос, как поступили остальные. Несс с ужасной брезгливостью взяла конструкцию из кишок в рот последней.
- А теперь падаем, - сквозь трубку усмехнулся Жектр и нагло столкнул всех вниз во тьму, сиганув следом.

7.
Битва за Храм Наук подходила к концу: бои охватили уже практически все этажи крепости. Немногочисленных пленников, кому чудом или по доброте сердечной со стороны нападвших удавалось уцелеть в мясорубке, выволакивали из крепости и бросали в кучу посреди двора.
В лазарете многим раненным и недостаточно быстро умирающим оказали бесплатную услугу: несколько предольцев с топорами начали рубить всех на глазах у истерящих целителей. Иногда били и врачевателей, если смели мешать, становиться на пути. Предол не собирался кормить лишние рты, особенно те, которые и так норовили вот-вот сдохнуть или не могли выступать в роли здоровой рабочей силы. Поставки ресурсов (в основном теперь только из Уна) работали с перебоями, поэтому приходилось экономить на всём, благо война к таким радикальным методам располагала.
Поговаривали, что Хранители Слова всё ещё прячутся в замке, но главного из них – властителя всего Храма Наук – всё же нашли, прямо в запоздало подожжённой сокровищнице. Поговаривали, что колдун пытался слиться с каменной стеной. Возможно, остальных хранителей стоило искать в таких же укрытиях…
Най и Хеши торопились, как никогда в последние дни. Нет, они не желали умереть, хоть и очень стремились теперь быть на самом острие войска, на самой передовой. Не одни они мыслили подобным образом – конкурентов хватало, это превращалось в соревнование – кто станет большим победителем в этой уже выигранной битве…
Най и Хеши, как и многие другие, стремились оторвать от Храма Наук куш пожирнее, раз уж пошла такая пляска.
Они мародёрствовали.
Держась подальше от своей роты, от своего сотника, ведь в бою так легко потеряться, да-да, они бежали по коридорам замкам, изредка вступая в стычки с защитниками, хотя большинство из них уже сдавались, бросали оружие, падали на колени, призывали смиловаться…
- Сокровищницу нашли без нас, - сетовал Най. – Ничего. Уверен, у этих магов и другого добра немало. В других залах.
- Одни чёртовы книги, - шипела Хеши, громыхая полками. Вокруг бегали и переворачивали мебель другие ушлые братья по оружию. – Даже никакого серебряного сервиса, никаких дорогих кубков и прочей посуды. Будто и не Цинада вовсе!
- Так и не Цинада это, - вздыхал Най. – Так, дальний блокпост, можно сказать. Считай, что далёкая шахта, поставляющая в Цинаду чудный напиток. О своих слугах и вассалах Цинада всегда плохо заботилась, ничего удивительного… Но что-нибудь тут должно быть. Это чёртовы маги, у них всегда полно ценностей!
- Да уж, сколько мы этих магов обчистили вместе с Мадз, - ворчала Хеши. – Но такое ощущение, что в чумном городе было больше наживы, чем здесь, в сраном сегменте более высокого сословия…
Они выскочили на новый этаж, полуразрушенный, где было довольно тихо. Возможно, сюда ещё никто из бойцов Предола и Бедесорна не добрался. Но в таком случае, это могло обернуться опасностью – последней оборонительной засадой противников, последним куплетом песни битвы за Храм Наук.
Най шёл с мечом наизготовку, оглядываясь по сторонам, - разрушения добавили новых проходов и закутков, в каждом из которых мог подстерегать враг совершенно непредсказуемой мощи. Хеши прикрывала сзади, шагая неслышно, точно кошка, с натянутой тетивой и стрелой на ней.
- Возможно, не стоило так рваться, - пробормотал Най. – Совсем увлеклись грабежом и победой, так и на смерть нарваться можно…
- Кто не рискует, тот жопу на стуле растит, - прошипела Хеши.
Най хмыкнул. А затем остановился, когда из-за поворота торопливо выскочил человек в храмовых одеяниях. Он, наверное, не ожидал, что так быстро встретит кого-то из врагов…
- Стоять! – рявкнул Най.
- Только посмей дёрнуться, ведьма! – добавила Хеши, зловеще скрипя натужно натянутой тетивой.
Молодая храмовница злобно покосилась на нежданных врагов. Крепче сжала одной рукой посох, который можно было счесть простой походной палкой, а другой рукой – лямку заплечного мешка, который сильно проседал из-за тяжести груза. Это мародёров вдохновляло, но сейчас было не до делёжки недобытых богатств…
- Уронила посох! Живо! – прорычал Най. Он бы сразу её атаковал, будь у него возможность, чтобы не дать воспользоваться магией, о которой он ни черта не знал и узнавать не собирался, но до девушки ему оставалось несколько шагов – так молниеносно, как хотелось бы, он это расстояние не преодолел бы для удара.
- Считаю до одного! – добавила Хеши. – Или попробуй увернись!
Храмовница, видать, оценивала шансы и не торопилась выполнять указание, хотя пальцы начала один за другим медленно разжимать, а посох клонить в сторону пола, будто собиралась его аккуратно положить. Однако уверенно нацеленная в неё стрела была весомым аргументом. На вечно озлобленном татуированном лице Хеши вряд ли можно было прочитать тень сомнения или сожаления.
- Я такая же, как вы, - тихо сказала храмовница. Чем-то она действительно напоминала Хеши. Не было в ней той присущей типичным магам-всезнайкам эпатажной возвышенности и заносчивости, никакого грозного пафоса. – Мы можем договориться, поделить…
- Заткнись! – мерзко пискнула Хеши возле уха Ная, тот поморщился. – Быстро брось посох, ведьма поганая! И больше ни слова! Мы имеем право убить тебя!
Храмовница почти выронила посох, печально глядя на него, а затем резко выставила его перед собой с выкриком неразборчивого заклинания.
Хеши отпустила стрелу вместе с тетивой, но снаряд сгорел в воздухе, не пролетев и половину пути.
Буревестница, значит. Лучше бы какая-нибудь бесполезная говорящая с духами, конечно. Час от часу не легче.
Тогда вслед за стрелой кинулся в атаку Най, вздымая меч.
Храмовница сбросила тяжёлую сумку с плеч, под ноги нападающему, а затем круто обвела вокруг себя посохом, создавая некое магическое поле.
Най ударил по нему мечом, но тут же его вместе с клинком увлекло сначала куда-то в сторону, а затем за спину ведьме, и бросило в дальний конец коридора. Внезапный вихрь вокруг буревестницы теперь стал заметен из-за поднявшейся от лютого ветра пыли.
Хеши начала метать в ведьму кинжалы. Но защитное поле в виде вихря и эти клинки разбросало в иные стороны, прочь от цели. Тогда Хеши вновь приготовила стрелу, но вместо выстрела - спешно отскочила в сторону. Защитное поле начало исчезать, потоки серой пыли и каменной крошки начали ослабевать, но храмовница колдовала что-то новое, быстро бормоча заклинание и вращая вокруг себя посохом.
Крупные куски камня и прочие обломки начали подниматься с пола.
- Хеши, осторожно! Она… метает… чёртовы… ох… - кричал Най. Он пытался вновь подобраться к противнику, но приходилось останавливаться в укрытиях, чтобы увернуться от заметавшихся по всему коридору глыб.
Хеши дождалась сильного удара по полуразрушенной колонне, за которой пряталась, набрала в грудь воздуха и, надеясь подловить удачный момент, выскочила из-за колонны, выпуская стрелу в то место, где ранее стояла противница. Настолько быстро это проделала, что даже не успела проверить, действительно ли она там ещё стоит. Не прогадала, маги вели себя не очень ловко в бою.
Но эта храмовница, хоть и ученица, пожалуй, была не такой простой, как казалось.
Вмиг её посох, который она легко вращала в руках, точно лучший мастер копья, выпустил точно крылья – расширился с помощью камня, отражая удар стрелы.
Хеши почти мгновенно, продолжая уходить вбок, как раз уворачиваясь от очередного пущенного в неё камня, запустила новую стрелу, но в этот раз буревестницу будто отбросило прочь от смерти нахлынувшим ветром. С новой позиции ей открывался более удачный вид на укрывшегося за кучей щебня Ная, потому она проигнорировала далёкую Хеши, а повела рукой в сторону Ная – камни вокруг него заметались яростнее и прицельнее – начали попадать, сбивая его с толку, разбивая его лицо до крови, нанося многочисленные ушибы. Кроме того, магические снаряды теперь охватило пламенем – весь коридор осветило, точно полусотней мечущихся факелов. Они обдавали жаром и Хеши, проносясь мимо. Один из таких мелких ублюдков ловкачка сбила выстрелом, посчитав в тот момент это более выгодной растратой времени и стрел. Она укрылась за очередной колонной, чтобы перевести дыхание.
Под градом ударом Най озлобленно взревел. Он где-то выронил меч и не мог его теперь ни увидеть, ни нащупать, всё вокруг него с грохотом ломалось, переворачивалось, сыпало искрами или просто горело нешуточным пламенем. Он подхватил свой небольшой щит двумя руками, подскочил и с криком побежал прямо на ведьму. Огненные камни грохотали о пласты стали. Ведьма как раз переводила дыхание и отпивала напиток. Она в ужасе попятилась, роняя бутыль, отвела назад посох, точно копьё для удара – и таки ударила прямо в щит Ная. Последовали ярчайшая вспышка и грохот взрыва – парня отбросило в одну сторону, храмовницу в другую – прямо к Хеши под ноги.
Ловкачка из чумного города обронила лук, выхватывая два кинжала, подскочила к на время оглушённой храмовнице и принялась наносить ей быстрые многочисленные удары. То и дело ведьма пыталась прикрыть лицо руками, но от боли при попаданиях в последние, часто их отдёргивала. Потому удары чередовались: лицо-лицо-руки-руки-лицо-лицо-руки-руки.
Ведьма заверещала на особенно высокой ноте, но и крик её оборвался практически в зародыше, когда Хеши, перестраховавшись, резанула противницу по горлу, а потом, через несколько ударов, окончательно вогнала оба клинка в тело жертвы: один опять в горло, другой – для разнообразия – в центр живота.
Это всё происходило настолько быстро, что Хеши хватило инерции, чтобы ещё взбежать на стену рядом с оседающим на пол противником, а затем оттолкнуться и, перевернувшись в воздухе, отскочить подальше назад, приземлившись в боевой стойке с двумя новыми кинжалами наизготовку.
Камни летать и гореть перестали. Непонятные ветра прекратили взметать пыль. Ведьма, булькая, вздрагивая и захлёбываясь кровью, подыхала…
Най, громко кряхтя, столкнул с себя помятый, но выдержавший магический удар, щит. Он ещё какое-то время лежал, постанывая, и стаскивая с себя доспехи, будто это из-за них он ощущал боли почти во всём теле.
Хеши подняла сумку ведьмы, заглянула внутрь.
- Айе, - усмехнулась она. – Мешок со сладостями. Сучка, кажется, собрала всё ценное, что можно было здесь найти.
- И теперь ты отдашь это нам, - раздался знакомый голос сотника.
Даже Най подскочил, не ожидая такого появления.
- Это наша добыча, - зарычала Хеши. Она всё ещё не выпускала ножи, и один из них уже отвела в сторону, для замаха.
- Не надо, Хеши, - прошептал Най издали.
- А это наша война, сука, - ответил ей сотник. Он стоял в окружении нескольких лучших бойцов роты. Все были перемазаны кровью убитых и смотрели очень недобро. – Всю битву вы отсиживались за спинами товарищей, вышучивали их, а теперь решили прибрать всё добро к рукам.
- Разве мы это не заработали? – Най обвёл рукой место стычки. Кое-где из стен до сих пор с шумом отваливались камни.
- Всё разделим по заслугам, - ответил сотник. – Вы знаете правила. Вы подписывали документы. Вы знаете, как всё устроено. Добро, заработанное ротой, передаётся под учёт командованию…
- Вы приберёте это всё себе, ублюдки, разве я не знаю? – прошипела Хеши.
- … или, в случае критической ситуации или разрешения командования на сбор трофеев, можно разделить это между бойцами, в любом случае, решение командир может и должен принимать по обстоятельствам, - зачитал правила по памяти сотник, где-то, наверное, перепутав слова и приукрасив в свою пользу.
- Мы это заработали своей кровью, - повторил Най. При всей невыгодности для боя ситуации даже его начали бесить постоянно сыплющиеся на его голову несправедливости.
- Конечно-конечно, а мы, наверное, перемазались кровью растлённых девственниц, - гоготнул один из предольцев.
- Я бы не удивилась, - прошелестела Хеши.
- Ты не шути с нами, сучка, - рявкнул другой предолец. – А то перемажемся твоей. И твоего дружка.
Немного подумав и тихо переговорив между собой, восемь болванов захохотали ещё громче над сказанным.
- Хеши… - устало протянул Най. – Это того, наверное, не стоит…
- Твою мать… - горестно вздохнула метательница кинжалов.
- Да-да, с нами лучше не шутить, - ответил сотник. – Но вы меня удивили. Всё же не только чесать языком умеете. – Он легонько пнул исцарапанную голову храмовницы. – Впрочем, женщин убивать не так сложно… Но у меня сегодня хорошее настроение. Будем считать, что свои наёмные контракты вы отработали. Пожалуй, этот бой я учту в вашу пользу. Дай я взгляну на это золотишко. Быть может, и вам что-нибудь достанется.
В этот момент из трупа ведьмы поднялся её призрак. Огляделась, посмотрела на своё мёртвое тело. Она запричитала, озлобленно очернила всех, особенно Хеши, а затем уплыла куда-то через стену, с плачем и истеричными воплями держась за своё лицо, глубоко исцарапанное даже в призрачном состоянии.
Хеши с отвращением швырнула к ногам сотника тяжёлый мешок.
- Там не золото. А какие-то магические безделушки.
Солдаты раскрыли мешок, держа на весу. Обступили его со всех сторон.
- Артефакты, - со знающим видом прищурился один из предольцев, рассматривая сокровища. – Многие на вид очень ценные. Думаю, командир, ничего лучше мы здесь не найдём.
- Смотрите-ка. – Сотник извлёк из мешка ещё один увесистый мешочек и потряс им. Внутри узнаваемо зазвенели монеты. – Всё-таки и золотишко нашлось. И, видать, немало. Цинадский храм – это вам не низкие сословия.
Солдаты гоготнули. Най и Хеши стояли рядом и смотрели на это со злобой, усталостью и горечью несправедливости.
- Это мне, это тебе, это командиру, - бормотал один из воинов.
- Тише, тише, потом разберёмся, разделим по-честному, - отвечали ему.
- Нужно мага какого-нибудь привлечь, чтобы по достоинству оценил вещицы!
- Эй, мне это дерьмо не надо! На вид настоящее дерьмо, а не артефакт! – воскликнул предолец, которому уже выдали его долю.
- Действительно дерьмо, - усмехнулись товарищи.
- На вид – не артефакт, а обыкновенный булыжник, - улыбнулся сотник. – Видать, ведьма собирала впопыхах, дурочка, гребла всё, что под руку попадётся.
Он взглянул на Хеши и Ная, которые ещё больше помрачнели лицами. А затем бросил к их ногам этот булыжник. Най остановил камень сапогом и даже не наклонился за ним.
- Вот и ваша доля, - играя бровями, заговорил сотник, пока остальные за его спиной ухахатывались. – А вы боялись! Видите, всё по-честному, всем по заслугам, никого не обделили. Я человек слова.
Солдаты засобирались и отправились в соседнюю залу – к большому столу, заваленному кусками камней с потолка, – чтобы разделить остальные богатства в спокойной обстановке. Начали раскладывать добро, сотник бил подчинённых по рукам, чтобы не торопились хватать ценности.
Хеши наклонилась и подняла камень.
- Кусок говна, - пробормотала она.
- Да? Не сказал бы, что сильно уж похоже, - прищурился Най.
- Да я не про камень. – Хеши сжала вещицу в руке, отчего на пол посыпались крошки грязи.
- Может, подсунули в мешок, пока рылись в нём, - вздохнул Най. – Вечно меня будут грабить, обирать до последней нитки, ничего с этим не поделать. Кажется, некоторые попросту рождены… попросту суждено всегда быть посмешищами и нищими.
- Они сегодня в лагере напьются до полусмерти, - прошептала Хеши. – Можно будет помочь им на этом славном пути к ней.
- Ага. Тем самым мы сами ступим на эту дорогу.
- Как повезёт.
- Да брось это дерьмо. Пошли, обшарим другие залы. Быть может, где-то ещё осталось что-нибудь ценное.
- Подожди. – Хеши поскребла ногтями, удаляя налипшую пыль и грязь с камня. – А он не такой уж простой.
Она показала Наю неизвестный им двоим рунный символ.
- Магический знак… Руна? Что бы это значило?
- Возможно, среди пленников кто-нибудь в этом разбирается. Или призраков.
- Или в этих книгах найдётся ответ. – Най почесал затылок. – Но всё равно эта штука не тянет на что-то, представляющее хоть какую-нибудь ценность.
- Это не простой камень. – Хеши передала его Наю, поскольку у него были шире карманы. - Уже хоть что-то.
- «Хоть что-то» - это не совсем то, что ты держала некоторое время назад в руках.
- Может, битва закончена, но сталь остаётся. Сталь не дремлет никогда.

8.
Безымянный Лорд или, как его ещё называли, Лорд-Без-Имени, сын ныне мёртвого барона Предола, взобрался на стену Храма Наук. Точно простой солдат – по многочисленным ступеням сквозь нутро провонявшей потом осадной башни, ведь ворота до сих пор были завалены непроходимым мусором, который без приказаний никто не удосужился разгрести. Ничего, Храм Наук пал, это было неизбежно, и теперь время собирать трофеи.
Он окинул взглядом внутренние дворы, вид на которые открывался со стены. Удивительно, что защитники продержались так долго. Внутренние постройки походили на руины, некоторые из них – будто древние, давно не дымящиеся, попросту уничтоженные уже давно от снарядов катапульты, а то и требушета. Казалось, вообще ничего ценного не уцелело на этом пепелище войны.
Всюду лежали окровавленные тела – в основном не закованные в броню, как солдаты Предола и Бедесорна, а люди в лёгких мантиях или с неполными будто позолоченными цинадскими доспехами. Всё свидетельствовало о бойне, и бойня продолжалась, судя по шуму и крикам где-то в отдалении – в самых недрах Храма. Но исход боя уже был точно предрешён. Защитников остались единицы, которые прятались по углам. Это были самые умные из них. Ведь тех, кто сдался на милость победителям, в большинстве своём ждала незавидная участь. В Скорлупе чужая смерть воспринималась намного легче, чем в других мирах.
Лорд-Без-Имени решил: пускай пока его отец и Корабус разбирается с Хранителями Слова. Это их цель похода. Но не сына барона. Он ведь ещё живой, его волнуют материальные блага. И в первую очередь…
Он остановился возле одного из поверженных титанов. Склонился над ним, изучая строение, механизмы.
- Что ты такое? – пробормотал барон себе под нос. - Орудие, которое могло бы пригодиться? Или орудие, которое следует уничтожить?
Он кое-что знал об орудиях, которым не место даже на полях войны. Именно поэтому пришлось теперь держать в тайне своё настоящее имя. Похоже, что придётся скрывать его до конца своих дней. Впрочем, невелика потеря, пожалуй. С таким дурацким простолюдинским именем он бы звучал, как самый смешной барон. Он, конечно, с ранних лет знал, что он бастард, мать всё рассказала, но его с детства приучили к тому, что ему не место в высоком дворе. К счастью, она ошиблась. И даже будь у него истинно королевское имя, всё равно – потеря невелика по сравнению с рисками.
- Милорд! – подбежал один из солдат. – Если вам интересно, здесь неподалёку находится мастерская Скрёбышей. С недоработанными титанами и прочими изобретениями. Там крыша обвалилась,
- Без Скрёбышей в этом сложно будет разобраться, а они не изъявляют желания помогать, даже будучи мучимыми, - сказал один из призраков советников. – И говорят, что Тракеций в последние дни сжёг многие свитки, чтобы никто не мог так просто разгадать секреты Скрёбышей.
- Предать огню всё остальное, - приказал Лорд-Без-Имени. – Но сначала разбейте титанов молотами. Вряд ли искореним заразу, Скрёбыши призраками могут продолжить своё дело. Уверен, желающие среди живых найдутся им помогать. Но пока братья у нас в призрачном плену, мы делаем этот мир лучше. Возможно, если они будут мучимы достаточно долго – много лет – они повредятся умом, ну или просто передумают заниматься этим делом.
- Милорд, простите, - сказал один из советников. – Но, может, стоило бы сначала обсудить это с вашим отцом? Быть может, титаны могут нам пригодиться в будущем. Это очень серьёзный аргумент в любых ситуация – в военных, в политичесих, в дипломатических… В конце концов, их можно продавать… Для экономики, торговли, содержания армии это…
- Предать огню, титанов разбить, - повторил Безымянный Лорд. – Я не мой отец, а призраки отныне не в почёте, не имеют полноценной власти. В любом случае, Скрёбыши у нас, а эти остатки титанов ничего не значат. Вот завладеем титановыми рудниками, тогда и можно будет размышлять о будущем этих изобретений. Без Скрёбышей мы всё равно не сможем нормально наладить это дело. А если уж они сломаются и согласятся помогать – то смогут делать это с самого начала, не имея на руках ничего.
- Милорд, мне кажется, это ошибка… Титаны могли бы покрыть наши затраты в этой битве. А то и более. Они могли бы даровать нам мощь, сравнимую с лучшими армиями. А вы сейчас сожжёте все чертежи, все…
- Эту мощь мы только что сломали.
- Не без помощи магов Бедесорна…
- Бедесорн – наш союзник.
- Навсегда ли? Это более высокое сословие…
- А у нас всё ещё больше армия…
- Которой нечем платить.
- Хватит! Выполнять, что я сказал. Следующая цель – рудники в Грандуа. И для создания титанов нужна ещё эта Говорящая с Духами, которая среди Хранителей. Говорят, только она способна связывать души с титанами. И я не слышал, чтобы её уже нашли или убили… И я очень сомневаюсь, что эта сука будет нам помогать – что живой, что призраком. Та ещё чертовка, насколько я наслышан.
- Из Хранителей пока нашли только Хайнса. Но ещё не всю крепость обыскали. В нескольких залах ещё оказывают сопротивление, забаррикадировали двери…
- Могли Хранители сбежать?
- А как им сбежать? Стены Храма окружены и живыми солдатами, и сферой из призраков, даже под землёй. Никаких подкопов, никто со стен не прыгал. Наши дозорные на ближайших перевалах Грандуа ни о чём подобном не докладывали… Ни одного беглеца за пределами крепостных стен.
- Какие ещё новости из Храма?
- Нижние этажи, включая подземелья и темницы, зачищены. Раненных в лазарете перебили. Всего пленных, которые сдались на милость, – около полусотни. В основном женщины и дети, по большей части – ученицы и ученики, которые представляют слабую опасность, даже владея магией. Их выволакивают во двор. В замке остались только заключённые, на которых испытывали заклинания. Мы пока не знаем, что с ними делать…
- Я наведаюсь к ним. Ищите Хранителей.
- Ищем. Корабус ищет.

Съехавшая под градом ударов снарядов катапульты и требушета крыша мастерской братьев Скрёбышей образовала возвышенную над землёй деревянную платформу, которую облюбовали палачи Предола и Бедесорна. Собственно, палачи были не официальными, а самозванцами – раззадоренные пролитой кровью врагов и друзей или так и не отведавшие её в бою, но желающие поучаствовать в бойне хотя бы таким способом. И называли они себя не палачами, а судьями.
Безымянный Лорд распорядился казнить всех вражеских магов. Но не уточнил, каких именно. Так что суд вершили по одобрительному рёву толпы – совсем детей на казнь не тащили, но учителей участь миновать не могла. А сам Безымянный Лорд наблюдал за правосудием со стороны, издалека, в основном выслушивал советников – живых и призраков – что докладывали ему о происходящем в разных частях храма. Как раз ему доложили о том, что с источниками восстановления магических сил придётся повозиться – все три фонтана на территории Храма Наук уничтожены, разворочены. На восстановительные работы может потребоваться много времени, особенно если не допускать к делу буревестников, коих и так почти не осталось – ни среди захватчиков, ни среди пленных. О том, чтобы пощадить оставшихся Лорд-Без-Имени ничего не сказал.
Всё это происходило на фоне огромной стены пламени – мастерская Скрёбышей горела.
Первым на колени поставили и голову на бревно возложили общеизвестного мастера ядов – Даранеса.
- Вы на моё званье вниманья не обращайте! – в лёгкой обречённой мольбе истерично усмехался старикан. – Все в Храме знают, что я ничем дурным никогда не промышлял, а травил только тех, кто и так отойти в мир иной собирается. Искажённых, например. Тяжело раненных.
- А что ты скажешь на это? – воскликнул один из палачей, тыча в лицо мастеру ядов охапкой из стрел. – Эти наконечники смазаны неизвестной отравой, от которой раненные умирают быстрее тортиглий! Скажешь, не твоих рук дело?
Толпа захватчиков озлобленно взревела. Некоторые вспоминали поимённо погибших от заражений крови, путая яды и болезни, мешая всё в кучу, вешая на мастера ядов намного больше грехов, чем совершил бы, даже если бы захотел.
- Никогда не стремился промышлять злодейским делом, - мотал головой Даранес, но всё же посмеивался – извечно улыбчивый, весёлый, добродушный, что в данной ситуации мастеру ядов совсем было не к лицу. – Возможно, что-то я когда-то продавал другим храмовникам. Возможно, что-то у меня стащили. Но лично я наконечники стрел ничем не обрабатывал, и таких распоряжений ни с моей стороны, ни со стороны верховных магов не было…
Толпа поржала над храмовым магом.
- Вины не отменяет! – прогрохотал басом один из палачей, вздымая топор.
- Что ж, если моя вина предрешена… - облизнул пересохшие губы Даранес. – Тогда предупреждаю вас, что когда мы уничтожили фонтаны источника, я вдобавок отравил его. Вылил туда в шахту все имеющиеся в храме яды и отравы, заодно чтобы вам не доставалось сие оружие. Быть может, этого будет достаточно, чтобы отравить всю подземную реку, я не знаю. Но вкушайте на здоровье, коль не боитесь.
Толпа недовольно загомонила, в мага начали плевать и метать камни. А затем на его шею быстро опустился топор. Едва успевшую отлететь голову, другой палач отправил пинком в дальний конец двора – кровавые брызги оросили лица в толпе, одни люди ржали, другие недовольно загомонили. Пленные шумно стонали и молили о пощаде. Многие обречённо молчали.
- Следующего ведите! Вон того сучьего сына! Точно один из верховных магов!
Одного из самых старых магов Храма Наук возвели на эшафот и поставили на колени перед окровавленным поленом. Он преподавал магию света. Ему зачитали обвинительный приговор, основным пунктом которого было его участие в выращенной башне – направлял лучи Рашмы-Никогда-Не-Заходящего на войско освободителей. Так себя со смехом называли захватчики.
- Вину признаю. Поступил бы так снова. Но вот что скажу. До того, как мастер ядов отравил главный здешний ресурс, я успел обмокнуть туда свой ветхий хер и свои железные яйца…
Некоторые пленники заржали.
- А ещё сделал туда все возможные прочие дела. Так что если яды не подействуют, просто знайте это, когда будете глотать эту священную воду.
- Среди нас магов, считай, нет, - рассмеялся палач. – Когда всё наладится… Когда Безымянный Король взойдёт на престол Венозенга… Когда восстановим отношения с Цинадой и остальным Конгломератом, тогда возобновим поставки восстановительного эликсира ихним архимагам. Только теперь это вам, ублюдки, обойдётся не бесплатно. Будут ещё приплачивать за такое чудесное пойло. Так что забирай свои угрозы с собой в могилу, колдун. А точнее… мы тебя сожжём, как и остальных. Достойный финал волшебника школы света. Достойный конец для колдунов и ведьм, разве не так?
Удар секирой, и нет головы мага света.
- Следующего! Вот её! Точно ведьма, не иначе!
Пленники особенно громко запротестовали, когда на эшафот потащили Окку. Она успела приобнять и поцеловать детей, даровать им пустые обещания. Оба ребёнка плакали, их пинками отбросили от жертвы правосудия.
- Она целительница! Лучшая в своём роде! – заступались пленные. – Она добрейший человек! И не достойна смерти!
- Колдунья, как и было сказано! Все знают, что она один из главнейших магов Храма Наук, спросите призраков! – отвечали судьи-палачи.
- Всё, о чём прошу, – детей моих не троньте, пощадите, - сказала Окка.
- Которых ты своему дерьмовому ремеслу научила?
- Ничему я их не учила.
- Все вы сраные маги одинаковые. Всех вас ждёт смерть.
- Я никому не сделала ничего плохого. Но готова принять смерть, как взрослый защитник Храма Наук. От Цинады и Порядка не отрекаюсь. Но дети уж точно не при чём.
- В их жилах течёт твоя сраная кровь! Всех вас нужно сжечь!
- Детей пощадите, - повторяла Окка, закрывая глаза и укладывая голову на мокрое от крови бревно.
- Заткнись, ведьма.
Топор снова громыхнул. Пленные завыли ещё громче, дети завизжали.
- Следующего сюда! – кричали палачи.
Безымянный Лорд довольно кивнул и двинулся ко входу в крепость.


Подземная тюрьма Храма Наук отличалась от подобных темниц под любыми крупными замками порядком, чистотой и хорошим освещением. Её почти никак не затронули удары снарядов катапульт – лишь тонкий слой пыли и крошки покрывал полы – бои внизу не велись. Здесь лежал только один труп посреди коридора. Впрочем, его обезображенного вида хватало, чтобы это место больше не казалось самым уютным в храме.
Одна из камер была открыта, там никого не было, лишь блуждали призраки, а в остальных сидели заключённые, которые так и не дождались освободительного увечья.
- Сразу видно, что его магией жахнули, - усмехнулся один из советников Лорда-Без-Имени.
Правителю сначала показалось, что у тела не хватало головы. Но шея частично уцелела, а голова осталась, словно прилипшая к плечу и немного сплющенная.
- Ему что-то разорвало горло? – спросил Безымянный Лорд. – Какой-то магический взрыв?
- Всё немного интереснее, - посмеялся один из призраков-надзирателей, который помогал во всём предольцам из тыла противника. – В последние часы осады за узниками никто не следил, даже призраки, у всех сыскались дела поважнее. Теперь мне пришлось хорошенько поломать голову, что же тут приключилось. И я, кажется, знаю ответ.
- Да что тут гадать! Один сбежал, - сказал один из заключённых. – Ну и дурак. Враг нашего врага – наш друг. Мы готовы служить вам, Лорд-Без-Имени. Освободите нас, пожалуйста, маги нас совсем замучили, но не отпустили, как обещали.
- Кто сбежал? – спросил новый барон.
- Да чёрт его знает, - сказал призрак-надзиратель. – Свиток этого заключённого случайно сожгли в Зале Испытаний, настоящее имя неизвестно. Эти тоже не знают, даже пытки не помогут.
- Тут многие из разных тюрем, не все торопятся заводить новых друзей по прибытии сюда, - пробормотал заключённый из соседней камеры. – А как пошли слухи о возможности Слова, да и как свитки сгорели, всё, имя раскрывать своё ему совсем не было повода.
- Описать сможете? – спросил барон.
- Никаких заметных отличительных признаков, никаких татуировок, - пожал плечами призрак. – Тихий, незаметный, осторожный, хитрый. Речь нормальная, за кого угодно сойдёт, хоть за аристократа. Я бы описал, какая у него борода и волосы, но теперь это не имеет смысла – стриженный и бритый, точно солдат… Не уверен, что теперь его вообще в лицо узнаю. Всегда жутко заросший был.
Призрак указал на койку беглеца, где лежали горсти длинных серых волос.
- Так как же он сбежал? – спросил Лорд-Без-Имени.
- Дверь открыл. Ключом.
- Он украл ключ?
- Сделал.
- Сделал? Но как?
- Из синего кристалла…
- Маги, конечно, не очень мудро поступили, давая нам доступ к таким побрякушкам, - усмехнулся соседний узник, свесив руки через решётку. – Я поначалу думал, что он заточку делает. Скребёт этим кристаллом, когда никто не видит.
- А он её и сделал. На другом конце этого кристалла, этого ключа. Этим лезвием он и обрился. И ударил первого попавшегося охранника этой заточкой. В шею.
Все снова взглянули на труп охранника в коридоре. Доспех на нём отсутствовал.
- Так это стражник? – удивился советник. – Я думал, это какой-то простолюдин в нижнем белье…
- Он его форму и броню забрал. И оружие.
- Не похоже на удар заточкой, - нахмурился Лорд-Без-Имени.
- Так он этот кристалл потом поджёг. Щелчком пальцев.
Простейшая магия огня, даже многие простолюдины, магии не обученные, так умеют.
- А почему ты решил, что это ключ? – спросил советник надзирателя. – Почему не простая отмычка?
- Простой отмычкой такие замки не откроешь, они очень сложные, к тому же под магической защитой от взлома. Только ключом. Но не это придало мне уверенности в этом вопросе. Взгляните сюда. Зайдите, не бойтесь, никто за вами дверь камеры не закроет.
Лорд-Без-Имени, чуть поворчав, зашёл в камеру. И уставился на каменную стену. Её покрывали типичные для мест длительного заключения царапины.
- Ну и что тут? Считал дни…
- Он тут столько не провёл дней, милорд, - усмехнулся призрак. – Вы смотрите на картину в целом.
- А… Ага… Понял… - пробормотал барон.
Все вместе засечки на каменной стене образовывали формы зубцов у ключа от его камеры. И, надо сказать, ключ был не из простых, а довольно сложный.
- Парень молодец, - усмехнулся советник.
- Откуда же он так хорошо знал форму ключа? – спросил барон.
- Это мне неведомо, - пожал плечами призрак. – Может, разглядел у охранников в руках или на поясах. Может, как-то ему в руки ненадолго попал этот ключ. Они же все тут мастера прикарманивать то, что плохо лежит или висит. Может, призрак какой помогал ему, описывая формы в подробностях. Может, иначе как-то узнал, магией какой владеет… Но не сильной магией. Сильную магию маги чуют и принимают меры по дополнительной магической защите подобных камер. Тут что-то другое или попроще.
- Что ж, описания нет, отличительных черт нет, ничего о нём неизвестно, - вздохнул барон. – Будем считать, что его убили, как обыкновенного храмовника в золотистой броне.
- А что если он переоделся потом в кого-то из наших? – спросил советник. – Тут полно наших мёртвых товарищей, их одежды…
- Ради одного самозванца, который даже не заинтересован в этой войне… Что ж, прикажите всем сотникам проверить свои роты – по документам каждого. Но я не думаю, что мы его найдём и что нужно тратить много усилий на поиски. В конце концов, если ему повезло, то он переберётся в сословие повыше. В Бедесорн. В таком случае, надеюсь, этот маньяк там приживётся, хе-хе.
- Мы не знаем, за что он сидел.
- Я вижу, на что он способен, - усмехнулся барон, брезгливо трогая обгоревший труп сапогом. – Этого достаточно.
- Так просто бросаете поиски? – удивился один из узников. – Что ж, давайте мы его сами поищем, будет, чем нас занять, пока никому в войске это неинтересно. По-крайней мере мы его узнаем по голосу.
- Нет, вы никуда не пойдёте.
- Освободите нас! Разве мы не заслужили?
- Освободить вас? Кого вас? Вы теперь… вы всё ещё… Вы на моей земле! Я не знаю, что вы натворили и за что сидите. Я не знаю, какие сделки вы заключали с магами. В конце концов, среди вас могут быть ублюдки-маги, которые прикинулись пленниками, чтобы избежать расправы. И нам лишние рты не нужны. Если мы убивали раненных, то уж головная боль противников нам и подавно не нужна. Я вижу, на что вы способны…
Заключённые испуганно загомонили. Перебивали друг друга, всё отрицали, буквально поскуливали.
- Убить всех, - махнул рукой безымянный барон и удалился.
Заключённые принялись кричать громче. Кто-то исходил на гнев, кто-то бесился в истерике, кто-то просто молил, молил незнамо кого.
Охрана барона переглянулась, пожала плечами, кто-то даже улыбнулся. Стали напротив решёток, взвели арбалеты.
И крики слились в один неразборчивый визг.
Многочисленные выстрелы их прервали.

9.
Всецело пребывание в Храме Наук можно было назвать худшей частью её жизни. Но путь через подземную реку Несс считала самой ужасной и отвратительной страницей своей истории.
Она почти ничего не видела – кругом была полная тьма, хотя Жектр освещал их путь посохом, но этого света было достаточно разве что ему одному – остальные путались в собственных одичалых тенях, да и вода была очень мутной. Всем телом девушка ощущала обжигающий холод. Иногда на глубине её словно сдавливало в тиски – небывалые ощущения, которых уроженка Скорлупы никогда ранее не испытывала, то и дело её мотало из стороны в сторону, било о камни. Порой, особенно под конец пути, хотя тогда она уже утратила веру, что их дорога вообще когда-нибудь закончится, стоял кошмарный близкий грохот – это Жектр расчищал слишком узкий проход реки от камней. Он это делал, сжимая Камень Всесилия в руке, отчего тот светился красным огнём. Обыкновенной магической силы архимага было недостаточно, чтобы пробиться через эти пещерные дебри.
Все эти невзгоды меркли перед тем, как воняло в шланге из кишок, через который дышали под водой все живые Хранители Слова. Вроде бы они были многократно вычищены, подготовлены для их побега, но к такому отвратительному смраду привыкнуть было невозможно.
Под конец пути шланг больше не нужно было тянуть силой за собой, разматывая где-то там позади наверху, его натяжение ослабло, он обмяк, и вскоре начал наполняться водой. То ли он закончился, то ли его обрезали – в общем, другой конец явно упал вслед за ними в шахту источника. Тогда Жектр повырывал трубки из лиц окружающих и призвал экономить воздух. Они могли дышать – Жектр создал большой карман воздуха вокруг них, точно огромный пузырь, ставший поперёк тонкого сосуда. Они двигались внутри него. Ни один маг воздуха или воды не смог бы долго поддерживать это заклинание, особенно под большим давлением воды, но это была лишь капля мощи Камня Всесилия.
Река – точнее тёмная пещера, по которой они шли в полуприсесте, оглашаемая грохотом сдвигаемых и разрушаемых горных пород впереди и журчанием кувыркающихся масс воды позади, неожиданно закончилась. Ярчайший свет залил всё вокруг, ослепив неподготовленные, привыкшие ко тьме глаза.
Их выбросило вместе с более несдерживаемой массой воды из склона невысокого холма – они покатились по склону с негромкими стонами и вскриками. Бегство через реку закончилось, и их потрепало не сильно, но не время было расслабляться.
Конечно же Несс дрожала всем телом, ни о чём не думая и ничего не слыша, потому её подхватили за руки и поставили на ноги последней.
Один лишь Вендр осведомился её состоянием, старикам вообще не было дела до неё. Его зубы стучали точно так же, как у неё.
- Ты в порядке?
- Я… эти проклятые… я… - Ей так хотелось передать своё недовольство ситуацией, но рот её подводил.
Идёт война, напомнила себе Несс. Кажется, вот и до меня она докатилась. Наверное, так себя ощущают на поле боя. Готова умереть и не встать больше. Всё.
- Ага, - с усмешкой ответил Вендр. – То ещё приключение.
Он, как и все, оглядывался по сторонам.
- Это было чумно! – радостно восклицал Дрог. – Через реку! Под землёй! Вот это придумка! Хайнс гений!
- Не пожелал бы себе пройти через это всё живым, - качал головой Гниль. – Дышать дерьмом, мёрзнуть в этом дерьме, да ещё удивительно, что у вас вообще всё это получилось!
Подземный чудодейственный поток с шумом вырывался из скалы через новое русло. Но он ослабевал на глазах сам по себе, к тому же Жектр заделывал его, сдвигая ближайшие горные породы обратно и приваливая сверху камнями. Негоже, чтобы новым хозяевам этой земли так легко доставался самый ценный её ресурс.
Вокруг никого из противников не было видно.
- Мы преодолели сферу призраков? – спросил у верховных магов Вендр. – Я ни черта не видел под водой…
- Что, ученик, теневое зрение подвело твои очи? – усмехнулась Мирелла.
Ответил один из трёх надзирателей:
- Говорящая с духами сделала так, что они ни черта не заметили, когда мы прошли сквозь них – и живые, и мёртвые. Даже шум прикрыла, совсем усыпив их бдительность. Думаю, они ничего не заподозрили.
- Да, они ничегошеньки не заметили! – восклицал Дрог.
Вендр вспомнил, как в какой-то момент Мирелла тоже прикоснулась к Камню Всесилия, который Жектр протянул ей на вытянутой руке. Так они и проскользнули через призрачное кольцо осады. Удивительно мощный артефакт. Но куда больше Вендр желал сейчас вернуть себе портальный камень. К сожалению, пришлось уходить из Храма без него, он так и не понял, какая именно ученица-буревестница им завладела. Скорее всего, дурочка даже не понимала, как им пользоваться и что это вообще такое.
- Рано радуетесь, - сурово зашевелил усами Жектр. – Мы в Грандуа, неподалёку от Храма. Вокруг нас могут быть вражеские солдаты. Нужно действовать осторожно. Никому не расходиться. Выдвигаемся прямо сейчас – прямиком к рудникам. Обсохните по дороге. Если они будут захвачены отрядом – придётся пробиться через них, иных вариантов нет. Но, по словам разведчиков, там враг надолго не окапывался, так, пару раз мимо проходили, заглядывали, только и всего.
- Разве мы не должны убираться на восток или запад – в иные сегменты? – спросил тот единственный храмовник, что сопровождал их. Он, пожалуй, тоже ничего не понимал, что творилось внизу – под землёй – но лишних вопросов не задавал, вёл себя спокойно, легко доверялся магам и приказаниям. – Уж точно не стоит без припасов углубляться в Грандуа… Здешние ночные морозы быстро нас прикончат, тут даже деревья не растут, костёр не развести и всё такое…
- Мы идём на север.
- На север? – удивился солдат.
- В шахтёрский городок, где добывают титановую руду. Сейчас доберёмся до вагонеток и поедем через горы.
- Хитрый план… А вы молодцы… - покивал закрытым шлемом солдат. Из прорезей выходил пар от дыхания.
- Там наши пути с тобой разойдутся, - грозно сказала Мирелла. – Ты должен был остаться в Храме Наук, согласно Порядку. Из нас всех – главный дезертир – это ты. А у нас миссия, которой мы следуем уже давно. Миссия – уберечься от смерти и попадания в плен.
- Я слыхал о Слове, - вымолвил солдат. – Я готов служить вам до самой смерти, защищать вас, только не бросайте.
- Ты давал присягу – клялся защищать Храм Наук. А теперь бежишь, поджав хвост.
- Я мыслю глобально: Храм Наук было уже не спасти. Меня бы точно казнили, ибо я по характеру – очень плохо подчиняюсь…
- Мы заметили.
- …тем, кто мне противен. А с вами моё бытие обретает больший смысл – я хоть на что-то ещё могу сгодиться, чем протирать дырки в штанах, будучи брошенным в темницу, или покачиваться на виселице.
- Как зовут тебя, солдат?
- Нансен, - ответил воин.
- Нансен, - повторила Мирелла, глядя с прищуром. – Нансен… - Она вроде бы знала почти каждого в Храме Наук, но запомнить всех, конечно, не могла. – Нансен… - Возможно, помогло бы его лицо. Она видела его мельком, когда он вставлял трубки в нос и рот. – Подними забрало, солдат, дай на тебя взглянуть, совсем память дырявая уже на старость лет…
Он повиновался, улыбнувшись немолодым морщинистым лицом. Виски и брови покрывала лёгкая седина.
- Нансен. Вторая рота, под командованием Осуджина… - произнёс храмовник.
- Вторая рота, Осуджин… - покачала головой Мирелла. – Эх, всех вас запомнить невозможно, сколько ни пытайся. Я в основном роту Сутума хорошо знавала.
- Да, вы в основном их обучали призрачному бою, - усмехнулся солдат. – Ваши любимчики. Это все знали.
- Вот как.
- А ещё вы, маги, на простых смертных внимания совсем не обращаете, будто и не люди мы вовсе. Вот магов, даже новеньких учеников, быстро запоминаете, хорошо знаете, как родных. А мы для вас всегда были и будем из разряда малоинтересной прислуги.
- Только не начинай об этом споре, старом, как мир.
- Я правду говорю, - усмехнулся воин. – Только правду.
- Цинадские ублюдки, - пробормотал Гниль, мало что понимая в разговоре.
Мирелла ещё раз бросила долгий взгляд в сторону храмовника Нансена. Вторая рота, Осуджин. Какой-то странный солдат. Бритый подбородок, как и у всех храмовников… Но в последнее время мало кто из защитников крепости брился, многие заросли густой щетиной. Не все капризы Порядка необходимо соблюдать на пороге смерти.
- Мирелла, - буркнул на ходу Жектр. – Не отвлекайся на всякий вздор. Сосредоточьтесь, господа и дамы. За любым камнем или холмом нас может подстерегать враг. Мирелла, мне нужны твои призрачные глаза. Всем соблюдать тишину и осторожность. Битва продолжается, будьте бдительны.
- Так мы не вернёмся в Храм? – всхлипывала Муна. – Что будет с Тракецием? Что будет с титанами?
- Девочка моя, - заговорила Мирелла. – Ты ведь знаешь, что Скрёбыши мертвы. Их призраков терзают в плену. Ты ведь не хочешь ощутить эти мучения на ближайшие годы? Вот и не стоит возвращаться. Особенно той, кто владеет Словом. К такой как ты подойдут с особым тщанием. Всё выпытают, любую правду и неправду, а ты сломаешься очень быстро, милочка, очень быстро. А титаны… кто знает, как с ними поступят. Зависит от их нового безымянного короля. Но в любом случае, пока Цинада не наведёт порядок в Паутине, нам в Храм Наук дорога закрыта. Неизвестно когда в следующий раз вернёмся туда.
- Так вы собираетесь пережидать войну баронов в том далёком северном шахтёрском городке? – спросила Несс.
- Давайте сначала туда доберёмся, - сказал Жектр. - Этим самым мы выиграем уйму времени. Все, кто нас преследует, все эти наёмники Корабусе, все новые заинтересованные в получении Слова лица – живые и мёртвые – сильно отстанут, если нам удастся туда добраться незамеченными. Но в любом случае в Скорлупе нам теперь не стоит долго засиживаться на одном месте, когда наши противники способны поднять на войну целую армию из ниоткуда, лишь бы нас остановить…
- А Пожиратель Душ так и не прибыл, - усмехнулся один из призрачных надзирателей. – Сначала все так перепугались. Как глупо всё это звучало.
- Ага, я поначалу боялся помогать вам из-за этого, - признался ещё один. – Но теперь и мы всё дальше от Храма, Пожиратель уже не найдёт нас. Да и в Храм точно не сунется, пока там царит призрачный хаос. Уж очень много глаз, разведчиков, искателей…
Мирелла и Жектр промолчали. Говорящая с духами тяжело вздыхала при ходьбе через глубокий снег.
- Всё бы шло по плану, если бы не потеря Хайнса, как же он так умер? Что с ним приключилось?
- Я же говорил, мы спускались из сокровищницы, но на нижнем этаже уже начались бои. Ублюдки прорвались, их было слишком много. Мы вступили в бой, прорываясь ко входу в подземелье… Но Хайнс недооценил противников. Я так до конца и не понял, кто именно его и как… Может, среди атакующих тоже были маги, а он защищался лишь от холодной стали, я не знаю… Но когда я разбросал оставшихся воинов, то увидел нашего верховного мага – серьёзно порезанного, смертельно раненного… Даже Окка не помогла бы в той ситуации. Он лишь приказал хватать Камень, о котором я тогда и думать забыл, и убираться.
Вендр сказал:
- На наше счастье – его навыки не нужны были позарез при прорыве из осадного окружения.
- Нужно было его добить, - прошептала Мирелла. – Последовал бы с нами хотя бы в виде призрака…
- У тебя бы поднялась рука убить Хайнса?
- Да. Это было разумно в той ситуации. А сейчас его будут пытать. Сколько, по-твоему, он продержится, прежде чем научит их Слову?
- Хайнс силён волей, сильнее всех из нас, разве не так? – спросил Жектр. – Он выдержит очень долг. Быть может, пройдут годы.
- Столько не выдерживают при призрачных пытках, - покачала головой Мирелла. – Самые сильные ломаются. Любой ломается.
- Ну тогда у Цинады будет повод ускориться с освобождением крепости. Думаю, до тех пор Хайнс не подведёт.
- Ага… Только тронется умом от пыток…
- Я не бросил Хайнса! - недовольно мотнул головой Жектр. – Не собирался бросать! Не считай меня последним недоумком и трусом! Всюду громыхала сталь, вокруг кричали и умирали люди, я сам едва соображал. А он отпихнул меня, всучил камень и отдал приказ уходить. Кажется, он собирался прикрыть наш отход. Сказал, что если найдут одного Хранителя, самого главного, то не подумают, что другие сбежали, будут ещё долго нас искать в Храме Наук.
- Ты точно знаешь, куда идёшь? – спросил Вендр Жектра.
- Примерно, - ответил тот. – За тем ближайшим перевалом направо, и там за скалами будет вход в заброшенную шахту. Она соединяется горным тоннелем с городком.
- Мы на верном пути, - ответила Мирелла. Её зрачки покрывало белым. – Я не очень хорошо вижу, но, кажется, нас там ждут.
- Мы могли бы вырваться вперёд, разведать, - сказал один из призраков надзирателей.
- Не стоит разбредаться. Кто знает, может, призраки-разведчики блуждают по округе, пока живые греются у костров или в утеплённых убежищах и ждут от этих призраков сигналов. Рядом со мной – вы незаметнее. Как живые, так и призраки.
- Точно, - сказал Жектр. – Сферу призраков мы преодолели, но кто знает, что там дальше за ней. Возможно, если тут не другой призрачный кордон, то просто одиночные разведчики или случайно пролетающие призраки… Держимся вместе.

Спустя какое-то время они угодили в засаду.
Нансен, до рези в глазах, вглядывающийся вдаль среагировал первым. Он вскрикнул об опасности и припал в снег, прикрываясь могучим щитом. Кое-где рядом в белую пелену воткнулись стрелы, ещё одна грохнула о пласты металла. После этого Жектр крутанул над головой посохом и остальные летящие в воздухе стрелы… растворились.
- Все ко мне! Вплотную! Быстро! – вскричал он.
Нансен не послушал, покатился вбок с невысокого пологого склона, купаясь в снегу. Перед собой он вращал щитом.
К другому холму, чуть пригнувшись, поспешил подальше с открытой местности Вендр. Тёмный плащ широко развевался за его спиной.
- Я сказал ко мне! – вскричал Жектр. – Проклятье!
Несс бросилась к его ногам. Мирелла присела рядом, недовольно причитая. Призраки скучковались вокруг них.
Жектр начал колдовать. Троих живых и остальных призрачных Хранителей Слова снег заключил в просторные объятья: вокруг них выросли стены иглу. Вскоре поверхность убежища стала прозрачной, точно даже не лёд, а толстое сегментированное стекло, через которое отлично было видно происходящее снаружи.
Лучники то ли Предола, то ли Бедесорна облепили вершины близлежащих холмов и пускали снаряды в Хранителей Слова из луков и арбалетов.
Стрелы впивались в стенки иглу, не на шутку тревожа живых. Иногда наконечникам хватало силы проткнуть ледяную броню, так и торчали свидетельством приближения смерти для путников, ступивших на охраняемую территорию.
- Как долго они нас выслеживали? – спросила Мирелла.
- Вряд ли давно заметили, - ответил Жектр. – Посмотри, как глупо они заняли позиции. Не было времени подготовиться. Просто это мы неудачно забрели на их место стоянки. Или попросту оказались на пути патруля.
- Для патруля – как-то слишком много у них людей.
- Ну так специально такие отряды и рыскают в поисках беглецов из Храма Наук. Сейчас подадут сигнал – и ещё больше понабежит с окрестных лагерей.
Несс навскидку насчитала около двадцати человек, из тех, что видела. Но она так волновалась, что могла неправильно посчитать. И сомневалась, что ошибается в лучшую сторону.
Война уже здесь, думала она. Я уже посреди битвы. Это конец. Это точно конец. Проклятые маги, зачем я только с ними связалась. Проклятый Храм Наук!
Нансен подскочил и, прикрываясь щитом, обегал один из холмов, будто отступая. Вендра уже не было видно.
- Один дезертирствует, - прокомментировала Мирелла. – Другой прячется в тенях. Одна надежда на женщин. – Она перевела взгляд на Несс. – Только одна ничего не умеет, а другая… Разве что призраками пугать может.
- Ты можешь сделать нам руки материальными! – сказал один из надзирателей.
- Я не убегу, - поспешил добавить Пакинс. – Буду здесь. Пускай надзиратели сражаются.
- Один должен остаться с Гнилью, - добавила Муна.
- Я тоже не убегу! Эй! Полегче, ублюдки! – Оставшийся надзиратель вцепился в Гниль. – Да не денусь я никуда! Как же вы надоели!
- Не нужно, я сама удержу призраков Хранителей, - сказала Мирелла.
- Где нам взять оружие? – спросил надзиратель.
Жектр снова колдовал. Из снега снаружи иглу начали вырастать некие сталагмиты – одни из камня, другие изо льда, третьи из смеси того и другого. Постепенно они обретали форму мечей, копий, появлялись рукоятки, заострялись наконечники…
- Хватайте оружие и в бой, - приказала Мирелла. – Будем надеяться, что боевых призраков с ними немного. Нам совсем не нужно, чтобы надзиратели попали в плен.
- Я бы предпочёл лук и стрелы… - сказал один из надзирателей, не торопясь выдернуть из земли меч.
- Хорошо, любые пожелания, - усмехнулся Жектр. – А вот и стрелы.
Хижина будто напряглась, скукожилась и раздулась в стороны. Стрелы повыпадали из стен, усыпав снег вокруг иглу.
Вендр атаковал противников с фланга, начав уничтожать их по одному. В одной руке у него был посох, другой – орудовал кинжалом. Лучники были тепло одеты, но брони им сильно не доставало. Сталь легко находила тёплую плоть.
В моменты опасности Вендр вновь уходил в тени, а затем выныривал уже из других мест – из теней других воинов.
Некоторые лучники сообразили, с кем имеют дело, и навели луки с натянутыми тетивами и стрелами на них в собственные тени, поджидая противника. Это задачу магу сильно усложнило.
Но его выручили призраки надзирателей. Один расплачивался с лучниками их же монетой, Вендр ловко добивал подстреленных врагов. Другие размахивали мечами, не боясь быть ранеными или убитыми – то парили над головами, пикируя на врагов, словно коршуны, то непредсказуемо выныривали из снега. На этой открытой местности при большом недостатке теней средь бела дня они были намного эффективнее, чем адепт тени.
Затем на вершине одного из холмов появился Нансен. Он двигался не быстро, заслонившись щитом, утыканном стрелами, но и лучники не могли быстро отступать от него, увязая в глубоком снегу. Однако у некоторых были снегоступы – они были куда манёвренней, но не отступали, в основном похватали оружие ближнего боя и ринулись в атаку на живых противников.
Нансен ловко расправлялся с врагами. Он до последнего выжидал за щитом, а затем, бывало даже, оставлял щит воткнутым в снег, а сам выныривал откуда-то сбоку, точно некий второй воин, прятавшийся за товарищем ранее. Это обескураживало противников, они собирались защищаться сразу от двоих, и это было для них роковой ошибкой. Нансен применял ещё немало хитростей – подныривал под собственный щит и, даже не показывая лезвие меча из-под снега, отрезал ноги врагам по щиколотку; метал щитом поперёк приближающегося врага, чтобы сбить того с ног, а то и оглушить хотя бы на мгновение; вытворял мечом такие замысловатые движения, что кровь брызгала из врагов из самых неожиданных мест, куда они никак не ожидали удара, и даже вместе с наблюдателями так до конца и не понимали, как и почему они оказались поражены насмерть…
- А он хорош, - сказал Жектр.
- Не помню такое на тренировках, - бормотала Мирелла. – Всё-таки учение – это одно, а в бою творится совсем иное. Осуджин хорошо натаскал своих воинов, это видно.
Жектр призвал ледяного голема и вооружил его массивным молотом. Изваяние из твёрдой воды помчалось добивать разрозненных проигрывающих противников.
Призраки надзирателей вскоре отступили, поскольку над полем боя закружились души убитых, желающих мести. Будь они чуть организованнее и умнее – сообразили бы, что им под силу захватить нескольких призраков в плен. Но они продолжали сражаться, уже будучи мёртвыми, всего лишь принося в порыве мести немного боли своим врагам, не более.
- Не будем терять времени! – воскликнул Жектр. – На прорыв!
- На прорыв! – подхватили Пакинс, Гниль, Дрог и другие.
Женщины молчали, лишь постанывали от усталости и страха на бегу. Кое-откуда в них ещё летели стрелы, но Жектр на бегу защищал окружающих от обстрела. Буревестник продолжал сжимать Камень Всесилия. Несс понимала, что без него он давно исчерпался бы.
Вендр методично добивал оставшихся. Но силы его были на исходе. Нансен тоже, судя по всему, выбился из сил. Больше не наступал, больше прикрывался щитом, чем действовал в атаке.
- Сюда! Все сюда! – кричал Жектр, взбираясь на холм. – Все ко мне!
- Сплотиться! – поддерживала его Мирелла. – Мы уже близко! Шахта рядом!
- Они идут в шахту! – кричали вражеские призраки, мечась в воздухе рядом. – Нужно их задержать! Нужно сообщить командованию! Это Хранители Слова! Та кривая сука! Тот сукин сын! Держите их!
Мирелла остановилась, зачитала длинное заклинание, развела руки, вскинув голову. Глаза её светились белым огнём.
От неё во все стороны устремился точно призрачный взрыв. Вражеских духов разбросало во все стороны – довольно далеко. Призраков надзирателей и Хранителей Слова, и тем более живых, взрывом не затронуло.
- Я всё. Нужно восстановить силы. – Говорящая с духами на ходу доставала бутыль эликсира.
- Что, не напилась в реке? – усмехнулся Пакинс.
- Поговори мне тут, заберу твои глаза обратно.
- Молчу-молчу.
- Торопитесь! – кричал Жектр. – Шахта близко! За тем холмом!
Несс уже видела, как проступают над вершиной очертания каких-то чертогов, встроенных в саму скалу.
Вендр вырвался из теней неподалёку. Он тоже употреблял эликсир на бегу, спотыкался, обливался. Он бежал вместе со всеми.
Они оставили за собой больше двух десятков трупов и раненных. Люди то ли Предола, то ли Бедесорна корчились в собственной крови или летали душами над телами, не понимая, как задержать Хранителей Слова.
Нансен съехал позади со склона холма на щите, как на санях. Так и бросил кусок металла, зато побежал быстрее и резвее всех остальных, безумно усмехаясь. Он казался выше ростом, и не проваливался в снег, ступал мягко, точно мифический образ Сестёр Ночи. На ноги он нацепил снегоступы, которые ранее снял с кого-то из врагов.
Хранители Слова не понесли никаких потерь при прорыве. Даже призраки надзирателей не затерялись. Настроение у отряда заметно улучшилось, хотя никогда ещё они так не уставали за время осады.
Бесхозная шахта пустовала.
Они пробежали через довольно просторные, полуразрушенные, наполовину заметённые снегом первые залы копий, затем помедлили, вступая в главный зал с началом тоннелей в стенах. В глубокую тьму уходили рельсы для вагонеток.
- Куда они только не ведут, - говорила Мирелла. – Но нам нужен крайний слева.
- Вот бы какой-нибудь тоннель вёл сразу к порталу в Ун, - пробормотал Вендр.
- Остаётся лишь мечтать, - усмехнулся Жектр, тяжело дыша и тяжело опираясь на посох. – Что ж, вот и наша карета, друзья.
Они остановились перед одной единственной вагонеткой, в других тоннелях их не было. Всё, как и договаривался Хайнс с шахтёрским городком.
- Вы умеете управлять ею? – спросила Несс, взволнованно вглядываясь во тьму.
- Тут есть рычаг экстренного торможения и больше ничего, - усмехнулся Жектр. – Обычно люди на ней не ездят. Вагонетки предназначены для тяжёлых грузов. Приключение будет не из лёгких.
- Преследователей нет, но призраки могут нагрянуть в любой момент, - сказал один из надзирателей, вернувшись со стороны входа. – Часть из них поспешила в Храм Наук сообщить о нас Корабусу.
- Что ж, мы успели, это главное, - сказала Мирелла. – Забирайтесь внутрь. Будет тесновато, но живых тут немного – всего пятеро.
Нансен снимал с себя тяжёлые доспехи и громко ронял их части на каменный пол. Но все снимать не стал, остался в нижней тёмной кожанке. Сказал, что стесняется своего нижнего белья, которое походит на рваные лохмотья. Никто не обратил на это внимания.
- Ну, раз мы все уместились, самое время отправляться в дорогу.
Жектр толкнул посохом рычаг, что торчал из пола возле рельс, и вагонетка, полная людей, медленно покатилась.
- Надеюсь, рельсы от времени нигде не попортились, - протянул Жектр. – Держитесь крепче. Скорость будет сумасшедшая.
- Ещё раз напомню всем, что эти вагонетки предназначены для титановой руды, а не для перевозок людей, - сказала Мирелла. – Не высовывайте руки, берегите головы.
- Стоит случиться какому-нибудь обвалу на пути – и всё пропало, - сказал Вендр.
- Но ведь у нас есть тормозной рычаг, - ответил Нансен.
- Мы можем не успеть затормозить, - сказал Жектр. – Скорость будет ого-го.
- В крайнем случае, продолжим путь призраками, - сказала Мирелла с улыбкой. – Теперь это уже не так страшно, как быть ими в окружении врагов.
- Ага, не страшно, - пробормотала Несс.
- И про порталы в другие миры тогда можно будет забыть, - добавил Вендр.
- Не знаю как вы, а я ещё хочу пожить, - пробормотал Нансен.
Вагонетка постепенно набирала скорость. Хранителей Слова обступала тьма.
Они забормотали в волнении.
- Восемьдесят два, восемьдесят два… - шептал Нансен. – Восемьдесят два, восемьдесят два…
- Спокойно, спокойно, - бормотал Жектр. – Если погибнем на такой скорости… больно не будет.
- Мамочки, - хныкала Несс.
И крепче прижималась к Вендру. Но при всём при этом она тихо радовалась. Давно она не чувствовала себя так... тепло и уютно.
Возможно, потому что Храм Наук быстро удалялся, оставаясь где-то невероятно далеко позади.
Больше она туда не вернётся, это точно. Самая мерзкая глава её жизни закончилась. Так дочь барона надеялась.

Памятка-пролог
Часть 1: Вначале было Слово
эпиграф
Глава 1: Прибытие в Храм Наук 1, 2-3
Глава 2: Разговор по душам 4, 5
Глава 3: Прибытие в Венозенг 6
Глава 4: Оттенки тьмы 7-8, 9
Глава 5: Чтение скрижалей Древних 10
Часть 2: Герои и злодеи
эпиграф
Глава 6: Капкан на тропе прогресса 1а, 1б
Глава 7: Неуязвимый 2
Глава 8: Хранители Слова 3, 4
Глава 9: Падение Крайма 5, 6
Глава 10: Рождение мага 7
Часть 3: Тучи сгущаются
эпиграф
Глава 11: Калейдоскоп хаоса 1
Глава 12: Голос-из-Стали 2
Глава 13: Чумной город 3а, 3б
Глава 14: Решение Цинады 4
Часть 4: Приход настоящей зимы
эпиграф
Глава 15: Снежная Королева 5
Глава 16: Шаткая башня Хранителей Слова 6
Глава 17: Чумная плоть 7
Глава 18: Убийца королей 8
Глава 19: Маршем пу-но-тас 9, 10
Часть 5: Битва за Храм Наук
эпиграф
Глава 20: Да будет свет 1, 2, 3
Глава 21: Несокрушимые в осаде 4, 5
Глава 22: Ко дну 6
Глава 23: Трофеи победителям 7, 8, 9
Часть 6: Золотой доспех
эпиграф
Глава 24: Связующий камень
Глава 25: Прибытие Пожирателя Душ
Глава 26: Стезя Хранителей Слова
Глава 27: Пророчества не лгут

Часть 1: Вначале было Слово

Современники часто недооценивают Древних. Люди забывают: всё, что мы знаем, вся магия, которую мы используем, все величайшие открытия, изобретения, постройки и достижения – всё это заслуга наших загадочных предков, приближенных к Сотне Богов, как никто другой. Многое нам до сих пор неизвестно об их цивилизации – письменные источники уцелели лишь на особых каменных плитах - Скрижалях, которые мы ищем по всему миру Скорлупы, добываем их из смертельно опасных мест ценой жизней многих достойных людей, жертвующих собой ради новых знаний и открытий.
Нас с Древними разделяет огромная пропасть – не только во времени, но и географически. Так сложилось, что наши предки строили города и жили равномерно по всему миру Скорлупы – и на стороне вечного света, и на стороне вечной темноты. Возможно, в их времена местные катаклизмы ещё не приобрели такую губительную мощь, как теперь.
Многие исследователи считают, что именно это погубило Древних – свет Рашмы в какой-то момент стал разрушительным, согнал всю мерзкую живность на тёмную сторону мирового яйца. Порой находятся подтверждения того, что Скорлупа когда-то была обыкновенным миром и светило тоже было обыкновенным, вставало на западе, ложилось на востоке, да и не было этой повсеместной вечной мерзлоты. А потом случилось нечто грандиозное, неподдающееся осмыслению. Некая сила вмешалась извне – возможно, это был кто-то из Сотни Богов, возможно, это была падающая звезда – но мир как-то сотрясло, он сдвинулся, по яйцу прокатились волны разрушений, большую часть суши вместе с городами затопило, и даже многие порталы в иные миры оказались навеки сокрыты. И Рашма стал именоваться Рашма-Никогда-Не-Заходящий, на веки веков остановившись в небе, точно мир был проклят, заколдован, осквернён.
Возможно, большинство Древних погибло именно тогда. Быть может, всё это происходило достаточно медленно – и они успели перебраться через порталы в иные миры. Но свидетельств пребывания Древних в иных мирах не так много, даже в Цинаде, о, великой. Большинство исследователей считает, что именно тогда началось Великое Переселение и Выживание – Века Слепоты, где почти не сохранились письменные источники. Эти времена осмысленно не застали даже Вечные Стражи, ведь они были ещё необузданными, дикими и не очень разумными. В эти тяжёлые времена горстки выживших людей восстанавливали цивилизацию с самого начала и расселялись по окрестным мирам.
Возможно, именно тогда люди стали такими, какими они есть сейчас.
Ибо Древние своей внешностью имели мало общего с современным человеком.
Возможно, поэтому не осталось призраков Древних в Скорлупе, ибо мёртвые здесь не уходят, остаются в виде призраков, могут существовать душой вечность, если только это не звери…
Ещё одна гипотеза гласит: привидения сохранялись в Скорлупе не всегда. Предполагается, что сие оставление в мире живых тоже началось из-за былых катаклизмов, из-за Великого Сдвига.

Из книги «Что мы знаем о Древних. Том первый».

Глава 1: Прибытие в Храм Наук
Глава 2: Разговор по душам
Глава 3: Прибытие в Венозенг
Глава 4: Оттенки тьмы
Глава 5: Чтение скрижалей Древних

Часть 2: Герои и злодеи

Нет более жестокого, коварного и всемогущего убийцы, чем Пожиратель Душ. Так считает большинство обитателей Паутины. Однако не стоит забывать, что всю эту здешнюю массу жителей составляют призраки, ведь Пожиратель Душ может уничтожать только их, а для ценителей вечной жизни – это самая страшная из потерь, страшнейшая участь, даже хуже, чем исказиться в лучах Рашмы-Никогда-Не-Заходящего, ведь тогда бы нелёгкое житиё в Паутине было проделано зря.
Сам он, как и они, не материален, а, значит, не способен воздействовать на физический мир.
Из-за этого у многих возникает заблуждение, что призрачный хищник-людоед не представляет никакой опасности для живых. Большая ошибка! О, сколько у него имён! Не стоит забывать, что его также кличут Покровителем Убийц, ведь в Скорлупе, как всем известно и привычно, убийства оставляют свидетелей преступления, которые способны давать показания против своих убийц, но когда в дело вступает совершенно неумолимый Пожиратель Душ, мёртвые обретают такое же безмолвие, как и в других мирах.
Совершенно не вписывающееся в логику даже такого необычного мира, как Скорлупа, это загадочное эфирное, но очень тёмное во всех смыслах существо, словно сотканное из самой Полной Тьмы, с лёгкостью меняет правила любой игры, в которой задумает поучаствовать. Рядом с ним миряне гибнут, точно мухи на морозе, а остаются в живых лишь самые мрачные и жестокие отбросы общества, которые широко раздвигают границы собственной свободы в союзе с Покровителем Убийц. Извечные попутчики Пожирателя Душ – головорезы, голод и чума. Его владения именно там, где всего этого в избытке, это зачастую очень разные места Паутины – обычно самые низкие сословия.
Редко кому удавалось унести ноги и поведать миру о новой встрече с чудовищем. Таким способом его обрывистая биография складывалась с незапамятных времён… И уж точно сбежать не удавалось никому из призраков – слишком уж быстрая тварь, точно настоящий паук в этой Паутине. Точно огромная змея, а весь мир – её тесная нора. Точно Скорлупа – охотничьи угодья для непобедимого бессмертного хищника, а он здесь всего один, никакой конкуренции, пища - в изобилии.
Никто не знает, кто это и что это, возможно ли вообще его остановить. Некоторые считали, что он как кто-либо из Сотни Богов, быть может, призрак мёртвого бога, но почему-то повелитель гхаргов Сайкс, погибший в Скорлупе в надежде сохраниться призраком, претерпел в этом неудачу, а Пожиратель Душ был здесь задолго до Второго Пришествия Сайкса. И даже если бы он был одним из богов, как Сайкс или Танакен, то как его уничтожить?
Ведь Сияющий Клинок или, как его ещё называют, Меч Погибели Богов, предназначен лишь для материальной плоти…

Из книги «Цинадские заметки о каждом мире Междумирья».

Глава 6: Капкан на тропе прогресса
Глава 7: Неуязвимый
Глава 8: Хранители Слова
Глава 9: Падение Крайма
Глава 10: Рождение мага

Часть 3: Тучи сгущаются

Конгломерат Миров – вне всяких сомнений является одним из самых главных достижений современного общества. Такое союзное объединение миров-народов создало великую силу, которой в отсутствии Богов, нет равных, никто не смеет противостоять цивилизации людей - миньонов Танакена.
Конгломерат Миров, иль Междумирье, насчитывает почти сотню великих и малых миров. Некоторые из них настолько огромны (например, Ун, Шелейма и Матилья), что включают в себя тысячи других народов, городов-государств, материков и островов, которые размерами превосходят иные целые мирки.
Как известно, все эти земли связаны порталами Древних.
Давным-давно люди жили довольно разрозненно, где-то поддерживали торговые отношения, но в основном враждовали или попросту конкурировали, максимально укрепляли оборону порталов, остерегаясь налётов соседей. Так и жили, так и развивались, порой действительно воевали между собой.
Но многое изменилось в Эпоху Второго Пришествия Сайкса – по цинадскому календарю четыре тысячи лет назад. Тогдашний король Цинады Бод Семиликий вынужден был объединить множество народов, чтобы вступить в отчаянную борьбу с повелителем гхаргов, ожившим самым жестоким представителем пантеона Сотни Богов.
С тех пор, после великой победы над злом, наступили века мира и процветания. Практически всех правителей и жителей Междумирья устраивали союзные отношения через порталы и общее подчинение Цинаде, центральному миру. Тогда Конгломерат занялся внутренним обустройством, прокладыванию торговых путей, укреплением общих внешних границ, усмирением редких недовольных, добиванием гхаргов, что попрятались по норам во всех мирах в страхе перед многочисленными и отныне непобедимыми людьми.
Многие несмышлёные миряне уже утратили веру в то, что Боги или сам Сайкс когда-либо ходили по земле. Пока подобное причисляют к мифам, цивилизация людей может снова развалиться и ослабнуть. Но пока это не произошло и предпосылок к этому нет, Конгломерат достаточно силён, чтобы противостоять объединённым миньонами какого-нибудь божка, если тот вздумает вновь возвратиться в мир живых.
Считается, что Сайкс – единственный бог, который воскресает каждые несколько тысяч лет. Быть может, если бы предки людей знали об этом раньше, они не стали бы уничтожать Танакена и других богов Сияющими Клинками.
Быть может, теперь, когда последний Сиюящий Клинок утерян, остаётся действительно верить, молиться, чтобы роскозни о Богах оставались сказками, мифами, не более.

Из книги «Цинадские заметки о каждом мире Междумирья».

Глава 11: Калейдоскоп хаоса
Глава 12: Голос-из-Стали
Глава 13: Чумной город
Глава 14: Решение Цинады

Часть 4: Приход настоящей зимы

Ашвамаракес! Полная Тьма придёт!
Ашвамурунес! Полная Тьма поглотит!
Квешегаранун! Еретики падут!
Гвиахамазанендиагерсцезеюр! Вместе со своими божками из дерьма вылепленными!
Дандамазердаздемардус! От зубов чудовищ!
Цвиаген! Цвиаген! Цвиаген!

Часто повторяющееся писание в Храме Полной Тьмы в Тракверсе.

Глава 15: Снежная Королева
Глава 16: Шаткая башня Хранителей Слова
Глава 17: Чумная плоть
Глава 18: Убийца королей
Глава 19: Маршем пу-но-тас

Часть 5: Битва за Храм Наук

…Битва за Храм Наук, несмотря на огромную разницу в соотношении сил в пользу атакующих, продолжалась целых двадцать три дня. Для Цинады крепость имела важное значение – там обучались ценные специалисты, оттуда бесперебойно прямо в столицу Междумирья поставлялся восстанавливающий магические силы эликсир, да и изобретение и освоение титанов открывало грандиозные манящие перспективы.
Поэтому на помощь защитникам выдвинулось цинадское войско во главе с Мефинием, который как раз к началу сражения вступил в Паутину, чтобы наводить там порядок. Но подкрепление со стороны первого из миров подойти не успело.
Пускай атакующие понесли огромные потери, однако крепость была взята, а её защитники, в том числе верховные маги, были перебиты в бою или казнены позже, будучи захвачеными в плен. Поставки эликсира прекратились на несколько лет, даже после наступившего вскоре перемирия, поскольку шахту при штурме уничтожили.
Как ни странно, Битва за Храм Наук имела огромное значение в дальнейших событиях войны. Некоторые исследователи считают, что это оказалось одним из главных переломных моментов, тогда ещё не очевидным ни для одной из сторон конфликта…

Из книги «Эпоха Грязных Войн. Новейшее издание».

Глава 20: Да будет свет
Глава 21: Несокрушимые в осаде
Глава 22: Ко дну
Глава 23: Трофеи победителям

Часть 6: Золотой доспех

«Культура Цинады и её основные политические принципы целиком основаны на исторических писаниях и заветах предков. Образы из прошлого играют немаловажную роль, ведь в Конгломерате Миров, в этих землях, полных магии и порой невообразимых существ-полубогов, прошлое имеет привычку самым неприятным образом оживать. Без всякого преувеличения это затрагивает судьбы всех жителей Междумирья.
Излюбленная традиционная черта в установке памятников для важнейших и известнейших цинадских господ – это размещение на их могилах или в достопримечательных местах так называемых полых доспехов, которые принадлежали этим людям при жизни. Впрочем, в Цинаде считают наоборот – это человек принадлежал броне или одеяниям. Где-то в далёких мирах могут лепить статуи правителей из глины, сохраняя внешний вид человека при жизни, но в Цинаде и некоторых ближайших землях это до сих пор не принято, запрещено законом, порицается общественностью.
Доспех важнее тела, образ превыше личности.
Лицо мертвеца должно быть сокрыто на веки веков.
До Эпохи Грязных Войн была Эпоха Второго Пришествия Сайкса, и лишь бессмертные Стражи и немногочисленные письмена остались свидетелями тех времён. Тогда роль Порядка имела большее значение, чем сейчас, и если сравнить флаги Цинады а также расцветку солдатской формы и одеяний королей разных эпох – это будет заметно. В былые времена во всём преобладал белый цвет, чистый, как жемчуг. Тогда Порядок имел ключевое значение – он объединял, казалось бы, непримиримые народы, он способствовал становлению высокоразвитой цивилизации, он подчёркивал важность соблюдения Порядка и ничтожность человеческих жизней, желаний, страхов и прочей житейской суеты перед ним, Единым.
К сожалению, догматы прошлого всё чаще подвергаются сомнению, всё больше утрачивают значение в глазах, как простого люда, так и верховных правителей. Теперь же, в связи с многовековым миром и процветанием всего Конгломерата Миров, официальных цветов Цинады стало два – белый и красный в равном соотношении. Уклад жизни, роль человеческой личности – это обретало новую важность, не меньшую, чем следование Порядку. Таков уж удел мира и процветания – люди углубляются в собственные пороки, переставая думать о благе большинства, как единого целого.
Но кое-что пока остаётся неизменным. В священности реликвий прошлого мало кто решается усомниться. Слишком уж многое было поставлено когда-то на карту, слишком много судеб вершилось, благодаря этим предположительно неодушевлённым безделушкам.
Среди таких - Золотой Доспех, иногда именуемый Белый Доспех, – облаченье Бода Семиликого, одного из былых королей Цинады, последнего носителя Сияющего Клинка. Если повелитель гхаргов Сайкс когда-нибудь снова возвратится в мир живых – этот доспех будет его первым и последним воспоминанием, ибо носитель Сияющего Клинка и Золотого Доспеха уничтожал демона ранее и уничтожит вновь.
Есть такое поверье: как и многие величайшие магические артефакты древности – если Сияющий Меч способен сражаться сам, то и Золотой Доспех способен носить себя сам.
Все уцелевшие свидетели и свидетельства последней битвы с Сайксом гласят о том, что Бод Семиликий должен был умереть раньше от ранений, но он проявил нечеловеческую стойкость и до победного финала командовал войсками и сражался, точно не по годам молодой и здоровый, будто на него снизошло какое-то божественное дарование. Однако сразу после победы над злом доспех утратил чудодейственную силу, и величайшего короля Цинады извлекли из него уже мёртвым, даже немного разложившимся.
Самые ярые приверженцы Порядка считают, что Золотой Доспех играл основную роль и вообще не нуждался в носителе.
Многие верят, что артефакт снова оживёт в час наибольшей опасности для Цинады и всего Конгломерата Миров.
Так же, как найдётся утерянный вскоре после битвы с Сайксом Сияющий Клинок – единственное оружие, которым люди, миньоны богов, этим самым богам способны снова дать отпор.»

Первый параграф из книги «Величайшие реликвии Древних».

Глава 24: Прибытие Пожирателя Душ
Глава 25: Стезя Хранителей Слова
Глава 26: Пророчества не лгут

Най и Хеши сидели на полу в одной из верхних библиотек Храма Наук, обложившись огромными едва ли подъёмными книгами. Ловкачке опротивело даже смотреть на них, а Най неспешно пролистывал каждую в поисках символа, совпадающего с тем, который на камне. Некоторые книги они отправляли в импровизированный костерок посреди полуразрушенного от снарядов катапульты зала - дым быстро уносило сквозняком в небольшие пробоины в покосившихся стенах. Повсюду валялись обломки шкафов и прочей мебели, кое-где остались пятна крови после сражения в этом зале – большинство трупов из Храма Наук давно стащили вниз, там и поджигали по всему внутреннему двору.
- Он действительно меняется, - сказала Хеши. В руках она вертела тот самый камень, что достался им с Наем при разделении добытых артефактов. – Знак меняется. Это ведь неспроста. Колдовская руна. Эта штука полна магической силы. Понять бы, сколько мы за это сумеем выручить.
- Конечно, это хорошо, что руна меняется на глазах, - пробормотал Най, листая толстый фолиант. – Значит, это точно не пустышка, не простой булыжник. Но изменчивая руна сильно осложняет задачу – непонятно, как этот знак отыскать во всех этих книгах, ведь изображения рун в ней неподвижны. Не представляю, как мы обойдёмся в этом деле без магов… Да и не каждый маг может в таком разбираться…
- И непонятно, кому мы теперь это продадим, - вздохнула Хеши. – На ведьм и колдунов всюду теперь объявлена охота.
- Ничего, найдутся желающие. Особенно если эта штука действительно что-то может.
- На вид она не опасная. Ну, по голове дать кому-нибудь можно или запустить в глаз. Но вряд ли это Камень Всесилия, про который все только и говорят вокруг…
- Может, стоит показать этот камень пленным магам? – спросил Най.
- Ты же видел, что творилось во дворе, – всех перебили, кто хоть немного смахивал на волшебника, даже многих учеников.
- Я слышал, что у Безымянного Лорда один маг сохранился в плену – самый главный. Но нас к нему не подпустят. – Най вздохнул.
- Можно подобраться к нему так или иначе, - сказала Хеши. – Разными путями. Тайком или… Я слышала, что там собирают разных пыточных дел мастеров, хотят вызнать очень важную информацию. Можно было притвориться таким, ты ведь мастак иные личины примерять. Но я не уверена, что колдуну стоит нести эту штуку. Кто знает, что он с ней сотворить может, даже не прикасаясь. И не обманет ли нас… А маги лгут всегда.
- Посмотри. – Най показал Хеши разворот книги. – Эти знаки чем-то похожи на наш. Такие же формы, закорючки, только не двигаются.
- Вроде, похоже. Как у тебя не болят глаза от этих дурацких знаков? – сморщилась Хеши. – Ненавижу писанину! Как заморочки чёртового Культа Полной Тьмы!
- Здесь сказано, что это древние руны магии связывания. Как невидимой верёвкой. Одни образуют связь между объектами, другие разрушают эти связи. Какие-то невидимые каналы, связывающие одинаковые артефакты на расстоянии… И да, здесь говорится, что руны обычно подвижные, изменчивые.
- Что нам даст схожесть с призрачным каналом? – пожала плечами Хеши. – Значит, в Скорлупе роль этого артефакта не имеет ценности… Неудивительно, что он так запылился в этих хоромах.
- Призрачное Правление пытаются свергнуть, - рассуждал Най. - Если эта штука обеспечивает связь с другим таким камнем, то это может иметь ценность, если не использовать призраков для переговоров на расстоянии. А птичьей почтой мы в Паутине не пользуемся из-за климата.
- Всё равно не звучит, как что-то ценное. – Хеши недобро смотрела на огонь. – Я убью этих сук. Мы заберём то, что принадлежит нам по праву. Они не смели обирать нас.
- Да, нам сильно не повезло, - вздохнул Най, поглядывая в коридор, где никого не было. – Но не стоит спешить с такими решениями. И потише, пожалуйста.
- Спешить? – разъярилась Хеши, посмотрев Наю в глаза. – Сейчас лучший момент! Они где-то напиваются, разве ты в этом сомневаешься? Все мужики так делают, когда битва заканчивается, а здесь полно выпивки в этом Храме Наук. И скорее всего, держатся подальше от остальных, чтобы сохранить свои доли и ни с кем больше не делиться. Найдём их и сделаем всё по-тихому, сложностей возникнуть не должно. Только мы знаем об их сокровищах. Или ты привык, что тебя раз за разом окунают в грязь и лишают всего? Мне это осточертело. Я готова всё сделать сама, и на этом наши дорожки разойдутся!
Най сглотнул. Его пугала мысль снова остаться совершенно одному, без всякой поддержки. И ещё закралось в душу что-то новое: он взволновался, что Хеши будет одна-одинёшенька. В этом мрачном, опасном, незнакомом мире за стенами чумного города, где идёт война, где практически нет законов и порядков. Даже призрак её сестры до сих пор не нашёл деваху.
- Я пойду за тобой, - сказал он. Глупые слова, подумал он при этом. Такие простые и глупые.
- Хорошо, - сказала она. – Сделаем это по-быстрому.
- Может, всё-таки сначала попытаемся поговорить с тем пленным магом? Это задача полегче и даже в случае, если поговорить не получится, последствия будут не такими тяжёлыми. А если получится – кто знает, какая ценность у этого артефакта. Быть может, возможности камня пригодятся даже против этой банды, отобравшей у нас добытое…
- Сначала пожрём, - сказала Хеши. – Последние пойки давали задолго до штурма. Не знаю даже, выдают ли их теперь, когда наши контракты отработаны.
Они достали из заплечных мешков отложенную на будущее еду, немного хлеба и мороженного мяса. Насадили его на кинжалы и сунули в костерок.
Пока ели, Най продолжал листать книгу.
- Для активации любой из этих рун нужно провести пальцем по линиям, - вымолвил набитым ртом Най. – Для улучшения эффективности нужно произносить заклинание. У каждой руны оно своё. Со временем маг научится произносить заклинание в уме, а вслух обычно произносят новички.
- И как тут проведёшь по линиям, если проклятый знак всё время меняется? – спросила Хеши. – Царапины то появляются, то гладкая поверхность снова выравнивается.
- Дай мне, я посмотрю.
Най забрал камень, покрутил в руках. Начал водить пальцем.
- Можно ведь и так водить. Форма меняется не целиком, а постепенно. Если вести по одной линии, она не заканчивается, хотя её предыдущее начало или предстоящий конец меняются на глазах… Ого! Ты только посмотри!
Он продолжал вести палец по бесконечно преобразующемуся рисунку, и линии начали светиться синим светом – всё ярче и ярче.
- Это значит, что ты на верном пути, - пробормотала Хеши.
- Но что дальше? Мы не знаем слова-заклинания…
- Может, оно тоже есть в твоих книгах?
- Сейчас посмотрим.
Най отложил камень, и линии сразу перестали светиться. Он углубился в чтение.
- Эти знаки… Каждый из них мог проявляться в этих изменчивых формах. И все они довольно похожи. Попробую перебирать все подряд заклинания, которые здесь указаны. Надеюсь, я правильно их произнесу.
- Тут я тебе не помощница.
Пока Хеши грызла мясо, Най вновь водил пальцем по руне на камне, при этом с восклицанием произносил все магические слова по порядку, какие были написаны в книге под разными рунами.
- Отандо! Бреймо! Виксей! Свефта!
Хеши усмехалась, глядя на это. Най тоже не мог сдержать улыбку, уж очень легко он заражался хорошим настроением попутчицы.
- Мирентос! Фиагонезиа! Ботл… Ботландо! Кирзегин! – восклицал он на разный лад, разными интонациями, пафосно вздымая камень, точно подношение незримым богам.
Хеши заливисто смеялась, опрокидываясь из сидячего положения то перед собой, то вбок.
- Тонзо! – выкрикнул повеселевшим голосом Най.
И исчез.
Его одежда и элементы доспехов опали на холодный каменный пол. А тела мальца под ними больше не было.
- Дерьмо богов! – выкрикнула в ужасе Хеши, подскакивая и отпрыгивая подальше. Под ноги попались полки книжных шкафов, сваленные в беспорядке, ноги ловкачки подкосились, она плюхнулась на острые обломки, но, невзирая на неудобства, поползла, покарабкалась по ним куда подальше.
Ная больше не было. Осталась лишь одежда, небрежно сваленная в кучу. Грязная рубаха до сих пор была заправлена в штаны. Меч покоился в ножнах. Шлем откатился далеко к стене. Один стальной наплечник шумно покачивался на месте, пока не остановился.
Кажется, именно так умирали некоторые предольские командиры, когда маги применяли поганое Слово.
Кажется, именно так погиб Лорд Паук.
Кто-то уничтожил Ная по его имени! Ни капли крови не осталось!
При этих мыслях Хеши яростно взвыла. Задёргалась от злобы, круша сапогами и без того сломанные книжные полки.
Она не понимала, что произошло. Кажется, Слово работало в связке с именем человека. Так говорили. Неужели кто-то так хорошо знавал и ненавидел именно Ная? Казалось невозможным. Или же Хеши его совсем не знала? Что она о нём знала? Откуда он родом… Что воевал в Крайме… Что лишился родителей… Но, по его словам, у него никаких знакомых не водилось, тем более врагов, желающих смерти… Кто же это мог быть?
Она вцепилась пальцами в собственное лицо, хотела разрыдаться, но не могла. Веки были сухими, как песок старой могилы. Кажется, потери перестали её волновать. Её вообще ничего больше не волновало.
Она лишь со злобой смотрела через пальцы. Тихо потрескивал огонь. Никто не явился на её вскрики. Всем было плевать. Никто вообще не знал, что происходит. Никто её не слышал. И уж тем более всем было насрать на какого-то Ная…
Или же это тот ублюдок сотник нашёл способ избавиться от единственных свидетелей их наживы? Вычитал где-то в Храме Наук Слово… Или выпытал у того пленного мага… Его ведь за этим пытали… А имя Ная… Возможно, взяли из документов. А Хеши либо умрёт прямо сейчас, вслед за ним, таким же способом… Либо её документы не могут найти. Либо там имя всё ещё неправильно указано…
Всё складывалось. Хеши смотрела разъярённо на огонь.
Нужно мочить ублюдков, пока они не добрались до неё с помощью магии. Или просто так, в отместку за Ная. Меньшее, что она может ради него сделать…
Он заботился о ней. Он вытащил её из сущей преисподней, из худшего места в Паутине. Он готов был идти с ней навстречу смерти. «Я пойду за тобой» - это можно теперь счесть за его последние слова. Она будет помнить это до самой смерти.
Прилив всё-таки начался. Она сильно зажмурилась, то ли прогоняя проклятые слёзы, то ли давая им волю. Мир перед глазами расплывался, а в ушах бешено стучала кровь. Хеши может не стать в любой момент, её тоже сделают ничем…
Но где же призрак Ная? Почему все, кого она теряет, не остаются даже в виде привидений? Это какое-то проклятье, не иначе. Так в этом мире не должно быть… Даже Лорд Паук и те командиры оставались в виде призраков… Что не так с этим чёртовым Наем? И Мадз тоже нет… Может, проблема действительно в ней самой? Может, это какое-то проклятие Тракверса? Но ведь другие призраки жителей там появлялись, как обычно… Что же не так?
Собравшись с мыслями и смахнув слёзы, она поползла к скопищу одежды Ная. Какие ответы она хочет в этих лохмотьях найти? Всё тщетно, всё чёртов тлен, всё было и будет зря.
Не желай Хеши мести, тут же бросилась бы в окно – как раз достаточно высокий этаж, вслед за Мадз во всех смыслах. Но ей хотелось сосредоточиться, как-то убедиться, что это именно тот сукин сын, тот сотник в этом виноват… Кто ещё мог желать им неприятностей? Никто не знал их, кроме него.
Нужно убить его. Но что делать с вещами Ная? Так и оставить?
Она уставилась на оброненный камень-артефакт.
Или дело всё-таки в нём?
Эта мысль ввела её в ступор. Вроде бы всё так логично складывалось, но и это… возможный вариант. Хеши не стала трогать вещицу, но склонилась над раскрытой книгой. Что там последнее произносил Най? «Тонзо».
Хеши плохо знала буквы. Но всё же немного знала.
Она начала искать подобное скопление знаков. Две одинаковых буквы «о», одна вторая, другая в конце слова, это должно быть не так сложно. Если, конечно, Най правильно прочитал, никак не исказив…
Она нашла это чёртово слово. По спине пробежал холодок. Оно было выделено на странице как-то обособленно, красным цветом. И текст под ним был начертан особенно большими и яркими буквами, как нечто очень важное.
Быть может, этот артефакт позволяет красиво самоубиться? Ну и сколько за него дадут? Бред это всё… Бедный Най, он точно не заслужил такой награды за битву… И сотник в таком случае точно умрёт, это Хеши себе многократно обещала….
Она пыталась вчитаться. И без того малопонятные буквы расплывались. Она то и дело с яростью тёрла глаза, царапала веки и щёки, при этом шипела. Даже по родной сестре она столько не пролила солёной воды. Но, кажется, эти потери её доконали. Как же несправедлива жизнь…
Тонзо. Заклинание, связанное с какой-то связью между артефактами. Ну, это Най и говорил недавно, ничего нового. Но что за связь? Что за чёртова связь! Хеши с криком затрясла старинную книгу в нетерпеливом ожидании ответов.
Тонзо. Камень с этим знаком, переменчивым, имеет связь с другим таким камнем с таким же знаком… Кажется, написано именно так. И это чёртово слово позволяет этой связи мгновенно один раз усилиться.
Тонзо. Написано, что на языке древних это слово обозначает «путь».
Путь? Путь к смерти? Что за путь? Как этот путь связан с тем, что произошло? Ни слова про одежду.
«Тонзо - путь естества человеческого…».
Бред какой-то. Эти маги – больные на всю голову недоумки. Не могут писать нормальными буквами, нормальными словами.
«…между Камнями».
Хеши задумалась над сказанным. И когда совершенно наивная сказочная догадка начала формироваться в её голове, она воззрилась на внезапно оживший артефакт. Он зашевелился. Он быстро поднялся в воздух – просто бесшумно взлетел с вещей Ная на высоту груди человеческой.
Хеши вслед за этим подскочила, со страхом глядя на магическое диво.
А затем перед ней по ту сторону камня возник Най. Голышом в полный рост – целый и невредимый, если не считать некоторых шрамов, полученных в Крайме.
Его бледная удивительно чистая кожа просто сияла в свете костра, как у младенца.
Он сжимал в руке тот самый камень, который подлетел вверх за мгновение до появления мальца.
- Ты… жив… - пробормотала Хеши, неуверенно пятясь прочь. Пальцами она вцепилась в рукоятки кинжалов, которые готова была вот-вот выхватить.
Най посмотрел на камень, посмотрел на Хеши, посмотрел вниз, на своё нагое тело и на одежду под ногами, затем - снова на Хеши.
Кажется, он ничуть не смутился своего положения, думал совершенно о другом.
Он усмехнулся.
- Ты должна это попробовать! – воскликнул он и шагнул к ней, протягивая камень.
Её терпение лопнуло. Она без спешки обнажила кинжалы, сталь засверкала, по стенам поползли красные блики.
- Даже не подумаю! Оголяющая людей магия, вот так хохма! – зашипела Хеши.
- Нет-нет! Дело не в этом! Поверь мне! – Широко раскрытые глаза Ная сверкали, как у безумного. – Доверься мне! Это портальные камни! Он ведёт к другому такому!
Кажется, ему действительно было плевать на то, что он стоит голышом. Хеши то и дело роняла взгляд вниз, он отпружинивал вверх, как ошпаренный. Её лицо начало гореть изнутри, но парню было всё ни по чём, мыслил совсем о другом, о чём-то более важном:
- Боги, Хеши! Это то, что мы искали! Это окупит всё! Ты просто взгляни на это! Ты просто обалдеешь! Ты не поверишь моим чёртовым словам, пока сама не увидишь! Только не задерживайся там, это может быть опасно!
- Куда это меня приведёт? – Она всё ещё не спрятала кинжалы. Но Най отвёл их в сторону руками, приблизившись вплотную. – Мне это не нравится! Не приближайся!
- Доверься мне! Это лучшее, что со мной было! И лучшее, что будет с нами! Это прекраснейшее место, какое только можно вообразить…
Смахивает на чёртову ложь, подумала Хеши. Быть может, он сделался теперь каким-то демоном и заманивает ещё одну душонку в ловушку…
Но он был очень убедителен. И она плохо соображала от всех этих потрясений…
Хеши опомнилась, спрятала кинжалы и утёрла двумя руками оставшиеся слёзы. При этом почувствовала под ладонями непривычный жар своих щёк. Кажется, она впервые за долгое время вспомнила, что она вообще человек. Хорошо, что татуировки скрывали то, как покраснели её щёки. Но как же предательски громко билось сердце!
- Обязательно возвращайся, как только оглядишься. Ты не сможешь ничего забрать туда. И оттуда сюда. Поэтому исчезает одежда. Перемещается только тело. Но мы что-нибудь придумаем. Я покараулю вещи.
«…путь естества человеческого…» - припомнила Хеши.
- Води пальцем по этому знаку, как я говорил. – Най прикоснулся до её пальцев своими - холодными. Вложил камень в дрожащую ладонь. – И обязательно не забудь слово «Тонзо». Слышишь? Тонзо. Только таким же способом ты сможешь возвратиться. Не задерживайся там. Я не знаю, насколько это опасно.
- Камень поднялся тебе в руку сам, - сказала Хеши. – Когда ты возвратился.
- Отлично, - улыбался Най. – Значит случайно в стену или пол не попадёшь телом, камни делают всё по-умному. Эти маги сотворили чудо! Это портальные камни, Хеши! Это, наверное, лучшее, что было в той сумке с артефактами! Особенно если учесть, куда он ведёт!
- Что там? Пляжный песок Уна? – хмурилась Хеши. – Почему ты не говоришь?
- Увидишь! Давай же!
Она водила пальцем, руна начинала светиться.
- Теперь произноси – «Тонзо»!
- Я думала, что ты погиб… - сказала Хеши.
- Это не опасно, доверься мне, ну же.
- Я думала, что потеряла тебя… - сказала она, посмотрев ему в лицо. Быстро, чтобы начертание руны не успело сбиться.
Они встретились взглядами. Возможно, он заметил, как блестят её глаза. Не дожидаясь, пока его взгляд изменится, она произнесла:
- Тонзо.
Всё вокруг изменилось. Оказывается, в Храме Наук было довольно шумно – по всей крепости праздновали победу в битве, от этого отовсюду доносился людской гул, к которому они уже привыкли за время пребывания среди огромного войска.
Но здесь, в новом месте, была абсолютная тишина. По всей видимости, стены не пропускали ни звука – настолько большой была их толщина.
Здесь было довольно тепло по сравнению со Скорлупой, хотя стояла она на металле, а зал был очень просторным – легко мог сойти за тронный зал какого-нибудь короля по меркам воровки из чумного города. Да что там, эти хоромы явно превосходили даже основную залу из Храма Сотни Богов в Тракверсе.
Хеши стояла голышом, одежда осталась в Храме Наук. Но она не замечала этого. В руке она всё ещё держала камень, только это был уже другой – противоположный в связке.
На время Хеши потеряла дар речи. Мысли страшно путались. То, что предстало перед её глазами в этом огромном зале, не поддавалось её скупому осмыслению.
Такое просто невозможно увидеть. Она не верила самой себе. Это какой-то мираж, какая-та иллюзия, обман зрения. Эти маги… как они могли это сделать? Это всё какой-то сон, какой-то дурман…
Хеши зажмурилась, затем посмотрела вновь. Повторила это несколько раз. Огляделась. Зарылась пальцами ног в то, на чём стояла. И это был отнюдь не пляжный песок.
Она находилась в самой невообразимо огромной сокровищнице. Стояла прямо на холме из золота, а вокруг высились другие подобные холмы, даже более высокие. Точно угодила в логово сказочного дракона, только никакого дракона она не замечала здесь. Если это золото кем-то и охранялось, то только снаружи этой огромный залы – за этими огромными стенами. Высоко под потолком висели в специальных чашах какие-то специальные магические светильники, они освещали всё окружение, являя любому, кто это видел, просто невероятное скопление богатств. На эти деньги можно было бы купить целые миры, в этом Хеши ничуть не сомневалась.
В основном это были монеты – довольно разные – но в основном золотые. Также в кучах золота валялись всякие прочие ценности, драгоценные украшения, кубки, даже оружие и доспехи. Многое другое. Всё блестело, всё было реально и с виду и на ощупь.
В дальней стене имелись широкие высокие бронированные ворота. Возле них горы золота обретали больший порядок, чем, здесь, в отдалении. Всё складировалось по ящикам или ровными грудами, явно под счёт.
Тут Хеши привычно напомнила себе об осторожности. Най призывал её сразу же возвращаться. Они должны выяснить, что это за место, действовать разумно.
Вот она – долгожданная удача. Где же ты была раньше, подумала Хеши.
Она ещё немного огляделась. Сгребла в кулачок монеты под ногами. Как же забрать в Храм Наук хоть что-нибудь из этого добра? При перемещении человеческое тело теряет любые лишние предметы. И не только предметы…
Хеши взглянула на свои руки. Белые, как снег, особенно на фоне всего этого нескончаемого золота.
Удивительное дело.
Хеши подняла одну из серебряных чаш и воззрилась на своё отражение.
- Боги… - прошептала она.
Нужно возвращаться. Хватит чудес на сегодня. Надеюсь, хоть это сохранится при перемещении, подумала Хеши. В одежду ведь Най не попал, вернувшись в Храм Наук…
Она вновь начала водить пальцем по изменчивому рисунку на камне. Руна засветилась. Хеши произнесла волшебное слово.
Обстановка вновь переменилась. Опять тёмные хоромы полуразрушенного Храма Наук.
Най, уже немного приодевшийся, тут же обернул девушку подготовленным плащом, скрыв её наготу. Он прижался к ней и мягко рассмеялся в её удивлённое лицо. А потом и сам удивился.
- Твоё лицо, Хеши…
- Я знаю.
- Оно… твои ужасные татуировки… они исчезли…
- Ужасные, значит, - усмехнулась ловкачка. - Теперь-то правду сказать не боишься?
- Ну, ты ведь их такими и задумывала, когда оскверняла свою плоть, чтобы она меньше интересовала оккультистов Полной Тьмы, сборщиков чумной плоти…
- Ничего лишнего не перемещается, да, - улыбнулась она. – Без них я чувствую себя голой…
- Обновлённой, - сказал он.
Она взялась за плащ, которым Най её обернул. Но он его всё ещё не отпускал, его будто парализовало, не мог пошевелиться, но продолжал говорить:
- Ну? Как тебе? Как тебе такое? – усмехался он. – Теперь веришь? Как тебе такой бесполезный булыжник? Видишь, к чему это нас привело? Ты это видела?
- Золото, которое можно потрогать, но нельзя унести с собой… - пробормотала Хеши задумчиво.
Най всё ещё обнимал её, обернув её тело плащом.
- Ничего, мы что-нибудь придумаем, - сказал он.
- Что же это за место? – спросила она.
- Я думаю, что это та самая… - сказал Най. – Знаменитая сокровищница Цинады. Именно так про неё говорили и писали. Да и где ещё может быть столько богатств в Междумирье?
- Но как так…
- Маги держали связь с Цинадой через портальные камни. Наверное, об этом здесь знали немногие. Так бы все сбежали из Храма Наук во время осады без всяких потерь…
- Наверное, так и сбежали оставшиеся Хранители Слова, - сказала Хеши. – Их ведь до сих пор не нашли, насколько я слышала…
- Не уверен. Так бы нас ожидала там засада, нас бы тотчас же пленили бы там или убили. Но они никак не охраняли свой портальный камень с той стороны… И даже буревестница со всей своей наживой им не воспользовалась, когда битва уже была проиграна. Думается мне, не всё так просто. Может, этот камень был утерян. И им далеко не все умели пользоваться.
- Чёртовы книги, - прошептала Хеши. – Кто бы мог подумать…
Хеши смотрела Наю в глаза. Сильнейшие чувства бурлили в ней. Кажется, на глаза вновь наворачивались слёзы. Она его потеряла, познав его ценность для себя. Она вновь его получила. И он снова явился далеко не с пустыми руками. О таких подношениях никто даже мечтать не смел…
- Мы что-нибудь придумаем, - сказал Най, сияя от радости. – Достанем это добро. Я сделаю всё возможное.
Нет, если он и пытался сейчас прочитать её мысли, то не угадал.
Хеши хищно прильнула к нему и с силой сжала его губы своими губами. Обхватила его голову руками, попросту сдавила, прекратив держаться за плащ.
Одеяние через зазор между телами с трудом сползло им под ноги.
Она жадно и агрессивно кусала его каждым пигментом своей кожи. Она делала обоим больно, а он этого жаждал не меньше её. Обхватила его ногами, он крепко вцепился в них, точно от этого спасательного круга зависела его жизнь.
Он с трудом опустил их двоих на упавшую одежду, движения стали какими-то деревянными, это был какой-то совсем другой адреналин в крови, не слишком-то привычный, хоть и был у обоих не впервой. Она стягивала с него брюки, но они цеплялись, не поддавались. Молодые рассмеялись, но её выражение лица вновь и вновь менялось на агрессивное – точно та вечно изменчивая руна.
Вскоре она скакала на нём сверху, точно бешеная.
- Нет-нет-нет, - бормотал со смехом Най, мотая головой. – Без твоих татуировок ты такое милое невинное созданьице… Ох…
- Заткнись, заткнись, заткнись, - шептала Хеши и затыкала ему рот рукой.
Она кончала и кончала снова. Она сжимала и рвала страницы книги, что лежала в изголовье. Он тихо произносил в её уши:
- Ты мои ножны… Ты моя плоть…
- Заткнись, - шипела Хеши. Размазывала ладонью слюни по его лицу. Переворачивала их обоих.
Но вот он крепко схватил её за руки, сжал их, подчеркнув, - довольно, хватит. Практически оседлал и взялся за неё своими новыми силами, сделавшись подлинным тараном. Она стонала громко, не таясь, ничего больше в этом мире не пугаясь, ни о чём не думая, и это пребывание в нигде, вдали от былых проблем, являлось особенным блаженством.

Да уж, опоздали, думал Девон, рассматривая полуразрушенный Храм Наук, к которому он держал путь верхом на коне. Пожиратель Душ скользил следом где-то под ногами, изредка незаметно выныривая на поверхность. Не видать мне статуса Легендарного, думал Девон, слишком уж опоздал с выполнением миссии. Ох уж эти задержки в пути: если бы Пожиратель Душ не подсуетился, не видать бы Девону наружный свободный мир вообще, так бы и помер в логове Нежки. Впрочем, если Хранители Слова ещё живы, можно будет поторговаться с ними по поводу принятия выполнения миссии, не всё потеряно. Вряд ли они так быстро выдали своё заклинание, тем более Девон всё ещё жив, а кого, как не его следует устранить ради свободного распространения этой тёмной магии. Или хотя бы ради её удержания в сохранности от чужих ушей ради собственного пользования.
Он проезжал мимо свежеустановленных кольев вдоль пути: на них были насажены головы защитников крепости. Некоторые выглядели совсем молодо – ученики. Тех двух верховных магов он среди этих голов не находил, да и не искал. Встречные слухи, точно круговые волны от удара по воде, оповестили его, что часть Хранителей Слова всё ещё не могут найти, но кого-то серьёзного всё же задержали и в данный момент пытают. Пока ещё плоть. Но вскоре перейдут к терзаниям души – и тогда правда точно всплывёт, каким бы крепким орешком этот человек не оказался.
Но Девон не отчаивался. У него имелись инструменты как против плоти, так и против души – он остановит пытку так или иначе, он выполнит своё предназначение надлежащим образом.
Он гордо въехал узким проходом через наполовину расчищенный завал в воротах многострадальной крепости. Во внутренних дворах, как и за стенами, горели костры с телами погибших. Кое-где мёртвых сваливали в братские могилы. Особых почестей не оказывали, кажется, даже своим воинам, ко всем относились одинаково.
Пожиратель Душ держался максимально тихо и незаметно. А если какие случайные призраки и попадались ему на пути – он их устранял без лишнего шума и только в отсутствии свидетелей, даже не выныривая на поверхность.
Въезжающих, кроме Девона, почти не было. А вот воровато оглядывающихся, успевших урвать кусок ценностей, покидающих Храм Наук – было много. Но в основном массу составляли вольно-отпущенные наёмники, особенно из других сегментов, поскольку после окончания сего славного завоевательного похода Предол отказывался продолжать кормить этих дармоедов. Да и воины Бедесорна постепенно отступали в свой сегмент.
Захватчики крепости уже давно прекратили мародёрствовать, кое-где даже теперь стояла стража, охраняя особо ценное искусство или доступ в важные помещения Храма Наук. В основном, они теперь предавались утехам и попойке, устроив палаточный лагерь во внутренних дворах крепости. С верхних этажей крепости свешивали штандарты и вымпелы расцветки Предола и Бедесорна.
Девон без труда отыскал главные шатры, где располагалось командование, хотя многие из этих военачальников и наместников были лично не здесь, а изучали теперь захваченный Храм Наук изнутри. Но самый главный командир отдыхал тут.
- Лорд-Без-Имени, я полагаю! – приветственно воскликнул Девон на входе в слабо охраняемый шатёр. Его здесь уже ждали, ибо дозорные давно донесли о его приближении.
- А, геройчик, вы прибыли как всегда вовремя, - усмехнулся под маской Безымянный Лорд, попивая через прорезь для рта трофейное вино из кубка. – Грамотно рассчитали, когда битва завершится, чтобы не замарать ненароком руки.
- Нет-нет, спешил, как мог, нигде не задерживался на пути из низких сословий, - сказал Девон. – Здесь у вас даже во время войн - вечный пир по сравнению с тем, что там.
- Да, по вашему виду эти сословия выжали вас, как унский фрукт.
- Скорее не сословия, а сложности на определённой отметке пути, - усмехнулся Девон. Ему вспомнилось логово Леденежки, помощь Пожирателя. И потом пришлось перерезать половину населения целой деревушки, чтобы отплатить Пожарителю и избавиться от свидетелей. Впрочем, возможно, это не было такой большой необходимостью. При том, что большинство из убитых были женщинами.
- Зачем пожаловали в наши славные края? Уж не на защиту ли крепости спешили? – спросил правитель Предола.
- Нет-нет. Как вам известно, верховные маги Храма Наук очень недолюбливали Академию Героев. Так что…
- Теперь-то и мы в наёмниках не нуждаемся, уже начинаем распускать тех, что имеются.
- Работа бывает разной. А про боязнь замарать руки – это точно не про меня. Я прибыл помочь вам в том, что вам сейчас больше всего интересно.
- И что же мне сейчас больше всего интересно? Просветите. – Он отхлебнул вина.
- Я ведь прославленный мастер пыток в Академии Героев, - сказал Девон. – Это моя основная специализация. – Он извлёк из-за пазухи свиток и протянул Безымянному Лорду. Тот на него почти не взглянул. – Здесь указаны мои достижения в пыточных делах, умею раскалывать самых крепких и стойких, а один такой, насколько мне известно, находится у вас в плену. И вы очень нуждаетесь в его знании.
- Я лично ни в чём таком не нуждаюсь, - протянул Безымянный Лорд. – Быть может, мой призрачный отец в этом всё ещё заинтересован, чёрт знает, где его сейчас носит. Но меня это Слово никогда особо не интересовало. Мы взяли важный стратегический объект, почти овладели ценным ресурсом, а все эти игры магов мне малоинтересны. Это Слово может принести страшный хаос в наши земли, да уже принесло, если оглядеться. Но если его можно извлечь из этих ублюдков, то торопиться некуда. Моё мнение: быть может, даже не стоит торопиться, и наши мастера справятся не хуже, да любой парень с ножом дело не испортит, к тому же из призрака извлечь правду будет даже легче. Но вот кто знает, как всё после этого обернётся. Спешить не нужно.
Он помолчал, отставив в сторону кубок с пьянящим напитком и мечтательно откинувшись на ложе, устланное подушками. Девон спокойно ждал продолжения.
- Впрочем, погибшие отцы наших сегментов ищут лучших мастеров пыток, очень уж надо им это Слово, и чтобы я хоть на время стал применять его в их интересах. Это было бы забавным поворотом событий. И раз вы готовы помочь, уважаемый выпускник Академии, удачи вам. Присоединяйтесь к пыточному делу. Один из верхних этажей. Зал неподалёку от сокровищницы. Там держат Хайнса, верховного мага. Про оплату по договору вам лучше поговорить с моим отцом. Он хоть не из плоти, но он всё ещё решает такие незначительные вопросы. С ним заключайте условия этой миссии.
Обойдёмся без контрактов; именно Хайнса я и ищу, подумал Девон и с благодарностью поклонился.

Ага, явился мастер пыток, с радостью подумал Корабус, жестом разогнав призрачных слуг-ищеек и поспешив к новоприбывшей карете – дорогого образца, прямиком из самых высших сословий. Въехать через крепостные ворота не получилось, проход выдался слишком узким, потому почётный гость спешивался.
Он тяжело хромал, пользуясь сразу двумя тростями для ходьбы. Дорогостоящий подол тащился за ним по грязи, в которой кое-где ещё блестели мёрзлые лужицы крови после недавней битвы. Помощники-сопроводители тащили сумки, пытались также помочь старцу, но он яростно отгонял их прочь, лишь при вылазке из самой кареты принял необходимую помощь.
Он лишь раз окинул взглядом полуразрушенный Храм Наук – кострища, следы побоища, установленные флаги и штандарты Предола и Бедесорна, тяжело распрямившись. На лице – той немногой его части, которую можно было принять за человеческое лицо - читалась гримаса боли, физической боли, и ничего более. Возможно, было ещё отвращение – но непонятно по поводу чего – хотел, чтобы от Храма Наук камня на камне не осталось или жалел, что так всё получилось с так называемой магической академией.
- Стефано! – радостно воскликнул Корабус, подплывая призраком. – Ваш визит – это большая честь для наших скромных земель!
- Корабус! Вы только погромче говорите, у меня со слухом плоховато! – После этого гость надолго вперил взгляд под ноги, не интересуясь ничем больше вокруг себя. – Хорошо быть призрачной душонкой! Никаких долгих нудных переездов по запущенным трактатам Паутины, никаких старческих болячек, да ещё не надо через развалившиеся ворота самому пробираться, будто чёртов штурм Храма Наук ещё не окончен! Одни лишь прелести жизни в загробном мире!
- Штурмовали не через ворота, а поднимались через осадные башни, - усмехнулся Корабус. – Но к вашему приезду расчистили ворота, как уж сумели в такой короткий срок.
- Наслышан, наслышан про атаку. – Стефано тяжело хромал меж обломков. – Ох уж эти маги! Что таран делает во внутреннем дворе крепости? Смерчем сюда забросило? Боюсь даже представить, что тут было!
- Почти так и было, - кивал Корабус. – А я боюсь представить каким тараном прошлись по вам, Стефано. Вы уж не обессудьте, но при нашей последней встрече три зимы назад вы поздоровее были – и не хромали, и лицом…
Голова Стефано, как и другие части его тела, ныне сокрытые дорогими меховыми обмотками, непостижимым образом утратили человеческие формы – выглядели несимметрично по отношению к здоровым частям тела. Висок, щека, подбородок, шея, плечо, рука, бедро – всё это покрывали неестественно огромные волдыри, вздутия и припухлости. Там, где на лице это было видно, волдыри были довольно разными – одни ужасно гнойными, другие точно наполнялись кровью под большим давлением, некоторые даже имели совершенно неестественный цветовой оттенок – синий, зелёный, чёрный…
- Считайте, что мне плеснули в лицо ядом, - скривился Стефано. – Одна из моих жертв сумела сбежать не без помощи чёртового титана. Если б я только знал о силище этих титанов! Я бы принял меры предосторожности.
- Уж не про убийц Лорда Паука мы с вами говорим?
- Они самые. Титан Эолин. И Орона-Голос-Из-Стали.
- Та самая? Из стали? Кажется, я знавал её под другим именем, когда она хаживала тут, у нас. Но мы почти не пересекались, я в её дела с Хайнсом и Миреллой не лез.
Стефано часто переспрашивал Корабуса, ведь Голос-из-Стали сделал его практически глухим. Мёртвому магу тени приходилось кричать чуть ли не на ухо мастеру пыток.
- Мои птички нащебетали, что источник того могучего заклинания, которое убило Паука, находится где-то в Храме Наук. А я полагал, что дело в титане или этой переговорщице…
- Да, мы как раз поймали одного из Хранителей Слова, - гордо заявил Корабус. – Остальные, по всей видимости, сумели вырваться из окружения, и мы уже знаем, куда они направляются. Но их дорожка будет недолгой, мы возьмём их. Но вы проходите, проходите, обсудим дела в тепле.
Они прошли к главному зданию Храма Наук. Пробирались через коридоры и лестничные подъёмы неспешно в силу ограниченных возможностей Стефано.
- Значит, вам уже известно местоположение Хранителей? – спрашивал старец, кряхтя от боли на каждой новой ступеньке.
- Достоверно неизвестно. Где-то на пути в титановые копи по рельсовой дороге, в вагонетке. Несколько живых и несколько призраков. Но мы уверены, что знаем, куда они направляются, туда уже высланы призраки на опережение для того, чтобы организовать задержание преступников.
- Почему же, Корабус, вы сами не двинулись за ними? Ведь сами сделали теперь это делом своей жизни. Пардон, существования. – Старец усмехался через боль.
- У нас сейчас в плену Хайнс, здешний глава гильдии магов, можно сказать. Главный колдун Храма Наук. И он точно владеет Словом. Если нам удастся вызнать это заклинание, мы сможем угрожать Хранителям уничтожением в любой момент. Так и заставим их сдаться. До порталов они живыми не доберутся, а значит не сумеют покинуть этот мир.
- Так значит, вам поэтому нужны мои услуги – вызнать Слово? – хитро прищурился Стефано. – Тогда вся эта погоня, по сути, не имеет никакого смысла. Они лишь спасают свою жалкую плоть, свои жалкие житейские радости, но Слово уберечь не сумели, раз оно уже у нас в руках…
- Хайнс крепкий духом человек, - сказал Корабус. – Он будет держаться до последнего.
- Ох, как часто мне это говорили, - заулыбался Стефано. – Не о чем волноваться, дорогой друг, не о чем. Он поделиться с нами этим знанием, этой последней Наукой!
- В крайнем случае, мы сможем всё узнать у его призрака, - пожал плечами Корабус. – Так что в любом случае – не опоздаем. Но для перестраховки ваша помощь, ваш огромный опыт не помешает. Всё-таки это вопрос безопасности всего мира, разве нет?
- О да, мой друг, - улыбался Стефано. – Любое самое страшное деяние можно оправдать стремлением к великому благу. С этим я полностью согласен.
- Ну вы же понимаете, что Слово – не только простое оружие для убийства, но и мощнейший политический инструмент. Все мы, кто им завладеем, включая Безымянного Лорда, его семью, возможно, ключевых союзников…. Мы обретём великую силу, станем первыми. Сразу же прекратим излишнее кровопролитие в Паутине, займём Венозенг, а то и создадим новую столицу где-нибудь в другом месте. И вы, дорогой Стефано, станете одним из лордов, если поможете нам в этом серьёзнейшем вопросе. Всё, что от вас требуется, это ускорить процесс получения этого тайного знания. Любые ваши личные мотивы при этом будут также удовлетворены.
- Я всё понимаю. Поначалу я стремился в Храм Наук, считая, что сюда направляются Эолин и Орона, те самые беглецы, с которыми я имею личные счёты. Однако в пути на основе новой информации пришлось пересмотреть приоритеты.
- Про их присутствие в Храме Наук мне неизвестно, меня здесь давно не было. Но можете спросить о них Хайнса. Быть может, они успели добраться сюда накануне осады, а потом бежать вместе с Хранителями Слова. Про тело девахи мне точно неизвестно, но титана Эолина среди павших титанов нет, мне докладывали о павших, есть списки…
- Ничего страшного, Корабус. Хайнс вот-вот поделится с нами Словом. Этого будет достаточно, чтобы остановить эту цинадскую суку, где бы она ни была. Сомневаюсь, что она успеет добраться до какого-либо портала…
- Было ошибкой с её стороны оставить вас в живых при побеге, - усмехнулся Корабус.
- Да. Они совершили страшную ошибку. И заплатят свою цену. Ведь никто от меня так просто не сбегает.
- Мы почти добрались. Хайнс находится этажом выше, возле сокровищницы Храма Наук. Вы передохните. Думаю, у нас есть время. А над ним пока работают другие мастера пыток, недотёпы, которые вам в подмётки не годятся, конечно.
- Ничего. Лишь бы не убили жертву. А разогрев перед главным представленьем никогда не помешает. Так жертва будет думать, что её ничего уже не напугает, никакой новой боли она не познает… А это заблуждение. Большое заблуждение.

В это время в зал для пыток пытались пройти Хеши и Най.
- Нам говорили, что нужны помощники для пыток колдуна, - с напускной усталостью говорил Най. – Мы что, зря поднимались сюда?
- Я не знаю, - бормотал один из двух стражников. – Нам велели никого не впускать.
- Вам лучше отыскать Корабуса или кого-то из баронов, - пожал плечами другой.
- Призрака того тёмного колдуна? – спросил Най. – Так он нас и позвал. Он ведь внутри.
- Вну… Я не уверен, что он здесь. – Стражник снова опасливо заглянул в приоткрытую на мгновенье дверь, откуда раздавались крики Хайнса. – Нет, только бедесорнский мастер пыток и призраки-надзиратели. Призрак колдуна, наверное, спустился куда-то через пол.
- Колдун отправил нас в этот зал, к сокровищнице, - предпринял новую попытку Най, раздражённо постукивая кулаком по ладони. – Сказал, что мы должны срочно вызнать Слово у этого пленника. Если опоздаем, если Хранители успеют пересечь портал в Ун, как думаете, кого посчитают виноватым вплоть до отрубания головы? Вряд ли нас. Мы скажем, что это вы держали нас в дверях всё это время.
- Да какие вы мастера пыток? – прищурился стражник. – Молодые, мутные типы. Не могу я вас пропустить без важного разрешения. Ожидайте Корабуса или кого постарше, вот.
- Эта гостья из Тракверса, - указал на Хеши Най, а та по готовности сделала свой обычный грозный вид. – Слыхали о таком? Чумной город в нижнем сословии. Прислужница Культа Полной Тьмы. Её называют Резчицой Плоти. Неужели не слыхали о её достижениях?
Най состроил страшные глаза. Стражники с опаской поглядывали на деваху и переглядывались между собой.
- Так что лучше пропустите нас и не мешайте нашему ремеслу, и всем вам это зачтётся, чем скорее мы это сделаем на благо всех нас. Времени нет на разговоры.
- В задницу этого колдуна, - шепнул стражник товарищу. – Если замочат его – ничего страшного не случится, призраки будут пытать ещё быстрее и наверняка. А что они ещё смогут? Сбежать с ним? В окно что ли прыгнут, тю!
- Да пускай хоть трахнут его, нам какое дело, и так зря тут жопы просиживаем, пока остальные празднуют, - согласился стражник и велел молодым проходить. – Тракверс, блин. Экак вас оттуда принесло. Слышал, что там в последнее время жарко пришлось.
- А куда в Паутине война не докатилась? – пожал плечами Най, проходя мимо.
- Культ Полной Тьмы, слышал про них, жестокие ребята, - качал головой стражник за их спиной. – Неужели и вправду Тьма придёт?
Най и Хеши прошли в зал, оборудованный теперь как самая большая зала для пыток. Посреди всего мрачного колюще-режущего раскалённого убранства на наклонной столешнице закреплён был обнажённый старик. На его обезображенное худощавое тело тяжело было смотреть. Почти все его волосы – из бороды и головы – повыдёргивали силой, кровавыми клочками они валялись на полу. Кое-где порезали и обожгли. А сейчас толстый неповоротливый мастер пыток из Бедесорна, тоже полуобнажённый и вспотевший из-за жара от инструментов, вырывал Хайнсу зубы, что-то тихо спрашивая. Колдун в ответ только мычал, стонал и неразборчиво ругался.
- Разве велено портить ему рот? – воскликнула Хеши толстяку в спину. – Как же он будет говорить? Или вы уже узнали всё, что нужно?
А она дело говорит, подумал Най. Быть может, есть у ловкачки опыт даже в таком тёмном деле.
Толстяк медленно обернулся и стянул с потного лица красную устрашающую маску палача. Лицо под ней оказалось довольно добродушным и не злым, как у сказочного торговца; наверное, потому маска и полагалась ему в таком деле. Рядом с ним и пленником по воздуху блуждали четыре призрака-надзирателя, но им было скучно слушать разговоры живых, они болтали между собой.
- А вы кто такие пожаловали? – пробубнел толстяк.
- Иди отдохни, - сказал Най. – Нам велено тебя сменить. – Тебе разрешается поспать и поесть в свободной палатке возле шатра командования внизу.
- Но я только недавно…
- Распоряжение Корабумбуса, - грозно добавил Най. Мельком взглянул на Хеши, она чуть дёрнула головой, скривившись. Наверное, колдуна звали не совсем так.
- Чертовщина! Ничего не понимаю! – Толстяк грохнул инструментом о стальную решётку над жаровней.
- И впредь не порти жертве рот, иначе мы ничего не узнаем! – сказал Най. – Ещё бы додумался вырвать язык!
- Зубы не нужны, чтобы говорить! – зарычал толстяк, оскалившись. Тогда стало заметно, что у него самого едва ли есть пять зубов.
- Теперь понятно, почему тебе так нравится начинать с вырывания зубов, - усмехнулся Най.
Толстяк грохнул дверьми, уходя из виду.
- А вы тут что забыли? – спросил Най призраков.
- Милок, - усмехнулся один из надзирателей. – Ты вообще знаешь, кто это? Это верховный маг – главный Хранитель Слова. Когда он сдохнет, его душу нужно будет захватить в плен, а, может, и продолжать пытку, если вы не справитесь. Поэтому нам велено не отходить от жертвы ни на шаг.
- Стервятники из эфира, - плюнул кровью старик перед собой, даже не поднимая взгляд на Ная и Хеши.
- Называй нас, как хочешь, лапочка. – Один из призраков завис паховой областью напротив лица пленника. У того не хватало сил даже сделать вид, что ему брезгливо. – Посмотрим, как ты запоёшь, когда твоя душонка попадёт в наши руки.
- Ладно. – Най неуверенно покосился на Хеши. – Думаю, нам вы не помешаете.
- Вы ничего не добьётесь, - пробормотал пленник.
Хеши подошла к старику и вгляделась ему в глаза. Долгое время оба молчали, колдун устало прикрывал веки; они полнились кровавыми слезами. Най для вида насвистывал мотивчик, ворочая одним уже достаточно раскрасневшимся железным инструментом в жаровне.
Призраки крутились слишком близко. Говорить было сложно, нужно было взвешивать слова.
- Колдун приказал вызнать Слово, - начала Хеши, неуверенно поглядывая на призраков. – И мы это сделаем. Но сначала ты ответишь на некоторые новые возникшие вопросы.
- Я не знаю, где Хранители Слова… - с расстановкой произнёс Хайнс.
- Нет, мы пока интересуемся не этим, - сказал Най, подбираясь ближе и поигрывая раскалённым инструментом. Он тоже поглядывал на призраков, изучая их. Насколько они внимательны. Похожи ли опытных начитанных колдунов. Могут ли знать, что такое «Тонзо». Вроде бы им всё это довольно сильно наскучило, они переговаривались между собой или погружались в свои личные думы, уставившись в одну точку.
Най облизнул губы. Извлёк из-за мешочка на поясе тот самый камень. Поднёс к лицу пленника.
- Колдун интересуется этой безделушкой, - тихо сказал Най. – Известно ли тебе что-либо об этом?
Пленник даже толком не взглянул.
- Какой-то камень… - просипел он. – Их тысячи кругом… Всё разграбили, ироды…
- Это особенный камень, - поглядывая на призраков, произнёс Най, поднося артефакт ближе. – Здесь есть особый рунный знак. Переменчивый, редкий и древний.
Старик приоткрыл глаза. Взгляд его начал проясняться, брови поползли вверх. Дышал он всё так же громко и тяжело.
- Связь естеством между камнями, - прошептал Най.
Старик посмотрел мальцу в глаза. К нему вернулась живость. Покосился на девушку. Он будто увидел надежду.
- Быть может, мне что-то об этом известно… - пробормотал он. – В общих чертах. Но я не уверен, куда он…
- Эти сокровища – как их оттуда извлечь? – поспешил задать главный вопрос Най. Призраки не проявляли интереса, но сзади – у входа в зал – послышался шум открываемых дверей.
- Сокровища? – спросил старик слабым голосом. – Я… Не уверен… Но я могу помочь… Там…
Со стороны коридора донеслись слова того толстяка: «Понабрали! Понаехали! Зачем столько мастеров пыток! Неуважение! Я бы справился один!»
- Их можно переместить как-то через камень? – зашептал Най. – Как их оттуда вывезти? Хоть немного…
- Я бы помог на месте, - сказал верховный маг. – Но в обмен на вашу помощь.
- Най, - позвала Хеши из предосторожности.
Старик посмотрел через плечо Ная и с непонятным, но очень сильным чувством округлил глаза. Най тоже оглянулся.
- Так-с, так-с, - распростёр руки в знак приветствия молодой парень, легко одетый, с рапирой и несколькими кинжалами на поясе. Он чуть замер около закрывшихся за его спиной дверей, за которыми причитал толстяк, сделав стражников своими слушателями, а затем двинулся к месту пыток. – Вынужден принести печальные вести, господа и дамы. Меня призвали дабы вас заменить в этом славном чёрном деле. У меня есть разрешение на проведение пыток, и уж поверьте, я мастер в своём деле похлеще вас. – Он потряс развёрнутым свитком в руке. – Я из Академии Героев. И пытки – это моя главная специальность.
- Проклятье, - прошипела Хеши.
- Но колдун дал разрешение именно нам… - заговорил Най, поглядывая на призраков.
- Все предыдущие разрешения отменяются, согласно этому пергаменту. Вы ведь умеете читать, уважаемые? Прошу. Здесь и печати, всё, как надо. И с колдуном можете отправляться сами переговорить, ведь он меня сюда и направил.
- Вероятно, вы прибыли нам в помощь, - улыбнулся Най. – Они здесь собирают мастеров пыток.
- Нет-нет, я предпочитаю работать в одиночестве, мои методики требуют покой и тишину, - сказал малец в дорогом кафтане.
- Мы будем тише ветра, - сказала Хеши.
- Здесь всё равно покоя не дадут. – Най указал через плечо на призраков.
- Уж мы-то о покое и тишине знаем поболей вашего, - оскорбились надзиратели.
- Останьтесь все, - выкрикнул старик, но получилось тихо и булькающе. Он снова сплюнул кровь. – Я буду говорить, но не о Слове…
- О чём же нам ещё говорить? – спросил новоприбывший.
- Довольно, Девон, - пробормотал Хайнс, грозно оглядывая живых.
- Вот так просто раскрыл все карты! – Девон продолжал идти через зал, но находился ещё далековато. – Слишком необдуманно с твоей стороны, Хайнс!
- Ты выполнил задание? – спросил колдун.
- Ещё бы, - улыбнулся герой.
- Выпускай демона, - осклабился верховный маг кровавым ртом.
Най подхватил отставленный в сторону щит, не так спокойно, будто просто собирал свои вещи для ухода, но и не так резво, как если бы собирался биться.
- Как скажете, милорд, - чуть поклонился Девон в танцевальном па.
- Что за чертовщина тут происходит? – спросил один из надзирателей. – Нужно позвать сюда Корабуса…
- Пожиратель! Твой выход! – вскричал Девон со зловещей улыбкой.
Хищник явил себя миру. В зале тотчас же стало мрачней и холодней, огромная тень пронеслась будто сразу по всем стенам, а затем пучок тьмы заметался подле пленника. Практически в одно мгновенье призраков-надзирателей не стало. Позади прикованного старика в воздухе теперь висел монструозный дух, отдалённо напоминающий человека или скелет, с очень непостоянной неразборчивой внешностью…
- Пожиратель Душ! – в ужасе воскликнул Най, попятившись спиной к ближайшей стене и прикрываясь щитом. Под ноги попадались какие-то инструменты, корыта и вёдра, наполненные кровью, мочой и дерьмом, он чудом удержался, чтобы не опрокинуться вместе с ними.
- Ба-а! – протянул Пожиратель Душ. – Я узнаю тебя, смертный. Мы уже виделись. Дай припомнить где…
- В Крайме, - незнамо зачем пролепетал Най.
- Ох уж эта старушка судьба! – мечтательно протянул Пожиратель Душ.
- Вы и вправду знакомы? – удивилась Хеши, отступая к другой стене – с окнами.
- Довольно! – выкрикнул Девон. – У нас мало времени.
- Освободите меня, - подал голос Хайнс.
- Погоди, старик, - усмехнулся Девон. – Не стояло ли твоей целью сохранить Слово во что бы то ни стало? Ради этого мы заручились помощью Пожирателя Душ… Не это ли было моим геройским заданием – привести его сюда?
- Не сюда, а к Хранителям Слова, - зашипел Хайнс. – Они не здесь, они в бегах, ибо тебя не дождались… Где вас носило так долго? – рявкнул он, насколько позволяли силы. Затем закашлялся, кровь изо рта стекала ему до самого живота.
- Значит, моё задание не выполнено? И мне не видать статуса Легендарного, хотя я такое провернул, что не под силу никому из живых? – вспылил Девон. До Хайнса ему оставалось несколько шагов.
- Доберёшься до Миреллы – она тебе выдаст статус, сочтёт задание выполненным.
- Это нечестно!
- Хватит капризничать, как мелкое дитя! – Хайнс снова закашлялся. – Только так ты сумеешь искупить своё опоздание. А теперь освободите меня. У нас появился способ…
- Я слышал, что Хранители Слова где-то в Грандуа, - заговорил Пожиратель Душ. От его голоса у Ная вставали волосы дыбом.
- В любом случае, Хайнс, твоя дорожка окончена, - покачал головой Девон. – Мы не потащим тебя, такого старого и израненного, в горы. И тем более в виде призрака ты нас сопровождать не сможешь. К тому же я буду придерживаться своего долга: чем меньше Хранителей Слова, тем лучше. Мы уничтожим тебя, и отправимся вслед за остальными.
- Я знаю, где они.
- Мы тоже узнаем. Я слышал, к ним выдвинулись баронские призраки на перехват.
- Недоумок! – вспылил Хайнс. – У этих двоих на руках – портальный камень!
- Какой ещё камень? – нахмурился Девон.
- Нет-нет, ничего такого, - отрицал Най. Но когда на него снова уставился Пожиратель Душ – вмиг виновато замолк.
- И что с того?
- План поменялся. Надежда есть. – Хайнс облизывал окровавленные губы, лихорадочно соображая. – Я могу переместиться туда. Возможно, я знаю, куда он ведёт. Да хоть все там можем скрыться. Там всё обсудим в спокойной обстановке. Необязательно умирать. Мои знания слишком ценны.
- Это ещё почему?
- Я знаю, где Хранители Слова. Я знаю их дальнейший план. Я знаю, кто среди них предатель, у кого какие артефакты и какая роль. Я знаю, что делать с этим Словом дальше, чтобы использовать его наилучшим образом…
- Наилучшим для кого? Для тебя? Для Цинады?
- Цинада всегда в выигрыше, - ответил Хайнс. – Камень ведёт в Цинаду, ведь так?
Все посмотрели на Ная.
- Не нравится мне этот разговор, - промямлил Най.
- Он ведёт в Цинаду. Эти ребята хотят денег, они их получат, если помогут. Где же вы нашли столь мощную вещицу? Была бы она у нас в Храме раньше на время осады… Это бы всё сильно упростило…
- Это наша добыча, - прошипела Хеши.
- Вам заплатят за меня, - бросил Хайнс. – Важно, чтобы ты, Девон, тоже этому поверил. Мы можем переместиться, поговорить с Тодасом. Я слишком ценен. – Тут Хайнс рассмеялся, покосившись на Пожирателя Душ. – Я знаю слишком много, но меня необязательно уничтожать. Меня можно спасти.
- Убей его, - прошелестел Пожиратель Душ. – Смерть Хранителям Слова. Таков наш уговор. Такова твоя миссия. Такова моя.
- Нет! – воскликнул Хайнс, дёргаясь в цепях. – Не смейте! Всё можно провернуть иначе! Не поступайте со мной так! Я никого не сдавал! Я был верен всему, как никто…
Девон двинулся вперёд, высвобождая лезвие рапиры. Но тень оторвалась от стены и поспешила наперерез, ловко перемахнув через стол, чтобы защитить колдуна.
- Ты не убьёшь его! – зашипела Хеши. – Нам плевать на ваши игры! Нам нужны эти деньги! И только!
- Нам плевать на вас двоих ещё больше, - пожал плечами Девон, возвращая рапиру в ножны. Он расслабил плечи. Его рука начала сползать с рукоятки, будто он передумал прибегать к оружию, но остановилась на метательных кинжалах.
- …Как это я дал разрешение другим мастерам пыток? – раздался удивлённый голос Корабуса у дверей.
Он прошёл сквозь стену и замер, увидев в отдалении Пожирателя Душ. Его парализовало – древнейший инстинкт жертвы перед хищником – сначала замереть в надежде, что тот её не заметит; иначе замереть, прикидываясь падалью, что кого-нибудь из хищников отпугнёт; или окаменеть, притупив нервные окончания, принимая поражение, принимая болезненную смерть от зубов, но только бы облегчить её во что бы то ни стало.
Только никакие животные штучки помочь в призрачной плоскости не могли.
Пожиратель Душ с огромной скоростью ринулся прямо на Корабуса. Тот в ужасе округлил глаза, начал медленно пятиться и трясти перед собой руками, будто пытаясь отпугнуть злобного пса – уйди, уйди, УЙДИ.
Пожиратель Душ всосал душу Корабуса. Вместе с этим отворились двери – в зал спешили стражники, вид у них был растерянный, а также приглашённый из Венозенга мастер пыток Стефано с тремя прислужниками-телохранителями.
- Это ещё что значит? – спросил Стефано, глядя на чудовищного духа.
- Бей их, - медленно проревел Пожиратель Душ. – Не тяни.
- Твою мать! - выдохнул Девон, становясь одним боком к дверям, а другим – к Хайнсу и Хеши.
А затем он начал метать кинжалы в обе стороны, и проделывал это феерически быстро.
- Твою мать! Твою мать! – запричитал Стефано, отталкивая с дороги одного из подчинённых и прорываясь к выходу.
- Твою мать! – выругалась Хеши, вынужденная метнуть первый кинжал не в Девона, а в его нож, выпущенный в сторону Хайнса.
Новый клинок вонзился в голову одного из стражников.
Новый клинок вонзился в спину Стефано.
Новый клинок предназначался Хеши, но она ловко увернулась, но тем самым оставила Хайнса без защиты.
Новый клинок вонзился верховному магу в грудь.
- Твою мать… - захрипел Хайнс. Кровь ещё больше полилась изо рта.
Где-то в коридоре раздался новый вопль Стефано. Убегая практически вслепую, раненный в спину, он вдобавок скатился по многочисленным ступенькам внутри тонкой внутренней башни, затих где-то на нижнем этаже.
Новый клинок вонзился телохранителю в голову.
Новый клинок вонзился другому телохранителю в плечо.
- А-а-а-а! – заорал Най при виде, что Хеши грозит опасность, поборол страх перед потерей вечной жизни от Пожирателя, и бросился в атаку на Девона.
Он бежал, прикрываясь щитом.
Девон, не прекращая метать кинжалы, ударил ногой по торцу стола с инструментами для пыток. Тот заскользил по мокрому грязному полу в сторону Ная. Парень врезался в препятствие, не видя его из-за щита, потерял на время прикрытие, распластавшись поверх мебели.
Новый клинок отбила Хеши прямо перед своим носом.
Новый клинок вонзился ещё одному телохранителю в голову.
Новый клинок вонзился Хайнсу в горло.
Новый клинок попал Наю в голову.
- Най! – с душевной болью в голосе воскликнула Хеши.
Най припал на одно колено. Быстро мечущийся по залу Пожиратель Душ на миг остановился поверх Ная, окутывая тьмой, как одеялом. Шепнул в ухо:
- Снова повезло. Но это ненадолго. Тьма всегда в выигрыше.
Най ухватился двумя руками за клинок, который торчал у него в лице. Со стоном потянул за рукоять, высвобождая лезвие, воткнувшееся между его зубов – вертикально, сразу в обеих сжатых челюстях. Один из нижних зубов сильно раздробило. Най сплюнул осколки вместе с кровью. На обеих губах также остались сильные порезы, а между верхних зубов – щербинка. Всё это незначительная мелочь, над этим не время думать.
С новым вскриком Най подхватил оружие и щит и помчался на Девона.
Тот перебрасывался с Хеши метательными ножами с небольшого расстояния, они постепенно пятились друг от друга.
Где-то на краю зрения у дверей шевелились раненные и умирающие стражники.
При приближении к Девону Най замахал мечом поверх щита. Один из метательных ножей громыхнул о щит, затем ещё один отрикошетил от макушки шлема. Девон не мог пробить защиту ветерана Крайма.
Выпускник Академии Героев отступал к дверям.
- Ты как, нормально? – не оборачиваясь, спросил Най.
- Жива, - сказала Хеши.
Она пристроилась сзади к Наю, пользуясь его защитой. Она выдёргивала из руки кинжалы и отправляла их обратно Девону. Тот иногда их ловил, но в основном отбивал рапирой или уворачивался. Другие кинжалы он подбирал с умирающих стражников. У обоих метателей закончились ножи.
- Он ранен, - сказал Най.
- Я заметила, - ответила Хеши.
Девон хромал. В его ноге торчал кинжал, который он не торопился выдёргивать.
- Долго возишься, - протянул Пожиратель Душ.
- Основное дело сделано, - рассмеялся Девон, продолжая метать ножи.
Они громко стучали о щит Ная, но уже не так часто.
Хеши тоже экономила клинки. Они пятились к Хайнсу. Старик уже умер. Ловкачка выдёргивала кинжалы из его тела.
- Ты должен довести дело до конца, - сказал Пожиратель Душ.
- Это будет непросто, как видишь, - улыбался Девон, мимолётно смахивая пот. – Заняли удобную позицию, да и она хороша, ничего не скажешь. Первая, кто за долгое время до меня пробилась…
- Не считая твоей бывшей, - заметил Пожиратель Душ.
- О, ха-ха, иногда забываю, что у тебя есть чувство юмора.
- Да, они наверху! Предатели! Хранители! Нападение! Убийцы! Колдуны наверху! – раздавался голос мастера пыток со стороны лестницы. – Убейте их! Быстрее!
- Давай на мечах, без щита, ублюдок! – крикнул Девон Наю, поигрывая рапирой. – Хватит под юбкой прятаться, будь мужиком!
- Что делать будем? – тихо спрашивает Най. Губы липкие от крови и пота – мешают говорить.
- Не знаю. А что будет делать он?
- Давай! Смелее! У нас мало времени! – покрикивал Девон, поглядывая на дверь. – Они сейчас будут здесь!
- Патовая ситуация, - прошипел Пожиратель Душ. – Я мог бы их напугать, задержать в коридоре, но не хотел бы оставлять свидетелей моего здесь пребывания. Решай быстрей, герой.
- Они могут мне поверить… Моим документам, что я мастер пыток…
- Твоя магия не поможет, герой. Проверят тщательнее и казнят, как шпиона. Да ещё при мёртвом пленнике, Хранителе… Не поверят.
Девон отразил рапирой ещё один кинжал Хеши. Не просто отразил, а поиграл им, подбивая лезвием рапиры, заставляя клинок крутиться вокруг него, точно мелкая рыбёшка у брюха крупной рыбины. И, не притрагиваясь рукой, из такого положения, точно фокусник, с точного удара сталью о сталь отправил клинок обратно к Хеши и Наю с достаточно неплохой прицельностью.
- И где таких берут? – прошипела Хеши. Она крепко держалась за свою раненную руку, весь рукав пропитался кровью. Штанина Девона выглядела не лучше.
Выпускник-герой извлёк кинжал из собственной ноги, отчего кровь забила ещё больше, и метнул его уже иначе. Он осмотрел стены и потолок, что-то прикинул в уме, а затем метнул его так, что сталь несколько раз выбила сноп искр и рикошетом отразилась от наклонных поверхностей.
- Вниз! – успела выкрикнуть Хеши и пригнулась, попытавшись потащить Ная за собой. Тот замешкался. Клинок глубоко вонзился в его бронированный наплечник, проткнув насквозь кисть Хеши, вцепившуюся в него.
Они вместе вскричали и осели на пол, продолжая укрываться щитом.
- Плевать. Вверх! Вверх! Поднимайся!
Он не стал медлить, подскочил и вовремя, чтобы успеть прикрыть подскочившую Хеши.
Хеши отправила в полёт другой рукой кинжал с таким старанием, что Девон не решился отразить, а попросту увернулся, спрятавшись за перевёрнутый стол у противоположной стены.
Они показали, что его невероятный бросок не подкосил их, хотя оба теперь ещё больше обливались кровью.
- Я так и не пощупал его мечом, - скрежетал зубами Най. – Этого ублюдка!
- Замри! Вдвоём на него лезть не будем! Ждём солдат!
- Ты меня разочаровываешь! – протянул Пожиратель Душ. – Мы больше не можем ждать! Уходим!
В коридоре уже грохотало множество сапог.
- Твою мать, - выдохнул Девон, затем резво выскочил из укрытия, метая ещё неведомо откуда взявшиеся шесть клинков с огромной скоростью. Половина впилась в щит Ная. Ещё один не сильно царапнул щиколотку – пробив кожу сапога. Ещё два, один из которых вновь отрикошетил от шлема, пробили ледяное стекло – наспех сварганенное буревестниками на месте битых окон. В зал дохнуло ужасным холодом, влетела снежная метель, погасило факелы и жаровни.
Когда Девон закончил метать кинжалы, он прыгнул в окно. Возможно, герой ещё будучи снаружи изучил строение здания и точно знал, что делает и куда падает. В конце концов, он не первый раз был в Храме Наук. Пожиратель Душ погрузился в пол, двигаясь тоже в направлении окна.
Из коридора вот-вот должны были показаться стражники – там стены озарял огонь приближающихся факелов.
- С ними Пожиратель Душ! – издалека прокричал раненный Стефано.
Кажется, это не приободрило стражников, они наоборот замешкались в проходе перед входом в зал для пыток.
Хеши ловко и смело стала на краю карниза по ту сторону разбитого окна.
- Мы сможем, - сказала она.
- Ты рехнулась, - покачал головой Най, с ужасом заглядывая за край карниза. – Тут шесть или восемь этажей. Боги, мы погибнем!
- Дурачок, у нас есть чёртов камень. Я буду первой. Сбрось наши вещи, а затем погружайся в камень вслед за мной. Только проделывай всё с ним над пропастью, чтобы после твоего исчезновения он рухнул вниз, до самой земли, там мы потом и появимся.
- Понял! Давай быстрее! – Най принялся раздеваться, сбрасывать верхнюю броню из окна.
Хеши провела по рунному знаку пальцем, произнесла «Тонзо», исчезла.
Най, уже оставшись в нижнем белье, которое хоть и давно нуждалось в стирке, теперь почти полностью окрасилось в красный цвет, сбросил все вещи, какие успел сгрести в кучу в окно, а затем полез туда сам, предварительно не забыв подобрать с пола камень. Руки его страшно тряслись от напряжения, боли и страха.
В зал уже ворвались стражники.
- Не двигаться! – заорали они, увидев Ная в проёме окна. – Стой, мразь!
О стены рядом с ним застучали и через раскрытое окно пронеслись арбалетные болты.
Най отошёл по скользкому внешнему карнизу чуть в сторону от окна. Он водил пальцем по светящемуся рисунку, а когда произнёс заветное слово, камень как раз находился на весу – над землёй, которая была далеко внизу.
Хороший план, подумал Най. Поспешный, опасный, но хороший.
Он очутился вновь в том прекрасном тёплом месте – на грудах сокровищ. Но теперь уже вместе с Хеши.
- Мы это сделали, имея один камень в руках, - сказала она, прильнув к нему. – Представляешь, что будет, если мы сведём их вместе?
Они коротко поцеловались. Его губы оставили пятна крови на её лице. Они осмотрели свои раны на обнажённых телах.
- Терпимо, - сказала она, усмехнувшись.
- Царапины, - улыбнулся он. Хотя раны на самом деле жгло чертовски сильно.
- Так не хочется возвращаться, - сказала она.
- Да.
- Но камень может найти кто-нибудь другой. Поэтому не будем медлить. Ещё не хватало, чтобы этот герой его нашёл. Хотя он прыгал со стороны другой стены, и скорее всего, там какой-нибудь балкон. Будет скакать, как горный баран. Так что осторожней.
- Я первый отправлюсь. Ты немного помедли. Я оденусь и прикрою тебя.
- Хорошо.
Най переместился назад в Храм Наук – золото сменилось снегом под ногами. Он огляделся – никого рядом. Он посмотрел наверх – вроде никто не вёл стрельбу из окон. Он посмотрел на одежду и броню, сваленную в кучу. Утыканы арбалетными болтами – много промахов – с такого расстояния стреляли не прицельно, да ещё эта чёртова метель мешала.
Пожирателя и того героя не было видно. Страже требовалось время, чтобы спуститься.
Он немного приоделся, сгрёб остальную одежду в кучу. Начал искать камень. Запаниковал – что потерял или кто-то успел его унести. Но всё-таки нашёл глубоко в снегу чуть в стороне.
Подхватил камень, поцеловал его, сгрёб одежду, поспешил куда-нибудь подальше и в тепло. Хеши вернулась неожиданно, голышом, пока он бежал с вещами в руках. Она точно рухнула с неба ему в руки – её вес был большой неожиданностью – Най рухнул вперёд, перекатился через голову. Они поспешно подскочили, огляделись, никто не видел этого. Принялись одеваться. Убегая, Хеши припорашивала ногой капли крови, которые оставались за ними.
- Тебя видели? – спрашивала она.
- Вряд ли успели рассмотреть, - сказал он.
- Тогда можно затаиться, а не прорываться сразу к воротам, - сказала она. – Идём в палатки с раненными, нам как раз не помешает помощь.
- Тот выживший мастер пыток с волдырями на лице и ножом в спине… Он мог выжить… Он может нас опознать.
- Думаю, достаточно будет сменить броню. Ты был в шлеме…
- А ты женщина, он бы это запомнил, а тут таких немного, как тебе известно. Думаю, задерживаться в палатке не стоит.
- Первое, что они сделают, это перекроют ворота.
- Тогда к чёрту палатку. Идём сразу на стену.
- Почему на стену? Прыгать с неё?
- Всё тебе прыгать, глупая. Там всё ещё стоят осадные башни, через них и уйдём.
- Хорошо. Ты молодец. Только у нас ни еды, ни питья, нам нужно остановиться где-нибудь перевязать раны. На таком морозе мы долго не продержимся. Но и время терять не стоит, башни тоже могут перекрыть.
- Кажется, я знаю, где можно остановиться, - сказал Най, доставая меч из ножен.
Они стояли перед шатром, в котором вокруг костерка развалились пьяные спящие солдаты во главе с их знакомым сотником. Тот использовал мешок с добытыми артефактами, как подушку.
- Мне нравится твой план, - хищно улыбнулась Хеши, поигрывая в руках последними ножами, которые извлекла из щита Ная. – Сделаем это быстро, пока кровь горяча.
- Без убийств! Призраки на хвосте нам ни к чему! По-тихому погостим и в путь. Можно связать их.
- Ладно, - скривилась Хеши.
И первого же открывшего глаза пьянчугу вырубила, быстро наступив на его лицо. Сложности возникли только с ним, он, кажется, был за единственного почти не пьющего дозорного…
Так они и заглянули в гости к старым знакомым под завывания вьюги.