Это было что-то невообразимое. С одной стороны, тифлинг был рад, что столкнулся с чем-то новым, но с другой, ему хотелось все же пережить это новое. Оружейные потери снижали его шансы на благоприятный исход встречи. Оглядев компанию, Домициан решил, что в случае чего потеря аасимара будет более трагичным, чем смерть следопыта, которому явно не благопреятствовала удача на этом плане. А может быть и вообще в жизни. Он отцепил от пояса вторую булаву и протянул ее ангелочку.
- Это получше твоего ножичка. И продень руку в петлю. Если потеряешь, то моя реакция тебе не понравится. И не факт, что ты ее переживешь.
Сжав покрепче свою "Вечернюю звезду", он ненадолго обратился к вчерашнему разврату, что бы превратить его в дополнительную силу. Если качок свалится, то вытаскивать его без помощи будет сложновато.

К третьему налёту группа сумела собраться и занять оборону. На правом фланге, ниже всех, Фортунат обнажил рапиру, чуть выше на ступенях Домициан, укрепив тело магией, заносил ангелобойную палицу, Элиат, достав нож и приняв вторую палицу у тифлинга, готовился биться двумя руками. Зигбель, оказавшийся выше всех, и последним поднявшийся на ноги, взялся за дротик. Джон занимал позицию в центре, планируя покупки и намереваясь спасать тех, кому не повезёт.
Знал бы он, кому в этот раз не повезёт больше всех.
Четёре гравирыбы цепью заходили со стороны рейнджера. Внезапно одна из них, ранее получившая удар отравленным копьём, прекратив управляемый полёт, перешла на баллистическую кривую, столкнувшись с соседкой. С глухим шлепком мёртвая тварь, - уже вторая за этот бой, - рухнула на ступени тропы шагах в тридцати выше Зибеля. Другая испуганно вильнула и камнем провалилась вниз. Брошенный рейнджером дротик ушёл куда-то в пустоту между ними.
Оставшиеся две рыбы атаковали Элиата и Джона.
Аасимара подвело отсутствие привычки биться дробящим оружием и обеими руками. Уклонившись от его ударов, рыба крепко зацепила Элиата хвостом по ногам. Элиат стал падать, ощущая, что Центральный Пик теперь находится сверху от него. С каменных небес, полуангел был сброшен на туманную облачную землю…
Удержать ринувшегося в пропасть товарища Джон не успел. Последняя из тварей тоже не промахнулась. Пик повалился на бок, и сбросил Джона с себя. И на этот раз крюк не помог.
Немного помог Домициан. Стремясь достать напавшую на Джона рыбу, тифлинг нанёс сокрушительный, усиленный магией удар, который, пожалуй, вышиб бы дух из твари, если бы вместо неё, совершенно некстати, не подвернулся падающий верящер.
Во всём следует искать позитивные стороны. И в данном случае, удачей оказалось то, что Джон ни в каком смысле ангелом не был. По этому выжил. Минусом же, оказалась зачарованность оружия тифлинга. Верящер не имел волшебной защиты от удара и сполна получил все причитающиеся от «бычьей силы» Домициана повреждения.
Но и это оказалось неплохо. Встречный удар несколько задержал свободное падение, уже не находящегося в связке Джона.
Элиата задержал Зигбель. Рейнджер оказался в очень невыгодном положении для борьбы и совершил почти невозможное, пытаясь устоять на ногах, тем не менее, уже он проигрывал, теряя равновесие, когда на помощь пришёл Домициант. Сильный в это момент в буквальном смысле, как бык, тифлинг, пожалуй, устоял бы, когда ошарашенный ударом палицы верящер всем весом обрушился ему на грудь, но весил Домициан по-прежнему, как человек. Хитрым приёмом, внезапно дёрнув за пояс, падающий вдоль горизонта Элиат, опрокинул своего держащегося тёмной стороны коллегу. Домициан стал падать и рефлекторно ухватился за то единственное, что оказалось под рукой. Конкретно: за знаменитые штаны Джона. Вместе они потянули в пропасть Фортуната.
Удерживающие передний и задний концы связки Фортунат (умудрившийся не выпустить из рук рапиру) и Зигбель не сорвались только по одной причине. Векторы сил частично взаимоуничтожились. Элиат своим весом тянул влево – в сторону пропасти. Джон – вперёд, норовя взлететь над тропой, а Домициан – вниз. Тем не менее, равновесие было неустойчивым.
Когда же действие заклинания прекратилось, катастрофа только усугубилась. Двое оставшихся на тропе вынуждены оказались удерживать троих сорвавшихся, всецело сосредоточившись на том, чтобы не последовать за ними. Домициан, продолжавший держать за ноги Джона (после отключения магии, с размаху приложившегося о каменную стену), закономерно и сам перевернулся вниз головой, ведь связка удерживала его за ремень. Элиат же, оказавшийся в лучшем положении (и потерявший на этот раз только нож), понимал, что, хотя край тропы в пределах вытянутой руки, вылезти, пока тифлинг и верящер тянут его за пояс вниз, он не сможет.
Летающие рыбы, уже готовые отступить, если и эта атака окажется неудачной, воодушевились, и ринулись в бой, не оставляя группе времени на перестроение и не дожидаясь перезарядки гравизацепов. Та, что уклонилась и на этот раз не участвовала в нападении, вылетев откуда-то снизу, ухватила когтистыми лапами Джона, переключив антигравитацию на реверс и прибавляя собственную тягу к весу гирлянды. Две остальные перекувырнувшись в воздухе ринулись на Зигбеля и Фортуната в рукопашную.

Ящер почти отошел от полета, оказавшегося на удивление болезненным, как его опять куда-то потащило. "Да какого..."
Приключение, начавшееся столь забавно, рисковало закончится. И закончится совсем не смешно.
Джон замотал головой, и, сообразив, в каком отчаянном положении он оказался, принял решение:
- Эй, Красный! - заорал он, пытаясь воткнуть нож поглубже в рыбину и ухватить ее другой рукой, - Не знаю, что у тебя на уме, но как я схвачусь за эту мразь - НЕМЕДЛЕННО ОТПУСКАЙ!!!

Элиат снова оказался между небом и землей, точнее между землей и землей. Его тянули и вверх и вниз. Аасимару казалось, что его сейчас разорвут пополам.
Он скосил глаза вниз. Парню с цепью было совсем плохо: он сцепился с рыбой, барахтаясь над пропастью. Надо было что-то делать.
Он закрыл глаза, попытался успокоится и представить парня. Элиат начал шептать: «Твоя боль - станет моей болью. Свет - свидетель моих слов. Твоя кровь - станет моей кровью. Свет - свидетель моих слов. Я разделю их пополам и возьму себе половину. Свет - свидетель моих слов. Аминь.»
Глаза аасимара вспыхнули синим огнем.

Количество врагов уменьшилось, но атаки по-прежнему представляли серьезную опасность. На этот раз Фортунату пришлось возвращать долг соратникам. После очередного налета рыбин три средних звена их цепочки, красный, главарь и белобрысый, оказались в подвешенном состоянии. Фортунат изо всех сил вцепился в крюк и пытался удержаться. Веревка, привязанная к поясу, тащила его вниз. У плута промелькнула мысль, что неплохо было бы иметь третью руку, чтобы вытащить кинжал и перерезать веревку. Рыбы возвращались, и одна из них явно нацелилась на него. А у него только рапира, которой в таком положении колоть не с руки. Тут бы что-нибудь рубящее. Он приготовился к отмахиванию.

Очередной попытка поразить цель закончилась неудачей. Очевидно, он просто не был прирожденным рыболовом. Впрочем, там где он родился рыбы по воздуху не летали.
Зигбельтруд быстро оглянулся по сторонам. На тропе остался только он и "новичек" со странным вертелом в руках. "Трое повисли,- пронеслось в голове у рейнджера, - Проклятая уха!".
Сапоги скользили по камню - пояс тянул его в пропасть. Левой рукой Зигбельтруд пытался удержаться за скалу, правая вытаскивала очередной дротик. Рейнджер поднял взгляд от натянутой как струна веревки. Мир как будто замер. Медленно, как в киселе прямо на него плыла одна из проклятых рыб. Внезапно, все вокруг будто бы сбросило оцепенение и рыба понеслась вперед как выпущенная стрела.
В последний момент реййнджер нанес удар дротиком, как кинжалом, целясь зазубреным наконечником в морду летящей на него рыбы.

Четвёртая схватка продолжалась значительно дольше трёх предыдущих. Джон извивался, пытаясь достать ножом и схватить напавшую на него рыбу. Преуспел он только в первом, да и то незначительно, ведь движения висящего верящера оставались крайне скованными, противник же маневрировал в трёх измерениях. Совместными усилиями они раскачивали связку, раз за разом срывая попытки Домициана, цепляясь за скалу, и удерживая Джона одной рукой за ногу, принять подобающее гуманоиду вертикальное положение тела и дотянуться до края тропы. Элиат сумел прочитать заклинание, объединяющее его жизненные силы с силами Джона, но под гнётом болтающихся товарищей провалился во всех начинаниях физического характера.
Положительной стороной ситуации оказалось то, что напавшие на группу ни-ясы монстрами, конечно, являлись ещё теми. Но ни одного раза не могучими. Ранить оборотня рыба не смогла.
На рейнджера и вора это не распространялось. Две рыбы налетели на практически лишённых возможности защищаться Фортуната и Зигбельтруда. Сколько-нибудь серьёзными бойцами ни-яс не были, но ситуация давала им огромное преимущество, и от жертв полетели клочья. Крюк вылетел. Связка держалась только на ловкости вора и упорстве рейнджера, благодаря кожаному панцирю, съеденному пока только на половину.
Переломить ход борьбы, протекающей для группы, в целом, неудачно (и вору, и рейнджеру, удалось, всё-таки, ранить своих противников, но этот частный успех не изменил соотношения сил), как всегда удалось Джону. Хотя, нельзя отрицать и заслуг тифлинга. Короче говоря, пытаясь ухватить свою рыбу, верящер вывернулся из укреплённой магии длани жреца. И полетел навстречу судьбе.
Джон ударился о первый, второй, третий уступ, с каждым разом всё острее чувствуя, что гравитация и скала – монстры могучие, видавшие все его иммунитеты в гробу. В конце концов, чудом выкинув трюк, в просторечии именуемый «спасброском» ящер повис на четвёртом выступе, футов на сорок ниже тропы. Благодаря помощи Элиата, он всё ещё чувствовал себя до некоторой степени живым.
Но теперь, хотя бы, Домициан и Элиат получили возможность выбраться. Рыбы же в очередной раз сменили тактику. Две из них атаковали сильно погрызенного Зигбеля, располагаясь вдоль тропы, - так, чтобы прикрываться им от остальных членов группы. Третья заложила вираж, раскручивая хвост и прикидывая кого, и в каком направлении будет забавнее отправить в полёт.

Сверху по лестнице, угрожая тылам ни-сов, сверкая мечом бежал козёл. За ним с удивительной прытью поспешал толстый рептилоид. Капюшон приотстал, но тоже был в деле. Тем не менее, они едва ли могли чем-то помочь Зигбельтруду.

На Зигбельтруда как будто обрушился вихрь из крови, чешуи и боли. Древко дротика сломалось и он стал похож на гигантское чудовищьное шило - зазубренный штык с короткой деревянной рукоятью. Рейнджер орудовал им как кинжалом, пытаясь поразить рыб, рвущих его на части. Это было нелегко - рыбы то взмывали над головой, то ныряли в ноги, а он был вынужден стоять на месте, будто привязанный веревкой к краю пропасти.
Невероятно, но удача как будто бы на мнгновение улыбнулась Зигбельтруду - его отчаянный удар настиг рыбу, атаковавшую его прямо в лицо.

Летя с горы, Ящер продолжал упорно бороться за жизнь. Наконец, чудом не сломав себе шею, он умудрился зацепиться за горный уступ. Бросив взгляд вниз, Джон передумал лететь дальше и стал елозить ногами по горному склону, пытаясь найти опору.
"Нужно занять положение поудобнее. Неизвестно, сколько времени уйдет, прежде чем я смогу спуститься. Смерть от голода мне не грозит, но вот воды я не взял. Интересно, как часто идут дожди в горах? - Ящер стал вспоминать содержимое своего мешка, но никах умных идей в голову не приходило. Мысли путались, голова кружилась, в грудную клетку словно ежа затолкали. Оставалось только крепче держаться и ждать, ждать, ждать...

Когда парень всё же сорвался вниз, Элиат почувствовал резкое облегчение веса. Но радоваться этому долго не пришлось. Резкая боль, как будто ему дали под дых оглоблей, ещё и ещё. Аасимар почувствовал как по верхней губе скатилась капля крови. Но приходить в себя было некогда. Он вцепился в камень, подбрасывая тело вверх. Надо было помочь рыжему. «Домициан меня убьет за свой шестопер. » - обреченно подумал Элиат и стал шептать благословение на своё, взятое взаймы, оружие.

Битва закончилась также внезапно, как и началась. Смертоносный выпад Зигбельтруда не привёл к решительным результатам. Рыба осталась жива. Выжила она и после того, как в неё угодил магический разряд, вылетевший из центрального глаза бегущего на помощь рептилоида. Сам рейнджер в это раз тоже не слишком пострадал, как от применения своей опасной способности, так и от когтей нападавших.
Поняв, что к осаждённым подошло подкрепление, и сила уже не на их стороне, уцелевшие ни-ясы прекратили атаки и свечой ушли вертикально вверх. Куда-то в сторону Шуррока.
- Вот так мы бьём наших врагов, - сказал гвардинал Микаэль, убирая меч. – Я подумал, что вам может понадобиться помощь, - объяснил он своё появление. - Я угадал. Пожалуй, я возьму вас под охрану, кто жив ещё. Вы в этом нуждаетесь, - с удовлетворением заключил сервидал.
Невинный вопрос «а хде я?» вполне естественно звучащий, например, в Сигиле – городе, в который ведут тысячи порталов, и куда можно попасть внезапно и случайно из любого места в Мультивселенной, - на тропе соединяющий Дотион и Шуррок закономерно вызвал нездоровую сенсацию. Битопия – вселенский тупик, куда не так-то легко попасть даже при желании. И это касается сравнительно доступного Дотиона. Угодить же на Шуррок (герои двигались со стороны Шуррока) и не знать об этом… Гвардинал подумал и решил, что путникам требуется помощь. Имел ли он в виду помощь медицинскую или какую-то иную, а также собирался ли он охранять саму группу или гражданское население от неё, Микаэль уточнить не захотел. Вероятно, - как пойдёт. Но само по себе взятие под охрану являлось с его точки зрения свершившимся фактом и обсуждению не подлежало.
После извлечения верящера из пропасти и проведения необходимых лечебных процедур жрецами, дошла очередь и до выяснения личности двух других, примкнувших к сервидалу персон.
Пузатый рептилоид до каких-либо объяснений своего присутствия не снизошёл. Микаэль сообщил, что это – нормально. Трёхглазый вообще не разговаривает. По крайней мере, до сих пор не разговаривал. По данной причине его решение тоже не могло обсуждаться. Во всяком случае, с ним самим.
Девушка, обнаружившаяся под капюшоном тёплого плаща, бежавшего на помощь третьим номером, просто и откровенно сообщила, что является планарным исследователем, а достопримечательности Шуррока, во-первых, никуда не денутся, а, во-вторых, представляют для неё меньший научный интерес, чем факт появления на Центральном Пике целой вереницы лиц, не понимающих, где они находятся. В этом явно крылась какая-то загадка.
Девушку зовали Кира. Была она чернявенькая, бледная, коротко стриженая, излишне, может быть, серьёзная на вид, но приятная, в общем, хотя внешние данные нельзя было назвать выдающимися.

На это раз обошлось без полетов в неестественных направлениях. Но отбился от рыбы Фортунат с превеликим трудом и не без потерь. Когда крюк сорвался, он уже собрался было со всей цепочкой лететь вниз, но тут вес цепочки стал значительно меньше. Красный не смог удержать предводителя. Пока рыбы заходили на очередной круг красный и белобрысый смогли выбраться. Пока две рыбины наседали на следопыта, а колебалась, не зная кого выбрать в жертву, Фортунат решил спасти лидера. Тот зарекомендовал себя наиболее полезным в драке членом отряда, и жаль было бы потерять его. Надеясь, что те двое прикроют его в случае чего Фортунат начал в спешке отвязывать веревку от пояса, но тут подоспело подкрепление, и рыбы ретировались. Вместе с козлом, взявшим отряд под свою защиту оказались трехглазый чешуйчатый гад и девица.
- Я в долгу перед тобой, рогач, - Фортунат счел нужным выразить спасителю свою признательность.

Элиата до сих пор трясло от пережитого. Он первый раз участвовал в столь опасном приключении. Вместе с тифлингом они подлатали команду и все уже готовы были двигаться дальше, но аасимар вдруг остановился и сказал:
--Не все из нас пережили этот бой. Мы так и не успели получше узнать того молодого мага. Похоронить его мы не можем, но может кто нибудь хочет сказать какие-нибудь слова?
Он обвел глазами присутствующих.

-Вы появились очень кстати, -"поблагодарил" рейнджер пришедших им на помощь существ. "Вот только не надейтесь, что я буду доверять таким странным тварям в таком странном месте. Охранять чудовище нас вздумало, ну-ну," - подумал Зигбельтруд, рассеянно слушая Элиата.
-Пусть боги подберут ему достойное место Там, - пробормотал Зигбельтруд. Что еще можно было сказать? Он не был знаком с магом до этого дня, а сейчас уже и имени его не помнил. Живые важнее мертвых.
-Надеюсь, рыбы не скоро вернутся. Нужно продолжить спуск.

- ну, знаете, - ящер встал и в некотором изумлении уставился на разговаривающих, -ты, рогатый бросаешь своих товарищей, с которыми лез на гору, ради прогулки в компании незнакомых людей. разве это не то, что называют "предательство"? ты, ки-ра, бросаешь свою иследовательскую фигню - что надеешся увидеть в нашем исполнении? хоровое пение? цирковые номера? - ящер ткнул пальцем в сторону элиата, - а ты соберись! мальчишка - колдун! мог сколдовать и выжить. может, валяется сейчас внизу, как твое копье! - ящер повернулся и потопал вниз.

- Мои товарищи ничем не рисковали, - с достоинством ответил гвардинал. - Обе бутылки со спасателями остались у них.
- Часовых разливают на спасательных станциях у подножия Пика со стороны Шуррока и Дотиона. Но вы же этого не знаете, потому что там не были, правда? - уточнила Кира, всем своим видом показывая, что сейчас будет жёстко колоть.

Элиат грустно посмотрел вслед парню с цепью и тихо сказал: Я просто подумал это будет как-то... по-человечески. - он посмотрел в сторону пропасти, чуть наклонил голову, приложил ко лбу кончики пальцев и что-то прошептал.
Потом протянул Домициану его шесто пер и смущенно сказал: --Извини, я её немного благословил. Но это скоро пройдет, - быстро добавил он.
Потом Элиат, уже в пути, стал с интересом рассматривать новых спутников. И на вопрос девушки он,, со свойственным ему простодушием, спросил: А как это: «разливают по бутылкам»?
Он посмотрел в глаза Киры своим чистым взглядом.

Фортунат уже и позабыл про горе-волшебника, когда Элиал или как там его помянул погибшего.
- По крайней мере, он нам повредил и на том ему спасибо, - добавил Фортунат после слов следопыта.
- А труп его внизу на тропе еще может валяться. Если успеем, у тебя еще будет шанс закопать чародея. А у нас поживиться за его счет.

Не получив вразумительного ответа на собственный не заданный, но совершенно явный вопрос, Кира надулась и лишь буркнула Элиату, что раздачу часовых в разлив он увидит сам, ибо на пути вниз станцию не миновать.
Чем ниже опускалась по ступеням группа, пополнившаяся Кирой, Микаэлем и примкнувшим к ним рептилоидом, тем шире становились ступени и тем чаще попадались площадки для отдыха. И тем реже проглядывал в облаках нависающий над головой Шуррок. Постепенно присутствие опрокинутой суши сверху, - там, где её быть не должно и не может, - вообще перестало ощущаться. Дотион же открывался всё явственнее. Но до него всё еще было весьма далеко. Насладиться же особенно захватывающим видом помешала вторая, попавшаяся на встречу процессия. На этот раз состоящая из одних только нагруженных гномов. Нравы на Битопии явно царили простые и провинциальные. Гномы ругались и по очереди сморкались в пропасть, пытаясь попасть в орла, - того самого бомбардира, или уже другого – непонятно. Птица лениво уклонялась. Расхождение затрудняло то обстоятельство, что поклажа некоторых торговцев оказывалась шире ступеней.
Собственно Центральный Пик, обвитый спиралью лестницы, остался позади только на закате. Если на Битопии это время суток можно было так называть. Облака, - наконец оказавшиеся только сверху, а не со всех сторон слоями, - окрасились багрянцем. Смеркалось. Но солнце отсутствовало по-прежнему, так что, куда и как оно могло заходить, оставалось абсолютно непонятным.
Лестница заканчивалась на обширной площадке – широкой, неровной, густо покрытый следами разумной деятельности разной степени безобразия. Отсюда вниз вела уже обычная дорога, крутая, горная, проходящая через подвесные мосты, но уже годная для вьючных животных. Об этом красноречиво свидетельствовал наличествующий на площадке навоз.
Дорога выглядела вполне прилично, но, тем не менее, не располагала к ночному переходу. Усталость к нему тоже не располагала.
С площадки, наконец, удалось рассмотреть Дотион. Вернее, часть плана прилегающую к пику. Здесь Дотион был горист, рассечён быстрыми реками и – всюду где позволял ландшафт, - покрыт густыми лесами. Далее, - до него явно было ещё больше дня пути, показался город, выдающий себя зажжёнными в сумерках огнями и массой старательно коптящих труб. Кира сообщила, что это и есть Йомен. За городом виднелась полноводная река, а там уж, насколько хватало глаз, тянулись поля и перелески.
Кира добавила, что в городе есть портал на Внешние Земли – в город Торговые Врата, но действует портал так себе, бегает, прячется куда ни попади, да ещё вымогает деньги, по этому и Йомен, и, подавно, сам план (на Дотионе есть ещё несколько городов населённых почти исключительно гномами) оставались в изоляции и не играли роли в политике Мультивселенной. До недавнего времени. Но теперь город попал под влияние фракции Избранных, мирно, но настойчиво, пытающейся насадить свои порядки. Рост влияния Избранных беспокоит Вольную Лигу и Коммуналистов, так что и они шлют сюда своих людей. В результате сигильцев на Дотионе теперь толпы. Причём, каждый десятый из них – тифлинг, кивнула она на Домициана. Что-то будет, во всяком случае, планарные воители и гвардиналы усиливают контингенты, кивнула она на Микаэля.
Разрешилась и загадка разливных часовых. Пост спасателей находился здесь же у подножия лестницы. Представлял он собой стойку в скальной нише, украшенную облупленным гербом не поймёшь кого и надписью «Служить и защищать!». За стойкой располагался шарообразный клёпанный медный котёл со стеклянным окошком, придающим ему вид раздувшегося модрона. На стойке же стояла одинокая бутылка, вероятно, иллюстрирующая плакат, призывавший граждан приходить с собственной посудой, вымытой, вместимостью не меньше пинты. Всё стало предельно ясно, когда из бутылки вылез джинн, - полупрозрачный, обнажённый до пояса усатый культурист в лихо заломленной папахе.
- Добро может принимать любые агрегатные состояния, - наставительно проблеял Микаэль. – Шуррокские часовые отгоняют ни-яс ещё на подлёте, и подхватывают упавших в пропасть. Совершать восхождения хотя бы без одного часового на пять лиц – запрещено.
Только одно ощущение не давало покоя героям. Внутренний голос, - внутренний, но явно исходящий откуда-то извне, ибо едва ли это могли быть их собственные мысли, - твердил, что отыскать ключ на Битопии может быть очень непросто. Внизу расстилался мир, наполненный бездной предметов. Но почти все они были тождественны предметам праймовых миров, да и других планов. Найти нечто присущее исключительно плану-бутерброду могло оказаться не так-то легко.

Сражение было неприятным. От лечения ломило виски. Пришлось достать из мешка флягу с вином и сделать пару глотков, что бы продолжить исцеление.
На предложение помянуть заносчивого мага добрым словом тифлиг только пробурчал, что надеется найти его тело и забрать волшебные палочки. Именно в этот момент аасимар вернул ему булаву. Что-то кольнуло ладонь, но ничего не произошло. На благодарность же он хмуро ответил:
- И кто бы меня лечил, если бы я отключился, а тебя угробили?
На самом деле, в решении был не только расчет. Еще давно он думал, как могло бы все повернуться, если бы его предком был не суккуб, а какой-нибудь ангел. Потом Домициан примирился со своей сущностью, но тут легкая зависть вернулась. Зависть и некое желание быть не такими, каким ему предписывает происхождение... Подобрав практически убитый нож, тифлинг стал спускаться вместе с остальными, выискивая глазами рыбину.
Возможно, это был бестактный вопрос, но Домициан все же спросил, какую фракцию поддерживает Кира. Может, она и не такая уж красавица, но типаж был в его вкусе, а попытка подбить клинья ничего не стоила. Предстояла ночь, не очень теплая ночь в горах, так что кто знает, не обломится ли ему что-нибудь.

Мысли роились в голове аасимара. За один раз он получил столько впечатлений, сколько не получал за всю свою жизнь на родном плане. Он думал то про ключ, про гвардиналов, про Киру, про то неприятное ощущение чего-то темного, которое он почувствовал когда лечил рыжего и про то что он очень устал.
--Может устроим привал? - с надеждой в голосе спросил Элиат.

-Да-а-а, с вами далеко не уйдешь, - протянул Джон. Что впрочем не помешало ему усесться где стоял, стянуть сапоги, скинуть мешок и начать уплетать батон хлеба.
-Интересно, сколько золота они наваривают в день на разливе этого своего "добра"?- спросил Ящер, держа обеими руками батон и откусывая от него большие куски, - И, это, вот еще что... Пока сидим, если у кого есть какие гениальные идеи или не терпящие отлагательств вопросы, то вперед! Вот, ты, Ки-ра что-то хотела спросить, нет?

На вопрос Домициана Кира с готовностью ответила, что принадлежит к Совершенному Ордену, но лишь на правах именующейся. В Торговых Вратах, откуда она родом, добавила девушка, это не очень популярная идеология и большинство жителей поддерживают Вольную Лигу.
- Итак, каким образом ваша компания очутились на Пике? – терпеливо напомнила Кира, снизойдя к вполне объяснимой, если принять во внимание недавнее побоище с ни-ясами, рассеянности верящера.

Рейнджер устало огляделся в поисках удобного для посадки валуна. По пути он подобрал не только копье, но и одну из этих мерзких рыб и, обвзав ее веревкой, тащил всю дорогу.
"Сам-то налегке идешь," - хотел было ответить Зигбельтруд, но, увидев стремительно поглощаемый хлеб, передумал. Сперва нужно перекусить, а воздух сотрясать всегда успеется.
Бросив рыбу на землю, рейнджер вытащил из мешка кусок сыра. Очевидно, тот пролежал на полке целую вечность и сейчас им можно было убивать людей, к примеру, скидывать на головы осаждающим крепости войскам. Такой и нож почти не берет, топориком что ли его рубить?
-Если мы застрянем тут до темноты, костер был бы как раз кстати, - поделился "оригинальной" мыслью Зигбельтруд с уничтожителем хлебобулочных изделий.

Элиат поедал походные сосиски с хлебом и смотрел как рыжий пытается совладать с сыром. Свой он решил приберечь на крайний случай.
Элиат всегда отличался прямотой и правдивостью. Поэтому когда Кира задала, в очередной раз, свой вопрос, он как на духу выложил всё. И про Скачующую дверь, и про их исследовательскую миссию, и про поиски ключа.
--Вы тут знаете всё гораздо лучше нас. Может у кого-то из вас есть какие-нибудь соображения по поводу того, чем может быть ключ? - завершил свой рассказ Элиат. - Я, например, считаю, что раз основа населения - гномы, то нам и надо искать ключ в гномьих лавках. Но я, конечно, могу ошибаться.

- М-да… - Кира не слишком ловко скрыла разочарование, и сервидал ответил за неё. – Нестабильный портал из Сигила… Никакого интереса ни для кого, кроме Законников, помешанных на постижении всего и вся, он не представляет. Редкостью порталы, ведущие не поймёшь куда или активирующиеся раз в сто лет, можно назвать разве что здесь, на Битопии. Да и тут они бесполезны. Ведь, прямой проход в Сигил будет действовать лишь до тех пор, пока Дверь открывается на Центральный Пик, а она, судя по тому, что вы рассказали, не любит долго задерживаться на одном месте. Для регулярного межпланарного сообщения нужны порталы простые и честные, работающие постоянно и не меняющие своей дислокации.
- Что же касается ключа, - то искать его у гномов, идея не хуже прочих, - добавил Микаэль. – Хорошая, если подумать идея… Вот… что вы говорите, послужило ключом для возврата с Элизиума? Зуб урсинала?.. Вот, это была плохая идея.
Гвардинал задумчиво потыкал пальцем в собственный плоский, козий, травоядный зуб.
- Пожалуй, мне придётся охранять вас и дальше. От урсиналов. Мало ли что.
- Только настоящих гномов вы в Йомене не найдёте, - вставила Кира. – То есть, гномов там, конечно, море разливанное, но они ничем не отличаются от живущих в Торговых Вратах, да и в самом Сигиле, если на то пошло. Типичные граждане Мультивселенной. То же касается, насколько я знаю, шуррокской популяции, представителей которой вы встречали на Пике. Все они – торговцы, не дающие поселенцам Шуррока – людям в большинстве – окончательно впасть в варварство.
- Настоящие гномы живут далеко за Йоменом – Золотых Горах. Там у них своё королевство, вокруг нескольких гор, не так золотых, сколько столбовых, - подобных Центральному Пику. Людей в тех краях почти нет, и гномы живут сами по себе, настроив святилищ своим богам, - вот уж истинно битопианская редкость – религиозный гном! Но в Золотых Горах можно найти и такую планарную экзотику, как гном-фермер.
- А здесь поближе, - Кира махнула рукой в сторону скрывающихся в ночной мгле горных кряжей и дремучих лесов. – Можно поискать скальных и лесных гномов. Эти тоже живут замкнуто и, возможно, владеют чем-то таким, чего не встретишь у гномов Сигила и Прайма.

-Идея интересная. Бросай свою рыбу и дуй за хворостом! - Ящер ухмыльнулся и, откусив треть батона разом, засунул оставшуюся часть в мешок. Это вышло ему боком, потому что, когда Элиат начал продавать даром Великую Тайну, попытавшийся его остановить Джон поперхнулся и долго раскачивался, пуча глаза.
-Фу-у-у! - наконец выдохнул он, - Бывает же такое... Значится так, - обратился он к спутникам, - Предлагаю установить плату с этого нашего самовоспровозглашенного охранника за нашу охрану и брать с него ее ежедневно. Как во всяких цивилизованных местах, правда?

Сам предложил - сам и иди. Замечательно. Рейнджер огляделся в поисках осины, на которой можно было бы вздернуть обжору. "А если бы не его идея с веревкой ты бы лежал сейчас размазанный по камням," - мелькнула в голове неприятная мысль. Зигбельтруд помотал головой в поисках чего-нибудь горючего, заодно пытаясь отбросить воспоминания о его недавних полетах.
По своему опыту рейнджер знал, что искать что-то в гномьих лавках - последнее дело. Гномы сдерут с них последнюю шкуру за любую безделушку, стоит им прознать что им это так нужно. Впрочем, неожиданно был открыт сравнительно честный способ обогащения - обирать приставщее к ним чудовище. "Если согласится платить - значит и правда замыслил чего," - подумал Зигбельтруд. Там, откуда он попал в Сигил, таких существ не водилось.

Тифлинг во время спуска подобрал вторую рыбину, завернул ее в тряпку и убрал в мешок. Оставалось надеяться, что она не начнет вонять.
Уже на площадке он сел чуть в стороне от остальных, слегка приложился к фляге с вином, сжевал пару полос сушеного мяса и последний кусок хлеба. Оставалось еще немного сухарей и что-то еще, но готовить желания не было.
Идея про связь ключа с гномами была неплохой, но не факт, что это нужно искать в лавках. Домициан завернулся в плащ, улыбнулся на предложение брать деньги с охранника и, похоже, слегка задремал.

Элиат был искренне уверен, что это они должны платить за охрану, а не гвардинал. Он даже чуть было не сказал это вслух, но промолчал. По большей части из-за того, что не успел прожевать. В голову пришла запоздалая мысль о том, что может не стоило выкладывать всё первым встречным. Он всю жизнь страдал из-за своей избыточной откровенности.
Аасимар наконец прожевал и зевнул. День был черезчур наполнен событиями, казалось они отбыли из Сигила как минимум неделю назад. Элиата клонило в сон.

Предложение заплатить за удовольствие охранять группу гвардинал попросту пропустил мимо своих стоячих подвижных ушей, вероятно, посчитав шуткой. А может быть, и просто не расслышал его, сосредоточившись на проблемах быта. Конкретно: на еде. Предсказуемо, сервидал оказался вегетарианцем, и его мешок наполняли овощи. Главным образом репа, которую Микаэль и принялся уничтожать, распугивая призраков ночи (если на Битопии таковые водились) громким хрустом.
Пузатый ящер, как выяснилось, не только ничего не говорил, но и ничего не ел, - во всяком случае, Кира и Микаэль, не видели его за этим занятием. Вот и сейчас он просто сидел, поблёскивая по сторонам тремя маленькими глазками.
У Киры тоже оказались кое-какие запасы, которые она, проникнувшись суровым духом сообщества, не предложила с кем-либо разделить. Тем более что они оказались явно более изысканными, чем у остальных. Закончив с ужином, девушка отметила, что лесные либо златогорские гномы тоже так ничего себе, в качестве предмета исследований, - а дракон всё равно никого не принимает и интервью не даёт, - завернулась в плащ и мастерски слилась с ландшафтом.
Гвардинал долго смотрел на рубиновые угли догоревшего костра и задремал сидя.

Ящер оглядел, как ему казалось, засыпающий лагерь, фыркнул, и, засунув мешок под голову, уставился в беззвездную землю над головой.
- Жила-была одна девушка, - вдруг нарушил тишину Джон, - И отправилась она как-то на поиски приключений. Мда-а-а... Да только спутники ее ненадежные оказались. Или надежные. Во всяком случае, приключения она себе нашла. И они ей в этом здорово помогли. Эти ее спутники. Здесь бы подробностей навставлять, деталей всяких - была бы нравоучительная история. В Йомене развита работорговля? Вот в чем вопрос...
Ящер задумчиво потыкал пальцем в небо и заткнулся.

--Мама, закрой пожалуйста окно, а то дует. - неожиданно сказал Элиат не открывая глаз. Он поплотнее закутался в плащ и повернулся на другой бок.
Над их головами сквозь просвет в облаках оранжевой звездочкой светился чей-то одинокий костер.

Оперевшись на копье, рейнджер поднялся на ноги. Лагерь засыпал. Однако, кто-то должен быть на часах. Зигбельтруд подкинул веток в костер. Не спалось.
"Как вобще можно спать, когда рядом человек-козел сидит и ящерица здоровенная?" - подивился рейнджер на своих спутников. Хотя они вроде бы в безопасном месте. Чудеса, разливаемые из бутылок защищают от летающих рыб. Вспомнив про "разливных" защитников Зигбельтруд усмехнулся. Защита разливная, пьяному боги помогают.
Обойдя лагерь кругом, рейнджер вернулся к костру. Чудовища то ли не спали, то ли умели спать сидя. Остальные, похоже вовсю давали храпака.

Серпантин сделал последний виток, а труп покойного так и не был найден. Слишком плохо упал, поди. Даже в посмертии маг не сослужил отряду хорошей службы. Впрочем, на то он и маг. Они остановились на привал на площадке у склона пика и девица рассказала о политической обстановке на плане. Не то чтобы это могло пригодиться в поисках ключа, но Фортунат на всякий случай внимательно слушал и запоминал. Когда Элиат выложил этим сомнительным личностям, всё плут от неожиданности не сдержался:
- Безмозглое отродье бо кха-кха-кха, - он сделал вид, что поперхнулся едой. Сегодня он выложил не самую секретную информацию, а завтра что-нибудь важное сболтнет. Надо будет провести с ним профилактическую беседу.
- Надо попробовать бороду у одного из коротышек оттяпать, может и сойдет за чертов ключ, - Фортунат продолжил трапезу. Хоть его подташнивало от запаха дохлых рыб, но пока есть возможность перекусить надо ею пользоваться. Закончив с едой Нексус завалился спать.

Над головой где-то за облаками чернела земля, такая же как и та, что сейчас была под ногами у рейнджера. Лагерь спал. При помощи топора - нож не брал сыр - и чьей-то судя по всему очень любвеобильной матери Зигбельтруд мастерил шашлык из хлеба и сыра. От идеи пустить рыб на провиант он пока отказался - боялся что от такой пищи он, чего доброго, и сам улетит. Или упадет?
Первый же блин оказался комом - самодельный вертел не выддержал и все труды улетели прямо в угли. Разозленный такой внезапной неудачей Зигбельтруд вылавливал еду из углей палкой, помогая себе пальцами и тихо шипел себе под нос все известные ему "магические" ругательства, якобы помогающие в походе.

На утро Элиат и Фортунат чувствовали себя так, словно ночевали в горах под открытым небом на практически голом камне. То есть, совершенно нормально, если принять во внимание обстоятельства. Это отличало их о товарищей, перенесших ночь хуже. Зигбельтруду, например, казалось, что он почти не спал и теперь у него буквально всё валится из рук. Но рейнджер привык к превратностям судьбы и матерился под нос вполне философски. Тем не менее, и ему чего-то не хватало.
Домициан и Джон спали, но, проснувшись, тоже чувствовали себя несколько странно. Не то, чтобы обессиленными, - далеко не так, - но, вроде бы, слабее, чем можно бы ожидать после отдыха. Хотя и без какой-либо конкретики. Нужно заметить, что ни одного из них никогда не кусали вампиры. Но если бы кусали, то жрец и верящер сразу бы поняли: абсолютно ничего общего с последствиями нападения кровососа их ощущения не имеют.
Самозваные члены группы выспались, видимо, хорошо. Во всяком случае, Микаэль, ни к кому в особенности не обращаясь, блеял что-то банально-оптимистическое про наступление нового дня. Ящер, обычно малоподвижный, приветствовал восход восторженными прыжками. А Кира, подойдя к стойке, вытрясла из бутылки шуррокского часового, чтобы уточнить, где здесь поблизости вода и можно умыться. Часовой ответил почти любезно, но обратно в бутылку не полез, а занял позицию на стойке, скрестив на груди толстые, как брёвна, руки, и глядя на компанию – и почему-то в особенности на Микаэля – с плохо скрываемым отвращением.

Ящер открыл глаза и с некоторым удивлением отметил про себя, что вставать не хочется. Он потянулся и принялся одевать сапоги.
- Как услышал про бутылочное добро, - заявил Джон во всеуслышание, - Так сразу подумал: ежли таких в телеги запрячь, ну или улицы мести - кто тогда работать будет? Что-то тут не так!
Яшер встал, закинул за спину мешок и направился прямо к стойке.
- Послушай-ка, друже, - сказал он, подойдя к прозрачному здоровяку, - Я тут проездом и одной вещи не понимаю. Ну за каким сатаной тебе сидеть здесь в бутылке и помогать незнакомым идиотам, да еще и за просто так?! И в чем подвох? Вы выдыхаетесь? Если вы можете отгонять рыб, почему вас не заставили таскать грузы? А то я думаю прихватить парочку ваших на экспорт в другие планы, повидаете миры, себя покажете!
- И кстати, - тут Ящер понизил голос, - Если моя болтовня еще не надоела, вспомни, видел ли ты эту девицу и козла вчера? Они должны были проходить мимо тебя с караваном гномов и этим, как его... Эрлом.

Элиат проснулся. Ему опять снились облака. Но на этот раз за ним гонялся парень с цепью и требовал отдать свои штаны. Парень почему-то был в образе дракона, но Элиат точно знал, что это он.
Отогнав остатки ночных сновидений, он встал и потянулся. Опять хотелось есть. Дома он обожал на завтрак кушать гренки, да со стаканом молока, да с домашним маслицем. Он сглотнул слюну и достал из сумки сыр. Глубоко вздохнув он постучал по нему. Звук был такой, как-будто он стучал по сухому дереву.
--Кто нибудь хочет сыра? - спросил Элиат. Он искоса поглядел на джина и стоящего рядом парня с цепью. Джин ему не нравился, он вообще не доверял тем, кто парит в воздухе и просвечивается насквозь.

Лагерь пробуждался. Рейнджер веткой ковырял угли. Где-то в золе прятались оплавленные куски сыра. Если кто-то пойдет по следам групы, то без особого труда определит, что питаются они редкой гадостью.
Зигбельтруд покачал головой. С сыром он уже намучился, едва не оттяпал себе палец топором пока его рубил.
"Попробуй его сварить, - посоветовал рейнджер, - правда, я не пробывал, но если едят даже вареные сапоги..."
Сам он направился за водой, прихватив флягу из мешка со снаряжением и по пути споткнувшись о собственную трофейную рыбу, которую оставил лежать у костра.

Выслушав Джона, шуррокский чаовой некоторое время молчал, шевеля прозрачными усами. Словно прикидывал, стоит ли отвечать, или… сразу. Но, видимо, остановился на первом решении, как на наиболее адекватном. Во всяком случае, сразу не стал.
- Это наша служба… проезжий, - объяснил он. – Служить и защищать, стало быть. Согласись, она легче, чем служба людей, повинных день за днём бегать вверх-вниз по лестнице или возделывать землю. И смысла в ней больше, чем в службе драконов, обязанных тысячу лет копить и стеречь сокровища. Таков порядок мира. И нас, во всяком случае, он устраивает. А рассуждать о том, чем следует заняться мне, ты сможешь не прежде, чем сумеешь исполнять мою службу. Но ещё раньше, почини свою порванную ни-ясами рубаху. Угу.
- И кстати, - доверительно понизив голос, добавил джинн. – Кто ходит по этой лестнице, что я видел, а что нет, - это не твоё дело. Ты проезжий? Ну, так и проезжай отсюда.

Потянувшись всем телом и поморщившись от звука встающих на место позвонков, тифлинг встал. Самочувствие было не очень. Нужно было умыться, наполнить флягу. Прищурившись, он заметил, как часовой смотрит на их непрошенных провожатых. На вопрос четкого ответа не последовало, и Домициан подошел к ангелочку, предлагавшему сыр. Взяв кусок больше похожий на камень, он наклонился к нему и прошептал:
- Не будь слишком уж наивным. Приглядывай за нашими "охранниками". И если можешь, проверь их. У ваших обычно есть возможность определить зло или что-то такое. В совершенно благие намеренья путешественников по планам я давно не верю.
Он вернул сыр аасимару и сказал чуть громче.
- Об него только зубы ломать. Попробуй завернуть во влажную тряпицу. Должно помочь.
Тифлинг развернулся и направился туда, где должна была быть вода, похлопывая почти пустой флягой по бедру.

Элиат недоверчиво посмотрел на рыжего, потом также недоверчиво посмотрел на сыр.
--Можно попробывать... - сказал он. Тут к нему подошел тифлинг. Элиат внимательно его выслушал и тихо ответил: --Я постараюсь.

Утро встретило Фортуната все тем же смрадом дохлой рыбятины. Он выругался, помянув недобрым словом охотников таскать с собой мертвечину. Поукорял себя за то, что не проснулся ночью и не избавился от мертвого груза. Принялся завтракать, с неодобрением посматривая на попытки спутников сделать из каменного сыра что-нибудь съедобное. Когда аасимар изъявил желание поделиться сыром, Фортунат показал что у него есть кое-что получше, а именно вяленое мясо.
- Сам грызи свои камни, - огрызнулся он и направился за водой.

- Я уверен, ты гордишься своей самодовольной речью, - фыркнул Ящер, - И своей службой. Но в мире, порядке и драконах ты понимаешь меньше чем ничего.
Джон очень хотел еще пообщаться с этим надутым усатым индюком, но время поджимало. Следующую ночь он собирался встретить в Йомене, а потому, не попрощавшись с прозрачным идиотом, Ящер двинулся обратно к команде, которая меж тем разбрелась, как стадо без пастуха.
Большая часть стада уперлась на водопой вслед за Ки-рой. Остался один Богоборец (Козла и Трехглазого Ящер за спутников не считал).
- Странные дела творятся, - заявил Джон, подходя к Элиату, - Девушка уходит за водой в компании трех незнакомых мужиков, а ты тут кукуешь. А если случится чего? Что это, сыр? Выглядит аппетитно! Давай, глотай и почесали к остальным! Путь неблизкий - нужно напиться до отвала.

Известие о намерении группы следовать в Йомен форсированным маршем самозваные попутчики восприняли по-разному. Гвардинал оказался, скорее, доволен, почему-то считая, что с прибытием компании в город его миссия будет окончена. Микаэль не скрывал, что предпочёл бы заняться чем-нибудь – или кем-нибудь – другим.
Кира, напротив, обиделась, сообщив, что в Йомене уже была. А кто не был, тот ничего не потерял. В особенности ключа от Скачущей Двери. Ведь, коль скоро, он связан с Битопией, едва ли его стоит искать в городе, находящимся под сильнейшим культурным влиянием Внешних Земель.
Девушка даже примеривалась пристать к проходящему на подъём каравану, но там опять были одни гномы, которые её не приняли. Тогда, Кира решила до Йомена, всё-таки, идти со всеми, но лишь за тем, чтобы оттуда отправиться на Шуррок на воздушном шаре. Дверь в Сигил больше не интересовала её.
Трёхглазый ящер присоединился к большинству, руководствуясь теми загадочными соображениями, которыми руководствовался и до этого. Но сделал это с такой готовностью, словно именно в Йомен ему и было нужно, а на Шуррок он пёрся непонятно зачем.
Заданный Джоном бодрый темп помогал поддерживать уклон. Горная дорога, извиваясь серпантином по склонам, перепрыгивая пропасти по подвесным мостам, шла на спуск. Ландшафт быстро менялся, альпийские луга уступили место хвойным лесам, которые путешественники видели со своей последней стоянки. Но чувствовалось, что до равнины, на которой располагается Йомен, путь не близкий.
Несмотря на усилия Джона, выйти в холмистые предгорья удалось только крепко после полудня. Признаков цивилизации – исключая время от времени попадающиеся на дорогу караваны - всё ещё не наблюдалось никаких. Вокруг протирался дремучий лес, столь величественный, что каждое второе дерево смахивало на энта. Но несмотря на то, что в таких дебрях просто обязаны были селиться и другие, кроме энтов, чудовища, монстры упорно не показывались. Наверно, боялись гвардинала.
Тем не менее, никто особенно не удивился, когда на каком-то особенно тихом, уединённом и безлюдном месте дорогу группе заступили шестеро.
Трое – особенно вооружённые и обвешанные смахивали на паладинов. На щите у каждого из них был знак, изображающий луну, но не круглую, не месяц, а что-то среднее - какую-то надкусанную. Трое других, без полумесяца, зато с нашитыми знаками, представляющими собой разделённую чертой пополам окружность, состояли из гнома с лицом вора в пятом поколении и двух реднековатого вида воинов. Тоже, впрочем, очень неплохо вооружённых.
- Здравствуйте, дорогие мои, - приветствовал компанию главный паладин, сочетавший профессионально добрые глаза с челюстью столь тяжёлой и твёрдой, что она не могла не напомнить Джону о камнях, которые верящер пересчитал при падении.
- Давайте сэкономим друг другу время, - миролюбиво предложил воитель света. – То, что вы сигильцы, видно по пестроте и разнообразию компании. То, что вы шпионы, сразу видать по вашим стрёмным рожам. Так что, просто, спрошу: вы чьи, рубаки? Осмелюсь предположить – лигеры?
- Они на Законников работают, - сразу сдал Микаэль. И сразу же отрёкся: - Но я не с ними.
- А… - слегка огорчился офицер. – На Законников – это годится. Это, в принципе, даже хорошо. Что на Законников. Только какого абишая Законникам нужно в Йомене?
- Законники, не Законники. Не нужно нам в Йомене ни Закоников, ни гвардиналов, и ни какой сигильской сволочи не нужно, - просунувшись снизу, добавил от себя гном.

- И тебе не хворать, - откликнулся Джон, - Да только Йомена я тут и не вижу. А вижу лес и вас, более похожих на рыцарей-разбойников, - Тут он покосился на гнома, - да еще с собаками. Странное место для городской стражи - от города далековато. Да и рубить нам, по-большей части, нечем. Думаю, это и есть причина вашего появления. А поскольку мы не в Йомене, и не факт, что туда идем, почему бы вам не представиться, раз уж на нас выскочили?

Город оказался куда дальше, чем надеялся Зигбельтруд. А рыба тяжелее. Но бросать было жалко, когда уже столько протащил. Рейнджера точила мысль продать рыбу встречающимся на пути караванам, но он не поддавался, не желая связываться с перекупщиками. Здравый смысл подсказывал ему, что он поступает не особенно умно, но жадность была сильнее. Слушая их спор в своей голове, Зигбельтруд едва не прозевал появление хорошо вооруженных незнакомцев. "Язык-без-костей", как он обозначил для себя Джона, за словом в карман не полез. "Еще влезем в драку, вот же везет" - подумал Зигбельтруд с досадой, - а козел-то тот еще товарищь".
"Мы - мирные путешественники, - заявил рейнджер, бросив рыбу на землю, - у вас в Йомене чума что ли, коль туда не пускаете честных людей?"
Упавшая рыба больно стукнула по ноге, зато теперь можно было ухватится за копье как следует.

Элиат переводил взгляд с одного чужака на другого. Он в смятении пытался найти выход из сложившейся ситуации. Доспехи, мечи, всё это выглядело слишком серьезно для небольших сил отряда приключенцев. Во рту внезапно пересохло.
--Мы не желаем никому зла. Наша миссия носит сугубо исследовательский и мирный характер. - аасимар старался говорить как можно спокойней. - К чему такое негативное отношение? Я - аасимар, а это мои друзья. Мы совершенно не в курсе местной политики, более того, мы не хотим ни во что вмешиваться. Но мне кажется мы на одной стороне и нам нечего делить.

- А мы вовсе не городская стража, а планарная. Так что, сторожим в масштабах плана. Где придётся, - объяснил главный паладин. – Добро порядка требует. Эдак, каждый может назваться честным человеком и ходить где попало, - добавил он с некоторым оттенком печали в голосе. Вероятно, многие назывались и ходили, а поделать было ничего нельзя.
Но паладин не терял надежды.
- Порядочные? А по лицам и не скажешь. О других уж не говорю, - морды разбойничьи, одна другой краше, как у всех сигильцев, впрочем, - но у тебя, сынок, - начальник патруля обратил внимание на Элиата, - совсем виноватый вид. Оправдываешься, а в чём? А ты, - он вернулся мыслью к Джону, - врешь, будто идёте не в Йомен. Врёшь, а зачем? Вот, скажи, - если не в Йомен, то куда?
Хитромордый гном снова просунулся, но высказаться не успел.
- А вы… - совершенно неожиданно, вероятно, не уследив за общим направлением беседы, вставил вопреки субординации один из реднековатых. – Гномов здесь подозрительных не видели? С оружием?
Какой-то второстепенный паладин прикрыл щитом хитроватого гнома с рассечённым кругом на куртке. Мол, на этого не смотрите. Другие подозрительные имеются в виду.

- Сначала меня записывают в разбойники, только потому, что кому-то с перепою не понравилось мое лицо, - ехидно процедил Ящер, - потом ни с того ни с сего лают меня лгуном. И все это творят закованные с головы до ног незнакомцы, которые даже представиться сами не желают. И вы всерьез расчитываете, что взамен за изрыгнутые вами помои, вам кинутся помогать? - Джон скрестил руки на груди и внимательно оглядел "стражников", - Дай-ка угадаю, когда мы скажем, что не видели никаких гномов, нас снова облают лгунами и разбойниками, так?
"Да-а-а, попали, - подумал Ящер, скосив один глаз на своих спутников, - девка не в счет, козел, тварь, будет за них, трехглазый, вероятно, тоже. А нас пятеро. Один из них - миролюбивый сопляк, второй со своей ковырялкой... Одна надежда, что этим дерьмоедам позарез нужны их гномы. Нужны больше, чем мы".

"Морды не хуже ваших, - огрызнулся Зигбельтруд, - мы никого у вас не воровали и ничего не убивали, посему ловите дальше своё зло, а не мешайте людям. Мы путешествуем, так что может и в Йомен зайдем, если потребуют наши... как их... следования".
Рейнджер чувствовал себя необычно усталым или, скорее, разбитым, отдых в горах очевидно не пошел в прок. Хотелось добраться до города, отдохнуть по-настоящему, а там пусть распрашивают.
-Мы на незнакомцев напраслину не наводим, так что нам все встречные гномы не подозрительные, а вполне обычные, - ответил Зигбельтруд. Хотя он и считал трехглазого, человека-козла и девченку чертовски подозрительными, но оправдывал это их действительно необычным обликом. (В хоумворлде Зигбельтруда женщины стоят у плиты ведут хозяйство, а не приключенствуют, и выгледят по-другому, ну вы поняли)

Домициан все же выпотрошил и завернул в тряпку рыбину перед тем, как двигаться дальше. Специфический запах практически исчез. Может, внутренности и стоят денег, но собственный нос дороже. Он только закончил осматривать окрестности после того, как облегчился в стороне от дороги, и нагнал группу, как увидел компанию паладинов. Тифлинг сжал зубы. Парочка подобных идиотов, уверенных в собственной праведности, чуть было не отправила его на костер в одном из миров. Проклятье! Он надвинул капюшон на лицо. Это становится уже рефлексом.
Позиция козла его не удивила. Он просто дописал еще один пункт в свой мысленный список, почему этим "охранникам" не нужно доверять.
Когда главный мордоворот сказал что-то по поводу их лиц... Домициан любил свое в меру смазливое лицо. Внутри что-то оборвалось, а в глазах полыхнуло пламя Бездны. Он хотел, что бы этот скот из никому не нужного мирка извинился и никогда больше не появлялся на их пути. А еще лучше, что бы он упал на свой меч. Раз десять.

- Спокойно, спокойно, - попытался изобразить умиротворяющий тон Фортунат и успокаивающе, как он надеялся, похлопал красного по плечу. Расклад явно не в их пользу и если дело дойдет до кровопролития, то кровь пустят нам. Да и предводитель, хоть и незаменим в бою, но переговоры ему доверять впредь не стоит. Фортунату больше понравилось, как держал себя следопыт.
- Мы хоть и не всегда следуем порядку, но зла в мыслях не держим. А насчет Йомена вы не правильно поняли моего друга, - Фортунат улыбнулся паладинам, но всякий случай приготовился к худшему варианту.

- Вот, - удовлетворился ответом Джона командир патруля. – Уходим от прямого ответа на заданный вопрос, сосредотачиваясь на второстепенном. Классика. Хм… - он задумался.
- Повесить! – резко предложил хитрый гном.
- За что? – удивился один из паладинов.
- За шею, - с готовностью объяснил перечёркнутый круг.
- Не вариант, - отмёл третий паладин. Имел ли он в виду, что не вариант вешать вообще, или не вариант вешать именно за шею, а надо как-то иначе вешать, по тону высказывания осталось непонятным.
- Пусть идут, - неожиданно смягчился главный паладин. – В Йомене хорошая крепкая тюрьма. Избранные. Гвардиналы. В конце концов, это их проблемы. Избранных и гвардиналов. Даже если лигеры, нам-то что, в самом деле?
- А ты, сынок… который в капюшоне… что-то я проникся к тебе. Внезапно. Люблю, понимаешь, молчаливых и сдержанных. Открой личико.

Тифлинг почувствовал повышение температуры и не только температуры - обычный эффект от удавшегося очарования. У всех есть тайные желания, а врожденные способности помогают их вытащить наружу. Повезло. Он уже было собрался идти дальше, как услышал милое признание паладина. Повернувшись так, что бы остальные были сзади, он поправил капюшон, открывая лицо и смотря в слегка затуманенные глаза человека.
- А я люблю решительных и открытых. Могу я чем-нибудь еще помочь? - Домициан слегка приподнял брови и быстро облизнул губы. Он отцепил флягу и сделал небольшой глоток с расчетом, что бы немного пролилось мимо. Он получал удовольствие от этого фарса.
Второй рукой он пытался объяснить спутникам, что им стоит спокойно идти дальше.

Элиат не совсем понял, что произошло. Неожиданное изменение в поведении главного ввергло аасимара в состояние, которое умные люди называют «когнитивный диссонанс». Он только краем сознания ощутил исходящую от тифлинга странное ощущение. Копьё в руке отозвалось легким покалыванием, как будто статическое электричество.
Элиат, всё ещё ничего не понимая, решил подождать чем всё закончится.

Зигбельтруд подобрал рыбу и уже собирался пролжить путь, когда главарь неназвавшейся "стражи" с чего-то вдруг полез по капющон к краснолицему.
"И чего это этот тип творит? Не мог же он уже побывать тут и чего-то натворить," - подумал рейнджер.
Но тот без страха показал лицо и рукой махнул, мол, топайте, все в порядке.
"Ну так мы пойдем," - сообщил всем присутствующим Зигбельтруд. Рейнджер медленно двинулся по тропе озираясь на главаря "стражи" и беседующегос ним спутника. Может быть, это колдовство? По крайней мере сейчас они расходятся вроде мирно, и то хорошо. На всякий случай он стараля не терять из виду встретившихся им вояк, кто их знает, чего они все-таки замышляют.

- Нет, - чётко ответил главный паладин, сохраняя неестественно каменное выражение лица. – Счастливого пути.
Остальные патрульные молча проводили героев взглядами.
Лишь когда отряды уже разминулись, паладин за номером три, - ранее исключавший вариант повешения за шею, - неожиданно решил развить свою мысль.
- Не вариант, - повторил он. – За шею. Вот, на войне Ледового Клыка мы вешали, пропуская петлю под нос и уши. Или… хм… за ноги… Совсем другое дело.
Молчание позади удаляющейся группы углубилось. Вероятно, все переваривали информацию.
- Но теперь я твёрдою ногой ступаю по стезе добра, - выдержав внушительную паузу продолжил тот же паладин.
– И в этом искренне раскаиваюсь, - донеслось уже издали в спину группе.
И опять не было понятно, в чём раскаивается паладин. Во вступлении ли на тернистую стезю, или в методах повешения. Но патруль в полном составе почему-то заржал так, что посыпались шишки.

***

Выйти из лесов – без новых приключений - удалось лишь к вечеру. Дорога стала шире, подвесные мосты сменились крепкими бревенчатыми. По сторонам на отдалении стали видны деревни. На встречу теперь люди крестьянской наружности попадались чаще, чем гномы с мешками.
К Йомену удалось приблизиться только в темноте.
Город, как оказалось, стен не имел. Но поперёк дороги расположилась импровизированная застава. Со шлагбаумом. Открытым. Над будкой блокпоста развевалось знамя с драконьей головой. Движению, - в это время суток, впрочем, почти отсутствующему, - препятствовала разношёрстная бригада вооружённых. Попадались гномы, люди, бариуары. Мелькал редкий на Битопии дварф. Командовал же явный сигилец. Ибо гитьянки иначе чем из Сигила взяться на Дотионе вообще не от куда.
Выцепив в сгущающемся ночном мраке намётанным глазом подозрительную компанию, офицер радостно устремился навстречу с явным намерением учинить пристрастный допрос, вроде того, который герои пережили в лесу. Но с прямо противоположных – хаотично-злых - мировоззренческих позиций.
Однако, на этот раз - в отличие раза предыдущего - Микаэль заявил: «Я с ними». И героев сразу же пропустили без разговора.

За поворотом тифлинг, еле передвигавший ногами, не выдержал: скинул заплечный мешок, согнулся и заржал, распугивая лесную живность. Смеялся он долго, с перерывами, что бы наполнить легкие воздухом.
- Это было нечто! Какое лицо! Интересно, удержался бы он, будь мы одни. Бедняжка! Наверное, он так и не поймет, что это было.
Весь день он шел в приподнятом настроении, бурча под нос каую-то пошлую песенку, похоже, собственного сочинения.

Реакция офицера заставы на комментарий Микаэля произвела некое впечатление и Домициан задумался, а так ли уж необходимо избавляться от непрошенных помощников. Не обращаясь ни к кому конкретно, он заявил:
- Я думаю, первым делом нам нужно найти приличное место для ночлега. Я хочу принять ванну, съесть чего-нибудь горячего и запить это дело парой кружек пива или вина. Есть возражения?
И добавил, но уже куда тише:
- И было бы неплохо провести эту ночь не одному.