Алекс пожала плечами:
- Ну ты же сказала... "Подработка". А работа означает зарплату, ну или хотя бы отработку за проживание. Хотя... знаешь, я не против, если ты будешь указывать по городу наших клиентов, - она почесала затылок черепку на навершии лопаты, - Отец, конечно, знает, где и что у нас, и кто приедет сегодня и во сколько, но... город для него закрыт. А я уверена, что там есть и те, кто не обрел покой. Потому лично я не против, но что скажет папа.
Девушка сделала лицо в духе: "Я ж тут совсем ни при чем...".

К входу на Кладбище шёл человек.
Типичный житель бедных районов города, он вёз за собой двухколёсную деревянную тележку. Издалека не было видно, что в ней, но чем ближе человек подходил к входным воротам, тем отчётливей были видны два покойника, лежащие в тележке.
Наконец, они дошли до входа и остановились.
- Эгей! Есть тут кто, клиентов принять?

Наблюдая за разговаривающими, Кайа невольно подумала, что среди этой компании она, похоже, одна "лишняя". Конечно, её старая работа была чем-то связана с мертвецами, но теперь она этим не занимается... Да и вид ее был далек от мрачности, взять хотя бы белоснежные волосы, что так и норовили сверкнуть на солнце.
С кладбища тянуло. Нет, это был не зловонный запах разложения, ни запах свежесрытой земли или каменного порошка от обрабатываемых могильных камней... Нет, точно не запахи, но это было подобно им. Много мёртвых за последнее время. Невзначай вспомнились строчки:

Как по заказу, к кладбищу подъехала еще одна тележка с трупами.

хани сделала вид, будто протирает невидимый нимб.
-надо приводить город в порядок. постараюсь помочь.
увидев содержимое тележки девушка облегченно вздохнула.
-ну наконец-то эти товарищи добрались сюда! мне признаться стало гораздо легче, видя их в нынешнем состоянии

- Вы желаете присутствовать при погребении? Если нет, то боюсь мне придется поступить с вами слегка неуважительно. Сегодня часы посещений перенесены до шести утра... по... определенным обстоятельствам. Потому если больше дел на земле моего отца нет, я бы попросила вас вернуться в обитель живых... - Сотрудница похоронного бюро совершенноя ясно давала понять, чтобы все шли с кладбища гулять по своим делам. В планы доктора это никак не входило. Труп морального разложенца был, ясное дело, только предлогом.
Какой-то человек прикатил еще одну тележку с трупами. Этим надо воспользоваться.
- Простите, леди, но у нас есть еще дело. Дело скорбное, но долг чести и все такое, сам понимаете. - Эдвардс ловко достал из-за спины букет из белых роз, перевязанный черной ленточкой. - Здесь упокоилась одна юная мисс и мы собираемся, мы ведь собираемся навестить ее последнее земное пристанище. Ведь ваш папа не будет против визита скорбящих друзей и родственников? - Эдвардс говорил с нажимом, а сам спиной вперед все углублялся по дорожке в глубину кладбища. Он молился про себя, чтобы девушки обратили внимание на его действие, вспомнили, зачем пришли и присоединились, уже наконец, к нему. Антидот-то к зелью он вколет, но вот справится ли в одиночку с невменяемой Венди, Эдвардс мог лишь гадать. Помощь, ведь нужна помощь!

- Дела как раз есть, уважаемая. - Обратилась она к работнице кладбища, тяжело вздохнув. - Так что мы пойдем. - Она повернулась и уверенно пошла в ту сторону, куда пятился Эдвардс.

Окраина кладбища рядом с воротами:

Алекс проводила глазами троицу, вздохнула, заводя волосы за ухо. Отец сказал - сначала работа - потом нарушители. Да и вроде... вроде ни доктор, ни его спутницы не собираются пока ничего противозаконного совершать, да и не могли они, это же глупо, они же хорошие люди. Она улыбнулась слегка натянутой улыбкой:
- Хорошо, только для вас сделаю исключение. Разумеется, если вы не против, я сообщу отцу, - один из падальщиков, трущийся у ног девушки, совершив прыжок, углубился в землю.
Потом Алекс обернулась к новому клиенту:
- Добрый вечер, вы... родственник погибших? - она обвела взглядом трупы, про себя отметив:"Обычные гопники... скучно".
Падальщики у ее ног присели, готовые оттащить новую "пищу" в сторону, дабы хозяйка спокойно разобралась с делами.
- Две монеты за погребение по всем правилам... сваливание в т.н. "братскую могилу" - бесплатно... - улыбнулась Алекс гостю.

***
Элитное Кладбище. Склеп Венди.
Тяжелая широкая ладонь стряхнула пыль с саркофага и пару раз стукнула по крышке.
- Милая крошка, ты хочешь выбраться? - раздался теплый шепот в склепе...
Тишина сменилась царапаньем и тонким визгом, цокотом когтей по камню.
- Идут, говоришь? Хорошо... - "посетитель" шагнул к плотно закрытой двери, прижал ладонь к замку склепа... тот со скрежетом смялся, деформируясь изнутри, забивая замочную скважину.

***
Кладбище: Восточнее Ворот. Гиселер.
Падальщики нервно обнюхали труп, прикусили кожу на висках и на животе, чуть ниже диафрагмы, и слегка отодрали ее вбок. Запах разложенной плоти усилился. Зверьки запищали, чуть занервничав, зеленоватое пламя, каплями срывающееся с их челюстей закапало в порезы. Из-под земли пробились множественные язычки пламени, окружая труп, сжигая пораженные участки, парочка блуждающих огоньков вбуравилась в глазницы, выжигая глазные яблоки, заменяя их голубоватым призрачным светом, льющимся словно из глубин черепа. Остальное пламя окутало труп светящимся коконом, спаляя клочки одежды.
Падальщики прянули в разные стороны с визгом, но внезапно их потянуло назад, сминая в серо-бежевую массу, облепляющую тело мертвеца, твердеющую, образовывающую твердый экзоскелет. Кожа с черепа трупа сползла на затылок, обнажая лобные и височные кости, сплетаясь в тонкие жгутообразные косички, спускающиеся с затылка до плеч, увенчанные костяными наростами. Челюсти слегка выпятились вперед, делясь продольно на четыре части, раскрывающиеся в разные стороны и также усыпанные многочисленными зубами.
Кокон из света распался на части, остаточное пламя прянуло в стороны освобождая нечто, раньше бывшее человеком, теперь же являющееся полностью созданием Кладбища, уродливым, страшным и очень голодным.

*Она сообщит отцу. Что она имеет ввиду?.. В висках дока билась эта мыслишка. Все идет гладко, годдамит, все идет слишком гладко. Усилием воли Эдвардс отогнал сомнения.
- Не отставайте, леди. - Он помахал букетом. - У меня плохое предчувствие.
Вот нужный склеп. Кажется, здесь никого не было с того самого момента. Доктор вытянул из жилетного кармана часовую цепочку с висящими на ней ключами. Луковица "Брегетта" нежно звенькнула - четверть первого ночи... Первый же ключ не подошел. Он даже не влез в скважину. КОгда не влез пятый, Эдвардс ругнулся и обернулся к девушкам.
- Здесь что-то нечисто. Будем ломать, или я пойду один?

Элитное Кладбище. Склеп Венди.

Дверь дернули, еще раз, металлически звякнули ключи. Зрители заняли свои позиции. «Посетитель» вновь вернулся к саркофагу и усмехнулся.
- Ну что же… деточка, либо они тебя будят, либо я… но сначала подарочек на второе рождение...
Он коснулся каменной щели… на миг свечи в склепе вспыхнули, осветив голубоватым светом фигуру в черной одежде. С пальцев «посетителя» потекла бурая вязкая масса, она, изгибаясь, открывая множественные рты в беззвучном крике, проникла в щель, капая тяжелыми каплями на гроб и проникая сквозь него, словно через песок. Темнота в склепе сгустилась. В помещении раздались негромкие голоса, которые что-то спрашивали… отвечали, опять спрашивали…
Человек в черном отступил от саркофага, сделал движение рукой и каменная крышка сдвинулась в сторону.
- Оставайся с нами, милая… - произнес «Посетитель», сверкая белоснежной улыбкой в темноте, - Нечего тебе делать в мире живых… ты уже умерла для него…
Он шагнул назад… замок входной двери явственно щелкнул, вскрываясь без ключа. Дверь медленно, со скрипом начала открываться перед гостями… из склепа потянуло холодом…

Городское Кладбище: Восточнее Ворот.

Алекс тащила фактически на горбу два новых трупа. Мужик отказался платить за двоих неизвестных жмуриков, более того, даже свою тачанку забрал. Временами останавливаясь и переводя дух, она тихо ругалась - мужики оказались крайне тяжелыми.
- Нет, я люблю, свою работу но...
Девушка замерла, оглядывая странное существо, лежащее на земле. Вокруг него, извиваясь, гасли блуждающие огоньки.

Венди со скуки посвистывала в флейту, звук которой хоть как-то развеивал гнетущую тишину гроба. Мелодии в голову шли все больше печальные, заунывные, какие, наверное, и должны нравиться мертвецам. Ну когда же меня заберут в чертог Богини для нового возрождения? Ожидание конца было невыносимо... скучным. Или это и есть смерть - ожить в гробу, да так тут и валяться?

Сквозь свое музицирование, девушка не сразу заметила, как сверху что-то зашуршало, и похоже, гроб начал протекать: на лоб что-то капнуло, и на грудь, что-то тёплое, но по телу пробежал озноб, и в голову пришла мысль:

Оставайся с нами, милая… Нечего тебе делать в мире живых… ты уже умерла для него…

Мысль была посторонняя, но почему-то Венди начала додумывать её, как свою собственную.
И даже не просто умерла, а пробудила мир мертвых, и он призвал меня, чтобы я служила ему шутом... А чем я занимаюсь? Никуда не годится. Ты шут, или лабух на похоронах?! Твой мир ждет от тебя развлечений, а ты ноешь ему грустные песни. Вот он тебя и не принимает...
Вообще, почему смерть оплакивают, почему бы день смерти не праздновать, как день рождения!.. Интересно, наверху полная луна, или так, ущербная?..

Черные капли, стекавшие на лицо, девушка размазала кулачком, и получилась широкая черная улыбка до ушей и "маска" вокруг глаз. А теперь - музыка! Венди поднесла флейту к губам и быстро забегала пальцами по её гладкой поверхности, выводя бодрую, плясовую, но немного зловещую мелодию...


Наш век в земле, дремать во мгле,
Скучая в тепле, мы должны лежать...
Но снова ночь, лежать невмочь
Постели прочь - мы идем плясать!

Пляска смерти - раз! Пляска смерти - два!
Пляска смерти - три! Только посмотри!
Пляска смерти - пять! Пляска смерти - шесть!
Пляска смерти - семь! На потеху всем!

Венди не могла видеть, но она чувствовала: публике эти ноты пришлись куда больше по нраву. Стенки гроба дрогнули, она не увидела, но почувствовала, как ее соседи с удовольствием вылезают под лунный свет, поразмяться. Как разрываются надгробья, как ломаются крышки, и белые от времени скелеты сливаются в безумном, безмолвном танце...
Мелодия продолжалась:

Наш сон глубок, наш дом далёк
Наш мир так жесток, ну а ты не ной!
Ты слышишь, друг, то флейты звук!
Вставай с нами в круг, под шальной Луной!

Пляска смерти - раз! Пляска смерти - два!
Пляска смерти - три! Только посмотри!
Пляска смерти - пять! Пляска смерти - шесть!
Пляска смерти - семь! На потеху всем!

Городское Кладбище: Восточнее Ворот.

Два трупа шмякнулись на землю, девушка резко развернулась на каблуках. Темные волосы взметнулись волной, засверкав в серебристом свете восходящей луны.
- Какого? - прошептала она, покачиваясь в такт одной ей слышной мелодии. Она тянулась от скопления склепов, - Отец... что это?
- Проблема... - раздалось у нее в голове, - Которую надо уладить... Кажется, наши гости, сделали очень нехорошую вещь... а я не могу отлучиться от Черного Рынка...
- Я разберусь... - Алекс подцепила носком ноги уроненную лопату и подбросила себе в ладонь.
- А мертвые?
- Упокою... - серьезно произнесла девушка, и ее глаза вспыхнули ярко-зеленым пламенем, - Сними печати, отец...
Браслет с тоненьким звоном сорвался с запястья, затерявшись в траве, а девушка бросилась в сторону склепа Венди, с каждым шагом, от нее волнами расходились круги зеленого пламени, волны тяжелого воздуха покатились в стороны от фигуры в форме похоронного бюро. Было вспучившаяся земля вновь разравнивалась, мертвые, выбираясь на поверхность, испуганно прятались обратно, те же, что не ведали страха, получали или лопатой по голове, или в голову из обреза.
- Упокою... - зло прошептала Алекс, - Всех... и клиентов, и нарушителей...

Когда дверь склепа сама собой распахнулась, доктор совершенно не удивился. Но и внутрь он тоже не бросился. Более того, сделал девушкам знак, чтобы и они не врывались в этот гостеприимный раскрытый прямоугольник черноты.
Голосок Венди заставил Эдвардса поежиться. Девочка очнулась, но последствия снадобья явно были за пределами заявленных побочных действий.
Плащ осел на покрытую росой землю и из-под него выскользнул кот. Почти невидимый в темноте, он исчез в черном провале склепа. Он уже не видел, как вокруг разверзаются могилы и их жильцы медленно выбираются под тусклый лунный свет.
Внутри было еще темнее. Из закрытого гробы Венди доносились стихи и мелодии флейты. Шерсть на спине Эдвардса встала дыбом. *а ведь могу и не справиться* - пронеслась предательская мыслишка
Но настоящие джентльмены всегда идут вперед.
Эдвардс вернулся в человеческую форму нашарил в складках мироздания ломик и решительно вбил его между гробом и крышкой. Доски затрещали и крышка отскочила, сверкнув гвоздями.
- Доброй ночи, юная леди! - опустился на одно колено у гроба Эдвардс. - Я пришел, чтоб поцелуем пробудить тебя от смерти!

Элитное Кладбище:

Звуки музыки, становящейся громче и громче пронизывали выстрелы и грохот. На окраине сверкнуло зеленое пламя.
Алекс развернулась и прикладом снесла черепушку скелету, следующим движением отправляя его в небытие. Потом развернулас к следующему, раскроив ему череп лопатой, еще один, еще... полусгнивший мертвяк, которому она просто запихнула ствол в глотку и выжгла его изнутри. За девушкой следом неслись призрачные огни, подчищая следы борьбы. Впрочем, какая борьба - те, скелеты, что были хоть немного "разумнее" - прятались в склепах загодя, зарываясь в землю, лишь бы не слышать музыку. Дочь Смотрителя сегодня была в ярости - столько работы, а ведь она так хотела взглянуть на Черный Рынок и вытрясти из Спайка всю информацию по Тринадцатому, любыми способами. Да еще и то существо, что лежало на земле - порождение Кладбища - с ним тоже надо было разобраться, а она только трупы рядом оставила. И что теперь? Теперь сила девушки закипала и выплескивалась, широкой дугой проносясь меж склепов, просачиваясь через через них, взвихряя мраморную крошку, опавшие листья, поднимая их в воздух.
Ветер донес до двух девушек стойкий сладковатый аромат феромонов, от которого тут же подгибались ноги и мутилось сознание.
Следом же прилетела новая волна, отдающая дыханием смерти и бешеной яростью. Зеленоватый свет начал напитывать все склепы вокруг, и уже первые язычки пламени выскочили в переулок. Грохот стрельбы становился все громче и громче, заглушая песню, и скелеты прянули в разные стороны, запираясь в склепах.

На Эдвардса глядело из гроба бледное лицо, на котором была грубо нарисована ухмылка от уха до уха. Не лицо мертвой, но и не лицо нормального человека... Из черноты обводки диковато блестели глаза с расширенными до орбит значками. Нет, не такой он запомнил девушку...
Венди оторвалась от флейты на минуту и тщательно оглядела гостя, прежде чем бесновато улыбнуться ему:
- Живой, красавчик! Какая прелесть!
Это он отправил тебя сюда... Он.. - шепнула "чужая" мысль.
- Это ты меня сюда отправил? Как мило! Здесь так здорово, я тут работаю - представляешь? - Шутом Смерти! - заговорщицки прошипела акробатка. - Оставайся со мной! Что для этого надо, поцелуй, да?

Венди схватила Эдвардса за фалды пиджака, повисла на нем и впилась ему в губы таким страстным поцелуем, что черный грим отпечатался на губах и щеках гостя.

Эдвард немного обалдел от неожиданного пыла юной леди. На стррррастный поцелуй, ясное дело, не ответил.
- Посмотрите на себя, юная леди. Вы же вся перепачкались! - доктор присел на край гроба и достал из кармана большой клетчатый платок с монограммой. Венди, кривляясь и гримасничая, наблюдала, как он аккуратно вытер лицо. - Ну-ка, давайте-ка приведем себя в порядок... Такому милому личику не годится быть грязным! Тебя же не хочет взять замуж скальный тролль? - *не работает, годдамит, не работает...* Эдвардс сжал плечо девушки и настойчиво вытер разводы черноты с ее лица. - Шут Смерти? Ты уверена? И чем она с тобой расплачивается? Жизнь в любом случае предложит тебе больше.
Доктор не отпускал плеча Венди. Оно мелко вздрагивалоа, и до него не дошло, что девушка истерически хихикает. *Плохо дело!*
- Что скажешь, малышка? Или ты уже не малышка?

Шепчущий лес => Городское кладбище
Икка не помнил, как поднялся с мягкой лесной земли. Рассеянно поглаживая серебряную руку, все, что ему оставили мерзавцы грабители, он привалился к дереву и некоторое время просто стоял. Спать. Надо спать. Убежище. Надо спрятаться и отлежаться.
Постепенно в голове чуть прояснилось, мысли приходили в порядок, пока он гладил и сжимал свою добычу. Лес. Рядом ограда городского кладбища, на нем - склеп, одно из множества тайных убежищ Икки. Усыпальницу задолго до катаклизма купила семья нуворишей, поэтому та пустовала, в ожидании первых постояльцев. Когда все началось, купчина вывез семью в загородное поместье на дальних рубежах соседнего княжества. Ключ от склепа Икка нашел, когда орудовал в особняке нуворишей.
Он ввалился в склеп на закате. Рухнул в наполненный соломой гроб и отключился. Икка уже не слышал ничего, даже впервые за много лет пробудившаяся мужественность, которая самым недвусмысленным образом уткнулась в серебряную ладонь, не могла помешать мертвому сну. Через несколько часов склеп слабо осветился. Трофей Икки, рука Черной королевы окуталась слабым белым светом. Но этого почти никто не заметил...

Стоя на коленях на надгробии, Венди в упор глядела в глаза Эдвардса безумно-влюбленным взглядом, расширенными зрачками. Таким взглядом, что и не поймешь: в следующую минуту девочка тебя поцелует, или полоснет по горлу невесть откуда взявшимся ножиком...
Она стоически сносила все манипуляции с ее лицом, только скорчила пару рож... ну, или не пару, какая разница? Почему лицо должно все время быть одинаковым, это скучно!

Он хочет забрать тебя у нас... остановись! Почему мы не слышим музыку? - внутренний голос был взволнован, и слегка приглушен - или Венди так показалось?
- Ой! Извини, пожалуйста - работа... - Девушка достала любимую флейту и продолжила играть.


Зову на бал! И стар, и мал,
Хоть мертв и увечен, и глух и слеп!
Ты под Луной пляши и пой!
Давай-ка за мной! Заходи в мой склеп!

Пляска смерти-раз, пляска смерти-два...

Наигрывая, Шут Смерти выплясывала по склепу невероятные кульбиты, задирая босые ноги до самой макушки. Небрежным жестом она открыла дверь пошире, словно приглашая гостей...

На земле, за стенами склепа происходило, что-то невразумительное. Кайю пронзила молния боли. Она взглянула на ожившую девушку из гроба, дернула за рукав Эдвардса.
- Это она? - И, не дожидаясь ответа, ухватилась за вторую их спутницу - госпожу Hani4. - Госпожа, вы можете мне помочь?.. - Мысли в голове Кайи завязли, глаза перестали видеть, но госпожа Великая Дама могла понять, что необходимо было сделать: то, что она умела лучше всего - забрать жизнь. Навсегда.
Тем временем, Кайа не могла дожидаться пока Смерть сделает свое дело. Старый рефлекс теперь завладел ее телом целиком и полностью.
На кладбище бесновались пьяные от Жизни те, кого она давно уже покинула. И это усложняло все дело, но и, вместе с тем, облегчало. Перед глазами девушки стояла темнота, но она знала, что для нее сейчас время остановилось.
Кайа позвала Древо. В то же мгновение, не дожидаясь пока Смерть умертвит вновь восставшую девушку, будто бы тугая волна окружила погост и, сходясь в центр - судорожно выпрямившуюся беловолосую - вытянула зеленые капли жизни из вдруг восставших мертвецов. Их трупы - те, что не успела покромсать могильщица, - разом повалились на землю...

Трупы внезапно упали на землю, однако музыка. Она хоть и прекратилась, но нужно было с ней разобраться, выяснить, откуда она, и убрать ее к чертовой бабушке. В переулок шагнула девушка в похоронном костюме. Она оглядела довольно бесстрастным взглядом присутствующих и перевела его на открытый склеп:
- Ну вечера вам... господа скорбящие, - произнесла она резко, - Черт возьми, а я думала, почему отец говорил, что вы нарушители? - Алекс медленно шла к девушкам, перехватывая поудобнее лопату, - Скажите, я вам рассказывала что бывает за подобное по технике безопасности?
Внезапно, было стихшая музыка, опять рванула из склепа, и девушка потеряла всякий интерес и к Кайе и к Хани, а быстрым шагом поднялась по ступеням в склеп.
Ее взгляду предстала прыгающая по помещению "покойница", ее флейта как раз и издавала подобные звуки.
- Сначала добью тебя, потом разберусь с остальными, - произнесла рабочим тоном девушка, раскручивая лопату в одной руке.

Терять было уже нечего. Эдвардс нащупал в кармане шприц с парализующей смесью, но не вынул его. Наложение снадобий может превратить ослабленный (хотя, какой он ослабленный, вот как скачет...) организм девочки в овощ, уничтожить ЦНС. Гуманне была бы лоботомия при помощи ломика и куска надгробия.
Нет, надо иначе.
- О, леди хочет спеть и потанцевать? - Доктор подскочил к Венди и вжарил самую разнузданную джигу, которую помнил по попойкам в фамильном замке. Помнится, кучер Джонни был горазд... Эдвардс выкидывал сумасшедшие коленца, вился вокруг сумасшедшей акробатки чтобы работница похоронного бюро с лопатой не достала до них, в руках его как-то само собой образовалось лассо с растроенным концом. По склепу закрутились петли, доктор засвистел, как заправский ковбой, не прекращая мельтешить вокруг девочки. Лассо поднимало тучи пыли справа и слева от нее, и, наконец, с шелестом опустилось на плечи, намертво притянув руки к телу. Кольца вились вверх и вниз. В несколько минут Венди оказалась стянута по рукам и ногам.
- Х-ха! - На последок щелкнул каблуками доктор и, подмигнув даме с лопатой, подхватил Венди на плечо. - Бал закончен, благовоспитанные девочки идут в постельку.
Доктор рванул из склепа, надеясь, что с Хани и Кайей ничего за это время не случилось.

Банц!
Пол оказался как-то ближе, чем ожидалось... Что-то мешало танцу, который теперь превратился в судорожные движения. Венди билась на полу, беспомощно извивалась в путах, туго, надежно стягивавших ее запястья и лодыжки...

- Ну, доктор Эд! Погоди! - прохихикала девушка, которой даже это сейчас казалось забавным. Она продолжала на полу свой "танец смерти", Теперь он заключался в том, чтобы размахивать связанными ногами и выгибать тело туда-сюда - больше никаких движений у Венди не оставалось... Свободным было еще лицо, и этим Шут Смерти пользовалась на полную катушку. Арсенал рожиц у нее был неиссякаем!

А это кто появился в дверях с лопатой в руке? Кажется, тоже старая подруга по временам жизни...

- Привеееет! - Венди перекатилась так, чтобы стать на колени. - Я тебя знаю, да?... Классная лопата! А можно мне такую же, только со смайликом!...
Договорить она не успела, так как доктор внезапно подхватил ее на плечо и понес куда-то. Остальным было нетрудно определить, куда, по визгу:
- Несет меня лиса за синие леса, за глубокие горы!....

Алекс изогнула бровь и вышла следом за доктором, воспользовавшись тем, что ему пришлось бы затормозить, огрела его по голове лопатой.
- Только не в ту, что вы думаете, товарищ некрофил, - произнесла она спокойно. То, что она увидела вообще выходило из рамок нормального. Трупы то оживают, то падают, доктор вернулся за мертвой девчонкой, которая оказывается и не мертвая вовсе, или мертвая? Связал ее и решил уйти из склепа с трупом под мышкой? Зомбифил? Забавно было бы на это посмотреть... вот только отец сказал - наказать. А раз наказать... Девушка вздохнула и вогнав лопату в землю, оперлась на рукоятку, глядя на хихикающую девчонку, абсолютно игнорируя ее лепет, переводя взгляд на пришедших за ней:
- Ничего, подберем всем самые лучшие склепы...

Лопатой по затылку - это очень больно, если кто не знает. Последний раз доктор испытывал что-то похожее, когда жеребец сестры сбросил его перед барьером. Эдвардс встал на четвереньки и его стошнило ужином. "Говорят, макаронами блевать удобно, а винегретом - красиво. Так почему у меня на ужин сегодня была куриная грудка с брокколи?" - он машинально вытер рот перемазанным в черной дряни платком, сплюнул и выбросил его в сторону дамы с лопатой. Не попал.
- Эй, мисс! Мы не ваши клиенты! Рановато вы нас, лопатой угощаете! - доктора шатало, ноги подгинались и голова начинала трещать. - Отдайте Венди и валите к своему драгоценному отцу. Или к чертям в ад! Подальше отсюда! Девочка не ваша. Она никогда не была мертва. Что, съели? - Эдвардс достал "Браунинг", но так и не смог решить, какая из трех работниц кладбища настоящая, на всякий случай выбрал среднюю. - Не бойся, Венди, я тебя ей не отдам.

Она уже не могла сдерживать тот поток жизненной энергии, что перелился из восставших мертвецов в нее. Она была как тонкая перемычка между одним морем и другим: с одного моря давило течением, с другого - нагонял волну ветер. Если она не разорвет перемычку, то ее тело погибнет. Тут же, мгновенно. Секунда, другая... глаза вспыхнули зеленым светом, Кайа открыла рот в беззвучном крике, и энергия потоком ринулась в ожившую в склепе девушку.
Если бы госпожа Hani4 успела к тому времени вновь умертвить ее, то энергия эта вновь вернула бы к жизни девушку, но уже совершенно здоровой, такой, какой она была при жизни. Но, увы, Великая Дама не успевала помочь. Внезапно, минуя доктора и могильщицу с лопатой, в ожившую безумную ударил поток светящейся зеленой энергии, она выгнулась в конвульсиях. Ее кожа на глазах сменила мертвецкий серый на бледно-розовый. Пара судорог и поток закончился. На полу осталась лежать в бессознательном состоянии вполне себе живая Венди. Только никто не смог бы сказать, насколько адекватным стал ее разум...
Тем временем Кайа, поток жизненной силы покинул которую, в беспамятстве опустилась на ступени склепа.

Алекс дернула плечом.
- Ну во первых, логичнее было бы ВАС прогнать,- произнесла она сухо, вперившись взглядом в доктора и игнорируя наставленный на нее пистолет, - Во вторых, тело этой девочки было захоронено на нашем кладбище, соответственно, оно становится нашим...
Внезапно мимо Алекс пронесся мощный поток энергии, схожий с ее силами, она отшатнулась в сторону, отпуская контроль над силой:
- Елы-палы, ну вы предупреждайте же... - возмутилась она, бросив взгляд на присутствующих девушек. А затем... в голову Алекс закралась интересная мысль. Они же живые? Живые... на них должна действовать химия? Должна...
Девушка улыбнулась, выдергивая лопату из земли:
- Вы же не будете стрелять, доктор? - произнесла она вкрадчиво и в секунду доктора ударило ее второй силой, аромат в воздухе усилился и рука мужчины против воли начала опускаться вниз, - как насчет вашей смерти? а?
Волна феромонов вперемешку с веществами, влияющими на нервную систему, распространилась от Алекс, повисая густой дымкой в воздухе. Могильщица усмехнулась - чем не наказание - отравить каждого из них... свести с ума... сделать пациентами Дома Скорби, пока они недостаточно в состоянии сопротивляться.

Эдвардс смотрел на леди с лопатой так, как призовой жеребец Александр Великий созерцал Рыжую Молли, кобылку водовоза, за секунду до того, как вскарабкался на нее. "Может ли шотландский лорд и джентльмен... А, пропади оно все!!!" - пошатываясь, он подкатил к девушке и фривольно приобнял ее за талию.
- Мисс! Ваши сиськи прекрасны, как холмы, черт бы его побрал, Девоншира , *Что я такое несу?! Да заткнись уже!* а ваша задница - другая рука доктора проследовала по указанному адресу - подобна холмам белой пены. Поедем в номера? Папенька согласен, я вам ручаюсь!

Алекс еле сдержала смех, боже, как же она ненавидела эту силу, и как сейчас ее способности ее откровенно смешили.
- Мужчины... вот за это я вас и люблю, - выдавила она сквозь слезы, выступившие на глазах, а потом, прижавшись к парню, томно прошептала, - И где теперь твое "Катись в Ад"?
За спиной у девушки раздалось грозное:
- Алекс, какого... - и громкий хохот, - А я думал, зачем тебе снимать блокировку? Ты хотела доктора растлить?!
Девушка покраснела до корней волос, прянув от доктора в сторону и заорав:
- Папа! Ты сам сказал их наказать...
- Перетрахав весь отряд? - череп ржал громко и неприлично, размахивая крыльями.
Алекс насупилась:
- Но я хотела как лучше... чтоб они на всю жизнь запомнили...
- Вот когда научишься кроме феромонов яды нормальные выделять, вот тогда... - череп сотрясался от хохота, кое-как пытаясь взлететь.
Алекс отвела взгляд, потом посмотрела на Эдвардса, дернула глазом:
- Ну и ладно...
Она притянула его за отворот пиджака и болезненно, до крови, укусила в шею:
- Чтоб тебе больше никогда мирно не спалось, доктор! - произнесла она насмешливо, сбрасывая пару язычков зеленого пламени в ранку и только после этого снимая чары.
Череп коротко махнул крылом и всю братию вместе с Венди будто ветром выкинуло к воротам Кладбища, оставив только Хани, к которой Хозяин Кладбища подкатил с улыбкой, больше похожей на оскал:
- Обсудим условия работы?
Алекс же села на землю, уставившись на склеп:
- Выставил меня на посмешище... что б я еще раз с людьми работала... буду с мертвецами общаться, - потом в голове сверкнуло "Два трупа... закапывать...", девушка вздохнула и поднялась с земли.

Венди в очередной раз упала и покатилась по земле.
Сегодня меня удивительно много роняют! Это до чертиков забавно, наверное, всем нравится, когда клоун падает! А что там еще из излюбленных шуток - тортом в лицо?

Черная маска на лице, вытертая стараниями Эдвардса, начала постепенно сгущаться вновь...

Ты хочешь пошутить, маленький клоун? Хочешь? Хочешь?
- Хочу! Мне нужен торт!
И где его здесь взять?
- Ну, это вы силы Склепа, а не я! Я всего лишь маленький шут...
Все на свете состоит из частиц, элементарных частиц... и все на свете может поменять места. Даже земля, густо напичканная мертвечиной, может превратиться в заварной крем... черепа - в цукаты... каменное надгробие - в корж...

Непонятная возня в земле - это ингридиенты спешили друг к другу навстречу... взлетали вверх... и вот над землей повис огромный заварной торт!

Он твой!
- Эээ... а вот телекинезом-то я и не владею...

Торт, висевший возле склепа, обрушился на Алекс и Хозяина Кладбища...

Эдвардс молча поднялся, отряхнул костюм и поправил шейный платок. Срочно в больницу, искать антидот от кладбищенской гадости. А потом спать, спать, спать - с сотрясениями не шутят. Но сначала - Венди и Кайя. Черный кот присел на секунду, чтобы слизнуть кровь с шеи и лапы, и исчез. Через несколько минут Эдвардс вернулся, толкая перед собой большую моторизованную каталку. Из последних сил он положил на мягкий матрац бесчувственную Кайю и связанную по-прежнему девушку и медленно, с трудом двинулся прочь.
Щеки доктора горели. Ему было стыдно вспоминать весь этот гормонально-сутенерский бред, который он нес этой *чертовски привлекательной, не отнимешь* деве с лопатой.
ВОт так, спотыкаясь, укоряя себя и строя планы на будущее, мистер Эдвардс, главный врач, докатил моторизованные носилки до ворот больницы и рухнул на руки санитара.
Городское кладбище=>Городская больница

Глаза пробужденного с Того Света существа налились кровью, зрачки жадно метались в поисках добычи. Первой на его глаза попалась бездомная собака, которая глодала кость на одной из разоренных могил. Тело, обвитое пучками высушенных мышц и сухожилий встрепенулось неторопливо и на удивление грациозно опустилось на четвереньки. Участь животного была решена в несколько прыжков, разворошивших землю на могильных холмиках, снесших несколько надгробий.

Над клатбищем раздался нечеловеческий вой, а скорее - вопль собаки, разрываемой напополам. На землю глухо шлепнулись внутренние органы, щедро орашаемые густой карминовой жижей. Существо широко раскрыло пасть и изо всей силы сжало в корявых ладонях половинку собачьей тушки. Глаза убитого животного вылезли из орбит, в пасть монстра хлынул поток из крови, мякоти и ошметков внутренних органов жертвы. Вслед за первой половиной туши последовала и вторая. Высушив тело собаки до последней капли, скручивая и отжимая останки животного, существо неторопливо осматривалось в поисках следующей жертвы.

Потом были другие собаки, птицы, мелкие грызуны, рептилии, земноводные. Несколько пьяниц, которые случайно забрели на клатбище и имели неосторожность остаться здесь на ночлег. Пара черных копателей и один клатбищенский сторож, который неосмотрительно ушел из своей сторожки во тьму, встревоженный ночным шорохом.

Тварь питалась и набиралась сил. :005:

И без того бледная кожа Хани приобрела серый оттенок и на обнаженных руках и шее отчетливо проступила паутина шрамов. Девушка обхватила себя за плечи и медленно проговорила. -это не совсем работа. Вы просто будете знать, что где-то в городе есть мертвые. Действительно. Мертвые.-подчеркнула она. То, что вы сделали с венди останется на вашей совести. Не ваша вина, что вы не в состоянии понять есть ли у человека возможность вернуться.

Череп хохотнул и отлетел подальше:
- Ну в таком случае ваша помощь мне не пригодится, это я и так знаю... - подмигнул он Хани, сощурив одну глазницу, слова про Венди он просто пропустил мимо ушей, - Вообще...
Миг и перед девушкой стоял пожилой мужчина в одежде, больше похожей на одежду священника:
- Вообще... - повторил он, доброжелательно улыбаясь, - Не моя обязанность следить, кто из моих клиентов вернется к жизни, а кто нет. Я обычный могильщик, простой смотритель кладбища. Мне платят - я хороню, ну и слежу, чтобы мертвых не беспокоили, ни живые, ни временно усопшие... А девчонка... она еще вернется к нам, помяните мое слово...
Он отдалился от Хани и пошел по тропинке между склепами:
- Все здесь будем... - ухмыльнулся мужчина на прощание.

***
Восточная часть кладбища.
- Какого чертова овоща?! - девушка пнула обглоданный труп. Казалось, всего несколько минут назад она оставила этих жмуриков рядом с тем непонятным существом. Вернулась - а тут объедки со шведского стола.
- Чертовщина какая-то... - девушка оттаскивала скелеты в яму и сбрасывала их туда, ругаясь, засыпала землей, - У нас что, завелась тварь на районе?
Она прижала ладони, испачканные в земле к лицу, растерла его, не обращая внимания на грязь, прилипающую к коже, тихонько, полушепотом, выматерилась. Потом обняла себя руками, тихо опускаясь на ближайшее надгробие, качаясь и негромко поскуливая - кричать, почему-то она не могла себе позволить. Сил почти не было после того, что произошло в районе склепов, а в голове ощущался какой-то дискомфорт – только, кажется, достигла равновесия, и вот… что-то словно хирургическим щупом вонзалось в мозг, ворошило ледяное спокойствие и заставляло сомневаться, что-то, нематериальное, но очень близкое. Алекс медленно поднялась, оглядываясь… лопата – подарок отца – с обиженным звоном упала на землю. Девушка перешагнула через нее, откинула мыском сапога валяющийся в траве браслет и вновь направилась в сторону склепов.
…синеватого оттенка предрассветные сумерки уже начали окрашиваться в розовые цвета… черные брюки из похоронного костюма намокли до колен о первую росу, отирая грязное лицо уже серо-коричневым рукавом рубашки, Алекс шла напролом, где-то перебираясь через могильники, где-то влезая в дыры в заброчиках, временами останавливаясь, прикрывая глаза и нащупывая направление. С каждым шагом она чувствовала, как в голове проясняется, а ледяная пустота внутри заполняется чем-то теплым и приятным…
- Словно выпила… и выкурила хорошую сигару… дома… - прошептала она, улыбаясь, и чувствуя, что под «домом» она подразумевает отнюдь не кладбище и не сторожку Смотрителя.
Вот уже склепы стали более редкими, показалась окраина, куда вообще не следовало ходить. Далее, за перекошенной решеткой и небольшим овражком угрожающе темнел лес, но ей было не туда. Алекс еще раз прикрыла глаза, повинуясь интуиции, повернулась, вытянула руку и сделала несколько шагов вперед, когда ладонь не ощутила шероховатую каменную поверхность, холодную… но с теплым ядром внутри.
«Тут…» - она приоткрыла дверь склепа, осторожно, стараясь не шуметь, и проскользнула внутрь. Свет, что пульсировал внутри каменного мешка, поначалу заставил девушку отшатнуться… по измазанному в грязи и росе лицу Алекс потекли слезы… все, как тогда в Замке… она утерла глаза и осмотрелась…

Икка спал беспокойно, ворочался на сухой и пыльной соломе, постанывал. Он снова видел ее, и от этого еще крепче сжимал во сне руку статуи.
Во сне он был выше ростом, и она смотрела на него снизу вверх, называла братом, Люциусом. Он хотел ее, хотел увести ее в свой замок среди цветущих голубых роз, где ждало ложе, усыпанное лепестками, и вечное блаженство.
Во сне она отстрелила ему голову.
Когда скрипнула дверь, Икка только сжался плотнее в комочек. Он не хотел просыпаться.

Сухие листья, нанесенные в склеп, тихо трескались под каблуками туфель. Алекс неслышно двинулась к источнику света, ощущая себя вором, зашедшим на чужую территорию. В гробу, набитом соломой так, что он походил на куриное гнездо, свернувшись комочком спал невысокий нескладный человечек, прижимавший к себе еле светящуюся руку... серебряную руку... серебро... статуя. Девушку словно ударило током, она было шагнула назад.
"Изкромсанный серебряный торс, в котором отражалось чье-то искаженное ненавистью и вожделением лицо..."
В глазах Алекс полыхнула ярость, она скользнула к двери склепа и уверенно закрыла ее на засов изнутри. Затем подошла к гробу и ухватившись за край, опрокинула его, переворачивая набок, и от всей души вмазала ногой по спящему человечку, как по мячу, вбивая его в стенку гроба.

Просыпаться пришлось. Кто-то, неразличимый во мраке, сбросил гроб и самого Икку. Но сон так и не ушел. Его по-прежнему звали Люциус, и то, что Францеска отстрелила ему голову на охваченной закатным пожаром террасе, а ветер развеял его истаявшее тело, не имело значения.
Икка-Люциус мягко перекатился и вскочил, оказавшись вплотную к чужаку. Руки сами нашли чью-то шею. Он приблизился вплотную к изящному ушку, прикрытому темными локонами и прошептал:
- Так это из-за тебя она упрямится? Тот, прошлый, умирал до-о-олго и мучительно... - язык существа, овладевшего Иккой, серебристой змейкой устремился в ухо Алекс.

"Она? Упрямится? Умирал?" - Алекс не понимала, о чем говорит эта тварь, что так быстро смогла оказаться рядом с ней. А еще... еще этот человек внезапно стал непохож на себя.
Но в данный момент Алекс волновало не это, а руки, сомкнувшиеся на ее шее. Опять?! Девушка выругалась сквозь зубы и обеими руками ударила по рукам нападавшего, следующим движением раскрытыми ладонями оттолкнула его от себя и дополнительно ударила его ногой в грудь.
- Не знаю о прошлом, - произнесла она сипло, потирая шею, - но думаю, в этот раз все иначе будет.
"Он совал свой язык мне в ухо?!" - девушку передернуло и она направилась к противнику, снимая с себя рубашку, оставаясь в маечке, больше похожей на неглиже, - "Убью урода... потом оживлю и допрошу..."

Лицо Икки-Люциуса словно расколось напополам. Слева - полубезмный оскал, а правая сторона осталась вялой, словно жеванной.
- А, Алекс! "Алекс" было написано на той пушке, которой она вышибла мне мозги... Ты спала с ней, шлюшка? - нога в грязной опорке ударила девушку в грудь, оставив на маечке вонючий след. - Твои грязные лапы шарили по ее телу?
За спиной двоедушца слабо засветились полупрозрачные темные крылья. Он расхохотался и снова ударил Алекс, на это раз с оттягом по лицу.

Алекс отшатнулась назад, ее голова мотнулась в сторону, но тело среагировало на автомате, и противник получил ответный удар по челюсти, один раз, второй, а третьим она ударила ему ногой по причинному месту. Правда... кажется, это существо было абсолютно не в адеквате.
"А... так он псих... это в корне меняет дело..."
Девушка провела тыльной стороной ладони по разбитой губе, облизнулась и нацепила на лицо ехидно-наглую улыбку:
- О, так ты знаешь мое имя, лапушка... - произнесла она елейным голосом, - А ты, я так понимаю, не получил ничего?.. видимо личиком не вышел? или другим местом не дорос?
Она вгляделась в лицо мужчины, и расслабленно замерла:
- Думаешь, если ты меня убьешь, что-то изменится? Ты никогда не получишь то, что желаешь... и сдохнешь, так и не добившись ничего... видимо судьба у тебя такая... ничтожная...
Почему-то ее силы так и не проявлялись, не то, чтобы ее это волновало - не хватало еще, чтобы тело этой твари возжелало ее в замкнутом пространстве, однако, это настораживало.

Тело ничтожного человечишки корчилось от боли, прикрывая руками низ живота.
- Ты никогда не получишь то, что желаешь... и сдохнешь, так и не добившись ничего... видимо судьба у тебя такая... ничтожная... Еще и сопротивляется! Крепкая шлюшка! Хотя она не могла подарить свое внимание кому попало... Люциус бросил тело Икки вперед, и, выхватив руку статуи, придавил Алекс к земле. Держа обрубок за тонкие пальцы, он провел острым краем по ее щеке. Выступила кровь, несколько крошечных серебряных осколков остались в ранке и бесследно растворились в ней.
- Сейчас ты будешь умирать, Алекс. Ну надо же, Алекс, только представь, от ее руки... - Люциус хрипло засмеялся сорванным голосом Икки. - Получай!
Острый край серебряной руки с неумолимой быстротой полетел к виску девушки.

"Высвободить руку... хотя бы одну... пока этот... так, хорошо... ай, тварь... больно, скотина..." - девушка поморщилась, чувствуя жжение на лице, перерастающее в ноющую боль, однако..
Ярость, ненависть, раздражение внезапно исчезли, а дыра в душе Алекс резко заполнилась, растворившись без следа. Девушка посмотрела на мужчину с примесью жалости и презрения, и, мягко улыбнувшись, попросту выставила ладонь освобожденной руки навстречу импровизированному оружию противника. Острая часть обрубка вошла в плоть как в масло, из пореза заструилась кровь. Девушка чуть приподнялась, отводя оружие в сторону и со всего маху врезалась головой мужчине в переносицу. Обхватив его за талию ногами, она перевернулась и, оседлав противника, плотно зафиксировав его руки коленями, принялась его бить по лицу, не останавливаясь, не давая ему передышки.
-... много... болтаешь... - срывалось с ее губ с каждым ударом, - просто... убей...
Потом схватила его за голову и резко вдавила большие пальцы мужчине в глазницы.

Люциус даже не понял, что произошло. Просто такое послушное тело жалкого человечка, которое он облюбовал давным-давно, когда случайно засек ментальный след Франчески и отследил ее образ в голове этого идиота, стало вялым и мешающим. Пальцы окровавленной руки этой девки *ну почему она никак не умирает?!* не встретив сопротивления вошли в глаза. Люциус все равно смотрел сам, но тело становилось все более бесполезным. Быстрее, быстрее... Бесполезно молотящие по полу склепа руки силились скинуть колени Алекс. Колени тела лупили по ее спине. Тело умирало.
Каким-то невероятным усилием оно все же высвободило руку с серебряной кистью и с размаху воткнуло ее в спину девушки, справа, чуть ниже ребер. Обрубок погрузился в тело Алекс почти по самые пальцы, хлынула кровь.
Тело Икки последний раз вздрогнуло и обмякло.
Люциус покинул его и склонился над девушкой, трепеща полупрозрачными крыльями. В его светло-серых глазах читалось торжество.

Алекс прогнулась, тяжело и судорожно дыша, но не крича. Сначала чувствовался только дискомфорт, а потом... только потом пришла боль, сильная, в которой, казалось, смешался ответ на все повреждения полученные телом. Рукой девушка нащупала часть статуи, вонзившуюся в тело, попыталась вытащить, но только расширила рану, застонав... кровь заструилась еще сильнее и девушка оставила бесплодную попытку вытащить посторонний предмет из тела.
"Ну нет... я... я так не сдохну... не сдохну," - неожиданно со злостью подумала девушка, сжимая кулаки и опускаясь на здоровый бок. Каменный пол холодил щеку, перед глазами маячил труп нападающего, внезапно ставший таким жалким, будто став меньше в размерах, словно та сущность, что двигала им, покинула его.
"А может и впрямь покинула?" - подумалось Алекс и она улыбнулась, закрывая глаза и погружаясь в беспамятство, уже не чувствуя, как ее кровь, продолжающая струиться из раны на спине, нагрелась, от раны пошел пар, а серебряная рука начала плавиться, горячими каплями стекая на ее тело, перемещаясь по коже и застывая тонкими пластинками, запечатывая раны.

- Свет... яркий... неужели я опять умерла? Да нет... не может быть... знакомый свет... теплый...
Девушка приложила руку к глазам, закрываясь от слепящего света, который начал тускнеть, становясь все более и более мягким.
- Наверное я сплю... после таких-то повреждений... точно сплю... не чувствую нарушения целостности... и Распределитель Жизней не встречает, - Алекс вздохнула с облегчением, - Сейчас отдохну и проснусь... или отец найдет... отец...
Девушка нахмурилась. Перед глазами встало доброе лицо Смотрителя Кладбища, но оно тут же размазалось, подхваченное теплым ветром, ласково потрепавшим ее по щеке, уступив место другому образу, и не одному. Алекс улыбнулась:
- Нет, Сэм... ты не мой отец. И Кладбище не мой дом...

Хани стояла рядом со склепом. Казалось, что ее глаза были затянуты серебристо-стальной пленкой. В этом зеркале отражалось всё-люди, их настоящее, их стремления и желания, действия. Хани неподвижно стояла около дерущихся молча переводя взгляд с алекс на икки, ведомого другим, третьим и обратно. Она стояла и смотрела. Запоминала. Когда икки перестал быть, девушка подошла к лежащей алекс.
-похоже это становится нашей маленькой традицией,-хмыкнула она усаживаясь на пол рядом с алекс. Ладно, подожду.

Когда тело девушки затихло, а глаза закатились, Люциус приблизился вплотную. Он презрительно окинул взглядом изодраную одежду Алекс, залитую кровью, и склонился над ее лицом. Руки его накрыли глазницы девушки, и начали медленно втягиваться внутрь, пока не исчез целиком. В склепе остались только труп Икки и безжизненное тело.
"Ну, где же ты, шлюшка Алекс? А-Лекс, беззаконная... - Люциус всегда легко погружался в миры чужих разумов, если душа была готова покинуть тело и у нее не было сил сопротивляться. Поэтому он как правило помогал душе собраться в путь, прежде чем зайти. После оставалось только найти ее, уже дезориентированную и деморализованную, подчинить своей воле и... Иногда это были долгие игры и агония обреченной души, иногда - упоительные сражения, порой Люциус просто пожирал трепещущую бессмертную сущность, чтобы впитать ее опыт, силу и знания. Он был охотником.
Темные пульсирующие коридоры мерцали вокруг высокого беловолосого мужчины с мечом в руке. Он шел, казалось, бесконечно долго, вселенные рождались, жили и коллапсировали, а душа Алекс все ухитрялась прятаться. Наконец впереди забрезжил свет. Охотник подготовил сеть и осторожно вышел из тьмы.

Что-то было не так. Девчонка и не думала скрываться. Люциус ощутил легкое замешательство, но усилием воли отогнал его. В конце концов, он - охотник, на его счету десятки трофеев, а эта штучка станет жемчужиной коллекции, венцом и предметом особой гордости.
То, что она вооружена, возбуждало азарт сильнее, чем какая-нибудь малахольная девица с овечьими глазами и при больших буферах, каких ему попадалось немало среди прежних жертв. Особенно пикантным было то, что большая часть таких образчиков душ принадлежала властным и самонадеянным мужчинам.
Люциус усмехнулся. Она уверена в себе.
- Если хочешь, конечно. О чем? Может быть, о ледяных просторах третьего отсюда мира, если смотреть со стороны второй звезды справа? О том, какое там бескрайнее синее небо, как ветер вырезает из торосов самые изысканные во всех известных измерениях кружева? Или о долине Тысячи Радуг, где Францеска любила отдыхать под сенью цветущих вишен?
Ах, нет, откуда тебе это знать, помойная крыска! Все, что ты видела в своей жалкой жизни - это гнусные трущобы и насилие...
Что же она в тебе нашла?

Люциус насмешливо взглянул на расстегнутую кобуру и неуловимым движением вскинул левую руку. Тончайшая серебряная сеть вылетела из плоской коробочки и окутала Алекс с ног до головы. Перекрестья ячеек осветились, ощетинились сотнями иголок. Мысли Алекс заполнили сотни тысяч отвратительных видений-воспоминаний, высасывая силы...

Радужная круговерть, похожая на растревоженную бензиновую пленку, склизские капли стекают по щекам, обращаясь струйками крови... алый дождь бьет с небес, то пронзая насквозь морозом, то опаляя кипятком.
Два кинжала в ноги… два в руки… одним вспарывается грудная клетка и вырывается сердце…
Она повисла на руках жрецов, ее тело содрогнулось от боли: чувствовать то же, что чувствует брат, умирать вместе с ним, забирать часть боли себе…

...клинок пронзил грудную клетку, пробивая сердце, пригвождая к земле.
«Алекс…. ты меня слышишь?»
«Я… умираю? Брат?»
- Вставай, Алекс...

Девушка тряхнула головой, сбрасывая морок, чувствуя, как под левой грудью расползается кровавое пятно. Это прошлое... этого больше нет. Дрожащие губы искривились в усмешке.
- Вставай... мы еще не закончили... - черная тень, нависающая над ней, - Вставай и сражайся...
Серебряное кольцо холодит безымянный палец. Через миг его снимут... когда... когда пуля вонзится ей в череп. Короткая вспышка боли... это не страшно... если бы можно было...
Алекс отшвырнула и эти воспоминания, чувствуя, как теплая влага начинает струиться из глаз, а по голове потекла теплая струйка крови, заливая правый глаз.
... все исправить. Нет, это невозможно.
Фотография в руке. Заказ... последний. Либо ты его выполняешь, либо... выбора нет. Пистолет холодит руку, ты направляешь его на Него, нажимаешь на курок. Выстрел звучит неестественно громко...
Колени подогнулись, она медленно опустилась на каменный пол площадки, прямо в лужу, чувствуя, как намокают джинсы в дождевой воде, тяжелея, вторя тяжести внутри...
... Еще один выстрел... и еще...
- Ты разочаровала меня...
- Ты меня заставила...
- Катись в ад...

... безумные глаза начальника канцелярии Королевства. Тонкие пальцы пианиста с силой сжимают ее горло, а под ее ребра раз за разом загоняется нож:
- Не смотри на меня... не смотри... ты... ты не имеешь права. Я... я лучше их всех, лучше! Ты все равно будешь моей...
- Нет...
- Ты вернешься...
...в нее втыкается множество лезвий... и опять... и опять... и опять... а в голове стоит разномастный хохот Распорядителей Жизнями...
- Добро пожаловать домой, Алекс... ну что? Может... в этот раз останешься с нами?
- Идите к черту!
- Тогда удачи в следующей смерти...
Тишина...
Алекс вздрогнула и упала ничком на землю...
... тишина... только пиканье мониторов. Холодный кафель бесконечной лаборатории, мигающий свет неоновых ламп под потолком. Холодное тело у нее на руках... а вокруг... множество трупов. Они лежат вокруг: искаженные позы, изуродованные лица, на которых нет печати покоя. Молодые, старые, мужчины и женщины... братья, любовники, мужья... дети... Она их убила... или приложила к этому руку... или... или бросила?.. или просто имела несчастье встретиться?.. сломанные куклы... все они смотрят на нее с молчаливым укором.
- ...куклы... марионетки... - ответ пришел как-то слишком внезапно. Так уже было раньше... хватит с нее подобного.
Губы девушки искривила ухмылка, нервная, подергивающаяся, растягивающая улыбку в сторону дальше и дальше... холодное тело в ее руках уже не казалось таким холодным... Алекс разжала объятья и оттолкнула труп в сторону. Тот с деревянным стуком упал на пол...
Девушка усмехнулась беззлобно, но равнодушно, поднялась и оттолкнула куклу ногой... потом коснулась своего лица. На нем была... паутина, липкая, противная...

- Жалеть о содеянном, - тело Алекс под тонкой сетью дернулось и поднялось, - ... бесполезно... Плакать о прошлом - бессмысленно. Жить прошлым - скучно...
Пальцы ухватились за ячейки сети и дернули в стороны, разрывая ее вместе с мороком на части. Насмешливый взгляд нашел Люциуса:
- Не люблю... когда скучно... - она собрала ладонью кровь с лица и швырнула ее в мужчину. Бурый сгусток развернулся алым плотонищем и поглотил весь этот мир, выкидывая мужчину в большую зеркальную залу. А через мгновение ему в солнечное сплетение вонзился кулак, заставляя согнуться пополам. Следующий удар, пришедшийся в основание шеи опрокинул его на землю.
- А еще я не люблю, когда человек боится ближнего боя... - металлический каблук с хрустом наступил на руку мужчины, держащую меч, и провернулся, дробя кости.

Люциус выплюнул кровь и поднялся. На перчатке проступили кровавые пятна, меч, звякнув, остался на полу.
- Любишь жестокость? Некоторые предпочитают побрутальнее, твоя правда... - Он провел над искалеченной рукой второй, невредимой, открывая взгляду тяжелый клинок мачете, начинавшийся прямо от локтя. - Ближе, ближе, еще ближе... И, кстати, я люблю зеркала, в отличие от тебя, мое отражение не вызывает эстетического отторжения. А знаешь, почему?..
Люциус стряхнул с клинка воображаемые капли крови и вонзил его в ближайшую зеркальную стену. На гладкой поверхности поползло кольцо инея, быстро расширяясь во все стороны. Там, где находилась его средина, проступило изображение.
Франческа сидела на террасе у моря, пристально вглядываясь в горизонт. На ее печальном лице было написано ожидание.
Люциус выдернул руку-оружие из стены и бросился на Алекс, метя в живот снизу.
- Видишь ее? Ей не вернуться. Но я отведу тебя к ней... Для этого надо всего лишь умереть в этом мире...
Ледяное лезвие разрезало ремень брюк Алекс и легонько вспороло кожу.

Она засмотрелась на Черную королеву и чуть не пропустила удар. Костеря себя за глупость, Алекс скользнула в сторону, быстро вытаскивая ремень из брюк, и усмехнулась:
- Умереть? Что ты знаешь о смерти? - кожаная петля захлестнула мачете в очередном замахе, свободная рука перехватила вторую руку противника, Алекс повернулась и перекинула его через себя. Не давая мужчине опомниться, она развернула Люциуса на живот и, зафиксировав коленом его здоровую руку, резко вывернула из сустава руку-оружие. Лизнув порез на ладони, она вновь рассмеялась, наклоняясь ближе к его уху:
- То, что ты говоришь, бред... глупость... и самое идиотское предложение, которое я когда-либо слышала, - произнесла она, наматывая волосы мужчины на запястье и с силой ударяя его лицом о пол, - Мне не нужны иллюзии, - еще один удар, - не нужны договоры, чтобы встретиться с дорогим мне человеком, - опять удар, - и уж тем более я не обязана верить тому, кто пытается меня уничтожить...
Отпустив волосы Люциуса, она поднялась и отошла на пару шагов.
- Ты неумело врешь, отвратительно сражаешься и так же нелепо искушаешь. Самый ничтожный противник, с которым я когда-либо сталкивалась. Неудивительно, что у тебя ничего не получается... но знаешь, - она снисходительно посмотрела на противника, - Я дам тебе еще один шанс. Ты ведь сражаешься за нее? Так что же? Это все, что ты можешь?
Алекс расслабленно замерла в нескольких шагах от Люциуса, но внутренне она напряглась - кто знает, какое "испытание" он ей предложит теперь, справится ли она с ним?

Люциус засмеялся. Он смеялся все громче и громче.
- А ты - самая самовлюбленная дурочка, из всех прежних... Я не буду сохранять тебя.
Тело Люциуса взорвалось сотнями шипов, они устремились к Алекс и пронзили ее насквозь. От длинных и толстых побегов ежесекундно отделялись новые, они ветвились во всех плоскостях, прошивая Алекс снова и снова - лицо, тело, руки, ноги... Словно металлический терновник окутал девушку и принялся выкачивать ее силы.
Как сквозь вату до нее донеслось:
- Я позабочусь, чтобы она увидела все в подробностях...

Боль... резкая, внезапная. Такого она явно не ожидала... а потом из ее тела резко потянуло силы, и боль тут же притупилась. Но самое главное - он опять не стал ее убивать - зря, надо сразу выключать сознание, или отрубать ее от тела.
- Как благородно с твоей стороны, - криво улыбнулась Алекс, слегка пришепетывая и закрыла глаза. Окружающий мир подернулся рябью и осыпался зеркальными осколками уступив пустоте, наполненной серым туманом. Тело девушки мертвым грузом обвисло на шипах, кровь из многочисленных ран быстрее потекла по побегам, впитываясь в них, покрывая тоненькой сеточкой алых нитей, стекая струйками на соседние побеги, она затвердевала тонкой паутинкой, опутавшей побеги. Наконец, первые ниточки коснулись тела Люциуса. Девушка улыбнулась и открыла глаза, налившиеся ярко-красным... алые нити вспыхнули яркими тонами, сдавливая побеги, разрезая их на части не хуже стали, и устремляясь к Люциусу, опутывая его тело, врезаясь под кожу, встраиваясь в нервы, пронзая кости, впиваясь в мозг, отрубая контакты с телом, и жадно высасывая силы - и откачанные мужчиной, и его собственные, вместе с кровью, энергией, болью, иссушая противника. В пространстве развернулась алая паутина, в центре которой была Алекс, недобро, даже плотоядно улыбающаяся по-чеширски огромной улыбкой, обнажающей острые зубы. Алые нити пульсировали, выбрасывая новые и новые ложноножки, впивающиеся в тело жертвы.
- ... я тоже запишу это, если ты не против, - глубоким голосом с хрипотцой произнесла девушка.

Люциус забился и закричал. Он осознал, как чудовищно недооценил противницу...
Силы убывали, в глазах темнело. Ну что же. Она тому причиной, значит, она и будет щитом.
Отчаянным усилием он развернул крылья, срезая часть нитей. Белые волосы удлинились, черты лица, искаженного болью, стали тонкими и печальными, блеснули круглые очки... В коконе алых нитей бессильно обвисло тело Франчески.

Алекс остановилась, мотнула головой, в глубине заполненных кровью глаз пронеслось множество эмоций: печаль, сочувствие, любовь - сонм различных чувств взвихрились, находя отражение на лице девушки. Она было шагнула навстречу к хрупкому телу, протянув руку... нити слегка обвисли, но потом так же резко натянулись, чернея. Лицо Алекс исказилось яростью, глаза, обретя вновь ярко-зеленый цвет, прищурились:
- А вот это, тварь, уже перебор, - прошипела она со злостью, делая шаг вперед и медленно наматывая черную паутину на руку, сдавливая тело в черном шелке нитей. Вторая рука взметнулась в рубящим движении, сила, переполняющая тело девушки, вырвалась, находя выход и невидимым вихрем пронеслась, размозжив левое крыло, оставляя кровавое месиво из перьев и изломанных костей. Нити натянулись сильнее, врезаясь в мясо до костей, прорывая ткани... в воздух ударили фонтанчики крови.
- Ублюдок... - плевок в пространство... рука с внезапно удлинившимися когтями сорвала обличье словно маску, отбросила его в сторону белесым туманом...
Второе крыло ломалось медленно, с видимым наслаждением, сминалось в кашу не отрываясь от тела. Изумрудные глаза в это время равнодушно изучали каждое искажение на лице Люциуса. А потом по губам скользнула усмешка, легкое но довольно резкое движение запястьем и нити провисли... девушка стряхнула паутину с рук и коснулась пальцем лба мужчины, наблюдая, как тело медленно разваливается тонкой колбасной нарезкой, истекающей кровью и лимфой...
Алекс присела на корточки рядом с тем, что осталось от ее противника, высекла искру из указательного пальца и подпалила то, что осталось, потом сгребла пепел в ладошку и ссыпала в тонкий, похожий на пробирку сосуд.
- Все кончено, урод, - произнесла она устало, садясь на то, что должно было быть землей и закрывая лицо измазанной в крови и саже ладонью, не обращая внимания на грязь, глубоко вздохнула и закрыла глаза.
- Франческа, - сорвалось с губ почти непроизвольно... и кожи Алекс коснулся теплый ветерок со вкусом соли. Прикрытые веки опалило закатное солнце, сквозь ресницы пробился красноватый свет и девушка зажмурилась крепче, сжимая пробирку в руках. Решиться открыть глаза оказалось сложнее, чем забрать жизнь противника, но она открыла и только после этого поднялась с пола на терассе.
- Закат... - прошептала она, бросая взгляд на небо, затем оглянулась, ища глазами ту, кого она звала. Она не могла ошибиться, она попала именно туда куда, нужно было попасть, - Франка... я вернулась.

На плечи Алекс опустился плащ, укрывая от по-вечернему свежего ветра.
- Ты вернулась... - Франческа прижалась к ее спине и вздохнула. - Я все время думала о тебе, Алекс. Как ты нашла это место? Неужели ты... Люциус пытался убить тебя?
Девушка развернула Алекс и внимательно посмотрела ей в глаза.
- Нет. Ты жива. Я чувствую это. У нас совсем немного времени, скоро твое тело позовет тебя назад.
Багряное солнце коснулось воды и в считанные мгновения скрылось в волнах. В небе вспыхнули звезды, облака, все убыстряясь, понеслись к горизонту. Снова взошло солнце, покатилось к морю... Время ускоряло свой бег.
- Теперь я тоже могу вернуться назад. Если Королевство уничтожено, мы сможем восстановить его, наше лучшее совместное творение. Если ты этого захочешь, cuore mia. Если ты сама этого хочешь.
Что там произошло?

Девушка прикрыла глаза, припоминая произошедшее:
- Королевство живо... оно возрождается, как и все в этом мире... - произнесла она негромко, - и, возможно, правители ему больше не нужны. Возможно, они никогда не были нужны жителям Королевства. Они все могут сами позаботиться о себе... и сами все испоганить, если потребуется...
Алекс виновато опустила глаза:
- ... была эпидемия... убийства... было много чего... мои наемники, ты права, нельзя было доверять этим...
Память прорезало воспоминание из лаборатории, заставившее девушку содрогнуться:
- Ты не должна здесь оставаться, это не жизнь, Франка... - яростно произнесла она, порывисто обнимая девушку, - Этот... Люциус... мертв... тебе ничто больше не угро...
"Разрубленная на части серебряная статуя..."
- Твое тело... - прошептала Алекс, - эта тварь, этот урод, это ничтожество... он... я оживлю его и убью вновь... и снова... и снова... и снова... он за все ответит.
Алекс слегка отстранилась, сжимая склянку в руке, стекло всхлипнуло и затрещало, готовое разбиться.

Франческа печально улыбнулась.
- Королевство, наконец, начало жить само по себе и больше в нас не нуждается? Не думаю, что это повод бросать его на произвол судьбы, сarissima. В одиночку, конечно же, мы лишь расшатывали систему, но вдвоем мы сможем вновь ее уравновесить. - Девушка подошла к столику и налила в бокалы кроваво-красное кьянти.
- Так мой несостоявшийся любовник, драгоценный братец Люциус не лгал, когда говорил, что мне некуда возращаться? - Франческа , держа в руке второй бокал подошла к Алекс и крепко сжала ее руку. - Он уже получил сполна, поверь. Он не стоит того, чтобы ты преследовала его. И Люциус заблуждался, самонадеянный болван. Целостность ничего не значит для этого тела. Его можно восстановить, если элементы не растащены по разным обитаемым мирам. Отклик приходит одинаковой интенсивности, значит, они все еще в Королевстве...
Одного опасаюсь - что Люциус успел кому-нибудь рассказать о свойствах металла.

На кладбище появились две фигуры. Это были парни, плотно сложенные, крепкие. Можно было бы сказать, что они - братья-близнецы. Они были похожи, как две капли воды. Так им все говорили с детства. Вот только смерть обоих родителей их сильно подкосила. Различий в них было только два: Один поседел ещё в семь лет, а второй был бур, но не говорил.
Седой: Мы знаем, что в последний раз её видели здесь.
Бурый утвердительно кивнул.
Седой: но нигде, кроме как в склепе она спрятаться не могла, так?
Снова кивок.
Седой: Значит мы будем рушить склепы...

Парочка направилась к середине кладбища, по пути вырвав по кельтскому кресту в руки и круша некоторые, особо не понравившиеся могилы.

- Не волнуйся, я вновь соберу твое тело... - эмоционально выдохнула Алекс, взяла бокал из рук Франчески и осушила его одним глотком, - Я оживлю ту тварь, которая притащила на кладбище твою руку и допрошу ее с пристрастием... а потом. Потом найду каждый ку...
Девушка осеклась, чувствуя, как ее тело, лежащее в склепе, дернулось и выгнулось дугой, словно под электрошоком. Алекс закусила губу, а потом, вытирая испарину со лба, прошептала:
- ... тело зовет меня, Франка... - произнесла она с придыханием, - Свойства... ты говорила про свойства...

***
Где-то на Кладбище.
Несколько могил разлетелись каменной крошкой, пара крестов, расщепившись напополам, осели на землю. По кладбищу стоял такой грохот, что несколько неупокоенных мертвяков выбрались из могил посмотреть.
Внезапно земля под незваными гостями разверзлась, заглатывая их по плечи, и плотно смыкаясь. До ушей буйной парочки донеслось хлопанье крыльев и над ними завис огромный череп, ковыряющий в заостренных зубах когтем.
- Так-так-так... кто тут у нас, - усмехнулся Смотритель, обдувая обоих типов взмахами кожистых крыльев, - Вандалы... какими судьбами?
От ближайших гробниц раздалось пищащее стрекотание и на надгробия выбрались мелкие голые подобия хорьков с огромными пастями, они, раздувая ноздри, втягивали аромат свежей плоти, исходящий от обоих парней.

Парни переглянулись. Седой немного оторопело посмотрел на него.
-Да... Нам конечно, описывали вас. Но, любое описание недостойно. Как говорят, лучше один раз увидеть... Старейшины предупреждали нас о подобном. Один раз от вас ушел один человек по кличке Парфюмер. Тогда у него оказался пузырек с кровью 36 девственниц. у меня тоже есть подобная вещица. тоже кровь 36 девственниц. Мы можем идти дальше?

- И рушить дальше могилы? - ощерился во все 32 зуба Кладбищенский Сторож, - Боюсь, что плата в один пузырек крови будет крайне мала... даже если это столь ценная кровь. Вы беспокоите мертвых по одной вам известной причине... я не могу вам этого позволить.
Нероморфы заверещали, крадучи приближаясь к оборотням, парочка особо смелых даже осторожно куснули их за уши. Череп медленно повис над землей и вмиг перетек в человеческое обличье: пожилого светловолосого мужчины в костюме священника.
- Быть может, вы расскажете, что побудило вас совершать столь мерзкие действия на моей территории, и тогда... я не буду вас мучить, - ответил он со светлой открытой улыбкой.