Разные переводы и чуть оригинала - люблю такие "шкварочки" для тех, кто понимает.

В "Новом дозоре" сделана, по-моему, одна тактическая ошибка - аллюзии к "Трудно быть богом" АБС. И ладно аллюзии - это может быть вполне интересно. И даже прямое упоминание (хотя я не согласна с тем, что Румата испытывал неловкость, когда стоял перед дверью и ждал штурмовиков). Но автор по своему, разумеется, воспроизводит разговор между Руматой и Будахом. В роли Руматы - Городецкий, в роли Будаха - Валентин. И опять-таки чего уж особенного? Ничего. Если бы раньше не упоминался Румата. И не приходилось бы сравнивать два этих диалога, два рассуждения.
Потому что сравнение не в пользу Дозора.

То, что Ильмар вышел к озеру и к рыбакам в конце книги - это намек на первых апостолов и на то, что не того пасынком назвали?

Перечитал «Искателей», но впечатления те же: бусы, конечно, красивые – узорные такие, но не отпускает впечатление, что связующей их нити просто нет. Автор словно понадкусывал, понадкусывал, а вот соединить уже силенок не хватило.

К примеру, зачем была сцена с тенями (вторая книга) а-ля разговоры с чертом из «Карамазовых», да и финальная сцена с рыбаками не кажется просто аллюзией... Параллельные миры? Хм

Маркус, так понимаю, все же Искуситель – захватит мир, ну, и дальше по апокалипсису. Тогда ясно, почему ушел вор. С ледяной бездной тоже интересно: их Искупитель – наш сатана? И кем тогда выходит Ильмар, в этого самого Искупителя верующий, что будет учить рыбарей ловить не рыбу, а человеков?

Посему «Искатели» для меня лишь авантюра и приключения, воспринимать их как нечто религиозно-философское, увы, не могу.

Мартин зашел в магазин у метро и придирчиво выбрал вино. Конечно же, в данном случае полагалось пить венгерское. Пусть эстеты и патриоты насмешливо улыбаются, услышав про «венгерское вино», пусть одни нахваливают сладковатый сотерн и терпкий тавель, а другие спорят о сравнительном числе путонов токая в массандровском и венгерском токайском. Мартин же давно убедился, что к каждой пище есть свой, географией и историей дарованный аккомпанемент. К вареной картошечке и малосольной селедочке не придумано ничего лучше простой русской водки, к пряной бастурме годится густой армянский коньяк (хотя по широте кавказской души бастурма примет и водочку), к нежным устрицам — белое французское вино, прохладное и легкое, к жирным и вредным для организма сосискам — чешское или баварское пиво.
Так что при выборе вина Мартин не колебался. Выстояв маленькую очередь — впереди две привередливые пенсионерки, долго выбиравшие кусочек испанского хамона «позапашистее», потребовали нарезать его, да потоньше, — Мартин подошел к усталой молоденькой продавщице. Купил бутылку белого балатонского и бутылку красного эгерского, чуточку поболтал с девушкой, благо за спиной пока никто не стоял.