Последний хит музыкальный группы «Venus» стал особенно популярным среди жителей 366-го регионального центра «Земли». Будильники многих людей были подписаны на трансляцию этого поп-бэнда. В 7:48 по +11 GMT, сначала тихо, постепенно прибавляя децибел за децибелом, из динамиков умного будильника начала доноситься песня «Далекие дали, покоренные нами».
Комнатный свет стал пробиваться через полузакрытые веки, тем ярче, чем громче играла музыка. Сон начал рассеиваться. В этот момент закончился пятый цикл фазы сна Игоря. Шторы автоматически раздвинулись, включился вентилятор, чтобы наполнить комнату свежим утренним воздухом. «Утренняя зарядка» - светилось на дисплее телевизионного устройства. Игорь поднялся на кровати, сел.
- Доброе утро! - проговорил компьютер звонким женским голосом. - Температура на улице +14 по Цельсию. Солнечно!
- Доброе, ответил Игорь и его рот растянулся в невольном зевке.
- Список дел на сегодня пуст, - продолжил компьютер. Сегодня в кинотеатре показывают две комедии, пять документальных фильмов, два из которых о животном мире. В ресторане «Амур» на завтрак сырные гренки с омлетом. Из новостей мне стало известно, что сегодня в университете выступает доктор информационных наук Николай Камышин с лекцией на тему «Инфосфера Земли».
- Что там, на завтрак? - переспросил Игорь. Лучше заканчивай утреннее информирование рестораном и завтраком.
- Хорошо. На завтрак омлет и сырные гренки.
- Чудесно.


Игорь потянулся, встал с кровати, чтобы принять утренний туалет. Прохладный душ и пол чашки бодрящего чайного напитка помогали ему окончательно проснуться.
-Ну, давай начинай зарядку!

На экране, занимавшем не менее пяти квадратных метров, одна за другой стали появляться анимированные позы для тренировок. Игорь двигался в такт музыке, размахивая руками и ногами,
подпевая, еще не заученные наизусть строки:
Просторы космоса…
Нет невозможного …
Лишь захотеть и ты осуществишь мечты…

Через двадцать минут зарядка закончилась, Игорь оделся, выпил чайный напиток и поспешил в ресторан «Амур». Общепит находился в пяти минутах быстрой ходьбы от жилого комплекса, на улице с названием в честь генного инженера Лилии Берг. Благодаря ее работе тигры и другие из семейства кошачьих более не находились на грани вымирания.
Уже за пятьдесят метров от ресторана прохожий мог насладиться ароматом свежевыпеченного хлеба. А проходя мимо самой двери заведения, можно было прочувствовать запах только что почищенного апельсина. Ароматы, разносились по утренней прохладе, зазывая все новых и новых посетителей. Всем было известно, что запахи были результатом работы одоратора, устройства синтезирующего любой запах, любого вещества, но от этого они не становились менее приятными.

Дверь ресторана открылась, Игорь прошел в зал. Сел за столик у окна, снял костюм, повесив его на спинку стула.
- Двести грамм омлета, 150 грамм гренок с сыром. – сделала заказ за соседним столиком девушка.

Игорь узнал Лину, которая сидела спиной к нему. Они были знакомы уже не первый год, а в последнее время все чаще встречались и посещали лекции в университете.

- О, привет, Лина, – он встал из-за стола, чтобы перебраться за ее столик.
- Доброе утро – обернувшись, ответила девушка. В университет?
- Нет, просто позавтракать, - он перевесил костюм и сел напротив нее.
- А я – да. Сегодня там лекция по информационным технологиям. Инфосфера Земли.
- Да, слышал.

- Двести грамм омлета, 150 грамм гренок с сыром – произнес Игорь столику. - И стакан тыквенного сока.
- Ваш заказ принят, - из динамиков, встроенного в стол компьютера произнес женский голос.


Через три минуты ожидания к столу подъехал робот- официант с двумя подносами, на которых в пластиковой тарелке был горячий омлет, гренки в бумажном пакете лежали рядом с тарелкой. Они принялись за трапезу. Быстро двигая челюстями, Игорь наблюдал за Линой. Она ела не торопясь, но, то и дело посматривала на экран своего коммуникатора, а когда их взгляды встречались, Игорь дружелюбно улыбался.

Игорь считал Лину привлекательной, именно поэтому их отношения были больше, чем просто дружескими. Называть их парой было бы не верно, т.к. объединяло их то, что они состояли в одной университетской группе и то, что они помогали удовлетворять друг другу сексуальные потребности, проще говоря, занимались сексом.

- А ты знаешь, что Николай Камышин, который сегодня будет рассказывать про инфосферу, еще и художник? – спросила Лина.
- Нет, я про него знаю лишь то, что он работает в серверном центре нашего региона.
- Ну вот, теперь знаешь, - сказала она и протянула свой коммуникатор. Вот, посмотри на его работы.
- Ярко, но что это?
- Это его видение искусственного интеллекта. Человека, животное, растение, все можно нарисовать, передать графически. ИИ же, как показать? Вот он так его видит. Мне нравится.
- Интересно. Красивые каракули, скажу – улыбнулся Игорь

Они еще немного поговорили. Доев свои завтраки, встали из-за стола, начали надевать костюмы. Одежда Лины, бесформенно висевшая на вешалке, после того как оказалась на ее теле, словно живая обтянула плечи, грудь. Материал умного костюма изготавливался из нановолокна, обладающего всеми необходимыми свойствами для современной одежды: прочное, проводящее электричесво, меняющее цвет по желанию владельца. Сегодня Лина была в сиреневом.
Костюм Игоря тоже был изготовлен из нановолокна, но предыдущей версии. Игорь не придавал моде большого значения. И тот факт, что костюм немного устарел, его ни капли не тревожил.

- Пойдем, послушаем Камышина, - предложила Лина.
- Я сегодня планировал ничего не планировать и не делать, как и вчера, как и позавчера… Как и поза-позавчера. Я ленюсь.
- Ааа, ну это хорошее дело. Но там должно быть интересно.
- Не сомневаюсь. Давай лучше вечером встретимся, расскажешь, что там было?
- Окей, договорились, - сказала Лина, - она знала, что переубеждать Игоря бесполезно.

Хотя Игорь и был достаточно упрям, при необходимости, он мог поступиться своими принципами, чтобы помочь или поддержать человека. Вероятно, эта черта привлекала Лину в Игоре.

Они вышли из ресторана, теперь запах хлеба и апельсинов, наполнивший улицу, был не таким притягательным, как на голодный желудок.
- До вечера, - сказал Игорь и зашагал в сторону городского парка.
Сегодня погода располагала к прогулкам по парку. К тому же, Игорь давненько не выбирался в городской парк.

. . .

Прелюдия

Путешествие между мирами отнимало много сил. Хвала Светлому Престолу, Носитель Ока не нуждался в их пополнении. Артефакт – с виду банальная ярмарочная побрякушка за пару медяков, даром, что из бирюзы, открывал тропу к неисчерпаемым запасам энергетических потоков мироздания. Он падал сквозь цветные сферы, видя в них отражения войн бесчисленных империй, века мира и благоденствия, разрухи и процветания. Они мелькали перед носителем подобно безумному калейдоскопу.
Ниже, еще ниже. Туда, где гниль разбитых сфер питает великое древо. Там, средь корней, лежит Бездна, где его ждут…
Нет, он не назовет ничьего имени. Имена подпитывают других носителей, делая их сильнее. Может, это и было бы хорошим жестом теперь, в эпоху, меняющую уклад множества миров, но старые привычки не так-то легко оставить в прошлом. Привычки – это наша одежка. С годами она становится второй кожей. Без них мы наги и босы.
Носитель Ока слой за слоем, пронзал реальности, разрезая их собственной волей, подобно тому, как снимают шелуху с луковицы. Он отбрасывал слои, желая добраться туда, вглубь, где вершилась история.
Дно миров было серым, однотипным, сводящим с ума любого картографа. Когда он коснулся ногами пепла, даже звук пришел с опозданием. Здесь все так жило. С большой заминкой, словно смерть любила откладывать дела на потом. Всюду, куда не кинь взор – стелется туман, липкий как майский мед.
Носитель сжал артефакт в ладонях. Око показало ему дорогу. Он нахмурился. Негоже светлым идти сквозь такую мерзость, но выбора не было. Либо просить пройти через владения Р`лльеха. Огненные холмы властелина демонов не очень полезны для здоровья, даже если ты носитель.
Поэтому он, стиснув зубы, двинулся в сторону разбитого мира. Эманации болезней и убийств еще тлели где-то в верхних границах. Носферату, привлеченные ими, ползали кругом, елозя хоботками вдоль трещин. Они питались чужой болью и страданием, набивали бездонное брюхо ужасом и отчаянием.
Несколько, опьяненных безнаказанным разгулом, попытались атаковать его. Носитель Ока щелкнул пальцами, и твари превратились в пылающие головешки.
-- Развлекаетесь, мастер рун? - просипел мертвец с того края сферы.
-- Мастером я перестал быть многие годы назад, - ответил носитель, отметив про себя, что собеседник тоже не спешит оглашать его имя. Давние враги, наверное, никогда не оставят взаимную подозрительность. – Примерно тогда же, когда сам начал их творить, не используя установленные правила.
-- Правила на то и существуют, - хмыкнул мертвец, сдирая рукой, закованной в металлическую рукавицу цвета воронова крыла, слои с мертвого мира. Он лукаво ему подмигнул. – Чтобы их нарушать. Поэтому мы сейчас здесь.
Носитель не ответил. Он знал, что если бы не беда, они не отступили от извечных истин. Если бы не опасность быть обнаруженными, и что еще хуже – свергнутыми с извечных престолов, носители никогда не сделали подобного.
Свет борется с Тьмой, Порядок с Хаосом, Жизнь скрещивает мечи со Смертью. Эту истину знает каждый и никто не поддает сомнению точно так же как и существование разных полюсов сил. Но из всех правил бывают…
Они шли тропами, выстеленными из мертвецов, вдоль сухих деревьев и жухлой травы. Над стальным небом рвались в клочья скрепы, держащие реальность целой. Мертвец трещал без умолку, иногда вынимая глаза и протирая их на диво белым шелковым платком. Он делал это с гнилой ухмылкой и носитель начал подозревать, что это представление создано лишь с одной целью – позлить воина света. Он собирался уже сказать, что подобными трюками его не выведешь из себя, но увидел город и передумал.
Это была столица великой страны, объединившей многие народы. Он бывал здесь, когда еще не обрел Око. Странная штука - память. Все, что он помнил об этом месте - здесь варили славный кофе.
Они шли по улицам, закручивающимся спиралью, ведущим к центральной площади. Всюду – пустые дома и шатающиеся одинокие лошади с пухлыми от голода животами. Лошади всегда умирали последними. Именно поэтому носитель при встрече старался угостить их яблоками. Вот и сейчас он соткал с помощью Ока лошадиное лакомство и бросил его кобылице. Та поймала его на лету и благодарно потрясла головой.
Центр города был оккупирован какой-то местной религией. Всюду – костелы, храмы, монастыри. Высокие и беломраморные, как и водится в подобного рода местах. Посреди площади – огромный многоярусный фонтан с уцелевшими скульптурами, но без воды.
На мраморных ступенях главного храма выбили гектограмму. Топорно и безвкусно, но действенно. Носитель узнал почерк. Да и как тут не признаешь, если всю сознательную жизнь сражался против тьмы, выкашивая ее везде, где только находил.
-- Сводится К Этому Значит Все? – прогрохотал парящий над крышей ифрит. – Миру? Могильнику? Ромашкам? Молоку? Киселю?
-- А какой у нас еще выход, хаосит? – улыбнулся гнилец, вставший по правую руку носителя.
-- Сотрясать! Трахаться! Спать!
-- Да, да, - зевнул темный. Он сунул руки в карманы плаща и уставился на гектограмму. – Бороться до последней капли крови или чего там у вас в жилах, рушить миры и гнуть время. А в итоге остаться у разбитого корыта. Опять.
-- Тоньше нужно, хаосит, - согласился носитель порядка. Он держал в руках шар льда в пузырьках воздуха. – Тоньше и бережнее. Иначе здесь будем стоять уже не мы.
-- Боги! Шлюхи? Радость и Пеленки?!
-- Хватит! – прервал его Носитель Ока. – Я - Светлый и мне подобное веселье претит так же как и вам всем. Думается мне, если бы Престолы были против, мы бы здесь не собрались. А раз так, почему бы не закончить с аперитивом в виде склок и перейти к основному блюду?
На том и порешили.
Настало время для по-настоящему высшей магии, не для глаз смертных или бессмертных. Для магии, на которую не были способны боги или каждый по отдельности. Здесь ковалось оружие из тех, которыми опасно владеть кому то одному.
Звон рождающихся крупиц и сверкание огоньков окружали носителей, тлели искры и витали нидор и фимиам запретных веществ. И над всем этим, на границе видимого и незримого, витала Тень. Она выжидала.

Специальные операции.Управляемый хаос.


Этот мир погряз в грезах.
Так восстань же ангел бездны, возьми свой меч.
Заставь содрогнутся землю, мир страдать.
Боль возмездия людей возздать.

Последняя война человечества.

2017 год 16 октября Рим.


"" Волнения мигрантов захлестнули большую часть Европы, полиция стянула основные силы к правительственным зданиям, люди недовольны либеральными реформами, повышением цен на основные товары, медицину и образование. Неизвестные люди совершили расстрел гей активистов в Брюсселе, участники протеста против дискриминации найдены мертвыми спустя час после происшествия, раны на телах жертв указывают, что по ним велся прицельный огонь, судя по найденным патронам использовались автоматы калибра 7,62 х 51 нато, по некоторым данным они могло быть доставлено из Ирака, подробности происшествия, количество нападавших и их мотивы неизвесны."

Репортаж Евроньюс застал папу римского в расплох, " Все зашло слишком далеко", подумал он. Мэрия Рима не отвечала на звонки. Исламисты угрожали спалить " Новый Вавилон", так они называли старый свет в результате происходящих событий. В кабинете чувствовалось напряжение, на столе рядом с телефоном лежала пачка отчетов по финансовым операциям, сотрудников представительства Ватикана в Евросоюзе и ООН. Понтифик прекрасно понимал чем все обернётся, от него требовали очень много. Рано или поздно с этим придется разобраться, но сначала сделать несколько важных звонков.

— Что вы делали в секторе 45-64, мистер Бен Райнхарт? Вас ведь так зовут? — майор космической разведки Кларк Дик теребил в руках меняющую свой цвет при взгляде под разными углами пластиковую визитную карточку, найденную при обыске у допрашиваемого, — и, главное, как вы смогли добраться до сектора 45-64? Исследование этой области космоса мы только недавно начали, и гражданские суда неспособны залетать так далеко. А на Разведку, как я понимаю, вы точно не работаете.
Допрашиваемый молча продолжал сверлить жестким взглядом серых глаз стол перед собой. По не меняющемуся нахмуренному выражению как минимум неделю не бритого лица, покрытого шрамами от пережитых сражений за свою жизнь или за что-то другое, невозможно было определить, о чем сейчас думает этот человек.
— Эй! Проснись! — раздраженный молчанием допрашиваемого майор вполсилы стукнул несколько раз кулаком по прозрачной перегородке, что разделяла комнату на две неравные части. Человек со стянутыми на затылке в длинный хвост давно не мытыми черными волосами, сидевший по другую сторону, никак не отреагировал.
— Не желаете отвечать? — приподнял одну бровь Кларк. — вам же хуже. Пока вы здесь, на вас не распространяются никакие права. А раз вас нет в базе данных населения, то вашу пропажу никто не обнаружит. Если не будете отвечать на вопросы добровольно, то придется отправить вас к специалистам по более жесткому допросу. Они и не таких молчунов могут разговорить. Только вот пальцы, и даже ноги и руки никто вам потом обратно не прирастит. — весело подмигнул майор. — итак…
Допрос прервало объявление по внутренней системе связи.
— Всему руководящему составу! Генерал Кросс собирает срочное совещание по внутренней видеосвязи в связи с нынешней ситуацией! — сообщил из динамиков под потолком громкий женский голос с интонацией, с которой обычно объявляют о прибытии пассажирского корабля в док космической станции.

Человечество, слишком быстро покорив довольно большую часть космического пространства вокруг родной планеты, достаточно быстро растратило большую часть доступных планетарным и астероидным колониям ресурсов. Межгалактическая федерация пришла в упадок, исследования дальнего космоса практически полностью свернули, а занимавшуюся этим важным делом космическую разведку оставили практически без финансирования.
Космическая федерация распалась на отдельные «государства», занимавшие либо отдельные планеты, либо звездные системы. Большинство неугодных правительствам слишком ярких личностей ссылалось на окраины бывшей федерации официально — для работы на космическую разведку, неофициально — для того, чтобы не мешали «царькам» и мелким корпорациям получать свою выгоду от управления поделенными между собой территориями.
Личные и корпоративные армии были оснащены намного лучше, чем космическая разведка, чьи корабли и оборудование уже были чинены-перечинены неисчислимое число раз. Поэтому, сосланные на окраины освоенного космоса изменить свое положение во всей этой ситуации не могли. С каждой новой возникающей проблемой разбираться им предоставлялось самим. А уж если накосячат, то ежегодная инспекция представителями от ближайших к краю освоенной территории «государств» может и серию показательных казней верховного состава разведки устроить. Бывало, даже, транслировали такое в качестве реалити-шоу для своего населения.
Именно по этим причинам, генерала космической разведки Александра Кросса сейчас очень сильно волновала возникшая необычная ситуация. Лететь до форпоста разведки на границе с сорок пятой областью его космолету оставалось еще несколько космических суток. А узнать побольше подробностей о происшествии он хотел как можно быстрее, чтобы потом долго не мучаться с решением проблемы. Пришлось созывать видеоконференцию руководящего состава форпоста прямо в полете.

Первым докладывал Кларк Дик, рассказывая о безуспешных попытках допроса потерявшего память, как тот сам утверждал, Бена Райнхарта. Следующим должен был выступить с отчетом ведущий космомеханик мастерской разведки, ближайшей к форпосту сорок пятой области. Его подразделение занималось вмерзшим в малый астероид космолетом, в котором был обнаружен допрашиваемый из предыдущего доклада. Но с силой тряхнувшаяся у того за спиной каюта и донесшийся по звуковой связи грохот изменили планы. Быстро вскочив на ноги после неожиданного падения, космомеханик молча дал знак, что срочно отправляется разбираться с тем, что случилось. Очередная неприятность за сегодняшний день, от которой у Александра Кросса настроение только ухудшилось.
— Так, а что там с теми странными сигналами, забивающими наши частоты связи в секторе 45-64? — обратился генерал к ведущему связисту.
— Сигнал исходит от одной из планет в секторе и представляет из себя не стандартный, а только недавно протестированный нами электромагнитный пакет с квантовым шифрованием, который ранее никогда не использовался. Содержит в себе просьбу о срочной помощи и предупреждение о происходящей планетарной катастрофе без подробностей, но с незнакомыми нам типами технических данных, которые не удалось распознать.
— Пробовали приблизиться к планете-источнику сигнала? — нахмурился Кросс, не понимая, как оттуда, где никогда не было колонии человечества, мог прийти подобный сигнал.
— Отправляли пять мелких беспилотных слайдеров и пару пилотов — никто не вернулся. Связь, как с беспилотниками, так и с пилотируемыми кораблями пропала при их приближении к планете на расстояние в три раза большее ее радиуса.
— Прекратите пока туда кого-либо или что-либо отправлять! — отдал приказ Кросс и обратился к другому подчиненному на голографическом экране перед собой. — Научникам срочно заняться изучением феномена на расстоянии!
В этот момент на связь вернулся заведующий космическими мастерскими разведки.
Обратив внимание на себя, он сразу сообщил о случившемся в его мастерских. Причиной взрыва в одном из ангаров оказался отделенный от астероида космолет чужака. В результате разморозки что-то внутри корабля сдетонировало, разнеся заодно и половину огромного ангара, в котором обычно ремонтировались космические корабли.
— Шлюзовой переход в ангар загерметизирован. Пятеро работников погибли. Мусорщики вылавливают все, что вылетело в космос со станции. — докладывал космомеханик с побледневшим лицом. Он отлично знал, какое наказание может ждать за подобную неосторожность в работе.
— Успокойся, Карлос. — прервал его генерал. — в случае чего, первым отвечать за случившееся все равно придется мне. Если б не отдал приказ о доставке корабля вместе с астероидом в мастерские — этого бы не случилось. Сообщения родственникам погибших отправлю чуть позже сам… вместе с компенсациями в связи с несчастным случаем. От космолета чужака что-нибудь осталось?
— Только мелкие обломки, — покачал головой космомеханик. Но выслушав, только что заглянувшего к нему в кабинет подчиненного, добавил. — мусорщики сообщили, что обнаружили среди обломков странный контейнер. Замок электронный. Но какой-то странный. Таких раньше никогда не видел. Открыть пока не удается.
— Отправьте на сквозное сканирование содержимого. — снова нахмурился Александр Кросс и почесал затылок. — о результатах доложите, как только будут готовы. И будьте с ним осторожнее.
Далее, видеоконференцию продолжили обсуждением более обыденных вопросов. Только генерал хотел закончить совещание, как на связь одновременно с главным исследователем снова вышел Карлос.
— Вы не поверите, генерал, что показало сканирование! — радостно сообщил космомеханик, и продолжил, не дожидаясь реакции остальных. — В контейнере множество металлических слитков двух разных типов. Практически чистое золото и не менее чистая платина! По полсотни килограмм того и другого!
Глаза генерала от такой новости чуть на лоб не полезли так же, как уже полезли у его подчиненных, участвовавших в совещании. Это меняло все и могло решить все проблемы космической разведки, и не только ее одной. Драгоценнейшие в космической федерации металлы, которые использовались еще и в электронике. Ресурсы, запасы которых давно уже были почти полностью выработаны во всей колонизированной человечеством области космоса. Вследствие чего владельцы малых остатков этих и подобных им полезных ископаемых имели наибольшую власть в федерации.
— Но открыть контейнер нам так и не удалось. Слишком прочный сплав, с каким мы раньше никогда не сталкивались. Ни разрезать, ни пробить у нас не вышло. — взял слово заведующий научным подразделением разведки. — Но можно попробовать привести к контейнеру нашего пленника. Если запирал контейнер он, то даже потеря памяти может не быть помехой для его открытия. Механическая память…
— Как прибуду — пленника ко мне! — прервал речь ученого Кросс. — к контейнеру со слитками никого не пускать! Может быть, и правда, сможет нам помочь с его вскрытием. — у генерала уже появились идеи по поводу того, как можно использовать и содержимое контейнера, и пленника для того, чтобы вытянуть разведку и хотя бы часть человеческой цивилизации из того болота безнадежности, в котором они сейчас находились.
Мысли о том, как все это воплотить в жизнь появлялись у него и раньше, но тогда для этого не было необходимых средств.

— Сто лет! Круглая дата! Юбилей со дня образования корпорации «Райнхарт»! Сто лет с начала новой эпохи в истории человечества! Сто лет со дня возрождения нашей Космической Федерации! Почти век с момента возобновления исследований дальнего космоса и разработок новых технологий! Пятьдесят лет со дня полного исчезновения «Черной Пелены» рядом с колонией «Мемо-Райн» в секторе 45-64, ставшей одной из первых новых колоний Космической Федерации в новой эпохе. Этот радостный и значимый для нас всех юбилей Бен Райнхарт решил отметить презентацией самых новейших открытий в науке, достигнутых основанной им век назад корпорацией. С новыми технологиями мы победим саму смерть, с новыми технологиями мы победим само время! Именно так, дословно, говорил Бен Райнхарт, когда анонсировал предстоящее событие. Главное юбилейное торжество и все презентации пройдут на Мемо-Райне. Но новые технологии — это, отнюдь, не самая главная интрига предстоящего празднества. Презентовать их будет сам Бен Райнхарт. А это значит, что он в очередной раз изменит свою внешность. Всем интересно, что же Бен Райнхарт в себе изменит на этот раз. Глаза, нос, цвет волос или, может быть, даже цвет кожи! Угадывайте, делайте ставки. Победитель, угадавший, как изменится на этот раз Бен Райнхарт, получит невероятнейший приз! Возможность изменить свою внешность так, как захочет и огромный звездолет-дом со всеми удобствами и возможностью путешествовать от одного края Космической Федерации до другого! Свои варианты ответов присылайте…
— Ага, а еще победитель может распрощаться со своим телом навсегда. — устало усмехнулся, допивая из бокала остатки местного фирменного пойла, Рональд О’Рейли и, нажав кнопку пульта, вырубил стенд головизора в баре, показывавший низкорослую и немного перебравшую с косметикой светловолосую дикторшу федеральных новостей. — а у Бена Райнхарта появятся новые личные запчасти.
— И не только победитель. — добавил сидевший напротив за тем же круглым столиком полный человек с мешками под темными водянистыми глазами, густыми темными усами и дешевой дымящейся сигарой, торчащей из уголка рта. — причем, ведется на этот развод так много идиотов, что Бен Райнхарт мог бы прожить еще очень долго.
— Если бы мы не нашли способ его убрать — атмосферный для старых времен скрип деревянной двери сопроводил фразу вошедшего в малое помещение этого захолустного бара третьего участника встречи. Высокий худой такой же, как остальные присутствующие, бывший директор одной из незаконно захваченных Райнхартом корпораций быстро прошел к столу и накрыл его принесенным с собой небольшим старомодным кейсом с кожаной обшивкой и дисковыми цифровыми замками.
— Что закажете? — полноватый повар-бармен с короткими седыми усами, маленькой козлиной бородкой и в белом поварском колпаке, одновременно являвшийся и хозяином этого бара, располагавшегося на одной из захолустных пиратских станций в освоенной федерацией части космического пространства, казалось, появился ниоткуда.
— Как всегда, — махнул рукой худой, занимаясь кручением дисков кодового замка кейса.
— Понял. Пойду готовить еду и не буду вам мешать. — кивнул повар и скрылся в дверях за барной стойкой.
— Ну, так, что решили? — приподнял правую бровь толстяк с сигарой.
— План полностью проработан. Нужные люди уже доставлены на Мемо-Райн. Оборудование установлено там, где необходимо. — замок кейса щелкнул, и худой приподнял его крышку. — осталось только найти того, кто согласится пролететь через все военные и полицейские заслоны прямо к энергетическому куполу планетарной колонии и пропустить сквозь купол нужный сигнал. — на стол перед ними легла папка с подробным изложением всех деталей разработанного плана по уничтожению Бена Райнхарта и его корпорации. — только я не знаю подобных умельцев. В последнее время у пиратов и нелегальных наемников все совсем плохо. Специалистов в подобном экстремальном космическом пилотаже практически не осталось. А те, кто остался — не рискнут настолько, чтобы оказаться так близко к энергокуполу почти перед самой его перегрузкой и взрывом. Да и продаться Райнхарту могут многие из обычных пиратов и наемников. Нужен тот, кому можно доверять.
— У пиратов и нелегальных наемников все плохо с тех самых времен, как купленная с потрохами Райнхартом Космическая разведка занялась не только исследованиями космоса, но еще и охотой на них. — хохотнул Рональд, пробегая глазами по детальному описанию плана, по старинке изложенного на бумаге с приложенными к записям голографиями.
— Хм… Есть у меня один подходящий кандидат. Как раз, недавно с ним общался. — прищурился курильщик, пытаясь что-то найти во внутреннем кармане своей темной куртки из синтетической кожи. — А! Вот! — на стол перед ними лег небольшой старенький планшет в пластиковом корпусе. — сохранил старую базу с данными по некоторым своим работникам, которым Райнхарт жизнь тоже неслабо попортил, когда занимался космическим рейдерством, присваивая себе собственность других корпораций.
Оба его собеседника с интересом нагнулись над столом и наблюдали за тем, как курильщик что-то ищет в файловой системе, водя толстыми пальцами по плоскому основанию сенсорного голографического экрана.
— Так вот. Работал на меня один наемник. Бывший пилот-ас космической разведки. Из-за действий корпорации Райнхарта погибла его семья: отец, жена, дочь. Только сын малолетний тогда выжил. — в очередной раз вынув изо рта сигару, толстяк выпустил в воздух небольшое облачко темного вонючего дыма, и вернул ее обратно. — а лицо этого пилота изуродовали личные наемники Райнхарта. Этот человек пойдет на все, чтобы отомстить убийцам своей семьи… нашел. Но единственное условие, с которым он согласен вернуться на подобную опасную работу, — это половина оплаты заказа авансом.
С голографического экрана планшета на них смотрело жестким взглядом серых глаз исполосованное множественными шрамами гладко выбритое лицо. Длинные черные волосы человека на голографии были стянуты на затылке в длинный хвост.
— Причем, аванс он возьмет только в слитках золота и платины, — продолжал курильщик. — чтобы можно было беспрепятственно хранить в пиратских банках. И хочет быть уверенным в том, что если с ним что-то случится, то сын получит оставшуюся часть оплаты в стандартной валюте федерации.
— Ну, думаю, что мы сможем наскрести из наших запасов слитки и все остальное. — согласился О’Рейли. — наша цель стоит того, чтобы быть так оплаченной.
— Поддерживаю. Звездолет со спецоборудованием для его задания уже готов и ожидает в условленном месте. — присоединился худой, промолчав о том, что без ведома его партнеров по нынешнему делу на борт, кроме прочего, была заложена замаскированная взрывчатка, которая разнесет космолет вместе с наемником через пару часов после получения ответного сигнала с поверхности Мемо-Райна.

Потрескивание только что разведенного моим другом костерка и начавшее распространяться от огня тепло чуть сглаживали грусть, навеваемую прохладным ночным ветерком, шелестящим листьями окружающих деревьев. Узкий желтый лунный серп и рассыпавшиеся по черной небесной пелене далекие звезды сегодня давали мало света. Часть его терялась по дороге — где-то в высоко плывущих бледных облаках. Птицы и звери в этом лесу сегодня спокойно спали, даже не подозревая о важности события, которое здесь произойдет. Впрочем, на их жизни это мало повлияет. В отличие от жизней многих представителей человечества. Она сегодня ночью тоже где-то там, далеко от меня, спокойно спала, и, наверняка, в этот момент смотрела на окружающий мир моими глазами. Одна из редких спокойных ночей, когда Ей удавалось уснуть, и мне не приходилось ощущать ее страдания.

Шум производимый охраной того, с кем мы договорились здесь сегодня встретится, вторгся в окружающий покой как раз тогда, когда и ожидалось. Воины, не привыкшие к скрытному перемещению, даже без металлических доспехов шумели слишком сильно. На полпути от края леса к месту нашей стоянки, когда один из них упал, споткнувшись в темноте о вытянувшийся по поверхности земли корень дерева, предводитель наконец разрешил им зажечь факелы. Огонь последних позволял увидеть издалека только фигуры, облаченные в темные балахоны, накинутые людьми для маскировки. Никто посторонний не должен был знать об этой встрече. Иначе могла бы пострадать не только репутация их предводителя, но и все их семьи. То, что мы планировали провернуть, было слишком уж масштабным обманом, раскрытие которого имело бы не менее масштабные последствия. Как, впрочем, и его не раскрытие.

Когда группа людей подошла ближе, стало понятно, что причиной производимого ими излишнего шума была не только неопытность воинов в разведке. Двое из них тащили за собой по земле крупную кабанью тушу. Видимо, успели где-то, и явно не в этом лесу, поохотиться по дороге на встречу. Еще двое вели пленника с мешком на голове. Ночь предстояла долгая. Необходимо было окончательно согласовать и уточнить весь наш план. Мы с другом приветственно помахали руками приближавшимся, на что их предводитель почти незаметно кивнул головой, скрытой под глубоким темным капюшоном, и повторил наш жест. Здесь и сегодня он не был чьим-то большим начальником, предводителем или представителем закона и властей. И сопровождали его из подчиненных только самые доверенные друзья и союзники. Поэтому, он вполне мог позволить себе подобное. Тем более, по отношению к тому, кто спас жизнь его жене.

— Поймали, вот, наконец, разбойника очень похожего на твоего друга. Рост и сложение примерно такие же. Возглавлял небольшую банду, промышлял грабежом торговых караванов — не дожидаясь наших вопросов, пояснил присутствие пленника Судья. Почему Судья? Потому что именно такую роль ему вскоре предстояло сыграть.

Подойдя к нашему костру вместе с ведущими пленника воинами, он попросил их усадить того поближе к огню. Затем снял с его головы мешок.

— Да пошли вы... — с презрением сплюнул на землю разбойник с грязной давно не стриженной шевелюрой, наверняка полной вшей и блох. — служители закона...

— Подойдет? Вроде, похож. — перебил его Судья, глядя на пленника и моего друга, после чего один из охранников молча отвесил разбойнику подзатыльник. — Немного помыть и подстричь волосы и бороду, и будут очень похожи.

Оба: мой друг и разбойник сидели напротив меня, и свет костра позволял хорошо разглядеть их лица. Сходство было вполне достаточным для воплощения в реальность одного из пунктов нашего плана.

— Подойдет. — согласился я.

— Возможно, на всякий случай, еще немного обработаем ему лицо, прежде чем сделать то, что необходимо. — добавил Судья, сделав особое ударение на слове "обработаем".

— Как посчитаешь необходимым. — согласился я. — главное, чтобы все выглядело максимально достоверно. Кстати, — я вытянул к костру ладонь правой руки с лежащим на ней заранее приготовленным кошелем и бросил его Судье, — можно будет подложить как принятую за сделанное плату. Ловко поймав полный серебряных монет кошель, мой собеседник только молча кивнул. Затем жестами попросил охранников вернуть на голову пленника мешок и привязать того покрепче к ближайшему дереву. В завершение выполнения просьбы, один из воинов еще и ударил пленника по голове так, чтобы тот потерял сознание, но не умер.

Двое из спутников Судьи занялись подготовкой отдельного костра с вертелом для кабаньей туши, еще двое — свежеванием и разделкой самой туши. Остальные окружили небольшую поляну, на которой мы расположились, и следили за тем, чтобы никто посторонний не смог к нам незаметно подобраться. Сам же Судья присел у малого костерка, между мной и моим другом, и молча уставился на вырывающиеся вверх языки пламени.

— Надеюсь, потом духовенство, наконец, успокоится. — вздохнув, наконец прервал он молчание. — а то не нравится мне то, как они на народ влияют.

— Конечно, успокоятся. — сказал я — Ведь ты им дашь то, чего они желают. Избавишь их от того, кто мешает их... деятельности.

— Остальные твои... друзья, — сменил Судья тему. — ничего не знают о нашем договоре?

— И не должны знать. — покачал я головой. — Единственный, кто знает — здесь, со мной. — указал на друга, сидящего у костра вместе с нами. — К тому же, он сам пожелал найти ту, с которой связан всю свою жизнь от рождения. Восприятие, взгляд на окружающий мир остальных слишком искажает то, что они от меня слышат. Но это не так уж и важно. Главное, чтобы они записали и сохранили нужные мне знания. Пусть, даже в немного искаженном виде. Сохраненные народом отрывки знаний из их записей будут помогать мне и Ей вспоминать все необходимое в следующих инкарнациях... перерождениях. Если мы не будем помнить, кем являемся и для чего существуем, ко времени, когда человечество будет снова представлять угрозу для всего этого мира, то не сможем спасти мир от него.

— А ведь раньше я считал, что занимаюсь чем то очень важным в этом мире. — продолжал Судья, пока его спутники помещали вертел с кабаньей тушей над костром. — что решаю судьбы людей... Но после того, что рассказал мне ты... после того, что показал... Увиденное до сих пор стоит перед глазами.

— Если хочешь, я могу помочь тебе забыть... потом — после того, что мы готовимся сделать, — предложил я.

— Нет, я не хочу этого забывать, — возразил Судья. — решая судьбы других людей, я всегда должен помнить о том, что однажды и сам буду отвечать за свои решения и поступки перед Высшей Силой. Никогда не должен забывать о том, что есть в мире что-то более важное, чем наша обыденная жизнь и мелочные стремления. Ты подарил мне знание, понимание, которое мало кому доступно.

— На все воля Вселенной, — ответил я. — не я решаю, кому будет позволено правильно воспринять Истину. Остальные, следующие за мной, кроме него, — кивнул головой в сторону друга. — так и не смогли понять. Их души все еще остаются в плену иллюзий, созданных прежним окружением и давними традициями и правилами.

Кабана к этому моменту уже подготовили к жарке, нанизали на вертел и поместили над большим из двух костров. Два воина теперь следили за тем, чтобы мясо прожаривалось равномерно и не подгорало. Один периодически поворачивал вертел, а второй, время от времени, обрызгивал тушу принесенными с собой водой и маслом. В окружающем воздухе начал распространяться приятный запах, напоминавший мне о том, что сегодня я еще не ужинал.

— Сколько вам еще нужно времени на подготовку? На прощание с остальными. — в очередной раз прервал молчание Судья. — долго держать разбойника подальше от лишних глаз не получится. — кивнул он в сторону привязанного к дереву спящего пленника.

— Двух-трех дней, думаю, хватит. — ответил я. — Устрою прощальный ужин с теми, кто за мной следует. А на следующий день можно уже начинать. Мой друг сам придет к тебе или твоим людям и приведет их ко мне.

— Моим людям для ареста потребуется подтверждение, свидетельство от твоего друга о том, что это именно ты.

— Думаю, проще им будет договориться об этом с утра в день ареста. — ответил я. — хорошо бы еще, для достоверности пригласить в качестве свидетелей ареста представителей духовенства.

— Об этом я точно не забуду. — усмешка проскользнула по освещаемому костром рту Судьи. Остальную часть его лица до сих пор скрывала тень глубокого капюшона. — Главные зрители обязательно будут в первом ряду в самом начале спектакля и будут считать себя его участниками. Убедим их в том, что твой арест — это их собственная идея.

— Гвозди должны быть обработаны той мазью, о которой мы говорили при прошлой встрече. — напомнил я. — мой друг принесет с утра перед арестом твоим людям ее, дополнительные инструкции и напиток, который я должен выпить перед наиважнейшей частью представления. Мазь не даст загноится ранам, а напиток поможет мне в медитации... поможет сосредоточиться нужным образом, чтобы усилить связь с Нею. Распределение источников боли по всем конечностям тоже сыграет свою роль в этом. Сознание не будет отвлекаться на боль в отдельной части тела. Боль пронзит его полностью, поглощая почти все силы. Позволит привести тело на грань жизни и смерти. Твоим людям в первые часы придется следить за тем, чтобы я оставался жив. Силы, потраченные толпой на злость, ярость и ненависть, напитают мою душу, достаточно, чтобы сохранять тело живым в последующие дни.

— Точно уверен, что это тебе поможет?

— Уверен не полностью, но надеюсь. Шести часов на кресте и нескольких дней под присмотром подходящего лекаря должно хватить на то, чтобы мне удалось спасти ту, с кем я навечно связан. Оказавшись в Ее теле, я смогу помочь Ей выбраться из неприятностей. Заодно, точно узнаю, где Она находится. Проще будет потом Ее найти.

— Все зрители должны быть уверены в твоей смерти. — напомнил Судья.

— Пусть перед снятием тела с креста известный нам обоим лекарь, достойный доверия и способный хранить тайны, наденет доспехи легионера и сделает вид, что добивает меня копьем. И пусть постарается не нанести мне смертельной раны. Это всех должно убедить. — ответил я. — Нужно будет проследить, чтобы он не забыл заранее смазать острие копья той же мазью, что и гвозди.

— Прослежу за этим лично. — Судья обернулся на жарящуюся кабанью тушу. — Ну, как там? Долго еще?

— Еще совсем немного, — ответил воин, поворачивающий вертел. — почти готов.

— Отлично. — Судья глубоко вздохнул и снова обратился ко мне. — а что потом собираетесь делать? Куда направитесь?

— Иуда, — я кивнул в сторону своего друга и лучшего на тот момент ученика в нынешней моей инкарнации. — чуть сменит внешность, побреется, подстрижется, отбросит прежнюю жизнь и прежнее имя. Отправится на поиски той, с кем связан. Где она, нам уже удалось определить. И она его очень ждет. Вместе они будут продолжать мое дело по сохранению нужных нам, Хранителям Вечности, знаний в памяти разных народов. Каждый народ обычно искажает часть знаний, но собирая крупицы истины из разных источников, все равно удается вспомнить то, что необходимо в будущих перерождениях. А я, вернувшись в свое тело, еще некоторое время вынужден буду пожить здесь, пока не восстановятся силы. Буду скрываться от остальных своих... учеников и духовенства. Буду наблюдать. Как восстановлю свои силы, отправлюсь к той, с которой мы навечно связаны. И тоже вернусь к распространению нужных мне знаний среди разных народов. Однажды они мне и Ей очень понадобятся. Когда придет время в очередной раз остановить человечество и спасти этот Мир.

— Если позже потребуется помощь, ты знаешь, к кому из моих людей можешь обратиться, — Судья, он же — Понтий Пилат, развел руки в стороны, показывая, что имеет в виду всех присутствующих легионеров.

— Да, знаю, — кивнул я в ответ, принимая из рук одного из легионеров нанизанный на ветку кусок аппетитного хорошо прожаренного мяса. — Разбойника не забудьте накормить. Пусть уж наестся перед тем, что его ожидает.

Пилат кивнул одному из легионеров, готовивших ужин, и тот направился к привязанному к дереву пленнику. Один из охранявших привел разбойника в чувство и развязал ему руки. Получив свою порцию ужина, пленник, понимавший, что отсюда ему не сбежать, уселся на землю, прислонившись спиной к стволу дерева. По тому, с какой жадностью разбойник впивался зубами в мясо, можно было сделать вывод, что он почти ничего не ел уже, как минимум, пару дней. Бурдюк с водой, выданный ему одним из легионеров, по той же причине был опустошен почти сразу.

Трапеза продолжалась еще около часа. Несколько легионеров из окружения Пилата обратились ко мне за помощью в решении своих, более простых, чем мои собственные, проблем. Выслушав полезные советы, благодарили, обещая, в случае чего, помогать в будущем. Мы сидели и разговаривали о самом разном почти до рассвета. А вместе с утром пришло время расходиться. Пилату предстояло подготовить все к моему будущему публичному суду и распятию, а нас с Иудой ожидала подготовка к прощальному ужину с другими моими учениками.

1

— Мама! А когда я встречу свою вторую половинку? — в очередной раз спросила девятилетняя Дженни Трумэн, забежав на кухню.

— Очень скоро, дорогая, — ответила Кейт.

— И мы с ним будем счастливы, как вы с папой?

— Да, - ответила мать, — а теперь иди в свою комнату, поиграй с куклой.

— Хорошо, мама, — Дженни направилась к лестнице на второй этаж, качая на руках свою самую любимую куклу с белыми кудрями и большими ярко-голубыми глазами, одетую в красивое ярко-алое платьице.

— Вот видишь, Джекки! Скоро я буду счастлива так же, как и мама с папой, - похвасталась она перед куклой, войдя в свою комнату.

Дженни немного поиграла с Джекки, и ей сильно захотелось спать. Запрыгнув на кроватку, девочка легла, обняв куклу, закрыла глаза и почти сразу уснула…

2

Ей снилось, что она в комнате, окрашенной в бледно-голубой цвет. Дженни сидела в удобном мягком кресле. Перед ней стоял стул, на котором сидело странное человекообразное существо: все в белом, с расплывчатым лицом, черты которого невозможно было определить.

— Как тебя зовут? — спросило существо мужским голосом.

— Дженни, — ответила девочка.

— А какая у тебя фамилия?

— Трумэн.

— Хорошо. А где ты живешь?

— Зачем вам это? — с подозрением спросила Дженни.

— Мы связались с тобой через твою вторую половинку, — ответило существо. - назови нам свой домашний адрес, и его приведут к тебе домой. И вы будете вместе счастливы. Кстати, зовут его Билли Гарден.

— Хорошо, — ответила девочка и рассказала все, что от нее требовалось.

— А теперь, — сказало существо в белом, — закрой глаза, а я сосчитаю в обратную сторону от пяти до одного, и ты проснешься.

Дженни закрыла глаза и стала слушать, как оно считает. На счет «один» она проснулась.

Девочка снова была в своей комнате. Лежала на кроватке, обняв любимую куклу. Она спрыгнула на пол и побежала к маме.

— Мама! — крикнула Дженни, вбежав на кухню. Глаза ее светились от радости. - Мама! Со мной связались через мою вторую половинку! Его зовут Билли Гарден! Скоро его привезут сюда!

— Правда? — спросила Кейт.

— Да!

— Наконец-то! — обрадовалась за свою дочь Кейт. — «Теперь Дженни будет счастлива со своей второй половинкой. Она будет полноценной и официально перейдет на первый уровень телепатии!»

Первый уровень телепатии представлял из себя постоянную псионическую связь со своей второй половинкой. С Кейт гипнотизер связался через Джона Трумэна, когда ей было девять лет, как сейчас ее дочери. Впоследствии, она провела всю свою жизнь со второй половинкой, и была очень счастлива.


Когда-то считали, что сны - это проявление фантазий и тайных мыслей людей, а тех, у кого была постоянная усиленная пси-связь со своей второй половинкой - телепатическая связь первого уровня - считали сумасшедшими, слышащими голоса у себя в голове, и пытались лечить в психиатрических больницах. Но около полувека назад ученые определили, что все это вовсе не фантазии и не болезнь, а естественная псионическая способность живых существ. Это открытие привело к краху психиатрии, которая, как оказалось, по большей части основывалась на заблуждениях человечества. Из-за этого проблемы начались у фармакологических корпораций, занимавшихся продажей государствам медикаменты для психиатрических лечебниц. Седативные препараты и антидепрессанты оказались практически вне закона. Зато началась разработка и выпуск новых - позволявших временно блокировать доступ к своим мыслям со стороны других телепатов. На черном рынке появились и иные препараты, наоборот немного усиливающие способности, но практически всегда вызывавшие негативные последствия для здоровья их принимающих.

Телепатией второго уровня обладало еще мало людей, но все пытались развивать ее у себя. Освоившие ее были способны мысленно общаться не только со своими вторыми половинками, но и с другими людьми, если те не блокировали доступ к своему мозгу с помощью специальных медикаментов.

«Теперь, — улыбаясь, мысленно сообщила мужу Кейт, — придется готовить еще больше еды на ужин. Похоже, у нас будут гости.»

3

— Как ее зовут? Как зовут мою вторую половинку? — Билли Гарден от нетерпения узнать о ней хоть немного больше не мог усидеть на стуле.

— Дженни Трумэн, — ответил гипнотизер. — твои мама с папой сегодня же отвезут тебя к ней, и вы познакомитесь.

— Это наш долг перед сыном, — согласился Бен - отец Билли.

— Адрес вы записали? — спросил гипнотизер.

— Записал, — ответил Бен и похлопал сына по плечу. — Ну что, Билли? Летим к Дженни?

— Да! — обрадовался сын. — и мы с ней будем счастливы, как вы с мамой?

— И вы с ней будете счастливы, как мы с мамой, — подтвердил Бен.


«Ну что? Определили?» — мысленно спросила Мэри — жена Бена, встретив мужа и сына снаружи здания гипнотизария.

«Определили», — мысленно ответил Бен и протянул Мэри два сертификата на телепатическую связь сына и его второй половинки.

— Тогда, летим, — вслух сказала Мэри, убирая сертификаты в свою черную кожаную сумочку.

Оба: и Бен, и Мэри, — были рады тому, что их сын наконец-то станет полноценным.

4

Джо Расселу не хотелось жить. Их с братом-близнецом жены были неполноценными, когда они встретили друг друга впервые. Обе вскоре после свадеб умерли от рака. Теперь и его брат – Джей погиб. Джо стал неполноценным. Он привык постоянно общаться со своим братом телепатически и никак не мог прийти в себя после его смерти. Джея убила пара грабителей, которые оказались половинками друг друга. Их посадили за решетку. Но Джо Рассел потерял всех, кого знал. Телепатическая связь с братом прервалась вскоре после его гибели. Какое-то время сознание Джея еще оставалось в мозге Джо, но вскоре угасло.

Теперь и его ждала смерть. Почти все неполноценные умирали вскоре после гибели вторых половинок. Выживали только те, кто смог освоить второй уровень телепатии.

Джо Рассел напился и теперь гнал по воздушной магистрали на своем «Ниссан», желая убить себя. Развить свой мозг до второго уровня телепатии он уже не мог. В сорок шесть делать это было уже поздно. Врачи рекомендовали осваивать второй уровень до тридцати лет. Позже развитие телепатии становилось практически невозможным. Все это означало, что скоро наступит и его очередь безвременно умереть. Зачем же ждать и страдать, если он потерял всех, кого знал?

Выведя свой «Ниссан» с поврежденными заранее ограничителями скорости на длинный прямой участок главной воздушной магистрали города, Джо разогнал его до 100 миль в час, откинулся на спинку кресла, убрал руки за голову и закрыл глаза, готовясь к концу.

5

— Скоро мы прилетим? — полюбопытствовал Билли у отца, управляющего их «Тойотой-Флайер», когда они выезжали из-за высокого здания на главную магистраль Нью-Йорка.

— Очень скоро, сынок, — ответил Бен, оглянувшись на Билли, сидевшего на заднем сидении. И упустил тот момент, когда что-то летящее на огромной скорости вылетело слева из-за поворота.

6

Сначала была темнота. Затем Билли открыл глаза. Он лежал на кровати в комнате со стенами, обклеенными видео-обоями, изображающими вид вокруг лесной полянки. На обоях летали бабочки и мелкие птички.

«Где я?» — подумал Билли, сев на кровати.

— Ты — Билли Гарден? — услышал он девчачий голос.

— Да, — ответил мальчик. — а ты — Дженни Трумэн? Где ты?

— Ты говоришь моим ртом?! — услышал он тот же голос, которым только что ответил ей.

— Да, — ответил он. — Ты — Дженни Трумэн? — повторил Билли свой вопрос.

— Да, я — Дженни, — ответил все тот же голос.

— Кажется, я внутри тебя, — сказал Билли. — как я здесь очутился?

— Не знаю, — ответила Дженни. — Я спала. Мне снилось, что я лечу с мамой и папой в аэрокаре, а потом была темнота. И я проснулась. А теперь в моей голове появился ты.

— Это я летел в аэрокаре вместе с папой и мамой, — вдруг вспомнил Билли. — Мы летели к тебе и… в нашу «Тойоту-Флайер» что-то врезалось. А потом я проснулся здесь… Не может быть… Неужели я…

— Умер? — спросила девочка.

7

— Мама! Папа! — Дженни со слезами на глазах вбежала на кухню, где только что пришедший с работы отец помогал матери готовить ужин.

— Что случилось, моя дорогая? — испугалась Кейт.

— Билли и его родителей сбили!

— Билли Гардена? Твою вторую половинку? — переспросил отец.

— Да. Теперь он в моей голове.

— Джон, включи головизор, — попросила Кейт мужа. — если случилась авария, то об этом срочно сообщат.

«Боже!» — думала она. — «если они погибли…»

«Наша дочь стала неполноценной», —продолжил за нее муж, включая головизор.

— Пять минут назад, — сообщали в экстренном выпуске новостей. — на главной воздушной магистрали Нью-Йорка впервые за пять лет произошло столкновение аэрокаров. «Ниссан» неполноценного Джо Рассела на скорости около 100 миль в час врезался в «Тойоту-Флайер» семьи Гарденов. Все пассажиры обоих аэрокаров погибли сразу…

Джон выключил головизор.

«Теперь она точно стала неполноценной, — вытерла слезу ладонью Кейт. — она же может умереть».

«Ей еще только девять лет, — напомнил Джон. — у нее есть еще неплохой шанс освоить второй уровень телепатии, и тогда Дженни выживет». — он обнял жену, чтобы успокоить ее, и посмотрел на дочь.

— Он умер, — расстроенно сказала Дженни. По ее правой щеке потекла слеза.

— Но он же в моей голове! — возразила она сама себе.

«Да, — подумал Джон. — но это ненадолго. Остаточное сознание».

8

«Я умер? — подумал Билли Гарден. — но я жив. Но оказался в теле Дженни Трумэн… или теперь я и есть Дженни Трумэн?»

Отец как-то рассказывал ему о том, что, когда один или одна из двух половинок умирает, сознание погибшего оказывается в теле выжившего и постепенно затухает, пока не исчезает совсем, но может и остаться существовать, если оставшийся в живых освоит второй псионический уровень. Поэтому он понимал, что ждет их обоих.

— Через неделю, Дженни, ты пойдешь в школу развития второго уровня телепатии, — сообщил дочери Джон. — завтра же я подам туда заявление и твои документы.

— Зачем? — спросила Дженни.

«Чтобы ты выжила», — подумали Джон и Кейт.

«Чтобы мы выжили», — мысленно сказал Билли Гарден.

Мне кажется, я живу в чужом теле. А тебе никогда так не казалось?
Ты подходишь к зеркалу, рассматриваешь себя в нем и не узнаешь черты. Ты испытываешь эмоции, ты строишь внутри себя маленький хрустальный мир, но, когда показываешь его другим, в лучшем случае видишь непонимание, в худшем – подметаешь осколки.
Пальцем я касаюсь своих губ. Чувство то же, что и всегда, но стоит открыть глаза – и снаружи все не то. Вокруг ходят люди без сознания. Которые не способны ощутить боль или радость, которые охотно потребляют предложенные им в газетах и с экранов телевизоров шаблоны и нормы, и между собой общаются, любят, ссорятся и расходятся, в точности следуя заданным им алгоритмам.
На моем чужом лице странно и смешно выглядит все то, что я ощущаю внутри. Счастливая улыбка по непонятной прихоти изгибает уголки губ вниз, а когда я насильно их поднимаю – немеет половина лица. Наверное, по какой-то глупости я выбрала неправильное перерождение. Но, может, нужное? Что я должна вспомнить и узнать здесь? Что почувствовать? Когда это закончится, со мной останется только память, – но не о датах и людях. Память о моих чувствах. О любви, о страсти, о горе, о зависти и обиде. О ненависти, которой я никак не могу испытать. Наверное, потому, что я слишком долго пыталась жить по навязанному шаблону. Не была собой ни снаружи, ни внутри.
Порой мой настоящий мир прорывается ко мне снами. Говорят, во сне невозможно увидеть солнце. Пишут, что только дети видят цветные сны. Уверяют, что взрослым не дано летать даже там.
Значит, это не просто сны. Это мои жизни, прошлые или будущие. Искривленные отражения в зеркалах моих обыденных дней, покалеченные, полустертые, и при этом – восхитительно живые…

В саду, окружавшем небольшой дом на окраине столицы, готовилось наступить лето. Ночами и по утрам пели птицы, прерываясь только на небольшую дневную сиесту, бабочки порхали между цветущих деревьев, уже вовсю теряющих белые лепестки.
Хрупкие крылатые создания время от времени становились добычей резвившихся в саду детей – двух мальчиков-погодков лет десяти и юркой шестилетней девочки с длинными косичками, постоянно возглавлявшей небольшую ватагу в их проделках. Вся троица еще не успела загореть под весенним солнцем, но первые веснушки уже начали появляться на носах мальчишек, обойдя девочку стороной.
Возможно, они просто не стали портить эту симпатичную мордашку, постоянно преображавшуюся под влиянием искренних детских эмоций. Или, быть может, не решились нарушать величие довольно заметного носика, ничуть не испорченного легкой горбинкой. Его девочка унаследовала от отца, взяв от матери мягкий овал лица и небольшие пухлые губы.
Все вместе дети облепили старую черешню. Мальчишки забрались на нижние ветки, выискивая кусочки древесного сока, превратившегося в смолку под лучами теплого солнца, и, находя, принимались ее увлеченно жевать, изредка великодушно делясь с девочкой, оставшейся внизу.
Малышка пыталась забраться наверх, но ее роста и сил не хватало на большее, чем подпрыгнуть и зацепиться за одну из склоненных ветвей, смешно размахивая ногами и возмущаясь. На нее сверху сыпались кусочки коры и прошлогодние листья, чудом перезимовавшие ради того, чтобы быть бесславно стряхнутыми вниз.
Спустя минуту девочке наконец удалось зацепиться двумя ногами за ветку. Она так и повисла, с двумя тонкими косичками, нацеленными в землю. Мальчишки только посмеивались, надежно устроившись в ветвях и не понимая, как можно быть такой слабенькой. Ну это же просто глупость – не суметь подтянуться один-единственный раз!
Все дети были похожи, как близкие родственники. Темно-каштановые волосы, коротко остриженные у мальчишек и заплетенные в растрепавшиеся косы у девочки, ярко блестели на солнце. Еще ярче блестели их желто-карие глаза, когда малышка, устав, отпустила наконец ветку и села прямо в траву, уже спустя секунду что-то там нашарив и с радостным воплем демонстрируя братьям.
Не дожидаясь, пока мальчишки спустятся, она покинула редкую тень дерева и припустила вниз по склону, к уютному кирпичному дому.
- Мам! Ну мам! Смотри! – на бегу завопила девочка, и спустя несколько секунд из дверей выглянула высокая полная женщина с коротко стрижеными вьющимися волосами.
- Мам! Я божью коровку поймала! – гордо возвестила дочка, подбежав к матери и протягивая вперед тонкую руку со сжатым кулачком. Разлепив пальцы, она разрешила полюбоваться своей добычей матери и догнавшим ее братьям.
- Молодец! – подтвердила женщина, ласково погладив девочку по голове. – А теперь давай ее отпустим? Ее же тоже ждут детки?
- Давай! – радостно согласилась малышка и вытянула хрупкую ручку вверх.
Вместе с братьями она нестройно, но воодушевленно продекламировала стишок про небо, конфетки и их неумеренное потребление жадными детками и полюбовалась на послушно улетевшее куда-то вверх насекомое.
- Мальчики, папа вас ждет в доме, помогите ему убрать все то, что он раскрутил, но не починил, и идите ужинать, - полюбовавшись на детей, велела женщина, и мальчишки вихрем унеслись куда-то внутрь дома.
- Мам, а ты пойдешь со мной в сад? Я хочу найти ветку с цветами, поставим ее в вазе на столе и будет красиво! – попросила девочка, взяв маму за руку.
- Но тогда на этой ветке не вырастут фрукты.
- Ну одну веточку! Мама, ну пожалуйста!
- Ладно, - улыбнулась женщина и, отпустив руку дочери, чуть подтолкнула ее вперед, - иди и выбери сама какую-то красивую ветку. Только, прежде чем ломать, посмотри, не осыпаются ли цветы. И не ломай большие ветки, давай самую маленькую, хорошо?
- Хорошо, мам!
Вприпрыжку девочка снова направилась в сад, по пути ненадолго остановившись возле вылизывающейся на солнце кошки и попытавшись зазвать ее с собой, но животинка лишь искоса посмотрела на неожиданную помеху и высокомерно задрала лапу, зарывшись носом под хвост.
- Я скакаю по траве, по зеленой травке!
Оббежав вокруг кошки, девочка пропела сочиненную ей строчку и задумалась, как бы ее продолжить.
- Пошли со мной за веточкой, на ней растут цветочки!
Протянув руки, девочка попыталась схватить меховую красавицу, но та, неожиданно вздыбившись, прыгнула в сторону и поспешно умчалась куда-то в сторону дома. Видимо, не оценила продемонстрированного поэтического таланта.
- Беги-беги, - погрозил ей вслед кулачком ребенок. – Скажу маме, и она не даст тебе молока! Ни капельки!
Вприпрыжку подбежав к старой вишне, накрывавшей своей тенью свежую поросль молодой травы, девочка придирчиво осмотрела склоненную к земле ветвь. Вроде бы цветов хватает. Ухватилась за одну из веточек, она с усилием дернула. Не оторвала, но осыпала себя целой метелью белых лепестков, запутавшихся в волосах. Фыркнув, девочка кое-как отряхнулась и убежала искать более молодое и сговорчивое на предмет обдирания дерево.
Мать проводила ребенка взглядом и вернулась в дом. Весь сад был окружен высоким штакетником, и ее дочка знала, что без взрослых выходить наружу ей еще рано – вот подрастет еще немножко, и сможет вместе с братьями бегать купаться на маленький заросший пруд, или даже приносить из магазина еду для семьи.
В одной из комнат на первом этаже мальчики с отцом заканчивали складывать детали, оставшиеся после очередной неудачной попытки реанимировать старое радио. Ну как заканчивали… Отец как раз объяснял детям назначение какой-то непонятной платы с торчащими штырьками, воодушевленно размахивая руками в ответ на вовсю сыплющиеся вопросы.
Женщина только вздохнула, окинула взглядом разгром и прикрыла дверь, предупредив увлекшихся домочадцев о скором ужине. Ее муж явно решил заняться приборостроением со скуки – отдых в их загородном доме был ему в тягость, и он считал дни до их возвращения обратно в столицу. Но детям следовало побольше быть на свежем воздухе, да и им ничуть не повредит отвлечься от обычных дел. Можно даже подумать о еще одном сыне или дочке.
За окном что-то громыхнуло, и улыбающаяся своим мыслям женщина удивленно подняла глаза – ведь совсем недавно было абсолютно ясное небо. Но снаружи клубилась какая-то странная хмарь, похожая на невозможный в начале вечера туман, а небо стремительно затягивало тучами. Звуки грома за окном становились все чаще, складываясь в непрекращающуюся какофонию в районе города, и женщина поспешила к выходу, вспомнив, что дочь все еще не вернулась.
Выйдя на крыльцо, она позвала ребенка, но очередной раскат грома заглушил ее слова. Впрочем, почти сразу женщина увидела хрупкую фигурку, спешащую к дому с ярко-белой веточкой в руках. Между ними были негустые смородиновые кусты, и мать погрозила пальцем, жестом указывая дочери отправиться в обход, а не продираться сквозь редкую поросль. Девочка недовольно скривилась, но, увидев нахмуренные брови женщины, все же поспешила по едва заметной тропинке.
Что-то опять привлекло внимание ребенка – она не показывалась из-за угла дома уже несколько минут, но женщина смутно слышала ее веселый голос и не слишком беспокоилась. Она устало облокотилась о перила, закрывая глаза. Домашние заботы порядком надоели. Может, муж не так уж и не прав, не желая здесь задерживаться? В городе, по крайней мере, можно совершенно спокойно заняться чем-то интересным в такую погоду, и не переживать, что град испортит все деревья.
Небо все сильнее затягивало тучами с невозможной скоростью, и сад стремительно поглощали тьма и туман. Неожиданно со стороны дороги, к которой от дома вела узкая мощеная дорожка, прерывавшаяся коваными воротами, послышался странный скрежет, и спустя несколько мгновений испуганно поднявшая глаза женщина увидела огромную механическую фигуру, вдавливавшую тяжелыми шагами камни дорожки в землю.
Мать в ужасе закричала, заметив неясные тени других фигур. В нее тут же уперся яркий прожектор, начинавшийся в области головы робота. Похожие тут и там появлялись в их саду, но каких-либо звуков практически не было слышно из-за постоянных раскатов грома вдалеке… либо чего-то, звучащего, словно гром.
Только-только появившаяся из-за угла в обнимку с кошкой, девочка увидела, как к матери на крыльцо выбежал отец – и спустя секунду тела обоих поглотило пламя огромного огненного болида, выпущенного роботом. Крик женщины прервался лишь спустя несколько мгновений – в тот же момент, когда жгучее пламя охватило все здание. Поддержанное еще несколькими выстрелами, оно практически мгновенно взвилось до самой крыши, яростными ударами выбило стекла и почти коснулось замершей в ужасе темноволосой девочки. Но не дотянулось, бессильно опалив лишь лепестки на тонкой веточке в детской руке.
Девочка застыла, не в силах шевельнуться, лишь судорожно пыталась вздохнуть. Она даже не заметила, как из ее рук выскользнула с таким трудом пойманная кошка, тут же опрометью бросившаяся прочь.
По маленьким щекам катились слезы, оставляя тонкие дорожки между появившимися отметинами сажи. Жар от горящего дома усиливался, и, наконец, пробился сквозь шок, горячими лапами толкнув лицо. Ребенок непроизвольно сделал шаг назад – и оступился, с коротким вскриком упав в кусты смородины, которые мама велела обойти… она обещала сделать варенье к близящемуся дню рождения девочки и смеялась, говоря, что дети не оставят к тому времени ни одной ягодки.
Спустя еще мгновение по тому месту, где стояла малышка, скользнул луч прожектора – но ничего не заметил и двинулся дальше, перекрещиваясь с другими, десятками бродившими в саду и тысячами – вокруг него. Где-то рядом послышался истошный визг животного, резко оборвавшийся после тяжелого удара.
Всхлипывая, девочка кое-как выбралась из кустов и бросилась прочь, в клубы дыма – дыма, а не тумана, - повсеместно обосновавшегося вокруг. Под ногами шуршала припорошенная лепестками молодая трава, и несколько раз она чуть было не упала, поскользнувшись. Ее чуть было не заметили снова – но малышка вовремя укрылась за шершавым стволом вишни, грустно опустившей свои ветви. Может быть, именно той, веточку с которой она бездумно продолжала сжимать в руке, может быть, какой-то другой.
Сжавшись в страхе, девочка дождалась, пока лучи прожекторов не уйдут подальше, и, словно маленький зайчонок, бросилась из своего укрытия прочь, к границе охваченного пламенем и дымом сада. Надрывно кашляя, она несколько раз упала, растянувшись на траве, но каждый раз поднималась и бежала дальше.
Путь ребенку преградили густые кусты малины, росшие вплотную к ограждавшему сад штакетнику, сквозь который она не раз выбиралась на дорогу - встречать машину отца. Позади раздавались тяжелые шаги, становясь все ближе, и девочка бросилась вперед, зажмурив глаза и не обращая внимания на жгучие царапины на голых руках и ногах. Из последних сил она пробралась через заросли, протиснулась между прутьев забора и, не глядя, бросилась вперед – прямо в ярко-синий светящийся овал, непонятно каким образом оказавшийся сразу за оградой. Девочка открыла глаза только в самый последний момент – и увидела лишь странные яркие всполохи вокруг себя, мгновенно проникшие внутрь ее тела, забившие рот и горло и лишившие возможности дышать.
Кажется, она куда-то летела спиной вперед, и синие нити рвались в глубине ее тела. Совсем не так, как когда-то летала в счастливых снах. Не было эйфории и радужных крылышек, трепетавших за спиной. Только холод, одиночество и сдавливающая со всех сторон боль.
Она почти задохнулась – но неожиданно мерцание вокруг погасло. Кашляя, девочка почувствовала, что вновь стоит, и тут же упала на холодные каменные плиты. Позади что-то гудело, и изредка на нее сверху сыпались синие искры, ледяным холодом обжигавшие даже сквозь ткань изорванного платья. Малышка этого практически не ощущала, сжавшись в комочек. Ей страшно было даже шевельнуться. Ведь, стоит только открыть глаза, сзади обязательно окажется что-то страшное. Оно догонит ее, поглотит!
Но, если не двигаться, ничего не случится. Мамочка придет и разбудит ее! Да, это только сон, она такие и раньше видела. Главное - не оборачиваться, не открывать глаза, и все будет хорошо. Ведь там же нет ничего, никого. Мамочка, как же мне страшно!
Где-то рядом раздался удивленный мужской голос, произнесший что-то на непонятном девочке языке. Испуганно подняв голову, она взвизгнула, увидев высокую фигуру в обтягивающем черном костюме, направлявшуюся к ней, замершей посреди огромного темного помещения, рассеченного массивными колоннами. Вдоль колонн девочка заметила лабиринт высоких стеллажей, доходящих почти до самого потолка, пространство между которыми было изредка освещено лампами, свисавшими с потолка на длинных перекрученных шнурах.
Вскочив, ребенок опрометью бросился прочь от синего сияния и спешащего к нему мужчины. Как и положено в страшном сне, вокруг нее смыкалась темнота, в которой ужасные роботы только и ждали момента, чтоб ее схватить. А один из них, гулко топая, настигал сзади, и стоит только обернуться, как он ее догонит!
Девочка попыталась скрыться между рядов высоких стеллажей, но и тут ей не повезло – малышка оказалась в каком-то тупике, а ее преследователь спокойно и уверенно приближался.
Не помня себя от ужаса, ребенок попытался взобраться вверх по полкам, и это оказалось на удивление легко, – их края были утолщены, давая удобную опору, а каждая новая полка была на ладонь короче предыдущей, создавая своеобразную лесенку. Сама же мебель даже не пошелохнулась - огромные сооружения высотой в два мужских роста были надежно прикреплены к колоннам и загружены тяжелыми предметами, очертания которых невозможно было связать ни с чем ей знакомым.
Упираясь кулачками, сведенными судорогой от страха, девочка почти успела забраться наверх. Но ее преследователь все же оказался быстрее и схватил ее за ногу, громко чем-то возмущаясь на чужом гортанном языке.
Малышка в испуге дернулась и попробовала схватиться руками за полку, чтобы не упасть с высоты мужского роста, но что-то помешало ей. Только сейчас она заметила обломок тоненькой веточки, зажатый в ладони. На нем уже не осталось цветов – лишь опаленный остаток бутона, которому так и не суждено было стать терпким плодом.
В отчаянии девочка ударила мужчину по лицу кулачком с зажатым в ней прутиком. Удар оказался неожиданно удачным – обломок вонзился прямо в глаз ее преследователю. Он громко закричал и схватился за лицо, отпустив ножку ребенка, и она, словно маленькая белочка, забралась на самый верх, с трудом преодолев неожиданно длинный вылет последней полки.
Стеллажи, окружавшие каменные колонны толщиной в ее рост, не доходили до высокого потолка примерно на такое же расстояние. Их верхние полки оказались пусты и выступали козырьком, худо-бедно защищавшим содержимое нижних от пыли. Ради обеспечения лучшей устойчивости мебель скрепили между собой в длинные ряды, регулярно прерывавшиеся поперечными вставками. Таким образом, наверху оказался непрерывный ломаный путь, невидимый снизу. Всхлипывая, девочка на четвереньках поползла вперед практически в полной темноте.
Пыль быстро покрыла ее лицо, и соленые дорожки на щеках превратили ее в грязь. Девочка раз за разом переползала с одного стеллажа на другой, не зная, что впереди, но стремясь как можно скорее оказаться подальше от того места, где продолжал кричать преследовавший ее мужчина.
Внизу послышались чьи-то обеспокоенные голоса и несколько человек, гулко стуча сапогами об каменные плиты, пробежали к кричавшему. Малышка затаилась у одной из колонн, прижавшись к ней всем телом и опустив голову на дрожащие ручки. У нее уже не было сил плакать, и к тому же она боялась выдать себя даже звуком.
Впрочем, спустя несколько минут она могла бы уже про это не беспокоиться – тишину разорвали резкие ритмичные взвизги сирены, многократно повторяемые эхом, и тьму разрезали снопы яркого красноватого света. Замеченное ей синее сияние осталось далеко позади, но даже сейчас на потолке отблескивали холодные сполохи, словно овал ритмично разгорался, что-то сквозь себя пропуская.
По счастливой случайности, девочка оказалась в небольшом треугольнике тени, созданной колонной и двумя направленными лучами, и она поспешила еще больше сжаться в комочек и отчаянно зажмуриться, пытаясь стать невидимкой, книжку о которых ей и братьям читала мать.
- Мама, мамочка, где ты? – тихонько захныкала девочка. - Мамочка, я не виновата! Мама!
Она пролежала в своем убежище еще с десяток минут – до того момента, как странный механизм, напоминающий маленький шарик с четырьмя пропеллерами, не завис над ней, а внизу не послышались чьи-то уверенные и злые голоса. Спустя несколько мгновений рядом непостижимым образом оказалась фигура, затянутая в знакомый черный костюм, и, не обращая внимания на жалкие попытки отбиться, схватила ребенка одной рукой и спрыгнула вниз.
Девочку грубо бросили на пол в круг таких же фигур в черном, лица которых были скрыты полумасками под низко надвинутыми капюшонами, в точности как у японских воинов, которых порой изображали ее братья. Или как у больных страшным вирусом, название которого она не помнила, – просто случайно увидела репортаж по телевизору и полночи проплакала в испуге. Но эти маски и костюмы не были гладкими – сохраняя единый черный цвет, они тут и там щетинились похожими на элементы доспехов накладками, жгутами и слоями волокон, по форме напоминающих мышцы. В целом же костюмы оказались весьма облегающими, позволяя заметить, что из десятка фигур две были женскими.
Один из мужчин, бывший чуть ли не на голову выше других, прокричал несколько слов в небольшое утолщение на собственном кулаке, и гул сирен стих. К нему тут же обратился его спутник, что-то возмущенно доказывая, в то время как одна из женщин сделала шаг вперед и рывком поставила девочку на ноги, больно сжимая ее плечи своими твердыми и холодными как камень пальцами.
Высокий мужчина недовольно посмотрел на собеседника и устало стянул маску с лица, оказавшегося вполне обычным, если не обращать внимания на цвет кожи. Чуть искривив плотно сжатые тонкие губы, он что-то коротко отрезал в ответ на услышанную тираду, и спорщик, осекшись, с коротким полупоклоном отступил и повернулся к испуганно хныкающей девочке.
- Понимаешь меня? – обратился он к ней со странным акцентом, ставя ударения на первых слогах слов.
Ребенок ничего не ответил, с ужасом смотря в его глаза, полностью залитые чернотой. Такие же глаза были и у всех окружающих ее людей, а заметные участки кожи были серо-телесного, словно у мертвецов, цвета.
- Ты понимаешь меня? – снова повторил мужчина.
Пальцы на плечах малышки сжались еще сильнее и она, вздрогнув всем телом, отчаянно замотала головой.
- Значит, понимаешь, - удовлетворенно рассудил ее собеседник и на незнакомом языке что-то спросил у высокого. Выслушав ответ, он приблизился к ребенку и опустился на одно колено, заглядывая в глаза девочке, которую начала бить сильная дрожь.
- Слушай-ка меня внимательно. Мы тут все хотели бы тебя… наказать, но наш капитан интересуется, как это ты ухитрилась пройти через портал. Поэтому сейчас ты пойдешь со мной и все расскажешь.
- Я не знаю! Я хочу к маме! – закричала девочка, забилась в держащих ее руках - и получила обжигающую пощечину, заставившую ее зареветь еще сильней.
- Молчать!
- Мама, мамочка!
Еще одна пощечина, больнее предыдущей, заставила ребенка притихнуть, судорожно втягивая воздух.
- Ты не будешь кричать, плакать, и тихо пойдешь со мной, ясно?
Высокий мужчина, перестав интересоваться происходящим, вновь натянул на лицо маску, оставляя на виду одни только глаза и белые, резко выделяющиеся на фоне лица брови.
- Ясно?! – черные глаза зло сощурились, а затянутая в черную перчатку без пальцев рука начала подниматься, готовясь вновь ударить по перемазанному грязью личику.
Девочка, всхлипнув, кивнула в ответ. Пальцы на ее плечах разжались, и мужчина, встав одним гибким быстрым движением, схватил ее за руку и потянул за собой, к раздвинувшейся прямо в стене хитроумной двери, контур которой светился знакомым темно-синим светом.

Она проснулась, тяжело дыша. Снова этот сон. Пусть на самом деле все было немного иначе, да и спустя столько лет воспоминания потускнели, но они вновь и вновь возвращались кошмарами, страшнее которых было лишь ее настоящее. Похоже, этой ночью уже не уснуть, раз за разом с горечью вспоминая события последних восьми лет.
Хотя, что их вспоминать… Вся ее жизнь может уместиться в несколько слов – изучение, унижение, презрение. Ей позволяли расти, но не спрашивали об интересах. На нее изучающе смотрели, но не видели. Даже когда девочка пыталась обратить на себя чье-то внимание – в лучшем случае в ответ звучал смех. И оставалось лишь плакать. Вызывая еще большее недоумение.
Вот и сейчас соленые капли одна за одной скатывались по растерявшим детскую пухлость щекам и заканчивали свой путь внутри дешевой подушки, давным-давно превратившейся в тонкий блин. Всхлипнув, девочка села на кровати, обхватывая ноги руками. Хоть кто-то ее обнимает, пусть даже и она сама… У нас всегда есть мы сами, так ведь?
Последние годы ей стало немного проще. Хотя бы понятно, что происходит вокруг, и насколько она никому не нужна. Неужели и в ее родном мире было бы точно так же? Но ведь существовали тысячи дней назад ласковые глаза и губы, которые ее целовали перед сном?
Несмотря на работу психологов, девочка так и не забыла боль и ужас первых дней в новом мире. Ни расспросы, проводимые неизменно угрюмым и грубым мужчиной, представившимся ей странным именем Яр-семь, ни странные исследования, ради которых она часами должна была, пристегнутая ремнями, лежать в маленькой темной капсуле, так и не дали окончательного ответа, как смог обычный живой ребенок пройти через транс пространственный портал, способный пропускать через себя лишь грузы или людей в специальной защитно-атакующей амуниции. Очень специфической амуниции, выполненной в виде огромного робота и оснащенной завидным боекомплектом для уничтожения всего вокруг.
Яр-семь был практически единственным, кого девочке было позволено видеть. Его и Тарги – того самого высокого мужчину, защитившего ее от Ярса (как он сам коротко называл своего подчиненного). При его появлении ученый почему-то снижал интенсивность исследований, и малышка радовалась визитам и поэтому тоже. А еще он разговаривал. Беседовал с ней, поправляя ошибки, рассказывал о мире вокруг. Она не знала, зачем. Должность капитана оставляла мужчине мало свободного времени, и ни капельки не обязывала общаться с недоразвитыми по сравнению с окружающими существами.
- Капитан?
- Привет, Ярс. Ну, что у вас сегодня?
Ворвавшись в лабораторию, высокий беловолосый мужчина в черной форме требовательно протянул руку к своему собеседнику. Ничего не говоря, ученый в несколько касаний отправил капитану план исследований на ближайшую неделю.
- Ага, спасибо… - Тарги бегло просмотрел материал, быстро что-то помечая по ходу. - Так, я, пожалуй, поучаствую в пунктах пять, шестнадцать и тридцать один.
- Я могу просто доложить о результатах. Отдельно.
- Слушай, я же знаю, что тебя интересует в исследованиях? И не лезу их исправлять. А мне важно понять, могу ли я решить пару проблемных моментов со своим эргом.
- И чем помогут названные пункты?
Ярс криво и неприязненно ухмыльнулся.
- Ну так разнонаправленные потоки же. Хочу посмотреть, где пойдет сопротивление и как сформируются каналы. Я пока не продумал оптимум для эрга, может, чего в голову и придет.
- А, ну тогда конечно, - заинтересовался ученый.
- Только, пожалуйста, ставь минимальную мощность, а не как в прошлый раз. Толку с ее каналов, если заряд настолько велик, что идет сквозь ткани напрямую?
- Хорошо. Тарги, слушай, а это и впрямь интересная идея! Выведу ее в отдельное исследование с твоим участием, если не против.
Добродушно кивнув, капитан направился к высокому креслу перед стационарным монитором и, с наслаждением вытянув ноги, закинул руку за голову, машинально перебирая пряди волос.
- Да, давай. Заметил, что в моем присутствии этот ребенок лучше идет на контакт? И результаты дает интересные.
Скривившись, ученый продемонстрировал капитану свое отношение к предмету диалога.
- Что такое?
- Это просто ужасно – работать с существом, которое тебя не понимает.
- Сам таким был.
- О, нет. Не сравнивай мой интеллект и мои достижения с… этим. Оно даже говорить почти не умеет, и я вынужден тратить время на обучение!
- Она просто еще маленькая. И, пока не подрастет, не сможет нам как следует помогать в исследованиях.
- Не думаю, что мне нужна подобная помощь.
- Что ж, никто ничего и не прогнозирует. Пока просто продолжаем исследования и эксперименты. Только нужно разработать периодику, чтобы регулировать интенсивность воздействия на данный образец… Какой там у него номер?
- Глянь сам в файле, - Ярс уже отвлекся, настраивая странный полый внутри шар, в котором должна была вскоре оказаться девочка.
Никто и никогда не спрашивал ее настоящее имя. И самой малышке было запрещено задавать какие-либо вопросы ученому – только послушно и быстро выполнять его приказы. У нее не получалось ни то, ни другое, и не всегда потому, что она не могла. Но даже упрямству девочки был предел, а вот жестокости Ярса – нет.
Она немного выучила язык примерно через полгода, проведенных в новом мире, и Ярс перестал присутствовать при их с капитаном беседах. Уже давно должность переводчика вынуждала его беситься и закатывать глаза, но приказы Тарги не обсуждались. И только теперь капитан перестал общаться в официальном тоне, просто и по-человечески отвечая на вопросы, которые девочке было запрещено задавать Ярсу.
Их встречи уже практически стерлись в памяти – осталась только самая первая наедине. Ровно от того момента, когда девочка поняла, что может поднять глаза.
- Ты кто? И Ярс?
- М-м… Тени.
В современном языке этого мира слова «тень» и «человек» звучали одинаково.
- Я тоже Тень?
- Нет, ты другая.
- Плохая? – огорчилась девочка, надув пухлые губки с чуть опущенными вниз уголками.
- Просто другая. Посмотри на меня. Мы похожи?
- Нет.
- И что разное?
- Не знаю слово… Цвет тебя. Почему он такой?
Капитан чуть улыбнулся, думая, какими словами объяснить все ребенку.
Тенями подобные ему существа называли себя не в последнюю очередь потому, что, подвергшись генной инженерии, ради укрепления своей кожи и мышц вживили в них микрочастицы эластомеров, придавших им серую окраску. Черные глаза стали следствием направленной мутации и объяснялись гипертрофированными зрачками, лишенными радужки и практически не оставлявших места для белка. Ну а заостренные кончики ушей достались им в процессе природной эволюции.
- Внешние отличия – далеко не главное. Основное – тут.
Двумя сильными пальцами Тарги коснулся своей груди, а потом – виска.
- А что там?
- Эмоции и разум.
Хоть Тени и не были лишены чувств, они давным-давно перестали что-то значить в их жизни. Знай девочка слова «рациональность» и «циничность», возможно, она смогла бы описать окружающих ее существ точнее. Но пока что ей приходилось учить множество других странных слов и правил, подчиненных строгой логике.
- Что такое разум?
- Способность мыслить и делать выводы. Создавать что-то новое.
- И как его получить?
- У тебя и так есть разум, и теперь нужно научиться им пользоваться. Когда ты вырастешь и получишь идентификатор, можно будет установить имплантаты, которые будут помогать. Но никакие чипы не станут думать за тебя, поэтому тебе предстоит многому научиться, чтобы найти себе место среди нас.
Мир Теней был сугубо технологическим, но по своему развитию шагнул намного дальше, нежели родной мир девочки, в котором о существовании иных миров разве что писали фантасты. Сама планета Теней была основательно разрушена, а практически бессмертные жители, хоть и рождались сравнительно редко, требовали для себя все больше ресурсов.
Совершенные существа быстро нашли выход, начав вторгаться в иные миры и создав для этого огромных роботов — эргов, — внутри которых они также могли пройти сквозь межмировой портал. Одни эрги подавляли сопротивление чужих планет, другие размещали сырьевые базы, и спустя несколько месяцев еще один мир оставался опустошенным.
В некоторых из посещенных Тенями миров высоких серокожих существ с заостренными ушами и глазами, практически заполненными зрачками без радужки, называли эльфами, и порой поклонялись им практически наравне с богами, наделяя неземной мудростью, грацией, силой и красотой. И чем больше проходило времени после их разрушительного визита, тем более волшебными становились их черты в легендах. Порой доходило до абсурда, когда в противовес прекрасным эльфам придумывалась некая родственная раса, вобравшая в себя весь ужас и злость, когда-то принесенные настоящими Тенями.
Обитатели иных миров серокожим были безразличны, и уничтожались по мере нахождения или же в случае активного сопротивления. Порой некоторые заинтересовывали Теней теми или иными особенностями, и кто-то становился материалом для опытов, а кто-то даже привлекался в армию.
- Мое место? Где сидеть?
- Нет, - рассмеялся Тарги, глядя на растерянную девочку.
Не первый ребенок чужой расы, которого он видел. Далеко не первый. Но единственный, с кем ему приходилось общаться. Все остальные мелькали в его жизни не задерживаясь, даже если в редких случаях оставались жить среди Теней.
Большинство существ попадало сюда детьми – это был единственный шанс компенсировать тренировками и физическим моделированием отсталость их генома. Сами Тени давным-давно перешли на инкубационное рождение совершенных в своем физическом развитии людей, не страдающих от болезней и практически не подверженных старению, и при этом адаптированных для эффективной работы с высокотехнологичными механизмами.
Одним из механизмов были транспространственные порталы, сквозь которые изначально засылались дроны-разведчики, собиравшие информацию о новом мире, а после, с началом атаки, переправлявшие в него тысячи эргов и обеспечивавшие бесперебойную обратную подачу материалов. В один из таких порталов и попала девочка. Попала, и, вместо того, чтобы рассыпаться кровавой пылью в пустом пространстве, как это происходило со всеми незащищенными органическими объектами, благополучно очутилась на одном из полигонов, ухитрившись покалечить заметившего ее военного.
- Место в мире – это то, чем ты будешь заниматься. Ведь ты не думаешь, что вся твоя жизнь пройдет в лаборатории?
- Ярс сказал, что мне не можно никуда ходить.
- Нельзя. Да, пока нельзя. Но я подумаю, что можно сделать. Кстати, если ты перестанешь делать все ему наперекор, все получится гораздо быстрее.
- Я не понимаю. Что ему нужно?
Даже будь девочка постарше, она бы никак не смогла понять суть происходящего. Всерьез ею заинтересовавшись, Ярс использовал все доступные средства для изучения малышки. И не только ее.
Еще в первые дни на глазах девочки Тени втолкнули в портал ее ровесника из того же мира. Судя по их реакции, ему не удалось достигнуть места назначения в целости и сохранности. Некоторые из взрослых скептически посматривали на малышку и, судя по жестам, то ли сомневались в ее уникальности, то ли предлагали проверить оную, втолкнув в портал именно ее.
Как бы ни было, записи камер наблюдения явственно зафиксировали появление девочки из иного мира без какой-либо защиты. И всех весьма интересовали причины такого явления.
- Он хочет понять, как ты делаешь… то, что делаешь. А теперь давай проведем тесты, у меня мало времени. Или ты хочешь, чтобы этим занялся Ярс?
- Нет! – девочка некрасиво скривила лицо, готовясь захныкать. – Он меня все время наказывает!
- Может, ты плохо стараешься?
- Я стараюсь хорошо. Он не говорит, что мне нужно делать. Я что-то делаю, но это неправильно. Я не знаю, как делать правильно!
- Да он и сам не знает, что хочет получить, - усмехнулся капитан.
Пожалуй, стоит поговорить с Ярсом об этих наказаниях. Неужели он так и продолжает бить девочку? А ведь у них были разговоры на эту тему.
- Забери меня к себе!
- Глупости. Эксперименты еще не закончены.
- А когда закончатся?
- Когда мы тебя полностью изучим.
- Но мне больно!
Тарги лишь иронически приподнял бровь. Неужели объект их исследований думает, что он не знает?
Записывая новые данные, капитан продолжал размышлять. Девочка растет, а вот их успехи в изучении ничуть не увеличиваются. Каков будет дальнейший прогресс, если увеличить интенсивность? И каков – если предоставить ей возможность жить обычной жизнью?
Попробуем начать с первого варианта…
Спустя несколько долгих месяцев Тарги лично распорядился более не рисковать девочкой, отправить в одну из детских групп и продолжать изучать, не вмешиваясь в природное развитие.
Перед тем, как попасть в общество маленьких Теней, она получила собственный код К-3, тут же превращенный капитаном в короткое подобие имени – Кат.
- Теперь к тебе проще обращаться, - усмехнулся Тарги, лично сопровождая девочку из лаборатории.
Она ничего не ответила – за прошедшие полгода что-то изменилось глубоко внутри, притушив даже ее неистовую жажду познания. Кат начала больше думать, чем спрашивать, но какие-то из ее мыслей нуждались в проверке.
- Мое имя мне кажется обычным. А вот ваши имена – нет.
- Для нас они абсолютно обычны. Хотя имен огромное количество. Родители довольно часто используют те или иные слова старой речи, комбинируя их слога и значения, чтобы придумать уникальное имя.
Кат приходилось почти бежать – увлекшись разговором, беловолосый мужчина перестал приспосабливаться к детскому шагу. Из-за этого ей даже пришлось перестать сутулиться, занавешивая лицо коротко стрижеными волосами, и посмотреть вокруг.
Как она уже знала, вся площадь разросшейся на половину материка столицы была густо покрыта зданиями, давно сплетенными в единую сеть тысячами внутренних коридоров. Пространство между строениями не менее густо заполнялось дорогами и тоннелями, полнящимися летающими машинами.
В одной из них девочка с капитаном и прилетели из лаборатории, и мужчина по пути лично рассказал, как работает автопилот внутри глобальной транспортной системы. Кат не поняла абсолютно ничего, но ей все равно было очень приятно рассматривать город сквозь прозрачное стекло кабины, слушая спокойный и уверенный голос Тарги.
- В моем мире были еще и вторые имена. Имена семьи.
- Нет, тут такого нет. Мы слишком долго живем, чтобы сохранять память рода дольше одного-двух поколений.
- Вы общаетесь только с родителями?
- Лично я не общаюсь ни с кем в виду отсутствия. Я, скажем так, государственное создание. И, предупреждая твой следующий вопрос, мое имя ничего не означает. Просто стандартная комбинация звуков.
- Так как отличить одну Тень от другой, если имена одинаковые?
- У каждого из нас есть идентификатор. Пока ты маленькая, это жетон, который всегда надо носить с собой. Ты сегодня как раз его получишь. Когда же Тени исполняется шестнадцать, она сдает экзамен зрелости, и под кожу вживляется специальный чип с личным уникальным кодом.
- Мне вчера что-то засунули, - пожаловалась девочка, показывая пальчиком на кружок пластыря в ямке между ключиц.
Мужчина искоса посмотрел на ребенка и, наконец, притормозил.
- Не трогай. Пусть заживает. Это другое.
- Не буду.
Кат ухватилась за руку Тарги, пытаясь отдышаться. Она уже знала - если капитан не ответил на ее вопрос четко и понятно, значит, не захотел. И спрашивать дальше бесполезно. Он может разозлиться и уйти, а потом не приходить много-много дней.
До цели их путешествия оставалось всего ничего – тонкие стеклянные двери детского блока разошлись, пропуская их внутрь приемного отделения. В столь позднее время оно пустовало, лишь какая-то красивая золотоволосая девочка сидела на стульчике, скучающе размахивая ногами. Неподалеку от нее о чем-то беседовали незнакомые Кат мужчина с женщиной. Хотя, кого она знала, кроме Ярса и Тарги? Даже простая прогулка от лаборатории ошарашила девочку обилием новых лиц, и ей хотелось поскорее где-то спрятаться.
- Подожди здесь.
Капитан, кивнув Кат на стул по соседству с красивой девочкой, подошел к тут же приветствовавшим его Теням. Судя по всему, его-то они и ожидали, тут же принявшись оживленно о чем-то беседовать.
- Ты кто такая? – Девочка с золотистыми кудряшками, обрамлявшими точеное личико, удивленно уставилась на странное существо по соседству.
- Кат…
- А что это у тебя такой вид странный? Ты что, болеешь?
- Нет. Просто я такая.
- И говоришь ты как-то странно. Ты тоже дружишь с капитаном Тарги?
- Нет, он меня… - сглотнув, девочка с трудом вспомнила нужное слово, - опекает.
- А, понятно! А я с ним дружу. И папа мой тоже.
- Это твой папа?
- Да. Они с капитаном вместе работают. И мой папа часто ему помогает.
Взглянув в сторону Теней, Кат немного удивилась – девочка рядом с ней ничуть не была похожа на своего отца.
- Ты здесь тоже будешь жить?
- Нет! Я с папой и мамой живу, - Тень рассмеялась так, словно Кат сказала смешную шутку. – А сюда иногда прихожу заниматься, вот так вот. А ты будешь жить? У тебя что, нету мамы и папы?
- Нет, - насупилась девочка. Зачем она так расспрашивает?
- А где ты жила?
- Тарги сказал, что я не должна об этом говорить.
- С тобой скучно, - девочка, отвернувшись, снова принялась раскачиваться на стуле. – Только ты смотри, не вздумай дружить с Тарги. С ним я дружу.
Кат тоже не захотелось продолжать беседу с маленькой зазнайкой, и она принялась разглядывать безликую светлую комнату. Вскоре к ним подошел капитан, за которым с легкой улыбкой наблюдали его недавние собеседники.
- Привет, милая, - опустившись на корточки перед девочкой, Тарги улыбнулся ей так, как никогда не улыбался Кат. – Как ты сегодня?
- Привет, - скучающе-заносчивый тон девочки ничуть не изменился. – Меня заставляют учить всякую скукотень.
- Это полезно. И нужно. Я прошу тебя постараться.
- Ну ладно, раз ты просишь…
Девочка вновь отвернулась, и капитан, чуть подождав, погасил улыбку на лице и поднялся, возвращаясь к Теням. Кажется, дальше беседа пошла в несколько недовольном тоне, и вскоре отец девочки попрощался и удалился, держа на руках уже начавшую клевать носом дочку.
Покинул их и Тарги, поручив воспитанницу заботам женщины со строгим, волевым лицом, оказавшейся куратором детского блока. Она пообещала капитану как можно скорее уложить Кат и завтра найти ей место в группе.
Женщина выполнила свое обещание, подробно рассказав окружившим их маленьким Теням, что из себя представляет темноволосая девочка с грустными глазами.
Внешне и внутренне Кат очень отличалась от других детей, и они не стеснялись демонстрировать ей свое превосходство и презрение. Созданные из лучших геномов по заказу родителей, они готовились занять отведенное им место в мире и жить очень долго и довольно счастливо.
И маленькие дети, и подростки постарше постоянно удивлялись, зачем в их обществе появилось странное отсталое существо, не знающее простейших вещей, не способное выносить минимальные физические нагрузки и долгое время не умевшее даже нормально говорить.
Пожалуй, единственным, кто относился к Кат более-менее терпимо, оставался лишь Тарги, всеобщий герой и ветеран многих сражений. Он даже разработал вместе с психологами программу для адаптации.
Капитан и сам задавал себе вопрос, почему ему интересна судьба Кат. Его развитая способность к логическому мышлению и стратегическому моделированию формировали версии о возможностях дальнейшего использования девочки как материала. Но, когда он присаживался рядом с ней на корточки и встречал взгляд странных, не залитых чернотой глаз, с робким ожиданием обращенный к нему, некое чувство подсказывало Тарги, что дело тут в чем-то еще.
И ему больше не хотелось называть Кат материалом – особенно после того дня, когда она неожиданно обняла его за пояс, не достав выше, и уткнулась лицом в куртку.
Наверное, ему было интересно заниматься чем-то новым, ведь, как ученый, он и в подметки Ярсу не годился. Или его поражали суждения ребенка, которого никто не мог назвать нормальным?
Даже когда девочка подросла и ее переселили из детского блока в общий, Тарги продолжал ее изредка навещать. Порой он проводил какие-то свои странные тесты, никогда не показывая свое отношение к результатам. Когда же капитан осведомлялся у командира группы об общих успехах воспитанницы, то неизменно получал в ответ разочарованное покачивание головой.
- Кат, тебе уже целых одиннадцать лет, а ты до сих пор не научилась внимательности!
Желто-карие глаза яростно полыхнули.
- Я все слушаю!
- А это что такое?
Весь виртуальный лист перед девочкой, на котором предполагалось наличие конспекта, был изрисован завитушками и, почему-то, глазами. Ее собственными, с белком и радужкой.
- Я так сосредотачиваюсь.
Конечно, Тарги, как обычно, вломился на общее занятие, и теперь вся группа насмешливо наблюдает, как он, перехватив управление, рассматривает ее творчество. Ну вот какое ему дело? Неужели не хватает этих вечных экспериментов, и нужно постоянно читать ей лекции?
А теперь, похоже, капитан еще и стремится ее унизить. Не слишком непривычное дело, но не с участием Тарги. С каким же обожаниям смотрят на него ребята из ее группы, и каждый мечтал бы вместе погулять. Только вот они не гуляют. Снова закрытый, неприятно пахнущий бокс аналитической кабины, непонятные и неприятные указание. И, как вознаграждение, короткая беседа.
- И как, получается?
- Вполне. Пересказать Вам содержимое сегодняшней лекции?
- Мрак меня сохрани. Поднимайся. Заберу ее у вас на сегодня, не против?
Конечно же, преподаватель был не против. Теперь он сможет сосредоточиться на работе с обычными детьми, маленькими и милыми, с внимательными черными глазками. Или невнимательными, но, все равно, такими чудесными!
По распоряжению капитана Кат так и не подвергли ни одной из положенных операций и лишь продолжили изучать доступными нетравматичными средствами. И теперь, по крайней мере до того момента, как вырастет, ей предстоит выделяться среди всех окружающих. Терпеть их насмешки, и ничего не уметь ответить.
Постепенно задекларированный капитаном подход дал некоторые плоды – Тени обнаружили способность организма Кат пропускать сквозь себя внешнюю энергию, что и позволило ребенку выжить в момент перехода. Но неясным оставалось то, откуда эта способность взялась и как передать ее Теням, и потому девочку не выбросили за ненадобностью и даже пытались чему-то научить.
Она не считала дней и годов – знала лишь, что дни чуть короче, а годы длиннее, чем на той планете, где она родилась. Но в родном мире Кат было бы четырнадцать с хвостиком лет, когда в ответ на ее испуганный визит в медицинский блок девочку просветили о том, с какого процесса она начала становиться женщиной.

Angelzoom feat. Apocalyptica. Turn the Sky.

Когда не могут придраться к сути, пытаются выискивать мелочи. И в результате, в качестве ошибок видят то, без чего произведение теряет часть глубины, часть вложенных смыслов. Но это - так, общее отступление.

Кукла у девочки могла быть не одна. А дома могли находится и чужие - кто-то из друзей мог оставить. И любимых может быть несколько, а эта - самая любимая. То, Здесь все нормально и полностью передает весь задуманный смысл. В случае обычного чтения (не в попытках выискивать мелких "блох") мозг обычного читателя на автомате воспримет весь этот контекст. А при упрощении и обобщении всегда теряется часть информации. Кому-то это кажется перегруженностью, а кому-то - нет. У меня такой индивидуальный стиль: большинство предложений содержит много информации. И по этому признаку мои произведения всегда можно отличить от произведений других авторов. Люблю иногда немного грузить мозги читателей, чтобы при чтении они получали почти из каждого предложения немного больше информации, чем ожидали, - причем, автоматически) Жаловались на это пока только те, кто слишком привык к использованию самых простых и безликих стилей (либо к подражанию чужим, не более сложным стилям) при написании собственных произведений (извиняюсь, что "залез в голову" - иногда меня заносит;))). Обычные, не пишущие читатели - не жаловались) Разница в восприятии текстов при чтении у пишущих и не пишущих всегда очень большая и заметная. Все это всего лишь, результаты моего тщательного анализа отношения читателей и пишущих людей к различным моментам в написании художественных произведений.

Диалог с работником гипнотизария нет смысла менять, так как он показывает то, как именно тот работает, как связывается со вторыми половинками. Так и задумано.

В случае с "закрой глаза" с расстановкой прямой речи и слов автора все в порядке. Ничто не мешает так писать, особенно если это намек на то, что между "А теперь," и "закрой глаза", работник гипнотизария делает паузу.

"Со мной связались через мою вторую половинку!"
Кому не нравится, как написано, всегда может предложить альтернативный вариант. Маленькая девочка вполне могла так сказать, если так говорили при ней ранее окружающие. Ведь, мало ли как они могли говорить об установлении связи со вторыми половинками в гипнотизарии - в будущем. Здесь все в порядке. И не стоит понимать буквально все советы Норы Галь по поводу "канцелярита", ибо почти половина ее советов работает лишь при вырывании фраз из контекста, а в контексте предложений варианты, выдаваемые как якобы правильные, становятся слишком размытыми и обобщающими, теряют часть информативности. Поэтому, не стоит так бояться "канцелярита по Норе Галь", так как в определенном контексте он - намного более информативен, чем размытые обобщения и упрощения.

И где здесь капитанство, если рассказывается о том, что знают о телепатии родители Дженни? Капитанством оказался бы только тот случай, когда без какой-либо новой информации повторялось бы только то, о чем рассказывалось ранее. А информация подана именно там, где она нужна, - после "воспоминаний" матери девочки о прожитых в счастье годах. Каждый читатель может ожидать свое, но автор уже написал - свое) Люблю писать так, чтобы читатель не ожидал того, что будет дальше)

По поводу "Чикатилло" могу лишь сказать, что многие вещи однажды могут оказаться не тем, чем нам кажутся, и причины определенного поведения людей могут оказаться совсем не теми, какие им приписываются сегодня. Вот такой вот поворот - в будущем рассказа оказывается, что человечество в чем-то сильно ошибалось) Люблю играть с такими парадоксальными ситуациями - из них нередко рождается множество оригинальных и интересных историй) А так как большинство современных авторов о парадоксах почти не пишет - почему бы мне не занять эту свободную нишу?) Есть даже идея написать оригинальный взгляд на историю Джека Потрошителя на основе данной идеи о сущности феномена телепатии, но пока - некогда: занят другими произведениями.

Билли был под гипнозом - наверняка в полной отключке, и вполне мог не слышать разговора гипнотизера с его второй половинкой. Именно на это и намек. Ведь, если бы он слышал разговор - не стал бы спрашивать - не так ли? Все в этом моменте логично. К тому же, через то, как он задает этот вопрос (повтор вопроса мальчишкой), я показываю радость и нетерпеливость мальчишки в ожидании предстоящей встречи.

Если бренд упоминается в кавычках - то может и не склоняться. Если без кавычек - как имя нарицательное(с маленькой буквы), то уже будет склоняться. Всегда интуитивно "угадываю" подобные мелочи.

"Теперь она точно стала неполноценной" - всего лишь мысли родителей, беспокоящихся о своем ребенке и констатация их волнения за ее будущее.

Все на своем месте - там, где задумывалось, и именно в том виде, в котором и задумывалось. "Дьявол прячется в деталях" и дополнительная информация о социальном устройстве мира в данном рассказе - тоже. Все диалоги в рассказе раскрывают именно ту информацию, какую и задумывалось раскрыть. Если при чтении не относиться к тексту рассказа как к техническому конструкту, то все это станет ясно.

Вроде, закончил. Надеюсь, от моих ответов ни у кого не пригорит ;)

А я и не оправдывался - всего лишь объяснил, что к анализу художественного произведения далеко не всегда стоит подходить как к анализу технического конструкта. Потому что при таком формальном отношении история, рассказываемая в произведении, всегда теряет глубину, а текст становится поверхностным.

ЧСВ? Что вы? Никакого ЧСВ. Всего лишь полное понимание - когда и какими средствами русского языка лучше пользоваться) Понимание того, какими способами можно подавать обычному читателю доп.информацию через недосказанность отдельных моментов или акцентировании на них. И того, как обычный, не пишущий читатель способен воспринимать (в том числе, на автомате - незаметно для себя) мелкие детали в тексте, при его чтении.

P.S. "Ниасилил" - так "ниасилил". Что поделаешь? Суть рассказа-то, тоже оказалась не осилена, судя по придиркам и советам, исправление по которым привело бы только к частичной потере этой сути. Давно заметил разницу в том, насколько глубоко в суть худ.произведений могут проникать обычные читатели и те, кто анализирует лишь формальную поверхность.

P.P.S. В общем, спасибо за попытку и удачи! ;)

— Кто там?
Они всегда спрашивают одно и то же. Всегда из-за двери. Обшарпанной деревянной, мощной бронированной, резной и ужасающе дорогой. Всегда один и тот же вопрос.
Всегда один и тот же ответ.
— Дезинсектор!
И двери открываются. И деревянные, и бронированные, и резные.
Я захожу и вижу одни и те же глаза. Разные, конечно, но в них всегда одно и то же выражение — пополам отвращение и мольба о помощи. Люди могут быть разные — домохозяйки в халатах, секьюрити в костюмах, шеф-повара в белоснежной форме. Люди разные, взгляд всегда один и тот же.
Ботинки я не снимаю — когда уйду, они все равно все будут мыть. Многие хотят, чтобы я приходил днем, а не поздним вечером, но днем сложнее работать
— Где?
Меня ведут, стараясь не задевать раструб распылителя и косясь на бейсболку с логотипом в виде восьминогого жука. Я иду, глядя только перед собой — меня уже давно не интересует, что творится вокруг. Намного интереснее — гадать, насколько сложно будет в этот раз. А потом — разочаровываться в себе или наоборот — накидывать пару пунктов за сообразительность.
Уже давно угадывать получается чаще.
— Пятый уровень… — бормочу себе под нос собственную же ставку.
— Что, простите? — обернулся шеф-повар.
— Пятнадцать минут, говорю. — улыбаюсь я, касаясь часов на правой руке. — Больше мне не понадобится.
Шеф улыбается и кивает, чуть не уронив свой смешной белый колпак. Он еще не успел переодеться после смены, что ж, тем лучше. Пойдет в раздевалку — не будет мешаться под ногами.
Зал ресторана. Официантов уже нет, столы накрыты кусками прозрачного полиэтилена, царит полутьма. Пахнет моющим средством и, едва уловимо — тем, что ищу я.
— Секунду.
Шеф удивленно кивает, отходит в сторонку. Взгляд на часы — циферблат едва светится синим. Впрочем, этот детектор — простейший, ему не всегда стоит верить. Поэтому я берусь за распылитель и аккуратно покрываю каждый квадратный сантиметр горизонтальной поверхности эмульсией. Щелчок ногтем по козырьку кепки — перед глазами проецируется синий голографический экран. Взгляд туда-сюда, на экране — несколько цепочек мелких следов, ведущих из зала во внутренние помещения. Здесь ловить нечего и никого, надо идти внутрь.
— Здесь все. — я гашу экран, разворачиваюсь к шефу, улыбаюсь. — Идем дальше.
По пути я продолжаю распылять эмульсию, периодически пощелкивая по козырьку, но это больше для отвода глаз. Все следы ведут в одном направлении, сливаются в настоящее экзо-шоссе.
Кстати, очень странно, что все они ведут в сторону кухни.
— У вас на кухне не было серьезных травм в последнее время?
— Откуда вы знаете? — шеф испуганно оборачивается, теребит пышные усы. — Да, было, два растяпы-стажера, один палец себе слайсером почти отрезал, другой маслом фритюрным кипящим облился, и все в одну неделю!
— Интуиция. — невпопад отвечаю я.
Зато теперь ясно, почему все пути в кухню.
В кухне — один несчастный повар-стажер, затирает позицию заготовщика.
— Вам бы выйти. — я указываю на свою синюю куртку, вернее, на логотип на левой половине груди. — Сейчас тут будет тяжко дышать.
Стажер вздрагивает, будто его сковородой огрели, и выбегает из кухни. На его лице явственно читается облегчение.
Ну еще б…
— Пятнадцать минут. — повторяю я шефу, — И лучше не заходите, чтобы вытравить гнездо, нужна большая концентрация вещества, откроете дверь — нарушите ее.
Захожу, закрываю за собой дверь, прикрываю ставнями окошко раздачи и выключаю свет.
Мне он не нужен. А им — тем более.
Сначала шуршит справа — как раз там, где возился стажер. Там наверняка до сих пор его страх и растерянность, растертые по воздуху, ничего удивительного.
— Скалаи.
В руке зажигается синий огонь, я кидаю фальшфейер на середину кухни, снова щелкаю по козырьку. Сразу видны тонкие черные щупальца, что лезут из-под разделочного стола, прямиком ко мне. Так я и думал — пятый уровень.
Эмофаг. Новый паразит человеческого общества, питающийся отрицательными эмоциями и распространяющий вокруг себя ауру подавленности и отчаяния. Днем скрываются, становясь двумерными, в малейшей щели, а если все же попадаются кому-то на глаза, заставляют увидеть на своем месте бытовое насекомое. Таракана, например. Тараканы ни у кого не вызывают положительных эмоций. Но тараканы практически безвредны. А эмофаг способен довести слабого духом человека до депрессии и даже самоубийства.
Так что обычные люди даже не знают, что эмофаги существуют, видя на их месте обычных тараканов и вызывают таких как я. Иногда — ложно. Редко.
Эмофаг уже обволок фальшфейер прочным черным куполом, синий свет совсем погас. Еще немного — и монстр обратит внимание на меня. А мне это совсем не нужно — экземпляр для меня крупноват. Надо спешить.
Я обвел вокруг себя распылителем, чертя круг эмульсией.
— Уламар катио!
С поднятой руки сорвалась голубая пленка и упала куполом, соединившись с окружностью на полу. Кухня осветилась призрачным синим светом, эмофаг, уже уничтоживший фальшфейер, рванулся ко мне.
Щупальце ударило в купол, следом еще одно, еще два, и на защитное поле обрушился град ударов. Радужные разводы побежали по тонкой пленке, но несколько минут она выдержит.
Должно хватить.
Баллон с эмульсией падает на пол, пинок — и он раскрывается, являя миру механические внутренности. Кто бы мог подумать что в баллоне с эмульсией эмульсии той не больше, чем освежителя воздуха в баллончике.
Левая рука ладонью от себя к поясу, правая — к плечу.
— Лэр…
В левой ладони вспыхивает синий треугольник. Эмофаг дергается и принимается биться в купол с удвоенной силой.
— Ирэ…
В правой ладони зажигается еще один. Эмофаг замедляет движения, его атаки уже не такие уверенные.
— Арауш…
Повинуясь рукам, треугольники соединяются в шестиконечную звезду. Она раскручивается вокруг своей оси, превращается в сияющий шар размером с голову. Эмофаг замирает и тонко свистит от ужаса.
— Хаукоре!..
Положив руки на шар, я приседаю и разбиваю его об пол!
Взрыв, вспышка! Волны синего света по все стороны, конвульсии паразита, легких гул из внутренностей баллона.
— Каору.
Удар ногой — баллон отлетает прямо под эмофага, подчиняясь ключ-слову, выбрасывает из себя тесла-катушки и зажигает кинетический барьер. Дело за малым.
— Сах.
Катушки гудят громче, сворачивая барьер, эмофаг мечется, пытается вырваться, выбрасывает щупальца во все стороны разом, обжигается, съеживается, уменьшается, втягивается в баллон, что на деле — замаскированная ловушка. Еще несколько секунд и паразит пойман, катушки, щелкнув, сворачиваются, крышка захлопывается.
Купол гаснет.
И все — почти в полной тишине.
А теперь — еще и темноте.
Я протягиваю руку и включаю свет. Внешне кухня нисколько не изменилась, но это только внешне. Больше никто не будет падать духом, входя сюда, не будет нерабочего настроя и страшных производственных травм.
Да здесь даже дышится теперь легче!
И в срок я уложился.
За дверью уже стоит шеф, уже переодетый. Отчета ждет.
— Все готово, шеф. — я прикладываю два пальца к козырьку, незаметно гася забытый экран. — Теперь минимум полгода никакой живности.
Полгода — это то время, за которое выветрится присутствие старой особи эмофага. Спустя полгода может появиться новая. А может и не появиться.
— Ага. — шеф как-то подозрительно зыркает. — Я слышал громкий свист. Все прошло нормально?
— Да, просто… — я поднимаю баллон. — Клапан сорвало. Но сейчас все в порядке. Помойте здесь все и можно за работу.
— Понял, спасибо.
Я снова козыряю, на этот раз — просто так, и иду прочь. А он глядит мне вслед, они всегда глядят, будто подозревают в чем-то. Например, в том, что я не совсем тот, за кого себя выдаю. У них всегда один и тот же взгляд — любопытство пополам с опаской.
А когда я уже уйду, кто-то из вечно не догоняющих обязательно подойдет к тому, кто все видел и спросит:
— А кто это вообще был?
И получит стабильный ответ.
— Дезинсектор… Странный какой-то дезинсектор

Лавка была до того крохотной, что будто и не существовала вовсе. Казалось, родному району уже нечем удивить, но вот в рамках всё той же скучающей по Хрущёву пятиэтажки между хорошо известными заведениями – парикмахерской и продуктовым магазином — возникла новая дверь. Никаких «Мы открылись!», никаких шариков на входе. Словно всегда тут были, ну или, по крайней мере, уже давно.
— «Лавка Дьявола»? – зачитал вывеску я, лицом скривившись. — Магазин приколов что ли? Или товары для готов?
В любом случае плюнул и пошёл дальше. Отстал, наверное, от жизни. Засиделся в офисе и дома, совсем уже не замечал, как меняется мир вокруг, как появляются новые заведения. Одних торговых центров вон сколько понастроили!
И как же я эту дверь не замечал раньше? Что же там до этого было?

Вернулся вскоре. Огляделся, чтобы никто чего дурного обо мне не подумал, но никого поблизости не было, тем более соседских знакомых. Решил заглянуть в «Лавку Дьявола», посмотреть, что это за диво.
Это ж надо было так назвать! Я-то человек не очень религиозный, но в нашем-то районе как бы сие заведение не предали пламени очищения.
Колокольчик на входе в виде индейского талисмана «ловец снов» зазвонил, на что из служебных помещений сначала раздалось насмешливое «иду-иду», потом к прилавку вышел продавец в старомодном костюме. Человек с удивительно тонким лицом, ровным длинным носом, немного лопоухий, но не сказать, чтобы уродец. Кожа бронзового оттенка – то ли загар, то ли южанин, пока не ясно. Тёмные волосы грамотно зачёсаны назад, росчерки усов ухожены, приветливый, с очень выразительным взглядом без прищура. И без всякого акцента говорит:
— Добро пожаловать! Чего желаете?
Я быстро оглядел тесное помещение. Чистейший минимализм – минимум мебели, минимум вещей. На прилавке стоял монитор, экраном к продавцу. Со стороны покупателя была лишь одна витрина, в которой стояла массивная полураскрытая книга. На обложке красовалась позолоченная надпись «Меню». Больше в магазине взгляду не за что было зацепиться. Разве что ещё за камеру наблюдения под потолком, но где такое теперь не увидишь.
— Дьявол, значит… — пробормотал я.
— Он самый.
— А что вы продаёте?
— Скорее покупаем, — процедила чеширская улыбка.
— Можно тогда взять меню?
— Я бы не рекомендовал.
— Интересное обслуживание, — сказал я, когда вышел из ступора.
— Я не рекомендую листать меню новичкам. Глаза излишне разбегутся, как их собирать потом? – Продавец облокотился на прилавок, с усмешкой глядя сверху. – Я бы посоветовал вам начать с малого, как и все. Продать мне самое ненужное, что у вас есть.
— Ах да, вы же типа дьявол, и душу мою купить желаете…
— Вы считаете, что это самое ненужное, что у вас есть?
Я с улыбкой порылся в карманах, вывернул их. Рассмеялся:
— Э-э… Троллейбусные билеты подойдут?
— Ещё менее ценное. Что-нибудь такое, за удаление чего вы сами готовы заплатить. Что готовы отдать с превеликой радостью.
Я призадумался. Но ответ на язык не напрашивался. Даже болячек у меня особых не было. Продавец нахмурился и подсказал:
— Воспоминания, дорогой. Воспоминания. Дурные воспоминания.
— А, я понял. Вы, наверное, из этих… — Я защёлкал пальцами. – Ярмарочных гадалок, колдунов. Случайно не из цыган?
— Нет-нет. Мои методики носят… как бы это сказать… более научный характер.
Продавец извлёк из нагрудного кармана круглые часы в золотой оправе на длинной тонкой цепочке. Коротко покачал ими.
— Вас когда-нибудь гипнотизировали?
— Ой нет, спасибо! – взволновался и попятился я. – Хоть я и не очень-то в это верю, но неосознанно переписать на кого-нибудь свою квартиру не желаю. Всего хорошего!
— Ваше право. Но могу гарантировать полную открытость и откровенность с вами. Никакого подвоха. Нас будут контролировать, точнее меня…
— До свидания! – Я шлёпал к выходу.
— Возвращайтесь, если пожелаете всего за одну минуту честным путём заработать деньги.
Я отворил дверь, колокольчики снова звякнули. Застыл в проёме, призадумался.
— Ой ли? За одну минуту?
— Истинно так.
— Я слышал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
— А никто и не говорил, что деньги вам подарят. — Последнее слово он выделил особым тоном, до безумия широко растягивая рот, как агент Смит из «Матрицы».
Я снова призадумался. А затем согнулся пополам и расхохотался.
— И что, многие купились на это? Вы типа собиратель ненужных воспоминаний, правильно я понял?
— Истинно так.
— Ладно, давайте я вам подыграю. Очень уж любопытно стало. Да и квартиру всё равно не перепишу, не моя она. Нечего с меня брать.
— Ошибаетесь, дорогой. Мне нужны не материальные блага.
— Так вы всё-таки дьявол?
— Истинно так.
— И почему же, простите за любопытство, вы не скрываете этого?
— А кто ж поверит? – развёл руками продавец. – Да и по договору с Господом вашим Богом вынужден теперь быть максимально открытым и честным с клиентами. Иначе прикроют мою лавочку, и тогда никакого бизнеса.
— Хороший маркетинг, — улыбнулся я. – Больше на розыгрыш похоже, и камера тут у вас неспроста висит. Но я подыграю. Так как работает ваша магия?
— Для начала предлагаю начать с чего-нибудь самого простого и дешёвого… Какую-нибудь самую незначительную мелочь из ваших воспоминаний можем стереть насовсем.
— Так я и поверил.
Дьявол поднял руку и постучал пальцем по виску, закатив глаза:
— Вот играет у вас в голове какой-нибудь надоедливый мотивчик, от которого тошнит и который стыдно напевать…
— Хах, неужто и с таким поможете?
— Помогу.
— Какой же вы тогда дьявол!
— Самый настоящий, не сомневайтесь. Просто не такой стереотипный, как по всяким дурацким слухам. – Продавец пренебрежительно смёл рукой невидимые пылинки с прилавка.
— Ну ладно, — заулыбался я. – От такого точно не жаль избавиться.
— В этом-то и весь смысл, — подмигнул дьявол. – Но никакого подвоха.
— Да подвох точно какой-то есть, не морочьте голову. Я же смотрел «Исполнитель желаний», меня не проведёшь.
— Перекручивать ваши пожелания никто не будет. И будет удаляться лишь то, что пожелаете, ничего лишнего.
— Хорошо. Давайте. – Тут я собрался напеть мотивчик, только ещё не определился какой выбрать.
Дьявол покачал головой:
— О времена, о нравы.
— А то.
— С чем приходится работать. – Он поднял руку, покачал у меня перед глазами часами на цепочке. – Смотрите внимательнее.
— Не думаю, что даже у вас, многоуважаемый, получится что-то с этим недугом сделать.
— Сделано, — сказал дьявол и убрал часы.
— Э-э-э… — Я прощупывал память, как дырку после удалённого зуба. Только там было столько дырок, что я не знал, о какой именно идёт речь.
Дьявол смотрел на меня и посмеивался.
— Ну разве этот миг не бесценен? – всплеснул он в ладоши. – Ваше лицо бесценно, ваш взгляд бесценен! Видели бы вы себя!
— Не понимаю…
— Я удаляю воспоминания с, так сказать, хирургической точностью. Согласно договору с Богом, я не отхватываю ничего лишнего, стараюсь не уничтожить даже ассоциации или происходящие в эти моменты параллельные события. Права не имею. То есть удаляется только само воспоминание во всех его формах, и никакого подвоха нет, карточный домик вслед за этим не обрушится, другие воспоминания по эффекту домино не пострадают. Но даже при всей этой осторожности, честности и открытости остаётся один недостаток, с которым клиентам суждено просто-напросто смириться. – Тут дьявол сделал драматическую паузу. – Они не смогут вспомнить то, что попросили удалить, ведь это воспоминание начисто стёрто из их памяти. Даже его недавние упоминания с просьбой его удалить.
— Так не пойдёт, — неуверенно пробормотал я. – Да вы вообще, наверное, ничего не сделали! Просто голову морочите! Придумали шикарную отмазку, ишь! Вы даже этими часами просто для вида два раза поводили, гипноз не успел бы так подействовать!
— Бесценная реакция…
— Я даже не успел этот мотивчик придумать! Я вам его не напел, а вы уже говорите, что всё сделано!
— Бесценно. – Дьявол повернул в мою сторону монитор. – Давайте посмотрим запись с видеокамеры. Специально для подобных случаев её установил.
Он отмотал время записи назад. И включил. Я увидел на экране себя и сначала не поверил своим глазам…
В записи парень, точь-в-точь похожий на меня, будто снималось полминуты назад, глуповато покачиваясь, напевал отрывок какой-то матерной песни про лабутены. Помнил, видимо, немногое. Одну и ту же фразу повторил три раза.
— Это… это… — медленно мотал головой я, не смея поверить глазам и ушам. Вцепился пальцами в жидкокристаллический монитор, будто проверял существует он или нет.
— Бесценно, не так ли? – усмехался дьявол.
— Боже мой. Да вы меня… вы меня точно… одурманили чем-то. Ну вас!
Я сначала попятился, затем развернулся и зашагал прочь.
— Погодите! Постойте! Вы забыли про оплату!
— Не буду я вам платить! Заставили своим гипнозом выплясывать невесть что!
Опять открыл дверь, снова звякнул колокольчик.
— Да не вы должны платить! А от меня полагается, забыли?
Тут дьявол выставил перед собой зажатую большим и указательным пальцем монету.
— Это что, рубль?
— Ну право же, совсем принижаете! У нас всё за евро.
Я осторожно подкрался, выхватил монету и заторопился к выходу.
— Точно цыгане… Из Испании что ли?
— Первый раз у всех неудачный! – крикнул вслед продавец. – Из-за того, что пришлось доказывать удаление воспоминания, вы им, можно сказать, снова заразились. В следующий раз будьте разумнее с выбором воспоминания и доверчивее. Приходите ещё! Заработаете ещё больше!

Ознакомившись дома по интернету с песней, которую похожий на меня товарищ на видеосъёмке просил удалить из воспоминаний, я сильно призадумался. Ну не мог я такое напевать! Не мог такое слушать! Эта попса вообще не в моём вкусе! Как народ вообще такое слушает? Где я такое мог подцепить? Телевизор уже лет десять не смотрю, радио не слушаю, по ночным клубам и прочим дискотекам не хожу, а в моих плейлистах уж точно ничего подобного нет, даже перепроверил. Бред какой-то.
Я то и дело поглядывал на один евро, лежащий на столе. Всё казалось, будто деньга сейчас испарится, будто и не было ничего. Так они в свою секту людей завлекают? За один евро люди продаются? Да быть такого не может! Хотя, конечно, всё же не один рубль.
— А откуда у тебя это? – спросила моя любимая сожительница.
— Ты тоже это видишь, — пробормотал я. – Значит, она настоящая.
— Нашёл? – Она обвила меня руками, повисла на плечах.
— Типа того.
— Ничего себе, целый евро. Мне так, наверное, никогда не везло.
Может, этот маг-шарлатан заставляет спеть какую-нибудь чушь, пока клиент пребывает в отключке от гипноза? И надеется, что я не усомнюсь, потому что берёт наиболее популярные треки, ведь по наивности считает, что все их слушают…
В какой-то момент я вновь услышал эту дурацкую песню. Она стояла на звонке на телефоне моей девушки.
Я заскрипел зубами и попросил её сменить музыку.
— Хм, странно. Раньше ты не жаловался.

— О, это снова вы. Что ж, ещё раз здравствуйте.
— Да я только проверить кое-что, убедиться.
— Конечно-конечно. Не вопрос. Чего желаете?
— Давайте ещё один мотивчик удалим. Он даже более известный, пожалуй.
— Хорошо. Но раз мы без договора, то расценки всё те же. Независимо от стоимости самой песни, например.
— А, так всё сводится к заключению какого-то договора? Так я и думал.
— Никто вас заставлять его подписывать не будет. Он для постоянных клиентов. Как только посчитаете, что хотите получать больше, чем по одной монетке за воспоминание, тогда и поговорим о договоре.
— Нет-нет. Квартиру или машину я на вас при всём желании не перепишу, потому даже и не стоит пробовать. Но давайте вернёмся к мотивчику.
— Пожалуйста. Говорите. – И через паузу дьявол кивает, крутит у меня перед носом часами на цепочке и говорит: — Сделано.
— Показывайте.
— Снова хотите убедиться, что песню из вашей памяти стёрли?
— Да. Показывайте.
— Вы уверены? Удаление воспоминаний в таком случае теряет всякий смысл.
— Показывайте. Или на второй раз уже обмануть вздумали?
— Да пожалуйста. – Поворачивает в мою сторону экран с записью камеры наблюдения.
На видео я напевал, что знаю точно — невозможное возможно.
— Никаких ассоциаций, — пожал я плечами. — Вроде и не звучит так паршиво, как прошлый раз.
— Вот ваша монета, держите. И спасибо вам. Возвращайтесь, если ещё что-то понадобится.
— Ага.
Когда я вышел на улицу, то сразу посмотрел на часы в мобильнике, что делал перед тем, как войти. Пробыл внутри совсем ничего. Время на записи указано верно. Неужели так быстро действует гипноз? На всякий случай даже прогуглил «точное время». Вроде бы никакого подвоха. Никто мои часы не переводил, пока я был в отключке.
Что ж, осталось проверить последнее. Я полез в карман брюк. Извлёк скомканную бумажку, развернул.
— Проклятье!
Там была процитирована строка из песни моим почерком.
Удаление воспоминаний действительно работало.

Спалось плохо. Устал перебирать варианты и пытаться найти логическое объяснение происходящему.
— Во что ты ввязался… — тихо нашёптывал себе. – Неужели наутро снова туда побежишь? Это как тогда, с рулеткой, это ненормально…
Побегу.

— «Договор возмездного оказания услуг», — зачитал я. Перевёл взгляд на дьявола. – Вы это серьёзно?
— Серьёзнее не бывает.
Мы сидели в служебном помещении, там было два кресла и кофейный столик. Владелец лавки предложил чего-нибудь выпить, на что я, конечно, ответил категорическим отказом.
— Ага, я вижу: «…именуемый в дальнейшем Заказчик, и Лукавый Воланд Вельзевулыч, действующий на основании разрешения Божьего (приложение №1), именуемый в дальнейшем Исполнитель, заключили настоящий договор о нижеследующем…». Точно, серьёзнее не бывает.
Пока я смотрел это приложение №1 к договору, дьявол жестикулировал в ответ:
— Я же говорил, в основе моего мероприятия лежат честность и открытость. Меня контролируют, чтобы всё по людским законам было. А имя пускай вас не смущает, я и по паспорту такой. По одному из них, по крайней мере.
— Довольно убедительно. — Я читал договор с усмешкой, недоверчиво ворочая головой. В итоге поднял охапку документов: — Ни один суд это рассматривать не будет. По крайней мере, в вашу пользу.
— О, вы ошибаетесь, у меня всё соответствует вашему законодательству. И лицензия выдана, и налоги плачу.
— Грандиозный отыгрыш! В чём же тогда подвох? – рассмеялся я. – Если вы и вправду сатана… Должен быть какой-то подвох! И даже если не настоящий сатана, а хитрый бизнесмен, без подвоха всё равно не обойтись! Где тут собака зарыта? Признавайтесь!
— Нет никакого подвоха с моей стороны. – Дьявол приложил руки к груди. — Потому господин Бог и дал зелёный свет этому бизнесу. Ему, наверное, и самому любопытно посмотреть на этот эксперимент. Всё ведь от человеческой душонки зависит, всё в ваших руках…
— Ну точно ведь где-то тут мелким шрифтом написано о продаже души дьяволу, разве я не знаю!
— Вы угадали. Написано. Обратите внимание на пункт шесть точка шесть точка шесть.
«Услуга «Продажа Души» со стороны Заказчика осуществляется автоматически в следующих трёх случаях:
— при осознанной и спланированной попытке Заказчика убить Исполнителя;
— при осознанной и спланированной попытке Заказчика покончить жизнь самоубийством;
— при осознанном и спланированном предложении со стороны Заказчика Исполнителю купить Душу Заказчика.»
Я некоторое время перечитывал эти пункты. В это время дьявол говорил:
— Наверное, можно было включить туда ещё четвёртый пункт. Что-то вроде, «при продаже всех воспоминаний до последнего», но это фактически то же самое, что предложение продать душу.
— Так вот она, ваша цель… Воспоминание за воспоминанием… И так выкупить человека целиком? Всю его личность, всю его душу поглотить…
— Истинно так. Но строго по желанию самого клиента, без навязывания. Права не имею душу выманивать. И, как вы могли заметить, врать мне клиентам запрещено и несподручно.
— Хах, смотрятся-то эти пункты вроде не так страшно, даже в меру справедливо, без неприятных неожиданностей. Но что вам мешает потом магическим образом изменить текст уже подписанного договора? Вы же чёртов дьявол…
— Законы страны, законы божьи, — развёл руками бизнесмен.
— Хотелось бы верить.
— Вас никто не заставляет подписывать. Вы вольны уйти отсюда в любой момент. И расторгнуть подписанный договор тоже можно – достаточно заявить об этом в устной или письменной форме. Отдельным приложением его сразу же закроем. И самоубивайтесь потом на здоровье без участия дьявола.
— Также можно расторгнуть договор в случае, если рассказать кому-либо о нём, об этой лавке, о сделке с дьяволом… — бормотал я, листая многостраничный документ. – Э как у вас всё предусмотрено!
— Конфиденциальность, дорогой друг. Обоюдное доверие.
— Если попросить стереть эту лавку из памяти, то это автоматически ведёт к расторжению договора…
— Конечно.
— И никаких обязательств с моей стороны…
— Никаких.
— Никакой оплаты…
— Ничего не требуется.
— Я вам подыграю, — подмигнул я. – Вы, наверное, передачу какую-то снимаете. Это всё один большой розыгрыш, я прав?
— Если это телешоу, а вы такой скептик, то как же тогда удаляются воспоминания? Или вы тоже играете на публику? Вы у нас актёр?
— Да не знаю… Может, вы их как-то подсовываете. Одурманиваете как-то. Может, какие-то благовония тут у вас одурманивающие… Я ведь простой человек, меня несложно обдурить, наверное…
— Что вы, что вы. Это обыкновенная торговая лавка.
— Название вашей лавочки не очень-то удачное, на мой взгляд. Не лучший маркетинг…
— Да, с названием пришлось повозиться, ничего лучше не придумалось. Была мысль назвать «Нужные услуги», да не все поймут отсылку и глуповато звучит. А «Нужные вещи» в данном случае точно не подойдёт.
— А при чём тут тогда услуги? Вы же деньгами за воспоминания расплачиваетесь.
— Это с новичками, дорогой мой друг. С новичками. Помните меню? Вот там перечислены услуги для постоянных клиентов. Но я бы вам не рекомендовал его читать пока что. Довольствуйтесь в первое время деньгами.
— Интересно, интересно. Ладно, я ещё раз всё перечитаю, вы не против? Это займёт какое-то время.
— Что вы, что вы. Усаживайтесь поудобнее. Времени у нас полно. Может, всё-таки чайку? Настоящего, китайского.
— Нет-нет, спасибо.
Какое-то время спустя мне уже привычно поплохело от такого количества бюрократии и юриспруденции. Но вроде бы всё было составлено довольно грамотно.
— В пункте о конфиденциальности указано, что я имею право показать этот договор только адвокату или другим представителям судебной системы в случае судебного разбирательства.
— Это так.
— Но если я так поступлю, меня, вероятно, засмеют, — улыбнулся я.
Дьявол пожал плечами.
— Что ж, ладно, давайте подпишу. Если что, ничего не мешает тотчас же расторгнуть договор, верно?
— Вы сами знаете, что это так.
Дьявол с громким шелестом развернул какой-то бумажный свёрток, подал замысловатое маленькое стальное перо, будто наконечник от пера-ручки.
— Мне писать этим?
— Нет-нет, протяните палец. У нас принято расписываться кровью.
— Э-э-э… Ой! Блин, вы серьёзно? Это какой-то детский сад…
— Вы, конечно, можете ещё подумать и порассуждать над способом, чем ставить закорючку на бумаге, но скоро кровь засохнет.
— А чернилами нельзя? В суде кровь не примут! Это просто смешно! Языческие методы какие-то тут у вас!
— Как раз таки кровь будет посильнее какой-либо подписи. Закорючки всегда можно подделать. А вот анализ ДНК… Его не получится так просто.
— Боже, во что я ввязался… — С этими словами я оставил красный отпечаток под своими реквизитами на почему-то трёх экземплярах.
Дьявол собрал эти листы и принялся на них дуть, чтобы кровь быстрее засохла. Между делом отрывочно говорил дальше:
— Ну что ж, раз с формальностями покончено, то предлагаю вам назвать какие-нибудь неугодные воспоминания, а я скажу, во сколько мне это обойдётся.
— А вдруг я продешевлю?
— Ну, можете уточнить расценки у моих конкурентов. Если таковые существуют. Среди тех же упомянутых цыган.
— Хорошо быть монополистом. Ценники развешивай, какие вздумается…
— А то. Да ещё под протекцией Самого… — Дьявол указал пальцем в потолок и скорчил смешную, но непонятную мину.
— Ладно. Всё-таки хороший у вас маркетинг. Дайте-ка подумать. – Я расслабленно откинулся в кресле, уставившись в тот самый потолок. – Гм. Во сколько мне обойдётся стереть из памяти человека?
— Смотря какого. Бывшую?
— Какой вы проницательный.
— Просто опытный. По некоторым признакам смею предположить, что не бывшего. Но цена зависит от того, сколько этот человек занимает места в памяти. Да-да, как на компьютере. Песня, как вы понимаете, занимает при таком сравнении совсем немного.
— Хорошо. Допустим, я хочу удалить школьного хулигана из своей памяти.
— Всё-таки парень, — усмехнулся дьявол. Он как раз убедился, что кровь достаточно засохла, отдал мне мой экземпляр договора. — Нужно точное имя.
Я напрягся, но всё-таки вспомнил.
Сатана призадумался, прищурился, покачал головой, будто шею разминал, улыбнулся и сказал:
— Вы не очень-то много общались, я угадал?
— Ага. В основном издевался надо мной из-за моей полноты в то время.
— Тысяча четыреста восемь евро.
— Ск… ск… сколь? – Я потерял дар речи.
Он повторил. Я облизнул вмиг пересохшие губы.
— Прямо сейчас? Прямо здесь? Столько? Мне-е? – Голос почти сорвался на визг.
— Наличкой, — кивнул дьявол. – И это чистыми, налог с этой суммы уже будет уплачен.
Первая мысль: он свихнулся. Он поехал головой! Ну вот кого он собирается этим обдурить? Я ведь уйду! Просто уйду с этой суммой и не вернусь!
Вторая мысль: вряд ли у мага что-то получится на этот раз. Всё-таки это не общеизвестную песню удалять надо. Такое, может, даже учёные уже умеют или вскоре научатся делать. Те, которые всякие синапсы, нейроны и области мозга изучают. Но чтобы так вот, целого человека без внятного описания личности, без знания, какие события происходили, взять, да испарить из памяти… Это кажется маловероятным. Это каким невероятным телепатом-экстрасенсом надо быть, чтобы так в голову другому человеку залезть и столько всего исправить?
Вторую мысль я таки озвучил в полной мере, на что дьявол усмехнулся, покачал головой, уточнил, точно ли я согласен, затем воздел свои часы на цепочке и сказал смотреть только на них.
— Готово, — довольно быстро объявил сатана. Потом поднялся из кресла, отошёл в сторону, к сейфу, открыл его, отсчитал деньги и понёс их ко мне. Я боялся дышать и шевелиться. Но всё же вытянул руку, чтобы принять богатства. На что дьявол отрицательно мотнул головой и сузил рот: — Не-не-не-не-не! Такие суммы, говорят, из рук в руки не следует вручать.
Он поставил пачку купюр на стол. И присыпал её монетами.
Я сгрёб всё это дело в охапку. Пытался пересчитать, но от волнения путался. Судя по количеству стоевровых купюр там всё было в порядке.
— Спасибо, — промямлил я.
— Это вам спасибо, друг мой. Приходите ещё.
Ага, конечно, подумал я. Колокольчик снова звякнул, когда я выскочил на улицу, едва сдерживаясь, чтобы не побежать.

Полдня ездил по разным городским банкам.
— Вам все сто обменивать?
— Вы это… проверьте сначала… — Тычу пальцем в бронированное стекло и смущённо смеюсь. Надеюсь, бандиты себя так не ведут.
Кассир изучила купюру в просмотровом детекторе в разных электромагнитных лучах.
— Всё нормально. Так вам всё обменивать?
— Давайте только десять евро из этой суммы. Спасибо.

Сегодня по такому случаю можно курить прямо в гостиной.
С девушкой разругался и прогнал её. Давно уже начала подбешивать каждой мелочью, и даже не объяснить это в её заплаканное лицо, слишком уж по-детски, по-глупому будут звучать причины.
Были дела поважнее. Теперь я смотрел на кучу денег, разложенную на столе, бродил в дыму и размышлял, что делать и что вообще происходит. А ещё я снова и снова прослушивал запись разговора с хозяином «Лавки дьявола», поднося телефон к уху, хотя динамик работал достаточно громко, чтобы слышать речь на расстоянии.
Быть такого не может. Быть не может!
— Это всё какой-то дурацкий сон.
Но если волшебство реально, тогда стоит всерьёз задуматься над договором. Что если на то и расчёт – чтобы я сейчас на радостях похвастался кому-то, рассказал всё… И тогда что? Всего лишь расторгнем договор. Мне от этого ни холодно, ни жарко. Продажа души проходит по другим правилам, которые нарушить не так-то просто. Вот тогда бы было жарко, очень жарко…
Бред какой-то. Ну и чего дьявол этим добивается? Не буду я свою душу продавать! Не буду я продавать все воспоминания! Даже половину из них не продам… Я же не дурак!
Так что дальше? Больше не заходить в эту лавку? А что если соседи тоже туда ходят, и уже даже больше меня продвинулись – деньги оттуда пакетами носят? То-то я смотрю красавица-соседка совсем неразговорчивая стала, и всё тащит и тащит эти сумки, вся в делах житейских. У-у, самка собаки! Неужели один я меру знаю? И какой мне с этого прок тогда?
Кто этот мальчуган, которого я удалил? Он же мелочь, наверное, я его даже в соцсетях не нашёл, это быдло, поди сейчас спившееся и работающее где-нибудь максимум на заводе, на низшей должности. Я, правда, сам на заводе, но это не важно. Если за такое полторы тысячи евро дают… Да я же разбогатеть могу! По щёлчку пальцев! А эти мысли… Они же неиссякаемые! Бесконечные! Да у меня большинство воспоминаний гроша ломанного не стоят, а тут такие деньги!
Дьяволу идти навстречу – это, конечно, плохо. Но если это какой-то социальный эксперимент со стороны учёных, открывших способ удалять воспоминания, то почему бы не воспользоваться этим, пока лавочку не прикрыли?

— Вечер добрый.
— О, это снова вы. Зачастили вы в мою лавочку.
— Ага. С чего бы вдруг? – усмехнулся я смущённо. – Хотел бы ещё от нескольких воспоминаний избавиться. Только скажите сначала, сколько это будет стоить.
— Озвучивайте.
— Вот, даже список подготовил. – Протянул лист. — Это фильмы.
— Вот как? Интересный список. Звёздные войны, Властелины Колец, Парки Юрского периода, Матрицы, Терминаторы, Чужие, Тарантины, лучшее из Кинга… Столько всего, одни названия даже читать устанешь. Эти фильмы играли в вашей жизни не последнюю роль, вы их часто вспоминали, я угадал? С чего это вдруг решились на такие радикальные меры?
— Решил избавиться от всей этой пиндосовской промывки мозгов. Старая советская классика – вот настоящее кино! Ну и немного современного артхауса, фестивальных фильмов, большего мне не надо. А попкорн этот лучше начисто стереть из памяти, раз есть такая возможность.
— Да будет так, — улыбнулся дьявол. – За этот набор воспоминаний вы получите одну тысячу сто девять евро.
— Там ещё на другой стороне списочек…
— Ого. Вот, значит, как.
Я медленно кивал, всосав губы.

Когда я пришёл домой, то сразу, не снимая ботинок, кинулся к своему компьютеру и открыл список торрент-закачек. Расхохотался, как злодей в дешёвых ужастиках. Обложился купленным попкорном, солёной рыбой и пивом.

Эх…
Раньше, конечно, тоже снимать умели. Но до чего же предсказуемые теперь эти сюжеты! Уже просто банальные, устаревшие. В каком только блокбастере теперь подобное не увидишь! Да и куда это только не цитировали, оказывается… Ну и спецэффекты, конечно, оставляют желать лучшего. И это мягко сказано. А ещё сказались завышенные ожидания. Ничего такие кинчики, на разок, на вечерок, под пивко, но ничего такого, чтобы по ним сходить с ума. В общем, неудивительно, что я решился продать воспоминания о них… Неужели я планировал продать лучшее, чтобы снова восхититься этим? Странно это. Хорошо, что не додумался избавиться от советской классики. Вот там действительно были великие фильмы!

И вот опять смотреть нечего. Потопал снова в «Лавку дьявола».
— Я тут подумал…
— Да-да. Чем ещё могу помочь?
— Знаешь, были вот крутые сериалы. Но в последнее время за что ни возьмусь, ничего не радует. Сколько будет стоить удалить из памяти все сериалы? Хотя бы будет, что посмотреть вечерком, а то совсем нечего…
— Что, и книги все прочитаны?
— Да ладно тебе. Не в библиотеку же пришёл.
— Ох уж это поколение.
— Ага. Моё поколение уже руководящие должности занимает.
— Только не те из вас, у кого десять тысяч часов просмотренных сериалов.
Я заулыбался. Потом сморщился:
— А это много или мало?
— Как сказать, — пожал плечами дьявол. – Почти четыреста дней жизни набежало.
— Всего год, — отмахнулся я. – Погодите, это год, в смысле, суток без сна?
— Десять тысяч часов, — кивнул сатана.
— Ох уж мои студенческие годы… И сколько это будет стоить?
— Десять тысяч евро.
Мои брови поползли вверх.
Мы долго-долго смеялись вместе с сатаной. Я даже принялся пританцовывать, а он то повторял движения вслед за мной, то скакал, как чёрт.

— Алло, Пётр Иваныч?
— Да.
— Я завтра не приду.
— Да. Что? Погодь минутку…
— «Не приду» говорю! Увольняюсь.
— Да как же это… Ты это… Не шути так! Ты хоть понимаешь…
— До свидания, Пётр Иваныч.

Нагуглил потом список лучших сериалов на каком-то подозрительном сайте. Скривился. Я вообще их любил? Не мог я столько насмотреть, дьявол просчитался. В мою пользу, конечно.
Как можно вместо кино смотреть сериалы? Кино – это как хорошая книга. Законченная мысль, с финалом, ничего лишнего. А в сериалах растягивают сопли, ничего более. Концовку оттягивают, оттягивают… Смысл это смотреть столько сезонов? Коммерчество, не более.
Сериалы – это вообще для домохозяек.

То ли дело потусоваться сходить. Созвал старых друзей, уже начинающих семьянинов, еле выманил из этих гадюшников, сказал им, что сегодня угощаю, сегодня — всё за мой счёт.
Предварительно затарился шмотками новыми, ну, гардероб обновил. В парикмахерскую сходил, сказал, что можно совсем коротко стричь, заодно хорошенько обдумал – стоит ли вычёркивать из памяти армию, но решил такое дело оставить. Всё-таки было там и весёлое, и полезное. Хотя-я-я… Спрос рождает предложение. Нужно будет узнать у дьявола, сколько будет стоить вычеркнуть целый год жизни…
Весь день ходил с улыбкой до ушей и будто пружинил, так распирало от радости и гордости за самого себя.
Да даже если это дьявол самый настоящий, э как я его развёл! Пускай даже он догадывается обо всём, раз мысли читать умеет, но ведь против своих же правил не попрёт! Использовал его, как тузик грелку… В общем, развёл дьявола, как лоха! И никак не наоборот!
— Ты что, работу сменил? Откуда бабки? – спрашивали кореши.
— Да так, дельце провернул небольшое. Бизнес, все дела…
Спрашивали также про мою девушку. Сказал, что в ссоре мы, взяли тайм-аут. Кореши вздыхали, мол, холостяком совсем пацанов замучаю, по клубам таскаться заставлять вот начал. Еле фейс-контроль прошли. И то, без солидных чаевых для секьюрити не обошлось.
— Может, хотя бы уже в клубе солнечные очки снимешь…
— Мне и так нормально.
— Ну даёшь.
До меня уже докатывались басы через стены, потому меня пружинило ещё больше. Постоянно кивал в такт или не в такт, не важно. Просто распирало. Один товарищ сказал, что я двигаю головой, точно утка. Друзья начали со смехом повторять за мной, но меня это не останавливало.
— Сегодня тебя прёт…
— Ага, качает не то слово! – Когда мы вышли к танцполу и погрузились в светомузыку, я воздел руки и прокричал во всё горло: — Во-о-о-о-о-о!

Давно так не отрывался. Возможно, никогда. В какой-то момент очухался и прекратил излишне налегать на алкоголь. Не хватало ещё проорать спьяну в ночь что-нибудь вроде «Дьявол, я продаю свою душу!». Или просто сболтнуть о лавке собутыльникам. Теперь придётся всегда быть на чеку, чем бы это ни было чревато.
По домам расходились, распевая песни на всю округу. Оплатил парням такси, попрощались. А вот незнакомка, что меня теперь сопровождала после знакомства в клубе, не хотела никуда ехать. Но мне-то ещё ума хватало понять, что ей не столько я нужен, сколько мои деньги, уж слишком я ими разбрасывался сегодня. Говорю:
— Тебе у меня не понравится.
— Это ещё почему?
— Запущенное холостяцкое логово.
— Да я с тобой хоть куда.
— Хоть в эту канаву?
— Фу-у-у. Там же собаки ссут.
— А у тебя что?
— А у меня общага. Посторонних туда нельзя.
— Общага, вот как.
— Ага, студенческая.
— Понятно. И ты ещё что-то имеешь против этой канавы?
Она стукнула меня в грудь ладошкой. Я притянул её за руку. Поцеловались.
— Пошли к тебе, — снова попросилась она.
— Ладно.

Перед входом в квартиру я велел ей подождать. Она пьяно качалась и смотрела на меня с вопиющим непониманием. Я сказал, что мне нужно прибраться. Она прыснула со смеха и даже растрогалась, сказала, что это вообще не проблема, но я захлопнул дверь перед её носом.
Припрятал все разбросанные деньги, ну и прибрался в целом. А ещё установил смартфон на полку перед кроватью, включил запись видео.
Потом впустил студентку внутрь.
— Я уже думала, что ты там вырубился, — буркнула она. – Со мной такое уже приключалось.

— Сатана, а, сатана…
— И я вас рад видеть.
— Во сколько евро обойдётся удалить из воспоминаний целый вечер?
— Прошлый вечер?
— Ну да.
— Тринадцать евро.
— Что-то маловато! – стукнул кулаком по прилавку я. Подумалось: особенно после предыдущих сумм.
— Так вы и сами мало, что помните. Алкоголь – он такой. Памяти совсем мало занимают события.
— Много ты знаешь.
— Неужели вы так дорожите всеми вечерами, кроме одного этого?
Я открыл рот, чтобы сказать какую-нибудь грубость, но потом призадумался. А ведь правду-матку режет, негодяй этот.
— Не-е, меня не разведёшь. Я оптом свои воспоминания не продаю. Не дождёшься моей душонки! Вот сериалы мне действительно нафиг не упали, их не жалко было. Но жизнь, настоящую жизнь, разменивать на монеты я не желаю! Только предыдущий вечер!
— Желание клиента – закон.
— Вот-вот.
Он поколдовал, затем расплатился. На выходе я остановился. Полюбился мне этот дверной проём.
— А впрочем… — протянул я виноватым тоном. – Ла-а-адно. Давай ещё все вечера с предыдущей недели, там ничего важного не происходило. Важных звонков и встреч не было. Д-да? Вообще бесполезные куски времени. Только считай по-честному! Тогда никаких пьянок не было, всё прекрасно помню!
— По двадцать пять за вечер устроит?
Я закивал, выразительно опустив уголки губ, как можно ниже.

Вышел я из «Лавки Дьявола», извлёк предварительную записку из кармана спортивных штанов.
— Ха-а, получается, за удаление одного вечера – почти двести евро. Совсем неплохо!

Прихожу к сатане на следующий день с большим списком. Новый личный рекорд установил. Школьное сочинение уже, ёпт.
— Значит, так. Теперь ты усаживайся поудобнее, хе-хе.
Дьявол с улыбкой кивает.
— В общем, составил я тут списочек, что мне точно никогда не понадобится.
Я начал зачитывать и выслушивать ценники. Сначала школьные и институтские предметы: немецкий язык, химия, астрономия, высшая математика, философия и некоторые другие. И подчёркивал, что нужно вычеркнуть именно то, что в школе узнал, а не то, что вообще знаю по этим предметам из какого-либо другого опыта. Не хотелось забыть, что такое Солнце, Земля, звёзды, ну и что там ещё есть.
По итогу ценник не сильно впечатлил. Видимо, не сильно-то всё это безобразие в голове-то отложилось.
— Можем обратиться в этот раз к меню. Быть может, вас уже заинтересуют иные возможности, кроме денег.
— Ты постой, брат, — сказал я. – Я только начал. Посиди.
Я продолжил список, вспоминая не самые лучшие события своей жизни.
— Вот баловались мы дурью всякой, шмаляли, ну ты понимаешь? В старших классах и начале универа… Вот это забыть не помешало бы. Дурное время. И как меня угораздило с этими компаниями связаться, так травить организм! Стыдно вспоминать, и уж точно ничего полезного…
— Так, — кивал в знак согласия дьявол. Я надеялся, что он хорошенько там всё складывает, без обмана и ничего не упустит.
— Потом я немало времени в качалку ходил.
— Четыре месяца, — кивнул дьявол.
— Да? Мне казалось, пару лет. Ну ладно. В общем, там тоже особо полезного вспоминать нечего. Я бы это тоже удалил. А в те деньки я ничего не употреблял, память кристально чистая, так что без выкрутасов! Не обсчитаешь!
— Так.
— Дальше… Казино! Рулетка, игровые автоматы, покер… Всё это. Нахрен.
— Так.
— Дальше… В детстве меня мама записала в хор «мальчиков-зайчиков», и я там уйму времени потерял. Вот это тоже, пожалуй, снесём начисто.
— Так.
— Детские летние лагеря.
— Так.
— Кроме последнего, там было ничего!
Я продолжал и продолжал.
Когда я закончил, дьявол сообщил, что объём перечисленного тянет на четыре тысячи очков. И предложил приобрести за них какую-нибудь услугу из меню.
Я начал листать и замер в сильном изумлении:
— Это что, способности?
— Самые разные услуги. И временные способности, и постоянные, и просто удаление негативных эффектов.
— Да, компьютерные игры тоже тогда можно удалить из памяти. Пустое это.
— Тогда у вас восемь тысяч очков.
— Восемь тысяч очков! – заиграл бровями я. – Ладненько… Сейчас выберем. Да уж, глаза действительно разбегаются. А сколько это будет по деньгам?
— Восемьдесят тысяч евро.
— Беру деньги. – Я захлопнул меню. – Чёрт его знает, работают ваши способности или развод. А я сейчас безработный. Лучше буду копить до Бэтмена.
— Работают, конечно. Разве я вас хоть раз…
— Беру деньги.
Дьявол брезгливо мотнул головой. Вскоре с улыбкой произнёс:
– Клиент всегда прав.
— Правильно.
— Хор «мальчиков-зайчиков» менять на деньги, эх…
— К чёрту этот хор!
— У вас столько воспоминаний о нём! Столько пережитого!
— Цыц! Ни слова больше!
Касса дзынь, колокольчик бдзынь.

Ночной клуб стал основным домом. Там я жил, а дома лишь отсыпался.
Под громкую музыку:
— Что?
— Чего-нибудь мощного, чтобы вштырило!
— Кисляк только.
— Что?
— Кисляк.
— Что это?
— ЛСД.
— Давай.
Полюбил я в последнее время техно-музыку. Пожалуй, можно уже музыкальные вкусы основательно почистить.

Когда знакомился с новой цыпой за столом в покер, вместо денег наткнулся в кармане на старый список из лавки. Вгляделся, вчитался, вспомнил про удаление из памяти предыдущего опыта приёма наркоты и азартных игр.
Чёрт! Но не уходить же посреди игры! Да и любопытный опыт, как никак. Здесь можно зарабатывать не хуже, чем в чёртовой лавке. Уж точно не хуже, чем с дьяволом сделки заключать – любой согласится! Тут достаточно часто блефовать – деньги позволяют жёстко ставки поднимать! Выигрыши иногда – просто с ума сойти! Меня здесь уважают, узнают, людей по моей указке прогоняют… Даже бесплатный кофе подают, а по особым случаям шампанское – сколько угодно…
Дома всё равно нечего делать…

Вышел в очередной раз из «Лавки Дьявола» с деньгами. Пришёл домой. Порылся в карманах, но записки не нашёл.
— Твою мать! Забыл приготовить! А-а-а ладно… Десять штук евриков — вряд ли что-то важное стёр. Десять штук, пфф. Я иногда за вечер столько поднимаю.

Чуть позже почесал затылок и припомнил, что это уже третий такой случай.

Всё, с этого дня почти не пью. Не хватало ещё облажаться с договором.
Пацаны совсем в оседлый образ перешли, в клуб идти не хотят, отговорки…
Если дома один тусуюсь, упоровшись, то рот себе заклеиваю скотчем.
Я ж не дебил! Договор не нарушу, не доведу до такого!
А чё пить-то бросил, так я тачку себе прикупил, все дела.
Нормальную такую, заводскую, не бэу.
Думаю тюннинговать, если ещё бабла привалит.
Посадочку намутить, все дела...
Но нужно всегда быть с этим дьяволом-искусителем осторожней.
Правда, у меня этих воспоминаний – море безграничное.
А ведь прямо сейчас ещё прибавляются, вот ещё. Невозможно все продать!

— Э, сатана.
— Слушаю.
— Давай с твоим меню разберёмся. Присмотрю что-нибудь.
Сначала я стоял над прилавком, переминался с ноги на ногу. Потом на улице стемнело. Мы перешли в кресла. Долго ещё изучал возможности. Использовал купюры, как закладки, чтобы ничего не позабыть.
— Проклятье! Надо было с конца читать, где суммы больше и способности круче! Теперь уже на каждый разворот закладка требуется…
— Вы так далеко не заглядывайте. Вы уверены, что столько воспоминаний готовы продать ради самых мощных талантов?
— Ладно. Давай сначала защиту от любого типа рака.
— В космонавты собираетесь?
— Всё шуточки твои. На моря. До конца жизни.
Начали размышлять, какие воспоминания пойдут на это дело. Как-то всё сложнее было находить ненужное в голове. Ясное дело, в ход сначала идут самые бесполезные предметы – литература, история, бухгалтерский учёт, большая часть физики и математики (со времён корней вообще ничего учить не надо), часть географии…
— Моря точно оставляем? – усмехался дьявол.
— Дошутишься! Про избиение дьявола в договоре ничего не сказано!
Подумали ещё, поскольку не хватало.
— Ладно. Рак – это святое. Думаю, здоровьем… тьфу… то есть бывшей можно пренебречь.
— Вот оно как.
— Да. – Извлёк мобильник, удалил из контактов. Всё равно уже сколько дней не созванивались, не писали друг другу. А удаление вечеров с изменами должно было облегчить прохождение этакого естественного детектора лжи в случае нормализации отношений; да вот только параллельный план записать эти дела на видео и стереть память, обдурив дьявола, изрядно мешали первоначальному плану.
— Тогда вы перевалили сумму. Теперь шестьсот очков лишних.
— Во, давай тогда ещё удачу в картах второго уровня. А остальное перевести в деньги.

В моей квартире меня поджидала незнакомка.
— Ты кто такая?
— Что с тобой происходит?
— Из клуба? – сощурился я.
— Какого клуба! – вскричала она.
Значит, та самая, вычеркнутая бывшая.
— Ключи пришла вернуть?
— Да что с тобой происходит? Поговори со мной. Случилось что-то? Уволился, я слышала.
А она ничего. Далеко не студенточка уже, конечно, но-о…
— Всё в порядке. Зарабатываю в казино.
— Ты? Снова в рулетку?
— В карты.
— Что одно, что другое. Из-за этого работу бросил? Как когда-то институт хотел?
— Память шалить начала, — улыбнулся я. – Нет, серьёзно. Плохо справляться начал, а врачи ничем помочь не могут.
Мило поговорили дальше, развивая поднятые темы. Узнать бы её имя.
— Про тебя слухи ходят, что на наркоту подсел. Не видишь связи с провалами в памяти?
— Да не, неправда, пару раз побаловался, больше не буду. Через покер слез.
— А откуда у тебя столько денег? Пока тебя не было, вон сколько из-под кровати извлекла… Во что ты влез, ненормальный?
Я начал на неё кричать. Почему по вещам лазает и всё такое.
Она тоже взорвалась. Выплёскивала всё, что накопилось. Что-то там про то, как ей надоели постоянные перемены во мне не в её пользу. Интересно, если бы я всё помнил – это помогло бы понять эту женщину?
Думаю, самое время для хорошей такой, я бы сказал, отрезвляющей оплеухи.

— Давай уедем! – успокаиваю я её, обнимаю.
— Что-о? – плаксиво.
— Смотри, сколько денег. На море куда-нибудь.
— Ты совсем больной? – всхлипывая.
— Прямо сейчас. Бросим всё. Давай. Восстановим отношения. Когда ещё столько денег будет?
После долгих уговоров я всё-таки выдавил её улыбку. И как я додумался такое золотце вычеркнуть из своей жизни?
Собрались, билеты забронировали, отлично. Только, пожалуй, следовало заскочить на дорожку в «Лавку Дьявола».
— А вы теперь даже посреди ночи приходите. Всё ни по чём.
— Точняк. Давай ещё кое-что удалим, деньги нужны.
— Уже всё потратил?
— Не одного себя кормить, понимаешь?
При этом уронил на пол две раскрытые пустые багажные сумки. Будто пожаловал грабить банк.
— А вы настроены играть по-крупному…
— Ага. Ненужный опыт работы, ненужные дальние родственники, ненужные отвернувшиеся друзья, ненужный опыт социальных сетей… — Я перечислял и перечислял.
— Может, уже готовы сыграть ва-банк? – подмигнул дьявол.
— Не дождёшься, Лукавый! – погрозил пальцем я. – Меня не переиграешь! Я тебе это докажу!
— Конечно-конечно.
Когда дело было сделано, а сумки набиты стоевровыми купюрами, я взвалил одну на плечо, другую потянул за собой. На входе привычно остановился.
— Блин. Забыл чё-то.
— Что-то доказать хотели. Что вас не переиграть.
— Ага. Блин. Точняк. Раз… это… разрываю… как его… бумажку ту.
— Расторгаете договор?
— Во. Точняк.
— Без проблем, — спокойно сказал дьявол. – Сделано.
— Во. Тока чёт слишком ровно это. Совсем не колышет?
— Нет. Я же говорил – всё согласно договору, всё согласно законам. Меня контролируют. Честность и открытость, забыли?
— Не, эт помню. Разорвали. И ладно. Доказал. Хах.
— Удачного отдыха!
— И тебе. Не хворать.
Я потащил сумки к машине.

Месяц спустя я вернулся в «Лавку дьявола».
— Во блин. Я думал, мне это тогда всё приглючилось.
— Добро пожаловать, рад вашему возвращению, — сказал дьявол. – Что с вашей рукой?
Я поворочал ею в гипсе.
— Потянул. В тренажёрке.
— Вернулись к здоровому образу жизни? – улыбнулся дьявол.
— Типа того. Наверное.
— Чего желаете?
— У нас всё на мази?
— Так расторгли же договор по вашему желанию.
— А продлить… этот… банкет можем?
— Можем новый заключить.
— Давай.
— Вам, может, подать меню?
— Не надо, брат. Я за бабками. За чистыми бабками.
— А что, уже всё спустили?
— Типа того. Хуже. Сучка стащила большую часть. И долги возвращать надо.
— Ошибки шлифуют личность. Чем расплачиваться будете?
— Предыдущий месяц.
— Весь что ли?
— Весь.
— Три тысячи евро.
— Мало.
— Можете воспользоваться меню.
— Ты меня не слышишь что ли? Мало! – грохнул кулаком о прилавок.
— Три тысячи евро.
— Вот заладил. Месяц жизни! Знаешь, сколько я просадил бабла за это время?
— Догадываюсь.
— Гони ещё.
— Я ведь тоже могу расторгнуть договор со своей стороны. Не забывайте об этом.
— Ты охренел?
— Простите?
— Охренел?
Я взял дьявола за горло одной рукой, притянул к себе.
— Дьявол, мля. Никакой ты не дьявол.
Я затряс его и расхохотался.
— Ладно. Давай тогда не месяц, а… Армию. И годы универа, во. Вообще не всрались. Что военником, что дипломом этим что так, что так только подтереться, хых.
Дьявол улыбался.
— Двести семь тысяч евро.
— Во-о, другое дело, братуха!

Вскоре вернулся. Повалился прямо в проходе, избитый, измученный:
— Брат, выручай. Выручай, молю.
— Что стряслось?
— Кинули меня, падлы. Развели, как лоха. Снова. Я, конечно, реально идиот. Подставился. Но теперь вообще без бабок. Что тебе продать, говори уже сам…
— Ва-банк идите, уважаемый, ва-банк…
— Нет, нельзя. Неправильно.
— Почему неправильно?
— Не по-христиански это.
— Вот как вы заговорили. Может, познания в религии удалить?
— А сколько это будет стоить?
— Семь евро.
— Ско-о-олько? И ты меня кинуть хочешь.
— Да у вас и оставшаяся сумма, мягко говоря, не блещет.
— Ещё как блещет.
— Как скажете.
— Во-во. Удалять ничо не надо, хватит. Тут буду спать.
— Это вряд ли. Полицию вызову.
— Да что вы за люди!
Я попёрся прочь. На холод.

Придумал, где и как упиться. Упился. Свалился в канаву, уткнулся в лужу и пробурчал:
— Ладно, дьявол, твоя взяла… Сдаюсь… Ва-банк…

Очнулся уже в ином мире, призрачном. Уже в роли некого наблюдателя.
— Что теперь? – спрашиваю. Рассудок трезвый, как никогда. И память вся вернулась, да толку от неё теперь… Наверное, так здесь специально сделано, чтобы осознать свою чудовищную глупость в максимально полной мере.
— А теперь, — сказал дьявол, — заменим твою личность той, которая получилась из удалённых воспоминаний. И будешь пока наблюдать, что будет дальше. Ну разве это не интересно? Развлекайся. Потом для тебя ещё придумаю что-нибудь. Вечность впереди.

Тот я, который валялся в луже, помирать не собирался. Ворочался в грязи, безрассудно орал, точно младенец-переросток.
Вскоре ему помогли, скорую вызвали, в порядок привели, родственники нашлись. Бывшая наведываться стала.
Да только пациент совсем поехавший оказался.
Мучились с ним долго.
Почти никак не развивался, почти ничему не обучался. В лучшие моменты держался на уровне глубокого беспросветного аутизма. В худшие – начинались припадки или превращался в «овоща».
Когда научился петь, всё стало совсем плохо.

<Аннотация:
Предательство, убийство, преследование только своих интересов. К этим трём вещам можно относиться по-разному. К примеру, я использую предательство для благих целей или уничтожения своих врагов, потом меня бы не грызла совесть и не было бы осуждения и косых взглядов со стороны. Если я втираюсь в доверие к плохим личностям, для того чтобы разрушить их изнутри, то я герой. Герой…. Все герои либо умерли, либо срослись с этими тремя неотъемлемыми частями общества. В данный момент убивают всех и я не один такой. Конечно меня грызет совесть и я не нахожу себе места. Мне очень хотелось быть тем самым спасителем и убивать и предавать злодеев, но все пошло так, как и у всех. Поступать правильно и справедливо? Для чего? Ведь герои это лишь выдумка и их нет. Мне незачем ломать систему моего гнилого мира. К тому же у меня есть козырь. Вскоре мои переживания закончатся. Я не буду чувствовать угрызение совести за преданных и убитых мною друзей. Я нашел тот путь, который считаю единственно правильным в нашем мире, нашем Эруне. Жить без таких глупостей как переживание и сострадание как раз то, что нужно именно мне.
Человек в желтом плаще в раздумьях стоял на краю крыши.

* * *

Мир Эрун после смерти стал обителью тишины и больше не подавал признаков существования. Не было слышно рек и шелеста листвы. Звуки бурлящей жизни были стёрты, и можно было уловить только ветер, который словно брошенный ребёнок, игрался с песчинками на этой стонущей земле.
Два трёхместных пустынных багга, нарушив покой этого места, неслись на всех порах по пустоши. Они проезжали куски мусора, которые когда то были домами, заселенными жителями, а ржавые автомобили, вросшие в больную бесплодную почву темно-серого цвета, только лишь напоминали о прошлой жизни, которой больше нет.
В одной машине сидели двое маленького роста и были облачены в механизированную броню. Длиннобородый штурман курил табак через трубковидный болт, и его голову прикрывала кепка серого цвета, из-под которой торчали каштановые длинные волосы. Из-за ярких солнечных лучей, гуляющих по лобовому стеклу, на нём красовались тёмные очки, и грубые черты лица выдавали в нём гнома. Шофёр, курящий обычную сигарету, не особо отличался ростом от штурмана, так же носил тёмные очки, но лицо было как у подростка. Отсутствие бороды и светлые волосы явно выражали в нём полурослика. Им обоим было около двадцати пяти лет, но первый за счёт своей бороды выглядел на все тридцать. В автомобиле на всю катушку долбила очень тяжелая музыка не для слабонервных слушателей. Полурослик зажав в зубах дотлевающий окурок, барабанил пальцами на руле в такт яростной мелодии очень чётко, словно профессиональный ударник, в то время как гном пытался сделать то же самое на торпеде автомобиля, но его неритмичные касания рук по куску пластика издавали только бессвязный шум.
За рулем второго багга была довольно редкая личность. Он ехал один в полной тишине. По его лицу, а точнее ящеровидной физиономии и роговой чешуе можно было сразу понять, что это кобольд, которых встретить в нынешнее время весьма проблематично, так как их осталось в мире совсем мало, а может и вообще всего один. Длинный хвост кобольда был просунут в специальное отверстие переднего сидения и его конец охватывал немалую зону задней части автомобиля. Выглядел ящер серьезным и опытным. Он напоминал командира, прошедшего через множество сражений. Был так же одет в механизированный доспех.

Багги проехали большую ржавую вывеску на покосившемся столбе: Добро пожаловать в Тарен.

Подъехав к воротам, на которых было нарисовано множество знаков, похожих на руны, все трое дружно заглушили моторы и вылезли из машин.
Они увидели, что справа от главных ворот, где должна была быть железная дверь, теперь было просто отверстие, а именно дыра.
Гном с недоумевающим выражением лица пробубнил:
— Походу дверь будут менять!
Двое маленького роста в очках прошли через проход в воротах. Третий же из них вошёл за ними с мыслями…
— Тут что-то неладно — кобольд начал озираться по сторонам.
За воротами была дикая суета, множество людей в багровой униформе носили на носилках раненных. Так же было и очень много убитых, которые уже были сложены в закрытые чёрные труп пакеты.
Полурослик окликнул одного из охранников.
— Командир! Нам необходимо проехать, документы и чип можете проверить.
Человек в багровой униформе подошел к трём парням с мыслями…
— Угораздило их припереться именно сейчас. У нас и так дел по горло.
— Начальник! Не скажете нам, что у Вас тут произошло вообще? А? — задал вопрос гном, с важным видом, словно он был командиром охраны этого города.
— Эмм… Налёт рейдеров, ничего особенного. Мы их положили, вон скока трупов. Охранник с грустным видом, кивал головой в сторону мешков с трупами.
— Они что же это! Решили, что жизнь в пустоши вдали от города тяжела и решили пойти на массовое самоубийство. Хаах! Вот идиоты! — завопил во все горло полурослик.
Пока охранник беседовал с ребятами, кобольд начал осматривать местность.
Вокруг был просто хаос. Искорёженный металлолом валялся повсюду, на земле были следы взрывов и крови.
Так же ящер заметил валявшегося и раздолбанного вдребезги робота, чей металл весь был изрисован рунами.
С большим удивлением, кобольд пристально разглядывал последнее, что увидел и подумал…
Налёт рейдеров значит! Так я и поверил в этот бред. Никому не под силу совладать с рунным вектором, даже если это вооруженный до зубов отряд!

* * *
Новый Крандум, огромный мегаполис, со своей полной оптимизацией и автономией. Многие называют его просто Крандум, хотя официально приставка Новый прилипла к нему после того, как его восстановили из-за многочисленных разрушений ушедшей войны. С гигантских небоскребов люди кажутся еле заметными точками, которые обычно ставят в тех местах на документах, где необходимо нарисовать свою подпись. Множество монолитно-кирпичных зданий вросли своим основанием в землю этого города и сделали его одним из крупнейших в мире Эрун. С помощью воздушных мостов, оцепляющих весь город и оснащенных специальным транспортом, граждане могут попасть практически в любую часть мегаполиса. Летающие дроны с камерами следили за порядком, а роботы доставщики развозили заказы по всем городским улицам.
В центре Нового Крандума находится очень известная арена чемпионов, на которой жители этого мира с разных концов света, бьются друг с другом ради денег и славы. Взору предстаёт незабываемая картина, как на каркасе огромных зданий вокруг поля для сражений, играют солнечные лучи, перепрыгивающие со стеклянного фасада на огромные панорамные окна. Сама арена была обширной, но всё же большую часть территории съедали трибуны, а уже за ними построены в виде огромных домов круглой формы — покои чемпионов.
На одном из этажей этих прекрасных покоев был слышан шум шагов, раздававшийся от изношенных женских балеток чёрного цвета.

Девушка направлялась по широкому коридору, со всех сторон обложенного серой плиткой. Серый пол покрывала ковровая дорожка багрового цвета. На стенах и потолке располагались светильники круглой формы.
На руках были надеты перчатки, и в одной она несла ведро с водой, откуда торчала тряпка, в другой была швабра.
Девушка подошла к нужной двери и тихонько постучала, но ответа не последовало.
Попытки постучать громче увенчались тем же успехом, из комнаты за дверью, не раздалось ни звука.
— Изви… извините. Я могу войти? — произнесла она дрожащим голосом, приоткрыв дверь и не заходя внутрь.
Реакции жильца комнаты всё так же не было, и девушка продолжала стоять у приоткрытой двери, откуда начал доносится какой-то слабо уловимый шорох.
Глубоко вздохнув и пересилив своё желание не входить без спроса, девушка, понимая, что задерживаться не стоит, так как у неё еще много работы, всё-таки заходит.
Попав в комнату, первое, что бросилось в глаза уборщице, это обширные железные подставки и полки, прибитые к серой стене, на которых было сложено и прикреплено большое количество различного оружия: катаны, кастеты, пистолеты и множество других приспособлений, предназначенных для убийства.
Девушка, приоткрыв рот от удивления, перевела свой взгляд в угол помещения и заметила молодого парня.
Он лежал на кровати около большого панорамного окна, и, мотая головой из стороны в сторону, стонал и говорил что то шёпотом. Складывалось впечатление, что парень был в полном бреду и его сильно лихорадило. Он выглядел больным. По щекам катили крупные капли пота, пальцы изредка вздрагивали от судорог. Уборщица обратила внимание на татуировки чёрного цвета, похожие на руны, которые покрывали большую часть тела парня и даже лицо. Возможно, эти знаки были нанесены на всех участках тела мужчины, но понять это было невозможно из-за его красной футболки и чёрных штанов. У парнишки имелось обычное телосложение, даже немного худощавое. Лицо выглядело смазливым, короткие чёрные волосы были не ухожены, что в принципе для людей в этом месте обычное дело. На вид ему было около двадцати лет.
Девушка, поставив швабру и ведро с водой, перешагнула через небрежно брошенные кроссовки хозяина комнаты и прямиком направилась к нему.
— Проснитесь! Почему Вы дрожите? Что с Вами? — спросила уборщица, с недоумевающим видом разглядывая мужчину.
Глаза спящего человека приоткрылись и уставились на разбудившую его девушку.
После того как парень пришёл в себя, он грубым голосом ответил:
— Какое тебе дело?
— Вы просто очень громко говорили во сне и Вас всего трясло. Хотите, принесу воды? В голосе девушки звучала искренняя забота, которая появляется у любой правильной женщины при виде больного.
— Не надо мне ничего от тебя. Парень начал хмурить брови, и у него было неизменчивое озлобленное выражение лица.
— Знаете,… моя мама мне говорила, что если тревожат кошмары, то нужно попытаться нарисовать их на бумаге, а затем сжечь на костре, и все ужасы сгорят и уйдут в небытие. Уборщица произнесла это так, словно объясняла маленькому малышу пользу употребления каши.
— Что ещё за чушь. Хм…
Не придавая значения колким ответам парня, девушка продолжала беседу.
— Меня зовут Лианна, но близкие мне люди зовут меня просто — Ли.
Девушка растянулась в улыбке и продолжила.
— Я здесь новенькая и мне по указаниям распорядителей нужно следить за чистотой в покоях чемпионов.
Таинственный незнакомец всё также лежал, не шевелясь, а девушка не переставала говорить.
— Я стучала в дверь, но никто не открывал, и мне пришлось войти без разрешения. Я пришла и у Вас навести порядок. Как Вас зовут?
— Хватит тараторить! На кой тебе моё имя девчонка. Моё дело сражаться на арене,
а твое дело сдувать пыль. Я не понимаю смысла этой беседы.
Парню было неприятно такое общение, и он пытался избавиться от назойливой девушки. Она не первая кто проявлял к нему интерес, и обычно намеренная грубость позволяла избавляться от назойливых собеседников, но в данной ситуации это впервые не сработало.
Девушка переметнула взгляд с парня на полки, улыбка так и не слезла с её лица.
— Я смотрю, Вы любите оружие, раз его так много. У других чемпионов столько нет.
Парень понимая, что девушка перевела тему, решил просто промолчать.
Незнакомец так и лежал на койке, уткнувшись взором в потолок, а Лианна начала мыть пол. Хозяин комнаты, полностью проснувшись, бросил короткий взгляд на девушку. Она была небольшого роста, стройная, одета в синее платье. Волосы так же были синего оттенка и распущены во всю спину до поясницы. Лицо было приятное, многие сочли бы её даже очень красивой.
Лианна убираясь, так же осматривала комнату, которая сильно отличалась от покоев других чемпионов. Нет, тут были всё те же грязные кружки везде, та же кровать, оружие, развешанное на стенах, правда, его было больше чем у остальных, но главное, что помещение выглядело не жилым. Любой даже в общей спальной комнате старается придать своему обиталищу, что то родное при помощи фотографий или каких — либо предметов. Здесь же было только оружие и посуда. Стены были серыми, без каких-либо изменений, в то время как другие клали ковры в свои квартиры и клеили обои.
Закончив с полом, девушка принялась за мытье окна, и в дальнейшем смахивая в некоторых местах пыль задумалась…
— Большинство чемпионов, которых мне довелось повстречать в этом здании, имели страшные шрамы, ссадины и даже ожоги. У этого человека нет такого. Интересно… Да ведь на нём вообще нет следов битвы! Как будто и не сражался он никогда, и вообще не участвовал в боях на арене. Внешне этот человек не походит вообще на чемпиона.
Девушка, закончив уборку, вытерла пот со лба, и, переведя взгляд на парня, снова заговорила.
— Очень приятно было с Вами пообщаться. И всё — таки! Может быть, скажете Ваше имя?
— Ты и другим чемпионам тоже навязываешь разговор и просишь назваться? — прошипел парень с раздраженной гримасой.
— Нет. Вы знаете, видя Вас спящим, я вспомнила как меня в детстве иногда мучали кошмары, и мама брала меня на руки и успокаивала. Для меня это самые тёплые и светлые воспоминания. Вы пробудили их и мне это очень приятно. Лина замолчав, вдруг резко улыбнулась и покраснела.
— Мы еще увидимся, спасибо Вам за уделённое мне время.
Девушка, продолжая краснеть, собрала все свои бытовые приборы и выбежала из комнаты.
Мужчина в недоумении продолжал лежать на кровати и прокручивал в голове последние слова Лины перед уходом…
— «Для меня это самые тёплые и светлые воспоминания…»
Парень подумал…
— Хм, вот интересно. А какими были бы мои воспоминания, если бы я вернул себе утраченную память?>

<Холодный и синий Террион покрыл черный как сама смерть небосвод. Террион был спутником планеты Эрун и его синие лучи плавно касались Багрового замка. Сам замок был багрового цвета, но ночью при синем свечении Терриона, приобретал фиолетовый оттенок. Само здание хоть и прозвали замком, но это была современная постройка тридцати метров в высоту, полностью сделанная из багрового монолита, обложенного так же кирпичом того же цвета. Со стороны казалось, будто старую средневековую постройку решили переделать таким образом, чтобы она вписывалась в каноны города НасГод, который по своим размерам ничуть не уступал Крандуму и внешне так же напоминал многие крупные мегаполисы.
На крыше здания стояли две фигуры, чьи плащи колыхал сильный ветер. Верхнюю часть лица за капюшонами полностью разглядеть было невозможно, но при свете прожекторов было видно, что у обоих собеседников кожа была серого цвета.
Одна из фигур в плаще заговорила хриплым голосом.
— Джозеф, время пришло. Ты стал настолько силен, что я, наконец, могу поручить тебе дело высокой сложности. Все предыдущие задания были выполнены тобой вообще без усилий.
— Я весь во внимании.
— Сам великий Багровый Каин благоволит нам. Поступила следующая информация из Крандума. Есть некий субъект, а точнее человек, чьё тело покрыто рунами и он очень силён, поговаривают, что его способности невероятны и разрушительны.

Общение могло бы многим показаться странным, так как эти двое при разговоре друг с другом вообще не жестикулировали и стояли как статуи, интонация в голосе была ровной и без эмоций. Складывалось впечатление, что это были роботы или куклы.

— Все знают, что руны распространяются только на неодушевленные предметы. Для того, чтобы их наложить, требуется особое мастерство, чтобы не испортить руну и саму вещь, на которую она накладывается. Сам же рунный предмет, после длительного использования рассыплется, и придет в полную негодность. Если начертить руны на живом организме, то он медленно умирает в адских мучениях. Но человеку, о котором ходят слухи, получается, удалось обойти эти закономерности.
Джозеф выслушав, ответил фигуре в черном плаще.
— Я проверю поступившую информацию.
— Одной информации мало, Джозеф. Если получится, то захвати его живым и доставь сюда, в Насгод. В крайнем случае, можешь ликвидировать. Он нужен нам для изучения, возможно получится перенять эту новую технологию и разобраться в её появлении. Если не выйдет взять живым, то лучше уничтожить этого человека, чтобы он не достался другим. Может быть, его мёртвое тело будет так же полезно.
— Мне всё понятно.
— Ступай, Джозеф! Поезд до Крандума уже готов. Тебе придется самому искать нашу цель, у меня нет точной информации о конкретном местонахождении этого человека в городе.
— Я выполню поручение.
Одна из фигур превратилась в сгусток темной массы и моментально сорвалась с крыши замка.
Оставшаяся фигура в плаще так и стояла с задумчивым видом. Через некоторое время летящую на большой скорости чёрную субстанцию, в которую превратился Джозеф, можно было разглядеть на синем фоне Терриона.

* * *
Город Тарен сегодня битком забился народом, и была такая пробка, что автомобили замерли, как будто время остановилось для машин, но не для жителей города. Граждане суетились и шныряли по всем закоулкам и улицам Тарена. Скорее всего, не хватило бы всех дронов, чтобы уследить за каким-либо преступлением в таком скоплении народа. Поэтому чаще всего как раз воровство и прочие нарушения чаще всего происходили на таких мероприятиях.
Хорошая погода и подготовка к предстоящему празднику превратили город в цветущий сад. Практически на каждом здании было множество украшений: горшки с цветами, переливающиеся в разные цвета тканевые ленты. Вода в фонтанах так же меняла свой окрас.
Художники на гигантских, закреплённых прямо на улице холстах, рисовали различные пейзажи. На одном из них было изображение лошади, которая щипала траву на лугу, на другом так же можно было заметить и могучих воинов в механизированных доспехах с огнестрельным оружием наперевес, сражавшихся против различных чудовищ.
Из машины с гравировкой такси «Быстрый приезд» и припиской ниже «Самое быстрое такси для Вас», которая так же стояла в пробке, вышел человек, явно разочарованный тем, что транспорт не оправдал своё название и придётся идти пешком.
Мысли мужчины, вышедшего из такси…
— Блин…
Из-за этих пробок я опоздаю на встречу, придется идти пешком. Да и тепло на улице, зачем я этот плащ напялил. Эээх!
Расплатившись с полуросликом шофёром, человек вышел на тротуар и приблизился к ближайшему зданию. На несколько секунд он засмотрелся на своё отражение в стекле магазина одежды. Обросшее небрежное лицо, неухоженные русые длинные волосы, мешки под глазами. Жёлтый плащ был весьма потрёпан и не стиран, как и рубашка с брюками. Единственное, что оставалось элегантным — это галстук коричневого цвета. Внешний вид словно кричал о длительном отдыхе, которого у парня в жёлтом плаще давно не было.
Глядя на себя, мужчина задумался…
— Мдааа… давненько же я не следил за собой.
Достав из внутреннего кармана планшет небольшого размера, он снял плащ и накинул его себе на плечо.
— Надо посмотреть далеко ли еще до этой башни, иначе придётся идти на воздушное метро, а я так не люблю кататься на нём… тем более там сейчас давка.
На планшете человек открыл навигатор и просматривал свой маршрут до нужного места назначения. Само чудо цифровой техники в руках наёмника было рунным и благодаря этому свойству, устройство вообще не требовалось заряжать и работало оно безотказно, правда, после длительного использования становилось совершенно негодным мусором. Тем не менее, старые устройства еще на аккумуляторах тоже приходилось менять, так как они хуже работали или их вытесняли новые модели. В связи с этим нынешний рынок захватили именно рунные гаджеты.
— Так… до башни совета пешком идти около четырёхсот метров, не так уж и далеко. Произнеся эту фразу вслух, мужчина начал двигаться в нужном направлении.
И пока он шёл, то размышлял о многих вещах, не обращая внимания на суету города. Рядом шли гномы, явно уже в нетрезвом состоянии и пели песни. На другой стороне улицы, орки реставрировали, какое то здание даже в столь праздничный день, но парень в жёлтом плаще углубился в себя и не смотрел по сторонам.
— Мой отряд был нужен здешнему совету, как всегда….. Мда…
После того, как человечество проиграло войну носферам, всё стало совсем плохо.
Мужчина продолжал идти пешком по улице Тарена и размышлять: — Мало того, что загубили свою землю сражаясь друг с другом и теперь вокруг одна пустошь, так теперь ещё и живем под гнётом носферов, которые вообще непонятно откуда взялись и воспользовались ситуацией. Была кровопролитная война, в которой, даже объединившись, мы не смогли противостоять им.
Сами же носферы имели небольшое сходство с людьми. Представители данного вида отличались от человека только двумя показателями: цвет кожи и глаза. Зрачки различного цвета, как и у людской расы, но белок (склера) был жёлтого цвета, а кожа имела серый оттенок.
Парень с жёлтым плащом на плече остановился и произнёс слова вслух. Со стороны могло показаться, что он разговаривал со своим планшетом.

— Такс, здесь надо перейти на другую улицу.

Идя по пешеходному переходу сквозь поток стоящих машин, мужчина продолжал общаться с самим собой: — Наше нынешнее существование можно было сравнить с жизнью скота. В состав управленцев входили не только носферы, но и люди. Казалось бы, зачем доверять власть проигравшим войну, но правды никто не знает. У меня же на этот счет были свои мысли и взгляды. Совет обычно состоял из девяти персон, и данной группе необходимо было управлять конкретным мегаполисом. В некоторых маленьких близлежащих городах мог быть и один управляющий, интересно… Кто сегодня из совета будет со мной беседовать? Человек или носфер? Хм.
Парень резко остановился.
Перед взором предстала высокая башня багрового цвета. Само здание было бы не особо примечательным, если бы не его высота, которая достигала шестьсот метров.
— Меня еще ни разу не приглашали в обитель совета Тарена. Обычно они со мной встречались в кафе или приглашали в свой автомобиль для деловой беседы.
Мужчина всё ближе подходил к зданию и продолжал свои размышления:
— Нас наёмников часто озадачивали различными поручениями в разных городах. И нередко само правительство носферов пользовалось нашими услугами. Работа могла быть любой, убийство или воровство. Хм… что будет на этот раз? Ведь меня вызвали непосредственно в саму башню. Нуу… в любом случае, главное выполнить поручение заказчика.
Наёмник остановился перед рунными воротами, за которыми была башня. Около входа стояли рунные векторы, сверлившие взглядом пространство перед собой.
Так же были патрульные охранники, которые обходили башню вокруг, они как раз вышли справа от главных ворот. Их униформа была цветом так же в тон башни и векторов.
Мужчина с жёлтым плащом подумал:
— Багровый…
Это был цвет, который выбрал Каин для символики своего народа. Он возвёл гигантский город Насгод. С этого носфера всё и началось. Он стал легендой, можно сказать даже богом для своих. Поэтому многие называли носферов просто, одним словом багровые.
Парень подошёл к векторам и представился. Один из рунных роботов, дослушав меня до конца, передал кому то данные с помощью своего встроенного передатчика.
Через несколько секунд ворота отворились, и мужчина с жёлтым плащом вошёл во двор, прилегающий к башне.
На территории не было никаких газонов с фонтанами или же памятников. Было несколько одноэтажных построек и множество непонятных личностей в механизированных доспехах и плащах багрового цвета. Они ходили по серой плитке, которая была выложена по всей зоне вокруг здания совета.
— Хм… носферы не придают особого значения дизайну и интерьеру, у них всё в мрачных тонах. Ими всегда двигали власть и жажда господства над всеми. Как считало большинство, у них вообще нет души и сострадания. При разговоре с ними вообще кажется, что у них отсутствуют эмоции.
Перед широкой металлической дверью, которая и была входом в башню, кого то ожидал пожилой человек в багровом плаще и чёрной рунной броне.
— Ага! Я узнаю одного из членов совета Тарена, только они носят такие дорогие и мощные доспехи. Ведь я уже брался со своим отрядом за его поручения и выполнял их успешно. Дискомфорта в беседе точно не будет. Слава богу, что он человек. Терпеть не могу носферов.
Пожилой человек, заметив мужчину с жёлтым плащом, подозвал его жестом руки к себе.
Старику на вид было более шестидесяти, а длинные седые волосы и короткая борода придавали ему весьма мудрый вид.
Наёмник подошёл к советнику и подумал…
— Странно, что старик сам вышел из башни. Ведь меня бы могли проводить к нему в его кабинет или ещё куда.
— С праздником рождения Тарена, господин Сайф! В тот день, когда этот город достроили, погода была такой же прекрасной, как и сегодня.
В голосе старика явно проскакивало безразличие, и поздравил он только из-за своих хороших манер, так как занимал явно высокий пост в городе. А так было очевидно, что ему было наплевать на наёмника.
— Спасибо, господин Рудвальд! Мои взаимные поздравления я так же прилагаю к нашей встрече. Сайф положил руку на сердце и поклонился.
После небольшого молчания, советник жестом руки дал понять, что нужно следовать за ним.
Советник и парень с жёлтым плащом молча прошли несколько метров от места встречи, и перед ними нарисовалась еще одна дверь чёрного цвета, ведущая внутрь багровой башни подальше от главного входа.
Старик первым открыл её, и наёмник последовал за ним внутрь.
Внутри был шикарный зеркальный зал. Стены, пол и потолок были из стекла. Куда не посмотри, везде видны были отражения Рудвальда и Сайфа. Немного заворожённый, наёмник крутил головой по сторонам.
Выйдя из зеркального зала, старику и наёмнику пришлось спускаться вниз по лестнице.
Переступив через последнюю ступеньку, они наткнулись на очередную дверь, которая была сделана из железа и на вид выглядела серьезнее, чем предыдущие. На входе стояли два вектора.
Увидев Рудвальда, роботы расступились в стороны и советник с наёмником вошли внутрь.
Сайф узнал представшее перед взором помещение, так как слышал о нём из рассказов.
Здесь были камеры для заключенных, о которых ходят разные слухи. Тот, кто попал сюда, мог быть кем угодно. Носферы могли засунуть сюда и не виновного, для своих корыстных целей и сбежать из рунных камер было невозможно. Сами же помещения в этом месте напоминали действующую лабораторию.
Рудвальд шёл по непримечательному белому коридору и первым заговорил:
— Сайф, Вы как всегда оцениваете обстановку и очень много размышляете. Это похвально! Не зря Ваша команда пользуется спросом у многих советников и Ваши личные таланты командира и стратега признали многие.
Наёмник смутившись: — Ой, ну что Вы, я думаю, меня перехвалили.
Парень с жёлтым плащом не скромничал и знал, что у совета были агенты и наёмники, более опытные и понимал, что советник просто льстит ему и его команда была далеко не на первом месте, а возможно и на последнем.
Остановившись перед чьей-то камерой, Рудвальд начал рыться в кармане под плащом.
Старик достал связку ключей, и, подобрав нужный, вставил его в замочную скважину рунной двери.
На глазах Рудвальда и Сайфа, нанесенные руны на дверь начали исчезать, как будто бы их и не было.
Перед тем как зайти внутрь, было видно, что старик нервничает и оглядывается по сторонам.
Оценив состояние Рудвальда Сайф задумался: — А ведь Рудвальд дергается, да и когда мы шли сюда, он постоянно оглядывался. Так ведут себя те, которые действуют тайно. Возможно, он, что то скрывал от носферов, но меня это как наёмника совершенно не должно заботить, просто очень всё это любопытно.
Советник с наёмником вошли внутрь.
Тюремная камера была небольших размеров, в углу стоял огромный и покрытый рунами ящик, в котором могли бы уместиться несколько человек в полный рост.
Сайф приглянулся к предмету и с озадаченным видом подумал…
— Я знаю, что это! Рунный манеж! Вроде так, кажется, это называется. Его использовали для сохранности вещей. Открыть данные устройства без рунного специального ключа практически невозможно, как и сломать или взорвать. Другие изощренные способы так же были бесполезны против данного чуда науки, разве что его можно было испортить только тогда, когда он был в открытом состоянии, так как защитные руны были бы неактивны.
Пока Рудвальд закрывал за собой дверь так же на ключ, наёмник продолжал свои размышления: — Манеж мог так же служить и клеткой для любого существа, будь то животное или обычный человек. То, что находится внутри, без вмешательства снаружи никогда не имело шансов выбраться на свободу. Данная технология имела и другое применение, к примеру, ворота перед башней имели те же свойства, что и манеж и войти без приглашения вряд ли возможно.
На секунду Сайф представил себя заключенным в этой самой камере внутри данного рунного манежа и почувствовал, как мурашки бегут по его телу от таких мыслей. Ведь быть запертым в каком-то ящике еще хуже, чем гнить за решёткой. Поэтому лучше не ссориться с носферами и быть паинькой.
Старик с ехидной улыбкой произнес:
— По Вашему лицу видно, господин Сайф, что Вы знакомы с данным устройством. Именно этот предмет будет связан с Вашим поручением.
Сайф с серьезным видом: — Я весь во внимании…
— Держите! Старик протянул наёмнику конверт.
— В записке будут указаны день и время отправки поезда. Откроете её у себя в гостиничном номере. Вы со своей командой должны прибыть в назначенный срок на станцию и пройти в вагон, номер которого будет так же указан. Задача…. сделав паузу, Рудвальд встретился взглядом с Сайфом и потом продолжил:
— Охранять предмет, который мы наблюдаем в этой камере, и любым способом доставить его в целости и сохранности в Крандум, а точнее не потерять, так как испортить его довольно проблематично.
Старик с посерьезневшим лицом: — О содержимом манежа Вам знать не к чему. Открыть его можно будет только на месте прибытия при встрече с человеком по имени Маркос. Он состоит в совете Крандума, ключ от рунного манежа берите прямо сейчас и передадите его советнику. Старик протянул его Сайфу.
Взяв ключ, Cайф кивнул и слушал продолжение слов Рудвальда.
— Размер вознаграждения за ваши труды будет указан так же в записке. Могу сказать, что Вы будете довольны суммой. Главное Сайф — это секретность. Никто не должен знать о нашем разговоре.
Наёмник, с невозмутимым выражением лица как у солдата, буркнул:
— Мне всё понятно. Будет исполнено.
— Машину Вам предоставить, к сожалению, не смогу, у нас они все заняты. Вы свободны! Можете идти по своим делам. Рудвальд улыбнулся и указывал жестом на дверь.
Идя обратной дорогой рядом со стариком, Сайф думал…
— Машины заняты! Так вот почему меня попросили приехать в башню. Советнику просто не на чем было выехать, но вот интересно…
Куда это понадобилось направлять все автомобили? Эх,… скорее всего, что то произошло и все, кроме Рудвальда воспользовались тачками по какой то причине.
Наёмник попрощался со стариком и, уходя с территории башни, продолжал размышлять…
— Из моей команды ушел один боец, а именно отличный следопыт, который неплохо ориентировался в пустоши. Конечно для такой задачи как эскорт рунного манежа в поезде, навыки следопыта не пригодились бы. Но это была первая вылазка, на которую мы идём без Орил.
Сайф достал планшет, и, открыв карту, вздохнул и произнес вслух:
— Пора идти на встречу со своей командой. Эх,… идти далековато, но делать нечего… пробки и толпы народу, как и были, так и остались.
Наёмник, держа планшет, шёл по улице. У него была очень странная привычка. Он заранее знал маршрут, а так же в какое место ему нужно идти, и всё равно смотрел в карту и убедился, что бар — где он собирает своих товарищей, не исчез с восточной части города и не появился в другом месте карты. Держа планшет в руке, и поглядывая на экран, он продолжал двигаться к назначенному пункту. Мимо пролетел, издавая гудки дрон круглой формы. У него были две длинные антенны и широкая камера, которой он фокусировался на разные объекты, попадавшие в его поле зрения.
Сайф проходил место, где рисовали художники, и копался в мыслях своей головы…
— Зачем же багровые берут в совет кого попало, например Рудвальда. Он же всё-таки человек. Ведь можно было везде поставить своих у власти. Возможно, здесь была выгода у обеих сторон.
Положительные стороны, к примеру, для Рудвальда и так понятны — власть, деньги. Ведь жить, как то надо! Мы сами наёмники, тоже выполняем некоторые поручения этих носферов. Багровым возможно необходима помощь именно людей. Во-первых, у носферов другое мировоззрение и образ жизни. Им выгодно, чтобы люди жили мирно, пока не настанет определенный момент.
Носферы питаются положительными эмоциями души других существ, им не нужна пища или вода. Без этого они так же испытывают голод, как мы без еды. Багровые ударили по нам внезапно и превратили нас в постоянный, как бы это обидно и горько не звучало, продукт потребления.
— И те люди, которые сейчас у власти, помогают создавать среду для существования с помощью своего опыта и знаний о человеческой благоприятной жизни, чтобы мы все жили в благополучии и использовались как сырье для этих монстров.
Эти твари пожирают положительные аспекты души, это могут быть тёплые воспоминания, материнская любовь, дружба и многое другое. В дальнейшем остаются только все отрицательные эмоции и переживания, они багровым не подходят и можно сказать — продукт испорчен.

Сайф увидел бар на горизонте, и, продолжая движение, общался с внутренним эго…
— Человек становится совершенно пустым и вызвать в нём, что то положительное, чтобы душа успокоилась уже невозможно, так как багровые высасывают всё без остатка, только так они могут насытиться. Люди же в данном случае погибают, так как переживают заново все плохое, что с ними было и организм, прокручивая эти моменты по кругу просто-напросто не выдерживает. Вот я и сравнивал нас со скотом уже не раз. Только в отличие от животных мы осознаем, какой ждет нас конец и от этого многие сходили с ума в самом начале этого кошмара, но время идёт, и ко всему приспосабливаешься. Все живут, похоронив в душе тот конец, который осознаёт каждый.
Пока Сайф шёл в раздумьях, на углу перекрестка виднелось здание с вывеской, на которой изображена была наклонённая под углом пивная кружка, из которой лилось, по всей видимости, пиво на гитару. Именно здесь должны были собраться товарищи наемника.
Наёмник, посмотрев на надпись «Пьяный бард», убрал планшет и зашёл внутрь.>

<За несколько дней до всего происходящего

Тарен — город, огороженный высокими стенами со всех сторон, которые защищены охранными рунами. С высоты птичьего полета можно узреть красоту этого места. Он был меньших размеров, чем Крандум, но это не делало его менее привлекательным. Запах асфальта и частых пробок, был узнаваем для многих, кто застал рождение этого города еще до войны с носферами.
Тарен, как и многие города, был окружен бесконечной пустошью, небольшой участок которой захватывала железная дорога, вдоль которой шёл человек босиком.
Парню на вид было восемнадцать лет. Длинные чёрные волосы до уровня поясницы и вечная, не сходившая со смазливого лица улыбка, делали его немного похожим на девушку, так как ещё и тело было худое и изящное. Торс был полностью оголён и покрыт чёрными татуировками, которые имели место быть даже на лице и шее. Штаны фиолетового цвета были потёртыми и в некоторых местах разорваны.
— Осталось недалеко до города. Как хорошо, что напоролся на рельсы, а то до этого всё время плутал. Думая об этом он продолжал улыбаться.
Длинноволосый приблизился к высоким воротам Тарена.
— Перелезть через них или пройти, напролом не выйдет. Хм… Парень был озадачен и встал в ступор на некоторое время. Пока он стоял как вкопанный и улыбался, его заметила охрана.
— Эй?!
Из приоткрытой двери справа от ворот со стороны парня, показалось не полностью высунутое туловище с головой человека в шлеме и механизированной броне багрового цвета. Охранник пристально разглядывал длинноволосого человека.
Парень стал улыбаться ещё шире и буркнул громким радостным голосом:
— Приветствую Вас! Я, наконец, то дошёл до города и так рад этому.
Человек в шлеме со злобой прошипел: — Давай мне сюда свои документы! Нужно так же проверить твой чип и тогда можешь пройти.
— Но у меня нет того, что Вы просите. Извините…
Улыбка так и не слезла с лица парня, а стала только ещё шире. Было похоже, что данная ситуация и проблемы только еще больше веселят гостя из пустоши.
Охранник, повысив голос и состроив злобную гримасу прокричал: — Тогда проваливай отсюда! Или будешь похоронен, прямо перед городскими воротами и пустошь будет твоей могилой! Для получения документов и чипа, тебе надо в НасГод, на север. Поезд для такого как ты ходит туда бесплатно. Для этого не нужно проходить в город. Платформа здесь недалеко перед воротами.
Парень продолжил разговор с улыбкой: — Меня зовут Немад, я ищу кое-кого и мне нужно пройти именно здесь. Можно?
Человек в униформе сорвался с места, и, пыхтя начал приближаться к парню.
— Ты сам напросился! Сейчас так называемый Немад, станет кормом для червей!

На самом деле угрозы были пустыми, так как убивать можно было только в крайних случаях. Обычно непонятных личностей направляли на оформление в город носферов, предварительно доложив о нём в подробном отчёте. Если субъект не появится в течение длительного времени на оформлении или будет оказывать сопротивление, то он становился кормом для багровых.

Вытащив рунную дубину из кармана, охранник быстрым шагом направился к Немаду, который продолжал улыбаться.
— Сейчас я сотру улыбку с твоего…
Резкая вспышка не дала закончить охраннику фразу и озарила его лицо.
Татуировки Немада загорелись белым пламенем. Он резким рывком прыгнул в сторону охранника и правой рукой схватил его за горло, подняв при этом от земли на несколько сантиметров. Сам Немад продолжал улыбаться. После того как татуировки стали светиться красным, человек в униформе начал воспламеняться и биться в конвульсиях.
Охранник не успел даже крикнуть, обугленное дымящееся тело шлёпнулось на землю, и Немад перешагнув через него, продолжил движение к оставленной открытой двери, из которой уже вылетело ещё четверо охранников в багровой униформе с автоматами.
Татуировки парня по всему телу снова загорелись, но только белым ярким светом и выставив вперёд руки, всё с той же улыбкой, Немад резко и со всей силы сжал свои ладони в кулаки.
У всех четверых противников взорвались шлемы, и песок под ногами окрасился месивом из металла вперемешку с кровью.
Охранники разом все свалились на землю, как будто у них сели батарейки.
За дверью остался еще один охранник, который наблюдал за происходящим.
Закрыв дверь, он дрожащей рукой взял рацию и прокричал: — Нужно срочное подкрепление! Все погибли!
Его охватила паника, и он пытался вставить рунный ключ в замок, чтобы запечатать дверь, но из-за страха охватившего его, оперативно он этого сделать никак не мог.
Немад выставил вперед свою правую руку, татуировки на руке так же горели красным цветом.
Охранника, трясшегося от ужаса и державшего в руках ключ около замка, снесло взрывной волной вместе с искорёженной дверью.
Немад вошёл в образовавшееся отверстие, где была дверь, и увидел перед собой открытую территорию с вагончиками и множество охранников, нацеливших на него автоматы и пистолеты. Так же рядом с бойцами было трое роботов, покрытых рунами. Они были сделаны из прочного металла багрового цвета и ждали команды расправится с нападавшим.
— Эти машины…
Это же векторы! Я уже имел с ними дело. Будет однозначно весело!
Немад в экстазе прокричал последнюю фразу вслух.
Векторы с невообразимой скоростью сорвались с места и сократили приличное расстояние до парня.
Длинноволосый парень, ожидая приближения роботов, вытянул обе свои руки перед собой. Его и так, нестираемая с лица улыбка, становилась ещё шире.

* * *
Внутри было обычное тусклое освещение от рунных светильников, вмонтированных в потолок. С правой стороны у непримечательной барной стойки, было видно, как обычный на вид молодой остроухий альв, разливает, какой то напиток по рюмкам ожидавшим клиентам. Альвы считались одной из низших рас по развитию, хотя и внешне были похожи на эльфов, но отличались смуглой кожей и черты лица были намного грубее. Ранее они обычно служили прислугой у эльфов, но после войны они стали свободными. Возможно, это была единственная раса, которая была рада сложившейся ситуацией в нынешнем мире.
В центре были столики для посетителей и чуть дальше сцена, которая в данный момент была пуста — видимо на ней иногда выступали местные или приезжие музыканты, не зря же бар носил название «Пьяный Бард». Возможно, наличие пустой сцены и малочисленности посетителей было связано с сегодняшним праздником. Большинство жителей города находились на свежем воздухе.
Естественно поиск нужного стола не занял много времени, моя команда всё равно бы выделялась из всей толпы, даже если бы посетителей было больше. Подойдя ближе, Сайф услышал знакомые голоса.
— Моз, ты достал! Опять наклюкался и лыко не вяжешь. Между прочим, ты до прихода сюда громче всех орал, что перепьёшь меня и всех в этом баре.
Красный как помидор полурослик оторвал от губ кружку и со злобным видом уставился на своего говорившего товарища.
— Монгус, жирное бородатое гномище! С чего ты решил, что я напился? На себя посмотри, ты в такую стельку накидался сам, что не отличаешь трезвого от пьяного. Поговори мне еще тут.
— Да хватит уже вам! Вон Сайф идёт, не забывайте для чего мы сюда пришли, идиоты!
Последние слова были произнесены кобольдом по имени Мирд. Как ни странно его слова подействовали и Моз с Монгусом сразу умолкли.
— Всех приветствую! — обратилась ко всем сидящим за столом фигура в жёлтом плаще.
Вы как всегда привлекаете больше внимания своими перепалками, чем внешним видом.
И действительно, видя полурослика в тяжёлой механизированной броне с валявшимся рунным щитом под ногами и гнома одетого в более лёгкую версию той же одежды с огромным одноствольным рунным ружьём, свисавшим у него за спиной на спинке стула, уже вызывал интерес у многих в баре. Обычно в военное время, в тяжёлое обмундирование облачались воины гномы, а полурослики носили механизированную облегчённую версию той же механизированной брони. Да плюс еще в этой компании присутствовал кобольд, их раса вообще вымерла. В мире можно по пальцам пересчитать кобольдов. И двое ещё из этой троицы орали во всё горло, но Моз с Монгусом всегда были такими.
— Привет! — в один голос завопили полурослик с гномом. В отличие от них Мирд молча кивнул.
Сев за стол, Сайф подозвал молодую девушку, разносившую напитки и заказал кофе. Мирд так же попросил долить ему сока. Глядя на удаляющуюся симпатичную фигуру в юбке, Сайф вдруг с горечью подумал о будущей участи этой официантки. Она сама наверняка об этом размышляла, ведь для носферов людские девушки самое изысканное блюдо, так как они самые эмоциональные существа в нашем мире. Их чаще всего забирали в НасГод. Но естественно не без разбору. У них видимо был, какой то график или план, ведь если они поглотят всю женскую половину населения, роду человеческому придет конец. Отогнав кошмарные мысли, Сайф перевел взгляд с девчонки на свой отряд. Его товарищи молча сверлили наёмника глазами и ожидали его рассказа. Девушка принесла им кофе и сок. Сделав приличный глоток горячительного напитка, Сайф вытащил круглый предмет исписанный рунами и активировал его. Это была руна тишины, с печатью Асмуза, которая поглощала весь звук, исходивший из определенного места. Рун обычно было несколько, и они образовывали целую формулу для активации ведущей и основной руны, которая являлась печатью и ярко отображалась на зачарованном предмете. Данная вещь была очень полезна и позволяла спокойно общаться в людном месте, не боясь утечки информации. Услышав о встрече с Рудвальдом и о задании, гном и полурослик радостно вскрикнули, так как особой сложности они в данной миссии не видели. Взгляды кобольда и Сайфа пересеклись. Они работали давно вместе и если Моз с Монгусом были отличными воинами и никогда не обращали внимания на подозрительные вещи, то, как раз Мирд с Сайфом могли уловить неладное. Возможно сочетание стратегии, ума и силы вдохнуло жизнь в отряд, и они смогли пока успешно выполнить все поручения заказчиков.
— Перед воротами была бойня. Кто-то пытался ворваться силой в город. И самое что интересное, смог даже разломать вектора и избавился от рунной двери. Кобольд произнес эти слова с выражением физиономии, на которой читалось предвкушение и ожидание ответа их командира.
— Повстанцам рейдерам такое не под силу. Это похоже, на какой-то отряд профессиональных бойцов. Возможно, сами носферы грызутся между собой. Ответить на этот вопрос сложно. Да и Рудвальд странно себя вел, всё время оглядывался по сторонам. Что-то точно происходит. После сказанного Сайф постукивая пальцами по столу, снова принялся за свой чай.
Если всё происходящее связано с нашим заданием. Я бы не брался за это поручение. Не хочется быть между двух огней! — произнес Мирд и со злобой пнул полурослика, за то, что тот вылил пиво из кружки гному на голову.
Гном после того как вытер свою бородатую физиономию и голову салфеткой, произнес пяьным голосом: Это чтожжж. Ик! Мы будем отказываться от халявного баблааа. Ик! Просто следить за каким то ящиком!! Ик!!
Сайф рассмеявшись над икотой гнома, продолжил разговор: — Мне кажется снимать задание со счетов не стоит, это подорвёт нашу репутацию. Возможно, это странно, что миссия легче предыдущих поручений, и вознаграждение за неё, как уверял советник, нам понравится. В любом случае отказываться от миссии и ссориться с советом не стоит. Давайте уже заканчивать посиделки и пойдемте в гостиницу, откроем конверт.
После принесенного девушкой счёта в пять рен, Моз и Монгус пошатываясь, собрали своё барахло и начали продвигаться к выходу попутно толкая друг друга и споря между собой на разные темы. Мирд так же взяв свои вещи, тихо и молча проследовал за ними, а Сайф засунул в книжку для счетов купюры с изображением носфера Каина и доложил еще одну рену на чай.>

<* * *
— Жители и гости города Крандум! Вы долго ждали этого дня и предстоящих сражений! Моё имя Клариуз и я чувствую ваше предвкушение.
После этих слов раздались радостные крики, свисты и аплодисменты толпы, а в красивом блестящем красном фраке и брюках с лампасами, остроухий эльф с изящными светлыми волосами по имени Клариуз, двигаясь из стороны в сторону в центре арены, синхронно махал руками всем посетителям, сидевшим на трибунах арены.
— Какие чувства может вызывать чемпионская арена у Вас, наши дорогие зрители?! Теснота и давка, терпкий запах смеси пота, многогранная палитра звуков, начиная от еле слышных в постоянном гуле толпы ударов, металла о металл, до громкого рёва выстрелов. Всё это здесь и сейчас, друзья мои!
Говоривший был ведущим данного мероприятия. Вообще эльфы всегда привлекали к себе повышенное внимание и многие из них как раз были неплохими артистами, но не все. Произносил он свою речь в специальное устройство с рунами, которое носило название разноситель. Данное чудо техники могли услышать все в радиусе одного километра. Голос оратора с этим приспособлением, раздавался прямо в ушах на определенной настроенной частоте, чтобы не оглушить слушавшего. Эффект соизмерим с тем, если бы кто то говорил бы на ухо негромким голосом. Данная техника имела основную печать Асмуз, но остальные прилегающие руны образовывали конкретный алгоритм работы для свойств разносителя. Если оставить основу Асмуз, но поменять формулу остальных рун, можно было получить, к примеру, туже руну тишины.
— Спросите любого жителя нашего прекрасного города, какое воспоминание было самым захватывающим в его жизни и вы услышите ответ: неделя больших игр. Но если вы спросите о том же кого-то из наших чемпионов. Что ж, если он промолчит, посмотрев с укором, вместо того чтобы разбить вам лицо, это будет хорошим для вас знаком.
Толпа всё так же радостно гудела, а ведущий продолжал веселить её своим общением. Обычно таких заводил было много, и их называли берейторами, но ничего общего с объездчиками лошадей у ведущих не было. Просто данное слово, почему то закрепилось в здешнем сленге, и можно сказать берейтор был объездчиком чемпионов, но не в буквальном смысле. Он обучал бойцов правилам арены и поведению на публике, так же большинство из них были ведущими сражений.
— Гноящиеся раны, отрубленные конечности, новый день в ожидании смерти и вечерняя радость от осознания факта, что ты еще жив. Вот что знает чемпион и вот что, по его мнению, есть Арена. Но и это не всё. У каждого свой путь. Выбор сделан и распорядитель Жизнь вновь называет твое имя, а Удачବ-судья.
Последние слова эльф произнес с весьма серьезным выражением лица.
— Но наша арена славится не только своими кровавыми и зрелищными поединками. Здесь Вы найдете множество вещей в перерывах между сражениями. Торговые центры, кафе и многое другое на любой вкус и даже… Клариуз сделал паузу и озабоченно улыбнулся.
— Даже небольшой квартал с заведениями, где Вы сможете заполучить себе девицу на любой вкус! Его посещают известные наши чемпионы. Провести ночь с девушкой ублажавшей самого Вралса или Крагнора — разве это не стоит того, что бы потратить приличную кучу лишних рен? А кто не знает этих чемпионов, так посмотрите на их бои и всё поймёте!
Эльф резко развел руки в стороны, будто восхвалял кого-то.
— Сегодня в схватке сойдутся новые чемпионы нашей арены. Бой за титул Стража скоро начнётся. Наши герои только недавно начали путь новичков, и, тем не менее, уже показали себя грозными противниками и мы надеемся, что кто-то из них сможет продвинуться по нашей карьерной лестнице бойца и получит главный титул «Герой арены».
Пока берейтор продолжал общение, неподалеку готовился к предстоящему бою сидя в своих покоях человек с татуировками. Он не слышал и половины слов Клариуза, хотя они отчётливо звучали у чемпиона в ушах. Пока он залезал в механизированную броню, и дежурные механики проверяли ее на работоспособность, его мысли были заняты противником, а именно гоблином, который был суммонером. Суммонерами называли тех, кто хорошо освоил руну призыва. Такие предметы так же называли печатью пути Райдо или руной телепортации. Самое широкое и простое применение использовалось на небольших объектах. К примеру, многие ставили печать при помощи данной руны на бытовой предмет и чтобы не тратить силы на то, чтобы тащить его, просто могли прибыть в нужное место, поставить при помощи руны печать на столе или полке и через некоторое время предмет появлялся на помеченном нами месте. В итоге данная технология позволяет поставить нам начальную метку на переносимый объект и конечную на то место куда он должен переместиться. Основное правило заключалось в том, чтобы печать заранее была на нужном объекте, который нужно будет в будущем переместить. Сама же метка в виде руны светилась на предмете до того момента, пока не сработает телепортация. Так же объект или субъект, который будет соприкасаться вплотную с предметом, отмеченным руной телепортации, отправиться вслед за ним. Чем выше сила призывающего, тем большего размера предметы он может перемещать, так же при особом таланте и усердных тренировках суммонер может телепортировать сразу несколько объектов. В случае если не хватает сил на перенос нескольких объектов или одного крупного, действие просто отменится.
Что же касается самих суммонеров, они, как правило, могли перемещать более крупные объекты и в больших количествах. Любое взаимодействие с рунами истощало организм, поэтому нужно так же тренировать было и выдержку.
На счету гоблина не было ни одного поражения. Каждый его бой непредсказуем. Он дрессировал различных тварей, которых использовал на арене. Благодаря меткам печати Райдо на ошейниках каждого своего животного, он мог призвать любого своего зверя исходя из ситуации в сражении, прям на поле боя.
Этот гоблин еще ни разу не участвовал в битве с одними и теми же тварями.–думал парень с татуировками.
Исходя из этого, мне не придётся особо выбирать конкретное оружие, возьму то, что смогу на себя нацепить и дотащить до самой арены.
Иногда чемпиону становилось обидно, что правила арены позволяют использовать только столько оружия, сколько боец может унести на своих плечах, либо использовать руны призыва, которыми парень с татуировками попросту не владел, да и не умел пользоваться. Необходимого предмета, а у него их было много, могло просто не быть в нужный момент и приходилось довольствоваться тем, что было под рукой.
Парень продолжал размышлять о своём противнике:
Сам гоблин всё время держится на расстоянии, поэтому мне понадобятся вещи с дальним радиусом атаки, но так же не стоит забывать, что его зверьки, могут атаковать и вблизи. Таааак…. Выберу, пожалуй, копье, автомат, парные мечи и цепь Гарда. Щит у меня был, но я им не пользовался никогда, да и он мне ни к чему.
Парень бросил пристальный взгляд на знаки на своём теле, которые много раз спасали его жизнь. Откуда они взялись, ему не было известно. Убрав мечи в ножны, чемпион подвесил их по бокам на свой ремень. Автомат с дополнительными обоймами и копье боец нацепил себе за спину. Скрутив Гардову цепь, он оставил её у себя в руках и ждал, пока Клариуз закончит развлекать толпу и произнесёт имена чемпионов, что и послужит приглашением на сражение. Проверив всё еще раз, парень с татуировками убедился в том, что был полностью готов.
— И так! На арену приглашается ….. великий мастер суммонер, его боятся даже собственные кровожадные твари, которых он призывает. Торк Хал!! Призыватель ада!
Толпа завизжала.
— Мы призываем тебя!!
Все ждали, пока появится этот гоблин. Большинство из приглашённых чемпионов на бой, так же продолжали раззадоривать народ. Одни показывали свои умения перед грядущим боем, другие разминались и махали руками своим фанатам, пускали воздушные поцелуи в трибуны, набитые посетителями. Что касается парня с татуировками, это было не его. Он был не любителем показухи перед публикой. Это конечно злило распорядителей, но ему было глубоко на это наплевать. Выйдя из покоев, чемпион направился поближе к лифту, на котором бы спустился на первый этаж к воротам и они привели бы его к своему противнику на битву. Пока он шёл, ему на встречу выскочила та самая девушка с синими волосами. Она вышла из чужой комнаты и заметила чемпиона.
— Господин! Доброго Вам дня. А я как раз к Вам направлялась.
Парень молча уставился на неё в ожидании. Так же заметил, что девица держала, что то в руках, обмотанное в тряпки.
— Ох, сколько оружия Вы с собой тащите! Это Вы сейчас будете сражаться с тем мерзким типом? Вы извините, что отвлекаю. У меня для вас есть кое-что. Лианна, покраснев, начала разматывать какой то предмет. Это оказался метательный нож дюймов двенадцать.
— Так как Вы любите оружие, я решила подарить Вам эту вещь. В магазине сказали, что это лучший нож в Крандуме и таким раньше пользовались полурослики. Улыбнувшись, Лианна передала чемпиону предмет.
Положив цепь на пол, и взяв подарок в руки, парень разглядел письмена. Судя по всему, это был язык полуросликов, так как они были любителями таких вещей. Сам нож был неплохо сделан, да и в руку ложился удобно. Закончив изучение предмета, чемпион произнёс следующие слова:
— Ну и что мне с этой зубочисткой делать? Я никогда не метал такие маленькие штуки. Да и рун на нём нет, это же обычный нож. С таким на арене делать нечего.
— Продавец сказал, что умелому воину не нужна даже тренировка. Главное швырнуть его точно в цель, держа за рукоятку лезвием влево, если Вы левша, то наоборот справа. Девушка жестикулировала так, будто бы была великим воином и продолжала улыбаться и смотреть на парня.
— Вы возьмите его, вдруг пригодится, а я побегу. У меня еще много работы, Вы только вернитесь живым. Я буду молиться, и переживать за Вас. После этих слов, девушка побежала в конец коридора и перед тем как зайти в чью ту комнату напоследок обернулась, посмотрела на парня с переживающим видом и исчезла из вида.
— Приглашаем на нашу арену…. человека, а именно беспощадного воина! После длительной паузы эльф всё же прокричал во всё горло:
— Жнеееец…. беееессссмееертный! Или как мы его ещё называем живой щит! За этим чемпионом мало того, что нету поражений, так он еще ни разу не получил даже царапины. Это невероятный боец! Жнец…. Мы ждем тебя.
Народ после этих слов начал ликовать. А берейтор всё так же с улыбкой на лице скакал в центре арены.
Поглядев еще раз на подарок Лианны, чемпион убрал его в скрытую выемку своей силовой брони, которая находилась на задней части левой ступни.
Не возвращаться же теперь обратно в комнату, чтобы убрать его на полку, да и зовут уже — подумал парень.
Зажав покрепче цепь в руках, чемпион направился к воротам.
* * *

— Джози, мальчик мой! Я приготовила тебе сюрприз.
— Ой, мам! Сюрприз?!
— Да сынок. Мы сегодня пойдем на карнавал. И там я куплю тебе подарок, так же мы посмотрим выступления альвов. Ты слышал о них только из моих рассказов, а теперь и увидишь их собственными глазами.
— Ура! Хочу быстрее туда.
— Джози, потерпи немного. Мама доделает свои дела, и мы сходим туда.
— Хорошо мам, я пойду на улицу.
Перед тем, как я решил выйти во двор, я захватил свою любимую куклу волшебника, с которой никогда не расставался. Игрушка представляла собой фигуру в синем плаще с натянутым капюшоном на голову, который практически полностью скрывал её лицо. Я очень любил мамины рассказы о магах, путешествующих по миру и всегда играя в куклы, представлял себя заклинателем, побеждающим зло.
Переступив порог, я очутился на улице. Побежав к песочнице, где я лепил воображаемых монстров, которых всегда побеждал мой игрушечный волшебник по имени Джозеф, я вдруг остановился. Вокруг всё пространство начало искривляться. Я чётко слышал своё сердцебиение, которое отдавалась в висках. Мамины цветы во дворе, качели перед домом и песочница начали тлеть и рассыпаться в прах. Ошарашенный происходящим, я перевел взгляд на свою куклу, которая начала шевелиться у меня в руке. Откинув капюшон с её головы, я увидел, что лицо Джозефа приобрело серый оттенок, кисти рук у игрушки так же начали окрашиваться в тот же цвет. Стоя в недоумении, я продолжал наблюдать эту картину. Глаза у куклы резко открылись. Они были жёлтого цвета и зрачки яростно смотрели в сторону дома. Подхватив взгляд куклы, я так же обратил свой взор туда. Из дома вышла фигура в багровой механизированной броне, державшая за волосы отрубленную голову моей мамы. Всё вокруг, включая и мой дом, начало чернеть. Из головы убитой мамы ручьём текла кровь. С душераздирающим криком я ринулся к своей маме и…..
— Неееет! Ааааа!
Услышав свой голос, Джозеф через некоторое мгновение начал понимать, что находится в другом совершенно месте. Он лежал на кровати-полке в движущемся поезде. Вокруг никого не было, так как ему выделили персональный вагон. Поднявшись, Джозеф подошёл к окну и увидел всё туже бескрайнюю пустошь. Он помнил сон, но не чувствовал ничего в данный момент и те эмоции которые испытывал в своём кошмаре, исчезли после того как носфер проснулся.
Не отводя взгляда от окна, Джозеф задумался…
— Походу поспал я немного, и теперь заснуть вряд ли получится. Что это был за сон такой? И почему куклу звали моим именем?
Носфер так же прокручивал в голове и погибшую женщину, но так и не придал этому особого значения.
Главный советник Насгода передал руну поглощения, которая будет подавлять голод носфера при её использовании. Данный предмет вбирал в себя положительные эмоции жертвы и сохранял их в себе на длительное время, что давало возможность питаться в дороге.
Джозеф вспомнил слова советника, который выдал ему руну:
— Джозеф, данный предмет необходимо сразу же использовать, как только почувствуешь голод. В противном случае ты можешь потерять рассудок. Это очень важно. В случае длительного голодания могут возникнуть галлюцинации или того хуже ты перестанешь координировать свои движения, что отразиться на твоих заданиях. Так же перед твоей поездкой в Крандум необходима встреча на крыше нашего замка для более детальных инструкций.
Вытащив руну, Джозеф приготовился к её использованию, так как не питался уже несколько дней. Возможно, это и было причиной непонятных ему сновидений. Перед тем как утолить свой голод, он замешкался. Через некоторое мгновение, Джозеф, почему то решил пока повременить с этим и убрал содержимое обратно в свою небольшую походную сумку, висящую на крючке, прибитом к стене вагона. Через некоторое время в ушах раздался голос, говорившего в разноситель, машиниста:
— Уважаемые пассажиры, мы прибываем в Новый Крандум.>

<* * *
Четверо, странных личностей шли по центральной улице Тарена, собирая практически все удивлённые взгляды местных. Впереди была фигура в жёлтом плаще, державшая в руках планшет.
— Сайф, может уже хватит смотреть на карту. Мы и так найдем эту станцию.
Монгус, ты же знаешь, что я постоянно так делаю и ничего не могу с собой поделать — ответил гному с улыбкой парень в жёлтом плаще.
— Господи! Какая тебе разница? Может, мы тоже будем делать замечания по поводу того, что ты дымишь своей трубкой постоянно или обсудим твоё пристрастие к алкогольным напиткам на заданиях, а? — возразил гному полурослик, надевая в этот момент солнцезащитные очки.
— Моз, ты так до сих пор и не понял, что пьяным я стреляю гораздо лучше, чем трезвым. Моё мастерство возрастает до уровня Стеллы. — Гордо ответил полурослику гном, задрав вверх козырёк своей белой кепки.
Стелла, была примером для многих стрелков. Еще до войны эта эльфийка по меткости не уступала никому и прославилась на весь мир.
— То, что ты сравниваешь себя с женщиной, это конечно забавно. Я даже на мгновение представил эльфийку с бородой, курящую трубку.
Моз с Монгусом так и продолжили свою перепалку, за которой с улыбкой на лице наблюдал Сайф. Только замыкающий этот отряд кобольд, продолжал молча идти за своими товарищами.
Дойдя до станции, наёмники нашли нужную им платформу и прошли к указанному в билетах вагону готовившегося к отправке поезда. Платформа находилась в самом городе и поезда до Крандума ходили, прямо из центра, нежели до Насгода. Чтобы доехать до города носферов, необходимо было выйти за ворота на специальную станцию.
Ожидая пока из гостиницы, привезут их вещи, Мирд прокручивал в голове вознаграждение за задание. Уж слишком велика была сумма, по сравнению с тем, что они получали ранее за другие более сложные поручения. А это всего лишь эскорт. Чтобы там не хранилось в рунном манеже, нам необязательно было платить так много, мы всё равно не знаем что в нём.
Ребята все обрадовались, узнав о большой сумме оплаты работы, но Мирда всё-таки не покидало странное чувство. Сайфа со стороны вроде бы тоже окутывала тревога, хотя на вид он был спокоен и продолжал получать удовольствие от компании гнома и полурослика.
Мирд посмотрел на каждого своего товарища из отряда и мысленно произнёс:
Я верю в своих друзей, и из каких только передряг мы не выбирались. Эти полурослик, гном и человек прошли через многое, хотя и не участвовали в войне против носферов как я. Возможно, я зря переживаю из-за задания.
Продолжительность жизни кобольда была намного дольше, чем у остальных существ и он был гораздо опытнее многих и смог пережить ядерную катастрофу, которая превратила мир в бескрайнюю пустыню. Он так же застал и приход носферов. Данный отряд был сформирован Мирдом, но позднее к ним присоединился Сайф, который и был признан лидером команды. Несмотря на то, что парень в жёлтом плаще был молод, он смог завоевать доверие товарищей благодаря своим тактикам боя и выживания. Он не раз спасал всем жизнь и принял командование на себя, что позволяло наёмникам развиваться и зарабатывать себе на хлеб.
Огромный дрон курьер, который так же был еще и погрузчиком, подвёз аккуратно сложенные вещи наёмников на специальной широкой тележке. Руны призыва были дорогим удовольствием, поэтому пришлось довольствоваться доставкой. Проверив, что всё на месте, наёмники показали билеты контролёру и дали добро погрузочному дрону разместить, свое оружие и пожитки внутрь готовившегося к отправке поезда. Робот так же завез внутрь и силовую броню наемников. Рудвальд не поскупился и выделил целый вагон для отряда Сайфа. Рунный манеж уже ждал их внутри, закреплённый болтами к полу в дальнем углу.
— Вау! Как тут роскошно! — радостно воскликнул Монгус и уселся на диван, рядом с окном.
Внутри действительно было очень неплохо: диваны и кресла багрового цвета, хрустальные люстры и множество полок с книгами и настольными играми. Так же был уже накрыт стол с очень изысканной едой и напитками. Сайф с иронией в голосе произнёс:
— Тут даже лучше, чем в гостинице, которую я выбрал, перед тем как встретиться с Рудвальдом. К чему это всё? Интересно…
Моз тоже плюхнулся рядом с гномом, а Мирд подошел к книжным полкам, закреплённым на стене и начал пристально разглядывать их содержимое.
Нужно себя тоже, чем то занять, ведь путь неблизкий, мы должны прибыть в Крандум через два дня, — подумал Сайф.
Парень в жёлтом плаще подошёл к Мирду и предложил ему сыграть в настольную игру на его выбор. Кобольд, отложив выбранную им книгу, взял с другой полки интеллектуальную игру Гёкки и мы расположились в креслах, между которыми стоял стол.
Гёкки представляли собой настольную игру со специальными фигурами и большое игровое поле, состоящее из двухсот пятидесяти шести клеток. Играть можно было как вдвоём, так и вчетвером. При этом гёкки позволяли осуществлять командную игру двое надвое или же в соло каждый сам за себя. У каждого игрока была своя зона, состоящая из шестидесяти четырёх клеток и свой форт, который необходимо было грамотно оборонять при помощи распределения своих фигур, плюс они так же служили и ударной силой. Ходы осуществлялись по очереди при помощи бросания костей. Один кубик отвечал за передвижение выбранной игроком фигуры на определённое количество клеток, а второй за количество наносимого урона, напрямую зависящего от выпавшего числа. Каждая фигура была уникальна и двигалась по определённой траектории, а так же отличалась количеством жизней. Игрок сам решал отправлять ему наиболее живучую фигуру на штурм или же оставить её в обороне. К примеру, рыцарь мог ходить только прямо, и если выпали числа три и два, то данная фигура передвигалась на три клетки и наносила урон в виде двух очков той фигуре или воротам форта, которые были у него на пути. Если какая либо из фигур смогла пройти через ворота, то игрок штурмовавший форт, становился победителем.
Вагон тронулся. Монгус курил трубку и уплетал курицу, притом делал это практически одновременно, а Моз продолжал отчитывать гнома за то, что тот задымил весь вагон и его смело можно поставить вместо выхлопной трубы поезда. Хотя полурослик и не придал значение тому, что выхлопная труба была у паровозов, которые были созданы гномами много лет назад еще до его рождения и были успешно заменены электровозами, а в данный момент вместо двигателя уже ставили руны.
Сайф с Мирдом продолжали играть в гёкки. Посмотрев в окно, можно было увидеть горожан, которые шли по своим делам, а так же красивые и огромные здания, восстановленные после войны. Но это зрелище должно было быть недолгим, ведь ещё несколько часов и взору наёмников откроется тот настоящий мир, а не эта иллюзия, которую создали носферы.
— Cай? — обратился к парню в жёлтом плаще кобольд. Производным от его имени называл так иногда Сайфа только он.
— Да? — переспросил наёмник, бросая игральные кости на поле.
— Ты не заметил, что на платформе кроме контролёра нашего вагона, не было вообще народу. Да и поезд стоял на другом пути. Я сомневаюсь, что пассажиры этого состава заняли места раньше нас, потому что в соседнем вагоне так же никого не было.
— Хмм, и правда.
— Либо носферы расщедрились и считают нас элитными наёмниками, что арендуют целый поезд для нашего задания, либо в этом манеже, действительно, что то очень ценное. Но мне кажется дело не в этом.
Кобольд озадаченно уставился на Сайфа.
— Мне тоже кажется, что Рудвальд что то не договаривает. Да и вёл он себя странно, как будто скрывал что-то от багровых.
— Если он действует инкогнито, тем более можно бы было так не тратиться. Это только привлечёт ненужное внимание.
Кинув пристальный взгляд на рунный манеж и после некоторой молчаливой паузы, Сайф решил дать поручение парням.
— Моз, Монгус! Нужно проверить ближайшие вагоны в двух направлениях, обойдите их все.
— Зачем? — удивлённо спросил полурослик.
— Есть некие подозрения. Монгус иди в сторону первого вагона, Моз за тобой путь до последнего. Проверьте так же кабины машинистов. Возьмите с собой разносители, и докладывайте обо всём, что увидите. Настройте их на частоту наших рунных передатчиков, чтобы Вас не услышали посторонние, если такие найдутся.
— Ох! Не дадут расслабиться даже на начале пути. Я только хотел выпить вина, которое приглядел уже, тут его большой выбор. — С грустью в голосе произнес гном.
— Давай иди уже! За твои пьянства и гномскую рожу, что ли нам такие деньжищи заплатят. — Возразил Монгусу Моз.
После того как ребята отправились выполнять поручение, Сайф продолжил игру с Мирдом. Посмотрев в окно, кобольд наблюдал именно тот пейзаж, который и олицетворял реальность. Снаружи была лишь одна бесконечная пустошь, остатки разрушенных сооружений, ржавые каркасы автомобилей и множество другого неубранного мусора. Хоть и прошло много лет с момента ядерной катастрофы, угодить в зону радиации, и обзавестись облучением до сих пор было простым делом. Основные города практически все уцелели, что было довольно странным явлением, так как всё остальное было уничтожено. Всё это, было выгодно для багровых, так как в пустоши выжить было практически невозможно. Они позволили нам проигравшим войну жить в своих домах, которые превратились, своего рода, камеры для заключенных смертников. Все были загнаны в свои жилища, продолжали жить и размножаться, всегда были под контролем и в дальнейшем употреблялись в пищу.
Ходили слухи, о какой-то крупной организации, а именно повстанцах, которые решили выбрать мёртвую землю вместо такой жизни, но это только всё были байки в кафешках. Сайф посмотрел на кобольда, так как был его ход, но тот пристально уставился в окно на пустошь и долгое время не бросал кости. Видя Мирда смотрящим на мир за окном, Сайф смог разглядеть ту боль, которую он испытывал, наблюдая за стёртой с лица земли цивилизацией этими багровыми чудовищами. Парень в жёлтом плаще уже наблюдал послевоенное время и не видел мира до катастрофы. Он, конечно, не мог понять кобольда, но решился его поддержать.
— Мирд, не…
Сайфа перебил голос Монгуса, чётко раздавшийся у наёмников в ушах.
* * *
Задумавшись, Лианна всё никак не могла закончить уборку в покоях, протирая одну и ту же полку от пыли раз за разом.
— Жнец… Его настоящее имя так и не сказали. Девушка была явно разочарована тем, что услышала только псевдоним, под которым объявили парня с татуировками.
— Надеюсь, он останется в живых. Хоть он грубоват и у него вечно озлобленное лицо, но он всё-таки гладиатор, учитывая образ жизни чемпионов, они не обладали хорошими манерами. Но я чувствую, что он неплохой человек. Эти внутренние переживания так же отражались и на лице девушки.
Смутившись от собственных мыслей о приглядевшемся ей парне, Лианна решила прибраться в другом углу комнаты, но в её ушах неожиданно раздался голос берейтора:
— Да начнётся же бой за титул стража!
Раздался звон удара в колокол. Низкого роста и с желтоватой кожей гоблин, перестал махать руками перед своими фанатами и сконцентрировался на предстоящей схватке со своим врагом.
Его противный и омерзительный внешний вид оттолкнул бы любого: большие уши, выпученные глаза и изуродованное лицо, если это вообще можно было назвать лицом. Возможно, он даже среди своих был уродлив, но зрители любили его за другие качества, а именно за зрелищные убийства других чемпионов.
Жнец ступил на песочную зону арены и совершил резкое движение, бросив все вещи на землю, кроме копья и клинков.
Он не стал ждать первого хода противника, или думать о какой-то стратегии, и, выхватив из-за спины своё копье, изо всех сил метнул его в мерзкого гоблина. В ответ, Призыватель ударил по земле рукой и раздался такой грохот, как будто он уронил целый дом с горы на землю. Это была руна призыва и из образовавшегося портала на земле прямо перед летящим копьем выскочили две твари. Одну из них пронзило насквозь оружием Жнеца, а другая на огромной скорости ринулась в сторону парня с татуировками. С виду это чудовище было похоже на собаку, только с рогами. Парень не разбирался в зверях, населявших этот мир, и так же не имел представления о животных, которых дрессировали гоблины. У него не было какого-то плана сражения против этих монстров.
— Я буду пытаться убить всё на своём пути и атаковать пока суммонера на дистанции. Именно с этой идеей чемпион приготовился. Тварь уже приблизилась и на расстоянии нескольких шагов до парня, стремительно прыгнула в его сторону. Недолго думая, человек с татуировками так же сделал стремительный рывок в её сторону, и прямо в воздухе выхватив свои парные мечи из ножен, всадил их по бокам зверю в глотку. Они упали на землю, и из ран животного вместо крови на Жнеца хлынула ручьём какая-то жидкость прозрачного оттенка. Он почувствовал жжение на лице и правой руке, а затем адская боль пронеслась по пораженным участкам его тела.
— Ахахах! Ты сейчас сдохнешь!!! — завопил гоблин в предвкушении быстрой расправы над противником.
— Что мы видим! Жнец падает на землю, корчась от боли! Это кислота монстра разъедает его лицо. Эхх… Надо было надевать шлем. Какой хитрый ход призывателя! — раздался голос берейтора через разноситель.
Лианна, услышав эти слова, инстинктивно заткнула уши и заплакала. Ей не хотелось слушать берейтора, но голос ведущего арены можно было погасить только при помощи специальной руны, которой у девушки не было.
Знаки на теле человека загорелись розовым пламенем, но механизированная броня закрывала татуировки парня и этого никто не видел. Через некоторое время, как ни в чем не бывало, он, убрав свои мечи в ножны, вскочил на ноги и побежал к своему автомату, который валялся недалеко от убитой твари с рогами.
— Ухахаха! А Вы думали, что бой на титул стража мог закончиться так быстро! Это же Жнееееец Беееееесмертный!
С трибун раздались радостные крики болельщиков. Лианна, вздохнув, села на корточки в углу покоев и с катившимися по щекам слезами, ожидала конца сражения.
— Чтооо?! Что это за колдовство такое? — яростно воскликнул гоблин, не веря своим глазам.
Раздались выстрелы, и, замешкавшись, призыватель еле успел увернуться от автоматной очереди и был ранен в ногу, но пуля лишь срезала кожу с куском ткани от его штанов. На арене были укрытия в виде бетонных столбов и мешков с песком. Гоблин успел прыгнуть за мешки и перевести дух. Видимо поэтому призыватель не носил механизированной брони, пожертвовав защитой, но получив при этом ловкость.
— Это было близко! Еще бы немного и победа могла быть у Жнеца в руках! — эльф продолжал озвучивать происходящее на арене.
Стиснув зубы, парень прекратил вести обстрел по препятствию, за которым находился гоблин. Призыватель был непрост и явно был опытен в бою. Он уклонился с невообразимой скоростью и задел парень его только потому, что его отвлекла способность к быстрому заживлению ран, о природе которой человек с татуировками и сам ничего не знал. Парень понимал, что с этим как то связаны были его рисунки на теле, они не раз уже спасали его на арене.
Отдышавшись и вытерев пот со лба, Жнец подумал…
— А он не только умеет зверей пускать. Надо подобраться к нему поближе, оружием с дальней дистанцией я его не достану, гардову цепь оставлю на земле, вряд ли удастся ею зацепить такого противника.
Гардова цепь была контактным оружием, состоящим из двух гибко сочленённых твёрдых железных палок, объединённых длинным и тонким стальным тросом. На конце одной из палок был защелкивающийся механизм, напоминающий капкан. Данное изобретение было создано гномом по имени Гард. Тактика ведения боя заключалась в том, чтобы раскрутив оружие, зацепиться за противника с помощью капкана, который изначально находится в раскрытом состоянии и при нажатии на кнопку на рукояти первой палки, накрепко захлопывался на участке тела жертвы. Но её было хорошо использовать против крупных противников, чтобы ранить их и зацепившись, отрезать путь к отступлению. Учитывая, что гоблин смог увернуться от пуль, вряд ли получится поймать его капканом.
Приподняв голову из-под мешков и увидев, что Жнец бегом рванул в его сторону, гоблин с яростным выражением лица, отпрыгнул от укрытия и ударил по земле двумя руками. Уже почти добежав до врага, путь к призывателю отрезали две образовавшиеся печати на земле. Из них выскочили две огромные твари ярко-красного цвета. Монстры с виду напоминали ящериц, только вместо кожи была черная чешуя. Ростом они были около трёх метров.
Сам гоблин поник на одно колено, скорчившись от боли. Видимо он потратил немало сил, призвав четырёх чудовищ за бой, притом последние твари были огромными. Не теряя времени, Жнец налетел с обнаженными клинками на ящера, который был ближе к нему и обрушил на него град из ударов, в которые вложил всю свою мощь. Чешуя у монстра была крепкой, и простыми мечами пробить бы её было невозможно, но парень орудовал рунными клинками. На них были нанесены письмена, где основной руной была «Тейваз». Таким оружием можно пробить даже механизированную броню. Данная руна так же носила название печать целеустремлённости. Копьё, которым пользовался Жнец, имело тоже свойство и попади он им в гоблина, его бы, скорее всего, продырявило насквозь и это принесло бы победу уже в самом начале сражения.
Пока монстр получал очень серьёзные раны, вторая тварь не стояла на месте и уже приближалась к Жнецу. Парень решил переключиться с раненного зверя на новую цель. Но на секунду человек с татуировками понял, что в пылу битвы, он совсем забыл про гоблина, которого нигде не было видно. В предыдущих своих сражениях призыватель в основном только уклонялся от атак и постоянно увеличивал дистанцию с врагом, при этом призывал разных монстров. Возможно, он и сейчас, где то прятался, и будет придерживаться той же тактики. Пока первый ящер умирал в конвульсиях от большой потери крови, второй уже практически приблизился к парню. Жнец приготовился к атаке, и уже замахнулся было правой рукой, в которой крепко был зажат клинок, но…
Рука парня провисла и из нее выпал меч. Ошарашенный происходящим человек с татуировками вместо того, чтобы нанести удар, пролетел вперёд и врезался своим телом в монстра, который не растерялся и вцепился зубами в левую руку Жнеца. Механизированная броня, конечно же, защитила руку парня, но в крепких челюстях чудовища она была парализована.
Зурт, хороший мальчик, держи его крепко. — c улыбкой на лице произнёс приближающийся к жнецу, гоблин.
Ящер приподнял своей челюстью человека с татуировками над землей и тот повис в воздухе. Слюни из пасти монстра стекали по механизированной броне Жнеца. На этот раз парня одолел страх перед неминуемой гибелью. Он до сих пор не понимал, почему его правая рука отказала и была до сих пор парализована. Из-за вышедших из строя гидроусилителей, рука стала неподъёмной и тянула человека вниз. Он даже не мог приподнять ноги, благодаря которым возможно бы и удалось врезать чудовищу и выбраться из его пасти.
Толпа вместе с берейтором так же замерла в предвкушении расправы и победы призывателя.
— Тебе наверно кое-что хочется узнать перед смертью, да? — гордо и с улыбкой маньяка произнёс призыватель.
Гоблин показал в руках стальной дротик с пластиковой трубкой и поднял его над своей головой, чтобы его так же увидели зрители.

— Вот это поворот! Друзья! Это же энерго инъектор. Когда он успел им воспользоваться? Хитро! — с восхищением прокричал Клариуз.

Увидев эту вещицу, парень всё понял и взглядом нашёл у себя аналогичный дротик, намертво прилипший к локтю правой руки. Энерго инъектор был очень мощным аккумулятором и использовался для механизированной брони. Слотов было строго по одному на руках, ногах и в спине был один более крупный. С помощью этих инъекторов осуществлялось питание в гидроусилители каждой части доспеха, что и позволяло приводить его в движение, так как он был очень тяжёлым.
Призыватель поместил этот инъектор в дротик, наконечник которого был сделан в виде магнита и воспользовался моментом, пока Жнец сражался с тварями. Он выстрелил из пластиковой трубки прямо в правую руку парня. Инъекторов должно быть строго определенное количество на каждую часть брони. В случае если инъектор более мощный, или же их несколько прикладываются к одной и той же части меходоспеха, то происходит замыкание, и броня перестаёт функционировать. Сама же броня, была очень тяжёлой, и без гидроусилителей управлять ей было невозможно. Именно поэтому гоблин не носил меходоспех, так как данный инъектор помешал бы ему им воспользоваться. К примеру, если в механизированной броне сомкнуть руки, она выходит из строя, так как инъекторы обеих рук соприкасаются, но это происходит несколько секунд, так как руки в дальнейшем провисают и размыкаются и снова начинают функционировать. В случае со Жнецом, магнит с инъектором осуществлял постоянное замыкание правой руки, и отцепить его не было возможности из-за твари, вцепившейся в другую руку парня.

Осознав своё положение, Жнец запаниковал. На его лице был ярко выражен страх. Он не хотел умирать без ответов на многие вопросы, так как не знал своего имени и своей истории.
Гоблин повернулся к гудящим от восторга трибунам и произнёс:
— Дорогие зрители! Я хочу, чтобы Вы решили, как мне убить этого жалкого неудачника, который возомнил себя бессмертным богом.
После этих слов он подошел вплотную к человеку и плюнул ему в лицо. Зрители продолжали гудеть и выкрикивать имя призывателя.
— Предложу Вам два варианта. Я вызову своих любимцев, которые разорвали бы его голову или же… — гоблин сделал небольшую паузу с ухмылкой на лице.
— Я разрублю его череп самостоятельно.
Клариуз произнес во всё горло
— Ох, что же это? Народ требует личной расправы. Торк Хал, возможно зрители устали смотреть, как ты уничтожаешь своих врагов при помощи своих зверьков. Они хотят посмотреть на убийство твоими собственными руками, суммонер!
Гоблин сорвался с места и направился туда, где рунный клинок выпал из правой руки Жнеца. Подобрав меч, призыватель с радостной и злой ухмылкой направился к парню.
— Ну что ж бессмертный, пора прощаться.
У Лианны застучало сердце от волнения не слабее чем у самого жнеца.
Она так и повторяла слова шёпотом:
— Пожалуйста, выживи, выживи… и потом резко вскрикнула: — Живи!!!
Толпа зрителей замерла и над ареной повисла гробовая тишина.

Татуировки засветились белом цветом под броней Жнеца. Перед тем как гоблин сделал свой роковой удар мечом, броня на правой руке с огромным скрежетом загудела. Через несколько секунд посыпались куски металла, и часть онемевшей из-за инъектора механизированной брони отвалилась. Освободившаяся рука парня засияла белыми татуировками и дотянулась до правой ступни.
Ошеломлённый гоблин, не успевший отреагировать, вдруг резко остановился, выронил меч и схватился обеими руками за горло.
Через некоторое мгновение его тело рухнуло на землю, а Жнец со всей дури залепил кулаком прямо в глаз той твари, что держала его левую руку.
Разомкнув челюсти, монстр заорал от боли и отступил, видимо поняв, что связываться с таким противником в одиночку не стоит.

После длительного молчания берейтора и толпы, Клариуз всё же опомнился и заорал во всё горло: — АААААА! Да здравствует страж Жнец! Жнец Бесмертный!! Кто бы мог подумать, что ему удастся освободить руку и выйти победителем!!!! Как такое возможно? Ну… у всех свои секреты и я думаю у стража припасено ещё много фокусов, которые мы увидем с вами в следующих его сражениях. Ведь наши чемпионы все особенные!
Толпа свистела и выкрикивала прозвище парня на всю арену.
Лианна услышав всё это, вздохнула с облегчением.
На лице человека не было особой радости, и он тихонько подошёл к мёртвому гоблину, наклонился и вытащил из его горла тот самый нож, который дала ему перед боем девчонка с синими волосами.>