На кресте был распят вниз головой,
Отрёкшийся трижды апостол святой,
В вечернюю тьму иль на кровавой заре,
Но принял он смерть прощённым уже.

А был и другой, молчавший всегда,
Продавший Спасителя и с ним же - себя,
Не познал он креста, чашу он не испил,
Но не забудет никто, и никто не простил.

А тот, кто прошёл свой путь до конца,
Бога новым заветом жёг людские сердца,
Он шёл, хоть боялся, в смертельную даль,
И кровью святой он наполнил Грааль.

Это общее движенье, без сопротивленья -
И с заводов, и из школ.
Позабыв про зной и пробки, марш без остановки -
Все сбежали на футбол!
Мы кричим, срывая голос, нас должно быть слышно
Всем селеньям на Земле.
Потому что там, на поле, мы никак не сломим
Этих долбаных "Пеле"!
(Оле-оле!)

Пусть мы и с пенальти по воротам мажем криво,
Мы не станем унывать.
Мы кричим с трибуны: "Убирайтесь в ваше Рио,
Пораженье заливать!"
"Лучше нам не забивайте, лучше проиграйте -
Я даю вам свой совет.
А не то напомним, у какой из сборных больше
Термоядерных ракет!
(А у вас их нет!)"

И когда мы всем продуем, это нас не сломит:
Мы приехали не зря!
И давайте вместе к полю все протянем руки -
И задушим вратаря!
У судьи отнимем кубок, выломаем стулья
И обрушим стадион.
И на этих вот обломках мы напишем для потомков:
"Россия - чемпион!"

Что за гадкий удел такой - постоянно должна болеть,
Разрастаются катарактами, ты про них еще будешь петь.
Катакомбами, кровотоками, да следами младых ногтей,
Только вот никого не хочется славословить у алтарей.
Тем, кто выброшен на обочину, наплевать на хозяйский бред.
Ты привязан к седлу веревкою - ковыляешь коню вослед.
Странно только, что мне не выдали ни веревки той, ни седла,
Шла бы к черту, да с удовольствием, только там я уже была.
Вот бессовестно, окончательно окрыситься и обнаглеть,
Если есть назначенье каждому, из меня должна выйти плеть.
Ремешками переплети меня, схорони у луки седла,
Буду верой служить и правдою той руке, что меня сплела.
Потеряй меня, проиграй меня, на костре обрати золой.
Пусть я стану твоим проклятием, раз я стать не смогла сестрой,
Успокой меня, упокой меня, сказку страшную расскажи,
Алой лентою ножны черные на прощанье мне повяжи.
Вечным странником, вольным соколом - позови, я с тобой уйду.
Пригожусь тебе, живой-мертвою, на удачу ли, на беду,
Вечер сумрачный, ночь ковыльную помогу тебе скоротать,
Об одном только не проси меня - я не знаю дорог назад.

Солнце с ливнем - до полуссоры,
В мутных лужах не видно дна.
Заливает бесцветный город
Желтопламенная волна.
До того этот круг порочен
(Лед-вода, снова лед-вода),
Что сперва - вечера короче,
После - иней на проводах.
Сонно... мы этой жизнью жили
Или взяли ее взаймы?
Сонно кровь застывает в жилах
До последнего дня зимы.

Однажды бессонной ночною порою
Бродил я у дома, любуясь луною.
Смотрю по воздушной, по лунной дорожке,
Бежит ко мне фея и держит сапожки:
«Прошу, почини», - голос нежный и звонкий
Он так прозвучал мелодично и тонко.
Я все ей исправил, то дело минуты –
Не могут же феи ходить необуты!
«Ты все починил, ах, спасибо, сапожник!»
И вновь сапоги на игрушечных ножках.
По лунной дороге, что светом богата,
Она так легко побежала куда-то.
За ней я пошел, от чего, сам не знаю,
Что было со мной, не совсем понимаю.
Я шел за ней следом по нашему лесу,
Но была на нем колдовская завеса:
Деревья все были вокруг как чужие
Носили в тот миг имена неземные.
Дорога меж тем привела на поляну,
В ней было все светом полно и обманом.
Под светом, что лился, искрясь с небосвода,
Водили все феи свои хороводы.
И танцы, которым нет в мире названья
Являлись прекраснейшим в мире созданьем!
Стоял я , любуясь на это, в сторонке.
Вдруг голос раздался коварный и тонкий:
«Как ты к нам пришел, что ты видишь, то тайна!
И места здесь нет прозаичным созданьям.
Ты лучше уйди, это сделать не поздно,
Дорогу до дома найдешь ты по звездам.»
Но я попросил у нее здесь остаться,
Со всем этим не было сил мне расстаться.
«Ты хочешь остаться? Меня умоляешь?
Так знай же, что счастье свое потеряешь.
И будет не жизнь, а одна безнадега,
И счастье заменит ночная дорога,
Что будет не часто тебе открываться,
И будет коварной, и будет теряться…»
Я все понимал, но за эти виденья
Я отдал ей тот час земные мгновенья,
Я отдал ей счастье, мечты о покое,
И мысли о той, что не будет женою.
Теперь я живу лишь мечтами о ночи,
Ее мне дождаться порою нет мочи.
Смотрю я на все уж другими глазами-
Какими все мелкими полны делами.
Как все прозаично – подошвы, набойки,
А прежде чинил я легко их и бойко.
В родной мастерской надоели все гвозди,
Все в сердце впивается ржавой занозой
Я все обвожу ненавидящим взглядом,
Но дело не брошу, ведь жить как-то надо.
Пусть счастье семьи никогда не узнаю!
Я все понимаю! Я все понимаю?...

Капель семь яда
Из фляги сна.
Лишь от одного взгляда
Взорвется омутная тишина.

Семеро Святых
Теряют святость.
Мера оных-
Вера заключает ясность.

Святые это чувства.
Вера, переступившая порог,
Что тропа весенняя, но не блудства,
Не станет пылью семи дорог.

Седьмое ноября,
Из года в год,
Из жизни в жизнь,
Во всех Мирах, строя Любви оплот,
Буду праздновать я.

Написан 9 октября, 2009
6:00 утра.
Зачем Вам об этом рассказываю?
Возможно, что бы не забыть самому, не изменить своим чувствам.

Это, наверное, первый стих за долгое время, претендующий "на правильность"...хотя чистой лирикой его не назвать.
Я специально не подводил его под слезные размеры...так что Вы не увидите не необычных слов и всем, как мне кажется, ненавистных "подчеркиваний", не сложного построения.

Кризис жанра

Уже наскучил мир чудес
В котором правят колдуны
Последний гаснет интерес,
Дела их скукою полны
Там маги знания хранят,
С надеждой смотрят в день вчерашний
И свой пропавший артефакт
Хотят вернуть в родную башню
Там рыцарь – гордый мачомэн
Боец красивый и фигурный
Пойдёт за тридевять земель
Чтобы найти кристалл гламурный
Легко про фэнтэзи писать,
Там всё доходчиво и просто
Добро и зло, рай или ад,
Три вечных расы – всё по ГОСТу
Увы я вынужден признать –
Что в творчестве упала планка
Довольно фэнтэзи писать,
Прославим царство киберпанка !
Когда-нибудь придёт черёд,
Конец эпохи казуала
И только ядерный исход
Положит новое начало
Воображение бодрят
Чудесной прелести картины
Где алый красочный закат
И остов боевой машины
Где слабый импульс пробежит
И робот к жизни возвратиться
Жив киберпанк и будет жить,
Как в это можно не влюбиться ?!
Но к сожалению не все
Такие вещи понимают
В металле видят только смерть
И дальше фэнтэзи читают

Эльфийский "War and Peace" :)

ИЛЛЮМИНЭЛЬ

Как были колдуны беспечны!
Всё думали - продлиться вечно
Век без забот и без напасти.
Был только маг достоин власти
В большой прославленной стране.
Но люди злобу в глубине
Уже давно на них держали,
Гнев до поры не обнажали -
Пока порядок и покой
Не были свергнуты войной
***
Над Городом холодный ветер
Гонял пустынный дым и пепел.
Брёл Архимаг среди руин
Ходил по улицам один.
И вспоминал про дни исхода
Его прекрасного народа.
Он сам недавно всем велел
Уйти за Северный предел.
Вдруг вспыхнул света огонёк,
Маг был уже не одинок.
Из храма на его пути
Вышла богиня во плоти.
Знал Архимаг легенду эту,
Он проронил: - Душа Планеты?
На ней венок весны лежал.
Светлых волос ручей бежал
Одежды белые скрывая.
Волшебник голову склоняя
Догадку верную назвал.
- Да, ты меня мой друг узнал...
Что вы творите неразумно?
В порыве ярости безумной
Срывая злобу на людей?!
Но я люблю своих детей...
И верной быть не перестану!
Хоть причиняете мне раны
Убийствам преумножив счёт.
И в людях жизнь моя течёт!

При всей премудрости своей
Смирился маг, не спорил с ней.
- Знай, я даю тебе надежду.
Кольцо, невиданное прежде
Среди магических камней.
И в мире нет его прочней.
В нём созидательная сила,
Его я жизнью наделила.
Но неподвластный силам тверди
Есть в мире также Перстень Смерти.
Единства две большие части
Если в твоей прибудут власти -
То будет этим мир спасён.
Она растаяла, как сон...
***
С тех пор прошло двенадцать лет
И мага старого завет
Взялась исполнить его дочка.
Забрав кольцо сбежала ночью.
О мести мысли и о казни
Она лилеела в соблазне.
Не в том кольце её влеченье,
Она другого утишенья
От силы магии искала.
Кольцо Погибели желала
Чтоб отплатить за годы боли
И всё решить по своей воле...

Гнев подгонял, толкая в спину.
Айрис направилась в долину,
Где в ярких солнечных лучах
Сверкает магии очаг.
Когда-то город был богат:
На площади центральной сад
Волшебным куполом укрытый.
Вокруг драконы из гранита
Разной магической природы
Держали башенные своды.
Но к прошлому ей нет возврата -
Развалины в лучах заката
Её безмолвием встречали.
Скелеты обгоревшей стали,
Останки боевых машин
Навек застыли средь руин...
Помнила Айрис врагов тайну,
Она была здесь не случайно.
Оставив северные скалы
Среди холодного метала
Она нашла то, что хотела -
В ладони капсулу вертела.
И растворился привкус едкий.
Приняла Айрис пси-таблетку,
Горло прожег комок густой.
В ней плод алхимии чужой
Палящим ядом к сердцу плыл,
А с ним приток волшебных сил
Всё умножался многократно,
С приливом радости приятной.
Свою магическую силу
Она явить решила миру:
И засветился воздух ночью,
А под ногами плавясь почва
Творила хрупкое стекло.
Но тело чудо берегло.
К дворцам железным осмелев
Она несла безмерный гнев.
И не скрывалась больше в тайне,
За ней тянулся след зеркальный
В осколках выжженой земли...


PS: Кто Керри Вайт смотрел?

ОСЕНЬ
1.
Осень завыла нежданно.
Солнце стало светить ложно.
Для шубы слишком рано,
А для ветровки – поздно.

Ветер пощечиной бьет,
Солнце холодно пялится.
Туфли не греют, лед
В кончиках пальцев.

Кажется, нужен шарф.
И туфли думают робко:
«Кажется, скоро в шкаф,
В уютную коробку».

2.
Холодно людям. Скоро
Спрячутся в дом и
Сядут рядышком с вором,
Который залез погреться.
Будут потчевать ромом,
Потом расскажут истории.
Женщина голосом меццо
Исполнит им ораторию.

Трогательные хозяева,
Проводят прекрасного вора,
Услышат: «Ну и раззявы вы,
С вором вели разговоры!»

«Что же. Ну – вор, ну – негодник.
Пусть он с отмычкой явился.
Может, погреться угодно?
Вор, ну и что же – прижился!»

3.
Осень меняет понятья.
Осень людей примиряет.
Холод – причина объятья.
Холод тепло предваряет.
2 октября 2009

Пожухлая листва в моем окне,
И осень вновь заглядывает в сердце.
Холодный дождь в промозглой тишине,
И кажется, что больше не согреться.

И кажется, что больше нет весны,
Есть только осень, холод и потери,
Воспоминания о лете – просто сны.
Я не хочу, мне страшно в это верить.

Я не хочу сражаться с пустотой,
Так не хочу быть слабой и ранимой.
Спаси меня от осени, родной.
От осени в душе спаси, любимый…

Нас атомной бомбой напугаешь едва-ли.
Мы всё создаём из бетона и стали.
Массивные стены, чугунные плиты –
Цитатами Ленина всюду покрыты.
Пределов для творчества нашего нету.
Мы горы свернём, перестроим планету !

Река повернёт подчиняясь нашей воле
И встретит вода генераторов поле.
Видна даже с космоса эта плотина,
Гимн партии в ней напевает турбина.
Чтоб освещать города среди ночи –
Где счастлив крестьянин и счастлив рабочий.

Прогресса печать одолеет природу
И даже на полюсе будут заводы !
Целинные льды поделив на колхозы
Комбайны пойдут сеять хлеб на морозе.
И нам не страшны беды и катаклизмы –
В пятьсот этажей строим «Пик Коммунизма»!

Тебя пугает боль и ад ?
И ядерный полураспад ?
Зайди в клозет, в подвале скройся
Но лучше ядерки не бойся,
А с интересом посмотри
На преллесть физики внутри:
Поток частиц тебя ласкает,
Гриб раскрываясь расцветает.
Под небом нежно-голубым
Парит синхронно пыль и дым.
Зачем стоять слезинки лить ?
Свет может глазки испарить...
Но ты расслабься и не ной,
Хлебни пивца за упокой.
Заткнись и выслушай меня !
Восход небесного огня
На горизонте горы сроет
И дом твой почвою укроет.
Возможно ты и не заметил
Как обратилось тело в пепел ?
Не убежать, скрываться поздно,
Войнушка это грандиозно !

Так же нечетки грани,
Так же пусты слова.
Тонет в густом тумане
Вымокшая Москва.
Тонет, сливаясь с небом
И растворяясь в нем,
Крытая златом небыль,
Знавшая нас вдвоем.
Сделав тройное сальто
Сквозь потускневший свет,
Листья летят к асфальту,
Путаются в траве.
Так же длинны дороги,
Так же протяжны дни -
Жжет ли нещадно-строгий
Августовский зенит
Или летит за нами
Ветер февральских бурь...

Тонет в густом тумане
Вымокший Петербург.

Разговор у Лувра.

- Скажите, граф, Вы были во дворце?
- Да, герцогиня, я сей час оттуда.
О, да у Вас тревога на лице!
Поверьте мне, Лувр не сгорел покуда!
- Ах, Вы всё так же шутите, мой друг!
Но все эти в гостиных разговоры,
В глазах Её Величества испуг,
И принц со всеми затевает ссоры…
Что с королём? Он с места взял в карьер!
- Да пустяки: влюбился в Лавальер!

Двадцать лет спустя, ещё не стар,
За дружбу поручиться я берусь,
Как будто Арамис на Вожирар,
А Вы, Атос, на улице Феру.

Двадцать лет на службе короля.
Двадцать лет ночую я в седле.
Ради друга маршал Д'Артаньян
Может позабыть о короле!

Леди Винтер, кто-то там ещё…
Осталась юность где-то далеко.
Оплачен и закрыт кровавый счёт.
Один за всех и все – за одного!