Жили-были как-то раз 7 грехов посреди нас,
Среди них были такие:
Гордость, Гнев, Обжорство с ними,
Алчность, Зависть, Похоть, Лень –
И искали каждый день
7 невинных душ они
по приказу Сатаны.
Как-то раз пришел он к ним,
И сказал их господин:
«Вы по свету побродите,
7 невинных душ найдите,
Ни одной не упустите,
В ад ко мне их приведите.
Я с них коженьку сдеру,
Свежей кровушки попью,
Стану всех сильнее я,
Ну, вперед, мои друзья!
Вас Злым роком окропляю
В путь - дорогу отправляю!»
И послушались они господина Сатаны
Пошли по миру бродить,
7 невинных душ ловить.
Долг им надо выполнять,
Ну а нам их описать:
Гордость – главная она
Так назначил Сатана
Может лишь себя хвалить,
Очень громко говорить:
«Лучше нет меня и краше,
Ну а вы друзья – параша!»
Гнев – по должности вторая,
Очень, очень она злая!
Любит много убивать,
Злобы ей не занимать!
Третий в должности – Обжора
Голод – степень форс-мажора
Съест он все, что лишь найдет,
Что угодно в рот возьмет.
Алчность – тот еще мужик
В голове уж точно бзик
Деньги любит он считать,
Тратить, видеть, отнимать,
Жадный он до опупенья,
Уверяем без сомненья!
Зависть – пятый среди них
Вот уж кто реально псих
Он завидует всему,
Что охота самому
Потому что у него нифига нет своего!
Похоть – должности шестая
Вот красотка молодая!
Пацанов не занимать, любит часто их менять,
30-40-50 – в общем всех ее ребят
невозможно подсчитать
Похоть! Что с нее нам взять?
Лень – последний, Лень – седьмой.
Жирный увалень такой
Делать ничего не хочет,
Целый день он лясы точит,
Уверяет он друзей,
Что вообще-то он главней
Даже Гордости самой,
Назначенной сатаной,
А на деле, Лень у нас –
Настоящий лоботряс
Ему уж лениться лень,
Оттого-то целый день
На диване он лежит
Ногу на ногу держит
Рвет дырявый свой носок
И плюется в потолок.
Долго, коротко ли шли, наконец они пришли.
Вот стоят они в пустыне, и промолвила Гордыня:
«Некогда нам отдыхать! Надо души нам искать!»
Гнев в ответ ей задерзила, сразу в морду получила.
Зависть начал причитать: «Силы ей не занимать!»
Алчность снова тут как тут: «Нам аванс-то хоть дадут?»
Похоть Алчности сказала: «У нас мужиков ведь мало!
Лень, Обжорство здесь не счет. Кто ж мне нового найдет?»
Лень, Обжорство промолчали, думать о своем лишь стали:
Лень о том чтоб лишь поспать, а Обжорство лишь пожрать.
Грехи стали размышлять, как же души им достать?
«Лень в Японию пошлем сразу, зайцев двух убьем:
Он уйдет ко всем чертям, и хоть чуть поможет нам!
Ну а Похоть в Сингапур, будет там амур-тужур,
Зависть мы пошлем в Париж, пусть посносит людям крыш.
Алчность мы пошлем в Багдад – там ведь всякий лох богат!
А Обжорство прям в Нью-Йорк, от него там будет толк:
Ни один гад не поймет, почему он жрет и жрет!
Гнев пошлем мы во Вьетнам, она там поможет нам:
Все там всех поубивают, а про Гнев и не узнают!
А в Россию мы пошлем Гордость, и прямым путем
Попадет она в село, целый день там весело,
Имя – Верхняя Пышма, оторвется там она:
Будут люди все гордиться – и на кой тогда трудиться?...»
Вдруг откуда не возьмись – Сатанинский лик – молись,
Чтоб он в духе прибывал! Но, а он как заорал:
«Что ж вы, твари, тормозите? Душ скорее мне найдите!
Я щас с голоду помру! Нет… Скорее вас сожру!»
Сатанинский лик пропал – много сил он потерял.
Грехи сразу испугались и по странам разбежались.
Начался такой бедлам, что вовек не снилось вам!
Одни жрут, другие спят, третьи воевать хотят!
По греху досталось всем, целый ворох им проблем.
Только есть еще одни души – чистые они.
Ровно семеро людей, чистых, словно божий день!
И грехам не подаются, а грехи от злобы бьются!
Что же делать? Как же быть? Надо души им добыть!
Что такое? Что за звон? На молитву зовет он!
Елы-палы! Вот беда! Быстро валим, господа!
Только голос все ж звончее, только песня все ж быстрее!
Их молитва догнала, в ад пинком их прогнала.
И сказало слово божье: «Я вам дам собаки в рожу,
Если я еще хоть раз в нашем мире встречу вас!
Думали грехи – спаслись! От молитвы унеслись!
А в аду-то - Сатана! Он им щас – ого! Ага!!!
«Ну вы влипли, тормоза!... Я вам выколю глаза!
Что ж…» - и он как заорал, даже рык свой потерял!
Сатана так взбеленился, что от злобы удавился.
Грехи молча постояли и за боссом побежали.
Вся восьмерка удалилась, но отнюдь не испарилась.
И на этом, господа, закругляться нам пора.
Зло повержено добром, но торчит оно бугром,
Вырваться наружу хочет, в полумраке когти точит!
Но пока есть доброта – злу не выйти никогда!

Есть странная блажь у меня -
Хочу, чтоб меня любили.
А как добиваюсь любви -
Так сразу она не нужна.
Другие стремятся к югу,
А я полюбила север,
И каллы, и белые лилии,
А больше всего - хризантемы.
И их горьковатый запах
Живет круглый год в моем сердце,
Куда я довольно учтиво
Впускать никого не решалась.
Впустила - и обезумила.
И много я сил потратила,
Чтоб снова собою стать.
И снова, как воздух чистый,
Хочу, чтоб меня любили,
И чтобы в любви ко мне
Себя самого забывали.
По-прежнему это единственное
Жизни моей условие.

Бабочка летящая на свет,
Опалила крылья. Свет – огонь.
И кричит, хотя и крика нет.
Вдруг, упала на твою ладонь…
Крыльями пытается взмахнуть
Причиняя этим себе боль.
Жизнь теперь в нее нам не вдохнуть.
Её жизнь теперь лишь только ноль.
Но она не хочет умирать.
Хочет крыльями взмахнуть, лететь!
О её надеждах нам не знать
И её желаний не хотеть…
Ты смотрел, как бьется в ней душа…
А, потом, ты сжал свою ладонь.
И она лежала не дыша…
Ты летишь на свет. А там огонь.

Поцелуй в закрытые глаза – к уходу.
Я тебя в глаза сейчас целую…
Ты даруешь мне опять свободу.
Ухожу тихонько, не волную…
Оставлять письмо – вернуться вскоре.
Рву письмо, сжигаю его в пепел…
Моя жизнь всего лишь капля в море,
Да и ту, уносит быстро ветер.
Хлопнуть дверью – разбудить кого-то,
Значит, этот кто-то остановит…
Значит, и умрет моя свобода.
Он оковы сердца восстановит.
Закрываю я тихонько дверцу…
Не вернусь назад, прости, конечно.
Полюбило и устало сердце…
Не считай, что поступила грешно.
Вещи оставлять – потом вернуться…
Ключ кладу у зеркала украдкой.
В отраженье грустно улыбнутся
И стереть следы помады сладкой.
Ухожу тихонько, не волную.
Забрала назад свою свободу.
Я тебя в глаза сейчас целую…
Поцелуй в закрытые глаза – к уходу.

Гроза

Гроза застала меня дома.
Был май.
Я слушал у окна раскаты грома
И лай
Собаки у соседей справа.
Гроза
Собаку сильно напугала,
Ведь за
Ее собачью жизнь не часто
Гремит
И льет с небес, а тут - ненастье!
На миг
Ты чувствуешь себя кутенком,
И страх
Как будто храбрость песью скомкал,
И в прах
Вот-вот все обратится в доме...
И все ж
Охота учудить свой номер -
Под дождь!
Чтоб было ближе к грому, ливню -
Бегом!
По лужам, вздрагивая, - дивно!
Потом
Найти любой навес, укрыться
Под ним,
Чтобы скорее примириться:
Одни
Вы со стихией в этом мире -
Стихи
И ты. И смысл много шире
Плохих
Навеса, стен в твоем укрытьи.
Вся суть
Теперь сошлась в одном событьи -
Вода
Летит и разбивается на строчки:
Пора!
Иди сквозь запятые, точки
В свой путь.

19 мая 2010

Под раскаты ненужных слов,
Под рыданья небес осенних,
Умирает в душе любовь,
Для неё уже нет спасенья.
Нет лекарства от злой тоски,
Одиночество в спину дышит,
Жизнь ломается на куски,
Только это никто не слышит.
Умирает в душе любовь,
Утекает дождём холодным,
И становится сердце вновь
Опустевшим, немым, свободным…

"Вы" - частоколом, вымышленной границей,
детищем мира правил, законов, квот,
не уваженьем - способом отдалиться,
выбраться в безопасность нейтральных вод

..."Вы" - значит мерить чувства неточной мерой,
видеть цветную жизнь в черно-белой гамме
...если сегодня Вы не решитесь верить,
завтра к утру мы станем почти врагами...

глупая дань приличиям. перед ними
падать в голодный мрак ледяных пустынь
...только - прошу вас - помните мое имя,
только - прошу ...тебя! - говори мне "ты".

Учитесь видеть сложное в простом,
Мир, как мозаика, сложен из кусочков,
Пронизанных природным волшебством:
Лучами солнца, трепетом листочков.

Учитесь видеть в людях доброту,
Дарите радость щедрыми горстями,
Ловите на лету свою мечту
Сплетёнными из воздуха сетями.

Учитесь видеть свет в конце пути,
Любой конец является началом,
Надейтесь, что удача впереди -
Не раз надежда людям жизнь спасала.

Учитесь не сдаваться никогда,
Бороться до последнего мгновенья,
Страх неудачи – это лишь вода,
Герой в пути не ведает сомненья.

Слеп только тот, кто хочет быть слепым,
Все остальные просто носят маски,
Не бойтесь открывать свой мир другим,
Ведь мир реальный – это те же сказки.

За то, что любила тебя и страдала,
За то, что я муки такие узнала,
За нежные сны и тяжелые встречи,
За тихие, милые, добрые речи
Спасибо, спасибо! За долгие грёзы,
За пролитые в одиночестве слезы,
За то, что безумно тебя я желала,
За то, что собой, не тобою, играла –
Спасибо, спасибо! За страсть, безысходность,
За то, что хоть здесь проявила я твердость,
За сердца не склеенные половинки,
За радость мою – не надежней пылинки
Спасибо, спасибо! За жизнь без изъяна,
За то, что смотрела в глаза без обмана,
За всю безнадежность, с которой любила,
Но не отомстила, а отпустила.
Спасибо, спасибо! За легкость дыханья,
Спасибо за светлое непониманье
Той боли, с какой на тебя я смотрела.
Ты жить не умеешь, я выжить сумела.
Спасибо, спасибо! За то, что ты дышишь,
Что ходишь, что куришь, что смотришь, что слышишь,
Спасибо, что я ожила, и с тоскою
Жалею тебя и любуюсь тобою.
Спасибо, спасибо! Будь счастлив и весел,
Не думай о горе, будь молод и честен,
Удачлив, здоров, а за всё то, что было –
Спасибо, спасибо, спасибо, спасибо!

Что останется после нас -
Это знает один лишь ветер,
Без стеснения и прикрас
Он споёт обо всём на свете.

Он расскажет, как страшно ждать,
Если нет надежды дождаться,
За закатом рассвет встречать,
Чтобы вечером вновь прощаться.

Он расскажет о тех словах,
Что больнее кинжалов ранят.
Он расскажет о тех слезах,
Что на сердце рубцы оставят.

Он расскажет, что в мире нет
И не будет вовек свободы.
За вопросом придёт ответ…
За мгновеньем минуют годы.

Он не знает ни страх, ни боль,
Он посыльный, он просто вестник.
Хочешь слышать – ну что ж, изволь:
Он споёт тебе эту песню.

Почти позабыта, затерта веками,
Описана в книгах не теми словами
Последняя самая, долгая встреча,
И этот пронзительный, горестный вечер…

А утром – дорога. Укрыто забралом,
Что в сердце тревога впивается жалом.
Его провожают, увы, до порога.
А дальше без счета дорога, дорога.

Жена перекрестит и вмиг отвернется
(Коль в след не посмотришь, то точно вернется!)
Теперь все другое, не то же, что прежде.
И в жизни надолго тоска и надежда.

Но как-то вправляться придется с делами,
От всех оградиться пустыми словами.
И, жадно ловя приходящие вести,
Себя уверять: «Мы опять будем вместе!»

Бесчувственная кукла, недотрога:
Щеки подкрашены, будто ты краснеешь,
Никогда не любила и не умеешь,
И в глазах твоих читается: "не трогай!"

Если надо - поплачешь, надо - посмотришь прямо
в глаза, посмеешься, скажешь: "Ой, здорово!"
Если положить на спину- закроешь глаза
или скажешь "Мама!"
А какой-нибудь мальчишка оторвет тебе голову.

Незаметно...

Как-то быстро проходит время,
Уводя за собой безумства,
Оставляя одно лишь бремя
Без намёка на безрассудство...

Как-то странно уходят люди,
Утопая в глубинах фальши...
И как раньше уже не будет..
И неясно, что будет дальше...

Как-то близко маячит старость,
Глаз сощурив в притворной дрёме...
Вроде молод ещё, казалось...
А уже смерть стоит на стрёме...

Как-то резко теряет память
Тишина, что была судьбою...
Жаль, что Бог постоянно занят...
Жаль, что мир не в ладах с собою...

Как-то грустно всё это помнить...
И забыть невозможно как-то...
Память слишком для нас нескромна -
Ей, увы, не хватает такта...

Что прошло, то не повторится.
В новой почве другое семя...
Пролетает безумной птицей,
Безоглядной кометой, время...

(с)АВК, 2010 г.

А.А.

Уже второй. Я сплю без задних ног,
не слышу, как приходит смска.
Во сне не нахожу себе я места,
но что и у тебя такое - подумать я не мог.

Циклон над городом принес с собою дождь,
и смску в ночь принес мне ветер.
Гисметео циклона не заметил,
и яндекс о погоде напечатал ложь.

Ты в два не спишь, печатаешь печаль
свою и отправляешь мне. Наутро
я буду удивлен, и чувство, будто
я нужен, но недостижим, и взгляд в такую даль

расстроит и ошеломит меня.
Зачем же май вдруг стал как осень:
депрессия и за окном - плюс восемь.
Я этим утром угодил в ловушку мартобря.

Вечер. стены и единственное окно.
Ухо ловит движение лифта.
В этой комнате - никого.
Как иконы в монастырских скитах
В этой комнате - мертвецы на стенах,
Черно-белые идолы сцены.

В этой комнате - никого,
Хотя видно мерцание света,
Хотя слышно, как расколол
Кто-то чашку. И приближенье лета
Видно в открытой форточке и руке
Задергивающей занавеску на окне.

В этой комнате - никого.
Несущестенность тоже бремя.
Оператор в немом кино,
Ты невидим. Последнее время
Мысли только в предложном.
В родительном думать сложно.

В этой комнате ж только один -
Именительный. Здесь с падежами
Очень просто. Всю жизнь сведи
В неподвижность. Она с годами
Будет четче. Без всяких надежд -
Ты и сам превратишься в прямой падеж.

26 мая

Милая, добрая, нежная…
Счастье, как море безбрежное,
Жизнь затопило мою…
Хочешь, я песню спою?
Или станцую джигу?
Или сплету интригу?
Иль завоюю весь мир?
Всё для тебя, мой кумир!
Если житейские бури
Вдруг нас с тобой разведут,
Я ради новой встречи
Готов воздвигнуть редут,
Сразиться с драконом ужасным,
Руками построить мост,
А если судьба прикажет,
Сумею взлететь до звезд.
Милая, добрая, нежная...
Благодарю судьбу,
За встречу с тобой, за счастье,
За жизнь, что с тобой делю!
За свет твоих глаз, за губы,
Что рай открывают мне,
И эти стихи лишь малость,
Что я подарю тебе.

Мне часто мой старик твердил в былые времена:
- Держаться стоит стороной от женщин и вина.
Что до добра не доведут ни похоть, ни азарт,
Что глупо жизнью рисковать, надеясь лишь на фарт.
Он, как священник, наставлял меня на верный путь,
А я от россказней его никак не мог уснуть -

Лежал и думал о морях, бутылках с крепким ромом,
Распутницах и якорях, налётах и погромах,
О сундуках полных монет, о пьяных потасовках,
Как я сжимаю пистолет, как я стреляю ловко,
И вот уже я капитан, и вот я за штурвалом,
Потом в порту мертвецки пьян, а там уже облава.
А дальше кандалы и суд, петлю на шею кинут
И вздёрнут на глазах толпы, вот так вот я и сгину.

А утром я глядел в свою тарелку с манной кашей
И краем уха слушал снова проповедь папаши.
Он о морали мне твердил, ещё о чем-то умном,
А я в мечтах по морю плыл в погоне за фортуной.

О нищие пороги
Души моей чертог
Стучался, падал в ноги,
Но перешел порог.
Подняли и обняли
И гостя в дом ввели,
И половицы стлали.
И пели соловьи.
За нищими дверями
Раскинулись столы,
Где яства перед нами
Прислужники несли.
На скатертях богатых
В горящем серебре
Рубины и гранаты
Стояли на столе.
Мы жгли костры. Нам пели
Цыгане за окном.
Гитар хмельные трели
Заворожили дом.
Кривлялись лицедеи,
Бросая деньги нам,
А сундуки скудели
Со счастьем пополам.
Растрачивали вина
Бутылок погреба –
От старого камина,
До нового герба.
Но лопались надежды
За праздничным столом.
Богатые невежды
Скупили нищий дом...
А мы стучали в сени,
Не ведая, что там
Душ зачерствелых тени
Томились по углам.

Сильные девочки - взгляды печальные,
Так и живут от мечты до отчаянья.
Гордо ведут себя, словно высочества -
Так легче спрятать своё одиночество.

Сильные девочки - головы подняты,
Кем-то отвергнуты, кем-то непоняты.
Слёзы не выставят на обозрение,
Только улыбки до изнеможения.

Хочется слабою быть и ранимою,
И до безумия кем-то любимою,
Хочется рядом кого-то надёжного,
И без характера чтоб невозможного.

Только никак у вас не получается,
Сильных мужчин вам, увы, не встречается,
Жизнь не балует благами стабильными,
Вот и приходится снова быть сильными.

Стоишь с мечом, испуганно взирая,
Как тренер надевает свой доспех.
И думаешь, тебе уже не рады,
В свой адрес ждешь услышать смех.

Бой начался, и сделав шаг назад,
Волнуясь, прикрываешься щитом.
Удар схватил, и ты уже не рад,
Что захотел дружить с доспехом и мечом.

Но вскоре, все забыв, в атаку переходишь,
Но тренер ловко отбивает твой удар.
Вот комбинация, удар по шлему слышишь,
Но страху больше нет, ты молод и удал.

Бой прекратился, ты запыхался, но дышишь.
Останешься иль нет, каков твой выбор?
Пусть проиграл, но смеха ты не слышишь.
Себе ты скажешь: «Да», а тренеру «Спасибо».

Мы остались безысходно
В мире грязно-серых красок,
Где живое всё бесплодно,
Где от лиц лишь стёкла масок.

Здесь прощаются с мечтами.
Свет погас - но пляшут тени.
Здесь все снимки - на эмали.
Нет дорог, нет направлений.

Страхи наши стали явью,
Души бьются в паутине,
Сны уже не скрыть вуалью,
А сердца давно остыли.

Мы остались на холодной
В пламени своём планете,
Мы остались безысходно -
Ждать, когда утихнет ветер.

Смотрю сквозь утренний туман,
Но всё, что вижу, лишь обман.
Вокруг безбрежный океан,
Страданий наших океан.

И убиваться бесполезно,
Уходят жизни безвозмездно,
Но всё же выбор будет лишь за мной.

Мы в жизнь играем без судей,
Забыв, что нет победы в ней,
И худшей карте быть моей -
Вот он, конец пустых речей.

И убиваться бесполезно,
Уходят жизни безвозмездно,
Но всё же выбор будет лишь за мной.

Вонзится в плоть нам меч времён -
Сначала терпишь, но потом,
Когда ты болью оплетён -
Тогда поймёшь, что обречён.

И убиваться бесполезно,
Уходят жизни безвозмездно,
Но всё же выбор будет лишь за мной.

Один храбрец решил спросить:
"Быть всё же, или же не быть" -
Вопрос из вырванных страниц,
Но я не видел правды нить.

И убиваться бесполезно,
Уходят жизни безвозмездно,
Но всё же выбор будет лишь за мной.
Но выбор есть и у тебя со мной.

Мне предки мои не скопили наследства,
Лишь дом-развалюху в чащобе лесов.
Свистеть я умел с бесприютного детства,
Волкам подражая и уханью сов.

Я в школу ходил и свистел по дороге,
И вторил весь лес моему мастерству,
И ритм отбивали привычные ноги…
Я чувствовал – это сродни колдовству.

К учебе способен я был. А что толку?
Без денег учиться никто не возьмет.
И стал я подобен свирепому волку,
Открыв злодеяньям немыслимый счет.

Друзья мне – бродяги, убийцы, злодеи.
Лихая дружина не знает родства.
Расправиться с путником надо скорее –
И это – черед моего мастерства.

Свищу – вековые дубы вырываю,
Коней убиваю на полном скаку.
Что дурно – конечно, я все понимаю…
Эх, был бы дурак! Все равно дураку!

Разбойника нет в нашем царстве богаче.
Я стал лиходеем, проклятием стал.
А если бы жизнь повернулась иначе,
То я бы, наверно, концерты давал!

<Пламя заката
Режет мне вены
Я жив был когда-то,
Теперь по колено
В крови утопая,
Я лезу на стену,
В ладони сжимая
Боль и гангрену,
Что травят мне тело,
Убьют постепенно.
Бессмысленно дело,
Но я непременно
Спасу человечность,
Она меня грела.
Ведь долгую вечность
Душа моя прела,
Теряя беспечность
И горе истлело.
Всё новые стены,
И кровь снова хлещет.
Спасаюсь от плена,
А сердце трепещет,
От боли сжимаясь,
От ужаса жестью
Гнилой покрываясь
И горя предвестьем
Об пол разбиваясь.
Но я, пройдя с честью
Тот путь, что скитаясь
Под солнцем жестоким,
Спасусь от той мести
Судьбы… и высоким
Прыжком в бесконечность
Не дам уничтожить
Убогого мира,
Не будет тревожить
Жестокая сила
Людей, что живут здесь,
Людей, что с надеждой
Глядят в небосвод, весь
Покрытый безбрежной
Оранжевой краской
Густой, мягко-нежной
Такой безопасной,
Что я без задержки
Иду через камни...
Живя в дикой спешке.
Уставшее тело,
Волочатся ноги,
Бессмысленно дело...
Зачем мне тревоги???
Но мир не покину!
Пусть рушатся стены!
И горы подвину
В крови по колено...>

Скромная девочка в ситцевом платьице
Вдоль по перрону идёт не спеша,
Дождь поливает, но слёзы не катятся,
Только рыдает и стонет душа.

Столько надежд, столько страхов испытано
В городе этом, враждебном, большом,
Тихая девочка, всеми забытая,
Мокнет под сломанным, старым зонтом.

Храбрая девочка – летнее солнышко,
Скоро вернётся обратно домой.
Силы свои исчерпала до донышка -
Не приютил её город чужой.

Битва проиграна, шпаги поломаны,
Город заносчивый смотрит ей в след:
Хрупкая девочка с зонтиком сломанным
Комкает в пальцах обратный билет.

Милая, добрая, просто отличная,
Давит улыбку сквозь дождь и печаль,
Но не сложилась удача столичная,
Девочка – солнце, привет и прощай.

Из тех, кто чужую силу видел
И те, кто силу мира этого обидел
Заметные великие дела
Известны, разумеется, началу
Но нет ранних орудий борьбы
С тем, кто не виден, но оставляет следы
Твореньем невестных богов
А может быть, вне небесных оков
Кто скрывает страшную тайну
И кто не от мира сего
Они есть загадка, при этом не зло
Они не нейтралы, но они – не добро
Их намеренья нам лишь смутно известны
Отрывки из будущего, прошлого – нет
Но век многоцветный даст нам ответ
А серый век – всего лишь начало
В отраженье небес
Как нам приручить воплощенье чудес?

Кто ты? ты пляшешь в темноте,
Ты знаешь язык цветов.
Ты плачешь вместе с дождем
о тех,
Кто еще даже не рожден.
Не умеешь смеяться, зато
прекрасно поешь
И ветер играет с тобой.
Не знаешь, что такое ложь
Иной
Назовет тебя феей, дриадой,
Владычицей леса... что?..
Не надо говорить с тобой?..
Ты боишься громких слов?..

Ты пляшешь свечой в темноте, ты знаешь язык цветов,
Не умеешь смеяться, зато
Ты плачешь вместе с дождем
О тех, кто еще даже не рожден.
И ветер играет с тобой,
Невесомой... Живой? Неживой?
Назвать тебя феей, дриадой,
Владычицей леса... что?..
Я причиняю тебе боль?..
Ты боишься громких слов?..

Когда нейдет начало века,
Блеснет несчастья сень.
Туман чернее тучи,
И не видать планете кручи
Простых житейских бед.
Уходят звезды, гаснет свет,
И на поле боя бывшем
Возникнет Властелина Мрака тень.

Сегодня последний день.
Не верила ведь, не хотела,
Но как-то с разгону влетела
Я в этот последний день.

Что делать, не знаю я.
Придумать бы, чем заняться,
В какие места податься,
Покамест стоит Земля.

Занятий полезных - тьма.
Приятных тем паче много.
Но кажется всё убогим,
Ведь скоро наступит тьма.

Вот около ходит грусть.
Лишь день - вместо жизни целой.
Душа моя опустела
И в ней поселилась грусть.

Кому-то последний смех,
Грехи отпускает кто-то,
Кому-то одна забота:
Спасти от напасти всех.

Я встречу опять закат
Свечою под шум прибоя.
Сдалась, как всегда, без боя.
Последний, прощай... закат.

А в небе не видно дна.
Свеча моя стала воском.
Беда собирала войско,
Беда не пришла одна.

Сегодня последний день.
Хороший был день, весенний.
Двенадцать, сгустились тени.
Сегодня последний день.

Опять только смутные тени
Остались в моей комнатушке.
От странных сестёр-приведений
Я спрячусь за мягкой подушкой.
Накроюсь большим одеялом
И ноги плотней подоткну.
Свой крестик в руке зажала.
Теперь я готова ко сну.

В твоих глазах, распахнутых, как небо,
Застыли грозовые облака…
Ты никогда моим любимым не был,
И я тебе лишь нравилась слегка.

Мой давний друг, мой названый братишка,
В затеях - то солдат, то командир.
Но детство - увлекательная книжка -
Знакомо и зачитано до дыр.

Не отрицай: мы рядом, но не вместе.
Другие нам назначены судьбой.
Смелей, «жених»! Прости своей «невесте»,
Что в жизнь она уходит не с тобой.

Ты возмущён. Тебе я не перечу.
Я знаю: через бури и туман,
Покинув порт, уже спешит навстречу
Судьбы моей отважный капитан.

Духи тьмы вокруг меня витают, злые мысли жадно собирают.
Я не знала кто же я такая, что я этих тварей не боюсь.
Вечности просторы различаю – в них свет звезд без конца, без края,
Бездна в них глубокая, пустая. Я ведь знаю: я в ней растворюсь.
Тихий шепот сна и рокот гнева, плачь и крик – души моей напевы.
То взойдет, что ты во мне посеял. Мне не страшно, я лишь рассмеюсь.
Бытие – другого в мире нету. Оно ветром разнеслось по свету.
Смерть – порог из прошлой жизни в эту. Это правда, в этом я клянусь.
Вечною дорогою скитаясь, ангелом и бесом притворяясь,
Я иду, и Бытие, вращаясь, шепчет мне, что я еще вернусь.
Я вернусь не зверем и не птицей, чтобы громом в небе прокатиться.
Ты надейся, может быть, приснится, какой силой в мир я просочусь.

Меня оставив без ответа снова,
До тла сжигая за собой мосты,
Она сбежала, не сказав ни слова,
Разбила все надежды и мечты.

Надев из безразличия личину,
Укрывшись за молчанием-щитом,
Скрывая настоящую причину,
Сдавила сердце ледяным жгутом.

Забыв про всё, что было между нами,
Решилась на предательство она.
Обманов и фальшивых чувств камнями
Воздвиглась недоверия стена.

Так глупо, безрассудно, подло, дико,
Как в страшном сне вдруг бросила меня.
Конец игре бесчестной и двуликой.
Закончилась тупая беготня.

Я засыпаю, силясь не проснуться,
Ведь там нас не разделят города.
Она сбежала, чтобы не вернуться,
Но это ведь не значит - навсегда?

Меняешь пару как перчатки,
По жизни, полной пустоты,
Несешь наследия задатки,
Свои кровавые мечты.
Ползешь по тонкой паутине,
Покорно следуя судьбе,
И, словно краски на картине,
Застыла в радужной борьбе.

Паутину завершила,
Нить шагов оборвала.
В круг центральный заманила,
Укусила, уползла.

Мерцает в приглушенном свете
Узор кровавый на спине,
Забудь о греющем рассвете
И будоражущей луне
Сковав объятья крепко, ловко,
По венам пустит сладкий яд:
- Прощай, былая голодовка,
Прощай, жених, тебя съедят.

Паутину завершила,
Нить шагов оборвала.
В круг центральный заманила,
Укусила, уползла.

Дорогу жизни мы с тобой переберём,
Пересечемся, разойдемся и умрём.
Нам не достичь с тобой страны волшебных грёз,
Меж нами ревности вулкан и океаны слёз.

И больше нам с тобой ничто не сможет помешать
Любить, страдать и снова голову терять.
Мы все - лишь пешки, мат поставлен королю.
И не спасет героя фраза "я тебя люблю".

Паутину завершила,
Нить шагов оборвала.
В круг центральный заманила,
Укусила, уползла.

Дорогу жизни мы с тобой переберём,
Пересечемся, разойдемся и умрём.
Нам не достичь с тобой страны волшебных грёз,
Меж нами ревности вулкан и океаны слёз.

И больше нам с тобой ничто не сможет помешать
Любить, страдать и снова голову терять.
Мы все - лишь пешки, мат поставлен королю.
И не спасет героя фраза "я тебя люблю".