Не делили мы тебя и не поделим,
А что любили, так это позади.
Я ношу в душе твой светлый образ Веня,
А Маша вывела твой профиль на груди.

И в тот час, когда сидели у постели,
Ты любить меня до гроба обещал.
Тоже самое сказал ты Маше, Веня...
Вот такой вот ты бессовестный нахал.

И теперь реши - кому из нас с ней хуже,
И кому трудней поди ка, разбери...
У неё твой образ выколот снаружи,
А у меня душа исколота снутри.

Но недавно мне Полин, сестрица наша
Всю беду мою искусством извела.
Стёрла ластиком тебя с груди у Маши,
И на грудь мою легко перевела.

И при самой неприятнейшей погодке
Ты мне ближе и роднее от того.
Что в любое время слышишь сердцце "готки"
В непосредствнном соседстве от него.

Ну а Маша? Расскажу вам, чтоб вы знали;
Позабыла образ твой как дважды-два.
И теперь на левой груди профиль-Сталин,
А на правой золотые купола.

В эту песню мы рекламу не включили,
Аскорбинка нам дешевле и родней...
И пока дуэт наш славный не прикрыли:
Будем форум мы "трясти" ещё сильней!

Эх, давай, давай. давай, раззудись плечом!
Да ногой, ногой, ногой, эх, вприсядочку!
Загорелись чтоб глаза, все дела на потом,
В пляс лихой ты пустись под трехрядочку!

И любимая твоя чтоб лебедушкой плыла,
Чтобы плат над головой, да чтоб притоптывала!
Чтоб любая печаль с глаз долой сплыла!
Чтобы сердце, чтоб с душой пораспахивала!

Чтобы в пляс лихой припустились все,
Не гадая чтоб вперед, да не оглядываясь!
Возвращаться чтоб домой утром по росе,
Да к распухшим чтоб губам прикладываясь!

Когда уходящий день покинет планету тихо,
На землю спустится он, разгонит крылами лихо,
Он сохранит твой сон, благословит на счастье,
И полетит быстрее дальше, срывая с душ ненастье.

Его крыла легки и светится золотом взгляд,
Ты сам не видел его, но люди так говорят,
Он воплощенье всех грёз, он твой ласковый свет,
Не прогоняй его, не говори ему нет.

Вспомни же тех быстрей, кого нет рядом с тобой,
Они никогда не спят, они берегут твой покой,
Вспомни же о них теперь, и твой ангел прилетит тотчас,
Пусть те кто дорог тебе, побудут с тобой сейчас

Плывет, качается кибитка.
Ямщик поет, немного пьян.
А в памяти - твоя калитка,
И у крыльца седой бурьян.

Покинул землю я родную,
И дом родной пропал вдали,
И мчят меня в страну чужую
Колеса по полю, в пыли.

Прощай родная. Мы не скоро
С тобою встретимся опять.
Над степью только черный ворон
Кружит, не хочет улетать.

Прощайте, милые просторы!
И лес прощай, и синь озер!
В дали туманной видны горы.
Там встречу свой я приговор.

В далекой ссылке, на чужбине
Влачить мне жребий предстоит.
Не раз оплачу я судьбины
Коварство, сердце - не гранит.

Я буду вспоминать, вздыхая,
Твоих ланит сладчайший мёд.
И ты поверь мне, уверяю,
Любовь в разлуке не умрет!

И пусть года летят и мчатся,
Придет, придет свободы срок.
И я вернусь, чтобы остаться,
Храни ж любви ты огонек!

Ты не давай ему погаснуть,
В ночи и днем пусть он горит!
Люба мне глаз прекрасных ясность
И мягкость преданных ланит!

Летает в небе шар воздушный –
На счастье кем-то он отпущен.
И, облетая дом высотный,
К нам заглянул несмело в окна.

Лишь ветра смелого, на зависть,
Летает он, слегка касаясь.
Он нежный, робкий и прекрасный
И в теплой гамме взял он краски. .

Он полетит гулять по свету
Был только здесь, и, вот уж нету.
Пусть он летит вслед за ветрами,
Я не прошу остаться с нами!

Подводникам.

Мы глотаем небес синеву.
Стиснув зубы, сжимаем пилотки…
Надрывается хрипло «ревун»
Нашей раненой в «сердце» подлодки.

Мы рвались сквозь туманы и льды.
Что сумеем вернуться – не ждали.
Километры беды - не воды,
Мы в походе на винт намотали.

В наши судьбы мы сами вплели
Фактор риска как жизненный фактор,
И не верили в то, что смогли
Заглушить аварийный реактор!

Сотни миль до родимой земли
Протянулись как сотни парсеков:
Ведь какие ребята легли
В тех задраенных смертью отсеках!

И не надо болтать о вине,
О цене «двуполярного» мира...
И вина, и цена – в седине
Молодого ещё командира.

Мы глотаем глубин синеву.
Стиснув зубы, сжимаем пилотки…
Надрывается хрипло «ревун»
Нашей раненой в «сердце» подлодки.

Мы рвались сквозь туманы и льды.
Что сумеем вернуться – не ждали.
Километры беды - не воды,
Мы в походе на винт намотали.

В наши судьбы мы сами вплели
Фактор риска как жизненный фактор.
Мы не верили в то, что смогли
Заглушить аварийный реактор!

Сотни миль до родимой земли
Протянулись как сотни парсеков:
Ведь такие ребята легли
В тех задраенных смертью отсеках!

И не надо болтать о вине,
О цене «двуполярного» мира.
И вина, и цена – в седине
Молодого ещё командира.

Ай да конь ты, конь мой милый,
Что ж ты глазом все косишь?
Что трясешь ты шелком гривы?
Али дома гладь да тишь?

Али не увел злой ворог
В степь жену мою, детей?
Али мать с отцом не хворы
После страшных сих вестей?

Ты лети, мой конь, стрелою,
Мы врага нагнать должны!
Как домчим мы к водопою,
Так лишим их головы!

Вострой сабелькою с ходу
Враз порубим татей мы!
И жену с детьми с подводы
Уведем до темноты!

Лунной мы ночной дорожкой
К дому милому пойдем.
И тебе зерна немножко,
Овса в торбу накладем!

Не ленись, мой конь ретивый,
Соколом лети скорей!
Ты не будь сейчас строптивым!
Не то добрых дам плетей!

Я знаю точно - сбываются мечты,
И, как волна, накатывает счастье,
И кажутся далекими ненастья,
Когда со мною рядом ты...

Я точно знаю, ярче светит солнце,
Когда ты улыбаешься так нежно,
И океан любви большой, безбрежной
В глазах моих ты видишь, как в оконцах.

Я без тебя - как сорванный цветок,
Еще блещу, но тихо погибаю...
Спасает только то, что точно знаю,
Тебя ко мне вновь поезд привезет...

Любовь твоя - для меня награда,
Она мне душу делает живой,
Я все отдам за то, чтоб быть с тобой,
Мне больше в жизни ничего не надо.

Я научусь не чувствовать боль,
Не плакать я ведь уже научилась.
По венам погонит холодную кровь
Сердце, что ночью сегодня разбилось.

Я научусь сдерживать крик,
Эмоции, чувства, волнения в себе.
Безмолвным и кукольным станет мой лик,
Тогда как пожар полыхает в душе.

Я научусь ничего не бояться,
Я научусь горечь просто забыть.
Мне будет плохо - я буду смеяться,
Захочу умереть - но назло буду жить.

Буду любить, только это скрывать,
Буду пытаться искренне верить,
Вновь обретать и снова терять,
Боятся, бороться, надежду лелеять...

Буду, смогу... только это потом...
Сейчас же я просто напугана очень.
Пусть все пройдет, пусть окажется сном,
Все то, что услышала я этой ночью...

А ты вспомни меня и слегка улыбнись,
Я знаю, бывает, что все надоело.
Рукою своей меня нежно коснись:
Для тебя одного моя душа пела...

Я протестую! Где рифма кровь-любовь?

Я забываю очередного бога,
Не дочитав молитв, не достроив храм.
Их в Пантеоне местном бывало много,
Но ни один из них не остался там.
Завтра по плану будет построен новый
Склеп вдохновенью, вышедшему в тираж.
НА дверь замок повешу килограммовый
И привинчу табличку "Тебе, mon ange".
Что их? Любить? Вот глупость. Я что, умею?
Боготворю - и ладно, гуляй, дружок.
Культу уже не долго до апогея -
Мне задолжало солнце еще ожог.
Нынче молюсь на лик в драгоценной раме -
Завтра пойду спускать на тебя собак.
Дура? Вы правы... Правы. И чёрт бы с вами.
Кончится ладан - буду курить табак.

Да!
Жизнь театр.
Мой выход на помостки!
И я вживаюсь в выданную роль.
И на изменчивых судьбины перекрестках
То жалкий шут я,
То король!

Играем мы.
И пьеса бьет ключом.
И режиссер-судьба
Твердит – «Так надо!»
И рушится топор,
Взнесенный палачом.
И рай в душе
Сменяют сцены ада.

Когда же занавес
Тяжелый
Упадет
После
Финальной сцены
С крышкой гроба,
Спектакль из нашей жизни
Вдруг уйдет.
Последним зрителем
Нам станет
Смерть-зазноба!