– У них там очень много поэтов, – объяснил я, – все пишут стихи, и каждый поэт, естественно, хочет иметь своего читателя. Читатель же – существо неорганизованное, он этой простой вещи не понимает. Он с удовольствием читает хорошие стихи и даже заучивает их наизусть, а плохие знать не желает. Создается ситуация несправедливости, неравенства, а поскольку жители там очень деликатны и стремятся, чтобы всем было хорошо, создана специальная профессия – читатель. Одни специализируются по ямбу, другие – по хорею, а Константин Константинович – крупный специалист по амфибрахию и осваивает сейчас александрийский стих, приобретает вторую специальность. Цех этот, естественно, вредный, и читателям полагается не только усиленное питание, но и частые краткосрочные отпуска.

– Это я все понимаю! – проникновенно вскричал Хлебовводов. – Ямбы там, александриты... Я одного не понимаю: за что же ему деньги плотят? Ну, сидит он, ну, читает. Вредно, знаю! Но чтение – дело тихое, внутреннее, как ты его проверишь, читает он или кемарит, сачок? Я помню, заведовал я отделом в инспекции по карантину и защите растений, так у меня попался один... Сидит на заседании и вроде бы слушает, даже записывает что-то в блокноте, а на деле – спит, прощелыга! Сейчас по конторам многие навострились спать с открытыми глазами... Так вот я и не понимаю: наш-то как? Может, врет? Не должно же быть такой профессии, чтобы контроль был невозможен – работает человек или, наоборот, спит?

– Это все не так просто, – вмешался Эдик, оторвавшись от настройки реморализатора. – Ведь он же не только читает. Ему присылают все стихи, написанные амфибрахием. Он должен все их прочесть, понять, найти в них источник высокого наслаждения, полюбить их и, естественно, обнаружить какие-нибудь недостатки. Об этих всех своих чувствах и размышлениях он обязан регулярно писать авторам и выступать на творческих вечерах этих авторов, на читательских конференциях, и выступать так, чтобы авторы были довольны, чтобы они чувствовали свою необходимость... Это очень, очень тяжелая профессия, – заключил он. – Константин Константинович – настоящий герой труда.

– Да, – сказал Хлебовводов, – теперь я уяснил. Полезная профессия. И система мне нравится. Хорошая система, справедливая.

Интеррия третья, ожесточённо-сердитая.

-- Как это вы не можете меня пустить в Ариэндор?!
Тобольд Виндфри, Баргрант Сэдстойл и Аяльф Морденарри стояли перед воротами в Ариэндор. Большая, пять метров в высоту и шесть или семь в ширину, арка перегораживала Старый Имперский тракт №4. В ней стоял эльф, одетый в Малые, но от этого не менее клёвые доспехи эльфа-пограничника. Его глаза лучились ехидством и превосходством примерно в равной пропорции. На губах играла обычная эльфийская улыбочка. Которая, кстати, ничего не выражала. Кроме, пожалуй «А вы думали, что так и пройдёшь? Спокойненько, без проволочек и прочих неудобств? Зря. Я тут не просто так стою.» В руках эльфа оружия не было. И руки он держал в карманчиках столь малых, что там даже приличный кирпич не спрячешь, не то что что-то более опасное. Но даже Барти чувствовал, что если они предпримут хоть что-то выходящее за грань «Мирных Намерений», то от двоих приключенцев останется только память и немного пепла, а Аяльф спокойненько пойдёт домой. Так что им приходилось мириться с эльфячностью пограничника…
-- То есть вы хотите сказать, что их пропустите, а меня нет? – в Тоде потихоньку закипал гнев, который графёнок не смог бы выплеснуть при всём желании.
-- Ага, - ухмыльнулся эльф.
-- Почемуу?! – повышенным тоном, но не слишком громко вопросил Тобольд.
-- Потому. Вот, прочитайте, если умеете, - паскудная улыбочка ещё раз появилась на губах пограничника. Он протянул Тобольду свиточек из чьей-то кожи.
«Человеков не пускать!» И всё. Весь свиток.
Когда Тод прочитал это немудрёное сообщение, его челюсть начала было привычно падать, но на полпути её остановила мысль. Тоже часто появляющаяся у Тобольда Виндфри. И гласила она: «АААААААААААА!!!!!»
-- А… Когда к вам поступил этот… приказ?
Эльф собрался было сказать, что «вам это знать не положено», но ему в голову пришла гораздо более интересная идея. Пограничник заявил:
-- Это вам знать совершенно необязательно, но свиток доставили семнадцать минут назад. Зачем вам эти сведения, я интересоваться не буду.
Тобольд вздохнул, печально оглядывая арку, вокруг которой ничего не было.
Вполне в духе эльфов. Арка, которую даже хоббит с одного удара сломает и пустота вокруг. Ни заборчика, ни частокола, ни даже предупреждения о том, что «Здеся ходить не следовает!» Скорее всего, и пограничник тут не нужен. Просто если эльфы не хотят, чтобы кто-то прошёл в их королевство, то он (она, оно) не пройдёт. Колдушничество, однако!
Тобольд обернулся. Махина Древнего портала немного искрилась в лучах заходящего солнца. Древний (Великий, Имперский – всяк его по-своему называет) портал закончил работать три минуты назад. Успел выплюнуть из Межпространственной Утробы троих приключенцев и погас, явно насмехаясь над графом Вольных Ветров.
-- Поселений нет в дне пути. А с постоялыми дворами начинаются только от границы с Леммингтоном. Так что… Хотите бесплатный совет?
Тобольд посмотрел на эльфа так, что и орк понял бы, что его повесить хотят. А потом пытать и пытать с использованием нетрадиционных методов. Например, Сдобной матери. Или бобрового жира. Впрочем, эльф к таким взглядам явно привык.
-- Вижу, что вы жаждете его получить, - нахально ухмыльнулся эльф, которому не требовался не только положительный ответ, но и ответ вообще. Он бы всё равно дал этот совет, даже если пришлось удерживать графа Виндфри Парализацией.
Эльф выждал некоторое время, чтобы Аяльф закончил давить пяткой какую-то мерзостную бородатую жабу и с отсутствующим видом изрёк:
-- Вы можете заночевать у Имперских врат. За ночь может прийти новый свиток. Или два. Всё равно вы так и так потеряете ночь пути, а у портала хотя бы отдохнёте в безопасности. Никто вас не побеспокоит. Кроме всяких жаб и лягушек…
Тобольд подумал о том, что жабы, жабы и лягушки его побеспокоить не смогут при всём желании. Силёнок не хватит. Спросил:
-- Почему в Ариэндор не пускают только человеков?
-- Беженцы из Леммингтона. Повадились искать убежище в Нашей Стране. Так как их было довольно много и были они очень назойливые, пришлось прибегнуть к крайним мерам. Вам не кажется странным, что вокруг так много лягушек?
-- Так вы… - Тобольда озарило. Он почти произнёс эти слова, но…
-- Ага. Сытые аисты уже улетели. Будут знать, чёртовы человеки! Их много, а я один!
-- Ялли, ты только что… наступил на жабу! – вдруг дошло до Тобольда. И он вспомнил, с какой садистской улыбочкой его друг давил несчастное земноводное. И как блестели его глаза, тоже вспомнил. – Аяльф, это же… бесчеловечно!!!
Ялли ответил на это заявление взглядом из серии «Н-ну-у… Если я это не сделаю, то кто-то другой точно сделает. И всё равно жабят ничто уже не спасёт. Дириндар терпелив, но человеков было действительно много».
-- Барти, а ты там что делаешь?!
Гном не ответил. Он был занят. Его Холщовый мешок с грузоподъёмностью немного выше средней был почти полон отчаянно квакающих жаб. Гном не собирался останавливаться на достигнутом и продолжал охоту.
-- Барти, с-собака бородатая! Прекратил сию секунду! На кой хрен тебе сдались эти жабы? – завопил Ярый Защитник Жывотных, Которых Нельзя Пустить В Пищу.
Гном ответил только после того, как с трудом завязал мешок. В котором при каждом движении крепыша что-то похрустывало. И сказал Баргрант Сэдстойл:
-- Заколдованные принцы и принцессы. Распродажа. Две жабы по цене одной лягушки. Бесплатное предложение: набери жменю жаб за три золотых унда и вали домой!!!
-- Как ты можешь такое говорить?! Это же люди!
-- Бывшие люди. «Кодекс Стража границ» гласит «Глава седьмая, пункт 48/1. Если Страж окружён человеками, орками или гопниксами в соотношении 1/100 или большем, ему разрешается применить любые средства для уменьшения численного превосходства в свою пользу». Опять же, «Глава седьмая, пункт 51/3. Чары Весёлого озера может снять только Труёвый поцелуй (земноводные) или Первобрачная ночь (птицеобразные)». Тод, сам видишь, спасти их уже почти ничто не может.
-- Да что вы за эльфы такие?! – в отчаянии взвыл Тобольд, стараясь не наступать на земноводных, которые так и сновали под ногами.
-- Самые настоящие эльфы, стоящие за свою Страну горой.
-- Ага. Дириндар не мог позволить, чтобы Граница их сожгла. Потом пепел убирать, а это та ещё морока… - поддакнул пограничнику Аяльф.
Тобольд попытался прийти в себя. Нет, он конечно знал о том, что эльфы те ещё сволочи по отношению ко всем остальным… Но не до такой же степени!
Он, немного подостыв, подумал о том, что Леммингтон – слишком крупное королевство, чтобы заметить смерть пары сотен… ну, полутысячи своих подданных. И о том, что его герцогство находится в Поларии, а это совсем с другой стороны. И ещё он подумал, что выгоды бы от этих людей не получил бы в любом случае. Наконец, ему в голову пришла вполне здравая мысль о том, что «Лучше уж они, чем я. Не стоит донимать эльфов».
Придя таким нехитрым способом к заключению: «Переночую здесь, а завтра – в вольное плавание!», он начал вытаскивать из Мешка Странника одеяло, полевой матрас, пару подушек, простыню и ночник.
-- Граф Виндфри, вам не стоит так беспокоиться о ночлеге, - заявил эльф сразу после того, как Тобольд достал Одеяло Высоких Температур. – Это не входит в обязанности Стражей границ, но позвольте помочь вам с устройством на ночь.
Страж границ взмахнул рукой и как по волшебству – а на самом деле при помощи заклинания Пространственного перемещения третьей степени – в двух метрах от Древнего портала появилась эльфийская походная палатка, которую все остальные завистливо называют «Шатёр эльфов-неженок».
Да, название подходящее. Походная палатка эльфа содержит в себе всё, что надо для ночёвки шести существ стандартного размера – от нужника до жарильни. И причём всё в ней работает от так называемых душевых или соуллоков, как их ещё называют. Также походная палатка оснащена Устройством переработки мяса (УПМ). Достаточно установить её на ночь на трупах… кого-нибудь и утром вы обнаружите у входа несколько мешочков с Удивительным эльфийским удобрением. Ваша картошка, репа и прочее…
-- Так… Чёртова реклама! Никак отключить не могу, - пожаловался Дириндар Аяльфу.
Тот ответил печальным взглядом. Оба эльфа горестно вздохнули.
-- Ну… Заходим или что? – спросил Страж границ, с ухмылкой глядя на Тода и Барти.
-- А как же Охрана Границ Волшебной Страны? – хмуро спросил Тод.
-- Жабы и прочие угрозой не являются, - ухмыльнулся Страж границ.
-- А им вы палатки не могли сделать? – Тод насупился.
-- Их было пять с лишним тысяч. Много. А вас – мало. Я вообще один, как вы могли заметить, - эльф кивнул в сторону палатки и быстрым движением языка лизнул верхнюю губу. Страж границ нетерпеливо посмотрел на Тобольда Виндфри, графа Вольных Ветров.
Только вот Тода не радовала перспектива ночевать под одной крышей с малознакомым эльфом. О них всякие слухи ходили. А проверять их на… в общем себе, Тобольд не собирался.
-- Тобольд – сыкло, - хохотнул Барти, первым вваливаясь в походную палатку эльфа.
Тобольд, который сыклом себя отнюдь не считал, вошёл следом.
Внутри она оказалась похожа более на Шатёр Семнадцать наслаждений, чем на походную палатку эльфа. Чего Тобольд и боялся.
Он уже почти уснул, когда внутрь зашли Аяльф и Дириндар.
Оба эльфа почему-то посмотрели на напрягшегося графёнка и захихикали.
Тод ругнулся про себя и, подумав о том, чем могли заниматься два эльфа десять минут ночью, снаружи и бесшумно, заснул.
А они разговаривали…
…никто не желал знать, насколько извращённые сны снились Тоду. А ещё он очень плохо думал про эльфов, которые просто спали в палатке.

* * *

-- Властитель Артиэн, Ласлорг подвергся aeandengrass.
-- Так и надо Лёве. Пусть поменьше лезет в чужие дела.
-- Тобольд Виндфри заночевал у седьмой Арки.
-- Надеюсь, он не приставал к Дириндару?
-- Нет, только задавал глупые вопросы.
-- Не страшно. Норвэйнэн, вы нашли следы принцессы Анны?
-- Нет, Властитель. Мы ищём. Дейнос и Скальдар глупо поступили, выгнав её из страны. Советники были против, но близнецы настояли на своём.
-- Обожаю их! Возможно, нам стоит заключить союз…
-- Да, близняшки совершили самый дерзкий переворот за последние семь лет. Наследница сбежала, а они правят в своё удовольствие!
-- Жалобы по поводу «нашей эльфячности» уже поступали?
-- Нет, но к утру должны. Ненавижу беженцев. Дириндар ещё слишком мягко с ними обошёлся. Я на его месте…
-- Нор, я знаю. Это не последние беженцы в этом месяце. Потерпи.
-- Эндай заслужил доверие Уничтожителя. Сейчас они в Сканденвальде. Судя по всему, завтра пойдут закупаться самым необходимым.
-- По методу «ломаймебель»?
-- Да, Властитель. Завтра я отправляюсь в Лемминггард. Что передать Близнецам?
-- Хммм… Дай-ка подумать. Что они «Самые Классные!» и «Продолжайте в том же духе, Чуваки!!!» А, вот ещё. Два амулета Эльфийской помощи.
-- Так и передать? Теми же словами?
-- Именно так. Им всего восемнадцать, так что поймут. С такими темпами они к каэю или ноэру развалят страну. А такие кадры нам нужны.
-- Н-да-а… Особенно, если учесть, чем они занимаются в свободное от «работы» время.
-- Ну и что? Тем легче будет провести кластроксению.
-- Эндай спрашивает: «Маги или вампиры?»
-- Второе задание пусть выберет сам. Но маги как-то беспомощнее…
-- Властитель, они беспомощны только до определённого уровня. Спокойной ночи.
-- И тебе,Норвэйнэн, тоже десс таэтлайб.
Два эльфа пошли в одном направлении. Спать.
…никто и знать не хотел, что там сейчас выделывали Дейнос и Скальдар!