Шли годы. Шли месячные.

Клавиши нетбука залипали. Глаза слипались.В работе было отказано - КПД моих усилий устроиться проходчиком, с завыванием ухнуло в минусово бесконечную плоскость. Парадокс - у бесконечности не бывает двух измерений.
За пыльным стеклопакетом проплыл сварщик Михалыч с зажатой в шафрановых зубах рифленой "массой".
- Ах! - Растерянно выдохнул я.
- Будешь? - Спросил Михалыч, не выпуская добычу изо рта. В протянутой руке с коцнутым ногтем большого пальца и бурой надписью "Веня" на костяшках, задумчиво синела раскрытая пачка "Дуката".
- Зачем? - Ответил я вопросом на вопрос. - У меня же свои.
На тумбочке, ополовиненная пачка "стеклянного" Элема наглядно подтверждала правоту этих слов.
Михалыч подслеповато сощурился, вглядываясь.
- Э, - небрежно бросил он. - Так у тебя то с импотенцией. А мои с традиционным раком легких.
Сокрушенно мотая головой, Михалыч исчез в энтропии ночи.
Я изумленно молчал. За окном шелестело пальмами Сочи. За хлипкой арматурой ребер скребся сплин. Хотя, это мог быть и мужской климакс.
Как ни странно, но жизнь продолжалась

31.05.2011.
(22:22) ночь

Посох уже около двух часов делал своё чёрное дело. Усталость накатывала неспешной волной свинцового одеяла мягкого цвета.
Уже немало народу собралось, чтобы поглазеть на диво за околицей. Парадокс: если есть зрелища, то не нужно и хлеба.
Из толпы выбился пьяный Скуратов с рогатым мячом между ног.
-Государь... - начал было он
-А, сучье семя! Молчать! Чему убо совет твой подобен, паче кала смердяй? - прорычал в ответ государь, не выпуская посоха из рук.
Прошли сутки с момента детоубийства, и теперь Иоанн васильевич вымещал свою злобу на грачах, слетевшихся на труп его сына. Грачи кукарекали, разлетались в стороны, но вовсе не желали браниться с государем.
- Зело чудно. Всех не перебить... - протянул Скуратов. -Оно умно, но больно непонятно. Над вами потешаться будут.
Грозный молчал. Тут кто-то из толпы затянул давидовский псалом, за что моментально получил посохом промеж кучерявых рогов.
- Ф, - высморкался государь, - Живота или смерти?
Сокрушенно мотая головой, несчастный попросил самой ужасной смерти.
Скуратов изумленно молчал.
За окном шелестели пальцами шестеро прях.
Вечером преступника окрестили именем Педераст, обрили, полили ореховым маслом. Под одобрительный гомон монголов и татар он был скинут в нильский ров к голодным, но священным пролетариям.
Как это ни ужасно, но жизнь продолжалась

31.05.2011.
(23:20) ночь. пиво

Странник

В баре было так душно, что, казалось, глаза медленно плавились и текли из глазниц. Стояло жаркое первое число восемнадцатого месяца. Восточный ветер приносил лишь клубы пыли и запах смерти – война давала о себе знать. Клиентов почти не было, так что бармен занимался тем же, чем и обычно – протирал рюмки и стаканы.
- Мир твоему заведению, добрый хозяин.
Бармен лениво уставился на посетителя – высокого худого мужика в потрепанной шляпе и таком же плаще. В промасленной кобуре на левом бедре покоился револьвер из хромированной стали. Хотя вся одежда клиента была буквально пропитана пустынной пылью, револьвер выглядел как новенький. Заняв место и бросив пару медных монет на стол, странник проскрежетал:
- Настойку из корней керекса и информацию о делах в регионе.
- Ты, парень, случайно не с востока? - поинтересовался бармен, выполнив заказ.
- С северо-запада, - лаконично ответил посетитель. – Так как у вас тут дела?
- Не знаю как у вас, северян, но у нас принято за информацию платить, - сказал бармен. Странник пожал плечами и бросил на стол еще горстку монет. Бармен удовлетворенно кивнул, достал из-за пазухи сверток бумаги и показал его клиенту.
Сверток оказался объявлением о наградах за голову Билли Ясноглазого, Джонни Душителя и Гарри Топора.
- Я не охочусь, - ответил странник, возвращая сверток бармену. Тот обиделся:
- Так какого черта ты тогда спрашиваешь? Обычно, о делах интересуются только деловые люди, а не всякие пройдохи.
- Слушай, - через силу выговорил клиент, - до севера уже давно не доходят новости. Просто расскажи, что происходит.
- Так бы сразу и сказал, - хохотнул бармен. Посетитель было раскрыл рот, чтобы заметить, что он сказал именно это, но предпочел смолчать. – Так вот, смотри: на востоке у нас Альянс вышибает дерьмо из сепаратистов. Последнее время участились набеги на караваны с севера, поэтому «синие мундиры» не дремлют. Натолкнешься на конный патруль в пустыне – приложи правую руку к сердцу, а левую подними воздух и громко, чтобы солдаты слышали, крикни: «Слава Республике!» Должно помочь.
- А если не поможет?
- Должно помочь, - повторил бармен. – Если, конечно, их сержант не окажется каким-нибудь отморозком из Минстера.
- Учту.
- Что-нибудь еще интересует?
- Какой сегодня число и год?
Бармену показался этот вопрос странным. Он внимательнее пригляделся к страннику. Ореховые глаза незнакомца были пустыми и полубезумными, он тяжело дышал и даже иногда что-то шептал под нос. Кожа на предплечьях выгорела, беспалые перчатки, расплавившиеся от жары, почти прилипли к кистям.
- Сынок, ты сколько шел по пустыне? – задал бармен встречный вопрос.
Глаза странника забегали, будто он силился вспомнить что-то давно забытое:
- Не знаю. Полгода. Может год. А может и больше…
- Из какого ты города? – продолжил бармен допрос. Его вдруг заинтересовал незнакомец и откуда он взялся.
- Я… я не помню, - клиент побледнел. Казалось, еще чуть-чуть, и он грохнется в обморок.
- А ты попытайся, дружок, продолжал давить бармен. – Как зовут твою мать?
- Эльза. Нет, Лора. Нет, Лора. Ч-ч-черт! – в сердцах выругался незнакомец и вдруг забился в конвульсиях. Обмякнув, он рухнул на пол.
Бармен задумчиво почесал затылок, достал из-под стойки бутыль воды и напоил странника, подперев его голову коленом. Незнакомец очнулся, обвел безумными глазами помещение и пробормотал что-то резкое на непонятном бармену языке.
- Да у тебя, дружочек, бред, - ласково заметил хозяин заведения. – Ладно, поступим так: ты снимаешь у меня комнату, а я беру оплату, идет?
Незнакомец не ответил – он снова отключился. Отнеся обмякшее тело странника в одну из комнат, бармен вернулся обратно. В каждой руке он держал по небольшому мешочку с позвякивающими внутри монетами. Развязав один и высыпав его содержимое на стол, бармен обнаружил странные серебряники с выбитыми на них двуглавыми орлами. Пробормотав под нос ругательство, он собрал их в мешочек и проверил другой. Там-то он и нашел так обожаемые им медяки.
Неожиданно кто-то снова заговорил за его спиной на непонятном языке. Бармен резко обернулся, выхватывая из кобуры револьвер, но тут мужчину настиг выстрел в плечо.
- Не трогай мои деньги, - благожелательно заявил странник как ни в чем не бывало. Бармен тяжело дышал, придерживая рукой кровоточащую рану.
- Кто ты, черт возьми?! – прохрипел он.
- Это неважно. А теперь говори, тварь, что ты сделал с Кассиусом?! Говори!!!
- Не знаю никакого Кассиуса и не знал! Оставь меня в покое и убирайся отсюда! – завопил бармен, махнув на странника окровавленной рукой. Огонь в глазах стрелка тут же поутих. Незнакомец глубоко вздохнул и заметил:
- Сдается мне, ошибочка вышла. Лучше бы ты все-таки сразу сказал, какой сегодня год и число…
- Первое мая восемнадцатого месяца Года Смерти! – крикнул бармен, сам того не желая.
- Ну вот видишь, можешь, когда хочешь, - процедил странник. Запустив руку в мешочек с медяками, он зачерпнул горсть и бросил их бармену. – За причиненный моральный ущерб. Adios.
Незнакомец тронул двумя пальцами полей шляпы и направился к выходу.
- Эй! Может все-таки скажешь, кто ты такой?! – посмел окликнуть его бармен. Странник остановился:
- Если придут «синие мундиры», скажешь им, что меня зовут Джон Фарсон, и я иду на восток.


Навстречу всаднику двигались огромные клубы пыли.
- Тпру! – буркнул странник и резко натянул поводья на себя. Конь остановился и нетерпеливо заржал.
Спешившись, странник стянул с лица платок и начал вглядываться в горизонт, пытаясь различить приближающихся. Пустыня напоминала ему закипающую сковородку - животные, обычно привычные к запредельным условиям жары, и те попрятались от нещадно палящего солнца. Даже воздух казался осязаемым и густым, словно кисель.
Странник не мог разглядеть униформы, поэтому сделал первое, что пришло ему в голову – правую руку прижал к сердцу, а левую поднял вверх и проорал:
- Слава Республике!
Неверно.
Первая прилетевшая пуля проделала в голове скакуна аккуратную круглую дырку. В глазах животного так и застыло выражение легкого недоумения. Затем на странника один за другим посыпались выстрелы. Громко вскрикнув, он повалился за мертвое тело коня, крепко зажмурил глаза и притворился смертельно раненым. Вскоре, стрельба прекратилась. Всадники приблизились к «трупу» странника и его коня.
- Что за черт? Это не синенький! – презрительно пророкотал грубый голос. – Эй, Джейк, посмотри у него в карманах! Если он из Альянса, то у него с собой должны быть документы.
Странник почувствовал, как его обшаривают чьи-то бесцеремонные руки. Закончив осмотр, тот, которого называли Джейком, произнес:
- Милорд, при нем только фляга с водой да револьвер. Ничего интересного.
Странник услышал, как всадники начали спешиваться и про себя ухмыльнулся. Он насчитал ровно шесть человек, включая Джейка.
- Ничего не понимаю. Если не синенький, то кто? Гастролеры в этих краях не шастают…
- А я не гастролер, - прошипел странник, пнул Джейка в пах и воспользовался его обмякшим телом как живым щитом. Увидев, что незнакомец прикрывается их товарищем, сепаратисты замешкались. Это стоило им жизни.
Странник стрелял так, как его всегда учили стрелять - указательным пальцем нажимая на спусковой крючок, он взводил курок большим, не мешкая ни секунды. За время своего путешествия по пустыне воин успел попасть в такое количество передряг, что эти два простых с одной, но сложных с другой стороны действия выполнялись у него на автоматизме. Оставалось только целиться в головы. Не прошло и пяти секунд, как все, кроме стонущего от боли Джейка, были мертвы. Странник сунул револьвер обратно в кобуру, бросил свой импровизированный щит на землю и, усмехнувшись, заметил:
- Они стали мертвецами до того, как успели продырявить тебя. Цени это.
- Ты мертвец… ты мертвец… ты умрешь, черт бы тебя побрал! - хныкал Джейк, держась руками за ноющие от боли гениталии.
- Ну-ну, будет тебе, - примирительным тоном произнес странник и носком сапога пнул сепаратиста по почке. Тот ойкнул и заткнулся.
- У меня к тебе несколько вопросов.
- Пошел ты, - прошептал Джейк, не в силах прийти в себя.
- Тише, - процедил странник и, вынув револьвер из кобуры, произнес: - Я знаю, ты сейчас думаешь, сколько выстрелов я сделал – шесть или пять? Честно говоря, я так увлекся, что даже сам не знаю. А вот теперь подумай, уродец – повезет ли тебе? Ну?
- Я скажу! Скажу, черт тебя подери! Спрашивай! – заорал Джейк.
- Какое сегодня число?
- Я… я не знаю… - всхлипнув, пробормотал сепаратист.
- Ты меня расстраиваешь. А когда я расстраиваюсь, мистер 45-ый калибр тоже расстраивается. Шевели мозгами быстрее, иначе спекутся.
- Первое мая восемнадцатого месяца… год не помню! – крикнул Джейк. Странник нахмурился, приставил к голове сепаратиста ствол револьвера и тихо сказал:
- Их было пять.
Резкий, душераздирающий крик Джейка был прерван грохотом револьвера. Пустыня с удовольствием поглотила еще одну человеческую душу.
- Радуешься, мразь? – с ненавистью в голосе поинтересовался странник, перезарядив револьвер. – Недолго тебе осталось, ох, недолго…
Сняв с трупа Джейка компас, странник поднял с земли флягу с водой и снова направился на восток…

В баре стояла невыносимая духота: казалось, глаза плавятся и текут от жары.