Теснина оправдывала своё название. Нависавшие над головой глыбы, ущелье, которое так и хочется раздвинуть руками, потому что взгляду тесно. Это не пещера, где скованное камнем пространство принимаешь за данность. И не равнина, где небо – неотъемлемая часть бытия. Здесь всё «не до конца». Раскол между небом и землёй в вечернем солнце, действительно красивое зрелище. Деревца между камней облагораживали картину. Но придавала живости пейзажу именно речка. Прозрачная, быстрая и холодная. Выныривала между камней с одной стороны и пропадала куда-то за поворотом с другой, откуда слышался глухой равномерный шум. Солара прошла по кромке воды.
- Я туда не полезу, - заявила она.
- Зря. Тонизирует, - пожал плечами Ален.
- Как ты здесь купался? Вода же ледяная, - решила оправдаться барышня.
- А ты что предлагаешь? Проигнорировать такую возможность вообще? К тому же там, - собеседник указал на заводь в глубине, под нависшим каменным потолком, - она конечно не тёплая, но для тебя, возможно, будет приятной.
Девушка пошла по каменным глыбам к указанному месту. Зашла по колено в воду. Конечно тоже не райский уголок, но если задержать дыхание, зажмуриться и не мешкать, то наверное, даже замёрзнуть не успеет.
Пока она собиралась с духом, воздух зарябило, как от жара костра и из него вывалились три стражника. Последним из небытия вышел их командир.
- Вот мы и встретились, - ухмыльнулся он, рассматривая старшину.
Ален нехотя встал. Где-то он такой фокус уже видел. Бежать некуда, единственный безопасный выход перекрыт. Оружия нет, второй раз на удачу рассчитывать не приходится. Похоже, битва проиграна, не начавшись.
- По закону, вам нельзя тут находиться, - напомнил старшина.
- А мы тут и не находимся. Нас вообще тут нет. Если не заметил, с двух сторон горы, с одной стороны река, а из деревни нас не видно. Так что нет нас здесь, не придумывай. – Слащавая улыбочка сползла с лица толстяка, голос стал жёстким. - Думал, раз сбежал сюда, от нас отвязался? Нет. С великими жрецами такое не прокатывает. Они тоже кое-что умеют.
- Подождите. Но это же магические штучки.
- Правильно. И что? У тебя есть претензии?
- Считал, что жрецы с магами не контактируют.
- Правильно считал. Жрецы с этими природными выблюдками не цацкаются. Возможность творить чудеса, обладать подобными знаниями - могут только жрецы Бессмертного. А пользоваться ими только рабы оного. Остальным шиш. Пусть подыхают в своих лесах.
- С чего бы это? – не выдержала Солара. – Только потому, что вам так хочется? На магию имеют право все, кто сможет понять эту науку!
- Ну и дура, - буркнул старшина.
До этого момента он всё-таки надеялся, что незваные гости не заметят Солару. При условии, конечно, что она будет сидеть за каким-нибудь большим камнем тихо. Так нет, на философию с остолопом потянуло. Ну и чего добилась?
Увидев девушку, начальник оскалился.
- Рыбка сама в руки идёт. Есть бог на свете! А, впрочем, что тебе объяснять? Думаю, сам понимаешь, что не жилец.
- Убьёте меня, местные сразу поймут, что вы нарушили договор.
- А мы не будем тебя убивать. Ты сам убьёшься.
Начальник дал знак, стражники из свободных людей очень быстро сделали пленников.
- Ну со мной всё ясно, а её куда? – равнодушно кивнул старшина в сторону Солары.
- Её с собой. Пусть жрецы с ней разбираются. Если захочет блудная дочь вернуться под крыло опекунов, будет жить. Нет, отправим на костёр как ведьму. Делов-то. Народ любит зрелища.
- И то верно. Сжечь прилюдно собственную воспитанницу за то, что она изменила взгляды.
- А представляешь, если оставить всё как есть? Это же любой тогда сможет сделать, тоже самое. Сказать «до свидания» тем, кто холил, оберегал, лелеял.

Церковные каратели ловко попрыгали на коней, подождали, пока в сёдла вскарабкаются рыцарь с сержантом, после чего выстроились особым порядком: впереди, рядом с колдуньей - экзекутор со шрамом, по бокам - воины Асдера, замыкал процессию Дилтам Кет.
Проезжая ворота королевского замка, он спросил, перекрикивая шелест дождя:
- Брат Эмрет! Слышал ли ты, что Госпожа наша Браммонда запретила Светлой экзекуции проливать кровь еретиков?
Экзекутор со шрамом наклонил голову и сплюнул, отвернувшись от Вейды.
- Это воспрещение, факчительски, пропитано идеями добра, как чёртовы лаанские болота - кровью нечисти! - продолжал Дилтам. - Но наша миссия - миссия простых и непорочных слуг Света - от этого здорово усложнилась! Братья истово молились, и один из старцев, будучи в молитвенном трансе, получил откровение. Он увидел воду. Обычную воду.
Дождь усилился. Прохожий люд грудился под навесами лавок, экзекуторов с пленницей встречали молчанием, и разглагольствования Дилтама бились о стены узкой улочки.
- Ежели во время оно врагов Света, не хотящих сознаваться в собственных согрешениях, сажали на кресло с шипами, теперь сажают на простое. Правда, из бочонка капает на темя вода.
В другой раз кривляния серого карателя насмешили бы колдунью, ей не составило бы труда отозваться язвительной репликой, но сейчас, оглушённая дребезжащим голосом, она боялась поднять голову и не могла унять дрожь в руках.
- Случалось ещё, злодеев пытали на дыбе и поджаривали на жаровне, - продолжал Дилтам. - Многие тогда просили пить, но не получали ни капли. Нынче же их просто приковывают к удобной деревянной лежанке и поят вволю, через воронку. И никто не кричит!
Беличий плащ Вейды промок насквозь, но она не обращала внимания на сырость и холод, одна мысль билась в её голове: «Долгая дорога. Это хорошо. Время есть».
- А кое-кто отказался и от воды! - в деланном восхищении воскликнул экзекуттор. - Верх благочестия: не грешить, терзая негодяя, а понудить его самого изводить себя бессонницей. Противника Света поднимают на вершину деревянной пирамидки, цепляют за шиворот крюк, чтобы ненароком не соскочил, и он сидит там, кается в грехах и вспоминает молитвы, которые он отвергал совсем недавно. Пока он бодрствует - почти не испытывает страданий, но едва начнёт засыпать...

Солара свернулась калачиком на жёсткой циновке в малюсенькой, даже летом сырой каморке, именуемой для торжественности камерой. Хотелось укутаться в тёплое мягкое одеяло и представить, что всё это странный сон. Но раз за разом просыпаясь, приходилось соглашаться с наличием действительности и довольствоваться лёгким пледом.
Очередной праздник под названием выходной обозначался перезвоном, слышным с рассвета. И особенным настойчивым топотом и гомоном с улицы, проникающим через маленькое окошко. Одно хорошо, сегодня можно проваляться весь день, никому до тебя нет дела. Хочешь спи, хочешь думай. О чём думать? Лучше о прошлом, будущее дальше этих стен упрямо не обозначалось. Из памяти лениво вынырнули строчки.
...Если в этом мире есть ты,
Значит, жить могу не напрасно.
Открываешь мне двери в мечты.
Закрываешь пути, где опасно...
За дверью послышался шум чего-то падающего. Солара отвлеклась, и остальные строчки улетучились. И что стражникам там не стоится спокойно? Тоска. Где теперь искать начало, и где конец этому куску из неизвестно чего? Впрочем, всё это глупая несуществующая романтика прошлой жизни. Скоро вообще вся эта жизнь станет прошлой. Жалко, что спросить сейчас не у кого, как правильно умирать. И что при этом чувствуешь. Взгляды жрецов на этот счёт её теперь мало волновали, а другими она разжиться не успела. Говорят, это очень больно. Впрочем, поживём - проверим. Звуки за дверью всё меньше напоминали смену караула. Скрежет замка не по времени заставил медленно встать. Время растянулось. Ударов сердца понадобилось на треть больше, чем обычно. Может, у жрецов планы переменились, и она станет жарким завершением вечера?
В проёме двери стоял Ален. Живой.
- Открываешь мне двери в мечты... - прошептала бырышня.
Хотя хотелось завизжать от восторга. Хорошо, что дыхание перехватило и на большее, чем тихое сипение сил не хватило.
- Что? – не понял Ален. - А впрочем, не важно. Значит так, выбор у нас не большой. Ты говорила, что осилишь сложный путь, настало время доказать это. Собирайся!
Он кинул ей подозрительно грязную одежду на лежанку.
- Это что? – скривилась Солара.
Жить, конечно, хотелось, но есть же грани приличия. Как это можно носить?
- Выменял у местных нищих. – Ален понял вопрос буквально. - Жрецы хотят видеть возле себя грешников? Значит, они их получат. Затеряемся в общем стаде.
- И что ты им отдал взамен?
- Пару твоих платьев.
- Очень смешно. Они их не носят.
- Слушай, какая разница? Это вообще не твоя забота. Чем быстрее переоденемся, тем меньше к нам при выходе вопросов будет. Стража не навсегда под дверью валяться собирается, смена караула скоро.
Девушка брезгливо взяла пальчиками тряпьё.
- Да не смотри ты на него так. Накинь сверху и хватит, - процедил сквозь зубы старшина.
- А запах?
- Вот именно этот запах нам и нужен! Кто, скажи, в здравом уме будет искать воспитанницу храмовников в таких обносках? Да на тебя даже если кто пальцем покажет, стражи за шутку примут, да ещё побьют благодетеля, чтоб чепуху не нёс.
Барышня с отвращением напялила на себя жуткие вещи.
- Возьми золу, вымажи лицо и руки, - Ален протянул ей кулёк.
Солара в этот раз спорить не стала, но мазюкала кончиками пальчиков себя слишком аккуратно.
- Да не так, - не выдержал он. – Вот как надо.
Растёр между ладоней пепел и когда руки стали равномерно чёрными, мазанул ими по лицу девушки. Оно сразу пробрёло нужный грязный вид. Солара фыркнула и попыталась отстраниться, тот не отреагировал и провёл ладонями по её рукам.
- Вот теперь порядок.
- Доволен? - прошипела она.
- Да. Только не думай, что на головешках костра выглядела бы лучше.

Как и планировал старшина, из города вышли спокойно. Массивные ворота подпирали двое молодцев. Когда бродяжки проходили мимо стражи, те на них посмотрели пренебрежительно. И тут же отвернулись.
- Ещё одних из города уносит, - напоследок донеслось до беглецов.
- Благодарность Бессмертному, - отозвался второй облокотившись на алебарду. - Меньше будут воровать на улицах и попрошайничать. Испоганят чей-нибудь вечер, а мы разбирайся потом. Нет, чем меньше такого сброда, тем спокойней.
- Это да. Возни много, толку мало. Выкинуть из города не сложно, так обратно лезут. Интересно, с чего сами сейчас уходят? Не первые уже за сегодня.
- Похоже, местечко потеплее присмотрели. Сейчас в Истоке бродячие артисты. Представления, аттракционы. Много зевак из области пришлых. Можно в толпе затеряться, на таких поживиться. Наверное, туда и направились.
- Вот истокским стражникам сейчас мороки... – зевнул первый.
- А то. Только мне главное, что меня не трогают. Работы меньше, порядка больше. А что у них там сейчас творится, не моего ума дело. У нас здесь своих неприятностей порой хватает.
Голоса становились тише. Отойдя подальше от ворот, Солара дёрнула спутника за рукав.
- А мы куда идём? В Исток?
- Нет.
- А почему? Оттуда можно на перекладных путь сократить.
- Можно. Только стражи там сейчас, как мышей осенью в амбаре. Да и искать тебя будут. Толпа-толпой, но перекладные не для нищих, коей сейчас являешься. И в любом случае - досмотр. А сократить путь можно и другим способом.
- И куда же тогда мы?
- В Высокий монастырь. Оттуда можно в Межгорье спуститься.
- С ума сошёл? Там жрецов не меньше, чем сейчас в Истоке нищих.
- Вот именно. Не будут они беглянку у себя под носом искать. Им в голову такое не придёт. Когда придёшь туда, чаще кланяйся и меньше на них глазей. И не будешь ни для кого интересной.
- А как мы в Межгорье спустимся? Что-то я не слышала, что там дорога есть.
- По монашеской тропе.
- Ты местных традиций, что ли не знаешь? По ней путь для женщин закрыт, - надменно сказала Солара.
- Точно. И солнце светит только для избранных.
- Я серьёзно.
- Не переживай. Сделаем из тебя мужчину.
У развилки Ален стал переворачивать камни, лежащие у дороги. Солара оглядывала знакомое место. Для знати, дорога была широкая и пологая, но длинная, серпантином. Впрочем, её длина скрадывалась лошадью или каретой. Ещё год назад она путешествовала только по ней. Нищие этой дорогой не ходили. В конце неё стояли кованные узорчатые ворота, и раскрывались только для тех, кто вносил приличную сумму за комфортное передвижение. Кто не мог позволить себе такое пожертвование, вынужден был довольствоваться дикой тропой.
- А Путь Грешника, это в ту сторону? – решила уточнить Солара. – Это и есть твой сложный путь?
- Да, - сказал Ален, - выбирая у дороги два камня средних размеров. – Я, правда, другой перевал имел ввиду, не думал, что придётся добираться до места таким извращённым способом. Но твои старые приятели не оставляют выбора.
- А это зачем? – барышня указала на булыжники.
- Чтоб быть в образе, надо тащить их с собой.
- Куда? Туда? Спятил! Я сказала, что осилю сложный путь, но не с камнем же.
- Не ной. Раз нищая грешница, значит, всем должна. Булыжник нужен для твоего монастыря. Если нет денег по святым местам гулять, так хоть камень притащить надо. Забыла? – ухмыльнулся Ален. – И кто теперь здешних традиций не знает?
Девушка нехотя взяла камень.
- И кто такую чушь придумал?
- Хм. И давно умная стала? Когда в кружевах ходила об этом не задумывалась?
Солара надула губы.
- Ну, давай, хоть маленькие возьмём, - взмолилась она. - Чтоб не так тяжело было.
- Нельзя. Ты же грешница. И понимаешь это. Должна тащить камень соответственно своим тяжёлым грехам.
- А что у самого камень поменьше?
- Скажу, что столько грехов за плечами, что большего камня не донёс.

Тропинка изначально не была крутая. Узкая дикая, но вполне себе пологая. По бокам рос кривой колючий кустарник. Первое время подъём трудностей не вызывал и Солара подумала, что не так страшна подобная пешая прогулка, как её представляли в рассказах. Ведь для черни факт передвижения пешком, не должен был вызывать трудностей. Но призрачное спокойствие длилось не долго. Сначала тропинка стала чуть более крутой, чем её полагалось быть. И сил на подъём уходило больше. Пока за очередным изгибом, она не стала почти отвесной. Теперь лезть наверх приходилось практически на четвереньках, цепляясь за всё, что попадалось под руку. За траву, выступы, тот самый колючий кустарник, который закрепился в трещины между камнями и также хотел жить, цепляясь за любую возможность. И наверное, оброс колючками, чтоб все желающие попасть наверх не слишком на него рассчитывали и тревожили. Но игнорировать его как помощника не получалось, хотя он кололся и оставлял на руках царапины. Камень в рюкзаке вызывал раздражение, тянул вниз. Чем выше, тем сильнее хотелось бросить всё и позволить себе свалиться, отступить. Но барышня смотрела, как Ален уверенно идёт вверх и отставать не хотелось. Да, в общем-то и сама понимала, что и некуда. Если они полезли в жреческое осиное гнездо, значит, действительно другие пути перекрыты.
Подъём был долгий. Иногда старшина останавливался, чтоб Солара передохнула, глотнула воды. А потом опять наверх. В эти моменты взгляд у неё становился особенно умоляющим, о дополнительной спокойной минутке, но Ален делал вид, что не замечал. Отворачивал и шёл дальше. Солара догоняла.
Через несколько часов подобной пыточной, девушка уже совсем абстрагировалась от действительности, стало казаться, что этот ужас никогда не закончится. И всегда будет этот день, и этот колючий кустарник, и этот дикий подъём. Когда тропинка снова стала пологой, она даже не отреагировала. Ни радости, ни облегчения того, что Путь Грешника остался позади, не было. Была тупая ноющая боль во всём теле, отрешённость и равнодушие.
На фоне такого упадочного настроения открывшийся за очередным изгибом величественный вид на монастырь, окончательно заставил почувствовать своё ничтожество и бренность бытия. Похоже, расчёт хитрых жрецов как раз на это и был. И если бы Солара не знала, что представляет из себя Бессмертный, то монументальное каменное сооружение на такой высоте, не изменено вызвало бы восхищение и благие помыслы. Но сейчас ей было не до этого. Камень в рюкзаке уже давно надоел и нещадно, а размышлять, что кто-то и побольше сюда тащит ради возможности «послужить и приобщиться», не хотелось. Зачем терять на это время и нервы. Каждый сходит с ума по-своему.
При входе в монастырь, под придирчивый и оценивающий взгляд монаха, наконец, можно было избавиться от навязанного булыжника. В благодарность за доставленный груз, путникам предлагалось по маленькому кусочку белого хлеба и воды. Те поблагодарили и отказались, сославшись на то, что недостойны такой чести и внимания. И что притащить от подножия горы сюда каменюку, само по себе счастье. Настоящие же причины для отказа, у барышни были другие. Солара понимала, что за подобной благодарностью стоят тихие жреческие недоговорённости, которые потом могут выйти боком. Что было на уме у Алена она не знала. Спросить долго не решалась. А когда спросила, ничего полезного не узнала. Тот только пожал плечами.
- А зачем мне подобная благодарность? Для проделанных усилий слишком мало. Если кому-то этого достаточно, пусть довольствуется. Да и не затем мы сюда с тобой пришли.
Идя по территории монастыря, барышня узнавала многие вещи и места. Здесь самая высокая на свете колокольня, здесь родник, там много искусно резных башенок – гордость местных мастеров. Но воспринималось это как-то по-другому. Без подёрнутой радужной дымкой безудержного восторга и восхищения. Если раньше всё смотрелось в лучах солнечного света, даже если было пасмурно, то теперь те же самые предметы гордости, постройки и чудеса природы были в её восприятии посыпаны пеплом. Тусклыми, не интересными, испорченными. Даже чистый горный родник не казался таким уж чистым. Конечно, он не виноват, что в этом месте обустроился Бессмертный. Но когда девушка проходила мимо тихонько шелестящей воды, ей показалось, что она плачет.
- Ну, рассказывай, - отвлёк её от мыслей старшина.
- Да что рассказывать, - вздохнула Солара и принялась перечислять. – В той стороне главный храм, там колокольня – сам видишь, позади монашеское жильё, а там ещё в прошлом году были гостевые домии для черни. Не знаю, может сейчас чего изменилось. Там можно передохнуть сирым и не имущим, вроде даже была кухня. Я туда не ходила, нас обычно в знатный корпус селили.
- Знакомо. Ну да, где уж нам, господам по пристанищам для черни шастать. Тем не менее, отлично. Вот туда-то нам и надо. По дороге пару поклонов для приличия святым местам отвесим. Если кто из жрецов мимо проходить будет, та же самая процедура. Глаза в пол, поза в смирении. Только не перестарайся, а то сейчас у тебя такой вид, что сама живьём шкуру с первого из них обдерёшь.
- Надо очень, - поморщилась девушка. – Пусть идут своей дорогой, только без меня. На том свете разберёмся, кто кому и что задолжал. А сам что, тоже кланяться будешь?
- Придётся. В угоду обстоятельствам, чтоб не привлекать внимания, зарабатывать доверие. Не думаю, что правила выживания здесь лучше или хуже, чем в большинстве мест. Здесь, оказывается, тоже вполне привычные условия и такие же достопримечательности.
Когда дошли до гостевых домиков для черни, оказалось, что мужчины живут отдельно, дамы отдельно. Общих комнат нет, в домик противоположного пола женщинам входить нельзя, мужчинам напротив, визиты вежливости делать можно, но очень не желательно. Так как мужчина мог «подхватить сущность». Что это, в подробности не вдавались, было только ясно, что это нечто жутко плохое, непредсказуемое и похоже, заразное. Как с этим существом справлялись сами женщины, тоже не указывалось. То ли она обладали к нему устойчивым здоровьем, то ли она к ним сама не цеплялась, но более сведущие полагали, что иногда сама женщина женщиной вовсе и не является. Почему сущность не могла принять облик мужчины, в сплетнях так же не раскрывалось. Совместное заселение было возможно только для семейных пар и при предъявлении соответствующего документа с двумя печатями. Ален махнул рукой.
- Мы здесь ненадолго, так что с местными нюансами потом разберёмся. А может и не придётся. Главное, смотрю, сюда жрецы, как и знать тоже не слишком ходит, больше прислужники мелкие суетятся. Им до тебя, как до поклонов лешему. Так что сиди пока здесь.
- А куда ты дальше? – спросила его Солара.
- На разведку. Узнаю, как на нужную тропу выйти, возможно, достану более приличную одежду, эта вообще страшная. Она свою службу сослужила. Чтоб двигаться дальше, тебе для начала надо передохнуть. Так что твоя задача - сидишь здесь тихо, пока я всё осматриваю. Говоришь мало, а лучше вообще молчишь. На пальцах покажи, что немая. Или что обет молчания дала.

Мысль о смене одежды Соларе понравилась. Пожалуй, она согласится на всё что угодно, лишь бы снять это уродство с себя. Но вот идея с молчанием пришлась не по душе. Они отошли к скамейкам, стоящим позади женского гостевого дома. С трёх сторон это место закрывалось от посторонних глаз. Двумя деревянными стенами самого дома и каменной стеной монастыря.
- А больше ничего не надо? – нахмурилась барышня, усевшись на скамейку.
- Можно. Но не нужно, - деловито ответил старшина.
- Может, сразу каким инвалидом посерьёзней прикинуться? – Солара начала злиться и перешла на шипение. - Руку могу спрятать, например, может, ещё подаяний соберу, на дорогу понадобится. С ногами, к сожалению, тяжелее будет провернуть нечто подобное.
- Ну, при определённом навыке и не такое можно сделать, - рассудил Ален. - В одном порту знал хитрого такого инвалида. А впрочем, даже не одного. У каждого второго попрошайки было всё нормально с руками и ногами. Так вот этот научился сидеть по-восточному, ноги прикрывал лохмотьями и выступом ящика. Сам ящик на колёсиках. Так и катался весь день.
- Это же неудобно! – забыла про обиды барышня. - Да и ноги потом болели, наверняка. Я знаю такие позиции, в них невозможно долго находиться.
- Есть захочешь и не такое сделаешь.
- Я такое не сделаю.
- Вот и хорошо. Подобные люди привлекают слишком много внимания, часто их боятся или жалеют и из-за этого запоминают. А нам не надо, чтоб тебя запоминали. В случае чего, слейся с толпой. Тебе, наверное, не привыкать.
В глазах Солары читалось плохо скрываемое раздражение, и собеседник решил сменить мотивацию, чтоб эта мамзель в его отсутствии глупостей не наделала.
- Слушай, в умении быть незаметной, нет ничего плохого. Так что пока меня нет, сиди здесь и прикинься уставшей молящейся. Я хочу тебя застать целой и невредимой. Хорошо?
Барышня кивнула, поплотнее запахнула балахон, сложила на груди руки и стала похожа на злого нахохлившегося цыплёнка.
- Вот и замечательно, - похвалил Ален и направился в сторону главного храма.
Солара проводила его взглядом из-под опущенных ресниц. Когда он скрылся из вида, закрыла глаза. Он прав. Задерживаться здесь не стоит, а ей надо передохнуть.
Из окна кухни слышался мерный звон посуды. Служительницы хлопотали возле сковородок и кастрюль. Запахи, на аристократический стол, конечно, не тянули, но после темничных рационов даже они казались приемлемыми и не раздражающими. Она решила подремать только минутку, но сама не заметила, что провалилась в сон, как в тёмный колодец.
Поначалу это и был тёмный колодец. А когда из него выбралась, очутилась в пещерах. Просторных, высоких. Такие залами называют. Сталактиты и сталагмиты в медовой цветной подсветке, а по всему пространству разносится пение. Голоса мужские, стройные, несколько партий. Они расходятся в звуковом диапазоне, то обратно сливаются в один напев. Всё пространство начинает вибрировать, становится видно, как воздух движется. Когда напряжение достигает максимума, ближайшая к ней ниша пещеры трескается, истончается, исчезает. Из соседнего высокого сталагмита выходит странный знакомый, в зелёных одеяниях с серой опушкой. Качает головой, так что золотая цепочка пенсне у правого глаза нервно трясётся. Он даёт знак следовать за собой. В одной на алтаре лежат угли. Девушка хочет подойти, но он не даёт ей, показывает на открывшуюся нишу. Солара подчиняется, шагает в истончившуюся стену и оказывается в храме. Она когда-то здесь была или видела? Понимание приходит не сразу. Ну, конечно, это главный храм здешнего монастыря. Она смотрела на это фрески и рисунки, но с другого ракурса.

С какой же стороны она должна стоять, чтоб отыскать в нужный момент проход? Барышня огляделась. Воздух опять задрожал, стена храма, закрывая пещеру от любопытных глаз, восстановилась, заменяя тёмную нишу лепниной и фреской с изображением Бессмертного возле священной реки. Река со степенным достоинством и белыми барашками текла мимо его босых ног, ветер не трогал ни волоска, ни одеяния божества своим дуновением, зато возле головы парило три голубя, символизируя душевный покой, любовь и смирение. Когда-то Солара была не прочь обзавестись такой же компанией, но как-то не сложилось. О чём ни сколько не жалела, и теперь с любопытством вглядывалась в изображение, только чтоб случайно не пройти мимо.
-Отлично, она и будет мне ориентиром, - довольная собой, заключила она.
Реальность снова поплыла, голос через вату пытался назвать её по имени. Из сна Солара выпала в буквальном смысле.
- Куда? Стой. Вот ведь девка.
Ален подхватил её в тот момент, когда она уже почти рухнула со скамейки. Барышня вцепилась в его руку, а сев обратно, попыталась сообразить, где находится.
- Давно спишь? Меня два часа не было, - убедившись, что падать она больше не собирается, старшина отпустил её.
- Сама не заметила. Почти сразу, как ушёл, - старательно продирала глаза Солара, пытаясь в деталях вспомнить, что же ей привилось. - Уже стемнело? Я не поняла. Думала, в глазах темно.
- Понятно, - равнодушно подытожил старшина, - ну хоть отдохнула.
- Если так можно сказать, - смутилась спутница. - Мне опять тот чудик привиделся. Показал, как к огню коротким путём попасть.
- Ну и что. Нам уходить надо. Нашёл, где тропа монаха начинается, - проигнорировал её откровения Ален и сунул ей в руки кулёк. - На, переодевайся. Я договорился, что с рассветом нас пропустят, но, думаю можно и сейчас туда подойти. Ночью даже сподручней тебя за молодого послушника выдать. Накинешь капюшон, а говорить буду я. Ты – молчишь.
Солара рассеянно кивнула и стала переодеваться. Скинуть жуткое тряпьё было радостью, пусть даже взамен них были предложены монашеские одеяния. Разбираясь с грубыми тряпками, девушка думала о сне. В прошлый раз странный субъект пытался о чём-то предупредить. А сегодня показал, довольно точную схему передвижения. Интересно, это он так показал тропу монаха? А если нет, что делать?
Территорию монастыря миновали быстро. Когда подошли к каменной стене с узкими резными створками, Ален натянул на девушку поглубже капюшон и оставил её в двадцати шагах от нужного хода. Как и планировалось, Ален подошёл к будке, что-то сказал сидящему в ней старичку, взглядом указывая на Солару. Тот кивнул и с тихим покряхтываем, поплёлся открывать резные створки. А барышня сквозь ресницы неотрывно смотрела на незнакомые узоры и распахивающиеся двери. Во сне их не было. Не было ниши в скале за резными створками. Нужный ход должен быть свободен от них, но в тоже время недоступен.
Ален махнул ей рукой. Солара стояла на месте. Он подал знак ещё раз, та же реакция. Старшина в раздражении подошёл к ней, взял за рукав.
- Что ты творишь? Пошли? – сквозь зубы процедил он и потянул её за собой.
- Нам не сюда, - прошептала Солара и, высвобождая руку, попятилась от хода. - Я не эту дорогу во сне видела. Знаешь, в прошлый раз я сон проигнорировала, потом чуть жизни не лишилась. Так что нет, туда мы сегодня не пойдём.
- А куда пойдем, по-твоему? – если бы мог, Ален прокричал это, но заспанный старик возле ворот не должен был ничего заподозрить, и ему приходилось скрывать эмоции.
- Пока не знаю. Здесь есть ещё один ход.
- Ты ошибаешься. Я всё здесь осмотрел, мы только теряем время.
- Сам сказал, что здесь нас искать не будут, можно и задержаться.

Видя, что упрямую девицу не уговорить, старшина с сожалением, дал отмашку старику, чтоб закрывал всё обратно. Тот неодобрительно покачал головой, повесил замок на створки и побрёл дремать в свою конуру. Беглецы остались возле запертых ворот. Ночной туман липко ложился на одежду, делая её сырой. Солара спрятала руки в рукава, в расчёте сохранить тепло. Восход солнца обещал быть холодным.
- Ну и что теперь делать, по-твоему? – еле сдерживая злость, спросил Ален.
- В храм идти, рассвет скоро, значит, послушники открыть всё должны. - Медленно, словно взвешивая каждое слово, ответила она. - Я рассмотреть хочу, осталась ли там нужная фреска. Вдруг закрасили, или что-то другое нанесли, тогда, наверное, дольше искать придётся. Я не уверена, что смогу найти нужную нишу быстро, без нужного сюжета они все похожи. Оттуда есть проход в нужную пещеру. И мне даже показалось, что там можно и огонь забрать. Представляешь, как путь сократится?
Взгляд барышни оживился, она с зарождающимся восторгом посмотрела на спутника. Тот разделять воздушное настроение дурочки не спешил.
- Какую пещеру? – ехидно произнёс он. - Ты это строение-то видела? Там с четырёх сторон пусто! Никаких пристроек, а тем более гор.
- Я не знаю, как это работает. Но должно сработать обязательно.
- Как? Даже если представить, хотя это в принципе невероятно, что там есть нечто подобное, неужели, думаешь, до тебя это не обнаружили жрецы и не законопатили?
- Получается, что нет... – уверенности в голосе девицы поубавилось, она сникла.
- По твоей логике, которая к моему огорчению отсутствует напрочь, жрецы оставили такую прекрасную возможность, шастать кому ни попадя в неугодные земли прямо из храма. Ну, сама подумай, какой это бред! Но даже если всё, как ты говоришь. На секунду я готов это представить. То конечно, в этом случае, твой чудный благодетель, наверняка сказал тебе, как открывается волшебная дверца?
- Нет, - чуть слышно выдавила Солара и опустила голову.
- Ну а какого лешего мы не пошли проторенной дорогой сейчас? – разъярённый шёпот старшины слышался Соларе криком. - Давай я трясану старика, он откроет тропу и пошли!
Ален резко протянул руку, намереваясь взять её за рукав.
- Нет, - девушка быстро отстранилась, упрямо вскинула подбородок, в глазах опять горел несносный огонь. – Мне надо выяснить, что это было. Пока не увижу и сама, что ошибаюсь, не поверю, не прощупаю, не споткнусь, а может и упаду. Да, я готова даже к этому, я отсюда не уйду.
Потом потопталась на месте, ёжась от холода и стараясь понять, готов ли собеседник слушать дальше. Было совсем неохота продолжать. Тот нервно ходил возле ворот. Три шага вперёд, разворот, три шага назад.
- Пойми, мне очень надо понять это, - всё-таки решилась и жалобно протянула она. – Очень...
Ален выдохнул, остановился, повернулся на каблуках к ней. Сложил на груди руки. Солара поняла, что он принял сложившуюся ситуацию как факт. Но долго мириться с ней не намерен.
- Ну, вот что, - сказал он, отрывисто и чётко проговаривая каждое слово. - Даю тебе времени до завтрашнего... Вернее, уже до сегодняшнего вечера. Поиграешься в свои игрушки, попрыгаешь перед жрецами в этом одеянии, потешить самолюбие и любопытство, а потом я тебя волоком тебя отсюда вытащу, поняла?
- Да, - поджала губы Солара.
Внутри неё всё рвалось, скрежетало и скрипело от пережитого противостояния. Но показывать это она не могла. По сути Ален прав, надо было идти вперёд. Но какое-то невиданное притяжение тащило назад.
К храму подошли, когда один из служителей возился с замком. Тот мельком взглянул на двух послушников.
- Новенькие?
Ален кивнул.
- Помогайте двери отрывать.

Пока Ален помогал зафиксировать вторую массивную створку, Солара уже исчезла под гулкими сводами. Когда-то, как теперь казалось, очень давно, каждый такой поход приводил к умилению, восхищению, осознанию своего ничтожества и желания хоть как-то это исправить. По версии жрецов, исправлять нужно было, становясь ещё более слабым и ничтожным. А если такой стать не получалось, часто хотелось плакать, пытаясь хоть как-то покрыть желание принимать решения самостоятельно.
Но, такое слово в обиходе жрецов даже предусмотрено. Поэтому, как бы Солара ни пыталась на свой взгляд улучшить устаревшие порядки, всегда была виновата. Ведь по версии жрецов, женщины вообще думать не имели возможности в силу своей природы. Им оставили право выполнять чисто биологические функции, которые не может выполнить мужчина. Вроде рождения детей. Причём в период вынашивания она считалась особо нечистой. Страшно подумать, чем такая дщерь занималась, для того, чтоб зачать ребёнка. И ещё менее известно, в какой позе. Поэтому только с кучей оговорок ей позволялось во благо и славу Бессмертного в самых дальних уголках слушать благие речи. Странная, бесцветная, а по сути бесцельная жизнь. Единственным светлым пятном которой, является смерть и обещанный рай. А в том, что рай существует, Солара уже сомневалась. И чем дольше общалась с Карин, тем больше.
Теперь, к удивлению барышни, обычных для прошлого времени реакций организма при входе в благое здание – быть послушной и незаметной, упереть глаза в пол и со смирением внимать, - не ощущалось. Была лёгкая скука от того, что всё это уже видела и разглядывала много раз во время бесконечных песнопений и возгласов. Даже в полумраке легко угадывались сюжеты, не меняющиеся веками. И только жгучее любопытство, разобраться в себе и своих снах, заставило вернуться сюда. Где же нужная ниша?
Солара прошла по правому крылу, а чтоб не выглядеть слоняющейся без дела и тем не привлекать ненужного внимания, зажигала каждую масляную лампу, что попадалась на пути. Храм был большой, и за спиной осталось уже с десяток светильников. Наконец, девушка увидела фреску из сна. Первая реакция восторга довольно скоро сменилась разочарованием. Для начала она и здесь зажгла лампу, а потом, изображая тщательное протирание пыли, рассмотрела все трещинки и переходы, в поисках заветной дверцы. Как-то же оно должно было открываться. Но никакого намёка на проход не было. Глухая стена, с некоторыми изъянами и выщерблинами, но больше ничего интересного за ней не было.
Старшина стоял позади неё и с издёвкой улыбался. Бырышня даже отвернувшись от пронизывающего взгляда, чувствовала его жжение. Когда она потеряла надежду, опустилась на пол. Со стороны могло показаться, что молодой послушник ниц замаливает свои застарелые преступления. Выждав ещё несколько мгновений, Ален склонился к ней:
- Наигралась? Пошли, - шикнул он.
Солара не ответила. Она закрыла глаза и попыталась ещё раз вспомнить, при каких обстоятельствах открылась ниша. Защёлка, потайной замок, кнопка... Что?
В храме тем временем началось чтение. Нудный голос, без эмоций вводил в транс сознание, смазывая картинку реальности. Солара тряхнула головой, отбрасывая морок. Вместе с избавлением от него родилось понимание.
- Мы должны ещё подождать, - сказала она, оборачиваясь к спутнику. – Скоро придёт хор. Он-то нам и нужен.
- Зачем? Для нас наоборот лучше, чтоб меньше народу видело, что мы здесь околачиваемся.
- Да, я понимаю. Но чтоб довести мой эксперимент до конца, нужно услышать, как они поют. Мне нужна определённая комбинация звуков.

Иногда люди зачем-то ждут чуда. Зачем, никому не известно. Без объяснений. Просто потому что. Они надеются, делают какие-то попытки изменить ситуацию, иногда отчаиваются. И тогда... А что тогда? Тогда всё равно приходится жить дальше, но уже под другим углом зрения. Иначе не выживешь. Потому что принимать картину мира другой, с первоначальной точкой зрения, мало кому удаётся, не поломав собственную психику.
Вот Чаре и не хотелось опять ломать её. Заживление проходит крайне болезненно и требует больших усилий. В «школе сумасшествия» Карин объяснила, что ничего в принципе сложного в этом нет, несколько примитивных правил и приёмов, мало известных, но от этого и лучше. Нечего разбазаривать информацию на тех, кто вместо того, чтоб сложную технику с помощью неё строить, будет, условно, гвозди забивать. Зато через пару часов ты «опять в строю». Но надо научиться выбрасывать из головы неэффективные убеждения и изжившие себя схемы поведения.
И правда, постепенно смена взгляда на вещи стала получаться быстрее, а мир не казался враждебным, ограниченным и постоянно желающим подавить тебя своим авторитетом. Ведьмочка научилась, лавировать между невидимыми другим, но чётко визуализируемыми ей препятствиями.
Но вот одна ситуация долго и упорно не давала ей покоя. И как застарелая рана постоянно ныла, вынуждая принять хоть какое-то решение. Решений было два. Идти и разговаривать с тем человеком, что вызывал трудности понимания. Разговор обещал быть долгим, нудным и нервным. Принесёт ли он удовольствие? Навряд ли. Зато по расчётам должен принести понимание, что для ведьм уже не плохо.
Второй вариант - можно выпить эликсир забвения и похоронить все терзания по поводу и без навсегда. Без нервов, потери времени, понимания того, что ничего не понимаешь. Но также без возможности выяснить, что же ты не понимаешь. И всё бы ничего. Но был у эликсира забвения один побочный эффект. После этого с объектом «забвения» больше никогда контактировать не придётся. Заклинание будет старательно охранять тебя от всех попыток встретиться, поговорить, написать пару строк. Зато разойтись во времени на пару минут, стоять рядом - отвернувшись друг от друга – станет абсолютной непререкаемой нормой. Что-то в этой позиции было безнадёжное, скудное и трусливое. Одним словом, такое положение вещей ведьмочку не устраивало.
Она прекрасно понимала, что не подарок, и мало кому интересны её терзания и умозаключения в принципе, как и всякого нормально человека мало интересует чужое мнение. Можно подумать, её там ждут. Не ждали, не ждут и не помнят. Но сомнение в очередной раз тащило вперёд, заставляя совершать не логичные поступки.
Ну, сказано же, ещё в древних сказках, что бараны могут общаться только с баранами, а козлы с козлами. По-другом никак. И не то что эти две породы животных внушали какие-то опасения или отвращения, но некоторые сложности перевода всё-таки существовали, и с этим надо было считаться.
Стоит ли начинать, если результат не известен? Не стоит – скажет умный и выпьет эликсир, чтоб больше никогда не возвращаться к этому вопросу. Стоит - скажет сумасшедший, отставит пузырёк с волшебной жидкостью в сторону и пойдёт исследовать мир. Работать, открывать двери в чужие убеждения и привычки. Зачем? Чтоб возможно, только возможно, потому что не факт, что получится - убрать с карты Вселенной ещё одно белое пятно непонимания. Хотя бы для себя. Эта вероятность достаточно призрачная, ведь на тысячу экспериментов, как правило, бывает только один удачный. «Стоит ли рисковать?» - спросила в очередной раз себя Чара.
- Не стоит, - из-за правого плеча сказал умный.
- Стоит, - сказал, возможно, тысячный сумасшедший из-за левого. - Мы можем перевернуть этот мир.
- Не ожидать чуда, а создать его самим, - подытожила ведьмочка и отправила пузырёк на полку.
Им воспользоваться она всегда успеет.

- А после? – протянул Ален, выжидая, что ещё умного может сообщить краля.
- А после, на твоё усмотрение, - Солара вздохнула. – Похоже ты прав. Мы без толку потеряли день.
- Наконец-то. Дошло.
Старшина отошёл на противоположную сторону крыла и встал за широкую колонну, чтоб его не было видно с главной залы. Сложил руки на груди, потом опустил. Горделивая поза может привлечь ненужное внимание. Агнцы должны стоять с великой внутренней скорбью перед ликами, а у него, не получалось даже вид сделать. Да и вся обстановка сладкой патоки и елейности раздражала, напоминая огромную липкую ленту для мух. Куда попадали люди, не понимая смысл ловушки. Расплачиваясь за глупость жизнью во имя чужого блага, забывая о собственном.
Хор, наконец, проявился в пространстве звуков, бесспорно, оживляя его. Если не принимать во внимание, что же там поют, музыкальные комбинации были весьма интересны. Но Солара каждый раз после окончания очередного возвеличивания, качала головой, то ли от разочарования, то ли показывая Алену, что это не та комбинация. Ему было всё равно. Он ждал, пока девица испробует последний козырь, насытит своё любопытство и соизволит-таки повернуть свои мысли и действия в сторону логики.
Тем временем началось пение во имя Светлейшего, и Солара закрыла глаза. Она сосредоточенно вслушивалась в замысловатый напев, а потом тихо стала подпевать. Оттеняя мужские голоса женским, разбавляя жёсткость мягкостью, силу заботой.
Ален невольно обернулся, не понимая, что она творит. Ну, хорошо её выходка была слышна только в этом крыле. А если кто обратит внимание, на послушника со слишком звонким, даже для молодого мужчины, голосом?
Чертыхнувшись, старшина пошёл, чтоб урезонить её. Краля услышала его шаги, открыла глаза и уставилась на нишу. Ниша никак не изменилась, как изначально стояла на месте каменным изваянием, так и осталась. Но Солара замахами руками, призывая идти быстрее. Похоже, решила уйти? Как раз вовремя. Старшина заметил, что настоятель, стоя возле красной дорожки, уже косится на странных служителей. Самое время исчезнуть отсюда.
Но девушка, потянула его за рукав в сторону фрески.
- Ты что делаешь? – шикнул он. – Совсем из ума выжила?
- Нет, напротив, смотри! Дверь открылась! – она показывала на всю ту же фреску.
- Ты бредишь. Всё как стояло, так и стоит. Пошли отсюда, на нас уже смотрят.
Настоятель и правда уже направил свои стопы в сторону правого крыла. Только его тут не хватало. Ален пытался выдумать какую-нибудь обоснованную причину, для нахождения здесь, а не там, но ничего не выходило. Порядки он здешние знал не настолько хорошо, чтоб тонко соврать. И тут он услышал заветное слово, которое ждал с ночи.
- Пошли.
Ален подавил желание воздать хвалу Светлейшему и дёрнулся было в сторону выхода, но Солара, как нарочно, дёрнулась в противоположную. Он устало поглядел на неё.
- Ты что творишь? Сама же сказала – идём.
- Нет, ты не понял, - замотала головой девушка. – Идём, но туда!
Она опять указала на фреску.
- Куда?!
Солара вздула.
-Ладно. Хорошо. Ты закрываешь глаза, а я веду тебя.
- Зачем?
- Чтоб твоё зрение не мешало нам идти в пещеру. Пока туда не попадёшь, ты всё равно поверишь. Мне Карин объясняла, что люди часто видят только то, что хотят. Ты не хочешь видеть ход, поэтому его и не видишь. И вообще он открывается только при участии женского голоса в хоре тоже. А здесь с основания только мужчины пели. Вот и ход никто из-за этого обнаружить не мог. Хитрая система. Кто же её создал?
Старшина с опаской поглядел на настоятеля. Тот просочился сквозь плотненько стоящих прихожан. И на время исчез из вида за одной из колон.

И хоть в правом крыле был полумрак, возня двух послушников возле одной единственной фрески, наверняка смотрелась дико. Ален застонал.
- Знаешь, давай уже проводи свой эксперимент, но только быстро. Если я сейчас стукнусь об стену, из этого монастыря сама выбираться будешь. Моё терпение лопнуло.
- Договорились, - будто не слыша угрозы, отозвалась барышня. - С тебя – закрытые глаза. И не подглядывай!
Старшина закрыл глаза и про себя порадовался, что оказался в темноте, отчего основной мир перестал хотя бы на время существовать. Что он теряет? Ну, в крайнем случае, отдаст девку на растерзание жрецам. Не она первая, не она последняя. Много таких в их казематах сгинуло. Зато может научиться, хоть старших слушаться. И то дело.
Он почувствовал, что барышня взяла его за руку, и потянув, заставила сделать несколько шагов. Ален подчинился, но совершил это навязанное движение, чуть не уронив подсвечник. Он уже хотел выругаться, но поток слов остановила смена концентрации воздуха. Лёгкое продавливание - и окружающее пространство изменилось. Запах дурманящего плавящегося воска и душного влажного воздуха храма, сменила прохлада и свежесть. Уши заложило от резкой смены высот.
Старшина открыл глаза. Пещера. И в ней он чувствовал себя гораздо свободней, чем под разукрашенным потолком. Он обернулся. Глупое лицо настоятеля возле прохода, которого он не видел, могло порадовать, но старшина уже выработал свой лимит язвительности и ярости на Солару и кроме равнодушия разодетый старик, смотрящий прямо на них пустыми глазами, не вызывал никаких эмоций. Когда проход покрылся камнем с этой стороны, Ален уже ничуть не удивился. Всё, всё закончилось. Они выбрались из того поганого места. А куда попали? Кроме как «куда-то», и определить было сложно. Старшина достал спички. Он успел заметить в углу ниши факелы, которые будто специально сюда положили. Что ж. Видимо кто-то и правда пользовался этим странным проходом.
Девушка между тем стояла счастливая, хлопая в ладоши и чуть подпрыгивая на месте.
- Ура! У меня получилось! Ты видел! Видел! Это было здорово, необычно, божественно.
- Нет. Не видел, - резюмировал Ален. – У меня глаза были закрыты.
- А, ну да, - наконец сообразила Солара. – Но, я же равно молодец?
- Слушай. Вот насчёт последнего, я пока сомневаюсь. – Ответил старшина, зажигая факел. - Ты хоть знаешь, куда нас занесло по твоей милости?
Барышня нахмурилась.
- Мне показали...
- Мне показали, - передразнил её спутник. – А показали, как выбираться отсюда? Вдруг здесь выхода нет? И это глухая пещера?
- В этом случае, наверное, нужно просто спеть нужный напев, - пролепетала девушка. – И мы попадём обратно.
- Я не пою, тем более такую белиберду, - отрезал Ален. – А у тебя одной не получится. Ведь тебе же два голоса нужны, насколько я понял?
У Солары доводы закончились. Она стояла, теребя край чёрного рукава.
- Я здесь огонь видела.
- Во сне.
- Да.
- О, согласен. Это поможет нам выбраться отсюда. Ладно, пошли, - старшина потёр виски. – У меня голова от тебя уже болит. Надеюсь, плутать, долго не придётся.
Плутать не пришлось. Пока Солара с раскрытым ртом рассматривала сталактиты, Ален обходил сталагмиты. Компас оказался тут бессилен, видимо где-то рядом залегала железная руда. Стало быть, возможно, они и правда скоро попадут в Межгорье. За первым поворотом их встретила охрана.
- Монахи, - констатировал один, выставляя копьё.
- Чёрные, - согласился другой.
- Мы не чёрные, - удивилась Солара.
- Одежды чёрные. Монахи, - пояснил первый. – Пойдёте с нами.
- Мы не монахи, - запротестовала девушка.
- Разберёмся.
Из огня да в полымя.
- Ну, ты молодец! – похвалил напоследок старшина Солару.

В который раз Ален пожалел, что каким-то неведомым образом ввязался в это дело. Если для девицы, похоже, было в порядке вещей влезать из плохой ситуации в ещё более худшую, то ему уже порядком надоела эта болтанка. Он любил во всём ясность. Рядом же с ней, ни ясности, ни чёткого следования планам не получалось. Всё шиворот навыворот. Куда их сопровождали охранники, оставалось догадываться. Те уверенно шли витиеватыми, чуть освещёнными переходами, даже не переговаривались, на что рассчитывал старшина. Из обрывков разговоров можно было бы почерпнуть немного информации. Но нет. Пленников связывать не стали, деваться всё равно им было некуда. Без сопровождения, они могли только заблудиться в бесконечных переходах. Иногда они встречали подобные патрули, те бросали удивлённый взгляд на пленников и бесстрастно проходили мимо.
При выходе из пещеры, яркое солнце заставило зажмуриться. Когда глаза привыкли к смене освещения, предположения Алена подтвердились, они действительно были в Межгорье. По всему горизонту поднимались платообразные, редко пикообразными вершинами. Последние были припорошены снегом.
Барышня откинула чёрный капюшон, приободрилась, начала улыбаться.
- Как здорово! Они как будто в сахарной глазури, - подёргала она Алена за рукав. – И переливаются!
- Под ноги смотри, а то полетишь, - равнодушно отозвался он.
Солара больше к нему приставать не стала. Но продолжала улыбаться. По-видимому, решила, что если добрались до места, значит, полдела сделано. В общем, для старшины, да. Договор был только на сопровождение. А вот насчёт того, что у неё дела хорошо, он сомневается. Кто знает, что задумали маги, посылая сюда человека, который не смыслит в их делах. Всем известно, что с ними надо быть осторожными. Люди, которые себе на уме и для которых нет авторитетов, могут сотворить что угодно. Без лишних сентиментальных шевелений совести. Старшина покосился на Солару. То, что известно всем, скорее всего не известно ей.
В кабинете промежуточного начальничка, местного разлива было тесно. Сюда помещались стол, два стула – один для хозяина кабинета, второй для гостя, три стеллажа. На большее места не хватало. Один из охранников протиснулся к начальнику, тихо дал пояснения и чувством выполненного долга на лице, удалился. Краля уселась на стул, Ален остался стоять.
- Так-с... – протянул полноватенький мужичок, постукивая обгрызенным карандашиком по столу. – Ну, то что вы не монахи, я сразу вижу. Мои остолопы рады любой возможности выслужиться. А вот что вы за голуби и зачем оказались в местных закромах, интересно было бы знать.
- Вам должны были сообщить о нас, - залепетала Солара. - Мы из академии Карин. Пришли в орден Огня по соглашению. Наставница должна была отправить письмо им перед нашим путешествием. Возможно, они упоминали, о нас?
- А, ну конечно. Что-то такое припоминаю. – откинулся на спинку стула мужичок. - Как я мог забыть. Значит, вы хотите получить у них какую-то ценность?
- Да, именно для этого мы сюда и пришли, – радостно подтвердила барышня, потом поправилась. – Вернее я. Я сюда за этим пришла.
- Довольно странным путём, надо сказать. – Начальничек приподнял бровь. - Но ладно. Могу предположить, что это ваши магические ухищрения. Но, скажем так, это закрытая территория. Да, по старым сказкам там существовал какой-то портал, но мои люди там всё облазили, ничего не нашли. Купцы теперь там хранят вина и прочую снедь. Наша задача не допустить, чтоб оттуда пропадала провизия, разве что в приемлемых для нас и для них размерах, поймите правильно. И вот теперь откуда не возьмись, там заявляетесь вы и уверяете, что пришли к магам.

Солара расправила чёрное одеяние, пожала плечами.
- А что, что-то не так? – ресницы опахалами обрамляли искреннее удивление.
- Думаю, это ваша байка, - карандашик завертелся между пальцами. – Воровство, между прочим, и у нас карается по всей строгости.
- Да вы что! Да мы не...
- Ваше счастье. В этих балахонах мало что унести можно. Намаскарадились, нарядились, гильдией магов прикрываетесь, хотя, похоже, понятие не имеете, что эти, - он усиленно выделил последнее слово, - такое не носят. Взялись, чуть ли не из-под земли. По всему видно – готовите массовое ограбление. Ну а мы, как доблестные правоохранители должны его предотвратить. Сейчас подпишем кое-какие бумажки, и отправитесь по известному адресу.
- Что на костёр? – пролепетала краля.
- Ну, нет, зачем, - поперхнулся толстяк. - Это методы вашего Светлого и гуманного. У нас тюрьма и исправительные работы для таких как вы существуют.
Весь разговор старшина спокойно наблюдал за происходящим. Дал девице полную свободу действия, посмотреть, что выйдет. Увидел. Вышло плохо. Пора вмешаться.
- Позвольте послать одного из своих людей по этому адресу, - Ален аккуратным подчерком вывел буквы и положил небольшую купюру.
Начальник покосился на купюру. Да и адрес похоже, был ему знаком.
- Раз так, обождите, - махнул он рукой в сторону двери.
- И что он так взъелся, когда про магов услышал? – пробурчала Солара, оказавшись в соседнем кабинете.
- Магов нигде не любят, - тихо ответил Ален. - Слишком независимые, язвительные и беспринципные. А ты ещё вставила, что какую-то ценность у них забрать собираешься. Думать иногда надо, что говоришь. А если не думаешь, лучше помолчать.
- Он всё равно не поверил.
- Твоё счастье.
Девушка фыркнула, но ничего не ответила. Через час они были уже свободны. Давнишний приятель старшины не заставил себя долго ждать. К удивлению барышни, к спокойному восприятию ситуации Алена. Ещё через час старшина распрощался с Соларой, вручив её местному ордену. Вернее, высадил перед массивными дверями, сам поехал по своим делам. Отсюда, думается, она за своими углями путь найдёт.

Девушка быстро освоилась в здании. План расположения комнат, она узнала ещё у Карин, поэтому с первой возможностью заявилась в обширную библиотеку. Все аудиенции и расшаркивания были назначены на завтра. Вечер был свободен. Очень уж её интересовал ход, которым они пришли в Межгорье.
Библиотекарь, видя ещё любопытство, пояснил.
- Этот ход существовавовал ещё до постройки тамошнего храма. Ради экономии времени. Раньше колдуны пользовались им для сбора целительных трав, произрастающих только на том клочке земли, там богатая минералами почва, уникальные погодные условия круглый год. А для целительных трав важно всё, даже день месяца и фаза луны, С приходом туда кащеевых приспешников, редчайшие травы стали для нас недосягаемы. На свою территорию они не пускают. Вот и приходится пользоваться этим же путём, только со всеми ухищрениями. Когда надо, морок наверти, когда надо, подкупить охрану. Они думают, что мы за купеческим провиантом охотимся. Ну и пусть так думают. У нас же дела посерьёзней есть. Но, тамошние строители, видимо про ход узнали. А может, выдал кто. Стенку храма, в притирку к нему построили. Но за тысячелетие сами и забыли, что у них под боком. Нам же достаточно двух-трёх раз в год для его использования.
- А поэтому там и факелы лежали рядом, - сообразила барышня.
- Совершенно верно. Внимания они не привлекают, особенно если не знать, где искать. Мало ли чего там валяется по углам. Зато удобно. И вам вот пригодились. И всё-таки странно. Что же за старик надоумил вас воспользоваться им.

В комнате Исиды царил полумрак. Лилит и Фрейя нехотя, разошлись по своим покоям. Фрейя, когда поняла, что её любимчик скоро сойдёт с поля событий, Лилит, потеряла интерес к происходящему после того, как они перехитрили Кащея. Возле стола находились почти одни мужчины. Геката не посчитала нужным идти на отдых. Три её лика по очереди могли удаляться в царство Морфея, не умаляя своего влияния в мире.
Тор обернулся к Страннику, когда стало ясно, что первый представитель добрался до места.
- Результат, конечно удивляет. Но я уже догадался, чья это работа, - он подбросил молот, тот перевернулся в воздухе, чтоб упасть в руку бога.
- А что остаётся делать, если Бессмертный перестал соблюдать договорённости. – Рассудил длиннобородый старик, опираясь на копьё. - Надо же какое-то преимущество дать собственным подопечным. Тем более, при сходе с тропы монаха в долину, уже ищейки его рыскали. Думал, он самый умный и прыткий здесь. А нет, есть у нас ещё свои тайные тропы.
- Да, - согласился бог и поставил молот на ковровую дорожку . – Что-то он совсем обнаглел. И что, всё, что было задумано, прям самостоятельно удалось провернуть? Златогривого коня вроде не конюшни никто не выводил. Или я ошибаюсь?
Тор растерянно взглянул на Локи, тот пожал плечами.
- Вроде нет. Я бы знал.
- А как же? – не унимался боец.
- Не кипяти воображение, я помогла, - томно отозвалась Геката, откидывая длинные тёмные волосы назад одной рурой, второй притягивая и раздвигая золотые нити на карте по своей прихоти. - Связывать судьбы и дороги – мое призвание. Тем более, облапошить кащеевый прихвостней, одно удовольствие.
- Ну, вы молодцы! – ухмыльнулся Тор. – Делаете успехи. Я только на минуту придремал, а вы уже всё провернули. Так тихо уходить и приходить раньше мог только Локи, а теперь, смотрю, не только у него это получается.
- Путешествовать по снам – могут даже люди, - взвешенно пояснила Геката. – Не многие, правда, этим пользуются. Не многие умеют их расшифровывать. Но у девочки это получилось. Это её заслуга.
- Можно подумать, великая. – Усомнился Тор. - Всего лишь перевалочный пункт. Самое главное, что сейчас ей в ордене Огня за испытания выберут. Они, конечно, наши союзники, но отдавать своё добро, за здорово живешь, не будут. Им нужно подтверждения того, что берущий огонь, сможет управлять им.
- Техника безопасности, - пояснил Локи. – Твой же молот тоже не всякому в руки даётся.
- Не правильно рассуждаешь, брат мой. Никому не даётся.
- Ой, ли...
Тор уничтожающе посмотрел на него и трикстер решил не бередить старую рану.
- Ну, ничего, - хлопнул в ладоши Тор, - добьемся победы в малом, а там уж и Аппокалипсис недалеко, есть где развернуться!
- Похвальбе сейчас не место, - вкрадчиво сказал трикстер. – Сейчас любое испытание главное. Один провал – и...
- Расслабься, братишка. Мы долго этого ждали и теперь ни одно испытание, ни главное, ни второстепенное, меня не остановит. Открой-ка, мне врата, милая! Победа будет за нами!
Геката сдержала улыбку и покачала головой, но развернула нужную воронку.
- Э-эх! Наше время не за горами! – с победным криком Тор исчез в темноте.
- Как бы он там дров не наломал, - странник вопросительно посмотрел на Локи.
Трикстер поклонился.
- А почему бы и нет. На дороге же взаимодействие хорошо прошло. Так что, не вижу смысла отказываться от развлечения. Ох, девчонки расстроятся, что их позвать забыли. Фрейя уж точно была бы не против.
- Ничего, я её направлю туда, если надо будет, - рассудила богиня дорог. – Мои подопечные везде лазейку найдут. Сам-то идёшь?
- Ну, конечно! Только сделай одолжение, пусть мой путь короче будет, чем у Тора.
- Хитрец, - улыбнулась Геката. – Ну как скажешь!