Страница 226
- Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, - сказал Клай, глядя на Торна. – Знакома такая поговорка?
- Кла-ай… - протянул толстяк. – Старый друг…
- Вряд ли я могу назвать тебя другом.
- Старина Клай… - Торн опять зашёлся каркающим хохотом, а складки жира затряслись, и он простонал от новой боли; наручи и поножи сильно до крови резали кожу. – Я узнаю твой голос… Как жаль, что мы встретились… при таких обстоятельствах… А я ещё надеялся, дурак… что когда-нибудь… ох… мы выпьем с тобой холодного пивка и поговорим о жизни… о том, какая нелёгкая у нас выдалась… судьба.
- Он спёкся на солнце, ничего не соображает. Странно, что он вообще ещё жив.
- А это Вано Грэй… - хохотнул Торн. И опять хохот перешёл в печальный стон. – Я, может, и плохо вижу… но слух ещё не потерял… Вано, как обычно, на стороне большинства… грязный политикан…
- Я завязал с политикой, - нахмурил историк. – Она уже не играет никакой роли.
- Играет… ох… ещё как играет, Вано… Сейчас для политики самое время…
- Мы видим, до чего она тебя довела! – подала голос Жанна. Лица девушек были озлоблены, как и остальных повстанцев, но мужчины из отряда Майкла выглядели спокойнее – о Торне знали лишь понаслышке. – В какого монстра ты превратился! Ты ненормальный! Аморальный урод!
- Тоже знакомый голос… приятный голос… не могу вспомнить чей… Много приятных голосов я знавал раньше…
- Я Жанна. Из-за тебя убили мою подругу. Которая всегда выручала меня, спасла даже от тюрьмы и, соответственно, смерти в 2126ом году. К сожалению, я тогда не владела огнестрельным оружием, не могла тебе отомстить.
- Жанна… Русское имя… Что-то припоминаю, много тут хорошеньких русских учёных раньше было… Жаль, что вы взбунтовались… И да… Всё, что имею отдал бы за пулю в голову, но вряд ли судьба будет благосклонна…
- Рэйво, стой! Держите его! – Клай набросился за парня, искажённого от ненависти. Несколько мужчин удерживали его, не давали метнуть топор. – Рэйво, не нужно. Он и так мучается.
- Я должен принять в этом участие, - прошептал Рэйво, отступая и пряча топор. – Не сейчас, так позже.
- Он что – Иисус Христос? – ухмыльнулся Зак. – Зачем его подвесили?
- Это бесчеловечно, - подала голос Жанна. – Каким бы он тираном не был, но мы ведь люди, нельзя так издеваться друг над другом. Нельзя уподобляться таким уродам, как он.
- Голоса… - рассмеялся Торн. – Мне так приятно слышать ваши голоса… Я думал, что уже умер… А теперь с вами уже весело…
- Может, заколоть его и снять уже наконец? Чтобы вид не портил? – спросил Зак.
Повстанцы неодобрительно заворчали. Сэмми промолчал. В последнее время его мало что волновало.
- Если его снять, он умрёт, - сказала Сэм. – Слишком много времени провисел.
- Клай… - позвал Торн. – Ты меня слышишь?... Клай…
- Я слышу тебя, Торн.
- Ну так слушай… Ты когда-то говорил, что я низкий человек… что я так и буду всегда пресмыкаться среди мелких грязных политиков-взяточников…
- Говорил.
- Ты говорил, что даже вдалеке от дома… на пустынном Марсе… у меня не найдётся опоры, на которую можно будет встать повыше… и ты говорил, что меня, жирного ублюдка, - тут он закашлялся, изо рта брызнула кровь. – … ни одна опора не выдержит.
- Говорил.
- Ну так вот, Клай… Кто из нас возвысился?
- Ты пал, Торн. Угомонись. Твоя паршивая история окончена.
- Падение никого не интересует. А вот взлёт, пик величия – в этом вся сила.
- Ты не прав, чертовски не прав. Человеческая история запомнит тебя как нового Гитлера, маньяка у власти. Ты никто, Торн. Как Агама Брэйн – лишь жалкая соринка на лице человечества. Которую не так сложно смахнуть рукой.
- Как и всё человечество. Я его удержал… ох… пока строились купола, народ с космоса не крутился под ногами, не гадил на нашей территории… здесь необходима была грубая сила… ты не понимал этого тогда и сейчас не поймёшь…
- Торн, я думал, ты хотя бы понимаешь, что делаешь зло. Но твои рассуждения выставляют тебя в ещё более невыгодном свете. Вано, запиши, что сумасшедший. Это многое объясняет.
- Клай… мой дорогой Клай… покажи мне человека, который у нас здесь не сумасшедший…
Майкл сидел возле медицинской капсулы, которая исцеляла Оливию.
Его душила ярость, он не ждал от людей такой животной агрессии. Он не понимал, как так можно обходиться с беременным человеком.
- Операция завершена, физическое состояние пациента и плода нормализовалось.
Крышка капсулы почти бесшумно отъехала в сторону, и жена Торна пришла в сознание, устало оглядывая окружение. Увидев Майкла, она напряглась, он протянул ей руку:
- Меня зовут Майкл Крайтон. Я не желаю вам зла.
- Я знаю, кто вы такой.
- Слава всегда летит впереди нас, - пожал плечами Майкл.
- Фактически это вы погубили моего мужа. И меня.
- Ну даже если это так, то с вами сейчас всё в порядке. И с вашим ребёнком тоже.
- Идиот! Я не могу быть в порядке, когда мой муж умирает на кресте у всего мира на глазах. Я иду к нему, - она решительно встала.
- Это не лучшая идея, - придержал её Майкл, и внезапно она обмякла, повиснув на руках лидера повстанцев. Зарыдала, а по ногам потекла моча. – Чёрт, чёрт… Держитесь, я дотащу вас до кровати и вызову роботов-уборщиков.
- За что?! За что Бог послал на меня это проклятье? Проклятье настоящее! И ребёнок этот – чудовище! Я должна избавиться от него! Я должна!
- Не говорите глупостей, тише, - Майкл положил её на кровать, сел рядом, поглаживая здоровой рукой её горячий лоб. – Это ваше чадо, ваша плоть. Оберегайте его. И не важно, кто его отец.
- Страшно не то, кто его отец.
- Что может быть страшнее? – удивился Майкл.
- Мне страшно из-за того, в каком мире родится, и будет расти мой ребёнок.