Свои произведения: кто готов дать почитать и выслушать критику? (Архив 2)

[Jur]

Тема для публикации и оценки произведений посетителей форума.

(Архив темы)

Авторам.
1. Текст произведения необходимо скрывать тэгом спойлер [spoiler="<Текст>"]<То, что вы хотите убрать под спойлер>[/spoiler] Тэг также есть в расширенном режиме редактирования сообщения.
2. Текст рекомендуется прочитать и проверить на наличие ошибок, например в Ворде. В противном случае, вместо оценки произведения вы увидите оценку собственной неграмотности.
3. Имеет смысл сначала прочитать хоть что-то о том как надо и, соответственно, не надо писать (например что-то отсюда). Если вы будете допускать типовые ошибки, то получите типовой ответ, причем нелицеприятный. :)
4. Если для понимания вашего произведения нужна дополнительная информация (произведение по конкретному миру, фанфик, ночной кошмар и т.д.) приведите ее перед спойлером. Не стоит ожидать что читатели хорошо знают описываемый вами мир.
5. Крупные произведения рекомендуется вкладывать небольшими кусками раз в день-два.

Скрытый текст - О трудном выборе критика:

Вариантов, собственно, у критика несколько:
1. Написать: "в топку".
Плюсы: Минимальные затраты, как в плане времени, так и в плане эмоций.
Минусы: Вы не поверите. Вы скажете: "Дурак", - и останетесь при своём, потому что людям свойственно не доверять незнакомцам на слово.
Вердикт: Этот вариант отметаем.
2. Начать разбирать подробно, построчно, тыкая пальцем в каждую нелепость и ошибку.
Плюсы: В итоге всё равно будет "в топку", но, всё-таки, вывод будет подтверждён множеством примеров.
Минусы: Вы всё равно захотите сказать "Дурак", и если даже так не скажете, то подумаете наверняка, а критик, который потерял уйму времени, увидев, как автор огрызается и пытается обелить своё произведение всеми силами, понимает, что время потрачено зря и благодарности ждать не надо. Почему? Да потому что вы ни за что не поверите в то, что ваше произведение не стоит того, чтобы его читали. Честное слово, чем лучше люди пишут, тем предвзятее они относятся к своим текстам, но обычно те, кто через слово допускают грамматические ошибки и вообще не задумываются над качеством написанного, уверены, что и так сойдёт. Хотя, конечно, не спорят с тем, что немного подправить не мешает.
Вердикт: Пока человек сам не поймёт, что он пишет плохо, никто его в этом не убедит, потому этот вариант тоже не приемлем.
3. Начать искать в тексте то, что можно похвалить, параллельно чуть-чуть - очень мягко и деликатно - пожурить.
Плюсы: Автор доволен. Его хвалят. К "журению" относится снисходительно, поскольку тон критика не категричный, а, скорее, просительный.
Минусы: Автор понимает, что он - уже готовый писатель, Боже мой! Первое же выложенное произведение - и такой успех! Он, вместо того, чтобы выучить русский язык на уровне школьной программы и обратиться к учебникам писательского мастерства, продолжает строчить унылые опусы в невероятном количестве, тратя своё время, которое можно было бы пустить на что-то полезное. Когда, наконец, придёт понимание, будет поздно: время упущено, прогресса никакого, а тексты-то были - отстой, что ж никто не сказал сразу? Ах, лицемеры...
(С) Винкельрид

Критикам.
1. Допускается только оценка произведений. Переход на личности считается флеймом со всеми вытекающими.
2. В отзыве необходимо указать что именно понравилось или не понравилось. Если есть только ощущение то его рекомендуется доносить посредством публичных или личных сообщений.
3. Выделения отдельных фраз и вывода "Чушь" недостаточно. Надо дать хотя бы краткие комментарии, описывающие преступления автора против русского языка и логики.
4. Отмазки "надоело" не работают ;).

Напоминаю, размещение чужих произведений без разрешения автора называется плагиатом и карается баном.
(Jur)

Напоминаю, что флуд запрещен правилами. Сказать свое "спасибо" критикам можно через репутацию. Так же настоятельно не рекомендуется ввязываться в споры.
И помните, что тут все на равных - никто не обязан вас критиковать и оценивать. Попробуйте для начала сами сделать то же.
Aster

[Линолеум]

oligerd, я прочитал первый отрывок. Мне не понравилась подача материала. Ни эмоций, ни чувств, а те что есть отканцеляренные какие-то. Сухое и лаконичное перечисление "бигборд упал, деревья погнулись, я забежал, упал, поднялся, крепко??????????выругался"...Вот, ей-Богу, не Стивен Кинг и все тут. Не чувствую экспрессии. Про Тушкана, мне ГГ рисовался проще, ближе и понятней. А тут какой-то Брюс Кэмпбелл аля Эш из "зловещих мертвецов 2-3", ощущающий себя "мудрым Штирлицем"???? Произойди подобное со мной, я наверное бы попросту обосрался, соответственной бы была и реакция. А тут как-то вяловатенько. Посмотрим, что дальше

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Скрытый текст - Олигерд:

1 кусок Последний день.

- Похоже, сегодня будет паршивый день

- перефразируй

Шла мутотень

не знаю такого жанра)))

уцепившись, сполз по стойке

- как можно уцепившись, с кем то на руках да еще и сползти?
3 кусок

с дружбанами

- звучит плоховато

Уходим, это приказ!

- глупо звучит из уст продавца
почему облако называют ртутью - я не понял
сюжет - не знаю, не мое это поэтому ругать или хвалить не буду, предлагаю название - занятное событие из жизни офисного планктона)
но в общем хоть идея понятна - жизнь продолжается, даже если вокруг буря и за тобой кто-то охотится)

[sir-ris]

Мережук Роман, обратила внимание на отрывочек:
"Мечи порхали, будто невесомые. Вокруг сражающихся рекрутов собралась толпа, окружившая парочку. Ложный выпад перемежался контратакой, напарывающейся на встречное парирование. Они вели странный танец клинков, а мелодичный отзвук скрещивающегося оружия был подобен свадебному звону колоколов. Золотава крутила мечом, выписывала пассы. Ее финты встречались с железной хваткой Джона, как волны встречаются с рифами. Наконец, Джон провел быстрый прием и подсек свою противницу."
Почему именно на него? Потому что самой последнее время частенько приходится описывать поединки, правда, между эльфами, там своя специфика)) Так вот: это -не бой на мечах))) "Выписывать пассы". Пассы - это одновременные движения руками, такие часто делают фокусники или маги. А выписывать можно разве что пируэты, и то - ногами. Финт, насколько мне известно - это обманное движение, и железная хватка противника как ответ здесь не при чём. Вот если бы героиня опасно атаковала, тада - да. Тогда "как волны встречаются с рифами".
Я не претендую на истину в последней инстанции, просто...Может, почитать что-нибудь о приёмах боя на мечах?

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Скрытый текст - Сир-Рис:

Может, почитать что-нибудь о приёмах боя на мечах?

- так этож читать надыть))), но за мнение благодарю. Хотелось описать поцветистей, а на выходе получилось, ляповато, при чем заметь это с редактурой)))

[Винкельрид]

Вокруг сражающихся рекрутов собралась толпа, окружившая парочку.
Вокруг собралась окружившая? Неплохо бы поработать над стилем.
Ложный выпад перемежался контратакой, напарывающейся на встречное парирование.
Предложение не несёт никакой смысловой нагрузки.
Они вели странный танец клинков
Для кого он был странный, и в чём была эта странность мне самому додумать?
мелодичный отзвук скрещивающегося оружия был подобен свадебному звону колоколов.
Враньё. Клинки не звенят, они немелодично лязгают.
Ее финты встречались с железной хваткой Джона, как волны встречаются с рифами.
"Риф — гряда камней, расположенная близко к поверхности воды, образование из подводных или невысоких надводных скал на мелководье, которые образуются при размыве дна и берегов и в результате нагромождения скелетезированных остатков колоний коралов, моллюсков и тому подобное."
И как же волны встречаются с рифами?

[interes123]

oligerd, заранее извиняюсь, покритиковала

Скрытый текст - многабукав:

1. обрубленность

Весна каждый день паршивая, выручка нулевая. Народ на морях, в лесу или огородах. Сонная суббота, ни начальства, ни посетителей. Обычно на выходных с нами Катя, сестра шефа, но сегодня её никто не видел.

слух немного режет, может, потому, что на три предложения к ряду, я нашла только один глагол - "видел". кстати я заметила, что ты не очень любишь аллигории, разъяснения, описания. обрубленно все получается. картинки слишком быстро меняются, и я не успеваю их представить мысленно, как они мне становяться уже не нужны (потому что речь уже идет о другом), и приходится на всякий случай весь ряд картинок запоминать, а вдруг они мне еще пригодятся. вот если бы ты давал время прочувствовать образы, обрисовывал по-мягче, то они бы сами собой "усваивались".
2. времена не согласованы. но это любимая ошибка у всех ) к примеру, "небо откидывало", "ветер гонял" и дальше абзац следом "вода стоит". но эта ошибка прямое следствие ошибки номер 1. ты сам запутался. слишком много существительных, мало глаголов (и те, как будто стесняются, что они стоят на этом месте, так и хотят улизнуть, типо простите, я тут вообще случайно). прикол, что глаголы ты вначале вообще заменяешь на тире. не уверена, что это хороший литературный прием. прилагательные грубые выбираешь, невыразительные. мало описаний!
с временами кстати вообще не понятно. повествование ведется от 1-го лица (это я поняла только когда увидела первое "Я"), значит сразу надо задавать тон, с 1-го предложения, что вот я , здрасте, а вот что вокруг меня. и читатель сразу с тобой подружится и посмотрит твоими глазами на мир.
3. третий пункт уже не актуален, сорри
4. а почему звукам ты даешь право голоса? ) я бы убила их реплики, просто в кавычки запихнула. но это так, мое мнение )
5. "Девушка завизжала и метнулась в магазин" - кто такая, откуда взялась?
6. согласна с Линолеум, не испугалась совсем
7. "Я замер, переводя дух. Надо посмотреть, что случилось в зале и позвонить шефу." - не хватает "подумал", а еще лучше что-нибудь типа"спутанно подумал и решил посмотреть" или как-нибудь еще.. ну ты знаешь, вспомни соски и пихай везде побольше всяких прилагательных (но обязательно на пару с глаголами). но это опять же мое мнение...
8. хочется, чтобы ГГ был более интеллектуальнее. ну какой-то форумный негодяй прямо. мне (и только мне, так что для информации) нравится, когда герои злые, плохие мальчики, и пусть даже неудачники (что даже и лучше), плюс к этому некие обстоятельства загнали их в ловушку, и они вынуждены терпеть интеллектуальное убожество окружающих, НО сами то они должны находить в этом извращенное наслаждение, и не в коем случае не должны уподобляться окружающим. мне кажется, этого отрицания не хватает. вообще идеи нет в первой части никакой. я дизориентирована... описания происшествий в деревне местного парнишки? я же то тебя уже заценила, oligerd, ты же крутой! так что добавь крутизны, пожалуйста. ну пожалуйста...
9. похвала - обещала в начале. но нет, поверчу ка носом еще немного ( сорри. ну разве что за то, что ты прислушиваешься ко всем, много всего читаешь, много пишешь. мне кажется, тебе нравится работать над собой. ценю! тоже такая!

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Скрытый текст - Винкельрид:

Вокруг собралась окружившая? Неплохо бы поработать над стилем.

- спасибо, не заметил,

Ложный выпад перемежался контратакой, напарывающейся на встречное парирование.

- и? не вижу ничего такого в описании ситуации, каждая вторая книга - состоит из подобных моментов)

Враньё. Клинки не звенят, они немелодично лязгают.

- описание подобранно с умыслом

И как же волны встречаются с рифами?

- есть предоложения как перефразировать?

[interes123]

пожалуйста, жгите.
у меня нет ничего законченного, мой "рОман" - ничего из него не вырежешь. единственное, что у меня есть б-м с концовкой, это сон ГГ. я в нем уже сама тысячу раз собиралась все порезать, но если поможете, будет здорово. заранее всем откликнувшимся спасибо.

Скрытый текст - сон ГГ:

Все что я знаю, это то, что был свет. Был ясный октябрьский день, и я, ни о чем не подозревая, гулял в парке. Меня вынудил на прогулку мой неугомонный пес, Парки, и мы как обычно в воскресный день, отправились в парк в получасе пути от нашего дома. Парки, по своей привычке, перерывал носом листву в поисках очередной палки, а я наслаждался свежим воздухом, солнечными лучами, и энергией, с которой мы носились, играя, между деревьями.
Наверное, на какое-то мгновение я закрыл глаза. Потому что это произошло очень быстро. Как будто хлопнул выключатель, и все погасло.
Когда я очнулся, все уже было по-другому, все изменилось. Свет исчез, и мой мир, наполненный золотистыми теплыми красками, затянула серая ледяная дымчатая завеса. Мне показалось, что все краски умерли вокруг. Я мог разглядеть стволы деревьев, но и они были словно обескровлены. А в моих ушах звенела только тишина. Я решил, что и все звуки тоже внезапно умерли.
Туман, рассеиваясь, оставлял вокруг темноту и удушающий терпкий сладковатый запах гниющей листвы, и наконец, за всем этим, приводя в оцепенение мои конечности, пришел ужас.
Резкий вздох, и я задержал дыхание, чтобы лучше сосредоточиться и во всем разобраться.
Я видел себя со стороны в этой тьме, окружившей со всех сторон, и пытался найти выход. Поначалу мне не хватало смелости сделать резкое движение, и я попытался передвигаться на ощупь, делая осторожные мелкие шажки и ощупывая пустоту вытянутыми вперед руками. Натыкаясь на деревья, я искал проход, но в какую сторону мне нужно двигаться, не понимал. Я только чувствовал, что от сгущающейся темноты на меня накатывает тошнота, и от безысходности, я впадаю в панический ужас.
Дальше картинка поменялась. Я вижу. Я бегу сквозь гущу леса, и перед моими глазами мелькают деревья, которые я ловко огибаю, движимый чувством отчаяния и беды. Но как я не стараюсь, не вижу просвета. Потеряв контроль над собой, я бегу все быстрее. И скорость, с которой я передвигаюсь, поражает меня. Мои глаза, мое тело умело реагируют и прокладывают маршрут между деревьями так, чтобы не задеть ни одной ветки на бегу, но мой мозг отказывается воспринимать это, как норму моего нового естества. Он сам себя запутывает, подавая сигналы бедствия, и наконец, разогнав тело до скорости, неподвластной человеческому разуму, отключается, и тишина вокруг становится еще тише.
Со стороны я наблюдаю, как мое тело летит вниз с высокого утеса в беззвучные воды неизвестной реки.
- Эй, парень! Проснитесь, - эти слова отчетливо врезаются в мое сознание, но смысл их становится мне понятен спустя несколько секунд.
Я размыкаю веки, ставшие тяжелыми, и резкий свет обжигает глаза. Это был сон, но не успел я этому обрадоваться, как обнаружил, что свет не избавил меня от ощущения нереальности, от которого я убегал во сне.
Мои глаза быстро привыкли к свету, который, слабея и тая, вырисовывал окружающие меня детали, вырастающие из ниоткуда, проявляя их размытые образы до самой наивысшей четкости, разделяя их на статичные и находящиеся в движении, на геометрически правильные и непропорциональные. Вот только красок по-прежнему не было – они умерли в моем сне, и не появились вновь наяву. Я вспомнил, что был здесь, в этом месте когда-то совсем недавно, но люди, окружавшие меня тогда, стали другими. Их глаза теперь были пустыми и холодными, а одежда будто бы прозрачной, легковесной и настолько однообразной, что мой глаз не мог зацепиться ни за одну деталь в их облике. Я почувствовал необъяснимое равнодушие к ним. Я понял, что они пытаются мне что-то сказать, но что именно, я не мог разобрать, так как был слишком напряжен, и их слова столь быстро влетали в мое сознание, что я не успевал распознать их суть.
Я напряг свой слух, сосредоточившись только на этом своем ощущении, на какое-то время, стараясь отключить все остальные.
- ваш по…
- парень…
- у… украли…
- ваш…портфель
Два слова мне удалось определить. Эти слова показались знакомыми: «Украли» и «Портфель». Еще мгновение мне понадобилось, чтобы вспомнить значение этих слов.
У меня украли портфель. Я мысленно нарисовал себе этот предмет, который смог воссоздать по цепочке ассоциаций, которые вытягивал из спутанного узелка рождающихся фигур в моей голове. Это, наверное, что-то значило для меня раньше, но что это значит для меня сейчас? Среди лишенной красок картинки окружающей действительности, и звучащих будто бы из загробной жизни слов, потеря материальной вещи из того старого настоящего, казалась не стоящей моего внимания мелочью. Но я все же не видел иного выхода, как сосредоточиться на чем-то, что имело значение для меня в прошлом, и также для этих людей сейчас. Мой мозг работал, и единственное, чему он был научен делать в опасной для моей жизни ситуации, так это расставлять приоритеты. Так как разгадать ни одной загадки до сих пор он не смог, то переключился на то, что было ему знакомо. Портфель, который украли. Зачем украли? Я осмотрелся. Мое зрение включилось вновь для решения, ставшей первоочередной, задачи. Лица людей выказывали беспокойство, и даже раздраженность. На удивление, я смог разгадать их эмоции. Видимо, эти люди стали свидетелями кражи, и чувствовали гнев на произвол и беспредел, или что-то в этом роде. Этот ребус показался несложным, и я обрадовался успехам. Следующий пункт, который беспокоил меня в моем расследовании, было вспомнить, где я находился тогда, когда все вокруг изменилось, и какое значение для меня имело это место, полное людей, каковы были мои дальнейшие планы, и насколько большую ценность для меня представлял этот материальный предмет – портфель.
Я вновь огляделся, стараясь расширить границы, контролируемые моим зрением, направив свой взор вдаль. И реальность одним рывком будто скакнула на расстояние, растягиваясь, удлиняясь во все стороны, знакомя меня с информацией в своих новых увеличившихся пределах. Я искал то, что показалось бы мне знакомым, и мой глаз неосознанно зацепился за часы, что висели на расстоянии около ста метров от меня на одной из ровных гладких темных колонн. Эту часть интерьера я узнал. Я видел эти часы когда-то, только картинка была цветной. И тогда, в том недавнем прошлом, я также слышал звук, издаваемый этим механическим прибором, и пораженный глубиной звучания, долго смотрел на него, словно загипнотизированный – один час, может два.
Это показалось мне важным. Часы. Их звучание было для меня источником тревоги в прошлом. Я сосредоточился на том, чтобы уловить их звук. Мой слух миновал по пути сотни других посторонних звуков, Да, теперь я вспомнил - гул от ударов часов. Видимо, при желании, я также могу концентрировать свой слух в отдельных направлениях, и, направив внимание на часовую стрелку, я услышал в мельчайших подробностях, отделяя одну ноту от другой, ее удары. Возможно, это стало для меня открытием в недавнем прошлом.
Я постарался обработать и восстановить в правильном порядке все мои открытия и догадки за последние несколько минут. Если расставлять хронологию событий из того, что уже удалось вспомнить, то выглядело все немного странно, но, казалось, вернее я верил, иначе бы сошел с ума, что это было именно так. Каким-то образом я попал в это место. Я сидел на этом же стуле, что и сейчас. Значит, все началось и случилось здесь. Я смотрел вперед, перед собой, туда, где находятся часы. И был взволнован открытием, что мой слух и зрение усилились многократно. Дальше, что наиболее вероятно, был сон, в котором я бегу, ищу выход и падаю с утеса. И теперь я снова здесь, на этом стуле, и вижу мир в новом цвете.
Я вздохнул в облегчении, что в состоянии разобрать свое присутствие во временном пространстве в течение последних часов. Если меня не обманывает логика, то с тех самых пор, как я оказался на этом месте, прошло не более трех часов.
Теперь мне нужно было вспомнить, кто я и зачем я здесь. Передо мной мелькали образы, которые я не мог разобрать. Слишком быстро. Слишком красочно, чтобы я понимал в них что-либо. Краски сливались в одно большое пятно и у меня ничего не получалось различить в них. Я сделал остановку, и в очередной раз заставил себя собраться, чтобы начать заново.
И вновь я отключил все свои ощущения, сосредоточившись на одном – образы из прошлого. Они мелькали так хаотично, несогласованно и молниеносно, словно заставляя меня увидеть их одновременно. Моя память восстанавливалась с необыкновенной скоростью, что доставляло мне физическую боль, проносясь стрелой по моей голове дикой мучительной агонией. Я принуждал себя терпеть, насколько мог, и не смел даже шевельнуться.
Когда все закончилось, я понял три вещи, которые посчитал существенными и неотложными. Это все меняло, потому что теперь я мог идентифицировать себя среди своих переживаний и ощущений. Я видел себя со стороны, всплывшим в моих воспоминаниях, и свою прошлую жизнь, похожую на кривую линию, петляющую острыми изгибами в своем неповторимом маршруте, путешествии с самой нижней своей ступеньки до той, на которой сейчас стою я, и смотрю на нее свысока. Мое путешествие здесь и закончилось: на этом месте, на этой ступеньке среди вокзальных стульев в центре зала ожидания. И началось новое, незнакомое, неизвестное и интригующее.
Первое, что я понял – я на вокзале, а моя собака ждет меня дома, поэтому я должен вернуться к ней. Второе – мир изменился, возможно, безвозвратно, и я предчувствовал эти изменения раньше. И третье – самое главное и неотложное в данный момент, я чувствовал злость. Она оживала во мне синим пламенем, закручивалась в многогранные узоры, разливалась по моим жилам тонкой струйкой змеиного яда.
Я должен вернуть себе свои ценности, но не потому, что они мне так важны, а потому что я зол, по-настоящему зол на тех, кто их украл. И эта необъяснимая всепоглощающая злость заставила меня действовать.
Я не знал своих сил по-настоящему. Не знал, пока не почувствовал след. Переливаясь красным свечением, изгибаясь изящной лентой, он как магнит тянул меня последовать за ним. И мое тело подчинилось ему. Во мне таилась скрытая мощь, постигать которую, шаг за шагом, оказывалось все легче и приятнее.
Я двигался медленно, боясь упустить сигнальную дорожку, как слепой, ведомый тайной волшебной силой, натыкаясь на неопознанные преграды, острые углы и мягкие тела, я пересек здание вокзала, оставив позади пережитый хаос незнакомых шокирующих волнений и чувств.
Когда я очутился на улице, повинуясь инстинкту, втянул в свои легкие воздух, и обнаружил, что могу разобрать в нем нужный мне запах. Он помогал мне следовать цели. Удивительно, но я не дышал все то время, что провел на вокзале. Сделав это открытие, я мысленно выцарапал это в своем сознании, как, наверное, сделал бы незрячий человек на пустом листе бумаги, чтобы потом, в дальнейшем, легче было отыскать нужную информацию.
Тем временем, я увеличивал скорость движения, испытывая одновременно небывалую легкость и уже знакомое сопротивление моих собственных нервных окончаний, не готовых обуздать бунтующую плоть.
По мере приближения к цели, запах был сильнее, на вкус, похожий на острый едкий аромат лимона или какой-то кислоты. Он холодил и отрезвлял меня, превращая мою злость в острый смертельно заточенный клинок. Мне удалось прочувствовать, осознать эту ненависть, заглянуть в ее суть и увидеть в ней столько смысла и оправдания, что она заполнила меня ни с чем несравнимым азартом и предвкушением. Я ждал победы, и я ждал награды. Хотя я и не знал, в чем будет заключаться, как первое, так и второе, но это захватило меня всего, и остановиться было уже невозможно.
Я нагнал свою жертву на узкой тускло освещенной улице. В моем сердце и моей душе не возникло сомнений. Контролируя свою плоть, я потерял контроль над разумом. Я растворился в своей новой сущности, уступил ей свою слабую душу и сердце. Я потерял все, чем жил до сих пор и сделал то, что должен был.
Человек, мужчина, такой же серый и бесцветный, как остальные люди, которых я уже встречал на своем пути, привлекал мое внимание лишь тем, что оставлял за собой свой неповторимый запах и красную сигнальную полосу света, зрительно дающую мне след и уверенность, что я не ошибся.
Никакой растерянности не было. Ненависть двигала мной, как умелый поводырь. Словно расчетливый гибкий зверь, я подобрал момент и одним броском, наслаждаясь своим превосходством, схватил мужчину за горло одной рукой, обездвижив его тело другой. Я не мог разглядеть выражение его лица, потому что меня интересовала только моя ненависть, и способы ее удовлетворить. Он сопротивлялся, извиваясь под моей мощью, словно прыткая пойманная в силки гадюка. И моя злость чернела во мне с каждым его новым толчком.
В то же время, я вдруг почувствовал какое-то притяжение в этом человеке. Его испуг меня будоражил. И это стало еще одним, новым впечатлением.
Я прислонился к нему ближе, чтобы понять, рассмотреть его, и интуитивно вдохнул его запах. Мужчина замер, уставившись на меня в немом испуге.
Его запах изменился, и уже не напоминал мне уксус, а скорее был сладковатым, с нотками свежей мяты и сладкой малины, и мне захотелось вдохнуть его посильнее. А потом еще сильнее. Я не мог надышаться, наполняемый радостью, облегчением и наслаждением.
Вобрав в себя весь его запах, я, наконец, опомнился. Все произошло так естественно и просто, что я не знал в точности, что натворил, лишь испугался себя и своих новых впечатлений. Я почувствовал, как мужчина обмяк в моих цепких тисках. Он походил на тающий рыхлый воск, и когда я ослабил хватку, он упал на землю лицом вниз, перекрутившись в неправильной геометрической позе, и я понял, что убил его.
Я стоял на темной улице, лишенной всяких красок, кроме тусклого свечения окон домов. Прохладный ветерок обдувал мои одежды, а моросящий дождь щекотал мою кожу нежными мазками. Я был полон тепла, которое я забрал у своей жертвы и которое рвалось наружу, навязывая мне свой бешеный ритм и динамику. Я не мог ни о чем думать. Мне хотелось бежать, лететь, кричать – так много во мне было энергии. Она меня разрывала.
И я вновь подчинился. Когда я бежал, мне казалось, что я растворяюсь в пространстве. Не испытывая ни малейшего сопротивления, легкий как перышко и быстрый как могучая птица, я растрачивал силы, потому что не знал, как с ними справиться. Только обежав Варшаву трижды вдоль и поперек, я вернулся на место своего преступления. Во мне все еще билась чужая жизнь, но уже подчинялась мне, своему новому хозяину, поэтому я смог позволить себе сбавить темп.
Оказавшись на том же месте, рядом с телом мужчины, я обратил внимание на свой портфель, который тот обронил, застигнутый врасплох моей внезапной атакой.
По крышам домов барабанил дождь, раздражаясь жуткой какофонией в моей голове.
Я умер, став убийцей. Света больше нет. И теперь я знал, почему.

[Винкельрид]

Сообщение от Мережук Роман

и? не вижу ничего такого в описании ситуации, каждая вторая книга - состоит из подобных моментов)

Вы считаете, что это - дело, брать из каждой второй книги унылые бессмысленные штампы и наполнять ими свои тексты?
Поясняю по тому конкретному предложению:
чей ложный выпад перемежался контратакой? если выпад - ложный, то это - не атака, а против непроведённой атаки как контратаковать? что такое "встречное парирование" и чем оно отличается от парирования обыкновенного?
Просто проигрывайте в голове, представляйте себе то, что пишете, и тогда таких раздражающих дотошного читателя нелепостей будет меньше.

Сообщение от Мережук Роман

есть предоложения как перефразировать

Волна напарывается на прибрежный утёс - тут, вроде, всё понятно. Волна - мягкость, в которой скрыта сила, а утёс - мощь, непоколебимость. Вот и образ. А рифы - это какая-то потаённая полуподлость, к чему это в вашем тексте?

[Ранго]

interes123,

Скрытый текст - 1:

Сообщение от interes123

Все что я знаю, это то, что был свет.

начнем с нечаянных повторов. Хотя, возможно, фраза есть переделка мысли Сократа. Тогда повтор оправдан...

Сообщение от interes123

Меня вынудил на прогулку мой неугомонный пес, Парки, и мы как обычно в воскресный день, отправились в парк в получасе пути от нашего дома.

курсивом я выделил места, которые на совести автора. Это вроде привлекает, делает образы, а может быть и излишним. Подчеркнул - повторы. Повторы, когда не подчеркивают что-то особенное, всегда выглядят слабо. Мы, их, они, свой, и т.п. - вообще палка о двух концах.

Сообщение от interes123

Когда я очнулся, все уже было по-другому, все изменилось.

учитывая, что в превед. предложение "все" уже использовалось, то виден явный просчет.

Сообщение от interes123

удушающий терпкий сладковатый запах гниющей листвы

вот выделил - это хорошо, даже отлично. А удуш. терпкий излишество. В другом бы предложении было бы супер, но сейчас - лишнее.

Сообщение от interes123

- Эй, парень! Проснитесь, - эти слова отчетливо врезаются в мое сознание, но смысл их становится мне понятен спустя несколько секунд.

так. Эй, парень. Проснись!!! ТЫ, а не вы, если вы, то Господин, вам плохо? А в России вообще - Мужик? Ты чего? дальше, эй уже был, следом эти. Скрытая тавтология как по мне. в мое сознание - ясно и так, что не в моё. Значит, моё излишне. ИХ - некрасиво.

Сообщение от interes123

Это был сон, но не успел я этому обрадоваться, как обнаружил, что свет не избавил меня от ощущения нереальности, от которого я убегал во сне.

хороший пример, обратной стороны медали. Рубленность - это уродливая крайность. Здесь - перебор.
Теперь по тексту. Много нудности. Особенно ближе к середине и финалу. Я бы посоветовал писать либо просто, либо с большим экшном.

Скрытый текст - Львиное комбо Учиха Саски или Ольгерд раздает всем сестрам по серьгам:

Спасибо всем за критику. Наверное, я плохо поступил, но это была только 2 редакция текста, а теперь я до 5 стараюсь ничего не показывать. чего скрывать - опаздываю на Кор -2010. Поэтому и пришлось подключить ваши светлые головы к работе над текстом. Простите ещё раз. Линолеум, кажется, ещё пару ваших советов и я, если правильно сделаю выводы, обрету свой собственный стиль. Спасибо! Классный отзыв интерес123. Спс и Мережуку. Правда, от занятные истории из жизни оф. планктона я немного засмеялся. Продавцы - это немножко другое.

[V"1"]

Написал недавно рассказ, просто так, от нечего делать. Почитайте, может понравится)

Скрытый текст - Перекресток:

Дом… Улица… Фонарь…
Надо же, Максим ещё что-то помнил из школьной программы. Перешагивая лужи, он, от нечего делать, смотрел на витрины и думал о всякой ерунде. Перерыв на обед, а домой идти совершенно не хочется…
Максим посмотрел на часы. Оставалось ещё сорок минут, можно сходить, посидеть в кафе, а можно пойти домой и вздремнуть, благо дом недалеко. Решив, что родные стены согреют лучше, чем казенные, Максим слегка сменил курс и направился в сторону своего дома. Погодка была приятная, шелестели листья кое-как выращенных на улицах деревьев, солнце взяло временный отпуск, укатившись за облака, стояла ласковая прохлада. Машин было много, поэтому Максим пошел пешком – в такой час пик можно застрять в пробке на ближайшее тысячелетие.
Максим быстро поднялся по лестнице на свой этаж и открыл дверь. Быстро разувшись, он прошел в зал и упал на диван. «Странно, вроде не перетрудился…» – успел подумать Максим и буквально выключился.



Вздремнул, называется! Максим лихорадочно надевал ботинки, успевая поглядывать на часы. У него было 7 минут.
Максим, едва не утащив дверь с собой, закрыл замок, быстро спустился вниз, обогнав лифт, и выскочил на улицу. Там его, в виде неприятного сюрприза, ждал дождь, буквально стена дождя, через которую даже свет было почти не видно. «Опять…» - подумал Максим, глубоко вздохнул и побежал.
5 минут… Он почти летел по тротуару, два раза чуть не упал, лавируя между темными силуэтами людей, но оба раза удачно сгруппировался и продолжал забег. Мимо мелькали машины, пробивая светом дорогу сквозь ливень. Рупор на автобусной остановке верещал о том, что «метеорологи просто шокированы, ничто не указывало на такой сильный дождь». Старики на остановке ругали последними словами всю российскую метеорологию и сгружались в автобус, довольные высказанной точкой зрения.
3 минуты… до офиса оставалось совсем чуть-чуть. Максим промок насквозь и уже шмыгал носом. Он уже примерно видел очертания здания, где он работал. Впереди был перекресток, здание располагалось диагонально по отношению к тротуару, по которому бежал Максим. Он решил бежать, напролом, как когда-то в детстве перебегал дорогу в неположенных местах. Не останавливаясь, он выбежал на дорогу.
Максим пересек половину перекрестка. Он уже облегченно вздохнул, ведь успел же, успел! Но его радость прервал крик какой-то женщины. Максим посмотрел вправо, но было уже поздно. Он почувствовал резкий удар в бок, услышал визг тормозов. В глаза ударил яркий свет фар. Постепенно Максим терял сознание, ещё успел услышать, как кто-то вызывал скорую. Слегка приподняв голову, он ухитрился посмотреть на часы. «Тридцать секунд!» - ещё успел подумать он. Голова стала тяжелой, веки закрылись…



- С ним все нормально будет?
- Конечно. Через две недели будет как новенький! – разговаривали где-то близко. Максим слегка приподнялся на кровати, устроился поудобнее и снова прикрыл глаза. За окном продолжал лить дождь, выбивая дробь по водосточной трубе. «Когда зайдут уже?» - подумал Максим. И будто услышав его, в палату зашли двое – его подруга Света и Леха – друг детства.
- Ну что, бегун, добегался? - друг детства, но подкалывать очень любит.
- Что ж ты так несся, как на пожар? – спросила Света, заботливо поправляя подушку под головой у Максима.
- Да я проспал. На перерыве домой вздремнуть пошел. Проснулся – времени в обрез. И побежал. Думал, успею, пока машин нету, - равнодушно пояснил Максим.
- Дурак ты Макс, - улыбнулся Леха. – Заставил поволноваться. ПДД учить надо вообще-то! А ты, что сейчас, что в детстве, где не надо по дорогам бегаешь.
- Да я… - оправдаться было нечем, и Максим просто развел руками, насколько мог.
- Да, да! Я помню как один раз мы…
Так и прошел день, за рассказами, воспоминаниями и дружеским подшучиванием над Максимом. Под вечер Света и Леха ушли, и он остался один. Максим думал, как же он не заметил эту машину, откуда она вообще выскочила… Но сон оказался сильнее размышлений и он, решив больше не забивать себе голову этими мыслями, спокойно уснул.
А дождь все не кончался…

[interes123]

мда уж, никакой идеи...
максим бежал, максим посмотрел, максим промок, максим думал - кому это интересно...
ху из максим? почему это он должен кому-то понравиться. ну сбила его машина, ну и фиг с ним.. мне лично не жалко.
а повествователь явно к нему неровно дышит, подглядывает за каждым движением.. вот если бы максим был убийцей, вором, насильником (подонком короче), ну или наоборот, супергероем, то может быть, мы бы и согласились с автором и тоже понаблюдали за максимом. а так - сводка происшествий, берут интервью у мамы максимки (местного бестолкового пацана)
но кроме идеи, забыла сказать, написано вполне неплохо. пробуйте еще!

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Оставалось ещё сорок минут,У него было 7 минут, 5 минут,3 минуты,«Тридцать секунд!»

- И что ? Не объяснений, ни приписок - "до чего осталось?"

его подруга Света и Леха – друг детства.
- Ну что, бегун, добегался? - друг детства, но подкалывать очень любит.

- пререфразируй,
ну а так - в чем ИДЕЯ то. Смысл писать отрезок???? или это начало романа? тогда поясни - пролог мол.

[V"1"]

interes123
спасибо за критику. да, вы правы, идеи нет, нет какого-то смысла в его так сказать "похождениях". в связи с этим, у меня вопрос: если "облепить" все это сочным сюжетом, что местный бестолковый пацан совершил убийство/кражу/изнасилование и включить Перекресток как эпизод, вам он понравится больше? вопрос из чистого любопытства, не более.

[Sera]

Добрый вечер. Обращаюсь к вам с просьбой: мне ОЧЕНЬ надо написать антиалкогольную агитку. Собственно, я её написала, но... словом, сама не пойму: толи слишком сухо, толи слишком размыто, толи и то, и другое вместе. В общем, вот...

Скрытый текст - оно:

За окном падают кленовые листья. Отрываются, кружатся и ложатся на лужи. Отрываются и ложатся. Снова и снова. Серое небо, мелкий дождь барабанит по карнизу.
И бурые, увядшие листья. Мёртвые дети клёнов…

Передо мной на столе незаконченный перевод. Через три дня сдавать – ничего, успею.
Привычно тянусь под стол за бутылкой, уже чувствуя на языке горечь водки. Бутылки нет. С тоской вспоминаю, что четыре дня назад решила завязать. Сейчас бы глоток, чтоб вырваться из этой проклятой апатии. Но нельзя.
Хватит.
Я не алкоголичка.

Стемнело. Лампа на столе отбрасывает круг жёлтого света. Всё, больше не могу. Устала. Вторую ночь не сплю. Мне мешает гнусное, ехидное хихиканье.
Ложусь в постель прямо в одежде, укрываюсь одеялом. В комнате темно и холодно. Как в склепе.
Сейчас бы выпить. Выпить и уснуть…
Опять тот же смех. Тихие вредные смешки в тишине. Всё ближе, всё отчётливее... Закрываю голову подушкой и отчаянно пытаюсь отключиться.
Вспоминаю последнюю фразу перевода: «И Бог не поможет нам, ибо Он дал нам свободу»… Чушь, бред…
Не могу уснуть. Этот смех сводит с ума, пульсирует в висках. Он как злой червь в моей голове, в яблоке мозга.
Часы угрюмо отбивают полночь. Грохочет дождь. Все, наверное, спят. Разумеется, что ещё делать ночью в такую погоду? А я лежу с подушкой на голове и тихонько схожу с ума. Силы покидают меня, капелька за капелькой. Как дождь за окном. Как бензин из прохудившегося бака: кап, кап, кап…
Лежу, крепко зажмурившись, и стараюсь ни о чём не думать. Не зажимаю уши, так делают только психи. Я не псих.
Чтоб уснуть, надо считать овец. Вот одна овца прыгнула через забор. Вот вторая. Вот третья. Вот… нет, это не она… Надо сосредоточиться и вспомнить, как выглядит настоящая овца.

Падаю в пропасть. В ушах хохочет раскалённый ветер. Вокруг пляшет безумный хоровод: спирали пламени, шипящие зелёные глаза, ленты радуг… Меня обнимает огонь, прильнул к телу шершавыми языками. Кожа лопается, из трещин льётся жёлтая кровь. Жарко… Душно…
Я знаю. Что это такое. Это Ад.
Свет режет глаза, полосует, словно бритвой. Огонь пожирает лохмотья кожи…

С трудом разлепляю веки, перед глазами всё плывёт. За окном светает. Наконец-то утро.
Я не спала. Это не сон. Сон приносит отдых, а тут… Нет сил встать. Нет сил оторвать голову от подушки. Одежда мокрая, словно меня окатили ведром воды.
Хочется пить – язык присох к нёбу.
Медленно встаю и иду в ванную, тело не подчиняется. Вода должен помочь. Вся надежда на неё.
Пью прямо из-под крана, захлёбываюсь.
Корчусь под душем, срываю мокрую майку. Струи холодной воды больно лупят по коже.
Отражаюсь в зеркале: белое лицо, синие губы, ни грамма крови. Не человек, а ходячий труп. Зомби.
Не могу одеться. Кое-как вытираюсь и иду в комнату. Сипло дыша, падаю в кресло.
За окном просыпается город, начинает шуметь, метаться, двигаться. Городу надо везде успеть, у него много неотложных дел. А я сижу – и у меня нет дел. Ни одного.
Взгляд падает на окно. Сейчас бы прыгнуть... Полёт с седьмого этажа, прямо в объятия асфальта, на руки смерти. Но я сегодня уже была в Аду. Больше не хочется…
Часы равнодушно отбивают время. Десять утра. Накидываю халат и иду на кухню. В холодильнике пусто, я тысячу лет не была в магазине. В шкафу нахожу пару кусков заплесневелого хлеба, съедаю, запивая водой, и возвращаюсь к рабочему столу.
Надо доделать перевод. Два листа.
С трудом, с потом и кровью, оставляя куски плоти, продираюсь через замысловатое переплетение китайских иероглифов. Час за часом. Слова и предложения. Перевести – понять – обработать – написать. Сначала один лист, потом второй.
Всё…
Звоню в редакцию и прошу приехать за готовой рукописью. Через полчаса на пороге появляется мальчишка-посыльный, смотрит на меня пустым. Равнодушным взглядом. Ему на меня плевать, он меня не знает. А я не знаю его.
Отдаю рукопись, написанную от руки, по старинке, и закрываю дверь.
Теперь несколько дней заслуженного отдыха. Наконец-то!

К концу дня прихожу в норму, даже настроение повышается.
Между тучами выглядывает закатное солнце. Завтра будет хорошая погода. Луч солнца – словно поцелуй ангела. Моего старенького, усталого ангела – хранителя. Спасибо тебе, родной, за капельку счастья…

Посреди ночи меня будит дикий хохот, оглушительный, как взрыв. С воплем вскакиваю, зажимаю уши ладонями, но это не помогает. Хохот дробью бьётся о череп, выковыривает мысли.
Не знаю, сколько проходит времени. Я сижу на кровати, сжавшись в комок, зажав уши, закрыв глаза, и чувствую, как сердце выламывает рёбра. А ангел хранитель… Где он?
Он устал меня спасать…
Бог устал нас любить…
Сквозь рёв смеха слышу ещё один звук: скребущий, едва различимый шорох. И в тот же момент чувствую прикосновение чего-то холодного к руке. С писком смахиваю с кожи круглого зелёного жука, светящегося в темноте, вскакиваю на ноги на кровати.
А зелёные жуки плотным ковром стелятся по полу, наползают на кровать, тянутся к моим ногам…
На миг дыхание перехватывает, затем начинаю прыгать по кровати, давить насекомых голыми пятками. Панцири хрустят, лопаются брюшки… Как же мерзко!..
Перепрыгиваю через шевелящуюся массу к двери и бегу на кухню. Ныряю под стол – пустые бутылки сл звоном раскатываются в стороны. Где-то здесь был флакон дихлофоса. Чёрт, да где же он?!
Жуки текут на кухню. Хватаю нож и принимаюсь яростно кромсать их на куски. Трещит вспоротый линолеум. Я кричу и режу, во все стороны брызжет вязкая зелёная насекомья кровь. Но жуков много, они ползут и ползут без конца…
Срываю жуков с себя, срезаю ножом вместе с кожей. Из ран на пол шлёпаются пригоршни крови. Жрите, твари! Жрите!
Вздрагивает входная дверь, под мощным ударом замок выламывается, и в прихожую вламываются два существа. Не люди – зелёные светящиеся жуки, огромные мутанты из кошмара.
С диким воплем накидываюсь на одного из них и режу, кромсаю его ножом. Отплёвываюсь от слизи, задыхаюсь от непереносимой вони.
Вторая тварь пытается меня убить, рвёт острыми когтями…

И я… умираю?..

Через пару дней я узнаю, что зарезала своих родителей…

За окном падают кленовые листья. Отрываются и ложатся на лужи. Барабанит дождь, небо затянуто тучами. И всё это – за решёткой.
Да, в моей палате на окне решётка. Против суицида.
Слышала, в соседней палате парню удалось повеситься. Везунчик…
Ничего, я тоже решусь. Больше не боюсь Ада. Знаю, что он – на земле…

Если бред - можно прямо так и писать. Я не обижусь.

[Guardian]

Сообщение от V"1"

Машин было много, поэтому Максим пошел пешком – в такой час пик можно застрять в пробке на ближайшее тысячелетие.

Раз он думал о том, чтобы поехать на машине, значит живёт товарищ неблизко. А у него в распоряжении всего сорок минут. Не имеет смысла тащиться, тем более пешком. Может лучше поселить его через дорогу от работы или лишить машины?

Сообщение от V"1"

Он почувствовал резкий удар в бок, услышал визг тормозов. В глаза ударил яркий свет фар. Постепенно Максим терял сознание, ещё успел услышать, как кто-то вызывал скорую.

Ну, во-первых, скорее всего сначала он увидел свет фар, а только затем был удар в бок. Потому что после удара он вряд ли видел что-то кроме искр из глаз. Во-вторых, мне кажется, лучше добавить пару слов о том, как он прокатился по капоту и шлёпнулся на асфальт. Он не мог этого не почувствовать, раз слышал, как вызывают скорую.
А в целом написано очень хорошо, язык ровный. Особенно учитывая. что написано было за 15 минут.

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

извините за неоперативность, выкладываю следующий кусок, постараюсь к концу следующей недели ознакомить со всей 1 частью романа. Кто первым кинет помидор?

Скрытый текст - Хроники Легиона, 6 и 7 главы:

Глава 6
«Снова нам в поход,
Опять идем в поход,
С оружием в руках,
С проклятием на устах,
Шагаем по земле…»
Боевая песнь легионеров

Утром над ними смилостивились, подняв, когда солнце пребывало уже высоко на небосводе. Постанывая и проклиная трубача, легионеры подползали к воде.
Шафт впервые испытал похмелье. Все вокруг, вплоть до него самого, раздражало. Ему не нравилось светило, не по-осеннему палящее сегодня, раздражала земная твердь, постоянно шатающаяся под ногами. Грозный ненавидел тупую боль в голове. Раздражал Дохляк, с головой погрузившийся в бочку с водой.
Шафт локтем отодвинул Юза и припал губами к благословленной влаге. Дохляк ворчал у него за спиной и жаловался на вчерашнее вино, но Шафт не слышал. Юношей овладели позывы голода. Несмотря на сытный ужин, хотелось есть.
Он осмотрелся в поисках повара. Скала и Льдинка, держась за руки, уже несли свои порции к общей палатке.
Шафт присоединился к ним. Ели молча, даже Юз предпочитал помалкивать.
Вскоре легионерам объявили, что последующие дни они проведут близ подлеска, создавая форт – первую опору Легиона на этом материке. Жалобы на здоровье больше не действовали на командование. Солдаты принялись за создание рвов и обтесывание бревен. Вскоре около недалекого дремучего леса вырос деревянный замок – творение рук человека. Простая и эффективная защита от вражеских набегов.

Еж заметно нервничал. Капитану, как ответственному за разведгруппу не улыбалось остаться без нее. За неделю до прихода основных частей он послал бригаду ветеранов прочесать местность. Миновал день, потом неделя. Если ничего не изменится до полудня, придется доложить Гемморою и получить взбучку.
Он нервно шагал вдоль опушки леса, всматриваясь в просветы между корявыми стволами осин. Отвлекшись, капитан чуть не столкнулся со Счастливчиком.
– Все еще не появились?
– Нет.
– Когда доложишь Мартину?
– После полудня.
– Не затягивай с этим. Сам знаешь…
– Конечно, знаю. Не идиот, – огрызнулся Еж. Его солдат уже не было в живых. Видимо нарвались на секрет орков. – Странно, они ведь опытные бойцы.
– Даже ветераны могут ошибаться. Главное сейчас – смириться с потерей и принять меры, - сказал, уходя в лагерь, Счастливчик. Наверное, нужно было как-то подбодрить друга, но он еще ощущал некий сумбур в мыслях после произошедшего и потому решил отложить разговор с Ежом на другое время.
Капитан, наверное, и сам не помнил, как его звали до вступления в ряды Легиона. Пять долгих лет он находился при исполнении. Счастливчик разменял третий десяток на днях. Вчера он с приятелями символически отмечал эту дату. Фортуна всегда улыбалась воину. Он бывал во многих схватках, участвовал не в одной баталии и всегда выходил из них без единого ранения. Капитан был мастерски закален и подготовлен к любой неожиданности. Так он считал до прошлого дня.
На ярмарке он во хмелю забрел в крытую повозку, разложенную под нехитрый домик. Внутри его ждала гадалка. Среди кучи хлама и яблоку негде было упасть, но капитан был не из тех, кто легко уступает при первых трудностях. Он смел рухлядь в угол и сел на скверно пахнущий топчан. С задором посмотрев на немолодую женщину, он предложил погадать ему.
«На что гадаем?», – спросила карга.
«На судьбу», – сказал, как отрезал капитан.
Старуха хмыкнула и достала потрепанную колоду карт. Со скучающим видом она выложила первые пять потрепанных карт.
«Отвага, честь, храбрость, упрямство, лидерство. Ну, тут все понятно. Ты же воин и первый ряд обычно характеризует общие черты» – прокряхтела она. Дрожащие руки выложили следующий ряд.
«Дорога, меч, битва, удача, и везение. Хм, обычно карты так не ложатся» – старуха покрутила последнюю карту и призадумалась.
«В сражениях ты одержишь не одну победу. Мало того, ты даже не будешь серьезно ранен, ибо фортуна присматривает за тобой и хранит своего слугу» – Счастливчик вздрогнул. До этого он как-то и не задумывался о своей феноменальной удаче. Капитан всегда бился как лев и каждый раз побеждал. Он часто терял друзей, но появлялись другие.
Старуха тем временем выложила следующий ряд. Карты словно эшелоны солдат, выстраивались в боевой порядок.
«Монета. Хм, это либо заработок, либо выбор. Птица. Так уже интереснее. Пернатые означают свободу и независимость» – старуха увлеклась своими манипуляциями и склонилась над вырисовывающимся раскладом.
«Слепец. В данном случае, скорее всего это опасность или забытье. Защитник. Смерть» – Гадалка смежила веки. Счастливчик кашлянул. Женщина посмотрела на него совершенно другими глазами. В них чувствовалась воля, сила и еще, наверное, печаль.
«Я могу рассказать тебе о грядущем, но вряд ли оно тебе понравится» – она сложила колоду и протянула руку, дожидаясь платы.
«А деньги возьмешь все равно» – хмыкнул капитан. – «Нет уж, голубушка. Давай-ка, делись откровением»
«Твое имя связано с удачей, скорее всего не ты его выбирал. Иначе фортуна бы не ответила на зов. В бою, как я уже говорила, ты не знал, и не будешь знать поражений. Но второй ряд полон загадок. Без третьего я бы его не прочла. Ты ведь не совершил ничего героического, деточка. Ведь так?» - старуха ухмыльнулась, смотря ему в глаза. – «Хотя хотел. За этим и шел, словно наивный дурачок в Легион. Не удивляйся. Местных стражей порядка я знаю, а ты среди них не числишься. Остаются легионеры и шайки разбойников. Но ты отважен как рыцарь, поэтому последних я откидываю»
«Может я рыцарь и есть» – бросил капитан.
Старуха будто в душу ему смотрела. Будучи юн и полон романтических бредней, он записался в солдаты. Но война оказалась не такой, как ее описывали сказители. Он видел горы трупов, среди них были женщины и дети, целые семьи вырезались за жалкий кусок земли. А солдаты не были так уж благородны. Они насиловали и убивали. Вскоре Счастливчик перестал понимать, за какую сторону он сражается. Война стирала знаки различия, делала людей зверями. Карьера на государственной службе не сложилась, и он пошел в Легион. Но и здесь он не нашел для себя подвига. Легион был защитой для простого люда, делал вылазки в стан врага и иногда уничтожал отдельные отряды отщепенцев. Он просто выполнял работу, за которую хоть и с небольшими задержками, но платили. А вот благородные поступки навсегда остались в детских мечтах.
«В таком тряпье?» – Рассмеялась карга.
Счастливчик оглядел себя: грубая, но ладно сшитая рубаха, заткнутая в потертые, напоминающие мешковину штаны. Он усмехнулся.
«Итак, третий ряд сложил единое целое со вторым» – пробубнила старуха. – «У тебя все-таки будет возможность воплотить свое юношеское желание – ты совершишь героическое деяние, но при этом умрешь. И никто этого так и не увидит» – Гадалка зашлась диким кашлем. Капитан ни секунды не сомневался, что над ним смеются.
«Такое гадание оставь при себе» – бросил он. – «Я не верю ни единому твоему слову, женщина. Назови свое имя, чтобы я знал, кого проклинать по вечерам»
«Кассандра, милок» – прошамкала карга. – «Я и не рассчитывала, что ты мне поверишь, никто не верит старой и безумной старухе. Не верь и ты. Может, и проживешь годок другой на этом свете»
Слова проклятущей ведьмы глубоко запали ему в сознание. Капитан обдумывал их все время, крутил и так и сяк, менял местами, но так и не понял, что они для него значили. На совещание он прибыл в угрюмом настроении.
В просторном шатре собрались только высшие чины. Воины тихонько совещались между собой, обсуждая причину собрания. Мартин в нетерпении заговорил первым:
– Ну что там еще, Счастливчик? Не могли дождаться подкрепления? – Произнес генерал.
– Вам все разъяснит Маркус, - сказал, указывая на Ежа капитан.
– Не нужно оправдываться, вы два сапога пара, - невозмутимо ответил Мартин. Он не терпел оправданий от подчиненных.
– И все же генерал я предлагаю дождаться его, - настаивал Счастливчик.
– Будь по-твоему капитан, но если новость не оправдает моих ожиданий, – он не закончил так как в это мгновение у входа появился сам Еж.
Маркус Децимус, капитан разведроты стоял мертвенно бледный и не решался подойти к собратьям. Его обсидиановая кожа приобрела пепельный окрас, кое-где стали видны проступающие вены.
– Генерал, капитаны. Прошу следовать за мной.
– Что за шуточки капитан. Я вас спрашиваю.
– Генерал, я настаиваю, – с этими словами Еж вышел из палатки.
– Эти молодые слишком распоясались, думают им все дозволено, - проворчал Геморрой, вставая из-за стола.
Они прошли вдоль солдатских палаток. Приближался ужин, и большинство легионеров собралось близ походных котлов. Еж вывел их к той самой опушке, где недавно он разговаривал со Счастливчиком.
– Итак, капитан, мы здесь. Излагайте суть, – скомандовал Мартин.
Маркус подозвал затаившегося в стороне солдата. Воин вытянулся по струнке и рявкнул приветствие.
– Докладывай рядовой.
– Есть капитан. Будучи не в наряде я отлучился пос... э-э, за орехами. – Легионер проявил чудеса смекалки и не опозорился перед штабом. – Идя по проторенной тропе, я увидел кусок мяса. Вначале подумал – волки медведя загрызли. Но потом подошел ближе, а там, – Рядовой замялся, и, заметив приободряющий взгляд Маркуса, продолжил. – Этой грудой мяса генерал оказался сержант Рип. Вне сомнений - это именно мой лучший друг лежит там.
– Что?! – Диким вепрем проревел Мартин. – Кто напал на него? Маркус, объяснитесь.
– Я думаю это могли быть орки, - предположил Еж.
– Чепуха. Орки не мелят на фарш потенциальную еду капитан. Они конечно кровожадные твари, но не мясники.
После последнего слова собравшихся легионеров осенила страшная догадка.
- Лешие, возьми меня бездна, это могли быть только они, - опередил всех Шрам. – Но откуда им здесь взяться? Им место в болотах и топях.
Счастливчик призадумался. Возможно, в глухой чаще и были болота, но точно уж не у опушки. Так далеко от своего логова эти твари никогда не выбирались.
Лешие были отвратительной, с далека напоминающей голые стволы деревьев, мерзостью. Их панцирь мог пронзить не каждый меч. Лапы леших заканчивались когтями, по форме напоминающими мясницкий тесак, откуда и взялось их прозвище. Ютились твари в основном в Темноводье, крае занимавшем восточную часть материка. Там они вели постоянные воины с водным народом, так же называемым водяными. Люди туда редко захаживали – уж очень гиблым было место. Владения Низании заканчивались на самой границе топей, опоясав последние клочки твердой земли цепью неприступных крепостей.
– Капитан, собирайте людей, – обратился к Маркусу генерал. – Я пойду с вами. Сегодня же прочесать территорию. Мы изведем всю нечисть в округе. Я даю вам мое слово.
– Есть, – дружно сказали подчиненные.
– Генерал, может нам лучше дождаться подкрепления, - неуверенно произнес Шрам.
– Не думаю что оно нам необходимо, – отмахнулся Мартин. Генерал предвкушал грядущую победу.
Еще до захода солнца две роты прибыли по приказу командования. Полностью экипированные, ветераны разбились на небольшие подразделения и начали прочесывать лес.

Глава 7
«Целься приматам в голову.
Это их самое слабое место»
Поговорка орков

Риз и Заноза вели крайний слева отряд.
– Мало того, что вышли под вечер, так этот хмырь нас на группы разбил. Старый пердун, – огрызнулся Риз.
Заноза прыснула в кулак.
– Чего ржешь дура. Сама в той же упряжи, что и я. Теперь всю ночь таскаться по буреломам, - огрызнулся Риз. Едва получив повышение он приобрел прескверную привычку хамить равным по чину.
– Попрошу не хамить сержант, хотя бы при даме.
– И где здесь ты видишь даму?
– Козел, - Заноза отошла в сторону от грубияна.
Генерал отобрал для рейда лучших бойцов. Ее бригада насчитывала половину сотни, чуть меньше чем имел Риз. На правом фланге находилось столько же бойцов. Остальные силы Мартин сконцентрировал в центре.
Генерал не растолковал толком, чего хочет от солдат. Сказал только: «смотрите в оба». «И куда смотреть?» - Думала Заноза.
Их окружала опасная полумгла. Сумерки понемногу окрашивались в вязкую осеннюю ночь.
«Да еще этот недомерок Риз. Получил звание и посылает всех на все четыре стороны».
С правой стороны донеслось уханье совы – сигнал хранить молчание. Легионеры растянулись в цепь.
Занозе не нравилась странное спокойствие, царившее вокруг. Возникло ощущение, что отсутствует самое важное. Она прислушалась к своим чувствам.
Завывание шального ветра, тихий шелест падающих листьев, ясная и полная луна. Не хватало еще чего-то. Без последнего ощущения лес терял свою полноценность.
И вдруг она поняла.

Ежу не нравилась тишина. Легионеры продвигались сквозь густой кустарник, почти вслепую не переговариваясь и не откликаясь уже долгое время. Маркус помнил слова наставника по боевой подготовке. Помимо тумаков и затрещин, мастер меча передал и накопленную им житейскую мудрость. «Если все проходит слишком гладко – жди беды» – часто говорил он.
Маркус Децимус был тертым калачом, не раз достававшим меч из ножен. В родном Стиге он начинал как каменщик. В один проклятый день он разом лишился работы друзей и медяков в кармане.
После нескольких месяцев скитаний и нищенства судьба свела его с Легионом. С этого дня у него были либо удачные дни, либо обычные. Но плохих он с тех пор не видел.
Задумавшись, Маркус оступился и чтобы сохранить равновесие, остановился. Подняв взгляд к невидимому из-за густых пока еще крон небу, и посылая ввысь немые проклятия, он заметил едва уловимое движение в перекрученных ветвях. Капитан прислушался, но не уловил даже шороха. Видимо белки проказничали. Однако неприятное ощущение не покинуло его.
«Сержант, остаетесь за меня» - произнес Маркус на языке жестов подчиненному.
Он только удостоверится, что все опасения были напрасны. Капитан серой тенью скользнул под сень деревьев.

Мартин вышагивал в центре своей небольшой армии. Для рейда он выбрал стандартную расстановку отрядов. Легкая пехота расположилась с флангов, тяжелая прикрывала тыл, остальные панцирники должны были принять основной удар. Лучники дадут залп, находясь в полной безопасности за спинами мечников. Сказать по правде стрелков он выбрал знатных. Они именовали себя «ветром смерти». Еще никто, на памяти генерала начиная от Низанских степей и кончая Челюстью Дракона, не был так достоин своего названия больше чем они. Они били так точно и сноровисто, что их мишень, перед тем как отправиться в бездну ощущала только слабое дуновение ветерка. Конечно, подлесок не мог считаться самим Гиблолесьем – стволы деревьев довольно далеко располагали друг от друга, часто появлялись прогалины и поляны. В самом Гиблолесье, протянувшемся далеко на юг, до самых предгорий Челюсти Дракона было полно разной живности и просто кишело орками. Там луки были просто бесполезным куском древесины. В этом же подлеске стрелки могли принести немалую пользу.
Мартин являлся сторонником классических правил ведения боя. Такая расстановка бойцов была самой примитивной и легко предугадываемой. При лобовой атаке пехота разбегалась якобы в панике, смещаясь на самом деле к краям флангов. Лучники в этот момент спускают тетиву практически в упор противнику. Легкая пехота тем временем заходит врагу с тыла, полностью деморализируя его. Генерал никогда не изменял своей любимой тактике, и это всегда окупалось сторицей. Только абсолютная уверенность в собственных силах дарила старому волку победу за победой.
«Генерал, к нам поступило сообщение с правого фланга» – сообщил увалень сержант.
«Что они передают?»
«Впереди виден противник. Расстояние – двести метров. Пока бездействуют»
Генерал подобрался. Враг уже близко и вскоре его ждет очередной военный триумф.
Вскоре даже последние ряды с легкостью различили орков. «Заодно прихлопну и их» – подумал Мартин. Орки расположились на противоположном конце просторной просеки, окаймленной по сторонам небольшой порослью молодых вязов. Посередине рос, сыпля сухими листьями, огромнейший дуб из когда либо виданных Мартином. Кряжистый и разлапистый лесной великан закрывал половину обзора. Не каждый лесоруб решился бы спилить исполина.
Генерал насчитал коло трех сотен врагов. Леших не было видно. Мартин сохранил хладнокровие. Хоть легионеры и пребывали в меньшинстве, он прекрасно знал, что численное преимущество в бою играет не первую роль. Если противника лишить внутреннего стержня вся его боевая удаль превратится в пустой звук, а в душе не остается ничего кроме одного единственного желания спасти - собственную шкуру.
Он отдал лейтенанту приказ начинать наступление. Легионеры перестроились в атакующую позицию и тихим маршем двинулись вперед. Мартин рассчитывал одним видом неспешно приближающихся солдат подавить волю врага к победе. Воины сомкнули ряды. Лучники приготовились дать первый залп. На открытой местности противник попросту превратится в дикобраза, если не отступит.
Однако орки и не думали отходить.

Заноза нервничала. Лохматые ублюдки, будто в статуи превратились. Легионеры с минуты на минуту подойдут на дистанцию выстрела, а они даже не шелохнутся.
Нечто склизкое, холодящее как кусок льда запало ей в душу. «Может это женское чутье» – подумала Заноза. Что-то поздновато оно начало проявляться. Сержант решила поделиться своими опасениями с Ризом.
Поискав его взглядом, она застала легионера в довольно занятной позе. Сержант, похоже, пытался залезть на небольшое деревце. Он дергался и сучил руками, пытаясь ухватиться за ветви, но вскоре бросил это неблагодарное занятие и затих.
– Последние мозги растерял воин? – Прошипела сержант.
Она непременно попросит перевода в другую часть после задания. Нет сил дольше терпеть его несносные штучки.
– Слышишь, что я тебе… – Она замолчала.
Под Рипом медленно расплывалось темное пятно, едва заметное в бледном свете луны. Сержант трижды лязгнула мечом по панцирю, что означало сигнал тревоги, и отскочила к соседнему деревцу, прикрывая спину.
Но ее ждал неприятный сюрприз. Дерево, которое должно было прикрывать тыл, зашевелилось и подняло свои ветви-когти вверх. Уже оборачиваясь, Заноза осознала, что не успеет увернуться.
Леший, а это был именно он и никто другой, своими лапами отсек ей обе руки. Сержант упала на холодную землю, заливая ее потоками собственной крови. Корчась в предсмертных судорогах, сержант смотрела на то, как некогда тихие деревья вдруг ожили и с противным поскрипыванием нападали на легионеров.
Люди не успели среагировать и теперь только пятились под натиском врага. Лесную плешь огласил истошный вой, предвещающий солдатам близкую гибель.
Лешие, ведомые Серпом – одноруким и кряжистым представителем этой расы, теснили людей с обеих сторон. Предводитель прорвался сквозь нестройный ряд щитов, кромсая острыми когтями живую плоть. Он безошибочно бил в самые беззащитные места, лишал воинов конечностей и голов. Не отставали от вождя и его сородичи.
Слева от Серпа оказались двое солдат. Одному он размозжил голову. Оставшийся ударил вождя по панцирю, но леший не обратил на это никакого внимания и яростно всадил жертве коготь в глотку. Рука застряла в трупе. Пытаясь освободиться от тела, он высоко поднял человека над головой. Леший без видимых усилий бросил кусок растерзанного мяса в приближающихся врагов. Тело еще в полете разорвалось пополам, орошая легионеров дождем из крови и внутренностей.
Хотя людям противостояла всего дюжина тварей, они дрогнули и попытались слиться с центральными отрядами. Но и там нарвались на леших. До поры, притворяясь деревьями чудовища, оказались внутри рядов воинов и теперь собирали кровавую дань за их невнимательность. Отовсюду слышались крики боли и ужаса. Ошметки вырванной плоти щедро сыпались на усланную листвой траву.
Крюк, младший из участвующих в расправе леших, поднял сучковатую голову и посмотрел на серебряный, весь в рытвинах, лик луны.
– Сегодня небесное око станет красным и я, наконец, перейду во взрослую фазу жизни, – радостно возвестил монстр. Проходящий мимо сородич ободряюще взглянул на него и размозжил голову мертвой Занозы.

Расположенные в секрете на левом фланге лешие, начали атаку немного раньше других и тем самым дали возможность остановить прорыв в других частях легионеров. «Мясников» встретили поднятые щиты.
Первая волна леших нарвалась на железный заслон. Мечи не сразу, но все же пронзили неподатливый хитин. Лапы леших подогнулись и чудовища рухнули на колени. Солдаты, заклинив оружие в естественной броне, вскрыли им панцирь. Скупая черная жижа окропила ступни легионеров. Но на подходе была следующая лавина врагов. Завязалась схватка.
Большая Нога пробил легкое солдата, отпихнул другого и нарвался брюхом на заточенное лезвие клинка. Отбросив человека, он попытался ретироваться, но люди облепили его со всех сторон, лишив возможности двигаться. Вскоре леший пал под градом ударов.
Легионер Гик всадил меч в бок чудовищу и попытался вытащить клинок из проделанной бреши. Отвлекшись, он не заметил подкравшегося к нему сзади родственника убитого.
«Вот ведь незадача» – думал Даз, в прошлом капитан стражи города Стадиума. Ветеран бросил свой щит в пару недругов, подбиравшихся к Полу со спины. Даз бросился «мяснику» под задние лапы и всадил клинок прямо туда, где у обычного человека находится промежность.
Пол зашел с правой стороны и распорол лешему живот. Следующим движением он добил «мясника» всадив острие тому в глазницу.
Даз осмотрелся. Легионеры выбили леших с правого фланга. Непонятная толчея творилась в сердцевине армии. Битва несколько осложнилась из-за подошедшего подкрепления орочьих отрядов. Однако воины выдерживали и не такое давление.
Ветеран хмыкнул. Похоже и на этот раз он перехитрил костлявую. Желая отсалютовать своей сопернице, он поднял руку в почетном приветствии и встретил смерть с ликующей улыбкой. Стрела, одна из многих низринувшихся на солдат, с лихим свистом вонзилась ему под левую лопатку.
В этот миг, затаившийся под кроной ветвистого клена Маркус, начал свою игру. Легко перебираясь между переплетением сучьев, капитан обогнул прогалину по кругу и зашел стрелкам с тыла. Он вынул из-за пояса «волны Стига» - традиционное оружие своей родины. Кривые извивы лезвий оставили глубокие рваные раны зазевавшимся стрелкам. Орки с глухим стоном рухнули вниз. Иные народы не принимали кинжалы и насмехались над их формой, но в Кородской империи их порой предпочитали мечам. Он словно птица спорхнул с ветви и мягко приземлился между двумя врагами. Два кинжала впились в область паха. Резко поднявшись, Еж выдернул «волны Стига» и перепрыгнул на следующее дерево, даже не оглянувшись посмотреть, как летят на землю сначала потроха, а затем и их владельцы.
Пол закрылся телом падшего товарища и отбежал под спасительную сень деревьев, старательно выкрикивая по-орочьи «не стрелять». Он не собирался умирать как остальные.

Когда сражение началось, генерал да приказ остановиться. Он вытянулся в полный рост и выкрикнул:
– Первая и вторая бригады, пли!
Едва произнеся, эти слова Мартин покачнулся. Он взглянул на стрелу, вошедшую ему под ребра по самое оперение. Тело генерала подхватил Мотылек. Лейтенант знал, что Геморрой умер – орки редко промахивались.
На стушевавшиеся ряды легионеров рухнул ливень стрел. Люди падали как подкошенные. Только панцирники устояли перед смертельным дождем. Орочьи лучники, укрытые ветвями могучего дуба готовились дать следующий залп.
Мотылек схлопотал стрелу в ногу. Он подал сигнал к отступлению. С левой стороны к ним подходили лешие. Если они ввяжутся в бой, солдат перебьют как овец.
«До истечения срока службы оставалось, каких-то полтора года» – думал лейтенант, ломая древко и вытаскивая наконечник.
– Воины, отходим в чащу, – скомандовал Мотылек. Еще одна стрела пронзила его печень, следующая вонзилась в горло.
Перед боем орки получили довольно четкие инструкции убивать всех людей, принимавших на себя командование.
Солдаты, укрываясь от лучников щитами, медленно отступали. Но отход все больше усугублял их положение. Последний секрет леших, находившийся у них в тылу, замкнул круг.
И началась бойня. Легионеров, как домашний скот, резали и потрошили. Солдат разрывали на части, враги вдоволь умылись живицей павших. К концу расправы от двух рот осталась только груда расчлененных тел и куча покореженного металла. Ошметки армии бежали без оглядки, чтобы сообщить ужасную весть своим собратьям.

Этой ночью клан Совы праздновал победу. Они наголову разбили людей, не потеряв и десятка воинов. Очень скоро орки косой пройдутся по селениям приматов, под корень вырезая их жалкий род. Таково высшее предназначение их племени – сеять вокруг себя ростки смерти, страха и ужаса.
Гухра, верховный вождь клана, вразвалочку сидел на собственноручно созданном троне из костей своих врагов. Орк был доволен собой. Сегодня он разгромил приматов и укрепил свое положение перед сородичами. Вождь заключил союз с скворлокхами, как себя называли лешие, сделав орочью рать сильнейшей во всех лесах Клинка.
По правде говоря, союз заключил Бунда, шаман клана, одурманив лидера леших наговорами. Благодаря ему орки имели не безмощглое стадо, а организованных воинов. Да и самостоятельно организовать столь искусно расставленную ловушку Гухра тоже бы не сумел.
Раздумья вождя прервал его младший сын Гагаха:
– Отец, в момент твоего триумфа посмел явиться к тебе этот жалкий примат.
Гагаха хлопнул в ладоши и два могучих орка, охранявших вход к опочивальне вождя, приволокли Пола, имеющего весьма жалкий вид. У шеи легионера готовые впиться в артерию застыли острия копий.
Пол знал, что его часть сделки выполнена. Но выполнит ли свое обещание вождь – оставалось загадкой.
Пол угодил к оркам случайно во время одной из первых разведок местности. Он оказался одним из пяти несчастных, угодивших в руки этим тварям. Гухра предложил им сотрудничество почти на равных условиях: сообщать обо всех патрулях в обмен на их жизнь. Четверо отказались. Пол посмотрел на подлокотники трона, созданные из человеческих черепов, и поежился.
Его товарищей варили на медленном огне очень долго. «Чтобы плоть легко сошла с кости» – сообщил ему тогда шаман. Когда черепа натерли до блеска и встроили в трон, плоть не выбросили. В тот день семья вождя сытно откушала. Легионер непроизвольно покосился на гору трупов. Этой «еды» сумасшедшим тварям хватит на долгие дни.
От внимания Гухры не ускользнул нездоровый интерес Пола к мертвым товарищам:
– Не волнуйся. Тебе как нашему помощнику тоже полагается лакомство. Ты можешь сегодня есть с нашего стола, – вождь подал знак поварам и Полу подали миску со свежей юшкой из людского мяса.
– Если не хочешь вариться в этих котлах, будешь есть вместе с нами, - вполне серьезно сказал Гагаха.
Пола стошнило прямо в поданную миску.
– Необычная приправа, – захохотал вождь. Ему, как и сыну нравилось пугать примата.
– Я пришел узнать готов ли вождь исполнить свое обещание, - выдавил, вытирая с лица остатки блевоты Пол.
Гухра взялся было за топор. Нахальный примат посмел говорить с ним в повелительном тоне. Но нет, он ему еще нужен. Веселье и жажду крови придется отложить на более позднее время.
– К этому мы еще вернемся. Сначала ты расскажешь мне вот о чем, - порычал вождь.

Когда началась бойня, Еж не сбежал. Кородцу претило чувство страха перед неизбежной гибелью, но и умирать он не спешил. После того как капитан расчистил себе путь к отступлению, он решил притаиться и побольше разузнать о неожиданных союзниках орков. Помочь легионерам он бы не смог, только бы сложил голову зазря.
Капитан спрятался под порядком поредевшей листвой и притаился. Добив раненых, орки успокоились и развели костер. Когда воины начали распевать песни, больше похожие на свиное хрюканье, Маркус понял – пора.
Едва заметный силуэт прокрался над расставленными постами к празднующим победу врагам. Ему повезло – орки насытились кровью жертв и потеряли осторожность. Они были полностью уверены, что сегодня на них уже никто не нападет.
Славная бы получилась заварушка, если бы с ним оказалось хотя бы полсотни бойцов. Но у Легиона еще будет шанс взять реванш.
Ночь выдалась холодной. Холода скоро нахлынут в Низанию принеся с собой зиму. Легионер промерз до костей, он старался не выдать себя стуком зубов.
Ветер завел свой грустный танец с сухой листвой то, вздымая ее ввысь, то опуская на землю. Оставшиеся на сучьях вялые огрызки, тихо шелестели, видимо завидуя успевшим опасть собратьям.
Прозябая от холода, Еж пробирался к лагерю врагов. Прокравшись к ним почти вплотную, он устроился на нижней ветке и начал наблюдать.
Орки веселились и пировали. Они пили кровь умерших. Это действовало на них сильнее вина. «Поедая плоть умерших врагов, выпивая их кровь, они верят, что забирают себе их жизненную силу» – вспомнил капитан скудные познания о чужой культуре.
Но вот произошло то, чего он никак не мог ожидать. Между набивающими желудки клыкастыми тварями вели живого человека. Маркус подумал, что сейчас состоится казнь, но вождь и не подумал отдавать такой приказ. Вместо этого он предложил легионеру разделить с ним еду. Еж невольно передернул плечами от омерзения. Удивление солдата еще больше возросло, кода он услышал, как человек говорит на орочьем наречии.
Речь старшего народа походила на рычание собаки и свиной визг. Передние клыки орков не позволяли им говорить витиеватыми фразами. Покрытые густым мехом, они больше походили на вставших, на задние лапы диких кабанов, чем не разумную расу. Былые войны с гномами лишили их остатков разума, и эти существа окончательно сошли с ума. Они перебрались в дремучие леса, считая кроны деревьев большим благом, чем крыша над головой. На орков легло проклятие победителей. Даже после окончания войны они не нашли в себе сил остановиться. «Только кровь утолит нашу ярость» – говорили они.
Еж понял, что непозволительно отвлекся. Он попытался приблизиться к предателю (капитан не сомневался в его статусе ни минуты), и рассмотреть лицо легионера.
В этот момент мимо дерева, где он затаился, прошли опьяненные кровью орки, решившие справить малую нужду прямо под ним.
Прошло несколько томительных минут, прежде чем Еж, наконец, подобрался на максимально возможное расстояние. Но с того места, где он остановился, был виден только затылок человека, и капитан только и мог, что пытаться разгадать, о чем толкуют недруги.
За время беседы вождь всякий раз повышал голос, и по невольному вздрагиванию человека Маркус догадался, в чью сторону произносились эти проклятия.
Ночь несла в себе мертвецкий мороз, капитан не мог дольше выжидать, иначе капитан рисковал к утру превратиться в ледышку.
Он начал осторожно пробираться когда за спиной раздались отчаянные восклицания легионера:
– Но это невозможно. Я иду на гибель, - кричал предатель.
Вместо ответа вождь подал приказ и человека повели к котлам.
– Ну, хорошо, хорошо я согласен, но только поклянись, что это будет моим последним поручением.
Вождь прорычал проклятие, но все же кивнул.
Далее предателя провели в шатер вождя, следом вошел глава клана, несколько орков и двое леших – видимо тоже не последние фигуры их союза.
Чувствуя, что с каждой секундой мерзкий холод сосет из него жизненные соки, капитан проклял врагов, спрыгнул на землю и канул в темноту.

[Винкельрид]

Сообщение от Мережук Роман

вылаживааю следующий кусок... Кто первым кинет помидор?

Могу. Надо говорить "выкладываю".

[Линолеум]

Сообщение от oligerd

Поцыка сшибла машина

Вот сие написано лучше, чем про армагеддон в супермаркете. Добавить халявной экспы не могу, но знай - я в тебя верю.

Сообщение от V"1"

ладно, черт с ним. не писал я этот рассказ от нечего делать, мне вообще бл* 15 лет и писал я этот рассказ ровно 15 минут на чертов конкурс "Правила дорожного движения". там тема была, перекресток... все, можете смеяться.

Обязательно посмеемся...но потом. 'V"1", не колотите вы так усердно понты по поводу своего инфантилизма. 15 лет это не диагноз, а всего лишь временное явление. Скидку на возраст тут делать не привыкли. Как гласит мудрая народная поговорка: "Назвался груздем - хватит звенеть яйцами". Тем более почти все сказали, что написано ровно. Если судить по Басову, то можете считать себя "виртуозом" (ну почти).

Сообщение от Sera

Добрый вечер. Обращаюсь к вам с просьбой: мне ОЧЕНЬ надо написать антиалкогольную агитку. Собственно, я её написала, но... словом, сама не пойму: толи слишком сухо, толи слишком размыто, толи и то, и другое вместе. В общем, вот...

Скажем так - это не прокатит на антиалкогольную агитку. Слишком... э-э-э, прилизанно. Мысли ГГ штрыкают интеллигентностью, проникаешься жалостью, но не отвращением. Для агитки вроде, как и хорошо, но...Блин,Sera, вот сто пудов вы никогда не были в алкогольном угаре:) Вот у Булгаковв это чувствуется, отсюда и всего его галлюциногенные "Огненный(или зеленый) змий", "Рокковые яйца", "Мастер"...переборы с брутальностью. ИМХО, в агитке должна ощущаться мерзость, будто тебя окатили помоями, чтобы ты понял, что так делать НИЗЗЯ. В целях незапланированного пиара, у меня тоже была мысля сделать подоюный рассказ, построить его на контрастах. Тоже не получилось, не хватило сил:) Вот тут есть пара кусков черновика, может что-то будет полезно

Скрытый текст - незаангажированный пиар:

Зеркало поколений
Елена Павловна вышла на крыльцо, встречая. На красивом, добром лице явственно читалась легкая укоризна
- Андрей Аристархович! Ну что же вы, милейший: право, так опаздывать, все уже заждались.
- Прошу меня извинить, дражайшая Елена Павловна, - слегка касаюсь губами протянутых пальцев, с удовольствием вдыхаю запах цветочного мыла, исходящий от них. - У помещика Распопова понесли кони, пришлось вправлять возчику руку и накладывать шину.
- Ну полно-полно! - Елена Павловна подхватила меня под локоть и чуть ли не поволокла в дом. - С порога такие подробности! В гостинной уж и поговорим. Клавушка, - это она горничной — Прими у господина Снегина шляпу и трость.
Я всегда с удовольствием ездил на посиделки в усадьбе Струменщиковой. Будучи женщиной ангельской красоты и безбрежного обаяния, она в равной степени являлась настолько же умна, насколько и неотразима. В то время, как ее ровесницы щеголяли нарядами и жеманничали с кавалерами на балах и званых вечерах, стараясь подоходней обустроить свой брак, Елена Павловна больше времени уделяла чтению Вольтера, Гюго, Сервантеса, Достоевского. Матушка ее, Антонина Афанасьевна, с излишней, на мой взгляд, щепетильностью относящаяся к сложившимуся положению дел, чуть ли не силком вытягивала нерадивую, в плане обзаведения потомства, дочь в свет. И лишь когда начались вечерние чаепития, устраиваемые Еленой Павловной каждую среду, «маман» немного угомонились.
- Ну наконец-то, батенька! - Алексей Григорьевич встал, широко раскинув руки. - А мы уж боялись вас не дождаться!
- Простите ради Бога, Алексей Григорьевич, Николай Петрович и вы, Зинаида Павловна! Простите великодушно! Служба у меня такая, что ни днем ни ночью продыху нет!
- Ну что ж на службу-то хулить! - Улыбнулся Николай Павлович, разминая пальцами папиросу. - Кто давал клятву Гиппократа тем спокойный сон неведом!
Я обменялся крепкими рукопожатиями с мужчинами, облобызал руку Зинаиды Павловны и наконец присел в услужливо подставленное кресло.

- Больше двух бутылок на одни руки не выдаем! - Обрюзгшая продавщица своей, выпирающей из под захлюпанного бурыми пятнами халата, необьятностью,закрывала половину стойки за прилавком .
- Да какие проблемы, родная! - Леха полоснул улыбкой покоцанные прыщами щеки. Кожа на лице опасно натянулась — того и гляди лопнет, обдав продавщицу желтоватой струей. Я сглотнул: воображение — враг мой.
- По два пузыря на руки, так по два! Вот одна рука, а вот вторая. Два плюс два четыре! Скока с нас?
- Академик! - Продавщица повернулась, необьятности запрыгали-заколыхались и с секундной задержкой повторили маневр. Громозека в халате. Нет, тогда уж Громозечка.
- Двадцать пять семьсот! - Бутылки выстроились на прилавке, как солдаты на плацу.
- И еще банку сардин, колечко «Краковской» - вон то, батон и шоколадку. - Леха зашуршал купюрами, оценивая свою платежеспособность.
- Какую шоколадку?
- А какие есть?
- «Чайка» и «Аленка».
- Давай «Чайку».
Пакет оттягивал руку. Солнце на небе болезненно пухло жаркими потеками. Красный червяк трамвая изрыгнул очередную порцию спешащих домой пассажиров...

- Ах, какими же людьми будут наши потомки! Не сомневаюсь в том, что окажутся они сильными, невероятно одаренными духовно и морально, замечательными и талантливыми во всех аспектах. Они полетят на Луну, как в романе месье Верна, а может и намного далее, за пределы солнечного лимба, к звездам. Победят голод, нищету и болезни, алчность, похоть и гнев. Они будут красивы как античные статуи и смиренны как библейские праведники! Невероятными, невозможными людьми будут наши потомки!

- Ну а я ему и говорю: слышь, ты , пендос голимый, еще раз увижу, как ты рядом с моей телкой трешься - яйца поотрываю. Ну а он сразу на очко выпал, начал че то мычать типа «Я не такая, я жду трамвая». Слушал-слушал его, а потом не вытерпел и в бубен ка-а-ак прорядил!
- Ну, здорово! А он че?!
- Да ниче, я ж говорю — обосрался. Сидит молча, юшку по е*лу растирает! Налей-ка лучше еще.
Леха надербанил «Столичной». Кока, он же Николай лихо опустошил пластиковый стаканчик, крякнув на выдохе.
- Да, преподы они все такие! Вроде о высоком трещат, а чуть-что — сразу в трусы немытыми руками лезут. Расл...растлители, ептыть!
- Да ну вас, вечно вы всякую чушь порете! - Зинка оправила миниюбку, еле прикрывающую голенастые колени — Леш, мне тоже налей.
- Желание дамы — закон! - Леха засмеялся, берясь за бутылку.
На экране телевизора четыре ражих молодца вовсю пользовали в причудливых позах пышногрудую нимфетку, совершенно не стесняясь численного превосходства. Характерные ахи, вздохи и фразы немецкого языка наполняли задымленную кубатуру комнаты.
В паху жутко чесалось и совершенно не от просмотра фашистской порнухи. Мандавошки что ли? Хорошо если так, а если чего похуже? Ну, Ленка... Лахудра! Встречу — пришибу!
- Хорошо сидим! - Кока довольно зажмурился, наблюдая за разворачивающимся на экране действом. - Глянь-глянь, в три ствола работают, а четвертый на подхвате!
- Я недавно фильм новый смотрел, американский! Так там мужик пока бабу жарил, из него пули вытягивали — ну вроде как эта анэс...Андрюх, как это слово называется,чтоб не больно?
- Анастезия. — Подсказываю я.
- Во-во, оно, точно!
- Хитро! Надо будет попробовать.

Кэп_Анальная_Пробка, э-э-э, мискьюзи, а вы случайно не один ползучий борец за чистоту творческого жанра, скрывающийся под псевдонимом предмета, существенно затрудняющего акт дефекации? Если да, то вы палитесь;)

[Toraton]

Sera - оно
___

Если бред - можно прямо так и писать.
Пишу - бред; а теперь по тексту...
---
Серое небо, мелкий дождь барабанит по карнизу.
Отчётливо не хватает глагола.
А в продолжении...

И бурые, увядшие листья. Мёртвые дети клёнов…
Алкоголики не поймут тонких аллегорий.
Хотя, лично для меня, не хватает всего лишь глагола:
Мертво не пьяно - мертво, что сухо; живой воды добавить треба; глаголов рать сему подмога.

С другой стороны - это же стиль такой?

Привычно тянусь под стол за бутылкой, уже чувствуя на языке горечь водки.
Широкое понятие. В этом месте поярче видится мне желание быть.

Стемнело. Лампа на столе отбрасывает круг жёлтого света. Всё, больше не могу. Устала. Вторую ночь не сплю.
Рубленный стиль не дает проникнутся отчаянием. Для того, чтобы влезть в душу, требуются предложения подлиннее.

Закрываю голову подушкой и отчаянно пытаюсь отключиться.
Ни о чём не говорит. Не вижу я этих попыток.

Грохочет дождь.
Неожиданный поворот сюжета. Как бы невзначай. Не обыгрывается, не участвует в создании атмосферы - появился, наследил и убежал, ничего не объяснив.

Силы покидают меня, капелька за капелькой.
Общими фразами, зазубренными до корней, сострадания не добиться.

Как дождь за окном. Как бензин из прохудившегося бака: кап, кап, кап…
Дождь - это не капелька за капелькой. Это шелест триллионов капель и сотен литров воды.
Бензин же подавляет вонью и ни разу не дает вниманию отвлечься на иное.

Не зажимаю уши, так делают только психи.
Лишнее. По тексту много лишнего. Мешает проникнуться болью, которую автор пытается взрастить в перепаханном, истощённом поле.

Я сумел дочитать до этого абзаца!
Теперь хотелось бы узнать, что автор хотел сделать со мной?

Итого: Не вкурил!
Текст сократить минимум в половину. То, что останется залить самыми тёмными красками, самыми лаконичными образами отчаяния.