Форум «Мир фантастики» — фэнтези, фантастика, конкурсы рассказов

Вернуться   Форум «Мир фантастики» — фэнтези, фантастика, конкурсы рассказов > Общие темы > ФРПГ: Форумные Ролевые игры

ФРПГ: Форумные Ролевые игры Словесные ролевые игры по самым разным вселенным, а также игры в «Мафию» и просто ролевые таверны и посиделки.

Закрытая тема
 
Опции темы
  #1  
Старый 22.01.2011, 00:34
Беззаконие
 
Регистрация: 09.11.2006
Сообщений: 6,894
Репутация: 3480 [+/-]
Весёлый Роджер Метка Гедэ (небольшое приключение на двоих)

Примечание: Метка Гедэ - символизирует разрушающую способность. Жертва этой колдовской способности становится отмеченной для смерти.

Никогда не спит ненависть моя.
В кровь и в плоть мою въелась навсегда.
если по ночам засыпаю я.
Астра черная видится во сне,
И зрачки она обдирает мне.
Нет конца во сне этой кутерьме.
Связан на всю ночь этой мыслью я...
("Радуга для Христианского Запада" Рене Депестр)

Скрытый текст - ...:


«Бурая земля, белый мел… в воздухе стоит запах сырости, однако мельчайшие частицы кружат во тьме, забивая поры, носоглотку, проникая в легкие…
Барабаны из красной кожи, их рокот сотрясает тело, отдаваясь в голове… глубокий, тяжелый, он бьет по сердцу и заставляет все внутри сжиматься, раскачиваясь в такт, подобно змее под песнь факира…
Твои сестры, шипя, кольцами вьются вокруг столба, а глаза черепов наполняются зеленым светом…
- Сааантеееериииаааааа…
Нервное кудахтанье, сменяющееся гортанным воплем… темная лужа на полу… тьма колеблется, как огонек свечи, из нее проступают неясные тени…
Поджарый чернокожий мужчина оборачивается к свету, исходящему от столба, его эбеновая кожа блестит от пота и крови, выступающей из пор. Он распахивает глаза… белки заливает тьма, беспросветная… она словно просачивается из глазниц и льется вниз, по щекам, капает на оплавляющиеся черные свечи… Он открывает рот, откуда разит могильным смрадом и завывает…
- Сааантееериаааа… ААААА!»

Золотоволосая смуглая девушка в одной пижамной рубашке, распахнула глаза и села на кровати, потянувшись к бокалу с водой на туалетном столике, между делом прихватив пульт и выключив телевизор, о голубой экран которого билась ночная бабочка, закрывая высохшее лицо старухи, что-то нелепо выкрикивающей беззубым ртом.
- Мало им ужасов жизни, - произнесла золотоволосая, отставляя полупустой стакан обратно на столик переворачиваясь на другой бок и накрываясь простыней с головой. За соседней стенкой в унисон охали басом и сопрано… отличный концерт в четыре утра.

***
- Кастильо, ей Кастильо, нашел своего Кэпвелла, - я обернулась, просверлив взглядом пузана в клетчатой рубашке и выматерилась про себя.
- Леброн, тебе не говорили, что на –дцатый раз шутка перестает быть веселой? – произнесла я как можно более спокойно.
Тот сально улыбнулся, поглаживая себя по пузу, я с отвращением я заметила, что на его рубашке проступили жирные полосы от пальцев:
- А это не шутка, это суровая правда жизни, - протянул он, скалясь.
Подавив желание вмазать этому сукиному сыну по его обрюзгшей морде, я глубоко вздохнула. «Санта-Барбара», есть хоть одно место в мире, которому повезло не увидеть этот латиноамериканский маразм? Мне вот не повезло, хотя, наверное, не смотри я сама этот бред с моей puta madre, не обратила бы я внимания на подобную нелепую шутку в духе «внебрачная дочь Иден и Круза». Я машинально накрутила на палец прядь золотистых волос (и какой черт меня дернул мелироваться?) и протянула другую руку к отчету у меня на столе, как вдруг запищала рация.
- Кастильо, Георгис, на вызов, - мы переглянулись с напарником, тот нервно сглотнул и потянул пачку сигарет из кармана. Неужели еще один?
- Жмууурик… - хохотнул Леброн нам в спину, я машинально поежилась от его взгляда, который уперся мне ниже пояса.

***
- Пятый мафиози за неделю, и только попробуй, скажи, что эти убийства не связаны, - орал на меня шеф, самолично приехавший на место преступления.
Подавляя желание вытереть слюну, которой он буквально забрызгал меня, я отчеканила:
- Первые жертвы погибли в связи с криминальной разборкой, здесь же налицо убийство, совершенное на религиозной почве, - я скосила глаза на труп латиноса, спокойно сидевший в кресле. Вокруг него кружили судмедэксперты, что-то изучая, проверяя пульс. На кой хрен проверять пульс, если и так видно, что чувак «зажмурился» по полной?! Хотя, выглядел как живой, словно и не делал никто ему второй рот на шее.
- Хоть сейчас в гроб клади, - пошутил Георгис, осматривая комнату.
- Млять, носорог, не затопчи улики… - прикрикнул на него один из «лабораторных крыс», сверкали вспышки дешевых цифровиков, выхватывая в полумраке круг из крови, очерченный вокруг мертвеца, рисунки мелом, мелкие косточки.
- Да ладно-ладно… - виновато улыбнулся тот, поднимая руки, - Пардонте, не хотел мешать…
Шеф глубоко вздохнул, громко, с выражением чихнул и крепче прижал к носу батистовый платочек. Мама моя, какие мы брезгливые, запаха-то разложения нет, наоборот, духан как в аптекарской лавке, на пару с парфюмерной лавкой.
- Что у вас? – гнусаво произнес он, обращаясь к людям в белом, танцующим вокруг покойного.
- Ром, шеф, - произнес один из них деловито, - перерезали глотку, слили кровь и накачали ромом с кучей пряностей… еще бы упаковку чая, и получился живой пакет с грогом… "контрабанда на Тортугу".
- Ясно, ну что же, забирайте в морг, а вы за мной, - поманил он рукой меня и напарника, - опросите свидетелей, посмотрим, что они вам могут сказать.
- А что они скажут, - пожал плечами Георгис, запуская руку за воротник гавайки, и вытаскивая небольшой цветастый мешочек, - бокор поработал…
Я покачала головой и отошла назад. Вот уж что-то, а в очередной раз слушать байки о вуду я не желала, хотя… я оглянулась назад, согласна, именно "петро" и иже с ним тут и попахивает. Краем глаза я заметила толкущихся ниже по лестничной клетке бандитского вида типчиков и мысленно ругнулась еще раз. Маман говорила, что каждый матерок учитывается в аду… наверное у меня уже «дело» на пару складов, только по мату… сейчас и еще один грех зачтут… алчность кажется?
Георгис упорно втирал шефу про мешочки «гри-гри» и злых лоа, судя по бешеному взгляду того ему было хреново и в принципе пофиг, о чем говорит мой партнер.
- Пойду расспрошу свидетелей, - громко уведомила я обоих и почти бегом слетела вниз, схватила обоих молодчиков за куртки и потащила по лестнице, шипя, - какого черта вы приперлись, капибары-переростки, говорила не приходить, когда вокруг копы?
- За это семья и платит тебе, детка, - произнес один из бандюканов, отлепляя мою руку от своей куртки, двумя пальцами, как дохлого ужа, - Чтобы копы не шатались тут, дела закрывались, и все были довольны-довольны…
- Но не в случае, когда режут саму семью, да? – вырвалось у меня и тяжелая рука припечатала меня к стенке, встряхнув за воротник.
- Ты говори-говори, да не заговаривайся, не посмотрю, что тут твои дружки, - произнес второй, смачно сплевывая, - семья хочет, чтобы копы не лезли в ее дела, это наша война, и легавым в ней точно нет места.
«Вендетта», блин, насмотрелись криминала… я сделала шаг в сторону, поправляя куртку, и спускаясь еще ниже, оба типа вынуждены были пойти за мной.
- Пятый труп, ребят, интересно, каким боком я это замну? Никаким… я что, шеф? Хотите замять, платите ему, я всего лишь информатор… и могу сказать, что зацепок по этому делу пока никаких. Первых троих пацанчиков списали по разборкам между бандами, вашего «босса» просто замяли, а этот пойдет по «сектантам», а как они связаны – уже ваши проблемы.
Кажется, оба «посланника» крепко задумались, я прямо так и слышала, как скрипели шестеренки за их чугунными лбами.
- Ладно, - наконец, махнул рукой один из них, - Но если что не так, Кастильо, с тебя спросят по полной программе, здесь не Санта Барбара, детка…
«Мля, и эти туда же!» - я нервно передернула плечами и стукнула в ближайшую дверь, доставая блокнот из нагрудного кармана:
- Да-да… я в курсе, делаю все, что могу…
Дверь открыла пожилая негритянка, увидев меня, она распахнула пошире глаза и попыталась закрыть дверь, но я слегка придержала ее и улыбнулась как можно более дружелюбно и располагающе.
- Простите за беспокойство мэм… лейтенант Александра Кастильо, я по поводу происшествия этажом выше. Вы не слышали ничего подозрительного этой ночью…
- Уходите… полиция не поможет…
Хооорошее начало…

Игроки: Alex S.S. и Mr. Edvards, esc. Ролевка парная.

Последний раз редактировалось Alex S.S.; 22.01.2011 в 00:37.
  #2  
Старый 22.01.2011, 09:58
Аватар для Mr. Edvards, esc.
Король Мира Фантастики 2011
Король Мира Фантастики
 
Регистрация: 01.09.2010
Сообщений: 93
Репутация: 68 [+/-]
Исидро ла Волла, он же Буэно

Я сидел на перилах и курил. Ночь была душная, откуда-то тянуло горелой резиной, дерьмом и болотной гнилью. Крошка Трейси плескалась в ванной, я видел ее силуэт за прозрачной дверью. Доиграется, шлюшка…
В темноте зазвонил телефон.
-Иси, возьми трубку!
- Дьявол, сколько раз повторять, чтобы ты не смела звать меня Иси?!
- Да возьми уже трубку, Исидро –Алехандро-Долороса-Даниэль-хрен-его-знает-еще-кто!
Нет, она точно нарывается.
- Буэно, ты слышишь, Буэно?! – в трубке кто-то истерически всхлипывал. – Буэно, Старика завалили… Возвращайся в СьерраПута, срочно!
Дерьмовый день. Дерьмовая ночь. Дерьмовый мир.
Мои плечи обвили прохладные влажные руки, к спине прижалась тяжелая податливая грудь. Пальцы легонько пробежали по шраму под ключицей…
- Мне холодно, Иси… Согрей меня!
- Пошла вон!
- Ах ты…
- Выметайся, сучка! Пока я не вырезал тебе новую улыбку! - только дверь хлопнула.
Старика завалили. Какая тварь это сделала? Найду – родная мать на том свете не узнает.
Старик был моим дядей, но он заменил мне и братьев, и отца. Он двадцать лет держал в мощном кулаке весь СьерроПута. Другие кланы не смели высовываться. Весь транзит кокаина из Боливии шел через Старика.
И сегодня ночью какая-то мразь подняла на него руку.
Сегодня ночью я стал главой Стервятников, клана Старика. Сегодня ночью я возвращаюсь домой. От этой мысли заныл шрам.
В аэропорту меня ждали двое. Самые близкие шестерки Старика, в черных костюмах, которые им шли, как крокодилу стринги.
- Идем, Буэно. В тачке есть кондиционер.
Старик их вышколил. Сунулись бы с жалостью или соболезнованиями, я бы их пристрелил. Положил бы на копов, на тюрягу, на все…
У ворот стояли корзины цветов с черными лентами, бабы, как стая воронья, толклись у крыльца с платочками. Здесь были только наши. Парни стояли чуть в стороне.
Я прошел в домовую церковь. У алтаря стояли четыре гроба.
Четыре?
Почему они все закрытые?!
- Потому что даже ловкачи из похоронного бюро ничего не смогли с ними сделать. Гвидо, Хромого Тони, и Мигуэля … Их страшно пытали перед смертью, Исидро. Людям нечего на это смотреть. А Старик… На него нечего смотреть ТЕБЕ.
- А ты все такой же языкастый, Капеллан. И все так же не по делу. Только я могу решить, «чего» мне смотреть, или «нечего». Открывай.
Капеллан отступил. Никто обычно не верит, что этот громила с лицом висельника и правда священник. Он даже вытатуировал на шее воротничок сутаны, но помогает это как мертвому водяра.
Он хмыкнул и открыл гроб, застеленный белой парчой, чтобы я мог в последний раз взглянуть на своего дядю.
Дьявольщина! Его, видимо, поливали кислотой, и что-то еще, похожее на сигаретные ожоги виднелось на лбу и щеках. Пустые глазницы зияли, как порталы в ад. Только с седыми усами, красой и гордостью Старика эти скоты ничего не сделали. Все. Они трупы. Я поцеловал покойного в лоб и закрыл крышку. Капеллан позеленел, глядя на это.
- Выносим!
… Потом мы много пили. На столе была огромная куча кокса, кто-то все время падал в нее лицом, потом снова глушил «Джек Дэниэлс» прямо из горла. Я знал их всех с детства. Я дрался вместе с ними, я принимал товар вместе с этими головорезами, мы вместе снимали бабенок. Мы были одной, черт подери, семьей! А теперь это моя семья и я за нее в ответе. За них, и за своих кровных родственников, которые хотят считать себя добропорядочными гражданами.
Когда забрезжил рассвет, я собрал всех наших в каминном зале. У нас не любят болтунов, но тут надо было им все сказать, что у меня на уме. Парни, опухшие с перепою, щурились на меня.
- Мы - Стервятники. Мы не можем спустить просто так смерти Гвидо, Мигуэля и Тони. И уж тем паче не спустим смерти Старика. И вот что я, Исидро ла Волла, вам скажу. Мы отомстим. Мы найдем тех, кто решил, что стал слишком сильным, и раздавим, как гнилой апельсин.
Адиос, Анджело, Рамирес. Вы пойдете к Черным Кулакам, потом к Аллигаторам и к тем итальяшкам. Говорить будет Адиос, вы двое слушайте и смотрите. Объявите общий сбор.
А вы двое, Эрнан и Хорхе, неразлучнички, потрясите копов, чтобы землю носом рыли. И сообщали, черт их дери, что удалось накопать. Остальные -со мной. Подготовить оружие и усилить охрану. Чужаков не впускать. Своих шмонать.
Выполняйте! Сбор в три пополудни.
__________________
На мне Метка Гедэ. А вы верите в вуду?

Недостаточно написать "Счастливого пути, водитель!". Надо еще и разобрать впереди дорогу с мостом.
  #3  
Старый 22.01.2011, 17:05
Беззаконие
 
Регистрация: 09.11.2006
Сообщений: 6,894
Репутация: 3480 [+/-]
Вечер того же дня. Кафе "Эль Гриллас".

Говорят, крутые бабы со стальной промежностью запивают антидепрессанты алкоголем. Я проверять это не рискнула, запив пару таблеток валиума остатками кофе. По мне, так колеса успокаивают гораздо лучше спирта, а еще не позволяют развязаться языку. А как еще сохранять нервы, покоцаные работой с обеих сторон бариккад. Кто-то пьет, кто-то трахается… а я жру колеса, мамашкино наследие видать…
Весь день шаландаться по соседям нашего латиноса, узнавать, что они видели или слышали и в итоге получить стандартный ноль без палочки, или очередную байку по «тон-тон макута». Хорошо укладывать человека в гроб по-сектантски, почему-то сразу многие версии убийства не отрабатываются … поставили штампик «ритуальное» и отправили дело поглубже в ящик.
Георгис, тот вообще открестился и послал это дело, наплевав на карьеру… сказал, что с чем-чем, а с бокорами он связываться не будет. Белоручка, тоже мне… шефу эт, конечно, не понравилось, чую, завтра головы полетят. Нееет, с такой работой надо прибавку требовать к жалованию, только у кого и за что ее просить?
А еще менять вечернюю кафешку, ибо кофе у них день ото дня все гадостнее и гадостнее.
Я подперла руку кулаком и оглядела собратьев по заведению - парочка клиентов, да нарождающаяся мелкая банда в углу. Неужто не я одна отбраковала здешнее меню?
- Еще кофе? – миловидно улыбнулась девчушка в переднике. Ага… извольте, мэм, чтобы кошмары больше не мучили, а то только глаза прикрою и начинается... так и хочется весь пузырек с белой радостью сожрать и ничего не чувствовать…
«… куски грязной материи, качающиеся без ветра, удушающие испарения, подымающиеся от влажной земли, жестяные миски, наполненные черной густой жижей, белое, словно опсыпанное мукой лицо с полными черноты глазницами… заскорузлый палец елозит по ладони чуть светлее кофе с молоком… обкусанный желтый ноготь останавливается на черных прожилках, замерает на буграх…
- Темный месье со шрамом на груди… золотоволосая женщина… еще цветастый черный… она видит, он знает…
Коричневые зубы раскрываются, выдыхая гнилостные пары… белый воск, пузырясь, изливается на ладонь…»

Я тряхнула головой, отгоняя мерзопакостное видение. Слишком много этих вуду-шмуду вокруг, неудивительно, что у меня крыша едет. Надо будет надавать Георгису по его суеверному заду, что забил мою голову своими разговорчиками так, что спать не могу.
Принесли кофе… я лениво помешала его, стараясь не стучать по стенкам желтоватой чашки. Тьфу ты, сахар-то забыла…
По ящику с помехами рассказывали об убийстве еще одного из СьерраПута, что-то про раздел территорий и надвигающуюся войну между кланами. Мнда… хреново… что же они репортерам рот не закрыли, как девушку обижать, так рука поднялась, а как жирдяя из телика приложить за раскрытие особо тайной информации, так хрен вам… кишка тонка…
Я всхлипнула от жалости к себе, а потом рассмеялась. Нет-нет, нервы точно ни к черту. Слишком много думаешь, детка. Ну и пусть их всех положат, тебе же легче. Когда мамашка была жива и ты оплачивала ее больничные счета в наркодиспансере, работа на сторону была не так уж и плоха и платили исправно, а как эта шлюха отбросила концы, так все стало не в жилу… гребаная старуха, словно все хорошее из жизни забрала, издохнув…
Зазвонил телефон, высвечивая слащавое «Жан-Пьер» на синеватом экранчике. Ему-то что надо?
В трубке тяжело дышали, как после длительного бега и сорвавшимся голосом пролепетали:
- Он… ушел…
- Кто ушел? – зевнула я, и сделала глоток бурды, которую притаранила официантка.
- Труп! Ваш труп, который приперли сегодня!
- Обкурился? – равнодушно поинтересовалась я. Небось, опять косяк засмолил, и жмура потерял, как уже не раз бывало.
- Да нет, отвечаю! Тот, что улыбался во всю шею. «Мясники» его вскрыть не успели, даже спирт не сцедили... оставили на завтра, а он встал и ушел, до смерти перепугав уборщицу. Мари забилась в угол и не выходит, подвывает так, что по всему моргу слышно, Мишель скорую вызвал, а я за трупом… он пошел в сторону С’ерро.
- Домой что ли? – хмыкнула я, держа трубку плечом и по привычке рисуя кофейные разводы на салфетке. Получалась какая-то мерзкая негритосская рожа.
- Да если бы… в богатые кварталы …
- Вот молодец… – хлопнула я ладонью по столу и поднялась, - Пошел незавершенные дела заканчивать. С братвой выпить… по бабам в последний раз…
- Млять, Алекс, приезжай, я уже обоклался за ним следить… идет, как пень, ни на кого не смотрит… конкретно куда-то идет.
- Так какого черта ты туда поперся? И что мне там делать? Третьего лишнего в некрофильском сандвиче изображать?
- Это вообще-то наш жмур, потеряем - отымеют во все дыры и сожрут на полуденной планерке в произвольном порядке!
- Ладно, еду, где ты?
- Сен-Люк, 19... – а у трупа-то недурной вкус! Я бросила трубку, залпом осушила чашку с поостывшей бурдой, и, оставив скомканную купюру на столике, выскочила из кафе.

Последний раз редактировалось Alex S.S.; 22.01.2011 в 20:02.
  #4  
Старый 22.01.2011, 21:51
Аватар для Mr. Edvards, esc.
Король Мира Фантастики 2011
Король Мира Фантастики
 
Регистрация: 01.09.2010
Сообщений: 93
Репутация: 68 [+/-]
Когда парни разошлись, я пошел в кабинет Старика – поискать его личный сейф. Он точно должен был быть там, либо за панелями, либо под паркетом, да черт его знает, где!
Зазвонил мобильник. Эрнан.
… Повесив трубку, я выпил еще. Еще один. На этот раз, двоюродный брат жены Старика, канцелярская крыса. «При странных обстоятельствах». Да что, черт возьми, он хотел сказать? Сам ни хрена не видел, за кем-то повторяет… Парням нечего об этом знать. Пока.
Часов через пять чертов ящик нашелся. Шифр даже не пришлось подбирать. Я знал его. Невозможно забыть день, когда ты чуть не откинулся. Шрам просто горел, наверно, я перебрал на поминках.
Сейчас я узнаю… А что я хочу там найти? Дурацкий вопрос. Ответ на все вопросы разом.
Я отхлебнул вискаря и потянул дверцу на себя.
Мачете.
«Магнум».
Какой-то мешочек, связки перышек, золотое кольцо с черным бриллиантом.
Пачки сотенных.
И ни одной записки, ни завещания, ни писем с угрозами…
Я пристегнул кобуру к поясу. Мачете, не долго думая, рядом. Это то самое оружие, с которым дядя взял СьерраПута. Хороший знак. Однако, ответов нет и не предвидится.
На улице послышались крики и выстрелы. Началось?
***
Вечерело. Братья Тобаго, не теряя бдительности, весь день следили за воротами и дорогой. Из-за угла показалась длинная тень. Она рывком выдернулась, и обнаружился ее хозяин – еще не старый рыхловатый человек в гавайской рубашке и бермудах в крокодильчиков. Шел он как-то странно, рывками, его вело и покачивало.
- Да это же Энрике!
- А здорово ты нажрался, старина!
- Рико, глянь-ка! Что это у него на шее? И… Глаза! Посмотри на его лицо!
Человечек, тем временем, уже почти дошел до ворот, и у братьев не осталось сомнений насчет того, куда он направляется.
- Стой, мать твою! Стреляю! – заорал Рико, выхватив автомат.
Тот, кого назвали Энрике, продолжал идти, закатив белые глаза. Голова его дергалась в такт, и становилось видно кривой грубый шов на его горле. Даже когда его прошило очередью, так, что в стороны полетели кровавые брызги, он не остановился. Пока не дошел до Рико и не впился зубами в его шею. Парень упал на колени, обливаясь кровью; автомат выпал из его рук… Хуан, второй брат, поливал обоих свинцом, не прекращая визжать. Зомби отшвырнул неподвижное тело Рико и бросился на него. Младший Тобаго заверещал раненым тапиром и закрыл лицо руками. Спустя мгновение его живот был вспорот когтями ходячего трупа…
***
На газоне лежали растерзанные тела братьев Тобаго, а тот, кто это сделал уже скрылся под козырьком крыльца. Вот как, мразь? Ты пришел за мной? Получай, если сможешь! В лестничном пролете я увидел парня, покрытого кровью с ног до головы. Ребята внизу уже открыли огонь, кто-то начал кричать и молиться. Я помчался вниз, как в детстве прыгая через две-три ступеньки… И только успел увидеть, как Дэнни в упор всаживает в брюхо этого подонка целую обойму из своего «Дезерт Игла», а тот, как ни в чем ни бывало, перерезает ему горло… Я выхватил дядин мачете и спрыгнул через пролет. Потанцуем, урод? Не чувствуешь ран под коксом? А если так?
Этот парень оказался быстрым и сильным. Он размахивал чем-то острым и пер напролом и, кажется, успел зацепить.
Даже когда мачете снесло ему голову, эта тварь еще несколько секунд бежала. Откуда-то сильно воняло ромом, наверно, кто-то из ребят опрокинул бутылку, когда пошла заварушка.
- Б-буэно, ты как? У те-тебя кровь на груди... - Хоакин, почему-то сжимая мешочек на шее, вопросительно заглянул мне в глаза. – Вы-выпить хочешь?
- Не сейчас, брат. Надо опознать эту падаль. Из какого он клана. Где его голова?
- Здесь, Исидро. – Я склонил голову: передо мной стояла тетя Рамона, вдова Старика, бледная и изможденная. Она держала отрубленную голову за жиденькие волосы. – И он из нашего клана, малыш. Это Энрике, мой кузен. Был.
Она сплюнула и швырнула голову на труп. И медленно ушла, не говоря ни слова. Только траурное платье прошелестело.
- Полиция! Всем оставаться на своих местах!
__________________
На мне Метка Гедэ. А вы верите в вуду?

Недостаточно написать "Счастливого пути, водитель!". Надо еще и разобрать впереди дорогу с мостом.

Последний раз редактировалось Mr. Edvards, esc.; 22.01.2011 в 22:33.
  #5  
Старый 23.01.2011, 19:21
Беззаконие
 
Регистрация: 09.11.2006
Сообщений: 6,894
Репутация: 3480 [+/-]
Жан-Пьер обнаружился на следующей по счету улице, на мой немой вопрос он попросту ткнул дрожащим пальцем на один из особняков. Мои брови взлетели - мать моя шлюха, нехило устроился, доходяга. Судя по крови, медленно перетекающей через бордюрчик и тому, что на входе из особняка доносились крики и звуки выстрелов – веселье было в самом разгаре.
Я непроизвольно оскалилась... не знаю, что за хрень там творится, но, чую, нашему трупаку там точно несладко приходится. Жана-Пьера трясло от страха так, что он облокотился на капот машины, не сводя глаз с ворот. Что ж ты там увидел, поц?
Я снова перевела взгляд на особняк. Вроде стихло...
Черт, как не хочется лезть в это дерьмо. С другой стороны, раз уж приехала... и "коллеги" стопудов скоро примчатся. Я открыла бардачок, извлекла оттуда старую-добрую волыну Георгиса, кою он по привычке таки оставил у меня, кивнула Жан-Пьеру. Хрен ли там - еле стоит, и кажется и впрямь наложил полные джинсы, разве что по ботинкам не стекает.
Вздохнула, оставила рядом с машиной с приказом вызвать подкрепление по рации и перебежками устремилась в сторону особняка. Эх, не погладят тебя по головке, Кастильо, не погладят, задом чую.
Парадная дверь была выломана, а вместо коврика с надписью «Welcome» – два трупа на газоне. Жмурику понадобились друзья для тусовки? Один даже будет обеспечен таким же стильным шрамом, как и наш общий друг. Второй замер с рукой на пузе, видимо пытался запихнуть обратно кишки и за этим важным делом не заметил, как околел. Мамочка, а мне-то, почему от этого так смешно? Под ногами хлюпало… ну вот, и дорожку загадили…
Держа пистолет Георгиса, и свой значок наготове, я шагнула в двери. Чуть не запнувшись об еще один труп, отскочила в сторону и по привычке отчеканила чуть ли не по слогам, стараясь, чтобы голос не дрожал:
- Полиция! Всем оставаться на своих местах!
А дальше голос сорвался. Не, млять, тут одним валиумом не обойдешься… тут надо жрать весь «завтрак чемпиона» в комплекте… и если инфаркт не хватит, будешь смирный-смирный…
А Георгис-то был прав, прям как в детских песнях «негр встал и пошел», вот только вряд ли в этой квартире играют в баскетбол, и мамаша его точно не в этом районе обитает.
- Хотя сейчас он даже в баскетбол не поиграет, - произнесла я одними губами, бледнея и глядя на отрубленную голову, таращащуюся на меня налитыми ромом глазами, - Ну здравствуй, с утра не видались…
- Пушку убери, крыса! – сплюнул уже известный мне по утренней встрече бандюган, - Прояви уважение к хозяевам дома, коль притащила свою вонючую тушку за порог.
Я машинально принюхалось. Отвратительно смердело ромом, свежей кровью, потом, грязью… мля, да что я внюхиваюсь в это дерьмо? Кстати, о дерьме…
Я медленно убрала пистолет в кобуру, значок так же отправился в карман – хватит, отсверкалась, чай не трусики, чтобы размахивать и, глубоко вздохнув, произнесла:
- Спешу уведомить вас, господа, что полиция уже едет, и замять подобное происшествие не получится…
- Тебя не спросили… - Энрико? Хорхе? Рамирес? хрен его знает, как зовут очередного из этих шкафчиков с антресолью, по мне, так они все на одно лицо и мозг у них общий… без извилин.
И тут я опять выдала определенно не к месту:
- … если только не решите зарыть своих друзей в саду… - разумеется, тут же получила по зубам.
А, правильно, что церемониться с продажной крысой, конечно… утерев капельки слез в уголках глаз, попробовала треснувшую губу языком и продолжила как ни в чем не бывало:
- … полиция приедет с минуты на минуту, и я не знаю, что вы скажете ей, но вам бы следовало решить…
- А что скажете вы, офицер? Простите, не расслышал вашего имени, - один из мужчин шагнул вперед, раздвигая дружков в стороны… хотя стоп, нет, они сами разошлись, да как почтительно… это заставило меня приглядеться к нему повнимательнее и сердце, пока еще бьющееся, несмотря на бешеные дозы валиума, екнуло.
Вроде типичный macho, накачанный, истатуированный, выражено криминальной наружности, каких тут тысячи, а что-то есть… что-то, что выделяет из других, то ли внешность несколько… оригинальная по сравнению с остальными.
- Буэно, это испражнение вонючей дырки не стоит внимания…
На лице мужчины возникло раздраженное выражение, вкупе с бешеными глазами это производило жуткое впечатление.
- Я сам решу, что стоит внимания, а что нет, - командный голос, вот не были бы руки в крови, да одежда уделана так, как будто он голыми руками порвал пару гринго…
Я поняла, что слишком долго смотрю на этого красавчика, и, как можно более равнодушно отвела взгляд, ровно представившись.
- Александра Кастильо, лейтенант. Прошу прощения за вторжение в столь поздний час, но как бы это не прозвучало глупо, тот человек без головы явился к вам прямиком из полиции, - я выдержала паузу, не зная, говорить или нет о том, что мужик вроде бы клиент морга, или промолчать.
- Я знаю…
«А с какого июля я, простите, тут распинаюсь?» - было возмутилось мое подсознание, я медленно подняла глаза на человека в белом.
- И про то, что он из морга пришел? – сорвалась, опять… шандец… диспансер, ауууу…
Он кивнул, спокойно и… печально? Родственник? Блин, детка, да они тут все родственники, если не на крови, то точно кровь мешали… не понимаю я всего этого.
- Это Энрике…
Бугай вскинулся, отпихивая меня:
- Нахрена ты перед этой сучкой раскланиваешься? Ты хоть знаешь, кто это?!
Тишину прорезали звуки сирен. «Долгожданное подкрепление»… я закатила глаза. Одновременно с этим раздался визг, в боковой двери мялась и бледнела чернокожая служанка:
- Господин ла Волла! Донья Рамона… с ней… с ней плохо… - заломила она худенькие ручки.
Мужчина поспешно развернулся («белая с темным молния перед глазами» - я на мгновение смежила веки) и быстрым шагом, почти бегом, удалился. Через мгновение в особняк вломилась полиция, положив на пол всех, до кого дотянулась…

***
И час спустя, получив по ушам, мозгам, заду и душе от злого, как черти, шефа, скорее всего с занесением в личное дело, как качественно он повертел меня на своем… я забухала. Я говорила, что принципиально не буду запивать антидепрессанты алкоголем? Я соврала… се-ля-ви, иногда в жизни все становится настолько погано, что промежность автоматически становится стальной и тогда, привет прозак, риталин и валиум, бутылка доброго Джека Дэниэлса и старый друг которому можно поплакаться в… гавайку…
- Сними ее нахрен, амиго… - заплетаясь, произнесла я, долбанув по столу очередным опустошенным бокалом, - Не подумай дурного, просто после этой… ночи… на гавайки… смотреть не могу…
Эйнджел Георгис долго себя упрашивать не заставил. Гавайка полетела на антенну от старенького ТиВи и повисла там, аки республиканский флаг. Флаг… ха… автономная этаноловая республика, куда отправляют всех неудачников, которых отстраняют от дел, потому что «не доросли еще».
- Зря ты в это полезла крошка, - наклонился ко мне напарник, сжимая бокал в кулаке, - Я тебе сразу говорил, что дело тухлое… мертвое дело…
Я отмахнулась, откидываясь на стул:
- Вот только не надо опять про силы тьмы, пришедшие из джунглей, просто жмурик не до конца зажмурился, а прикончили его его же дружки, перерезали горло, и зашили, спрашивается, нахрена зашили? Тот и прочухался… вышел из этого… как его… ли… трагического сна. И пошел непонятки разгребать. В результате ему сделали улыбку не совместимую с жизнью и пару пуль в туловииик… щще, чтобы точно не поднялся… Все логично и просто, Анхель…
- Эйнджел, - по привычке поправил меня напарник.
- Анхель звучит популярнее… - по привычке пробормотала я в ответ, упираясь локтями в стол и находя пальцами горлышко бутылки. Словно сквозь туман, до меня доносился голос напарника:
- То есть то, что в венах мертвеца был ром тебя не смущает, и что смерть зафиксировали днем… нет, Сандро, я голову отдам на отсечение – замешаны темные лоа, и нам соваться в это дело ни к чему.
Я печально усмехнулась:
- Да уже засунулись, высунулись, опять засунулись и в итоге нас окончательно вытащили, не дав даже приблизиться к кульминации, а знаешь почему? Потому что шефу не нужно, чтобы подобные нам прыгали выше головы… либо ему дали на лапу… эхх…
Ткнулась я головой в стол, прошептав:
- И хрен теперь мне а не информация…
- То есть тебя подобное… «сношательство» устраивает? – развив мое сравнение, ехидно поинтересовался Эйнджел, опорожняя бутылку.
- Подобное – нет…
«От уж кого б я отсношала, так это…» - на этом мысль закончилась…
«Трясущиеся молодые руки передают коробку из-под какого-то украшения. Внутри любовно уложены кусок материи с бурыми пятнами, несколько темных волос, перевязанных шелковой нитью и прядь золотистых волос, украшенных лентой…
… барабаны… они вновь стучат, отдаваясь болью в висках, черная фигура извивается в пламени свечей, распевая гортанно «сантериааааа»… руки, похожие на клешни паука, истекая кровью от множественных порезов, поочередно берут тряпичные куклы, измазанные кровью и углем, одну в чепчике и платье… под чепец помещается светлая прядь… вторая, с ярко выраженными половыми признаками… волосы на лоб… тряпица вокруг куклы… голос срывается на крик, нещадно разрывая барабанные перепонки…
- Да придет в их души кошмар… да сгниет их кровь и плоть…
Грязные тряпки разлетаются, словно от вихря… грозный рык… серебряная игла вонзается в матерчатую голову, которая медленно обрастает плотью…
Вторая игла вкручивается в глаз…
Кукла дергается словно живая, содрогаясь в смертельной агонии… рядом с ней трясет в мертвом танце вторую…
Еще две в живот… куклы? Нет… уже тела… два тела… среди пожухлой газонной травы, среди множества таких же трупов, серые черви черно-бурыми головками вбуравливаются в пустые глазницы, сочащиеся густым гноем, бесчисленные язвы взрываются розовой сукровицей… по ним ползают черные жуки, забираясь под кожу… »

Я поднимаю голову, резко распахнув глаза, хриплю, с сипением пытаясь вогнать воздух в легкие… еще один сон… господи, когда же они кончатся…
- Бога здесь нет… - шипение, грудную клетку сдавило, словно наковальней, черная тень в огромном цилиндре… сидит на груди, вытянув худые, как палочки ножки по обе стороны моего лица, щекоча набедренной повязкой ключицы, а сухие лапки, сомкнувшись на моей шее, свернув пальцы вокруг нее в два обхвата, давят-давят-давят… до боли в груди, до хрустящих позвонков, до потери созна… на миг лицо тени вспыхивает фосфором, обнажая оскалившийся в улыбке череп… я из последних сил спихиваю мерзость с себя, резко садясь на кровати и… просыпаюсь с криком, вырвавшимся из сдавленных легких.
- Ты чего? – сонно бормочет Эйнджел, приподнимаясь на локте, - что-то не так…
Трясущимися пальцами я ощупываю горло, выпучив глаза во тьму… кажется… сейчас… оно опять вылезет, прыгнет сзади и…
Копошение на теле… я вскакиваю с кровати, с воплем, больше похожим на стон, сдирая с себя футболку и бросая ее на пол. В комнате загорается свет и я вижу…. серые черви среди черных тканевых складок, а еще часть на мне… визжа, сбрасываю их топча ногами, из глаз текут ручьем слезы, ноги подкашиваются, Эйнджел обхватывает руками сзади, прижимает к себе, что-то говорит… я рыдаю… вою, не в силах ничего сказать. Припадок проходит, еще какое-то время он прижимает меня к себе, а потом отстраняется, его взгляд блуждает по моему лицу… но останавливается на шее. Напарник бледнеет… настолько, насколько может побледнеть чернокожий, и отшатывается, хватаясь за «гри-гри», что никогда не снимает с шеи.
- Сандро… - в ответ на мой бешеный взгляд, он только кивает на зеркальную стенку шкафа, в которой отражается взлохмаченная полуголая женщина с ненормально вытаращенными глазами и иссиня-черными следами "паучьих" пальцев на шее…

Последний раз редактировалось Alex S.S.; 24.01.2011 в 00:05.
  #6  
Старый 23.01.2011, 22:46
Аватар для Mr. Edvards, esc.
Король Мира Фантастики 2011
Король Мира Фантастики
 
Регистрация: 01.09.2010
Сообщений: 93
Репутация: 68 [+/-]
Я вытер мачете о полу рубашки, глядя на полицейскую. Та пялилась на меня, как будто хотела затащить в койку, и несла чушь. Наширялась, что ли? Девица знала про Энрике и шла за ним… Однако, не наш ли это «карманный» коп? Выяснить этого не удалось. Серая от ужаса Джануария выпала в коридор, пища, что тете плохо.
Дьявол! Ребята сами как-нибудь разберутся.
Тетя без сил свесилась с постели. Джануария подскочила и приняла тазик, в котором плескалось что-то темно-красное. Когда она пробегала мимо, меня обдала омерзительнейшая вонь. Да что тут творится? Эпидемия?
- И-си… П..дх..ойди! – За несколько минут тетя осунулась и стала похожа на собственную мумию. Каждое слово давалось ей с огромным трудом. – Я ум…кха-кха-кха… ум-мираю, ма…лыш Буэно…
Я протянул страдающей стакан воды, ей стало полегче.
- Мы прокляты. Исидро, нас прокляли. Уезжай из города, или хотя бы защити себя… Кха-кха-кха… Если ..еще не поздно… - лицо тети исказило страдание и ее вырвало прямо на одеяло. Кровью пополам с…пополам с жирным болотным илом. В месиве копошились какие-то личинки. Подошедшая было Джануария завизжала и хотела бежать, но я схватил ее за локоть и швырнул на постель.
- Заткнись! Прибери быстро, глупая корова, или я…
- Ос…кха-кха-кха оставь ее, Исидро.
- Джануария, выполняй! Принеси чистой одежды и новое одеяло. Шевелись, шевелись, сучье семя! Тетя Рамона, лежите спокойно. Я сейчас вызову врача, лучшего, который есть в этом гребаном городе…
- Нет. Иси, выслу… кха-кха-кха… шай меня! Я знаю, что происходит! Я не больна!!! Это проклятие, петро, над семьей поработал бокор! – Тетя уже почти кричала. – Мне осталось два-три дня. Будет только хуже. Завтра я уже не смогу встать. Умру в страшных мучениях. Потому что от проклятия невозможно вылечить. Можно только убить проклявшего. Исидро, ты должен найти бокора и убить его. А потом найти ту крысу, которая ему заплатила… И … кха-кха-кха-кха… А-а-а-а-а-а!!!
Донья Рамона забилась на постели, разбрызгивая кровавую рвоту. На лбу ее проступили красные пятна, похожие на ожоги, лопнули, и из них засочилась кровь. На миг мне показалось, что в одном мелькнула головка белого червя…
Дьявол. Я пнул Джануарию, которая скорчилась в углу, тихонько подвывая, и та подскочила, как ужаленная. Толстуха глядела на тетю дикими глазами и сжимала свой мешочек с дерьмом, который они все носят на шее. Без толку. Надо звать парней.
- Рамирес, Эрнан! – ребята что-то втирали копам, которые уже хозяйничали, как у себя дома. – Сюда, быстро!
Один из копов пошел было за ними, пришлось объяснить насчет семейных дел. Я даже не стал смотреть, куда он отлетел.
Парни тоже переменились в лице, когда увидели тетю. Та все также билась и кричала, то просто, то умоляла меня и Старика беречься проклятий. Втроем мы кое-как успокоили ее, осмелевшая Джануария вспомнила о своих обязанностях. В общем, через час больная заснула.
Копы к тому времени уже убрались. Оставили только предписание явиться в участок на мое имя. Завтра разберусь. Я добрался до своей комнаты и занялся своими царапинами. Да, рубашку придется выкинуть. Вот сукин сын Энрике! Дыру кое-как заштопал кривой иголкой, это было первое, чему Старик научил меня. От этих воспоминаний захотелось снова напиться в сопли. Но этого я себе теперь позволить не мог.
Заглянула всхлипывающая Джануария, подхватила грязные тряпки и исчезла. Мне было наплевать.
Там, в другой половине дома, лежала женщина, заменившая мне мать. Умирала от какой-то непонятной заразы. Старик мертв. Кузен Энрике мертв. И за три дня уже шестеро наших парней примерили деревянные пижамы и отправились спать под дерновое одеяльце. Дядя всегда говорил, что я особенный. Что слишком много думаю. Когда нужно стрелять, это мешает. А вот когда стрелять не нужно… Мне было, о чем подумать. И с кем поговорить.
Но сначала надо поспать. Третьи сутки на выпивке и коксе. Так я скоро и без проклятий буду ни на что не годен.
***
… Маленькая заводь, укрытая лианами от чужих глаз. На пологом бережке горит костер. Я лежу рядом, смотрю на звезды и чего-то жду… Чего? Наверно, ее… Ее тело в отсветах огня совершенно. Она выходит из воды, и становится напротив, так, чтобы я мог только смотреть, затем подходит ближе, ближе, еще ближе… У нее золотистые волосы и бездонные черные глаза, в которых не отражается костер. Я хочу подняться, схватить ее, овладеть ею, но что-то не дает двинуться, даже пошевелиться… Она наклоняется над моим лицом и хохочет.
Из ее чувственных губ вылезает жирный могильный червь и падает на мою грудь. За ним еще и еще; ее лицо трескается сетью морщин, волосы седеют и лезут клочьями, тело лопается напополам и на меня валятся миллионы мокриц и червей. Твари вгрызаются в кожу, лезут в рот, нос, путаются в усах, жрут мою плоть…

***
Я вскочил на растерзанной влажной постели. Шов разошелся, и простыни перемазаны в крови. Сердце бешено колотилось об ребра, пульс зашкаливал, дыхания не хватало. И кожа саднила в тех местах, где ее грызли гнусные твари из кошмара. Я дотащился до ванной и включил свет. Черт подери. Стигматы? Лицо и тело покрывали крошечные кровоточащие ранки.
До рассвета оставалось всего ничего. Я налил себе «Дэниэлса» и снова лег. О том, чтобы снова заснуть, не шло и речи. Тетя Рамона, как же ты права. И какой же я олух, что не послушал сразу…
В шесть утра я набрал номер нашей прикормленной полицейской. Нужно выяснить, что стояло за «странными обстоятельствами» смерти Энрике…
__________________
На мне Метка Гедэ. А вы верите в вуду?

Недостаточно написать "Счастливого пути, водитель!". Надо еще и разобрать впереди дорогу с мостом.
  #7  
Старый 24.01.2011, 02:31
Беззаконие
 
Регистрация: 09.11.2006
Сообщений: 6,894
Репутация: 3480 [+/-]
Дрожь прекратилась, как и истерика, только через полчаса... остальное время я тупо сидела, уставившись в одну точку и, временами, начиная шарить руками по телу в поисках червей. Их не было... как не было и тех, что я давила на полу. Георгис сидел рядом, воспаленными от недосыпа глазами буравя синяки на моей шее. Ловя его взгляд на них, я начинала нервно хихикать, переходя в негромкий хохот, и тогда он снова обнимал меня, гладил по волосам, успокаивал как мог. От "гри-гри" на его груди мягко пахло травами, и это приводило мои истерзанные нервы в относительный порядок... Так мы просидели где-то два часа... а в шесть...
“Magic people… voodoo people”
Телефонный звонок разорвал мозг, и телефон, завибрировав, медленно пополз от меня в сторону, мигая синим экраном. Дрожащими руками я схватила его и, борясь с желанием сбросить номер, вгляделась. Десятизначный набор цифр… незнакомый… зашибись. Какой дебил в шесть утра… глубокий вздох, палец нашел зеленую кнопку:
- Да?
- Простите, что беспокою в такой ранний час. Мое имя Исидро ла Волла, сегодня вы были в моем доме. Я намерен вас кое-о чем спросить.
Сиплый голос… незнакомое имя.
«Какого хрена?!» - было возмутилась я…
Щелк – будь мы в мультсериале, над моей головой вспыхнула бы лампочка. «Его дом»… если это те о ком я думаю… Я сбивчиво произнесла:
- Д-да, хорошо...
И, соскочив с кровати, встретившись ошалевшим взглядом с ничего не понимающим Эйнджелом, в одних трусиках вылетела в коридор, захлопнула за собой дверь, и столкнулась с пожилой дамочкой, ползущей с ночного дежурства. Та, смерив меня сонным взглядом, скривилась. Что, голых баб не видела, дура?!
- Вы из семьи, не так ли? - стараемся держать марку и голос спокойный-спокойный, млять, попробуй быть спокойной, когда творится какая-то хрень,- Я все, что могла, рассказала вашим людям утром... я не знаю, что это был за тип, и почему он пришел к вам в дом...
«Стервятник» выдержал паузу, видимо, поудобнее перехватывая трубу.
- Вы прекрасно знаете, что мои люди лучше стреляют, чем шевелят мозгами. Я должен услышать всю историю с самого начала. Кто нашел труп, когда его нашли, что было потом - все. А особенно про эти "странные обстоятельства".
А еще твои люди очень любят бить по морде девушек, и ты, скорее всего, не исключение. А голос-то спокойный-спокойный, небось, валяешься в кровати в обнимку с парой девах и ведешь «светскую беседу»… в шесть утра! млять! За три часа до гребаной работы…
Возьми себя в руки, Кастильо… мы спокойны как танк в болоте… и удав в этом танке… и дохлая мышь в удаве.
- Вашего... знакомого нашла женщина, соседка, между девятью и десятью утра... дверь была нараспашку, из комнаты вовсю несло лекарствами. Приехавшие на место эксперты зафиксировали смерть в четыре утра или около того... ритуальное убийство... Жертве перерезали горло, зашив суровыми нитками, слили кровь и накачали ее алкоголем под завязку... причем именно в такой последовательности…
Скрипнула дверь, из-за нее выглянул Эйнджел:
- Сандро, что проис…
Я шикнула на него, закрывая микрофон рукой, и попыталась улыбнуться. Улыбочка вышла так себе.
- Важный звонок, Анхель… скоро вернусь…
- Хоть прикройся… - его гавайка, ненавижу гавайки.
Натянула, прижимая трубку плечом к уху, и произнесла, прикрывая глаза.
- Вся комната была изрисована какими-то... рисунками...
Мел на полу, кровь… земля… труп, равнодушно уставившийся в одну точку… колышущиеся тряпки… кукла, обрастающая плотью. Я пошатнулась и сползла по стене на пол. Ноги не держали, сознание заволокло пеленой. Из забытья вернул беспокойный голос из трубки.
- В четыре... утра? – пауза, и еле слышное, - Дьявол!
Спешу обрадовать, чувак, дьявола тоже нет.
- У вас есть фотографии места происшествия, или что-то вроде? Я должен это увидеть.
Мало ли что ты хочешь увидеть. Хотя лично я бы предпочла многого НЕ видеть… желательно, никогда, например твою мерзкую рожу, кто бы ты там ни был.
- Фотографии... достать будет сложно... – я вспомнила красную потную харю шефа, который орал на меня благим матом, - почти невозможно, я бы сказала, в связи с... недавним происшествием, все приняло серьезный оборот...
- Синьорита Кастильо, меня не волнует, сложно вам будет их достать, или нет, - в голосе «падальщика» зазвенела сталь, - Мне нужны эти фотографии. Жду вас с ними в баре "Гадкий койот" в полдень.
Млять, накаркала. Меня тряхануло еще раз, да так, что захотелось вытянуться по стойке смирно. Только от одного голоса? Задохнувшись от злости к этому… этому… как там его зовут-то, я… таки покорно промямлила:
- ... хорошо, я сделаю все, что в моих силах...
Бесхребетное ничтожество… а голос в трубке, видимо, сомневаясь с моих мнемонических способностях, повторил с нажимом.
- В полдень, синьорита Кастильо. Вы придете в "Гадкий койот" с фотографиями. Постарайтесь не опаздывать.
«А кто мне заплатит за вредность?» - было, возмутилась я, но он повесил трубку… наверное к счастью, что повесил…
Я вздохнула, опуская голову и чуть ли не зажимая ее между коленями, принялась скрести телефоном по загаженному полу. Ну и ладно, плюну в его рожу при встрече, хоть какая-то радость.
Ни у кого нет книжки: «Как слезть с крючка мафии за 10 сеансов»? Нет? Жаль…
- Сандро… - строгий голос, наверное, подслушивал, - давно ты… продалась?
- Не начинай, Анхель… и так день дерьмово начался…
Шаги, меня схватили за плечо и вздернули на ноги. Георгис уставился мне в глаза, не отпуская плеча, сжимая его все сильнее и сильнее…
- Анхель, мне больно, - равнодушный, пустой голос, с таким же тоном я могла попросить передать ему соль за столом. Он буравит меня глазами:
- Сколько, Сандро?
- Достаточно, чтобы, отцепившись, вырвать кусок плоти из зада и пару метров кишечника… - ответила я, с вызовом уставившись ему в глаза, - Что, противно? Ну, давай, скажи, что тебе противно… спал с подстилкой для «падальщиков»…
- Скорее уж с самой падалью, - глухо произносит напарник и притягивает к себе, - пойдем спать…
- Седьмой час, - шепчу я, - Какой спать?
«Не хочу больше видеть эти сны… не хочу… не хочу… но и этот взгляд, этот поганый взгляд, исполненный жалости тоже видеть не желаю…»
- Пристрели меня, Анхель… - произнесла я умоляюще…
Тот только устало вздохнул:
- С дуба рухнула? – и потащил меня в квартиру.

***
Солнечные лучи нещадно жарили лицо, я поморщилась и перевернулась на другой бок – почему здесь солнце так рано встает? Почему моя квартира окнами на восток? Почему?.. нда… Кто-то, либо я, либо Эйнджел забыли задернуть шторы. Я резко встала, посидела секунды три, впитывая ледяными ногами тепло от нагретых досок и поднялась, потирая шею. Когда я успела заснуть?
Горло нещадно саднило, ужасно хотелось пить. Абстинентный синдром, здравствуй, сука…
- Анхель… - произнесла я одними губами, прокашлялась и окликнула напарника еще раз, - Анхель… сколько времени?
Тишина… Кашлянув еще раз и проглотив ком в горле, я направилась к холодильнику, достала пластиковую бутыль с молоком, сорвала пробку и принялась жадно пить из горлышка, не обращая внимания на белесые струйки, стекающие по шее, груди... утерев рот, я огляделась и, направившись к своей куртке, безжалостно заброшенной под стол, извлекла из кармана оранжевый пузырек.
Бутылка с молоком расположилась сбоку, я проглотила четыре таблетки, слегка дернув шеей, запила остатками молока и подняла взгляд на мигающий циферблат часов. Полдевятого! Давлюсь молоком и сдергиваю с себя гавайку. Георгис, я тебя урою!!!

***
Шеф был мрачнее тучи, коллеги вокруг, соответственно, тоже. Все пялились на меня… я ж всего на пару минут опоздала, мля, что опять не так.
- Кастильо, в мой кабинет… - наконец, выдавил шеф и хлопнул дверью.
Все, пожав плечами, разошлись по своим местам, обсуждая обычные дела. Наверное, показалось… Леброн свирепо вгрызался в пятый по счету пончик, пачкая очередную рубашку сахарной пудрой и смотря на меня заплывшими жиром глазенками не без какого-то извращенного удовлетворения. Накатила тошнота, я слегка потерла шею, закутанную бурым платком. Ну и что, что он не по сезону, зато скрывает синие давленые полосы.
Место Георгиса пустовало… в душе зародилось беспокойство – куда он мог уйти. Спросить у шефа, раз мне все равно сейчас «ноги раздвигать»… с этими мыслями я постучалась в двери кабинета.
- Заходи, - буркнули изнутри…
- Капитан, - я скользнула в офис и, прикрыв за собой дверь, замерла на входе. За дверью притихли, видимо пытаясь уловить хоть одно слово. Интересно, тупо поржать, или из меркантильных целей? Или, может, хотят услышать, как падают предметы со стола и очередной «кошачий концерт»? Воспитательное мероприятие для проштрафившегося сотрудника… млять…
- Садись, Кастильо, - в голосе шефа сквозит усталость, он кивает на складной стул у стены. Мог бы табуреточку заставить принести, приказать подняться, потом выбить ее из-под меня в момент кульминации… что же церемониться. Раскладываю стул, сажусь.
Он долго молчит, прожигая меня взглядом. Я смотрю на его подбородок… мощный, волевой, немецкий…
«А предки у него, наверное, были фашистами, сбежавшими в Тихуану…»
Поток мыслей оборвала реплика:
- Ты отстранена от данного дела, Александра…
«И почему я не удивлена?», - я киваю, произнося:
- Ожидаемо…
Он делает озабоченно-печальное лицо:
- Все приняло крайне дурной оборот, и скоро здесь будут люди из головного отдела.
- Учитывая, что мафиози дохнут как мухи, это неудивительно, - произношу я равнодушно, блин, будто расстаюсь с ним, или что подобное. Что вообще происходит? Он встает из-за стола, подходит ко мне, я делаю попытку встать, шеф качает головой и присаживается на краешек стола, убирая руки в карманы.
- Ты неважно выглядишь, Алекс, - нарочито заботливым тоном протягивает он, - может быть тебе стоит взять отпуск?
- На неопределенное время? – выдавливаю я, не успевая прикусить язык.
Тот криво улыбается:
- На недельки две… отдохнешь… - его взгляд скользит по моей шее, - подлечишься…
Машинально поправляю платок, задерживаясь рукой, когда касаюсь пальцами шеи.
- Ан… Георгису тоже дали отпуск? – как бы невзначай интересуюсь, опуская руку. Шеф кивает после небольшой заминки.
- Дела сдашь Лукасу… - а потом, видимо, поддавшись какому-то порыву, он делает шаг ко мне, покровительственно опуская руки мне на плечи, и возвышаясь, как учитель над учеником, - Отдохни, Алекс… на тебе лица нет… я все понимаю, ужасная ночь, эти сумасшедшие латинос.
Про «оживший труп» ни слова, кстати. А вчера чуть сигарету не сжевал, когда увидел нашего общего друга окончательно без башки.
Голос так и сочится пониманием, жалостью, заботой:
- Давно пора было их выкосить… и если бы не Центр и не полицейский долг, я бы плюнул, раскурил сигару и спокойно наблюдал за происходящим.
Я послушно киваю, мысленно плюя шефу в лицо:
- Хорошо, капитан, я поняла… - медленно, осторожно поднимаюсь, он отступает с улыбкой, - Спасибо…
- Тебе спасибо, Кастильо…
«Мне-то за что?» - непонимающе гляжу я в лицо капитану, но тот решает не развивать мысль. Лицо СС-овца, блин, наверное, с такой же улыбкой твои предки отправляли людей по крематориям.
Разворачиваюсь, выхожу из кабинета, взгляд шефа буравит между лопаток из-за чего в позвоночный столб словно кол вогнали… направляюсь к своему столу, собираю бумаги под взглядами коллег. Даже Леброн перестает жевать. На столе Георгиса как обычно хаос, все приходится искать…
Все внутренности скручивает в комок так, что судорогой отдается в зубах. Я сжимаю кулак, прикладывая его к груди, и давлю… руки не слушаются, бумаги падают на пол, с тяжелым стуком вылетают фотографии из дела. Млять, чуть не забыла… лезу под стол, собирая снимки, и запихиваю копии в карман куртки, заодно достаю упаковку таблеток и проглатываю еще три. С каждым днем твоя доза растет и растет, крошка… а нехрена быть такой нервной.
«А нехрена мне проверку на выживаемость устраивать!» - отвечаю я себе. Внутреннее "Я" уже ржет в голос. Кто-то упорно пялится на мой зад, но меня трясет так, словно я малолетка, которая впервые решила спереть конфету в супермаркете.
Собрав дела, я сдаю их дежурному, ему же отдаю табельное оружие и скованным шагом выхожу из участка. Солнце ослепляет, но судя по черным тучам, что приближаются с горизонта, погодка сегодня будет не самая приятная. Садясь в машину, я вцепляюсь обеими руками в потертый, нагревшийся руль, и напряжение изливается из груди с хохотом и слезами. Сорвав шарф с шеи, я утираюсь и бросаю его на пассажирское сиденье и откидываюсь на спинку кресла. Затем цепляюсь взглядом за зеркало заднего вида, и меня прошибает током от макушки до пяток.
Налитые кровью глаза на бледном лице, как если бы черную кожу покрыли слоем белого полупрозрачного алебастра, чуть приоткрытые полные губы, сквозь которые просматриваются розоватые от крови резцы… с уголка губы стекает густая, почти свернувшаяся струйка крови. Глаза смотрят на меня, пронизывая насквозь ненавистью и злобой, и невозможно оторвать взгляд. Георгис, зверино скалясь, наклоняется ко мне, я резко дергаюсь вперед, ударяясь головой о руль… машина сигналит, шуганув молодую мамашу с сынком…
Я поворачиваю голову назад, обнаруживая и в салоне, и в зеркале пустоту… а в ушах эхом отдается насмешливый утробный хохот. Мамаша крутит пальцем у виска, ругаясь на пулеметном испанском. Я показываю средний палец и давлю на газ, срываясь с места. Привести себя в порядок, где-нибудь пожрать и навестить напарничка, посмотреть на его…
«мертвое лицо»…
Во рту пересыхает… сердце колотится так, что чуть не выпрыгивает из груди… кажется, колеса уже не помогают… может попробовать что-то более, действенное, раз мне такой шандец?

***
У Георгиса в квартире такой же развал как и на столе. Вещи разбросаны по всей комнате, носки на плите, рубашка на холодильнике. В общем, тихий ужас… с другой стороны я ему не жена, и убирать мне все это без надобности, что радует.
Напарника нет дома, но, видимо, дома он был, хотя по такому срачу сложно сказать… Я обхожу груду тряпья на полу, подхожу к столику, на котором стоит коробка из под обуви, в духе тех, в которых дети хранят свои секреты. Мнда… как говорится «мужчины – большие дети»… пальцы перебирают какие-то фото, приятно пахнущие бусы из дерева и ракушек, нечто, похожее на куклу и меня вновь пронизывает дрожь. А дальше я натыкаюсь на… свой подарок…
Полгода назад я подарила Анхелю прядь волос, вроде как доказывая, что никакого вуду не существует, и уж тем более я в него не верю и соответственно не боюсь. Прядь волос, аккуратно перевязанных двумя лентами: иссиня-черной, как те синяки, что выступили у меня на шее, и красной… сейчас она была обрезана прямо под алую ленточку. А огрызок, словно в насмешку, оставили…
Господи, Георгис, неужели ты? Я сжимаю голову руками, отходя назад и садясь на незаправленную кровать. Из моей груди вырывается смешок. Нет-нет-нет, это все глупость, суеверия, ничего этого не бывает…
«Тогда что у тебя на шее?» - ехидно вопрошает внутренний голос, усилием воли заставляю его заткнуться, откидываюсь на кровать, переворачиваясь набок, и упираюсь взглядом в циферблат часов… двадцать минут двенадцатого…
«В полдень, синьорита Кастильо. Вы придете в "Гадкий койот" с фотографиями…»
А бар на другом конце города. Я вскакиваю с кровати – здесь мне больше ловить нечего. Ну, Анхель, когда я тебя найду, ты пожалеешь…
Захлопнув дверь, я с такой силой зашвырнула запасные ключи обратно в кадку с чахлым фикусом, что, похоже, расколола горшок, а затем, грязно, на весь дом, выругавшись, выскочила из здания.

***
Бар встретил меня полуденной пустотой… а действительно, какой идиот придет прямо под открытие? Ответ – продажный полицейский, отстраненный от дел и крепко желающий надраться. Я подошла к стойке, и заказала виски… буду пить, пока обратно не польется. Бармен скользнул глазами по синякам на шее, и я плотнее затянула платок – нечего пугать людей и плодить вопросы.
Получив заказ, я огляделась. Неужели, пришла раньше? Часы говорили о том же… Прааавильно, Кастильо, не на свидании же, выслуживайся, лижи задницы… а когда отдашь фотографии – залезешь под стол и удовлетворишь его орально… и это будет последним гвоздем в крышку твоего полицейского гроба. Виски так и не полез в глотку...

Последний раз редактировалось Alex S.S.; 24.01.2011 в 04:01.
  #8  
Старый 26.01.2011, 22:14
Аватар для Mr. Edvards, esc.
Король Мира Фантастики 2011
Король Мира Фантастики
 
Регистрация: 01.09.2010
Сообщений: 93
Репутация: 68 [+/-]
Хорхе тоже не спал - судя по звукам из трубки, развлекался с парой-тройкой шлюх. Впрочем, номер этой полицейской, Александры Кастильо, оттарабанил мгновенно.
Пусть развлекается, он пока не нужен.
Кастильо мялась и скулила, но, кажется, уяснила все насчет фотографий и бара. Осталось только две вещи – встреча с парнями из других кланов и повестка от копов… Солнце показалось над горизонтом. Денек сегодня будет еще тот. Я перебинтовал штопку на груди, вскрыл новую белую рубашку, но надевать не стал. Надо позаботиться об оружии. Какой-то лузер считал, что оружие лучше женщин – и на заботу отзывчивей, и вернее в сто раз, и не изменит, если хорошо ухаживать… В чем-то я с ним даже согласен. В том, что не изменит, если вовремя чистить и смазывать. И пристреливать, конечно. Дядин «Магнум» и так был в отличном состоянии, даже серебряная гравировка The Widowmaker блестела, просто именно сегодня я должен быть уверен в нем на все сто.
К дому уже начали подъезжать кабриолеты тех, кто постарше и хаммеры «курков». Ну что же, посмотрим в их честные сочувствующие глаза.
***
Они все уже сидели в каминном зале. Тануки Исиока как обычно перебирал четки, старый Джианкарди, кажется, посмотрел на меня с сочувствием, а Гловер Дохлая Рыба из Аллигаторов уже во всю тянул халявный кокс. Срать он хотел на все это.
Однако, он заговорил первым.
- Даров, Буэно. – Он нервно втянул последнюю дорожку. – Че надо-то? Не, ну типа Старик склеил копыта, ну, типа, пусть ему земля будет пухом и все такое, а мы-то тут причем, чувак?
- Мы понимаем твое горе, Исидро. Старик был хорошим человеком. Он уважал законы и отвечал за свои слова. Но о тебе мы еще ничего не знаем. – доверительно сообщил Джианкарди, попыхивая сигарой. – И если ты хочешь просто занять место дяди, ты должен доказать нам, что ты тоже хороший человек и уважаешь законы. «Старик говорил, что ты умный малый» - читалось в его глазах – «вот сейчас и проверим».
Тануки молчал, только бусины щелкали одна за другой – говорят, эти четки снизаны чуть ли не на рояльную струну... На его желтой косоглазой морде не было ровным счетом ничего. Япошки все еще не очень влиятельны в Порто-Энгомбле… А ведь он вполне может быть заказчиком! Хотя, «Кулаки» предпочитают живой товар порошку, но кто имеет одно, никогда не откажется заняться и другими прибыльными дельцами. Надо присмотреться к этому Маленькому Будде.

- Спасибо за сочувствие, Чикконе Джианкарди, но я позвал вас не для того, чтобы наматывать сопли на кулак. Я знаю, что по СьерраПута ползут слухи, будто Стервятникам подрезали крылышки и теперь их надо добивать, пока не опомнились… Так вот, зарубите на своих носах, это брехня. Если хотите, можете проверить, но мы зальем улицы кровью – вашей кровью. Если вы не хотите терять бойцов и иметь геморрой с копами, примите как святую истину – Буэно ла Волла удержит город ничуть не хуже, чем Старик ла Волла. Мы сильны и едины. *показалось, или Эрнан и какой-то хлыщ из клана Джианкарди переглянулись?* А наши войны будут выгодны только тем, кто захочет подобраться к нашему пирогу. Кто из вас хочет делиться своей долей с какими-нибудь мускусными крысами? *нет, не показалось. Дьявол.*

Прав был старик. Есть время, когда нужно без колебаний стрелять, а есть, когда нужно работать мозгами и языком. Главы кланов слушали меня и, черт подери, кивали. Сами того не замечая. Пригрелись, привыкли к накатанной колее, обросли связями, заплыли жирком… Не замечают, что в бандах подросла поджарая и жадная смена. Старому Джианкарди первому предстоят жаркие деньки… Но не сейчас.
- И что ты предлагаешь, Стервятник Буэно? - Господь явил чудо, молчальник Тануки отверз уста. И даже шариками щелкать перестал.
- Да что тут предлагать. Я не хочу менять порядок вещей. Слишком много потеряем, при сомнительном выигрыше. Решать вам. Мы даже не станем вас задерживать в доме. Мы не перережем вас здесь, как телят на бойне. Потому что ничего не изменилось. Я уважаю закон. А вот те, кто придут вместо меня, закона соблюдать не станут. Выбор за вами.

Я видел, что главы уже сделали свой выбор.
И меня это устраивало.
***
Бац! Эрнан складывается пополам и харкает кровью пополам с зубами. Рамиреса и Хорхе, которые держат его за локти, передергивает.
Я ничего не говорил. Ничего не отвечал на мольбы и истеричные вопросы. Просто месил его смазливую морду, лицо предателя. Х-ха!
Старик подобрал тебя в дерьме, падаль. Старик воспитал тебя в семье. Ты хоть понимаешь, кусок дерьма, что такое, жить в семье?! А ты продал его, как Иуда. Да стократ хуже! Ты продал не учителя - ОТЦА!
- Хватит, Буэно, ты убьешь его! – Я плюнул в вытекший глаз предателя, схватил его за рваный воротник и притянул почти вплотную.
- Как зовут падлу, которая тебя купила? Кто этот макаронник? Где бокор?
То, что еще несколько минут назад было Эрнаном, размазывало кровавые слюни и глухо мычало. – Ы-м-м-м… М-м-а…йкл… Ы-м-м-м…А-а-а-а… Ло-ло-лоенцо…Ге-е-е-е-е…
- Унесите эту падаль. И позаботьтесь, чтобы ее никто и никогда больше не видел. И сами не распускайте языки. – Парни кивнули. Все-таки, они у меня понятливые.
Дьявол, а ведь уже почти полдень! Та девица должна уже быть в баре. Ничего, подождет.
Черт, еще одна рубашка на выброс.
***

Когда я вошел в бар, часы над стойкой показывали 12-10. Почти вовремя. Кулаки саднили, да еще и швы снова разошлись, а на новой рубашке проступили кровавые пятнышки. Если бы еще девицы не оказалось, я бы, наверно, сорвался на ком-нибудь. Но она была там. Сидела у стойки и мерно накачивалась вискарем. В полдень. А какое мне дело?
- Сеньорита Кастильо? Давайте присядем. – Я повел ее за столик в углу и уселся так, чтобы видеть все, что происходит в зале. Полицейской явно все это было похрен. Она нервно вытащила пачку фотографий и сунула мне. На ее бледном лице было написано желание поскорее оказаться где-нибудь подальше и никогда больше меня не видеть. Не выйдет. Я бегло просмотрел снимки.
- В четыре утра, говорите? Вот странно, сеньорита Кастильо, а ведь моего дядю, Орландо ла Волла, больше известного как Старика Стервятника, тоже прикончили в четыре утра… Не улавливаете связи?
Девица вздрогнула и проглотила уже готовое вырваться оскорбление. И правильно сделала. Я не люблю бить женщин. А она и так не очень похожа на корзину с фруктами. Бледная, глазищи красные, блестят, волосы растрепанные, как будто через кусты продиралась… Вчера она была не такой.
- Неважно выглядите, сеньорита. Тому есть причины?
Полицейская отвела взгляд, нервно поправив платок на шее, и просипела:
- Дурная ночь и утро не лучше... Но мы пришли не меня обсуждать... - короткий взгляд с нескрываемой неприязнью - Совпадение, думается... не более того. Или убийцы, если их несколько решили устроить постановку в духе Эдгара Аллана По... в целом это уже не мое дело...
- Хм... Берегите себя сеньорита Кастильо. Предутренние часы, знаете ли, сейчас стоят душные, от этого такие сны, бывает снятся, что лучше бы умер...- я взглянул на нее в упор, она немедленно отвела взгляд, буркнув что-то в духе "Мне ли об этом не знать" - Себя надо беречь. Видимо, ваш шеф тоже так думает, не так ли? – Кастильо вскочила.
Так, теперь улыбочка:
- А все-таки, вы и сама не верите, что это простое совпадение. Вам не по себе, сеньорита. И при этом вы не у дел. – Я собрал фотографии обратно в конверт. Там было больше, чем достаточно.
- Ну раз вы в курсе моего... - запнулась, - отпуска... больше мне здесь делать нечего. Со всем уважением... - дальнейшие слова, о которых она скорее всего бы пожалела, "затопила" вискарем, осушив бокал до дна, отдышалась, нервно ослабляя платок - как я и сказала, я этому делу больше не причастна... - оскалилась, - привет ребятам из Центрального Управления... если встретитесь...
Платок сполз с шеи Кастильо. Ее душили что ли?!
- Сеньорита, на вас напали? Кто? – и ничего. Только расширенные, казалось, на пол-лица глаза. Нет, итальяшки такого за одну ночь сделать не могли бы.
А теперь аккуратненько так… Подсекаем!
- Можете не верить, но ла Волла не бросают тех, с кем работают. Может мои парни позволяют себе лишнего, но мне вы можете верить. Если вам угрожают за то, что работаете на меня, мы защитим вас. – Мимо, точно мимо. Дело не в этом. – Даже если угрожают не из-за этого, я не беру назад своего слова. – Все равно мимо. Но явно что-то было на «четыре часа»… - Сеньорита Кастильо я хочу предложить вам дело, естественно, с хорошими премиальными. Вы верите в вуду? А вот я верю. И предлагаю вам поискать для меня одного колдуна…
- Да идите вы со своим вуду... – прошипела Кастильо нервно, сглотнув, и добавила с натянутой улыбочкой, - Пошлите кого-то из своих, "господин ла Волла"... в делах подобного толка я точно вам не помощник... хватит с меня бабкиных сказок.
Дернула уголком губы и добавила:
- Мне платят за информацию, и поверьте, мне этого достаточно... чтобы чувствовать себя шлюхой... Адиос... – и, подхватив шарф и конверт, пулей вылетела за дверь.
Я пригладил усы с эспаньолкой и улыбнулся. Что ж, переходим к запасному плану.
***

Когда я подъехал к участку, солнце стояло в зените, выжигая дотла все живое, которое осмелилось выползти из спасительной тени. Ссадины, залитые потом, немилосердно дергало. Осталось немного. Раз Кастильо не захотела найти для меня бокора, это сделает кто-то еще.
Копы провожали меня офонарелыми взглядами. Жирный парень даже выронил хот-дог, и тот плюхнулся прямо на его яйца. Ну и быдло. А какое мне до них дело. Правильно, ни-ка-ко-го. Я пришел засвидетельствовать свое почтение их главному. Как там его? Джонатан Ренсом. Я снял шляпу постучал, прежде чем войти.
Шеф городской полиции уставился на меня рыбьим взглядом опытного работника Дахау. Или Освенцима. Черная полицейская форма чертовски ему шла, а вот отсутствие «Мертвой головы» на фуражке смотрелось досадным упущением. Иконостас грамот и фотографий с вручением наград определил направление разговора.
- Буэнос диас, сеньор Ренсом. Моя имя Исидро ла Волла, вы желали побеседовать, о чем любезно сообщили этим именным приглашением. – Я положил перед «наци» предписание.
- Так это вы теперь рулите Стервятниками? Я вызвал вас из-за резни в вашем доме…
- Резни? Это очень странный эпизод, не находите ли? Меня, как ближайшего родственника покойного Энрике дель Торро, оповестили о его трагической кончине еще в десять утра. И каково же было мое удивление, сеньор Ренсом, когда этот «покойник» пришел в мой дом… Я даже не знаю, что и думать. То ли сомневаться в профессионализме нашей доблестной полиции, который до сих пор был на высоте, то ли не верить собственным глазам – ведь Энрике поднял руку на семью… А знает ли вы, сеньор Ренсом, что такое сыновняя почтительность в старых семьях вроде нашей? Кровные родственники – это то святое, на чем строится наша жизнь. Поднять руку на главу семьи, или его племянника – святотатство. Дядя не верил, что такое возможно. Я тоже не верил – до вчерашнего дня.
Ренсом молчал, осмысливая услышанное. Добавим-ка…
- А ведь дядя Орландо был очень высокого мнения о вас, сеньор Ренсом. Он говорил мне и о вашей стальной воле, и о том, что только на вас и держится вся полиция СьерраПута. Он считал, что вы достойны большего. И – я невзначай загородил спиной прозрачную дверь – даже упомянул вас в своем завещании. Орландо ла Волла держал теневой мир района, а вы держите в кулаке порядок и закон. Примите это – я протянул ему маленькую черную коробочку. То, что лежало в ней, стоило больше, чем весь полицейский участок со всеми потрохами, и дело не только в цене. Это было одно из немногочисленных сокровищ Старика. – в память о моем дяде, предательски убитом.
Шеф не мог отвести взгляда от игры граней черного бриллианта. Нет. Он, не отрываясь, смотрел на вензель Старика на внутренней стороне кольца. Я просто видел, о чем он думает. Такая вещь не может пойти на банальный подкуп. Значит, действительно завещана. А значит, он мой, со всеми потрохами. Когда Ренсом заговорил, это был уже не тот человек, который встретил меня в кабинете…
***
Выходя, я был спокоен. Теперь бокора обложат со всех сторон, кем бы он ни был и где бы он ни скрывался.
__________________
На мне Метка Гедэ. А вы верите в вуду?

Недостаточно написать "Счастливого пути, водитель!". Надо еще и разобрать впереди дорогу с мостом.
  #9  
Старый 27.01.2011, 02:33
Беззаконие
 
Регистрация: 09.11.2006
Сообщений: 6,894
Репутация: 3480 [+/-]
Знаете, есть такое интересное мнение, что правило «незнание законов не освобождает от ответственности» действует и в случае суеверий. То есть, если вам дорогу перешла черная кошка, верите вы или нет, случится какая-нибудь погань, однако коль вы не суеверный, вы не придадите этому значения… будь моя воля, я бы наложила вето на это правило.
Вода, теплая от жары и желтая от ржавчины, изъевшей трубы в квартале, льется в раковину, которая трясется и дребезжит, словно вагонетка, готовая сорваться в пропасть. Я сунула голову под струю, мысленно и вслух посылая всех, начиная от Анхеля и шефа и заканчивая этим маньяком-латиносом. Что он псих и маньяк – не остается сомнений, учитывая, в каком виде он явился на встречу. Млять, а если бы я опоздала? Я встряхнула мокрыми волосами и истерично засмеялась, выкручивая кран в другую сторону. Потом распахнула шкафчик над раковиной, доставая очередную смесь успокоительных и, отсчитав положенную дозу, проглотила. Одно радует – от меня в ближайшее время никто и ничего не потребует… даже если сдохну – не заметят…
В комнате задребезжал телефон, взывая к ответу. Вот клала я на вас всех, кто бы не был на том конце трубки… кла…
«Пип… лейтенант Кастильо… Алекс… я знаю, что самолично отправил вас в отпуск, но не могли бы вы явиться ко мне в офис… желательно сегодня… желательно немедленно…»
Рребанный йот…

***
У коллег лица постно-охреневшие, словно пришел Судный день, Иисус спустился прямо посреди СьерроПуто, а их и забыли об этом уведомить. Неужели «Центровые» уже примчались и порвали шоколадные глаза каждому, кто привлечен в дело? Тогда зачем я шефу? В груди захолонуло, а пакет с фотографиями стал невообразимо тяжелым. Пытаясь придать фейсу независимое выражение и, все-таки слегка ежась под тупыми взглядами коллег, я стукнула пару раз в дверь шефа и, получив разрешение, вошла.
Мнда… на капитане не было лица, неужели и его успели припугнуть?
- Садись, - стандартное начало разговора, и какая задница меня теперь ждет?
- Шеф, я…
Буравит меня взглядом. Неужели не знает с чего начать? Или от меня так шмонит вискарем, что нашему трезвеннику попросту поплохело:
- Помолчи, Кастильо, - наконец, выдавливает он, - Я не просто позвал тебя.
«Конечно, не просто так, капитан… я же не полная кретинка, за что вы так со мной?!» - готово сорваться с языка, но шеф затыкает меня раньше, прежде чем все то, что творится у меня в голове, выплескивается наружу.
- Дело приняло немного иной оборот, Александра, и мне нужна твоя помощь, как наиболее адекватного сотрудника.
«Адекватного?! Хаха… это я-то адекватная?! хахаха… адек… кхм…»
- Шеф, я не слишком понимаю, что вы от меня хотите, - делаю я удивленное лицо, - Вроде как отпуск – это шутка… или это мобилизация в связи с непредвиденными обстоятельствами?
Он сцепляет пальцы, пристально глядя на меня.
- Скорее, моя личная просьба, - произносит он после короткой паузы, - Ты же знаешь, большинство из наших сотрудников весьма суеверны, а молодая кровь, та, что «старую школу» ни во что не ставит, просто некомпетентна в решении задач подобного толка.
Моя задница начала подавать определенные сигналы, из-за чего я слегка заерзала на стуле, поменяв положение и попытавшись все же прислушаться к разуму, который настоятельно рекомендовал вспомнить, что совпадения редки в нашей жизни.
- В связи со сложившимися обстоятельствами я лично тебя прошу об одолжении, ты вольна отказаться, я тебя не неволю, - а глаза холодные, как у офицера СС, вроде как «вы можете отказаться, но завтра в вашей постели появится голова вашего любимого жеребца», стоп, это же не из той постановки.
Я вновь меняю позу:
- Давайте к делу, капитан, - выдавливаю довольно правдоподобную улыбку и добавляю, - Не к лицу вам долгие расшаркивания… что случилось?
Тот с видимым облегчением вздыхает и расслабляется:
- Я хочу, чтобы ты навестила «Маленькое Гаити» и порасспрашивала там местных насчет колдунов, их культа Вуду и тому подобной эзотерической ереси. В частности, не практикует ли кто темную магию…
Наверное, выражение моего лица его напугало, потому что он отвел взгляд и быстро добавил:
- У нас есть наводка, что кто-то из черномазых каким-то образом примазан к делу Стервятников.
Я медленно встаю со стула… мыслей ноль, слов тоже по-минимуму, а чувство *опы просто взбесилось, а на языке один мат.
- Простите, шеф, но я вынуждена отказаться, - произношу я мягко, почти ласково, - Я бы не хотела, чтобы вы подумали, что я плюю на честь участка и мундира, но мне действительно нужно отдохнуть… я бы взялась, не будь утреннего разговора, однако, я сдала все дела и закрыла эту главу своей жизни. Пусть с этим разбирается центр. Еще раз, прошу прощения…
Тот кивает, вроде как понимая, я разворачиваюсь и выхожу и только прикрыв дверь за собой, разрешаю себе слегка бешеную улыбку. Ну и сука же вы, «господин ла Волла»… ну и…

***
Краденые фото отправились к Лукасу с комментарием: «совсем забыла про них, а на столе Георгиса столько хлама, ну ты понимаешь». А по дороге из офиса, я заглянула в один из кабинетов, где, вальяжно развалившись перед монитором, периодически кликал мышкой один из компьютерщиков и мой неплохой знакомый. Неслышно прикрыв за собой дверь, я приветственно улыбнулась и произнесла:
- Жан-Пьер, ты не мог бы мне пробить данные на одного типчика из Стервятников.
Парень поднял глаза на меня, удивленно изогнул аккуратно выщипанную бровь:
- Ты же в отпуске, Алекс, да и от дела тебя от…
Я облокотилась на стол, мило улыбаясь.
- Да ладно тебе, Жан, это считай шкурный интерес, - я состроила грустную мину, - Помнишь тот вечер в особняке?
Парня передернуло, и он кивнул:
- Я же туда одна пошла, в общем, эта сука латинская мне нахамила, послала… и… короче хочу что-нибудь нарыть, чтобы при удобном случае поставить эту тварь на место.
Жан подпер щеку кулаком, и пару раз щелкнув мышкой, поднял на меня скучающие глаза, манерно протянув:
- Ну я не знаааю…
Как будто я его в постель зову… «Не знает он…» - задрожав от злости, я все же улыбнулась пидорку во все 32 зуба, «вытянув Джокера из колоды»:
- Ты мне должен… не забывай… А долги лучше выплачивать, и чем скорее тем лучше, пока процент не накапал… так что будь хорошим мальчиком и пробей мне некоего Исидро ла Волла.
Нда, оставаться в долгу у Александры Кастильо – крайне неприбыльное дело. Он нервно кивнул и быстро застучал по клавиатуре, потом развернул монитор ко мне, я медленно прочитала то, что было написано… и в тот же момент сердце екнуло и три раза перевернулось.
Исидро–Алехандро-Долороса-Даниэль-Хоакин-Исабель ла Волла. 29 лет, уроженец Порто-Эмбарго. Сирота, воспитывался дядей (Орландо ла Волла, он же Старик Стервятник) и тетей (Рамона дель Торро). Доказанных убийств на нем не числится, доказанных участий в сделках с наркотиками тоже. До сих событий обитал на другом конце земли, к делам семьи не имел никакого отношения… до… сего… дня…
Догадка ударила в мозг не хуже гормонального взрыва. Если он взял "бразды правления" в свои руки, то он следующий… я затряслась от смеха. Неужели я попала под раздачу только потому, что я тогда встретилась с этим смертником…
- Анхель был прав… - прошептала я, поднимая глаза на не врубающегося в происходящее Жан-Пьера.
- Ты о чем? – пролепетал он, не без опаски глядя на меня.
- О том, что в это дело лезть не стоило… - без обиняков ответила я, глубоко вздыхая и поднимаясь со стула, - Ладно, Жан, спасибо…
Уже на выходе из кабинета, тот меня окликнул:
- Кстати, Алекс… насчет Эйнджела, - я обернулась, - В тот день, когда тебя отстранили… его не было на работе…
- В смысле? – непонимающе произнесла я.
- В прямом… не было… и дела он не сдавал, как и табельное оружие…
Я усмехнулась, памятуя, что «пукалка» Георгиса так и осталась у меня в машине, но Жану задала другой вопрос:
- Ты это к чему?
- Я это к тому, Алекс, - произнес тот с паузами между словами, - Что отстранили и отправили отдыхать из всего отделения только тебя.
Мир покачнулся, оставив только осознание того, что я в полной заднице и довольную белозубую улыбку Жана-Пьера. Отомстил, собака.
- Буду иметь в виду, - глухо произнесла я, выходя из кабинета, - Еще раз, спасибо за помощь, Жан…
Всю дорогу из участка меня волновало только одно, то, что заставляло кишечник сжиматься, а пальцы рук бешено трястись в такт пульсу, лупящему по вискам… «Они знают… они все знают… знают…» Глаза коллег, сквозь стекла офисов, казалось, были направлены только на меня… «падшего копа», а проще говоря «продажную сучку на побегушках у мафиози…» «Падаль», как правильно окрестил меня Анхель…
- Алекс, - уже на выходе меня тормозит мелкий сержантик, прямо-таки светящийся от радости. Как бишь его там? Эдди Ли Крамер? Ну и имечко… как в дешевом сериале. А вот кликуха его «Крючок» внушает… нет, не ужас, отвращение… потому что хрен отстанет, пока всю душу не вымотает.
- Слушай, Алекс… меня тут шеф попросил… ну ты в курсе, ты же против была… а я вот… - я закатываю глаза.
- К делу, Эдди, у меня вообще-то отпуск… заслуженный…
Кажется, он это воспринял, как сигнал к действию:
- Я о деле Стервятников, ты же сначала по нему шла, да? И о трупе том, который на прогулку вроде как выходил. Я бы, конечно, пошел к «мясникам», но раз ты сегодня здесь, вот и решил… - он выразительно подмигивает, - ты не представляешь, как мне поможешь, рассказав, что да как, и что может быть в этом Маленьком Гаити. Это же зацепка, да? Ну, хоть кивни, Кастильо, коллеги же должны друг другу помогать… а я в долгу не останусь… если ты понимаешь, о чем я…
Он что, под спидами? И в каком месте мы с ним коллеги? И взгляд такой понимающе-жалостливый… как же вы достали меня подобными взглядами!
Я медленно вздыхаю, мутно гляжу на Крамера и ласково так складываю губы, выдыхая слова:
- Иди… ты… нахрен…
Он ошалело смотрит мне вслед, а потом кричит чуть ли не на весь участок:
- Да вертел я тебя на нем, подстилка! – и тут же ретируется, когда я оборачиваюсь к нему со стойким желанием в глазах оторвать ему все что ниже пояса и запихнуть глубоко в глотку.

***
Вечером в воздухе отчетливо повис запах дождя. Воздух стал невыносимо душным и тяжелым, наполненный влагой, он комками собирался в легких, так, что дышать было невозможно. Я просто ехала мимо городского парка нарезая раз за разом круги и наблюдая как переливаются яркие витрины, зазывая клиентов. Ночные бабочки, выйдя на охоту, глуповато пялились, хихикая и посылая воздушные поцелуйчики привычно притормаживающим у них машинам. Редкие туристы, словно чувствуя приближение грозы, спешили по отелям и хостелам, слегка пошатываясь от подпития.
Я ехала медленно, в ритме потока своих мыслей, которые, обложенные доброй порцией успокоительных и антидепрессантов, вяло ворочались в голове. Может быть, только подобная скорость и спасла меня… а может каким-то чудом нажатая педаль тормоза...
«… негромкий рокот барабанов набирает силу… душно и темно… невообразимо душно и темно… от земли, припорошенной белым порошком исходит пар… на белом отчетливо выделяются черно-бурые разводы, перемежающиеся с алой паутиной… в четко вырисованном круге беснуется мужчина, горбатый, обрюзгший, вздымая невероятно худые руки к столбу, по которому струятся змеи вперемешку с черной кровью… Тени пляшут по стенам, замирая на лицах людей, стоящих вокруг… мертвых лицах с бельмами на глазах, которыми они безучастно наблюдают за ритуалом…
… пение достигает кульминации… вверх вздымается кукла… тряпичная, засаленная, пропитанная жиром и кровью, облаченная в подобие платья… С истеричным воем, в котором смешались и ненависть, и экстаз, и боль, в черную бусинку куклы, заменяющую глаз, входит раскаленная серебряная игла, медленно поворачиваясь по своей оси…
Вторая… во второй глаз…
Третья, в лоб… ткань треснула, на лбу набухли черные пузыри… темноту прорезал женский крик… четвертая… в язык… и крик прервался, захлебнувшись на высокой ноте…
Пятая… о боги, пятая… шестая… седьмая… восьмая…
Кукла с хрустом разорвалась, середина разошлась, разворачивая концы раны наружу, и из нее потекла кровь, черная… густая, липкая, пятная трясущиеся руки шоколадного оттенка… кукла падает на землю, точно в центр круга, извивается в агонии, выворачиваясь наизнанку, исторгая из чрева черных жуков, жирных червей и блестящих многоножек…
Барабаны смолкли, и горбун медленно обернулся… черные как смоль глаза, в которых не отражалось ничего, сверкнули, словно осветившись изнутри…
- Золотоволосая… »

… я очнулась как от толчка… машина мычала, жалуясь на придавленный тяжестью водителя руль, в стекло стучала чья-то рука… я откинулась назад на сиденье, ощупывая приличных размеров шишку на лбу и опустила стекло, впуская очередную порцию жаркого воздуха…
- С вами все в порядке? – услужливый голос с оттенком беспокойства…
- А? Да… - и это сиплое пришепетывание мой голос?
- Может вызвать скорую?
- Н-не надо… все уже хорошо…
"Я не сумасшедшая... не сумасшедшая... ведь так? ТАК ВЕДЬ?!"
Давлю на газ, чувствуя, как кости начинают гореть изнутри, будто в них втыкают раскаленные спицы, а сердце учащенно колотится, подхватывая ритм барабанов, продолжающих бесноваться у меня в мозгу, во всех зеркалах, в каждой тени прячется безумно хохочущий скелет в цилиндре, довольно облизывающийся длинным языком. Кто-то умер… почему у меня такое ощущение, что кто-то только что умер?!

***
Стол завален пузырьками с лекарствами, патронами, и бутылками с алкоголем. Ни одна из них не раскрыта – напиться и забыться нет никакого желания, потому что следом за блаженной отключкой следуют кошмары и боль. Посреди всего этого больного великолепия черным жуком расположился телефон… шуршит кассета… раз за разом проматывая запись на автоответчике, я включаю опять.
«Сандро… это Эйнджел… Прости за то, что так получилось, можешь считать меня предателем и трусом, но я тебя предупреждал – не браться за это дело. Ты не послушалась…»
Я хмыкаю и таки осушаю один бокал, закусывая обезболивающим. А голос напарника сбивчиво продолжает:
«… это проклятье, Сандро, знаю, что ты не веришь во всю эту «религиозную чушь», которую я тебе рассказываю, но хотя бы сейчас, когда на кону твоя жизнь, послушай меня внимательно… Кто-то сделал твою куклу и истязает ее… Каждый сеанс будет приносить тебе все больше и больше боли…»
- Замечательно, - фыркнула я, сжимая стакан до побелевших пальцев.
«… лопнет ткань куклы, лопнет твоя кожа… внутренние органы разорвутся и ты захлебнешься кровью напополам с могильной землей… восемь сеансов… семь дней… иногда меньше... а потом конец…»
Георгис сорвался, долго откашливался в трубку, сплюнул… и хрипло произнес:
«… помочь тебе крайне сложно, это все равно, что совершить чудо…»
Уныло перемещая пальцем таблетки, создавая сюрреалистичную мозаику из розового, белого, желтого, я протянула.
- А вуду, конечно же, не чудо…
«… есть шанс, что один день бокор по какой-то причине не потыкает куклу иглами, и тогда она станет бесполезной игрушкой… еще одно – провести ритуал расколдовывания, и последний способ – найти куклу и бросить ее в огонь... так или иначе, чтобы выжить, тебе придется найти колдуна… кто бы это ни был, таких в наших районах маловато…»
Наступила пауза и какое-то шебуршание на заднем плане, я было подняла руку, чтобы опять перемотать пленку, однако неловким движением сбила бокал на пол. Тот со звоном раскололся почти ровно пополам…
- Млять… - сползя со стула на пол, я принялась подбирать осколки, пока еще достаточно трезва для мелкой моторики… порезавшись о первый же, я автоматически запихнула палец в рот, ощущая металлический привкус вместе с обжигающей горечью спирта на языке, свободной рукой таки собрала останки стакана.
«… и еще Сандро...»
Чуть не прикусив палец, я сплюнула кровь и уставилась на телефон на столе. Еще что-то? Но… но я же прослушивала запись раз за разом… не было этого. НЕ БЫЛО!!!
Я протянула руку и ущипнула себя за плечо, оставляя красную линию на коже – не сон… впрочем, называть подобное явью я бы тоже не решилась. Черт возьми, может я уже давно валяюсь на полу с синим, вывалившимся изо рта, распухшим языком, в куче своего дерьма и медленно издыхаю, пока мозг показывает мне веселые картинки?
Треск на заднем фоне, какие-то голоса… «… сними все деньги, что есть… иди в «маленькое Гаити», найди Мадам Геделию Алурдес, она мамбо… она… поможет… скажи что от меня…»
"Совпадений не бывает..." - крыша взяла отпуск и уехала, поздравляем...
Белый шум усилился, в нем различалось шипение, какие-то вопли…
«…она мне должна…» - словно вздох… щелкнула кончившаяся кассета. Я вскочила, чуть не сметя все со стола, бросилась к телефону, перематывая кассету назад…
«… кто бы это ни был… таких в наших районах маловато…» - и механический голос, - «конец голосового сообщения… пиииип…»
Я опустила голову на сложенные руки. Слов не осталось, как и эмоций… словно выпили до дна. Вихляющей походкой я дошла до кровати и упала в нее лицом вниз, разревевшись, как маленькая девочка.
- Это все страшный сон, - произнесла я, не веря себе же… - Страшный сон… такого не может быть, не может…
Но как я и говорила «незнание закона не освобождает от ответственности»…
… а потом, будто желая доказать мне реальность происходящего, рот наполнился кровью от первой вонзившейся под язык серебряной иглы…

Последний раз редактировалось Alex S.S.; 27.01.2011 в 03:43.
  #10  
Старый 27.01.2011, 23:19
Аватар для Mr. Edvards, esc.
Король Мира Фантастики 2011
Король Мира Фантастики
 
Регистрация: 01.09.2010
Сообщений: 93
Репутация: 68 [+/-]
Дома мне в ноги бросилась зареванная Джануария. Она билась в истерике и заламывала руки:
- Дон Исидро, ваша тетушка… Кончается!!! Сделайте что-нибудь, дон Исидро!!!
Дьявол. Я думал, что время еще есть и я отвоюю ее у бокора. Тысяча чертей. Будь ты проклят Майкл Лоренцо. Я стиснул зубы до скрежета, до костяной крошки и пошел на половину тети.
Она лежала на огромной супружеской постели, такая маленькая и измученная, что волна ярости снова поднялась из глубин моей души. Выблядок Эрнан умер слишком быстро. Но Лоренцо я заставлю мучиться так, что он проклянет тот час, когда вообще подумал об убийстве человека из семьи ла Волла.
В комнате стоял тяжелый дух дурной смерти. Тетя Рамона тяжело дышала, ее закаченные глаза смотрели в потолок. От бешеного сердцебиения дрожала кожа на щеках. Я опустился на колено и поцеловал бессильную руку, погладив сведенные спазмами пальцы.
- Я нашел крысу, тетушка. И отродье сатаны, самого убийцу я тоже найду. – Я сжал сухонькую кисть и она еле заметно сжалась в ответ. В глазах Рамоны ла Волла блестело фамильное бешенство рода дель Торро. Отогнав смерть, попирая смерть! – И поступлю с ним так, как надлежит поступать мужчине нашего рода.
Растрескавшийся черный колодец, в который превратились прекрасные губы тети, треснул. Я наклонился к самому ее лицу, чтобы ничего не упустить…
… Оставив умирающую на Капеллана, который намеревался соборовать ее по всем правилам, я притворил за собой дверь. Ничего вокруг не замечая, прошел в каминный зал. Парни мгновенно заткнулись, увидев мое лицо.
- Рамирес. Хорхе. Адиос. Вы знаете, где живет и тусит гребанный ублюдок Лоренцо? Заберите его, где бы он ни был сейчас. Сегодня я окажу большую услугу старому пердуну Чикконе.
Троица кивнула и молча вышла. Они этот мешок дерьма из-под земли достанут. Я достал трубку и набрал номер Джианкарди.
- Буэнос ночез, сеньор Джианкарди. Да, это Буэно. Я не отниму много вашего драгоценного времени, тем более в такой зной. Да. Это не телефонный разговор. Дело касается нас обоих, сеньор Джианкарди. Нет, я не настаиваю. Только есть одна мальенкая проблемка, у нас вышли запасы сыворотки правды… Вы не поможете? Ах, да, благодарю, сеньор. Безусловно, возьмите с собой столько человек, сколько считаете нужным. Да, надеюсь увидеть вас часа через два.
Я опустился в кресло и закрыл лицо руками. Сыворотка у нас была, просто если он привезет свою, то будет точно уверен, что это не подстава. Так, еще одно.
- Подготовьте допросную. Да, по полной программе, ребята. И, когда Капеллан закончит с… доньей Рамоной, пусть тоже подготовится. Для него сегодня будет особенно много работы. Позовите меня, когда вернутся парни или если Джианкарди приедет раньше. Я у доньи Рамоны.
***

Я шел по коридору, ведя по стене рукой. «Спасибо, малыш». Вот, что она сказала.
Спасибо. Малыш.
Спаси.
Бог.
Нет, тетя, бог не спасет малыша Буэно. Как не спас тебя. Или Старика. Малыша от смерти может спасти только еще больше смертей.
«Орландо скоро будет не одиноко». До самой последней минуты она будет думать о нем. И обо мне. Такое не купишь за деньги. Такое не подделать. Это в крови. Как же вы не распознали крысу, дядя, тетя? Дьявол!!!
Меня отрезвила боль в содранных почти до мяса костяшках. Я лупил стену полутемного коридора, выбивая куски штукатурки, размазывая кровь по обоям. Боль поднялась выше, на запястья… Да что ж такое, мать твою! Кровь текла темными ручейками вниз, к локтям, капала на пол. Как будто мне в запястья вбили гвозди. Как это может быть? До четырех утра еще далеко!!!
Вопль, в котором не осталось ничего человеческого, пронесся по коридору. Я бросился к спальне тети. Бокор начал последний сеанс.
Лицо доньи Рамоны обугливалось прямо на глазах, словно его облили кислотой. Капеллан в ужасе крестился и почти кричал молитвенный канон. Дьявол! И почему милосердное прерывание жизни тоже будет убийством?! Я не могу поднять руку на родную кровь! Не могу!.. Но не могу и смотреть, как смертельно пытают близкого мне человека. Одеяло на груди тети медленно почернело. Черно-красное пятно расползалось во все стороны. Я почувствовал, как по щекам бегут слезы. Последний раз такое было двадцать три года назад, когда выносили гробы с телами моих родителей. Дядя тогда сжал мне руку и тихо сказал «Ла Волла не плачут. Ла Волла мстят.»
- Ла Волла мстят… Я отомщу. Скоро, тетя. Спи спокойно. – Я нарисовал крест на ее изуродованном лбу. Собственной кровью. А потом молча вышел.
***

В подвале особняка было прохладно и сухо. Идеальное место для винного погреба. Вино там тоже хранилось, конечно. В этой комнате не было ничего, кроме вмурованного в пол стального стула и лампочки на длинном шнуре. Зеркало в одной из стен было с односторонней прозрачностью. Очень полезная штука в таких случаях, как теперь.
Майкл Лоренцо, намертво прикрученный к стулу, дернулся и открыл глаза. Ребята пригласили его очень любезно, даже слишком. Он не успел понять, что его пригласили с самыми серьезными намереньями. Я взял микрофон и постучал по нему ногтем большого пальца. Подвал огласил жуткий треск. Пришлось убавить громкость. Капеллан тем временем перетянул Лоренцо вену и сноровисто ввел «компот с правдой». Чикконе с ледяной маской на лице смотрел то на меня, то на его манипуляции. Я не стал ничего предварительно объяснять ему.
- Долго «схватываться» будет?
- Это свежая разработка, Буэно. Десяти минут хватит. А теперь предположим, что ты не ломаешь комедию. Объясни, что здесь происходит, или я забираю Майкла, и мы уходим. И начинается война.
- Знаешь, что над нами, в супружеской постели Старика лежит еще не остывшее тело его любимой жены?! Я сам закрыл бы ей глаза, если бы они к тому моменту у нее еще остались. И этот говнюк имеет к этому самое прямое отношение. Десять минут терпения, Чикконе Джианкарди, а потом я отвечу на все твои вопросы. Если они еще останутся.
Старик умолк. Капеллан через несколько минут накрутил на Лоренцо датчиков – детектор лжи тоже штука полезная, и подал мне знак.
По мере того, как ублюдок отвечал на мои вопросы – скучным ровным голосом – Джианкарди менялся в лице. До него, кажется, дошло, что я оказываю ему офигенную услугу, избавив от необходимости самому марать руки.
- Довольно Буэно. С меня хватит. Я услышал достаточно. Это человек больше не имеет к семье Джианкарди никакого отношения. Он вне нашего закона. Можешь казнить его, если пожелаешь. Я казнил бы его сам, но ты имеешь больше права, потому что вред тебе уже нанесен, вред сверх всякой меры. Оставляю этого человека в твоих руках.
Телохранители старика подскочили, как по команде.
Уже уходя, он произнес:
- Грасиас, Буэно Стервятник.
***

А теперь настало время поговорить о том, что я хотел услышать. Капеллан умел убеждать. И он был уверен, что показания, полученные не под пыткой, не могут считаться правдой.
Через полчаса я вошел в подвал, больше похожий на бойню, через которую уже прошло стадо бычков. Месть сладка, вне зависимости от того, горячей или холодной ее подают. Единственное, о чем я жалел, что этого нельзя проделывать с этим говнюком ежедневно.
Капеллан подал бутылку и холщовый мешок. Глядя в глаза Лоренцо, я положил бутылку внутрь и тщательно разбил молотком. А потом сделал то, о чем мечтал все это время.
… Я нежно и чутко массировал чуть проступающие под тканью мешка черты породистого лица Лоренцо, аккуратно и методично втирая в них стекло. Тот дергался и кричал, но быстро перестал. По мере того, как содержимое мешка становилось все более однородным, стальная хватка, сжавшая мою душу две ночи назад, потихоньку отпускала. Я слушал голоса дяди и тети и улыбался…
***

Остался сущий пустяк. Взять парней и навестить старую обезьяну, которая заигралась в колдовство и магию. Заодно оставить ее без любимых игрушек.
__________________
На мне Метка Гедэ. А вы верите в вуду?

Недостаточно написать "Счастливого пути, водитель!". Надо еще и разобрать впереди дорогу с мостом.
  #11  
Старый 28.01.2011, 21:08
Беззаконие
 
Регистрация: 09.11.2006
Сообщений: 6,894
Репутация: 3480 [+/-]
В тот жалкий час, который я смогла позволить себе задремать, мне не снилось ничего. И это были минуты блаженства после пережитого этой ночью дерьма…
Приведя себя в порядок и накачавшись таблетками достаточно, чтобы успокоить порванные в клочья нервы, однако не потерять возможность здраво мыслить, я вела свою машину в сторону Маленького Гаити.
Персонаж одной малоизвестной книги назвал четыре вещи, ради которых стоит жить: пиво «Гиннесс», мексиканскую кухню, Голди Хоун и страх смерти. Я бы заменила пиво на виски, Голди Хоун на Марлона Брандо, а страх смерти? Его бы поставила на первое место…
Нет, я не боюсь боли, хотя, возможно, когда я валялась на кровати в луже крови, блевотины и собственного дерьма, я мечтала о том, чтобы какая-то «милосердная» сила прекратила мои мучения. Я не боюсь боли… и не боюсь самой смерти… самое страшное – то, что находится за чертой…
Нет, я не религиозна, даже больше – не верю в бога, и черт мне не брат… хотя моя мать была истовой католичкой, что, впрочем, ей не мешало трахать все, что имело член и несколько хрустящих банкнот в заднем кармане. Однако… сложно не верить, и пытаться реально воспринимать действительность, когда тебя выворачивает комками извивающихся в твоей же крови червей, когда легкие разрываются, словно в них напихали углей, а кишечник расслабляется, как у дохлого висельника… А если что-то есть помимо этой жизни, то совершенно неприемлемо уходить из нее так…
Да, я забыла назвать пятую причину, по которой стоит жить… хотя бы в этот промежуток времени. Месть… Быть может она не настолько оригинальна, и эстетично прекрасна, как вендетта тех же итальяшек, но… она как минимум дает повод побороться за жизнь. Не собираюсь я дохнуть, хотя бы не плюнув в рожу своему убийце, а по-хорошему, не забрав его с собой в преисподнюю.
Тупо хлебая воду из пластиковой бутылки, я выруливала между домами, а мимо проносились торговки в белых платьях, смотрящихся неуместно среди мусора и грязи, несущие на головах корзины с фруктами и вяло переругивающиеся на креольском, груды мусора с художественно замершими на них нищими, картонные коробки с копошащимися оборванцами. Привет «Маленькое Гаити» - пограничье между трущобами и мало-мальски приличным городом. Солнце после ливня палило, казалось еще страшнее, чем вчера, словно решив отомстить богам грома и безжалостно выжечь все, что они сделали за ночь... от земли, из которой силком вырывали воду, шли испарения, вперемешку с амбрэ от помоек, давая просто потрясающе сбивающий с ног аромат. Отличный день для поисков «связного»… просто замечательный…
Искать прибежище госпожи Геделии Алурдес пришлось недолго. При упоминании ее имени, негритянки тряслись и указывали направление, крестясь и провожая мою машину испуганно-жалостливыми взглядами. Хотя черт его знает, что их пугало больше – имя, или отметины у меня на шее, которые они просто пожирали испуганными глазами. Сегодня я не стала прикрывать синяки – ничего, потерплю пару лишних взглядов…
Местом проживания мамбо оказался магазинчик с довольно броским и простым названием: “voodoo shop”. Нда… кто будет искать настоящую колдунью в туристической лавке для «гиков»?
За лавкой стояла пожилая полная женщина, рядом вертелась малышня, которая тут же ретировалась, как только с моих губ сорвалось имя мамбо.
Женщина подняла взгляд, очень тщательно осмотрела меня. Я ей в ответ как можно более дружелюбно улыбнулась. Ну за свой внешний вид я не переживала, решив, что «помирать так с музыкой», я тщательно привела себя в порядок перед рейдом на «гаити».
Все еще влажные волосы были стянуты резинкой в хвост, из одежды я выбрала самые чистые и приличные джинсы и футболку, почистила куртку, накрасилась – не к лицу знакомиться с незнакомым человеком, выглядя как человек одной ногой стоящий в могиле. Однако при всей моей «презентабильности», хозяйка, кажется, все поняла. Прищелкнув языком при виде синяков на моей шее, она покачала головой и поманила меня за собой…
Отодвинув ладонью сплетение ярких бусинок, я прошла за ней, «с места в карьер» заговорив:
- Мне посоветовал прийти сюда Ан… Эйнджел Георгис, - женщина расплылась в улыбке и приложила палец к губам, провожая меня вглубь магазинчика, а одну из комнат, где, в полумраке замерла ссохшаяся от старости фигурка. Я замерла на входе, негромко и даже с какой-то несвойственной мне доселе почтительностью, прошептав:
- Добрый… день… мэм…
Нет ответа, только черные буравчики глаз бегают по мне, как мелкие тараканы, ощупывая взглядом. Старушка быстро ретировалась – только бусы щелкнули, как четки у капеллана. А мамбо продолжает сверлить меня взглядом, словно пытаясь заглянуть в душу.
- У тебя на лице veve samedi, - наконец, произнесла она равнодушно, и сверкая глазами на черном сморщенном лице. Увидев мое непонимание, она пояснила:
- Знак Барона, «правой руки» самого гедэ… ты умрешь…
Я сглатываю вязкую слюну, словно наждаком продравшую горло и хрипло произношу:
- Я знаю… я…
- … пришла, чтобы узнать, как спастись, - закончила она фразу за меня и поманила пальцем к столбу, у подножия которого она сидела.
«Поразительно, бл… прямо гений дедукции», - срывается Внутреннее «Я» на сарказм. Меня бесит, что эта старая обезьяна на меня пялится, бесит, что я пришла сюда, бесит все… однако я делаю шаг к старухе, повинуясь ее голосу, ее взгляду, ее движению.
- Знаешь что это? – вопрошает она, указывая на столб за собой.
Я качаю головой. Ну откуда я знаю? Все россказни Анхеля я благополучно пропускала мимо ушей. Извините, но в чужие религии я ни ногой… пока они сами не приходят ко мне…
- Митан… по нему лоа спускаются к нам, чтобы слиться с нашим телом… - она обводит комнату рукой, - предел… здесь мы общаемся с лоа… умфро – храм лоа.
«Да-да… а можно к делу, пока меня опять не вывернули как варежку и не отымели серебром во все дыры?» - мысленно произношу я, пока бабка продолжает семинар по вуду.
- Я – мамбо, жрица вуду…
И тут терпение меня подводит:
- Да… мэм… Госпожа Алурдес… простите, но я очень тороплюсь. Меня каждый день рвет кровью… на теле проступают гематомы, и барабаны… постоянно во снах…
Мамбо вновь впивается глазами мне в лицо:
- Сны? – кажется она заинтересовалась.
Я киваю:
- Да…
- О бокоре? – она протягивает сухонькую лапку, мне приходится наклониться, чтобы она, сжав мою голову обеими руками, заглянула мне в глаза.
- Наверное, - произношу я осторожно, - Я не уверена…
- Что…. ты… видела? – вопрошает она с расстановкой.
И я ей рассказываю, словно кто-то развязал мне язык, рассказываю все, как никто другой бы не рассказал, даже под сывороткой правды. Про барабаны во тьме, про белый мел и черную кровь, про старого горбуна в цилиндре и многие мертвые лица вокруг. Она слушает, не двигаясь, смотря глазами в одну точку, словно в трансе… но я знаю, что она меня слышит.
- Принсипе, - наконец, выдыхает она.
- Кто?
Она повторяет… имя… бокора, который проклял меня. Впервые я чувствую облегчение. Наконец-то я знаю хоть что-то о нем, но, чтобы знать больше… поддаваясь порыву, я хватаю мамбо за руки, сбивчиво бормочу:
- Скажите, где… где мне его найти? Пожалуйста… я заплачу любые деньги… - но тут же затыкаюсь под покровительственно насмешливым взглядом старухи.
- Любой мальчишка тебе скажет, где живет Принсипе, - произносит она доверительно, - Вопрос в том, хватит ли у тебя духу пойти к нему…
- Мне терять нечего… - бормочу я, отводя взгляд, - И я не собираюсь покорно ждать своей смерти…
- Может быть и не дождешься, - ухмыляется гнилыми зубами старуха, - за бокором идет еще один человек… с окровавленными руками… страшный человек… может быть пострашнее самого Принсипе. И мастер петро его боится… очень боится… Он соберет защитников, как только почует опасность. Я бы советовала подождать…
- Я не буду прятаться, - ну вот, как обычно, сначала говорим, потом думаем… однако мамбо нравится ответ.
Она отворачивается от меня, роется в мешках, в каких-то бутылочках, наваленных у подножия столба, вынимает матерчатые куклы (по моей спине нервно пробегает дрожь, заставляя выпрямляться в судороге), отбрасывает их. Наконец, находит… два холщовых мешочка – один, очень похожий на тот, что носил на шее Анхель, другой – попроще, туго набитый чем-то вроде песка. Оба мешочка мамбо протягивает мне, однако тут же отдергивает руку, как только я хочу их взять. Отдергивает и скалится:
- Сначала плата…
Я мысленно вздыхаю: «А чего я хотела-то? Бесплатно ничего в нашей жизни не бывает» - и спрашиваю, роясь в сумке:
- Сколько?
Она качает головой:
- Побереги деньги для проводника, милая…
«В гробу лежит твоя милая…» - мысленно огрызаюсь я… меня так даже мамашка не обзывала, не то, что старая негритоска-ведьма.
- Тогда что? – произношу я негромко.
Она подается ко мне и накручивает прядь моих волос на сухой палец. Подавляя желание отстраниться, я на всякий случай интересуюсь, дергая глазом:
- Мои волосы? – это что же меня сейчас налысо побреют за два мешка с какой-то эзотерической хренотенью? Я, конечно, уверовала в вуду, но не настолько, чтобы волосы налысо сбривать.
Кажется, старуха сообразила о чем я думаю, и осклабилась так, что морщины вокруг ее рта взобрались аж на виски… отвратительное зрелище…
- Всего пара прядей, златовласка… и защита у тебя в кармане…
«Ну если пара прядей…» - думается мне, но я решаю уточнить:
- Что за защита?
- «Гри-гри»… убережет от взгляда колдуна, по крайней мере, пока тот твою куклу не возьмет, - терпеливо поясняет старуха, продолжая поглаживать мои волосы сморщенной ладонью, - По счастью для нас, и к горю для тебя, дорогая, каждый из нас может увидеть любую жертву за многие мили, стоит только захотеть. «Гри-гри» поможет тебе укрыться от его взгляда…
Нда… конечно, не система стелс, и не программа защиты свидетелей, но и то хлеб, уже за это спасибо, я киваю:
- А второе?
Она медленно развязывает мешочек:
- Для атаки… - внутри оказывается что-то мелкое и белое, словно пудра, которое в итоге оказывается банальным хлоридом натрия, иначе, поваренной солью, разве что пересыпанной какими-то травами источающими смешанно отвратный аромат. Наверное для особой похлебки, - Просто брось в лицо любому созданию Принсипе…
Я пожимаю плечами и снимаю резинку с волос, распуская их.
- Ладно, мать… режь… чего не сделаешь, ради спасения собственной задницы…
В руках мамбо сверкнули ножницы:
- Разговорчива больно… - прокомментировала она, заходя мне за спину и хватая за волосы, - язык бы тоже поукоротить хорошо. Мужчины независимых и острых на язык не любят…
С трудом подавляю желание развернуться и обезоружить старуху, уж больно опасные вещи дамочка говорит, а ручки у нее сухие – сломать несложно.
- Язык мой – враг мой, мэм… но он же и спасителем бывает, - впервые за весь разговор улыбаюсь я…
Чик… копна волос, обкромсанная ниже плеч, падает золотым шлейфом на землю. Вот тебе и пара прядей…

***
Легкий влажный ветерок слегка щекочет шею, странное ощущение… и голова вроде очистилась… может потому, что ей легче стало? Волосы – крайне тяжелая штука, наверное, потому голова так любит от них избавляться…
Я усмехнулась, машинально заводя прядь укороченных минимум вполовину волос за ухо и убирая мешочек с солью в карман. Другой… «амулет» - висел у меня на груди. Вот Анхель бы обрадовался, тварь такая… «его Сандро» наконец-то поверила в вуду. Делая несколько шагов по улице, оглядываюсь назад, на лавку. Уходя, я спросила женщину… почему? Зачем вот так просто сдавать собрата жреца? Старуха усмехнулась, в ее манере и без обиняков ответила:
- Конкуренция…
Законы жизни действуют и среди единоверцев… а говорят, круговая порука, вендетта… ха…
… по истечении нескольких часов я поняла, что найти проводника крайне сложно, нежели мне изначально представлялось. Никто не желал туда ехать и даже просто показывать путь, боясь нарваться на проклятье бокора. У меня что, на лбу написано, что я собираюсь грохнуть эту черномазую горбатую макаку? Каждый встреченный мне негр лепетал что-то о хижине, стоящей у порога в ад, о распыленных травах в воздухе, которые вызывают галлюцинации и немедленную смерть, о людях, что приходили туда без разрешения и потом уходили оттуда как собаки, на четвереньках, испражняясь прямо на ходу.
Опираясь на капот своего порядочно потрепанного доджа, который на пробу обсиживали жирные мухи с ближайшей помойки за углом, я допивала уже теплую воду, уминая остатки какого-то дешевого хот дога и уже не задумываясь, отражает ли название этого «фаст-фуда» всю правду о его происхождении, зато думая, а не прогадала ли я? Какой прок с защиты, если меня не могут проводить к колдуну?
- Алекс, какого гребаного хрена ты делаешь тут?
А нет, все может быть еще хуже. Я лениво оборачиваюсь, находя слегка мутными от жары глазами источник звука. Тот, красный, как рак, в мундире, от которого разве что пар не шел, был похож на закипающий на плите чайник, а его прозрачные рыбьи глаза уперлись в меня с нескрываемой злостью.
- Личное… - бросила я, пытаясь развернуться и уйти, однако меня довольно резко и бесцеремонно схватили за плечо и затащили в ближайший проулок, где прижали к стенке, пару раз встряхнув, как куклу.
- Сука… - прошипел сержант, - Небось специально пришла… небось думаешь – не справлюсь, обойду тебя, докажу всем… а ты останешься не у дел, потаскуха капитанская…
Я закатила глаза, решая говорить напрямик:
- Эдди, ты рехнулся, я в отпуске, понимаешь? В от-пус-ке, и тут у меня личные дела…
- Да конечно, так я и поверил, - в ярости сплюнул Крамер, - Шеф подослал следить, да? А справится ли наш хлюпик? А если не справится – подсобить, а потом доложить, какой сержант Ли Крамер – неудачник! Сучка, колись, все так ведь? по глазам вижу, что так…
Внезапно я довольно четко осознала, что его пальцы уже до боли впились в мои предплечья, чуть не выламывая их, а по щеке стекает тонкая струйка слюны, что эта тварь зажимает меня в вонючем переулке, и изо рта у него пахнет еще более мерзко… Переполнявшее меня отвращение выплескивается одновременно с ударом по яйцам.
Секунда, и сержант Ли Крамер, прижимая ладони к самому драгоценному, отпрыгнул назад, завывая:
- ААА! СУКААААА!!!
Следующий удар коленом пришелся ему в переносицу, он пошатнулся и чуть не упал, тогда я, вздернув его за волосы, добавила так, что он вмялся в стенку и стек по ней бессознательной тушкой. Отдышавшись, я произнесла с расстановкой…
- Как… ты… меня… задолбал… урод…
Кучка дерьма, до этого бывшая не в меру активным сержантом, разумеется, не ответила. А вот у меня возникли вопросы… и что теперь с этой тушей делать? Оставить ее здесь? пусть обчистят как липку и добьют? Или все-таки помочь? С одной стороны я в отпуске… а с другой, я вроде как еще лейтенант полиции и забота о младших по рангу мой долг…

***
Утрамбовывая бессознательное тело сержанта в багажник доджа, я негромко материлась, в то же время благодаря богов, что в этом месте нет никому дела до того, что среди бела дня сержанта полиции запихивает в багажник какая-то невменяемая девица. Сержант истекал соплями и кровью, что-то бормотал и пробовал отбиваться, в результате чего получил еще в хлебало пару раз и был скован собственными наручниками. Но я ни при чем, он сам подставился… и вообще он мне никогда не нравился…
За подобными мыслями меня и застал посланец от госпожи Алурдес – здоровый негр, местами напоминающий Анхеля. Хотя местами, это сильно сказано – по мне, так они все на одно лицо. Наверное, так думала и моя мамочка…
- Ма шерри... меня послала мадам Геделия… она сказала, что вам нужно за южные трущобы… а учитывая, зачем вам туда нужно, я был уверен, что никто не согласится вам помочь…
«Ай да госпожа Алурдес, ай да сукина дочь! Вот удружила старая карга!»
- Возможно, - уклончиво ответила я, осматривая негра слегка опасливым, но в то же время плотоядным взглядом. Мамашкино наследие… взгляд настолько блядский, что всем кажется, что я хочу их тут же изнасиловать…
Кажется, он смутился:
- Я покажу дорогу… но через джунгли вам придется идти самой.
- Скажешь, как пройти дальше и по рукам, - улыбнулась я, захлопывая багажник. То, что в нем было чье-то тело, негра, видимо не смутило.
- Пять тысяч, - ответил он «в обратку».
Мысленно рассмеявшись, я тут же отсчитала деньги ему на лапу.
- Бьен… - он направился к машине, как к своей и приземлился на водительское сиденье. На мой непонимающий взгляд, просто и без утайки ответил, - Знаю короткий путь… меньше объяснять, больше времени для жизни…
Нда, а моя мамашка говорила что «за смертью всегда поспеешь»… устарела поговорка-то… устарела…
  #12  
Старый 04.02.2011, 22:51
Аватар для Mr. Edvards, esc.
Король Мира Фантастики 2011
Король Мира Фантастики
 
Регистрация: 01.09.2010
Сообщений: 93
Репутация: 68 [+/-]
... Мощный «хаммер» погудел двигателем, подергался для приличия и обреченно заглох. Мигуэль Пол-галлона, который вел второй, не успел свернуть в это жидкое дерьмо, которое местные почему-то считали дорогой. А, да, дождь же был… «Хаммеры» же, хоть и считались месителями грязи, тут явно проиграли. Судя по показаниям навигатора, до избушки старого павиана было не больше двух километров. Дойдем.
- Эй, Пол-галлона! Мы с парнями идем вперед. Вы остаетесь здесь. Кто-то, у кого мозги посвежее, пусть берет бинокль и следит за сараем – он должен быть где-то в той стороне. – Я неопределенно махнул рукой. Не детишки, разберутся. – Связь держим по рации. Пока лично я не вызову подкрепление, сидеть на жопах ровно, бинокля из рук не выпускать.
Мои ребятки уже выгрузили коробку с сюрпризами из багажника, навесили мачете и пушки на себя, даже броники подогнали. Капеллан выжидательно смотрел на меня. Его малютка была приторочена за спиной. До последнего не верил, что он ее все-таки возьмет…
***

Запись стихла, пошел белый шум, потом пропал и он. Парни переваривали услышанное. Камин почти догорел, когда кто-то нарушил молчание.
- И что дальше, Буэно?
- Месть еще не закончена. Осталось самое грязное. Потом самое интересное. Я хочу, чтобы вы усекли – Буэно ла Волла никого не потащит на смерть. Если никто из вас не вызовется идти со мной, пойду один. И разнесу, черт подери, это богомерзкое гнездо к чертовой матери. По бревнышкам раскатаю. Даже если меня убьют, я и после смерти не оставлю этого говнюка в покое. Но вас я не трону. Это дело семьи ла Волла, и грош мне цена, если я начну втягивать в кровную месть своих парней против их воли. Я сказал. Кто пойдет со мной?
Встали все.
Не встали. Вскочили.
В эту секунду гордость сжала мое сердце. Вот как! Эти головорезы пойдут со мной хоть в ад.
Все утро мы приводили в порядок дела. Капеллан организовал похороны для тети Рамоны, назначив их на послезавтра. Мигуэль Пол-галлона и Рамирес смотались в порт к русскому ханыге и привезли почти все, что нужно. Пять огнеметов.
Мачете и кукри.
Новенькие «Томми».
И всего десять гранат.
- Какого черта, парни?! Мы что на пикник собираемся? Нам пара ящиков нужна, а не эти… сувениры! Или это пробная, мать ее партия?
- Не шуми, Буэно. Нету у него больше. Просто нету.
- Точно?
- Мы проверили.
- ... ! Mать твою !
Hичего не поделаешь. Будем обходиться тем, что есть.
А потом мы много пили. Еще больше, чем в ночь похорон Старика. Звонил этот… как его… начальник полиции и независимым тоном рассказал, что расследование ведется, что его агенты прочесывают «Маленькое Гаити» и заверил, что убийцы Старика будут найдены в течение суток… Я, кажется, поблагодарил его. Или нет. Или мне все это привиделось в кокаиновом угаре.
Помню, как разрезал руку и долил початую бутылку Джей.Ди. кровью, как мы распили ее на десятерых, и Капеллан кричал, что по обычаям наших предков мы теперь настоящие кровные братья… В угаре же мы погрузились в «хаммеры» и отчалили. Ни одна патрульная машина не попыталась остановить наш маленький кортеж, да и не за что было – что я, что Пол-Галлона можем вести, даже когда не в состоянии перебирать ногами для ходьбы. Зато в «Гаити» мы, не сговариваясь, дали себе волю. Нигры только успевали убираться из-под колес. Проскочили мимо дешевой лавки «voodoo shop», мимо трушоб, мимо всего этого бидонвиля… Дорога пошла к лесу. Нам было плевать, координаты цели отслеживал навигатор. Когда позади остался дряхлый «Додж», засевший по самые двери, мы не придали этому значения. Мы вообще ничему не придавали значения. И вот итог.
***

Дорога через лес заняла больше получаса. Солнце клонилось к закату, наползал туман. Москиты звенели, пот под брониками лил ручьями. Ерунда! Ближе к опушке мы рассредоточились и взяли дом и двор в кольцо. За ветхим и кривым забором поднимались столбы дыма, воняло травами, паленой шерстью и еще какой-то дрянью. А еще там медленно и тупо слонялись какие-то фигуры.
Мы, не сговариваясь, повыдергивали чеки из гранат. Пять штук полетели во двор хибары, и в воздух поднялись угли, тлеющие травинки и куски гнилой плоти. Копошение прекратилось. Чисто.
Держа «Томми» наизготовку, мы, матерясь, ворвались в пролом в ограде. Вонь стояла такая, что резало глаза. Жирная черная земля, под ногами ползают жирные белые личинки, все в какой-то слизи… И это все? И это тот самый бокор, который уничтожил мою семью и пытается загнать и меня?
- Эй, старый кусок обезьяньего дерьма! Это все, на что ты способен?! Выходи, черт подери, пока мы не спалили тебя вместе с твоей халупой! – проорал Рамирес, выпуская в воздух короткую очередь.
Дом хранил молчание.
Зато Рамирес заорал на пару октав выше, размахивая культей руки, в которой только что был автомат. В клубах дыма скрылась неуклюжая безголовая фигура, оставляя за собой кровавый след. Рамирес, завопив что-то совсем уж неприличное, левой рукой выхватил из-за пояса мачете и рванул, было, следом, как Хорхе, стоявший рядом, перехватил его за жилет.
- У него уже нет башки!
- ...!!!
- Тихо! Руку дай завяжу, а то кровью изойдешь, дурья голова! Шухер, парни! У нас гости!
И начало-о-о-ось… То, что «Томми» не действуют на эту нечисть, было понято еще после визита беспокойного, мать его за ногу, Энрике. Тот угомонился, когда я снес ему башку. Но эти-то УЖЕ были без башки…
- Потанцуем, девочки? – рядом со мной взревела мощная бензопила. Капеллан дорвался. Он читал отходной канон, перемежая его матюгами и ревом пилы, мертвяки распиливались вдоль и поперек - если бы мы не были такими обдолбанными, то померли бы от одного запаха насквозь протухших кишок. Хуан, проорав что-то вроде «Я вижу мадре на небесах», сорвал с плеча шланг огнемета и облил с ног до головы красотку с острыми когтями, которая бросилась на меня с оскаленным ротиком – прямо в этот ротик… Девка дернулась, похвалившись штопкой на шее, и дальше побежал уже живой факел. За Капелланом оставалась просека из половин тел, откромсанных конечностей и тухлой крови. Он пел во все горло, мы шли в его кильватере, жгли и рубили, рубили и жгли… Дом надвигался, но чертовски медленно.
Рамирес же слабел прямо на глазах. Он по-прежнему отточено работал левой с мачете, отсекая особо быстрые мертвяцкие лапы, но тяжело дышал, а из-под туго затянутого жгута сочилась темная кровь. Он споткнулся об отпиленную ногу и упал. Я бросился поднимать, но какая-то тварь, покрытая шерстью, оказалась проворней. Она прокусила плечо парня и рывком выдернула его из нашего круга. Струя из огнемета только полоснула ее по боку, заставив заскулить, но не бросить добычу. Рамирес сдавленно прокричал что-то, уже окруженный со всех сторон мертвяками. Они же и приглушили звук взрыва, воздух полетели куски плоти. Голова Рамиреса в бандане пролетела над Капелланом и шлепнулась на землю, блестя закатившимися глазами.
Я нарушил строй, подхватил ее и в тот же самый миг какой-то относительно целый зомби, на голову выше меня, вцепился в бронежилет. Секунду я смотрел в его лицо, покрытое волдырями, видимо, еще прижизненными, потому что часть давно лопнула и завоняла, а потом рубанул его шею мачете:
- Ты не выше! Ты, мать твою, длинней! Но я это исправлю! – на меня хлынула мерзкая гнилая кровь, труп накренился и начал падать, а подоспевший Капеллан принял его на цепь своей малышки. Хоакин и Хорхе хором загыгыкали. Я отступил за их спины и, развязав бандану Рамиреса, упаковал голову и накрепко приторочил сверток к бакам огнемета.
Мы дошли. Опершись спинами в трухлявую древесину, мы клали ряд за рядом трупы разной степени свежести и целостности. Хорхе вырвали кусок бедра, он припал на одно колено и начал поливать наступающих зомби напалмом, превратив двор в огненный ад…
Когда горючее в его ранце наконец, кончилось, наступление бокоровой морально и физически разложившейся армии наконец захлебнулось. Передвигаться более или менее могли только та паленая шерстяная скотина, которая утащила Рамиреса, и какой-то пидорковатого вида негрила. При жизни на него наверняка табунами вешались девки, да и сейчас, без обеих ног, этот парень был вполне ничего. Он медленно полз в нашу сторону на руках, пока Хоакин здоровой рукой не закинул в его распахнутую грудную клетку гранату.
Я отдал рацию Капеллану и закурил. Курил, пока тот связывался с Пол-галлона, курил, пока парни перевязывали друг-другу раны, механически дал Хорхе перевязать свои... Все когда-нибудь кончается, догорела и эта сигарета.
- Дальше я пойду один.
__________________
На мне Метка Гедэ. А вы верите в вуду?

Недостаточно написать "Счастливого пути, водитель!". Надо еще и разобрать впереди дорогу с мостом.
  #13  
Старый 04.02.2011, 23:03
Беззаконие
 
Регистрация: 09.11.2006
Сообщений: 6,894
Репутация: 3480 [+/-]
Негр безмолвно вел машину, петляя узкими улочками… настолько узкими, что, казалось, и так обшарпанные бока моего «старичка» сотрутся до дыр. Временами, слегка чиркая по углам домов, крылья доджа издавали отвратительно скрежещущий звук, вкупе с россыпью искр, заставляющий меня поеживаться. В багажнике в такт бормотанию радио, в обрамлении помех и белого шума, подвывал сержантик, иногда даже издавая относительно членораздельные матерки. Однако моему провожатому было пофиг на происходящее, он просто вел машину, виртуозно маневрируя среди улиц, которые становились все грязнее, уродливее и гаже, в итоге сменившись аналогом свалки, мало похожим на место пригодное для обитания людей. Домов практически не осталось, среди улиц были навалены коробки из картона, в которых копошились заросшие грязью подобия людей, более похожие на слизней и червей в куче навоза. В жарком, густом как каша, влажном воздухе висели полчища жирных, лоснящихся мух, слепней и прочего гнуса, разбавляя радиокакофонию размеренным ритмичным гудением.
- Это какой-то страшный сон, - прошептала я, стараясь поверхностно дышать через рот, и поднимая стекла.
- Нет, ма шерри, это все реально, - возразил негр, поблескивая огромными зеркальными очками. Почему я раньше их не заметила? Почему я ничего не знала о том, что подобный Ад располагается в нескольких шагах от меня?
Оборванцы провожали додж кровожадными взглядами. Я даже не знала, чего в них больше, жажды женщины, или обычной плоти…
- Они не брезгают каннибализмом, - тихий голос «гида» достиг моих ушей и я судорожно полезла по карманам, нашла упаковку таблеток, слопала горсть, запила уже горячей водой и попыталась успокоиться, прикрыв глаза. Солнце нещадно палило, я чувствовала себя индейкой в духовке, а сержант наверное уже спекся. Только эта мысль о том, что кому-то гораздо хреновее, чем мне, и доставляла мне какую-то извращенную радость. Меня мутило, мне было жарко и… страшно… перед глазами во тьме мерцала серебряная игла, направленная точно мне в глаз и улыбка этого черного горбуна, сладострастная улыбка палача… а еще скелет, танцующий во тьме и совершающий рукой движения далекие от двусмысленности где-то в области таза…
Я свернулась калачиком на сиденье, уставившись на приближающуюся громаду джунглей, и в тот же миг мелькнула мысль: «А может ну его к черту? Дождусь седьмого дня, сдохну и…»
- Не сдавайтесь … - опять этот настойчивый голос, негр затормозил на окраине трущоб и белозубо улыбнулся мне.
Я и без лишних слов поняла, что дальше мне ехать самой… черт-те куда, в эту… непроглядную тьму, где… стучат барабаны… БАРАБАНЫ?!
- В тоже их слышите? – в голове проводника сквозило возбуждение, смешанное со страхом, - Они зовут, взывают к нам… так сладко… как голос матери…
Очки сползли на нос проводника, открывая пустые бельма глаз… мертвых глаз… Я задохнулась от ужаса, вжимаясь в стену двери и пытаясь нащупать ручку... из горла, вместо вопля, исторгся только сиплый писк. Однако негр мотнул головой и, водрузив очки на место, серьезно произнес:
- Дальше вы сами, - он сунул руку за пазуху и достал сложенную вчетверо карту, протянул мне.
Дрожащими пальцами я выхватила бумагу у него из рук и было вновь хотела отстраниться, но он схватил меня за запястье, притягивая к себе. Его руки были сухими и холодными, мертвая кожа… с замершей кровью под ней… мертвая-мертвая… чувствуя приближение истерики, я замерла, тяжело дыша и глядя на свое отражение в зеркальных блюдцах очков провожатого.
- Ма шерри… верьте… Сейчас вас спасет только вера…
- Во что… - как же жалко звучал мой голос.
Он ухмыльнулся:
- Да хотя бы в то, что у вас все получится… - напоследок сдавив запястье, он отпустил мою руку и вышел из машины. Я тут же перебралась на водительское сиденье и повернула ключ зажигания, а потом вдавила педаль газа в пол. Не поблагодарив его, не попрощавшись, и только услышав его голос в спину:
- Принсипе поднял всех своих слуг… будьте осторожны! И верьте!
«Верить… верить… верить… - стучала кровь в моих висках, когда я, согласовываясь с картой выруливала по бездорожью, - стоп… каких нахрен слуг?!»
Додж застрял всего через несколько минут после моего вторжения в лес. А что я еще ожидала? Старичок с хлюпаньем дернулся, пернул, пробулькнув в грязи черными выхлопами, и издох окончательно, медленно погружаясь в жижу, которая когда-то была землей… двери заклинило, и пришлось выбираться через окно. Шлепнувшись спиной на мягкую податливую землю, я отползла в сторону, оставляя за собой придавленную траншею из сухих листьев и грязи. До дома старикана, судя по карте, было далековато, но нам не привыкать, ведь так?
- Прости, милый, - прошептала я нежно твоей машинке и пошла прочь от нее «по короткому пути» к дому старика.
Вспомнилась старая сказка, которую мамочка очень любила рассказывать на ночь.
- Дерни за колечко, дверь и откроется… - невозможно было не улыбнуться, я проверила пистолет, наличие запасной обоймы. У меня еще был кастет и мешок с вудуистской гадостью в кармане. И все… и даже веры в чудо не осталось…

***
В очередной раз провалившись по колено в грязь, я глухо выматерилась, цепляясь за ближайшую лиану.
- Гребаный мир, гребаная жизнь, и старый козел, который залез так глубоко… сука, Алурдес, ты точно уверена, что это короткий путь?! – жамкая в пальцах изгвазданную карту, я еще раз уставилась на нее, слегка щурясь.
Смеркалось… лес был странно тих и неприветлив… «короткая дорога» оказалась «дорогой черт ногу сломит», а где нога, там и шея, мать его так…
Судя по времени, вообще-то так темно не должно было быть, но мы же в гребаной «страшной сказке», и в данном случае бабушка гораздо опаснее волка, а Красная Шапочка под кайфом… ха-ха… вы мечтали попасть в сказку – жрите полной ложкой, не подавитесь раньше времени. Меж деревьев курилась какая-то зеленоватая дымка, москиты просто озверели, видимо, соскучившись по чужой крови, вокруг стояла мертвая тишина… буквально мертвая… Это безмолвие угнетало больше всего, хотелось сейчас, вот прямо сейчас заорать, разогнать эту тишину, туман, этот застоявшийся воздух… и… выдать себя… да щаз!
Тяжело дыша, я присела на вылезший из прелой земли, видимо в поисках свежего воздуха, древесный корень и прочистила уши. Ощущение было, словно ты слишком быстро едешь на машине, и голову словно обложили ватой… обычно сглотнешь – и все пройдет, тут этот фокус не прокатил. «Сколько не сглатывай, а оно как лилось из ушей, так и льется, потому что тебя залили по полной, детка…»
Сжав мешочек, что висел у меня на груди, я усмехнулась. Верить значит? ну хорошо…
- Еще не все потеряно, - прошептала я сама себе, скорее, чтобы разогнать тишину, и убедиться, что со слухом у меня все в порядке, - Еще не все…
Грохот барабанов заставил меня опрокинуться на спину. Казалось, стихнувший ритм вновь разорвал барабанный перепонки, перед глазами помутилось и…
«Тьма… черная… непроглядная… колышется где-то под потолком, изогнанная из залы рыжими огнями черных свечей, медленно оплывающих на усыпанный мукой пол. Песня, больше похожая на вой… сильная, вырывающаяся за пределы хижины, да что там, за пределы бытия… она пронизывает насквозь, как серебряные иглу, тускло мерцающие на бархатной подушечек рядом с двумя почерневшими от крови куклами… женской и мужской…
Над жаровней перед алтарем курится белый дымок, сплетаясь в кольца, рассыпаясь мелкими фигурками, складываясь в сюрреалистичную картину и тут же разваливаясь на фигурные узоры…
- Он идет… идет… он найдет свою смерть здесь… - возбужденный голос, похожий на скрип деревьев, что шумят за стенами хижины… шумят и двигаются… без ветра…
Черные пальцы вырисовывают не менее черные знаки на полу… кажется, что это сажа, но только тот, кто знает, понимает, что пеплу здесь не место… круг из белого мела окрашивается вишневым… кровь разливается по полу, окропляет столб, из которого раздается глухой, нарастающий гром барабанов… змеи плетут узоры по столбу, черепа скалятся у его подножия… один из черепов вздымается вверх, вспыхивая ярко-белым пламенем, рассыпая искры вокруг себя… искры впитываются в землю…
… в глубокой тьме распахиваются белые безжизненные глаза, наполняясь зеленоватым свечением… руки пробивают землю… с губ, покрытых слоем жирной почвы, с копошащимися червями, с резво выбегающими из открытого рта белыми паучками… срывается тихий рык, похожий на рокот…
… рокот барабанов...»

Я резко открываю глаза… на затылке наливается ноющей болью приличных размеров шишка, валяюсь в раскоряку на мягкой, как перина, пожухлой листве, а туман протягивает свои щупальца к моему лицу… и где-то… где-то совсем рядом раздается это поганое пение…
Поднявшись на ноги, я еще раз проверила пистолет, а ну как туман его утащил, и, уже особо не разбирая дороги, чуть ли не бегом устремилась на звук…
Среди этой молочной белизны проступила избушка… хибарка… хижина, дяди Тома, блин! Окна-бойницы, искрящиеся белым светом… так вот откуда эта сливочная муть? И песня… и барабаны, которые разрывают мозг не хуже клещей какого-то серийного маньяка. Кажется, я зашла врагу « с тыла»… тем лучше…
Туман рассеялся, обнажая опушку, больше похожую на кладбище, усыпанную черной землей… песнь стихла… но я чувствовала, что это только начало… я задом чувствовала, что если я не…
Треск ветки позади…
Я обернулась… резко… настолько резко, что в глазах помутилось и пошло все рябью, из чащи вышла одна фигура… потом вторая… медленно, слегка пошатываясь… направляясь прямиком ко мне, вытягивая сломанную руку вперед, хотя находясь на приличном расстоянии. Но даже с этого расстояния я внезапно обострившимся зрением видела, как плоть медленно отходит от костей и смешиваясь с обрывками тканей с чавканьем падает на землю… чавк… чавк… чавк… Я присела, ноги почти не держали… а потом рванула с низкого старта прямиком к хижине, чуть ли не на четвереньках, поскальзываясь на слизи и мокрой черной земле, от которой шел легкий парок, как будто ее ошпарили кипятком… Хижина темнела не так далеко от меня, но сколько я не бежала, не приблизилась ни на миллиметр. Ноги вязли в грязи, каждый шаг давался с трудом, запах… мерзкий запах окутывал с ног до головы, опьянял, требовал… приказывал стоять на месте и покорно ждать своей участи… Тяжелая рука, холодная даже через одежду, опустилась мне на плечо у основания шеи… крепко сжала…
Я с криком развернулась и залепила первую пулю четко между глаз негритосу с объеденной мордой… голова мертвяка дернулась назад, и он отвалился, продолжая сжимать меня за плечо, увлекая за собой, словно в любовной игре… ау, некрофилы! Занимаем очередь!
Удар выбил из меня воздух и одновременно с этим пришло осознание, что я… я ни хрена не бежала… вообще… я стояла на месте, смотрела на эту хибару и ждала, пока руки жмура сомкнутся на моей шее… и эта мысль вкупе с безумным страхом, от которого разве что полные штаны не накладываешь, заставила меня просто подлететь в воздух, вскочить на ноги и столкнуться нос к носу с еще тремя молодчиками в лохмотьях… дрожащей рукой я всадила пулю за пулей им в корпус, но им похрен… они продолжали идти на меня, медленно… неотвратимо... пожирая пустыми безразличными глазами…
Вспомнились старые-добрые фильмы ужасов, которые крутили в нашем допотопном кинотеатре на трещащей, заезженной пленке, и куда мальчики так любили приводить малышек, чтобы потискать на последнем ряду. Фильмы, где блондиночку, которая вот так же стоит на месте, тупо пялясь бараньими глазами на живых мертвецов, очень красиво разделывают в следующем кадре, а через миг она поднимается и с хрипом из разорванного горла идет искать новую жертву…
Взвизгнув, я отпрыгнула назад, поскользнулась, еле сохранила равновесие и, развернувшись на носке, устремилась к хижине, на этот раз действительно бегом… через пару метров поскользнувшись вновь, шлепнулась на землю и… подвывая от ужаса поползла к дому, который уже не казался таким враждебным… черт его знает, что я бормотала, звала ли бога или дьявола… но вот, в том, что я завизжала как свинья на бойне, когда мою ногу сдавила чья-то рука, потащив меня назад, в этом я точно уверена…
Захлебнувшись воплем, я развернулась и последние пули вогнала в черномазого, что схватил меня за ногу. Тот мотнул свисающим изо рта длинным языком, который просматривался до самого корня из-за отсутствия нижней челюсти… вытаращил на меня буркала… а потом с хлюпаньем его черепушка, прошитая парой пуль, почему-то разошлась на три части, вываливая дымящееся содержимое прямо мне на штаны и ботинки… разумеется, меня вывернуло… тут же… со смаком, со слезами и соплями до кучи. Однако даже это не остановило меня… как перебирая ослабевшими конечностями, я поползла дальше, силясь подняться на не слушающиеся меня ноги и удивляясь, как я еще не обмочилась, мать его так…
Еще двое чурбанов, нагнав меня нависли надо мной, протянули руки к дрожащему комку мяса слез и соплей, что был мной, вздернули за шкирку, как котенка, и поставили меня на ноги…
И вот тут, под их тупыми безвольными взглядами, ко мне пришло такое же одуряющее спокойствие. То ли колеса подействовали, то ли последние нервные окончания сказали мне адьос и издохли с истерическим смехом… я улыбнулась и с щелчком высвободила пустую обойму из пистолета… а другой рукой медленно полезла в карман в поисках новой… но нащупала только… мешочек с дурью Мадам Алурдес… второй мешочек. Мертвецы продолжали стоять и тупо пялиться на меня, но боковым взглядом я уже видела, как из темноты проступают новые и новые их товарищи, молчаливо окружая меня… видела и при этом стояла и так же тупо лыбилась, перебирая мелкую пудру, просыпавшуюся мне в карман.
«Просто брось в лицо любому созданию Принсипе…»
Одно движение… одно… белые песчинки сверкают во тьме, ударяясь в лицо обоим мертвецам, и те беззвучно оседают на землю.
- Мать моя… женщина… - выдыхаю я и, запихнув пистолет сзади за пояс, было разворачиваюсь к остальным нападающим, но… черная, как ночь, ладонь, зажимает мне рот, сдавливает нижнюю челюсть до треска, закрывает нос. Я глубоко вдыхаю, ощущая аромат земли и вонь испражнений… что-то мелкое, извиваясь, лезет мне в нос, и меня выворачивает желчью прямо в руку очередному мертвецу. Тяжелая рука прижимает меня поперек туловища, обнимая и крепко притягивая к себе, я поднимаю глаза, слегка высвобождая голову… и кричу… глухо, к заткнутым ртом, полным желчи и песка напополам с землей, плюя на червей, которые копошатся на языке, я ору, глядя в пустые глаза Эйнджела Георгиса… а потом…
… потом… сумерки сгущаются в моем сознании… оставляя только тьму и силуэт распахнутой двери с горбатой фигуркой в проходе… и голос…
- Добро пожаловать… златовласка…

***
Все проблемы в жизни от двух типов людей – трусов и перестраховщиков. Первые бегут потому что не справляются с эмоциями, а вторые тупо рационально отступают. В итоге страдают все…
Видимо, так и получилось в этот раз. Какой-то больной на голову шаман решил, что я и Георгис перейдем ему дорогу в задумке покрошить Стервятников, и решил подстраховаться, прикончив еще и нас за компанию. Кто ж знал, что я лапки не сложу и не захочу сдохнуть в мучениях за восемь сеансов вуду-терапии…
… кажется… он знал…
- Жизнь тебя потрепала, но она не вытравила Лоа из твоих глаз, такой ценный экземпляр… будет жалко, если мы потеряем тебя… - черномазый говорил очень убедительно, взяв меня за руку, поглаживая тыльную сторону ладони своими грязными, дрожащими пальцами, пялясь мне в лицо своими черными пустыми глазами, обведенными поверх слоя муки бурыми пятнами. Очковая кобра, которая, как ни странно очкует, иначе бы не вела переговоры…
Самое большее что я почувствовала, когда пришла в себя посередь той самой комнаты, которую видела во сне – разочарование… Я столько шла к этому месту, почти ощущая под пальцами хлипкую шейку горбуна, пряталась, плелась левой дорогой… а он меня ждал… более того, он всех ждал… и все продумал…
Мне хотелось смеяться, плакать, орать, истерить, и биться головой о стену… но… вместо этого я не чувствовала ничего, просто тупо смотрела, как этот черный паук поглаживает мои руки, подбираясь к предплечьям, просто стояла, позволяя этому нигеру, гладить меня по рукам. Как до этого я позволяла снимать с себя футболку, отирать мне лицо от грязи, крови и рвоты… не обращая внимания ни на стрельбу за стенами хижины, ни на руки жмура, обнимающие меня, «фиксируя» на месте… руки, которые с таким теплом и лаской касались меня, казалось, вечность назад…
И почему меня это не раздражает? Чудеса, да и только… Более того, от прикосновений этого похожего на наркомана, бокора, у меня мурашки по всему телу. Причем не самые неприятные мурашки… Вспомнилась мамочка, которая говорила – не хочешь попасться на удочку шарлатанов-гадалок – не смотри им в глаза и не вслушивайся в речи. Чтобы хоть как-то отвлечься, я кинула взгляд на выход из подвала, там, наверху... кажется, шел самый настоящий бой… начавшись парой выстрелов и криками, которые и разбудили меня, он обратился в побоище.
- Почему ты не убил меня? – произношу я безразлично…
Бокор пытается поймать мой взгляд, но, понимая, что ничего этим не добьется, шипит, и срывает амулет с моей шеи, отворачиваясь к своему столбу и куклам под ним…
- Присоединяйся к нам…приобщись к петро… и ты получишь силу… ооо… - подвывает он в каком-то экстатическом волнении, поглаживая паучьими пальцами куклу в окровавленном платье, - силу… избавишься от слабостей…
По моему телу пробегает дрожь… дрожь, которую я не хочу чувствовать… не здесь, не сейчас… свечи вспыхивают ярче, рассыпаясь радугой в глазах, ноги опять подкашиваются. но на этот раз уже не от страха, а на стене хохочет все тот же скелет в цилиндре, размахивая своей елдой и приплясывая…
За дверью раздается грохот и чей-то голос… знакомый голос… кажется… рука бокора отстраняется от женской куклы и безжалостно сжимается на ее соседе, скручивая его с невиданной ненавистью и злостью.
Столб вновь раскаляется, разрываясь звуком барабанов… бокор падает на колени в центр кровавого круга, вздымает куклу к столбу… черная тень в виде черепа спускается к кукле, облизывая ее длинным языком, истекающим медовой ядовитой слюной… в руке бокора сверкает серебряная длинная игла, которой он пригвождает куклу к центру круга, медленно поворачивая иглу вокруг оси, вбуравливает ее острие в тряпичный живот…
Кажется… стон… за дверью… нет это половицы? не знаю… но голос, я точно слышала... я не могу оторвать взгляда от действий шамана…
Вторая игла… пронзает шею куклы, прямо по шву, который начинает медленно расходиться...
…хрип, неясное бормотание… кровь закипает, волнуясь в такт беснующимся барабанам…
Третья игла… под подбородок… кажется я знаю… основание языка… и он заткнется… заткнется, захлебнувшись кровью и…
Шаман набирает полный рот опарышей с черной кровью, замешанной на роме, и выплевывает в лицо кукле…
… кровью и червями…
- Падай… падай…. – бормочет шаман кому-то… кто не здесь…
Четвертая игла входит в грудь…
Удар в дверь заставляет меня вздрогнуть и обернуться, кто-то… кто-то или что-то ломится в дверь… опять голоса, злые, обжигающие не хуже огня... в них сквозит жажда убийства… я закрываю ладонями уши, но они все равно продолжают болтать…
Пятая… правая нога… бокор трясется… я чувствую его страх…
Барабаны разрывают мозг… кто-нибудь, заткните их…
Шестая… глухое рычание дикого животного… дверь прогибается… Я НЕ ХОЧУ ВИДЕТЬ КТО ЗА НЕЙ!..
Седьмая… правая рука…
Я ХОЧУ УБРАТЬСЯ ОТСЮДА И БОЛЬШЕ НИЧЕГО… НИЧЕГО НЕ ВИДЕТЬ… Я ХОЧУ ЗАБЫТЬ! ЗАБЫТЬ НАФИГ про все эти смерти, неудачи, про ходячие трупы, куклы вуду и остальную поблядень. Я слишком адекватна, знаете ли… вуду? Ха… я не верю в вуду…
Какой-то левой мыслью я вспомнила, что пистолет все еще холодит мне спину… что почему-то я не бросила его. А еще в заднем кармане обойма… должна быть. Кажется, «дружок» Георгиса посильнее ваших вуду будет, господин колдун. Может быть, стоит поверить вот в это?
Восьмая… заткните эти барабаны… дверь трещит… я вытаскиваю обойму, каким-то чудом не испачкавшуюся в грязи, вставляю ее в пистолет, передергиваю затвор… щелчок неслышен в пении и бубнящих голосах… он растворяется в грохоте барабанов, как и выстрел... вышибающий содержимое черепной коробки Анхеля фонтаном под потолок… а он даже не шелохнулся… ощущение, что он тупо принял, что ему разнесут черепушку в клочья его же собственным оружием… Тело с глухим стуком обрушилось на пол, сваливая какой-то небольшой алтарь.
Колдун оборачивается, вскидывая трясущиеся руки ко мне, скаля коричневые зубы… по губам его стекает кровь…
- Прости, Анхель… - лепечу я и перевожу оружие на бокора, и тут…
Дверь с грохотом высаживается напрочь и в проеме появляется фигура… еще одна… Заорав, я развернула пушку к ней и на автомате спустила курок. Фигура пошатнулась и сползла по раскуроченной двери вниз... неужели подстрелила? Я не успеваю обрадоваться, как сухие холодные руки колдуна хватают меня за запястья, выворачивая, заставляя бросить пистолет…
Бокор скалится, щелкая зубами у меня перед лицом, а его черные глаза вбуравливаются в меня взглядом, заставляя безвольно упасть на колени… пистолет с глухим стуком падает на пол, и колдун откатывает его ногой в сторону.
- Сука… - шипит колдун, впиваясь в меня глазами…
- Сам козел… - на автомате выдаю я, и, дернувшись вверх, ударяю ему лбом в переносицу… тот захлебываясь соплями и кровью отшатывается, а я, ничего не соображая от кругов, что гуляют у меня перед глазами, бросаюсь искать пистолет еле слушающимися руками – ублюдок передавил вены на них так, что они онемели.
«Дура… в задницу пистолет… Куклы!» - веселится задняя мысль, поражаясь моей тупости, - «Без них он хрен тебе что сделает…»
Я прикладываю ладонь ко лбу и, видя, что эта чернявая скотина, пошатываясь, направляется к столбу, распластываюсь на земле, дернув его за ногу. Но шаман устоял, и только лягнул меня в челюсть… рот вновь наполнился кровью из разбитой губы, но руку я так и не отпустила. Бокор рванулся, пытаясь высвободиться, и тут… перед глазами мелькнула черная тень, сбивая горбуна с ног.
Нафиг… до черта… плевать… не до этого.
Я метнулась к митану, схватила в охапку обе куклы, наплевав на иглы, впившиеся мне в ладони огляделась... и швырнула их скопом в жаровню рядом с алтарем. Быстро занявшееся пламя с охотностью охватило травяные тела, нарисованные рты распахнулись, издавая нечеловеческие крики, куклы принялись извиваться, как живые… Не в силах отвести взгляда от их агонии, я замерла в полушаге от алтаря, кашляя от дыма, штопором поднимающегося к потолку… и в то же время ощущая, как развязывается змеиный клубок где-то у меня под сердцем… а в ушах продолжали выстукивать ритм барабаны… отдаваясь у меня в сердце, кажется… кажется, я от них никогда не избавлюсь… даже после смерти…

Последний раз редактировалось Alex S.S.; 04.02.2011 в 23:14.
  #14  
Старый 05.02.2011, 23:10
Аватар для Mr. Edvards, esc.
Король Мира Фантастики 2011
Король Мира Фантастики
 
Регистрация: 01.09.2010
Сообщений: 93
Репутация: 68 [+/-]
- Ты не пойдешь туда один, Буэно!
- Это приказ главы семьи, Капеллан. Присмотри за ребятами, встретишь парней – и закопайте всю эту падаль. Когда я вернусь, сожжем этот гадюшник к едрене фене.
- Но…
- Это приказ, Капеллан. Приказ. Ты посмеешь встать между Исидро ла Волла и его местью? Или сомневаешься во мне? Скажи это. Скажи! Вслух, твою мать!
- Нет, Исидро Стервятник.
Я щелчком отшвырнул окурок, который мял в пальцах, и пошел к двери. Зловонным провалом в ад – вот, чем была эта дверь. Броник и пушки оставил у крыльца, месть должен совершить дядин мачете. Если ей не суждено быть исполненной, то броня не поможет, а если суждено, что ж, тогда она и не понадобится. Рамирес захотел пойти со мной, а вот ему я отказать не мог. Он тоже хотел взглянуть, как убийца околеет.
Ну где же ты, мразь? Ты не спрячешься за своими травками - я учую твой страх, я приду за тобой…
Пусто.
Не сомневайся. Только дождись, не скопыться раньше срока.
Пусто.
Дождись меня, я уже почти люблю тебя, неизвестный колдун.
Опять пусто!
Ни одного свидания я так не предвкушал. Я не разочарую тебя, старый павиан!
Кухня. Засаленный стол залит свежей и старой кровью, везде перья, кости, гнилые овощи… Лаз в подвал!
Ну где же ты?!
Боль настигла на лестнице. Боль нежно обняла меня шипастыми рукавицами, поцеловала в лоб обжигающими губами… Боль поднялась изнутри – бурлящей лавиной. Рамирес смотрел на ее ласки и беззвучно хохотал. Тетя Рамона прохладной скрюченной рукой утирала кровь и пот с моего лба. «Он боится тебя, Малыш... А я тобой горжусь!» Боль смотрела из ее пустых глазниц и улыбалась перекошенным ртом. А потом повалила меня на пол.
Рот был полон крови, она стекала между зубами, шла носом, кажется, даже сочилась из уголков глаз. Я вытер лицо банданой Рамиреса, он только кивнул и захихикал. «Я чую запах дерьма! Это пахнет пересравшей от страха старой черномазой обезьяной, Буэно!»

- Я уже почти пришел, старый сукин сын! – я хохотал и тащился по бесконечно длинному земляному коридору, к двери, из-под которой тянуло страхом и дымом. Он был там. Значит, и я там буду. Еще немного. Отстань, боль! Не смей становиться между воспитанником Старика и Рамоны дель Торро и его добычей! Не до тебя!
В глазах потемнело, в ногу как будто загнали раскаленный гвоздь – до колена… Ла Волла не плачут. Ла Волла мстят. Я ударил всей тяжестью тела в дверь, потом еще и еще…
Выстрел чиркнул по щеке и вырвал кусок уха. Я встану, тетя. Одну минуту, Рамирес. Не уходите, ладно? Я хочу, чтобы вы это видели.
В каморке тем временем разворачивалась настоящая драма. На полу валялся крупный негр с наполовину отстреленной головой, рядом боролись - почти голый горбатый старик отбивался от кого-то, тоже не очень одетого… А ведь это же… Ай да Кастильо! Надо помочь даме, на семью же работает. Я с места прыгнул на горбуна и впился зубами в его морщинистое горло. Старик вздрогнул, как будто его ударило током, и заорал, суча ногами. Он размахивал лапками-палочками, царапая мне спину, где и так уже почти не осталось целой кожи. Внутренности крутило болью, и колдун может и вырвался бы, если бы не полицейская.
Девица, расхистанная до непотребного состояния, швырнула какие-то колдовские причиндалы в огонь.
Тетя Рамона зааплодировала и одобрительно посмотрела на полицейскую. Боль отступала, сложив свои шипастые крылья, бледнела и истаивала… Я медленно, глядя в черные глазенки колдуна, поднялся и подошел к нему. Плюнул кровью на его разрисованное лицо.
А потом одной рукой поднял его тщедушное тельце за передние лапки и пригвоздил за запястья к черному столбу, вокруг которого тот, наверно, плясал. Тяжелым кукри. Бокор завыл и задергался.
- Не нравится, старый хрен? Больно, да? – я посмотрел на Рамиреса, заручившись поддержкой, и достал дядин мачете. – За тебя, дядюшка!
После первого надреза, этот колдунишка завизжал так, что я на секунду оглох, но не замедлил движений мачете. Лезвие порхало по его телу, создавая причудливые узоры из оставшихся и отсутствующих кусков мяса и кожи. Ни на мгновение я не отпускал его взгляда, и улыбался бокору так, как будто он был моей самой большой любовью.
Пальцы? Долой, эти пальцы делали кукол, держали иглы. Ноги тебе тоже больше не понадобятся, старик - долой!. Теперь скальп – ты же должен узнать, что чувствовали дядя и тетя, не так ли? Тоже долой! Должен-должен, я тебе говорю. А для остроты ощущений в твоих внутренностях не хватает вот этой замечательной земельки. Да, с червячками. Сейчас исправлю. И зашью, как было. Ну извини, тварь, шов кривой получился, я же не белошвейка. Зато надежно. Черви теперь вылезут только через глотку. А ты как хотел? Да, куда ты там уставился? На девочку? Зря-а… Ты ее обидел тоже, нечего смотреть. Любил ты глазки выковыривать, не жалуйся теперь, недоделанный колдун… В углу судорожно вздохнули. Полицейская, Кастильо. Она опять смотрела так, словно мечтала трахнуть меня тут же…
Бокор задергался. Я приложил пальцы к его шее и не обнаружил пульса.
- А ты дольше продержался, чем я думал, молодец. Теперь последний штрих, мало ли, что ты там для себя заготовил на случай смерти. – Удар мачете – и ноги ниже бедер упали, как поленья. Столб работал как плаха – даже перерубить тело пополам не составило труда. Дядин мачете был само совершенство. Голова, руки – бокор, который свел в могилу мою семью, лежал у собственного алтаря грудой мяса. Сожжем этот гадюшник, и тут точно будет чисто.
«Видите парни! Я смог. Отомстил за вас. И вдвойне отомстил за вас, дядя, тетя… Даже за болвана Энрике. Род не прервется. Малыш Буэно справился.» А парни, наверно, заждались. Пора уходить, правда, Рамирес?
Я подхватил голову и подошел к полицейской. Она смотрела сквозь меня расфокусированным взглядом.
- Сеньорита! Вставайте! – без толку. Не оставлять же ее тут… Я подхватил ее расслабленное тело и пошел к двери. Эйфория, ощущение трудного, но законченного дела наполняли тело силой, адреналин бушевал в крови, хотелось разнести эту чертову лачугу по бревнышку вручную, но для этого пришлось бы положить девушку и вообще остановиться...
__________________
На мне Метка Гедэ. А вы верите в вуду?

Недостаточно написать "Счастливого пути, водитель!". Надо еще и разобрать впереди дорогу с мостом.
  #15  
Старый 06.02.2011, 12:21
Беззаконие
 
Регистрация: 09.11.2006
Сообщений: 6,894
Репутация: 3480 [+/-]
Люди всегда склонны недооценивать гиен и шакалов. Они думают, что раз Табаки следует за Шер-Ханом, значит и укусить не может, а если на него нападут, удерет, поджав хвост. Однако, охотники забывают, что падальщики тоже хищники, а хищник, зажатый в угол – добыча, которая не сдастся без боя.
Так вот, бокор, кажется ты зря зажал Эда* в угол… потому что он сотоварищи оторвет тебе яйца перед смертью…
… дым штопором вился над жаровней, на которой изгибались куклы и если бы я не знала, что колдовские создания корчатся в предсмертной агонии, я бы восприняла это… как…
«Любовную игру, да?» – я вздрогнула, отводя взгляд от раскаленных углей… черная тень медленно, с любовью провела силуэтом ладони по синякам на моей шее. От незримого прикосновения, я дернулась, чувствуя, как по телу пробежали мурашки, горячие, как восковые капли, от шеи к низу живота. Перед глазами пронесся силуэт черепа в цилиндре, змеиный язык скользнул по моим губам, оставляя сладкий привкус с горчинкой. Я глубоко вздохнула, со свистом втягивая воздух спекшимися губами… аромат жженой травы и каких-то зелий, вперемешку с тяжелым запахом крови ударил в голову, перед глазами помутилось, и костлявый дух в цилиндре внезапно обрел плоть... тени весело заплясали по стенам в такт барабанам…
За моей спиной раздался вой, в котором смешались и ужас, и боль, и предчувствие нескорой, но мучительной смерти… скелет осторожно взял меня за подбородок и заставил обернуться…
«Сссмотриии….» - кровь, черная, бликующая багряным в отблесках колышащихся свечей… дергающаяся от боли худющая фигура, выгибающаяся, когда сталь, почерневшая от крови, податливо входит в его плоть… куски ткани с чавканьем отделялись от костей, падая на пол перед столбом для духов…
Какой отменный салатик, комбикорм… скелет, определенно читая мои мысли, смеется довольно приятным глубоким смехом, скользя костлявыми руками по моему телу. Я не противлюсь… сквозь смеженные ресницы глядя как этот человек… кажется… знакомый мне… кромсает моего врага на суповой набор, а вокруг вырастают люди… нет, не люди, духи… они с удовольствием наблюдают за действиями своего… родственника?
Женщина в черном платье с черными, как смоль, волосами, она свысока смотрит на бокора взглядом, в котором сквозит презрение и насмешка, мужчина, старый и статный с волосами подернувшимися сединой и шикарными усами, которым бы, спорю, позавидовали даже голливудские мэтры… да, вот что называется, красиво состариться… еще несколько человек, среди которых наш жмур в гавайской рубашке… Анхель… и множество мужчин и женщин. Все они наблюдают за смертью того, кто их замучил и поработил… и я откуда-то знаю, что они не оставят его и после смерти…
Завидев их, бокор пищит, как кролик, во время забивания, рыдает, как последняя шлюха, а мужчина вспарывает ему брюхо, держа его за горло, нагибается к полу, сгребает полную ладонь могильной земли с копошащимися в ней белыми червями, плюет в нее и запихивает руку чуть ли не по локоть в требуху колдуна…
Меня колотит от страха и возбуждения одновременно, скелет дышит мне в шею, не позволяя отвести взгляда от расчленения моего врага… Шаман переводит выпученные глаза на меня, что-то хрипит и лыбится окровавленными губами, прежде чем его глаза закатываются окончательно. Но этого хватает его убийце, тот медленно оборачивается и меня прошибает холодный пот… эти глаза… это лицо. Только его здесь и не хватало… я судорожно выдыхаю, облизывая губы… а скелет опять заходится хохотом.
Ла Волла отворачивается, проверяет пульс колдуна, а потом… попросту начинает кромсать тело колдуна, не позволяя его душе зацепиться за кусок вонючего мяса, в которое превратилось его тело… Складировав то, что осталось от шамана кучей перед алтарем, он водрузил поверх пирамиды из мяса и костей оскалившуюся голову с закатившимися глазами... только руки, прибитые здоровенным изогнутым ножом, остались болтаться на столбе для духов, как какое-то извращенное украшение. Ла Волла с удовлетворение посмотрел на все это, обтер мачете об уже порядком изгвазданные штаны, убрал его за пояс, подхватил за волосы еще одну мертвую башку и шагнул ко мне, сверкая глазами на окровавленном лице, исказившемся улыбкой.
Кажется, я открыла рот, чтобы заорать, но у меня не получилось не издать ни звука… кажется, я хотела отползти в сторону, но тело меня не слушалось… а у алтаря многие духи раздирали на части полупрозрачную копию колдуна утаскивая вверх по столбу… Я моргнула раз… другой, пытаясь прогнать наваждение и одновременно сильные руки подхватили меня, я прижалась щекой к пропитанной насквозь кровью и потом ткани рубашки… видимо, когда-то белой… какого хрена он постоянно носит белое? Прачки его, небось, люто ненавидят…
Череп снова ухмыльнулся… я тупо перевела взгляд на чертового латиноса, из-за которого я оказалась в таком дерьме, обвила его рукой за шею, открыла рот, чтобы высказать все, что я думаю о нем, о его семье до седьмого колена, о его друзьях и собаке до кучи, но он посмотрел на меня так… что я проглотила все слова…
… а через мгновение осознала, что целую его, грубо, взасос, выплескивая через поцелуй всю злость, которая накопилась внутри, чувствуя на губах соленую кровь, уже не разберешь, чью, привкус земли и чего-то еще, о чем я даже думать не желаю… он сдавливает меня в своих объятьях так, что становится трудно дышать и я отстраняюсь, чувствуя, что сейчас получу по жалкой «легавой» морде за подобную вольность. Какого черта на меня вообще нашло?
Он медленно ставит меня на ноги, всего с секунду мы смотрим друг на друга, он ухмыляется, не убирая руки с моей талии, а потом его пальцы зарываются в мои волосы, оттягивают назад и поцелуй возобновляется с той же страстью и злобой… он, не особо церемонясь с застежкой нижнего белья, срывает его с меня, я избавляю его от прилипшей к телу окровавленной рубашки, исследую пальцами каждый сантиметр напряженных мышц…
Со штанами приходится повозиться, настолько они «присосались» к телу, перепачканные всем этим дерьмом, наконец, мы избавляемся и от них… он слегка прикусывает мою губу и вбивает меня в косяк рядом с развороченной дверью…
И барабаны вновь заходятся бешеным ритмом…

***
Один из моих… мужчин… когда-то говорил мне, что секс без любви теряет искру, становится пресным… обычный перепихон, физическое удовлетворение друг друга, безвкусный, пустой и скучный…
Хрен вам! Либо я и впрямь никого не любила и влюбилась только сейчас… либо он так хорош… либо… да пошли вы со своими теориями в задницу!
Дальнейшие воспоминания приходят обрывками… стена… стена… пол… разве что на потолок не взобрались…
…свечи вокруг колышатся в такт барабанам, которые, в свою очередь подстраиваются под ритм наших тел. Мертвая голова шамана пялится на нас невидящими глазами. Выкуси, сука! Череп, смотрит на нас со стены, облизывается и хохочет. И ты, завидуй, тварь!
…Он держит меня на весу всего одной рукой, я выгибаюсь мостиком и кричу от счастья, что разрывает меня на части… а он опрокидывает меня на пол, смотрит в глаза и, сжимая мое горло одной рукой с глухим рыком вновь пригвождает меня к доскам, измазанным в запекающейся крови и меле…
Три раза… четыре… пять… барабаны не справляются с ритмом…
…солоноватая жидкость с привкусом полыни стекает по подбородку, горло заполняется этой «микстурой» и я проглатываю ее… еще один поцелуй… перевести дух и… опять… опять… Мы встречаемся взглядами и улыбаемся, облегченно, счастливо… да сдохните вы все… мир слово свернулся до пределов этой грязной комнатенки в подвале…
… развороченная черепушка Анхеля укоризненно смотрит на меня вытекшей глазницей… прости, приятель, но ты труп, а я жива… ЖИВА! МАТЬ ТВОЮ…
Стоны вперемешку с рычанием разрушают тишину, кажется, разлетаясь на многие километры от хижины… свежая кровь из новых царапин стекает по его плечам, практически не видная за порезами и грязью… новые синяки чернеют на моем теле, скрываясь под слоем мела и муки, что рассыпан по полу… его губы касаются моей спины всего на короткий промежуток времени, сменяясь грубоватым укусом… он вбивается в меня с такой силой, словно желая пронзить насквозь…
… рисунки отпечатываются на наших телах, черные свечи плавятся и гаснут, барабаны лоа задолбались выбивать ритм, череп охрип нахрен от хохота, а мы никак не можем насытиться друг другом, словно все бесы похоти вселились в нас… кажется, вот-вот, еще немного, и мы упадем замертво… взгляд… на него… сверху вниз…я выгибаюсь, и оба голоса сливаются в один, разбиваясь о потолок…
Барабаны стихают… я роняю голову на его плечо, тяжело дыша и чувствуя, как растекаюсь по нему, таю подобно мороженому на солнцепеке… комната медленно погружается во тьму, угли в жаровне обращаются в черный пепел, свечи заливают треноги черным воском, окуная в свои расплавленные тела гаснущие фитили… он со странной нежностью обнимает меня, и, даже, кажется, что-то хочет сказать… как вдруг…
- Твою мать, Буэно, что ты тут?.. пардон…
Мы переглядываемся, и складываемся пополам от смеха… отличное… млять… завершение трудового дня…

***
Облачение в грязную одежду поверх не менее испачканного тела не приносило особо удовольствия, но учитывая блаженную муть в моей голове, мне тупо было пофиг. Куртка куда-то пропала, потому я содрала слегка испачканную рубашку цвета прелого мяса, с тела своего мертвого напарника и затянула ее узлом под грудью, становясь похожей на одну из этих танцовщиц с Камарро-стрит. Мнда… никакого у меня уважения ни к старшим, ни к мертвым…
Зато, я нашла волыну Георгиса, в нынешней ситуации это было гораздо полезнее… более того, по логике там был почти полная обойма, что внушало определенную радость. За моей спиной раздался грохот… кажется, у ла Волла еще остались силы для вандализма.
Я обернулась в тот момент, когда он склонился над алтарем, точнее над той кучкой тухлой ниггерской плоти, что была шаманом, смачно плюнул на оскаленную морду шамана. Слюна тонкой струйкой стекла по переносице негра, розовея, смазывая свернувшуюся кровь с черного лица.
По подвалу пронесся холодный ветерок, заставив шевельнуться волосы у меня на загривке и поежиться… недобрый знак… кажется, где-то вдалеке опять раздался знакомый рокот… Млять, только этого не хватало!
Голова нигера сверкнула глазницами… а потом… мать твою… оскалившись, она подпрыгнула на месте и попыталась вцепиться гнилыми зубами в лицо ла Волла. Тот отшатнулся, автоматически отбив ее рукой в сторону, и башка, вертя дредами, как какой-то реактивный снаряд, пролетела мимо и с характерным шлепком шмякнулась на пол, прямо мне под ноги. По знакомому хрусту было ясно, что нос этот долбанный труп таки доломал. Меня пронзила дрожь от страха напополам с отвращением, заставив остаться на месте… а у моих босых ног с копошащимся звуком, словно какой-то здоровый мохнатый жук, подергивалась эта волосатая черепушка… голова покачнулась, пытаясь языком поднять себя и занять приличествующее положение, раскачиваясь все сильнее и сильнее, как черепаха, упавшая на спину…
- Гребаная тварь… - прошипела я, направляя пистолет на то, что осталось от этого даже после смерти не желающего успокоиться шамана и разрядила обойму в его башку, обращая ее в дробленый холодец пропитанный желе из мозга и свернувшейся крови… - Упокойся, наконец уже… с миром… ублюдок…

*Примечание: Эд – безумная гиена из Короля Льва (кто не знал).

Последний раз редактировалось Alex S.S.; 06.02.2011 в 12:27.
  #16  
Старый 06.02.2011, 22:58
Аватар для Mr. Edvards, esc.
Король Мира Фантастики 2011
Король Мира Фантастики
 
Регистрация: 01.09.2010
Сообщений: 93
Репутация: 68 [+/-]
Близость смерти делает жизнь полной радости и красок. Любую жизнь, даже самую пресную и никчемную. Моя-то жизнь серой и скучной не была никогда. Но там, в том подвале, среди крови и колдовских рисунков, у подножия столба, случилось что-то и вовсе невозможное. Внутри меня жил жестокий и ненасытный зверь, им двигали только два инстинкта – убивать и спариваться. И того и другого ему досталось полной мерой…
- Твою мать, Буэно, что ты тут?.. пардон… - Вломившийся в самый интересный очередной момент Капеллан все испортил. Мы снова стали собой. Я запустил в него ботинком, а Кастильо отскочила от меня, как ошпаренная, и принялась медленно одеваться. Что-то в ней изменилось со вчерашнего дня…
Я тоже кое-как натянул штаны, на рубашку даже смотреть было противно, не то, что надевать. Осталось еще одно. Не могу себе отказать – даже мертвое лицо бокора казалось, смотрело на меня – только на меня – когда я подошел, чтобы последний раз почтить его память... Ах ты…Не казалось. Он и правда смотрел. Ждал. Хренов реваншист. А Кастильо умничка.
«Позаботься о ней, Исидро.»
Конечно. Могла и не утруждаться, тетя. Все-таки, я перед ней в долгу.
Мы молча вышли из подвала, пропуская Хоакина с огнеметом. За спиной поднялось зарево, кажется, были какие-то крики на грани слуха… или они просто почудились в треске и гудении пламени… Девушка поежилась, я поддержал ее. И мы вышли наружу.
Хоакин скоро последовал за нами, как ангел ада – его черный силуэт с баллонами, похожими на сложенные крылья, появился на фоне огня – и парни встретили его дружным ревом. Я подошел к Пол-галлона и взял у него две последних гранаты.
- Хочешь? – протянул одну Александре. Она улыбнулась, взяла ее и, сплюнув, швырнула в окно. Грязное стекло осыпалось с веселым звоном, а следом рвануло.
- Хорошо пошло, сеньорита. Теперь моя очередь… - другое окно, еще один взрыв, и из пролома в стене взревело пламя.
Пол-галлона и Адиос поливали напалмом кучи гнилой плоти во дворе. Время от времени там что-то копошилось. Сначала еще оставалась вонь, но скоро воздух очистился. Остался только дым от горящего дерева. Я смотрел на огонь, на девушку, которая обнимала себя руками, не отрывая взгляда от пожара и понял, что с ней не так.
Она обрезала волосы.
Не знаю почему, но мне это сильно не понравилось. В этом было что-то неправильное, опасное. Кажется, на куклу вроде тех, что чуть не загнали нас в могилы, достаточно нескольких волосков, а из того, что она потеряла, можно сделать сотни… Хотя, какое мое дело? Придет рассвет, и она скроется из моей жизни. То, что было между нами, с восходом солнца станет стеной. И нельзя сказать, чтобы я был сильно против.
- Сеньорита Кастильо, я могу отвезти вас домой.
Короткая улыбка, небрежный кивок.
- Не откажусь... боюсь, что моя машина уже непригодна для езды... куда бы то ни было...
Хорхе покосился на нее, но промолчал. Дом прогорал, крыша уже провалилась внутрь, подняв столб искр. Пожарных можно не ждать, никто в здравом уме не поедет сюда, даже если кто-то в городе засечет дым. Городские службы удивительно близоруки, когда дело касается дыр, вроде этой. Но нам это только на руку.
- Закончили?
- Ага! Точно, Буэно, закончили!
- Тогда выдвигаемся! Нам еще нужно подготовиться к похоронам.
Мы шли по лесу в молчании. Никому не хотелось ни о чем говорить. Капеллан держал голову Рамиреса и молился, Адиос и Хоакин несли Хорхе, остальные тащили оружие. Оба «Хаммера» уже стояли на сухой дороге.
***
Когда позади остался увязший рыдван, Кастильо оживилась. Всю дорогу она сидела молча, изредка вздрагивая, смотрела перед собой.
- Притормози... - глухо выругалась, - забыла совсем... там... в багажнике... сержант, которого послали откликнуться на вашу просьбу... - слегка скривилась, - вместо меня...
- И что с того? Он вам дорог, как память?
- Вот и я думаю, что? - вздох, - не имею я право бросать коллегу в такой заднице, какой бы крысой он не был... если эта тварь выберется сама и доберется до участка...
Она замолкла и дернулась из машины.
- Стой, Адиос! Останови! Сеньорита хочет сувенир. - Адиос гыгыкнул, вдарил по тормозам и подъехал к "доджу" задним ходом.
- Спасибо... - короткое, отрывистое, но с благодарностью в глазах.
Багажник с первого раза не открылся, зато после второго, да еще и с ударом изнутри оттуда вывалилось существо мало похожее на служителя закона.
- Вставай, не позорься... - специально сглатывая грубые слова, Кастильо помогла сержанту подняться с земли. Тот прошипел что-то неразборчивое, но определенно нелитературное...
- Я еще об этом пожалею...
- И что вы собираетесь делать с этим... человеком, сеньорита? Перегрузите в НАШ багажник?
Существо зыркнуло глазами на присутствующих и сплюнуло через щель между зубами. Видимо, это была последняя капля.
- Не хочу загружать вас и ваших людей лишними проблемами, - усмехнулась, - Вы и так сделали для меня достаточно... думаю... снимем с него наручники, а дальше сам дойдет... главное, что в моей "старушке" его больше не будет...

***

Когда мы отъезжали, этот человек во все глаза смотрел на машину, на номера, на полицейскую. Неприятно так смотрел. По-крысиному. Я наклонился к уху Александры и прошептал:
- Мадре не рассказывала вам, сеньорита, что человеколюбие по теперешним временам – непозволительная роскошь?
- Да, а еще она говорила о переломных моментах в жизни, - не поднимая взгляда произнесла она, - Не хочу начинать "новую жизнь" с убийства даже такого таракана, как он...
Я только пожал плечами. В город въехали в молчании.
- Куда вас отвезти?
После небольшой заминки она выдавила:
- Пойнт-Гросс, 8...
Адиос заложил вираж с визгом тормозов, «хаммер» чуть-чуть занесло, а мой телефон запиликал.
- Да? Нет, все в порядке. Нет, не нужно. Мы едем одни. Отвезем девушку. Да, езжайте домой.
Фонари мелькали мимо, над городом занимался бледный мутный рассвет. Все кончилось.
- Сеньорита Кастильо, я в долгу перед вами. Как я могу его вернуть? Деньги? Защита? Новый дом и новые документы?
Девушка улыбнулась и покачала головой:
- Нет, господин ла Волла... просто отпустите меня... и поверьте... больше с вами мы не встретимся... Я не хочу брать с вашей семьи ни цента... не в этой жизни...
- Это ваше решение. И знаете что… - девушка обернулась и вопросительно приподняла бровь – берегите себя, сеньорита Кастильо.
Когда она скрылась в подъезде обычного многоквартирного дома, я не посмотрел ей вслед. Если захочет, она придет.

***

Дом встретил тишиной и чистотой. Только оказавшись там, я почувствовал, как чудовищно, нечеловечески устал… Следующие дни затопили рутиной. Похороны. Собрание кланов. Джианкарди предлагает совместные дела. Начальник полиции прислал нарочного с пакетом – некий Ли Краммер приложил все усилия чтобы сделать возможным обнаружение интересующего нас человека, этот человек вот-вот будет схвачен… Первая партия товара. Вторая партия товара, провокация «Кулаков». Жизнь входила в колею. Эпизод с охотой на бокора моя память милосердно вытравила. Но не Кастильо. Слова тети Рамоны не завали вычеркнуть ее из памяти.
__________________
На мне Метка Гедэ. А вы верите в вуду?

Недостаточно написать "Счастливого пути, водитель!". Надо еще и разобрать впереди дорогу с мостом.
  #17  
Старый 06.02.2011, 23:25
Беззаконие
 
Регистрация: 09.11.2006
Сообщений: 6,894
Репутация: 3480 [+/-]
Иногда… иногда человек устает нести на своих плечах все то дерьмо, что мир вывалил ему на голову. И тогда руки опускаются, ноги отказываются двигаться дальше, а спина… прогибается под этот загаженный мир… человек растворяется во всем этом. И в этот момент необходимо решить – желает он сбросить этот груз, или волочить свое жалкое существование до конца своих дней и так же жалко сдохнуть.
Скольким людям религия кардинально изменила жизнь. Но мать твою, ни одному из них она не отвесила столь смачный и охрененно болезненный хук справа. И знаете… лично у меня все встало на места…
Когда «дон» Исидро ла Волла предложил мне то, от чего в своем уме бы никто не отказался, я сказала «Нет»… когда он спросил, куда меня отвезти, я назвала адрес Анхеля. Не потому что хотела почтить память напарника, а скорее по привычке… да и общем-то неважно, куда бы доставили меня Стервятники, я не собиралась долго задерживаться в этом городе. Больше меня тут не держало ничего… а держало ли когда-либо вообще?
Неделю на утрясание всех дел, все-таки у меня отпуск… пара дней новой рабочей недели на то, чтобы в последний раз улыбнуться шефу. Кажется, он даже не заметил моего ухода, Центр продолжал его насиловать с закрытием дела Ла Волла. Меня это уже не волновало…
Последняя пачка таблеток спущена в унитаз и залита остатками вискаря. Адьос, маленькие друзья, больше вы мне не понадобитесь, я улыбаюсь и заправляю укороченную прядь волос за ухо… еще влажную… чисто вымытую… потом спокойно собираю скромные пожитки в сумку и выхожу из своей квартирки.
Нет, Кастильо, все… новая жизнь, новая работа и никакой игры в честного-продажного полицейского… к черту мафию, к черту ла Волла…
При воспоминании о последнем на лице все равно появляется улыбка. Мнда, детка, такое ты вряд ли забудешь… внизу живота приятно заныло, я провела пальцами по нему, усмехнулась и повернула ключ в замке. Ладно, хватит… к черту этого «Иси» Долорес-Альехандро + еще пять бабских имен…
«И все же интересно… это просто «задержка цикла»? Или нечто большее?»
Я вздыхаю и успеваю все-таки повернуться, прежде чем сухие пальцы стальным захватом сомкнулись у меня на плече, разворачивая к себе.
- Не ждала, сучка? – противная улыбочка, свернутый вбок нос, а изо рта как обычно благоухает, как из помойки.
Новый способ изъявить благодарность за то, что я спасла тебя, мелкий гаденыш?! Ла Волла был прав - надо было оставить тебя захлебнуться дерьмом в багажнике…
Я хватаю его за руку, выворачиваю запястье, тыкая лицом в стену:
- Пшел нахрен, малец… я уже не у дел... - пару раз ударив его головой о стену, отпускаю, достало марать о него руки. Отряхиваю ладони о джинсы и разворачиваюсь, - Поумней сначала… я тебе больше не противник.
- Это точно…
Что-то толкает меня в спину, заставляя сделать шаг вперед, прижимаясь к стене. Футболка под правой лопаткой намокает, влажное пятно бурого цвета расползается и спереди, пачкая чистую белоснежную футболку. Какого?
Сухая, шершавая, как у ящерицы, ладонь хватает меня за куртку, дергает назад, разворачивает и вжимает в стену. Крамер усмехнулся и, шмыгнув носом, утер струйку крови, стекающую в небольшое озерцо над верхней губой:
- Жаль засадить в тебя времени нет… - с едкой усмешкой произнес он, взводя курок и упирая ствол под левую грудь, - Но ничего и это сойдет…
Пальцы на плече нервно подрагивают, и в приступе жалости мне захотелось посоветовать ему хорошее успокоительное… работа такая нервная, в своих уже пуляем зазря, однако он тут же выдал:
- Когда идешь против обеих сторон, Кастильо, готовься получить две пули… - и все встало на свои места окончательно…
Меня пробирает на смех, твою мать, вот значит как вы ребятки «отпускаете на волю», вне зависимости от того по какую сторону закона находитесь… что ж, логично, но вот почему у меня ощущение, что жизнь чертовски несправедлива. Я пробую слово «чертовски» на вкус, уверяясь, что оно хорошо, и выдаю его в лицо упырьку:
- Это чертовски несправедливо, мужик …
Тот лишь пожал плечами и широко ухмыльнулся, по ходу его все устраивает. Та, млять, неудивительно… Пистолет в его руках сплевывает свинец мне под ребро, а он, придерживая меня за плечо, жмет на спуск еще и еще, пока не разряжает обойму полностью, и только потом мягко отправляет меня на пол, кривя губы… Я сползаю по стене, но все еще пытаюсь хотя бы занять сидячее положение… улыбаюсь, даже тут у него не получается свысока на меня посмотреть…
- …боюсь, что твой сериал критики прикроют на самой кульминации, - сухо произнес он, черной тенью возвышаясь надо мной, и пытаясь давить, так сказать, авторитетом.
Я попыталась рассмеяться, сквозь слезы, сопли, кровь… больно… хриплю…
- На пятидесятый раз шутка издохла совсем…
Он кивнул:
- Как и ты, сучка…
Собрав последние силы, я приподняла голову и, заставляя изогнутые судорогой губы шевелиться, окликнула его:
- Я ж не оставлю все просто так… - тень остановилась, вновь становясь чуть более чем просто черное пятно на пороге света и тьмы, - ты у меня спать не будешь…
- Плохие… спят спокойно… шлюха…
Я смеюсь прогоркло неприятным смехом, от которого в глотке появляется горечь:
- Плохим всегда есть с чего видеть кошмары, малыш…
А потом с губ срывается только свист… боль накатывает раз за разом, покачивая на своих волнах, убаюкивая… стопы холоднеют, видимо я все-таки погружаюсь вперед ногами в эту черноту… на языке кровь… а еще соседка опять забыла вымыть пол... какой отстой дохнуть в такой грязи…
Я медленно сползаю по стене, заваливаясь набок… голова неприятно бьется о пол, прозвонив, как колокольчик портье… удаляющие шаги отдаются в ушах криво поставленным ритмом…
Перед глазами не проносится вся жизнь… и никаких нравоучений не слышно… только разве…
«У тебя на лице veve samedi… ты скоро умрешь…» - накаркала старуха…
«Но это лучше, чем сдохнуть в диспансере под капельницей!» - наконец, оптимистично заявляет сознание, прежде чем окончательно угаснуть. Да, Кастильо, поспим… и все пройдет… поспим и…
… и никакого тоннеля со светом… только эти чертовы барабаны...

Последний раз редактировалось Alex S.S.; 06.02.2011 в 23:46.
  #18  
Старый 23.02.2011, 20:45
Аватар для Mr. Edvards, esc.
Король Мира Фантастики 2011
Король Мира Фантастики
 
Регистрация: 01.09.2010
Сообщений: 93
Репутация: 68 [+/-]
"Полицейская, подозреваемая в коррупции и сотрудничестве с мафией, найдена убитой в собственном доме"
Кофе сразу стал противной бурдой. Подчеркнуто-аккуратно я отложил газету. Хоакин сразу отставил свой кофе, на его физиономии нарисовался взволнованный интерес.
- Что скажешь?
- Нас хотят подставить, Буэно.
- Это и так понятно. Но как ты объяснишь, что человек, который работал на семью, оказался нашпигован свинцом, как гребанная утка?
Хоакин побледнел.
- Она собиралась уезжать, мы сняли наблюдение...
- А вот они не сняли. Сукин сын Ренсом хочет нас раскрутить. Найди того, кто это сделал. А потом... - я зашептал ему на ухо. Глаза Хоакина округлились. - Я не шучу, амиго. Именно так.

... В парикмахерской "У Лулу" было пусто - жара, сиеста... Пухлая девушка с усиками над верхней губой тянула колу в кресле под колпаком. Увидев Хоакина, она натянула на лицо дежурную улыбку и встала навстречу.
- Буэнос диас, сеньорита! У меня есть пакет для владельца этого прекрасного заведения.
- Я Лулу, а это моя парикмахерская, красавчик...
- Вам пакет, Лулу! - осклабился Хоакин, вручая девушке сверток. Недоверчиво глядя на него, та дернула бечевку. Бледно зеленая пачка с портретами президента Франклина плюхнулась на пол.
- Что ... это?!
- Контракт, сеньорита. Мои парни любят аккуратные прически, но у них мало времени.
- Но я... мне...
- Не хотите иметь с нами дела? Не подумайте дурного, сеньорита. Никаких вызовов на дом, ничего подобного... Просто иногда поработать сверхурочно - и за хорошие премиальные.
- Но я... понимаете, сеньор, ко мне ходят стричься почти все полицейские, потому что участок близко, а они так с работы сбегают под легальным предлогом... Даже Мистер Ренсом, и тот... А если я приму ваш контракт, они же не захотят ко мне ходить!
Хоакин сделал вид, что очень огорчен.
- Хорошо. Найду для парней другого цирюльника. Но сеньорита, вы сказали, что у вас стригутся почти все полицейские? Мне сказочно везет! Дело в том, - Хоакин доверительно приобнял пышечку за талию, - что сестру одного из наших ребят изнасиловали двое полицейских.
Лулу недоверчиво смотрела а него. Рукку, впрочем, она оставила на месте.
- Полицейские не станут расследовать такое дело. Тем более, какая-то латинская девка, спишут на разборки между бандами. Господин ла Волла не может оставить этого просто так. Он заказал анализ ДНК. А теперь для возмездия не хватает самой малости - образцов этих ублюдков.
- А причем тут я?
- Редкая удача, что у вас обслуживаются почти все... Имельда говорит, что это были двое. Один высокий, похож на фрица. Блондин. А второй маленький плюгавенький, говорит очень быстро. Похож как героя дешевого сериала про копов... Вы не видели таких людей, Лулу?
Девушка фыркнула.
- Будет вам образец. Так и знала, что Ренсом ненормальный. А Краммеру ни одна телка по своей воле не даст...
Хоакин улыбнулся.
- Стервятники умеют быть благодарными, Лулу. - добавил он, показывая на сверток в руках толстушки.
***

- Убил Краммер. Тот хлыщ, которого мы тогда из девчонкиной развалюхи достали. Сам, или нет, не выяснил. Соседи видели этого парня в то утро. Он ошивался у Кастильо под дверями, а потом быстро смылся.
- Дальше?
- А дальше у нас пока нет информатора, Буэно.
- Так найдите! В этом сраном городе полно копов, которые по уши в дерьме! Возьмите их и доите, пока не выжмите досуха. Я должен знать, что затевает этот сучий потрох Ренсом на ближайшие десять дней вперед. Ты сделал то, что приказал?
- Нашел, где они все стригутся. Хозяйка достанет нам образцы. А что дальше, Буэно?
- Поживешь - увидишь.

Я не хочу рассказывать Хоакину, что будет дальше с этими ублюдками. Что не будет у них никакого "дальше". Что когда доставят волосы, Капеллан поедет в Маленькое Гаити. Найдет там лавку "Voodoo shop", а через неделю в городе будет новый шеф полиции. И будет на одну крысу меньше. Погоди, Кастильо. Осталось меньше недели.
И мир вздохнет свободней. Хоть на минуту.
__________________
На мне Метка Гедэ. А вы верите в вуду?

Недостаточно написать "Счастливого пути, водитель!". Надо еще и разобрать впереди дорогу с мостом.
Закрытая тема

Метки
нуар, ужасы, зомби

Опции темы

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход


Текущее время: 17:36. Часовой пояс GMT +3.


Powered by vBulletin® Version 3.8.4
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd.