Рассказ "Ошибка в расчетах"

[Рэй Соло]

Рассказ (кажется, 19 листов в ворде 12-м шрифтом через один интервал - это все-таки рассказ) называется "Ошибка в расчетах". Что-то похожее на космооперу, бредово околонаучную фантастику, ну и, конечно, любофф. Правда, без бронетрусиков и бронелифчиков, зато с летным комбинезоном. Жду отзывов, словом... Выкладываю двумя кусками, так как в один пост не влазит.

Предчувствуя гнев модеров, скажу, что вложенным файлом рассказ не влазит, а кусками выкладывать... Уж лучше в особой теме.

Изначально рассказ писался для одного литературного конкурса, но немножко не вписался по уесовой категории... В смысле, знаков многовато.

Скрытый текст - текст, часть первая:

Ошибка в расчетах

Фобос. Центральный пост оперативного управления
группировкой ФКС ФАЛЛ в Солнечной системе.

Щеколт Карлак Ле Вайнден, позавчера.
Я метался по вахтенному отсеку, а Дмитрий раскачивался на своем стуле и, небрежно закинув ноги в форменных ботинках на пульт управления геф-связью , дымил какой-то своей земной отравой.
- Дмитрий, нам надо предотвратить катастрофу!
- Это невозможно. Я еще никогда не ошибался в расчетах,- последовал меланхоличный ответ.
Я просто остолбенел от подобного наплевательского отношения к собственной системе. Земляне…
Ситуация и вправду складывалась катастрофическая. Как ФБМ прошляпили подобное, вопрос, конечно, интересный, но сейчас искать ответ на него, мягко говоря, не время. Время придумывать, как мы будем спасать более десяти миллиардов человек, которые пока даже не подозревают, что за опасность нависла над ними в виде несущихся на предельной скорости к Солнечной системе космических кораблей Соты. Собственно, и об этих кораблях они тоже ничего пока не подозревают. И не будут подозревать, пока торпеды и ракеты с планетарных бомбардировщиков не начнут падать на поверхность планеты. Вернее, пока несколько устаревших кораблей Федерации Полночи не встретят флот Соты без всякой надежды остановить его, лишь в безумном, самоубийственном стремлении хоть немного отсрочить катастрофу планетарного масштаба. Конечно, фейерверк будет грандиозный и с Земли его можно будет понаблюдать невооруженным глазом. Предсмертное развлечение, напоследок, так сказать.
Писк, показался раскатами венерианского грома, но мои надежды рухнули, не успев окончательно оформиться – пульт управления дальней геф-связью, на котором все так же лежали ноги Дмитрия молчал. Надрывался пульт управления геф-связью ближней сферы.
- Центральный пост оперативного управления. Дежурный офицер щеколт Карлак Ле Вайнден на связи.
- Харкет-хан Гарлей Квентар! Командир подпространственного торпедоносца «Светлана»! Где тут те самые сотские сволочи, по которым тоскуют торпеды в моих аппаратах? Подать их на свидание!
Я немного напряг память и вспомнил этого офицера. Всего месяц, как окончил академию на Клистаре, мечтает о карьере командира мультипространственного торпедоносца или мулитипространственного фрегата. Еще один молодой и бесстрашный, мечтающий вернуться на родную планету увешанным наградами героем, бесстрашным рейдером Федерации, командиром покрытого боевыми шрамами военного корабля Полночи, чтобы та-самая-которая-единственная с восхищенным воплем рухнула на руки к герою. Конечно, он знает, но предпочитает не вспоминать обо всех тех, кто ступил на этот путь, намереваясь пройти его победителем, и больше никогда не поднимется из глубин подпространства или не вернется на родную планету, так как его корабль превратился в облако разномастных обломков, перемешанных с останками членов экипажа где-то в безвестной дали. Что ж, как это ни цинично, но у него скоро будет превосходный шанс стать героем. Посмертно.
- Принял вас, господин харкет-хан. Оставайтесь на связи.
Я положил один модуль связи и, подняв другой, нажал кнопку вызова на пульте. Ответили практически сразу же.
- Халлквонт Анатарм О Гераст, крейсер третьего класса «Церера» на связи.
Я представился и доложил:
- Прибыла «Светлана». Командир рвется в бой.
- Давай его сюда.
- Соединяю.
Я выдал молодому харкет-хану настройки связи и, убедившись, что между крейсером и торпедоносцем наладилась устойчивая связь, отключился.
Дмитрий, наконец, соизволил встать, подошел к столу, выдвинул ящик и, покопавшись в нем, выудил маленький магнитик, выполненный в форме стилизованной модели подпространственного торпедоносца. Прикрепив его на специальную панель под три аналогичных магнита, он потыкал в воздух пальцем, считая наши силы и, лучезарно улыбнувшись, обернулся ко мне.
- У нас набирается небольшой флот. Так что с вероятностью порядка семидесяти трех процентов мы сможем не просто так отдать свои жизни на растерзание сотскому флоту.
Я только фыркнул и, отвернувшись, поморщился, в очередной раз не понимая своего помощника.
С ханом Дмитрием Михайловым я познакомился вчера. Молодой офицер лишь недавно прибыл к нам на Фобос из исследовательского отдела ФКС. Сидел бы себе землянин у себя в исследовательском отделе, писал бы свои бумажки, с умным видом сыпал бы непонятными словами из стереовизора и горя не знал. Нет, еще один амбициозный молодой человек, которому до зарезу захотелось приключений. Подал рапорт на перевод в боевые части и вот сейчас сидит помощником дежурного офицера и ждет, когда сотские боевые корабли снова превратят Фобос, а заодно и Деймос с Марсом в безжизненные шарики перед тем, как проделать то же самое с Землей, только вот наших следов на этих планетах будет куда больше, чем в свое время оставили предтечи. Ученых с Земли наверняка эвакуируют в первую очередь. Чересчур уж там ценные кадры.
Дмитрий вернулся в исходное и, задымив очередной (как же они их называют? Кажется… секареды… что-то подобное, точно) отравой принялся раскачиваться на стуле.
- Квейс, сколько еще кораблей до нас успеет добраться раньше флота Соты?
- По последним уточненным данным,- ответил мне атхан Квейс Ингелуурд,- еще два подпространственных торпедоносца, три эсминца, флаундер и дредноут планетарной обороны. Все.
Я прикинул в уме. Если все эти силы, сейчас спешно собираемые командованием ФКС успеют добраться до нас, то у нас окажется… Шесть подпространственных торпедоносцев, два эскадренных, три флаундера, девять эсминцев, корвет, полупустой носитель и фрегат. Во главе с крейсером третьего класса, конечно. Ну, еще у нас на орбите болтаются два дредноута планетарной обороны, которые будут превращены сотскими кораблями в куски железного лома, походя, особо не заморачиваясь. И еще четыре аналогичных корабля и заканчивающая развертывание ракетная база на орбите Земли. Все.
- Господин щеколт, - окликнул меня Михайлов,- поступили уточненные данные из оперативной разведки. Все стало еще лучше, чем было изначально, только нам от этого все равно не будет ни холодно, ни жарко. Если, конечно, они не изменят курса или не промахнутся нечаянно мимо нашей звездной системы. В этой ситуации им просто необходимо будет потратить время на второй заход, что, может быть, подарит нам надежду на спасение
- Коей пока даже не пахнет,- подумал я, но вслух выразился более кратко,- дай посмотреть.
- Секундочку.
Дмитрий поманипулировал с клавишами своего терминала и, наконец, из распечатывающего устройства передо мной пополз лист прозрачного полимера с напечатанным на нем текстом сообщения. Оно было кратким и лаконичным. Боевые корабли Соты, не изменяя походного строя, курса и скорости, продолжали нестись к Солнечной системе. Еще одному нашему мультипространственному торпедоносцу, на этот раз это был «L-86», несмотря на осуществляющие прикрытие эсминцы и корветы Соты, удалось подобраться к основным силам их флота и атаковать. В результате торпедной атаки из подпространства один эсминец и один орбитальный торпедоносец были уничтожены. Один крейсер третьего класса получил серьезные повреждения и для его охраны были выделены два мультипространственных торпедоносца и эсминец, сопроводив поврежденный корабль до ближайшей дружественной базы, они уже не смогут догнать основные силы флота до того, как те ввяжутся в бой на подступах к Земле. Еще один носитель получил повреждения одной из летных палуб, но остался в строю. «L-86» удалось скрыться после атаки. Хоть какие-то хорошие новости.
Я подошел к панели, на которой только недавно появился подпространственный торпедоносец «Светлана» и, сверяясь с распечаткой, снял с другой его половины два эсминца, орбитальный торпедоносец, крейсер третьего класса и два мультипространственных торпедоносца. Посчитав оставшиеся силы Соты, я ссыпал магниты обратно в ящик стола. Конечно, победа и очередные потери врага – это хорошо, но… Дмитрий прав, если не случится чуда, кардинальным образом это уже ничего не изменит. Два линкора, новейший ударный крейсер, способный в одиночку устроить армагеддон планетарного масштаба, на котором находится командующий этим флотом кетлорм Эк’ист Кив-аст, восемь корветов, пять эскадренных дредноутов, девять эскадренных торпедоносцев, два десятка эсминцев, девять крейсеров различных классов, мультипространственные торпедоносцы, чье точное количество неизвестно… Даже если уменьшить этот флот в два раза, он все равно будет в состоянии разделаться со всеми силами, которые спешно стягиваются для защиты Земли в несколько часов, мы вряд ли сможем выиграть даже сутки. А после того, как вся эта армада выйдет из облаков обломков и трупов, оставшихся от всех нас, оставшиеся девятнадцать орбитальных торпедоносцев в несколько минут превратят Марс, Фобос, Деймос и Землю в безжизненные космические объекты, стоит им только выйти на позиции на орбитах. Что бы снарядить транспорта с припасами для Венеры из ближайших миров уйдет время. Время, которое омениты на Венере не переживут, как только кончатся химикаты в атмосферных установках… Они не умрут от голода или жажды, они все задохнутся. Практически полностью исправная, функционирующая навигационно-научная база, отсеки и коридоры которой заполнены трупами оменитов, умерших от удушья – вот что предстанет перед членами спасательной экспедиции…

Земля, Россия, Новосибирск. Главный офис
земного филиала исследовательского отдела ФКС.

Хан Дмитрий Михайлов, три месяца назад.
- Это же очевидно, неужели вы не замечаете?
Сантрей, орк и динстард, до этого напряженно пытавшиеся понять, о чем я им толковал, теперь посмотрели на меня и практически одновременно помотали головами. Ну, это я, конечно, образно задвинул, у динстардов вообще такое строение тела, что голова способна на толстой гибкой шее перемещаться только вверх и вниз, мотать ею им не позволяет отсутствие соответствующих мышц, атрофированных в процессе их эволюции. Словом все жестикуляцией показали, что ни хрена они не соображают, умники инопланетные, так их… Я закурил.
- Я все понимаю…- тщательно подбирая слова ойкуменуса , я попытался в очередной раз довести до этих ученых тугодумов суть своего открытия,- но давайте посмотрим фактам прямо в глаза, как бы нам не неприятно или непривычно было это делать. Вокруг Юпитера шляется чертова уйма всякого космического мусора, в основном планетарного происхождения. Кроме того, эта махина своей гравитацией постоянно, словно чертов пылесос, притягивает мимо пролетающий по своим делам хлам, заставляя крутится его вокруг себя по постоянно сужающейся спирали, которая рано или поздно втыкается в Юпитер. Так?
Все кивнули. Даже динстард.
- Если эта пухлая газовая планета постоянно занимается коллекционированием космического мусора, словно Плюшкин…
- Иссввинните, кто?
- Э-э-э…- никогда не пробовали объяснить суть «Мертвых душ» Николая Гоголя динстарду? После истории с «Евгением Онегиным» Александра Пушкина я от этой идеи тоже отказался.
- Плюшкин. Это такой персонаж в русской классической литературе Земли, который постоянно стремился прихлямоздить все, что плохо лежит…
- Что-что сстеллать?
Да-да. Все учителя тоже неоднократно говорили мне, что моя привычка изъясняться на серьезные научные темы простыми русскими словами еще не раз сыграет со мной злую шутку. А чего вы хотели от сироты, который до восьми лет полагал, что незамысловатое слово из трех букв, написанное на бетонном заборе краской из баллончика – какая-то реклама?
- Э-э-э… присвоить. Незаконно легализовать мнимое право собственности.
- О, так поннятнно…
- Итак, Юпитер во все свои нехилые гравитационные силы старается увеличить количество своих спутников. Большие держатся более или менее стабильно, а вот мелкие практически с каждым витком вокруг газового гиганта все ближе и ближе приближаются к газовому гиганту. Ведь результирующая их инерции и притяжения Юпитера значительно отличается хотя бы от того же самого Ганимеда…
- Вы имеете в виду спутник Юпитера BL-4158 под именем «Ганимед», так?- уточнил Эгфург, орк. Не смотря на то, что его речевой аппарат был слабо приспособлен к звукам ойкуменуса, говорил он на удивление чисто.
- Да, именно его. Итак, как мы уже поняли, общая масса спутников Юпитера более или менее стабильна, так как в то время, как на его орбиту выходят все новые и новые куски космического мусора, все новые и новые куски космического мусора один за другим втыкаются в него, разом проникая на достаточную глубину, благо разреженные газы наружного слоя не очень этому препятствуют, так?
- Совершенно верно.- подтвердил сантрей, качнув рыжими волосами, непривычно длинными для мужчины-землянина.
- И так происходит день за днем, год за годом, век за веком еще с тех времен, когда на Земле одна обезьяна еще не взяла в руки палку, что бы остальные начали работать…
- Он хочет сказать, что так продолжалось еще с тех времен, когда аборигены Земли еще не обрели разум,- увидев замешательство на морде динстарда, коллега-орк пришел к нему на помощь.
- Да именно так,- подтвердил я его толкование,- но тогда возникает один закономерный вопрос.
Все в ожидании уставились на меня.
- Куда девается весь тот хлам, который валится в Юпитер на протяжении бес его знает какого времени? Ведь объем Юпитера не только не увеличивается, но еще и является более или менее стабильной величиной! То уменьшается, то увеличивается, но делает это настолько незначительно, что долгое время этого вообще не замечали!
Вопрос повис в воздухе. Этого не знал никто, впрочем, у меня была своя гипотеза на этот счет. Именно ее я и пытался им растолковать.
- Элебегом Маулсмаром было замечено, что объем Юпитера растет постепенно, все равно, если бы его постепенно накачивали изнутри, а уменьшается резко, как будто где-то открывают клапан и туда высасывают все излишки, что бы привести объем Юпитера в исходное положение. Видный земной ученый первой половины двадцать первого века Сергей Лоевский установил, что вокруг сила свечения Юпитера иногда увеличивается, а иногда уменьшается, это же подтверждают и астрономы древних цивилизаций. Очень долго это считалось оптическим эффектом неоднородной земной атмосферы, пока не были проанализированы материалы наблюдений всех орбитальных телескопов, начиная еще с «Хабла». Юпитер действительно мигал! Вернее подмигивал. Быстро, в полглаза, но яркость его свечения действительно была переменной, причем ее изменения укладывались в алгоритм с небольшими погрешностями. Быстрое нарастание, пик, быстрый возврат к средним постоянным показателям, потом относительно продолжительный период затишья и все по новой. Плюс-минус чуть-чуть в ту или в другую сторону. Я все правильно излагаю?
Все трое выразили свое полное согласие с моими изложениями. Я выбросил потухшую сигарету, смочил водой пересохшее горло и приготовился продолжать.
- Раз пока мои изложения непогрешимы хотя бы относительно, я позволю себе небольшое лирическое отступление. Смотрите.
Я потыкал по кнопкам спроецированной на стол клавиатуры, и на экран выбралась нужная мне схема. Вооружившись интерактивной указкой, я продолжил.
- Вот это,- я стал последовательно показывать большое черное пятно посередине, и два, темно-серое и серебристое, маленьких пятнышка,- так называемая «черная дыра». Это кусок космического мусора, состоящий из пустой породы. Другими словами просто кусок камня. А это равный ему, по массе и конфигурации кусок железа. Сейчас система счисления, центром которой является «черная дыра» находится в режиме оперативной паузы, расстояние до черной дыры от обоих объектов одинаково. Однако мы снимаем время со стопора и что мы видим? Кусок металла несется к черной дыре гораздо быстрее, чем его каменный собрат! Я думаю, все и так помнят первый закон Геммельса-Фридера, второй я иллюстрировать не буду. Поверим господам Эрлау Геммельсу и Эраху Фридеру, что ускорение объекта, летящего к «черной дыре» не зависит от его плотности.
Я снова глотнул воды. По мере приближения к кульминации моих умозаключений, я начинал нервничать все больше и больше.
- Вначале мы видели, что в тот момент, когда свечение Юпитера достигает пика, резко возрастает его гравитационная сила и если каменный мусор реагирует на это менее активно, то наши исследовательские зонды, сделанные из металла, вдруг приобретали страшное желание побыстрее воткнуться в атмосферу Юпитера. Не помогало даже использование маневровых двигателей. Установка маршевых двигателей от аэрокосмических истребителей тоже не дала результатов.
- В итоге мы решили проблему тем, что перестали проводить исследование Юпитера с помощью дорогостоящих аппаратов. Ресурс работы исследовательских зондов при конструировании и производстве закладывался такой, что бы хватило до очередного пика светимости Юпитера. И все. Потом туда везли новую партию. Извините, я тут подслушала немного,- от двери к нам шла Наташа, еще одна наша сотрудница с Земли,- вы не против, если я и дальше послушаю?
Мы все выразили свое согласие.
- Что бы не терять полученную информацию, мы установили на зонды аппаратуру геф-связи, в итоге затраты на исследования увеличились очень незначительно и нам удалось защитить от сворачивания исследовательскую программу.
- Совершенно верно. Теперь вернемся к нашим баранам. Итак, Юпитер притягивает к себе кучу космического мусора, куча космического мусора ежедневно падает в газовый гигант и под воздействием его немалой гравитации куски космического мусора продолжают проваливаться вниз, вниз, и вниз… Туда, где газы сначала становятся жидкими…
- А потом кристаллизируются, и космический мусор преспокойно вмерзает в поверхность Юпитера!- с торжеством в голосе воскликнул сантрей.
- Поверхность Юпитера, даже если таковая существует, не может быть стабильной,- возразила Наташа, опережая меня,- разные газы имеют различную температуру конденсации и различную температуру кристаллизации, к тому же планета вращается и размер энергии, получаемой с солнечной радиацией одним и тем же участком вашей гипотетической поверхности, постоянно меняется.
- Ну, чуть подтаяла поверхность от солнечной радиации, Юпитер повернулся, и она снова замерзла.
- Процесс падения в Юпитер космического мусора имеет невообразимую длительность по времени. Если бы все обстояло именно так, то объем Юпитера рос бы постоянно и поступательно. Однако он циклично меняется.
- Естественное проистечение газов… Они просто развеиваются в космическом вакууме, когда их вытесняет снизу и ослабевает притяжение планеты.
- Тогда бы Земля растеряла бы свою атмосферу только под воздействием центробежных сил. Сила ее гравитационного притяжения не идет ни в какое сравнение с силой гравитации Юпитера. Кроме того, это не объясняет периодического массового падения в Юпитер исследовательских зондов.
- Где-то там вмерз колоссальный кусок магнитного железняка или иной магнитной породы. Когда покрывающий его слой льда тает под воздействием солнца, зонды попадают в магнитное поле и…
- Они устремляются туда разом, со всех сторон, в том числе и с теневой стороны планеты.
Я с интересом следил за тем, как Наташа практически слово в слово повторяет мои логические доводы. Какая, она все-таки умная девушка. Ведь встречаются-таки еще на Земле одновременно умные и красивые представительницы слабого пола. Но вот очередная сигарета закончилась, и я решил напомнить спорщикам, кто тут главный докладчик.
- Кхм-кхм… Если никто не против, то я продолжу…
Все затихли.
- Итак, версия о том, что газовая атмосфера имеет различные коэффициенты отражения в различные моменты времени, оказалась несостоятельной. Вернее, коэффициенты, конечно, различны, но график их изменения не алгоритмичен и, соответственно, не укладывается в алгоритм, рассчитанный Лоевским. Причины изменения яркости Юпитера вскоре были открыты. Как оказалось, стадия роста, пик и стадия снижения его яркости проходят как раз в тот момент, когда все наши железные спутники устремляются в планету. Это происходит потому, что в это время вокруг Юпитера образуется особое поле, которое и отражает солнечный свет. Вблизи этого не видно, однако на расстоянии превосходно заметно, что яркость Юпитера меняется. Кроме того, эффект свечения пространства наблюдается и вокруг… активных «черных дыр»!
- То есть вы хотите сказать…
- Что там, внутри Юпитера время от времени возникает «черная дыра», когда масса космического мусора в газовом гиганте достигает критической. Она выполняет функцию громадного пылесоса, который вычищает планету изнутри от космического мусора, а заодно и снаружи, от наших исследовательских зондов.
- Это бред!
- Прошу прощения, я не закончил. Прошу, все вопросы и прения после окончания выступления!- сам того не замечая, я настолько вошел в роль, что забыл, что докладываю вовсе не на научной конференции,- Этот бред подтверждается анализом результатов работы семидесяти исследовательских экспедиций к Юпитеру, которые я выбрал случайным образом. Прошу внимания на экран.
Я снова нажал несколько клавиш на спроецированной клавиатуре и изображение на экране сменилось.
- Вот это расчетный график накопления критической массы космического мусора в Юпитере. Ось абсцисс – течение времени, ось ординат – масса обломков. Как мы видим, согласно расчетам, сразу после пика масса мусора приближается к нулевой, наш черный пылесос хорошо поработал, потом снова начинает расти. Теперь, оставив на месте расчетный график, изменим ось ординат. На этот раз она показывает яркость свечения Юпитера.
На экране появился еще один график, по времени точно совпадающий пиками с предыдущим графиком.
- Добавим сюда время фиксации особого поля, свойственного черным дырам…
Широкие вертикальные полосы накрыли все пики.
- … и моменты, когда выходили из строя наши зонды.
Узкие полосы прочертили широкие точно посередине.
- И, в завершение, выведем данные о плотности космического мусора в Юпитере от уже указанных семидесяти экспедиций.
Это были столбики, выросшие из соответствующих точек временной линии. Они вырастали на длину, соответствующую привезенным экспедицией данным. Все они оказались очень близки к расчетному графику.
- Экспедиция, которая вернулась месяц назад, не смогла выполнить поставленную задачу, по изучению пояса сжиженного газа, потому, что… плотность мусора в Юпитере оказалась слишком высока. Мы потеряли двадцать восемь дистанционно управляемых исследовательских аппаратов и вернулись, так и не выполнив этого пункта исследований Юпитера. Это значит…
Еще одно нажатие кнопки и стал вырастать семьдесят первый столбик, который уперся в расчетный график практически у самого пика
- … что масса космического мусора в Юпитере почти критическая.
- И когда нам ждать очередной черной дыры?
- Через треть земного года.
- Это бред! Представьте, если бы там,- сантрей вскочил и ткнул пальцем в экран,- с такой периодичностью возникали бы «черные дыры»!!! Да Солнечная система в скором времени оказалась бы внутри Юпитера, вернее внутри этой вашей гипотетической «черной дыры»!
- Господин Эльвик,- обратился я к нему,- мы до настоящего времени еще не смогли придумать названий всем химическим элементам, из которых состоит Юпитер, а ведь некоторые из них категорически отказываются укладываться в таблицу Дмитрия Ивановича Менделеева. Мы не можем до конца разобраться с тем, что лежит у него на поверхности, о том, что происходит в слоях сжиженных газов, мы знаем еще меньше. Кто же знает, что происходит там, еще глубже и какими свойствами обладают лежащие там вещества? В том числе и влияющими на «черные дыры»?
- Я думаю, вам не помешает аудитория побольше, господин Михайлов…- еще один слушатель подкрался незаметно. Это была эльфийка Элинаэль Ниилидаль, начальница нашего филиала исследовательского отдела ФКС.

Эфир Ох Дарьялт. Камельменея.
Научно-практическая конференция.

Хан Дмитрий Михайлов. Два с половиной месяца назад.
- Извините, это вы Дмитрий Михайлов?
Подошедший ко мне человек был вполне земного вида, но говорил почему-то на ойкуменусе.
- Да, это я. Чем могу быть полезен?
- Меня зовут Михаил,- представился собеседник, перейдя на русский,- Михаил Корякин. Вы могли слышать обо мне…
- К несчастью,- я покачал головой,- не могу вас вспомнить навскидку. Может, это у меня получится, если вы напомните о себе еще как-нибудь.
- Это не столь важно, что бы тратить на это столь драгоценное ваше время.
Мягко говоря, я очень удивился. Михаил, тем временем, продолжал:
- Вообще-то я специализируюсь на предтечах. На их технологиях, на том, как они уживались с космосом, который мы теперь почему-то называем своим, хотя не изучили его даже на десять процентов…
- А чем вам могу быть полезен я?
В этот момент я был, в основном, занят тем, что раздумывал, как бы побыстрее найти Наташу и спросить ее, как я смотрелся при докладе и ответе на вопросах. Не слишком ли глупыми и пустыми казались мои идеи относительно Юпитера?
- Меня очень заинтересовал ваш доклад. Думаю, он имеет под собой достаточно твердые обоснования, а ваши предположения вполне могут оказаться истиной. Кроме того, на мой взгляд, предтечи не могли бы оставить такое явление без своего внимания и, скорее всего, практического применения…
- Я очень рад за вас, но…
- Кроме того, я могу добавить небольшой аргумент в поддержку вашей теории, взяв его, ни много, ни мало, из самого Катаклизма, если вы, конечно, согласитесь уделить мне немного вашего времени…
- В конце концов, Наташу можно найти и позднее, никуда она не денется…- подумал я.
- О, я вижу, умные головы сами тянутся друг к другу!- Наташа, улыбаясь, подошла к нам,- вижу, вы уже познакомились. Ну, как вам, Миша, Димин доклад?
- Очень хорошо, я уже выразил свое восхищение докладчику. Натали, вы составите нам компанию? Я хочу показать кое-что Дмитрию из собственных изысканий, что может послужить аргументами к его теории.
- Конечно, с удовольствием!
Следуя за Михаилом, мы прошли по коридорам и оказались в спартански обставленной комнате. Кровать, компьютерный терминал, шкаф, полки, на которых соседствуют книги и информационные кристаллы со встроенными стереопроекторами, в стене угадывается дверь в санузел. Все.
- Вы живете здесь?
- Останавливаюсь, когда бываю в Камельменее. А вообще я живу в дороге. В дороге в то место, где находят очередной след, дошедший до нас из той глубины веков, когда корабли предтеч бороздили космос.
Тем временем терминал включился.
- Внимание на середину комнаты, пожалуйста.
Там возникло облачко настраивающегося стереопроектора.
- Как вам, наверняка, известно, Катаклизм произошел, когда все звезды Т-типа выстроились в одну линию…
Красная линия пролегла через все хаотическое скопление звезд.
- Одним из проявлений Катаклизма явилось то, что все корабли, находящиеся на тот момент в гиперпространстве исчезли и многие из них не обнаружены до сих пор. Однако не все знают, что это не все корабли, которые постигла такая судьба…
Мы с Наташей следили за Михаилом во все глаза и слушали его во все уши.
- Так же,- продолжал он,- исчезли и те корабли, которые только вышли из гиперпространства или перевалили через рубеж Эннекена при разгоне до световой скорости… Теперь обратимся к сути Катаклизма. На настоящий момент доминирующей версией является та, которая гласит, что Катаклизм представлял собой мощный энергетический удар, который как следует перемешал гиперпространство и оттуда перепало и нашему с вами пространству. Нехило так перепало. Линией напряженности этого энергетического удара стал, так называемый, Путь Полночи. Та самая воображаемая линия, которую образовали звезды Т-типа. Я хочу вам напомнить, что сама по себе звезда Т-типа представляет собой «черную дыру». Нейтрализовавшуюся, как Кхастр, например, или спящую, как, к примеру, Алеар. А спящая «черная дыра» в любой момент может проснуться. Действующая, соответственно, заснуть. Мы не знаем, по каким законам и при каких условиях это происходит. Мы нейтрализовавшиеся-то от спящих «черных дыр» отличать едва-едва научились. Но, я уверен, в будущем мы решим не только эту проблему, но и сможем будить и усыплять «черные дыры» тогда, когда нам это будет нужно. Впрочем, к делу. Итак, проводим аналогию. Энергетический удар сотряс гиперпространство, но при этом под него угодили не только, кто там находился, но и те, кто находился достаточно близко к нему. Линия напряженности – это Путь Полночи, значит, отголосками энергетического удара будут задеты не только те, кто оказался на Пути Полночи, но и те, кто был к нему достаточно Близко. Примерно вот в этой зоне.
Путь Полночи превратился в тонюсенькую прозрачную трубку.
- Обратите внимание вот на этот сектор. Примерно здесь находилась планета, которая называлась у предтеч Экитан. Конечно, называлась она как-то по-другому, но нам она известна именно под этим названием. На сегодняшний день здесь облако астероидов. Здесь,- увеличился другой участок звездной карты,- Анагеба. Тоже теперь пояс астероидов. Из этой звездной системы поблизости от Пути Полночи оказались две планеты – Илетвар – ныне лишенный атмосферы и покрытый выжженным песком с вкраплениями оксида водорода шарик, Марс жутко напоминает, и Ливоровс – ныне пояс астероидов. Кстати, на основе анализа информации, дошедшей до нас от предтеч, доказано, что Ливоровс был населен разумными расами. Это же доказывают и результаты исследований пояса астероидов. Не буду вам показывать все случаи гибели планет, просто скажу, что все планеты, которые оказались на Пути Полночи или рядом с ним погибли. Катаклизм не делал различий между населенными мирами, газовыми гигантами, огромными планетами, состоящими из твердой породы и миниатюрными планетками вроде Венеры или Меркурия. А вот это – Солнечная система, узнаете?
Мы синхронно кивнули и так же синхронно полезли прямо в звездную карту.
- Из нашей с вами звездной системы от Катаклизма пострадали три планеты. Марс, его выжгло, как Илетвар…
- Фаэтон…- сказала Наташа, показывая на шарик между Марсом и Юпитером.
- Правильно,- как оказалось, что-то я еще об этом помнил,- он превратился в пояс астероидов. Правда, информация о его населенности пока не нашла подтверждения.
- И Юпитер,- продолжил Михаил,- но Юпитер не просто был там…
Звездная карта еще увеличилась и…
- Юпитер составлял часть Пути Полночи. И до сих пор остался более или менее стандартной планетой.
- Приветствую,- в комнату вошел еще один человек, которого и я, и Михаил и даже Наташа узнали меньше чем за секунду. Слишком уж часто его лицо мелькало в стереовизоре, а имя упоминалось в средствах массовой информации.
- Здравствуйте, Учитель,- встав и склонив голову в знак почтения и уважения, сказал Михаил.
У меня и вовсе глаза полезли на лоб: Михаил из Элитного Корпуса???
- Приветствую тебя, Михаил,- еще раз поздоровался Грэн Кид Неннунг,- вижу, ты нашел себе благодарных слушателей среди коллег?
- Ну, они не совсем коллеги, просто у исследования уважаемого Дмитрия оказалась точка пересечения с моими изысканиями, и я счел необходимым оказать ему посильную помощь. Ученые должны помогать друг другу и только при непреложном исполнении этого условия мы можем надеяться сделать следующий шаг в познавании космоса.
- Дмитрий,- глава Безымянного клана пожевал мое имя, будто припоминая,- Дмитрий… Уж не тот ли это Дмитрий, который Михайлов и который отстаивает идею о том, что внутри Юпитера в звездной системе Солнечная периодически просыпается и засыпает «черная дыра»?
- Он самый, честь имею,- представился я.
- Ваши идеи кажутся мне очень интересными и достаточно обоснованными, молодой человек. Вы ведь землянин, верно?
- Да, Вы правы, мастер.
Учитель махнул на меня рукой.
- Давайте без чинов. Обстановка у нас неофициальная, так что ни к чему лишние церемонии. И как вы смотрите на то, что бы изучить этот феномен поближе? Ведь Юпитер далеко от Земли и оттуда практически ничего не видно…
- Экспедиция вернулась от Юпитера недавно, новая в ближайшее время не пойдет. Кроме того, это очень опасно. Разве что… Придумать исследовательский корабль, построенный без применения металлов. Из древесины, резины или каких-либо полимеров…
- До подобного прорыва в науке никому из здесь присутствующих дожить, скорее всего, не суждено,- засмеялся Грэн Кид Неннунг,- но я все равно могу поспособствовать вам в ваших изысканиях. Ведь следующее «включение» «черной дыры» должно произойти очень скоро?
- Да, приблизительно через три земных месяца.
- Вы уверены?
- Я еще никогда не ошибался в расчетах.
- А что, если вам понаблюдать за этим явлением с какой-нибудь более близкой точки? Скажем, с Марса?
Мне показалось, что после этого разговора я надолго потеряю способность удивляться.
- Но ведь это невозможно. Там располагается военно-космическая база и военные ремонтные верфи Объединенной Полночи. Меня туда просто никто не пустит. Тем более с целью наблюдать за Юпитером.
- Молодой человек… Я бы не стал предлагать вам того, чего не могу дать. Какое у вас образование?
- ФИКА земного филиала верховного университета Федерации Полночи…
- Вот видите, вы окончили верховный университет, а это очень много. По крайней мере, вполне достаточно, для присвоения вам некоторых офицерских воинских званий. Какое вас устроит?
Во мне вдруг натянулась какая-то струна, которую я считал порвавшейся уже много лет. Я встал, выпрямился и, прижав сжатую в кулак правую руку к левой стороне груди, сказал:
- Я – хан, мастер. И иного мне не надо.
Михаил удивленно хмыкнул. Наташа посмотрела на меня снизу вверх широко раскрытыми удивленными глазами. Грэн Кид Неннунг удивленно вскинул брови.
- Хан?
- Илемерея. Гиперпространственный носитель «W-50». Вторая штурмовая эскадрилья ракетных аэрокосмических истребителей. Один стандартный год назад.
- Вы и ваши товарищи тогда ценой своих жизней совершили невозможное, хан Михайлов. Я не в силах осуждать вас за то, что вы решили уйти в исследовательский отдел. Просто напишите рапорт на перевод в боевые части ФКС. Мотивировку возьмите любую, в пределах разумного, конечно. Остальное я устрою сам и о том, что вы когда-то уже служили в ФКС никто на Марсе и его обоих спутниках не узнает. Даю вам слово. Надеюсь, его будет достаточно?
- Более чем, мастер.

[Рэй Соло]

Скрытый текст - Вторая часть рассказа:

Фобос. Центральный пост оперативного управления
группировкой ФКС ФАЛЛ в Солнечной системе.

Хан Дмитрий Михайлов, вчера.
Не знаю, почему, но думать по-другому у меня не получалось. Не в той ситуации, когда все вокруг свидетельствует о том, что скоро мы все умрем и ничего уже нельзя изменить.
Нет, в свои двадцать восемь земных лет я уже не первый раз попадал в подобную ситуацию, но… Но тогда, на подступах к Илемерее мы были молоды, горячи и… Чего уж греха таить, тогда мы все были пилотами, у каждого из нас был свой верный друг – ракетный аэрокосмический истребитель и сидя в кресле пилота за штурвалом каждый из нас чувствовал себя вершителем собственной судьбы. Даже тогда, когда мы выполняли приказ, означающий практически верную смерть для всех нас… Даже тогда, когда мы, чуть более семисот аэрокосмических истребителей различных типов и классов с двух гиперпространственных носителей, шли в атаку на подступающие к пятимиллиардной планете полторы стони кораблей Вингарской федерации. «Задержать любой ценой!» - эти слова горели в мозгу каждого из нас раскаленным железом, они вспыхивали с новой силой каждый раз, когда очередной забитый под завязку эвакуируемыми оменитами транспорт поднимался с планеты и уходил в гиперпространственный переход. Мы знали, помощь спешит, идет и, вполне возможно, даже успеет к тому моменту, когда хотя бы кто-нибудь из нас еще будет сопротивляться, к тому моменту, когда все истребители и пилоты уже погибнут, а носители будут отбиваться своими силами, к тому моменту, когда еще будет, кого спасать. И мы, те, кому повезло вернуться из очередного боя, расстреляв весь боекомплект до последней пылинки, на последних молекулах плазмы дотягивали уже не до своего, до ближайшего носителя. Заправиться, подвесить на пилоны и загрузить в пусковые установки новую порцию торпед и ракет, подлатать те повреждения, которые можно исправить за это время и снова в кресло, снова на старт, снова в бой. Туда, где такие же пилоты как я напрягали последние силы и жертвовали своими жизнями, что бы как можно больше загруженных под завязку транспортов ушли в гиперпространственный переход…
В последний бой из нашей эскадрильи выходило восемь машин. Восемь последних истребителей, восемь последних пилотов. Нас осталось четверо, когда взрывом ракеты мой истребитель развернуло на сто восемьдесят градусов, и россыпь красных индикаторов возвестила о том, что и мой час пробил. В перекрестье на несколько секунд задержался борт вражеского эсминца, и я нажал на гашетки, выпуская последнюю оставшуюся торпеду и заставляя стрелять все еще исправные лазеры. Меня развернуло и… Я увидел как прямо за уже отбивающимися от вражеских истребителей носителями вываливаются из гиперпространства… Сначала флаундеры, чей шквальный огонь из всех орудий частью смел стервятников с наших носителей, частью обратил их в паническое бегство, потом эсминцы, открывающие огонь еще не успев толком перестроиться из походного строя в боевой, вот выскользнул один дредноут, другой, крейсер… Двигатель моего истребителя был безнадежно поврежден, аварийный маяк тоже вышел из строя, плазма в топливных баках иссякла. Я никак не мог дать знать, что пилот страшно поврежденного истребителя еще жив. Двадцать восемь часов один на один с космосом, запертый в кабине истребителя под монотонное жужжание регенератора воздуха, который имел свой собственный источник питания… Двадцать восемь страшных часов, пока кто-то из моих тяжелораненых товарищей не пришел в себя и не вспомнил мой последний отчаянный залп. Двадцать восемь часов, пока два истребителя, трижды пролетев мимо, не обнаружили мой поврежденный «Акафист-45л» и не взяли его силовыми лучами на буксир. Бесконечных двадцать восемь часов.
Я не мог думать иначе, но и принять безропотно весть о том, что мы все скоро умрем, а моя родная планета станет безжизненной пустыней – тоже не мог. Поэтому я и забросил ноги на пульт управления геф-связью и дымил сигаретами, прикуривая одну от другой и думал, думал, думал… Свои обязанности как помощника дежурного офицера я выполнял скорее механически, чем осознанно что-то делая. Пришел эсминец «Нейтенвей»? Хорошо, пришпандорим магнитик. Надо ему распечатку? Хорошо, держи. Даже шутки лепил как-то на автопилоте и, скорее всего, не к месту. Наверное, не ошибусь, если скажу, что для всех я казался сумасшедшим. Но… Я чувствовал, понимал каким-то шестым чувством, что спасение где-то рядом, надо только протянуть руку и схватить его идею за хвост, когда она в очередной раз пытается улизнуть…
Я встал и подошел к объемной проекции Солнечной системы. Она отображалась в реальном времени, все планеты вращались вокруг своей оси и вокруг Солнца, все спутники крутились вокруг своих планет, все было на своих местах, занималось тем, что ему полагалось. Я смотрел на проекцию и понимал, что подобрался к идее вплотную, протяни руку и поймай, но… Несколько нажатий на клавиатуре и схема уменьшилась – проекция захватила и ближайший космос вокруг нашей звездной системы. Еще несколько нажатий и появился узкий усеченный конус, втыкающийся основанием в нашу звездную систему. Он медленно, практически незаметно для глаза сужался. Сужался по мере того как находящаяся за границей проекции вершина приближалась к своей цели, что бы уничтожить в нашей звездной системе все живое и не принадлежащее к Соте. Конус обозначал область вероятных курсов, которыми может пройти сотский флот, не изменяя скорости. Я решил ткнуть на удачу, и запросил курс, которым пройдет флот по нашей системе, если будет идти и дальше, не меняя его. Конус превратился в линию. Я снова изменил масштаб так, что Солнечная система вновь заняла всю карту. Где пройдут корабли Соты? Вот тут. Странно, ничем не примечательный участок нашей звездной системы, почему тут? Неизвестно. Хотя…
Сам не до конца понимая смысл своих действий, я вызвал на экран запрос системы расчетов. Так, смотрим. Дельта скорости – ноль. Дельта курса – ноль. Дельта времени… Я задумался.
- Господин щеколт!
- Да, хан Михайлов.
- Сколько им осталось?
- Тридцать два с половиной земных часа.
Щеколт Ле Вайнден подошел ко мне и стал наблюдать за моими манипуляциями. Так, пишем в графе Дельта времени – тридцать два запятая пять. Единицы измерения – часы. Система счисления – земная. Я подумал и изменил значение на тридцать. Посмотрим-посмотрим… Ввод… Расчет…
- Будь я проклят…- прошептал дежурный офицер,- устами младенца…
Траектория сотского флота проходила в непосредственной близости от Юпитера.
Я еще никогда не ошибался в расчетах.

Фобос. Центральный пост оперативного управления
группировкой ФКС ФАЛЛ в Солнечной системе.

Хан Дмитрий Михайлов, сегодня.
- Господа офицеры. Осталось десять земных часов,- голос лордара щеколта Карлака Ле Вайндена был сух и беспристрастен, он всего лишь констатировал факты,- для меня было огромной честью служить вместе с вами, господа. Вы свободны.
Все встали со своих мест. Я первым подошел к щеколту и протянул ему руку. Он сжал мою ладонь своей, это древнейший знак приветствия и демонстрации уважения на Земле.
- Спасибо вам, господин щеколт.
- И вам спасибо, господин хан. Прощайте.
- Прощайте.
Попрощавшись с остальными, я покинул центральный пост. Теперь все кончено. Теперь каждый сам за себя, одна Полночь за всех. И каждый страстно желает только одного – чтобы враги не стали уничтожать здесь все с орбиты, а что бы высадили десант в надежде захватить пленных и оборудование, чтобы получить еще одну возможность как можно дороже продать свои жизни, что бы забрать с собой еще больше врагов.
Я шел по лестницам и переходам и думал, как же все оказалась просто. Сотский флот, небезосновательно уверенный в своем полном превосходстве, даже не смотря на то, что его численность несколько уменьшили постоянные атаки подпространственных торпедоносцев Полуночной Федерации, даже не пытался хоть как-то скрыть свои намерения. Они войдут в Солнечную систему и, используя гравитацию газового гиганта Юпитера, как серферы используют волну, прямо на ходу развернутся в боевой порядок. Вся наша горстка кораблей была сосредоточена рядом с точкой, где Юпитер окажется через десять часов. Там они смогут нанести сотскому флоту максимальный ущерб, но, конечно, не остановить и, тем более, не уничтожить его. Все дредноуты планетарной обороны были переведены на орбиту Земли, Марс остался полностью беззащитным. Впрочем, они и не смогут как-то более или менее значительно помешать сотским кораблям. Разве что развернутая там же, на орбите Земли, ракетная база? Но и она будет сопротивляться недолго…
Я подошел к своей каюте. Личное оружие офицера – бластерный пистолет «Лайман-Т3» лежит в кобуре на поясе, в специальном отсеке в каюте – бластерная винтовка «Элл-15». Вот и все. Не много, конечно, но в тесных переходах планетарной базы сойдет. Как минимум, что бы подороже продать свою жизнь. Если базу, конечно, будут брать штурмом сотские десантники, а не раскатают преспокойно по бревнышку с орбиты.
Дверь в каюту отъехала в сторону, я вошел, рука легла на выключатель, зажегся свет…
- Привет.
Наташа сидела на кровати в летном комбинезоне пилота аэрокосмического истребителя. Я остолбенело застыл у входа.
- Какого…
- ФБМ наконец-то решили поработать. Сотский флот имеет задачу уничтожить силы Федерации Полночи в Солнечной системе, ее военные базы на Марсе, Фобосе и Деймосе, взять измором базу на Венере и обеспечить блокаду Земли…
- Зачем???
- … до подхода транспортов с войсками. Планету будут брать штурмом. Сейчас на планету не садится ни одного пустого транспорта. Федерация Полночи спешно, в обстановке строжайшей секретности, перебрасывает войска и боевую технику, оружие и боеприпасы на Землю. Началось формирование маршевых подразделений из местного населения. Остальных начали эвакуировать.
- В составе сотского флота идет чертова уйма орбитальных торпедоносцев…
- Они как следует проутюжат планету, поддерживая свой десант. Все это понимают, но войсковые транспорта продолжают прибывать. Глава Безымянного клана и две группы Элитного Корпуса отказались от эвакуации, они остаются, что бы влиться в силы обороны Земли. Караван с войсковыми транспортами Соты и пополнением из боевых кораблей для флота успеет добраться до Солнечной системы гораздо раньше, чем идущий на выручку флот Полуночной Федерации. В случае победы Соты планета, вернее, то, что от нее останется, будет отдана во власть десантников на три дня… Я не хочу, чтобы меня насиловали. Поэтому я здесь.
- Но каким образом…
Наташа встала и движением головы отбросила с лица непослушный локон.
- Атхан Наталья Райская. Илемерея. Гиперпространственный носитель «W-92». Эскадрилья самообороны, крыло ракетных космических истребителей. Один стандартный год назад.
Эта фраза загнала меня в ступор окончательно. В состоянии глухого оцепенения я наблюдал, как Наташа взялась за застежку-молнию и потянула ее вниз. Выскользнув из летного комбинезона, она подошла ко мне вплотную и, убрав мою ладонь с выключателя. Накрыла его своей ладошкой. Свет в каюте погас.
- Ведь все мы скоро умрем, верно?

Фобос. Жилой отсек военной базы
ФКС ФАЛЛ в Солнечной системе.

Хан Дмитрий Михайлов, сегодня.
- А еще я должна кое-что тебе передать.
- Что?
- Это попросил передать тебе Грэн Кид Неннунг, когда отправлял меня на Марс. Оно во внутреннем кармане летного комбинезона.
Я свесился с кровати и, покопавшись в комбинезоне, который так и остался там, где Наташа его сбросила, извлек из внутреннего кармана старомодный бумажный конверт. Внутри оказался лист такой же древний бумаги с напечатанным текстом. «Ракетный аэрокосмический истребитель «Акафист-51м2б»,- гласило письмо,- на вооружении…» Дальше указывались типы и количество ракет, но я примерз глазами к двум последним строчкам: четыре торпеды с боевой частью объемного взрыва, два одноразовых прыжковых гиперпространственных ускорителя, после использования они автоматически отстреливаются. И маленькая приписка от руки: координаты Юпитера загружены в память бортового интеллекта…
Я обернулся на Наташу. Вопросов не потребовалось. Она улыбалась. Она все знала. Все знала, когда садилась в истребитель, когда летела на Марс, когда приходила ко мне…
Я рывком поднес часы к глазам. Семь часов. Я еще могу успеть. Должен успеть. Просто обязан.
Я распахнул шкаф. Никогда не думал, что еще когда-нибудь снова одену эту форму… Но…
Форма офицера ФКС. Не та, которая на мне была, а форма пилота, пилота аэрокосмического истребителя. Погоны хана. Медаль «за оборону Илемереи», «Шлем гражданства», «Перчатки гражданства», «Наплечники гражданства».
- Пусковой ключ у меня в комбинезоне, комбинезон твоего размера за сиденьем пилота,- сказала Наташа, совершенно правильно поняв мои сборы,- удачи, Дима.
Выходя из комнаты, я оглянулся. Наташа сидела на кровати, придерживая рукой одеяло на груди.
- Возвращайся.
- Я еще никогда не ошибался в расчетах.

Солнечная система. Боевая рубка
подпространственного торпедоносца «Светлана»

Харкет-хан Гарлей Квентар, сегодня.
- Господин харкет-хан,- обратился ко мне связист,- база ФКС на Марсе.
- Соединяй.
Голос связиста в динамиках гермошлема сменился голосом дежурного офицера центрального поста оперативного управления.
- Как настроение?- поинтересовался он.
- Готов наделать кучу дырок в сотских корытах!- бодро ответил я.
- Молодец. Загрузка информации закончена. Удачи, харкет-хан.
- Спасибо, господин щеколт.
- Она нам понадобится,- подумал я и скомандовал,- по местам стоять, к погружению готовиться. Погружаемся на модульную глубину.

Фобос. Центральный пост оперативного управления
группировкой ФКС ФАЛЛ в Солнечной системе.

Щеколт Карлак Ле Вайнден, сегодня.
- Она тебе все равно не поможет,- подумал я,- она уже никому из нас не поможет.

Фобос. Ангар аэрокосмических
истребителей базы ФКС ФАЛЛ.

Хан Дмитрий Михайлов, сегодня
Увижу ли я когда-нибудь все это снова? Или все это скоро будет уничтожено безжалостным врагом? Уже не раз случалось так, что я не знал ответа на этот вопрос. И каждый раз я вылетал из чрева носителя снова. Потому, что таков долг. Таков долг мужчины, офицера и просто воина. Таков мой долг.
Я повернулся, снял перчатку и провел рукой по обшивке аэрокосмического истребителя. Новенький. Даже краска все еще блестит тем блеском, который первым же делом вытравливает злой и беспощадный космос, заставляя даже сквозь самую лучшую краску просвечивать хищную серость металла. Не знаю почему, но это движение – провести ладонью по обшивке истребителя почему-то было необходимо мне, как в каком-то древнем фильме, в котором аборигены с голубой кожей на вымышленной планете соединялись посредством хвоста с животными. Этим движением я словно сливался в единое целое с грозной боевой машиной, ведь там, за пределами носителей и ангаров, процент случаев, когда истребитель гибнет, а пилот спасается, ничтожно мал.
- Мы с тобой одной крови,- прошептал я истребителю фразу из рассказанной мне в детстве матерью сказки,- ты и я.
Рука добралась до перил трапа, ведущего в кабину пилота. Вся моя научная аппаратура уже загружена, подключена и готова к работе. Я выбрался наружу, что бы в последний, быть может, раз пройтись по металлическому настилу ангара, в последний раз посмотреть на истребитель снаружи, в последний раз сказать себе, что я еще никогда не ошибался в расчетах.
Солнечная система. Кабина пилота
аэрокосмического истребителя «Акафист-51м2б»

Хан Дмитрий Михайлов, сегодня.
Аэрокосмический истребитель выскользнул из гиперпространства, раздался тихий хлопок, и корпус едва ощутимо тряхнуло. В экран заднего обзора выло видно, как отправился в дрейф позади меня использованный двигатель. Я осмотрелся. Сначала визуально, а потом через экраны внешнего наблюдения. Юпитер был прямо передо мной, а вот за Юпитером…
За Юпитером полыхало. Отсвечивали вспышки взрывов, летели лазерные и плазменные трассы, там шел бой. Там все, кого успели стянуть сюда, старались подороже продать свои жизни. Уязвимее, чем в походном строю, враг становится только тогда, когда он уже нарушил походный строй, но боевой еще не построил. Именно в этот момент боевые корабли Федерации Полночи и атаковали сотский флот, в тот самый момент, когда они, используя гравитацию Юпитера, меняли строй. Флот оказался прижатым к планете, и это дало нам временное преимущество. Скоро корабли Соты сориентируются, перестроятся, и дадут нам бой во всю свою немалую мощь. Я должен успеть до этого момента, успеть, во что бы то ни стало.
Я дал маршевым двигателям максимальное ускорение.

Солнечная система. Боевая рубка
подпространственного торпедоносца «Светлана»

Харкет-хан Гарлей Квентар, сегодня.
- Ну, иди сюда. Иди сюда, красавчик, уж я тебя сейчас угощу. От всей души угощу!
Наблюдая через экран, который показывал то, что видел модуль в обычном пространстве, за боем, я постепенно наводил перекрестье прицела на сотский эсминец, который развернул все свои башни в одну сторону и непрерывно куда-то стрелял.
Раздался писк, вокруг корабля появилась красная рамка – цель захвачена.
- Первый, готовность!- скомандовал я
- Первый, есть готовность!- через несколько секунд пришел доклад из носового торпедного отсека.
- Первый, пли.
- Первый, есть пли!
Время тянулось неимоверно медленно. Но вот хронометр отсчитал последние секунды и в борту эсминца вспух огромный огненный цветок. Адская смесь в боевой части торпед – смесь взрывчатки и окислителя, переборка между отсеками которых ломается от удара о вражеский корабль или от взрыва механизма самоуничтожения, может гореть в космосе, где нет кислорода, усугубляя и без того колоссальные разрушения от мощного взрыва. Я не знал, что происходило на борту эсминца, но мог представить: вой аварийных сирен, тусклое аварийное освещение, шипение воздуха, улетучивающегося через лопнувшие переборки, крики членов экипажа, уносимых разницей в давлении в пробоину, стоны раненных… Хаос гибнущего корабля.
На экране наблюдения эсминец изнутри сотряс мощный взрыв, в нескольких местах вырвавшийся из-под обшивки огненными столбами, видимо, сдетонировали боеприпасы или топливные баки. Сотский эсминец отправился в дрейф, бессильно смотря в сторону недавнего противника жерлами, возможно, навек замолчавших орудий.
- Та-а-ак, кто у нас там следующий…

Солнечная система. Центральный пост
эсминца «Нейтенвей»

Вонфарт Эрах Алвендит, сегодня.
Тяжело поврежденный корабль дрейфовал в сторону выбравшегося из-за Юпитера BL-4158, но не этот безжизненный шарик должен был стать нашим последним пристанищем. Хотя, может быть, и он, но сначала нужно было сделать одно дело. Боевая рубка была уничтожена, командир и старший помощник погибли там. Первый помощник погиб, когда шквал вражеского огня обрушился на носовую батарею и теперь я, второй помощник, остался самым старшим живым офицером на покалеченном корабле и его командиром. Тридцать пять членов экипажа разместились в спасательных капсулах и лишь трое механиков, заблокированные разрушениями в двигательном отсеке, загерметизировали скафандры и, уповая на удачу, готовились исполнить мой последний приказ, нанести последний удар эсминца ФКС ФАЛЛ «Нейтенвей».
Сотский линкор шел мимо нас, ведя огонь из всех орудий. Кое-где виднелись отметины от ответного огня полуночных кораблей, но кораблю такого класса они были, что слону дробина. Ему не было дела до какого-то куска железа, который когда-то был полуночным эсминцем, а теперь стал просто куском металла и коллективным гробом для экипажа. Кто бы ни командовал им, он ошибся.
- Двигательный. Говорит центральный пост. Самый полный вперед. Выжмите из этого корыта все, на что оно еще способно, ребята. И прощайте.
Я переключил канал связи.
- Всем спасательным капсулам. Полная готовность. Удачи всем и прощайте.

Солнечная система. Боевая рубка
линкора «К-т’аг»

Кейслер Н’гар Он-лер, сегодня.
Гибнуть полуночный эскадренный дредноут категорически отказывался, несмотря на то, что я уже почти двадцать минут долбил по нему из всех орудий. Конечно, часть выстрелов уходили мимо цели, - часть отражались еще функционировавшими системами противоракетной обороны и экранирования, где-то еще держалась боевая броня, но… С каждой минутой все больше напоминающий кусок бесформенного железа, практически полностью лишенный хода из-за разбитых двигателей, дредноут продолжал стрелять. Слабее, по мере того, как все новые орудия выходили из строя, но продолжал стрелять…
Финальную точку в поединке поставил какой-то из наших мультипространственных торпедоносцев – дредноут сотрясла серия мощных взрывов подпространственных торпед, потом корабль сотрясли еще два внутренних взрыва и больше не подающий признаков жизни корабль отправился в свободный дрейф.
- Командир, правый борт!!!
Я повернулся в нужную сторону и похолодел от ужаса: бесформенный, изрытый рваными следами разрывов кусок железа, некогда бывший, видимо, полуночным эсминцем, вдруг ожил. Ожили его двигатели... Он не стрелял, просто шел вперед, как раз туда, где были полные ионизированной плазмы запасные топливные баки… Толстая броня защищала их от огня даже достаточно серьезных орудий противника, но снаряд размером с эсминец она, конечно, не остановит…
- Самый полный вперед!!! Всем орудиям – огонь по этому корыту, остановите его!!!
Я надеялся, что еще не поздно…

Солнечная система. Кабина пилота
аэрокосмического истребителя «Акафист-51м2б»

Хан Дмитрий Михайлов, сегодня.
Сколько их было в моей жизни? Сколько было боевых заходов на цель, когда из антиперегрузочных систем и двигателей выжимаются все соки, а торопливость или промедление при нажатии на гашетку протяженностью в доли секунды решают вопрос жизни и смерти? Но сейчас моя цель не могла поставить передо мной стену непроходимого огня, у нее было всего одно орудие, орудие главного калибра неимоверной мощности, подобное которому человечество не изобретет еще долгие годы, а, может, и сотни лет. А, может, и никогда.
Я шел в атаку на Юпитер. Какое дело ему, газовому гиганту, рядом с которым даже боевая станция покажется неразличимой пылинкой, что там происходит у этих мелких надоедливых насекомых? Почему они снова убивают друг друга? Он активизирует свое главное орудие в назначенный, предопределенный физическими законами час и горе тому, кто окажется в этот раз на пути очищения. Очищения от останков страшной битвы, разгоревшейся поблизости от равнодушного газового гиганта. Так будет, если не найдется какая-нибудь особо наглая букашка, которая причинит боль этому космическому Голиафу и заставит его атаковать раньше времени. Букашка, сидящая в кабине ракетного аэрокосмического истребителя «Акафист-51м2б», букашка еще никогда раньше не ошибавшаяся в расчетах и именно сейчас страстно желающая внести в их стройную систему неучтенный фактор. Вернее, четыре фактора, каждый с боевой частью объемного взрыва.
- Три, два, один,- кажется, я сказал это вслух и нажал на гашетку.
Четыре торпеды стартовали одна за другой.

Солнечная система. Центральный пост
эсминца «Нейтенвей»

Вонфарт Эрах Алвендит, сегодня.
Конечно, они не могли не заметить последнюю, отчаянную атаку приговоренного боевого корабля, но, увлеченные боем, не смогли сделать это вовремя. Орудия линкора стали кромсать «Нейтенвей» через пять секунд, как ушли спасательные капсулы и через много времени после того, как они еще могли предотвратить катастрофу. Я успел увидеть, как нос эсминца прогибает обшивку линкора, но потом очередным выстрелом соответствующий сенсор был уничтожен и экран погас. Пусть. Они все равно уже ничего не смогут изменить.

Солнечная система. Боевая рубка
подпространственного торпедоносца «Светлана»

Харкет-хан Гарлей Квентар, сегодня.
Страшный взрыв сотряс торпедоносец, раздался треск лопающихся переборок, звон разбитого стекла, мигнуло освещение, но аварийная сирена, возвещающая о роковой пробоине в корпусе, молчала. Или, просто перебило цепи питания?
- Рубка, говорит восьмой. Герметичность не нарушена, но от удара вышел из строя блок синхронизаторов двигателей. Мы их заглушили, если запустить – корабль не будет слушаться управления, неизвестно, куда нас потащит. Мы остались без ног, командир.
- Сколько потребуется времени на ремонт?
- Порядка пяти минут .
- Даю вам три и молитесь, что бы нас не добили за это время.

Солнечная система. Кабина пилота
аэрокосмического истребителя «Акафист-51м2б»

Хан Дмитрий Михайлов, сегодня.
Торпеды я выпустил со специально рассчитанным интервалом – что бы каждая предыдущая расчищала следующей путь, все больше утрамбовывая космический мусор перед собой, но не вызывала ее детонации. По моим расчетам, должно было хватить и трех, но четвертую я выпустил для страховки. Я не был уверен, что если «черная дыра» таки откроется, то успею уйти, даже больше: я надеялся на это, но не сильно рассчитывал – ведь в тот момент, когда я делал боевой разворот перед атакой на Юпитер, у меня в руках были не рукояти штурвала аэрокосмического истребителя. У меня в руках были жизни и судьбы оменитов. Наташи и Карлака, Михаила и Грэна, ведь Элитный Корпус отказался покидать нашу планету. Жизни и судьбы всех тех, кто не успел, не смог или не захотел покинуть планету Земля… Или Марс. Или Фобос с Деймосом…
После третьего взрыва, раздавшегося в глубине газового гиганта, установленный мной регистратор поля взвыл страшным голосом. Он фиксировал излучение раскрывающейся «черной дыры», первой «черной дыры», преднамеренно открытой человеком.
У меня не так много времени, как хотелось бы, но даже «черной дыре» требуется какое-то время, что бы набрать мощность, которая принесет смерть всему железному в округе Юпитера. Я включил форсаж двигателей и помчался, туда, где шел бой, попутно врубив на всю мощность передатчик, передающий на тревожной частоте полуночных ФКС сообщение об открывающейся «черной дыре»…

Солнечная система. Боевая рубка
ударного крейсера «Д-п’ар»

Кетлорм Эк’ист Кив-аст
Орбитальный торпедоносец «О-л’ен» слишком рано начал опираться на гравитацию газового гиганта и по дуге канул в планету.
- Чертов придурок,- мысленно выругал я неуклюжего,- а если бы это была твердая планета?
Идея использовать гравитацию планеты (как же ее называли… Йу-пит’ер, кажется) была гениальной, экономия времени, которая не дала полуночникам стянуть еще больше сил, и плазмы, которая теперь уходила орудийными залпами, предопределили успех этой операции. Скоро мы уничтожим все живое на Марсе, а Землю возьмем в плотную осаду, и скоро она будет захвачена нашими войсками…
- Командующий, смотрите, «К-т’аг»!
Я повернулся в сторону, куда мне показывал ординарец и заскрежетал зубами: полуночный эсминец таранил линкор. Тот вел бешеный огонь, но остановить набравший скорость кусок железа уже не мог – через мгновение оба корабля скрылись в страшном плазменном вихре.
- Вот дьявол!- выругался я, увидев, как еще один орбитальный торпедоносец, неправильно рассчитал курс и нырнул в газовую планету,- чертовы неумехи!!!
- Командир,- крикнул один из рулевых командиру крейсера,- что-то происходит! Быстро растет гравитация газового гиганта!
- Что за…
Металлические обломки, неизбежные следы любого космического сражения, устремлялись к гигантской планете. Эскадренный торпедоносец «Х-л’ют» выпустил торпеду, но та, несмотря на работающий маршевый двигатель, немного отлетев от корабля, помчалась назад. Командир торпедоносца не успел среагировать – страшный взрыв отбросил корабль и через несколько секунд он исчез в планете.

Солнечная система. Боевая рубка
подпространственного торпедоносца «Светлана»

Харкет-хан Гарлей Квентар, сегодня.
- Внимание! В Юпитере активизирована «черная дыра»! Всем срочно покинуть район! Внимание! В Юпитере активизирована «черная дыра»! Всем срочно покинуть район!
- Что за бред...?
Но, похоже, весть, разносившаяся по полуночным кораблям на тревожной частоте, была правдой. Те сотские корабли, которые были ближе всех к Юпитеру, уже оказались внутри него, туда же устремлялись и разномастные обломки, притяжение нарастало.
- Внимание, говорит халлквонт Анатарм О Гераст, крейсер третьего класса «Церера», сообщение подтверждаю, всем срочно покинуть район!
Так, это уже серьезно. Что там с двигателями?
- Восьмой, я рубка! Что там у вас?
- Повреждены плазмопроводы и стабилизаторы! Двигатели запустить невозможно! Дайте еще десять минут времени!
- У нас нет времени вообще!

Солнечная система. Боевая рубка
ударного крейсера «Д-п’ар»

Кетлорм Эк’ист Кив-аст, сегодня.
- Они отступают, командующий! Смотрите, они бегут!- ординарец радостно улыбался и показывал на спешно уходящие корабли Полуночной Федерации.
Эфир со скоростью лавины заполняли ругательства, сбивчивые команды, отчаянные вопли и мольбы о помощи и забивающие все это зловещие помехи от самой смертоносной аномалии.
- Помогите… имею хо… уксир…- прорывались через помехи чьи-то голоса, но уже практически никто не использовал позывных, все кричали наперебой, не слушая друг друга.
- Самый полный вперед!!!- пока она не набрала мощность, нужно уйти, – самый полный вперед!!! Отключить защитные экраны! Отключить все, что можно отключить! Всю мощь на двигатели!!! Максимальный ход!!!
- Выполняю! – донеслось из двигательного отсека.
Я задал курс рулевому и, положив все руки на перила ограждения, нервно забарабанил пальцами нижней пары.
- Мы еще посмотрим, кто кого, посмотрим…

Солнечная система. Боевая рубка
подпространственного торпедоносца «Светлана»

Харкет-хан Гарлей Квентар, сегодня.
- Не хочу в подпространстве, хочу еще хоть раз увидеть звезды,- я сказал эту мысль вслух и только потом отдал команду,- включить резервные насосы, продуть балластные отсеки, всплываем.
- Командир?- старший помощник удивленно уставился на меня.
- В Юпитере открылась черная дыра. Без хода нам так и так хана. А у них там и без нас проблем хватает.
Старпом кивнул и стал отдавать команды. Я нажал на кнопку, и лебедка стала выбирать трос модуля наблюдения.
Когда мы всплыли наверх, я увидел, как сотский ударный крейсер прямо перед самым нашим носом во всю мощь своих двигателей старается удалиться от Юпитера и понемногу, потихоньку, его скорость растет.
- Куда это ты собрался, красавчик?- подумал я и активировал систему наведения. Через долю секунды раздался писк, возвещающий о том, что цель захвачена.
- С третьего по шестой, готовность!
- С третьего по шестой – есть готовность!- чуть погодя, поступил доклад.
- С третьего по шестой, интервал одна, раствор пять, пли!
- С третьего по шестой, есть пли!
Четыре последние торпеды выскочили из торпедных аппаратов с интервалом в одну секунду и понеслись к сотскому кораблю на ходу расходясь курсами на пять градусов друг от друга…

Солнечная система. Боевая рубка
ударного крейсера «Д-п’ар»

Кетлорм Эк’ист Кив-аст, сегодня.
- Торпедный залп!!!
- Где??? Дьявол, самый полный вперед!!!
- Уже самый полный!!!
- Черт!!!
Корабль содрогнулся от первого взрыва…

Солнечная система. Кабина пилота
аэрокосмического истребителя «Акафист-51м2б»

Хан Дмитрий Михайлов, сегодня.
Я вынесся на предельной скорости из-за Юпитера. Пока дикая скорость, умноженная на еще большее ускорение, не позволяла Юпитеру захватить меня, но вот, едва-едва выйдя из опасной зоны, где напряжение поля достигло пика, я увидел, как обреченный торпедоносец атакует сотский ударный крейсер. Теперь были обречены оба корабля. Из четырех выпущенных торпед два попали в двигательный отсек и лишили сотский флагман хода. Впрочем, оба ли?
- Эй, на торпедоносце! Если не будете задавать глупых вопросов, я постараюсь вас вытащить!
Я и в самом деле выглядел подозрительно. Неповрежденный истребитель, с полным комплектом ракет на пилонах, появившийся к шапочному разбору…
- Давай конец,- последовал лаконичный ответ.
Когда силовой луч сфокусировался, я дал полный газ. Корпус истребителя до последнего ребра жесткости протестующе заскрипел, взвыл от дикой перегрузки двигатель, скрипнули установки силового луча… Но большего от них и не требовалось. Выдержать первые секунды ускорения, да не развалится на части во время прыжка.

Фобос. Ангар аэрокосмических
истребителей базы ФКС ФАЛЛ.

Хан Дмитрий Михайлов, сегодня.
- Ого,- подумал я, смотря на потрескавшуюся обшивку истребителя и держащиеся на честном слове установки силового луча,- похоже, я выжал из этого малыша гораздо больше, чем в него было заложено конструкторами…
- Дима,- Наташа появилась словно из ниоткуда и сразу же заключила в объятия,- вернулся…
- Я первый раз в жизни ошибся в расчетах… И я до безумия рад этому…

[Рэй Соло]

Спасибо, как начну еще что-нибудь выкладывать, уведомлю
И тут же... Не на форуме поступило предложение "выкинуть всю эту научную муть и тогда он в рамки впишется!"
Впишется-то он впишется, только вот в кустах вместо рояля окажется целый оркестр...

[Lady of the NIGHT]

интересно... почему ты выбрал именно Юпитер?

[Рэй Соло]

Сообщение от Lady of the NIGHT

интересно... почему ты выбрал именно Юпитер?

Вообще-то это место оспаривали Юпитер и Сатурн, но тут в МФ вышла очень хорошая статья про Юпитер и спор оказался решенным в его пользу...

[Ультрамарин]

Скрываться не буду - посоветовала выбросить научную составляющую из рассказа я. Меня кто-нибудь поддержит?

[Рэй Соло]

Сообщение от Ультрамарин

Скрываться не буду - посоветовала выбросить научную составляющую из рассказа я. Меня кто-нибудь поддержит?

Нет, потому что даже я не нашел способа избавиться от нее таким образом, что бы и без того высокий градус бредовости не перехлестнул все пределы.

[Сергей Пирог]

Рэй Соло, я опять боюсь навлечь на себя гнев модераторов, но разве нельзя файл с текстом выложить на какой-нибудь литературный сайт, а здесь поместить ссылку? Можно и на моем, но не буду рекламировать и флудить.
По рассказу.
Скажу сначала, что понравилось, как ты это все описываешь. У тебя правильные речевые обороты и интересный слог. Это хорошо, читается легко. Есть, правда, шероховатости, нагромождения слов и аббревиатур, но это не страшно. В целом потому что очень даже неплохо.
Но всегда, перед тем, как давать произведение читать другим людям, прочитай его сам, причем, не один раз. Это делается на предмет повторений, однозвучных слов, ляпов, несуразиц и тп. Например, смотри, типичный момент, о котором я хотел сказать, твой текст:
Оставайтесь на связи.
Я положил один модуль связи и, подняв другой, нажал кнопку вызова на пульте. Ответили практически сразу же.
- Халлквонт Анатарм О Гераст, крейсер третьего класса «Церера» на связи
Красным я выделил повторения. Улавливаешь мысль? При повторном прочтении ты мог бы сам выцепить эти ошибки и заменить слово. Целостность рассказа такие незначительные погрешности не нарушают, но с ритма чтения сбивают, мешаются.
В идеале, даже рассказы (не говоря уже о больших произведениях) создаются в несколько заходов. То есть после того, как ты сам считаешь, что рассказ закончен, я советую его распечатать и прочитать снова. На бумаге становятся видны все ошибки намного лучше, чем на самом крутом мониторе.
После этого исправить то, что выудил с распечатки, снова распечатать и дать на оценку постороннему человеку, желательно тому, кто не знает, что автор тот самый человек, который эти распечатки принес. Нужно для того, чтобы он дал не предвзятую оценку. Ошибки и противоречия, которые найдет он, тоже следует учитывать, потому читателю не объяснить, как "живому" собеседнику всех тонкостей.
Лишь после этого можно считать законченным и куда-то отправлять.
У тебя, кроме небольших ошибок, все нормально, так что не останавливайся на этом и пиши дальше.