Режим первый.
Совершенно не умею писать аннотации.
В целом, это предполагаемый мной роман, повествующий о борьбе двух групп людей. Одни, люди с неординарными экстросенсорными возможностями, и их противники, отвергающие наличие у человека всяких необычных способностей, и полагающиеся только на свой ум.
Стас так и стоял пораженный. Он даже не сразу руки опустил. Нюхач приводил в чувства Лизу. Разыгравшаяся сцена привлекла внимание прохожих, в том числе и посетителей бара. Зеваки стояли по обеим сторонам улицы, кто-то даже снимал на свои телефоны. Ткач направился к машине, его смурное лицо красноречиво говорило, что сложившейся ситуацией он крайне недоволен. По округе раскатами доносился гул сирен.
- Идем скорее, это за нами.
- Ткач? Спасибо тебе, - Стас оживился, помог погрузить Лизу в авто. - Спасибо, что поверил.
- Не обольщайся. - Только хлопнули двери, Ткач резко газанул и увел машину в переулки. - Ты извини, Стас, но тебе я доверяю не больше чем другим.
- Почему же помог?
- Я не тебе помогал, я старался помешать этим идиотам. Надеюсь им хватит ума не лезть на Глеба.
- Думаешь оружие и правда существует?
- Я знаю точно, что у него сейчас в заложниках один из лучших моих провидцев. И то, что Глеб его уже расколол. А значит теперь, вся эта бригада умников, также видит будущее. А воевать с себе подобными мы еще не умеем, слава Богу.
- Глеб не похож на человека, который будет пользоваться предсказаниями себе во благо.
- Это почему?
- Как я понимаю, это идет в разрез с его убеждениями. Он весь такой идейный, пронизанный мыслями о вашей особой болезни.
- Как же, - Ткач усмехнулся. - Это он тебе закладывал, какой он правильный. А при первой возможности, не упустит шанса воспользоваться таким добром себе на пользу. Они на словах все за чистоту мозга. Только методами не гнушаются пострашнее наших. Напомни, как им удалось посмотреть твое воспоминание? Уж не с помощью аппарата размером в машину, с двумя слепящими окулярами? И такого добра у них навалом. Пусть не заливают про опухоль в голове человечества, и прочий бред. Ты, Стас, пойми, и мы не идеальны, и они не благородные рыцари. Все тут повязаны. И ты, и я, и Мелихов чертов, и твой отец. Кстати о нем. Твоя теория и вправду лопнула, как мыльный пузырь. Отца не нашли. Выходит свою судьбу он изменил. И с Мелиховым получается заодно.
- Что-то не сходится. Я чувствую.
- Я понимаю, неприятно осознавать. Вот ты жил без отца семнадцать лет, полностью свыкся с этой мыслью. И неожиданно он появляется, да не напрямую, а через воспоминания, целые подсказки. Не спорю, это интересно. Я представляю, ты даже поверил, что все это время он отсутствовал не зря. И все пытаешься найти, все ищешь лазейки, цепляешься за возможности. И вот, когда цель так близко, его не оказалось. Тебе тяжело принять не то, что ты не смог отыскать его, а то, что навсегда потерял. Ведь если все так, как я говорю - то отец по-настоящему тебя бросил. Это тяжело принять, но оставь все эмоции. Лишь сухой расчет.
- Ткач, только сильный человек способен изменить свою судьбу. Избавиться от нее. И такие изменения оставляют свои следы. Ты ведь понимаешь, что наши судьбы тесно переплетены с чужими. Но если мы освобождаемся от прописанной жизни, это не может не влиять на других.
- Так, и к чему ты это?
- В судьбе отца четко написано: " Вечер. Стычка у ирландского бара на Мытной. Сергей. Игорь. Влад". И если бы отец действительно избавился от своего рока, событие оказалось уже другим. В тех же условиях, в то же время, и с теми же участниками. Но уже иначе. Стычка произошла ровно так, как будто в ней участвовал еще один человек.
- На что ты намекаешь?
- Событие похоже на подстроенное. Словно нас пытались обмануть. Боже! - Стас изменился в лице, его глаза расширились, а рот приоткрылся.
- Ты что-то вспомнил?
- Телефон. У того парня был телефон, ты помнишь? - Ткач кивнул. - Отец действительно присутствовал в этом событии. Он участвовал в телефонном разговоре. И из-за него началась стычка. Мы можем найти того парня?
- Отыскать не проблема.
Ткач принялся звонить по телефону, выискивать возможности и раздавать указания. Стас всем сердцем надеялся найти отца. Ближайшее событие из его жизни ожидалось только через две недели, а к тому времени Глеб запросто мог уже найти Мелихова. Телефонный разговор оставался единственной ниточкой, ведущей к отцу.
- Есть. Засекли. - Ткач бросил трубку и всецело переключился на вождение. - Лучше пристегнитесь. Будем действовать быстро.
Машина рванула, лихо петляя по узким переулкам.
- Мальчики? А кто победил в итоге? - очнулась Лиза, ее приятный голос разряжал гнетущую обстановку в машине, позволяя чуть расслабиться, приглушив волнения и злобу.
- Я пока сам не знаю. Но разошлись полюбовно. Более или менее. Ты как себя чувствуешь?
- Как после лишнего коктейля третьего, не считая первых двух. - Лизу и вправду так скривила свое милое лицо, что ей охотно верилось. Глазами она начала выискивать бутылочку воды по салону.
- Значит хорошо. Нюх, сейчас нужна твоя помощь. Направление я знаю, но точно выследить надо тебе.
- Я? Боюсь, без какого-нибудь личного предмета ничего не выйдет. - Нюх, не ожидав, слегка дернулся.
- Надо постараться.
- Расслабься, - Лиза достала из сумочки помятую пачку сигарет. - Можешь проявить себя на полную.
Нюхач взял пачку, покрутил в руках и, даже не поднося к носу вплотную, закрыв глаза, принюхался. Он чувствовал запахи, и словно разбирал их на составляющие, анализировал. Его лицо иногда искажалось. Он не ощущал приятность запаха, или наоборот зловонность. Он чувствовал за запахом целый спектр информации, и старался как можно быстрее перевести ее в понятный вид. Нюх забормотал:
- Он не планировал отдыхать в баре... Ему двадцать восемь лет. Не женат. В разводе...
- Началось, - ругнулся Ткач.
- Борется за опеку над ребенком. Работает обычным кладовщиком на складе. Чувствуется много примесей резины, синтетических масел, бензина. Скорее всего это склад автозапчастей и прочего барахла. А в баре он оказался случайно...
- Нюх? Нам дорога нужна. Куда ехать?
- Погоди, - вмешался Стас. - Почему оказался случайно? Что его привело в бар?
- Телефонный звонок, он ожидал встречи там.
- Впереди перекресток!
- Да. Точно. Сейчас уходи налево. Далее прямо, потом направо на третьем повороте.
- Значит его что-то целенаправленно привело в бар. Он не оказался там случайно. Лиза, а у тебя есть какие-нибудь вещицы тех других двоих из потасовки?
- Прости дорогой, я как-то не успела покопаться в их машине.
- Прямо по улочке, а дальше снова поворот налево.
Резко из поворота вылетела машина и на всем ходу вписалась в бок, отчего Ткач еле сдержал управление. В соседнем авто показались знакомые силуэты Клима и Седого.
- Клим? Они тоже догадались.
- Догадались... Или кто-то очень сильно думает. Неважно. Нужно добраться первыми. Ох Клим крови нашей и попьет.
Завязалась настоящая гонка. Дорога из мелких тесных переулков потихоньку уводила на широкие проспекты.
- Дальше на эстакаду, в сторону области. - Нюхач продолжал отслеживать бедного парня.
- Нюх, Бога ради, прошу тебя. Постарайся не афишировать пока наши планы. Ты и на них с успехом транслируешь. Спасибо тебе.
Как бы Ткач не старался, его машина всегда отставала, не Клим не отдалялся далеко. Любую хитрость, обман, он сразу же предчувствовал, не давая даже приблизиться к себе. Смена маршрута не помогала, Клим всегда начинал маневры первым. А цель становилась все ближе и ближе.
- Ткач, приехали. Надо туда. - Нюх указал на место.
- Только не это. - Ткач с ужасом и разочарование посмотрел на безграничное паковочное море вблизи целой группы торговых центров. - Ты верно издеваешься.
- Он только приехал, может вот-вот зашел внутрь.
Две машины наперегонки ринулись на парковку, где началась особая игра. Рулетка. Вечер выходного дня был в самом разгаре, привлекая в стены развлекательных центров все больше народу. По парковке сновали автомобили в поисках удобных и близких ко входу мест.
- Ладно, встанем здесь. - Ткач обернулся, стараясь увидеть всех пассажиров. - Нюх, я знаю, это не самое лучшее место, но ты уж постарайся. Стас, ты с Нюхом, ищите парня и больше не думайте ни о чем. Лизка, займись их маскировкой.
- Ткач, Седого вы собьете другими мыслями. А что делать с Климом? Если мы отыщем парня, он уже знает об этом, и знает где искать?
- Поэтому я иду за Климом. Пусть он увидит еще одно событие. Выбираемся. Вперед.
Клим бросился через ряды припаркованных авто, только в одном ему известном направлении. Лиза не торопясь поправила макияж, и грациозно уверенно пошла к группе молодых людей, заманивать их в свои сети. Нюхач помял измученную пачку сигарет, словно выжимая из нее новые, еще не замеченные запахи. Он старательно принюхивался, при этом игнорирую тысячи посторонних, куда более сильных запахов. Наконец, ему удалось зацепиться за след.
- За мной, нам туда.
- Он внутри? - обеспокоенно поинтересовался Стас.
- Нет, точно нет. В торговом центре его нет. Где-то еще на парковке. За мной.
Не успели они пробежать и с десяток метров, Стас, обернувшись, заметил, как от Лизы в разные стороны, четко следуя своей цели, разбрелись все молодые люди. Это давало дополнительное время на поиски.
Ткач в это время пробирался к задворкам парковки. По телефону он получал дополнительные сведения куда идти. И вот на пустыре показался Клим, облокотившись на припаркованное чужое авто.
- А я все жду тебя. Видел как ты смело хочешь расправиться со мной, проучить.
- А чем закончится тоже посмотрел?
- У меня есть на тебя десять минут, дальше твои охламоны, наконец, смогут сделать что-то полезное. А ты чего один? Где ударная сила? - Со стороны начали стягиваться случайные прохожие. Крепкие мужики, поджарые парни, все как один озлобленные и готовые разорвать Клима. - О! То, что нужно. Вот теперь я трепещу. Это ведь так похоже на тебя. Ты сам совсем забыл, как кулаки сжимать?
- Поверь, помню. А ты я смотрю, не успокаиваешься совсем? Разве я недостаточно четко тебе объяснил? Проваливай! Ты не послушал.
- Нет-нет, я все прекрасно понял. Я вот подумал, только, а зачем нам всем слушаться тебя? Если ты не можешь обеспечить защиту своих людей. Если ты подставляешь все наше братство. Ты же вредитель! А от вредителей нужно избавляться, а то весь урожай пожрут.
- Не забывай, Клим, будущее очень переменчиво. Скоро ты убедишься в этом.
- Не беспокойся. С тобой я уже ничему не удивляюсь. - Клим встал подошел вплотную к одному верзиле. Тот всеми силами сопел, едва сдерживаясь. - Ты посмотри! И как ты так быстро такие образцы по парковке собрал? Один краше другого.
Клим молниеносно замахнулся и всадил всей силой по лицу амбалу, что тот отстранился. Звучный удар послужил сигналом для остальных. На Клима рванула небольшая толпа. Он несколько раз увернулся, прошмыгнул между нескольких человек, а одного перехватил за одежду и перенаправил в автомобиль, отчего громила влетел в двери, разбив своей головой стекло. Удары не доставали цели. Клим с улыбкой их избегал. Еще один верзила получил силой в кадык, отчего повалился на землю, не в состоянии откашляться. Ткач спокойно наблюдал за процессией, выжидая момент.
- Ты что, даже не присоединишься? - Клим, избегая ударов и нанося свои, начал диалог с Ткачем. - Ах, да! Я и забыл какая ты белоручка у нас.
- Я бы встретился с тобой один на один, оставь и ты свои способности.
- А, так ты из-за них переживаешь. Прости. Смотри, я закрою глаза и даже не буду подглядывать. - Клим взаправду закрыл глаза и демонстративно поднял руки. Тут же несколько кулаков полетели в его сторону, стремясь выбить из него всю спесь. Клим, не глядя, тут же ушел в сторону, затем еще раз. Он уже откровенно смеялся во весь голос, получая нескрываемое удовольствие. - Я не подглядываю, просто твои дуболомы не понимают как бить.
Ткач рванул на Клима, тот в одно мгновение среагировал, обернулся, изловчившись схватил Ткача за грудки и толкнул в сторону. Еще двое парней бросились на него, и Клим, уже не играясь, оставив шутки, грубо и мощно нанес удары каждому. Ткач вскочил и вновь предпринял атаку. Клим блокировал удары, но сильная рука рванула его за плечо опрокинув на землю. Последовали удары ногами, пару весьма болезненных Клим все же пропустил, но сумел выкрутиться и вскочить на ноги. В строю остались ровно три самых проворных и терпеливых мужика и Ткач. Некоторое время бой затух, давая общую передышку. Клим сосредоточился только на Ткаче. Как по команде, мужики бросились вместе на своего врага. Разом они смогли пересилить Клима, ему все сложней становилось изворачиваться и блокировать. Ткач, воспользовался ситуацией. В одно мгновение он подобрался к гуще событий и нанес удар. Точно в цель. Один, точнейший удар. Клим повалился без сознания на землю.
Нюх и Стас заметили того самого парня. Он сел в машину, в которой уже находились люди, включая водителя. По всей видимости, ехать они никуда не собирались.
- Вот и нашли, - выдохнув от облегчения, сказал нюхач.
- Идем, поговорим с ним.
- Лучше дождаться Ткача. Не будем привлекать внимания пока.
- Правильно, не стоит. - Послышался щелчок оружия. Седой стоял позади парней, направив в их сторону пистолет.
- Сколько же у вас оружия? - обреченно пробормотал Стас.
- Достаточно. Теперь то тебе никто не поможет. Ткач не выручит. Хочешь опять друзьям позвонить? - Седой наслаждался моментом. Его распирала наблюдаемая сцена. Беспомощные, напуганные лица. Его полное владение положением. - Нюх перестань ты так трястись, можешь хоть сейчас убежать. Свое дело ты сделал, молодец, мне ты совсем не нужен. Уходи.
- Все думаешь, что я ваш враг? Что я специально против вас интриги веду?
- Да мне насрать на всю эту чушь! Можешь хоть тройным агентом быть, пофиг. Я, честно говоря, плевал и на Мелихова, и на всех остальных. Но я не прощаю, когда меня так сильно оскорбляют.
- Я просто обманул тебя.
- Я этого не люблю. - Седой приготовился стрелять. Позади него послышались шаги. Он резко обернулся. - А. Хил!
- Где Клим?
- С ткачом разбирается наверно. А мы с ребятами нашли кого надо. Что с Елизаветой?
- Готово, - равнодушно ответил Хил. Стас вздрогнул при этих словах. Седой снова вернулся к своему делу.
- Что ж, обязательно передам твоему папочке привет.
Хил резко схватил Седого, приложив одну руку ему на грудь. Седой закричал от боли, выронив пистолет. Он скрючился в судорогах. Тогда Хил прикоснулся вновь, и Седой, обмякнув, остался лежать. А Хил просто непонимающе смотрел на него.
- Идем, это Ткач потрудился.
- Возьмем пистолет, пригодится для ускоренного допроса.
Они подошли к машине. Стас открыл дверь и, демонстрируя оружия, громко скомандовал:
- Все на выход. Полиция.
Пассажиры послушно выбрались из транспорта. Тот парень, за которым так долго гонялись, заинтересовался
- А можно посмотреть ваши документы?
- Вот моя корочка. Ваше имя?
- Влад.
- За мной, остальные руки на машину. Сержант, приглядите за ними. - Стас отвел Влада чуть в сторону. - Кто тебе звонил?
- Чего?
- Ты в баре был сегодня?
- Ну был.
- Как ты попал туда? Кто тебе звонил?
- Друг позвал.
- Какой еще друг?
- Леха.
- Давай телефон сюда. - Стас выхватил трубку, пролистал список, из последних принятых и набранных действительно значился Леха.
Николай сидел за столом, уткнувшись в свои многочисленные записи, но смотрел точно сквозь них. Ни давящие стены крохотного кабинета, ни усиливающаяся вьюга за окнами, ни промозглый сквозняк из-за двери, - ничто не отвлекало его от раздумий. Бессонные ночи компенсировались все большим числом потребляемого кофе. Николай устало потер слезившиеся глаза, затем, все также безучастно, зациклившись, уставился в стену напротив. Из раздумий вывел резкий скрип открывшейся двери. Конвоиры молча и грозно, как подобает всяким конвоирам, ввели Мелихова в кабинет. Тот нарушил тишину помещения лязганьем своих наручников. За несколько минут громкой и бесцеремонной возни, Мелихова усадили на стул, сняли оковы, и оставили его с Николаем наедине. Волошин, не проявив особого внимания к своему частому визитеру, стал с важностью перебирать свои заметки. Мелихов терпеливо ожидал, играя по невербальным предлагаемым правилам. Несмотря на всякие мелкие звуки, в целом кабинет погрузился в тревожную тишину. Николай, осознавая весь свой непрофессионализм, но переполненный банальным нежеланием изъясняться, задавать вопросы, искать, лишь посмотрел на Мелихова. На все тот же хитрый, понимающий гораздо больше, прищур. На слегка поддернутый краешек губ, образующий едва уловимую улыбку. На спокойствие и самоконтроль. Мелихов взял начало разговора на себя:
- Ты мне не веришь. - Волошин отреагировал лишь удивленным взглядом. - Понимаю. Сложно многое вообразить. Тем более после стольких книг, учебников, пациентов. Вероятно, начальство требует от тебя результатов, а ты до сих пор не решил для себя самого, стоит ли вообще тратить на меня время. Тебе нужно что-то повесомее моих слов, как бы точно я не старался изъясняться. Это справедливо.
- Это странно. Вообще то, здесь я должен убеждать всех поверить в тебя. Но никак наоборот. Но что-то не выходит.
- Волошин. Мне необходимы твои исследования. И я хочу тебя как-то подстегнуть, вдохновить, если хочешь. Направить в нужное русло. Тебе ведь доказательства нужны? Не переживай, в работе со мной можешь оставить свою профессиональную этику, или что там тебя беспокоит. Я готов тебе продемонстрировать несколько своих возможностей. Не для отчетов, только между нами. Я хочу, чтобы ты осознал, что я не базарный шарлатан. Ну как тебе?
- Довольно неожиданно, - Волошин забеспокоился и отчаянно подбирал слова, но глаза выдавали всполохнувший азарт и желание увидеть доказательства. - И что требуется от меня?
- Дай мне небольшой лист бумаги и ручку, пожалуйста. - Волошин послушно предоставил необходимое. Мелихов, прикрыв рукой бумагу, чтобы не было видно, начал писать. - Сейчас я сделаю пару заметок для тебя. Ключевых моментов. Прошу тебя, не читай записку пока не наступит нужное время.
- И как я пойму, что время настало?
- О, ты почувствуешь. - Мелихов протянул аккуратно сложенный лист бумаги. - Тебе необходимо лишь по прежнему проявлять свою внимательность к деталям и умение слушать.
- И что дальше?
- А дальше, собственно, и начинается демонстрация. - С этими словами Мелихов схватил пустую кружку и с силой ударил ей о край стола, что та разлетелась на куски. Волошин от неожиданности отпрянул всем телом. Часть осколков на вид очень болезненно впились в руку Мелихову. Кровь ровными непрерывными струйками забилась по кисти. Мелихов спокойно взглянул на Волошина. - Вероятно, нужен врач.
Николай подорвался со стула и выбежал из кабинета в общий коридор, откуда и обратился к дежурному. Кровь успела уже изрядно залить пол и стол, прежде чем Волошин соорудил некое подобие повязки на руку. В дверях показался дежурный врач: низкий мужичок в возрасте, с редкими седыми волосами, в очках, точно списанный с карикатур.
- Ну что случилось у вас. - На доктора безучастно посмотрел Мелихов и побледневший Волошин, отчего возникала путаница, кто именно пострадавший. - Кому помощь то нужна?
Николай указал на Мелихова, сам отошел в противоположный угол кабинета.
- Как же тебя так угораздило, сынок? - Доктор пододвинул лампу поближе, настраивая свет для себя и принялся осматривать рану. Часть осколков по прежнему оставалась в ладони, засев довольно глубоко.
- Доктор, да неловко как-то рукой махнул... И вот.
- Видно, что неловко. Повязка, конечно, это хорошо, но уж больно грустное зрелище. - Осколки посыпались на пол. В ход пошли перекись и бинт. Мелихов ни как не реагировал на процедуры, оставаясь отстраненным, его похоже интересовал больше врач, чем то, что он делает.
- А что, доктор? Много работы у вас здесь?
- Уж как сейчас бегать редко приходится. Я все больше, знаешь, люблю в кабинете заседать, да пилюли выписывать.
- Быстро же вы к нам добрались, или мне от шока так показалось?
- Сынок, ты бы поменьше болтал, силы поберег. Неподалеку был. Дай поглядеть. - Врач соорудил крепкую и надежную повязку. Прищуриваясь покрутил в руках свою работу, затем, не оборачиваясь, заговорил с Волошиным. - Коля, я вынужден об этом сообщить, по-другому никак.
- Понимаю, - Николая послушно кивнул.
- Бойцы, не хворайте. И давайте уже поаккуратнее с казенным имуществом. - Доктор поднялся и удалился из кабинета, оставляя его с прежнем тяжелой тишиной.
- И что это было? - Николай негромко поинтересовался, не выражая при этом ни злости, ни раздражения, лишь интерес.
- Это еще не все. - За дверь послышались голоса. Сначала неразборчивые, лишь фоном, с неуловимыми словами. Доносились звуки спора или перепалки. Но вскоре один голос стал нарастать. Так знакомый Волошину. Дверь кабинета распахнулась. Внутрь зашел высокий, крепко сложенный мужчина. Одетый в плотный свитер с высоким, стесняющим движения в шее, горлом, отчего лицо дополнительно обретало черты недовольства. В дверях показался врач, но, устав что-то доказывать, махнул рукой и ушел.
- Волошин, у вас здесь ЧП? - Зычный командирский голос раскатился по крохотному помещению. Казалось человек этот и не способен на спокойную тихую речь.
- Небольшая травма, не более. - Николая, наоборот, ответил тихо и спокойно, сохраняя достоинство.
- Ну это нам решать, большая она или нет. - Глаза забегали со сноровкой опытного чекиста. - Как дела с исследованиями? Есть результаты?
- Я уже говорил, что результаты будут только по итогу всей работы. Комплексно. - По поведению Волошина читалось, что они возвращались к давно начатому разговору, и так и не разрешенному.
- И что, сейчас совсем ничего нельзя конкретного сказать? Подтвердить? Хотя бы в общих чертах описать?
- Капитан, ваше руководство назначило меня ведущим специалистом и на условиях, которых я был готов сотрудничать. Исследование требует множества различных процедур.
- Мое руководство, также нарезало еще с тысячу заданий. Только времена сейчас лихие. На все нет ни времени, ни сил. Приходится расставлять приоритеты. Понимаешь, Волошин? Пока вы сидите здесь лясы точите, драгоценное время истекает. - Казалось, что голос капитана стал звучать еще громче. - А ведь ты мог бы нам помочь всем. Решить эту проблему быстрее.
- Капитан. - Неожиданно для всех в разговор включился Мелихов. - Боюсь, что потребуется еще больше времени.
- Это почему же?
- К сожалению, травма, - Мелихов показал перевязанную руку, - пока не заживет, не смогу.
- Как порезанная рука тебе мешает говорить? - с накатывающейся злобой спросил капитан.
- Больно. Нет сил терпеть. - Откровенно издеваясь ответил Мелихов. Они смотрели друг на друга, как тигр запертый в клетке, смотрит на маленьких дразнящихся детей. Глаза капитана переполнялись гневом. Последней каплей стала боль от стресса, пронзившая виски.
- Дневальный! - Громогласно раскатилось словно по всему зданию. В кабинет пулей влетел молодой парнишка. - Найди мне Капщука, и двоих конвоиров. Готовьте товарища Мелихова к перевозке в северное отделение.
- Есть!
- На этом твое задание, Волошин, завершено. - Капитан направился на выход, Волошин бросился за ним.
- Капитан! Капитан, постойте. Что значит переводите?
- Дальше этим Мелиховым займутся наши специалисты, методами попроще и побыстрее.
- Меня взяли на исследования, при условии, что никто не будет вмешиваться.
- Никто и не вмешивается. Предоставь результаты, и работай дальше. - Капитан остановился. - Докажи нам, что этот кусок чего-то стоит.
- Доказать? Так работа не делается.
- Тогда прощай. - Капитан снова зашагал громыхая по коридору.
- Морозов, у тебя нет таких полномочий. Оставь мне моего пациента, и я не буду доводить до начальства.
- Ошибаешься, Волошин, все мне здесь дозволено на мое усмотрение. Ситуация напряженная, я принял решение. Можешь хоть обзвониться. Разговор окончен.
Николай добежал до своего кабинета, в котором уже никого не было. Он судорожно стал рыскать по столу, осматривать полки. В своем портфеле он нашел маленькую записную книжку. Уже с ней он снова принялся бежать по запутанным коридорам. У очередной комнаты толпились люди.
- Простите. Прошу прощения, - Николай стал пробираться сквозь толпу. Внутри оказался небольшой телефонный узел. Две кабинки для разговоров. Николай пробился к дежурному. - Мне нужно совершить звонок, очень срочно.
- Документы, пожалуйста. - Николай достал свой паспорт. Пока его заявку оформляли, Волошин открыл записную книжку в поисках нужного номера. Но необходимой страница не оказалось. Она попросту была выдрана, оставив еле заметный изорванный краешек. - Не надо ничего, простите. Уже не надо.
И снова поднадоевший бег. В другой конец здания. В голове у Николая крутилась лишь одна фамилия "Капщук" - штатный водитель. В скором времени Волошин Уже стоял на пороге просторной комнаты отдыха. Сигаретный дым, смешиваясь с запахами топлива, заполняли собой все пространство, впитываясь в одежду, кожу, волосы. На небольших затертых диванчиках сидели водители и механики.
- Лех, дай ты сигаретку, не жидись.
- Ты только и стреляешь, надоел.
- Да сейчас сигареты в дефиците. Угости, по братски.
- Капщук? - Выкрикнул Николай, обратив на себя общее внимание.
- Я, - отозвался тот, что не желал делится куревом.
- Ты с капитаном едешь сейчас?
- Так должен был я, да нас поменяли с Петровым. Меня не нашли просто. - Капщук потупил взор.
- Каким еще Петровым? - непонимающе спросил Волошин.
- Ну водилой нашим. Парня то вашего уже в парк повели, может и успеете.
На заднем дворе луч настенного фонаря выхватывал кусок из темноты, в котором безумными всполохами метались редкие хлопья снега, сопровождавшиеся завываниями ветра. Николай забежал за угол здания. На небольшой освещаемой стоянке уже бренчал УАЗик. Мелихов сидел в наручниках на крохотной скамье, рядом с ним, укрываясь от ветра воротниками еще двое конвоиров. Водитель возился под капотом. Капитан стоял поодаль от всех.
- Морозов! Оставь его в покое. Остынь.
- Волошин, иди ты уже домой, тебя ребенок ждет, жена. Отдохни по-человечески. Что ты все как уж на сковородке. - Николай осторожно подходил ближе, но не проявляя никакой агрессии. В моторе УАЗа что-то коротнуло, отчего Петров чертыхнулся.
- Это мой пациент. Увозя его, ты уничтожаешь всю проделанную работу.
- А, так все таки работа была какая-то? А я думал вы просто общаетесь по душам.
- Морозов, не глупи. Есть четкие инструкции по Мелихову.
- Я их не нарушаю. Петров? Долго еще?
- Все готово, товарищ капитан. Можно ехать.
- Все, Волошин. Свободен. - Морозов развернулся и пошел к машине. Конвоирам он махнул рукой и те, нехотя, засобирались. Петров выскочил из машины.
- Куда?
- Сигареты забыл, товарищ капитан. Я мигом.
- Давай пулей.
Волошин так и остался стоять. Он бросил взгляд на Мелихова и тот, как то по-особому ухмылялся. Тогда то Николая и пронзила мысль. Он достал из кармана сложенный лист. Развернул. В нем Мелихов написал:
"Что я знаю. Капитан Морозов. Страдает головными болями, склонен к конфликтам. По судьбе намечается выяснение отношений, перепалка. Завтра Морозов будет присутствовать в другом месте, так называемом Северном. В не скором будущем ожидается смерть от огня.
Капщука сегодня ждет недуг, отравление.
Петров. По судьбе должен столкнуться с неполадкой в автомобиле."
Волошин будто загипнотезированный, отстранено стал следить за происходящим, складывая в голове все кусочки. Морозов в гордом одиночестве шел к машине сам по себе. Внутри авто что-то хлопнуло. Из под капота вырвались струйки дыма. Морозов, ругаясь на безответственного водителя, сам решил разобраться в поломке. Еще хлопок. В то же мгновение оглушительный грохот раскатился по округе. И Морозов уже весь извивался в криках от охватившего его пламени. С десяток секунд все непонимающе смотрели на бьющиеся в истерике тело, прежде чем ему бросились на помощь. Николай и Мелихов остались на своих местах. Лицо Мелихова пугающе исказилось в свете огня.
Прошла по меньшей мере неделя, прежде чем Николай вновь вернулся в свой тесный, душный, но все же по своему уютный кабинет. В нем все оставалось на своих местах, разбросанные по столу тетради и исписанные листы бумаги, одинокая кружка. На полу даже виднелся еще не убранный осколок, хотя кровь уже отмыли. Николай сел за стол, и ожидая новой встречи, стал наводить порядок на столе. Складывал бумаги в стопку, но больше стремился не к чистоте на рабочем месте, сколько этими движениями старался разобраться в мыслях. Николай прекрасно осознавал, что теперь только он в состоянии и в праве максимально полно изучить феномен Мелихова. Но также Волошин четко ощущал незримую руку кукольника, что так ловко манипулировала всем вокруг, и насколько серьезно и всеохватывающе это влияние.
Наконец, появился и сам Мелихов. Николай терпеливо выждал все процедуры, прежде чем их оставили наедине. Его сердце предательски заколотила, рискуя выдать волнение, и даже страх. Мелихов в этот раз не стал выжидать долгих церемоний и играть в гляделки.
- Даже не спросишь как мое здоровье? Как рука? - Волошин лишь посмотрел в ответ так, как смотрит человек не уловивший шутки. - Не переживай ты так. Тебе нужны были доказательства, я их предоставил.
- Тебе все равно на результат? Я не желал ничьей смерти.
- Волошин, я предельно наглядно продемонстрировал тебе все аспекты судьбы. Сконцентрируйся на этом. А когда ты осознаешь, случившееся с моей точки, то и отнесешься ко всему соответствующе.
- Ты все подстроил?
- И да и нет. Я показал, что такое предсказания. Как работает судьба. И как можно манипулировать событиями. И, главное, я продемонстрировал необратимость смерти. Ее всецелое превосходство. Но давай по порядку. Что понял ты? - Волошин сначала негативно принял информацию, но позже все таки решил сыграть по правилам Мелихова.
- Ты знаешь судьбы всех, кто тебя окружает. Это понятно. То, что Морозов был человеком конфликтным понимал каждый. Но ты поднадовил на него в самый нужный момент. Зачем же нужна была травма?
- Головная боль. Врач как раз шел на осмотр к капитану, что как ты помнишь он делает редко, и в порядке исключения. Но доктор у нас один и вынужден выбирать пациентов по тяжести заболевания. Сильное кровотечение подходило как нельзя лучше, а, как следствие, нервный Морозов не получил вовремя свою порцию лечения.
- Что дополнительно помогло спровоцировать его. Острая головная боль. Еще я со своим странным пациентом.
- Все верно.
- Откуда ты знал, что он решиться перевезти тебя?
- Я не знал, но я добивался этого. С учетом того, что в его судьбе значился новый пункт "Северный", и что я слышал об этом месте. А твой конфликт с ним и лично ты, только способствовали принятию решения. Мне же оставалось подбодрить его.
- Пока я бегал, ты разобрался со страницей в записной книжке, но разве ты не поменял мою судьбу этим?
- Нет. Пойми, в твоей судьбе значились обстоятельства. А они не всегда крайне конкретные. Ты по прежнему оказался на телефонном узле. В рамках тех ключевых точек, что и предсказывались. Если бы среди них значился телефонный разговор, то вырванная страница ничего бы не решила.
- Ты поменял Капщука на Петрова. Из-за поломки в машине.
- Волошин, ты представляешь, будто я манипулировал людьми, заставляя их делать что-то против воли.
- Разве это не так?
- Совсем нет. Я не создаю новых обстоятельств, не перенаправляю людей. Есть колода, в которой одно и то же число одинаковых карт. Те же масти, те же цифры, они неизменны. Но тасуя колоду начальный расклад карт меняется каждый раз. Расклад, но не сами карты. Я знаю фундаментальные события, судьбоносные, и знаю обстоятельства. Мне удается лишь грамотно тасовать эти знания, не меняя их сути. И машина Петрова загорелась бы в любом случае, но в его судьбе значился взрыв, но не было смерти. И я увел его, выкрал его сигареты, о которых он вспомнил в последний момент.
- Но когда ты манипулируешь людьми, когда корректируешь их поведение, их судьба, что ты видишь, она как-то изменяется?
- Выкрав пачку курева у Петрова, я все также наблюдал его жизнь, основные этапы, что доживет он до шестидесяти трех лет, и умрет от болезни почек. И в этом плане, кража никак не повлияла на его судьбу, я ее, естественно, не изменил. Но взяв эту, пресловутую пачку, я увидел, как ряд мелких обстоятельств преображаются, в следствии одного лишь отсутствия курева. И смотря с этой точки зрения, я, определенно, вижу и осознаю все, что хочу сделать.
- Это многое объясняет. - Волошин, наконец, осознал для себя, что Мелихов никогда не действовал в слепую или наугад, а имел четкое представление последствий всех решений. - И все же. Это только доказывает, что ты привел Морозова к гибели. Ты убил его.
- А это, мой дорогой друг, самая наглядная часть демонстрации. Тот нерушимый закон, что нужно осознать и принять. Ничто не защищает от смерти. Но Морозова убил не я. Он сам привел себя к смерти.
- Ты выстроил все цепочку, планируя именно это.
- Я подстраивал обстоятельства, но я не гарантировал ему смерти. Ее можно было избежать.
- Мелихов, ты дал ему в руку полностью заряженный пистолет и сказал стрелять. Но утверждаешь, что убил не ты, а пистолет.
- Не полностью заряженный. Ситуация и в правду являлась опасной для него. Но он мог не идти к машине, мог подскользнуться, упасть в обморок. В конце концов, его мог остановить ты. - Волошин изумился, точно вспомнив что-то важное. - Да, Коля. Ты как никто другой владел информацией. И ты также как и Морозов, слепо доверился судьбе. И вот итог. Смерть капитана. Случай? Неудача? Судьба? Я бы сказал, что разумная закономерность. К тому же, думаю ты оценил иронию. Ведь Морозов так отчаянно требовал доказательств.
Николай ужаснулся от этих слов. Мелихов все больше терял человечность в его глазах. В своем даре, погруженный в тысячи ярких и не очень линий жизни, переплетенных в единую бескрайнюю паутину событий, он перестал замечать людей. Все меньше обращая внимания на их слова, чувства, эмоции, он видел лишь сухую информацию о всех. Так легко обрекая Морозова на страшную смерть, только лишь для наглядного урока, Мелихов переставал быть только лишь человеком для самого Волошина. Николай, все больше убеждался, что перед ним сидел не пациент, не объект исследования, а орудие. Мощнейшее, на малоизученное. Потому любые необдуманные манипуляции с ним в своих, пусть даже и некорыстных интересах, могли обернуться небывалыми жуткими последствиями. Мелихов виделся Николаю инопланетным устройством, вокруг которого бегали дикари и били камнями со злостью. Изучение, безусловно, требовалось детальное. Но Мелихов, пресекал все потенциальные возможности сотрудничества, не говоря уже о подчинении. Он преследовал только свои цели. Остальных использовал. Всегда. И Николай оставался перед трудным выбором.
- Зачем тебе все это? Почему спецслужбы?
- В будущем, мне очень пригодятся твои исследования. Я заинтересован, чтобы ты проделал свою работу максимально ответственно. Однажды, этот архив спасет мне жизнь. А почему спецслужбы? Здесь надежней всего хранить столь важные документы. С учетом надвигающейся бури. Хватит об этом, Волошин. Принимайся за то, что ты умеешь лучше всего. И не забывай, тебе еще вызволять меня отсюда.
Стас сидел, уткнувшись в окно автомобиля, в котором ровными рядами сменялись картинки: проносились однообразные закоулки дворов, широкие улицы, тихие аллеи парков. Внутри слышался лишь отдаленный гул мотора и редкое дребезжание на неровностях дороги. Все молчали, не имея сил и желания что-либо обсуждать. Но неприятные мысли витали в воздухе, предвещая серьезные разговоры. Дорога запетляла знакомыми изгибами, и, расступившиеся широкие липы открыли очертания ангара. По своему родного, но уже несколько осиротевшего. Машина остановилась у самых ворот. Ткач показал пассажирам, что пора выходить. Стас отстегнул ремень.
- Подожди, - Ткач осадил его. И дождался, прежде чем остальные покинут авто.
- В чем дело?
- Стас. Ты видел, чем обернулись наши поиски. И это только начало раскола. После нашего провала, тебе будут не рады. А когда узнают, что произошло с Климом и прочими. Ради твоей же безопасности, я не советую тебе оставаться здесь.
- Ткач, извини. Я даже представить не мог подобного.
- Буду честным с тобой. Я до последнего верил тебе, но сейчас даже я запутался. Результатов нет, когда как у Глеба есть и дневник, и Илья. И все это мне сейчас предстоит объяснять своим людям. Лучше не мешай.
- И что вы будете делать?
- Бороться, по мере своих сил. Прощай. - Ткач уже не смотрел в сторону Стаса. Тот молча выбрался из машины. Автомобиль, поднимая пыль двинулся во двор.
Есть что-то чарующее и завараживающее в поездках на железной дороге. Сам локомотив, по прежнему ассоциирующийся с могучим паровозом, что так бойка тащит за собой вереницу вагонов. Каждый характерных звук и стук, гудок, запахи, обязательная атрибутика путешествий, и даже характерные только для железной дороги виды, - все это образует единую уникальную атмосферу. Поезд, как никакой другой вид транспорта притягивает и гипнотизирует, раскрывая в людях новые чувства. Одни проникаются разговорами, хотя в обычное жизни не любители случайных знакомств. Другие испытывают излишнее одиночество и тоску. Третьих одолевают мысли, подогреваемые мерным стуком колес. Вот и Стас, принявший свое положение, погрузился в размышления, пока состав преодолевал километры по ровным бесконечным путям. Стас чувствовал, что слишком увлекся событиями. Что чрезмерно пропустил их через себя, забыв обо всем вокруг. И когда дым поступков развеялся, предстал трезвый, не затуманенный взгляд со стороны. В котором вся мышиная возня экстрасенсов и их противников осталась в стороне. Лишь отец, его желания и мотивы, его стремления. Стас отчетливо понимал, что это не конец. И всех записях в дневнике, при всех подсказках в памяти, при рассказах о нем свидетелей, - отец еще не все сказал, что хотел. Складывая в голове цепочку событий, его попыток изменить планы Мелихова, Стас пришел к выводу, что ощутимо не хватает еще одной части. При всех факторах, существовал целый промежуток жизни, когда отец необъяснимо исчез.
А поезд уже останавливался на небольшую передышку близ скромного одинокого, но по своему красивого, здания вокзала. Родные и знакомые улочки встречали Стаса. Те самые улицы, на которых ни столь давно разворачивались небывалые погони, аварии, перестрелки. Следы которых давно уже стерлись с лица города. Желая, разобраться и в то же время, наконец, отдохнуть, Стас направлялся в когда-то родное место. Знакомый двор. Дом. Тот же подъезд. Темные пролеты лестниц. Дверь. И все та же трель звонка. Загремел замок. И в проеме показалось столь близкое лицо.
- Привет, мам. - Лицо Стаса расплылось в улыбке.
- Сынок, - в интонации матери слышались и нескрываемая безграничная радость, и тревога, и весь груз переживаний. - Проходи, проходи. Ну как ты, дорогой. Куда ты пропал. Не дозвониться до тебя.
- Работа, мам. Затянула, я еще в командировку смотался. Ты то как здесь? Как у вас дела?
- Ой, все у нас хорошо. Садись. Есть будешь.
- Давай перекушу.
- Я сейчас. - Мама засуетилась на кухне, отвлекая себя от нахлынувших эмоций. - Все у нас по-старенькому. У Ленки соседки вторая дочь уже в школу пошла. А только недавно, помнишь, бегала тут, виноград со стола хватала. Время как летит.
- Это да. А что дядя Толя? Как его здоровье?
- Совсем плох. Уже и не слышит ничего, еле ходит ворчит. Прихожу раз в неделю к нему, продуктов подношу, выслушиваю. Но совсем, конечно, сплоховал. Ты то что? Надолго к нам?
- Я думаю ненадолго. - Мама накрыла на стол, чуть успокоившись присела рядом. - Мам, тут такое дело, я понимаю, раньше я не особо интересовался, скажи отец как-нибудь связывался с тобой? Хоть раз?
- Я прям чувствовала. - Мама вскочила, стала суматошно перебирать и без того чистую посуду. Ее голос изменился. Появилось ощутимое раздражение. - Я не понимаю как, но все таки умудрился тебя втянуть в свои проблемы.
- Успокойся, мам. Нет никаких проблем.
- Стас, держись от него подальше. Он пытался использовать тебя, но я запретила ему. И вот до сих пор, спустя годы, он пытается добраться до тебя. Вовлечь в свои игры глупые. Оставь.
- Он не использовал, он спас меня. Мам, как ты не понимаешь, все что он делал, это чтобы обезопасить нас с тобой.
- Нет, это ты не понимаешь. - Мать ударилась в слезы. - Для тебя это веселое приключение. А я говорила ему еще тогда, чтобы не ввязывался, чтобы оставил свою гордость. Но он выбрал важные исследование. И все, что связано с твоим отцом - это одни сплошные проблемы. Ты ведь ребенком был, а время какое началось.
- Ну тише мам, - Стас обнял рыдающую маму. Один вид ее слез разрывал все его нутро наружу. Он успокаивал ее.
- С тобой у нас в городе машины гонялись с перестрелкой?
- Да брось ты, мам, ну какие погони. Бандиты, наверно, разборки свои вели. А может свадьба просто необычная.
- Не обманывай. Такое в нашем городе может произойти только из-за твоего отца. Он притягивал неприятности.
- Меня там не было, не переживай. - Мама, успокоившись, подошла к окну. Стас снова присел за стол. - Но я отыскал дневник отца.
- Боже мой. Как же он это делает. Брось, сынок. Не связывайся.
- Мам, мне нужна твоя помощь. В этом дневнике очень многое объясняется. Но разыскать отца я так и не смог.
- Не ищи его. Он сделал свой выбор.
- Ты справедливо обижена на него.
- Я не обижена, я вычеркнула его из жизни. Как и он нас. И я это сделала не из-за обиды, не из-за злости, а ради тебя. Как и он однажды. Но я не позволю ему ломать еще и твою жизнь. - Стас немного опешил, полностью понимая позицию матери.
- Ему нужна помощь. Без меня он пропадет.
- Он знал на что идет.
- Он рискнул всем ради меня. Но сейчас стоит вопрос не только во мне или в тебе, или в нем. Сейчас на кон поставлены вещи куда серьезней и масштабней. И он знал об этом. И сейчас мне как никогда нужна еще одна подсказка от него.
- Я ничего не знаю, Стас. - Мама искренне призналась.
- Когда папа писал дневник, он знал предстоящие проблемы лишь на словах. За все эти годы, он не мог никак с нами контактировать напрямую, не подвергая опасности и лишнему вниманию. Все попытки связаться давно проверены и перепроверены. Поэтому, конечно, ты ничего не знаешь о нем. Но я уверен, что за такое долгое время ему удалось узнать кое что новенькое, чего никак не описывалось в дневнике. И эти важнейшие знания, он безусловно хотел бы передать мне.
- У меня ничего нет.
- Дай мне хоть что-то мам. Какой-нибудь странный телефонный разговор. Мимолетная встреча. Брошенная фраза в толпе. Хоть что-нибудь. За эти годы отец давал о себе знать? Жив ли он?
- Стас, мне нечего тебе дать. Твой отец оставил нас. Мне было очень тяжело, но мы пережили все с тобой. Оставь. Не возвращайся к прошлому. Все позади. И слава Богу.
- Возможно, я смогу предотвратить катастрофу. Только помоги мне.
- Ну почему ты?
- Потому что отцу некому доверять. Я знаю, что-то есть, но ты сопротивляешься. Это необычайно важно для меня. - На глазах у матери снова выступили слезы.
- Была открытка. Лишь однажды.
- Открытка? - Стас загорелся, словно вытянул счастливый билет.
- Да. Он прислал ее на твой день рождения. На одиннадцать лет. Конечно с опозданием в месяца три. - Мама пошла в комнату, Стас за ней. -Я не вижу в ней никаких подсказок, но она хотя бы доказывала, что он жив. Как ты и хотел.
- Вряд ли он мог бы себе писать в открытую на ней что-то. Есть люди, которые уже ознакомились с ней вдоль и поперек. - Мама лишь обмерила сына удивленным взглядом. Затем достала запыленную книгу, а из нее пожелтевшую простую открытку. - Надеюсь, что все будет хорошо.
- Обязательно. - Стас покрутил кусок невзрачного картона в руках. - Почему рождественская?
- Не знаю, думаю просто другой не нашел.
Красивая и уютная деревенька, вся укутанная в снег, под ночным сказочным небом красовалась на одной стороне открытки. По другую был рукописный текст: "С Днем рождения, Стасик! Люблю вас! И рожден, чтобы любить. Папа". Больше никаких пометок, ни скрытых символов или рисунков. Обычная, ни чем не примечательная открытка. Мама словно избегала ее взглядом, и машинальна стала перебирать книги. Стас наслаждался находкой, не переставая вертеть ее в глазах, словно ожидая, что она откроет что-то новое.
- Мам, на этот раз послание именно для тебя.
- О чем ты?
- Отец не мог написать ничего конкретного. Но он определенно оставил подсказку для тебя. Здесь, по всей вероятности, скрыта отсылка к твоей памяти. Посмотри. Может быть знакомая картинка, или какие-то знаки напоминают о чем-либо? - Мать не охотно подошла ближе и взяла открытку. У хоть она усиленно стала изучать ее, по глазам читалось, что искомое давно найдено.
- Рожден, чтобы любить. Так он говорил при нашем первом знакомстве. Отчасти этим он и покорил меня. Он говорил, что рожден чтобы любить именно меня. Навсегда. Потом он еще много раз так говорил, но тогда, как-то по особенному.
- А знакомство? Где оно происходило?
- В парке, при усадьбе. Недалеко от дома. Жили мы удачно в этом плане.
- В Москве?
- Разумеется.
- Мам, ты извини, но нужны детали. Характерные места, может быть здание?
- Эта была обычная прогулка, Стас. Ну какие там места. Фонтан, парк с деревьями. В саму усадьбу мы не ходили.
- А после парка?
- А после он проводил меня, и все. Я помню лишь слова о том дне. А места как-то стерлись. Хотя, есть одно место. Но оно не связанно с первой встречей.
- А с чем?
- С парком. Уже после мы много раз возвращались туда. А в нашу небольшую годовщину знакомства, он шутки ради выцарапал наши инициалы на кирпиче в стене старой пожарной каланчи. - Мама саму изумилась, как цепочка разных воспоминаний привела ее к почти забытому событию.
- Так это и работает. - Широко улыбаясь подытожил Стас. - Спасибо тебе огромное, мам. Вот видишь, все не случайно.
- Ты что, поедешь сейчас в Москву? Отдохни хоть немного.
- Совсем нету времени. Ты просто спасла меня, спасибо за обед.
- Стас, прошу тебя. Аккуратней. А лучше не ввязывайся вовсе в эти дела.
- Обещаю, мамуль, буду предельно осторожен. Все. Люблю. Я побежал. - Мама только и успела обреченно вздохнуть вслед.
В самом парке в сознательном возрасте Стас не бывал, но нашел его быстро. Островок тихой размеренной жизни, утопающий в зелени, среди бетонного безликого муравейника. И даже кирпичную башню не составило труда разыскать. Каланча служила то ли складом, то ли вовсе была запущенна, что только давало плюсы. Стас принялся изучать стены. Реставрации и даже легкие ремонты башня стойко избегала. Почти каждый кирпич на уровне глаз и ниже нес на себе какое-то послание. Оттого поиск нужного значительно усложнялся. И все же среди однообразия Стас смог найти свой, как ему показалось, особенный камень. Но кирпич выделяла не надпись, а его цвет. Выглядел он слегка чужеродно на фоне остальных. Из всех подручных инструментов Стас захватил с собой только лишь скромный складной ножик. С его помощью он и принялся за работу. После приложенных усилий камень поддался и Стас смог его полностью вытащить. В тени пролома ожидал сюрприз. Сложенная тонкая тетрадь, завернутая в пакет. Стас углубился в парк, усевшись на одинокой забытой скамье под тенью вековых деревьев. Нетерпение забирало всякие силы, переполняя сердце волнением.
"Здравствуй, Стас. Если ты добрался так далеко, значит ты продолжаешь верить в меня. Или попросту желаешь довести начатое до конца, что похвально. Что очень похвально. Ты знаешь, с кем мне предстояло столкнуться. Ты знаешь, во что я оказался втянут. Когда я прятал дневник, я не хотел впутывать тебя, но боялся, что мне не хватит сил и не справлюсь. Меня ожидала тюрьма. И если бы мне не удалось сбежать, я надеялся ты сможешь закончить мое дело. Но ты уже добрался и до этого послания. А значит дневника недостаточно. Я не знаю удалось ли тебе его добыть самому, или с помощью. Мне неизвестно, как сильно тебе помогли записи. Я действовал в слепую, в отличии от Мелихова. Он знает слишком много. И его план грандиозен. Мелихов разыскивает по свету нужных ему людей и манипулирует их жизнями. Понемногу, не затрагивая глобально их судеб. Но шаг за шагом, плетя свою паутину, он меняет будущее, как ему угодно. Я вводил Мелихова в транс, где мне удалось полностью изучить его судьбу, а также свою, и твою. Но главная цель Мелихова остается скрытой для меня. Хотя ничего хорошего нам его планы не сулят. Я думал, что он хочет изменить свою судьбу. Но эта затея остается для него бессмысленной, потому что он продолжает видеть судьбы, и даже сумев скрыть свою, она будет прослеживаться через жизни окружающих. Изучая его, анализируя слова и поведения, я склоняюсь, что он стремиться к глобальной перезагрузке. Его одержимость своим даром также сильна, как и ненависть к нему. Учитывая особенности рокового дня, я вижу его цель только в одном. Очистить людей от судьбы, как бы это странно не звучало.
Мне кажется я потратил все силы. Я брожу вслед за Мелиховым, разыскиваю людей, общаюсь, пытаюсь повлиять на них. Но общий мрак в виденьях остается по прежнему. А я очень устал. С каждым новым шагом я уже не чувствую себя, но я все тянусь за ним. Я остановлю его. Я смогу..."
На этом письмо обрывалось, но записи не заканчивались. За следующей страницей начинался перечень фактов, исписанный сплошь пометками, в котором Стас разглядел свою жизнь. Точнее, расписанный план, который Стас ошибочно принимал за свою жизнь.
Пункт "Выбор профессии", где четко прослеживались заметки "Направить в милицейский колледж". Пометки с необходимостью записать ребенка на дополнительные курсы для сдачи экзаменов. Пометки для регулярных медицинский обследований, особенно головы. В ключевом знакомстве значилось указание Сереги, с пометкой "Важен при побеге". Увести начальника с канторы, чтобы Стас остался один доделывать всю работу в ту не столь далекую пятницу. Даже напротив, казалось бы, незначительной записи "Поездка в фургоне" четко следовали инструкции подобрать более укрепленную и защищенную машину. Целая прописанная схема здания с припиской "Пригодится".
Все. Все имело вид четкого продуманного плана. Решения Стаса, его действия, поступки, его переживания, знакомства - оказались отредактированными, заранее известными событиями. У Стаса внутри все оборвалось, меняя радостное предвкушение на изнывающую резь от нахлынувшей тоски. Почти вся его жизнь - это лишь череда важных пометок. Даже если цель казалось столь высокой и значимой. И вместе со своей жизнью Стас отчетливо представил и другие. Все эти противоборства и поиски. Все риски и угрозы. Оставался ли смысл в жизни, которая не имела ничего живого? Стас увидел себя насекомым, старательно преодолевающий все препятствия, отчаянно борющийся за жизнь, но на деле ползущий на столе в лаборатории под увеличительным стеклом наблюдавшего ученого. Стас непременно захотел разорвать эту фальшивую цепочку событий. Захотел принять решение, взвешенное и обдуманное, и, возможно, первое самостоятельное в своей жизни.
Знакомый когда-то ангар, бывший хоть и убежищем, но напоминавший больше дом, большой и многофункциональный, сильно изменился. Уже на подходах Стас чувствовал перемены. Заборы окрепли и обросли колючей проволокой. Часть второстепенных мелких дорог забаррикадировали пустыми ржавыми остовами машин. Все напоминало осадное положение. Стас толком не успел и дойти до главных ворот, как из тени кустов его подозвали двое вооруженных парней.
- Заблудился, друг?
- Ты посмотри, кто это? Блудный сын вернулся. Что, новое задание от папаши?
- Мне нужен Ткач.
- Понятно, что нужен. Я бы пускать не стал, наоборот, еще бы пинком подогнал. - Стас проигнорировал этот выпад. - Но тебя ждут. Надеюсь ты не забыл, что за люди здесь обитают. Сюрприз не удался. Идем.
Внутри все еще больше напоминало небольшую военную базу. Приглушенный свет, минимальное наличие стен и перегородок. Оружие в ближайшем доступе. По середине ангара своеобразный командный пункт. Стол с картами, маркерная доска, компьютеры. Ткач пошел на встречу Стасу, жестами он указал сопровождавшим парням вернуться на позиции.
- Стас. Что привело тебя?
- Как ваши успехи?
- Как видишь, пока что не очень. Твои как?
- Скверно. Осталось так мало времени. Ткач, я здесь, чтобы отговорить вас.
- Нас не отчего отговаривать.
- Судя по виду, вы по меньшей мере к войне готовитесь. Это все игра Мелихова, не нужно ему подыгрывать.
- Расслабься Стас. Никуда мы не готовимся. Мелихов до сих пор не найден, как бы мы не переживали из-за этого. Я решил избрать другую тактику. В слепую мы уже пробовали его искать, и много раз, все безуспешно. Тогда пришла идея не пытаться разыскать его первыми, а помешать найти Глебу и его команде. Благо возможности позволяют, делать это практически безнаказанно. Ребята получили необходимый выплеск, Глеб в постоянном напряжении. Здесь же мы ожидаем ответных мер, и всегда готовы к этому. Если все получится, вскоре Мелихов сам появится, а место мы знаем.
- Но вы все равно хотите его захватить. И Глеб тоже.
- Несомненно. Только в этом случае у него уже не будет преимущества, дневник ему уже не поможет.
- Как и у вас. Будущее сокрыта после этого дня.
- После. Можешь остаться если хочешь. Совсем скоро все закончится.
- Ткач, погоди. Помнишь, ты говорил, что ты последним видел моего отца?
- Да, почти пять лет назад.
- И он сам рассказал тебе про дневник?
- Нет, нет конечно. Стас, тот человек, которого я видел, он совсем не похож на того, что ты помнишь. Он был сильно уставшим, я бы даже сказал измученным. Он почти бредил Мелиховым. Это и привлекло мое внимание. Я хотел изучить, что он знает. Я пытался организовать сеанс гипноза. Но твой отец, человек опытный, и он заподозрил неладное. В тот момент он осознал, кто я. И сбежал. С тех пор его след пропал. Так же как и Мелихова. Вижу тебя это шокирует, но вряд ли сейчас у твоего отца обстоят дела лучше.
- Безумие? - со страхом в голосе поинтересовался Стас.
- Скорее всего. Желание помешать Мелихову взяло верх, все больше преобладая в сознании. Это мания, навязчивая идея.
- Но мы по прежнему не можем его отыскать.
- Сумасшествие не значит, что он бродит бездумно по улицам выкрикивая в воздух проклятия. Идея так сильно поглотила его, что он потерял всякие влечения кроме. А вместе с этим бдительность, подозрительность, осторожность только усиливались. Если раньше он прилагал лишь малую часть усилий, чтобы скрываться, то сейчас львиную долю, причем гораздо более изобретательно. Я наблюдал такое и не раз. Как правило у людей после военных действий похожие синдромы. Не забывай, твой отец пережил еще и тюрьму. Пусть одержимость прогрессирует не так бойко, как у вояк, но у всех есть свой предел.
- Ты знал это.
- Предполагал. Но ты ведь хотел разыскать его. К тому же ваша встреча могла бы сильно повлиять на него, в хорошем смысле.
- О Боже. - Стас схватился за голову. - Хватит уже с меня откровений. Делайте что хотите.
- Отдохни. Наберись терпения. Скоро все разрешится.
Стас добрался до спален и обессилено повалился в первую свободную койку. Он чувствовал ту же усталость, которую описывал отец, и стал замечать, что не только папа маниакально жил одной идеей. В своих поисках отца, Стас также забыл обо всем на свете, не жалея сил и времени. Все мысли крутились только лишь вокруг поисков. Стас начал ощущать на себе поступь сумасшествия. Примирять на себя диагноз, представляя что станет. С этими мыслями он и уснул.
Оглушительная сирена лишила всякого сна в одно мгновение. Стас вскочил, непонимающе оглядываясь по сторонам. Выбежав в общий зал, он выхватил пробегающего мимо парня:
- Что случилось?
- Они нашли Мелихова, пусти.
- Кто нашел? Кто?
- Глеб! - Уже вырвавшись парнишка крикнул вдогонку.
У комнаты с оружием уже собралась очередь. Напротив, из склада выдавали всю имеющуюся амуницию: потертые, видимо, выкраденные где-то бронежилеты, форму разных фасонов, даже защиту для коленей и локтей из спортивного магазина. Сирена, наконец, замолкла. Стас резво пробирался через толпу, разыскивая Ткача. Тот обсуждал детали своей операции с Гришей и еще тройкой человек.
- Ткач! Ткач! - Стас выкрикивал имя, привлекая к себе внимания. - Остановитесь. Не надо нападать, одумайтесь.
- Стас, не глупи. Это уже не шутки. - Ткач, словно отмахнулся от назойливой мухи. Стас подбежал к ним вплотную.
- Вам не нужно идти на поводу у Мелихова. Ему это и надо.
- С чего ты взял? - В разговор вступил Гриша. Ткач осадил его жестом.
- Какое сегодня число? - Стас потерялся от неожиданного, но простого вопроса. - Забыл? Я напомню тебе. Сегодня двадцать четвертое сентября. А когда роковой день? Двадцать седьмого. Три дня, Стас. И у Глеба сейчас Мелихов.
- Но этот день будет роковым, если вы сейчас пойдете в нападение. Все случится именно так, как и задумано.
- Что же ты предлагаешь? Бросить все? Ждать? Наедятся на твоего отца или попросту на чудо?
- Стас, если мы не нападем сейчас, и не попытаемся отбить Мелихова, мы только дадим время Глебу на подготовку. - Снова встрял Глеб.
- Вы даже не в курсе, что из себя представляет его новое оружие.
- Вот именно. Лучше столкнуться с ним сейчас, нежели двадцать седьмого. - Уверенно заявил Ткач.
- Вы дураки. Твердолобые упертые дураки. И Глеб дурак, также уже, наверно, армию собирает. Перебьете друг друга, на радость Мелихову.
- Хватит. Уведите его. - К Стасу подошли двое.
- Ткач, открой глаза. Посмотри сюда. - Стас вырвался из их хватки и закричал, демонстрируя найденную недавно тетрадь. В какой-то момент все вокруг стихли, оставляя свои дела и наблюдая за разыгрываемой сценой. - Посмотри, Ткач. Гриша. Все остальные. Прочтите.
- Что это? - поинтересовался Гриша.
- Последнее послание от отца. - Стас демонстративно начал предлагать тетрадь всем вокруг. - Читайте. Прочтите мои мысли, если вам так удобней. Посмотрите. Мой родной отец оставил это для меня. Моя расписанная от А до Я жизнь. Читайте. Ну же. Чего вы ждете? В ней все спланировано. Каждый мой шаг. Отчасти и ваши шаги. Как в меня будут стрелять, где я буду спать, куда идти. Все! И мой отец не является экстрасенсом. У него нет дара как у вас. Он руководствовался лишь словами Мелихова. И этого оказалось достаточно, чтобы распланировать чужую жизнь на двадцать лет вперед. Родной отец. Неужели вы полагаете, что Мелихов не предвидел и толики происходящего? Неужели вы наивно верите, что он мог допустить случайности в своем плане. Мы все пляшем под его дудку. И я, и мой отец, и вы, и Глеб. Все. И сейчас вы должны решить, продолжать участвовать в чужом плане или принять свое решение.
- Нам не договориться с Глебом. Не прийти к общему мнению. Не переубедить его.
- Вам и не нужно договариваться. Оставьте его. Пусть на время.
- Если ты прав, если все действительно так глобально, как ты считаешь. И мы решим сидеть, сложа руки. - Гриша взялся за объяснения. - Чего мы добьемся? Глеб получит Мелихова. Возможно, соорудит новое оружие. И с большой долей вероятности, сможет манипулировать Мелиховым, как это он делал с многими другими экстрасенсами. В роковой день, Глеб добьется своего. Сейчас нам уже поздно разбираться во всех тонкостях мироздания. Вопрос стоит простой. На какие риски мы готовы сейчас пойти? Рискнуть, и броситься в бой, в надежде взять верх. Или довериться тебе, в надежде, что все измениться само.
- Все не так. Останьтесь здесь и рокового дня не будет. А после делайте, что хотите. Я прошу вас не бездействовать, а лишь подождать.
- Предлагаю голосовать. Кто за то, чтобы остаться. Пару человек у оружейной подняли руки. Еще несколько из толпы совсем рядом. Через некоторое время поднялась еще одна рука. Лизы. Другие девушки тоже ее поддержали. Гриша подсчитал голоса. - Хорошо. Кто за то, чтобы атаковать Глеба? - Все остальные единодушно подняли руки.
- Решено. - Ткач поставил точку в споре. Он звучно хлопнул. Все вернулись к подготовке. - Живее парни.
- Что же вы делаете? Разве вы не видите? - обреченно негодовал Стас им вслед.
Стас устало сел на скамью. Все его попытки разбились как вода о камень. Сильное нежелание что либо делать переполняло его. К нему подошел Гриша.
- Рад, что ты все же вернулся.
- А что толку?
- Это да, толку от тебя походу никакого. - Все с той же издевающейся улыбкой как раньше отшутился он. - Согласись, здорово мы с тобой по зажигали. Ну где ты так еще оторвешься?
- Да, ты прав. Пожалуй второго такого приключения уже не будет.
- Не сердись, старик.
- Береги себя. Хоть тебя и пули не берут, не подставляйся почем зря.
- Я не знаю, что уж тебя здесь ждет, но вот, возьми. - Гриша протянул Стасу пистолет. - Мало ли что. Не все же по тебе стрелять. Бывай.
- Удачи.
Сборы пронеслись неимоверно быстро. В скором времени одна за другой машины покинули ангар, погружаю его в тоскливую тишину. Небольшая группа осталась, в основном из числа тех, кто был против. Время превратилось в густую тягучую массу, медленно перетекающую. Минуты и часы смешались в одно, теряя всякую скорость изменения. Стас размышлял, пытаясь связать все куски мозаики воедино. Ему уже и самому не по себе виделся план выжидать, так много не сходилось в его голове. Определенно точно, все стремилось к одной точке и ко одному дню. Но не все столь очевидно было связанно между собой. Дни сменялись. А никаких новостей так и не поступало. Стас варил себе кофе, погруженный в мысли.
- Что думаешь? Какие успехи у ребят? - Лиза чуть испугала Стаса.
- Без понятия. Странно, что даже связаться не пытаются.
- В этом нет ничего странного. Им не перед кем здесь отчитываться. Считай вся наша семья там, а мы и не в счет. Они сражаются, уже не оглядываясь сюда. Знать бы только, насколько хорошо.
- Это неважно. Уверен, основной бой будет завтра. Ты поверила мне?
- Что? Нет, я не хотела сражаться. И не желала этого своим людям.
- Лиза, о что говорил Клим тогда?
- Прости?
- Что-то, типа, что ему не суждено умереть. Не сейчас и тому подобное.
- А, ты про это. Клим однажды пересекался с Мелиховым. И от ему сделал предсказание. Смерть ровно в роковой день. Двадцать седьмого сентября. И Клим слепо верит в свою судьбу, всегда полагается на нее. Также был уверен в своей чуть ли неуязвимости.
- Неизвестно, что с ним сейчас?
- Так же как и с остальными. А скажи ты, Стас, думаешь все это большая игра всемогущего Мелихова?
- Я уже ни в чем не уверен. Кажется я запутался. Все, что я хотел - это найти своего отца. Но чем больше я углублялся в поиски, тем больше осознавал, насколько все связано между собой. Все больше череда событий, происходивших со мной, напоминала кем-то прописанный сценарий. Встречи, ссоры, перепалки, - все возникало ровно в нужный час, и всегда несло что-то новое для меня. Шаг за шагом. А потом я увидел план отца, написанный задолго до этих дней. И если судьба действительно существует, если нам всем уготован свой уникальный путь, то меня определенно лишили ее. Моей судьбы нет. Теперь я думаю лишь об этом. О возможности изменить свою судьбу.
- Возможно это твое решение, тоже часть чьего то плана. - С улыбкой отреагировала Лиза. Стас задумчиво переспросил.
- Что ты сказала?
- Ну желание изменить судьбу. Может от тебя этого и хотят. Может отец и добивался этого, давая тебе последнюю подсказку.
- Ты гений. - Стас оживился в одно мгновения, его глаза забегали. Он точно смог распутать давний переплетенный клубок. - Точно. Мне нужно отыскать их.
- Куда ты? - Лиза удивилась не на шутку.
- Ты просто золото. - Стас превратился в довольного ребенка, чем уже начал раздражать Лизу, которая не понимала, чем вызвана такая энергия и эмоции.
- Это то я знаю. Но ты куда собрался на вечер глядя?
- Их надо отыскать, всех. Ты даже не представляешь, как помогла. - Стас бросился на выход. Лиза за ним.
Они подбежали в воротам. Заскрипела входная дверь. Но увиденное несколько ошарашило их и даже остудило пыл Стаса. В свете дворового фонаря отчетливо блестели крупные хлопья снега, мерно опускающиеся на землю и тут же тая.
- Здорово, двадцать шестое сентября и уже снег на улице. Не долго осень длилась. Кто же ждал такое.
- Снег... - Задумчиво протянул Стас. Он подставил лицо падающим снежинкам и его рот изогнулся в довольной улыбке.
- Чего ты довольный такой? По зиме соскучился? - Лиза по-прежнему недоумевала от всех действий Стаса.
- Кажется я понял.
- Что понял.
- Все. Жди здесь. Скоро все закончится.
Глеб досконально изучил судьбу Мелихова. Он уже буквально видел его перед собой, но периодические набеги экстрасенсов срывали планы, несмотря на наличие собственного провидца. И все же их мелкий лай с жалкими покусываниями, только доказывали их беспомощность. Потому Глеб не торопился с организацией поимки Мелихова, а тянул время и запутывал соперника. Он понимал, что окажись Мелихов у него в руках, экстрасенсы не задумываясь нападут, желая забрать столь лакомый кусочек. Но в судьбе Мелихова близилось одно событие, идеально подходящее для его захвата. Оставалось отвлечь ненавистных экстрасенсов. Благо в рукаве таился еще один козырь. Глеб подозвал своего помощника:
- Готовьте наших бойких ребят. У них появилась возможность проявить себя. Для Клима и его дружков есть задание, под стать их возможностям.
- Усилить лекарственное воздействие?
- Да, необходимо, чтобы они попытались сбежать. Но пусть за Ильей не возвращаются, а сразу бегут. Так что на Клима две ампулы, остальным по одной, и стимулирование нервных окончаний, полная процедура, после промывка.
- Сделаем.
- Пусть усилят охрану у Ильи. А дружков попугайте светошумовыми, восприимчивость должна возрасти, так что будет достаточно.
- Дальше их направить куда-то?
- Да, на группу поисков Мелихова. На нее мы ждем нападение экстрасенсов. Пусть они увидят своих ребят.
- Все выполним.
- И подготовь группу для меня. Уже не фиктивную. Мы пойдем за Мелиховым.
- Понял.
День икс приближался все быстрее. Это в команде Глеба чувствовали все, даже не обладающие каким-либо даром. Каким же подарком для него было появление озлобленного, хоть и смотрящего в будущее, но словно абсолютно слепого провидца. Уверенного в себе, как и Илья когда-то, готового на все, лишь бы отомстить, выместить злобу за свои неудачи.
Ослепленных своим лжепревосходством и мнимой неуязвимостью, Клима не устрашило ни наличие охраны, ни спроектированные лабиринтом коридоры, ни то, что Илья, при всем своем незавидном положение и переносимых воздействиях, по-прежнему также оставался провидцем. Когда трое упрямых людей вошли на территорию убежища, они уже обрекли себя. И их смелые отважные схватки с бойцами охраны, и чуткое ориентирование в закоулках, - все вело в заранее выставленную западню. Только Клим ни на секунду не сомневался, даже когда его руки сковали тесные холодные браслеты, даже когда его немногочисленную группу развели по разным камерам. Такие экстрасенсы, как Клим, по-особому привлекали Глеба. Порода предсказателей со своим видением мира. Люди, фонтанирующие уверенностью, но лишенные всякой возможности удивляться. Гордые и надменные, но не всегда крепкие волей. В них Глеб видел концентрацию всего того негативного, присущего людям экстрасенсорного дара. В один из дней Глеб, не без удовольствия навестил Клима. Скованного, но не видящего в этом преграды.
- Великий и ужасный Глеб, наконец-то соизволил посетить меня. - Глеб зашел и без лишней суеты сел за стул рядом с Климом. В руках он крутил потертую папку, привлекая к ней внимания. Клим, не стараясь как-то скрывать своих чувств, отреагировал на манипуляции Глеба без энтузиазма.
- Колимов Антон, восемьдесят третьего года рождения. - Глеб раскрыл папку и начал зачитывать досье. - Способности к предвидению. В частности сильноразвитая провидческая интуиция на ближайшие события. Упрям, вспыльчив, нетерпим, бесстрашен, не сильно образован.
- Браво. Скажи, сколько дуболомов погибло, прежде чем удалось собрать материал хотя бы для половины этого куска дерьма?
- Посмотри, тут еще заметка про тебя. - Глеб полностью проигнорировал выпады в свою сторону. - Контактировал с Мелиховым. Получил от него предсказания на жизнь, с конкретным указанием даты смерти.
- Забавно, такое же себе хочешь? - Клим еще старался огрызаться, но Глеб уже никак не реагировал на такое поведение. Наоборот, он научился воздействовать еще сильнее.
- Я ведь слыхал о тебе, что должно быть комплиментом для такого, как ты. - Стас отложил папку и пододвинул к себе небольшой саквояж. - Живешь, зная дату смерти, а потому с легкостью принимая все иные опасности. Доверяешь судьбе.
- А ты так и будешь нудеть? Может хоть пытки начнешь? Или чем вы здесь занимаетесь?
- Ты знаешь, что такое страх? - Тон Глеба поменялся на пугающе серьезный. - Хотя откуда тебе знать, все возможные страхи всегда перед глазами. Их можно обойти, избежать, уничтожить. Знаешь, многих удивляет позиция таких, как ты? Что смерть уготована не сегодня. Что ей предназначен свой час. Всем кажется, будто ты ищешь смерти, словно бежишь из последних сил, стараясь приблизить свой конец. Но мне кажется, я разгадал твой секрет. Ты готовишься к бою. И все твои бездумные нырки в опасности, это подготовка к главному сражению. У тебя есть дар и с ним, спина к спине, ты готов встретить злосчастный день. В надежде обмануть смерть. Избежать ее, как ты уже натренировался тысячу раз.
Глеб расстегнул сумку, обнажая содержимая из целой череды пузырьков, колб и инструментов. В руке блеснул шприц.
- Как ты, думаю, прекрасно знаешь, я готовлю одно некое удивительное орудие. И пока я не могу воспользоваться им, для тебя я, с радостью, продемонстрирую ничтожно малую часть оказываемого эффекта. - Клим заерзал в стуле, предчувствуя неладное. - Так ты знаешь, что такое страх? - Глеб сделал Климу укол, введя буроватую жидкость. - Настоящий страх для тебя, это ослепнуть. Лишиться дара в самый ответственный момент. Нет, Клим, этот бой ты примешь, как и все остальные. На равных.
Клим заорал во все горло.
Он почувствовал как постепенно его разум заполнялся непроглядной темнотой, от которой даже мысли теряли ясность.
- Нет, нет, нет, - затараторил Клим. И хоть его глаза функционировали как раньше, выглядел он словно ослепшим. - Только не это! Нет!
- Трудоемкий в производстве и довольно затратный состав, но какое это имеет значение. Правда? Взгляни на мир вокруг себя по-новому. Как смотрю на него я, мои ребята, да и все остальные обычные люди. Удивляйся, познавай, и не благодари.
Клим ничего не ответил, лишь продолжал беспомощно смотреть по сторонам. Лишенный своего главного преимущества, он угасал. И все же на свой главный бой ему так или иначе предстояло явиться. Оттого Клим не собирался пока сдаваться. Оставшись один на один со своими мыслями, он здраво посчитал, что если не собственным даром постараться сохранить себе жизнь, то непременно стоит попробовать в окружение других провидцев. После Клим совершил побег. Отчаянный. Почти безумный, но все же успешный. Трое экстрасенсов смогли выбраться. Почти. Седой истекал кровью. Троице удалось угнать машину. Авто петляло по лабиринтам улиц, стараясь избавиться от преследования. Залитое кровью сидение, на котором в агонии корчился Седой, а Хил возился над ранами, прикладывая куски одежды, пытаясь соорудить повязку.
- Ему нужен врач, и по скорее. - С тревогой констатировал Хил.
- А ты здесь на что? Вылечи его!
- Я могу снизить боль, обеззаразить, лишить чувствительности. Но раны никак не затянутся от прикосновений. Это не волшебство или магия. Нужна хирургия.
- Черт! - Клим давил педаль тормоза. Машина встала в тихом дворе. Клим пробежался тревожным взглядом по зеркалам, выискивая гончих на хвосте. Затем обернулся и оценил уже состояние бедолаги. Тот весь бледный безжизненно лежал, изредка содрогаясь при тяжелом вдохе.
- Решай, в какую больницу лучше? Где точно нас не захватят. С врачами я договорюсь.
- Надо возвращаться на базу, - Клим высказал скорее предложение, нежели обдуманное решение.
- Да он не дотянет! К тому же там никто толком не поможет.
- Он ничего не видит, - тихо, откашливаясь произнес Седой и приоткрыл глаза. - Его лишили дара.
- Это правда? - Хил непонимающе взглянул на друга.
- Глеб чем-то накачал меня. Может у тебя получится извести эту дрянь? Вылечи меня? - Клим моля, обратился к Хилу. Тот решительно положил руки на виски Клима. - Извини, тут я бессилен.
Седой захрипел, и несколько раз очень болезненно откашлялся, но все же нашел в себе силы улыбнуться.
- Ему плевать на нас. До черта, что я скоро сдохну. Я могу тебе сказать, о чем он думает. Как помочь себе.
- Если я не потороплюсь, то могу сдохнуть сам.
- Все правильно, Клим, прости, что задерживаю. Прилягу вон в той куче земли.
- Я его не оставлю. Так нельзя, Клим. - Хил не верил в происходящее.
- К черту. Хил! За руль, мигом. - Клим вышел из машины, и уже через открытое окно продолжил. - Гоните отсюда быстрее, и мой вам совет, переждите бурю.
- Клим, - Седой окликнул его. - Может тебе тоже залечь на дно и переждать роковой день где-нибудь в тихом и безопасном месте?
- Мне надо постараться излечиться. А если нет, я бы хотел быть с провидцами в этот день.
- Но все они будут там, в самом пекле. Где смерти гораздо проще до тебя добраться. - Справедливо заметил Хил
- Это мы еще посмотрим. - Клим оставил ребят.
Глеб заканчивал подготовку, собирая все свои хитрые ловушки и инструменты в сумку. На столе перед ним лежала затертая книга в кожаном мягком переплете. Книга, из-за которой, казалось, произошло больше событий, чем из-за самого Мелихова. Глеб в очередной раз обратился к ней, раскрыв на зачитанном до дыр месте с закладкой.
Последняя часть предсказания о жизни Мелихова. Главный день и самый ожидаемый и необратимый. День, к которому стремились все эти годы десятки, сотни самых разных людей. И этот день сведет их всех в одном месте. Глеб читал детали, впитывал каждое слово, стараясь выжать из них максимум пользы. Судьба вела Мелихова к одному офисному зданию. Возможно, когда писались строки предсказания, здание это еще толком и не построили. Глеб разыскал его. Строение принадлежало исследовательскому институту, оснащенное подземным паркингом, и отличной системой безопасности. Люди Глеба внедрились в службы здания, стремясь слепить из него свою неприступную крепость. С секретами и ловушками. А в конце описанного дня стояла точка. Конец. Пустота. И, видимо, судьба и Глеба вела к этому дню. Но оставалась нерешенная главная проблема. Мелихов все еще действовал сам по себе. За три дня до рокового события значилась неприметная запись. Еще одно предсказание, незначительное, но крайне удобное. Предсказание гласило: "Девятый дом на Вавилова. Событие. Встреча. Лифт".
Лифт присутствовал в судьбе, и то, что точно Глеб осознал из дневника, так это обязательное присутствие в событие каких-либо элементов. Не изменных. Если громкий звук, то от любого источника, но звук обязан быть. В случае Мелихова его судьба подкидывала небывалый подарок. Но Глеб не торопился праздновать победу и ликовать. Он успел допросить лекаря-экстрасенса Хила. Тот рассказал о неудавшейся охоте на Волошина старшего. И хоть описанное событие в дневнике про Мелихова имело гораздо больше шансов на успех, Глеб желал учесть все возможные варианты.
С командой они уже подъезжали к нужному дому. Который оказался дешевой гостиницей, бывшим общежитием. Патрули заняли свои места у всех возможных выходов. Несколько человек взяли на себя сотрудников с ресепшена, чтобы другие смогли проверить список постояльцев. Для все не являлась сюрпризом мысль, что скорее всего Мелихов если и пожелал заселиться, то сделал это под другим именем. Но не самое раскрученное имя гостиницы играла команде на руку. Постояльцев во всем доме числилось не более двадцати. Шестнадцать номеров равномерно разбросанных по всему девятиэтажному дому предстояло оперативно проверить. Также изучить все технические комнаты, туалеты, буфеты. Блокировать вспомогательны выходы. Част проблемы решала хоть и скудная, но все же работающая система видеонаблюдения. Совсем скоро, без лишнего шума и суеты, пользуясь лишь нехитрыми приемами убеждений, запугиваний и подкупов, здание гостиницы оказалось под полным контролем команды Глеба. Самое пристальное внимание было направлено, собственно, на лифт.
- Так, ребята. Давайте отчет, как у нас дела? - Глеб подошел в комнату охраны, в которой парни уже оборудовали командный пункт.
- Запасной выход. Ни души. - Посыпались отчеты по рации.
- Главный подъезд. Все чисто.
- Второй подъезд. Чисто.
- Крыша. Никого нет и похоже не было уже очень давно.
- Лифтом никто не пользуется.
- По камерам можно отследить все этажи. Главные коридоры просматриваются довольно хорошо, а вот закутки когда как. Столовая, холл, кухня, - все также снимается. В номерах камер нет. - Последовали разъяснения непосредственно из комнаты наблюдения.
- Что там по номерам? Жильцов проверяете?
- Начали с самых верхних этажей. Два номера проверили, пока пусто.
- Что по персоналу? Какова общая численность сотрудников? - Вся команда работала слаженно и предельно четко, не позволяя себе лишней суеты и посторонних не нужных движений и слов. Глеб продолжал контроль.
- Всего в смене работают порядка двадцати пяти- тридцати человек.
- Еще группу по прочесыванию номеров, но уже с первого этажа. Потихоньку будем сжимать капкан.
Один номер за другим, иногда крайне вежливо, чаще грубо и весьма грубо проверяли люди Глеба. И каждая новая комната не имела никаких признаков Мелихова. Мониторы все также демонстрировали пустые коридоры, с изредка быстро проносящимися членами команды. Мелихов несомненно знал, что за ним пришли, и Глеб надеялся произвести должное впечатление, после которого всякое желание к сопротивлению могло сойти на нет. Глеб старался, но помнил, что Мелихов - человек крайне необычный и особенный.
- Может быть он еще не пришел сюда? - Поинтересовался парень, отвечающий за видеонаблюдение.
- Он здесь. В этом и есть вся суть экстрасенсов. Когда они скрываются, получается слишком хорошо. Своими способностями они анализируют всю обстановку и учитывают каждую, даже незначительную, мелочь. Мелихов здесь. И он прячется. И при всем желание, нам его не найти. - Все, присутствующие в комнате охраны, отреагировали на слова Глеба. - Что у вас там?
- Заканчиваем, остался последний этаж.
- В этом Мелихов не отличается от своих более слабых коллег. Все они одинаковые, видят и знают больше, чем другие. Но скоро это прекратится. - Глеб взял рацию и вышел из комнаты наблюдения. - Все готово?
- Можем начинать.
- Подвал. Вентиляция подготовлена. Начинаем. - Глеб как раз подошел к лифту.
Группа, что так активно прочесывала номера, пугая постояльцев, прикрываясь разведкой вела подготовку коммуникаций: вентиляционных коробов, воздухотводов. По старой системе снизу пустили специальный газ, обездвиживающий. Лишь малая часть команды получила в тайне респираторы. Глеб сознательно пошел на риск, чтобы попытаться скрыть свои намерения. Но когда чуть зловонный газ побежал по трубам и ходам в застенках, Глеб раскрыл карты. Он надеялся, что Мелихов примет правильное решение. Глеб зашел в открывшийся лифт. Один. Нажал кнопку последнего этажа. Лифт заскрипел и отправился вверх. Глеб застыл в ожидании. Второй этаж. Третий. Четвертый. Пятый. Лифт остановился. Пауза, как показалось Глебу, неприлично затянулась, прежде чем двери открылись. По другую сторону стоял он. Сделавший свой выбор. Мелихов зашел в лифт и молча нажал на первый этаж. Двери вновь заскрипели. Оба стояли, храня молчание. Глеб тысячи раз представлял себе этот момент, обыгрывал его в голове снова и снова. В мыслях он начинал разговор, пытался хитрить, изворачиваться. Он спорил и доказывал свою правоту. Он даже временами издевался над пойманным Мелиховым. Но сейчас он смотрел ему в глаза. В хитрый прищур и взгляд, видевший и знающий не в сравнение больше остальных. Он смотрел на человека с монолитной крепчайшей уверенностью. Мелихов, без тени волнения, даже как то навеселе поприветствовал Глеба: "Ну здравствуй". Глеб молча протянул руку. Но не успел Мелихов ее пожать, как из края рукава прямо в лицо ему вылетело густое облако газа. Мелихов отшатнулся, затем безвольно повалился на пол. Глеб тысячи раз представлял их встречу. И после каждого выдуманного разговора, после каждого мысленного спора, он все сильнее осознавал, Что Мелихову нельзя давать слова. Нельзя позволить очаровать своими речами, затуманить взор себе и другим.
- Все ко мне! Внимание. - Глеб собрал в холле остатки своей команды. - Сейчас начинается самый ответственный и опасный этап. С этой минуты, можете не сомневаться, экстрасенсы перейдут в активное наступление. Очень скоро они узнают о находке, если уже не прознали. С этой минуты я объявляю высший уровень готовности. Собирайте всех. Пора. Мне необходимо добраться с Мелиховым до лаборатории. Ваша задача принять на себя все внимание экстрасенсов. Активируем план "Желтый".
Ещё один юный математик. Как считать страницы Марафона?
Где они указаны?
Со своими выдающимися математическими способностями насчитала 69 страниц.
Но некоторые страницы лимит в 3000 зн.б.п. явно превышают, так что даже не знаю, как их интерпретировать.
Vasex, как ты тут разбираешься? Мне даже коньяк не помог.
KrasavA, Я могу посчитать только по дням, начиная с 25 мая. Так как один раз менял режим, и еще начальные посты удалил, объединив все отрывки в одну отредактированную главу. По моим подсчетам сейчас 76 день)
Конкурсы
25.05.2017, 14:43
Похожие темы
