Последний антисемит. Роман.

[Българ]

Глава первая.
Яша выглядел как обычный крестьянский парень- простоватый, с носом-картошкой, с весёлым лицом. Разве что чуть бледноват для деревенского жителя и не вышел ни ростом, ни силой. Поэтому он хорошо понимал, что его ждёт- участь мальчика на побегушках у кого-нибудь, кто больше и сильнее, или могущественнее, или просто лучше приспособлен к жизни. Но его это не огорчало. Как все вывертни из числа не отягощённых умом, он был постоянно голоден, поэтому в его жизни, посвящённой непрестанному поиску пищи, просто не оставалось места для огорчений. Да и никакое огорчение попросту не могло надолго прогнать с его лица весёлую открытую улыбку. Разве что каторга, с которой, впрочем, Яше удалось бежать, но он не любил вспоминать о ней.
Сейчас этот беспечный молодой вывертень в кепке из ткани, сотканной из черностебельника, в куртке из шерсти гарбаша и в чёрных брюках бесцельно шёл по тёмной московской улице. Яша и жил так же бесцельно, как и Бог даст, не заботясь о завтрашнем дне. Знакомые говорили, что с таким могучим талантом скреннера он мог бы быть богачом, но Яша их не слушал. Он не понимал ценности денег и не гнался за ними. Еду всегда можно было украсть, как учил его в детстве его друг, юный вор Лис, или отобрать. А покупать, зарабатывая для этого деньги свои талантом... Зачем? Яша не видел в том нужды.
Итак, Яша шёл по улице, пинал ногой камешки и напевал:
-Тари-ра-риц, та-тара-тара-тац...
Куда он идёт, Яша не знал, да ему было и всё равно. Нет, можно, было, конечно, зайти к Лютому пожрать, но тот опять начнёт его воспитывать. Лютый был уверен, что Младшие, особенно такие беспечные и не страдающие от избытка ума, как Яша, существуют лишь для того, чтобы их воспитывать. Поэтому Яша к нему не пошёл, а двинулся дальше по улице, напевая, что в голову придёт, и ни о чём не думая.
Хотя, конечно, не стоило бы по Москве шататься в одежде первопоселенцев, но ладно, всё равно ночью никто не заметит. Да и, в крайнем случае, успел бы превратиться в человека, благо для меняющих форму это было раз плюнуть.
- Тати-да-риц, та-тара-тара...
И вдруг он резко оборвал свою песню. Впереди, на тёмной улице, трое людей что-то ломали. Он пригляделся повнимательнее. Да, точно людей, и не "что-то", а дверь аптеки, принадлежащей ворону, переехавшему в Москву откуда-то из чужой страны (но не из Птичьих Земель, как ни странно). С начала восемнадцатого века очень много иностранцев поселилось в Москве, в прошлые века Яша такого не замечал. Он, правда, сам был нерусским, но попал в Россию ещё при татарском царе, так что уже почти забыл об этом.
А с чего, кстати, люди вдруг осерчали на аптекаря? Неужели пронюхали. что он не человек? Но ведь тот ворон был не чистокровным и скрываться умел так, что дай Бог каждому!
Ладно, над этим вопросом потом подумаем. Своего спасать надо. И хоть не четвероногий, а пернатый, и не какой-нибудь там приземлённый орёл, а неотмирный пугающий ворон, всё равно же вывертень. Да и людям стоит напомнить, что края-то надо видеть.
Яша бесшумно подкрался к аптеке и в один миг очутился на крыше. И с неё сиганул вниз, прямо на головы недругов, уже выволокших из аптеки хозяина. Те даже испугаться не успели, когда на них свалилась полосатая тигриная туша. А Яша в следующий миг уже перекинулся обратно, поднялся на ноги, вытирая тыльной стороной кисти кровь со рта, и наклонился над вороном, левая половина лица которого уже превратилась в сплошной синяк. Жаль, свой же всё-таки, хоть и ворон.
- Яков Шамшин?- удивился "свой", открыв глаза.- Это вы?
Яша невесело улыбнулся. Ага, если бы...
Но увы, ему и во сне не могло присниться, чтобы стать свои оригиналом (хотя хорошо было бы!). Да и было ему до оригинала так далеко, что и представить нельзя. Яков Шамшин- умён и красив, да вдобавок ещё первый артист на всю Россию, а он никто, ноль, пустое место. Даже воссоздан плохо- ведьма Эллина, например, всегда говорила, что ему по мужественности до оригинала как земле до неба. И в результате тщательно скрываемые от всех терзания на тему "Да Эллина права, я ему и в подмётки не гожусь!" были единственной вещью, отравлявшей беспечную жизнь Яши Каторжного.
- Если бы...- повторил он вслух.- Нет, я Яша Каторжный. Двойник того Якова. И не очень удачный, как видите.
- Нет, не вижу,- покачал головой чужеземец, когда с помощью Яши ему удалось встать.- Зато могу заметить, вы не сильно отличаетесь от вашего брата... Виноват, от оригинала.
Яша расцвёл. Для него не было большей радости, чем походить на своего кумира.
А вот гость, как успел заметить Яша, на своих собратьев не очень походил. И в первую очередь голосом- таким чистым и приятным, которого и у людей-то не было, не то что у воронов. Да и глаза его выглядели вполне себе по-человечески, разве что чёрные. Впрочем, когда в тебе не только воронья кровь, но и сиренская с человеческой, можно и отличаться от сородичей.
Вдруг отличающийся закашлялся и схватился за грудь, прошептав: "Простите, Яков..."
- Ты что?- похолодел Яша.- В грудь били?
Хотя если люди, так почему нет? Они же не знают, что воронов в грудь бить нельзя, это их слабое место!
- Знаете, Яков, это к делу не относится,- попытался бодриться ворон.
- Относится,- не терпящим возражения тоном отрезал Яша.- А ну пойдём!
- К вам? Знаете, Яков, боюсь, мне в вашем доме не место,- неожиданно отказался чужеземец.
- Да брось! Лютый не Потомок, как я, и против тебя ничего иметь не будет!
- Тут дело не в этом. Я же не не просто ворон. Меня зовут Соломон Давидович Шрайман.
- Что-о?!- побледнел Яша, выпуская раненого, от чего от еле устоял на ногах.
- Не хотел вас расстраивать, но это факт.
Яша схватился за голову:
- Лютый меня убьёт!..