Для прочтения сего текста ОБЯЗАТЕЛЕН к прослушиванию трек
Astor Piazzolla - Fugata, tango
Скрытый текст - тык!:
Невыдуманные истории
МЕТАЛЛОПРОКАТ
Всё началось около пяти лет назад, когда я впервые увидел тебя. Помнишь ли ты эти моменты? Я тогда стоял в очереди на эксплуатацию и от скуки постукивал соединительными элементами по настилу. День предстоял скучный: после эксплуатации мне нужно было забрать 10 метров катанки, сравнить их с ГОСТом и передать коллеге. Откровенно говоря, на эксплуатацию я попал именно из-за скуки - моё внутреннее состояние сильно сказывалось на состоянии физическом. За последние несколько месяцев я успел подхватить оксид, потерять все полимеры и окончательно разочароваться в надёжности своих материалов. Поэтому эта эксплуатация была своеобразным оправданием моего существования, это было моим тоскливой религией: существовать для того, чтобы не развалиться, а не разваливаться ради того, чтобы существовать.
Наконец подошла моя очередь, но тут появилась ты.
Твой тонкий рифлёный профиль А-3 взбудоражил мои несущие конструкции. Я в один момент позабыл, кто я есть и зачем здесь нахожусь, поэтому без раздумий пропустил тебя вперёд. Через некоторое время я снова увидел тебя, но уже в сногсшибательном модном полимерном покрытии кричащей расцветки. Сам не свой, я кинулся на эксплуатацию и потребовал обследования с заменой по высшему классу.
На улице я успел догнать тебя. Слава богу, разговор завязался сам собой.
Ты улыбнулась сочленением гладких профилей и спросила:
-А я вас знаю! Ваша фамилия – Швеллер. Я про вас заметку читала на прошлой неделе.
Действительно, на прошлоё неделе «Кладочная Правда» нашей крупной ячейки опубликовала заметку с фотографиями. В заметке говорилось о работниках месяца, в число которых я входил.
Новость о том, что меня знают, придала мне уверенности:
-Ну так чего же мы тут стоим? Может быть зайдём побеседовать в ближайшую сварную за стаканчиком электролита?
-Конечно, не откажусь, - сочленения твоих профилей снова одарили меня улыбкой.
Потом мы пошли в сварную и просидели там чуть ли не весь остаток дня. Ни к чему не обязывающий, приятный разговор лился сам собой: мы говорили о работе, о ячейках, о том, что сейчас выпускается по катке и как к этому относиться. Про свою катанку я и вовсе позабыл.
В конце концов мы обменялись ГОСТовскими и порядковыми номерами зданий для связи.
Кто же мог знать, что ждёт нас дальше? Сослагательное наклонение всегда приводило мои структуры в ужас.
Хоровод событий закрутился сам собой. Это было счастливое время, когда мы наслаждались друг другом и ни о чём не думали. Ты всегда была готова поддержать меня во всех начинаниях, да и я старался во всём доверять и следовать тебе. В наших структурах пульсировала жизнь, Симфония Донбасса звучала лишь для нас двоих. А с какой страстью мы отдавались друг другу! Армирование шахты стволомым двутавром стало для нас бесконечным ритуалом любви. Трещали стены, рушились балки, рвались чалки: мы забывали обо всём. Конечно, потом приходилось краснеть и хихикать на эксплуатации, но что нам было до остальных? Сколько бы я ни ломал двутавр, сколько бы ни обваливалась твоя шахта – мы были безудержны в своих желаниях.
Шли годы. Постепенно я начал бояться того, что всё сводится только к армированию и совместному проживанию. Наши отношения из горячекатных перетекли в холоднокатные. У тебя всё чаще лопались швы, да и я возвращался к своей прежней религии существования ради эксплуатации и эксплуатации ради существования, потому как всё чаще убеждался в абсурдности этого мира.
Из профнастила можно получить швеллер. Если учитывать, что Швеллер – это ещё и наша с тобой фамилия, то тут тоже возникает определённая символика. А если распилить швеллер пополам, то можно получить два уголка. Таким образом из уголков также можно получить сначала швеллер, а потом уже и профнастил. Конечно, профнастил этот будет не надлежащего качества, кому важно качество, если существует эксплуатация?
Так же случилось и у нас с тобой. Я верил в то, что можно вернуться к горячекатному. Но все эти романтические посиделки, всё это фальшивое создание новизны… всё это давало горячекатность лишь на мгновение.
На шестом году совместной жизни я застал тебя с другим. Трудно описать то, что я испытал тогда: бешенство, ярость и вместе с тем ощущение какого-то трагизма и безысходности…
Две кучки (чёрного и цветного лома) – это всё, что от вас осталось.
И вот сейчас я жду, когда огласят мой приговор на переработку. Но я уже ни о чём не жалею, ведь из профнастила можно получить швеллер, из швеллера – уголок, из уголка - …
От редактора:
Авторская орфография и пунктуация сохранены. Фамилия автора изменена. Если вы хотите обсудить эту статью, пишите нам. Редакция катки «Кладочная правда» находится по старому адресу
__________________ Та, та-ба-та, та, та-да(с) Wha-ha-ha
Давайте сразу же договоримся о том, что вы не будете обижаться.
У некурящего (после четырёх пачек влажных платков) возникает странное ощущение: наконец-то появился монстр! Что ему эти две башни, он не будет сотрудничать. Душа сердца его мозга лежит к умозрению. Сор – мусор по сравнению с грязным отзвуком противоположного чтеца. Чтец идёт под чаем в соседнюю лавку за теми же папиросами, но уже без всякого.
Шапочные шнурки, рукавички, джемпер: всё это есть в каждом. Если нет, то придётся посчитать нужным. Те соски, которые изгадили своим чёрным миром двенадцать полутонов истории, уже двести пятьдесят два с лишним месяца не знают о существовании домашнего палочника. А в девятнадцатом веке – уж тем более. Оно и понятно: преступные телодвижения могут расцениваться не только на фондовой бирже. Фунт стерлингов там уже будет не фунтом изюму и даже не килограммом рублей. Там всё сводится к следующему вопросу: при всём желании, вы оказались здесь как? Лавка, на которую чтец сядет за папиросами, встанет и засядет. Ей нужен свидетель, который завершил бы ранние начинания, ведь от сотрудничества уже отказались.
Да взять, к примеру, вас. Отмечали ли вы про себя какие-нибудь странные галочки? Или всё так, будто бы было надо бы. Иван Грозный по-прежнему убивает своим посохом стайки весенних грачей, которые слетаются на труп его сына.
Еще больше меня расстраивает тогда, когда понимание человеком того или иного вопроса сводится к редакции большого фото. По фото стараются не определять судьбу и количество рублей в килограмме, длина выемки придаёт ему исключительную гибкость. И как это понимать? Даже круглый норвежский гном, сумевший подрасти при помощи посторонней витамины, не станет вопить подобные обиды.
Но светлый плафон ещё не засижен мухами. Монстр не станет членистоногой соской. Вглядитесь. Горизонталь этого натюрморта не властна над альпенштоком. Под чаем равны все. И при этом каждый волен считаться порнографом свальных грехов.
Всю надежду возложили на ангельский кукольный хрен милосердия. Теперь всё втройне понятно. Ментовская власть телодвижений создаёт редкий коллекционный, притом мастеровой, но вполне эксклюзивный хрен, от которого невозможно отказаться в силу возможностей. В иных случаях это вызывает отделение категорического императива от человека в параллельную тональность. Если человек не издыхает, то у них там начинается свадьба похлеще твоей стальной юности, и уж тем более, но необязательно, ритма-два.
Чёрта с два там, а не лысого! Лысого гоняют вслед за чтецом, да и то если он чупрун не отрастил. За чупрун таскают два килограмма рублей или Ивана Грозного, но не лысого. Лысый не может дать того, что приносит домой рубль, да и грачей лупить – это не лысого ума дело.
Четырёхстопная военно-полевая такса всего за двадцать минут засеивает военное поле песком. В приличном обществе песок принято скрывать, чтобы лишний раз не напоминать о грустном. Туман войны лучше вообще не рассеивать, поэтому таких такс часто отгоняют от поля на многие километры. Погибшие люди с этим не согласны, но кто их об этом спрашивал? Многие в своё оправдание приводят пример с чаем. Очевидно, что так могут поступать только соски.
Одной из частых ошибок является попытка деления фона на передний и задний. Так гораздо легче забывать о песке и телодвижениях. Но разве кто-нибудь видел передний фон? Существование заднего фона пытаются доказать и сейчас: деление фона на передний и задний оправдало бы многие константы, но тогда оно сводится только к опровержению существования песка. Даже при достижении критической массы фон не способен делиться хлебом, давать сдачи рублём или создавать телодвижения. Все крепкие молилы заверяют, что стоит только пожелать – фон сам собой поделится с вами. Глупы те молилы, которые успели пройти файерфокс до самого конца дней своих. Уже в любом храме налажены отношения «молила – файерфокс» или «файерфокс – молила». В отчаянии своём я обрываю с глобуса все волосы: эти люди настолько застряли в делении фона, что уже неспособны поделить обычный план.
Вы не находите странным? Если как следует расплеваться, то первый план наконец-то отходит на второй план. Грузинские ноты прямиком из речушки Стикс пахнут сиренью и валиумом. Скоро не останется даже этого.
Одну и ту же ситуацию разные люди воспринимают в добром светлом мире. Остальную критику вы можете написать в специальном.
__________________ Та, та-ба-та, та, та-да(с) Wha-ha-ha
Конкурсы
