Свои произведения: кто готов дать почитать и выслушать критику? (Архив)
Тема для публикации и оценки произведений посетителей форума.
Авторам.
1. Текст произведения необходимо срывать тэгом спойлер [spoiler="<Текст>"]<То, что вы хотите убрать под спойлер>[/spoiler] Тэг также есть в расширенном режиме редактирования сообщения.
2. Текст рекомендуется прочитать и проверить на наличие ошибок, например в Ворде. В противном случае, вместо оценки произведения вы увидите оценку собственной неграмотности.
3. Имеет смысл сначала прочитать хоть что-то о том как надо и, соответственно, не надо писать (например что-то отсюда). Если вы будете допускать типовые ошибки, то получите типовой ответ, причем нелицеприятный. :)
4. Если для понимания вашего произведения нужна дополнительная информация (произведение по конкретному миру, фанфик, ночной кошмар и т.д.) приведите ее перед спойлером. Не стоит ожидать что читатели хорошо знают описываемый вами мир.
Критикам.
1. Допускается только оценка произведений. Переход на личности считается флеймом со всеми вытекающими.
2. В отзыве необходимо указать что именно понравилось или не понравилось. Если есть только ощущение то его рекомендуется доносить посредством публичных или личных сообщений.
3. Выделения отдельных фраз и вывода "Чушь" недостаточно. Надо дать хотя бы краткие комментарии, описывающие преступления автора против русского языка и логики.
4. Отмазки "надоело" не работают ;).
Напоминаю, размещение чужих произведений без разрешения автора называется плагиатом и карается баном.
(Jur)
Последний раз редактировалось Jur; 19.03.2009 в 09:45.
Этому совершенно неадекватному человеку тоже не стоило доверять. Это доказал коллега Гайрана - Райносс Койбре. Это второй ученик бывшего архимага.
этому это это
Цитата:
Ястреб с удивительным для себя удовольствием
не нравицо мне это, но ко вниманию можно не принемать...
Предложения слишком тяжелы. Избавляйся от многочисленных оборотов речи в начале текста. Много причастий, наречий, прилагательных, что делает текст менее динамичным. Из-за этого приходилось несколько раз перечитывать некотоые предложения. Постарайся избегать их, дробить, заменять причастные и деепричастные обороты простыми предложениями. Сам увидешь насколько быстрее поьется текст. Вот. Удачи!
Остыл, на вкус как моча поросенка.
Ох уж эти образы. Кто её пробовал, мочу поросёнка?
[/FONT]
Кстати, хорошая идея. Если понадобиться описать совсем свихнувшегося персонажа, то можно в него вложить мысль: "Моча поросёнка по вкусу напоминала остывший кофе."
ЕСТЕСТВО - все, что есть; природа, натура и порядок или законы ее; существо, сущность по самому происхожденью. Духовная жизнь чужда земного естества. Человек, по естеству своему, причастен плоти и духу. Мы зовем ЧУДОм все, что почитаем свыше естества.
Пролог.
Рассеянный свет от настольной лампы, подрагивающей белой дымкой, окутал поверхность моего рабочего стола. Растворяясь в темноте он, едва выхватывает из полумрака очертания отдалённых предметов, опустевшего к вечеру, центрального офиса моей редакции.
Мне нравиться засиживаться допоздна. Дождавшись, когда сотрудники разойдутся по домам, я наконец-то могу расслабиться и скинуть опостылевший за день галстук. В такие минуты вокруг меня создаётся необыкновенная - творческая аура. Никто не мешает, не дергает и можно полностью посвятить себя любимому занятию - писательству. Особенно я ценю это теперь, когда лишился квартиры и на время перебрался жить загород, к своим знакомым - где, честно говоря, чувствую себя неуютно. Меня тяготит - комплекс жильца, или иждивенца – словом, называйте как хотите.
Отпуск хорошая штука. Только отдыху, с которого я недавно вернулся, можно предпочесть десять лет непрерывной работы. Теперь, сидя в своём удобном офисном кресле, я, наконец, надумал изложить (как говорят – «для истории»), детально и целостно, природу пережитого мною катаклизма и некоторых других, связанных с этим вещей.
Прошёл месяц после известных событий, которые круто изменили не только мою жизнь, но и судьбы тысяч жителей огромного мегаполиса. Хотя фраза - «известных событий», не совсем верна, так как всё произошедшее немедленно засекретили и вряд ли тот, кто являлся свидетелем этого происшествия, дав подписку о неразглашении, станет рассказывать о том, что ему известно. Мне можно. Я человек незаурядный. Помимо того, что вашему покорному слуге довелось стать участником данных обстоятельств, я являюсь специальным корреспондентом - при министерстве обороны нашей страны. Мне, поручено подробно и последовательно, описать это необычное дело, пополнив, таким образом, секретный архив очередной своей работой. Также, по моей настойчивой просьбе, руководством разрешено выразить пережитые мною впечатления в виде художественного произведения, конечно же, избегая ссылок на документальность, и обходя острые углы секретных нюансов описываемых событий. Рекомендовано построить повествование так, чтобы данная работа выглядела обычной авторской выдумкой. Впрочем, где, правда, и в чём вымысел вы без труда разберётесь сами, только оговорюсь, я – документалист, и мне претят разного рода выдумки и нелепые фантазии.
Но - всё по порядку. О себе и о том, что мне довелось испытать, в этой истории, будет рассказано чуть позже. А начну, пожалуй, издалека, последовательно расплетая клубок событий, опираясь на слова моих новых друзей. Людей - ставших, как и я, по воле судьбы, непосредственными участниками, а, в общем - то, и главными героями этой ужасной катастрофы. Да-да, именно катастрофы. Это понятие, здесь, подходит как нельзя лучше.
Глава 1.
Невинные, как казалось, размышления о смысле жизни и превратностях судьбы, возникали, в сознании Стаса, аллегоричными образами. Перевоплощаясь в навязчивые мысли, они трансформировались в бредовые идеи, витая под вечерними, розовеющими, облаками, бесплотными черно-белыми конфетти, из обрезков надежд и разочарований.
«Всё ясно – вялотекущая депрессия, - подумал парень, пытаясь вспомнить, когда это началось».
Катализатором, такого состояния, послужило известие о закрытии предприятия, на котором он трудился. С того момента прошёл ровно месяц. Всё это время Стас ходил, как неприкаянный, обивая пороги учреждений, в поисках подходящей работы.
Будучи невысокого роста и имея неброскую внешность, Станислав, излучал некую притягательную энергию, своего рода – харизму, что позволяло ему в любой компании быть на высоте. Неярко выраженный брюнет, с голубыми глазами и романтическим взглядом, он имел какое-то, магическое воздействие на собеседника, что заставляло оппонента часто менять свою точку зрения по поводу, тех или иных, вещей обсуждаемых в ходе разговора. Правда, в поиске работы это качество почему-то не возымело необходимого эффекта.
В своё время он окончил геологический институт и по распределению попал в организацию, которая занималась исследованиями в области торфяных разработок. Просуществовав некоторое время, предприятие развалилось, и Стас остался не у дел.
В тот вечер, он возвращался домой после очередного собеседования. Путь пролегал по одной из московских улиц, на окраине города.
Нежное майское солнце, запутавшись лучами в ветвях окрестных тополей, спешило к закату, размазывая удлинившиеся к вечеру тени на мольберте земли и подготавливая мягкие пастельные тона для ещё ненаписанного холста предстоящих сумерек.
Он шел, потупив голову, думая о чём-то своем и не заметил приятеля Колю, который беседовал с девушкой на противоположной стороне улицы, недалеко от входа в метро.
Завидев Стаса молодой человек, прервал разговор с собеседницей и поспешил к пешеходному переходу, наперерез удаляющемуся другу.
Николай или просто - Ник, выглядел импозантно - высокий парень, крепкого телосложения кареглазый брюнет. Ребята дружили с детства, были одного возраста, имели схожие взгляды на жизнь, а так же кучу общих интересов. Они даже жили в одном доме в соседних подъездах. Основным различием в их статусах являлось то, что Стас, не так давно, женился и уже имел маленькую дочь, а Ник, до сих пор, оставался холост. Правда, это отличие можно считать относительным. Ник давно встречался с девушкой но, как говорят в таких случаях - «ещё не созрел». Его подруга Лиза (которую, он нежно называл - «моя Лиз»), в прошлом году окончила университет и сейчас работала в одном из – «НИИ».
- Ты сегодня какой-то заторможенный,- произнёс Ник, догнав приятеля, - три раза тебе кричал, а ты ноль внимания. Что-нибудь стряслось?
- Ничего особенного, просто я снова пролетел с работой, - Стас раздражённо сплюнул и продолжил, - третий раз хожу в эту долбанную контору. Сначала обнадёжили, а сегодня заявили: «извините, вакансия закрыта,...».
- Да… Как говориться - «облом", - Ник остановился, подтянуть ослабший шнурок кроссовки.- Ну и что делать собираешься?
- Что, что? Домой пойду.
Станислав ясно представил выражение лица жены, в момент, когда он скажет - «Не взяли», - и ему стало как-то неуютно.
Солнце скрылось из виду. Парни шли среди дворов, в направлении своего дома, вспоминая разные истории, смеясь и по-ребячески размахивая руками
- Может по пиву? - предложил Ник.
- Поздно уже, - задумчиво произнёс Стас, борясь с искушением.
- Мы недолго, - не унимался приятель.
- Ну, если только по кружке,- наконец-то сдался Станислав.
Друзья свернули за угол дома, пересекли детскую площадку и вышли к бульвару, где располагался пивной бар - «Весёлый лангуст».
Пивнушка представляла собой демократичное заведение и располагалась в цокольном этаже пятиэтажки. Хотя помещение выглядело староватым, но отделано было со вкусом - в стиле средневековой баварской харчевни. На время, сбросив с себя тяжесть повседневных забот, ребята разместились в дальнем углу зала. Угрюмый, как само освещение бара, официант принял у друзей заказ и, неторопливо, поплёлся его выполнять.
- Тормоз, - тихо произнёс Ник, провожая официанта взглядом.
- Точно, - согласился Стас, разглядывая помещение.
Несмотря на медлительность официанта, через пять минут, тарелка с оранжевыми креветками и запотевший графин с игристым пивом, прелестным натюрмортом украшали середину дубового стола, за которым расположились друзья. Из скрытых динамиков, вытекала невесомая музыка, разливаясь и обволакивая мажорным настроением каждый уголок помещения.
Пересуды, воспоминания, затаённые обиды, невысказанные претензии – классическая мужская беседа за кружкой пива. Ник жаловался на свою работу, низкую зарплату и туманность перспективы. Стас - на временное отсутствие всего этого.
- Чем ты недоволен?- возмущался Станислав. – Сутки работаешь, трое дома, кормят, одевают, чего ещё не хватает? Зарплата небольшая?! Бери подработку!
- Что же, ты, никак работу не найдёшь, я уж не говорю о подработке? - парировал, Ник.
- С моим образованием я скоро, выберусь из этой передряги, а, ты, в своей охране, будешь киснуть всю жизнь, - съязвил Стас.
Ник работал охранником, на торговой базе. В своё время он увлёкся восточными единоборствами, затем служил в спецназе и после травмы ноги, во время последнего задания, был комиссован на гражданку. Нога со временем зажила, но возобновлять военную карьеру он не захотел.
- Что ты сказал? - Ник привстал, лицо его побагровело, желваки на скулах заплясали ирландскую джигу.
- Ладно, Ник, остынь, - Стас хорошо знал вспыльчивый характер друга, и решил разрядить атмосферу, плавно сменив тему, - сейчас бы, за город на природу, или в деревню. Да?- Ник медленно опустился на стул и принялся, молча допивать оставшееся в кружке пиво. Несмотря на то, что последние слова не вызвали у друга никакой реакции, Стас продолжил. – Что мы всё о каких-то проблемах? Расслабься приятель! Хочешь, я расскажу тебе историю, которая, как мне кажется, тебя развлечет?
Ник, с хрустом, лишил головы огромную креветку и подлив себе в кружку пива равнодушно изрёк: - Валяй.
-Помнишь, три года назад, я уехал почти на всё лето? - Станислав, непринуждённо откинулся на широкую спинку стула.
Ник неохотно кивнул.
- Короче фирма, где я работал, направила меня в командировку. Такая, своего рода, экспедиция в один из медвежьих углов Подмосковья. В группу, кроме меня, входило три человека. Предполагалось провести разведку и анализ новых залежей торфа.
В середине июня, наша группа собралась на платформе, N-ского, вокзала - Москвы. День выдался пасмурным. Шёл моросящий дождь.
Дверь подошедшей электрички, распахнулась прямо возле меня. В нос ударил резкий запах мочи, настоянный на спиртном и разбавленный «ароматом» технического мазута, щедро сдобренного амбре полуразложившихся окурков.
«Судя по состоянию, тамбур не убирался недели две, или всю ночь здесь пьянствовали бомжи, - подумал я, протискиваясь с рюкзаком через перекошенные двери вагона и усердно сдерживая дыхание».
Салон выглядел более пристойно. Наш квартет расположился в центре вагона, с южной стороны. Точно по расписанию электричка нехотя, сдвинулась с места и быстро ускоряясь, оставила позади серый вокзал, унылый перрон, дождливую Москву.
Усевшись, каждый занялся своим делом: двое играли в карты, периодически обмениваясь репликами по поводу нечестной игры, один дремал, прислонившись головой к треснувшему стеклу, я же, устроившись у окна, взялся просматривать распечатки технической документации, корректируя план предстоящих работ.
Пейзаж, за окном, пестривший провинциальными городками и посёлками, спустя два часа, незаметно сменился непроходимыми лесами и болотами. Через открытые окна, вагон наполнился терпким, запахом тлеющего торфа. В этом году, как никогда, горели леса и торфяники. Справиться с пожаром было непросто. Редкие осадки, выпавшие за лето, не могли исправить положения.
Дождь почти закончился и лишь одинокие капли раздавались, волнистыми кругами, в мутных зеркалах дорожных луж.
Мои компаньоны уснули. Ритмичный стук колёс сделал своё дело, и ярый азарт картёжников, уступил место сладким объятиям морфея.
«Так. Три часа дня. Ещё минут двадцать-тридцать и должны быть на месте, - прикинул я, наблюдая, как секундная стрелка моих стареньких часов, словно неутомимый скакун завершает очередной заезд».
Покончив с документацией и сделав некоторые заметки, я откинулся на спинку сиденья и принялся рассматривать своих коллег.
Сидящий прямо напротив меня молодой человек (с виду лет двадцати пяти), являлся младшим научным сотрудником института. К нам он был прикомандирован. Худощавый парень, невысокого роста он носил нелепые круглые очки. Звали его - Гера.
Два других сотрудника – «старые волки». Обоим давно за сорок. Они работали, в одном из отделов нашей фирмы и считались «рабочими лошадками» в плане геологоразведки. Того, что сидел рядом со мной, звали Виктор Анатольевич. Его красноватое, окутанное тонкой сеточкой синеватых прожилок лицо, говорило о пристрастии к алкоголю и прогрессирующей гипертонии.
Напротив него, запрокинув лицо в потолок и тихо похрапывая, расположился Михаил Александрович. Настоящий гигант, два метра ростом, атлетического телосложения, что никак не вязалось с его умным лицом, проницательным взглядом и высоким лбом, за которым скрывался неисчерпаемый кладезь немереного интеллекта.
Ход моих мыслей прервал внезапный лёгкий толчок, после чего электричка стала быстро терять скорость и через минуту- другую остановилась посреди леса. Продержав народ в неведении, минут пятнадцать, машинист электрички, через вагонные динамики, наконец-то объявил, что произошёл сбой в работе электрооборудования на одной из подстанций. Подача электричества будет возобновлена через час-полтора.
Желающие покурить или подышать свежим воздухом вышли из электрички. Основная масса пассажиров оставила насиженные места. Покинув застывшие вагоны, люди, сгруппировались на серых островках мокрого гравия, возмущённо обсуждая неожиданное происшествие.
Окончательно придя в себя после, внезапно прерванного сна, мои коллеги стали решать - как быть дальше? Предполагалось два варианта. Первый - ждать неизвестно сколько, пока устранят поломку. Второй - идти пешком через лес, по пути проводя некоторые исследования. После недолгого обсуждения все склонились ко второму варианту. Благо, расстояние до поселка, в который мы направлялись, было небольшим. Если идти напрямую, минуя петляющую железную дорогу - километра три. Михаил Александрович не раз бывал в этих грибных краях, и риск заблудиться практически сводился к нулю.
Сменив городскую обувь на резиновые сапоги, и допив остатки теплого кофе, которым Гера предусмотрительно заправил свой термос, мы двинулись дальше пешком.
Дорога, с учётом пересечённой местности и коротких остановок, для обследования характера грунта, заняла два часа.
Неприятность, скорее даже происшествие, случилось неожиданно. Гера провалился в одну из скрытых ям, которые образуются после пожаров, в местах выгорания торфяника. Он быстро исчез из виду, не успев даже ойкнуть. Зато через секунду орал, словно поезд, мощным гудком предупреждающий о своём приближении. Да, голосить было отчего. Подбежав на крик, мы обнаружили его висящим на краю глубокой ямы, намертво вцепившимся в толстый отвод коряги, по счастью оказавшейся рядом. Глаза Геры, на тот момент, выглядели не меньше чайных чашек, со стола мартовского зайца, из сказки об Алисе. После того как мы, не без труда, извлекли его из этой - «чёрной пасти дьявола», Гера рассказал что произошло.
Продвигаясь по краю высохшего болота, он приметил под ногами небольшую трещину в земле. С последующим шагом, почва с треском разверзлась, и твердь провалилась, увлекая беспомощную жертву в бездонную утробу. Парень ещё не раз вспомнил прочную корягу, которая по счастливой случайности оказалась рядом.
Внезапно возникшая яма напоминала ужасный оскал свирепого монстра, собиравшегося вобрать в себя: нас, окружающий лес, просветлевшее небо, и весь окружающий мир. В поперечнике она протянулась метров на десять и ничуть ни меньше в глубину. Подойдя к краю ямы, у самого дна, можно было различить разбегавшиеся в разные стороны норы или лазы, напоминавшие результаты работы гигантского крота. Только по размерам тот «крот», превзошёл бы габариты взрослого медведя. На внутренних стенках каждого прохода белели, скопления каких-то шаров, с виду напоминавшие большие грибы-дождевики. Некоторые из них достигали размеров волейбольного мяча, и как показалось, на фоне окутавшей их темноты, излучали слабый неоновый свет.
Эту картину можно было наблюдать какие-то секунды. Затем яма словно ожила. Земля по всему периметру зашевелилась, и крутые края стали медленно сползать вниз, увлекая за собой всё больше и больше земли, надёжно скрывая свои секреты, от любопытных глаз, под многометровой толщей осыпавшегося грунта. Я едва успел отскочить в сторону и теперь стоял, будто остолбенев, предоставив некоторое время своим мозгам, переварить всё произошедшее.
Оставшийся отрезок пути мы делились впечатлениями по поводу случившегося. Не давали покоя вопросы: - «Что это за норы? Что за грибы такие, которые ещё и светятся?
Самое логичное, и наиболее подходящее, объяснение высказал Михаил Александрович. Он предположил, - « Дыры в земле, это результат взаимодействия подземных пожаров и грунтовых вод. Как известно пласты торфа могут залегать не сплошным массивом, а чередуясь и разделяясь прослойками различного грунта, это песок, глина и всё что угодно. Такая внушительная, как мы увидели, толщина торфяного слоя, говорит о том, что возраст здешних болот исчисляется тысячелетиями. Большинство из них давно высохли. Глубинные слои торфа, под высоким давлением грунта, со временем превращаются в пласты каменного угля. Огонь на протяжении длительного времени безжалостно выжигал торфяные, а затем и угольные прослойки. Вода смывала образовавшиеся продукты горения и, словно по канализационным трубам, уносила всё это далеко, в какой-нибудь естественный природный отстойник. Таким образом, там, внизу могли возникнуть не только норы, но и целые подземные галереи, даже большие пещеры. Состав глубинной почвы, как мы успели заметить, во время обрушения этой чёртовой ямы, изобиловал глиной, как красной, которая используется для производства кирпича, так и белой. Все примерно представляют, как обжигается кирпич или глиняная посуда. Вследствие чего нетрудно сделать вывод что под землёй могут существовать целые лабиринты беспорядочно переплетённых тоннелей, с обожженными, как в гончарной печи, стенами и прочность таких стеночек не может вызывать никаких сомнений. Что же касается светящихся грибов то они, скорее всего, относятся к роду «рlenrotus», с ярко выраженным эффектом биолюминесценции. Практическая роль свечения таких грибов не ясна, предполагается, что оно у них - побочный продукт окислительного обмена. Грибницы, порой, достигают возраста восьмисот лет. Наши предки воспринимали большие скопления грибов, как места обитания лесных духов».
После чего Михаил Александрович, хитро улыбнулся, глядя на нас, и назвал свою короткую лекцию не более чем красивой фантастической гипотезой. И действительно, что можно рассмотреть за столь короткий промежуток времени. Тем более, находясь в стрессовой ситуации, могло привидеться всё, что угодно. Не стыковалось одно - видение было всеобщим.
Типичный, для большинства пристанционных посёлков, дом, выкрашенный темно-коричневой краской, поджидал усталых путников в самом конце селения. Приветливо подмигивая белыми ресницами занавесок, в распахнутых окнах, он звал под свою крышу, расписанную изумрудной акварелью шелковистого мха, обосновавшегося на волнистых откосах шиферной кровли.
Дом располагался посреди земельного надела и по крышу утопал в густой листве плодовых деревьев.
Участок, по периметру, был обнесён покосившимся забором, из подгнившего горбыля, и органично вписывался в ландшафт селения, гармонично сливаясь с похожими строениями, из которых и состояла улица.
Мы шли не наугад. Дом и название улицы нам сообщили заранее - «Садовая, 74».
В таких случаях поиском временного жилья, для своих сотрудников, занимается менеджер. Он выезжает заранее и улаживает необходимые формальности. Так что, мы приехали – «на готовенькое».
Встретила нас старенькая, но довольно шустрая женщина. Поздоровавшись, она пригласила всех в дом и ознакомила с жильем. Здесь царили дух и уклад начала двадцатого века - чудный деревенский антиквариат. Казалось, время остановило свой бег и решило здесь передохнуть.
Милая старушка ухаживала за нами, словно за детьми. Когда мы уходили работать, женщина всегда провожала до калитки, и стояла, пока последний, из нас, не скроется за углом забора самого крайнего и загадочного, на этой улице, дома. Дальше начинался лес.
Вечерами, усадив нас за стол, заставленный деревенскими яствами, хозяйка ненадолго удалялась в свою кладовку, после чего возвращалась, утиной походкой, держа в руках небольшую бутыль до половины наполненную мутным самогоном. Наливая, по стопочке, бабка не забывала и про себя. Выпьет, раскраснеется и начнет рассказывать разные сплетни, истории и небылицы. Одна из таких баек запомнилась мне больше других.
Как-то, во время ужина, разговор зашёл о старом доме, том загадочном строении, что находилось в конце улицы. В нём давно никто не жил и от бесхозности дом слегка покосился на прогнившем фундаменте и словно отвернулся от посёлка в сторону вековых сосен. Унылый приют полуночных призраков. Он вызывал недобрые чувства, особенно когда с небес спускалась темнота, а от окрестных болот доносились таинственные вопли недремлющей выпи. Дом, возвышался почерневшим идолом на фоне мрачного леса. Отрешённо уставив глазницы заколоченных окон, в гнетущую темноту соснового бора, он словно высматривал своего хозяина, который сгинул много лет назад, в одной из топей здешних болот.
Тщетно пытаясь уколоть шляпку маринованного масленка, который ускользал от малейшего прикосновения вилки, старуха вспоминала эпизоды истории, которую собиралась нам поведать. Наконец гриб сдался в неравной схватке. Немного покрасовавшись на острие столового прибора, он поспешил в раскрытый рот своей мучительницы, вслед за очередной порцией горячительного. Покончив с материальной пищей, бабка спонтанно перешла к духовной.
Рассказ начинался с того, что в - «доме на отшибе» (так его прозвали местные жители), умерла древняя старуха и по наследству дом, достался её дальним родственникам. Не смотря на то, что строение выглядело очень ветхим, его всё же купил один профессор из Москвы. Сначала он жил здесь наездами, а потом и вовсе поселился, лишь изредка отлучаясь по своим учёным делам.
Профессора звали Анатолий Николаевич Кошон. С виду он был худощав, среднего роста имел глубокие залысины поверх высокого лба и слегка грассировал при разговоре. Благополучно переступив пенсионный порог, он, ещё полный сил и здоровья ученый, не ушёл на покой. Продолжая заниматься антропологией и фольклористикой, учёный часто захаживал в дома селян. Расспрашивая и подробно записывая всё услышанное, он словно искал философский камень, запрятанный кем-то, в дальней меже заднего огорода.
К нашей старушке Анатолий Николаевич захаживал чаще, чем к другим. И немудрено. Она являлась ближайшей соседкой и была не прочь, поведать очередную заковыристую историю, изрядно приправленную народным фольклором.
Однажды, морозным зимним вечером, в канун «старого- нового года», профессор возвращался из Москвы. По пути, Анатолий Николаевич, наведал свою старую соседку. Из столицы он прихватил красивый торт, разукрашенный шоколадом и ярко-оранжевыми цукатами. Весь вечер они пили чай и разговаривали.
Коротая время за приятной беседой, профессор поведал ей о рецепте, некоего колдовства, который ему удалось выудить у старого деда, год назад, в одной из богом забытых деревень. Суть его заключалась в том, что с помощью определённых приготовлений можно вызывать духов и с их помощью узнать своё будущее. Для этого требуется: протапливая печь, откладывать из охапки дров по одному полену. Раз в месяц в течение года. Должно получиться двенадцать поленьев. Под новый год, по старому стилю, необходимо положить все дрова в печь и ровно в полночь поджечь их все разом. О последствиях дед не сообщил, но дал понять, что у каждого это происходит по-разному и то, что ты узнаешь, будет только твоим и только для тебя.
Профессор хотя и считал себя высокообразованным человеком, но иногда любил слегка расслабиться, впасть в детство и поэкспериментировать с каким, ни будь явлением, выходившим за рамки научных реалий. Это был как раз тот случай. Уже год, в его сарае, пылились одиннадцать отборных поленьев, и сегодня к ним добавится ещё одно.
Огонь вспыхнул сразу. Фиолетовые языки пламени мгновенно охватили облитые спиртом дрова и закружились в страстном танце, причудливо переплетаясь с оранжевыми язычками уже занимающейся бересты. Воздух в помещении наполнился запахом спирта и горящей древесины. Рождённые грозной стихией тени, беспорядочно заметались по оплавленным стенам топливника, в закопченном чреве старой русской печи. Профессор сидел, устроившись в кресле-качалке, с бокалом наполненным шампанским в руке и отрешённо смотрел на огонь. Он находился в лёгком трансе и в его расширенных зрачках, мерцающими бликами отражалось пламя очага. У подножья печи валялась перевёрнутая склянка, в которой недавно находился технический спирт, использованный для розжига дров. В доме присутствовали двое – профессор, облачённый в чёрный атласный халат, да пламя, устремившееся в дымоход и уже успевшее пожрать добрую половину пылающего топлива.
Внезапный скрежет вывел учёного из оцепенения. Ему показалось, будто кто-то, с переменным усилием, ведёт железом по стеклу, при этом мелко барабаня костлявыми пальцами в такт участившимся ударам сердца. Зрачки профессора то сужались до малых крупинок, то расширялись до размеров роговиц. Он резко обернулся и с ужасом вперился взглядом в чернильную тьму не зашторенных окон. Огромная летучая мышь то, приближаясь, то, скрываясь в черноте ночного мрака, ломилась с улицы в окно. Мечась и повизгивая, она рвалась внутрь дома, разбрызгивая отвратительные сгустки слюны и размазывая их по стеклу. Вдруг, словно осознав тщетность своих попыток, она последний раз сильно ударилась о деревянную створку окна и устремилась прочь, увлекая за собой чавкающие звуки, издаваемые взмахами её перепончатых крыльев. Словно камень из пращи профессор выскочил из кресла. Он рванулся к окну и плотно прижавшись, стал внимательно всматриваться в то, что скрывала зимняя ночь. Мрак распался над поверхностью снега и постепенно привыкающие к темноте глаза, стали различать всё происходящее.
Спавший в сладкой неге лес вдруг закричал, завопил немыслимыми голосами и выпустил из своих недр полчища ужасных тварей и созданий. Стадо разъярённых вепрей как опасной бритвой срезало большую часть, примыкающего к лесу, забора. Они группами разбрелись по всему саду и с дикой яростью принялись рыть и выковыривать замёрзшие корни плодовых деревьев.
Стаи визжащих нетопырей, вызволенных неведомой силой из объятий зимней спячки, чёрной тучей нависли над садом. Взмахи тысяч крыльев, словно огромным вентилятором, подняли к небу свежевыпавший снег, закручивая его в вихри и заметая всю округу. Сквозь едва проглядную мглу можно было различить, как от чёрной стены леса, отделяются крадущиеся тени. Это волки. Они выстроились по линии лежащего на земле забора, на некотором расстоянии друг от друга, и напоминали взвод почетного караула в ожидании важной персоны. И персона не заставила долго ждать.
Вершины сосен содрогнулись, сбросив шапки плотного снега. Деревья словно расступились, предлагая дорогу неведомому путнику, и из леса появилось нечто. Оно шло, уверенно передвигая ноги, и остановилось в метре от заснеженных спин подвывающей охраны. Таинственное свечение, мерцающим ореолом окружавшее его, позволяло разглядеть всё до мельчайших деталей. Невиданный монстр, весь усеянный бородавками и кожаными наростами, казалось, безмолвно взирал по сторонам молочными зрачками, поражённых бельмами глаз. На его серой вздувшейся коже, зияли гниющие воспаленные язвы. Он походил на угловатого голема, грубо высеченного из каменной глыбы, нетвёрдой рукой начинающего мастера. Его безжизненный взгляд терпеливо блуждал по поверхности старого дома. Казалось, он ощупывает невидимыми пальцами каждую пядь покосившегося строения. Когда же его взор добрался до окна, в котором застыл беззащитный силуэт профессора, чудовище замерло.
Резкая боль в глубине черепа парализовала мысли и движения ученого. Он сильно страдал, не имея возможности пошевелиться и крепко сжать поражённую голову. Всё что у него осталось: это стон - не требующий движений, да слёзы неподвластные разуму.
Внезапно раздался тяжёлый дребезжащий голос. Но не из пасти урода. Нет. Он зазвучал в мозгах профессора, болезненно вибрируя и повторяясь долгим эхом во, всех уголках обескураженного сознания. Слов было пять: «ЖИТЬ ТЕБЕ ОСТАЛОСЬ ТРИ МЕСЯЦА».
Голова закружилась. Комната поплыла. Тело обмякло.
Очнулся Анатолий Николаевич поздним утром. Он лежал на полу и весь дрожал от холода. Сильно болела голова, а особенно беспокоила ссадина, на лбу, назойливо напоминавшая о причине своего возникновения. Опираясь на стену, профессор поднялся и недоверчиво подошёл к окну. Его взору открылся залитый солнцем зимний сад, устланный белым ковром. Нетронутые шапки снега на высоких соснах. Серый забор, стоявший на своём месте, как ни в чём небывало. Все хорошо, но что-то было не так. И только сейчас Анатолий Николаевич заметил перепончатое крыло замёрзшей летучей мыши, которое акульим плавником торчало из сугроба и слегка подрагивало при слабых порывах ветра.
Осмотрев кухню, он увидел: перевёрнутую склянку, из-под спирта, обветренные остатки ужина - разбросанные по столу, пустую бутылку, от шампанского - закатившуюся в угол, осколки стекла от разбитого бокала и сваленное на бок кресло-качалку.
Об этом случае, профессор рассказал своей соседке, на следующий день, после необычного пробуждения. Излагал подробно, стараясь не упустить деталей и только в глазах его, нет, да и вспыхивали предательские искорки зарождающегося психического недуга.
И что странно. В середине апреля, того же года, учёный пропал. Сгинул в никуда. Оставил всё как есть: осиротевший дом, нехитрый скарб, а главное множество книг, которые он ценил превыше любого богатства.
Обнаружилось это после того, как родственники профессора забили тревогу. Долго не получая от него известий они прибыли в поселок. Не найдя его, обратились в милицию. Сыщики, неделю ходили по домам, всех расспрашивали, пытаясь найти хоть какую-то нить, которая могла бы помочь в поисках пропавшего человека. Они обследовали: лес, окрестные болота, но так и не смогли обнаружить, хоть что-то, проливающее свет на это дело. Через некоторое время, после известных событий, к дому профессора подогнали грузовую машину. Забрав, кое-какую мебель, утварь и книги, родственники заколотили окна старыми досками и больше здесь не появлялись.
К бабке так же, заходил молодой следователь. Много расспрашивал, о пропавшем соседе, делал какие-то записи, но ничего так и не выяснил. Эту историю, поведанную профессором, она, по понятным причинам, ему рассказывать не стала. Помочь поискам такая страшилка не могла, а вот создать образ «свихнувшейся старухи» это, пожалуй.
Нам же бабулька, все рассказала, находясь под хмельком, за давностью лет, слегка приврав, если не выдумав всё - до единого слова.
Как-то раз я и Гера возвращались с работы, чуть раньше, обычного. Наши коллеги ещё оставались в лесу. Командировка подходила к концу, и отъезд был запланирован на следующее утро. Выйдя из зарослей молодняка, мы очутились у самого забора того таинственного дома.
Редкие, причудливые облака, застыли в небе грозной флотилией, с поставленными парусами, в ожидании попутного ветра.
Ещё раньше, обсуждая бабкин рассказ, мы с Герой загорелись желанием непременно побывать в этом доме. Посмотреть, что там внутри. Учитывая предстоящий отъезд, другой такой возможности могло не представиться. Войдя во двор, через покосившуюся калитку, мы остановились. Добраться до главного входа оказалось нелегко. Все обозримое пространство, вплоть до самого порога, поросло бурьяном. Гера, заговорщически подмигнул и, нагнувшись, стал продираться сквозь густую траву. Я последовал его примеру. Пряный дух полыни невидимым облаком, окутал зелёные заросли.
Этот запах пробудил во мне забытые чувства. Я, будто скатившись с крутых американских горок, за одно мгновение пронёсся по самым отдаленным уголкам моей памяти, мимо прекрасных островов безвозвратно ушедшего детства. Мимо тех сказочных мест, где, как и раньше пахнет полынью, бабушкиными пирожками и парным душистым молоком.
На парадной двери дома висел, потрёпанный временем, замок. Идти пришлось в обход. С обратной стороны здания мы обнаружили приоткрытую дверь чёрного хода.
Изнутри дом не казался таким страшным. Пыль, бедлам, да голые стены. Обследовав помещение мы не нашли ничего особенного что могло бы нас заинтересовать. Старые башмаки, пожелтевшие журналы - разбросанные по полу, огарки парафиновых свечек на подоконнике. Вот и всё. Никакой интриги. И только собираясь уходить, Гера заметил в дальнем углу комнаты небольшое бронзовое кольцо, выступавшее поверх маленького деревянного люка. Это был лаз в подвал. Когда я, не без труда, приподнял схваченную временем крышку, в лицо пахнуло могильной сыростью. От запаха плесени защекотало в носу и, Гера громко чихнул. Неожиданно бронзовое кольцо выскользнуло из моей руки, а крышка, с грохотом, вернулась на прежнее место. Словно не желая нас впускать, она застряла ещё крепче, и оказалось одному её уже не поднять. Совместными усилиями мы, всё же, справились с этой работой и теперь сидели на коленях, тупо уставившись в зияющую дыру. Возникла необходимость в источнике света. Спички у нас имелись. Без них в лесу нельзя. Но это часть проблемы. Тут я вспомнил о свечах, лежащих на подоконнике. Взяв по одной, мы запалили огарки и осторожно спустились вниз по трухлявой лестнице. Расстояние от земли до пола оказалось приличным. Здесь можно свободно стоять, не нагибаясь, а при желании даже подпрыгнуть. Разойдясь в разные стороны, мы принялись обследовать все закоулки подполья. Остатки истлевшего картофеля, разбитые банки из-под солений и всё это под большим слоем плесени. Отпечатки следов обуви, различных размеров, и разбросанные повсюду окурки указывали на то, что в подвале кто-то побывал до нас. По видимости здесь работали оперативники. Безрезультатно облазив все углы, мы направились к выходу, продолжая осматривать дощатые стены. Фундамент подвала, по периметру, был обшит вертикально приколоченными досками. Однородная текстура обшивки почти не нарушалась. Лишь в одном месте, с южной стороны подпола, несколько тесин немного выделялись на фоне остальных. Другой сорт дерева и более гладкая отделка досок не сильно, но контрастировала с соседними участками. К тому же они слегка выступали из общего ряда, тем самым, нарушая гармонию ровной поверхности. Казалось, за ними что-то есть. Я слегка нажал на это место. Потом надавил сильнее, и…ничего не произошло. Продолжая обследовать выступ, мне с трудом удалось протиснуть указательный палец в щель, за верхним торцом обшивки. Упершись в небольшой деревянный брусок, я надавил на него, после чего часть поверхности подалась вперед и образовалась узкая дверь.
Под дрожащим пламенем свечи, обозначились каменные ступени, которые уходили вниз и растворялись в чернильной темноте подземелья. Вынырнув из-за моего плеча, Гера удивлённо присвистнул. С каждым шагом свет пробирался всё дальше, пока не уперся в громоздкую деревянную дверь, сидевшую на толстых чугунных петлях. Спустившись, мы попытались её открыть, но тщетно. Страх и любопытство - извечные спутники человека. Преграда не поддавалась. Складывалось впечатление, что она подпёрта чем-то изнутри. Не сдаваясь, я стал ломиться, бить ногами и, что есть силы, напирать. Раздался треск. Дверь с визгом повернулась на ржавых петлях, и мы очутились у входа в старую штольню. Высота тоннеля не превышала двух метров. В ширину, не составляло большого труда вытянуть обе руки. Проходя сквозь торфяной пласт, штольня под, небольшим уклоном, уходила вниз. Просмоленные, но уже сгнившие от времени шпалы, разделяли длинный коридор на равные сектора. Убегая угловатыми колоннами вдаль, они растворялись на границе света и тьмы. Опалубка штольни также изрядно прогнила, а на бугристом полу возвышались кучи обвалившейся породы. Идти дальше, без специального снаряжения, затея опасная, но мы все, же рискнули. Пробираться пришлось, лавируя между завалами. Спотыкаясь о доски, отвалившейся опалубки, мы проковыляли метров пятьдесят и остановились. В этом месте, основной рукав штольни делился на три ответвления.
Гера нагнулся и что-то подобрал с пола. Присмотревшись, я увидел на его ладони безжизненное тельце крупного насекомого. Оно выглядело необычным, если не сказать больше. Внешне находка напоминала гибрид осы, скорпиона и стрекозы. Продолговатое тело осы, с чередующимися жёлтыми и чёрными полосками, заканчивалось выгнутым хвостом скорпиона, с характерным жалом на конце. Немного приплюснутая голова была снабжена большими глазами, а туловище оснащено четырьмя стрекозьими крылышками, расположенными на спине попарно. Занимая всю ладонь, существо лежало неподвижно. Оно словно спало. Могло показаться, что вот-вот странный жучок зазвенит перепончатыми крыльями и взлетит.
Внезапно, из темноты правого ответвления, послышался шорох. Фыркая и противно попискивая к нам, что-то приближалось. Через пару секунд, медленно пересекая границу тьмы и света, появился невиданный зверь. Животное, походило на крысу, только очень большую. Но не это было главным. Поражало то, что крыс было две. Точнее две - в одном теле. Они, как бы, срослись спинами, при этом, имея общее туловище, единый чешуйчатый хвост и две головы, расположенные вертикально. Заостренные морды, будто обидевшись друг на друга, отвернулись в разные стороны, напоминая образ двуглавого орла на российском гербе. Четыре когтистые лапы, крадучись, несли всю эту биоконструкцию в нашем направлении, а четыре других конечности, беспомощно копошились на спине, словно нащупывая точку опоры. Немигающие глаза нижней головы, пристально, смотрели на нас взором хищника, в то время как бегающие глазки верхней, явно замышляли смыться отсюда, да побыстрее.
Страх и растерянность сковали наши тела. Остатки свечи неожиданно выпали из подрагивающих рук Геры. Стало темнее. Мы застыли не в силах пошевелиться. Зверь явно готовился к нападению и стремился сократить расстояние. Напряжение росло. Вдруг зверюга сорвалась с места и бросилась в моём направлении но, неожиданно споткнувшись, на обломке доски, крыса перевернулась в воздухе и, сделав сальто через головы, приземлилась в двух шагах от моих ног. Я отпрыгнул в сторону и сконцентрировался в ожидании следующей атаки. Но вопреки моим предположениям животное, почему-то, стало испуганно, пятится назад. Гера медленно присел и, не отводя от крысы взгляда, стал судорожно ощупывать землю в надежде отыскать палку или кусок доски, пригодные для обороны. Поведение грызуна сначала озадачило, но через секунду я понял, в чём дело. После падения крыса перевернулась, и пугливая верхняя половина очутилась внизу, в то время как её сиамский близнец нервно потрясал лапами воздух, щерился и шипел сверху. На мгновение тварь замерла, потом резко развернулась и с пробуксовкой бросилась туда, откуда недавно появилась. Мы последовали её примеру, только в совершенно противоположную сторону. Не справившись с потоком встречного воздуха пламя свечи, тихо фыркнуло и погасло. В кромешной темноте, на ощупь, периодически спотыкаясь и падая, мы неслись к выходу. Наконец, вдалеке, замаячил тусклый свет. Входной люк оставался открытым и мы, пулей, выскочили из подвала.
Свежий воздух и дневной свет привели нас в чувство. Дух полыни и запах хвои снова заполнили легкие, а на подрагивающей ладони Геры, загадочно переливаясь, лежало замысловатое тело неизвестного науке насекомого.
Стас закончил рассказ и залпом допил, оставшееся в кружке, пиво. Ник, ни разу не перебив товарища, на протяжении всего повествования, теперь, недоверчиво смотрел на друга удивлёнными глазами. Затем, сделав глоток из кружки, он откинулся на спинку стула и с трудом из себя выдавил: - Не верю.
Но Ник фарисействовал. Он верил Стасу и знал, что тот говорил правду. Просто история была столь необычной, что осознание её реальности не могло уложиться у парня в голове.
- Хорошо, - Стас задумчиво посмотрел в потолок. - Я докажу тебе. У меня сохранилось это насекомое. Гера хотел выбросить, но я попросил отдать его мне.
В зале зазвучала, некогда популярная, музыкальная композиция - в исполнении Эдди Мерфи. С кухни пахнуло ароматом жарящегося шашлыка. Ник закурил.
Андрей Поликарпович шёл по проспекту и увидел драку.
-Кто это тут дерётся? - поинтересовался Андрей Поликарпович у стоящего рядом Мрачного Жнеца.
-А-а-а, - махнул рукой Жнец. - Романтики с Декадентами.
-И кто побеждает? - осведомился только что подошедший к ним начальник ЖКУ.
-А пёс его знает, - отозвался второй Жнец, утрамбовывающий душу Романтика в маленькую коробочку. - Нам как-то не до этого.
-Товарищ, а на каком основании вы изымаете у них души? - вопросительно поднял бровь начальник ЖКУ. - Документы у вас есть?
-Есть, - проворчал третий Жнец, занимавшийся Декадентами. - Завтра, кстати, и к вам зайдём. Уж больно много вы курите.
-Ай, - ответил начальник ЖКУ и ретировался, убоявшись гнева и вредных привычек.
Смеркалось. Вдалеке что-то фуркАло.
Андрей Поликарпович не мог оторваться от заворожившей его картины: он впервые наблюдал массовый сбор душ. Когда всё закончилось, Андрей Поликарпович торжественно произнёс:
-Господа, я очень ценю ваше трудолюбие! Поэтому, прямо сейчас, я приглашаю вас к себе на ужин!
-У, - дружно отозвались Жнецы.
****************************
Жена Андрея Поликарповича была очень рада гостям. На стол она подала: тушёные тушки с гарниромиз синего горошка, несколько мочёных обручей, икру мангуста, жареных перепелов и 1812 граммов водки, которая была упакована в графин.
Откушав, раскурив пару трубочек, поговорив о газонах и политике, Жнецы начали собираться. Откланявшись, один из них произнёс:
-Мы тут это, кстати... вот... короче, нам у вас очень понравилось. Мы решили сделать вам подарок. На столе мы оставили две коробочки: в одной из них лежит душа Романтика, в другой - Декадента. Пусть они приносят вам радость.
-Ой, как здорово! Как здорово! - пискнула жена Андрея Поликарповича и захлопала в ладошки.
А сам Андрей Поликарпович даже снял шляпу.
Жнецы ушли, а жена Андрея Поликарповича выпустила из коробочки душу Романтика. И был у них вечер поэзии.
И зажили они счастливо. Придут к Андрею Поликарповичу гости, а жена уже какую-нибудь душу из коробочки выпустит. И сидят все, поэзию слушают, даже водку не пьют.
А, бывало, смеху ради, так и вовсе обе души выпустят. И сидят, слушают, как души друг-друга ругают эпиграммами всякими, да ямбами.
А когда у жены Андрея Поликарповича бездушный ребёнок рдился - не растерялись, душу романтика в него запустили. И была всем девчонкам в том дворе радость!
И родилось у Андрея Поликарповича 3586 внуков!
И было всем счастье!
И вам не хворать!
__________________ Та, та-ба-та, та, та-да(с) Wha-ha-ha
-Уж я вам! Уж я вам! - верещал проповедник Григорьевич Александров. - В словах ваших - ложь! Истина отвернулась от вас! Вы используете веру, как громоотвод! У веры - иная цель!
Александров и понятия не имел, что с крыши дома, возле которого он стоял, только что сорвался громоотвод. Адской железке, по-видимому, не нравилась концепция веры, которой пользовался Александров.
-Ох, - только и сказал проповедник Григорьевич, когда громоотвод уязвил его в самую маковку. -Ох... - повторил он и испустил дух.
-Бытие или Небытие? - рассуждал философ Ситечкин, вышагивая по проспекту. - Бытие или Небытие? С одной стороны: да, Бытие. А с другой? Тьфу, срам один!
В это время из окна публичного дома, расположенного метрах в семи от Ситечкина, вывалился гражданин Б. Он неторопливо летел с седьмого этажа, пытаясь при этом раскурить папиросу.
-Бытие или Небытие? - уже неистовствовал Ситечкин. - Быть или Не быть? Блин, вот задница...
И он был прав: задница гражданина Б настигла всю его философию.
Ещё один Философ умер через срамное место...
-Дети - цветы жизни! - восклицал педагог Макарено. -Мы должны любить их, даже обожать! Но цветы иногда зарастают сорняками и гибнут. Поэтому каждому цветку необходим отдельный горшок и кашпо! В переносном смысле слова, конечно.
Машенька играла с котёнком Васей у окна. Вася сначала долго бегал по подоконнику, а потом, погнавшись в очередной раз за солнечным зайчиком, едва не свалился вниз, уронив с подоконника огромный кактус.
Кактус стремительно летел вниз. Пролетая Четвёртый этаж, он успел задуматься над своим цветением, но, уже через мгновение, наплевав на всё, полетел дальше.
-Касаемо горшков, - надрывался Макарено. -Тут необходимо... Ах... - кактус настиг свою цель и теперь вовсю размышлял над православием.
Ещё один замечательный педагог покинул наш мир.
Александров скончался в 14.08,
Ситечкин скончался в 14.09,
Макарено скончался в 15.00.
=>Из этого следуют четыре вывода:
1.Разница между верой и философией составляет всего одну минуту.
2.Разница между философией и педагогикой равна многим минутам.
3.Разница между верой и педагогикой может не рассматриваться.
4.Самопроизвольное падение всегда направлено вниз.
Сергей Фарватер, глянул навскидку. Пока одно замеание: много лишних знаков(несуществующие обороты и тире).
Потом постараюсь ещё некоторые "косяки" указать. А то щас конференция через 20 минут, а я ещё не кушамши.
__________________ Та, та-ба-та, та, та-да(с) Wha-ha-ha
Последний раз редактировалось Aster; 11.03.2009 в 14:58.
Привет,народ!Пишу с ранних лет,может,не так чтобы уж очень.Не выношу крови и всякого натурализма,но обожаю фантастику.Любимые авторы Саймак,Фрай,да и многие другие.Обожаю Белянина.Собственно,хотела предложить отрывок из романа "Звезды Тысяч Миров",как мне кажется,получился прикольный:
Скрытый текст - *:
В гостиной было шумно и весело,хотя и не слишком людно.В основном шум производила Айза,взгромоздившаяся на постамент для декоративной вазы и стискивающая в руках некую вещь,оказавшуюся при ближайшем рассмотрении голубовато-серыми штанами.Хозяин штанов бродил вокруг постамента,нехорошо поглядывая на тощее ногастое создание и хриплым спросонья,ломающимся голосом требовал вернуть собственность.
Дальнейшее я наблюдала,корчась от смеха и кусая губы,чтобы не заржать и не выдать себя.Эрик в одних плавках и футболке,сверкающий голыми икрами-на это стоило посмотреть,мамой клянусь!Особенно забавно было наблюдать за его красной от ярости физиономией,на которой дыбом стояли ещё юношеские усики и бородка-попытка выглядеть старше и солиднее, полагаю…Я слушала их перебранку,тихо плача от хохота и вонзая ногти в ладони в попытке не заржать в голос:
Эрик: (свирепо) -Верни штаны!
Айза: (визгливо поёт) Оооо,наконец настал тот час
Когда я здесь и вижу вас
Едва надеясь на взаимнаааааааасть!
Эрик: -…постой,устрою я тебе!
Айза: (ещё более противным голосом) Яааа убедилась,вы не трууус
Вы так бесштанны,это минус,
Но я люблю вас,э-это плюуууууус!
Эрик: (теряя самообладание) -Отдай штаны,не то я за себя не отвечаю!
Айза: (изображая стриптиз и томно танцуя) А ты такой холодный
Как айсберг в океане…
Эрик: (уже чуть не плача от злости и унижения) -Ну всё,щас ты у меня получишь!Вот тебе,зараза! (со всего размаху толкает подставку,пытаясь сдвинуть с места,юношеских силенок явно недостаточно,чтобы сдвинуть на славу закрепленную стойку с места,но прогресс налицо.Столбик качнулся!)
Айза: (выпучив глаза и подпрыгивая от неожиданности) -Ай люлю!!!
Эрик:(уже совершенно съехав с катушек,орет) -А ну,отдай!!!(непереводи-мая игра слов на смеси русско-немецкого языка с использованием отдель-ных выдержек из анатомии и гинеалогического древа похитительницы. Неприлично,но в тему! А главное,от всей широкой немецко-русской души!)
Айза: (капризно) –Ну во-от,ты меня оби-идел!Всё!!!Не отдам штаны!!!
(Танцует,мерзко навывая что-то под нос,кажется «Stop» Сэм Браун и размахивая похищенным предметом одежды)
Эрик: (в ярости,граничащей с истерикой хватает первый попавшийся предмет-достопамятную вазу и швыряет в воришку) –Вот тебе!
(Ваза влетает прямо в лоб растанцевавшейся похитительнице чужих панталонов,буквально снося её с места)
Истерический визг Айзы смешивается с кровожадным ревом обездоленного (обесштаненного?)Эрика и парень несется сеять справедливое возмез-дие,сверкая полу-голыми ягодицами и босыми розовыми пятками.Айза пытается спастись бегством…ага…щазззз…Опа!Поймал!
Айза,получившая хороших пенделей по мягкому месту и обещание в следующий раз засунуть эту самую вазу в это самое место по самое не ба-луйся,визгливо огрызается.Эрик торжествующе натягивает отвоеванные с таким трудом штаны и горделиво смотрит на побежденную нескладёху, размазывающую по физиономии грим, слёзы и сопли.И тут я сорвалась…
Истерически гогоча и всхлипывая,я рухнула на ковер.С таким трудом сдерживаемый хохот всё же вырвался наружу.Ребята уставились на меня в немом шоке и при виде их потерянных физиономий мне стало совсем худо. Ох,теперь я знаю,что от смеха можно помереть…В следующий момент оба развернулись и дунули на выход,оставив меня корчиться в безмолвных судорогах.
Пользуйтесь тэгом спойлера.
Последний раз редактировалось Aster; 12.03.2009 в 02:38.
Вот теперь я начинаю понимать неподъёмность своих абзацев. Анандита, в этой пьесе очень тяжеловесные предложения. Если хотя бы две трети из них порезать, до читателя скоро дойдёт и общий смысл текста. А так будет только раздражать своей тяжестью
Анандита, почему плохо? Сценарий - это ещё не катастрофа. В этом нет ничего ужасного. Главное, разбить сложные предложения на простые, а то актёры в репликах путаться будут.
Время.
Свет, цвет, иллюзия. Что за… Свет стал красным, мчится на нас с огромной скоростью. Искажение временных потоков привели к тому, что мы видели свет, мчащийся на нас совсем не со световой скоростью, а передвигающейся на много медленнее, почти не уловимо для глаз, но все же его движение покрывает пространство перед нами и за нами, все становится алым, красивым и страшным. Все не естественно светится и переливается.
Шум, гул в машинном отделении, шорох, беготня, высокая температура, раздвоение визуальной картинки, высокое давление, головокружение…
Сон. Это опять всего лишь тот кошмар, который мы пережили и оставили позади. Движение рукой, зажглась лампа, совсем не светящаяся красным, конечно, просто была подобранна длинна волны, которая, искажаясь, дает белый свет, излучает все нужные для жизни элементы. Словом- искусственное Солнце, которое, как и мы, “живет ” и “дышит” под гравитацией нашего корабля. Время… Время вставать… Хм, машины, как всегда, не ошибаются, они вводят нас в сон и выводят из сна, в строго программируемое время. Значит.. мне нужно принять вахту.
Когда одни люди встают, другим, приходит время ложиться. У нас нету дня и ночи. У нас все монотонно и организованно… ото сна ко сну…
Так я считаю время, прожитое на борту этого корабля. Оно условно, как и условно все время. Сколько? Даже не хочется вспоминать, и не буду. Тело живет и стареет в этом потоке времени на много медленнее, чем в Земном.
Одежда, вода, немного еды. Все монотонное, серое, безвкусное. Пребывание, скитание во временных пространствах. Вечная корректировка маршрутов и слежение за приборами обнаружения.
Скитание по огромной галактике, в другом временном русле. Искажение всего, что привычно для глаза. Все что было привычно для глаза в течении сорока лет, прожитых на Земле. Опять задается вопрос: сколько мне сейчас, по меркам моей планеты? Сотни лет? Пожалуй… Ну и ладно, все равно меня никто там не ждет. Казалось на Земле я жил мгновение, а теперь переживаю вечность. Любимая женщина… картинка, воспоминание… Я сажу ее на межпланетный корабль… да, она всегда мечтала жить где-то там, в неизвестном . Я любил ее, она тоже… наверное… она хотела чего-то большего, чем Жизнь, она ждала что она пригодится для мира чем-то… Она пожертвовала любовью и мной и отправилась… Куда-то далеко. Ну и ладно.
У меня сейчас только мечты и воспоминание, чувство любви все еще живет в моем сердце, как бы я не хотел, мне от него не избавиться. Нет, не надо о прошлом, оно изменяет и искажает реальность, воспроизводит во мне чувства и желание, сомнение. Люди, образы… Это всего лишь часть прошлого, часть пережитого Времени.
Опять оно. Неумолимо и неудержимо опять оно вваливается в мои рассуждения. Что это? Это то, что преследует нас всю жизнь? Или это то, по чему мы мчимся, всю нашу жизнь? На Земле, ученые научились изменять потоки, ускорять и останавливать, но, что же такое Время, никто внятно объяснить так и не смог. Что-то абстрактное, условное, какая-то материя, с которой можно работать, ее можно изменять, варьировать, но внятного определения нет. У каждого ученого свое определение, свое понимание. Так же как и у каждого человека свое понимание любви, грусти, печали, радости. Так может время и есть следствие нашей жизни? Как те чувства? Может его никогда не было, не существовало, а мы просто сами создали эту материю, и каждый понимает и живет в ней по-разному, как по-разному любит?
И снова рубка, и снова знакомые люди. Под впечатлениями прошлого, пережитого Времени, они кажутся совсем другими, иными, светлыми. Может я схожу с ума? Или уже…
Сейчас я буду управлять, вести и измерять. Сейчас корабль будет слушаться меня и делать то, что прикажу я. Я капитан, я главный этой “Черной Звезды”. Куча бумаг и отчетов на столе, перед приборами. Хватает одного мимолетного взгляда и становится понятным, что все что происходило, никакой роли не играет. Хорошо, но хорошо ли, будем ждать и следить, как всегда, как обычно, как все Время.
Я взялся за пульты корабля, легкое изменение в гравитационном поле, ничего страшного, не первый раз. Вызвал ремонтную бригаду, дал указания. В основном они ничем не заняты, поломки случаются крайне редко, а профилактика не занимает много времени. На “Черной Звезде” много людей, женщины, доктора, ремонтники. Они работают в этом искаженном временем пространстве. И, наверное, у них есть о ком скучать, но они сами выбрали этот путь.
Чуть больше сотни энтузиастов, прошедших специальную подготовку, согласившихся пойти на пересечение нескольких галактик на сверхсветовой скорости, как всегда, в поисках пригодных для жизни планет, без искусственно созданного “мира”.
Мы мчимся сквозь время, за счет черной звезды, на которой был построен этот корабль. Она выделяет достаточно энергии для достижении околосветовой скорости. Но достигнуть сверхсветовой скорости при нормальных условиях- не возможно, поэтому-то мы и мчимся на Черной дыре, масса-энергия которой очень велика для нас и искажает время, что позволяет передвигаться с околосветовой скоростью в искаженных временных потоках. Другими словами- двигаться с реальной скоростью в нереальном времени.
Красный. Опять красный цвет, с каких пор я начал его ненавидеть? Лампочка отказа энергоблока высадки.
Подъем, кругом, лестница вниз, удивленные и испуганные взгляды, металлическая дверь, комната энергоблоков, паника, дым, утечка энергии с батареи, два тела, лежащих без сознание, а может и без дыхания. Резервное отключение питания. Почти полная разрядка батареи.
Время… спустя какое-то Время пришел отчет. Ремонтная группа обнаружила неполадки в энергоблоке высадки, решила исправить. Эффект- заряда батареи высадки хватает на высадку всего однажды, два трупа и еще большее возмущение гравитационного поля. Великолепно.
Останки тел положили в бункера. Хорошие были ребята. Отлично знали свое дело, не раз мы отключались от “компьютерного засыпания” и резались в карты, обсуждали будущее и прошлое. Сейчас, нескончаемый поток их материи остановился. Для них Время перестало существовать, они стали частью космоса, летающей в невесомости в куске земледельного железа. Жалко, через некоторое Время, они опять станут частью моих мыслей и переживаний, частью прожитой материи.
Гравитационное возмущение удалось устранить, мною было принято решение возвращаться, мы не высадились не какую-либо планету, и не высадимся, т.к. слишком велик риск, лучше оставить эту энергию для возврата на землю, т.к. этот энергоблок ремонту в этих условиях не подлежит. Мы собрали достаточно исследовательских данных. Домой.
Вход в нашу солнечную систему, никакого ответа с Земли. Приближение к Юпитеру… Все по-прежнему, только поверхность планеты имеет совсем другую структуру… И… на ней нету не исследовательских баз Земли, не туристических отелей. Странно… Страшно…
Земля с другой стороны Солнце. Солнце… Отчет. Солнце оно не такое как было прежде… Много земных лет назад оно выбросило огромное количество энергии. Был полностью уничтожен Меркурий, подверглось сильной радиации и высокой температуре все планеты, включая Сатурн. Уничтожение… Человечество было уничтожено.
Приближение к Земле. Изменена структура почвы, изменена атмосфера, но остается пригодной для жизни. Признаков жизни не обнаружено. Ответа с Земли не получено.
Континенты сместились, структура воды изменилась. Никого.
Сколько прошло времени? Куда подевался наш дом? Шок. Отчет о возмущении гравитационного поля черной дыры. Мы совершили скачек во времени более чем на двадцать миллиардов земных лет. Такого никто и предположить не мог. Земли, которой мы знали, не существует. Любви, людей, ненависти, которую мы помнили, поглотило Время.
Высадка. “Не обнаружено не одного живого организма”.
Небо. Великолепно-красиво, как и прежде. Экватор жарок. Пресная вода на вкус, как кровь, много железа.
Мы провели достаточно времени на планете, чтобы убедиться, что выпущенные нами бактерии приспособились к условиям жизни на “нашей” планете. Мы восстановили и немного пополнили запас энергоблока, потерпевшего аварию. На пару высадок хватит. Пора возвращаться.
Выйдя на солнечную орбиту, увеличили массу-энергию черной дыры до предела, прожили несколько циклов сна и прошло около сотни тысячелетий по земным меркам.
Возвращение. Возвращение навсегда. Я чувствую себя богом. Мы прибыли на “живую” Землю. Развившиеся животные не сильно опасны для жизни. Не без исключения, конечно. Мы- создатели человечества? Да! Мы останемся на Земле и продолжим погибший человеческий род, наверное, снова. Все будущее человечество будет вести род от нас. В новом мире, на другой Земле, опять появятся Гении литературы, Достоевские, Шекспиры, Ломоносовы, Есенины, опять появится религия, которая будет утверждать что бог сотворил Землю за семь дней.
Обрыв, скалы, пасмурно, будет дождь. Я один, грохочет молния, внизу сильно штормит.
И опять все заново? Чтобы опять были созданы нелепые теории о происхождении человека из обезьяны, а не наоборот, опять смерти, болезни, мучения, воины, убийства. Стоит?
“Да”-послышалось у меня за спиной,-“ради любви и ласки, ради радости и сказки, в которое человечество вновь окунет себя. Ради наслаждения и будущих трагедий, ради вкуса и цвета, который ты стал чувствовать и видеть. Это стоит того…”
Она была прекрасна и нежна, как та любовь, которую я когда-то посадил на межпланетный корабль.
Я продолжил жить, и после того, как моя материя стала для меня вечным ничем, меня, как капитана корабля, должны были посадить в мой корабль и отправить подальше от этой земной любви и вечного поиска решений.
А ведь когда-то, опять родится “Эйнштейн ” и изобретет новую теорию относительности, и опять, когда-то погибнет любовь и ненависть, и опять придут Боги и возродят нас к жизни и мы опять будем уничтожать, все то, что мы делали, чтобы добиться результатов… И так вечно… Пока будет существовать Время как материя. Зачем? А может и стоит.
Спасибо за внимание и комментарии.
Последний раз редактировалось Lethal; 13.03.2009 в 00:45.
Эх, Люблю смотреть на звезды! Какие они яркие, маленькие, колющие глаз. Эт все потому, что воздух у нас тут чистый. Морской все же, да и город от нашего села далеченько. Интересно что там? На звездах тех. Петрович говорит, что там, на каждой звезде ентой — планеты вращаются, и что скорее всего там живут всякие существа. Может даже похожие на нас, только зеленые... Не знаю, не знаю... Я все с ним спорю, что если бы так оно было, то к нам давно бы кто то прилетел оттудава...Частенько мы так с Петровичем спорим, за бутылкой мутняка. Ну, Петрович, ясное дело — человек знающий... Тут в пяти верстах от нашего села, на голой горе, такой научный дом стоить. Белый такой. Ну.. в нем через трубу на звезды смотрют. Как же его...к.ансервы...как то...тьфу. ты.. Нать у Петровича спросить. Так, он, Петрович наш, там сторожует, подсобляет всячески.. Вот и нахватался слов да историй разных.. Мы его, среди мужиков, уже прохвесором величать начали.. Как начнеть чтоито говорить, так не поймешь ничего... Слова какие-то — иностранные что ли... Раз за разом как употребит в споре крепкое ихнее словечко, и сидишь так на Петровича смотришь, глаза выпучив.. Он знай все пояснять принимается... «Это — говорит, туманность, значит — такое облако, только не из пара, а из звезд». Э воно слово какое — туманность... У нас, знай, два понятия тумана бывает — тот который на село по утрам спускается, и той, что в голове, когда опохмелиться нечем... «А вот черная дыра - енто звезда такая, только очень маленькая, вернее она большая, много больше чем наше Солнце, только очень маленькая»... Хм.. черная дыра.. придумают же...учёные этих слов... Я дыр то много знаю, а вот черную одну.... В сартире... хе-хе.. тоже, мне — учёный: «Скорость света», «йинопланетяне»... «Что ж, это, говорю, твои «йинопланетяне» к нам с твоей «скоростью света» и не прилетають...? Где ж они?»
Вот так раньше мы с Петровичем спорили. Но теперь уже я даже и не знаю? Прав ли он, али нет.. Вернее, внутренне, я вот так и не верю, что оттуда к нам может ктоито прилететь... Да вот недавно, прибыл к нам пришелец... Горожанин — значит. Мы среди мужуков их пришельцами называем.. А, что? Босиком по траве ходить не умеють, мутняк пить — тоже нос воротят... им все водки подавай... Пришельцы и есть. Летом, то они для нас - отдыхающие... а зимой — пришельцы... Ну вот, прибыл к нам рано по весне один такой пришелец - Витьки медника троюродный брат, то ли по матери, то ли по бабке, черт их поймет... Ну вот, приехал он, и давай нам всякие небылицы про дела в мире рассказывать, да взволнованно так, боязливо.. Говорит, а сам по сторонам — зырь, да зырь.. Городит нам всякую несусветицу, что Земля, мол на волосок от гибели находится, что всем опасаться да озираться надо... О чем это он? Нам его и так трудно понимать — всеж не по нашему, по привычному, а по своему — по городскому кажить..., так мы к тому же, все мужики из запою только.. с обеда как вышли.. из полугодового... У нас как зима наступает, так все мужики в запой уходют, до весны. С весны то и всё лето — гостей встречаем, провожаем, знать все таки - курорт.. Дел всем хватает... Кто летом не поработает, зимой денег на самогонку нету... Ну а осенью как все отдыхающие поуезжают, все мужики в запой — делать зимой у нас тут нечего, скукатища.. Это у Петровича только занятие есть... а мы люди простыя... Вот зиму и коротаем помаленьку... А там, глядишь весна настала, дети подросли, жинка очередным беременная ходить... Когда это я ей успел заделать? Или не я все же? От стерва, туды её в пень...Или все же я? В запое, то вспомнишь что ли... Ну вот., тут не помню, когда жинку обрюхатил, а тут я еще про дела, что в мире за зиму делаются помнить должен...
Вот Митяй — пришелец наш, рассказывает, а всерьез его почти никто и не принимает... смеются, третью бутылку откупоривают... А мне чет не до смеха стало.. Что то такое сквозь головную туманность припоминаю.. Было что то... необычное. Помню — иду я по над берегом, берег крутой, тропинка узкая, мокрая — с утра дождь во всю поливает... зимы у нас теплые.. дожди, слякоть постоянная. Ну, знать, и поскользнулся я. Скатился к самому берегу... А вдоль берега кладка деревянная тут, лодочная. Вот по ней пошел. Иду. Глядь, а в море черти какие то купаются... Вернее плавают.. Страшные такие — черти и есть.. Я в жизни пару раз чертей то видел.. после трех бутылок...Эти - не такие...
Вправду было или почудилось мне? Ага, а потом меня на скалах огромной волной смыло... Вертолет какой-то летал, кричали чего то, с автомата кудысь стреляли...— это днем уже было. Иду я по над берегом ... а вода так от берега плавно отступает, отступает, а с горизонта гора черная движется — волна такая огромная... Ну я полез на скалу - повыше, а скользко, одёжа все прилипает, мокро... Насилу вылез на вершину... Вот тут меня и накрыло... хорошо — не в сторону моря смыло... Не помню как тогда домой добрался...
А вот Митяй рассказывает, что и черти в море плавали, никому заходить не давали, и штормы всякие и волны огромные тоже они устраивали, потом бомбу ядреную бухали, но это наверно уже не черти, а знать, наши — по ним. Значит черти те, мне не привиделись. Они тех, кто в море заходил — кусали, и до тех пор, пока либо с моря не выйдет, либо дух не испустит... То-то Саввича в город в больницу возили... А я думал это он себе молотком промеж ног гвоздик вбил, когда сапоги по пьяне чинил... А его, знать, черти те покусали...
Ну по словам Митяя дело так обстояло: Сначала с неба камни падать зачаслили. Странные всякие. Да, это я еще помню... Летом началось. Никола тогда еще вещицу такую вроде как от такого камня нашел.. Сверкала всячески, переливалась, прозрачная становилась или тяжелая.. Мы её всем селом рассматривали.. Чудная вещица — стержень такой, вроде как металлический.. Потом с неба начали вместе с камнями горшки какие то сыпаться, уже на парашютах, и большинством все в море падали... С этих горшков, енти самые черти и повылазили... Наши военные, то взволновались очень... Бушевать было начали, а потом от чертей этих делегация к нашему правительству выступила... И сначала ласково так говорить начали... по дружески.. Камней самоцветных и разных даров преподнесли — знать задобрить чтобы... Переговоры начали вести, диалоги всяческие.. Черти эти с другой планеты к нам насыпались — незванно, негаданно... и занесло же их...
Ну а дальше все как в кино было: «Мы, - говорят, к вам пришли с миром! Давайте жить дружно! А главное, вместе!». Вот эта последняя фраза нам и не понравилась... Они — черти эти, к нам с другой звезды прилетели. Сожительства у нас просить, их планета там вроде как погибать начала... с системой у них там что то произошло... По нормальному у них на планете тепло было. Только сырость страшная. Дожди у них там непрерывные идут, лужи да озера постоянные. Тучи да грозы такие, что света солнечного почти никогда не видно. Они у себя на планете по колено в воде постоянно ходят, оттого и плавают очень хорошо. В общем водяные они все такие, и как без воды можно жить — себе не представляют. Все у них там как у нас, и дома, и машины водные, города, дороги, все есть.. Только отчасти это все водой покрыто. У них там даже кровати — скорлупки водой наполненные. Питались они у себя всякой водной живностью, травами всякими... В общем, они вроде сухопутные животные, воздухом дышат, но только жизнь у них такая - мокрая... Жили они там хорошо, было им там тепло, мокро и комфортно... Но вот потом их планета начала остывать, вода замерзать, с туч все чаще их начало снегом да градом засыпать.. Жизнь у них там стала совсем невозможная, вот они и просятся к нам на Землю пожить недолго. Недолго, значит это тысячи полторы лет... ага, щщассс. Давайте, говорят, мы в вашем океане поселимся. Вы ведь все равно им особо не пользуетесь, только по поверхности плаваете, да рыбку немного ловите. А мы там города свои построим, торговать с вами будем утварью всякой морской. Корабли вам нормальные построим, чтобы вам путешестоввать по морям было легче и безопаснее. Тоннели подводные в проливах для вас построим, и мосты настоящие. И люди, говорят, никогда больше тонуть не будут, ни в морях, ни в реках!
«В реках? Так вам еще и реки наши подавай?» - воскликнул взволнованный политик. Эту фразу, прямо как лозунг подхватили, стали на пришельцев напирать... А они так тихим тоном: «ну вы ими же тоже особенно не пользуетесь...». А им в ответ: «Иш какие важные нашлись, недра морские с вами давайте делить... Сами в морях жить будете, государства там себе устраивать, таможни да границы всякие? Пошлины на воду назначите, потом пресную нам еще и продавать начнете? А кроме этого еще и засорять будете наши водные ресурсы своим мусором — своего и так с головой хватает! Будете постоянно в воде сидеть, и на наших женщин заглядываться?». А они все давай оправдываться: «Та нет, же, все будет как раньше, государства нам не к чему, мы дружные. Плавайте в морях и реках сколько хотите, купайтесь, и женщины нам ваши совсем не интересны, говорят, у нас свои имеются!». А им опять в ответ: «Так вам наши женщины не нравятся? Ах вы уроды!».. И уж тут понеслась, некоторые наши политики с кулаками лезут, драка начинается.. А они все пытаются задобрить, типа «Давайте все спокойно решим, может и договоримся, в конце концов... Давайте по хорошему, мы у вас воду в аренду возьмем, будем вам большую пошлину платить: сами для вас будем рыбу ловить и вам же бесплатно отдавать, морское электричество для вас производить будем, погоду какую хотите..». А им в ответ: «Ага, нас со свету сжить хотите? Рыбу всякую больную нам давать, чтобы мы передохли? Не доверяем вам!».
Ну в общем не смогли они договориться... То ли аренду тяжелую земные политики назначили, то ли просто мужицкая кровь, да ревность заиграла... Давай их люди, значит выгонять: «Убирайтесь восвояси! И горшки свои с морских берегов забирайте!» Ну они тоже рассвирепели - деваться-то им некуда: «Ах, так, не хотите по хорошему, тогда будет вам по плохому! Ни один человек ногой в море не ступит! Ни один корабль с верфи не сойдет! Ни один самолет над морем не появится!» - Угрожать значит начали. Ну а наших мужиков-то только зацепи... И вот тут то началось.. Ну а как же? Мы же, земляне, сильны и могучи! Что мы, не способны с пришельцами справиться? Отстоять, так сказать родную планету — матушку? Пришельцы то — все равно акурат нашего, как говорили, развития... Ну знать, давай их бить, стрелять, потом бомбить... А что бомбить-то? Море? - черт его поймет где они там сидят? Ну они тоже в свою очередь сиднем не сидели, начали штормы на наши берега напускать, огромные волны делать, ну, и как обещали, никто в море зайти не мог — кто заходил, сразу черти уносили, так, что больше человека никто и не видел... Ну или просто кусали за все, что шевелится, а кому удавалось на берег потом выбраться — очень долго в больницах прививки всякие делали...
В реках их то полегче было поймать, они то, где себе ночлежки устраивали — огни со дна светились, вот по этим огням артиллерия и работала. Потом, кто остался, водолазы на берег вытаскивают, и давай пытать, мол, где ваша база главная? где оружие прячите? и подобное.. Ну а те, сволочи, вместо признания все стонут: «Отдайте нам воду, вы её и так гробите, сорите в неё, плюёте да ссёте... Всякого мусора в каждом отдаленном ручейке, в каждом роднике! Кучи! Бутылок, банок, колес, тряпья всякого... Мы же все очистим, зелень всякую разведем, живность, отдайте нам воду!» - так жалостно стонут... Это в реках. А в морях — корабли топят, самолеты в океаны падают, прибрежные города волнами разрушают...
Ну потом подводные атомные взрывы начали бухать, а потом и наземные — эт они, наверное, по нам. Потом с неба начали падать всякое ихнее барахло: все те же горшки, да еще хрен его знает что. Говорили, что в космосе, на орбите, сбили целый ихний флот! Потом люди собрались их травить химией да болячками всякими. То-то помнится мне, что под новый год рыба вверх пузом повсплывала.. На берег её тогда цельные тонны повыносило.. Знать, начали было, это делать.. Несколько танкеров с нефтью для этого в море затопили. По берегу потом эти черти все в мазуте, черные, целыми ротами лежали — доходили... Эвоно как мы им задали! Ну потом решили устроить им полномасштабную травку, чтоб значит полностью избавить землю от этой напасти, но не успели...
Не успели! Затихли они все вдруг. Пропали куда то. Вот так вот прямо утро наступает, а их никого нет! Даже дождь прекратился, и моря успокоились. Прямо как сквозь землю провалились... И вот гадаем теперь, куда это они запропастились? Толи назад к себе улетели? Пожалели, типа, нашу планету, чтобы мы её окончательно не умертвили, ну и их заодно... А может действительно их всех убили? мало-ли какая болячка подействовала.. Такая, что нам просто понос, а им — дух вон. Ну а может быть они просто затоились на дне? Живут они щас там, на дне морском, поглубше, там, где мы их не достанем, пережидают. Хотя они и воздухом дышат, но мало ли — водой ведь, вон как управлять умеют.. Сидят там, и готовят нам очередную припарку — надо быть на чеку! Расслабляться не должно земному-то мужику! Мы сами-то в моря пока, что боимся соваться, заражены они ведь наверное, ну и радиация еще много где бушует... Вот думаем теперь гадаем, что же дальше будет? Может они что то еще придумали? Кто его знает что у них еще в запасе имеется? Вдруг они за подмогой к себе полетели? А средь людей могут их шпионы ходить и все выведывать...
Вот такая, туды её в качель, новость! Да, всем новостям новость. Вот затянулась бы зима — жили бы себе спокойно еще месяцок. А так раз уж протрезвели, нате вам — слушайте, бойтесь теперь... Ну и правильно сделали, что нахлобучили этим пришельцам! Я поддерживаю! Нечего на нашей планете-матушке свои оглобли разводить, да на наших женщин в купальниках заглядываться! Манька, вон моя — и так брюхатая! С чего это она? А? Не уж-то с чертом каким? Ах, ты стерва!
funt, Классный рассказик!Спасибо!Злободневно,да и по-русски очень,типа чтоб у соседа корова сдохла.Ну,ты понял.Если не против,я бы себе скинула рассказик-то,для коллекции!
Последний раз редактировалось Jur; 13.03.2009 в 12:17.
Причина: оверквотинг
funt, мне понравилось ) Общее впечатление-положительное. Жаль вот, только, я не русский,не могу оценить людей и глушь российскую. Но, я думаю, ты не ошибся, тебе лучше знать, описывая эту атмосферу жизни )
22.01.2006, 01:44
Свои произведения: кто готов дать почитать и выслушать критику? (Архив)
