Чтобы попасть в этот салун, надо направиться из Юджина вниз по течению Вилламетт до индейского рыбацкого селения Ак-та-пор, проехать мимо него, коснувшись взглядом полногрудых скво, таскающих на спинах своих черноглазых малышей, обернуться на пускающего слюни шамана, застывшего в послеполуденном трансе, спугнуть в ленивом притоке реки пару крупных рыб и следовать на восток.
Довольно скоро, если, конечно, вы владелец бешеного пятилетнего жеребца по кличке Стервец, начнется широкая дорога, проведенная к бывшей лесопилке, не работающей уже третий год, с тех пор, как сосновые леса срезаны в этих местах охотниками до зелёных бумажек с портретами известных джентльменов… Вы мчитесь по этой дороге, где по бокам мелькают сиреневые кусты цветущего вереска, вдыхаете густой пропитанный горько-медовым ароматом воздух, и, наконец, поворачиваете к дубовой роще. Вот там-то, среди высоких деревьев и встречает вас салун "У мазохистов" - деревянный двухэтажный дом, имеющий двенадцать комнат наверху и приличных размеров прокуренный зал внизу, выдержавший десяток пожаров, не считая частых драк-перестрелок. Должно быть, салун готовился к очередной – о чем свидетельствовала выбитая дверь.
Итак, июльское солнце и скачка изрядно вымотали меня сегодня, и поэтому, обратив внимание на темнеющий пролом на месте входа, я не сразу заметил бобровые шкуры, во множестве устилающие землю у западной стены дома, и Дебору, прелестную дочь бармена, которая смотрела на шкуры из окна второго этажа глазами, полными слёз.
Приветствие сорвалось с моих уст, но девушка, казалось, ничего не замечала, кроме этих чертовых бобровых шкур. Дебора… Прикусив губу, я проехал в нескольких ярдах от нее, спешился и отдал поводья бою. Мальчишка повел выгуливать жеребца, а я повернул в салун…и сразу за входом чуть не наткнулся на стоящего спиной ко мне здоровяка. Одежды на нем не было. Никакой! Я вздрогнул, вспомнив, как несколько лет назад сам перенесся обнаженным сюда в девятнадцатый век в штат Орегон, прыгнув в ночь на Ивана Купала нагишом через костер в родном селе в двадцать первом веке. Неужели история повторяется?
Обойдя эту гору мышц, я направился к длинной стойке бара.
- Хай, Джинни-газетчик. У тебя нюх на драки. Ты вовремя, - сказал бармен.
- Хай, Мак, налей-ка холодного пива, и где шериф Донован?
- Донован спит, лучше его не будить; так что, подожди, Джинни-бой, скоротай с нами вечерок.
- Да уж, скоротаю, а что это за бугай у дверей?
- Этот? Наверно, его прозвище «Молчун». Парень вышиб дверь, зашел и просто стоит посреди зала уже десяток минут. Его никто не знает, да и какая разница - для меня он - молокосос, ломающий моё имущество.
Я оглядел зал. Не было обычного гомона одновременно говорящих собутыльников. За десятком столов парни смотрели на качка-нудиста. Лишь на подиуме маленький усатый человек с грустными глазами и скрипкой у плеча пел медляк:
Белокурая Долли,
Дочка леса и прерий,
Своего ждёт ковбоя;
А ковбоя всё нет.
Её муж славный парень,
Обижавший немногих,
В этот раз на дороге
Грабанул дилижанс…
- Послушай, Мак, да он поет не в рифму.
- Он пришел ко мне с инструментом и предложил спеть пару песен за ночлег. С тех пор он здесь, и хоть поет не по нотам, зато трогательно, - невозмутимо ответил Мак. – И плевать, кто он был до этого – золотоискатель или конокрад; для меня он – звезда салуна.
Я ухмыльнулся, посмотрев на скованные цепью ноги скрипача – чтобы не убежал, - и перевел взгляд на ближний столик, откуда уже поднимался навстречу новой славе и синякам широкогрудый скотовод Билли. Зал удрученно загудел - да это и понятно – после Билли с его пушечным ударом ловить было нечего.
- Эй, парень, у нас тут приличное заведение, а ты вышиб дверь, но что хуже всего – не поздоровался, - начал Билли.
Голый верзила промолчал – показалась ли мне тень усмешки в его прищуренных глазах?
Билли ударил мощно, боковым правым в челюсть. Быки падали на ферме от этого удара. Но! Зал ахнул – верзила даже не покачнулся. Билли заработал кулаками как молотами, обрабатывая то корпус, то подбородок гиганта. И вдруг, стремительно нагнувшись, верзила дернул Билли за ноги – треснули парусиновые штаны, пошитые Леви Страуссом, - ударился затылком скотовод о присыпанный соломой пол и тут же, поднятый в воздух мощным рывком, полетел через весь зал, врезался в стену и сполз по ней вниз.
Стало слышно, как бьется муха в оконное стекло навстречу догорающему солнцу. Но, вот уже встают из-за стола братья-картежники Оллсоны. Огромные, светловолосые. Ребята не промах – втроём на одного запросто. В полной тишине, расходясь чуть в стороны, троица приближалась к верзиле…
На втором этаже скрипнула дверь: на площадку перед лестницей вышел шериф Донован в белой рубахе, кожаных брюках и с неизменным кольтом в кобуре. Я кивнул ему. Он заметил меня и пошел вниз.
А в это время голый гигант резво сместился влево и оказался один на один с Карлом, а может Эриком или Хуго – постоянно путаю этих шведов-тройняшек. У Карла в руке блеснул нож, но неуловимо быстрым движением верзила что-то сотворил с его рукой – без щелчка и хруста та вдруг плетью повисла вдоль туловища. В воздухе раздался крик обезумевшего от боли шведа. Он упал. В бешенстве зарычали оба его братца. Какие дикие прыжки вперед! Заработали ножи, взлетела пыль с соломой из под сапог. Свирепая круговерть трех тел. Кажется, один из Оллсонов достал незнакомца – я четко видел, что нож прошил запястье. Но, смерч в центре зала затих. Как сосны после умелого топора лесоруба, легли Оллсоны по обе стороны от верзилы. Он сделал пару шагов назад на чистое место. Смуглое, чуть вытянутое лицо не отразило и тени эмоций. На его руке не было ни раны, ни даже капель крови.
- А молокосос то ничего, - произнес Мак, наполняя стакан хорошим (не «индейским») виски, - круто сварен. Давно наши парни так не умывались. Пожалуй, после этого вечера салун придется отстраивать заново.
- Привет, малыш, - сказал подошедший шериф.
- Привет, Донован, есть разговор, - ответил я. - Отойдем?
- Можешь при Маке.
Шериф взял виски, отпил.
– Слушаю.
- Сегодня в утренней Кроникл мой редактор дал статью о тебе под названием «Днем - шериф, ночью – грабитель». В Юджине собрался комитет из обозленных горожан. Тебя ищут для суда Линча. Это правда, про ограбления, Донован?
Он задумчиво покатал стакан в руках, немного помолчал, высокий, седой, сорокалетний - на пятнадцать лет старше меня - и выдохнул:
- Правда.
Мне пришлось чуть отстраниться в сторону от мексиканца по кличке Мачо. Помню, раньше его левая щека и глаз постоянно дергались. Мачо пролетел мимо меня, плюхнулся на спину и замер без сознания – тик на время перестал его беспокоить.
- Донован, черт тебя дери! Однажды ты спас мне жизнь, и сегодня я просто возвращаю должок. Постарайся срочно исчезнуть.
- Малыш, ты из другого мира. Я знаю твою тайну, теперь ты узнал мою. Что это меняет? Ни-че-го!
Только тут я понял, что шериф, превосходно державшийся на ногах, на деле мертвецки пьян. Между тем, он продолжал:
- Джин, во мне живут два разных человека. Днем я представляю закон, а ночью… ночью граблю тех, кого защищаю днем. Утром я-шериф не помню того, что творил ночью я-грабитель. Это продолжается не один год. Не знаю, что с этим делать.
Донован взял бутылку и приложился к ней.
Мои мысли путались от этой нелепицы, но шериф мне никогда не врал. Виски с шумом пролетело в его горло, он крякнул и продолжал:
- Даже Мак не знает, что с этим делать. А Мак, раз уж у нас сегодня вечер откровений, - вампир и прожил не одну сотню лет. Ик. Скажи ему, Мак.
Угу, - подтвердил Мак, наблюдая за тем, как табурет, пущенный кем-то издалека, раскололся о твердую голову гиганта, и одновременно бесстрастно подсчитывая убытки.
Вечеринка была в разгаре. Половина парней лежали на полу: кто-то стонал, кто-то был в отключке, но оставшиеся, охваченные азартом, толпой двинулись на обнаженного незнакомца. Губы его раздвинулись в подобии улыбки, и он шагнул им навстречу. Следующие пару минут буйства стихии могли бы украсить кассовый блокбастер, но мне стало не до этого…
- Ты шутишь, Мак?
- Нет, не шучу, - сказал Мак, - я - вампир. И Дебора, по которой ты, Джинни-бой, втихаря сохнешь, моя дочь, тоже… Она, кстати, Мисс Аляска-1844 и Мисс Калифорния-1848.
Я был ошарашен. В Орегоне сейчас тысяча восемьсот семьдесят девятый год. Сколько же лет Деборе?
Мак, любуясь потасовкой, начал говорить о вампирах, о том, что они не боятся солнца, о том, что от укуса не станешь вампиром, а нужна сложная инициация, но этот трёп проносился мимо. Дебора – о ней были мои мысли... Всё дело в том, что я женат «там» в России двадцать первого века и надеялся туда вернуться. Поэтому свое, уже пятилетнее, пребывание здесь рассматривал как временное, запрещал себе серьезные чувства. И всё же… Дебора…
Задумавшись, я не заметил, когда Мак выступил против незнакомца. Несомненно, бармен - выдающийся боец, но сегодня был не его день. Мак довольно быстро улегся отдыхать на пороге своего заведения, а в зале осталось всего несколько человек… Заиграла скрипка.
Незнакомец подошел к скрипачу, постоял немного и разорвал цепи, сковывающие тому ноги. Скрипач, с улыбкой взглянув на верзилу, продолжал играть. Хотел ли он свободы? А может, скрипач был свободнее большинства из нас?
- Мне нужны очки, одежда и мотоцикл, - вдруг заговорил обнаженный верзила, глянул на нас и почему-то пошел вверх по лестнице на второй этаж.
« Там Дебора!» - подумал я. Сердце мое внезапно заколотилось.
- Стоять! - крикнул ему внезапно севшим голосом.
Но незнакомец был уже на середине лестницы и продолжал подниматься.
В голове стало прозрачно и пусто. Я дернул кольт с пояса у шерифа и выстрелил в незнакомца несколько раз. Пули ударили его в правый бок, прошили насквозь, наконец, столкнули со ступенек на пол. Но уже через мгновения он поднялся и, как ни в чем не бывало, пошел по лестнице; на всем его мощном теле не было ни одной отметины - дыры от пуль затянулись.
- Тварь!
- Малыш, ну зачем ты стреляешь на вечеринке! - сказал Донован.
Затем глаза шерифа закрылись, он опрокинул рукой пустую бутылку и захрапел, уронив голову на стойку.
Бросив кольт, я побежал вверх за гигантом, но тот уже шагал по коридору второго этажа, распахивая двери.
«Мне нужны очки, одежда и мотоцикл», - услышал я на бегу.
«Какого черта?» - это Дебора.
Тут же раздался громкий звук удара, и, когда я вбежал в её комнату, то увидел распростертое на дощатом полу тело.
- Джин, вытащи это отсюда, - сказала почти ровным голосом Дебора и добавила, - я только что сломала каблук. Сегодня странный день.
Незнакомец, раскинув руки и вывернув голову влево, валялся на полу. Нокаут от девушки!
- Убери его в коридор, Джин, - повторила она.
Я посмотрел в ее блестящие синие глаза.
- Почему ты плакала, Дебора?
Она отошла к окну. Я подошел ближе и посмотрел из-за ее плеча вниз. Там, на земле, бобровыми шкурами было выложено:
«Котёнок, я тебя лю…!!! Прости. Ты нужна мне».
- Кто это? – задал я смелый до нелепости вопрос.
- Он - калапуйа. Его племя ловит лосося и охотится. И…я с ним встречалась один раз… год назад. Он…любит… Но что могу дать наивному молодому индейцу я - взрослая стерва? Что?.. Это признание… если бы оно было от…от другого! И я плачу. Я, старая сука, плачу от жалости к себе.
Скажи, что мне делать с этим, Джинни-бой? Скажи, солнечный мальчик.
- Дебора, ты смотришься на восемнадцать.
- При чем здесь возраст!?
Я решил помолчать. Так прошло несколько минут. Я ходил по комнате, а Дебора сидела на софе, изредка посматривая в мою сторону.
- Что ты делал до приезда сюда, Джин? – спросила она.
- Кхм… Да так, работал учителем английского языка в школе и внештатным корреспондентом районной газетенки. А что?
- Просто, интересно.
- Мы опять замолчали на несколько минут. О чем говорить? Мне достаточно ее присутствия, чтобы быть на седьмом небе. Я улыбнулся, подошел к незнакомцу и, нагнувшись, ухватил его за руки, чтобы убрать наконец-таки из комнаты.
- Твой мотоцикл не здесь, а в двадцать первом веке, парень.
Он внезапно приоткрыл глаза и, застонав, произнес:
- Значит, ты оттуда, но какой век здесь?
- Мы сейчас в девятнадцатом, - сказал я, вытаскивая его в коридор.
- Покряхтывая и качаясь, незнакомец встал на ноги. Что-то с ним стряслось после удара Деборы.
- Ты проводишь меня в двадцать первый век? – робко - так мне показалось - спросил он.
- Как?
- Во мне машинка для перемещений. Становись рядом и вообрази любое место «там».
« Этот тип! Он может перенести меня домой!» - мелькнула мысль и сменилась другой:
« А Дебора? А шериф?»
- Стой здесь!
Я сбежал вниз по лестнице к шерифу. Донован уже не спал, а рылся в шкафу, доставая оттуда бутылки с ромом.
- Шериф, есть шанс для спасения! Можно убраться отсюда в мой век. Пойдем со мной.
- Джин, не пори чушь.
- Этот парень, этот боец. Он умеет путешествовать по времени. Он перенесет нас.
Шериф с грохотом поставил на стойку две бутылки и, скрипнув зубами, сказал:
- Оставь меня. Что такое суд Линча по сравнению с тем адом, что в моей душе? Не хочу никуда убегать. Иди, малыш, иди. С богом.
Он хрипло засмеялся.
- Донован! – я ударил кулаком по стойке так, что слетели стаканы.
Шериф отмахнулся от меня, как от назойливого овода.
- Уйди.
В бессильной злости я крутнулся на месте и пошел прочь.
- Скажи Маку, пусть позаботится о Стервеце, - только и крикнул ему с лестницы.
Здоровяк по-прежнему стоял в коридоре, уже не качался – видимо, пришел в себя.
- Готов? – спросил он меня.
- Подожди.
Я вошел в комнату Деборы. Она сидела за столом, раскладывала карты и что-то шептала.
Белое муслиновое платье, черные длинные волосы, тонкие взлетающие брови, нос с горбинкой, маленькая родинка на щеке и печальные глаза.
«Такой она навсегда останется в памяти», - отштампованная задолго до моего рождения мысль заметалась в голове.
- Дебора, я, кажется, уезжаю в далекое путешествие.
- Доброй дороги тебе, Джин.
Наши взгляды на мгновение встретились, и она отвернулась к картам.
Я подошел ближе.
- Ты права – сегодня странный день, - сказал ей и смахнул на пол все карты со стола.
- Что это значит, Джин? – вскочила она разъяренной кошкой.
Я схватил Дебору на руки, и в два прыжка оказался рядом с незнакомцем.
- Готов!
Миг ничего не происходило, а потом картинка померкла, зашумело в ушах. Перед глазами поплыли разноцветные круги… И мы оказались на моей родине - в селе Евстратовка. Знакомый берег Черной Калитвы. Неужели дома?! Кажется, я вернулся в то же самое время – в седьмое июля две тысячи десятого года. Да! Вот он, потухший костер, через который мы прыгали. Только людей здесь уже не было – огонь погас, венки девушек уплыли далеко по реке, наступило утро нового дня, а я…аккуратно, как хрупкую драгоценность, поставил на землю Дебору.
Очки? мотоцикл? одежда? – спросил меня незнакомец.
- Туда. Двадцать два километра, - махнул я рукой на запад в сторону Россоши.
Он побежал. Очень быстро. Держись, райцентр!
Дебора повернулась и положила руки мне на плечи.
- Подлый, ты все-таки украл меня, - она вздохнула, но ее глаза при этом сияли.
Я тонул в их синеве. Дебора…Моя Дебора!
Последний раз редактировалось Робин-Гут; 25.07.2012 в 18:08.
А что? Всё в кучу и довольно забавно. Верзила меня поразил - никак не ожидала такого поворота событий.
Скрытый текст - придирки:
Разве что излишне живописно. От прилагательный вначале сводит зубы, потом привыкаешь.
Обращу еще внимание на местоимения. Например:
Цитата:
Сообщение от Робин-Гут
- Он пришел ко мне с инструментом и предложил спеть пару песен за ночлег. С тех пор он здесь, и хоть поет не по нотам, зато трогательно, - невозмутимо ответил Мак. – И плевать, кто он был до этого – золотоискатель или конокрад; для меня он – звезда салуна.
И есть смысловая не состыковка:
Цитата:
Сообщение от Робин-Гут
Но что могу дать наивному молодому индейцу я - взрослая стерва? Что?.. Это признание… если бы оно было от…от другого! И я плачу. Я, старая сука, плачу от жалости к себе.
Скажи, что мне делать с этим, Джинни-бой? Скажи, солнечный мальчик.
- Дебора, ты смотришься на восемнадцать.
- При чем здесь возраст!?
Хотя возраст-то как раз и "причем", а вот то, как она выгляди внешне - нет. Деборе надо сказать что-то вроде: "Да при чем тут на сколько я выгляжу? Я живу 100 лет!"
Спасибо, Леди Н за отзыв.
По поводу местоимений "он" -да его можно было заменить на скрипач.
========
А по поводу нестыковки.
Всё там правильно. Джин показан несколько растерянным от плача Деборы и он невпопад ей сказал
-Ты смотришься на восемнадцать!
А Дебора, как бы в небольшой истерике, твердит о своем:
- При чем здесь возраст!?
Недаром после этой фразы Джин решил благоразумно промолчать.
В общем тут фразы играют немного не тот смысл, что при поверхностном прочтении. Тут играют эмоции.
Ну, я по крайней мере надеялся, что это выглядит так.)))
Еще раз повторяю -Дебора фразой " Причем здесь возраст!?" Говорит о своем отчаянии, отчаянии от того, что её любит не Джин, а индеец.
Дебора хочет любви, но не какой попало, а любви Джина.
Еще раз мои благодарности.
Последний раз редактировалось Робин-Гут; 19.07.2012 в 19:00.
Да, согласен, за автором.)))
Вот... вернул из черновиков самое первое предложение в текст. Нравится мне оно, немного короче, энергичней, хотя, к нему можно прикопаться (в смысле -а что? в салун только этот путь? обязательно шаман должен пустить слюни, а рыба плеснуть в реке?) И немного переделал, слушая критиков, второй абзац. Совсем немного.)))
Последний раз редактировалось Робин-Гут; 25.07.2012 в 18:16.
ЗЛОВЕЩИЕ ШАХМАТЫ или *Пять дней из жизни попаданца*
День четырнадцатый
Ранним туманным утром Шерли Холл, тридцатилетняя мастер-детектив, уроженка Ондона, держала в руке трубку телефона. Поджав губы, она слушала короля.
- Шерли, не отказывайся, твой отец всю жизнь работал на королевскую семью. Это лучшая рекомендация для тебя, как наследницы частного агенства. Я настаиваю, чтобы ты продублировала работу полиции.
- Хорошо, Ваше Величество, - вздохнула она в трубку, - уже выезжаю…
Убитые королевские курьеры - восемь смуглых брюнетов - аккуратно лежали во дворике около пивной на Еллов-стрит. Шерли прошла за оцепление, поморщившись от многочисленных вспышек. Фотограф с помощником работали быстро и слажено: фас, профиль, полуоборот, на фоне ратуши, на фоне оружия – клинков и пистолетов, рядом с портретом короля. Шерли одобрительно кивнула, наблюдая, какой мастерский грим наносил на убитых помощник. Королевские курьеры – важные птицы, поэтому фотограф без стеснения отгонял мешавших полисменов, укладывал убитых в ему одной ведомой последовательности поз. Он знал свое дело – курьеры и при жизни не выглядели так гордо и великолепно, как сейчас в это трагичное летнее утро.
Шерли подошла вплотную. Её немного удивляли одинаковые раны: у всех жертв в темечке было небольшое круглое отверстие. По-видимому, удары сверху наносил кто-то высоченного роста.
А когда она увидела восемь черных шахматных пешек, извлеченных из карманов убитых, то глубоко задумалась...
Домой Шерли добралась только к десяти часам утра. Извозчик почему-то нарезал два лишних круга на площади, прежде чем повернул к двухэтажному особняку на Байкер-стрит. Он заслужил долгий подозрительный взгляд детектива и, ко всему прочему, лишился чаевых.
- Ватс уже пришел, - сказала хозяйка, открыв дверь. Шерли прищурившись посмотрела на высокую миссис Блэк, у которой она снимала второй этаж, и прошла к себе.
- Доброе утро, Ватс, - она протянула руку для поцелуя.
- Доброе утро, Шерли, - я надолго задержал у губ её ладонь с длинной линией жизни.
- Мой милый славный летописец детективных дел, ты как-то странно выглядишь уже вторую неделю.
”Еще бы не странно, - подумал я - Димка Соколов. - Вот так с бухты-барахты попасть в параллельный мир, причём не в своем теле, а вселившись в этого аборигена Ватса. Постоянная борьба двух сознаний в одной голове и несъедобная овсянка по утрам кого хочешь сделает странным”.
- Дело я уже расследовала и сейчас доложу королю результаты, - она подняла трубку и попросила соединения с номером 777.
- Хоть что-то постараюсь записать об этом, - покорячившись в неудобном низкорослом теле Ватса, я сел к столу, обмакнул перо и... сделал большую кляксу в начале страницы.
- Последнее время ты делаешь кляксы, будь аккуратнее, Ватс.
Наконец ее соединили с королем, и Шерли коротко доложила:
- Ваше Величество, судя по картотеке отца, преступление совершил моряк-шахматист. Мотив - злость из-за того, что списан на берег. Он огромного роста и живет по адресу Рэд–стрит восемнадцать, вход со стороны моря; а ещё он тайный клептоман, большой скупердяй и имеет родинку на левом бедре.
- Благодарю, Шерли, справедливость восторжествует, - услышала она голос короля.
Весь день, с перерывом на ланч, Шерли играла на скрипке, курила и терпеливо диктовала скользкую и запутанную суть дела. Ватс аккуратно записывал, а я дремал в углу его небольшого мозга, закутавшись поплотней в эфемерные нейронные сети.
Вечером раздался звонок.
- Еще раз благодарю вас, Шерли; преступник после допроса сознался в содеянном, - сказал в трубку король. - Премия ждёт вас, а негодяй сегодня ночью будет повешен.
День пятнадцатый - Осталось 8 черных фигур
Дзинь - звонок.
- Алло , Шерли, - это король.
-Ваше Величество?
- Да, моё величество! Детка, сегодня утром во дворцовом саду было убито два офицера и два коня. Представляешь, в карманах у офицеров нашли черные фигурки офицеров, а у коней в седельных сумках нашли фигурки коней!
- Ваше Величество, годдэм ит ту хел! Ошиблась я с моряком - с кем не бывает.
- Шерли, выезжай немедленно на место преступления. Ты одна из лучших детективов Банглии. Я не тороплю тебя, но жду мгновенных результатов.
Она положила трубку , одела поверх ночнушки синий халат, и сказала мне:
- Поехали, Ватс!
Во дворцовом саду мы молча смотрели за работой полиции. Потом Шерли выкурила трубочку, сказала что ей всё понятно, и скрипучий кэб повез нас домой. На втором этаже, одевшись и причесавшись, Шерли взялась пересматривать картотеку.
Я сидя в кресле наблюдал за ней. Гормональное давление юношеского тела с трудом уравновешивалось моим двадцатипятилетним жизненным опытом.
Вместе с ударом Литл-Бена на городской ратуше Шерли закончила перелистывать наследие отца и позвонила королю.
- Ваше Величество, я знаю, кто это сделал. Удар, как и в прошлые разы был нанесен вертикально сверху круглым предметом. Высокорослый моряк теперь стопроцентно отпадает, и значит - остаются только две девушки акробатки. Уверяю вас, Ваше Величество, с их прыгучестью совершить такое убийство легче легкого. К тому же, они посещают городской клуб любителей шахмат. А еще эти наглые девки постоянно знакомятся с самыми богатыми и красивыми джентльменами нашего города.
- Благодарю за службу, Шерли. Акробатки будут допрошены и однозначно повешены. Я доверяю репутации вашей фирмы...
День шестнадцатый. Осталось совсем мало черных фигур
Дзиии-инь.
Шерли переползла через меня и взяла трубку.
Слегка поморщившись, она слушала встревоженный басок короля.
- Шерли, детка, сегодня в порту на двух королевских ладьях были убиты капитаны. Мои лучшие капитаны! Как же так, детка? Значит, акробатки были не причем?
- Сорри, Ваше Величество, ошиблась, с кем не бывает.
- Приедь, разберись.
-Да, да, уже выезжаю. Не волнуйтесь, в этот раз будет без осечек...
В карманах убитых капитанов были, конечно же, черные ладьи.
- Я почти разгадала, Ватс! - Шерли вытолкала всех из капитанской каюты, оглядела интерьер и остановила взор на портрете. Его явно написал капитан в момент убийства. На портрете был изображен круглый предмет и квадратный капитанский затылок.
О,кей! Все понятно, это кто-то из команды! - воскликнула Шерли. Затем она сунула мне в руки открытый тяжелый саквояж. Ещё бы саквояжу не быть тяжелым - там лежали несколько кольтов...
Шерли ходила по кораблю, заглядывала во все каюты и служебные помещения, не обошла вниманием даже канатный ящик. Везде звучали выстрелы; матросы, мичманы, шлюхи, крысы - то есть все обитатели корабля, кроме благоговейно взиравшей на неё полиции, были расстреляны твердой рукой.
- Идём на второй корабль, Ватс, здесь преступник обезврежен, - сказала Шерли и вытерла пот с моего бледного лица.
День семнадцатый
Дзиинь - звонок.
Шерли не торопясь сняла трубку и долго кашляла (сегодня она спала одна - поэтому простыла).
- Шерли, детка, - голос короля был ласков, как легкий утренний бриз. - Сегодня убили королеву.
- Королеву?
- Ничего страшного, солнышко, никуда ехать не надо. Кстати, на трупе нашлась черная фигурка королевы.
- Ваше Величество, я понимаю, что вы теперь без труда можете жениться на герцогине F, но ...я не знаю, что сказать. В Ондоне каждую ночь совершается убийство.
-Шерли, ласточка, если что - я позвоню и, не сомневаюсь, ты найдешь преступника.
Шерли медленно опустила трубку на аппарат. Она подумала, что из черных фигур остался только король. Над кем же нависла опасность? Над кем? Хлопок входной двери заставил её вздрогнуть и перебил близкий к разгадке мыслительный процесс.
Я, высоченного роста, вошел в её комнату, пригнув голову, и поздоровался.
-Привет, Ватс! Ты здорово подрос. - Шерли буквально измерила меня внимательным взглядом.
- А, это? Это ходули. Я влюблен в девушку, но ей нравятся очень высокие парни.
- Ватс, ты сегодня спишь со мной... Нет. Не из ревности - так нужно для алиби.
- Хорошо, только я ходули не буду отстегивать.
- Ватс - нежелание отстегнуть ходули выглядит подозрительно.
- Вы, моя учительница по горячим делам, подозреваете меня!? - воскликнул я огорченно.
- Ладно, ложись, но с ходулями - это странно.
- Хр-рр, хр-рр...
День восемнадцатый.
Дзи-иинь - звонок.
- Алло, Шерли, меня убили! Меня уби...
- Ваше Величество! - потрясенная, она бросила трубку и посмотрела на Ватса, безмятежно посапывающего .
- Ватс, проснись.
Ватс открыл глаза и, увидев нацеленный на него ствол, передал управление телом и сознанием сожителю - то есть мне.
- Что ты задумала, Шерли?
- Мне кажется, что в городе осталось только два человека. Значит - один из нас убийца! С вероятностью пятьдесят один процент - это ты!
- Нет, Шерли, нет, крошка, нас трое в двух телах - ты, Ватс и я - Димка Соколов! - я осторожно погладил её по дрожащей руке с кольтом.
- Что ты сказал?
-Сорри, я бредил. Другое хотел сказать. Я не знаю пока, кто это сделал, Шерли, но мы найдем преступника по шахматам - у него наверняка должны быть белые пешки и фигуры.
-Согласна, - Шерли спрятала кольт. - Но убийцу мы пойдём искать не сейчас. Да отстегни ты эти чертовы ходули, Димочка... Ватс! Исчезни! Сейчас мне нужен Димка Соколов.
ЭПИЛОГ
- Придется нам, Шерли, ехать в другой город - здесь, наверное, уже мало будет работы, - сказал я по дороге к дворцовым склепам.
Мы чуть не опоздали. Но убитый король еще лежал под хмурым летним небом. Новый король и дальние набежавшие родственники, уже не раз оросившие крокодильими слезами свои щеки и жилетки, продолжали говорить прощальные речи.
Вдруг я заметил, как незнакомец в очках, весь в черном, медленно подошел к убитому и что-то аккуратно положил на грудь короля.
Это была шахматная фигура!
- Смотри, Шерли! Вот он - убийца! - рванулся я.
И был удержан на месте твердой рукой моей учительницы по детективным делам.
- Я надеюсь, ты знаешь азбуку глухонемых, Дима? - строго спросила она.
- Конечно, кто ж её не знает.
И тут я взглянул на руки короля. Они шевелились. К сожалению, я прочел только последние несколько слов: "Прощай, Шерли, и не будь без работы...боты...оты...оты...оты". Пальцы короля изобразили эхо и ...это была его последняя шутка - они замерли.
Незнакомец в черном плаще стоял в десятке шагов от нас. Сквозь его темные непрозрачные очки я заметил, как он подмигнул то ли мне, то ли Шерли и приветливо чем-то помахал. Приглядевшись, увидел, что это бумеранг с прикрепленным к нему маленьким нераскрытым парашютиком - стабилизатором. Концы бумеранга были круглыми. Даже глядя отсюда, я понял, что их диаметр совпадает...совпадает...Я представил, как бумеранг взвивается в небо, как оттуда точно и быстро спешит к очередной жертве и вздрогнул.
- Шерли, и мы отпустим убийцу?
- Дима, этого убийцу звать Сэм Холл и он мой дядя.
- Дядя? - потрясенно спросил я и, посмотрев на Сэма внимательней, увидел как из дырявых карманов его плаща выпадают и выпадают белые фигуры. Сэм сорил ими, как щука весенней икрой.
- Да, дядя. Долгие годы он работал на пару с отцом...Скажу тебе по секрету, мой дядя странный - он имеет *пунктик* - оставлять в кармане жертвы шахматную фигурку... А в остальном, ты прав - пора переезжать отсюда. Только не в другой город, а в другую страну. Откровенно говоря, нам с дядей уже надоела туманная Банглия и этот мрачный городишко Ондон.
- И куда вы собрались?
-Ну, дядя объездил много стран. И, замечу, - он аккуратен - ни в одной стране не делает более шестнадцати убийств. Я, кстати, купила ему десяток коробок с банглийскими шахматами. Дядя предпочитает их... Можешь осуждать меня, Дима, но работа детектива - это единственное, что мне нравится, и в чем я понимаю толк, - сказала Шерли.
- Даже не знаю, Шерли, ехать ли мне с вами, - протянул я и добавил:
-Но, тогда получается, что ты - детектив, замешана в убийствах?
- Ничего подобного, Димочка! Убивает дядя. Я - расследую, и мой значок детектива действителен в ста шестидесяти странах.
- В ста шестидесяти?!
-Так ты поедешь с нами, Димка Соколов?
=======
ХЕПИЕНД
============
Последний раз редактировалось Робин-Гут; 06.10.2012 в 11:32.
В огромном ночном городе по пустынной улице шла девочка с зажженной свечой. Внезапно асфальт за ней вспучился, а затем брызнул в стороны. Из дыры в земле вылезла маленькая кукла с очень острыми железными зубами и пошла за девочкой.
Подул ветер. Он гнул деревья, стены домов и изменял геометрию улиц. Асфальт сменился брусчаткой. Девочка, прикрыв свечу ладонью, упрямо шла навстречу ветру. Пламя озаряло девочку и бросало тень на дорогу.
Вдруг кукла подбежала сзади и отгрызла кусок тени.
- Ай! - вскрикнул мальчик с белой лабораторной мышью на поводке.
Они переходили улицу по проводу между крышами двух небоскребов. Мальчик и мышь жили на высоте, потому что боялись ночных кукол. Он смотрел, как далеко внизу кукла вновь укусила трепещущую тень. В тот же миг свеча у девочки в руке уменьшилась на треть.
Ветер прекратился. Пошел дождь. Крупные капли падали с неба и дробили булыжную мостовую. Девочка в мокром платьице брела по щебенке, закрывая свечу от дождя.
Тень, беспокойно дергаясь, следовала за ней. Опять кукла настигла их, но, промахнувшись, вместо тени откусила каблук туфли.
- Ай! – вскрикнул мальчик. Он и мышь тоже были мокрыми от дождя. Эти двое на невообразимой высоте шли по маршруту девочки.
Свеча в ее руке стала совсем крошечной. Под ногами зачавкал мокрый песок. И вдруг кукла сделала прыжок и впилась девочке в спину.
- Ай!
Но тут с неимоверным грохотом упало само небо.
Небо придавило мальчика и мышь к самому песку. Впервые они спустились так низко. Небо почти сошлось с землей. Оно сплющило куклу. Оно почти украло третье измерение. Плоская девочка улыбнулась плоскому мальчику и, чуть подняв свечу, коснулась ей неба…
Когда-то я был обычным деревянным конем. Жил в тесной шкатулке для шахмат, слушал разговоры людей в капитанской каюте, иногда участвовал в баталиях на шахматной доске и еще - рассказывал были и небылицы…
Эта история приключилась вечером тридцать первого декабря в тропическом море Флорес.
До Нового Года оставалось несколько часов, когда капитан круизного лайнера «Глория» пригласил штурмана сыграть партию в шахматы - скоротать время перед началом банкета. Лайнер, в праздничных разноцветных огнях, резво шел на юг к острову Сумбава. Пассажиры
готовились к новогоднему карнавалу, вахтенный стоял за штурвалом, а капитан с оппонентом, расположившись на ходовом мостике в штурманской рубке, расставили шахматы.
Изящные фигурки, вырезанные из ореха искусным мастером, застыли на клетках поля в ожидании.
Яркие лучи заходящего солнца упали через иллюминатор на шахматную доску, осветив на мгновение белую королеву и белого рыцаря на коне…
Е2 – Е4 - начал белыми капитан.
Е7 – Е5 - двинул черную пешку штурман.
Хорошее начало – половина дела, а конец – всей партии венец. Игроки готовили позиции для атак и контрударов. Так пролетел десяток минут. Шел размен пешек, и силы пока были равны. Впрочем, если приблизиться к шахматной доске…
На левом фланге звенели мечи и ломались копья. Падали и исчезали с доски пешки и фигуры. На левом фланге лилась кровь.
Белый рыцарь на коне перевел взгляд направо.
Правый фланг был в порядке. Осторожный Белый король сделал рокировку и надежно загородился бастионом из пешек и фигур. Слишком надежно.
Послушные приказу, рядом с ним стояли без дела несколько крупных фигур. Мой осторожный король…
Сам рыцарь и несколько соратников удерживали центр. Он уже отбил щитом вражеское копье и ранил черного воина. Рядом работали мечами защитники. Битва за центр разгоралась. Белый рыцарь дал шпоры коню и напал на первую шеренгу врагов.
Он защищался от ударов и снова нападал. Он кружился как вихрь, и гибли противники от его меча.
Как быстро исчезли соратники. Сраженные врагами, покинули они этот мир, и уже в одиночку против троих бился Белый рыцарь.
- Что же ты медлишь, Король?! Что же ты медлишь…
Пот заливал глаза, отяжелела рука, и хрипел под Белым рыцарем усталый конь. Воин, выполняя приказ, удерживал центр. Уже опустела левая сторона доски, где в страшной рубке погибли все, но Рыцарь не отступал ни на шаг.
Внезапно напор черных ослаб. Они стали перестраивать порядки. Белый рыцарь, ахнув, понял, что явилось тому причиной.
Белая королева! Как же он не заметил ее рейда?
Белая королева, дерзко ворвавшись во вражеский тыл, убила черного воина и сейчас ловко фехтовала сразу с двумя. Сверкал ее круглый щит, звенел меч. Королева была быстра, как молния. Но черные, оттянув нескольких воинов назад, закрыли слабые места и перекрыли поля. Ловушка грозила захлопнуться.
На правом фланге по-прежнему выжидал осторожный Белый король, а вот черный… Черный король в сопровождении пешек и фигур наступал на резиденцию белого и уже перешел середину доски.
- Моя Королева, моя любовь, - я должен держать центр. Должен!
Кровь отхлынула от лица. Белый рыцарь смотрел, как вдали черные окружали Белую королеву. В этот раз отчаянная смелость сослужила ей плохую службу. Или это была кем-то задуманная жертва?
Он похолодел от предчувствия и несколько мгновений колебался, разрываясь между долгом и...
Но все когда-нибудь случается в первый раз, и Белый рыцарь нарушил приказ Белого короля. Даже черные воины на миг остолбенели, когда он, пришпорив коня и обойдя их по дуге, помчался к Королеве…
Рыцарь едва успел сразить воина, что метил в спину Королеве и встал щитом между Ее Величеством и врагами. Мечи высекали искры о его пластинчатый доспех.
- Отходите, Королева! – крикнул он, парируя очередной удар. – Да отходите же по диагонали!
Откуда он взялся - Черный рыцарь на черном коне? Противник был свеж, напорист и прекрасно орудовал полуторным фламбергом, то и дело нанося проникающие через защиту, легкие, пока легкие, удары. Белый Рыцарь защищался и отступал, прикрывая собой Её Величество. Но что-то было не так с Королевой – она опустила щит и перестала защищаться.
Казалось бы, неуверенность Королевы должна сделать Белого рыцаря особо осторожным - ан нет! Он пошел на дерзкий обмен ударами с Черным рыцарем. И риск удался – в тот миг, когда пылающий меч Черного ударил в доспех на руке, меч Белого рыцаря пробил горжет и вонзился в шею Черного.
Тот захрипел, покачнулся, алая кровь толчками заплескала из раны - не жилец. Попятились в страхе черные воины.
И только тогда Белый рыцарь спросил Королеву:
- Что случилось, Ваше Величество?
- Я… я не знаю, почему воюю, почему убиваю. Все как в тумане…мой меч… поверженный противник. Я делаю поступки не по своей воле. Почему я должна подчиняться людям? Это их игра, а мы в ней всего лишь пешки. Почему я всю жизнь на войне? Неужели я создана только для этого? Не хочу - так! И не буду! – Белая королева бросила на доску щит и меч.
Они зазвенели, и этот звон привлек внимание черных, что с переменным успехом сражались на другой половинке доски у резиденции Белого короля.
Королева стояла бледная, безоружная, и в глазах ее был вызов. Но не было на площади того, кому предназначался вызов.
Белый рыцарь выслушал Королеву, медленно, словно впервые, осмотрел поле сражения, запекшуюся кровь на площади, и… окончательно прозрел. Морок, охватывающий его во время баталий, развеялся. Он – просто деревянный конный рыцарь, скачущий по шахматной доске и ограниченный правилами, установленными не им.
Белый рыцарь помрачнел и произнес:
- Моя Королева, пусть будет по-иному. Мы пойдем против людей! Против их воли, что двигает нас по шахматной доске.
Он дал шпоры коню и в мгновение ока перерубил мечом железные петли, которые скрепляли две половинки доски.
Поле сражения перестало быть целым. На одной половинке доски находились только Белая королева и Белый рыцарь, остальные фигуры воевали на другой. Тесный мир шахматной доски разделился пополам.
В этот миг и пришла огромная волна, которая наклонила лайнер.
Половинка шахматной доски с двумя фигурами вдруг заскользила по столу, все быстрей, быстрей… вылетела из штурманской рубки и, подхваченная водой, исчезла в ночной тьме…
Странная волна умчалась вдаль, круизный лайнер «Глория», выровняв курс, продолжил путь на юг, а две шахматные фигурки на импровизированном плоту увлекло юго-западным течением. Море Флорес вновь было спокойно. В ночном небе задирал рожки вверх молодой месяц, сияли Волк с Центавром и указывал дорогу путешественникам Южный Крест.
Белая королева и Белый конный рыцарь дрейфовали на половинке шахматной доски, которая покачивалась на волнах.
- Возврата к прошлому уже не будет, Королева.
- Да, Рыцарь, про шахматы можно забыть. Хочется. Забыть.
- Мы идем навстречу новому дню и новым приключениям, Королева…
Они замолчали, маленькие белые лакированные фигурки, посреди тропического моря.
Медленно тянулось время. Наконец, когда начало светать, неподалеку проявилось темное побережье. Потом, по мере того, как поднималось солнце, побережье зазеленело от банановых и кокосовых пальм. Слева и справа стали различимы маленькие каменистые островки, далеко выдвинувшиеся в море, которое из пугающе-черного стало дымчато-голубым.
Внезапно ветерок и течение, которые несли их к побережью, встретились с утренним отливом. Плотик остановился, закружился на месте, а затем масса воды, покорная притяжению луны, потащила его прочь от берега. Туда, где бились буруны у небольшого скального островка. Туда, где ломались вещи и покрепче половинки шахматной доски.
Раздался треск, доска перестала существовать, а две деревянные фигурки выбросило наверх, на каменную возвышенность…
То ли звезды так сошлись над тропическим морем Флорес, то ли иррациональные действия Белой королевы и Белого конного рыцаря накануне Нового Года привели к неожиданному результату, но с площадки островка поднялись не деревянные, а живые, из плоти и крови: красивая молодая девушка с короной на голове, одетая в белое, украшенное камнями, платье, высокий широкоплечий парень в рыцарских доспехах и белый жеребец.
- Так вот ты какая, моя Белая королева, - улыбнулся парень.
- Так вот ты каков, мой Белый рыцарь, - улыбнулась девушка и вдруг воскликнула:
- Рыцарь, ты ранен, у тебя на груди кровь!
- Ранен тобой, в самое сердце.
- Не шути, Рыцарь, снимай доспехи.
Белый рыцарь, морщась, снял погнутые доспехи и дублет. Королева, пожертвовав подолом своего роскошного платья, забинтовала колотые раны на груди и руке. Но вдруг от потери крови Рыцаря качнуло, и он медленно осел на камни. Тревожно заржал белый жеребец, оглянулась и призывно замахала далеким лодкам Королева.
Прошло немного времени, Рыцарь с закрытыми глазами лежал на камнях, сердце его билось редко. Королева громко взывала о помощи к проплывающим лодкам, но…
Лодки шли мимо. Королеву и спутников не замечали, а её криков не слышали ни смуглые лодочники, ни отдыхающие туристы.
Словно барьер отделял их от остального мира. Словно их не было на островке.
- Пусть я стану простолюдинкой - лишь бы мой Рыцарь жил! – вскричала в отчаянии Белая королева, сорвала с головы корону и со всей силы швырнула ее в очередную лодку.
Зазвенело золото по палубе, и корона отлетела на колени лодочнику. Вздрогнул лодочник, разинули рты туристы.
Барьер, отделяющий Королеву, Рыцаря и белого жеребца от этого мира пал…
*******
Вот так пришли в мир людей мои хозяева – Белая королева и Белый рыцарь.
Вот так из деревянного коня я стал живым белым жеребцом.
После выздоровления Рыцаря мы долго втроем путешествовали по миру, а потом обосновались в прекрасном месте, где и живем до сих пор.
А что будет дальше?
Мы живем хорошо, даже отлично, но сколько так будет продолжаться – не знаю. Недавно услышал, как хозяйка спросила хозяина: « Мой Белый рыцарь, когда я разгадаю, какие силы двигают людьми и устану здесь жить, ты разрубишь Землю подобно шахматной доске?».
Честно скажу, у меня грива поднялась от такого вопроса, но к счастью, ответ хозяина немного успокоил. Белый рыцарь сказал: « Моя Королева, для перехода на следующий уровень я придумаю что-то другое».
С тех пор я жду. С моими хозяевами не соскучишься, и я даже не представляю, кем стану «на следующем уровне».
Конкурсы
19.07.2012, 18:57
