Лит. Клуб: Чак Паланик "Призраки"

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Тема для обсуждения книги создана. Все желающие могут начинать обсуждение.

[Mutabor]

Странные Страшные Сказки

Скрытый текст - Ахтунг! Спойлинг!:

Книга «Призраки» собрана из двадцати трех рассказов, двадцати одного стихотворения, связующих их глав «свободного повествования» и озаглавлена: «роман». Какими бы ни были достоинства или недостатки Чака Палагнюка как писателя, стоит отдать ему должное: он никогда не боялся рисковать. В некоторых случаях риск во всех смыслах оправдан, в других – нет. А иногда… Роман «Призраки» - как раз третья категория. Что это: неоготические сказки для взрослых, аттракцион садо-мазо-курьезов, маскарад смерти, снафф-буффонада, где все, включая святотатство и каннибализм – пародия? С риском в книге все в порядке, но стоит ли оно того?

Сюжет достаточно интересен, прост и восходит чуть ли не к «Кентерберийским рассказам» Джеффри Чосера. Группа начинающих писателей, купившись на вирусную рекламу, отправляется на закрытый семинар, чтобы наконец-то завершить свои шЫдевры. Странные, смешные имена, напоминающие интернетовские никнеймы – харАктерные маски персонажей: Товарищ Злыдня, Хваткий Сват, Агент Краснобай, Леди Бомж, Герцог Вандальский, Повар Убийца, Мисс Апчхи – и вправду забавное начало.

Эти потерянные души, спасаясь от ужасов реального мира, согласились провести три месяца взаперти, чтобы написаться вволю. Но эксперимент переходит в худшее, чем даже безумное преступление – и становится ошибкой. «Живые призраки», то палачи, то – мученики, оказываются страшнее выдуманных вампиров, оборотней и зомби, и переход на следующую страницу становится для читателя актом чистой отваги. Прежде, чем грязное, непотребное действо завершится, многие и многие читатели успеют закрыть книгу. Навсегда.

Истории из «Призраков» представляют чистый, отфильтрованный конденсат той части культуры, которая, зародившись как «страшилки» у костра в каменном веке, нынче играет всеми цветами «этюдов в багровых тонах» в современных 3-D кинотеатрах. Некоторые из этих рассказов таковы, что могут перевернуть в гробах Эдгара По, Брэма Стокера, Говарда Лавкрафта и заставить побледнеть от зависти царствующего ныне «короля ужасов» - Стивена Кинга.

Есть истории, рассказывать которые равносильно самоубийству… По-настоящему страшные истории - они такие. Они отзываются эхом у нас в душе, где затаился первобытный страх. Они пробуждают в нас некий, казалось бы, напрочь забытый ужас, Что-то, что, как нам нравится думать, мы давно переросли. Но оно никуда не ушло и по-прежнему пугает нас до полусмерти. До слез. Что-то, что, как мы надеялись, давно зажило.

В версии «пужастика» от Палагнюка нет мистических тайн или вымышленных чудовищ, но зато много, много-много, много-много-много плоти, грязи, крови и - иронии. Как и в других историях, в «Призраках» присутствуют жуткие, почти незаметные, навязчивые детали, связывающие воедино части повествования – найдите их и научитесь «как это делается». Нужно признать, «семинар для начинающих» Чак Палагнюк проводит «на пять». Впрочем, в его профессионализме я нисколько не сомневался.

Палагнюк всегда тяготел к текстам, структура которых дает ему максимальную возможность эмоционального и отчасти – интеллектуального «взлома» читателя. Казалось бы, случайные сопоставления событий и фактов, людей и фрагментов жизни, способны вызывать потрясение, шок узнавания – визитная карточка, фирменный трюк автора. «Призраки» не стали исключением. Эта книга, эти истории о тех, кому нечего и некому сказать.

Разумеется, все говорили, что они непременно напишут свои романы, стихи и рассказы. Обязательно сотворят свой шедевр. Только не здесь. Не сейчас. Потом, где-нибудь в другом месте. Снаружи.

Неуютно – основное чувство, возникающее при чтении «Призраков», независимо, от того, насколько колоритны, смешны, ужасны или глупы истории одиноких и отчаявшихся людей. Вот тут-то и намечается первый «провал»: книге в целом не хватает идейной плотности, слитности. Слишком много историй, персонажей и точек зрения – какофония вместо полифонии. Слишком много отсылок и аллюзий, параллелей и парадоксов - точки касания приходится не нащупывать в темноте, но выуживать из груды дешевых побрякушек и мишуры, обильно политых «клюквенным соком».

Авторского произвола – явно многовато. По прихоти автора персонажи то появляются, то бесследно исчезают – равно как и их отрезанные конечности (выкручивающие, между прочим, лампочки или зажимающие что-то там в [уже отрезанных и съеденных!] пальцах). Все обречены: в гипер-реальности Палагнюка у героев нет ни единого шанса. Вот уж чего в жизни (а в фантастике – тем более) точно не бывает.

Пихать в себя, что ни попадя. Соваться куда ни попади. Свечка в члене или голова в петле, мы знали, что это закончится очень плачевно.

В «Призраках», как в любом сборнике короткой прозы, упор делается на события, а не характеры. И читатель каждый раз остается в дураках: тонкая ниточка эмоциональной связи с героем истории вдруг рвется, теряется в бесконечном, пестром клубке, чтобы снова зацепить. Снова оборваться. Зацепить-оборваться…

Когда по улицам бродит чудовище, когда его тень нависает над каждым, никто не жалуется на безработицу. На нехватку воды. На уличные пробки. Когда ангел смерти ходит от двери к двери, люди держатся друг задруга. Перестают сволочиться и начинают вести себя хорошо.

Но это – не о них, не о героях «Призраков». В истории падения каждого из персонажей, а затем – группы, мы перезнакомимся со всеми, узнаем то, без чего вполне могли бы жить дальше. Для того только, чтобы утвердиться в банальной истине: все мы, люди, кучкуемся и психи – не исключение. М-да…

И если Палагнюк упивается этими историями и этими людьми, то я – нет. Возможно, я просто не готов. Мне кажется, что его верлибры – куда лучше прозы, а проза по форме и стилю – явно превосходит содержание. Русский перевод, кстати, стихи искалечил, а прозу… скажем так, значительно смягчил. Палагнюк «в оригинале» куда жестче. И это – ключевой момент его текстов.

Начиная с публикации «Бойцовского клуба» в далеком 1996 году, Палагнюк, пытается найти свой путь – назад, к минималистским текстам на грани нигилизма и жизненной правды. «Призраки», по сравнению с его дебютом, столь «наворочены» и «накручены», что, в конечном счете, делают эту грань практически плоской и неразличимой. Стараясь «зацепить» читателя, автор применяет, куда более мощный арсенал сексуальных, социальных, моральных и эмоциональных извращений, чем в любой другой из его книг. Да, книга несомненно шокирует (см. бескровное приложение), но сила ударов явно превосходит уровень необходимой жестокости. Ведь читатель ничего «такого» писателю не сделал.

Есть, однако, и увесистое личное «но»: книга Палагнюка (у меня есть второе, 2006-го года, издание со светящейся в темноте обложкой) противоречива, скандальна, неоднозначна, во многом – не доработана, но… Читал я ее лет пять назад и перечитывать не пришлось: я - помню.

Любопытно также, что «Призраки» - своеобразная веха в творчестве Палагнюка: роман-ретроспектива, и - план-проспект одновременно. Кто захочет – отыщет в историях «Призраков» как отражение ранних романов: «Клуб», «Уцелевший», «Невидимки», «Удушье», «Дневник», так и наброски позднейших: «Рэнт», «Снафф», «Пигмей» и «Расскажи всё». В каждом из них писатель исследует новые способы показать человеку XXI-го века не только проблемы, но и пути. Его гнев, стыд и отвращение не притупились. Он действует. В конце-концов, в отличие от горе-писателей, автору удалось создать Историю-Которую-Можно-Продать.

И последнее: если вдруг вы решили, что Чак Палагнюк – самый экзотический фрукт, произрастающий в Портленде, штат Орегон – это большая ошибка. К примеру, проект Suicide Girls – все из того же Портленда, в реальной жизни куда круче, чем мистер Палагнюк – в литературной.

Скрытый текст - Только для совершенно-летних! Совершенно-зимних просьба не беспокоить.:

Поэтому Sunny Boy «во избежание» лучше никоим образом, ни при каких обстоятельствах, ни под каким видом с Suicide Girls не знакомиться. Зуб даю!

А еще - обещанное приложение:

КИШКИ
(бескровное приложение от Чака Палагнюка)

Скрытый текст - Автора - к ответу! ;):

Никто не упал в обморок, когда я впервые читал рассказ «Кишки». Это было во вторник вечером, в мастерской, где писатели, я и мои друзья собираемся еще с 1991 года, чтобы обсудить наши тексты. Каждую неделю я читал по рассказу, которые планировал включить в новый роман под названием «Призраки». Моей целью было создать ужас с помощью самых простых средств: морковки, восковых свечей, домашних бассейнов. Попкорна из микроволновки. Шаров для боулинга.

Никто не упал в обморок: мои друзья разве что посмеялись. Ну да, было пару моментов, когда в комнате царила тишина напряженного внимания. Но никто не набрасывал заметок на полях розданных копий рассказа. Ничья дрожащая рука не пролила вино из бокала на бумагу.

Неделей раньше, когда я читал рассказ «Исход» все было куда хуже: тот отправил мою подругу в нокаут. Запершись в ванной, она проплакала за запертой дверью весь вечер. А потом мне звонил психоаналитик, с просьбой дать копию рассказа, чтобы помочь ей разобраться в себе...

Нет, друзья-писатели просто смеялись, пока я читал им вслух рассказ «Кишки», основанный на трех слышанных мною байках – «историях из жизни». Две из них случились с моими знакомыми, а третья – с человеком, которого я встретил в группе поддержки сексоголиков (я посещал ее в процессе написания четвертого романа). Все три истории были смешными, как и любые реальные истории о неудачных экспериментах с мастурбацией.

А потом я написал «Кишки». Один из двадцати с лишком рассказов, которые чередуются со стихами и главами книги, связывая десятки в основном реальных историй. Все они более или менее ... печальные, что ли?..

Во время промо-тура в поддержку романа «Дневник» я впервые прочитал «Кишки» на публике. Все происходило в переполненном книжном магазине в Портленде, штат Орегон. Около восьми сотен людей набилось в тесное помещение. Чтение вслух рассказов вроде этого, само по себе, требует сосредоточенности. Моментов, чтобы оторвать глаза от страницы и посмотреть на слушателей, было не так уж и много. Но когда я закончил чтение, увидел в первом ряду несколько лиц, выглядевших немного бледноватыми. Потом были вопросы и ответы. Автограф-сессия. Конец.

Уже после того, как я подписал последнюю книгу, ко мне подошел продавец и сказал, что два человека упало в обморок. Двое молодых людей. Они оба упали на каменный пол во время чтение рассказа, но сейчас с ними все в порядке. Это было начало сентября. Жара. Духота. Тесное помещение. Такое иногда случается: не о чем беспокоиться.

На следующий вечер, уже в большом книжном магазине с центральным кондиционером, другая, большая группа читателей слушала «Кишки» и другие два человека упали в обморок. Мужчина и женщина. Никто не пострадал.

На следующий день в Сиэтле, во время чтения для сотрудников одной из хайтек-компаний, в обморок упало еще двое. Двое взрослых мужчин. Да так, что их хромированные стулья перевернулись, и звон раскатился по полированному паркету актового зала. При этом все сотрудники компании вскочили, многие поднимались на цыпочки, пытаясь разглядеть, кто упал и все ли с ними в порядке. Мероприятие несколько минут шло кувырком, пока пара бумажных стаканчиков с водой не вернули к жизни обеспамятевших. С их согласия я закончил чтение рассказа, но обозначилась некая тенденция…

Следующим вечером в Сан-Франциско, уже после того как «Какофоническое Общество» всласть побузило на чтении, обрызгав меня взбитыми сливками из баллончиков, (а явились они в костюмах Санта-Клаусов), после того, как один журналист заехал кулаком в физиономию наиболее буйного Санты, после того как я откупился от них полтинником «на выпивон», после всего этого - еще три человека упали в обморок.

На следующий вечер, в Беркли, корреспондент «Publishers Weekly» заметил еще трех человек, упавших в обморок. И следующим вечером, в Санта-Крус - еще двоих. Журналист, присутствующий на всех трех чтениях, сказал мне, что люди теряли сознание в момент, когда я читал слова «поп-корн и арахис». Именно эта деталь. Поп-корн и арахис. Вначале руки соскальзывают с колен. Затем опускаются плечи, голова валился в сторону. И вот уже жертва лежит на полу или на коленях своего соседа.

В актовом зале библиотеки Беверли-Хиллз, Лос-Анджелес, женщина в дальнем конце зала вопила и звала врачей, скорую помощь. Она кричала так, что ее красная блузка казалась залитой кровью. Но это были слезы. Ее муж без памяти лежал на полу. В туалетной комнате мужчина, сбежавший из зала, чтобы не слышать «Кишки», наклонился к умывальнику, чтобы сполоснуть лицо холодной водой и упал в обморок, ударившись головой о раковину.

В Канзас-Сити, во время чтения человек вышел на улицу, чтобы подышать свежим воздухом и вырубился, разбив лицо о тротуар. В Лас-Вегасе чтение шло параллельно в двух аудиториях: «вживую» и в прямой трансляции. В зале, где читал я, потерял сознание один человек и еще двое – там, где был установлен большой экран. В Чикаго – та же история, но на каждую аудиторию пришлось по два обморока. Один из этих людей дождался конца трехчасовой автограф-сессии, на его лице все еще оставались следы засохшей крови: он прокусил нижнюю губу. Он не помнил, как все произошло, но сказал мне, что это чтение не забудет никогда.

До начала тура до меня доходили разве что слухи о людях, теряющих сознание во время чтения художественных произведений. Большая часть относилась к незапамятным временам: когда Чарльз Диккенс читал сцену убийства из «Оливера Твиста». Сцена удушения заканчивалась обмороками затянутых в корсеты викторианских дам. Из новейшей истории: одна женщина упала в обморок во время чтения Джоном Ирвингом сцены аборта на кухонном столе, из романа «Правила виноделов». Вот, пожалуй, и все…

К тому времени, как промо-тур добрался до Нью-Йорка, потери среди мужчин и женщин были примерно одинаковыми. Все они были молоды: от восемнадцати до тридцати. Как правило, перед обмороком, их бросало в холодный пот. На некоторых чтениях, примерно на седьмой странице, я мог видеть, как люди снимали влажные свитера и оставались в насквозь промокших футболках.

Журнал «Playboy» отказался купить рассказ «Кишки», полагая, что «это слишком» даже для меня. Но когда литературный редактор журнала, Крис Наполитано, пришел на чтение и своими глазами увидел несколько обмороков - контракт был подписан тем же вечером.

На следующий день, в Колумбийском университете двое студентов потеряли сознание. При этом один издавал дикие крики и бился на полу так, что его едва откачали врачи «скорой». После того, как неотложка увезла парня в больницу, мой редактор подошел к сцене, подозвал меня и сказал: «Полагаю, у нас уже было достаточно неприятностей с этим рассказом. Не надо дочитывать. Переходи сразу к вопросам и ответам ...»

Дальше - больше: в Питтсбурге и Лансинге, Мэдисоне и Энн-Арборо, Бостоне и Майами, я дочитывал рассказ под звуки сирен скорой помощи.

В Великобритании – та же история: обмороки в Лидсе, набитые прилично одетыми, блюющими, теряющими сознание людьми туалетные комнаты в Лондоне. В Кембридже, уже после всего, какой-то врач объяснил мне, что падение и рвота – рефлекторная реакция организма, стремящегося разблокировать дыхательное горло, чтобы не задохнуться. Если бы они остались сидеть, сказал доктор – запросто могли задохнуться.

В Милане, здоровенный мужик, придя в себя, с посеревшим, мокрым от пота лицом поднялся на ноги и, потрясая кулаком, орал мне в лицо: «Зачем ты читал это?! Ты хотел публично оскорбить меня?! Ты хотел выставить меня слабаком при всем народе?!...»

В общем, 67 человек теряли сознание во время чтений рассказа «Кишки». В Интернете встречаются истории о людях, которые падали в обморок во время чтения вслух. Так что число продолжает расти.

Чтение девятистраничного рассказа, написанного за несколько ночей, занимает минут тридцать. Но когда я впервые прочитал «Кишки», никто не упал в обморок. Моей целью было всего лишь создать новую форму романа ужасов – ужасов обычного мира. Без сверхъестественных уродов или черной магии. Книгу, которую вы не захотели бы держать на тумбочке рядом с кроватью. Книгу, действующую, как люк, ведущий в подполье реальности, некое странное темное место. Место, куда вы сможете попасть только тогда, когда сами откроете крышку люка.

Потому что только в книгах есть эта сила. СМИ - кино, музыка или ТВ должны поддерживать определенный «формат» для того, чтобы транслироваться на широкую аудиторию. Но книга... Книга – как секс по взаимному согласию: требует времени и усилий - и всегда дает шанс отказаться, если что-то не понравится.

Нет, книги вовсе не «средство массовой информации», поэтому с ними не особо носится большой бизнес. Но с пренебрежением приходит свобода, которая есть только у книг. Эту свободу стоит использовать. А если свобода ни к чему – можно писать сценарии для кино или ТВ. Вот где большие деньги.

Но если веришь в свободу, хочешь писать как угодно, о чем угодно – нужно писать книги. Вот почему я написал «Кишки». Ведь это всего лишь рассказ, основанный на трех историях из реальной жизни.

Люди пишут мне, что это самая смешная история из тех, что они читали.
Люди пишут мне, что это самая страшная история из тех, что они читали.

А «Кишки» - не самая темная, смешная или отвратительная из историй романа «Призраки». Некоторые из них я бы никогда не осмелился прочесть вслух. Но вы – можете. Для этого достаточно открыть книгу.

Вот почему я продолжаю писать.
Спасибо вам за то, что читаете.

[Al Bundy]

Паланюка (действительно смешно, гг) всегда ценил не за всякие кишки, а за то, как просто он может сделать любой эпизод максимально сюрреалистичным, не описывая при этом вообще ничего ирреального, галлюциногенного или фантастического (экзамплы: путешествие в полудомах, черные трубы, трупы в кафе, кусочки макетов домов в пятке, рука из бревен, прослушка могил, и многое-многое другое). В Призраках такого маловато, поэтому не сказал бы, что хорошо к ним отношусь - не Уцелевший, так или иначе, + опять этот "фирменный твист", которого бы лучше уже не было.

Однако в сабже есть очень показательная история "Ящик с кошмарами", которая, кажется, уделывает всех Кингов и Кунцов на их собственном поле (но для меня малая проза Кинга - это, в первую очередь, конечно "Кадилак...", а не пятна на озере, поэтому уделать его в мини-хоррорах не мудрено).

Еще нравится интересная интерпритация обортней и етти, весьма забана история про секскукол. Попытка объеденить сборник рассказов в роман очевидно торчит везде и негармонична (см. не нужна).

[Уши_чекиста]

Скрытый текст - 123:

читал их тоже лет пять назад, помню смутно. Буквально несколько эпизодов... Хотя, вот сейчас, начинаю ковыряться в памяти и, оказывается, могу припомнить и больше, чем пару-тройку. Наверное, это говорит о том, что детали произвели впечатление. А вот книга целиком - нет. "Кишки" за долго до "Призраков" и, видимо, поэтому уже был готов к тому, что меня ждало. А ждала меня куча историй, балансирующих на грани между смешным и мерзким. Это вроде как улыбка переходит в гримасу. Возможно, читал невнимательно, но ничего более глубокого, чем история о том, как люди в поисках чего-то внутри себя идут по пути наименьшего сопротивления и в итоге бросают эти поиски. Или находят нечто совсем неприглядное и бросают эти самые поиски.

Скрытый текст - пару мерзостей:

Отрезать себе член и умереть ради будущей скандальной известности? Не вопрос. сожоать это самый член и подавиться? Ладно.

Книг о том, что люди сами себе злобные буратины, причем подчас гораздо более злобные, чем кто-то посторонний, как мне кажется много. Но, сомневаюсь, что существует еще одна такая... Оригинальная? Да, наверное, это и будет самым подходящим словом.
Mutabor вон давеча писал о "пужастиках". Видимо, следствие перевода, смягчившего позу Паланика. Ибо пугаться мне не хотелось. А вот включить физиономию "фе" хотелось очень часто. При этом "фе" - и читать дальше. Это как раз самое забавное. вроде и гадость же описывается, но читать все равно тянет. Вероятно, виновата инерция. До недавнего времени романы Паланика я любил и качал (или покупал) их сразу же. Так что, может быть, и "призраков" проскочил просто потому что "было надо". Но за такой вариант я не поручусь. )

В итоге: книжку я прочел. Что-то оттуда почерпнул. Кажется, было интересно. Но, если бы обошел ее стороной, - не огорчился бы.

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Диспут заглох? Никто больше не хочет высказаться?

Меня можете не ждать, я дополз только до половины сборничка, так что отпишусь только через неделю.

Вася, Седой давайте свои комменты!

[Vasex]

Увы, хотел сначала рецуху на каждый рассказ забабахать, но ужасно лень и конец семестра давит сильно.

Если в двух словах, то не считаю "Призраки" чем-то выдающимся и показательным в творчестве Паланика, рассказы проигрывают его крупной форме даже по отдельности, не говоря уже о полном сборнике и общей идеей-связкой. По-моему, последнее - вообще бред собачий.

К тому же, как и в случае со всеми другими хорошими авторами, которыми сперва хочется зачитаться, они быстро приедаются, если насыщаешься их... коронной фишкой.... Т.е. у Паланика почти все рассказы в "Призраках" на одно лицо - лицо Бойцовского клуба - которые иногда можно притянуть под одну формулу (так сказать, формулу успешной в каком-то роде идеи): истории о необычных сектах. В творчестве любого другого автора один такой рассказ будет настоящим подарком читателям, оригинальным и запоминающимся, но читая "Призраки", одну хорошую идею за другой, насыщаешься и даже переедаешь, начинаешь понимать по какому принципу сделаны большинство рассказов и иногда доходит даже до предсказуемости, понимаешь, чем Паланик собирается удивить дальше, что довольно плохо, учитывая акцент автора на оригинальных идеях и сюжетах.

Остаются на высоте только детали, интересно-утрированные образы людей. Современные весёлые пошлые сказки для взрослых, приправленные такой огромной и неиссякаемой порцией цинизма, что доходит до абсурда - не верится, что персонажи из связки между рассказами, придумывают такие злостные и грязные истории, все как один - от пухлых домохозяеек до тихонь.

Больше всего понравился рассказ "Кишки", который читал ещё до того, как узнал о сборнике уже довольно давно. Тяжёлое чтиво, вполне верится, что люди теряют сознание и им плохеет, если вчитываются и вдумываются, как следует. Шедевр.

Наиболее тупым и примитивным показалась история о журналюге, который убил ветеринара, разбогател и прославился. Или я с сектой художников-прочих творцов путаю, где все убивали, чтобы прославиться. В общем, там много скучных работ с неинтересными идеями.

Гм. Вроде хотел пару предложений сказать, а вылилось столько. Ну пофиг.

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Чак Паланик - автор, которого я очень давно собирался прочесть, но все никак не находилось достаточно веского повода. И вот ведь как совпало....
А к чертям собачьим эти открывашки, переходим к делу.

В наличии имеем "Призраков", роман рассказов, антологию черного юмора для любителей мазохизма. Людям с тонкой душевной организацией не подходить на расстояние сотни шагов. Ну а всем любителям такого вот раз эдакого ознакомиться стоит....
Но к чертям собачьим вылизанные выводы, мы ведь пишем не рецензию в глянец, а пытаемся составить личное мнение.
...Чак довольно ловко разграничивает книжное пространство. У него в своем уютном гетто живет общая линия сюжета, которая через пуповину-стихи-пролог соединяется с историями персонажей, их личной тайной, их драмой, которую все переживаешь и переживаешь без конца, и не можешь остановиться даже перед угрозой собственной жизни. Конечно же, магистральная линия сильно проигрывает ретроспективам героев и автор про это прекрасно знает. Для Паланика важна атмосферность, насыщенность, даже пресыщенность мелкими, очень дотошными деталями. Ну и конечно жестокая МОРАЛЬ, куда уже без нее. Хотя откуда она взялась в таком циничном авторе, поди угадай.
Самое главное достоинство (да-да, это не недостаток!) книги - эпатаж. Скажу больше, я даже не догадывался, что такой вот простой прием способен удержать внимание читателя. Паланик неспроста открывает сборник "Кишками".
Автор тонко подметил, что нужно многим читателям. Им не нужна нудная лекция про подростковую мастурбацию, детские страхи, или еще один способ разнообразия в сексе. Им нужно шоу, такое, от которого кровь стынет в жилах. Им нужна мерзость, до тошноты, до отвращения. Вот он, самый короткий путь к умам. Конечно, легко не заметить сатиру или мораль в такой оболочке, легко принять историю за откровение свыше и долго хлопать в ладоши за поднятие "такой темы".
Эпатировать Паланик мастер, после такой открывашки от книги не оторвешься и сам будто уподобляешься героям "Призраков". Читаешь чужие истории, переживаешь, морщишься, но жуешь и глотаешь. Еще и еще. Пока не пресыщаешься. И вот потом наступает вторая стадия. Вы понимаете, что над вами, вашими ценностями или привычками насмехаются, вы видите иронию. Или безвкусицу.
В этом и беда. Мне кажется, количество рассказов можно было и подубавить. Ближе к середине они превращаются в кашицу, где отсутствует внятный сюжет, где герои слабо мотивированы. Царство Паланика - царство стиля и эпатажа.
Местами автор похож на Пелевина (дела ножные) - только троллит чересчур толсто, местами он фантаст (старомодный подход, пропавший ребенок, диссертация). Но везде узнаваем.
Жаль, но закрутить магистральную сюжетную ветку, как в том же «Бойцовском клубе», здесь не вышло. Почти сразу догадываешься, чем все закончится, и кто станет последним судьей. Паланик так старательно подводил читателя к сути, к Самому Важному Выводу, что и не заметил как скатился к морализаторству и расчлененке.
В завершение еще скажу - идея писательского семинара для меня тоже сатирка. Я, как и эти несчастные, скорее буду делать то, что они сделали взаперти, чем писать мой гребаный роман, и это печально :(

Скрытый текст - цитаты:

В глазах рассыпаются яркие искры, я оборачиваюсь и вижу… что еще за ерунда. Толстенная веревка, что то вроде змеи, синевато белая и оплетенная венами вытянулась из сливного отверстия, и держит меня за задницу. Некоторые из вен подтекают кровью, красной кровью, которая под водой кажется черной, она сочится из мелких разрывов на бледной коже этой змеюки. Кровь расплывается тонкими струйками, растворяясь в воде, а внутри у змеи, под этой тоненькой, синевато белой кожей, видны комочки какой то полупереваренной еды. Вот единственное разумное объяснение. Какое то жуткое морское чудовище, морской змей, тварь, которая никогда не видела света солнца, пряталась в темных глубинах сливного отверстия и поджидала меня, чтобы съесть. Короче… пинаю ее ногой, по ее скользкой, резиновой, узловатой коже и венам, и она вроде как еще больше высовывается из слива. Теперь она уже длиной с мою ногу, но держит по прежнему крепко, прямо за дырку в заднице. Еще пинок — и я на дюйм ближе к тому, чтобы сделать вдох. Я все еще чувствую, как змея тянет меня за задницу, но я на дюйм ближе к спасению. Комки у змеюки внутри — видно, что это арахис и кукуруза. Виден какой то вытянутый шарик, ярко оранжевый. Похоже на те витамины, которые отец заставляет меня принимать лошадиными дозами, чтобы я набирал вес. Чтобы заниматься в футбольной секции. С дополнительным содержанием железа и жирных кислот Омега 3. Я вижу эту таблетку, и это спасает мне жизнь. Это не змея. Это моя толстая кишка, моя собственная кишка, которую вытянуло из меня.

Раз пошло это массовое отрезание ушей и пальцев, никто не выйдет отсюда без хорошего шрама. Без обрубка, который потом можно будет показывать телезрителям крупным планом. Мистер Уиттиер разрезал нос Матери-Природе, чтобы разлучить ее со Святым Без-Кишок. Чтобы наказать их за то, что они полюбили друг друга.

В нашей версии того, что случилось, все отрезанные пальцы были съедены злодеями, которым все равно никто не поверит.

Хваткий Сват опросил всех и каждого, пытаясь найти кого-то, кто согласится отрубить ему пенис. Потому что такая пытка очень здорово подошла бы к одной старой семейной шутке.

Один взмах ножом, говорит он, и все проблемы решены. Просто отрезанный пенис в грязи.

— К тому же я все равно им не пользуюсь, — говорит Хваткий Сват и улыбается. И подмигивает.

Пока что добровольцев не нашлось. И не потому, что это противно, кошмарно и мерзко. Просто иначе он сразу же выйдет на первый план. Отрезанный пенис — это беспроигрышный вариант. И его никому из нас не превзойти.

Дети суют в куклу пальцы. Тягают ее за волосы из пряжи, поднимают за шею и трясут, пока тряпочная голова не свисает на грудь. Они бьют, лижут, кусают и обсасывают эту куклу; и это обязанность Коры — пришивать на место оторванные соски. И вшивать новые шарики в фетровую мошонку, если за нее дергали слишком сильно.

Все, что делали с самими детьми, они потом делают с этими куклами.

На этой работе случайных людей не бывает.

Нитки рвутся, и неудивительно. Ведь сколько детей, подвергшихся издевательствам, издевались над этими куклами. Сколько изнасилованных мальчишек сосали этот розовый фетровый пенис. Сколько маленьких девочек совали палец, два пальца, три пальца в это атласное влагалище. Надрывали его сверху и внизу. Отовсюду торчала набивка, выпавшие грыжи из ватина. Куклы были все грязные и заляпанные под одеждой. Липкие и вонючие. Ткань протиралась, рвалась, покрывалась шрамами новых швов.

Эти тряпичные куклы: мальчик и девочка — специально предназначенные для того, чтобы над ними все издевались.

— Когда суд назначил совместную опеку, — говорит Товарищ Злыдня, — мама сказала мне…
Если вдруг посреди ночи,
когда ты крепко спишь у себя в кроватке,
отец проберется на цыпочках к тебе в спальню,
если такое случится хоть раз,
сразу скажи мне об этом.
Ее мама сказала:
— Если хоть раз отец снимет с тебя пижамные штанишки и будет трогать тебя…
Сразу скажи мне об этом.
Если он вытащит из ширинки большую жирную змеюку — такую липкую, вонючую штуку — и попытается запихнуть эту гадость тебе в ротик…
Сразу скажи мне об этом.

— Но вместо этого, — говорит Товарищ Злыдня, — папа водил меня в зоопарк.
На балет. На футбольные тренировки.
И целовал перед сном.

Цветные кадры сидячих протестов, акты гражданского неповиновения,
колонны демонстрантов
шагают, шагают, шагают
по ее лицу.
Товарищ Злыдня говорит:
— Но я всегда была начеку, всю оставшуюся жизнь.

— А потом, — говорит старик, — она выдает им свой главный козырь.

Она говорит, что изменит свое завещание. Да, ее доля участия в прибыли вообще никакая, но она все-таки кое-что получает с каждого повторного показа своих старых фильмов. Эти фильмы, хранящиеся в запасниках: когда-нибудь их купят телекомпании. И будут покупать права на показ вновь и вновь — особенно если она покончит с собой. Она это знает. И они это знают.

Мертвая, она навсегда останется привлекательной и сексуальной. Ее будут любить всегда: ее образ, которым владеют кинокомпании. Эти старые фильмы, они как деньги в банке. То есть были бы как деньги в банке, если бы не одно обстоятельство…

Старик говорит:

— Ее завещание, ее заповедь.

Она учредит фонд Мэрилин Монро. И завещает ему все деньги, которые ей причитаются с повторных показов. Все эти деньги, до последнего пенни, будут распределяться по организациям, которые она назовет. Ку-клукс-клан. Американская нацистская партия. Северо-американская ассоциация мужской однополой любви.

— Может, в то время некоторых из этих организаций еще не существовало, — говорит старик, — но общий смысл вам понятен.

Когда американские зрители узнают, что несколько центов (а то и все десять) с каждого проданного билета на ее фильмы уходят к нацистам… Вот тогда все и закончится. Никаких кассовых сборов. Никаких спонсоров на телевидении. Эти фильмы с ее участием, они не будут стоить вообще ничего. Ее фотографии в голом виде не будут стоить ни цента. Мэрилин Монро превратится в американскую леди Гитлер.

— Вы послушайте сами себя, — говорит он, качая головой. Те немногие волосы, которые еще остались, болтаются из стороны в сторону. Он говорит: — Чем вы тут занимаетесь? Только и делаете, что рассказываете друг другу свои истории. Превращаете прошлое в рассказ, чтобы доказать всем свою правоту.
Сестра Виджиланте назвала бы это нашей культурой вины .
Ничто не меняется, говорит он. Еще одна группа, которая была тут до нас, у них все закончилось тем же самым. Люди буквально влюбляются в свою боль, они просто не в состоянии ее бросить. Как и истории, которые они рассказывают. Мы сами себя загоняем в ловушку.
Есть истории, которые быстро изнашиваются, если их часто рассказывать. А есть истории… и мистер Уиттиер указывает на нас, ходячих скелетов.
— Когда мы рассказываем историю о чем то, что с нами случилось, для нас это способ переварить случившееся, — говорит мистер Уиттиер. — Способ переварить нашу жизнь. Наши переживания.

_________________________

Сообщение от Mutabor

Вот тут-то и намечается первый «провал»: книге в целом не хватает идейной плотности, слитности. Слишком много историй, персонажей и точек зрения – какофония вместо полифонии. Слишком много отсылок и аллюзий, параллелей и парадоксов - точки касания приходится не нащупывать в темноте, но выуживать из груды дешевых побрякушек и мишуры, обильно политых «клюквенным соком».

Вот, полностью согласен, ага.

Сообщение от Mutabor

Неделей раньше, когда я читал рассказ «Исход» все было куда хуже: тот отправил мою подругу в нокаут. Запершись в ванной, она проплакала за запертой дверью весь вечер. А потом мне звонил психоаналитик, с просьбой дать копию рассказа, чтобы помочь ей разобраться в себе...

Нет, друзья-писатели просто смеялись, пока я читал им вслух рассказ «Кишки», основанный на трех слышанных мною байках – «историях из жизни». Две из них случились с моими знакомыми, а третья – с человеком, которого я встретил в группе поддержки сексоголиков (я посещал ее в процессе написания четвертого романа). Все три истории были смешными, как и любые реальные истории о неудачных экспериментах с мастурбацией.

1, Исход и Кишки - самые удачно-эпатированые рассказы сборника, после них остальные истории кажутся блеклыми, это хорошо, что автор выделил их особо,
2 когда читал кишки, все думал, как тускло я прожил свое детство =)

Mutabor, спасибо за дополнение от Чака, и верно подметил про страшилки.

Сообщение от Al Bundy

а за то, как просто он может сделать любой эпизод максимально сюрреалистичным, не описывая при этом вообще ничего ирреального, галлюциногенного или фантастического (экзамплы: путешествие в полудомах, черные трубы, трупы в кафе, кусочки макетов домов в пятке, рука из бревен, прослушка могил, и многое-многое другое).

я бы сказал, что это полусюрр. То есть стиль, как зеркало души, только очень темной. Мы читаем изнанку другого мира, как в том рассказе про богачей, сделавшихся бомжами. Нереальная история, почти сюрр, но все же не настолько, чтобы быть абсурдной.

Сообщение от Уши_чекиста

При этом "фе" - и читать дальше. Это как раз самое забавное. вроде и гадость же описывается, но читать все равно тянет. Вероятно, виновата инерция.

значит верно я подметил.

Сообщение от Vasex

рассказы проигрывают его крупной форме даже по отдельности, не говоря уже о полном сборнике и общей идеей-связкой. По-моему, последнее - вообще бред собачий.

неа, идея стоящая. Первооснова, именно тот самый костяк - сделать перевертыш из всем привычного психотриллера с запертыми внутри людьми, истязаемымими злым гением. Здесь злой гений - маленький мальчик, который оказывается лучше своих жертв, а запертые люди просто используют ловушку (вначале) для легкой славы. Сами становятся добровольными жертвами, которых так любят СМИ.

Сообщение от Vasex

Наиболее тупым и примитивным показалась история о журналюге, который убил ветеринара, разбогател и прославился. Или я с сектой художников-прочих творцов путаю, где все убивали, чтобы прославиться. В общем, там много скучных работ с неинтересными идеями.

Вот для меня последний рассказ "Призраков" оказался самым банальным.

[Седой Ёж]

Не буду тщательно разбирать сборник. Хотелось бы сказать об общем фоне и впечатлениях... Вам не кажется, что Чак специально эпатирует нас излишней кровавостью и жестокостью? Цель- написать жесть и выделится. Чтоб было отвратительно... Но привлекало. Не даром он смакует, что при прочтении кто-то в обморок падает. Тут напугать стоит во главу угла. Если Кинг добивается психологической достоверности, то Полланек натуралистической в первую очередь... Но наступает привыкание. К концу книги уже начинаешь равнодушно зевать на ужасы и искать смысл. Лично мне показался сборник... сборником афоризмов что ли... Каждый рассказ по сути укладывается в две-три строчки по смыслу. Ну может звание "короля контркультуры" сыграло с ним плохую шутку. Он и остался "контркультурщиком", не развиваясь как писатель... С "Бойцовского клуба" он становится все предсказуемей и синтетическим. Рент, Снафф и Пигмей уже читал с трудом.
И сложилось впечатление, после перепрочтения для Клуба, что я читаю Дом-2...
Может стоит по новой прочитать и все остальное? Просто еще лет 8-5 назад мне Полланек казался замечательным. Скорее всего шутка новизны... А сейчас- скучным... Увы...
И еще один момент: читать Полланека лучше в электронном виде. В "бумаге" он подвергается жесткому обрезанию и цензуре. Столкнулся с Удушьем, Дневником и Уцелевшим. Тоже второй раз разочаровали...
Вот такое развесистое Имхастое имхо. Извиняюсь за немного сумбурное описание. Но я хотел донести впечатления.

[Mutabor]

Сообщение от Седой

Вам не кажется, что Чак специально эпатирует нас излишней кровавостью и жестокостью? Цель- написать жесть и выделится.

Тут напугать стоит во главу угла. Но наступает привыкание. К концу книги уже начинаешь равнодушно зевать на ужасы и искать смысл. Лично мне показался сборник... сборником афоризмов что ли... Каждый рассказ по сути укладывается в две-три строчки по смыслу.

Ну может звание "короля контркультуры" сыграло с ним плохую шутку. Он и остался "контркультурщиком", не развиваясь как писатель...

Седой, впечатления Вы очень даже "донесли" - особенно интересным мне показалась "афористичность".

Теперь же несколько... не то чтобы возражений - взглядов с несколько иной позиции. "Параллельный взгляд" указывает на В.О. Пелевина (якобы русского короля контркультуры - чтобы "все как у людей": сходняк, коронование, контркультура в законе...) - но нет.

Ч.Палагнюк - эдакий штатный провокатор, "американский Сорокин", хотя правильней будет наоборот. Между Палагнюком и Пелевиным (кроме первой буквы фамилии) общим является то, что оба они пишут отличную, со смыслом короткую прозу - рассказы, очерки, а вот их романы...

М-да... То, что продается как "романы" - по всем признакам является "повестями" (перечислять формальные моменты не буду - скучно). Но если хочется прочитать "настоящего", непродажного (не в смысле "продавшегося", а "для продажи") Пелевина или Палагнюка - возьмите рассказы.

К примеру, все тот же сборник "Фантастичнее вымысла" - многое Вам может понравиться, кое-что - нет, но вряд ли рассказы оставят след привыкания и равнодушия.

Приятного разнообразия!

[Седой Ёж]

Mutabor,

сборник "Фантастичнее вымысла" - многое Вам может понравиться, кое-что - нет, но вряд ли рассказы оставят след привыкания и равнодушия

Перечитав "Призраки" боюсь перечитывать () "Фантастичнее вымысла". В свое время я прочел все что было до "Пигмея"...
Да, первый раз читаю- ух и ах... Но второй раз, перечитывая, уже не цепляет. Для меня Полланек стал автором на одно прочтение. Второй раз- разочарование. Начинаешь видеть ходы и приемы. А они как-то уже знакомы. Натуралистичность, эпатаж и правильно- провакация.)) Часто агрессивность. разрушение самого себя... Ну как-то видно все это. ИМХО же)))
А Пелевин... Мне рассказы некоторые нравятся, Generation «П» пришелся по душе...

[Дмитрий Белковский]

Ага, здравствуйте…
Вот прочитал предложенную книгу и очень хочется выплеснуть свои впечатления, пока они не разорвали меня изнутри. Типа выхожу на сцену, всё внимание на меня, луч кинопроектора мне в лицо и я ни кого не вижу в зале…а зал то действительно пуст…все уже давно ушли читать другую книгу… нифига не тормоз…

Скрытый текст - по теме:

Чья-то достаточно злая шутка именно здесь обсуждать именно данный роман
Произведение пропитано злостью и, даже я бы сказал, античеловеческими настроениями. Достаточно мерзкое чтиво. Зачем вы заманили меня, упомянув в отзывах С.Кинга? «кишки»? божежтымой, даже близко нет. Наверное, в этом и заключается побочный след, когда каждый жуткий, вызывающий дрожь, рассказ именуют а-ля кинговский. По той же схеме, что и любой подгузник называют памперсом, а липкую ленту скотчем.
Данную книгу ставлю на одну полку с «Заводной апельсин» Энтони Берджесс, которую так же хотел откинуть уже после первых двух страниц. Не откинул же…чернуха так же имеет свою притягательность.
Многое в романе имеет свою реальную основу. Нет желания оспаривать философию ряда героев и тем более биологически-анатомическую составляющую. Вся чернуха похожа на вонючего бомжа в подъезде - он есть, но очень не хочется его замечать и побыстрее выйти на улицу.
Автор стопроцентно добился поставленной цели – если вначале я, как читатель, как-то сопротивлялся, то к концу уже попривык, зачерствел. Послевкусие «пофигизма». Не знаю, о чем остальные романы Чака Паланика, но «призраки» явно продолжили тему «бойцовского клуба». Скажу так, что если «БК» - завет, то «призраки» - псалтырь. Автор собрал разноплановых героев и при помощи этого сумел пролить свет на многие вопросы своей паствы.
О героях. Сколько зла в описаниях и приклеенных ярлыках. Более того, каждый герой соглашается и оставляет кликуху себе как имя. А от кого ведётся повествование? Нехитрым образом автор повествует от лица читателя. Данный факт как раз таки и видится мне как злая шутка именно здесь обсуждать именно данный роман.

И ещё немного того, что позабавило меня

Скрытый текст - хе-хе:

Собирают типа авторов для работы над суперпроектом, способным взорвать читательский мир. Ничего не напоминает? Так кто же предложил именно здесь обсуждать именно данный роман? Хе-хе… прикольно, что во многом поведение творцов совпадает.
Нет, ничего не напоминает? Тогда извините…это моя шизофрения и больное воображение

[Flüggåәnkб€čhiœßølįên]

Сообщение от Дмитрий Белковский

А от кого ведётся повествование?

Кстати, да. Вася как-то интересовался, велось ли когда-нибудь повествование от второго лица - ты, мы - и вот здесь связующая линия сюжета подана именно от обезличенной толпы.

[Дмитрий Белковский]

Сообщение от Мережук Роман

связующая линия сюжета подана именно от обезличенной толпы.

немного не соглашусь

Скрытый текст - ммммм.....:

думаю, что у автора было достаточно идей как же связать все истории. но выбор пал на схему писательского семинара - это точный расчет. ведь собранные герои по большому счету и писать то ничего не собирались - они просто бежали и пытались скрыться.
сочинительсво есть та самая стезя, которая многими рассматривается вариантом социального лифта к успеху. мммммм....короче, все мнят себя актёрами и певцами. но если на другие творческие таланты есть четкие критические рамки (вокал, слух), то в плане писательских высот, преград кроме грамотности нет. именно в этом, на мой взгляд, уловка автора - каждый читающий его роман - это писатель. именно так и заставляет читателя-писателя сильнее и чётче прочувствовать на своей шкуре все страдания героев, запертых ради успеха

[Vasex]

Сообщение от Мережук Роман

ты, мы

ты, вы

Сообщение от Дмитрий Белковский

Зачем вы заманили меня, упомянув в отзывах С.Кинга?

как будто Кинг чернухи мало писал, особенно в сборниках рассказов. Почитай его рассказы. "Тот, кто хочет выжить", например.

[Дмитрий Белковский]

Сообщение от Vasex

"Тот, кто хочет выжить", например

у Кинга чернухи нет.
приведённый тобою пример, лично я читал как оду человеку, который готов пойти на многое, дабы выжить. это гимн выживальщика.
да, при прочтении "кишки", может возникнуть данная ассоциация. хотя я бы скорее сравнил бы с «Двигающийся палец». это когда человек столкнулся с чем-то необъяснимым и всеми способами пытается востановить контроль.
опять-таки повторюсь, что не все женские гигиенические тампоны называются "тампаксами": и до Кинга сужествовал жанр триллера, а "фекальные" анекдоты - самый простой путь к настроению читателя.

[Vasex]

Сообщение от Дмитрий Белковский

лично я читал как оду человеку, который готов пойти на многое, дабы выжить. это гимн выживальщика.

почему тогда иной взгляд на "кишки"? там тоже ода выживанию, а не чернухе тогда))
напиши Кинг "Кишки", ты бы на них по-другому глядел? или на Кинга? я думаю первый вариант - не в плюс тебе
кинг с чернухи, фактически, как раз начинал. его керри и салемов удел - сплошной уклон в мочилово, а вся драааама вокруг, лишь унылый переход к этому самому тупому мочилову, где дохнут почти все

Сообщение от Дмитрий Белковский

а "фекальные" анекдоты - самый простой путь к настроению читателя

и, как видно по твоему жалобному отзыву, очень эффективный

[Седой Ёж]

Дмитрий Белковский, ты не прав. У Кинга, если внимательно читать, чернухи море. Особенно показательно "Кладбище домашних животных". но ее увидеть надо суметь... и не она во главе угла. Психологизм против натурализма... просто разное. причем совершенно. Каждое хорошо по своему. Кто лучше? не знаю... ИМХО- Кинг...
Но и Полланек хорош

Так кто же предложил именно здесь обсуждать именно данный роман? Хе-хе… прикольно, что во многом поведение творцов совпадает.

Ну я был один из тех кто вовсю голосовал за этот сборник... я не творец и что? В чем суть-то?)))
Vasex, предыдущий пост весь в зачет. не добавить, не убавить...

[Al Bundy]

Сообщение от Дмитрий Белковский

Зачем вы заманили меня, упомянув в отзывах С.Кинга? «кишки»? божежтымой, даже близко нет.

Так не Кишки, а Ящик с кошмарами, и это не то, что близко, это лучше кинговских триллеровых побрякушек. Как и вообще лучшие вещи Чаки круче лучших у Кинга.

[Vasex]

Сообщение от Al Bundy

Как и вообще лучшие вещи Чаки круче лучших у Кинга.

ты седьмой том Тёмной Башни читал? :)

[Al Bundy]

Сообщение от Vasex

ты седьмой том Тёмной Башни читал? :)

ай донт лав дарк тауэр