Авторам.
1. Текст произведения необходимо скрывать тэгом спойлер [spoiler="<Текст>"]<То, что вы хотите убрать под спойлер>[/spoiler] Тэг также есть в расширенном режиме редактирования сообщения.
2. Текст рекомендуется прочитать и проверить на наличие ошибок, например в Ворде. В противном случае, вместо оценки произведения вы увидите оценку собственной неграмотности.
3. Имеет смысл сначала прочитать хоть что-то о том как надо и, соответственно, не надо писать (например что-то отсюда). Если вы будете допускать типовые ошибки, то получите типовой ответ, причем нелицеприятный. :)
4. Если для понимания вашего произведения нужна дополнительная информация (произведение по конкретному миру, фанфик, ночной кошмар и т.д.) приведите ее перед спойлером. Не стоит ожидать что читатели хорошо знают описываемый вами мир.
5. Крупные произведения рекомендуется вкладывать небольшими кусками раз в день-два.
Скрытый текст - О трудном выборе критика:
Вариантов, собственно, у критика несколько:
1. Написать: "в топку".
Плюсы: Минимальные затраты, как в плане времени, так и в плане эмоций.
Минусы: Вы не поверите. Вы скажете: "Дурак", - и останетесь при своём, потому что людям свойственно не доверять незнакомцам на слово.
Вердикт: Этот вариант отметаем.
2. Начать разбирать подробно, построчно, тыкая пальцем в каждую нелепость и ошибку.
Плюсы: В итоге всё равно будет "в топку", но, всё-таки, вывод будет подтверждён множеством примеров.
Минусы: Вы всё равно захотите сказать "Дурак", и если даже так не скажете, то подумаете наверняка, а критик, который потерял уйму времени, увидев, как автор огрызается и пытается обелить своё произведение всеми силами, понимает, что время потрачено зря и благодарности ждать не надо. Почему? Да потому что вы ни за что не поверите в то, что ваше произведение не стоит того, чтобы его читали. Честное слово, чем лучше люди пишут, тем предвзятее они относятся к своим текстам, но обычно те, кто через слово допускают грамматические ошибки и вообще не задумываются над качеством написанного, уверены, что и так сойдёт. Хотя, конечно, не спорят с тем, что немного подправить не мешает.
Вердикт: Пока человек сам не поймёт, что он пишет плохо, никто его в этом не убедит, потому этот вариант тоже не приемлем.
3. Начать искать в тексте то, что можно похвалить, параллельно чуть-чуть - очень мягко и деликатно - пожурить. Плюсы: Автор доволен. Его хвалят. К "журению" относится снисходительно, поскольку тон критика не категричный, а, скорее, просительный.
Минусы: Автор понимает, что он - уже готовый писатель, Боже мой! Первое же выложенное произведение - и такой успех! Он, вместо того, чтобы выучить русский язык на уровне школьной программы и обратиться к учебникам писательского мастерства, продолжает строчить унылые опусы в невероятном количестве, тратя своё время, которое можно было бы пустить на что-то полезное. Когда, наконец, придёт понимание, будет поздно: время упущено, прогресса никакого, а тексты-то были - отстой, что ж никто не сказал сразу? Ах, лицемеры...
(С) Винкельрид
Критикам.
1. Допускается только оценка произведений. Переход на личности считается флеймом со всеми вытекающими.
2. В отзыве необходимо указать что именно понравилось или не понравилось. Если есть только ощущение то его рекомендуется доносить посредством публичных или личных сообщений.
3. Выделения отдельных фраз и вывода "Чушь" недостаточно. Надо дать хотя бы краткие комментарии, описывающие преступления автора против русского языка и логики.
4. Отмазки "надоело" не работают ;).
Напоминаю, размещение чужих произведений без разрешения автора называется плагиатом и карается баном.
(Jur)
Напоминаю, что флуд запрещен правилами. Сказать свое "спасибо" критикам можно через репутацию. Так же настоятельно не рекомендуется ввязываться в споры.
И помните, что тут все на равных - никто не обязан вас критиковать и оценивать. Попробуйте для начала сами сделать то же.
Aster
__________________
Я согласна бежать по ступенькам, как спринтер в аду -
До последней площадки, последней точки в рассказе,
Сигарета на старте... У финиша ждут. Я иду
Поперёк ступенек в безумном немом экстазе.
Перелет в Калининград, как его привык называть Майкл, был столь стремителен, что несчастному Садху показалось, будто его перевозят с территории бывшей Польши, хотя и пойман он был в Швейцарских землях
Наш уважаемый читатель наверняка уже задался вопросом: кто же такой Майкл, и почему именно о нем идет повествование? Дабы не мучить любопытство самых любопытных и утолить интерес самых интересующихся, мы не смеем более скрывать от вас эту информацию.
Ровно двадцать три года, несколько месяцев и один день назад - если считать с момента начала событий нашей истории, разумеется, - на свет появился ребенок мужского пола, нареченный своими родителями не иначе, как Михаил. Сей милый мальчик рос вполне обычным ребенком, но будучи в возрасте двадцати лет, при неизвестных автору обстоятельствах, он попал в не самую лучшую компанию. Если быть более точными, Миша познакомился с Грегом, который являлся одним из ведущих представителей касты Садху.
Данная группа людей разбрасывала искры идей свободы и неподчинения политической системе, действующей на планете. И, разумеется, после правильно подобранных речей, а Грег умел достаточно хорошо преподносить даже неприятные вести, стоит отдать ему должное, Михаил воспылал желанием стать одним из борцов за независимость. Попрощавшись с родителями, людьми скромными и считавшими, что путь каждого усеян его личным граблями, обходить которые можно научиться исключительно самому на своем же собственном опыте, Михаил тут же нарек себя Майклом и отправился в путь.
Поскитавшись пару месяцев с Грегом по Европейским землям, новоиспеченный Садху повстречал Митти. В тот момент, Майкл и Грег почти добрались до Австрийской границы, с целью пересечения в Швейцарию, откуда после они собирались пройтись через страну Пиццы, взойти на корабль и уплыть в Испанию. Уже оттуда ходили транспортные отправления на славный остров Гренландия, который и являлся их главной целью. Любой, знающий географию, спросит зачем нужно совершать такой огромный крюк, когда проще отправиться из Норвегии? С легкостью открывая завесу данной тайны, скажем, что в задачи Грега собрать наибольшее количество людей, желающих к нему присоединиться, а южные крови гораздо лучше подходили для бунтарства и революционных мыслей, нежели холодный разум северян.
Так вот, на чем мы остановились? Да, Майкл повстречал Митти, достаточно милого австрийца, который вполне неплохо тараторил на английском языке, причем делал это так часто, что иногда хотелось его насильно заткнуть первым попавшимся под руки предметом. Митти был достаточно крупным мальчиком, но, к сожалению, крупность проявилась не в плечах и росте, а была создана искусственно. Питаясь по большей части в популярных забегаловках, сей мальчик прилично набрал вес, увеличиваясь только в ширину. Этот милый толстячок был до того дружелюбен и добродушен, что Грегу удалось завербовать его в ряды Садху почти играючи. Впрочем, через некоторое время рекрут пожалел, что осуществил данное - Митти прекращал разговаривать только в двух случаях, когда он ел, одно за другим поглощая блюда в любом месте, или в моменты сна, те немногие, которые ему доставались.
У Митти были ещё две отличительные особенности: он был астматиком и таскал с собой кучу лекарственных ингаляторов, а ещё каждое любое, даже малозначительное событие, он воспринимал крайне эмоционально. Являясь полной противоположностью Грегу, он умудрился настолько сильно достать рекрута, что тот принял решение вернуть новобранца обратно в ряды домашних питомцев властвующих пастухов.
К тому же за столь респектабельным Садху водился маленький, можно сказать крохотный, грешочек : периодически Грег сдавал своих начинающих коллег в руки Каст, сообщая их дронам, где следует искать зеленых юнцов. Таким образом этот Садху зарабатывал свою неприкосновенность, так сказать, отводя глаза от своей драгоценной персоны.
Всего одно маленькое сообщение, и вот уже трое бунтарей и любителей свободы улепетывают от машин так быстро, что пятки смешиваются в единое пятно. В один из моментов Грег картинно оступается и ему ничего не остается, как свернуть в другую сторону, дабы геройски отвлечь машины от своих сотоварищей. Разумеется, человек, наделенный холодным разумом, сразу предположит, что дронов-то на всех хватит, но Михаил... ох, простите, конечно же Майкл, будучи в состоянии, близкому к желанию заорать во всю глотку "Мамуля", не сильно задумывался о тонкостях поведения окружающих.
Более того, он бесхитростно оставил Митти, когда тот рухнул, задыхаясь, без сил совершить какое-либо еще движение. В защиту бедняги, мы доводим до сведения читателя тот факт, что из-за крупных объемов Митти, дронам пришлось сильно повозиться, отправляя его в ближайший госпиталь.
В это время достопочтенный Грег, нырнув в одну из заготовленных нор, уводящих человека сложнейшими лабиринтами в сторону свободы, скрылся от назойливых дронов и отправился восвояси. А Майкл... Впрочем, тем, кто читал с самого начала, уже прекрасно известно, что случилось с нашим героем.
Выйдя из территории распределительного терминала, Майкл отправился искать свои родные места. Являться на глаза родителям, которые не смотря ни на что любили его, пойманному Садху совсем никак не хотелось. В нём пробудилось пару месяцев назад забытое чувство под названием совесть, присосалось, словно паразит, к внутренним органам в районе живота и никак не хотело отпускать. Решив, что он уже самостоятельный, Майкл отправился к ближайшему информационному автомату - благо, что такие стояли на каждом свободном углу - и отправил запрос о предоставлении жилищного пространства. К тому моменту, как он получил нужный ему адрес и добрел до него, начало понемногу темнеть. Обратившись к своему внутреннему я, пленник, решил, что самое разумное - это поступить согласно каноническому выражению "утро вечера мудренее" и дождаться рассвета, посапывая в постели. По запросу, Майклу был выделен контейнер стандартных размеров два на два метра, в котором можно было разве что спать. Погрузив свое тело в место для ночлега, Садху отправился блуждать по землям Морфея.
После пробуждения, Майкл всё же нашел в себе гордость и силу, чтобы пойти к родителям. Сказывалась затекшая спина и, конечно, его совесть, которая, судя по всему, спала именно тогда, когда спал и сам Майкл.
Его дом, а точнее дом его родителей, располагался на пересечении улицы Энгельса и проспекта Мира. Заняв место в западной части города, где еще оставалось какое-то подобие экологически чистых мест для отдыха, дом являл собой идеальное убежище для интроверта. Западные окна его смотрели на верхушки ещё не исчезнувших деревьев, которые являли собой границу старого города, а восточные - на небольшой, но столь уютный сердцам живущих там людей, пруд. Исторически пруд забавно обзывали Поплавком, впрочем, из молодых никто уже не знал почему, а старшие только улыбались, когда произносили это вычурное название. Просто такое название и все, говорили они. В этом городе очень многое продолжало быть так, потому что так повелось.
Множество людей, которые приезжали сюда, называли его Кенигсбергом, так, как его окрестили везде, но спустя некоторое время, уже уезжая, туристы сами не могли произнести никакое имя города, кроме Калининграда.
Мы не будем уточнять подробности, но Майкл, оказавшись дома, узнал, что его родители благополучно отправились отдыхать в теплые края, а ему оставили у соседей ключи. Вера в то, что блудный, но все еще хороший сын, вернётся не оставила их. Погуляв по квартире и перекусив (Мама Майкла наготовила различные соления), Майкл пришёл к выводу, что независимость хорошо, а вот домашний уют всё же лучше.
После отдыха блудный сын решил отправиться в сторону легких развлечений (В то время, как мама готовила соления, папа аккуратно убрал совсем немного денег для сына под ящик в его комнате).
В Калининграде было немало мест отдыха, ведь город даже по оценкам старой территории был достаточных размеров, а после расширения раздвинулся, словно птенец кукушки в чужом гнезде, но самым главным местом являлся парк Победы, построенный еще в незапамятные времена и хранимый горожанами, аки зеница ока. Именно туда и направил свои стопы Майкл.
Даже не смотря на то, что он почти всю жизнь прожил в этом городе, Майкл не ожидал того количества народа, которое пребывало в парке. Множество влюбленных пар, гуляющих под ручку, семей с вечно непоседливыми детьми, которые, словно пули, взвизгивали то тут, то там, а так же пожилые люди, законно пребывающие на пенсии. Продавцы различных вкусностей явно пребывали в достатке клиентов, радостно составляя конкуренцию друг другу в жажде продать побольше. Тиры, игры, зеркальные комнаты и многие другие будки для быстрого, но весёлого времяпрепровождения, встречались на каждом шагу. В правой части парка возвышалось колесо обозрения. Построенное еще в детские годы Майкла, оно являлось опасным, но, из-за любви горожан, всё ещё действующим. Соответственно, недалеко от колеса располагалось целое здание медицинского персона, чтобы мгновенно оказать медицинскую помощь - растрачиваться человеческим ресурсом не могла ни одна каста не могла себе позволить.
Последний раз редактировалось Вася Хохот; 06.10.2014 в 10:52.
Ровно двадцать три года, несколько месяцев и один день назад...
+100500! Супер! Люблю выверты типа "Московское время - двенадцать часов одна секунда ровно".
Цитата:
...а Грег умел достаточно хорошо преподносить даже неприятные вести, стоит отдать ему должное...
по-моему, лучше будет так: ...а Грег - стоит отдать ему должное - умел... - и далее по тексту.
Цитата:
В тот момент, Майкл и Грег почти добрались...
зпт не нужна. В том же предложении - либо до Австро-Швейцарской границы, либо „до ... границы с целью проникновения на территорию Швейцарии...”
Цитата:
...в задачи Грега входило собрать наибольшее количество людей...
и кто сказал, что финны и скандинавы отличаются кротким нравом? Хотя это опять ИМХО.
Цитата:
...целое здание медицинского персонала...
а не проще назвать сие больницей или госпиталем?
Примечание: слово независимость в тексте - никуда. Если бы речь шла о независимости государства, города или хотя бы деревни (со своим правительством, инфраструктурой и тд, и тп, и ДДТ) - то да. А так... ну какая-нибудь эфемерная свобода, что ли...
С уважением, Азазелло.
P. S. А чего меня-то удивлять? Я не издатель и не критик . Да и разбор полётов устраивать я на вас тренируюсь. Так что тут мы, можно сказать, спаррингуем.
Последний раз редактировалось Азазелло; 06.10.2014 в 15:09.
P. S. А чего меня-то удивлять? Я не издатель и не критик
вы тратите свое время на прочтение)
Скрытый текст - Свободная каста. Окончание:
Постепенно, пробираясь, через массы людей, огибая прилавки с различными яствами, Майкл дошёл до небольшого кафе, обособившегося в северо-восточной окраине парка. Сей интровертный рай давным-давно стал пристанищем молодежи, не желающей трясти мозгами под самую популярную музыку, большая часть мотива которой напоминала один звук "тыц". Впрочем, делать что-либо сами они не желали так же, оттого название кафе "Ленивец" было практически идеальным, как для клиентуры, так и для атмосферной составляющей.
Дойдя до беседок, в которые перебиралась молодежь сразу после прихода теплых дней, Майкл был немного удивлен тем, что большая часть людей обосновалась одной кучкой, эпицентром которой был представитель людей пенсионного возраста. Приблизившись, бывший Садху узнал старичка, восседавшего на удобном диванчике, вокруг которого собралась молодежь, жадно впитывая каждое слово. Это был дедушка одного из друзей Майкла, Коли Перечного, в простонародий звавшегося "Перец". Имя самого дедушки было утеряно глубоко в сознании Майкла, но на поверхность всплывали "Петр", "Сергей" и, почему-то, Иоган.
Вот один из крайних заметил Майкла, и по воздуху начал бегать шепот "Садху". Некоторые тыкая друг друга, кивали на Майкла и произносили фразу "это же этот самый, который сбежал" и подобные этой. Дело в том, что в определенных кругах вести о людях, часто в этих кругах бывающих, распространяются с молниеносной скоростью, при этом они успевают обрасти множеством интересных фактов, которых может и не случалось в действительности, но в воображении каждого они происходили во всем великолепии. И пока Майкл отсутствовал, многие уже точно знали, что он всегда был с детства завербованным агентом Садху, обладающим познаниями практически во всем, начиная от посадки овощей, заканчивая составлением бомб из пары салфеток и скрепки. Меньшая часть была уверена в том, что Майкла жестоко пытали, всеми правдами и неправдами добиваясь его перехода в Садху, а так же промывали ему мозги различными психотропными препаратами. Но лишь единицы знали, что Майкла на самом деле уже давно не существовало, а вместо него всему миру на обозрение был выставлен мастерски сделанный клон-дроид, выполняющий команды тех, кто прятался под личиной Садху.
Разумеется, уверять всех этих людей в обратном Майкл бы не смог, но на его счастье никто не стал задавать вопросы о том, где и как отсутствовал их знакомый.
Не желая привлекать внимание - еще большее, чем уже было, - бывший пленник выбрал свободный стол, за которым решил спокойно заказать себе кофе. К несчастью для Майкла, внимание главного из присутствовавших монстров было приковано к нему, как только он появился. Старик, прекративший рассказывать одну из тысяч или миллионов историй, накопленных за долгую жизнь и бурную молодость, прищурив один глаз долго смотрел в сторону бывшего Садху и молчал. Стоило бы поподробнее описать данного представителя докастовой эры, как называли её современники. Костюм тройка серого цвета, надетый поверх голубой рубашки в синюю перекрестную полоску, образующую квадраты, лицо испещренное морщинами, черные туфли с округлым носом и панама болотного цвета, неизвестно как затесавшаяся в данный гардеробный ассортимент. Дедушка был гладко выбрит, но явно не меньше, чем день назад, и легкая серебряная щетина уже начинала покрывать его лицо. Несмотря на возраст, брови старика были светло-русого цвета, с парой-тройкой седых волосков, спрятанных от внешнего мира.
- Что, неужели, один из Садху вернулся? - Тишина была прервана тем, от кого и ожидали главный удар.
Старик помолчал и продолжил.
- Тяжко жить независимым? Нужно бороться. Пробиваться. А вам лень. - В словах пенсионера явно проскальзывали укоры, но Майклу не была понятна причина. Между тем, дед продолжал наступать.
- Что вообще за мысли о независимости? Независимости от чего?! Кто-нибудь вообще знает, что значит "Садху"? - Он оглядел людей, приподняв одну бровь, а несколько человек еле слышно сказали "отшельник". - И чего вам не живется просто на свете? Раньше вон были войны, нападения, конфликты, но при этом все хотели того, чтобы жить мирно, чтобы не было кризисов, а жизнь людей улучшилась! Так вам дали решение - касты! И что? Нихрена! Весь мир поделился на зоны, конфликты в которых влияли на все существование. Разделили получение благ от ископаемых Земли на всю планету. Уравняли шансы, чтобы доставалось всё не по месту нахождения общества, а по его благосостоянию. И ведь правила сделали простые - чем больше людей, дольных жизнью будет в касте, тем больше и ресурсов. Что сложного то? Что здесь отвратительного?! Я помню время, когда страны боролись за ресурсы, поставив под угрозу существование чуть ли не половины планеты! А что увидели вы? Хорошую медицину, дома для каждого, отсутствие бедности, минимальное количество болезней, технологический прогресс, целью которого является благо всех сразу! Мы такого не видели. Самое смешное, что такие, как этот, - Старик взмахнул кистью в сторону Майкла. - появляются всегда и везде. Вот будет какой-нибудь мировой строй, где всем будет хорошо, если они будут соблюдать принцип "Живи и не мешай другому", так всяким "Садху" и такое не понравится. Будут ведь орать о свободе действий. О том, что их контролируют и подчиняют, хотя, если просто задуматься, ты поймешь, что все действия, являющиеся запрещенными - это причинение вреда другим людям. Да наплевать! "Меня ж притесняют в действиях. Я ж свободный человек, а не цирковая лошадь!" Тьфу! - седой повествователь плюнул под ноги, после чего продолжил - И ведь найдется один придурок, который и других за собой поведет и убедит в праведности слов, так еще и систему разрушит. Нет, он не будет задумываться о том, что большая часть людей выбрала эту "Систему", - ему на них будет насрать - им будет двигать желание просто нагадить. И не важно кому - системе, людям, организаторам, даже Богу - для таких важен сам процесс, а не результат.
Старик на две секунды замолчал, но было видно, что он готов продолжать свои нравоучения еще тысячу лет, хотя, конечно же, до этой глупой молодежи никогда ничего не дойдет. Где-то в глубинах его сознания проскользнуло сравнение с тем, как его в свое время так же отчитывал и учил отец, но эта мысль благополучно покинула сознание дедушки, желающего продолжать.
- И вообще...
- И вообще, пошли домой, деда. - Все обернулись на голос подошедшего внука, державшего в руках стаканчик с мороженным. - Тебя уже бабушка обыскалась! Вставай и пошли. Кинцо посмотрим и ужинать будем.
Кряхтя, но не говоря ни слова, старик поднялся, после чего довольно быстро засеменил прочь от "Ленивца" в то время, как его внук, Коля, махнул рукой Майклу, еще паре тройке людей, после чего сам направился на выход.
Ох, как же был потерян Майкл после подобной речи. В его сознании проносилось более тысячи картин, заставляя его морщиться от предстоящего выбора. Впрочем, не будем обманывать нашего уважаемого читателя, как и Майкл не стал обманывать себя, он уже знал, как нужно поступить. Наш главный герой поднял голову, гордо выпрямил спину, после чего поставленным и твёрдым голосом произнес:
- Официант, американо c молоком, пожалуйста.
моветон. Вот если на полтона посветлее... Скажем, "представитель самого старшего поколения"... Нет, тоже не то... а почему бы просто дедом/пожилым человеком/человеком преклонного возраста/стариком, в конце концов, не назвать? А то так предложение "плывёт", ломает язык и создаёт лишнее отвлекалово. Совсем лишнее.
Цитата:
...представителя докастовой эры...
а вот тут - оно самое.
Цитата:
...поднял голову, гордо выпрямил спину, после чего поставленным твёрдым голосом произнёс:
- Официант, американо с молоком, пожалуйста.
финал пнрв. Этакий контрольный выстрел в мозжечок.
Итак, что имеем вам сказать... Идея мне пнрв, как и отс. орф. ошибок. Стиль - не очень (местами даже очень не очень): пафоса многовасто, как любит говорить адын мой знакомый; обороты эти вычурные порезать треба сильно. А вот после "усушки-утряски" надо бы добавить текста: где с пояснениями, где с действиями. Ибо так, пардон, суховастенько получается.
Если оценивать по 10бш - 5. Больше не дам).
Вот, придумал историю :) Буду очень рад оценкам и критике!
Скрытый текст - <Битва за капусту>:
Битва за капусту
– Роботов в трюм! Пылесосы в угол, стиральные машинки в центр. Лампы летучие.. к стене. Аккуратней! – Андрей командовал снующими рабочими. – А это что?
– Скидка, – сайлонец почесался, – по договору она у Вас 5%, Вы указали что хотите получить ее товаром. Вот получайте.
– Роботы?
– Садовники. Охотятся на вредителя – большого золотистого шершня.
– Который ест воздушную капусту. Уважаемый, эта капуста растет только у вас на планете. Что вы мне подсунули?
– А Вы знаете, почему больших шершней называют золотистыми? – сайлонец ухмыльнулся сквозь усики, – за характерный окрас брюшка. Размером они – с теленка!.. Желаете отказаться от скидки?
…
Частный транспорт «Фотон» с нелегальным грузом робототехники удирал от патрульного судна. Капитан мрачно мерил шагами рубку и покрикивал на пилота. Удирать получалось плохо.
– Вот же *******! – вспыхнул Андрей Малышев, так звали капитана, когда рейдер вышел на расстояние атаки. – Опять им платить!
Взятки приходилось давать часто. После того как взлетели торговые пошлины, многие торговцы стали контрабандистами, и патруль этим пользовался.
– Рейдер «Сокол», транспорту «Фотон», – преследователь вышел на контакт, – майор пограничной службы Попов. Сканеры обнаружили у вас контрабандный груз, остановитесь и приготовьтесь к досмотру.
– Капитан Малышев на связи.. Господин майор, груз безопасен, нет причин нас задерживать.
– Капитан Малышев, на вашем грузе отсутствуют метки регистрации, следовательно это контрабанда. Приготовьтесь к досмотру, или мы атакуем.
В планах Андрея этого не было, и он поспешил добавить: «Ну вот же метки, господин майор, смотрите! На вид точь в точь как двести тысяч новых кредитов».
– Попытка подкупа офицера, – промычал полицейский, поправив фуражку, – серьезное преступление, тебе, – официальный тон исчез, – не повезло, торговец. У меня тут план по контрабанде горит.
Связь прервалась, и патрульный начал сближение. Андрей помрачнел. Он не хотел в тюрьму.
– Остин, – Андрей вызвал главу СБ. – Тут проблема. Полиция не берет деньги и будет у нас через пять-десять минут.
– Понял. Что будем делать?
Андрей долго не отвечал, а потом, видимо собравшись духом, произнес: «Будет досмотр,.. и когда они высадятся, убей их, Остин. Это приказ, у нас нет другого выхода. Ты знаешь. Вот.. а потом захвати их корабль и взорви.»
– Хорошо босс, сделаю. Я предчувствовал, все закончится именно так.
– Все будет нормально, Остин. Ты справишься. Удачи тебе и твоим ребятам!
Глава СБ командовал отрядом молодых головорезов, которых он набрал в одном из периферийных миров. Тамошнюю промышленность съел экономический кризис, и СБ-шнику не составило труда нанять отряд. Когда он спросил парней, хотят они погибнуть в войнах уличных банд, или пойдут работать на него, ребята выбрали второе. Сейчас им предстояло показать, на что они способны.
Остин придумал план, как заманить полицейских в засаду и перебить. Он приказал отряду рассредоточился по трюму и укрыться за товарами. Бойцы сделали, и их винтовки нацелились в пространство входа. «Ждите, когда они появятся из шлюза, и бейте. После меня. Я сниму командира, а вы мочите остальных» – проинструктировал Остин людей.
А вот и подоспел абордаж. Рейдер впился тросами в бок транспорта, подтянулся и вонзил кишку переходника в шлюзовой отсек жертвы. Группа захвата, блестя золотистыми жилетами пограничного патруля, побежала внутрь.
– Лежать ****, руки за голову! – мат заполнил пространство, – Дернетесь, всех положим! – сапоги забухали по полу и штурмовики ворвались в отсек. Они ожидали увидеть перепуганных торговцев, но никого не было.
Патрульные отдышались. Оглядываясь в поисках хозяев, командир посмотрел на обширный складской трюм с различными механизмами – пусто. Сплюнул. Наглая скотина! Сидит в каюте и ждет, когда к нему придут. Ох, дождется!
Глава СБ, тем временем, укрылся в тени бытового робота и целился – в ярких золотистых мундирах полицейские были хорошими мишенями. Патрульные топтались, косились на расставленные в сумраке трюма устройства и ждали приказов. Остин посчитал какое-то время и выстрелил. Луч прожег золотой жилет командира, тот свалился на пол. Сразу атаковали соратники. Лазеры весело шпарили из темноты по ошеломленным врагам, убивая их одного за другим. Те пытались палить наугад – без толку. Командир мертв, никто не знал что делать, и патрульных убивали как в тире. За пару минут группа захвата была уничтожена.
Следующей задачей главы СБ был захват полицейского корабля. Остин повел отряд через шлюз внутрь рейдера, убивая встречных. Наемники захватили часть помещений, но далеко не продвинулись – полицейские опомнились, организовали оборону, остановили нападавших и связали их боем.
Майор Попов, командир патрульного судна, наблюдал по камерам и злился. В первые минуты он был готов оставить кресло и бежать к своим, но остался, увидев перемены. Его подчиненные остановили врагов в узком коридоре. Меткими выстрелами они вжали контрабандистов в стены. Вот один из наемников схватился за живот и сполз вниз. «Давайте, прикончите наглецов!» – майор в ярости сжал кулаки – но те мешкали. «Слабаки! – он бы давно бросился в атаку. – Трусы!» – Однако.. Попов увидел, как патрульный исчез на несколько минут и вернулся с ящиком. Гранаты! Майор ухмыльнулся.
Гранат было много, ими щедро забросали врагов. Трое наемников погибли, остальные отошли. Ликуя, патрульные бросились за ними.
– Уходим! – скомандовал Остин, –- на транспорт! Там будет легче. – Бойцы огрызнулись лазерами в сторону врагов и устремились к шлюзу. Когда переход был близко, Остин осекся. Перешеек между кораблями простреливался так, что отступающие лишались укрытия и подставлись под огонь преследователей. Остин понял, что бежать туда всем вместе нельзя. Ему надо было остаться и дать своим время пройти сквозь шлюз.
Наемники отступали, а Остин укрылся за каким-то ящиком. Подождал патрульных и высунулся, стрельнув очередью. Патрульный, хватаясь за дырку в золотистом мундире, покатился, а другие дали ответный огонь. Остину пришлось укрыться обратно. Потом по ящику открыли огонь, не давая Остину выглянуть, а потом кинули гранату. Главу СБ ударило куда-то в ноги, в ребра. Он провалился во тьму, не услышав, как ..
Дальнейшие события майор Попов вспоминал, сжимая рукоять револьвера и метя во входную дверь. Он тогда предвкушал победу и уже опрокинул рюмочку, когда внезапно увидел на мониторе это. Тварь выскочила из шлюза и зависла над местом боя. Механоид извивался, размахивал проводами-щупальцами, тыкался из стороны в сторону, как бы что-то ища. Потом резко спикировал на полицейского, обмотал его проводами и воткнул невесть откуда взявшийся длинный штырь в золотой мундир. Полилась кровь, полицейский дернулся освободиться, но штырь ткнул его в живот трижды, и бедняга умер. Тварь тут же накрыли огнем, но не убили, и она кинулась на новую жертву… А когда с монстром справились, из транспортера летел уже десяток таких существ. Ужасные роботы пищали и скрежетали, били в полицейских своими штырями, обвивали щупальцами, вертелись в воздухе.. Людям Остина хватило возникшей неразберихи, чтобы выиграть инициативу, контратаковать и разбить врагов.
Потом бойцы ворвались в рубку рейдера и расстреляли майора Попова.
…
– Все-таки, босс, что ты сделал? – за накрытым в кают-компании столом товарищи поздравляли капитана и поминали погибших. – Не будь твоих роботов, лежать мне за тем ящиком. Боевые дроиды? – начальнику СБ перевязали раны, и ему не терпелось узнать причину победы.
– Дроиды? – Андрей рассмеялся – а похожи! Роботов садовников мне всучили с остальной техникой на Сайлоне. Охотятся на большого золотистого шершня, поедателя воздушной капусты. Кстати ребята, пробуйте салатик из нее..
Последний раз редактировалось Огурчик; 07.10.2014 в 19:16.
циферки-значки, пожалуйста, прописью. Вы же не статистическую выборку представляете, правильно? И „вы” писать со строчной: долой официоз, даёшь равенство и братство;)!
Цитата:
Сообщение от Огурчик
- Вот же ********!
а туточки и трёх звёзд хватит за глаза)).
Примечание. Уже в наше время во многих спецподразделениях есть такая должность(или как пральна?), как щитовик. На патрульных, отлавливающих контрабандистов(среди которых стопудово будут торговцы оружием, наркотиками и тд) катерах нет такой штатной единицы?! Не смешите мои копыта! Туда же: лазер - штука не особо эффэктивная (сколько раз на разных сборищах я это объяснял). Мало, что на производство пучка узконаправленного когерентного излучения тратится до едрени фени энергии - так ведь и от любого хорошего зеркала он (как любой пучок света) отражается. А если у абордажной команды специальные светоотражающие костюмы (не зря ведь в старой фантастике одежда зачастую была серебристого цвета? или вы думали, что это просто блажь?)) и аналогичные ростовые щиты?.. Туда же: „отряды молодых головорезов”, как правило, отличаются х***, пардон, психологической совместимостью. Тестостерон играет, знаете ли. Особенно, когда ребята повылезали из уличных драчунов. Их надо спаять в команду. Сковать железной дисциплиной (суровые наказания приветствуются, главное - не перегнуть). Выделить подлидера (помощника Остину). И обучить абордажному бою: это вам не на воздушных переходах города кистенями махать.
За гранаты хороший вопрос... А что за гранаты? Я уж понял, что не осколочные... Но мне (мнение непрофессионала) всегда казалось, что граната в замкнутом помещении - северный лисец... А уж на подводной лодке... простите, космическом катере - двойной лисец. Туда же: наёмники - это наёмники. Им платят деньги - они за эти деньги умирают. Или убивают. А Остин - представитель нанимателя. И он полный, пардон, долбодятел, если стал прикрывать отход наймитов. Это они должны были дать ему вернуться на сухогруз, прикрывая своими оплаченными тушками: ведь он лучше знает судно, знает, как правильно расставить бойцов по номерам. Так что здесь этот ваш Остин сглупил настолько, что не летать ему больше старпомом. Максимум - вечным юнгой.
А вот финал - о роботах-дезинсекторах - понравился)).
Итак, итог: имея орфографическую и - насколько могу судить - стилистическую чистоту текста, натыкаемся на чрезмерное пренебрежение элементарной логикой. По 10бш - 6,5. И все - из-за нелогичности.
С уважением и извинениями за резкость, Азазелло.
Последний раз редактировалось Азазелло; 08.10.2014 в 10:49.
Азазелло, большое спасибо за критику! И за уделенное мне время. Очень приятно узнать, что вам понравился финал :)) И вот вижу, ваш взгляд со стороны выявил логические нестыковки. Подумаю, как убрать - искать причину, почему не было "щитоносца" в группе захвата. Пояснять, как Остин сделал из шпаны команду, и зачем он геройствовать пошел. И править историю - потому что да, вооружать патруль гранатами, которые применять при штурме торговых судов опасно - глупость. Ну и лазеры, туда же.
Небольшой (40000 символов) рассказ, написанный для первичного ознакомления с авторским миром. Абзацы разношу для удобства ознакомления.
Приятного прочтения! Надеюсь.
Скрытый текст - читать:
Неотложка
29 августа 1923 года по местному летоисчислению
Массивный армейский грузовик мчался сквозь ливень, разбрызгивая с дороги лужи и грязь широченными колёсами. Встречный транспорт возмущённо сигналил в ответ, измотанные водители ругались сквозь зубы, орали в приоткрытые окна — и смущённо примолкали, когда грузовик на огромной скорости пролетал мимо. Ибо на кабине, кузове и задних дверях будто светились в сырой осенней мгле красные кресты.
Армейская «скорая» снаружи больше походила на танк: орудийная башня с пушкой в три ярда, высокий бронированный кузов, мощная кабина с узкой прорезью пуленепробиваемого стекла. Треть кузова занимала каталка с раненым и комплекс реанимационного оборудования, вдоль стен крепились узкие шкафчики с лекарствами, инструментами и перевязочным материалом. Эта огромная машина, по сути, была настоящей крепостью. Или тюрьмой, это уж как посмотреть.
— Беглецы? — односложно поинтересовался сидевший за рулём молодой мужчина, кивнув на встречную колонну техники.
— Нет, Камил, — откликнулся из орудийной башни приятный баритон стрелка, который со своей верхотуры видел намного дальше. — Альтерийская армия отступает.
Водитель недоверчиво хмыкнул. Он принадлежал к той же национальности и изо всех сил противился мыслям о возможном поражении своей страны. Война длилась больше четырёх лет, и в неё так или иначе оказались втянуты все пять государств Самедии. Как это часто бывает, вооружённый конфликт разгорелся из-за ресурсов. Веймар, занимавший восточную четверть континента, позарился на залежи ископаемого топлива, которыми в изобилии обладал западный сосед – Альтерия. Северяне из маленького, затерянного в густой тайге Скольта выступили на стороне веймарцев; Саргон, вольготно раскинувший свои бескрайние прерии на юге, поддержал альтерийцев.
— Машины? — снова подал голос Камил, крепче стиснув руль.
— Не наблюдаю, — спокойно отозвался стрелок.
Под машинами альтериец понимал не встречные автомобили и не военную технику. Пару месяцев назад с фронта пришли страшные вести — нечто злое неудержимо истребляло всё живое на границе. Когда утихла первая паника, а сообщения стали конкретней, проявился весь ужас ситуации. Воинственный Веймар, чей уклад жизни основывался на силе армии и чёткости иерархии, всегда славился своими прикладными научными исследованиями, особенно в области техники. Однако в этот раз что-то не заладилось. Изобретённый ими искусственный интеллект вышел из-под контроля и теперь воевал сам за себя, методично уничтожая всех, кто попадался под руку. Эти события, вопреки логике, только усугубили ситуацию в международных отношениях. И пятеро мужчин, запертые в прочных стенах «неотложки», понимали это лучше кого бы то ни было, ибо принадлежали к разным национальностям.
— Бензин — конец, — в третий раз попытался развернуть диалог Камил.
Он плохо знал веймарский, но только на этом языке худо-бедно могли изъясняться пятеро спутников. Ко всему прочему, альтерийцам вообще тяжело давался разговорный восточных соседей — он был непривычно резким, почти грубым, словно постоянно отдающим приказы.
— Найди заправку, — скомандовал один из мужчин, что находился в кузове «скорой» и сидел напротив носилок с пациентом. — Скоро стемнеет, нам всё равно нужен привал. Что там по картам, Бьорн?
Северянин в орудийной башне зашелестел бумагами.
— Ближайшая — в двенадцати милях на юг. Но она может быть разрушена.
— Вот и проверим.
Сидящий рядом с командиром смуглый южанин из Саргона коротко глянул на Камила, будто удивившись той покорности, которую он проявлял, повинуясь приказам веймарца. К Веймару испокон веков относились двойственно, его любили и ненавидели одновременно. Ненавидели за напористость, агрессивность, привычку вечно бряцать оружием. Любили — за беспримерную отвагу в любом деле, за надёжность и отзывчивость. Единственного веймарца на борту «неотложки» можно было бы по-настоящему полюбить, если бы время от времени он не проявлял свои отрицательные (с точки зрения спутников) качества.
— Что? — резко поинтересовался командир в ответ на изучающий взгляд. — Что-то интересное усмотрел, Фейсал?
— Размышляю, — степенно ответствовал южанин. — О том, где бы мы были сейчас, если бы Веймар не развязал войну.
Командир отвернулся, шумно и очень зло вздохнул.
— Мэнни, — почти ласково одёрнул его северянин.
— Лично я ничего не развязывал, — немного успокоившись, ответил саргонцу Манфред. — Когда моя страна воззвала ко мне, я ответил на зов. Знаешь, где был бы я? С женой и дочкой, в своём тихом Нойте, вот где.
— Интересно… — задумчиво пробормотал Фейсал. — Веймарец, не желающий воевать? Мне показалось, или основы мироздания сейчас действительно дрогнули?
Манфред с тяжёлым вздохом наклонился к кардиомонитору, который отсчитывал пульс раненого, и машинально постучал пальцами по экрану. Альтерийская техника, как обычно, бессовестно врала в показаниях. Не то что привычная веймарская – надёжная и точная.
— Где был бы ты, Камил? — никак не унимался саргонец.
— Учить, — мечтательно отозвался тот из кабины. — Студенты, лекции, семинары… Хорошо.
— В истории нет сослагательного наклонения, — обращаясь ко всем сразу, произнёс Бьорн. — И гадать, что бы случилось, а что — нет, никакого смысла. Как там раненый?
— Плох, — коротко сказал веймарец. — Обезвожен, потерял много крови и слабеет. Далеко ещё?
— До фронта двадцать миль. По прямой. И до границы ещё сотня.
— Слишком долго…
Их раненый был родом из Неваэха — маленькой страны, нашедшей себе место в уголке между границами Саргона, Альтерии и Веймара. Предки нынешних неваэхцев когда-то составляли союз восьми государств, располагавшихся в западной части Самедии. С места их сдвинул огромный ледник, спустившийся с севера и фактически уничтоживший земли к западу от Угольного хребта, по которому издревле проходила альтерийская граница. Веймар, Саргон и Альтерия, будучи крупнейшими странами континента, великодушно потеснились и выделили переселенцам шестьсот тысяч квадратных миль.
— Вижу, — неожиданно сказал Камил, ухватившись за руль обеими руками, подавшись вперёд и наблюдая за чем-то сквозь узкое лобовое стекло.
— Подтверждаю, — как всегда спокойно откликнулся Бьорн.
Не отреагировав на их реплики, Манфред достал из ближайшего шкафчика мешок с физраствором и заменил опустевший на штативе. Часто случалось, что в многонациональном коллективе именно веймарцы становились лидерами; их врождённая харизма и способность вести за собой людей создавали прекрасную основу для принятия на себя руководства. Однако Манфред не желал главенства над экипажем «неотложки». Если вдуматься, он толком ничего не знал о попутчиках. Разве что имена да пару фактов из биографии. Бьорн, например, был кадровым офицером и одним из первых отправился служить по контракту к веймарцам. Камил преподавал в университете аграрное дело и по срочному призыву оказался почти у самой линии фронта. Саргонец Фейсал у себя на родине был духовным лидером одного из кланов, а в начале войны примкнул к альтерийцам.
Раненого, которого они везли в Веймар, звали Ярон. Талантливый медик из Неваэха выбрал не самое удачное время, чтобы заняться повышением своей квалификации. Кто уж пустил ему пулю в живот – неизвестно, но теперь, пребывая без сознания в крайне тяжёлом состоянии, Ярон уже никак не мог проявить свои врачебные таланты. «Неотложка» с неутомимым Камилом за штурвалом была в пути уже тридцать шесть часов, и всё меньше оставалось шансов спасти раненого медика. Помочь могли бы соотечественники Манфреда, ведь за веймарцами закрепилась слава лучших врачей Самедии. Оставалось лишь миновать линию фронта и добраться до границы.
— Вроде, никого, — задумчиво заключил Бьорн.
— Не слышу уверенности в твоём голосе, — Манфред выпрямился и, пройдя в кабину, посмотрел в лобовое стекло.
Заправочная станция выглядела как любая другая — четыре колонки под крышей и небольшое здание магазина. Брошенных машин не наблюдалось, значит, скорее всего, бензин в подземных цистернах ещё есть. Дождь по-прежнему лил сплошным серо-стальным потоком, искажая и смазывая очертания предметов, окончательно размывая и без того мутный пейзаж.
— Подъезжай потихоньку, — веймарец опустил ладонь водителю на плечо. — Если что-нибудь подозрительное заметишь, бей по газам. Нам нельзя ввязываться в драку.
— Понял, — Камил сбавил ход, и послушная ему машина покатилась к зданию.
Когда «скорая» мягко остановилась у крайней колонки, экипаж ещё с минуту наблюдал за окружающим пространством. Движения не заметили, заправка казалась заброшенной, но не разграбленной. Пожалуй, можно попытаться вылезти и провести подробную разведку, но устраивать здесь привал было бы верхом глупости.
— Бьорн, слезай, — после напряжённой паузы позвал Манфред, выпрямляясь. — Камил, вы с Фейсалом залейте полный бак и обе канистры. А мы пока пройдёмся по магазинам.
Пока Камил и Фейсал заправляли машину, Манфред с Бьорном, взяв на всякий случай по винтовке, направились к зданию. По-прежнему ничто не нарушало царившей здесь тишины, только коротко скрипнула ржавеющими петлями передняя дверь, на которой покачивался в такт дуновениям ветра лист бумаги с надписью: «Если Вам что-то нужно, просто возьмите это». Альтерийцы… удивительно доброжелательная нация.
— Возьмём провизии на три дня, если столько найдём, — решил Манфред, забрасывая винтовку за плечо и приоткрывая дверь. — Вода, консервы, пайки… всё, что можно. Да, ещё печенье какое-нибудь посматривай.
— Ты что, любитель сточить углеводов под покровом ночи? — ухмыльнулся Бьорн.
— Не я, а Камил. А мне под покров ночи можно захватить что-нибудь высокоградусное. Я бы не отказался сегодня надраться как следует.
— Я к тебе присоединюсь, — весело пообещал скольтиец, исчезая в полумраке между полок.
В магазинчике царил вполне ожидаемый, учитывая обстоятельства, бардак, но продуктов оставалось ещё очень много и большинство стояло на положенных местах. Переговариваясь через стеллажи, спутники набрали воды, консервов, круп и прочей провизии с расчётом на трое суток. Бьорн всё-таки разыскал две бутылки виски, а Манфред после длительного перебора хрустящих пакетиков захватил имбирного печенья для альтерийца.
Когда они вышли на улицу, ливень заметно ослабел, и с неба теперь летела мелкая водяная пыль. Между стволами корабельных сосен растянулось сизое полотно густого тумана. Камил и Фейсал закончили возиться с топливом и стояли рядом с машиной, что-то негромко обсуждая.
— Поехали, — обратился к обоим Манфред, забрасывая в кузов сумку.
— Стоянка? — Камил непонимающе вздёрнул брови.
— Не здесь, — напряжённо ответил веймарец. — Вернёмся на дорогу и съедем в лес в нескольких милях отсюда. Так будет безопасней.
— Понял, — привычно сказал собеседник, садясь за руль.
— Тебя, может, сменить? — с сочувствием спросил у него Бьорн. — Не устал?
— Ну, как хочешь, летун, — скольтиец добродушно хмыкнул и залез к себе в орудийную башню.
Манфред поспешно закрыл задние двери и дважды хлопнул ладонью по стенке кузова. «Скорая» едва ощутимо вздрогнула, откликаясь на зажигание, мелькнули по лобовой амбразуре резинки стеклоочистителей, а в следующий момент машина бодро тронулась с места, развернулась и направилась обратно к трассе.
Миль через пять Камил свернул с шоссе и углубился по едва приметной тропе в чащу. Бьорн, поглядывая то в окно, то в карту, не различал ни единого признака дороги, но альтериец, похоже, лучше ориентировался в родных лесах. «Неотложка», благодаря огромным колёсам и внушительному клиренсу в восемь дюймов, легко преодолевала бездорожье, и Камил старался ехать медленней, чтобы машину не качало слишком уж сильно.
— Ох, меня растрясло, — стоило автомобилю остановиться на небольшой полянке, из кузова вывалился, приложив ладони к животу, Фейсал.
Он спрыгнул со ступеньки, торопясь ощутить под ногами надёжную землю, и неожиданно оказался под проливным дождём. Ледяные струи били словно пулемётная очередь, но шаман только запрокинул голову и с удовольствием подставил лицо под освежающие капли.
— Фейсал, вернись в машину! — Манфред повысил голос. — Мы уже никуда не поедем и сейчас растянем тент.
— А что твои боги говорят насчёт пневмонии? — свесился из башни Бьорн.
Скольтиец, как и Фейсал, был язычником, а потому из его уст шутка не прозвучала оскорбительно. Скажи это Манфред, как все веймарцы — убеждённый атеист, саргонец решил бы, что это акт дискриминации на религиозной основе.
— Пневмония — это не благодать, — согласился Фейсал, возвращаясь в машину.
Дождь не прекращался всё время, пока Манфред и Бьорн занимались обустройством стоянки. Камил остался вздремнуть за рулём, а саргонец сидел в недрах огромной машины, зажав голову между коленей, стараясь дышать поровнее и то и дело посматривая на показания кардиомонитора. Огромный кусок брезента, валявшийся под каталкой, растянули от задних верхних уголков кузова к двум ближайшим соснам. В центр полотна подставили прочную жердь, чтобы скопившаяся вода не продавила навес. Когда Бьорн, разжившись дровами (а сухую древесину скольтиец, кажется, способен был найти даже на дне озера), разжёг костёр, Фейсал поднял голову и прояснившимся взглядом проводил залезшего в кузов веймарца.
— А специй вы захватили?
— Кажется, видел, — Манфред подхватил оба мешка.
— Печенье? — заспанно вопросил с водительского места Камил.
— Вот печенье я точно брал, — веймарец не удержался от улыбки и спрыгнул на землю. — Вылезайте, сейчас ужин сварганим.
Час спустя, сидя вкруг жаркого огня и с аппетитом уплетая нехитрую, но чрезвычайно вкусную кашу, четверо мужчин ловили себя на мысли, что всё происходящее с ними уже вторые сутки напоминает чей-то горячечный бред. Четверо: разных национальностей, социальных статусов, возрастов и специальностей. Всех их объединяла теперь одна цель – помощь нуждающемуся. Цель, с учётом физического состояния этого нуждающегося, довольно-таки призрачная. Они сражались на разных сторонах баррикад и всё же сумели в трудной ситуации найти общий язык.
Манфред придвинулся чуть ближе к костру и, окинув спутников быстрым взглядом, поправил съезжающее с плеч термоодеяло, которое позаимствовал в кладовых «скорой». Промокший до нитки китель — форменную чёрную куртку с бело-жёлтыми погонами военных инженеров — он повесил над костром. Ботинки с высоким берцем, какие были приняты в веймарской армии, стояли рядом с очагом, набитые разогретыми камнями. Сидя босиком и в лёгком свитере, Манфред не мёрз, хотя воздух после дождя казался особенно холодным, да и щуплое сложение его обычно подводило.
— Вы подобрали меня последним, — медленно выговорил веймарец, отставляя в сторону опустевшую миску. — Как всё было до моего появления?
— Угнал «скорую», — с улыбкой поведал Камил.
Он сидел, по-альтерийски поджав ноги, и с удовольствием уплетал припасённое для него печенье. Вид у него при этом был такой, словно он обожрался линта – растения, буйно цветущего в саргонских экваториальных лесах, из которого веймарцы приноровились делать высокоэффективные анестетики. Одна беда была у этих обезболивающих – мощный наркотический эффект.
— Позволь мне, — мягко вклинился Фейсал; альтериец с улыбкой покивал. — Наш добрый друг действительно угнал этот танк на колёсах...
И саргонец в подробностях поведал обо всём произошедшем. Он и Камил видели Ярона ещё до нынешних событий; медик ездил вдоль фронта на личном броневичке, посещая все подряд встречающиеся по пути военные лагеря и оказывая необходимую помощь пациентам, накапливая практический опыт и делясь знаниями с коллегами. Полгода назад он старательно и умело заштопал Камилу простреленную голень, а месяц спустя, попав уже в расположение другой роты, наложил швы Фейсалу на бок, поцарапанный неудачным падением. Ярон спокойно странствовал вдоль фронта, нигде не задерживаясь дольше пары недель.
Потом взвод, к которому был приписан Камил, ввязался в бой с роботами и погиб в полном составе. Единственный выживший альтериец кинулся к ближайшему транспортному средству; огромная бронированная машина «скорой» дала ему возможность покинуть фронт невредимым. Спустя полсотни миль поспешного бегства Камил сделал остановку и с немалым удивлением обнаружил в кузове раненого медика. Ярон тогда ещё был в сознании и мог говорить. Осмыслив положение дел, альтериец принял трудное решение повернуть обратно к фронту.
— В сотне миль к юго-востоку в то время базировались врачи из центрального госпиталя Кирденвила, — говорил негромко Фейсал.
— Кьёрдьюнвилля, — Камил поправил его машинально.
В их армии, как и в веймарской, служили наёмные вояки из других стран, и очень немногие из них были способны без ошибок произнести название альтерийской столицы. Саргонец виновато кивнул спутнику, но повторять не стал и продолжил:
— Однако они опоздали. Моё подразделение незадолго до того как раз перебросили к госпиталю — командование опасалось нападения. И я своими глазами видел, как лагерь был уничтожен. Мы с Камилом повстречались в десяти милях от того места и решили возвращаться на север, откуда по рации ещё подавали голоса альтерийские заставы.
— Но на севере уже были мы, — откупоривая бутылку, сообщил Бьорн. — И я попытался подстрелить неопознанную альтерийскую машину.
— Шутишь, — ошарашено констатировал Манфред.
— Ничуть, — скольтиец улыбнулся в ответ.
Глядя на него — высокого, светловолосого и коротко стриженого здоровяка под сорок — трудно было угадать, каков он в качестве воина. Как и большинство северян, Бьорн был умелым и безжалостным снайпером. Изредка посматривая на внушительную винтовку скольтийца, лежащую в кузове «скорой», Манфред не раз ловил себя на мысли, что и представить не может, каково это: сквозь прицел наблюдать за человеком, «вести» его, а затем выжать спусковой крючок и воочию узреть, что натворила твоя же стремительная пуля. Но, не пребывая в ипостаси скольтийца-снайпера, Бьорн оставался весёлым, доброжелательным мужчиной, не лезшим на рожон и умело сглаживавшим конфликты.
— Я неоднократно вызывал их по рации, пытаясь понять, кто едет, ведь в машине могли быть и свои, — продолжил северянин, неспешно разливая по трём кружкам виски; Камил коротким жестом отказался и кивнул на «скорую», дескать, я за рулём. — Но мне так никто и не ответил.
— Мы по незнанию рацию сломали, — виновато объяснил Фейсал.
— Сломали они, — проворчал Бьорн. — Я мог вам бензобак взорвать, радисты криворукие. Но выждал положенное время, прицелился как следует и прострелил колесо. Кто же мог знать, что у этого танка шины безвоздушные! Однако через сотню ярдов Камил всё-таки остановился, чтобы оценить ущерб. Довольно опрометчиво, на мой взгляд. Но он вышел, попинал колесо и стал осматриваться вокруг, словно искал причину повреждения. Я наблюдал за ним через прицел. И, честное слово, различив альтерийскую форму, был готов стрелять. Камил меня нашёл. Не знаю, как, но он это сделал. Я смотрел в прицел, а он смотрел прямо на меня. Выстрелить было просто невозможно.
— Очень заметная птица, — хихикнул альтериец.
— Да, я сидел на дереве, — пояснил его реплику северянин. — Когда он меня обнаружил, уже оставалось только вступить в переговоры. Камил вкратце описал, что происходит, и я присоединился к ним.
— А контракт? — не понял Манфред. — Это ведь дезертирство в чистом виде. Тебя расстрелять могут, ты в курсе?
— У меня контракт два дня назад истёк, — весело сообщил Бьорн, делая глоток из кружки.
— Но в тот день, когда ты слез с дерева и сел в «скорую», контракт был ещё в силе.
— Ой, не нуди. Вот уж правда: веймарская приверженность инструкциям — это что-то уникальное. И ладно бы сам следовал…
Манфред только хмыкнул в ответ. А ведь северянин был прав, как ни крути. Сам он тоже улизнул с фронта, когда активизировались враждебные роботы, и, уходя на территории Альтерии, понадеялся, что в нынешней неразберихе его не хватятся. Потом можно было бы вернуться к своим с хорошей легендой про вражеский плен, потребовать аннулирования контракта и уехать в Нойт, к семье. Манфред оставался на фронте лишь по одной причине: здесь можно было за короткое время поднять неплохие деньги. Он служил с первых дней войны и успел сколотить небольшое состояние, постоянно отправляя сбережения домой. Теперь ещё несколько лет можно брать внеплановые отпуска и неплохо проводить свободное время в кругу семьи. Воевать ему по-настоящему надоело и даже к немыслимому факту собственного дезертирства веймарец относился только лишь с тупым безразличием.
Поэтому, когда в скитаниях по восточным округам Альтерии ему повстречалась «скорая» с разношёрстным экипажем на борту, Манфред не замедлил присоединиться. Тем более что точно знал, куда им следует держать путь.
— Кем ты был до войны? — полюбопытствовал Фейсал.
Веймарец задумчиво окинул его взглядом, в очередной раз отстранённо подивившись, насколько же они четверо отличаются друг от друга. Саргонцу было под шестьдесят, смуглое лицо изрезали добродушные морщинки, в тёмных волосах, по традиции южан заплетённых в множество косичек, серебрилась седина. По сравнению с ним сидевший почти за спиной шамана Камил — высокий, худой как жердь, русоволосый равнинник — казался совсем юнцом, хотя давно разменял тридцатник и вполне состоялся в избранной профессии.
— Я инженер, — ответил саргонцу Манфред. — И работал по специальности, на проектировании жилых зданий. В последние годы Нойт здорово разросся, и спрос на жильё был огромным. Когда началась война, я заключил стандартный контракт на полгода и отправился на фронт. Очередное продление контракта истекает только через месяц, но, честно говоря, мне до этого уже нет дела.
Во взглядах спутников он улавливал, как ни странно, доброжелательное понимание. Словно они разделяли и осознавали трудный выбор веймарца.
— Я всё спросить хотел, — после паузы выговорил Манфред. — Пока вы не встретили меня, не пытались просить помощи у других «скорых»? Армия отступает, неужели вы ни с одной группой медиков не столкнулись?
— Было, — Камил неожиданно подал голос. — Врачи Альтерии не умеют. Пытались помочь. Отказались.
— Им не хватало опыта, навыков и оборудования, — пришёл ему на помощь Бьорн. — Один альтерийский хирург всё-таки взялся извлечь пулю и сделал это. Но состояние Ярона ухудшилось после операции.
— Нам ещё повстречалась веймарская «неотложка», — Фейсал вздохнул. — Но они нас обстреляли, и пришлось быстро уезжать.
Манфреда эта новость расстроила и обеспокоила. Он ожидал от соотечественников большего благоразумия. Должно быть, они тоже пребывали в замешательстве от всего происходящего. Такое положение дел могло здорово осложнить их путешествие в Веймар, но иного варианта действий всё равно в голову не приходило.
— Ладно, — Манфред закутался в термоодеяло, зябко потёр ладони. — Ложитесь спать. Камил спит всю ночь, а мы втроём возьмём по страже. Я на первой, всё равно одежда сушится. А остальные распределите, как вам удобней.
— Я бы взял вторую, — великодушно предложил Бьорн, вставая.
Дежурить в середине ночи было сложнее всего, но северянин, будучи профессиональным снайпером, привык спать, когда выпадала возможность, и умел отдыхать за самый краткий период времени.
— Отлично, — Фейсал тоже поднялся и залез в кузов машины. — Я всё равно «жаворонок» и легко постерегу лагерь утром.
Манфред остался у костра в одиночестве, однако, вопреки всему, не ощущал ни страха, ни ядовитой печали. Огонь пылал жарко и не подпускал сырой холод, за пределами круга света клубился мрак, а дождливый лес был тих и спокоен.
Утро выдалось на редкость монохромным. То ли следовало в том винить прошедший дождь, то ли в альтерийских лесах всегда так, но когда Манфред открыл глаза, окружающий мир почему-то был исключительно чёрно-белым. Даже красные кресты на задних дверях «неотложки» казались серыми. А ещё в холодном воздухе одуряюще вкусно пахло свежесваренным кофе. Веймарец поспешно осмотрелся вокруг в поисках источника этого восхитительного запаха. Ночью он так и остался спать у костра, разве что всё-таки надел китель и обулся, рассудив, что на теле одежда досохнет быстрей да и утренней сыростью не пропитается. Безотказное термоодеяло не позволило ему замёрзнуть, как это обычно бывало, даже в часы, когда начало светать.
Кофе, как выяснилось, варил Фейсал. Тут не было ничего удивительного, поскольку саргонцы вообще питали слабость к этому напитку. Но шаман ещё и добавлял в котелок самые разные пряности, а потому обычный бодрящий запах дополнялся целой симфонией поистине волшебных ароматов.
— Там на меня немного найдётся? — заспанно пробормотал веймарец, высунув голову из-под одеяла.
— Найдётся, — откликнулся Фейсал. — Я на всех сварил.
— Пахнет он просто замечательно…
Манфред живо сел, машинальным движением растрепал тёмную шевелюру и провёл ладонями по лицу, окончательно прогоняя сонливость и заодно обнаружив, что отросшая щетина покрылась мелкими капельками росы.
После поспешного завтрака они свернули лагерь, возвратились на трассу и продолжили путь к границе. Чем ближе к линии фронта, тем хуже становилось дорожное покрытие, но Камил, вновь занявший кресло пилота, не проявлял лишнего беспокойства и лихо объезжал выбоины и воронки от снарядов, придерживая руль одной рукой и умудряясь одновременно уплетать многоэтажный бутерброд. Манфред старался пореже смотреть в кабину «скорой», потому что у него сразу развивался приступ паники от такого стиля вождения.
— Фронт, — тихо объявил альтериец час спустя, останавливая машину.
Манфред и Фейсал почти наперегонки ринулись в кабину и одновременно склонились к лобовой амбразуре. Картина, представшая их глазам, по-настоящему удручала. Лес впереди расступался, и дорога вывела «неотложку» к краю просторного, мили три в поперечнике, поля, сплошь изрытого окопами, покрытого тёмно-серыми бляшками дотов и ощетинившегося тысячами орудий. Над полем стлался густой тяжёлый дым: горели многочисленные блиндажи и оба лагеря — альтерийский, что был сейчас ближе к путникам, и веймарский, расположившийся на другой стороне. Этот участок линии фронта был полностью разорён, в развалинах не отмечалось ни движения, ни живых.
— Выглядит скверно, — мрачно констатировал из башни Бьорн.
— Согласен, — сказал Манфред, медленно осматривая неприглядный ландшафт. — Камил, нет пути объезда?
— Нет, — альтериец мотнул головой. — Двести миль на север или юг. Лес густой. Много валежника. Только прямо.
Веймарец немного помолчал, размышляя над сложившейся ситуацией. Как и остальным, ему было страшно, и он совершенно не собирался очертя голову соваться в неприятности и подвергать опасности всю группу. Они не могли себе позволить лишний крюк в двести миль; особенно, не будучи уверенными в успехе предприятия. Фронт мог быть мёртв везде, не только здесь. И, скорее всего, так оно и было.
— Тогда вперёд, — Манфред принял решение за всех, и, как обычно, возражений не последовало. — Без лишней спешки. И по возможности — по открытым, просторным местам.
Камил против обыкновения молча кивнул в ответ и взялся за рычаг коробки передач. «Скорая» вздрогнула, трогаясь с места. Огромные колёса съехали с разбитого асфальта и едва различимо зашелестели гравием, передав кузову мелкую вибрацию. Машинально вцепившись в поручень над водительским креслом, Манфред, не отрываясь, наблюдал за приближающимися укреплениями. И когда до крайнего окопа оставалась сотня ярдов, его будто толкнуло в спину ощущение близкой опасности.
— А вы разве не обносите свои лагеря… — тихо начал веймарец, обращаясь к альтерийцу.
Закончить фразу ему помешал неожиданный, а оттого особенно громкий взрыв. Казалось, что-то мягко подхватило «скорую» под задние колёса и с удивительной лёгкостью подбросило на добрых два фута в воздух. Бронированный кузов принял на себя удар, прогнулся, но выдержал. Машина загудела сверху донизу, басовито и раскатисто. От гула на мгновение заложило уши; немного опомнившись, Манфред встряхнул головой и с немалым удивлением понял, что лежит почти под рулевым колесом. В ногах что-то шевельнулось, веймарец бросил туда взгляд и обнаружил чуть дальше скольтийца. Бьорн, по обыкновению не пристегнувшись в кресле стрелка, вылетел из башни.
— …растяжками, — договорил с опозданием Манфред.
Вместо привычного звука голоса в голове отдался какой-то шум, виски заломило от боли, и мужчина, едва начав приподниматься, вернулся обратно на пол. Судя по всему, его никто не услышал, спутников тоже оглушило. Камил — целый и невредимый, поскольку не пренебрёг ремнями безопасности, — недвижно сидел на месте, вцепившись в руль. Немного оправившийся от падения Бьорн, от души матерясь на родном языке, поднимался на ноги. Где-то сзади суетился Фейсал, слышался назойливый писк потревоженных приборов.
Когда звуки немного уточнились и обрели прежнюю чёткость, Манфред всё-таки собрал волю в кулак и сел. Альтериец, кажется, только теперь обнаружил у себя под ногами неведомо как закатившегося туда веймарца.
— Жив? — обеспокоенно спросил он, отстегивая ремни и подавая спутнику руку.
— Да, — с трудом отозвался Манфред. — Что это было?
— Растяжка. Поздно заметил.
Веймарец кивнул, быстро окинул взглядом машину, отыскивая остальных. Фейсал выключил звук у кардиомонитора, стабильно демонстрировавшего устойчивый сердечный ритм, и теперь бинтовал Бьорну разбитый лоб, а скольтиец ещё и неловко потирал ладонью бок. Даже для такого крепкого мужчины, как он, столь страшное падение никак не могло пройти без последствий.
— Отличное начало, — морщась от боли, выговорил северянин.
— Все целы? — слабо поинтересовался Манфред.
— Более менее, — Фейсал затянул кончики бинта. — Мы ехали пристёгнутыми, так что…
— Нельзя дальше ехать, — прервал его веймарец.
— Выходить? — растерянно повёл плечами Камил.
Манфред задумчиво осмотрел каждого из соратников, остановился на забинтованной голове северянина.
— Не все, — наконец, сказал он.
Его встретила внезапная тишина. Манфред полагал, что может разразиться настоящая буря возражений, но спутники без слов ожидали его решений. На мгновение веймарец разозлился на них за эту молчаливую покорность. Горячность веймарцев воистину стала легендарной, но Манфред умел её побороть и в этот раз справился.
— Камил, ты и Бьорн останетесь в машине, — сказал он. — И будьте наготове на своих местах. Мы с Фейсалом выйдем и разведаем путь.
— Мне остаться? – с недоумением переспросил скольтиец. — Но я мог бы…
— Ты себя со стороны видел?
Бьорн мгновение помолчал, затем, соглашаясь, кивнул. Саргонец тоже качнул головой — обречённо. Впрочем, он не стал жаловаться и возражать, когда вдвоём с веймарцем вылез из машины. Они взяли по винтовке, хотя Манфред был почти уверен, что оружие не понадобится. Альтерийский лагерь выглядел абсолютно безжизненным, но всё же стоило предпринять меры для обеспечения собственной безопасности. Уже немного отойдя от «неотложки», веймарец услышал, что Камил завёл двигатель и оставил машину в полной готовности. Бензина, впустую сгоравшего на холостом ходу, было, конечно, жаль, но лучше уж иметь возможность спешного отступления.
— Что мы ищем? – уточнил Фейсал, удобней перехватывая винтовку.
— Всё, что можно. Удобный проезд. Мины и растяжки. Лекарства, воду, еду и выживших. И ещё карты фронта.
Манфред не стал ничего отвечать, увлекшись изучением дороги. Под ботинками тихо поскрипывал гравий, и на его фоне легко можно было пропустить мину, а тем более подобную паутине нить растяжки.
Они шли неспешно и осмотрительно, буквально прощупывая взглядами дорогу, но даже предельная концентрация внимания не уберегла разведчиков от ошибки. Зато здорово помогла Манфреду; услышав, как из-под ног саргонца донёсся тихий щелчок, веймарец плашмя рухнул на дорогу и обеими руками прижал ботинок спутника к земле.
— Замри… — выдохнул он.
В приказе уже не было необходимости. Саргонец и сам понял, что допустил фатальную ошибку, которая им обоим может стоить жизни.
— Нажимная? — больше ради того, чтобы немного развеять страх, спросил Фейсал.
— Да, нажимная, — Манфред поспешно и бережно разгрёб камешки от поверхности мины. — Не нервничай. Я знаю эту конструкцию и смогу её заклинить, чтобы задержать взрыв. Возьмёшь мою винтовку. Как скажу, рви когти к тому грузовику. Секунд пять в нашем распоряжении будет.
Саргонец кивнул и осторожно склонился, чтобы забрать у веймарца оружие. Он понимал, что спутнику винтовка только помешает, когда наступит момент вскочить и бежать. Насколько это было возможно, Манфред осмотрел мину и, вытащив из поясной сумки маленькую отвёртку, вновь растянулся на земле. Со лба катились крупные капельки пота, от напряжения сводило мускулы, но инструмент в руках не дрогнул.
— Медленно поднимай ногу, — сказал он, сумев подсунуть отвёртку под высокий протектор ботинка.
— Поднять? — со страхом переспросил Фейсал.
— Да, но медленно, очень медленно. Не бойся, я её держу.
Судорожно вздохнув, саргонец плавно пришёл в движение и отодвинулся от клапана мины на полшага.
— Хорошо, хорошо… — бормотал Манфред, прижимая кнопку пальцами. — Теперь отходи — так же медленно, пять ярдов. Потом можешь бежать к грузовику.
Всё, что оставалось, — подсунуть кончик отвёртки под край нажимного механизма и надеяться, что эта нехитрая конструкция выдержит достаточно времени, чтобы они успели укрыться в безопасности.
Времени, по счастью, хватило. Манфред вслед за Фейсалом влетел за мощный кузов грузовика, когда инструмент всё-таки выпал из гнезда, а несколько секунд спустя мина взорвалась. Грохот разнёсся далеко по открытым пространствам, гулко отозвался в кабинах брошенной техники и стволах многочисленных орудий. Веймарец и саргонец, отдышавшись, переглянулись и расхохотались, не пытаясь сдержаться.
А шум, порождённый взрывом и на мгновение ослабевший, никак не затихал и, казалось, всё набирал силу. Манфред непонимающе мотнул головой, выглянул из-за грузовика.
— Что там? — спросил Фейсал, заметив, как исказилось лицо инженера.
Манфред немного помолчал, заново обретая дар речи, и с трудом выдавил из себя одно-единственное слово:
— Роботы…
Их было восемь штук. Один — огромная махина высотой с трёхэтажное здание, остальные семеро — вполне человеческих габаритов и очертаний. Все восставали из руин альтерийского лагеря словно потревоженные души павших, но Манфред знал: в отличие от бесплотных духов эти были смертельно опасны для любого живого существа. Судорожно сглотнув, веймарец вернулся в укрытие и огляделся, пытаясь сообразить, как им с саргонцем отступить обратно к «скорой», чтобы их не заметили.
— Мэнни… — вдруг ожила рация в кабине грузовика, за которым они прятались. — Мэнни, слышишь меня…?
Сквозь пронзительный шорох помех Манфред не без удивления узнал голос Бьорна. Он начал было подниматься, чтобы залезть в кабину и ответить, когда Фейсал дёрнул его за полу кителя.
— Заметят, — мрачно сказал саргонец, снимая с плеча ремни обеих винтовок. — Я их отвлеку, а ты пока выясни, что произошло.
— Будь осторожен, — Манфред принял у него оружие. — Ты ведь…
— Я уже немолод, — перебил его шаман, — но по-прежнему бегаю быстрей.
Когда он исчез за машиной, веймарец не стал проверять, бросились ли роботы следом, и проворно забрался в кузов грузовика.
— Ты починил рацию? — сорвав с рычага микрофон, спросил он у скольтийца.
— Нет, я в соседней машине. Пришлось перебежать…
— Что там у вас случилось?
— Мэнни… Ярон склеил ласты.
Манфред едва сдержался, чтобы не швырнуть рацию об пол. Весь их путь, тревожный и трудный, был напрасен. Всё, что их когда-то объединило и направило, было потеряно. Конечно, состояние медика давно колебалось на грани, но веймарец до последнего надеялся довезти его живым.
— Что делать будем? — снова подал голос Бьорн.
— Как ты себя чувствуешь? — вопросом на вопрос откликнулся инженер.
— Нормально, — прошелестел через помехи северянин. — Лучше, чем я ожидал.
Манфред немного собрался с мыслями. Нужно найти Фейсала, слаженно и по возможности незаметно вернуться к машине и уезжать как можно быстрей. Судя по звукам, роботы бестолково, без особой цели бродили туда-сюда по руинам. Но мечущихся на открытом пространстве людей точно заметят.
— Бьорн, ты мне нужен.
— Слушаю.
— Срочно возвращайся в «скорую» и будь на своём посту. Как только окажешься в орудийной башне, качни пушкой. Я буду знать, что ты готов. Мне нужно забрать Фейсала. Если увидишь, что роботы нас заметили, мочи их без промедления. Всё понял?
— Веймар — страна воинствующих атеистов, Бьорн, — усмехнулся Манфред.
— Тогда я попрошу об этом своих, — весело отозвался собеседник и отключил рацию.
Подождав пару минут, веймарец выпрыгнул из кабины и присел у высокого колеса, чтобы поудобней расположить на спине винтовки. Вскоре ему предстояло бежать, и бежать очень быстро; не хотелось, чтобы оружие помешало. Он постоянно посматривал на «скорую» и не пропустил момента, когда орудийная башня едва заметно двинулась влево-вправо. Бьорн готов. Осталось забрать саргонца.
Как оказалось, Фейсал даром времени не терял и на совесть играл принятую на себя роль приманки. Он быстро и неуловимо мелькал в поле зрения роботов, перемещаясь вдоль окопов под прикрытием брустверов и военной техники, то приближаясь к Манфреду, то удаляясь от него. При этом Фейсал постоянно находился практически на равном расстоянии от «скорой». Это была удачная тактика, поскольку роботы тоже метались из стороны в сторону, не зная, где удобнее настичь проворного саргонца. Всё же периодически механоиды проявляли редкое тугоумие.
Сейчас шаман находился относительно недалеко; их с Манфредом разделяло полторы сотни ярдов пространства с огромным количеством возможных укрытий. Однако веймарец не стал менять позицию и лишь помахал спутнику, чтобы привлечь внимание. Саргонец в ответ показал поднятый указательный палец и дважды хлопнул себя ладонью по правому колену.
«Выживший… — не сразу осознал Манфред. — Он нашёл здесь выжившего…»
Веймарец разразился целой серией жестовых сигналов, пытаясь объяснить шаману, что они собираются предпринять, и Фейсал, поняв сообщение, подтвердил свою готовность к действиям. Он на мгновение скрылся за ближайшим бруствером и вскоре вернулся на прежнее место, неся на руках человека. Манфред различил только лишь бежевый мундир и приметные алые полоски на погонах – это был веймарский медик. Девушка, судя по габаритам.
— Ладно, — вполголоса взбодрил себя инженер. — Помчали!
Естественно, роботы немедленно заметили его манёвр, но Манфред нарочно выбрал кривую траекторию, чтобы Фейсал, отягощённый своей ношей, мог двигаться по прямой. Бьорн, сидевший в орудийной башне, отреагировал без промедлений: тяжёлое орудие «неотложки» поймало в прицел робота, бежавшего первым, и короткой очередью лишило его левой ноги. Манфреду показалось, что пули летели прямо у него над головой, но впечатление было обманчивым. Пулемётные очереди рубили влажный, тяжёлый воздух с гулким жужжанием.
В кузове «скорой» звуки выстрелов почти оглушали, но Бьорн лупил из орудия почти без перерывов, потому что роботы, сколь бы бестолковы ни были, выбрались, наконец, на открытое место и начали стрелять по Фейсалу. Манфред, несмотря на заложенную петлю оказавшийся у машины раньше, высунулся из-за задней двери и, на миг прижавшись щекой к прикладу, тоже открыл огонь.
— Кого он там тащит, во имя Вархэна?! — выкроив мгновение между очередями, крикнул Бьорн.
— Живого, — отозвался веймарец.
Шаман бежал, насколько мог быстро. Вражеские пули выбивали пыль у него из-под ног, но Фейсала явно хранили родные боги, поскольку ни один выстрел не достиг цели. Саргонец примчался к машине, едва дыша, весь мокрый от пота и с дрожащими коленями. Манфред, продолжая стрелять, подставил ему плечо, чтобы помочь залезть в кузов.
— Марафонец, — от души сказал ему Бьорн и присовокупил к определению крепкое словцо.
— У меня тут девушка, неотёсанный северянин, — переведя дух, хохотнул Фейсал. — Мэнни, залезай!
Веймарец, пустив последнюю короткую очередь, запрыгнул в недра «скорой» и поспешно захлопнул двери. Винтовка упала на пол, когда он промчался мимо саргонца и его спасённой находки в кабину.
— Вывози нас отсюда, Камил! Вывози, родной!
Альтериец привычно дёрнул рычаг скорости, крутанул руль, утопил педаль акселератора и, обернувшись в салон, улыбнулся:
Э, батенька, вам надо к троллю. Матёрому, упитанному и не воспитанному в толерантном обществе. Я, например, так практически ничего и не усмотрел(вчера, при первом прочтении, были какие-то нарекания, но сегодня не смог ни вспомнить их, ни заново найти). Цикличность для меня показалась очхор ходом. Вновь раненый (вновь медик) - опять пытаться пробиться с ним (то есть с ней) на руках через линию фронта... „Яркий пример дружбы между народов.”
В общем, Хирург, мне понравилось.
Полынь, а вас бу пинать там, куда бросили ссылку. И на будущее: хотите, чтобы вас прочитали здесь - и ответили - будьте добры выложить здесь текст целиком (а не ссылку). Вряд ли это настолько сложно. Благодарю за внимание).
Полынь., мой совет - дайте хотя бы кусок текста. Заинтересованные могут и сходить по ссылке. А так, по пустой, без пояснений... вероятность менее половины.
Э, батенька, вам надо к троллю. Матёрому, упитанному и не воспитанному в толерантном обществе. Я, например, так практически ничего и не усмотрел(вчера, при первом прочтении, были какие-то нарекания, но сегодня не смог ни вспомнить их, ни заново найти). Цикличность для меня показалась очхор ходом. Вновь раненый (вновь медик) - опять пытаться пробиться с ним (то есть с ней) на руках через линию фронта... „Яркий пример дружбы между народов.”
В общем, Хирург, мне понравилось.
С уважением, Азазелло.
Где же их, матёрых троллей, найдёшь-то в наши времена?)
Большое спасибо Вам за прочтение и фидбек! Кажется, Вы - первый из читавших, что обратил внимание на цикличность в рассказе.) А это бжж, как говорится, неспроста. :)
Не за что. И нечего меня выкать, да ещё и с большой буквы)!
Хм. Сподоблюсь-ка и я, что ли, выложить парочку набросков... Вот первый.
Скрытый текст - Негерой:
1. Негерой.
Перебежка - на колено. Перебежка - на колено. Сознание не успевает определить опасность - а руки уже направляют оружие и бьют примерно в середину силуэта. Фигурка скрючилась, осела. Слилась с землёй. Тут же прилетает подача примерно с часу. Каску снимает с головы лёгкая, но такая тяжёлая пуля. Солдат грохнулся наземь. Пусть думают, что отработали. По-пластунски, младенцем прижимаясь к матери-земле, преодолел около пятнадцати метров. Вскочил, перебежал, готовый вступить в огневой контакт, залёг. Прикинул примерный остаток боекомплекта. По всему выходило, что вот этот рожок, пристёгнутый сейчас к "калашу" - последний. И с того около половины отстреляно.
„Вот ведь клятство, - вздохнул. - И почему всегда так?”
А бой, похоже, и не думал заканчиваться. Ещё в самом начале валки бандиты разделились на три группы. Одна была уже уничтожена, остаткам второй тоже ничего не светило... А вот в третьей бойцы были серьёзные: лупили, падлы, редко, да метко. Оттуда "здрасте" - здесь потери. Вон, младший сержант Юдов пал смертью храбрых. Накрыл гранату, осколки которой могли порешить пятерых ребят из его отделения. Молодец, капрал. Человек. Мир ему.
Перехватив ствол поудобнее, солдат взглянул вперёд... и оцепенел. Всего в трёх шагах от него, вбившись рылом в грунт, точала выпущенная из сорокадвухмиллиметрового миномёта мина. Снаряд напоминал макеты ракет Циолковского, как их помнил боец: сигарообразная форма, развитое хвостовое оперение...
Но в последнее время - солдат знал - миномёты сюда не работали. Ни свои, ни чужие. Видимо, сувенирчик остался неубранным ещё с предыдущих конфликтов. „А ну, как сдетонирует? От попадания, например?”- воин судорожно вдохнул. Приподнялся (почти как спринтеры на низком старте)... И со всей возможной силы бросил себя вправо от директрисы атаки. Подобно ошалевшему скакуну, он рванул в поисках ближайшего укрытия. В несколько длинных прыжков, умудряясь пригибаться как можно ниже, нашёл подходящую яму, в которую и закатился.
„Пронесло... Твою ногами в голову! Где свои?!”
„Тук-тук-тук!” - заработал очередями автоматический гранатомёт. Бандиты, ихним душам шомпол в уши... „Фарш-фарш-фарш!” - вспахали землю с камнями гранаты. Где-то в той стороне весело разорвалась ручная эфка. Короткий вскрик. "Пламя" затихло. Накрыли, значит.
Солдат отряхнулся. Ударился рукой обо что-то. Опустил взгляд на пояс. „Подсумок! Гранаты! Ах, я...” - с радостью добравшегося до колодца жаждущего расстегнул подсумок. Три гранаты. Забыл в горячке боя - бывает.
От своих оторвался, что совсем не "гуд" - зато, похоже, вышел на чужих. Вон, кто-то меняет огневую. Да их пятеро! Забросив АКМ за спину, солдат взял в руки две гранаты. Распрямил усики предохранительных колец. Рванул, пригибаясь, к отряду. Ближе... Ближе... Ещё чуть-чуть... Всё! Бросок! Бросок! Третью достать не дали: две очереди прострочили прикрытое лишь "тактиком" тело. „И хрен с ним!” - подумал боец, глядя, как осколки нарезают боевиков ломтями. Земля двинулась на него справа. Но за секунду до контакта мир исчез.
***
- Вот так и погиб мой предок в седьмом колене - обычный солдат Негерой...
Командир пятнадцатой отдельной орбитально-штурмовой группы миротворческих сил ООН первый лейтенант Негерой закончила проверку снаряжения. Взглянула на взводников - молодцы, недаром столько их гоняла.
- Командирам подразделений - занять свои места! - прозвучал голос диспетчера. - Пять минут до начала штурма!
- С богом, ребятки! - выдохнула первый лейтенант.
- Ни пуха!
- К чёрту! - раздались голоса.
Рассказ-фанфик по игре Divinity Original Sin для мелкого конкурса рассказов по вселенной Дивинити на одном геймерском сайте
Скрытый текст - мелочи, комментарии:
Выиграл в конкурсе ключ на стим-версию игры Alien: Isolation =)
Текст ещё слегка редактируется, особенно предстоит напрячься для улучшения центрального стиха. Просто лениво слоги считать, ударения расставлять и под единый ритм подгонять.
Но критику принимаю, особенно ущербные места готов редактировать.
Вообще я довольно сумбурно расписывал многие вещи, больше for fun, часто в совсем нетипичном для меня стиле, как мне кажется.
Попытался сохранить дух игры и её лёгкую безбашенность на фоне пафосных героических сюжетов и декораций (Понтии Пиратусы и т.д.).
Писал исключительно для мелкого конкурса, целью был приз - его и взял :)
Тем, кто не играл в Divinity Original Sin, во-первых, стоит поиграть, во-вторых, тут довольно много вещей, которые были в игре, но где-то как-то выставляются у меня по-новому:
- из неожиданно говорящих объектов в игре были животные, колодцы, сундук, лужи... у меня в рассказе несколько больше)
- в игре стихии взаимодействуют со стихиями, т.е. вода тушит воду, холод морозит воду, вода проводит электричество, ядовитое облако можно поджечь и т.д.
- заражение гнилью - в игре вроде не убивает, отнимая постепенно здоровье, только оставляет 1 HP, обычными способами не излечить. У меня всё же небольшое авторское допущение, что гниль всё-таки приводит к фатальному эффекту. Это более логично, учитывая симптомы. В игре, наверное, просто пытались облегчить жизнь игроку.
- споры-переговоры часто в игре решаются с помощью системы "камень-ножницы-бумага", и там от красноречия игрока зависит то, как часто он может проигрывать в состязании и сколько ему надо побед до полной победы. подобную систему отобразил в рассказе.
- снегоступы играют немалую роль в зимних зонах, т.к. без них большинство персонажей игры поскальзывается на льду, и долго лежат (2 хода)
p.s. в конкурс к концу срока чуток не успел дописать последние сцены задуманного сюжета, пришлось остановиться на таких финальных словах:
Цитата:
- Так теперь уже можно собирать их?
- Даже не думай!
- Чёрта с два!
Таким образом, как мне кажется, конкурсная версия текста получилась с более логичной и яркой концовкой, и может даже показаться, что оставшиеся сцены не нужны вообще такому сюжету, но тогда просто и порталы вначале ненужны, а немалая доля приколов приходится на них, да и "гниль" должна была в итоге выстрелить.
Так что после "черта с два" остальной текст уже дописывал после конкурса. То, что не успел. Концовка получилась слегка смазанной, как мне кажется, ну да ладно.
Из-за того, что текст не влазит в пост, я разделил на две части как раз там, где заканчивается конкурсная версия и начинается режиссёрская.
Вдруг кого улыбнут моменты, и то хорошо :)
Скрытый текст - Проклятое золото - фанфик по Divinity Original Sin - 1 часть:
Они брели по широкой лесной тропе, где-то нещадно исполосованной колёсами телег, а где-то утрамбованной копытами и лапами грузных животных. Солнечные лучи пробивались через спутанные ветви деревьев, серебрили росу на траве и листьях, играли блеском на металле доспехов и оружия.
Их было двое. Хорошо экипированный рыцарь со щитом, мечом, арбалетом и стрелами за спиной. И рыжеволосая волшебница – в мантии, с посохом, набалдашник которого то и дело вспыхивал разрядами электричества. Девушка держала в руках потрёпанный дневник, на ходу читая его. Рыцарь шёл рядом, поскрипывая бронёй и поглядывая по сторонам.
- Легенда о проклятом золоте… - донёсся бас из-под забрала в виде бородатого лица. – Звучит, как детская сказка, тебе так не кажется?
- Как байка из таверны, - согласилась волшебница, переворачивая страницу. – Но этот человек излагает мысли в дневнике вполне разумно. Стал бы он расходовать пергамент на глупую выдумку? Особенно заблудившись в Призрачном Лесу, когда уже отчаялся спастись. Думаю, мы ведь ничего не потеряем, если уделим время на проверку его информации.
- Кроме времени! – проворчал рыцарь. - Впрочем, это того стоит. Посмеяться тебе в лицо, когда выяснится, что никакого проклятого замка не существует, как и его проклятого золота в его проклятой сокровищнице.
- Не очень разумно с твоей стороны подкалывать того, кто тебя постоянно лечит. С этим заражением гнилью ты долго без меня не протянешь.
- Да ты и мили не пройдёшь без меня. Куда тебе без моего меча?
- Могу нанять кого-нибудь поспокойнее и поадекватнее.
- Нанять? Не ты ли спустила недавно все свои сбережения на новый посох и сапожки?
- «Обращаться к первому порталу следует Аве Порталус», - зачитала волшебница. – «Он довольно вспыльчивый и прямолинейный, так что нужно запастись терпением и проявить уступчивость». Точь-в-точь как ты.
- Говорящий портал, значит. Говорящие колодцы, говорящие животные. Что дальше? Говорящие трусы?
- Тут сказано, что в проклятом замке – все вещи одушевлены, как и этот портал. Так что нельзя исключать и вариант с трусами.
Рыцарь остановился, снимая шлем. Расправились чёрные кудри до плеч, показалось худощавое лицо с острыми чертами и длинным тонким шрамом на щеке. Это тоже была девушка. Её кожу покрывало синеватое свечение – признак одной из самых неприятных болезней.
- Сайва, - басисто сказала брюнетка. – Время пришло.
- Что-что, прости? – поинтересовалась рыжая, не отрывая взгляд от дневника.
- Сайва, не придуривайся. Мы заговорились, а чёртова гниль уже все жизненные соки из меня высосала. Времени нет на препирания.
- Ты там что-то говорила про смех мне в лицо, да? – улыбнулась Сайва, перелистывая страницу. – И про то, что мили без твоей помощи не пройду.
Воительница закатила глаза.
- Хватит, Сайва. Мне нужна помощь. Или ты хочешь потом потратить на меня свиток воскрешения? У нас, кажется, всего один остался.
- Ты знаешь, Блэки, мне будет тебя не хватать. – Сайва прищурилась, глядя в дневник. – Опять не могу разобрать… Отвратительный почерк. Как будто у автора в некоторых моментах начинался приступ какого-то безумия!
- Сайва! – крикнула Блэки.
- Ладно-ладно! – Сайва с улыбкой убрала дневник, достала посох и произнесла заклинание малого лечения Воды.
Портал поджидал их в чаще леса. Окружённый массивными валунами, поросшими мхом, и высокими деревьями с широкими стволами, он был надёжно скрыт от глаз случайных путников. Но в дневнике нашлись подсказки, как подобраться к нему.
- Аве Порталус! – возвышенно проговорила Сайва, чуть поклонившись. – Мы приветствуем тебя и просим позволения пройти к Проклятому Замку.
С виду это был обыкновенный портал, как тысячи других порталов по всему миру. Только не активированный.
- Приветствую вас, двуногие! – заговорил портал, отчего брови Блэки поползли вверх, а нижняя челюсть вниз. – Я пропущу вас туда, но должен вас предупредить – такие как вы оттуда обычно не возвращаются. Готовы ли вы к этому смертельно опасному путешествию?
- А какие опасности скрываются на той стороне?
- Откуда мне знать, я ведь, словно камень, привязан к одному месту, мне не дано путешествовать. А что на той стороне – я не вижу. Лишь смутно ощущаю, что там довольно прохладно. Дама моего сердца там замерзает, а я здесь ничего поделать с этим не могу.
- Дама… э-э… твоего сердца?
- О да. Она прекрасна, я это чувствую. Хоть и связь между нами так слаба, что я не могу поделиться с ней своими непростыми чувствами. Могу лишь отправлять к ней всякие примитивные вещи. Двуногих, например.
- Послушай-ка сюда… - начала Блэки, но Сайва остановила её, шлёпнув ладонью по бронированному нагруднику. Воительница нахмурилась, но спорить не стала. Всё-таки из них двоих не она отличалась красноречием и умением вести переговоры. Да и не уверена была, что знает, как сражаться с ожившим порталом.
- Аве Порталус, - продолжила Сайва. – Расскажи нам о тех, кто возвращался оттуда.
- Давным-давно, пожалуй, ещё до вашего рождения, мной пользовались очень часто. Торговцы, солдаты, искатели приключений – все ходили туда-сюда. На той стороне был процветающий городок. Теперь там, насколько я понимаю, всё изменилось, замок пришёл в упадок. Торговля прекратилась. Что-то произошло с тамошними жителями. Возможно, их выкосила какая-та болезнь. Беженцев практически не было, а те, что были, несли вести о каком-то проклятье, наложенном на замок. Так и прозвали его - Проклятым Замком. Было и другое название, но что-то я его запамятовал. После этого происшествия случилась на этой стороне война, потом ещё одна. Власть в этих землях не раз менялась, одни двуногие умирали, другие рождались. И про меня вскоре забыли, как и про замок на той стороне. Я и не в обиде. Теперь вокруг стало тихо и спокойно, никто меня не тревожит вот уже сотню лет, хотя я мог сбиться со счёта. Ну, кроме вас, одного недавнего безумца и семейки дятлов, будь проклята вся их родословная. Каждодневный стук по утрам сводит меня с ума!
- О каком безумце ты упоминал? Расскажи о нём.
- Какой-то двуногий. Мы с ним сначала немало говорили, любопытный очень был. Расспрашивал о замке, жителях, но больше всего его интересовало золото. О нём и другие интересовались, за много десятилетий до безумца. Но те вообще не возвращались назад. Пропадали без вести. А этот всё-таки вернулся спустя сутки, вёл себя странно. Сбивчиво бормотал, разговаривал сам с собой, всё твердил о проклятье и проклятом золоте. Он вскоре убежал, больше я его не встречал. Даже не рассказал мне о том, как там поживает моя любовь.
- А золото он с собой не прихватил? В сумке какой-нибудь?
- Куда там! Убегал налегке. Он там, похоже, даже свою собственную сумку потерял. И топор свой. Весь израненный был, кровью истекал. Вы, двуногие, такие хрупкие.
Сайва и Блэки переглянулись. Сайва подумала о том, что потеря вещей и раны на авторе дневника после посещения Проклятого Замка – не очень хороший знак, но воительница вдруг округлила глаза и выпалила:
- Наверное, этот тот умерший в Призрачном Лесу! Автор этого поганого дневника!
- Ты такая догадливая, Блэки, - сощурилась Сайва. – И почему это из нас двоих магией владею я? У тебя же потрясающий интеллект.
- Ты так думаешь? Хм. Всегда не любила всё женское. И магия – это, по-моему, очень женское занятие. Все эти феи, ведьмы, неудобные мантии…. Думаешь, мне стоит больше уделять внимания заклинаниям?
- Однозначно стоит, Блэки. Из тебя получится отменный маг.
- Даже я слышу сарказм в её словах, - пробормотал портал. Затем он вспылил: - Так вы переходите на другую сторону или дальше будете болтать попусту?
- Там, судя по всему, действительно опасно, а в дневнике не разобрать, что именно нас там ждёт, - сказала Сайва, приготовив посох.
- Ну, опасностями нас уже не удивишь, - буркнула Блэки, доставая меч из ножен и опуская забрало шлема. – Давай, Порталиус, открывай проход. Мы готовы к любым неприятностям.
- Бесстрашие смертных – всегда находил это несколько ироничным. Хорошо. Я вас пропущу, только сделайте мне маленькое одолжение. Соберите букет цветов, растущих здесь, на поляне вокруг. Я хочу, чтобы вы передали его от меня моей любимой на той стороне.
Меч и посох пришлось убрать. Девушки принялись собирать цветы. Блэки делала это с нескрываемым отвращением:
- Вообще-то это вредит моему боевому духу. Знаешь, как важен в бою боевой дух?
- Представь, что делаешь это для своей любимой принцессы, о, прекрасный рыцарь, - промолвила Сайва с усмешкой.
Блэки собиралась посмотреть на неё грозно, но для этого пришлось бы поднять забрало, тогда это вышло бы комично. Потому она вздохнула и продолжила собирать цветы.
- Мы убивали орков и демонов, освобождали пленных, боролись с ожившими мертвецами. А на подобные дополнительные задания я не подписывалась. Собирательство какое-то! Не для меня это.
Вскоре они собрали пышный букет, подошли к порталу.
- Думаю, получилось замечательно. Я была бы такому букету рада! – сказала Сайва.
- Чудный букет, - согласился Порталус. – Что ж, надеюсь, вы не подведёте. И выполните мою просьбу до того как… ну, не знаю… исчезнете без вести. Надеюсь, ей понравится. У неё вряд ли есть цветы в её краях.
- Мы не подведём. Только ещё один вопрос – как ты научился говорить?
- Наверняка причину не знаю. Наверное, это случилось тогда, когда что-то произошло в том мире, отчего люди перестали мною пользоваться. Говорили, что там, в замке, помимо проклятого золота полно говорящих вещей теперь. Возможно, причина кроется в этом. Удачи вам на той стороне и не забудьте про букет!
Портал активировался, и путницы прошли в разверзнувшийся проход. С букетом и оружием наготове.
- А! Так его возлюбленная – это портал на другой стороне! – удивлённо воскликнула Блэки.
Сайва посмотрела на напарницу долгим взглядом, затем покачала головой, ничего не сказав.
Небо было затянуто серыми тучами. Шёл сильный снегопад.
Вокруг раскинулись скалистые горы. В отдалении виднелись очертания величественного замка, к которому вела каменистая тропа, петляющая меж скал и обрывов.
Было действительно холодно, Сайва обхватила себя руками, чувствуя дрожь во всём теле. Лёгкая шелковистая мантия совсем не защищала от мороза.
- Приветствую вас, путницы! – донёсся женский голос со стороны портала, возле которого они стояли. – Как там поживает мой дорогой Порталус? Вы ведь говорили с ним?
- О да, он только и думает о тебе. Только о тебе и говорит! – стуча зубами, произнесла Сайва. – Вот букет цветов от него! Думаю, он хочет, чтобы это порадовало тебя красками его мира! И так он выражает чувства, которые питает к тебе!
Она положила цветы на ступеньку портала.
- Прекрасный букет! Право же, он перестарался. Мне достаточно той крупицы тепла с его стороны, что я ощущаю через связывающий нас канал! В любом случае, спасибо вам! И передайте ему моё спасибо!
- С радостью. Но нам нужно в тот замок. Если вернёмся… Когда вернёмся оттуда, тогда и передадим ему то, как ты польщена его вниманием.
- Оттуда мало кто возвращается.
- А какие опасности там таятся?
- Этого я не знаю. Выжившие говорили о проклятом золоте, и если возвращались, то возвращались без него и очень покалеченные. Не понимаю, почему людей тянет в это опасное место. С вашими короткими жизнями, разве не лучше провести жизнь в безопасности, получая удовольствие и радости от множества других вещей?
- Эти вещи покупаются за золото! – бросила Блэки. – Довольно разговоров, нужно двигаться. А то превратимся в проклятые ледяные статуи. Давай, Сайва, пошевеливайся. Чего ты там возишься?
- Переодеваю обувь. Что, я зря купила эти сапожки?
- Боги, вы только поглядите на неё.
- Сама ещё пожалеешь, что не надела снегоступы.
Замок встретил их тишиной и безжизненностью. Завывал только ветер среди могучих стен из тёмного камня. Потолки уходили высоко вверх, теряясь в темноте. Полураскрытые двери примёрзли к полу, практически превратившись в камень. Некоторые были снесены с петель, разбиты в щепки.
Сайва и Блэки медленно шли, напряжённо осматриваясь. Они пересекали огромные помещения – заброшенные рыночные площади, залы с длинными столами, покрытыми замороженной посудой и яствами. Колоннадные залы. Залы со статуями забытых исторических личностей.
- Как думаешь, кто из них умрёт первым? – тихо спросила одна статуя у другой, когда девушки отошли достаточно далеко.
- Думаю, рыцарь примет удар на себя первым. Ведьма ещё может успеть после этого убежать…. Если догадается, что у неё нет шансов победить.
- Да, скорее всего, так и получится. Но эти люди такие же алчные, как и остальные. Они не смогут бросить золото… Потому и погибнут.
Девушки заглядывали в бараки и жилые помещения. Никого не встречали. Кроме скелетов и заледенелых трупов, то и дело попадавшихся на пути. Люди погибали в бою – об этом свидетельствовали их рваные доспехи и поломанное оружие, валявшееся подле тел.
- Да кто же это всё устроил? – нервничала Блэки, потрясая мечом. – Покажитесь уже! Ожидание непонятно чего просто убивает меня!
- Веди себя тише, Блэки, - прошептала Сайва. – Кто знает, может, зло дремлет, и нам повезёт добраться до золота тихо и незаметно. Хотя я уже и не знаю, стоит ли оно этого риска. Посмотри, тот поверженный воин явно не из слабых был. Что за противник сумел сразить его?
Девушки тихо ступали дальше, проходили галерею. Портреты, висящие на стенах, провожали девушек взглядами, нарисованные губы растягивались в улыбки.
Заглянув в библиотеку, Сайва, торжествуя, поспешила к книжным полкам. Вытащив одну из книг, она её чуть не выронила, услышав тонкий писк:
- Только не меня! Почему именно меня?! Не-е-ет! Пожалуйста, только не меня!
- Простите… - пробормотала Сайва. – Я не собиралась ничего плохого вам сделать. Я всегда бережно обращаюсь с книгами.
- Нет! Враньё! Поставь меня на полку! Ты всё испортишь!
- Я… я только взгляну, что у вас…
Она попыталась открыть книгу, на секунду это получилось, но книга с силой захлопнулась.
- Нет! Нет! И нет! Перестань! Не смей этого делать!
- Да что такого, если я только посмотрю? Что у вас там ценного?
- Ничего! Проходи мимо!
- Я только одним глазком…
Она попыталась снова открыть книгу, а та заверещала и задёргалась в руках, как рыбёшка, замахала крепкой обложкой, отбиваясь от пальцев. Сайва выронила книгу, та затихла на полу.
- О, боги! – вздохнула Сайва. Оглядела полки. Теперь она заметила, что некоторые книги дрожат, другие пытаются задвинуться подальше, прячутся друг за друга. – Будь я циничной, как Блэки, принципиально прочитала бы вас всех! Даже если вы неинтересные и глупые! Но вы таковые, наверное, и есть!
Она развернулась и вышла из библиотеки, закипая от злобы, что с ней случалось довольно редко.
Блэки тем временем осматривала кузницу. Сразу было видно, что здесь работал великий мастер. На стенах и полках – высококачественное дорогостоящее оружие и элементы доспехов.
Девушку заинтересовал один из мечей с очень красивой и удобной с виду рукояткой. Она наполовину достала его из ножен, а тот внезапно воскликнул:
- О, да!
Блэки простояла целую минуту, не шевелясь. Ничего больше не происходило. Она медленно вложила меч обратно в ножны.
- О, да! – донесся приглушённый крик из ножен.
Блэки простояла ещё минуту, не шевелясь.
«Я схожу с ума?» - билась о стенки черепа единственная мысль.
Мотнула головой, пытаясь сосредоточиться.
Опять потянула за рукоятку.
- Это так приятно! – крикнул меч.
Она с воплем бросила его вместе с ножнами на пол.
- Ау! Больно! Зачем так грубо? – спросил меч. – Эй, красавец, возьми меня с собой! Я пригожусь! Тебе точно пригожусь! Обещаю!
Блэки быстро покинула кузницу, спотыкаясь. Её щёки под забралом полыхали.
Говорящие предметы ещё не раз встречались у них на пути. Пугающие предостережениями каменные горгульи, ворчливые скамьи со старческим маразмом, хихикающие по непонятным причинам зеркала, факелы самого разного характера. Полезную информацию из них вытянуть было очень непросто. Сайва предположила, что их разум зависит от их размера. Потому что наиболее адекватным и словоохотливым собеседником на их пути оказался большой фонтан-рифмоплёт. Не считая, конечно, двух порталов до этого.
Искусственный каменный фонтан, конечно, не работал, вода в нём заледенела. Но говорил он бодро и звонко.
Путники! Людишки! Что за дела?
Что за беда привела вас сюда?
Меня зовут Йоу, я здешний певец!
Фонтанирую рифмой… Вас ждёт конец!
Здесь гиблое место, вы не знали?
А о проклятье вам не сказали?
Лучше бы поскорее убираться вам
Подальше, побыстрее и прочь по горам!
Сайва и Блэки переглянулись. Блэки почесала указательным пальцем шлем в районе виска. Сайва заговорила с фонтаном:
- Нам бы хотелось понять, что за зло обитает в этих стенах? Почему столько людей погибло в этих залах? Что вообще тут происходит?
Фонтан снова затараторил:
Когда-то здесь было очень людно,
Похвастать богатствами не трудно.
Король хороший, народ его любил,
Хотя в итоге он многих загубил!
Всё началось с королевы-бедняжки
Сгибла при родах, вот такие грустняшки!
Вместе с ребёнком та встретила смерть.
Сколько слёз вылито было - не счесть!
Король обезумел, счёл се колдовством!
Тёмные мысли возобладали в нём!
Природная смерть дитя и жены
Не устроила короля без чьей-то вины!
Стал убийцу - колдуна или ведьму - искать!
Людей по тюрьмам сажать, пытать, убивать!
Нагрянули демоны, сочли души за дары,
За жертвоприношенья благодарны они!
Готовы исполнить желание короля...
Как бы вы поступили, будь вы у руля?
Хотел он, конечно, ребёнка и жену,
Но какую они тут застанут резню?
Стыд и срам же такому королю!
Позор такому царю и отцу!
Напился король и ляпнул бред:
«Да будет проклят весь белый свет!
Будь проклят замок! И весь этот мир!
Все люди, все вещи, весь это пир!
И всё своё золото я проклинаю!»
А демоны в итоге всё исполняют.
- Значит, король проклял собственные владения в качестве желания, а уж демонам было фантазии не занимать в проклятье чего-либо, - заключила Сайва, хмурясь. – Но мы так и не поняли, что же убивает людей теперь? Где враг, с которым нам предстоит столкнуться?
Фонтан снова заговорил, но его голос упал до едва слышного шёпота:
«И всё своё золото я проклинаю!»
А демоны в итоге всё исполняют.
«И всё своё золото я проклинаю!»
А демоны в итоге всё исполняют.
«И всё своё золото я проклинаю!»
А демоны в итоге всё исполняют.
Блэки снова покрутила пальцем у виска.
- Заговаривается друг наш. Да нет тут никакого зла. И золота, наверное, никакого нет. Какой-то сумасшедший дом.
- Пойдём тогда.
Фонтан продолжал бормотать, постепенно повышая голос:
«И всё своё золото я проклинаю!»
А демоны в итоге всё исполняют.
«И всё своё золото я проклинаю!»
А демоны в итоге всё исполняют.
А затем закричал так сильно в спины бегущим девушкам, что задрожали стены:
И ВСЁ СВОЁ ЗОЛОТО Я ПРОКЛИНАЮ!
И гнусаво расхохотался. А потом закашлялся, будто подавился слюной.
Насколько внушительны не были предыдущие гигантские залы, им было не сравниться с величественностью тронного зала.
Девушки чувствовали себя крошками на длани какого-нибудь невообразимого бога.
Массивные колонны в несметном количестве разбегались во все стороны, с высочайшего потолка лился рассеянный естественный свет. А в центре всего этого на большом открытом пространстве находился королевский трон, с такой высокой спинкой, что не найти было во всём мире великана, который мог бы достать до её верха. Большую часть спинки занимал выцветший затвердевший гобелен с эмблемой в виде короны.
- Ещё один собеседник намечается, - пробормотала Блэки.
Они подошли к трону. С виду обыкновенное каменное кресло, если не считать неуместно высокой спинки с гобеленом.
Никто их не приветствовал.
- Здравствуйте, господин Трон, - сказала Сайва.
Нет ответа. Сайва повернулась к Блэки.
- Если это тронный зал, значит, сокровищница должна быть где-то в той стороне, за троном.
- Да, - сказал трон неопределённым голосом.
- Оу, вы всё-таки говорите?
- Да.
- Расскажите, какая опасность нас поджидает на пути к золоту?
Опять молчание.
- Может, он знает только слово «Да»? – предположила Блэки.
- Нет, - подал голос трон.
- Интересно… - задумчиво пробормотала Сайва.
- Нет.
- Ты отвечаешь только на вопросы, подразумевающие ответы «да» или «нет»? – спросила она у трона.
- Да.
- Забавно! – усмехнулась Блэки.
- Нет.
- А мне кажется, это забавно! – повысила голос Блэки, разозлившись.
Трон промолчал. Сайва посмотрела на напарницу и покачала головой. Затем, подумав, задала вопрос:
- Нас подстерегает опасный враг в этом замке?
- Да.
- Мы с ним справимся?
Трон не ответил. Сайва с улыбкой вздохнула. Ведь молчание означало, что трон не знает ответа, значит, какие-то шансы у них есть. Значит, зло это уязвимо и вообще, возможно, ничего сильно опасного из себя не представляет. А, значит, они с Блэки справятся…
- Нет, - всё-таки ответил трон.
Сайва перестала улыбаться.
- Ха, откуда тебе это знать, трон? – вспылила Блэки, стукнув по нему носком сапога. – На тебе задницей сидят!
- Да, - бесстрастно ответил трон.
- Вот! А значит, ты не можешь знать наверняка, справимся мы или нет с каким-то там врагом!
В этот раз трон промолчал.
- Этот враг - человек? – спросила Сайва.
- Нет.
- Другая раса?
- Нет.
- Зверь?
- Нет.
- Демон?
- Нет.
Сайва перебрала ещё несколько монстров и тварей. Трон говорил на всё «нет».
- А, точно, дракон!
- Нет.
- Насекомое?
- Нет.
- Сайва? – спросила Блэки у трона.
- Нет.
- Я же спрашивала уже про человека, дубина! – сказала Сайва, потом снова спросила у трона: - Приведение?
- Нет.
- Болезнь?
- Нет.
- Мина?
- Нет.
- Одушевлённый предмет?
- Да.
- Просто какой-то оживший предмет в этом замке, как ты?
- Да.
- Это ты что ли враг наш?
- Нет.
- Что же такого опасного может быть здесь? Какая-нибудь ожившая статуя?
- Нет.
- Ожившее оружие?
- Нет.
- Ты этого врага видел?
- Да.
- Этого врага можно убить?
Трон не ответил.
- Так можно или нельзя? – вспылила Блэки, зашагав из стороны в сторону, топчась практически на месте. – Я сойду с ума в этом замке. Да что этот трон знает! Он такой же безумец, как и все эти предметы!
- Нет, - подал голос трон.
- Не надо слушать его, мы тут сами безумцами станем! Сайва, пойдём уже! Наплюй на него! Неудивительно, что тот автор дневника из ума здесь выжил! Пошли в сокровищницу, убедимся, что там ничего нет и дело с концом!
- В сокровищнице есть золото? – спросила у трона Сайва.
- Да.
- Его охраняют? – Сайва в волнении подалась вперёд.
- Нет.
- Вот и отлично! – воскликнула Блэки, хватая за руку Сайву и таща её к следующим воротам. – Берём золото и дуем отсюда! Как там пелось? «Подальше, побыстрее и прочь по горам!»?
- Да, - ответил трон.
Сайва широко открытыми глазами не сводила взволнованного взгляда с трона, пока Блэки тянула её к сокровищнице. Ей казалось, что она уже почти догадалась, в чём загвоздка. Но подходящий вопрос всё никак не подбирался в уме. Неодушевлённое, в замке, угрожающее им, но не охраняющее золото…
- А мы сумеем избежать встречи с ним, взяв золото и отступая, если золото, по твоим словам, никто не охраняет? – крикнула она издалека, хотя чувствовала, что это не тот вопрос, который нужно было задать.
- Нет, - последовал незамедлительный ответ трона.
Вскоре его уже не было видно. Сайва и Блэки входили в сокровищницу короля.
Да, золота там было много. Они стояли на ступеньках, ведущих вниз и утопающих в целом озерце сверкающих монет. Нетронутые сокровища Проклятого Замка. Так называемое проклятое золото.
Блэки подняла забрало и начала спускаться, ошарашено раскрыв рот. Сайва вцепилась в её массивный наплечник, останавливая её.
- Подожди. Не надо. У меня очень плохое предчувствие.
- Да тебе голову совсем задурили, девочка! – Блэки отдёрнула руку волшебницы. – Всем голову задурили! Нет здесь никаких врагов! А все верят, что есть, и боятся к золоту прикасаться из-за суеверий! «Проклятое золото», мамочки! В этом весь секрет этого замка и сокровищницы! Пугать глупцов страхами, чтобы те не решились прикоснуться к богатствам! Ведь ожидание нападения чаще всего куда страшнее реальных противников! Вспомни, скольких мы уже врагов отправили грызть рельеф? Создатели этой загадки предусмотрели это и сделали так, что мы сами себе ужасы напридумывали! Человеческая природа и вера в сказки – вот наш главный враг! Я выше этого, и ты должна мне довериться! Мы уйдём отсюда богачами просто потому, что поступили так, как подсказывает логика, а не чувства! У тебя же мощный интеллект, Сайва, почему ты не используешь его?
Блэки спустилась ниже, ступив в рассыпчатые золотые холмы. Сайва в страхе наблюдала за этим, крепко сжимая посох.
Блэки сделала два шага, остановилась, огляделась. Хмыкнула.
Она начала убирать меч в ножны.
Затем золотой покров ушёл у неё из-под ног. С зычным удивлённым «ыыыы!» воительница повалилась на спину. Её забрасывало монетами.
Сайва, не моргая, уставилась на двигающиеся волны золота. Спина её похолодела, а во рту пересохло. Девушка с замиранием сердца ждала, когда же из-под золота покажется диковинная тварь, о которой они не догадались спросить у королевского трона.
А твари, охраняющей золото, и не было. Проклятое ожившее золото само по себе являлось чудовищем.
Золотые монеты с шуршанием и звоном стягивались к центру сокровищницы, образуя вытянутую гору. Вскоре начал формироваться силуэт человекоподобного гиганта.
- Сайва! – взволнованно покрикивала Блэки, ничего не соображая, крутясь в подвижном золоте, словно угодила в лавину.
- О, боги… - прошептала Сайва, пятясь назад и поглядывая то на Блэки, то на золотого голема. – О, боги…
- Сайва!
- Блэки, уходи оттуда! Скорее!
Девушка в рыцарском доспехе плевалась золотом. Она уже оказалась на пустом каменном полу. Вспотевшая и уставшая, она с трудом поднималась. Сбившиеся волосы заслоняли ей лицо внутри шлема. Она пыталась их расправить непослушными пальцами в толстых кольчужных перчатках.
- Дерьмо орков! Сайва, объясни, где моё золото? – свирепо воскликнула она, оглядывая опустевший пол. Она посмотрела на Сайву, проследила за её завороженным взглядом, развернувшись, и воззрилась на гиганта, сотканного исключительно из золота.
Его рост превышал сотню локтей, не иначе.
Бронированная чешуя ослепительно сверкала.
Золотая корона заползла на голову.
Блэки пробормотала:
- Всё, не надо… Нашла.
Золотой гигант заговорил, и голос его загремел на весь замок.
- Имя мне Златей. Можете называть меня Ваше Златейшество. И мои златеяния запомнятся этому проклятому миру надолго, я вас уверяю. А теперь… приступим!
Он начал поднимать одну громадную ногу, собираясь шагнуть.
Блэки только одно и успела сделать – закрыть забралом лицо.
Титанический вес обрушился на неё, в один миг раздавив вместе с бронёй, как букашку. Кровь девушки росчерками окрасила пол во все стороны от могучей поступи.
Сайва вскричала от ужаса и метнула приготовленное заклинание молнии.
Молния не ранила, никак не повлияла на Златея.
Сайва нервно усмехнулась, затем бросилась прочь из сокровищницы.
На бегу она обернулась и увидела, как гигант теряет форму, превращаясь снова в текучую реку золота, чтобы протиснуться вслед за девушкой в коридор. При этом волна приняла форму огромной руки. Златей тянулся монструозными пальцами вслед за волшебницей.
И двигалась золотая масса очень быстро.
- Проклятое золото! – причитающее кричала Сайва, сбрасывая сумку с вещами, чтобы ускориться.
- Да, - сказал трон, мимо которого она пробегала.
Она бежала через другие залы, петляла по разным коридорам, потому что золотой поток её быстро нагонял на прямой дистанции.
Одни факелы подбадривали её, другие желали ей смерти и подбадривали Златея. Зеркала хихикали, как и прежде, а горгульи говорили, что они ведь её предупреждали.
Все её предупреждали.
Пробегая мимо какого-то незамеченного ранее рычага, Сайва дёрнула его, не останавливаясь. Впереди перед ней высокий дверной проём начал закрываться стремительно падающей сверху решёткой. Взвизгнув, Сайва поднырнула под решётку в последний момент, прокатилась по полу, вскочила и продолжила бег. Она не сомневалась, что чудище легко выломает такое препятствие своим невероятным весом. Получилось ещё удивительнее – масса золота, не снижая скорости, проскочила решётку насквозь, не ломая прутья. Всё-таки Златей мог разбираться и собираться в нужный ему момент. Сложно даже представить, в каком состоянии он был неуязвимее.
Она выскочила на открытый двор замка, уставшая, запыхавшаяся. Сразу же наколдовала дождь, надеясь, что влага сделает врага более уязвимым для молнии. Хотя уже сомневалась, что сумеет хотя бы поранить его, не говоря уже о победе над таким мощным противником.
«Это конец, - подумала Сайва, спеша к внешним воротам крепости через двор. – Влезли в место, которое не по зубам. Вот попала. Надо было прислушаться к предостережениям. Столько знаков было! А я им не вняла, дура! Допутешествовалась! И всё наживы ради! За горсть монет!»
Златей появился под открытым небом. Опять начал собираться в фигуру исполинского голема, расправляя могучие плечи.
- Думаешь, ты меня остановишь водой? Молнией? Огнём? Что там у вас, смертных, есть ещё за пазухой? Может, каким-нибудь ножиком пощекочешь мои пятки? Или отыщешь стрелой неприкрытое золотом место на моём теле? Мва-ха-ха-ха!
Голос гремел сильнее обыкновенного грома.
Золото, покрытое каплями дождя, теперь сверкало ещё ярче.
Сайва не тратила время на разговоры, продолжая убегать. Она оглядывалась, к своему ужасу замечая, как в руке Златея формируется огромный молот. Гигант неспешно брёл за ней, ступая шагами, размером с квартал.
- Умру богачкой, - пробормотала Сайва, спотыкаясь, но продолжая бежать из последних сил. Она вся промокла, и, наверное, от нервов, несмотря на катастрофическую опасность, стала думать о том, как бы ей не простудиться.
Дождь образовывал лужи.
- Твоё золото теперь принадлежит мне! – прогрохотал гигант.
Дождевые лужи сразу покрывались льдом из-за лютого мороза.
– Нужно больше золота!
Златей ступил массивной золотой ногой на лёд и…
…поскользнулся.
Он рухнул на спину быстро, ничего не успев понять, при ударе моментально развалившись на сотни тысяч монет. Судя по всему, даже не успел сделаться рассыпчатым потоком. Поскользнулся и упал, будучи цельным. От мощного удара, земля содрогнулась. Сайву подкинуло в воздух, подхватило ударной волной и бросило на несколько шагов вперёд.
Некоторые старинные башенки и дома вокруг частично развалились от такого землетрясения.
Сайва вскоре очнулась, дрожа от шока, холода и страха.
Сидела на снегу и приходила в себя, глядя на золотые монеты, разбросанные повсюду. Дождь прекратился. Монеты больше не шевелились. Не собирались воедино. Их медленно заносило снегом.
- Так просто? – даже с некоторым разочарованием пробормотала Сайва. – Вот тебе и снегоступы.
Она ещё какое-то время терпела мороз, оставаясь на месте. Боясь как-то испортить идиллию. Если бы Златей снова ожил, Сайва уже не сопротивлялась бы. Смирилась бы, что ни победить, ни убежать она от такого златеяния не может.
Но золото оставалось неподвижным. Просто золото.
- Вот, значит, где твоя златейская пята! – усмехнулась Сайва и зашагала обратно в замок, устало опираясь на посох.
Большинство предметов молчали. Некоторые удивлённо присвистывали. Поздравляли с победой. Некоторые проклинали.
- Я просто не могу подобрать слов! – восклицал проходящей мимо волшебнице фонтан. И вслед громогласно: - СЛОВ НЕ МОГУ ПОДОБРАТЬ, СЛЫШИШЬ?
Решётчатую дверь пришлось ломать говорящим мечом, который сначала кричал «Нет! Стой! Больно! Нет! Пощади!», а потом привык и уже говорил «О, да! О, да! Ещё! О, да!».
Возле трона Сайва подобрала рюкзак с вещами. Извлекла оттуда свиток воскрешения.
- Я победила, - сказала она трону, сама не зная зачем.
- Да.
- Я молодчинка? – улыбнулась она.
Трон не ответил.
Тогда она поставила на сиденье подобранную корону, упавшую с головы Златея после смерти.
«Теперь ты будешь носить корону, а не…» - подумала Сайва.
- Да, - запоздало ответил трон.
Сайва вернулась в сокровищницу и оживила напарницу. У сформировавшейся из останков Блэки появились ангельские крылья, поднявшие её в воздух, а затем исчезнувшие. Она стояла, покачиваясь, как пьяная.
- Мне снился дурацкий сон, - прохрипела она.
- Да уж.
Блэки осмотрелась, приходя в себя. Сайва с улыбкой взирала на неё. Наконец, Блэки спросила:
- Ты его победила?
- Кого?
- Златея!
- Его Златейшество из твоего сна? Да, победила.
- И что с ним теперь? – печально спросила Блэки, пряча меч в ножны.
- Рассыпался. На монетки. Вот такие маленькие. - Она сделала кружок из пальцев, прыснула от смеха и звонко расхохоталась.
Потом они помолчали, улыбаясь. Блэки театрально почесала металлический затылок, спросив:
- Так теперь уже можно собирать их?
- Даже не думай!
- Чёрта с два!
(конец конкурсной версии, продолжение сюжета в следующем посте)
Последний раз редактировалось Vasex; 15.10.2014 в 04:10.
Скрытый текст - Проклятое золото - фанфик по Divinity Original Sin - 2 часть:
Девушка-портал рыдала. Сайва и Блэки тащили к ней тяжёлые сумки, нагруженные золотом. Большинство других вещей пришлось бросить.
- Что случилось? – взволнованно спросила Сайва.
- Он.. он… он… - рыдала Портальша, захлёбываясь и не в силах произнести что-нибудь внятное.
- Что-то случилось с порталом на той стороне?
- Он… Он подарил цветы-ы-ы-ы…
Девушки посмотрели на букет. Естественно при таком морозе цветки замёрзли, завяли, заледенели.
- Велика беда! – вскинула руки Блэки, но Сайва шикнула на воительницу.
- А ты не знала, что они не выживут на этом холоде? Все ведь понимали. Это всего лишь жест…
- Они… они… символизируют… - Портальша будто задыхалась. – Он… он хотел сказа-а-ать, что… моя красота…. у… у… увядает!
- О, боги. Не надумывай себе всякие небылицы. Он хотел показать, что любит тебя! Что ты прекрасна, как букет цветов!
- Ч-что… у… увядаю-ю-у-у!
Блэки приподняла руки, отмахнулась, отворачиваясь и мотая головой. Сайва понимала, что возлюбленная Порталуса, как женщина, нуждается в поддержке и чужом плече, чтобы выплакаться в него, но не знала, как в таком случае поступить с порталом.
- Ты знаешь что… - Сайва упёрла руки в бока. - Я сейчас отправлюсь туда и поговорю с ним! Спрошу его, что он имел в виду этим букетом, и точь-в-точь передам его слова тебе. Всё, что он скажет. Договорились?
- Д-давай… - всхлипывая, промямлила Портальша.
Сайва бросила взгляд на Блэки, которая разминала мышцы рук после тяжёлой ноши в виде мешка с золотом. Затем взяла свою сумку, меньшую по размеру, и потянула её к открытому порталу.
- Н-н-не подсказывай… ему… только! – сказала напоследок Портальша.
- Не буду. Поверь, он так хорошо о тебе отзывался при нас, что я ни капли не сомневаюсь, что он повторит всё это ещё краше, когда я его попрошу, без всяких подсказок и обманов.
Она растворилась в портальном свечении.
Блэки размялась, склонилась над мешком с золотом. Затем выпрямилась, повернулась к завывающему порталу, подняла забрало и сказала:
- Да почему ты рыдаешь? Соберись. Будь сильной. Не будь тряпкой. Это же всё мелочи. Не считает он твою красоту увядающей, ты ведь портал, а не снеговик какой-нибудь тающий. Ты всегда одинакова. А вообще-то он выглядит в точности, как и ты. Вы же пор-та-лы! Всегда были и будете порталами. Одинаково красивыми, если считаете себя красивыми!
- Много ты знаешь, смертная! – истерично взревела Портальша. – Он раньше передавал прямым текстом, что любит меня! А теперь прислал смертное растение, по которому лучше всего заметно, как оно увядает! Даже камень смотрелся бы лучшим подарком! Столько лет ни весточки, а как возникла возможность – присылает чёртовы цветы! Цветы! В ледяной мир! Нет, я это не намерена терпеть!
Портальша громком хмыкнула. Проход между мирами закрылся.
Блэки застыла с открытым ртом.
- Да, я его бросаю. Надеюсь, это разобьёт ему сердце. Так у вас, смертных, говорят? Никаких больше связей с ним. Ни-ко-гда!
Морозный ветер шумно трепал накидку Блэки. Девушка ощутила всю свою ничтожность на фоне беспощадной необъятности природы.
- А мне как вернуться? – прокричала Блэки. - Это же единственный путь для меня!
- Мне очень жаль, двуногая, - грозно произнесла Портальша. – Но я не собираюсь больше страдать. Все мосты сожжены.
- А как же я? Ты обо мне не подумала? Как мне вернуться домой?
- Не знаю. Но я больше с ним никаких отношений иметь не собираюсь. Разве я не права в своём решении?
Лишь ветер был сему ответом.
- Передай ей, что эти цветы символизируют мою… Она… О, дятлы, она только что разрушила связь! – воскликнул Порталус.
- Она… что? – удивилась Сайва, глядя на погасающий проход.
- Истеричка! – возмутился Порталус. – Поссорилась со мной, даже не выслушав аргументы! Готова всё разрушать, как всегда! Лучше научилась бы строить мосты, а не стены.
- А что Блэки? Как она выберется из того мира?
- Обходных путей я не знаю. Может, твоя подруга уговорит виновницу трезво взглянуть на ситуацию и успокоиться?
- Ох, не знаю… - Сайва с ужасом представила, как Блэки будет вести примиряющие переговоры с властительной капризной дамой. В своём репертуаре.
- Как думаешь, за десяток-другой лет у неё получится? – с надеждой в голосе спросил Порталус. – Вроде за такой срок порталы вполне способны принимать серьёзные решения…
Сайва вертелась на месте, лихорадочно думая над ситуацией. Её глаза округлились, когда она вспомнила про болезнь Блэки - заражение гнилью.
- О, боги… - захныкала Сайва. – Блэки заражена гнилью. Я её недавно оживляла последним свитком воскрешения, её здоровье сейчас в очень плохом состоянии. А она больна гнилью! Ей срочно нужно моё лечение, иначе она умрёт, а я не смогу её снова оживить!
Блэки стянула перчатку и смотрела на кожу руки, покрытую синеватым свечением. Воительница явственно ощущала приближение смерти.
- Открой портал! Мне нужна помощь напарницы! Я умираю от болезни! Посмотри на меня, я не вру!
- Я не буду открывать общий канал с этим козлом! Больше никогда! Пускай познает вечность в одиночестве!
- Меня пожирает болезнь, ты что, не понимаешь? Это куда страшнее, чем какая-та семейная ссора! Позволь мне туда пройти, а потом ссорься с тем порталом, сколько хочешь!
- Исключено. Ноги моей на той стороне больше не будет.
Блэки заскрежетала зубами, закрывая глаза.
- Пожалуйста… - выдавила она.
- Какой прок мне со слова смертного? – фыркнула Портальша.
- Если ты говоришь, что она может наладить с тобой связь, когда захочет... А ты разве не можешь против её воли наладить связь? Хотя бы ненадолго, чтобы Блэки успела проскочить.
- Чтобы поссориться с ней окончательно, смертная? – вспылил Порталус. – На века? Ты ведь не представляешь, что такое века, тысячелетия. Ты столько не жила, не проживёшь. Любая твоя война, любая твоя интрижка – это ничто и пыль по сравнению с нашими отношениями, простирающимися через целую вечность! Как же вы это не понимаете?
«Значит, может», - подумала Сайва, но радости это после его слов не принесло.
- Вечность! Вечность одиночества! Ты даже не можешь себе такое вообразить. Ты не жила сотню лет, наблюдая поколения одних только дятлов и больше никого! Ты не знаешь что это, что это делает с рассудком!
«Они же безумные, как те предметы в замке. Только чуть-чуть поумнее, излагают мысли более ясно», - Сайва вздыхала, не находя, что сказать.
- Что я могу сделать, чтобы ты наладил связь как можно быстрее? Что от меня требуется? Закинь хотя бы меня туда, у меня лучше подвешен язык, чем у Блэки!
- Какая уже разница! – вспылил Порталус. – Я тоже не хочу больше идти навстречу этой истеричке! Хочет морить меня одиночеством, отплачу ей той же монетой! Посмотрим, кто к кому пробиваться первым начнёт!
«Проклятье. А всё могло так хорошо закончиться после победы над Златеем!» - Сайва закрыла глаза.
- Ты всерьёз угрожаешь мне мечом? Порталу? Думаешь, это поможет?
- А что мне ещё делать? – взревела Блэки, потрясая оружием. – Ты же не понимаешь логики! Не собираешься идти на уступки! Готова жизнью моей пожертвовать из-за девичьих капризов! Мне жить осталось считанные минуты – не осталось ни зелий, ни еды, чтобы отсрочить неизбежное! Что мне делать?
- Вы же всё равно смертные! – воскликнула Портальша. - Ты, небось, большую часть своего срока отжила, что тебе терять?
- Но у тебя-то не вопрос жизни и смерти! Почему бы не пожалеть живое существо, когда всё упирается только в обыкновенную ссору? Особенно, если существо ещё можно спасти, а оно находится уже в критической опасности!
- Да, любовь - не идёт ни в какое сравнение с жизнью и смертью. Жизнь есть у каждого. Смерть – неопределённа. А вот любовь выше всего этого вместе взятого. Любовь – это всё. И если её нет, то всё остальное не имеет значения. И жизнь, и смерть просто теряют весь смысл…
Блэки упала на колени, охватив голову руками.
«Сайва! – подумала Блэки. – Сделай что-нибудь! Я больше ничего не могу! У тебя же такой интеллект! Ты просто обязана иметь прекрасный беспроигрышный план по обузданию порталов и спасению товарища! Любимого человека!»
- «Камень, ножницы, бумага»? Ты это серьёзно, смертная?
- Да, я серьёзно, - ответила Сайва. – Проиграю я – оставлю тебя в покое. Проиграешь ты – откроешь портал, чтобы я спасла Блэки, несмотря на твою ссору с Портальшей.
- Какая глупая игра! С такими глупыми правилами! Мне нужно продумать все варианты тактик, на подготовку нужно время.
- У нас нет столько времени! Блэки там умирает, либо сейчас, либо я, чёрт подери, буду тут до конца своего века тебе докучать. Разведу тут целый лес дятлов, ты меня понял? На каждом чёртовом дереве будут жить!
- Дорого же ты готова заплатить за жизнь той смертной! А почему от тебя требуется всего три победы, а от меня целых шесть?
- Ну а ты сколько лет прожил по сравнению со мной? Кто тут мудрее и опытнее? Нужно ведь по-честному сбалансировать игру.
Порталус промолчал, хотя и, вроде бы, дулся.
- Ладно, давай попробуем. Дадим шанс твоей грубиянше, хотя я больше иду на это из-за дятлов. Целый лес дятлов? Неужели ты действительно способна на такое кощунство? Я думал, ты добрая.
- Одной добротой некоторые стены не проломать! Давай быстрее. Я показываю, а ты говоришь. Делаем это одновременно. Поехали! Камень, ножницы, бумага, раз, два, три!
Она выкинула пальцами «ножницы».
- Камень, - в это же время произнёс портал. – Первый раунд мой.
Во второй раз он снова показал камень, хотя Сайва надеялась, что он не додумается повториться. Её ножницы снова разбились.
«Ну, в третий раз уже должно повезти с ножницами!» - подумала она.
Нет, не повезло.
Блэки чувствовала, что смерть дышит холодом в затылок. Гниль добралась до сердца, сердце барахлило. Воительница с трудом хватала ртом воздух. Держалась за нагрудник и покачивалась на месте.
Портальша рядом с ней бормотала, что уже не раз видела смерть смертных, и не находит в этом ничего особенного. С таким же чувством смертные давят неугодных им насекомых, не испытывая при этом никаких угрызений совести.
- Умираю… - с ужасом бормотала Блэки. – Умираю! Всё не так! Не так всё должно быть! Не так!
Она бродила по площадке перед порталом, держась за грудь, вертелась вокруг своей оси, закатывая зрачки. Ледяной холод растекался по телу. В глазах синело. Кроме синевы Блэки уже почти ничего не различала.
«Вот и всё, - подумала Блэки. – Проклятое золото, всё из-за него…»
Блэки покосилась на увесистый мешок. Конечно, они с Сайвой собрали далеко не всё, что осталось от Златея. Но большую часть уже, наверное, замело снегом. А вот этот мешок… Блэки подумала, что если она сейчас умрёт, то через поссорившиеся порталы не скоро кто-нибудь может придти. А уж если придёт, то обязательно ему достанется этот заготовленный мешок, обдуваемый ветрами на площадке перед единственным в здешних краях порталом. Полный бесплатного золота, главное спину не надорвать, вот и все сложности.
- Нет, так не пойдёт, - прошипела Блэки, едва держась на ногах. Она побрела к мешку, покачиваясь. Оглянулась на Портальшу. Та продолжала псевдофилософствовать на тему бытия, любви и людской алчности по отношению к золоту. Блэки ухватилась за мешок и потащила его к краю обрыва.
«Раз уж это конец. То пропадай ты пропадом. Проклятое золото!»
Она спихнула со скалы свои нажитые богатства. Сокровища беззвучно скрылись в тёмной бездне.
Улыбнулась. Не думала, что сможет избавиться от такого куша так легко. Вот он какой, порог смерти.
Блэки попыталась подумать напоследок о чём-нибудь хорошем. Но в голове всё путалось, вспоминались лишь самые сложные противники в боях, пьянки в тавернах, ну и Сайва. Её голос, её насмешки, её…
- Блэки! – донёсся знакомый крик.
Блэки развернулась. Сквозь едва прозрачную синеву она различила что-то рыжее в проёме портала.
- Ох, нет! – устало произнесла Блэки. – Где ты была раньше?
- Играла на твою жизнь в «камень-ножницы-бумага». Не шевелись.
- Какого чёрта происходит? – возмущалась Портальша. - Я же оборвала связь! Как ты здесь оказалась?
Заклинание малого лечения воды сработало как раз вовремя. У Блэки уже потемнело в глазах, она почти падала. Но состояние организма начало улучшаться. Целительные силы разливались по телу. На всякий случай Сайва применила заклинание ещё два раза подряд, доведя Блэки до идеального состояния.
- Поверить не могу, он применил силу! Против меня! – вопила Портальша. – Ради каких-то козявок! Просто не могу поверить! Что его на это подвигло?
- Дятлы! - донёсся прерывистый голос Порталуса.
- О, ты даже как-то проник сюда! – восклицала в смятении Портальша. – Ты силой нарушил все возможные и невозможные законы! Ты не по-портальски себя ведёшь! Ты знаешь, сколько столетий я не буду с тобой после этого общаться?
- У тебя такой шелковистый голос! – проурчал он, будто издалека.
- Плохая связь из-за того, что ты сопротивляешься, милочка! – сказала Сайва.
- Я… я и буду… сопротивляться! – После этого Портальша хмыкнула. Потом ещё раз хмыкнула. Но портал не закрывался.
- Поторопитесь, двуногие, - пробормотал прерывающимся голосом Порталус. – Долго я её не удержу. Она лягается и кусается.
- Идём, - Сайва потащила Блэки к порталу. Блэки, хлопая губами, как рыба, смотрела в сторону обрыва, вытягивая руку в просящем жесте. – Идём! На той стороне осталось моё золото, там предостаточно.
- Моё золото! – окончательно оклемалась Блэки, подвывая от досады. – Моё проклятое золото! Что же я наделала?
Сайва, прилагая все свои силы, едва сумела затащить воительницу вовремя. Потому что «Хм!» Портальши стали уже особенно громкими и сразу за путниками магический проход закрылся.
- Вот так вот! Знайте, кто тут хозяйка! – крикнула Портальша.
В ответ ей слышались лишь завывания ветра.
- Ха-ха, больше вы сюда не сунетесь!
Ничего, кроме ветра и снежинок. Темнеющее небо. Где-то голые, а где-то покрытые снегом и льдом скалы, камни. Слабое эхо от голоса Портальши среди гор, подхватываемое ветром.
- Ни ты, ни твои двуногие друзья!
Тьма, мерзлота и пустота.
- Ты будешь мучиться в одиночестве!
Мерзлота и пустота.
- Вечность!
Пустота.
- Где золото?! – вопила Блэки.
- Погоди, погоди, надо разобраться…
- Где твоё золото?! – верещала Блэки, раскрасневшись. Её шлем валялся на земле, брошенный в истерике.
- Погоди, я не знаю. Вроде всё было здесь, напротив портала, посреди поляны. Куда исчезло, непонятно.
- Где наше золото? – кричала Блэки, топая ногами.
Порталус, глядя на это, только вздыхал.
- Куда оно могло исчезнуть? Птичка унесла? Златей воскрес? Что случилось с золотом, Сайва? Ты за него отвечала!
- Это было моё золото, я перед тобой не должна отчитываться за него! И вообще это я Златея уничтожила, а не ты! Ты весь бой провалялась безучастно!
- Да я приняла весь удар на себя, пока ты отсиживалась в стороне, как всегда! Я пострадала и физически, и морально побольше твоего!
- Я… погоди-ка… Я, вроде, видела какой-то большой валун рядом с мешком, сейчас никакого камня нет. Да-да, во время игры в «камень-ножницы-бумага». Я видела его прямо на этом месте.
- Я, кстати, почти победил, - вставил Порталус. – А валун действительно был прямо посреди поляны, он меня вдохновлял в игре. А потом я тоже отвлёкся, когда мы переместились…
- Ты хочешь сказать, что какой-то вор подкрался, замаскировавшись под камень, к сумке с золотом, ты заметила это, но ничего не предприняла?
- Я… Я видела этот камень. На секунду подумала ещё, что его на том месте раньше не было. Но я слишком была поглощена спасением тебя! Мысли отвлекались на другое! Я не могла уследить сразу за всем вокруг! Нечего меня винить!
- О да, это всё порталы виноваты, что ты оставила нас без гроша! Славный поход!
- Мы можем ещё догнать вора, если повезёт.
- Да куда там. Его уже и след, небось, простыл. Может, он был не один, они разделили навар, чтобы облегчить ношу и уже далеко-далеко. Пока мы теряли время на семейные дрязги. Боги, Сайва, ты же глазастая, как же ты не уследила? Я если проигрываю, то проигрываю битвы. А ты проигрываешь, чёрт побери, мирное время! Спотыкаешься на ровном месте!
- Блэки, ты хоть понимаешь, какая ты для меня обуза? Всё время возвращаюсь, всё время выручаю эту бедную несамостоятельную Блэки. Надоело!
- И мне надоело таскаться с такой бесполезной волшебницей-растеряхой!
- А ты бездумное мясо, нацепившее на себя пласты металла! Зачем избавилась от своего золота?
- Я была на пороге смерти, сумасшедшая! Я плохо соображала! И вообще была определённая логика в том, чтобы скрыть от чужих глаз мешок золота, раз сама уже не смогу за ним приглядывать. Ведь оно могло попасть в неправильные руки!
- Ой-ой, послушать тебя, так кажется, будто ты думаешь не только о себе!
- …Например, в твои неправильные руки! Вечно тратишь деньги на всякую чушь, которую можно найти на дороге! Или вообще их теряешь в огромном количестве! Отдаёшь разбойникам! В общем, на этом наши дороги расходятся.
Блэки пошла в противоположную от дороги сторону, потом вернулась:
- Всё-таки мне туда. Нужно в город за зельями.
- Давно пора было нам разбежаться. Я рада такому раскладу, хотя и буду навещать твою могилку, Блэки, по старой памяти. «Променяла дружбу на гниль». Так будет там написано. Хотя знаешь что? Я пойду с тобой. Буду смотреть, как ты медленно умираешь.
- А я сделаю вот что: раздобуду лопату и выгребу всё златейское золото. Ага. А ты даже копать не умеешь.
- А вот это вряд ли получится на вашем веку, - сказал Порталус. – Очень вряд ли.
Девушки его слов не услышали, поглощённые ругнёй. Они удалялись всё дальше и дальше, пока их совсем не стало слышно.
В лесу опять стало привычно и спокойно. Порталус наконец-то насладился долгожданным отдыхом после сумасбродного дня. Самое сложное, проблемы с Портальшей, он решил отложить на завтра, а то и на следующие полвека. Она всё равно никуда не денется. И когда-нибудь, когда-нибудь они снова сплетут вместе узелок…
…
Тук-тук-тук. Тук-тук-тук-тук-тук-тук.
конец
Последний раз редактировалось Vasex; 15.10.2014 в 04:00.
Surgeon, мне Ваша история понравилась: динамично, толково, интересно. Пару раз спотыкался в знаках препинания, но не более, чем на предмет "забыли поставить\я бы предпочёл другой знак" )))
Вот здесь, честно говоря, я запутался - прочёл два раза, чтобы понять):
" Над полем стлался густой тяжёлый дым: горели многочисленные блиндажи и оба лагеря — альтерийский, что был сейчас ближе к путникам, и веймарский, расположившийся на другой стороне."
Автоматически, не обратив внимания на двоеточие, всё силился понять, что же там с этими лагерями. Но, дойдя до конца предложения - перечитал вновь, и понял: они горели.
История понравилась.
__________________
Живи.
http://www.realmusic.ru/man_alex
Последний раз редактировалось Леди N.; 15.10.2014 в 12:24.
Причина: Красный цвет - привилегия модераторов
Конкурсы
14.09.2012, 12:17
Азазелло, ох спасибо!
Хотя это опять ИМХО.
. Да и разбор полётов устраивать я на вас тренируюсь. Так что тут мы, можно сказать, спаррингуем. 
А это бжж, как говорится, неспроста. :)
Похожие темы
