Главный Герой

[Элвенлорд Гримуар]

Пшол прочь, не для тебя писано.
И скобки все чтоб убрал.

[Элвенлорд Гримуар]

Скрытый текст - Интеррия восьмая:

Интеррия восьмая, вразумительная.

Водяной шар переливался над головой Тобольда, а сам он тем временем думал о мощи сферы, подаренной ему стариком из пещеры. Если она смогла поднять столько воды над Лемминггардом, то может и замок этих корольков до основания раскурочит?
Тут же это подумав, ненаследный граф посмотрел на северо-запад.
Нет, замок стоит там, где и стоял утром. Жаль.
– Тобольд, по-моему, тебя обманули.
– А сам я не понял, Ялли? Замок как стоял, так и стоит!
– Нет, верить сбрендившим старикашкам, конечно, можно. Но не до такой же степени, – ухмыльнулся Барти, подплывая к Тобольду по воздуху.
«Нет, верить сбрендившим старикашкам, конечно, можно. Если ты сам сбрендивший старикашка, разумеется» – передразнил его Аяльф.
Гном насупился, но, выждав буквально секунду, снова принялся за своё:
– Тобольд, вот если тебе нижники подсунут договор, то ты сразу подпись ставь, прям кровью, а главное – не читай, что там написано. Прям ни строчки!
Граф пребывал в некотором недоумении: если этот шар может управлять только озером Глаххеля Безумного, то зачем он ему вообще нужен? Только лишний вес в Вещесумке. После обдумывания того, где он может – и сможет – продать этот шарик задорого, Тобольд пришёл к мысли, что, скорее всего, его придётся выкинуть.
– Так. Вот я и говорю: у него сейчас пальцы разожмутся и жемчужинка разломает крышу мэрии.
– Не разломает. Сам видишь, что сплав айронгнита выдержит и десяток таких шаров, упавших в одну и ту же точку. Он очнулся. – И немного изменившимся голосом Ялли сказал: – Мы рады видеть тебя над мэрией Лемминггарда, о ненаследнейший из ненаследных графьёв герцогства Вольных Ветров!
– Настолько ненаследный, что даже дохлой мыши сходу поверит, – заржал Барти.
– Прекратили оба! Я тут Главный Герой, а вы… Прихехешники, вот вы кто! Только и можете, что обсмеивать мои гениальные решения.
– Решения настолько гениальные, что даже сбрендившие старикашки над ними смеются! – Баргрант засмеялся. Аяльф подхватил.
Тобольд знал, что прекратить они могут в любой момент. Ненаследный граф называл это действие «критическое обсмеяние». И он подвергался ему раз в четыреста чаще, чем ему того хотелось бы от них.
– Тоб, если бы ты пользовался своим мозгом хоть раз в два дня, ты был бы уже единственным Главным Героем. А так…
– А ты откуда знаешь, что у него вообще есть мозг? – Барти выкатил глаза и ощерил усы. Граф постарался отодвинуться от него.
– Проехали. И что мне теперь с этой кучей воды делать?
– Мастерство смены неугодной темы как всегда оставляет желать лучшего, – покачал головой Ялли. – Я надеюсь, ты понял, что тот «исследователь» солгал тебе насчёт своей профессии?
Тобольд задумался. Вряд ли Глаххель Безумный мог быть исследователем: в них сумасшедших не берут. Так что…
– Неужели… Он был безумным учёным? – как можно более язвительно предположил Тобольд. Да, это стоило увидеть: столько недовольства на лицах Ялли и Барти он не видел минуты три.
Аяльф посмотрел на сферу. Переливающуюся и сверкающую в солнечных лучах сферу из озера. Сверкала она как-то подозрительно: словно внутри у неё находилось нечто. Нечто, скрытое ещё одной сферой. Сразу вспомнились оранжевые блики на скалах подземелья. Нет, что-то тут не так. Надо разобраться перед тем, как действовать.
– И чего ты ждёшь? Завеса МакРитторена сама по себе не исчезнет. Или тебе ещё к одному спятившему пожилому профессору надо сходить? – продолжал глумиться Барти.
И тут Тобольд подумал. О том, как было бы хорошо, если бы Барти оказался в этом самом озере, да без возможности колдануть что-нибудь этакое. И…
Снова ничего не произошло.
– Насколько я понял, сфера может выполнить только пару примитивнейших команд. И ты, скорее всего, уже сам догадался, каких именно.
Ну конечно! Как он может прожить без советов своего эльфа хоть минуту? Да никак. А если попросить его молчать, Ялли воспримет это как оскорбление и советов от него не дождёшься. Вот где бы ему повстречаться с более приличными и менее своевольными спутниками? В засаду, что ли, попасть или какую-нибудь школу магии от демонов освободить? На худой конец убить вампиров и спасти деву… Впрочем, это можно сделать и без вампиров.
Тобольда пробрала дрожь и он постарался отложить эти мысли на потом. Додумает, когда у него над головой не будет висеть это клятое озеро. Да и что с ним делать? Не продавать же? И Завесу МакРитторена надо убрать.
Он сам не заметил, как выразил своё желание мыслью.
А может быть, шар принял его околодейственные мысли за мысли действия, решив проявить свою зловещую волю.
Одним словом, громадный шар, в котором и было Озеро Глаххеля Безумного, начал падать.
Сотни тонн воды угрожали стереть с карты Лемминггарда не только мэрию, но и несколько ближайших кварталов. А остальные вымочить так, что плеси и слизи стали бы стекаться в Лемминггард со всего Эльдингнума.
– Сейчас кричать «Что же ты наделал!» уже поздно, Ялль. – Баргрант ободряюще похлопал Аяльфа по лопатке. Эльф его руку скидывать не стал.
– Я думаю, что наш превозмогающий здравый смысл Главный Герой когда-нибудь купит себе мозг. На распродаже. Возможно, не лучший. Но всё-таки он у него появится.
Аяльф покачал головой, с грустью посмотрев на Баргранта. Гном кивнул.
Тобольд не стал кричать о том, что мозг у него есть, иначе чем бы он думал. И о том, что они его уже достали своими дурацкими подколочками насчёт того, что все его действия ведут к глупым и катастрофическим последствиям. А ещё о том, как бы хорошо было их обоих оставить тут, а самому телепортироваться куда подальше. И от озера этого бессмысленного, и от эльфа с гномом, и от королей извращенских.
Но тогда он не получит ножик. И денег. И славы.
Отвлёкшись от своих мыслей, Тобольд обнаружил, что озеро куда ближе, чем было полминуты назад. Ещё двести метров – и их смоет потоком кристально-чистой воды, которая к тому же наверняка ничем не пахнет. Он оглянулся на Ялли и Барти.
Гном и эльф с укором смотрели на него. Над Ялли сверкал Бессолнечный зонт. Какая-никакая, а защита. У него и такой нет – не стоило пропускать все занятия факультатива щитников. А вот Барти полупризрачным стал. Что нехорошо. И непонятно.
– Тоб, в следующий раз мы тебя свяжем по рукам и ногам и будем пытать старикашек до тех пор, пока не получим всю информацию, для нас интересную. Да, Барт? – Аяльф постарался не сглотнуть при воспоминании о том, что Считан на Глаххеля не подействовал.
– Да, Ялль, да. Как хорошо, что я всегда с собой ношу кандалы из демонита. Никогда не знаешь, когда они пригодятся! Прям замечательно. Да, Ялль?
– Да, Барт, да. – И оба уставились на ненаследного графа с нехорошим оскалом.
– Прекратите! Мне уже надоели ваши поползновения на главенство в отряде! Я – Главный Герой, а ваше место справа и слева от меня!
– Ты лучше вверх посмотри, Ггерой, – сказал, словно сплюнул, Барт.
Шар замер в сотне метров над мэрией и в двадцати над ними. «Самое время паниковать!», как сказал бы бестиолог из Академии, имя и фамилию которого Тобольд благополучно позабыл. И словно что-то распирало изнутри дрожащее озеро, по которому ходуном ходили крупные, не меньше двадцати метров, волны. Солнечный свет, отражаясь от них, становился недлинными, метров в двести, лучами, заставляя туман отступать.
– Кажется, его пучит. Ещё чуть-чуть и рванёт. – Баргрант повернулся к эльфу. Спросил: – Идеи есть?
– Не думаю, что нас убьёт сейчас. Уверен, глупость Тоба оградит нас от столь неприглядной участи глубинами своей безответственности.
– О, началось. – Баргрант ощерил усы и задрал голову так, что шлем упёрся в спинную пластину бронькета.
Тобольд вздрогнул и снова поднял голову.
Действительно началось.
Шар ходил ходуном, в его глубинах ворочалось нечто невероятно огромное, а волны каждую секунду застывали на месте, становясь то шипами, то гребнями. Солнечные лучи, отражаемые волнами в центр озера, будто затвердевали там, превращаясь в паутину из золотого света. Паутину, не доходившую до центра вод.
Продолжалось это несколько минут. До тех пор, пока внутренняя сфера не стала полностью золотой, а волны не поднялись на сотню метров в стороны.
И тогда шар лопнул. Разлетелся мириадом сфер от кулака до тролля размером.
И все они брызнули вниз. И в стороны.
Шары прыгали по крышам, барабанили по мостовой, скользили по стенам, пугая редких прохожих, чья воля была сильнее воли остальных. Прыгали – и уносили с собой сгустки тумана, запечатывая их в себе солнечным светом. Прыгали – и счищали серость со зданий и улиц, возвращая краски обессиленному Лемминггарду. Прыгали – и звонкий звук их шлепков пробуждал звуки города, утопающего в безволии.
Шары прыгали. Шары приносили обратно всё то, что забрала Завеса.
Шары прыгали к Замку Леммингов.
– По крайней мере, задание своё ты выполнил, – скептически проговорил Аяльф, сложив руки на груди, и свысока посматривая на ненаследного графа.
– Ага. И улицы помыл. Теперь ты самый быстрый в Эльдингнуме дворник. – Барти заржал. Снова или опять – без разницы. Смех гнома Тобольда почти не напрягал.
– Кое-кто сейчас станет гномом с самой оторванной бородой в Эльдингнуме, - зловеще пообещал Тобольд, поигрывая Кинжальчиком отваги обречённых.
– Не-не-не, на лавры Сокса Сассекса я никоим образом не претендую. – Гном насмешливо улыбнулся и предположил: – Если, конечно, кой-кто из моих знакомых графьёв не собирается последовать примеру Роттера Свандейла.
Граф сглотнул. Пытаться убить отца он и не собирался. И даже ни разу не думал о подобном! Он ведь искренне любит папашечку, отправившего его в Академию Саабласа, а не в Стихирию, как двух братьев и младшую сестру. Он ведь указал в завещании всех, даже огнекотика Блайзи. А его – нет. Это отец каждый вечер читал ему в детстве сказки, а не няньки, которые просто закрывали его во тьме спальни и уходили по своим делам.
Так что своему отцу он желает только хорошего. И доброго. И счастливого.
– Вижу, вы даром времени не теряли.
Тобольд молниеносно оглянулся.
Ну да, так и есть: Норринон здесь, явился, когда его не ждали.
В тёмно-зелёной броне, на лбу – обруч из серебра с тремя редкими на вид камнями. Баргрант точно знает, что это за камни, но спрашивать у него, признавая свою неосведомлённость? На ногах – сапоги с зелёным отливом. Такими и тролля запинать можно. За плечами – чёрный плащ с оторочкой из шкуры снежных волков. Рядом с ним, за правым плечом, покачивается дин’анойр, слева мерцает призрак меча.
И столько добра и сердечности во взгляде, что от них удавиться хочется.
– Озеро Глаххеля Безумного, я полагаю? – спросил Тысячелетний, проводив взглядом огромный шар, подпрыгивающий по улице Свежей жести.
– Д-да? – вот и всё, что смог выдавить из себя Тоб.
– Это не оно. Вернее, не только оно. – Норринон глубоко вздохнул, закрыв глаза. – Завесу МакРитторена вы сняли. Этого я от вас ждал. Но всё остальное… – снова вздох, не менее глубокий. – Сейчас мы летим в замок. Предстоит серьёзный разговор.
И он быстрее ветра полетел к Твердыне Элнеалла.

[Элвенлорд Гримуар]

Скрытый текст - История девятая:

История девятая, в которой выясняется что размер куриц не влияет на их ум, а также разъясняется то, о чем следовало бы знать заранее.

Фейвинокс я узнал сразу. Только тут можно найти два здания, похожие на пряничные домики и выглядящие, как замки из халвы, инкрустированной цукатами и полированной патокой, ничем не похожие друг на друга.
А вокруг портальной площади их было как минимум тридцать.
И это не считая других, не менее вычурных, архитектурных творений сумрачного гения архитекторов Фейвинксвилла. Что? И Ариэндора, и Дварфархалла, и даже Оркенфильда? Не, в последнее не верю. Да, читал. И что с того? Орк может в репе жить, репу есть и репой укрываться. Ну, или картошкой. Эльд, прекращай.
Сколько же тут всех… Феи, понироги, ксаллексы, рептили, вон там даже пара эльфов, а рядом с нами пробежала небольшая толпа гномов, грызущихся на ходу. Чуть дальше некий рыцарь мирно едет на своём единороге, что-то ему втолковывая. Единорог смеётся, взмахивая радужной гривой. Немного левее два крупных василиска попивают что-то из крохотных чашечек, уютно устроившись под навесом летнего ресторана. Три тролля торопливо волокут мешок, часто ухмыляясь и изредка оглядываясь за спину. За моей спиной керги устроили представление. Представление о том, насколько они неумелые шуты и фокусники, зрители уже получили. Один из кергов валяется сбоку от помоста, по его роже размазан подгнивший помидор. В вышине стая феечек гоняется за другой стаей феечек. Отличаются они исключительно фасонами нарядов да формой крыльев, а так – разницы никакой. У большого лотка с эллайнами несколько феечек поглощают огромное облако сахарной ваты. Гном, держащий это чудо кулинарии в вытянутой руке на высокой палочке, старается улыбаться и сохранять руку целой. У книжной лавки…
– Хватит осматриваться. Нам надо успеть зарегистрироваться на турнире. – Эльдиан указал рукой в сторону огромного плаката, который я раньше упустил из виду.
«Все, все, все и вы тоже! Запишитесь на первый Фейвинокский Турнир Бэгманов! Мастер Ороксимэйр приготовил небывалое зрелище для участников и зрителей! Вы не можете его пропустить! Купите билеты и заполните анкету участника на аллее Свежих жаб, дом 18. Вход свободный» и справа печальная человекоподобная физиономия, выражающая полное отсутствие интереса не только к турниру, но и к жизни.
– Что-то новое. Они улицу проложили? – заухмылялся вампир, явно не первый раз увидевший Фейвинокс.
– Нет. Переименовали переулок Непролитой крови. Вель, потом спросишь. Рейда, от тебя сейчас потребуются молчание и желание заработать. Так что… идёшь молча.
Я сделал вид, что мне совершенно всё равно, почему Элд обделил своим вниманием меня, Главного героя и будущего Спасителя Анны от её никчёмной жизни.
– Сеймур, турнир, насколько я знаю, предстоит непростой. Ты должен соответствовать всем требованиям Главного героя, о которых не раз и не два читал. Идём.
Даже не посмотрев в мою сторону, Эльдиан зашагал к небольшой, шириной метров в двадцать, улочке между традиционным «ульем» рептилей и пряничным замком, на крыше которого буйным пламенем цвёл разноцветный сад.
Рейда, чуть приотстав, утешающе ткнула меня кулаком в правый бок и поддерживающе улыбнулась, тряхнув золотистой гривой. Эх. Надо бы парня ей найти, а то так мне все ребра переломает. Прекрати, Элд.
Мы шли и шли, свернули раз пять в разные стороны, увидели много всякого разного, часть из которого только в кошмарах после переедания тортиком увидишь, и, наконец, вышли на аллею Свежих жаб. Да, раньше это вполне мог быть проспект, а не переулок: на ней смогли бы развернуться два суходава, если не три.
Аллея была по-своему красива, но деревья, росшие на ней, напоминали исключительно о еде, а не о кислороде или углекислом газе. Как и зелени, впрочем. Воздушная кукуруза и сосиски, плавленый сыр и помидоры, консервированные в банках, мармеладные палочки и шоколадные плиточки… чего только на них не росло.
Заметив мой взгляд, обращённый на столь аппетитные растения, Рейда предупредила:
– Есть их всё равно нельзя. Штрафы огромные, а феи достанут нарушителя и за Поясом Аннигиляции.
– Такие суровые феи?
Вель разухмылялся. Рейда фыркнула:
– Жадные, скорее. Они это, – лёгкий взмах в сторону сарделечного дерева, – для красоты растили. – Ага. И, судя по жирку, стекающему со связок сарделек, красота у феечек исключительно исключительная.
Эльдиан во время нашего разговора молча шёл впереди. Когда я захотел остановиться у киоска со свежими ивкрисами, он чуть оглянулся и мне резко расхотелось отвлекаться от нашей Эпической Миссии по Спасению Анны от жизни.
Аллея была длинна: шли мы уже десять минут, а к нужному дому так и не приблизились. Что, не дом? Ну, увижу так увижу. А долго ещё идти? Ох, Эльд, с тобой хоть ещё полчаса. Сам знаю. Но всё равно хотелось бы хоть немного быстрее.
И, наконец, ещё через десять минут мы пришли к этому дому.
Или – не дому. Высокое, метров в сто двадцать, круглое и сверкающее здание напоминал коробку с марципановым тортом, украшенным колотым стеклом. Двенадцать рядов крохотных окошек походили бы на бойницы, не будь сделаны из марципана. Шоколадный вьюнок, словно умелый любовник, оплетающий здание, шевелился на ветру, а тот приносил с собой умопомрачительные ароматы, отбивающие усталость и сытость, как Глушильная дубина отбивает троллям доброту и уважение к чужой жизни. Вход в сей архитектурный памятник неизвестного мучного состава являл собой крохотную дверцу. Если бы Элд был сантиметра на три повыше, ему бы пришлось наклониться. Ага, или расширить дверь вверх, правильно заметил.
– Тук-тук-тук, – отчётливо произнёс Эльд, подойдя к двери почти вплотную.
– На турнир? – вежливым басом спросила дверь, окидывая нас заинтересованным взглядом спилов от сучьев.
– Именно. – Да, я б на месте Эльдиана тоже поменьше общался с говорящими дверями. Мало ли чего можно от них нахвататься?
– Прошу пожаловать, – дверь вроде бы даже ухмыльнулась срезами годовых колец, но я особо не рассматривал, что там с ней да как. Меня поражала Арена.
Нет, я, конечно, читал про Арены Древней Империи, но увидеть их вживую… Впечатление было настолько сильным, что… Элд, я не могу попасть в Ариэндор. Что, приглашаешь? Вот убьём Анну, разотрём в муку Полубублик Власти и отправимся в гости.
Мы стояли в глубине одной из галерей, кольцами идущих внутри Арены. Небольшие колонны, скорее балки, из серого камня поддерживали невысокие потолки. Метрах в тридцати были скамьи, к которым мы и шли. А за ними…
За ними находилась Арена. Покрытая песками из столь древних времён, что они не сохранились до наших дней. Видевшая миллионы сражений с непревзойдёнными Героями и Монстрами. Пережившая Древнюю Империю и Империю Эльфов. Сохранившая такие воспоминания, что смотреть их можно было бы до конца жизни, если бы, конечно, я умел восстанавливать память камней.
– Рейда, ты тоже чуешь эти моря крови… – прошептал Вель.
– Да. – По её виду можно сказать, что она совсем не рада.
– Третья Арена, на которой ты побывал, – ухмыльнулся Эльдиан.
– Эта… другая. Я чувствую в ней несравнимую некромощь…
– Давай немного полегче. Полярчики будут помнить твоих зомби ещё пару сотен лет. Не хочу, чтобы повторилось. А ещё сильнее – не хочу разгребать ту кучу жалоб, что свалилась на нас.
– О, не беспокойся. Я контролирую потоки лучше, чем раньше.
– Ага. А Рейду всё равно… – Эльдиан резко замолчал. Увидел-таки взгляд вампирчика. И чего он так? Рейда клёвая компаньонка, но… Мы всё-таки найдём ей парня, сыграем свадебку и знатно повеселимся. Ага. Но сначала покончим с принцессой Анной. Эльд, так что там не поделили Вель и Рейда? Сам узнаю? Будем надеяться, они выберут подходящий момент, чтобы поделиться этим со мной. Хорош ржать!
– О! Новые участники? – к нам весело зацокал кентавр из северных, в богатом украшениями попонте и серьгами в ушах. На горделивом лице застыла пренебрежительная усмешка. Несколько золотых бусинок сверкали в чёрных кудрях ниже плеч. Копыта выкрашены в сверкающий чёрный, а мускулистые руки сложены на не менее мускулистой груди.
– Нет, только он. – Эльдиан положил руку мне на левое плечо и, откинув волосы волной магии, предупредил: – Если у вас кончились анкеты, возможны неприятности.
И улыбнулся эльфийской улыбкой, не предвещающей ничего хорошего, если что-то будет не так, как он захочет.
Вель добавил в копилку убеждения свой оскал. Рейда нежно погладила скайлекай.
Я, чувствуя себя обязанным хоть как-то показать свои серьёзные намерения, скрестил руки на груди и, нахмурившись, посмотрел на кентавра исподлобья.
– Ваше счастье, что отважных приключенцев мало, а тупых слишком много, – ухмыльнувшись, словно и не заметил резкое повышение приближения смерти в воздухе, кентавр развернулся и бросил, не поворачивая головы: – Осталось всего сорок восемь анкет. Так что за мной, т-турнирщики.
Эльдиан немного обогнал кентавра, явно зная, куда тот идёт.
Я старался не отставать от Рейды и Веля, шагая между ними. Причем то вампир, то гнома норовили немного обогнать друг друга, щедро обмениваясь оскалами. У Рейды получалось страшнее. У Веля с каждым разом клыки становились длинней и сверкали всё ярче. Вампирчик, удивлённо поймав моё подмигивание, улыбнулся уже нормально и, не обращая больше внимания на Рейду, спокойно пошёл за Эльдианом. Рейда, в свою очередь, громко и пренебрежительно фыркнула, показывая, что реванш она-таки возьмёт. А возможно и вырвет из бледной глотки.
Мы подошли к перильцам, за которыми находились ряды скамей, и свернули направо. Там виднелся то ли киоск, то ли ещё какая-то торговая точка из серебристого, похожего на шёлк, материала. Герб Ороксимэйра, три сплетённых в кольцо василиска на изумрудном фоне, реял на Нездешнем ветру. А в палатке сидел…
– Здраствуйте-добро-пожаловать! – сходу затараторил крохотный старичок, хотя от палатки нас отделяло метров двадцать. – Пришли-участвовать-хотите? Анкета-участника-анкеты-зрителей-договор-о-случайной-смерти-внесение-вас-в-ряды-официальных-торговцев-едой? – А он молчать умеет? Я, конечно, понял, что он говорит, но в сознании это не отложилось. Замедлить бы его... На десяток-другой минут.
– Одну анкету участника, три анкеты зрителей. Нет, Рейда, ты не будешь здесь торговать. – Эльдиан резко пресёк желание гномы наживиться. Рейда надула губки, но возражать не стала. Умница. Ну кто будет спорить с Эльдианом? Это себе дороже.
Подойдя к самому… шатру, я увидел, что Эльд уже заполняет анкету на воздушной доске. Взяв у лепрекона анкету, я понадеялся, что воздушная доска появится и для меня.
Эльд, хмыкнув и скосив на меня прозрачно-голубые глаза, создал воздушную доску и для меня. Как я и хотел. Замечательный эльф, надо себе ещё од… Что? Ладно, проехали. Больше не бу… Ах так?! Да что ты себе поз… Всё, пишу. Как думаешь, Анна сможет самоубиться собственной тупостью или надо будет помочь ей в этом нелёгком деле?
Вопросы были… стандартными. За исключением пары-тройки совсем уж несуразных, вроде «Что вы будете делать, если победите, а приз вам не дадут?» или «Сколько раз вы видели раньше бэгманов?» Причём абсолютно все, кроме идентификационной информации, с несколькими вариантами ответов. Никакой фантазии, никакого повода приложить своё чувство юмора к этой официальной бумажке.
И никакого веселья от восьми раундов и двухсот пятидесяти пяти возможных противников я не предвижу. Ага, именно так. Пророк из меня никакой, а гадатель ещё хуже. Эльдиан, в твоей анкете есть, где развернуться или ты и не хочешь? Хм. Ясно. Ну, думаю, нам ещё представится возможность повеселиться. Что? Сводишь меня на охоту за понирогами? Классно! Вот убьём Анну и… Надеюсь, поскорее.
– Готово. – Я протянул анкету весело заулыбавшемуся лепрекону. Он выхватил её у меня из руки и сунул в воздух. Неужели и до Фейвинокса дошла мода на эти порталы-невидимки? – Когда сам турнир?
– Завтра в четыре дня. Вот инструкция со всеми типами бэгманов. Твой бэгман может быть любым из них: жеребьёвка будет проведена за пятнадцать минут до турнира. Вам, – кентавр окинул нас взглядом ещё более презрительным, чем все, что были до него, – следует явиться в три или раньше. Опоздавших ждать не будут.
Хм. А не поздно ли? И, поддавшись удивившего меня самого порыву, я спросил:
– С кем имею честь?..
Кентавр с любопытством и ещё кое-чем осмотрел меня. Бррр… Я этот взгляд знаю. Не надо на меня так смотреть, конячка. И я с вызовом ответил на его взгляд.
– Называй меня господин Жеребец, коль так хочешь. – И кентавр, бесчувственная полускотина, оскорбительно осклабился. Эльдиан, ну не лезь! Мне потом ошметки с костюма отчищать.
– Хорошо, тогда лично для тебя я – Понируб, – подмигнув не ожидавшего этого наглецу, я развернулся и пошёл к выходу.
Эльдиан, нагнав меня через пару шагов, легко хлопнул по правой лопатке. Рейда, когда мы отошли от кентавра так, что он нас не слышал, шепнула:
– Круто ты его. Он же из Медного табуна! Надеюсь, у тебя не будет из-за этого неприятностей.
– Пусть он надеется, чтобы неприятностей не было у него, – фыркнул Эльд. – Как бы пара моих знакомых орков не получили в подарок «Уконскую особенную». – И хохотнул, ласково посмотрев на меня.
Я, сделав вид, что ничего не заметил, хотя заметил ещё как, промолчал.
– Ладно. Если вдруг чего, то мне он тоже не особо понравился. Явно не уважает скайлекай. – Я не понял, как она смогла узнать такие подробности? Она мысли читает?
Не читает? Ты бы заметил? Я уже говорил, что иметь такого умелого эльфа… Всё-всё-всё, молчу-молчу! И ничего такого я и не имел в виду. Так и знай.
До выхода мы дошли гораздо быстрее, чем шли до лавки. Или шатра. Когда Эльд ногой открыл дверь, в неё юркнуло удивительно кергообразное существо в шутовском костюме. Кинув на нас затравленный взгляд, оно пискнуло и скрылось за ближайшей колонной, тяжело дыша.
Вель шагнул в сторону существа, но Эльд покачал головой. Вампир пожал плечами и вышел вслед за Эльдианом из Арены. А за ним и мы с Рейдой.
– «Кравсенс Скрут» в получасе ходьбы, «Эйналей скорей» в десяти минутах. Кормят лучше в Скруте, – добавил эльф, почему-то посмотрев на меня.
– В Скрут. – Вель облизнулся. Голоден, небось. Ничего, кого-нибудь на ночь отловит.
Я согласно кивнул. Рейда пожала плечами. Ну да, если ты гном, то и сам еду сварить можешь. Или посыпать любое блюдо Тысячей Приправ и оно тут же превратится в любое другое блюдо, посыпанное Тысячей Приправ.
Полчаса ходьбы, как выразился Эльдиан, привели нас через восемь поворотов к трёхэтажному дому из настоящего камня. Не из пряников, карамели или грибов, а из камня. На сердце сразу полегчало.
Подойдя к «Кравсенс Скруту» я провёл пальцем по стене и ощутил приятный холодок от нагретого солнцем камня. Улыбнувшись, я поднялся по лестнице к Эльду и остальным. Что, у тебя и тут знакомый? Как неожиданно.
– Рейда, тут ты тоже ничем торговать не будешь, – на всякий случай предупредил Эльд. – Вель, ты, я надеюсь, не забыл здешних правил?
Вампирчик посмотрел в небеса, скривившись, как от клюквенного мармелада.
– Хорошо, что помнишь. В номера, компаньоны! – и, обернувшись, Эльд сказал: - Обед принесут в два, так что, Сеймур, почитай эту инструкцию. Внимательно.
А как ещё можно читать инструкции? Всех уродцев запомню. И кто чем бьёт, и слабые места. И вообще, пошёл я читать… Опять триста одиннадцатый? Ну ла-а-адно…

* * *

Пообедав, мы разошлись по номерам. Не имея желания отвлекать компаньонов от приятного времяпрепровождения, я погрузился в чтение этой замечательной инструкции. В которой, к слову, было всё, и ещё вагончик. Причём этот самый «вагончик» можно было разгружать настолько долго, что я начал опасаться за своё собственное времяпрепровождение. Так как его могло и на сон не хватить, не говоря уже о чтении Кодестра и вшитых книг на ночь.
На закатник я не пошёл: из шестидесяти четырёх типов бэгманов я прочитал только о сорока восьми. Ещё надо запомнить их сильные и слабые стороны, самые мощные умения и, на всякий случай, сделать пометки в дневнике…
Рейда, зашедшая пригласить меня позакатничать и услышавшая мой отказ, сказала, что Эльдиан тоже чем-то занят. И не открыл ей дверь. Хмыкнув и вопрошающе посмотрев на меня, она накручивала локон на палец, ожидая ответа. Которого не последовало. Я чувствовал, что Эльдиан занят чем-то очень важным, но чем? Это было тайной для меня. Ответив, что я не голоден, я пожелал гноме приятного аппетита и аккуратно прикрыл за ней дверь. Ох уж это мне чтение инструкций.
Когда я оторвался от книги, ночь захватила небо. Над креслом, стоявшим в углу, зажёгся неяркий зеленоватый огонёк. Болотный. Хе-хе. Ему хоть платят за такую нудную работу? Огонёк ярко мигнул. Как мне показалось, оскорблённо. Я встал, похлопал себя по ногам, сделал несколько шагов, потоптался на месте: ноги от долгого пребывания в одном положении изрядно затекли. Инструкция подождёт. Ночь слишком хороша, чтобы сидеть за чтением. Снаружи я видел Ауриил, поднявшийся до верха окна. Значит, Молот уже виден. И есть десять часов. Пойду прогуляюсь.
Быстро надев Месть Сагреаля и Василисьи сапоги, я неспешно открыл дверь и пошёл к лестнице наверх. Сколько же я времени я не видел ночного неба! Целые сутки.
Вокруг небольшой, метров на пять уже основного здания, крыши, шёл балкон с каменными перилами, мерцающими в свете звёзд самородками северита. Если виден Молот, видна и Корона, созвездие, любоваться которым мне никогда не надоест. Сейчас крыша закрывала его от меня и я решил обойти её, чтобы…
– Привет, – фигура в плаще, сияющем звёздными лучами, чуть повернулась. Лёгкая улыбка на фоне Зеркала Марцеи вселила в моё сердце радость.
– Доброй ночи, Эльдиан.
Его длинные и пышные волосы покачивались на свежем ветру, а руками он упирался в перила. Он стоял, немного подавшись вперёд, словно сошёл с полотна о древних легендах. Полотна, от которого захватывало дух.
Посмотрев в направлении его взгляда, я понял, что рассматривает он Саэр’Наэттиль, одну из трёх ярчайших звёзд Короны, расположенную правее прочих.
Подойдя к нему, я опёрся на локти. Камень перил тёплый и чуть шершавый, ветерок шевелит мои волосы и говорить не хочется ни о чём. Ночь прекрасна. Корона сияла сотнями далёких звёзд, рядом стоит эльф, который не позволит мне умереть, а настроение такое чудесное, что…
– О, вы здесь. Я вас ни от чего не оторвал? – невинно поинтересовался Вель, ехидно посматривая то на меня, то на Элда.
– Нет. Я рассказал Сеймуру легенду о Короне Артиэна. Закончил за минуту до того как ты пришёл. И зачем?
На лице Эльда я успел заметить удивление, разочарование, сожаление и грусть, быстро сменившиеся обычной маской спокойствия. Он стоял, опустив большие пальцы за пояс, и разглядывал вампира, который явно не собирался уходить.
– Ужинать пора. Рейда за вас беспокоится: двенадцать скоро, а от вас ни мысли, ни тени. – Вампир развернулся и напомнил из-за угла: – Мне-то всё равно, но подкрепиться было бы неплохо. Завтра испытаний на всех хватит.
Ушёл. Я, медленно повернувшись к Элду, увидел, как он кивает. Печально улыбаясь.
Да, засмотрелись мы на Корону. Но почему ощущения были такие, словно прошло десять, максимум пятнадцать минут вместо двух часов, что были на самом деле?
– Сэйми, поужинаем? – и снова тихий голос, и снова мягкая улыбка.
Кивнув, я первым зашагал к лестнице вниз. Зная, что Эльд идёт следом.
И улыбается, глядя на меня.

* * *

– Вот ваш бэгман. Из мешка вытаскивать только перед боем. Не кормить. Не поить. После турнира сдать обратно. Вопросы есть? – кентавр, выдавший мне странно тихий мешок, явно рассчитывал, что вопросов я задавать не стану.
И я не стал. Ну их, этих кентавров. У меня и без них от гама и воплей на трибунах голова раскалывается. Не помогло даже Лютое безмолвие, отлично сработавшее в Сканденвальде. Да, Эльд, эти звуки не просто «праздничное настроение», а двухпраздничное настроение. Если не трёх.
Три часа сорок пять минут четвёртого йура две тысячи шестого года Эпохи Главных Героев. Через пятнадцать минут начнётся первый Турнир Бэгманов, в котором я и ещё двести пятьдесят пять участников должны решить, по каким причинам главный приз достанется именно мне. Я не могу проиграть: на кон поставлено слишком многое. Утром мы обсуждали планы в этом случае и пришли к выводу, что я обязан победить. Элд и Вель пришли. Рейда, как и многие гномы, предлагала при проигрыше спереть карту Андефактов и сразу же телепортироваться. Сколько Эльдиан ни говорил о множестве защитных заклинаний и стражах, что хранят покой в Фейвиноксе, Рейда твёрдо стояла на своём. Что ж, если я всё-таки продую… Не-не-не, Элд, мы не будет тырить эту карту. Мы останемся блюстителями закона и справедливости до конца, позволив какому-нибудь обалдую отыскать Латы Вечности или Ледяной Укор, а сами не станем спасителями мира. О, не думаю, что ты резко захочешь поменять своё призвание. И я не знал, что ты спасал мир уже семь раз. Всё, не отвлекай, нам ещё места занимать.
А до мест ещё предстояло дойти. Через гвалт, постоянные толчки, на которые ни ударом меча, ни Огненным шаром не ответишь, и орды дико вопящих на каждом шагу торговцев едой. Наши места располагались в первом кольце, почти у самой арены. Вид из них, наверное, был замечательный. Если мы вообще когда-нибудь пройдём через эту толчею… Ха. Столь искушённый в отпугивании от себя всякого сброда эльф и не желает использовать свои удивительно могучие способности? Не-не-не, не издеваюсь. Ну, может ты и прав со своими хорошими манерами. Но эльфов тут не так уж и много, насколько я вижу. Ладно, поработаю локтями по старинке.
Первый ряд. На пять метров ниже – арена, покрытая золотистым песком и расчерченная красными линиями. В Кодестре, который я успел почитать с утра, написано, что она при необходимости может опускаться на десять и двадцать метров. Если монстры велики. А если ещё и опасны, то обновлённая сеть заклинаний линзой затянет арену чуть ниже первого кольца, невидимым экраном защищая зрителей от многочисленных бед.
Рядом с нами сидели два тролля, которых я приметил ещё вчера на портальной площади. Дружелюбно поздоровавшись с Велем и хохотнув над засаленной шуточкой Рейды, зелёные громадины стали штудировать свои программки, изредка ухмыляясь. Справа от меня резвились пара десятков фей. Интересно, они вскладчину купили билет или каждая по отдельности? Пролетавшая мимо фея со стрекозиными крыльями с безумным писком рванула обратно, едва пролетев над моими коленями. За ней погнались два фейка с намерением пригласить к холодному чаю и тляным булочкам. Ой, Эльд, какая тебе разница! Это ж феи – чужую жизнь не ценят, и свою задёшево не продадут. Дай прочитаю напоследок список атак и защит…
За пять минут до начала турнира ко мне подлетел дружелюбно настроенный фейк и предложил отправиться в залы подготовки. Вручив мне крохотный портальный перстень, он испарился. Глянув на Эльда, Веля и Рейду, я одел перстень.
И сразу же оказался в Залах Раскаяния. Где уже начали толпиться участники…
Я заметил несколько выпускников из Академии и примерно с десяток троллей, холмящихся в сторонке и о чём-то шепчущихся. Ко мне незаметно подкрался крохотный гном и, дёрнув за сапог, заискивающе посмотрел в мои глаза.
– Чего тебе, сын гор? – не грубо, но и не приветливо.
– Господин, – ага, прям сразу может ещё и лордом назовёт? – Господин, если вы выйдете против меня, то я солью вам бой всего за десять ундов! Мне жену и детей кормить… Деньги вперёд. – И гномски улыбнулся, пройдоха. Интересно, скольких он уже успел так облапошить?
– Не интересует, – обрубил я. Если он мне попадётся, буду бить в полную силу, не взирая на воображаемых «жену и детей». Судя по его бороде, он ещё профессию не получил, не то, что право на супружество.
Оглядывая участников и прогуливаясь тут и там, я с уверенностью мог теперь сказать, что в этом турнире будут участвовать все расы Эльдингнума. И даже керги. Вот уж не знаю, самомнение у них взыграло или глупость перед заполнением анкеты не растратили, но не думаю, что у них есть шансы выйти из одной восьмой.
Мерный нарастающий гул возвестил о том, что турнир начинается.
К участникам стали подлетать феи и фейки, выдавая небольшие таблички. Мне досталась с надписью «Саманта Джейсс», на оборотной стороне значилось «16:05». Через пять минут? Нет, уже через четыре. А участников в залах становилось всё меньше: бои начались. При проигрыше участник ничего не получал, кроме сожаления о потерянном времени, разумеется, и желания победить на следующем турнире.
От группки троллей осталось всего пятеро. Трое. Ни одного. Вокруг меня уже почти никого не было, только пара кентавров, лепрекон с тростью и две феечки, увлечённо выдирающих друг другу волосы. И, наконец, наступил мой черёд.
– …Платиновый Главный Герой, выпускник Академии Саабласа, гроза ведьм и рыболюдов, Сеймур Дистрой!!! – голос громкий. Возможно, что и приятный. Но слишком громкий, чтобы разобрать наверняка. Видимо, моего противника уже объявили, так что…
Я стоял в небольшом полукругу около одного из выходов на Арену. Арена оказалась какой-то маленькой. Можно сказать, крохотной. Метров двадцать в ширину и такой же длины. Эх, опять эта пространственная магия! Зато телепортировался я со скоростью, о которой раньше и не подозревал. Нет, конечно, когда я наступил на ловушку Жабёнка, скорость тоже была нехилой, но…
– Фишерил, кораллы!!! – завопила невысокая девчонка, рыжая и с косичками. Около её ног уже стоял крохотный бэгман синюшного оттенка.
Быстро она. Ну ничего, вот я её сейчас так нарадую…
Сбросив бэг с плеча, я тихо пнул его – как и было написано в инструкции, – и приказал:
– В бой! – думаю, вопить не стоит. А то мало ли…
И каково же было моё удивление, когда из бэга выполз, потирая седалище, Бухари. Как раз один из тех бэгманов, сражаться которыми я хотел бы в распоследнюю очередь.
Повернув ко мне пропитое лицо с мутными, но огромными щенячьими глазами, и шмыгнув красным носом, мой Бухари подтянул тогу и грустно уставился на меня.
– Пузырьки. – Мой приказ немного повисел в воздухе, потихоньку проникая в пропитое ещё до создания сознание Бухари, но он начал действовать.
Кораллы Фишерила ещё и половины арены не прошагали, а из горла Бухари засочилась желтоватая пена, от которой быстро отделялись и летели вверх и вперёд пузырьки. Защитное умение, хе. Ну что?
– Фишерил, ещё кораллы!!! – если у тебя гнусный срывающийся голос, то надо, просто необходимо, чтобы все его услышали. Наверное, так её мама и учила.
– Бухари, пузыри и отрыжка! – надо переходить в атаку. А то сейчас гномы набегут, потом будет обвал цен на коралловые ожерелья.
Пена, лезшая из горла моего бэгмана, стала красноватой. Он качнулся, будто пытаясь что-то проглотить, а потом…
Смачная отрыжка, которой позавидовал бы и древний морской змей, раздалась в ушах всех живых существ отсюда и до Эверелла. По крайней мере, я в этом уверен.
Фишерил качнулся раз, другой, и с диким воплем схватился за уши. Между его пальцами показались несколько голубых струек.
– Фишерил, сияющая стая! Фишерил, сверкающие рыбки!!! Фишерил, водяной удар!!! – мне интересно, она хоть инструкцию читала? Неужели не видит, что даже у меня полоса Бешенства не заполнена, не то, что у неё?
-- Бухари, пугающая тишина. – Тихо, спокойно. И должно вынести эту бледную пародию на бэгмана с первых секунд.
Бухари замолчал. Вытер рот правым манжетом. Молча уставился на орущего ещё сильнее Фишерила. Насупился. И начал молчать.
Фишерил вопил ещё несколько секунд. Потом с опаской убрал руки с ушей. И тут же, не успев оглянуться направо-налево, что и собирался сделать, качнулся и завалился на спину. Вот. Вот какими приёмами надо завершать бой. А не «рыбки, рыбки, водяной удар». Пфе. Итак, что у нас по плану?
– Сеймур Дистрой побеждает Саманту Джейсс с отрывом в семьдесят шесть очков! Его счёт составляет двести пятьдесят восемь очков! Так держать, Сеймур!
Гром оваций. Ага. Сильно мне они нужны.
Постаравшись быстро найти Эльда и Веля с Рейдой, я преуспел в ту же секунду. Глаза сами отыскали эльфа и остальных, будто их магнитом тянуло. Вель сидел, мрачный и довольный, как дракон, у которого только что украли принцессу, а золота не тронули. Над ним пританцовывала короны тьмы, знак того, что вампир в очень хорошем настроении. Рейда подпрыгивала на своём месте, дико и радостно крича. А Эльд просто сидел, чуть откинувшись назад. Его руки снова были сложены на груди. А на губах играла такая знакомая мне улыбка удовольствия. И я снова оказался в Залах Раскаяния.
Бухари перенёсся вслед за мной, чего я не ожидал.
Он стоял и грустно смотрел на меня. Казалось, что его нижняя губа вот-вот задрожит и он разревётся. И самое печальное: успокоить его я не мог. Хотя…
– У меня даже пива нет. – Я постарался сказать это как можно ласковее, но толку не было. Что ласково, что злобно – бэгману в вечном похмельи эти слова ничем не помогут.
Решив рассмотреть его внимательнее, я заметил, что волосы у него не золотистые, как я подумал на арене, а цвета поспевающей пшеницы. И присыпаны порошком жёлтого цвета. Сверкающим таким порошочком. Несколько жидких прядей закрывали излишне крупные уши нездорового оттенка, а под глазами, бледно-водяными, уютно расположились два синяка. Или мешка недосыпа. Ремешки сандалий, в которые он был обут, затянуты кое-как, в спешке, а тога отдавала тем цветом, который снег приобретает ранней весной. В общем, неказистый у меня оказался бэгман. Зато могучий.
– Как зовут-то тебя, славный воин рода Непросыхающих? – насмешки я почти не показал, хотя было забавно смотреть, как он морщится и вытирает нос.
Манжеты, кстати говоря, вместе с тогой смотрелись немного диковато. Тем более что рукавов к манжетам не полагалось.
Зыркнув исподлобья, бэгман отвернулся. Ну-ну, будешь водяные удары возить.
И тут как гром среди ясного неба…
– Кассандер Вейсхаус против Сеймура Дистроя! Посмотрим, у кого из них хватит духа на победу в этом раунде! – разумеется, у меня. Потому что я действительно не хочу знать, что с нами сделает Элд, если я проиграю. А вот и он. Сидит, улыбается. Нога на ноге. И делает вид, что всё идёт по его плану.
– Бухари, жажда браги! – очень забавно, знаете ли, смотреть, как крохотный Бухари несётся на Танкокуна, который раза в три его больше и в десяток тяжелей. Ничего, я своего бэгушечку так натренирую, что пятки врагов будут ярче платины сверкать.
А Бухари своё дело знает. Уже всего Танкокуна обыскал. Но не нашёл ни браги, ни даже минеральной воды. Кассандер пребывал в не меньшем, чем его бэгман, замешательстве. И этим необходимо воспользоваться.
– Пьянящий укус! – Хех. Давно хотел посмотреть на этот приём. Часов двадцать как.
Бухари скользнул за спину Танкокуна и с силой, достойной лучшего применения, вонзил ему зубы в бок. Вопль Танкокуна пронзил небеса, а зубы Бухари начали вгрызаться в плоть бэгмана. До почки догрызёт или нет?
– Топтание! Падение! – А Кассандер крут. Жаль, что он стал моим противником. Парень отлично держится. Я бы так не смог. Особенно, если бы моего бэгмана грызли.
– Уклонение! – так, ещё немного и можно будет использовать способности Бешенства. Бухари, давай, выжимай из него весь сок!
Танкокун, топая ногами, практически упал на вёрткого Бухари, но мой бэгман успел уклониться. Немного повреждений ноге не считаются.
– Пьянящая пена, икание, трезвость, – думаю, эта подборка умений сработает, как надо. По крайней мере, проверить то, что я составил вчера всё равно надо.
– Полёт в землю. – И всё? Если Танкокун попадёт в Бухари, то всё. Точно всё.
Бухари поднял голову и начал задыхаться красной пеной, образующей крупный пузырь. Пузырьки, из которых он состоял, отливали зловещим багрянцем, а некоторые уже были в кулак взрослого человека. Танкокун, не обращая внимания на кровь, пачкающую его штаны, подпрыгнул в воздух. Бухари давился пеной всё отвратительней, шар становился больше и больше, Танкокун завис на миг в высшей точке прыжка и с оскорблённым рёвом начал падать. Он был в четверти максимальной высоты от Бухари, когда мой бэгман икнул, посылая кроваво-красный шар вверх, навстречу Танкокуну. А сам задрожал. Глаза Бурахи налились яростным белым светом, нечёсаные волосы рванулись во все стороны под порывом ветра, а вокруг самого бэгмана возникло мерцающее невидимое поле, дрожащее, как и он сам.
Танкокун врезался всей своей массой в пьянящую пену, замедлил своё падение, его крик прервался и он… полностью погрузился в красные пузыри. Пропав в них на несколько томительно долгих секунд, он продолжил падение. Но уже не так быстро. И молча. Теперь он чуть вращался в полёте, а глаза его были полузакрыты.
Поле, окружившее моего Бухари плотным коконом трезвости, резко завибрировало, когда в него мягко врезался Танкокун. Бэгман Кассандера отскочил от поля, икнул и упал в пяти метрах от Бухари. Бой окончен.
– Сеймур Дистрой побеждает Кассандера Вейсхауса со счётом семьсот сорок шесть против пятисот семи! Сеймур, что ты хочешь сказать нам?
– Кассандер, ты доблестно и бесстрашно сражался. Если бы я не среагировал быстрее, то победил бы ты! – я бы и больше сказал, но…
– А ты, Кассандер, что скажешь своему сопернику?
– Ты победил честно, Сеймур. Я ещё возьму у тебя реванш, Герой!
И Кассандер дружелюбно улыбнулся, мотнув головой. Его волосы цвета воронова крыла снова легли на каштановую кожаную куртку. И мы исчезли с арены. А где Кассандер? Проигравших телепортируют не в Залы Раскаяния?
Утерев рот манжетом снова, Бухари посмотрел на меня. В его взгляде грусть смешивалась с неприязнью, а весь вид говорил о том, что не принуждай я его к боям, он бы делал совершенно другие вещи. Кутил и прожигал свою печень?
– Будешь хорошо себя вести, попрошу, чтобы Рейда приготовила жбан мшанника. Специально для тебя. – И стал следить за реакцией.
Бухари очень внимательно смотрел на меня то прищуриваясь, то обычным взглядом. Несколько секунд он что-то обдумывал, а потом решительно мотнул головой из стороны в строну и повернулся ко мне спиной. Ну, не хочет, так не надо. Я бы действительно попросил Рейду о небольшом одолжении по окончании турнира.
Три тролля, стоящие в стороне, о чём-то раздосадовано говорили. Я услышал «Конец» и «Не получится». Тот тролль в рогатом шлеме говорит гораздо громче, чем рассчитывают его приятели. Они собираются выиграть. Только зачем им карта?
В залах оставалось не так уж и много участников: почти половина отсеялась, а ещё часть сражались. Кем же будет мой третий противник? И какой у него будет бэгман. Я бы хотел увидеть Ментималя. И, возможно, Магнестро. Эти два бэгмана показались мне наиболее интересными в плане умений и особенностей.
Новая телепортация и...
– Кальвин Потасски против Сеймура Дистроя! Интересно, где учат соображать лучше: в Академии Саабласа или в Ингланданге? Увидим через несколько минут!
Кальвин получил Метафорна. Бэгман с мерзкими способностями и не менее приятными характеристиками. Да и сам Кальвин выглядит не лучшим образом: чёрный бесформенный балахон с капюшоном полностью скрывал его тело. Рукава спускались до колен, а капюшон свисал между ключиц. Как он приказывать-то будет? Сейчас и узнаем.
– Метель снегопадов… – Голос глухой и раздаётся не из капюшона. Там точно кто-то есть? Хотелось бы проверить, но…
– Пивное настроение! Голос из-за угла!
Эта связка не очень эффективна, но, думаю, поможет выиграть несколько секунд.
На том месте, где только что стоял Бухари, возникла компактная буря, внутри которой в разные стороны летали снежки. Но моего бэгмана ни один не задел: ускоренный Пивным настроением он перенёсся с помощью Голоса в другую часть арены. Теперь между ним и Метафорном, как и между ним и Метелью, было одинаковое расстояние. И действовать стоит сейчас.
– Пьянящий укус! – Если я сделал правильный расчёт, то…
– Цветные цитаты… – Да, я сделал правильный расчёт. Ну что, Бухари, покажем им, кто тут выпускник, а кто чудо в чёрном мешке?
– Белочки! – Да, это то, что надо!
На рой слов, сверкающих, словно блёстки на мантии шарлатана, набросились пять… или три?.. или двенадцать?.. набросились несколько белок, отличающихся снежной чистотой и первозданной злобой выпившего всё своё пиво гнома. И вот слова, а потом и сам Метафорн, скрылись под покрывалом из хвостов, зубов и когтей. Тощий и кудрявый, словно рыбославский веник, бэгман, не успел издать и звука, как…
– Сеймур Дистрой побеждает Кальвина Потасски с разгромным счётом тысяча триста семьдесят шесть против шестьсот восьмидесяти! Кальвин, ты не хочешь сказать нам, почему проиграл? – Молчание. – А ты, Сеймур, не хочешь сказать, почему Кальвин со столь мощным Метафорном проиграл посредственному Бухари?
– Надо грамотно планировать связки, а не выбирать способности с наибольшими характеристиками. И ещё кое-что: через чёрную мешковину поле боя видно хуже, чем обычным взглядом.
Трибуны взорвались хохотом. Рейда смеялась в голос, а Вель и Эльд позволили себе лёгкие насмешливые улыбки.
– Участников становится всё меньше каждую минуту! Кто же унесёт с собой карту Андефактов, способную изменить весь мир?
Снова телепортация. Я читал, что если телепортировать кого-то слишком часто, то возможны головокружение и приступы паники. Надеюсь, распорядители турнира учли это в своих планах по перемещению участников на арену.
По-моему, скоро у меня начнётся это самое головокружение. Пирожки с тестом, которые так нахваливала Рейда, вежливо попросились навстречу солнечному свету. С лёгкостью отказав им в этой небольшой просьбе, я снова оказался на Арене.
– Агнесса фон Визершнотц против Сеймура Дистроя! Посмотрим, как морская вода сразит огненную! Или наоборот!
Ксолотль! У неё Эфирей – гроза сухих вещей и похмелья! Надо придумать что-то такое, чтобы сила Эфирея обратилась в его слабость. Что-то особенное, например…
– Жажда браги, отвратительная отрыжка. – И что я каждый раз Жажду не использую? Бухари срывается с места так, словно тут не песок, а сковорода.
– Эфирей, мочилово, – тоненький голосок подходил щуплой девушке. И светлые волосы к платью цвета васильков. И сиреневый поясок. Вот только почему она так нервничает? Неужели из-за того, что я одержу над ней верх?
Мочилово не подействовало: Бухари всё искал и искал спиртосодержащие жидкости, сблёвывая на Эфирея отвратительными сгустками желчи. А бэгман Агнессы крутился то по часовой, то против, не понимая, что Бухари с него так просто не слезет.
Ну что? Раз никаких приказов нет, то я придумаю, чем развлечь зрителей.
Кусать ещё раз? Нет, было. Способности Бешенства откроются нескоро. А вот Малое проявление большого возлияния… Забавно будет на это не смотреть.
Отвернувшись и отключив Геройское зрение, я резко скомандовал:
– Малое проявление большого возлияния.
Судя по удивлённому молчанию и тихому журчанию, Эфирей сейчас выпадет в осадок. Хе-хе-хе. Зато по…
– Я не буду сражаться с таким грубым мужланом! – у Агнессы сейчас будет нервный срыв. А что я мог сделать? Неужели Большое проявление большого возлияния её сильнее обрадовало бы?
– Вы сдаётесь? – участливо спросил голос.
– Нет!
– Тогда бой продолжается! – весело и излишне радостно сказал, почти крикнул, голос и я решил, что хватит с Эфирея журчания.
Включив Геройское зрение и повернувшись, я увидел, что Эфирей пребывает в полной растерянности, его правая штанина мокра почти до пояса, а глаза стремятся выпасть из глазниц. А Бухари, сделав своё грязное дело, довольно ухмыляется и поправляет тогу. И как же мне победить?
– Жадные глотки. – Способность не самая мощная, но действенная.
Бухари, стоявший в метре от всё ещё неподвижного противника, выгнул грудь колесом, а затем рыгнул так смачно, что Эфирея впечатало в стену Арены, находившуюся метрах в пятидесяти от бэгманов. Бэгман Агнессы красиво сполз вниз, где и остался лежать без движения. И не закрывая глаз.
– Сеймур Дистрой побеждает Агнессу фон Визершнотц с огромным отрывом в пятьсот шестьдесят три очка! Его счёт составляет тысячу девятьсот тридцать девять очков! Сеймур Дистрой входит в десятку лидеров этого турнира! Аплодисменты!!!
Нет, ну право слово, не стоило записывать аплодисменты на сферошары и расставлять их по окружности Арены. А вообще довольно много зрителей искренне хлопали. Некоторые даже аплодировали стоя. Вот чего действительно не хватает, так это времени для накопления Бешенства. Все противники оказывались слишком хилыми – Бухари не успевал нанести много урона и войти в раж. Надеюсь, всё-таки я успею увидеть и Облако концентрированного гнева, и Отражение ярости, и Защитную спячку.
Я моргнуть не успел, как Агнесса исчезла, а голос объявил:
– Роканна эйн Феррейо против Сеймура Дистроя! Сейчас мы увидим, как огонь Лавонара встретится с жаждой Бухари! Смотрите внимательно, потому как такой схватки больше не будет! – Эх, голос, голос... Что же ты наделал?
Роканна с нашей последней встречи изменилась не слишком сильно. Всё такие же чёрные волны волос, чарующая улыбка бледных губ и сияющие золотом глаза. Бледная кожа, словно Роки только что увидела мертвеца. Чёрное с красными врезками платье. Багровые перчатки из комплекта Душителя надежд. Сапог видно не было. Но я думаю, что сейчас на ней её любимые Вмятины-на-черепахах, довольно мощная для выпускницы Академии обувь. И сама она всё такая же: гордая, надменная, недостижимая.
К счастью, её истинное лицо я увидел, когда выбирался из подземелий Вони.
И решил, что не стоит испытывать к ней тёплых чувств. Вообще никаких не стоит.
– Привет, Сеймур! – доброжелательно – ага, как же, поверь ей и получи ножик в подарок, – окликнула меня Роки.
– Пока, Рокки, – спокойно сказал я. Хотя спокойствие это далось мне не так легко, как я того хотел бы.
Выждав пару секунд, я составил подходящую последовательность. Очень и очень надеюсь, что мой Бухари справится с мутировавшим Лаволланом. Всё-таки почти все характеристики у Лавонара в два с лишним раза выше, чем у бэгманов первого разряда.
– Минеральная капель, Ещё-за-одной, разбитая бутыль, Отключка.
И я стал ждать.
Только две последовательности могли бы помочь Роканне спасти своего бэгмана. Но она не воспользовалась ни одной из них.
– Лавовый доспех. – Тихо, спокойно. Я, зная её достаточно долго, могу утверждать, что сейчас она находится в невообразимой ярости. Так ей и надо.
В правой руке Бухари, подбежавшего вплотную к Лавонару, появилась призрачная бутылка, которую он не замедлил опустить на голову противника. Лавовый доспех уменьшил урон почти в два раза, но остаток дал о себе знать: призрачные струйки потекли по огненным волосам бэгмана Роканны и он покачнулся.
Отключка. Эта способность, как говорили в инструкции, может изменить ход боя, если в организме бэгмана-противника есть хоть капля спирта Бухари. А Лавонар только что слизнул с верхней губы каплю призрачного спирта. Что ж…
Лавонар качнулся раз, другой. Его огненное сияние стало тускнуть, а Лавовый доспех стёк на песок, истаяв пламенной дымкой. Бэгман Роканны пытался устоять, выдержать напор энергетического опьянения, но у него не получалось. Он сделал единственный шаг по направлению к Бухари, радостно упёршего руки в боки и злобно ухмылявшегося Лавонару…
И упал.
И голос торжественно обьявил:
– Беспрецедентный случай! Победа одержана единственной связкой! Сеймур Дистрой получает двукратный счёт и побеждает Роканну эйн Феррейо! Его счёт составляет пять тысяч восемьсот сорок девять очков! Сеймур Дистрой занимает пятое место в пятерке лидеров турнира! Так держать, Сеймур!
О, как это славно. Я прям поверить не могу, что меня должны радовать какие-то очки, тем более, что зрение моё прекрасно. Хе-хе. Хе-хе-хе. Хотя и приятно оставить после себя почти всех участников, да, скрывать не буду.
С арены я не исчез, зато напротив меня появился один из троллей. Он был выше обычного – почти в четыре метра ростом. Массивный, в коричневом костюме с бирюзовым галстуком и тщательно причёсанными волосами, тролль производил впечатление успешного торговца из Ограрии. Увидев его вежливый кивок, я ответил ему тем же. И мы стали ждать голоса.
– Дэфин МакРиггер против Сеймура Дистроя! Сможет ли сила победить расчётливость? Сможет ли мощь совладать с сообразительностью? Сейчас и увидим!
– Давай драться честно!
Ого. Я и не думал, что мне выпадет такая честь от одного из троллей. Призыв к Честному бою – один из межклановых законов этих зелёных огородников. Так что надо постараться не ударить лицом в грязь перед ним.
– Давай драться за честь! – ответил я так, как и надо было ответить.
Против моего Бухари выступал Террилакт, первая мутация Диртотерра. Земляной стихии бэгман походил на элементаля Земли. Несколько хилых деревьев, растущих на его плечах, могли доставить серьёзные неприятности противнику, а массивные кулаки и ступни способны вызвать небольшое землетрясение. Что ж, я тоже оставил пару козырей в рукаве. Но всё равно бой предстоит серьёзный. К тому же от половины способностей придётся отказаться, ведь я дал слово драться честно.
– Террилакт, сотрясение! – выкрикнул тролль, вскинув руку с растопыренными пальцами. Пафосно, ничего не скажешь.
– Бухари, неисповедимая жажда! – да, это как раз та способность, что может спасти от Сотрясения. Впрочем, вот сейчас она и подействует.
Бухари с блеском в глазах подпрыгнул столь высоко, что скрылся в солнечном свете и чистоте небес. А потом возник крик. Тонкий, на грани слышимости, он рос и рос, вибрируя в ушах мектонской пилой, растирая мысли в пыль и порождая желание поскорее убраться прочь. Крик рос, набирался силы и через несколько секунд мне казалось, что в мире не осталось ничего, кроме этого первобытного крика и сияния, что хлынуло на арену. Дикий вопль Бухари пугал не только меня: тролль с ужасом смотрел на то, как мой бэгман приближается к его. А Террилакт замер на месте. Всё идёт по плану.
Падение Бухари становилось всё медленнее. Его крик рвал на куски уши, отдавался ударами кувалд Тореха и Мореха по сердцу, а сияние резало глаза. Постепенно оно стало золотым, а потом, когда мой бэгман замер в паре метров над головой Террилакта, взорвалось вспышкой алмазных искр. Я зажмурился.
А открыв глаза, увидел, что Бухари мутировал в Бухариила. Его волосы стали гуще, тога получила золотую оторочку, за спиной выросли серые крылья, а сандалии сменили сапоги, обитые кроличьим мехом. В правой руке он держал за горлышко крупную бутылку со сколотым дном.
Бухариил был ростом почти с Террилакта, раза в два крупнее Бухари. Но его глаза были всё такими же. Доверия, как и уважения ко мне, в них не появилось.
Самое главное, что шкала Бешенства грозила лопнуть. А это значит…
– Последняя кружка! – выкрикнул я, вложив в голос всю свою радость от мутации Бухари и всё желание победить.
Бухариил не оглядываясь подпрыгнул на пять метров и со всей силы обрушил бутылку на голову Террилакта. Бэгман тролля упал навзничь, осыпанный тысячью сверкающих капель призрачного спирта. А Бухариил одобрительно посмотрел на меня и, кивнув, с обожанием приложился к бутылке.
– Честный бой.
– За честный бой и жизнь отдать можно. – Довольный удивлением Дэфина, я почтительно склонил голову. Геройским зрением я видел, как тролль делает то же самое.
– Сеймур Дистрой снова одержал победу! Он показал класс и его бэгман перешёл в новую форму! Сейчас Сеймур Дистрой занимает третье место с шестью тысячами девятьюстами очками! Поприветствуем участника полуфинала! Пожелайте ему удачи!!!

[Элвенлорд Гримуар]

Скрытый текст - История девятая, часть вторая:

Уже третий. Такое чувство, что это всё кем-то подстроено. Я не могу быть настолько удачливым, чтобы сразить столько противников за ничтожные двадцать минут. Хотя последовательности я действительно выбираю с умом, достойным лучшего применения.
Секунды будущего растворялись в прошлом, а я наблюдал за своими компаньонами. Рейда что-то втолковывала Велю, а Эльд сидел всё так же, как в начале турнира. Может быть, он и не двигался. Может быть, шевельнул пальцем пару раз. Мне и раньше приходилось дожидаться некоторых событий, но сейчас время тянулось медленно, будто арахисовое масло, столь любимое англиканцами и мектонами.
Я уже подумывал о том, чтобы скомандовать Бухариилу прекратить насыщать свою печень и мозг невкусным и бесполезным, но всё-таки меня опередили. Голос сказал:
– Три боя осталось. Четыре великих Бэгмастера сойдутся в полуфинале. И сейчас мы узнаем, кто с кем сразится! Итаак…
Над Ареной появились четыре сферы. Чёрная, синяя, оранжевая и белоснежная. И в каждой из них были числа. Моё находились в белоснежной, что не могло меня не удивить. В чёрной было наибольшее – восемь тысяч шестьсот шестьдесят два очка. А меньше всего в оранжевой. Жалкие шесть тысяч двести тридцать. Если я правильно понял, то…
– Рок Мак Вургл Нак Мургл против Сеймура Дистроя! Мекат против человека. Сталь против плоти. И магия против волшебства! Да начнётся бой!
Мекат, значит. Весь из металла, тощий, высокий, сверкающий. И у него Файерлей, первая мутация Файерли. Огонь? Хорошо, пусть будет Огонь.
– Гипержар! Пивная пушка! – наши команды слились в один крик, но бэгманы своё дело знали.
Из разбитой бутылки Бухариила вырвался сноп тёмного кайерского. Вокруг Файерлея распространился жар, едва не достигший до линии, разделяющей круг арены на две равных половины. Ха-ха. Неужели мектоны не умеют читать? Сейчас проверим.
– Врата Анусжарюбыстра! Мороз-и-в-бочке-мороз!
Пивной поток раскололся на сотни сосулек, а вот с жаром произошло нечто неприятное. Из него начали проглядывать головы, огненно-багровые и с пренеприятнейшими ухмылками на лицах. Нижники? Элементали Огня? Кем бы они ни были, мне не хотелось, чтобы они становились на пути Пивных сосулек. Жалко мне их.
Нижники – или кем там они были, – с вожделением смотрели как пивные сосульки проносятся мимо них. И ничего не предпринимали. Совсем. Мектон делал вид, что это его совершенно не беспокоит, но я-то видел, как сверкали его прозрачно-голубые глаза, как он сжимал свои плечи. И как смотрел на Файерлея, беспомощно потупившегося.
И в голову мне пришла малость безумная идея. Сопряжена она была с определённым риском, но пойти на неё хотелось сильнее, чем просчитывать варианты исхода. И я решил. И я решился. И я сказал:
– Бухариил, На своё усмотрение.
Бухариил, не прекращая пивного потока, с радостным блеском в глазах обернулся ко мне, энергично кивнул и, возопив слова удали и хмеля, понёсся в атаку.
– Сеймур Дистрой решил довериться своему бэгману! Что же сделает вечно похмельный Бухариил?
А ответ долго ждать не пришлось: Бухариил быстро вскочил на поток пивных сосулек и понёсся по ним, перескакивая с одной на другую. Огненные создания с радостным улюлюканьем кидали в него сгустками огня, от которых Бухариилу даже не приходилось уворачиваться. Применив малое заклинание Траэкторатикум, я чуть не засмеялся: нижники специально бросали пламя так, чтобы не попасть в моего бэгмана. Интересно, почему они это делают?
О, вот и Файерлей. Как же хочется скомандовать «Отравленные пары!» или «Вопль обделённого!» Но нельзя. Хотя можно, конечно, но не думаю, что этой будет Идеей Дня.
– Огненный круг пламенного жара! – Мектон, ну кто тебя за язык тянул, железяка ты вощёная? И что теперь твоему Файерлею делать?
Файерлей попытался последовать команде своего хозяина, но из его ладоней вырвались лишь несколько жалких искорок. Бухариил прыгнул на него сквозь яростные языки пламени, выставив вперёд бутылку и взмахнув ей в паре метров от носа своего противника. Файерлей качнулся, когда в него полетел сверкающий белизной сгусток призрачного спирта, а секунду спустя его голова полностью ушла в него.
Бэгман Рок Мак Вургла Дак Мак Нургла сделал шаг назад, второй и стал заваливаться на спину.
Потоки пламени, бушевавшие на его половине арены, стали стремительно гаснуть, а нижники – или элементали огня, я так и не разобрался, кем они были, – с радостными криками исчезали во вспышках багровых искр.
Файерлей упал. А Бухариил, довольно осклабившись, вернулся ко мне, встав гораздо ближе, чем раньше. Он то и дело посматривал на меня, будто дожидаясь одобрения.
– Сеймур Дистрой победил, доверившись чутью своего бэгмана! И он выходит в Финал первого открытого Турнира бэгманов с восемью тысячами ста тридцатью шестью очками! Поприветствуем первого финалиста! Второй бой почти завершён!
Хм. Это хорошо. Хотя я и не думал, что пройти в Финал будет настолько просто.
На трибунах не раздавалось ни единого звука. Может потому, что все замерли в едином порыве, а может и потому, что распорядители сотворили Молчание.
Мои компаньоны тоже молчали. Эльдиан так же, как и последние полчаса. Вель – мрачно и настороженно. Рейда – с замиранием и покусыванием нижней губы. И все трое болели за меня. И все они ждут моей победы. Ведь на карту поставлено очень много.
– Ита-ак, бэгмастера, прошедшие в финал, это… – Молчание. И оно нарастает. Словно звуки постепенно исчезают, чтобы освободить пространство для двух имён. – И финалистами стали… Дениза де Оболье и Сеймур Дистрой!!! Поприветствуем же их аплодисментами!
Записанные аплодисменты заглушил шквал настоящих хлопков.
Многие зрители вставали. Некоторые улюлюкали. Другие восторженно вопили.
А вот и мой противник. Странно, что это она.
Невысокая стройная девушка с пышными волосами цвета мёда. В лазурном платье и туфельках из кожи кавенольского черведава. Перчатки нежно-жёлтые, в правой руке жезл со звездой. В левой пусто. Стоит прямо, улыбается гордо и надменно, уверена в своём превосходстве. Она считает, что имеет на это право. Она – Дениза де Оболье.
При улучшении Кодекса в нём появилась статья о тех правителях Пределов Фейвинксвилла, о которых раньше я и не знал. И то, что я прочитал о Денизе, Госпоже-из-Ледяного-тумана, меня ничуть не радовало. Надменная и жестокая госпожа Гиблых Утёсов, северной границы Фейвинксвилла, могла вечно преследовать своих врагов, если того хотела. Никогда не отступающая от своих целей, прямая, когда нужна прямота и изменчивая, словно вода, если ей это нужно. Говорят, что она до сих пор держит зуб на Эрега Свандейла и терпеливо ждёт, пока он выйдет из своей вековой темницы.
Ох, не хотел я с ней сражаться, но геройство сильнее боязни.
Тем более, что Эльдиан не одобрил бы мой проигрыш только из-за страха постоянного преследования и ежесекундной дрожи от каждого шороха.
И поэтому я сразу выбрал то, что погорячее.
– Бухариил, Смертоносное сальто с закуской!
Мой бэгман стал медленно подпрыгивать, свободной левой рукой подкидывая в воздух маринованные огурчики, чёрный хлеб, креветки, зелёный лук, тонко нарезанное сало и чипсы, пахнущие несвежей икрой. Его сальто было наполовину готово, когда леди де Оболье тоже решила скомандовать что-нибудь своему Фростикону. Третья мутация Фрозеная была чуть выше моего бэгмана и выглядела скорее хрупко, чем грозно. Через ледяную куртку Фростикона можно было рассмотреть его же ледяной плащ, а тени он почти не отбрасывал. Обманчивое впечатление: своими умениями он мог держать врагов на расстоянии, даря им радость и счастье оптом и со скидками, а своей госпоже – победу за победой.
– Вьюга-с-тенями, Морозные объятия. – А голос у Денизы не так неприятен, как я представлял, читая о ней.
– Теплое-вкуснее! – Бухариил, бросив последний ломтик сала в Фростикона, замер. И хлопнул в ладоши. И довольно улыбнулся, глядя как вся закуска вспыхивает оранжевым, а затем и синим пламенем.
Ну что, Дениза? Сможет ли твой Фростикон не то, что поймать, а хотя бы уследить за всеми кусочками закуси, что щедро послал Бухариил?
Столб света, ударивший в центр трибун справа от меня, заставил на несколько секунд зажмуриться. А когда я туда взглянул…
Аксолотль!!! Так Великий Ороксимэйр весь турнир был тут, скрытый мощной иллюзией от глаз участников и зрителей!
Огромный изумрудно-янтарный василиск сейчас грозно поднимал голову, высматривая в небе…
Да! Фениксы Завитка! Мерзкие огненные куры, выглядящие по недоразумению гордыми хохлатыми орлами, пошли в пике, намереваясь…
Ах ты леди-госпожа! Такое чувство, что она и метеоритный дождь себе на руку использует, если представится такая возможность.
Почти половина пылающих закусок благополучно лежала глыбами льда на арене, а Фростикон, довольно ухмыляясь, продолжал призывать всё новые и новые схват-комки. Бухариилу несладко придётся, тем более, что морозный ветер сильно затормозил полёт закусок. Хм. Использовать старую наработку на этот случай или в полёт импровизации?
– Не волнуйтесь, гости мои. Это всего лишь презренные слуги Кархейрона, не стоит переживать из-за их появления. Я справлюсь сам. Турнир продолжается, – сказав так, Ороксимэйр взвился в воздух, создавая под своими золотисто сверкающими кольцами сотни воздушных ступенек. А фениксы – трое на одного – пошли в атаку.
Эх, если бы я не был героем, то ни в жизнь не смог бы и наблюдать за потрясающим боем василиска и фениксов и сражаться с этой хитрой девчонкой. Хоть и девчонке этой было за пару сотен лет.
– Растирание! Обморожение прикосновением!
– Ледяная скорбь! Власть мороза!
Хох, да Дениза штудировала инструкцию не хуже меня! Всё-таки я надеюсь, что не лучше меня. Иначе получится не очень хорошо для меня и слишком хорошо для неё.
А этого я ни в коем случае не должен допускать. Продолжаем.
Бухариил помчался к Фростикону, яростно и самовольно улюлюкая. Он так сильно размахивал своей бутылкой, что она походила на прозрачно-зелёную дугу, призрачную и размытую. В левой руке у него вспыхивали и гасли искорки призрачного спирта.
Фростикон в свою очередь сделал вид, будто сейчас заплачет. Закуски, которые могли долететь до него, рассыпались в пыль, но в воздухе их было ещё много. Ледниковый бэгман становился всё грустнее и грустнее, прозрачнее и прозрачнее до тех пор, пока не стал почти невидимкой.
Но Бухариил нёсся прямо на него. Искорки в левой руке превратились в настоящее Пьяное Пламя, а размытой бутылки стал расти Меч Призрачного Огня.
Немного перенастроив взгляд, я с замиранием сердца смотрел, как Великий Ороксимэйр превращает закованного в лёд феникса в камень и тот падает вниз, за пределы Арены. Грохот, раздавшийся секундой после, заставил моё сердце сжаться в предвкушении. Я радостно улыбнулся, заметив, что один из оставшихся фениксов готовит некое могущественное заклинание Школы Солнца. Ороксимэйр подлетел к нему вплотную, распахнул пасть…
И тут же исчез, потому что в него попала Солнечная Пика. И сразу появился сзади феникса, вцепившись в него хвостохватом из демонова камня! Феникс яростно заклекотал, начал лихорадочно бить крыльями по воздуху, но хвостохват быстро сжимал его шею и рёбра. Тихий треск тонких костей гигантской птицы и она падает вниз, исчезая во вспышке солнца.
Ороксимэйр уставился на последнего феникса. Тот неспешно взмахивал крыльями, оценивая противника, ища его слабые стороны. Феникс был готов к смерти – к Ороксимэйру отправляют исключительно смертников. А если повезёт, то они могут и воспламениться через несколько лет.
Феникс клекотнул и полетел на Великого василиска.
Ороксимэйр не дрогнул, замерев и ожидая от огненной птицы любых подлостей.
Но когда феникс был в десятке метров от головы Ороксимэйра, он резко спикировал вниз, создавая перед собой волну Солнечного Пламени.
Он падал прямо на Денизу, не обращавшую внимания ни на что, кроме боя.
Бухариил завис над Фростиконом, он взмахивал Мечом над прозрачным противником, а левую руку опустил вниз, осыпая бэгмана искрами призрачного спирта.
Феникс чуть изменил угол падения. Теперь он пикировал на Бухариила и Фростикона, стоявшего под ним.
Ороксимэйр быстро строил щиты вокруг трибун, не заботясь о судьбе феникса.
Зрители молча смотрели, как до бэгманов остаётся пятьдесят метров… двадцать…
Лёгкие, торжествующие аккорды зазвучали в воздухе, когда Меч Призрачного Огня коснулся усыпанного искрами призрачного спирта Фростикона. Ледниковый бэгман судорожно охнул, сжимая разрезанную бровь. Бухариил встал на его макушке, воздев Меч и Призрачное Пламя вверх.
Музыка стала сильнее, заиграла новыми оборотами, стала насыщеннее и ярче, словно на полотно, освещённое только тонким лучом от свечи, направили мириады лучей зенитного солнца.
И на него упал феникс.
Чтобы тут же с паническим клёкотом исчезнуть в настолько яркой вспышке пламени призрачного спирта, что зажмурился даже Ороксимэйр.
Когда свет вернулся в норму, над Фростиконом замер Бухариэль, вторая мутация Бухари. Гордый и надменный лик полон блаженства. Орлиный нос, чуточку синий на конце. Крупные кудри до локтей. Тога будто из золота. Сапоги, сияющие родниковой водой. И огромные голубовато-белые крылья, замершие за его спиной как два облака.
– Бухариэль!!! – Да, теперь можно и выразить свой восторг. И громко, так, как хочется.
– Хозяин. – Тихий, но от этого ещё более звучный голос Бухариэля вырвал моё сердце из груди, макнул его в патоку и быстро положил обратно, не забыв создать Регенерацию. Наконец-то я заработал его уважение! Круто!!!
На арену медленно спустился Ороксимэйр. Он повернулся ко мне, подполз изумрудным потоком и негромко сказал:
– Браво, Сеймур. В твоём бэгмане заключена невиданная мощь. И я поздравляю тебя…
– Сеймур Дистрой становится чемпионом Первого Фейвинокского Турнира бэгманов!!! Аплодисменты! Шквал аплодисментов!!!
– …с победой. – И улыбнулся так, как умеют только василиски.
Через пару минут восторженных криков, когда руки у многих и многих устали, голос продолжил:
– Сеймур Дистрой заработал невиданное количество баллов: двенадцать тысяч шестьсот шестьдесят шесть! Бэгман его соперницы, Фростикон, практически уничтожен трансерфированной силой феникса!!! Слава Сеймуру и Бухариэлю, слава на все времена!!!
Снова шквал. И как у них руки не отваливаются?
– Первый приз получает Сеймур Дистрой, Главный Герой, достойный встать рядом с Гарольдом Шпрехтером и Людо Сэйнилем. Тебе есть что сказать, Сеймур?
– Турнир был замечательным! Я обязательно постараюсь принять участие в… – Да сколько ж можно?! Они не могли полминуты подождать?! – В следующем турнире.
Злобный девичий голосок шепнул мне на ухо: «Сеймур. Я найду тебя. Ты пожалеешь о своей нечестивой победе». Хех. А что, по мне это так заметно?
Ороксимэйр склонил ко мне голову. Под его взглядом материализовалась карта, испещрённая горами и лесами, реками и полями. Карта Эльдингнума на Тайном Пергаменте.
Слева от меня тут же появился Эльдиан, во взгляде которого сияло великое торжество. Вель и Рейда задержались буквально на долю секунды.
Я взял Карту и тотчас отдал её Эльду. Он знает, что делать.
– На пир не останетесь. – Не вопрос, но утверждение Ороксимэйра Эльдиан откомментировал лёгким кивком. Не отрывая взгляда от Карты.
Рейда печально вздохнула, заткнув большие пальцы за пояс. Повернув голову ко мне, она спросила:
– Сеймур, если я сегодня умру, ты будешь обо мне скучать?
– Да. – И, через две секунды: – Но я никому не позволю сегодня умереть.
Вель скептически хмыкнул. А Эльдиан сказал:
– Она на Плато Аэллана. На счёт три.
Два.
Один.
И мы очутились на длинном утёсе, вокруг которого уже шёл бой.

[Элвенлорд Гримуар]

Скрытый текст - Интеррия девятая:

Интеррия девятая, ошеломительная.

– И что стоим? Живей за эльфом. Я пару раз говорил с Тысячелетними, так что лучше его не злить.
– Норринон сама доброта. Если бы Властитель отправил к королям Веллескуэра или Артиэлла, тогда я бы даже себе не позавидовал, не то, что вам. – Ялли смотрел на сотни шаров, отскакивающих от стен домов и мостовой. Там, где они касались камня, оставалась неестественная чистота, словно старые краски стёрли, а новых плеснули гораздо щедрее, чем надо бы. – Можем посмотреть на сферы минуты две. Не думаю, что Норринону сейчас есть до нас дело.
Тоб закусил губу. И что теперь делать? Шарики имели свои намерения, о которых он и догадаться не смог бы, не то, что понять. И наблюдать за тем, как они оставляют сверкающие пятна чистоты он не собирался. Была не была.
– Ялли, ты можешь телепортировать нас к воротам стены?
– Могу. – И эльф, не дожидаясь лишних слов, телепортировал всех троих к…
– О, первая осечка. Ты растёшь над своим мастерством, – Барти задорно подмигнул несколько обескураженному эльфу.
Они стояли на крыше трёхэтажного дома из темнокамня, ближайшего к стене. Черепица скользкой не была, но это казалось временным упущением: к ним неслись водяные шары. И в каждом из них при приближении к Замку Леммингов начали появляться белые искры.
Аяльф осмотрелся. Над воротами парил Норринон, а на стене около него стоял эргон, недобро улыбающийся. Стражи заняли позиции уже давно, в некоторых бойницах виднелись маги Биттахттора. Внутренним зрением эльф видел, что несколько десятков чаросов могут подняться в бой за пару секунд. Он надеялся, что магические машины смерти останутся на своих местах.
Барти на стену не смотрел. Зачем? Ялли в любом случае справится лучше, а вот шарики да сферы можно потом и не увидеть. Гном не стал отвлекаться даже на судорожное похлопывание по своему плечу. Тобольд уже не маленький. Пусть у Ялли спросит. Тем более, что один из шаров только что пронёсся над его головой.
И Баргрант успел заметить в его центре крохотный оранжевый сгусток.
– Барти. Барти! Ну Барти же!!! – Да, не зря, ох не зря Баргрант всегда говорил, что для командирского голоса большого ума не надо. Впрочем, малого тоже: Бод доказывает, что жить можно и просто с мозгом, не обезображенным хотя бы приличными манерами.
– Да, слушаю, пока у меня ещё есть такая возможность, – гном ковырнул мизинцем ухо и с тщательно скрытым удовольствием смотрел, как Тобольд морщится от вида незаметно наколдованной слюны, стекающей с мизинца. – Ты не мог бы орать потише? А то скоро в моих ушах можно будет макрель разводить.
– Нам надо… – Тобольд увернулся от небольшого, в метр, шара и продолжил гораздо быстрее, чем до этого: – Нам надо быстрее укрыться за стенами! Я не хочу вымокнуть в этих шарах!
– Я уже говорю с Норриноном. Через пару минут он откроет путь.
– Во. Ялли дело говорит. Так что… Тоб, дать тебе ракетку? Можем в ватерболл поиграть.
– Какие игры?! Нас может у… – ещё одно уклонение. С большим трудом и от большего шара. – Нас тут убьёт, пока Ялли всласть наговорится!!!
– Что-то мне не кажется, что меня, – Баргрант изящно уклонился от двух, а затем и третьего шара и продолжил, будто и не прерывался, – или Ялли может убить сейчас. Да и ты вспомни о своей героичности. Видишь монстров размером с Башню Саабласа? Злобных Тёмных Магов? Архимедидемиличей? Властелинов Зла? Я тоже. Успокойся.
Но Тобольд успокаиваться не собирался. Он метался по крыше справа налево, слева направо и в остальные стороны и попадал под траектории множество шаров, избежать которых можно было одним шагом. Барти с удовлетворением наблюдал за паникующим командиром. А Ялли говорил по мыслесвязи с Тысячелетним. У гнома складывалось такое ощущение, что эльфы болтают не о открытии пути, а о других, гораздо более интересных вещах. Например, о том, как нелепо паникует графёнок, успевший достать не только своих соратников, но и множество других существ.
– Кто последний? – спросил Ялли ровно через две минуты после своего ответа.
– Барти! – вскрикнул Тобольд, яростно приседая и пропуская над головой огромный восьмиметровый шар.
– А чего это сразу я? – гном быстро юркнул в портал и оказался на стене.
Рядом с ним стоял эргон, недовольно скривившийся от вида с трудом удержавшегося на ногах ненаследного графа. Секунду спустя вышел эльф.
Норринон, поднявшийся теперь над привратной башней, повернул ладони к небу и шепнул могущественные слова. Над стеной к замку протянулась переливающаяся радужными разводами сфера, преломляющая солнечный свет и отражающая его обратно. В Саду потемнело. Но не слишком.
Водяные сферы, до этого со странным похрустыванием бившиеся о стену, теперь обратили внимание и на радужный купол, уже сформировавшийся в могучее поле.
Норринон плавно опустился на стену между эргоном и Аяльфом и хмуро бросил:
– Короли ждут тебя, Тобольд. Сейчас, – вспышка, – мы пойдём к ним.
Он мог и не говорить: все пятеро стояли в маленьком зале, где утром завтракали короли.
Дейнос и Скальдар сурово взирали на ненаследного графа, до сих пор пытающегося прийти в себя от множества незапланированных уклонений. Одетые так же, как и утром. На среднем пальце Скальдара Баргрант заметил массивный перстень с крупным рубином, а медальон Дейноса таинственно светился.
– Поздравляем с выполнением задания, Тобольд, – спокойно сказал Дейнос.
– И выдаём новое: избавь нас, нашу столицу и нашу страну от той неизвестной напасти, что ты навлёк на неё своей некомпетентностью, – добавил Скальдар.
– Норринон уже рассказал нам, что вы взломали очистные магонизмы Муттербротта, доверившись подозрительным личностям. Норринон, этот, – Дейнос пренебрежительно махнул рукой в сторону Тобольда, – полностью в твоём распоряжении. Не сможет вернуть Искристое озеро на место – делай с ним всё, что хочешь.
И оба короля недобро улыбнулись, заставив графёнка думать о том, что утонуть не такая уж и плохая идея, как он думал раньше.
Аяльф не положил руку ему на плечо, а Баргрант не сказал что-нибудь смешное и отвратительное. Всё было хуже, чем он мог представить.
– Я отправляюсь на верхнюю смотровую площадку. Шары Стиггласа скоро потеряют заряд. Когда я вам понадоблюсь… – Норринон не стал заканчивать мысль.
Короли синхронно улыбнулись и кивнули.
Аяльф смотрел на громадный утёс, на котором стояла Твердыня Элнеалла. Далеко на западе можно было увидеть зелёную дымку леса. В километре к северу и югу стена завершалась массивными чёрными башнями, которые в другой стране посчитали бы замками. До основания Твердыню защищали мощные сплетения чар, а от границы с обрывом шла скала настолько гладкая, что в ней отражались деревья, росшие на другом конце впадины. Внизу встречались островки песка, странно смотрящиеся на чёрном камне. Кое-где белели кости.
– Когда-то здесь было одно из величайших озёр Эльдингнума, Озеро Сегрела де Мариньяти. Во время Становления Леммингтона Озеро и его дух, великого Ранэррэйна, заставили исчезнуть из этих мест. Озеро превратили в очистительную систему будущего Лемминггарда, запечатав в глубинах Сколотой горы, а Ранэррэйн ушёл в Гномогоры, где и живёт сейчас. Я говорю это к тому, что в очистной системе оказался небольшой изъян. И Сибборай Глаххиль, которого вы повстречали, воспользовался им в целях мести. Он потратил много времени и сил, разработал сложную по тем временам сеть и призвал Талмоллагриса, Демона-из-Тёмной Норы. Талмоллагрис успел расправиться со многими его врагами, когда отряд веннер’виттов положил конец его бесчинствам. Его запечатали в магонизме Муттербротта, который и находился в Озере Глаххеля, о котором вам сообщил Терри. Магонизм – сплетением таких чар, что даже тебе, Эйл, расти и расти, чтобы их увидеть. Но Глаххиль, как мы поняли слишком поздно, не сидел сложа руки. Он узнал, что к Озеру приближаются существа, наделённые магией. И перенёсся туда, чтобы исполнить свой план. Вы уничтожили одну из трёх Сдерживающих сфер. Если, конечно, их было три. Глаххиль, я надеюсь, не стал делать дополнительные сферы. И теперь только разрушение оставшихся двух высвободит Талмоллагриса из его темницы. Баргрант, я услышал, что ты видел искры, ярко-красные искры в центре шаров. Знайте: это – частицы сущности могущественного демона. И если он восстановится, пострадает не только твоя репутация, Тобольд. Сделать это он может в любой момент.
Четверо стояли на площадке в шесть метров шириной, самой верхней площадке Твердыни Элнеалла. Тонкие серебристые перила не могли помешать обзору Лемминггарда и всех земель, что лежали до горизонта. Но трое чувствовали, что они парят в воздухе и им подвластны великие силы. А один знал, что троим предстоит непростая работа по исправлению неправильных действий одного из трёх.
Медленно в котлован начали падать шары. Они отскакивали от стен и дна давно исчезнувшего озера, стремясь в то место, где раньше, века назад, был его центр. Шары падали и падали. Казалось, что это будет продолжаться бесконечно, но в центре уже начал формироваться огромный шар, будто созданный из тысяч блестящих под лучами солнца капель. Шары продолжали падать. А в шаре, жадно поглощавшем их, начал зажигаться огонь.
Оранжевый, неяркий, угасший, он становился ярче, подпитывался от каждого шарика, огромного или крохотного – значения не имело. Странно было видеть, как в воде вспыхивает пламя, перебрасываясь на новые шары. Странно было ощущать, что этот древний огонь может погасить множество жизней. И очень, очень странно было знать, что всего этого можно было избежать, приняв другие решения.
Поток шаров замедлился, стал тоньше. В обрыв падали уже не две полноводных реки, а родники, которые можно остановить просто наступив на них. Обманчивое впечатление: всё древнее озеро было скрыто шарами. А в центре его пульсировал огонь, медленно перемещавшийся и приковывавший к себе взгляды.
Четверо стояли на площадке. И один из них знал, что время серьёзных дел пришло.

[Элвенлорд Гримуар]

Скрытый текст - История десятая:

История десятая, заключительная, но не последняя.

Вокруг утёса, на котором мы оказались, шёл ожесточённый бой.
Союзные силы Ариэндора, Дварфархалла, Фейвинксвилла и Оркенфильда сражались с войсками мучных сект. Множество заклинаний расцвечивало поле боя сотнями оттенков магических сил, орудия летали туда и сюда, а чаросы мелькали тут и там.
Я видел, как два огромных суходава расправлялись с чудовищных размеров пряничным монстром. Зачарованная сталь встречалась с окаменевшей глазурью, отскакивала и била снова, снова и снова. К прянемонстру подошёл пирожковый великан и обрушил поток кислой капусты на правый суходав. Чарос скрылся под дурно пахнущей волной на несколько секунд, но вот из его левой бластишпушки вылетел огранённый руннишар и точным ударом оторвал кейкианту левую руку. Мучная тварь дико взревела, шатаясь и заливая камни плато дымящейся капустой. Её лицо исказила уродливая улыбка, похожая на шрам от долгого обжаривания в кипящем масле. Тварь завопила, кидаясь в атаку, не замечая, что за её головой маррекан набирает силу удара.
Отряд гномов-разрушителей молча сражался с сотнями марципановых булочек, вооружённых остро заточенными мечами из сушёных бананов. Своими кувалдами гномы превращали сразу по нескольку булок в отвратительное месиво из теста и крошеного миндаля, но поток сдобных тварей не прекращался.
Два Тысячелетних, кружась друг около друга, уничтожали сотни рогаликов и джинджеркнайтов потоками смородинового киселя. Казалось, это может продолжаться вечно, но было видно, что джинджеркнайтов становится меньше и меньше. Громадный, круглый и блестящий джинджерфайнд встал прямо под поток и собрался подпрыгнуть…
– Сеймур, дорога каждая секунда. Медлить нельзя.
Эльдиан мягко и настойчиво взял меня за плечо. С утёса открывался вид, настолько захвативший мой дух, что я ничего не смог сказать. Только кивнул. Тот утёс, на котором мы стояли, один из многих, тянулся на северо-запад прямо, как меч. Совершенно чистый воздух над ним чуть подрагивал. Эльд. Опять магию применяешь? Когда мы быстро зашагали вверх по утёсу, что-то зеленоватое врезалось в воздух перед нами и через шесть метров вылетело с другой стороны. Эльд, можешь продолжать и дальше. Не хотелось бы, чтобы меня отвлёк какой-нибудь Сгусток Зла или Нечистый плевок. Утёс, казалось, продолжался до горизонта, а воины Инвинита вместе с мучными монстрами заполонили всё окружающее пространство. Ладно, если тебя не отвлекать, то потом спрошу. И чем это ты таким занят? О. Не-не-не, я ничего не имею против. Поддержка мне в любом случае понадобится. Вдруг Анна там не одна? И где «там»? Узнаю, когда приду? Да что же ты такой скрытный! Я тогда у Веля спрошу. Или Рейды. Или в Кодестре прочитаю.
Мы шли и шли, а битва продолжалась. У мучных тварей оказались и новые монстры, о которых я ничего не слышал. Например, огромная змея, на вид сделанная из батона с изюмом, или что-то вроде тараканов из печенья-соломки, присыпанного светящимся кунжутом. Больше всего здесь было сдобнославных: их булки с мягкими дрожжевыми криками безоглядно бросались в атаку, не обращая внимания на то, что впереди молочные реки, а из оружия у них только боевая раскраска шоколадной глазурью.
О, кажется мы к чему-то пришли: воздух впереди странно сверкал и преломлялся, будто в нём парили сотни зеркал и линз. Мне захотелось поскорее вступить в бой, всё равно с кем, потому что от взгляда на эти прозрачные вихри и потоки мне становилось не по себе.
– Ничего страшного. Сеймур, это всего лишь граница между нашим миром и памятью мест, оставшейся на века, – Эльд чуть повернул меня к себе и так тепло улыбнулся… Все страхи мгновенно пропали и я решительно шагнул вперёд.
Из взрыва каменных копий поднимался Эльдгардайён. Бог эльфов огромен: от бёдер до макушки сейчас в нём не меньше двадцати метров. Его прекрасные волосы вихрями кружились вокруг печального лика, а из одежды до пояса только Металледаскрис и оплечья.
Самое же неприятное заключалось в другом: его запястья, шею и пояс удерживали потоки энергии, воплотившиеся в серебристо-голубые молнии.
Он смотрел на крохотную фигурку, стоящую на конце утёса.
На принцессу Анну, держащую в руках посох из сверкающего чернью серебра, над которым парил Полубублик, исторгающий из себя тьму.
Эльдиан хотел удержать меня, но в последний миг, когда его пальцы уже коснулись моей куртки, он остановил движение руки.
Я побежал к Анне, на ходу обнажая Редкий Меч Убийцы Несогласных и не собираясь нарушать молчание криками или чем-то подобным.
Анна поднимала посох всё выше, стягивая путы на шее и руках Эльдгардайёна. Вокруг себя она ничего не замечала.
И не заметила меня до тех пор, пока мой клинок не вышел у неё из груди.
Обагрённый её тёмной кровью, меч начал неярко светиться, будто впитывая её нечестивую энергию.
Анна стояла несколько секунд, удерживаемая на ногах моим мечом. Она попыталась обернуться, но я медленно опустил меч. И принцесса, пошедшая против эльфов, пала. Её волосы струйками золота улеглись в пыль. Красный дорожный костюм начал разливать свой цвет на камни. Тонкая струйка крови вытекла из её рта и принцесса затихла.
Эльдгардайён медленно перевёл взгляд на меня. Мне послышался тихий вопрос.
– Сеймур, решай. В твоих руках жизнь Эльдгардайёна. Вся его мощь может перейти к тебе, если ты возьмёшь посох.
«Решай скорей. Мне недолго осталось.» – Печально и тихо.
Голос Эльдиана вывел меня из состояния транса. Нарушив тишину, он разорвал незримые цепи, сковавшие всех нас. И я принял решение.
Я уверенно взял посох и потянул его на себя, изо всех сил желая уничтожить цепи нечестивой магии, охватывающие Эльдгардайёна. Сначала разорвалась цепь на шее, рассыпав в воздухе искрящиеся крупицы могущества. За ней – левая рука. Потом правая. Последней исчезла цепь, сковавшая торс самого сильного эльфа в мире. Вместе с ней Полубублик рассыпался в прах, втянулся в посох, ставший нестерпимо горячим.
И Эльдгардайён спросил, обращаясь ко мне и только ко мне:
– Почему ты не стал ждать? Ты мог стать сильнейшим магом в мире. Может быть, и богом. Почему ты освободил меня?
– Сила без знания о ней мне не нужна. И я не думаю, что наш мир стал хотя бы на каплю лучше без тебя. Кул и Гендим сцепились бы, положив начало войнам, спокойствие превратилось в воспоминание. Да и Эльдиан не одобрил бы.
– Ты молодец, Сейми. – Бог эльфов улыбнулся мне тепло и приветливо. – Ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. Таких героев Эльдингнум ещё не видел.
– Эльдгардайён, я всё равно освободил бы тебя. Даже если бы пришлось победить всех плюшек и рогаликов этого мира.
Бог эльфов снова улыбнулся. Теперь – с удовольствием, которого не выразить и тысячей слов.
– На восстановление мне понадобится неделя. Эльдиан, твой выбор попал в точку.
И Эльдгардайён воспарил, оставив нас на утёсе, рядом с остывающей принцессой Леммингтона. Звуки медленно возвращались. Скалы затянули свои раны: каменные копья вновь стали их частью. Всё вернулось на круги своя.

* * *

Последние лучи заходящего солнца отразились в крови принцессы Анны. Возле её безжизненного тела проступило движение. Тихий голос, в котором чувствовалась древняя сила, спросил, обращаясь к пустоте над принцессой:
– Ты хочешь отомстить? Хочешь, чтобы они страдали?
– Да. – Не голос, но воспоминание о нём, последний крик боли задержавшейся души.
Лёгкая улыбка, которая была и здесь, над остывшим телом, и в другом месте. Настолько далёком, что все дороги мира не приведут к нему.
Тело легонько качнулось. Голова принцессы неестественно повернулась.
В её остекленевших глазах зажглись красные огоньки.

* * *

Сумерки окутали Лемминггард. Только Башня Виэлла, самая высокая в Твердыне Элнеалла, отражала последние лучи заходящего солнца.
Норринон, стоящий на смотровой вершине пятый час, смотрел на озеро. В глубинах из тысяч сфер мрачно светился огонь. С приходом ночи он разгорался ярче и ярче. Два глаза, прежде смотревшие на эльфа безжизненно, начали пламенеть первородной злобой. Их хозяин ещё не пробудился, но это время почти пришло.
Тысячелетний, видевший множество войн и предотвративший ещё больше, спокойно наблюдал за древним демоном, которого однажды помог победить. Он сделал бы это и ещё раз, но лучше предотвращать, чем бороться с последствиями.
Губы эльфа шевельнусь. «Что же ты наделал?..» Это ли прошептал эльф?
Или это были другие слова, сказанные не себе, но тем, кто видел зарю этого мира?

* * *

А потом был пир. Мы веселились, празднуя победу и не думая ни о чём, что смогло бы нарушить долгожданный отдых. Мы пировали в Артиэлле, столице Ариэндора, городе, о котором сложены тысячи историй, городе истинной Магии и главном оплоте Тысячелетних.
Зал, в котором мы праздновали, мог вместить несколько тысяч гостей. И он вмещал.
Здесь были и несколько Героев древности, заслужившие покой на лаврах в гостях у Властителя Артиэна. Их наряды являли собой настоящее величие, а лица Героев были преисполнены нездешнего Света и бесконечной Тьмы.
Столы ломились от яств, в кубках не кончалось вино, повсюду слышался радостный смех и возгласы, полные удовольствия. Вель и Рейда чувствовали себя здесь как дома.
Я сидел по правую руку Артиэна за главным столом. Место Эльдиана было по левую.
Артиэн часто смеялся и шутил, обмениваясь с нами понимающими взглядами. Он был в великолепном настроении от того, что я освободил Эльдгардайёна.
Я поднял голову от бокала, наполненного искрящимся синеватым вином и встретился взглядом с Эльдианом. В его глазах отражались приключения, которых я и представить не мог. Он улыбнулся. Я улыбнулся в ответ. И я утонул в его синих глазах.

[Элвенлорд Гримуар]

Карта Эльдингнума

Скрытый текст - Карта Эльдингнума:

[Элвенлорд Гримуар]

Итак, "Главный Герой. Свиток второй" пишется.
Так как с первых строк события принимают оборот никак не меньше 18+, искать вам его придётся самостоятельно на просторах сети.

Спасибо всем, кто оставлял свои сообщения с критикой и благодарностями о Первом свитке. То есть - спасибо НИКОМУ.

[Элвенлорд Гримуар]

Первую историю Второго свитка Главного Героя вы можете найти самостоятельно.

[Элвенлорд Гримуар]

Вторую главу Второго свитка Главного Героя вы можете найти самостоятельно.

[Элвенлорд Гримуар]

Третью главу Второго свитка Главного Героя вы можете найти самостоятельно.