Анастасия Галатенко
О себе
Художник, писатель. В 2013 году в издательстве «Букмастер» вышла книга «Граффити», написанная в соавторстве с Джоном Мавериком. Роман «Нейрокристаллы» участвовал в литературном семинаре «Партенит-2014», группа Г.Л.Олди, и был рекомендован мастерами к изданию. В скором времени должен выйти под названием «Адам в Аду».
Stitch "Гобелены Карпадока"
Идея. «Добро должно быть с кулаками»
. Воин, отложивший меч и смирившийся с этим, достоин жалости и презрения.
Сюжет сводится к внутренним метаниям девушки, которой хочется и вроде бы даже по силам залечить раны мира, но в то же время останавливает сознание того, что она недостаточно хороша. Причем недостаточно — по ее собственным ощущениям, согласно навязанным со стороны правилам. В этом проявляется ее собственное смирение, ее собственный «отложенный меч», который предстоит снова взять в руки.
Помимо главной героини перед читателем проходят и другие персонажи. Наиля, вышедшая замуж по просьбе матери, испытывающая по этому поводу чувство вины и в искупление ее превратившаяся в покорную рабыню (или «рыбину»). Воин, ставший мастеровым. Пес, презираемый за умоляющий взгляд и стойкое терпение при порке. Всеми доступными выразительными средствами автор пытается сказать — вот так поступать не надо. Эти люди (и не только) — жалки и ничтожны.
Сюжет и проработка характеров для миниатюрки вполне достаточны. Мир автор рисует достаточно скупыми штрихами, но каждый — уместен.
«Улыбаться молодайке и нужды нет, - лицо без синяков – уже улыбка.» - ярко показывает нравы в селении и то, что что-то явно не в порядке.
То, что Сабина мыслит стежками — тоже много о ней сразу говорит. Видно, что гобелен — это ее дело, и оттого неестественно выглядит то, что она этим не занимается.
Автор определенно молодец, умеет маленькими деталями показать большое.
Единственное, чего, пожалуй, не хватило — это сильного переломного момента. Кульминации. Момента, когда Сабина бы поняла, что ее внутренний стержень — это не то, за что стоит себя (и все селение) наказывать за «зло злу». То ли от того, что сама формула «зло злу = добро» не совсем верна, то ли из-за нехватки выразительных средств концовка получилась смазанной.
Понятно, что Филой здесь — единственный светлый персонаж, который на своем месте и «не отложил меч». Но простого разговора — не хватает для того, чтобы героиня вдруг изменила свое отношение к себе. Вернее, его хватает, чтобы понять это головой. А вот для того, чтобы прочувствовать — не хватает. Ведь Филоя она видит едва ли не каждый день, никаких сильных эмоций их не связывает — так с чего ей меняться после обычного вроде бы разговора?
Язык у автора богатый, мир для миниатюрки прорисован прекрасно. А вот стиль хромает. Слишком много красивостей, за которыми подчас теряется смысл сказанного.
«На малиновый бок горизонта (бок горизонта — это как?) солнце бросило золотые нити, принимаясь за гобелен нового утра. Лучи задели пухлые щечки облаков, те сладко потянулись (щечки потянулись?), подхватили слепящие искорки, закололи их в сияющие кудри… « (Обилие прилагательных и уменьшительно ласкательных суффиксов не красят текст.)
«Сабине кажется, что однажды эти руки упадут на землю болезненными веревками» — уберите слово «болезненными» и фраза заиграет. Потому что когда руки падают как веревки, это действительно яркий образ. А вот болезненными веревки быть не могут, чему там болеть? И сразу прекрасный образ рушится.
Дальше читается полегче, но стоит посмотреть текст на предмет лишних «бантиков».
Итого: интересный, несомненно яркий рассказ с интересной авторской позицией, выраженной довольно уверенно. Однако хотелось бы более заметной кульминации и более проработанной, более простой (но не упрощенной!), отточенной и изящной стилистики.
Иордан "Еще слышен прибой"
Миниатюра-размышление об искусстве и его месте в нашей жизни.
Сюжет — мальчику показали рисунки на асфальте, и это изменило его жизни.
Интересны напрашивающиеся параллели с сотворением мира. День первый, день второй... Хотя здесь можно было бы выстроить все более четко по дням. Аналогия присутствует и в именах: Михаил — «равный богу», Эльдар — допускает трактовку «божий дар» плюс не забываем Толкина и его перворожденных эльфов — эльдар. Божий дар — это искусство.
Интересная деталь мальчик сам рисует человека. Искусство делает человека — человеком. Такой вывод нельзя не сделать из этой миниатюры. Искусство противопоставляется ровному и предопределенному течению жизни, обыденности, к которой относится и профессия дизайнера — вполне творческая. Мы можем проследить судьбу мальчика от детства до зрелости, можем представить себе его очарование творчеством, и необходимость, диктуемая современным обществом — заработать на черную «Волгу» (нетрудно видеть, что и черная «Волга» здесь — всего лишь символ, олицетворяющий ту самую обыденность) и тем самым превратить искусство в будни.
Автору удалось создать систему образов, отражающих его взгляд на искусство, и удачно поддержать ее повествованием в настоящем времени (словно подчеркивая ее вне-временность)
Язык автора литературный, стилистика — подчеркнуто минималистична, что оправдано, поскольку автор говорит с нами не столько посредством языка, сколько посредством символов. Но для подобной стилистики еще более важно верное словоупотребление. Каждое слово должно стоять на своем месте, ведь одним этим словом автор пытается выразить очень многое.
Примеры неудачного словоупотребления:
«- Хочешь? – спрашивает и, не дожидаясь, тянет синий» - протягивает? «Тянет» создает немного другую картинку.
«Кожа молодая, белая, но глубокие морщины» - в чем заключается молодость кожи, если есть глубокие морщины? Молодая кожа - это упругая, свежая, здорового цвета. «Белый» применительно к коже не говорит о здоровье и молодости, скорее об усталости или болезни, синонимом свежей кожи всегда было «румяный».
«- Ты понимаешь, - кивает. Повторяет. – Приходи завтра.» - что повторяет? Кивок? Или фразу «ты понимаешь?» Непонятно!
В общем и целом рассказ, на мой взгляд, удался. Автору удалось небольшим текстом сказать многое. Но не помешает немного точности как в образной системе (если Михаил будет приходить шесть дней, например), так и в словоупотреблении.
Алина Бесновата "Классики"
Это не рассказ, а зарисовка. Публицистическая. Зарисовка о сегодняшнем дне, актуальная сегодня, но актуальность эта, к сожалению, полностью замещает собой художественную ценность.
Описанный мир сводится к «здесь» — не так важно, где это на карте — и к войне «где-то там». Оба мира показаны достаточно ярко. Где-то там идет война, война, которая нужна кому-то, но не солдатам, и не тем, кто остался здесь, потому что война уже съела все ресурсы общества. Эдгар мало отличается от солдата, у них у каждого — свой фронт. И этот фронт, у обоих - абсолютно бессмысленный. Причем солдату смысл создают, а Эдгару даже и не создает никто, он держится на страхе.
Основной фон миниатюры — беспросветность. Ужасна жизнь детей, которые не мыслят жизни вне войны, женщин, жалких в своих попытках дорваться до казенной косметики и одежды. Беспросветна жизнь самого идеолога, у которого единственная радость — глоток спирта, который живет на 4 квадратных метрах и панически боится начальства.
Политическая актуальность миниатюры заслоняет ее художественные достоинства. Если отбросить привязки к конкретным событиям, что мы видим в рассказе? Есть идеологи, навязывающие свое (а вернее, не свое) видение ситуации и поддерживающие бойню. Есть солдаты, которым кажется, что они воюют за счастливое будущее своих детей. И есть третья сила, которой в рассказе нет. Мы не знаем, за что воюют солдаты и с кем. Мы не знаем мотивов тех, кто спускает приказы, и, как следствие, не можем судить о том, насколько они благородны. Однако вряд ли так уж благородны, раз приходится придумывать солдатам иные мотивы.
Но кроме простой констатации факта - «у власти абсолютное зло и всем плохо», в миниатюре больше ничего нет. Автор не предлагает изменений не только на уровне государства, но и личности. Ведь если бы Платоновский подарил бы девочке слона — мир уже стал бы светлее, и в рассказе забрезжила бы надежда. Впрочем, в рассказе ясно сказано — дети бесили своей непокорностью. А значит, покорный абсолютному злу герой будет до конца сидеть в серости. До последнего солдата, по крайней мере.
«Эдгар Владимирович никак не мог привыкнуть к детскому визгу. Окно его комнаты выходило на съёмочную площадку.» - очень неожиданный переход от первого предложения ко второму. Да, потом все встает на место и увязывается, но поначалу выглядит неаккуратно.
«Именно своей непокорностью малыши и бесили Эдгара Платоновского. "Никогда не знаешь, кто из этих низкорослых оппортунистов испортит тебе настроение".» - слово «оппортунисты» здесь выглядит странно. Даже если это шутка — можно подобрать более точное слово.
«Гибли бабы за красоту, как мотыльки на огонь» - образ понятен, а вот выражен коряво. Летели, как мотыльки на огонь. Или гибли, как от огня. Как-то перефразировать надо.
«Мамаши» и «актрисы» в кавычках раздражают. Сразу становится понятно, что и мамаши не мамаши, и актрисы не актрисы, но стоило бы придумать какой-то ход, чтобы избежать кавычек. Скажем, назвать их подсадными утками и потом использовать эдакие «птичьи» сравнения — утки, куры, клуши. Ну, как пример, с этим можно и нужно еще поиграть.
Итого: это не рассказ, а зарисовка без сюжета и без выводов, создающая атмосферу безысходности и невозможности что-то изменить в мире, наполненном страхом. Она цепляет, но только потому, что режет по живому.
Кальдерон "Легенда о вечном городе"
Действительно легенда. О том, как люди захотели стать хозяевами прекрасного, подчинить его себе, поставить к себе на службу. Идея: искусство становится искусством только если оно свободно. Искусство не подчиняется ни богатому, ни бедному, никто не может принудить творца творить или, наоборот, молчать. В легенде символами искусства выбраны лев - сила и мужество и дракон — бессмертие.
Сюжетно в рассказе все есть — экспозиция, завязка, развитие, кульминация, развязка. Экспозиция, на мой взгляд, длинновата. Можно подсократить ту часть, где рассказывается о том, как всем нравилось представление и как не хотели отпускать цирк. Но пожалуй, основная претензия к рассказу одна — автор попытался запихнуть в миниатюрку сюжет на повесть. Ну, на худой конец, на рассказ. И потому пришлось пожертвовать если не всем, то многим — диалогами, характерами персонажей, эмоциональным планом. То, что мы видим здесь — это красивая, продуманная, хорошим языком написанная легенда, безжалостно ужатая в синопсис. Оттого, пожалуй, она не производит такого впечатления, как могла бы, будь она хотя бы на половину, а лучше на целый авторский лист. Собственно, потому и экспозиция большая — дыхание автор взял на бОльший объем. Бежит, бежит, а потом неожиданно — финиш! И давай быстрее, быстрее...
Так что совет автору — развернуть. Дать персонажам реплики. Дать читателю возможность остановиться и оглядеться, увидеть прекрасный средневековый город, а в финале, наоборот, замереть в ужасе, глядя на этот поистине ветхозаветный финал.
О финале можно поразмышлять отдельно, хотя это не будет уже иметь ничего общего с оценкой произведения. Так что здесь будут размышления меня-читателя, не более того. Допустима ли такая плата за страх непонятного? Ведь люди не желали обладать искусством или подчинять его себе. Наоборот, они платили за него, платили даже слишком много, самое дорогое отдавали. Единственный, кто хотел завладеть циркачами, лишить их свободы — подеста. А люди поплатились только за то, что увидев тварей, которых вся их культура требует считать порождениями дьявола, испугались. (Опускаем тот факт, что Лев присутствовал на гербе Венеции и был символом св. Марка, а потому хотя бы отдаленно должен был бы быть людям знаком). Можно ли их винить за этот страх? Можно ли наказывать тех, кто испугался? Да, они жестоко обошлись с чудищами, которые уже не могли причинить никому зла, но не так ли стоило, по их морали, поступать со слугами Сатаны?
Возможно, эти вопросы возникают именно из-за неразвернутости повествования — у автора просто не хватило места ответить на все вопросы.
Ларри "Мой друг Ларри"
Юмористический рассказ. Я увидела авторскую иронию над современным обществом с его страстью к разным альтернативным психотехникам (причем работающие и неработающие свалены в кучу), фетишизмом, сектантами, снобизмом... И при этом — не увидела идеи.
Сюжет — главный герой, желая залечить «разбитое сердце», отправляется к другу, известному врачу-психоаналитику. Тот увлекся неким новым направлением в психологии (и даже не в психологии, и вообще медицине, потому что лечит он отнюдь не только психику!) и, по убеждению героя, гений от бога. Однако выясняется, что люди совсем не пользуются его даром. Герой, тем не менее, все равно уверен, что друг поможет ему, и, поддавшись музыке, вспоминает все свои детские травмы. В итоге ему так плохо, что никакие сердечные дела его не волнуют, а мы делаем вывод, что, пожалуй, дар и интерес Ларри к музыке, пожалуй, и впрямь разрушительны для человека.
«Он усадил меня в кресло напротив его стола – кресло для пациентов, и это меня несколько покоробило.» - почему его это покоробило, если он пришел, как пациент? Ведь позже он говорит: « Собственно, поэтому я и потратил три часа своего времени, чтобы добраться до Плимута, и сотню фунтов на прием.» почему его покоробило то, что пациента сажают в кресло для пациентов? Впрочем, возможно, это тоже юмор — над чрезмерной чувствительностью и обидчивостью, в последнее время ставшей признаком «творческой личности».
Эпизод в поезде — явная насмешка. Да и финал — эдакая фига для снобов, приходящих в эсктаз от умного слова. И да, автору удалось посмеяться без нарочитости, в традициях английского юмора. В итоге получился не рассказ, а набор анекдотов, мало объединенных друг с другом и не работающих на одну идею.
Сим-сим "Пусть эта музыка стихнет"
Пока читала текст и писала отзыв, все время крутилось в голове: «Эта музыка будет вечной». Задумалась о том, специально ли автор выбрал такое название.
Идея: никакие общечеловеческие ценности не заменят человеку личного счастья.
Сюжет: у главного героя глухонемая дочь. Причем читателю очевидно сразу, что девочка — совершенно нормальная, она не родилась с увечьем, а просто не сумела пройти апгрейд до «нормального человека». В принципе подобные антиутопии, когда технический прогресс заменяет собой природу человека, и, как следствие, человек сам по себе становится ущербным - совсем не редкость в мировой литературе. Ну и дальнейшее тоже вполне предсказуемо — Система, может, и хороша для человечества, но плоха для Человека, она не учитывает индивидуальности, перед ней все равны, а конкретный герой так жить не может и так или иначе Систему покидает.
Система, кстати, не так плоха. Она не подавляет личность, она помогает понимать друг друга (в рассказе не сказано, только ли способствует общению акуста, или же способна влиять на личность, подбрасывая нужные эмоции и мысли). Да, она использует человека как энергоресурс, но нигде не сказано, что это — плохо. Дешевая, экологически чистая энергия. Как это сказывается на людях? Они больше болеют? Раньше угасают? Едва ли. Если бы это было так, то посвященный в эти тайны Азов должен был бы радоваться тому, что его ребенок этого избежал. Или по крайней мере отмечать как положительный момент. Автор показывает нам вполне счастливые семьи, да и сам Азов был бы вполне счастлив с имплантатом, если бы не дочь. Поэтому Систему нельзя воспринимать как Зло, а проблематику рассказа — как бунт человека против Системы. Можно говорить только о личной беде.
При чтении возникает ряд вопросов.
В ответ на запрос о недуге дочери Азову выпадает большое количество статей о том, что акуста не взаимодействует с некоторыми типами нервной системы. Значит, проблема не единичная и исследованная многократно. Если проблема встречается часто (ну или хотя бы достаточно регулярно), то общество должно было бы найти решение такой проблемы. Резервации. Школы/сады для таких детей. В нашем обществе глухонемых всячески социализируют, их учат общаться на специальном языке. Конечно, это большая беда, когда ребенок нездоров, но у общества есть наработанные пути решения этой проблемы и ничто не мешает такому ребенку вырасти полноценным человеком. В вашем обществе, где такая проблема встречается у определенного процента населения, решения ее нет. По крайней мере Азов ни разу не думает о будущем дочери как о чем-то определенном. Сейчас пойдет в садик, летом — в лагерь, а вот соседка по палате, они играют и — надо же! - кажется, даже понимают друг друга! В рассказе же проблема Эли подается как будто она одна такая на всем белом свете и это ужас-ужас, и как теперь жить непонятно.
Найденная случайно книга. Если предки жены Якова были врачами, и у нее запросто валяется такая литература — неужели подобной нет у тех врачей, что работают в больнице? Азов читает с трудом, но читает ведь! А получается, что специалист, которому такое должны были еще в институте начитывать, не знает, как устроен слух, а случайный дядя нашел книжку и тут же разобрался.
Кстати, акусты какие-то слишком хлипкие, если от падения выходят из строя. Они должны выходить пачками тогда и странно, что за всю жизнь с Азовом такое приключилось впервые. Мальчишкой наверняка и бегал, и падал, и дрался... Это — непродуманный момент.
Ну и наконец, решение Азова. Оно выглядит красиво, покинуть этот мир, раз уж единственному любимому человечку тут не рады... Только на что он будет жить? Где? Как он будет зарабатывать, если он вырвал себя с корнем из Системы? Возможно, у автора есть ответы на эти вопросы, но в рассказе они не прозвучали. Не стоило ли все взвесить, подумать, найти сперва общий язык с собственной дочерью, научившись говорить, а потом стать звеном, связующим ее с миром? Так что психология Азова — это психология подростка, который сначала делает, а потом, может быть, думает. Такая же психология и у Якова, совершенно бестактного и немного карикатурного. То, что автор попытался придать персонажам индивидуальности — прекрасно! Но в случае с Яковом, единственная маска которого «прекрасный семьянин», сделано немного грубовато. Создается ощущение, что Яков не думает вообще ни о чем, кроме семьи, и пребывает в перманентном экстазе по этому поводу.
Итого: интересный мир, который хотелось бы развить. Легкий язык, попытка проработать персонажи — не очень удачная, к сожалению. Сама же история не нова и изобилует неувязками.