[Руслан Рустамович]

Импровизированный вагенбург тем временем завершал последние приготовления. Деятельный китаец взялся за его укрепление основательно. Лошадей укладывали на землю и прикрывали толстыми, стёганными войлочными попонами – чтобы хоть как-то защитить от стрел и пуль. Такими же попонами в три слоя завешивали цистерны с мальварином, поливая их водой – на случай, если враг применит огненные стрелы.
Под руководством Алима возницы убрали часть телег внутрь ограды, сократив её периметр - чтобы малочисленному эскорту не пришлось распылять силы при круговой обороне. Лишние повозки – главным образом, высокие двухколёсные арбы – разместили в шахматном порядке, как укрытия для стрелков второй линии. Телеги «переднего края» не только сцепили меж собой прочными верёвками, но и дополнительно нагрузили камнями и землёй – особенно те, которые в ходе подготовки опустели. А таких оказалось немало – Алим решил пустить в ход практически весь перевозимый арсенал.
Три пушки-«кытайчи» поместили в промежутки между повозками, чтобы они могли бить в сторону перевала прямой наводкой. Их массивные газовые баллоны упрятали за мешками с песком, сберегая от вражеских пуль. Развернули тяжёлое пехотное вооружение – то самое, примеченное Николаем ещё в первую встречу. Увы, русских пулемётов-«перепёлок», более-менее современных, оказалось всего два – не считая принадлежащего казакам. На остальных экипажах под толстой тканью прятались всего-то навсего допотопные станковые стреломёты – оружие, примитивное даже для Срединной империи и Халифата. По сути, это были просто установленные на низких бронзовых треногах увеличенные версии знаменитых чо-ко-ну - китайских магазинных арбалетов. Принцип работы сего чуда оружейной мысли соотечественники Алима открыли ещё до нашей эры, пару тысяч лет назад – коробчатый магазин, примыкаемый к арбалету сверху, рычаг, за который нужно дёргать, чтобы натянуть тетиву и подать стрелу в жёлоб… Вот и все отличия от арбалета обыкновенного. За века мало что изменилось – на место бамбука пришла сталь, заряды из магазина подавались пружиной, а не скатывались под собственным весом, тетиву стало легче натягивать благодаря хитрым приспособлениям из блоков и шестерёнок. Однако в альтернативы пулемёту стреломёт всё равно не годился.
Но интереснее всего было то, что происходило в центре стоянки. Там работал маленький переносной парогенератор, от которого солдаты торопливо тянули шланги к двум странным конструкциям, каждая из которых напоминала водружённый на пушечный лафет прямоугольный ящик. «Ящики» эти были установлены под углом – один узкий конец смотрел вверх, другой почти упирался в землю и был прикрыт стальной полусферой, к которой и присоединяли сейчас шланги. Ничего подобного Дронов в жизни не видывал, однако подходить к обслуге орудий с расспросами сейчас едва ли было уместно. Для себя он прозвал загадочные устройства «боевыми коробками».
- Ну что, бравы молодцы? Готовы постоять за хана Хокандского и Императора Китайского? – Весело поинтересовался офицер, подходя к своим бойцам и надеясь, что уши уже не пунцовеют.
- Пока не надоест – постоим. – В тон ему ответил урядник Невский, довольно скалясь. – А там видно будет.
- Как-то так, да. – Согласно хмыкнул капитан. – Благо, наш гостеприимный попутчик всё понимает, и на самопожертвование с нашей стороны не рассчитывает. Мы – лучшие стрелки здесь, и по его плану останемся во втором ряду, поддерживая огнём. При дурном раскладе на нас же будет прорыв и отступление, хокандцы прикроют тыл. Так что всё честно.
- А мы, значит, вывезем тогда их главных шишек в ближайший город. – Понимающе кивнул казачий командир.
- Не только их. Помните, что в автомобиле при прорыве поедет и Александра Александровна. Кстати, - Дронов улыбнулся и потёр ухо, - она будет очень рада, если никто из нас сегодня не помрёт. Сделаете девушке приятное?
- Уж будем стараться, непременно! – Дружно рассмеялись казаки и драгуны.
- Тогда – по местам.

Долго маяться в ожидании не пришлось. Уже через четверть часа на горизонте появилась стайка всадников. Небольшая, меньше полусотни сабель. Вне всяких сомнений, это были разведчики. Погарцевав немного, они исчезли – но очень скоро вернулись. Не одни.
Волна лёгкой конницы буквально перехлестнула через край горизонта тёмной бурлящей массой. Дробный грохот тысяч копыт звучал как рёв камнепада на горном склоне, стремительно нарастая, тучи жёлтой пыли окутывали всадников, скрывая их число – конная лава неслась на укреплённый лагерь, грозя смести его, втоптать в сухую землю бесчисленными подковами. Грозное зрелище могло навести ужас на неопытного в военном деле человека – однако защитники лагеря не поддались парализующему страху. Пушки заговорили без промедления.
- БУХ! – «Кытайчи» ударили залпом, положив ядра с недолётом – однако чугунные шары срикошетили от поверхности, будто сами прыгнули навстречу противнику, выкашивая кровавые просеки в его плотных шеренгах. Мятежники сомкнули строй, ответили улюлюканьем и стрельбой на скаку. В боевые кличи и гром копыт вплелись частые хлопки выстрелов, в воздухе запели стрелы. Николай увидел, как один из сипаев-охранников рухнул, хватаясь за лицо – видимо, его настигла случайная пуля.
- Командуйте пулемётам стрелять. – Сказал капитан Алиму, место рядом с которым занял сразу после объявления тревоги.
- Рано. – Невозмутимо качнул головой китаец. – Пулемёты их рассеют. А мне надо, чтобы они оставались в строю пока не войдут в… А! Сейчас!
Он взмахнул мечом и крикнул что-то по-узбекски. В ответ раздалось оглушительное шипение, прервавшееся звонким ударом. Рывком обернувшись, Дронов успел заметить, как одна из «боевых коробок» выплёвывает в небо белую струю пара и… целое облако дротиков. Сверкнув остриями на солнце, дротики взмыли ввысь – и с шелестом обрушились на атакующих, пронзая наездников, раня коней. Выстрел второго орудия последовал мгновеньем позже – там, где легли дротики, в рядах атакующих образовалась натуральная плешь.
- Залповая система. – Пояснил Алим, чуть заметно ухмыляясь. – Называется «Драконья пасть». Тысячу лет назад дротики метала тетива, теперь – давление пара. Но против кочевых орд работает всё также. А вот теперь – пулемёты!
По команде китайца затрещали «перепёлки», захлопали стреломёты, выкашивая авангард бунтарей. Николай повторил приказ для своих бойцов, и пулемёт Евграфского включился в общую канонаду.
- Пок-пок-пок-пок-пок! Фш-шух! Фш-шух! Фш-шух! – Пулемётчики водили стволами, стрелки при стреломётах остервенело дёргали зарядные рычаги, вторые номера подавали им магазин за магазином. Под шквалом свинца и стали всадники падали вместе с лошадьми, о их тела спотыкались идущие следом, наездники вылетали из сёдел… С огромными потерями прорвавшись сквозь огневую завесу, мятежники нахлынули на тонкую линию гружёных землёй и камнями телег – где их встретил второй залп пушек. Картечью. Это стало последней каплей – не сумев даже охватить вагенбург с флангов, восставшие рассыпались на множество мелких группок и бежали кто куда, бросая убитых и раненых. Сотни трупов, конских и человеческих, остались лежать перед лагерем.

* * *

- Я велел всем поужинать, пока образовалась передышка. – Алим сидел на раскладном стульчике, обмахиваясь бумажным веером – хотя было уже довольно прохладно и дул ветерок. Солнце садилось, до темноты оставалось меньше часа. – Кроме того, отправил несколько человек добить пораненных лошадей.
- Только лошадей? – Мрачно спросил Николай – он прислонился к борту арбы, сложив руки на груди, и старался не глядеть на побоище по ту сторону ограды. Но от стонов и криков десятков умирающих мятежников деваться было некуда, они доносились до любого закоулка вагенбурга.
- Только лошадей. – Кивнул китаец. – Их хозяева нам больше не опасны, они умрут сами или выживут по воле судьбы. Можете считать это жестокостью, можете гуманностью, как хотите. Вас угнетают эти звуки?
- Думаю, не только меня. – Дронов скривился.
- Потерпите. Скоро станет не до них. – Алим сложил веер. – Их товарищи вернутся. Либо ночью, либо на рассвете.
- Уверены?
- Их слишком много, а нас слишком мало, чтобы они испугались всерьёз. Первое поражение их скорее разозлит. Они захотят отомстить, искупить позор. И в следующий раз нападут вдвое яростней.
- Обнадёжили. – Невесело хмыкнул капитан.
- К тому же, этот большой отряд наверняка последовал за нами после того, как узнал, что случилось в Куюк-Асу. А мы там натворили дел, и оставили достаточно свидетелей. Они уже очень на нас злы. – Сын Поднебесной произнёс это буднично, похлопывая веером о ладонь. Вид у него был скорее задумчивый.
- И что будем делать? Не стоит ли перейти к резервному плану прямо сейчас? Хотя бы частично – отошлём броневик с эскортом…
- Не стоит. Машина ещё может пригодиться. А если я не прав, и до утра нас оставят в покое – попробуем отойти все вместе. Животные отдохнут, а до города всего один переход…
- Что ж… - Дронов в задумчивости пригладил ус. – Пока соглашусь, вам виднее. Конвой ваш, товар тоже. Ладно, пойду, проведаю своих.
Махнув на прощанье рукой, Николай оставил китайца размышлять над планами. Но вместо того, чтобы направиться к подчинённым, которые собрались у костерка, зашагал в сторону «Роллс-Ройса». Казакам и парням из его роты не требовалось помощи офицера, чтобы отдохнуть и привести в порядок снаряжение, а вот извиниться перед Сашей стоило. Ведь не факт, что ещё выпадет шанс.
Девушку он застал в компании унтера Черневого – они оба пили чай, усевшись на кусок войлока в тени броневика. Александра что-то рассказывала, помахивая жестяной кружкой, а драгун слушал её с улыбкой, часто кивая.
- Гх-кхм. – Подходя, Дронов демонстративно прокашлялся.
- Николай Петрович. – Унтер вскочил, девушка тоже начала подниматься.
- Да сидите, сидите. Я тоже присяду. – В подтверждение своих слов капитан опустился прямо на выгоревшую траву, упёрся ладонями в колени. – Всё нормально?
- Так точно. – Черневой снова сел, поставил кружку. – В бою никто не пострадал, остальные просто в броневике сидеть после отбоя тревоги не стали, разошлись. Мы вот задержались чуток.
Капитан не стал спрашивать – почему. Вместо этого похлопал себя по бедру:
- У нас тоже без потерь, только хокандцев несколько убито и ранено. А я… это… - Изначально мужчина собирался аккуратно подвести разговор к извинениям, но не придумал, как это сделать. Потому просто бухнул напрямую: - Саша, прости дурака.
- За что? – Вскинула брови девушка. Унтер так и вовсе выпучил глаза, удивлённо посмотрел сперва на неё, потом на капитана.
- За то, что дурак. – Криво усмехнулся Николай, глядя юной сыщице в глаза. – Я ведь тоже перепугался, а ты думаешь? Только сам себе признаваться не хотел, вот в голове каша и подгорела, переварил горшочек. Собой рисковать, даже солдатами своими – дело привычное. А вот ты… и расследование это – ведь что будет Настя делать, если мы не справимся? Что будет с тобой, если вернёшься ни с чем? В общем, это я, болван, испугался – а вывалил на тебя, не хотел верить, что такого боюсь. Прости, пожалуйста. Больше никогда такого не допущу. И в тебе сомневаться не буду. Я и не сомневался, в самом деле.
- Николай П… Николай. – Стажёрка ответила ему искренней улыбкой, и у офицера отлегло от сердца. Кажется, получилось. – Если вы… если ты думаешь, что я на тебя разозлилась и до сих пор обижаюсь – ты всё ещё во мне сомневаешься. Я ведь тебя уже немного знаю, и верю тебе. Это мне стыдно за вспышку, за то, что решила, будто ты обо мне плохо думаешь. Вела себя как ребёнок избалованный. Не за что извиняться, но если тебе станет легче – я тебя уже простила. И ты меня прости. Хорошо?
Она поднесла кружку к губам и сделала глоток, не отводя от него взгляда. А Дронов расплылся в улыбке – действительно, как дурак. Встал с земли, отряхивая налипшие травинки:
- Хорошо. Но я всё равно буду впредь следить за языком и меньше болтать чепухи. А вы допивайте чай и возвращайтесь к остальным, будет тревога - успеете к машине добежать. Мало ли, что ночью случится, лучше держитесь поближе к казакам.

Расставшись с ними, Николай обошёл лагерь, проверяя выставленные китайцем и хокандскими офицерами посты, понаблюдал, как на цистерны затаскивают уже знакомый прожектор, и лишь после этого вернулся к основному отряду сам. Расстелив одеяла, улёгся, завернулся в них и долго смотрел на разгорающиеся звёзды. Прежде чем уснуть, офицер заметил быструю бесшумную тень, мелькнувшую в небе над стоянкой караванщиков – слишком крупную для птицы или летучей мыши…

А новый день, как и предсказывал китаец, начался с атаки мятежников. Ранним утром, стоило лишь небу на востоке окраситься в золото и багрянец, боевые кличи повстанцев раздались сразу с трёх сторон. На сей раз бунтари загодя обошли вагенбург с флангов и напали в рассыпном строю, осыпая защитников тучами стрел. Накрыть их плотным огнём не удалось – артиллерии было слишком мало.
- Николай, давайте ваш пулемёт на левый фланг. – Хмуро распоряжался Алим, подкрепляя свои приказы взмахами меча. – Два других перетащим на правый. Все стреломёты – по центру, там ещё пушки с картечью, сдержат…
Смертоносный ливень хлестал по лагерю, то стихая, то становясь чаще. Упал стоявший на цистерне сипай с винтовкой, двое солдат у «Драконьей пасти» рухнули наземь, телеги периметра покрылись щетиной из вонзившихся стрел. Послышалось болезненное ржание, тут же оборвавшееся хлопком выстрела – одну из лошадей не уберегла попона, и её, бьющуюся от боли, спешно пристрелили, чтоб не поранила остальных.
- Ха-айт! Ха-айт! Алла-а-а! – Вопли бунтарей гремели уже так близко, что перекрывали канонаду. К выстрелам прибавился новый звук – свист раскручиваемых арканов. Всадники, прорвавшиеся через заградительный огонь, набрасывали их на углы и выступающие части телег, пытались растащить стену вагенбурга – таких ловкачей снимали стрелки из винтовок, однако их становилось всё больше. Лёгкие конники подскакивали к самой ограде, стреляли по защитникам в упор, бросали дротики, рубили соединяющие возы верёвки, норовили перескочить через ограду – и тут же отскакивали, не подставляясь под прицельные выстрелы.
- Плохо дело. – Ровным голосом заметил Алим, очередным взмахом меча посылая десяток сипаев из центра на правый фланг. – Если прорвутся внутрь – нам конец. Сомнут вмиг.
Дронов осклабился, стискивая рукоять сабли на поясе, и вдруг заметил, что один из казаков, позабыв про бой, машет ему руками, указывает куда-то вверх. Капитан вскинул голову - и увидел, что над полем брани, на высоте в сотню метров, беззвучно кружит белый ширококрылый планер, украшенный круглыми красно-синими эмблемами на плоскостях. Его стеклянная кабина ярко блестела в солнечных лучах, солнце играло на светлой обшивке, и сам он казался волшебной птицей, залетевшей из иного мира – хотя Дронов-то как раз знал, что из иных миров залетают отнюдь не птицы.
- Алим! – Николай пихнул китайца в бок. – Смотрите! Над нами!
- Это «Императорская бабочка». – Алим тоже заметил планер и теперь провожал его взглядом, приставив ко лбу ладонь козырьком. – Запускается с паровой катапульты. Летает очень недалеко даже с умелым пилотом. Мы поставили три таких хану недавно. Сомневаюсь, что повстанцы смогли бы ей управлять, даже если б захватили. Нужно долгое обучение для пилота просто чтобы взлететь и сесть, а этот парит уверенно, выбирает воздушные потоки.
- Значит – рядом ханские войска? – Год назад Дронов и не подумал бы, что его обрадует перспектива скорого появления хокандской армии во всеоружии.
- Ну уж в чимкентском гарнизоне планеров точно не было, да из города он бы и не долетел. – Пожал плечами выходец из Поднебесной. - Точка запуска где-то рядом, а катапульту так просто не притащишь. Будем считать это хорошим знаком.
«Бабочка» заложила ещё один круг, качнула крыльями – и выпустила ввысь целый сноп разноцветных сигнальных ракет. Полминуты спустя, с трудом пробиваясь сквозь лязг, стрельбу и крики, издалека донеслось зычное пение карнаев – азиатских боевых труб.
- А вот это уже точно хороший знак! – Китаец буквально просветлел лицом. – Держимся!

И они держались. Бунтари в горячке битвы то ли не заметили планер и сигналы горнов, то ли не придали им внимания – натиск на вагенбург лишь нарастал. Нескольким всадникам удалось перепрыгнуть с разгону одну из телег, ворваться внутрь укрепления, оттеснить и порубить охранников. Их быстро расстреляли и перекололи копьями, однако дело оказалось сделано – за эти секунды к беззащитному участку стянулись десятки мятежников с арканами. Они перерезали скрепляющие канаты, зацепили повозку за два угла, потянули – и вырвали из ограды, открывая проход остальным.
- Николай. – Выходец из Поднебесной повернулся к русскому офицеру. – Ваше время. Сажайте своих на коней – и в контратаку, а потом на прорыв, если не удастся заткнуть дыру. Никого не ждите. Я прикажу завести броневик.
Дронов молча кивнул и протянул руку. Кем бы ни был этот китаец, в каких бы отношениях не находились их страны – такой профессионализм и такую преданность делу стоило уважать. Алим на рукопожатие ответил – и сразу отвернулся, выкрикивая новые приказы сипаям.

Бойцов русского отряда уговаривать не пришлось. Они умело отошли к коновязи, не теряя организованности, буквально взлетели в сёдла. Казаки разобрали пики, драгуны обнажили палаши – и бросились в сечу. Николай возглавил контратаку. Пользуясь тем, что драгунский конь куда крупнее горной лошадки кочевника, а уклониться в толчее невозможно, офицер налетел на первого бунтаря, сшиб его наземь вместе со скакуном. Рубанул следующего, замешкавшегося, уклонился от жала копья в руках третьего, пропустил его мимо себя, оставляя товарищам… Товарищи не подвели – поддерживаемые спешенные сипаями, казаки навалились на проникших в лагерь повстанцев, буквально вытеснили их наружу, изрубив многих без всякой жалости. Пробитая «стена» из телег вернулась в руки защитников – но залатывать дыру не пришлось.
Ханская кавалерия появилась именно оттуда, откуда её можно было ждать – со стороны Чимкента. Остриё войска образовывали латники, закованные в сталь, за ними беспорядочной гурьбой скакали те, кому доспехов не досталось – лёгкие сипаи и конные киргизы-ополченцы с охотничьими луками. Организованы верные хану солдаты были определённо не лучше мятежников, но последние и вовсе смешались в ожесточённых атаках на вагенбург, потеряли всякий намёк на боевой строй. Две конные лавины сшиблись – и исход схватки стал сразу же ясен. Сипаи опрокинули бунтарей, смели их, как поток воды из ведра смывает муравьиную армию, обтекли лагерь каравана с двух сторон, помчались дальше, гоня перед собой отчаянно паникующего неприятеля…
- Ну вот… - Выдохнул Дронов, успокаивая разгорячённого коня и бросая окровавленную саблю в ножны. Ещё не верилось, что вся эта история с мятежниками и обозом подходит к концу. – Кажется, сможем порадовать Сашу.
Он оглядел свой немногочисленный отряд:
- Все ведь живы?
- Все, господин капитан! – Нестройным хором отозвались солдаты.
- Славно. Будем в храме – поставим по свечке. Есть, за что Господу спасибо сказать…

Конец девятой главы.