Все всадники, кроме посланника ярла, старики. Два совсем древних, непонятно в чём жизнь держится, с морщинистой как древесная кора кожей. И третий – ужасно старый, лет сорока, не меньше, с сединой в волосах и бородке. Лицо у него узкое и оттого кажущееся вытянутым, светлая полоска старого шрама на щеке. Под накидкой звякает кольцами кольчуга с крепким на вид нагрудником.
– Ну, здравствуй, хозяин! – начинает старик. – Так и будешь нас держать на пороге? А как же ваше хвалёное северное гостеприимство?
Люди смеются. Отец сжимает зубы, узнавая гостя.
– Это сам Хрёрик! – шепчутся братья.
– Даю честное слово, что не причиню тебе вреда. Со мной человек ярла, он подтвердит.
Хельги видит побелевшие костяшки отца на рукояти меча, выступившие капли пота на висках.
– Мой дом – ваш дом, – неохотно произносит отец.
Трулли открывают ворота и орава гостей с шумом и гиканьем вваливается во двор.
– С такой армией можно завоевать половину Англии, – шутит брат. – Или одну норвежскую крепость.
Старики проходят в дом, рассаживаются у огня.
– Не буду ходить кругами, – заявляет Хрёрик. – Приглянулась мне твоя дочь. Как увидел, с первого взгляда.
Мариса краснеет как дура. Вся в румянце, потупилась, сама скромная добродетель. Хельги в сомнениях. С одной стороны, отдавать сестру за старика как-то неправильно, с другой – викинг в семье, да не из простых, поможет ему исполнить задуманное.
Отец долго раздумывает, прикрываясь необходимостью осушить рог. Хрёрик ждёт, не отрывая глаз от Марисы.
– Ну, а ты сама как считаешь? – наконец, произносит отец. – Пойдёшь за викинга?
Мариса улыбается.
Свадьбу играют тут же, без особой подготовки. Конунг великодушно прощает малое приданное невесты и дарит тестю меч в подарок. Хорошая франкская работа с переделанной на местный манер рукоятью.
– Сам я уже давно вдовец, – говорит жених. – Моя семья давно погибла. Говорят, утонула в Северном море.
Он обнимает Марису, держит цепко, словно коршун добычу. Его взгляд подозрителен и, пожалуй, жесток. Отец чаще помалкивает. Рассматривает подаренный зятем меч, щупает серебро.
– Чем дальше займётесь?
– Подамся на восток. Там, говорят, такое дело начинается…
За столом подвыпившие гости вспоминают байки про своего предводителя. Про то, как он угнал корабль из-под носа врагов. Что якшался с восточными ярлами, и они предложили стать их конунгом. И то, что христиане прозывают Хрёрика язвой. Жених не обращает внимания на восхваления. Смотрит, не отрываясь, на невесту.
– За каждого ребёнка я буду дарить тебе по городу, – клянётся насмерть пьяный жених и даёт отмашку нести их на ложе.
Теперь Хельги стоит на корабле, направляющимся в эту самую восточную землю. Сначала отец не смог уберечь дочери, теперь не удержал и младшего. Подаренный меч висит в ножнах на поясе. Сестра с малолетним ребёнком на другом корабле. Племянника тошнит от качки, и он истошно орёт по ночам. Возможно, поэтому Рорик сейчас на другом корабле. Хельги вглядывается в лица простых моряков, слушает их речь. Кто знает, может быть, когда он вырастет и расправит крылья, эти самые люди выберут его предводителем? Но о таких вещах лучше помалкивать, отец научил его раньше времени не выдавать замыслов.