С клацаньем зубов его голова запрокинулась, на губах появилась пена. Тело мальчика изогнулась дугой, и тут же опало, ещё раз… Пальцы скрючились, загребая землю.
– Этому больше не наливать, – ухмыльнулся Рулав. Варяги не знали слова сострадания. Естественно, ни один из них не шевельнулся, чтобы помочь. Простая логика – тот, кто должен умереть и так умрёт, тот, кто должен жить, выживет. Норны, мол, уже спряли нити, судьба определена.
Вадимир, не отрываясь, смотрел на мальчишку. Без сомнения, это падучая. Она же божья отметина. Будто бы ему и так от судьбы было мало подарков.
– Помогите ему, держите голову!
Седого оттащили в сторону и празднование продолжилось. Вадимир прекратил задирать варягов, спокойно поедал угощения и скользил глазами по празднующим. Некоторое время спустя мальчишка очнулся, но был слишком слаб и едва мог сидеть на лавке. Бледный, худой с лихорадочно блестящими глазами.
– Из тебя не выйдет воина, ты больше не можешь быть с нами.
– Но я могу! – воскликнул и тут же осип Седой. Он перешёл на шёпот. – Я буду стараться ещё сильнее, я не подведу!
Воевода покачал головой.
– Представь, что приступ застанет тебя в бою. Ты упадёшь, сам погибнешь, товарищей подведёшь. Ну! Не вешай нос! Когда закрывается одна дверь, открывается другая. Мы найдём тебе семью, научишься валить лес, станешь плотничать. Не пропадёшь, строители всегда в цене.
Один из гостей, пришедших в крепость на праздник, при этих словах зашевелился и вылез из лавки. Он подошёл к воеводе, заметно прихрамывая на левую ногу. Незнакомец был в тёмной накидке, штанах такого же цвета и лаптях.
– Отдай его мне!
Гость откинул капюшон, показав своё вытянутое сухощавое лицо. Вадимир с запозданием узнал волхва, которого видел летом на празднике в честь Ярилы. Он выделялся даже из своей среды крайним высокомерием, смотрел на других как на грязь. Глупец! Будто бы его боги смогут защитить, если перейти дорогу сильному. Впрочем, не к ночи будут упомянуты, ночью все верят.
– На нём печать богов, он станет моим учеником.
– Я же говорил, – улыбнулся Вадимир, довольный разрешением проблемы. – Закрылась одна дверь, тут же открылась другая.
Мальчика, конечно, никто не спросил. Но судя по его лицу, он отнюдь не хотел покидать спасителя. Сжался от страха.
– Экий ты трусишка, – ободряюще потрепал по щеке волхв. У него оказались сухие, тёплые руки. – Не надо плакать, вы же не навсегда расстаётесь. Выучишься, и тебя станут принимать в любом доме.
Волхвов никто не любит, но все боятся. Это от незнания всё. Волка тоже простительно бояться, пока он в ночи, воет в темноте рядом с изгородь, пугая скот. Но на свету, когда в руке копьё, что охотнику волк? Страшное только неведомое. А с волхвами никогда не ведаешь, чем закончится встреча. Могут благословить, исцелить, советом помочь. А могут и сглазить, обокрасть, свести ребёнка со двора. И никто больше того ребёнка не увидит, разве обгорелые кости потом найдут на капище.
Вадимир распрощался с обоими и поднялся из-за стола. Дела не ждали. Да и в крепость он пришёл, чтобы самолично осмотреть укрепления. Что-то ему подсказывало, что в следующий раз он будет здесь вовсе не на стороне защитников.
– Да, чуть не забыл! – вспомнил воевода и снова вернулся к мальчику. – Почему ты так побледнел? Ну, перед приступом.
Седой вздрогнул.
– Этот лысый… он ведь был там, когда маму убили. Я его сразу узнал.
Вадимир быстро закрыл ему рот рукой. Озираясь, огляделся. Волх, кажется, ничего не услышал.
– Тише, мой мальчик, тише. Эту историю ты снова расскажешь, когда придёт время. А сейчас мы не готовы, понимаешь? Чтобы отомстить, нужно сначала подготовиться.
Седой кивнул.
– Я буду молчать.