[Alex S.S.]

Знаете, есть такое интересное мнение, что правило «незнание законов не освобождает от ответственности» действует и в случае суеверий. То есть, если вам дорогу перешла черная кошка, верите вы или нет, случится какая-нибудь погань, однако коль вы не суеверный, вы не придадите этому значения… будь моя воля, я бы наложила вето на это правило.
Вода, теплая от жары и желтая от ржавчины, изъевшей трубы в квартале, льется в раковину, которая трясется и дребезжит, словно вагонетка, готовая сорваться в пропасть. Я сунула голову под струю, мысленно и вслух посылая всех, начиная от Анхеля и шефа и заканчивая этим маньяком-латиносом. Что он псих и маньяк – не остается сомнений, учитывая, в каком виде он явился на встречу. Млять, а если бы я опоздала? Я встряхнула мокрыми волосами и истерично засмеялась, выкручивая кран в другую сторону. Потом распахнула шкафчик над раковиной, доставая очередную смесь успокоительных и, отсчитав положенную дозу, проглотила. Одно радует – от меня в ближайшее время никто и ничего не потребует… даже если сдохну – не заметят…
В комнате задребезжал телефон, взывая к ответу. Вот клала я на вас всех, кто бы не был на том конце трубки… кла…
«Пип… лейтенант Кастильо… Алекс… я знаю, что самолично отправил вас в отпуск, но не могли бы вы явиться ко мне в офис… желательно сегодня… желательно немедленно…»
Рребанный йот…

***
У коллег лица постно-охреневшие, словно пришел Судный день, Иисус спустился прямо посреди СьерроПуто, а их и забыли об этом уведомить. Неужели «Центровые» уже примчались и порвали шоколадные глаза каждому, кто привлечен в дело? Тогда зачем я шефу? В груди захолонуло, а пакет с фотографиями стал невообразимо тяжелым. Пытаясь придать фейсу независимое выражение и, все-таки слегка ежась под тупыми взглядами коллег, я стукнула пару раз в дверь шефа и, получив разрешение, вошла.
Мнда… на капитане не было лица, неужели и его успели припугнуть?
- Садись, - стандартное начало разговора, и какая задница меня теперь ждет?
- Шеф, я…
Буравит меня взглядом. Неужели не знает с чего начать? Или от меня так шмонит вискарем, что нашему трезвеннику попросту поплохело:
- Помолчи, Кастильо, - наконец, выдавливает он, - Я не просто позвал тебя.
«Конечно, не просто так, капитан… я же не полная кретинка, за что вы так со мной?!» - готово сорваться с языка, но шеф затыкает меня раньше, прежде чем все то, что творится у меня в голове, выплескивается наружу.
- Дело приняло немного иной оборот, Александра, и мне нужна твоя помощь, как наиболее адекватного сотрудника.
«Адекватного?! Хаха… это я-то адекватная?! хахаха… адек… кхм…»
- Шеф, я не слишком понимаю, что вы от меня хотите, - делаю я удивленное лицо, - Вроде как отпуск – это шутка… или это мобилизация в связи с непредвиденными обстоятельствами?
Он сцепляет пальцы, пристально глядя на меня.
- Скорее, моя личная просьба, - произносит он после короткой паузы, - Ты же знаешь, большинство из наших сотрудников весьма суеверны, а молодая кровь, та, что «старую школу» ни во что не ставит, просто некомпетентна в решении задач подобного толка.
Моя задница начала подавать определенные сигналы, из-за чего я слегка заерзала на стуле, поменяв положение и попытавшись все же прислушаться к разуму, который настоятельно рекомендовал вспомнить, что совпадения редки в нашей жизни.
- В связи со сложившимися обстоятельствами я лично тебя прошу об одолжении, ты вольна отказаться, я тебя не неволю, - а глаза холодные, как у офицера СС, вроде как «вы можете отказаться, но завтра в вашей постели появится голова вашего любимого жеребца», стоп, это же не из той постановки.
Я вновь меняю позу:
- Давайте к делу, капитан, - выдавливаю довольно правдоподобную улыбку и добавляю, - Не к лицу вам долгие расшаркивания… что случилось?
Тот с видимым облегчением вздыхает и расслабляется:
- Я хочу, чтобы ты навестила «Маленькое Гаити» и порасспрашивала там местных насчет колдунов, их культа Вуду и тому подобной эзотерической ереси. В частности, не практикует ли кто темную магию…
Наверное, выражение моего лица его напугало, потому что он отвел взгляд и быстро добавил:
- У нас есть наводка, что кто-то из черномазых каким-то образом примазан к делу Стервятников.
Я медленно встаю со стула… мыслей ноль, слов тоже по-минимуму, а чувство *опы просто взбесилось, а на языке один мат.
- Простите, шеф, но я вынуждена отказаться, - произношу я мягко, почти ласково, - Я бы не хотела, чтобы вы подумали, что я плюю на честь участка и мундира, но мне действительно нужно отдохнуть… я бы взялась, не будь утреннего разговора, однако, я сдала все дела и закрыла эту главу своей жизни. Пусть с этим разбирается центр. Еще раз, прошу прощения…
Тот кивает, вроде как понимая, я разворачиваюсь и выхожу и только прикрыв дверь за собой, разрешаю себе слегка бешеную улыбку. Ну и сука же вы, «господин ла Волла»… ну и…

***
Краденые фото отправились к Лукасу с комментарием: «совсем забыла про них, а на столе Георгиса столько хлама, ну ты понимаешь». А по дороге из офиса, я заглянула в один из кабинетов, где, вальяжно развалившись перед монитором, периодически кликал мышкой один из компьютерщиков и мой неплохой знакомый. Неслышно прикрыв за собой дверь, я приветственно улыбнулась и произнесла:
- Жан-Пьер, ты не мог бы мне пробить данные на одного типчика из Стервятников.
Парень поднял глаза на меня, удивленно изогнул аккуратно выщипанную бровь:
- Ты же в отпуске, Алекс, да и от дела тебя от…
Я облокотилась на стол, мило улыбаясь.
- Да ладно тебе, Жан, это считай шкурный интерес, - я состроила грустную мину, - Помнишь тот вечер в особняке?
Парня передернуло, и он кивнул:
- Я же туда одна пошла, в общем, эта сука латинская мне нахамила, послала… и… короче хочу что-нибудь нарыть, чтобы при удобном случае поставить эту тварь на место.
Жан подпер щеку кулаком, и пару раз щелкнув мышкой, поднял на меня скучающие глаза, манерно протянув:
- Ну я не знаааю…
Как будто я его в постель зову… «Не знает он…» - задрожав от злости, я все же улыбнулась пидорку во все 32 зуба, «вытянув Джокера из колоды»:
- Ты мне должен… не забывай… А долги лучше выплачивать, и чем скорее тем лучше, пока процент не накапал… так что будь хорошим мальчиком и пробей мне некоего Исидро ла Волла.
Нда, оставаться в долгу у Александры Кастильо – крайне неприбыльное дело. Он нервно кивнул и быстро застучал по клавиатуре, потом развернул монитор ко мне, я медленно прочитала то, что было написано… и в тот же момент сердце екнуло и три раза перевернулось.
Исидро–Алехандро-Долороса-Даниэль-Хоакин-Исабель ла Волла. 29 лет, уроженец Порто-Эмбарго. Сирота, воспитывался дядей (Орландо ла Волла, он же Старик Стервятник) и тетей (Рамона дель Торро). Доказанных убийств на нем не числится, доказанных участий в сделках с наркотиками тоже. До сих событий обитал на другом конце земли, к делам семьи не имел никакого отношения… до… сего… дня…
Догадка ударила в мозг не хуже гормонального взрыва. Если он взял "бразды правления" в свои руки, то он следующий… я затряслась от смеха. Неужели я попала под раздачу только потому, что я тогда встретилась с этим смертником…
- Анхель был прав… - прошептала я, поднимая глаза на не врубающегося в происходящее Жан-Пьера.
- Ты о чем? – пролепетал он, не без опаски глядя на меня.
- О том, что в это дело лезть не стоило… - без обиняков ответила я, глубоко вздыхая и поднимаясь со стула, - Ладно, Жан, спасибо…
Уже на выходе из кабинета, тот меня окликнул:
- Кстати, Алекс… насчет Эйнджела, - я обернулась, - В тот день, когда тебя отстранили… его не было на работе…
- В смысле? – непонимающе произнесла я.
- В прямом… не было… и дела он не сдавал, как и табельное оружие…
Я усмехнулась, памятуя, что «пукалка» Георгиса так и осталась у меня в машине, но Жану задала другой вопрос:
- Ты это к чему?
- Я это к тому, Алекс, - произнес тот с паузами между словами, - Что отстранили и отправили отдыхать из всего отделения только тебя.
Мир покачнулся, оставив только осознание того, что я в полной заднице и довольную белозубую улыбку Жана-Пьера. Отомстил, собака.
- Буду иметь в виду, - глухо произнесла я, выходя из кабинета, - Еще раз, спасибо за помощь, Жан…
Всю дорогу из участка меня волновало только одно, то, что заставляло кишечник сжиматься, а пальцы рук бешено трястись в такт пульсу, лупящему по вискам… «Они знают… они все знают… знают…» Глаза коллег, сквозь стекла офисов, казалось, были направлены только на меня… «падшего копа», а проще говоря «продажную сучку на побегушках у мафиози…» «Падаль», как правильно окрестил меня Анхель…
- Алекс, - уже на выходе меня тормозит мелкий сержантик, прямо-таки светящийся от радости. Как бишь его там? Эдди Ли Крамер? Ну и имечко… как в дешевом сериале. А вот кликуха его «Крючок» внушает… нет, не ужас, отвращение… потому что хрен отстанет, пока всю душу не вымотает.
- Слушай, Алекс… меня тут шеф попросил… ну ты в курсе, ты же против была… а я вот… - я закатываю глаза.
- К делу, Эдди, у меня вообще-то отпуск… заслуженный…
Кажется, он это воспринял, как сигнал к действию:
- Я о деле Стервятников, ты же сначала по нему шла, да? И о трупе том, который на прогулку вроде как выходил. Я бы, конечно, пошел к «мясникам», но раз ты сегодня здесь, вот и решил… - он выразительно подмигивает, - ты не представляешь, как мне поможешь, рассказав, что да как, и что может быть в этом Маленьком Гаити. Это же зацепка, да? Ну, хоть кивни, Кастильо, коллеги же должны друг другу помогать… а я в долгу не останусь… если ты понимаешь, о чем я…
Он что, под спидами? И в каком месте мы с ним коллеги? И взгляд такой понимающе-жалостливый… как же вы достали меня подобными взглядами!
Я медленно вздыхаю, мутно гляжу на Крамера и ласково так складываю губы, выдыхая слова:
- Иди… ты… нахрен…
Он ошалело смотрит мне вслед, а потом кричит чуть ли не на весь участок:
- Да вертел я тебя на нем, подстилка! – и тут же ретируется, когда я оборачиваюсь к нему со стойким желанием в глазах оторвать ему все что ниже пояса и запихнуть глубоко в глотку.

***
Вечером в воздухе отчетливо повис запах дождя. Воздух стал невыносимо душным и тяжелым, наполненный влагой, он комками собирался в легких, так, что дышать было невозможно. Я просто ехала мимо городского парка нарезая раз за разом круги и наблюдая как переливаются яркие витрины, зазывая клиентов. Ночные бабочки, выйдя на охоту, глуповато пялились, хихикая и посылая воздушные поцелуйчики привычно притормаживающим у них машинам. Редкие туристы, словно чувствуя приближение грозы, спешили по отелям и хостелам, слегка пошатываясь от подпития.
Я ехала медленно, в ритме потока своих мыслей, которые, обложенные доброй порцией успокоительных и антидепрессантов, вяло ворочались в голове. Может быть, только подобная скорость и спасла меня… а может каким-то чудом нажатая педаль тормоза...
«… негромкий рокот барабанов набирает силу… душно и темно… невообразимо душно и темно… от земли, припорошенной белым порошком исходит пар… на белом отчетливо выделяются черно-бурые разводы, перемежающиеся с алой паутиной… в четко вырисованном круге беснуется мужчина, горбатый, обрюзгший, вздымая невероятно худые руки к столбу, по которому струятся змеи вперемешку с черной кровью… Тени пляшут по стенам, замирая на лицах людей, стоящих вокруг… мертвых лицах с бельмами на глазах, которыми они безучастно наблюдают за ритуалом…
… пение достигает кульминации… вверх вздымается кукла… тряпичная, засаленная, пропитанная жиром и кровью, облаченная в подобие платья… С истеричным воем, в котором смешались и ненависть, и экстаз, и боль, в черную бусинку куклы, заменяющую глаз, входит раскаленная серебряная игла, медленно поворачиваясь по своей оси…
Вторая… во второй глаз…
Третья, в лоб… ткань треснула, на лбу набухли черные пузыри… темноту прорезал женский крик… четвертая… в язык… и крик прервался, захлебнувшись на высокой ноте…
Пятая… о боги, пятая… шестая… седьмая… восьмая…
Кукла с хрустом разорвалась, середина разошлась, разворачивая концы раны наружу, и из нее потекла кровь, черная… густая, липкая, пятная трясущиеся руки шоколадного оттенка… кукла падает на землю, точно в центр круга, извивается в агонии, выворачиваясь наизнанку, исторгая из чрева черных жуков, жирных червей и блестящих многоножек…
Барабаны смолкли, и горбун медленно обернулся… черные как смоль глаза, в которых не отражалось ничего, сверкнули, словно осветившись изнутри…
- Золотоволосая… »
… я очнулась как от толчка… машина мычала, жалуясь на придавленный тяжестью водителя руль, в стекло стучала чья-то рука… я откинулась назад на сиденье, ощупывая приличных размеров шишку на лбу и опустила стекло, впуская очередную порцию жаркого воздуха…
- С вами все в порядке? – услужливый голос с оттенком беспокойства…
- А? Да… - и это сиплое пришепетывание мой голос?
- Может вызвать скорую?
- Н-не надо… все уже хорошо…
"Я не сумасшедшая... не сумасшедшая... ведь так? ТАК ВЕДЬ?!"
Давлю на газ, чувствуя, как кости начинают гореть изнутри, будто в них втыкают раскаленные спицы, а сердце учащенно колотится, подхватывая ритм барабанов, продолжающих бесноваться у меня в мозгу, во всех зеркалах, в каждой тени прячется безумно хохочущий скелет в цилиндре, довольно облизывающийся длинным языком. Кто-то умер… почему у меня такое ощущение, что кто-то только что умер?!

***
Стол завален пузырьками с лекарствами, патронами, и бутылками с алкоголем. Ни одна из них не раскрыта – напиться и забыться нет никакого желания, потому что следом за блаженной отключкой следуют кошмары и боль. Посреди всего этого больного великолепия черным жуком расположился телефон… шуршит кассета… раз за разом проматывая запись на автоответчике, я включаю опять.
«Сандро… это Эйнджел… Прости за то, что так получилось, можешь считать меня предателем и трусом, но я тебя предупреждал – не браться за это дело. Ты не послушалась…»
Я хмыкаю и таки осушаю один бокал, закусывая обезболивающим. А голос напарника сбивчиво продолжает:
«… это проклятье, Сандро, знаю, что ты не веришь во всю эту «религиозную чушь», которую я тебе рассказываю, но хотя бы сейчас, когда на кону твоя жизнь, послушай меня внимательно… Кто-то сделал твою куклу и истязает ее… Каждый сеанс будет приносить тебе все больше и больше боли…»
- Замечательно, - фыркнула я, сжимая стакан до побелевших пальцев.
«… лопнет ткань куклы, лопнет твоя кожа… внутренние органы разорвутся и ты захлебнешься кровью напополам с могильной землей… восемь сеансов… семь дней… иногда меньше... а потом конец…»
Георгис сорвался, долго откашливался в трубку, сплюнул… и хрипло произнес:
«… помочь тебе крайне сложно, это все равно, что совершить чудо…»
Уныло перемещая пальцем таблетки, создавая сюрреалистичную мозаику из розового, белого, желтого, я протянула.
- А вуду, конечно же, не чудо…
«… есть шанс, что один день бокор по какой-то причине не потыкает куклу иглами, и тогда она станет бесполезной игрушкой… еще одно – провести ритуал расколдовывания, и последний способ – найти куклу и бросить ее в огонь... так или иначе, чтобы выжить, тебе придется найти колдуна… кто бы это ни был, таких в наших районах маловато…»
Наступила пауза и какое-то шебуршание на заднем плане, я было подняла руку, чтобы опять перемотать пленку, однако неловким движением сбила бокал на пол. Тот со звоном раскололся почти ровно пополам…
- Млять… - сползя со стула на пол, я принялась подбирать осколки, пока еще достаточно трезва для мелкой моторики… порезавшись о первый же, я автоматически запихнула палец в рот, ощущая металлический привкус вместе с обжигающей горечью спирта на языке, свободной рукой таки собрала останки стакана.
«… и еще Сандро...»
Чуть не прикусив палец, я сплюнула кровь и уставилась на телефон на столе. Еще что-то? Но… но я же прослушивала запись раз за разом… не было этого. НЕ БЫЛО!!!
Я протянула руку и ущипнула себя за плечо, оставляя красную линию на коже – не сон… впрочем, называть подобное явью я бы тоже не решилась. Черт возьми, может я уже давно валяюсь на полу с синим, вывалившимся изо рта, распухшим языком, в куче своего дерьма и медленно издыхаю, пока мозг показывает мне веселые картинки?
Треск на заднем фоне, какие-то голоса… «… сними все деньги, что есть… иди в «маленькое Гаити», найди Мадам Геделию Алурдес, она мамбо… она… поможет… скажи что от меня…»
"Совпадений не бывает..." - крыша взяла отпуск и уехала, поздравляем...
Белый шум усилился, в нем различалось шипение, какие-то вопли…
«…она мне должна…» - словно вздох… щелкнула кончившаяся кассета. Я вскочила, чуть не сметя все со стола, бросилась к телефону, перематывая кассету назад…
«… кто бы это ни был… таких в наших районах маловато…» - и механический голос, - «конец голосового сообщения… пиииип…»
Я опустила голову на сложенные руки. Слов не осталось, как и эмоций… словно выпили до дна. Вихляющей походкой я дошла до кровати и упала в нее лицом вниз, разревевшись, как маленькая девочка.
- Это все страшный сон, - произнесла я, не веря себе же… - Страшный сон… такого не может быть, не может…
Но как я и говорила «незнание закона не освобождает от ответственности»…
… а потом, будто желая доказать мне реальность происходящего, рот наполнился кровью от первой вонзившейся под язык серебряной иглы…