|
Я жил как жил
В Москве годов двадцатых.
Был фортачом,
Легко вертел углы.
Мой шпана
Не бегала в заплатах,
Ведь фарт всегда
Имел Антипка-Глым.
А нэпман жрал,
Им нищие забыты,
Нет совести.
Зато в карманах есть!
Когда я крал,
Я знал, что будем сыты,
За тем и в окна
Приходилось лезть.
Что скоро всё
Изменится, не чаял,
Но одна встреча
Изменила жизнь.
Сказал Япончик:
"Я вас умоляю!
Мы ж для СЕРЬЁЗНЫХ
С вами дел сошлись!
Богач узнал
Налётчика-Антипа,
Который был
Со шпалером на "ты".
Когда стрелял,
Я знал, что совесть-липа,
А правдой были
Только лишь хрусты.
Но вышел фарт,
Примерили бушлаты
На всю контору,
Спасся я один.
Был Мишка сам
Привычен жить богато,
А с ним и я
Привык, как господин.
Но ведь за всё
Платить же в жизни надо,
О том не знает
Только лишь дурак.
Когда садился,
Знал, что мне наградой
За все делюги
Будет Особлаг.
На Колыме
Насчёт побегов глухо,
Но кто не дёрнет,
Тот не будет жив.
Мне кент сказал:
"Да не минжуй, братуха!"
И мы пошли,
Коровку прихватив.
С тем всё прошло
Легко и без запарки,
Он сам сказал-
Мол, с вами я пойду.
Когда я жрал,
То знал, что будет жарким
То место, что
Мне заняли в Аду...
И вот скажи мне, фрей,
Какого хрена
Теперь ты хочешь, падла, от меня?
Всю жизнь я был
Преступником отменным,
На фарт с сармаком
Совесть променяв.
И в гробу видел
Коммунячьи бредни
О перековке урок-блатарей!
Тут одного
Уж шлёпнули намедни,
Так что давай,
Канай отсюда, фрей...
|