Ханнок опять не решил, издевается тот, или говорит серьезно. Хотя, Аэдан спокоен, молчит, так что хотелось надеяться, что драколень не перепутал что-нибудь в мудреном деле облачения в зверскую одежку.
- А раз ты герой, - продолжил Соун, - то и оружие тебе нужно не абы какое.
Ханнок даже перепугался слегка, когда ему вручили длинный огнестрел. Хорошего литья, с инкрустированным перламутром ложем. На стволе было гнездо под нож. Да и сопутствующее снаряжение, рожок для пороха, сумка для пуль и пыжей – радует глаз, тисненая кожа и бронзовые накладки. На Севере за такое можно было купить дом.
- Вы воистину щедры, господин мой. Это поражает, как гром среди ясного неба, - то, как Аэдан это произнес, заставляло предположить, что он тоже пришел к выводу – это не просто владетельская блажь, - Мне придется постараться, чтобы отдарить любезность, достойную вождей, а не таких скромных общинников как мы.
- Ты правильно понял, Сойдана сын. Я задабриваю старика, - и князь это открыто признал! – Да и говоря откровенно, вы с магами махаться идете. Может статься, что и не вернетесь. Так хоть никто не упрекнет, что я послал вас на убой непочтёнными.
Да, теперь уже поздно отказываться. Тем более, возвращать дары. Если хоть половина того, что Ханнок читал о южных варварах правда – после такого их вполне могут тут же и прибить. Хорошо хоть ружье и вправду красивое.
Когда собрались, Хашт повел их за собой в ничем не примечательный склад для водорослей. Воины князя растащили мешки и корзины прочь, открыв каменный диск в полу, с высверленными лунками. В них воткнули рукояти и сдвинули с места. В открывшемся лазе виделось начало лестницы, по спирали уходившей в темноту.
К удивлению сарагарца, первым на ступени шагнул Сагат. Его помпезный родич поднял руки и возгласил:
- Иди же, брат, победный в своем безумии. Сокруши наших врагов, принеси славу семье, напои предков вином войны допьяна! И вы, герои Кохорика, душой удалые, опасность презревшие. А я посмотрю на вас со стены и порадуюсь.
- Что? Ты не поведешь нас? Соун Санга, ты останешься здесь? – сбился с шага Доннхад.
- Истинно, - улыбнулся князь.
- Честь рода…
- Достаточно я сделал для чести рода за эти два дня, Доннхад, - улыбка князя стала совсем недоброй. Похоже, с каким бы странным радушием братья ни относились к старому козлу, сейчас тот подошел к самому его пределу.
- Сагат, ты меня послушай, если он ударит…
- Донн, ты еще не мой человек, - отмахнулся старший, - Это часть нашего договора. Даже если брат, да колет его зад отцовская циновка еще сотню лет, решил от меня избавиться – этим он не убьет всю мою родню. О вендетте Кохорика и Озерного края будут петь веками.
Последние слова звучали уже из лаза. Старый химер, несчастный, поникший, замолк и поплёлся вниз. Когда пришла очередь спускаться туда Ханнока, он услышал, что помимо сапог и копыт, по полу клацают шестолапские когти. Караг шел прямо за ним.
- А ты почему себе ничего не попросил? – полюбопытствовал Ханнок. Они как раз проходили мимо еще одного люка, отчего-то горячего.
- Князь и так был крайне щедр, что позволил такому как я послужить на благо города, - сказал варау. Странным голосом. Для сарагарца только сейчас дошло, что гильдеец может не и не рваться переть на магию ради нгатаев.
Впрочем, эти мысли из рогатой головы вылетели быстро.
"Скусить патрон. Засыпать порох. Забить пыж. Загнать пулю. Забить пыж…"
Ханнок не врал, когда говорил, что умеет стрелять из огнестрела. Просто в последний раз делать это ему доводилось еще в первом клане. Укулли презирали "вонючее нгатайское непотребство" и пользовали стволы неохотно. Хотя и все чаще – конечно, мужи из Дома Дебатов могли, и любили, привести множество примеров, когда укульская кавалерия или даже фалангиты громили нгардокайских стрелков, но уже для всех стало понятно в какую сторону дуют ветры войны. Кёлю, как человеку с особо шаткими правами, приходилось подбирать снаряд для войны особенно щепетильно.
Но Ханнок был рад тому, что в схватке с магмастерами у него под рукой будет "дар Кау".