Она слезла с кровати, моля богов о том, чтобы не упасть в обморок прямо тут, в этой пропахшей лекарствами и страхом темнице. Чтобы все ее страдания над стеклом не оказались напрасными. К ее удивлению после минуты-двух головокружения и тошноты она смогла дойти до двери, даже не споткнувшись. Возможно, Мириады даровали ей внезапное восстановление сил под воздействием отголосков чистой магии? Может ли статься, что яростные огненные заклинания выжгли из нее скверну Ядолунья, хоть на день?
Миэн ухватилась за Высшую магию сильнее и поняла, что совершила ошибку. Слабость и тошнота вернулись. Чем бы не опоили, не изрезали ее выродки, она уже принадлежала отравленному миру больше, чем Укулю. А еще ожил ошейник, угрожающе нагревшийся, разом потяжелевший. Но он же быстро начал выводить святую, но опасную теперь для нее энергию из ее душ и тела, изгнонять ее прочь где она рассеивалась. Искрами прошлого, пеплом ее мечтаний…
От всего этого женщина едва не утратила волю к борьбе. Такое напоминание о том, кто она теперь… Но Миэн сумел перековать эту смертную тоску в клокочущую ярость, открылась той единственной силе, которая ей еще оставалась.
Бронза замка щелкнула и сдалась ее воле. Сбросив остатки высшей магии через дверь, словно таким образом расписавшись в окончании старой жизни, она вышибла подпорку, навалилась на доски входа и едва не упала с крыльца на хорошо утоптанную землю.
Свободный мир обрушился на нее с такой силой и яростью, что она опять едва не потеряла сознание. Непривычно яркий свет резанул по глазам. Ушли атаковали грохот и вопли войны. В нос ударил запах дыма. Неужели ее узилище было так сильно экранировано от всего этого? Неужто ради нее одной? Зачем это варварам?
Она привыкла быстро. К необходимости привыкать тоже привыкаешь. На ее счастье, осада Альт-Акве и самим дикарям должна была казаться светопреставлением. Во всяком случае, на такую мелочь, как стук упавшего полена-подпорки никто внимания пока еще не обратил. А было кому. У ворот в большой двор, внутри которого она находилась, деревянных, прикрытых сверху резной двускатной крышей, стояли бездушные. Знакомая ей дикарка с красным мехом и еще один – невысокий, странно смуглошкурый, с короткой черной шерстью на голове. На мгновение этот с чего-то заставил ее вспомнить поездку в Четвертый сектор на переговоры – тамошние младшие касты, когда забывали или не хотели бриться, выглядели именно так.
Дикари дежурили в врезанного в полотно воротины окошка, периодически отталкивали от него друг-друга, возбужденно перелаивались. Это их отвлекало, настолько, что прежде чем Миен заметили, она успела доковылять почти вплотную. Первой неладное почуяла рыжая, развернулась, ахнула, округлила свои жуткие голубые гляделки. Ее товарищ поднял демонскую огненную палку и выстрелил. Промазал. С запасом.
Миэн угрожающе подкинула в руке переплавленную ложку. Заставила ее светиться. И сказала еще одно знакомое ей дикое слово:
- Аших!
И добавила, подпустив в голос кровожадности, специально этой красношкурой толстой лисе, уже на человеческом языке:
- Открывай и прочь! Оба! Или убью!
Дикари разом стали с чего-то совсем молодыми, еще щенками. Особенно этот, с черным мехом. Даже огненная палка в его руках перестала казаться угрожающей, даром что перламутром и бронзой украшенная… Перламутром. Бронзой. Так. Миэн знала это поганое оружие. С его помощью ее забрали в плен. Интересно, этот мерзавец одолжил его у парнокопытного дружка или же правы слухи о демонах и они могут перекидываться из рогатой формы в подобия человека?
Миэн с великим трудом удержалась от того, чтобы и впрямь вогнать ложку в этот карий звериный глаз. Остановила ее не жалость, а осознание того, что скорее всего у нее просто не получится. Перепугавшиеся дикари, несчастные суеверные отголоски, и не знали о том, как мало у нее осталось сил. Даже свечение волшебного стекла было самой обычной реакцией частиц на слабую магию, ничего общего с настоящим, безжалостным огнем боевых накопителей и резонаторов.
Но ее блеф удался – бездушная опомнилась первой, отвесила щенку затрещину и они сняли засов. Потом отбежали и Миэн пятясь, спиной вперед вывалилась из ворот на улицу. Стоило ей отойти на десяток шагов, как ворота захлопнулись снова, снова громыхнул брус засова. За забором заорала бездушная, понятно, теперь решила, что в безопасности и зовет на помощь, выродков, мутантов или другие подобия, а может и своих языческих божков. Чаще всего повторялось слово “Фреп”. Миэн искренне пожелала этому злому духу развоплощения и зашаркала на свободу дальше. Потому как обидно, но факт – даже эта парочка растяп и впрямь была в безопасности от нее, некогда грозной воительницы Ордена.