-- Я предлагаю решить проблему радикально. У меня весьма недурно наточен меч, а одноруким шлюхи делают скидки.
-- Заткнись, Хейл.
Сальва заглушил их вопли, сконцентрировался на своей руке. Внутри оставалось достаточно пространства для маневра. Он мог шевелить пальцами вдоль шершавого языка, не испытывая дискомфорта. Челюсти держали плотно и при попытке вытянуть руку лишь усиливали хватку. Дорогу осилит идущий. Что значили эти слова? Он попробовал продвинуть отмычку дальше. Внутри щелкнул затвор. Ничего не произошло. Сальва сглотнул, прогнал панические мысли. Отмычка уперлась в преграду. Сальватор повертел ей в разные стороны. Бесполезно. Зубцы лишь царапали контуры скважины. Он открыл первую ступень. Вторая имела совершенно другую форму. Сосредоточившись, наемник стал перебирать варианты, вслепую крутя колесо отмычки.
На это ушел час. Он потел, пальцы постоянно соскальзывали с металлического стержня. Жутко хотелось отлить. Его люди сновали рядом, давая бесполезные советы и упрекая за неосмотрительность. Наконец замок поддался. Сальва услышал сладкий звук опускающейся пружины и всунул руку уже по локоть. Его ждал очередной секрет. Теперь следовало согнуть руку в локте. Там, с левой стороны от головы змеи, поджидал третий замок. Имперцы как никто знали цену знаниям и берегли их лучше своих сокровищ. Сальва провозился с замком не больше десяти минут, легко подобрав сечение. Послышалось далекое гудение и скрежет камня. Змея с громким лязгом разверзла пасть. Круглая печать нехотя откатилась в сторону, приглашая невежественных в святая святых, великую имперскую библиотеку.
-- Темно, - пожаловался Хейл. – Почему бы имперцам не сделать стеклянный купол, чтобы люди не портили глаза, пытаясь прочитать чернеющие на бумаге буквы?
-- Потому что стекло хрупкое и недолговечное, а им нужен был целый сосуд для знаний.
-- А как насчет чертовых желобов, заполненных маслом? Чиркнул кресалом и готово освещение.
-- И библиотека непременно сгорит из-за чьей-то неосторожности. Двигай вперед, Хейл.
-- Чертовы имперцы, - проворчал Алый Плащ, заходя внутрь.
Сальва узнал бы этот запах из тысяч других. Так могли пахнуть только книги, в обложках из толстой кожи, с хрустящими страницами, покрытыми густыми чернилами на основе сажи, жженого ладана и дубовых орешков. Тысячи книг. Десятки тысяч, ждущих своего часа, человека, который откроет и прочтет их от начала и до конца, впервые за несколько тысяч лет.
-- Можно на минутку? – возле Ленты возник мастер вор. От неожиданности Сальватор вздрогнул. Когда было нужно, Бородач мог быть тихим и неприметным.
-- Что?
-- Твою отмычку.
Поколебавшись мгновение, Сальва отдал вору вседверник. Бородач аккуратно взял железный цилиндр. Умелыми пальцами прощупал все выемки, повертел колесико, восхищенно наблюдая как меняется сечение резьбы наконечника. Причмокнул.
-- Прелюбопытнейшее изобретение. Я бы сказал – единственное в своем роде.
-- Правда?
Сальватор никогда не задавался этим вопросом. После побега вседверник нашел пристанище, болтаясь меж звеньев цепи на шее Тоффенбаха, который хранил его как напоминание о том, что оставил позади, вызволив Сальву из тюрьмы. Они никогда не воспринимали отмычку как нечто исключительное. Вседверник не значил для наемников ничего и так бы оставалось и впредь, не пригодись творение Вихтара сегодня.
-- За долгую практику я не встречал ничего подобного, Лента. А я имел дело с многими экспертами. Медвежатники, домушники, взломщики. О, они отдали бы многое, чтобы обладать этим предметом.
-- Не продается, - проворчал Карл, выхватив вседверник из цепких лап мастера вора.