Отзыв Белого критика
Эх, дороги… пыль да туман. Холода, тревоги да сплошной обман.
Рассказ, конечно, пронизывающий и, безусловно, является представителем настоящей литературы. Красивым, мудрым и несколько тёмным для читателя, в смысле, скрывающим свои смыслы, предлагающий разные трактовки. С другой стороны, это восхищение – искреннее, без натуги – появляется только ближе к финалу. Как часто бывает? Интригующее начало, острое продолжение и никакой финал. Здесь обратное – и вроде бы завязка примечательна – над соседним домом ночью паркуется круизный лайнер (кстати, как он вообще смог там разместиться?), но само действие неспешное. Потому что персонажу – Ивану Петровичу – и спешить особо некуда. Всё его самое – энергия юности, друзья, душевные порывы – остались в прошлом. Нынешний он – развалина. И вовсе не потому, что он действительно такой. Нет – внешне вполне ничего. Ветеран войны, домовладелец, видимо, человек пусть и не особо обеспеченный, но вполне себе на уровне. Не хуже других. Вот этот уровень не хуже других Иван Петрович и старается поддерживать. Быть не хуже. Не лучше, а именно так – на уровне. Типичный обыватель? Нет, конечно. Наш герой – «угасатель», тлеющий такой уголёк. Себя он бесконечно называет неудачником, но называться это одно, а перед людьми приходится держать марку – walk the line. Увидел в три часа ночи лайнер над соседним домом? Сделай вид, что так и надо. В чужой монастырь со своим уставом не суйся. Как там, в «Тресте, который лопнул»? Главное, ничему не удивляться! Пусть мир себе сходит с ума, но он-то, Иван Петрович, держится. Последний остров в наступающем море безумия. И одиночества. О, как он одинок! Крикни – а в ответ тишина. Вокруг – одни… ну, те, кто не Д`Артаньян. Но Иван Петрович никого не осуждает, надо отдать ему должное. Он приятный сосед по площадке. Тихий, законопослушный, бесконечно несчастный. Ты видишь его пару раз в день, в одно и тоже время, по одному и тому же маршруту, в неизменном костюме. Однажды, с запозданием, узнаёшь о его смерти. Надо же? Не может быть! Как же так? Ну и дела!
Держать марку, да. Главный девиз по жизни. Делай вид, что нормален. Что не дурак, всё знает.
– Куда идёте? – спрашивает он моряка с таинственного лайнера.
– Известно куда. Куда полагается.
Куда полагается. Ни добавить, ни прибавить. Ну-да, понятно, мол. Чай, не дурак! Чай, ветеран! И снова держать марку.
Он стар – не столько даже по возрасту, сколько по состоянию души. В том возрасте, когда замуж поздно, а сдохнуть рано. Тянись жизнь… Краб-отшельник, добровольный изгнанник. Но ведь в душе-то ещё тлеют огоньки. Романтики там. И фотографии ещё помнят. Его, прежнего. Даже не героя, а просто молодого задорного парня. С друзьями. Такими же, под стать. И вот он мучится. Уйти бы! На приключения! Новое место, новые впечатления. Но как же так? А что он будет делать? Как жить? Не всё же так просто. А что будет с квартирой? Что решат соседи? Что он спятил? Ну, право же, какой нормальный полезет чёрт-знает куда с чёрт-знает какими таинственными незнакомцами? Держать марку! Он нормальный! Что подумают люди! Нормальный.
Но как же хочется жить! To be or not to be. Жить ли, полной грудью, как человек и пасть в борьбе с отцеубийцей или существовать как тварь, подстилкой, надеясь, что придёт черёд и своё время? Жить. Когда последний раз он жил? Тогда, на фотографии. Перед ранением. Когда пошли в атаку, когда пуля прямо в грудь. Когда сломала его, переделала под себя, выплюнула взамен поломанную куклу. Нормальную снаружи, но мёртвую внутри.
И вот он идёт. Идёт мелкими шажками, оглядываясь. Я? – Боже упаси, нет, просто посмотреть. Нормальное такое любопытство. Имею право! Я, знаете ли, ветеран. Пенсионер. Награды, ранения имею. Нормальный человек.
А лайнер так близко – пугающий своей инаковостью, манящий, любопытный. Ветер – это ветер свободы. Той, что ободрит, но может и шмякнуть с высоты. Шаг, другой! Напряжение растёт. Что дальше? Долгожданная любовь? Имя Бога? Путь? Всё тайное рано или поздно станет явью. Сегодня такая ночь.
Картина боя. Чудовищная рана, врач с разочарованным взглядом. Слова:
– Не жилец.
Привет, Пелевин!
Браво, друг! Потому что любой хороший автор мне друг по умолчанию.