[Винкельрид]

Лавры Сальваторе не дают покоя.)

Пафосная мстя
- Повернись-ка, хочу рассмотреть тебя получше!
Дроу провёл пятернёй по коротко стриженым желтоватым волосам, ото лба – к затылку, на обратном пути рука вытянула из заспинных ножен короткий фальшион. Вторая сабля, подлиннее, с клинком, испещренным плетёными рунами эспуара, уже чертила узоры в воздухе.
- Клянусь всеми конечностями Ллотх, я чувствую запах страха! – сказал чернокожий, втягивая тонкими ноздрями воздух.
- Принюхайся получше! – отозвался противник. – Воняет, похоже, из твоих штанов.
Дроу вспыхнул, его глаза раскалёнными углями сверкнули во мраке пещеры. Казалось, он вот-вот сорвётся с места, но, в последний момент, тёмный эльф передумал, сумел даже выдавить улыбку.
- Такое чувство юмора, подумать только. Сколько в нём… человеческого! Может, назовёшь мне своё имя, выродок, прежде чем начнём пляску?
- Перебьёшься, Мерзен Ксиара.
Дроу нахмурился. Ему не нравилось, что этот грязный драмен, от которого за версту смердит верхним миром, знает его имя. Что это могло значить? Он пригляделся к противнику. Не чёрная, как у чистокровных дроу, а грязно-серая кожа. Наследство человеческой матери – голубые глаза. Что-то неуловимо знакомое почудилось в осанке, манере держать оружие, повороте головы…
Не дожидаясь, пока дроу рассмотрит его как следует, полукровка двинулся вперёд. Не рванулся с яростным криком, не завертелся в вычурном танце – просто пошёл, держа меч и кулачный щит-баклер в опущенных руках. Мерзен, яростный и умелый дуэлянт, раскрутил смертельную карусель. Несколько раз клинки с лязгом ударяли в щит, раз или два полудроу парировал саблей, но несколько ударов, без сомнения, обошли защиту и достигли цели – тела драмена в серой домотканой рубахе. Мерзен прекрасно видел порезы на одежде, но где же кровь?
Полукровка заулыбался, стукнул плоской стороной сабли по щиту, призывая соперника продолжать.
Вторая смертоносная атака дроу кромсала воздух, корёжила щит и клинок драмена, но, когда Мерзен остановился, на лице противника играла такая же улыбка.
- В чём дело, дроу? – воскликнул полукровка. – Что-то не так? Наверняка, во время набегов ты был более прытким! Или, может, ты пережидал сражение под землёй, а поднимался, когда в живых оставались одни женщины?
Меч драмена свистнул, рассекая воздух.
- Отвечай, паучье отродье! Помнишь человеческую женщину, которую ты изнасиловал возле трупа её мужа? Так знай, твоё ядовитое семя вернулось…
Драмен, казалось, забыл о защите. Он ринулся напролом, держа щит перед лицом, занося саблю высоко над головой, и дроу рубанул, быстро и сильно, обеими клинками по незащищённому корпусу. Лезвия заскрежетали по телу полукровки, и в тот же миг страшный удар обрушился на плечо Мерзена. Тёмный эльф рухнул навзничь, прямо перед его глазами мягко шлёпнулся на камни продолговатый тёмный предмет. Его собственная рука.
Полукровка стоял над ним, высокий, как изваяние ненавистной Эйлистраи.
- Добей… – еле слышно прошептал дроу.
Полукровка рассмеялся, стягивая через голову рубаху. Воронёная кираса, дело рук настоящих мастеров, повторяла очертания тела. Драмен поцокал языком, щупая глубокие царапины, оставленные клинками Мерзена.
- Добей! – простонал поверженный противник.
- Молись своей насекомой богине, дроу. От меня жалости не жди.
Он развернулся, сунул клинок в ножны, баклер нацепил на рукоять и, не глядя на Мерзена, сказал:
- Мою мать звали Алейда. Запомни это, тварь!