Ньеч переложил книгу поудобнее, чтобы можно было смотреть вдвоем. Стал листать медленнее, теперь еще и вчитываясь в пояснения. Здешние печатники пользовались несколько иным начертанием букв, но помрачнел огарок не из-за лишних усилий.
- Что-то не так?
- Все так. Просто… они для описания изменения кровотока при оволчении используют схему Тилива Альте.
- Но вы же считаете ее правильной? – удивилась нгатайка.
- Еще бы не считал. Отец после своего последнего симпозиума долго жаловался на “укульнутых ретроградов”, отвергнувших его идеи даже после того как он на деле доказал возможность предотвратить разрыв сердца при ускоренной третьей фазе. Его новые, радикальные идеи! А здесь это подано, как само собой разумеющееся. Но самое главное…
Ньеч замолчал, красноречиво уткнув стилус в текст. Сонни пробежалась взглядом по указанным строчкам. Сама не замечая того, хрустнула пальцами.
- Ого…
- Да, у них это диаграмма Дзежамул - Тарвэ. Никогда не слышал об этих замечательных личностях, что немудрено, ведь, судя по сноске, они умерли вскоре после воцарения Шиенена. Интересно, когда была издана книга…
На странице с выходными данными стояла цифра “995”. Тридцать лет назад. А еще ниже стояла большая квадратная печать, красная и свежая, сообщавшая, что:
“Волей совета жрецов и гильдии оборотневедов - данный труд устарел и разрешен к продаже жителям Карантинных Земель.”
- Знаешь, солнце, похоже тебе и впрямь нужно искать нормального, южного врача в наставники.
Ньеч с нервным смешком бросил книгу на стол. Откинулся на спинку, сцепил руки на затылке. Девушка прикусила губу, затем сказала:
- Учитель, не переживайте так…
- Да будет тебе. Я вполне доволен развитием событий. Если у них и в остальном такие познания –смогу перенять и принести их на север, - пока говорил, сумел сам себя убедить. Впрочем, под конец опять кольнула тревога:
- Знать бы еще, что они понимают под Карантинными Землями…
- Мастер над воротами хотел оставить в карантине нас… - после зловещей паузы напомнила Сонни.
- И неизвестно еще, пропустит ли обратно, - вспомнив аэданову паранойю, подхватил и развил идею старший врач. – Вот что. Будем осторожнее. Больше никаких светил науки и простушек из Майтанне, хорошо?
“Ну, разве что для меня одного…” – просвистела между ушей шальная мысль. Ньеч поперхнулся воздухом и сурово сдвинул брови – в назидание самому себе, но собеседница вострепетала за компанию и поспешила заверить его в полнейшем согласии. Ньеч ощутил себя диверсантом во вражьем лагере, и что самое ужасное, все это безумие потихоньку начинало ему нравиться. Впервые после изгнания из “Милости” появилась четкая цель в жизни. Надо будет расспросить Аэдана, как здесь ведут себя здешние сородичи. Насколько он мог вспомнить, огарки Ядоземья происходили из того же Дома Тавалик, что и его предки, но за долгие века изоляции Юга от Севера могло всякое произойти.
В коридоре тяжело загрохотали сапоги. Начинающий шпион от науки вздрогнул и заозирался в поисках дорожного кинжала. Не понадобился – в комнату ворвался Аэдан, в этот раз откровенно, пугающе злой, но, хвала богам, не по их с ученицей души.
- Где этот идиот? – рявкнул нгатай.
“Помяни южного демона…” – подумал Ньеч, не спеша расслабляться. Плечо у Кан-Каддаха было наскоро прихвачено чуть побуревшей повязкой.
- Который из них? – пискнула Сонни, но под ответным взбешенным взглядом поспешила спрятаться за хлипкой огарковой спиной.
- Оба!
Дверь с грохотом захлопнулась, да так, что с древнего резного князя на стене сорвался кусок штука и застучал по доскам пола. Бедняга разом превратился из грозного завоевателя в жертву дурной болезни. Ньеч помянул про себя тьматерь и пошел подбирать и прятать обломок.
Перспективы и впрямь были воодушевляющими.