Волосы волосами, но к обеду Шаи ожил. Привилегию сидеть в седле, ему, впрочем, оставили. Не сказать, чтобы гордец этому радовался, но так, по крайней мере не замедлял путь. Животное тоже выглядело не ахти, но Аэдан потребовал, чтобы гильдеец накормил его все тем же сбором.
- Я чувствую себя святотатцем, - возмутился Караг. Но отломил от плитки еще порцию – перспектива польстить сыну одного из влиятельнейших вождей Юга, похоже, перевешивала краткосрочную выгоду. И личную неприязнь тоже.
Явным признаком восстановления сил у Шаи послужила новая атака вопросами. Благо местность опять изменилась и у него появилась множество новых целей.
Узкое плато, разделяющее каньон и соседнюю долину, осталось позади. На смену растущей пучками траве и низкому кедровому стланику пришло сосновое редколесье. Затем деревья вытянулись, зачастели. Появились лиственные – клены, ясени и те самые странные повислые растения с полосатой корой. Караг с Аэданом называли такие "береза" – явно что-то из утуджейского. Попадались и экземпляры из первой биоты.
- Это звездовник, - устало сказал шестолап, даже не дожидаясь слов. Хватило лишь заинтересованного раскосого взгляда на россыпь синих и пурпурных цветочков. Ханнок вынужден был признать, что флора и впрямь заслуживает вопроса – красивая. Особенно на фоне мха и ломкого белого лишайника.
- Он ядовит, - несколько поуменьшил северный восторг Караг. – И да, вон тот – краснолист – тоже. А к маяк-цвету вообще подходить не стоит – он любит примагиченные места. А вон то…
- Это белый гриб, - вскинул бровь Ханнок. – Скажешь, он тоже опасен?
- Для нас с тобой, друг, нет, - пояснил южный зверолюд. – А вот нормалам есть его не стоит. Даже носителям – он впитывает всякое… Знаешь, мы не стали звать свою страну Ядоземьем без причины.
"Ну, хоть будет с чем картошку по-сарагарски есть" – порадовался про себя Ханнок. Радость вышла подвяленной – в остальном список готовых угробить тебя вещей получался уж больно длинным.
- А вот это…
- Синеяд. Господин Токкан, давайте вы просто пообещаете, что не будете ничего трогать. Мне надо сосредоточиться.
- Звездовник, щеттинник, синеяд… - пробормотал Шаи, отвернувшийся и явно уязвленный. – Неужели вы не могли придумать более красивые имена?
- Когда пришел коллапс нам некогда было изощрятся, - обиделся Караг.
Хорошее объяснение. Но химер подумал и решил, что в чем-то с нобилем согласен. Простые, на торговом диалекте, названия корешков, травой и зверушек выглядели чересчур обыденно на фоне прочих ужасов Ядоземья. Тем более что в остальном южная фантазия себя не ограничивала. Некоторые места, про которые спрашивал не Шаи – а, на удивление, Аэдан, звучали таинственно, экзотично. И выглядели соответственно.
"Место, где драконы покусали праотца" – видимая издали излучина реки с каменными останцами, напоминавшими то ли исполинские клыки, то ли драколеньи рога.
"Дзабандзарова погибель" – холм с лысой вершиной, выжженной до обсидианового глянца. Судя по ломающему язык дзоканью – что-то из аборигенного наследия. Тут и там через спекшуюся корку торчали огромные камни, украшенные резными спиралями. Некоторые – с такими же массивными перемычками сверху, словно огромные ворота.
"Дом позабытых осквернителей" – заросший березняком зиккурат. Покинутый. На прихрамовой платформе рядком лежали поваленные стелы. Единственная, что не обрушена, а лишь скособочилась, изображала, на удивление – тер-демона. В первый раз сарагарцу довелось увидеть монументального собрата по озверению. Вот только морда и сопроводительный текст тщательно сбиты. Южане отказались про это говорить – Аэдан с непонятной яростью, Караг – посмотрев на реакцию Кан-Каддаха.