Название пыталось меня сбить куда-то в сторону, вспоминался поначалу роман Альфреда Бестера "Тигр! Тигр!". Но, оказалось, это кривая ассоциация.
Хотя название своему роману Бестер дал именно под влиянием стиха Блейка. Но здесь другое. Не звериная ярость дает людям силы бороться с чумой, но тихое, медленное искусство вышивальщицы гобелена. Звериная сила в своем примитивном, прямом проявлении оказывается бессильной перед невидимой смертью - собака лишь скалит зубы и уползает на брюхе. Причем чума здесь - не только и не столько болезнь тела, это болезнь духа. Духовная немощь, чувство отчаяния и безнадежности.
Борьба оказывается возможной лишь на более высоких уровнях организации материи - в ясном человеческом сознании. Но как сохранить ясность сознания и твердость духа? Здесь и приходит на помощь искусство. Оно защищает вышивальщицу от Чумы. Но чтобы победить болезнь мало абстрактных образов, и здесь искусство становится ключом к природным силам, заложенным в человеке, скрытым в его животном начале (отсюда и "Тигр, о тигр..."). То есть искусству в данном тексте возвращается его исходный смысл - выявление связи животного и духовного начал в человеке и их гармонизация. По сути, весь рассказ - гимн шаманизму. *Сижу, пишу эту ахинею и слушаю Dead Can Danse - как нахлобучило-то!
*
Последняя часть, на мой взгляд, необязательна. Все уже сделано во время спектакля.
Торжество искусства над косной материей - мальчишка произносит стихотворные строки (по сути - заклинание), не понимая откуда они взялись (но это не важно, заклинание столь сильно, что нет разницы, понимает произносивший смысл или нет), и череп рассыпается в прах. Вроде бы с точки зрения логики все правильно. Автор ставит логическую точку. Но эмоционально все закончилось там - на улицах чумного города, и этот "апофеоз человеческого духа и жизни" кажется уже лишним, он оказывается в противофазе с закономерно снизившимся градусом эмоциональной составляющей.
Спасибо автору за замечательный рассказ.