Сальва смотрел на пляшущее пламя, думая о своем. Человек без имени и рода. Найденыш, пробудившийся в центре Душилесья. Вспомнит ли он когда-нибудь прошлое? А было ли оно? Вихтар прекрасно знал историю Сальвы. Он сам ее рассказал жрецу. Тогда Вихтар не придал особого значения словам дикаря, но перед походом сказал:
-- Я не знаю, что с тобой произошло, но от удара по голове бывает, вышибает память. Шрамов я не заметил, но даже если учесть, что подобное имело место… Люди могут забыть родных и прошлую жизнь. Шестеро, да они собственное имя забывают к старости! Но заново учиться дышать, видеть… Пришел ты, стало быть, в мир как новорожденный щенок – слепым, глухим и глупым.
Сальва поежился. По спине будто холодной плетью прошлись и сердце забилось часто-часто. Люпус тоже встрепенулся, прижал уши и поводил носом из стороны в сторону, принюхиваясь. Стихли ночные шорохи, угли потускнели. Зверье затаилось, а деревья сбросили снеговые шапки, словно в зимний сон ворвался кошмар.
Она вышла из дышащей холодом иссиня-черной чащобы. Мавка сменила наряд. Вместо нагого тела Сальва увидел ледяное платье и две горки снега вместо пышной груди. Королева леса, его сердце и душа, шла к нему с нечеловеческой грацией, не оставляя после себя следов. От нее веяло фиалками и подснежниками. Кожа, такая же белая как у Сальвы, мерцала подобно звездам. Длинные до пояса расплетенные волосы сменили окрас с травяного на рубиновый. Хтон выглядела уставшей. Превосходство в глазах сменилось осенней грустью.
Салватор вытянул нож из деревянных ножен, свисавших на перевязи у пояса. Он выиграл эту безделушку в мельницу у азартного бондаря в корчме. С ножом плохо обращались – закаленное лезвие было в зазубринах и сколах. Кровосток покрыла ржа, а рукоять крошилась на глазах. Внемля советам Тоффенбаха, Сальва выправил лезвие оселком, кислотой стравил ржавчину. Из козьего рога он сделал рукоять, обмотав полосой кожи для лучшего хвата. К сожалению, гарда никуда не годилась, поэтому колоть ножом можно было лишь в крайнем случае, зато резал он славно.
Сальва медленно, не провоцируя деву леса, поднялся с бревна, встал к ней боком, направив острие в землю. К его удивлению, мавка не стала нападать. Она села на снег, скрестив ноги у границы освещенной зоны.
-- Ты убил моих детей, - наконец сказала она, первой нарушив тишину. – Тебе дали неправильное имя. Не защитник. Разрушитель. Вот кто ты.
-- Откуда ты знаешь мое имя?
Хтон молчал, следя за игрой теней в свете угасающего костра. Мавка не спешила выдавать тайны, либо не считала нужным отвечать смертному. Сальва выдохнул, почесал сжавшегося от напряжения волка, чтобы привести в порядок нервы. Королева желала говорить, а не убивать. Сальву это устраивало.
-- Тебе придется ее отдать рано или поздно, - продолжила мавка. – Целое не должно существовать раздельно. Никто не властен над законом. Ни я, ни ты, ни Шестеро.
Он хотел было спросить, о ком говорит мавка, но прикусил язык. С древней сущностью блеф не годится. Сальватор сглотнул, и ответил:
-- Теперь княжна в безопасности - за толстыми стенами Каррэнстола и широкими спинами близких. И без меня хватает людей.
-- Людей, - прошипел хтон, словно это было ругательство. Костер погас от резкого ветра. На углях проступил иней. – Жалкие вши, копошащиеся у порога вечности. Речь не о них, а о тебе и предначертанном.
-- Я – человек.
Мавка рассмеялась. Она захохотала утробно и до обидного искренне. Затем древнее существо встало и подошло к Сальве. Найденыша обожгло ледяным дыханием. В горле враз пересохло. Он застыл, не зная, резать мавку или бежать куда глаза глядят. И вновь сущность его удивила.
-- Знаешь, почему я не убила тебя? Не потому, что не могла. Не потому, что не хотела. Хтоны убивали людей во все времена. Нам нравятся простые игры со смертными. Нравится выжимать соки, охотиться, кромсать, есть вашу плоть. Но ты… Я знаю, что когда-нибудь покину этот мир. Когда Древо сбросит плод и жизнь иссохнет даже в самом глубоком кратере моря. Да, тогда придет и наше время. Мы извечные. Есть и другие миры, где есть воздух, земля и вода. Там возрожусь и я. Я знаю. Я видела. Теперь понимаешь?
Мавка схватила его за горло. Глаза хтона были пустыми и безразличными.
-- Если перережу тебе глотку, Терновый Престол лишит меня права на перерождение. Меня поглотит дно миров
Королева Душилесья подарила ему зимний поцелуй, от которого кровь застыла в жилах. Налетела завируха, закружила снег и пепел в шальной воронке. Мавка таяла на глазах, а Сальва, как ни старался, не мог заставить себя смотреть в другую сторону.
-- Человек – жалкое слово, - сказала ему напоследок древняя сущность. – Повторяй его себе почаще.
***