[Леди N.]

Скрытый текст - Огнеяра. Сага о солнце:

САГА О СОЛНЦЕ

В пещере воцарилась тишина - Свальнир наконец уснул. Проклятый великан дышал во сне так неслышно, что Хёрдис потребовалось время, чтобы к этому привыкнуть: поначалу она даже думала, что чудище и вовсе никогда не спит. Ведьма сидела у входа в пещеру, прижавшись спиной к шершавому камню, с которым она почти сливалась, и сверлила ненавидящим взглядом спину великана.
"Имирово отродье, опостылел хуже селёдки! - неизменно бранилась себе под нос колдунья. - Чтоб ты в бездну провалился, да не вылез!"
Всеми силами души хотела она уйти отсюда, вернуться в Медный лес, но выхода из проклятой пещеры не было, уж об этом "муженек" позаботился. Спеленал крепкими узами, да так, что вовек не вырвешься. Не приведите светлые асы, еще пропадет его сокровище, ненаглядная Хэкса! Хёрдис лишь сжимала кулаки в бессильной злобе да сыпала проклятьями, которые каменный чурбан принимал за слова любви.
Между тем колдунье с каждым днем становилось все хуже: пещера высасывала жизнь, словно ненасытное чудовище. Кожа Хёрдис посерела, руки стали холодны, как камень; еще немного, и вся она превратится в бездушный валун. Даже сердце ворочалось в груди нехотя, порою забывая стучать.
Не сбежать ей было через Турсдален, Великанью долину, где отродясь не ступала нога человека. Но все же последняя надежда еще оставалась.
Хёрдис отошла от края пещеры и, держась рукой за колючий камень стены, двинулась вглубь пещеры, куда не доходил лунный свет. Туда, где начиналась Граница Миров - врата в Свартальвхейм. Отчаявшись на этот поступок, колдунья отчетливо понимала, что другого пути просто нет. Хёрдис всегда верила себе, даже если саму себя порой не понимала. Вот и сейчас таившиеся где-то в темных закоулках ее неугомонной души огромные, до конца неизведанные силы, заставляли ее шагать вперед.
Совсем скоро темнота окончательно сомкнулась вокруг. Было страшно: дороги назад, к воздуху и свету, к миру живых людей больше было. Ни стен, ни потолка в кромешной тьме не удавалось разглядеть, Хёрдис шла наощупь, держась рукой за неровную каменную стену, и казалось, что кроме этой стены больше и нет ничего вокруг - одна пустота. Но раз уж решилась на что-то Хёрдис Колдунья, ни холод, ни тьма не заставят ее отступить! Даже несмотря на внутренний голос, с ужасом твердивший: "Стой! Вернись, пока не поздно!" "Нет, уже поздно", - с каким-то необъяснимым удовлетворением подумала она. Впереди лежал подземный мир, в котором не было места для таких как она, людей, привыкших видеть свет и дышать воздухом.
Совсем скоро Хёрдис остановилась: дальше идти было просто невозможно. Тьма сгустилась, став впереди плотной стеной, и не давала сделать больше ни шагу.
Хёрдис протянула руку, дотронувшись пальцами до завесы, что не пускала ее дальше. Холодная и гладкая наощупь, будто камень, пустота все же оставалась пустотой - за ней слышались голоса, глухие и далекие. Колдунья уже успела решить, что звуки в недрах Пещерной Горы ей померещились, как навстречу поплыли три тусклых подрагивающих огонька. Три факела. "Дверги!" - ахнула она, отступив на шаг. Шутка ли, сами подгорные жители шли к ней! Уже скоро в свете чадящих факелов сумела Хёрдис различить их невысокие, кряжистые фигуры. Лица двергов, словно вырубленные из камня, были похожи друг на друга, а густые длинные бороды и вовсе делали их одинаковыми. Но вперед вышел лишь один.
- Мое имя Летанди. От всего племени свартальвов я спрашиваю тебя, дочь Среднего Мира, зачем ты потревожила Границу?
- Зовут меня Хёрдис, ведьмой Медного леса, - ответила она. - Я ищу выход из Пещерной горы. Скажи, ты знаешь дорогу?
- Мы знаем все дороги. Можешь ли ты дать нам что-то взамен?
Правая бровь колдуньи прыгнула вверх. "Нидхёгг бы пожрал этих прижимистых двергов!" Но злилась она, конечно, на саму себя: "Догадалась ведь, троллиха кривая, пойти с пустыми руками! Вот и думай, что теперь делать".
Летанди, так и не дождавшись ответа, качнул головой.
- Тогда прощай, Хёрдис, ведьма Медного леса. Ищи свой путь сама.
Развернувшись, трое свартальвов зашагали прочь от Границы. Спасительные огоньки факелов таяли в густой темноте.
- Нет! - крикнула Хёрдис, и эхо со звоном прокатилось по сводам. - Стойте! Вернитесь! Как я отыщу дорогу в кромешной тьме?
- Ты же ведьма, - донесся глухой голос Летанди, показавшийся насмешливым, - зачем тебе видеть?
Тишина и темнота снова сомкнулись, как будто и не было встречи с подземными жителями, Хёрдис осталась одна. Злоба сжалась тугим комком в груди. Неужели все зря? Неужели она так и останется в этой проклятой пещере, пока великан не выпьет из нее все соки? Ну уж нет! Упрямо сжав кулаки, она решительно шагнула вперед. "Я тебе еще покажу! - сердито грозила ведьма, уверенная, что невидимый враг ее все еще слышит. - Вот только доберусь до тебя! Узнаешь, где тролли зимуют, гадкий дверг!"
Остановившись перед завесой, Хёрдис ладонью в воздухе начертила руну "эйва", священную руну Свартальвхейма.

Где недра земные
камень рождают,
Пусть пламень родится
искрой богов!
Древних духов подгорья
я заклинаю,
Укажите мне путь
из мрака оков!

Заклятье было сплетено наспех, но духи все же, видать, услышали колдунью. Руна, вспыхнув на мгновение алым, сжалась в комок света, который, прорвавшись сквозь Границу, тут же скользнул за первый поворот. "Стой!" - взвизгнула Хёрдис, бросившись вслед, боясь потерять спасительную искру в непроглядной темноте пещер. И на этот раз невидимая стена не стала ей мешать: руну "эйва" знали лишь "свои".
Хёрдис следовала за огоньком, давно потеряв счет поворотам и тоннелям. Впервые за долгое время внутри плясало неистовое чувство, живое, настоящее. Ему не было названия, но оно заставляло кровь течь по жилам, согревало каменное сердце пуще быстрого бега. Она не сомневалась: собственное заклинание укажет верный путь, непременно выведет ее на свободу. Поэтому когда огонек замер возле узкого лаза, чёрной дырой уходящего вглубь горы, колдунья не раздумывая юркнула в него.
Когда же Хёрдис наконец выбралась из "дыры", на нее обрушился непонятный грохот, показавшийся нестерпимым после тишины подземелий. Тихо взвыв, ведьма вжалась в стену, зажимая ладонями уши. Огонёк-провожатый исчез, Хёрдис осталась наедине с грохотом и гадким запахом нечистот, который едкой змеей пробирался в горло. Не сразу она поняла, что напугавшим ее звуком был всего лишь стук железа о камень. Шагнув вперед, в тусклом свете чадящего факела, что висел на стене, колдунья сумела разглядеть мужчину, с босыми ногами, в изношенных лохмотьях. От запястий и лодыжек его тянулись тяжелые цепи, ведьме даже показалось, что она сумела разглядеть ошейник. Мужчина, тоже заметивший "гостью", со страхом отшатнулся, выставив перед собой кирку, словно приготовившись защищаться. На лице его, молодом, со впалыми щеками, густо поросшими рыжей бородой, отчетливо читался суеверный ужас.
- Ты... Ты что ж, из камня вышла?
- А хоть бы и оттуда! - резко ответила колдунья. Она не понимала, почему вместо того, чтобы подарить долгожданную свободу, руна завела ее в какую-то вонючую штольню.
- Неужто Горбатый Рудокоп провел? - ужас на лице рыжего сменился изумлением, взгляд прояснился, но через мгновение снова потух. - Нет. Ты же одна, а он шестерых водит...
Колдунья скривилась:
- Какой еще рудокоп? Сама пришла. Да только вот зачем - не знаю.
- В Самоцветные горы просто не попадают. Ты откуда взялась-то такая?
Опустив наконец кирку, он подошел ближе, насколько позволяли цепи, силясь разглядеть неведомое чудо, незнамо как оказавшееся в забое на семнадцатом уровне.
- Ты же сам видел, из камня, - пожала плечами ведьма.
Рыжий склонил голову, и в движении этом смутно угадывалось почтение. Уж не за дух ли горы он ее принял?
- Мое имя Офейг, "свободный от проклятия". Я из сегванов. С острова Печальной Берёзы.
- Сегваны? - так и не назвав своего имени в ответ, дернула правой бровью колдунья, мол, "первый раз слышу". - И от какого же проклятья ты свободен, Офейг?
- Много веков назад мой далекий предок не поделил что-то с береговым колдуном, - не успев начать, рыжий сегван зашёлся хриплым кашлем. Вытерев рот рукавом, он покачал головой. - Длинная это, в общем, история. И совсем не похожая на чудесную сагу.
Из дальнего угла забоя неожиданно для Хёрдис раздался еще более натужный кашель. Куча тряпья, на которую она даже не обратила внимания, зашевелилась, и только теперь ведьма с ужасом поняла, что это был спящий человек. Асы всемогущие, да куда же ее занесло?
- Сунгур, саккаремец, - кивнул на лежащего сегван. - Совсем рудничный кашель его сожрал, скоро замену пришлют.
Отвернувшись, рыжий опустил голову, и так безнадежно прозвучало слово "замена", что Хёрдис решила не выспрашивать.
- Так неужто на этом твоем острове саг настоящих не слагают? - искренне удивилась колдунья, вернувшись к рассказу сегвана.
- Отчего же нет? - пожал плечами Офейг. - Слагают. Только на рудниках свои легенды.
- Расскажи! - почти вскрикнула Хёрдис. Тусклые блики от единственного в забое факела возбужденно плясали в ее темных глазах.
- Людям здесь надо во что-то верить. Иначе душа сгниет, без веры-то. Самоцветные горы, они ведь как твари прожорливые, - все им душ людских не хватает. Вот и научились верить рабы то в Горбатого Рудокопа, то в Белого Каменотёса, то в славного героя, что из рудников вышел. Победил в поединке надсмотрщика и вышел. Солнце увидел. Ни у кого раньше не получалось, а он смог.
- Какая ладная у тебя сага выходит! Ты сам-то героя того видал?
- Меня тогда еще тут не было. И не сага, а песнь. Песнь Надежды, которую после сложили, - в хриплом голосе сегвана послышалась плохо скрытая обида. Еще бы, эта женщина посмела оскорбить его своим неверием, почти что болтуном назвать!
- А мне больше "Сага о солнце" нравится. Ну, сам посуди: первым, что увидел этот ваш герой, стало солнце, верно?
Сегван нахмурился и промолчал, лишь усерднее заработав киркой. То ли спорить не хотел, то ли воспоминания о ярком и теплом казались ему невыносимыми в этом темном вонючем забое. Не слишком он еще отвык от поверхности.
Хёрдис тоже молчала, устроившись на краешке каменного выступа. В ушах звонко бились слова рыжего сегвана: "Победил и вышел". Ах, если бы только могла она победить ненавистного великана! Если б только могла уйти! Она ведь тоже узница, как и эти рабы, только вот права на поединок у нее нет...
За углом тоннеля, ведущего в забой, послышались удары кнута и забористая брань. Офейг замахал свободной рукой:
- Уходи! Надсмотрщики идут, уходи скорее!
Хёрдис, сорвавшись с места, скользнула в тупичок, из которого недавно вышла. Обернувшись, она хотела сказать сегвану что-то напоследок. Что-то важное, что крутилось в голове, но никак не могло превратиться в слова. Но за спиной раздались громкие голоса, и ведьма, так и не попрощавшись, нырнула в чёрный лаз.
Однако "дыра" за то время, что она провела в забое, успела измениться, и вскоре колдунья уперлась в гладкую стену. Видать, упрямые горы просто так ее отпускать не собирались.

Горные корни,
вечные камни,
заклятьем моим
расступитесь!
Своды подземные,
скалы холодные,
за спиною моею
сомкнитесь!

На новое заклинание едва хватило сил, но большой валун все же задрожал, отходя в сторону, и колдунья протиснулась в появившуюся "дверь", за которой можно было различить своды пещеры. Свальнировой пещеры! Асы всемогущие, да разве может так быть? Хёрдис не знала даже, благодарить ей судьбу или проклинать.
Пройдя мимо спящего великана, она легла возле входа в пещеру, прижавшись ухом к гладкому каменному полу. Где-то там, в глубине, по-прежнему стучали отбойные молотки и звенели кандалы рудничных рабов. Но громче всего были слова рыжего сегвана, все еще звучавшие в ушах ведьмы: "Победил и вышел". Наверное, сага эта и впрямь стоит того, чтобы ее помнили. Раз людям нужно во что-то верить, так почему бы и не в славного героя, увидевшего солнце?
Почти превратившееся в камень сердце Хёрдис стукнуло еще несколько раз, прежде чем она заснула на холодных камнях.
Небо над Великаньей долиной светлело.

Скрытый текст - Патриарх:

Мёртвые огни. Скопление тусклых звёзд на окраине галактики. Оно называло их своим домом. Домом, который Оно покинуло многие тысячелетия назад и в который не собиралось возвращаться. Если бы не проклятые дети! Они выросли и вернулись в Дерри, они разрушили храм, изгнали Оно. Кто мог такое предположить? Ведь старый Черепаха, выблевавший эту вселенную, был мёртв и никак не мог им помочь. Или же не был?..
Впрочем, это было не важно - Оно не собиралось возвращаться домой. Слишком привычным стал для него вкус человеческого страха. Обессилеть от ужаса - это не пустые слова. Оно выпивало из людей силу, лишая их разума и жизни. Отказаться от этого удовольствия просто невозможно, и Оно нашло выход.

Этот мир, затерявшийся среди звезд на другом конце галактики, как две капли воды походил на Землю. Здесь в дневные часы также светило одно солнце, а ночью сияла одна луна. Здесь росли деревья и водились звери. Но главное, в шумных городах и грязных деревнях жили люди, самая лакомая пища.
Ранним утром первого осеннего месяца небо над долиной Понтара озарилось яркой вспышкой, и пламенная черта пересекла небосвод, скрывшись в чаще леса. Если бы какой-нибудь охотник, вышедший на промысел в столь ранний час, забрался в самую глушь, то на месте полого холма, где устроили свою берлогу медведи, он обнаружил бы глубокую яму с опалёнными краями. А на дне неудачливый охотник отыскал бы Оно. И это было бы последним, что он увидел в своей жизни, ибо Оно было голодно.
Но на своё счастье охотник накануне упился с товарищами хмельной браги по случаю свадьбы старшей дочери с сыном мельника и на утренний помысел не пошёл. Не отправился он на охоту и в последующие пять дней, справедливо полагая, что молодожёнам будет не до еды. А наготовленные харчи, не съеденные на пиршестве, пока он будет лазить по бурелому испортятся или того хуже, их доедят.
Смутной тенью Оно скользило сквозь чащу, распугивая зверей и птиц. Лес опустел на его пути. Лишь однажды перед ним из кустов выпрыгнуло крупное животное, похожее на волка, вставшего на задние лапы, животное попыталось напасть. Оно разглядело страхи этого существа и превратилось в его самый жуткий кошмар, в… человека! Если бы Оно могло видеть себя со стороны, то оказалось бы, что волосы этого человека абсолютно седые, а глаза - желтые, с узкими как у кошки зрачками.
Животное взвизгнуло от страха и рвануло в кусты, позабыв о том, что секунду назад само намеривалось отобедать неосторожным путником. Оно не огорчилось. Впереди пахло человеком, целой толпой людей, среди которых наверняка были дети. Человечьи дети, чьи души самые сладкие. Оно хотело съесть их, обречь на вечные мучения там, в вечной пустоте среди мёртвых огней. А затем найти какую-нибудь сырую и глубокую пещеру и заснуть на двадцать семь лет. Эта деревенька впереди должна была стать новым Дерри!
Обуянное предчувствием скорой трапезы, Оно приближалось к селению. На главной деревенской площади стояли шатры, вокруг расположилось торжище. Посреди гудящей толпы прохаживались клоуны и скоморохи, развлекающие деревенский люд грубыми шутками и нехитрыми номерами. Это было очень кстати. Миг, и Оно приняло вид клоуна. Лицо у клоуна было былое, пучки рыжих волос торчали с обеих сторон лысой головы, а рот обрамляла нарисованная улыбка.
Оно вышло на площадь и стало лавировать посреди толпы, отыскивая жертву. Одинокого ребёнка, которого можно было бы отвести в сторону и утащить в чащу. Однако здешние дети почему-то поодиночке не ходили, а только волочились вслед за взрослыми, не переставая канючить у них сладости и игрушки. Взрослые щедро раздавали подзатыльники, но дети и не думали обижаться и убегать от них. Впрочем и канючить они не переставали. Но не это обеспокоило Оно. Взрослые, которые не должны были видеть его, которые не верили в призраков и сверхъестественную чушь, похоже, Оно всё же замечали. Они недобро косились на клоуна. Какая-то толстуха, завидев Оно, тотчас подхватила двоих свои чад, рявкнула на третьего и поспешила на другой конец ярмарки.
Что-то не так было с этими людьми. Они, как и положено, боялись Оно, но боялись слишком рано. И эти люди, несомненно, видели Оно!
Наверное что-то разладились в тот момент, когда Неудачники из Дерри сумели уничтожить Оно, отправили его восвояси к мёртвым огням. Или же это были происки Черепахи, не сдохшего, как раньше думало Оно, а спрятавшегося и вредящего ему исподтишка. Да, это Черепаха, иначе и быть не может!
Тем временем сквозь толпу к клоуну протолкались трое его «коллег» в заляпанных грязью и изрядно разящих потом разноцветных костюмах.
- Эй, ты, слышь, к тебе обращаюсь! - с явной угрозой в голосе прохрипел один из ярмарочных клоунов. - Ты что, зенки дерьмом залепил и нихера не видишь? Наша это деревня, мы здесь выступаем! А ты вали отсюда и своим скажи: если сунутся, так отходим - родная мама не узнает!
Оно задумалось. После Дерри Оно не успело набраться сил и не знало, что будет, напади не него всей толпой. А ещё Оно боялось. Боялось, что этим существам снова удастся отправить его к мёртвым огням.
- Ты чё, глухой?! - шагнул к нему один из клоунов. - Топай, тебе сказали!
Размахнувшись, ярмарочный клоун ударил Оно в челюсть и… попал! Острые, нечеловечьи зубы посыпались на траву.
- Гуль! Упырюга! - заголосили в толпе. - Оборотень, мамочки!
Ярмарочный люд раздался в стороны. Многие поспешили прочь, но кое-кто остался. С вилами и топорами в руках они не спускали глаз с Оно.
- Ведьмача, надыть звать, ведьмача! - пронеслось по толпе.
- Да где ж ты его сейчас возьмёшь, ведьмача этого?
- Где-где, в трактире! Вчерась они с краснолюдом в деревню приехали и с вечера водку хлещут. Тролля нашенского убить хотели, пьянь такая! Насилу их удержали.
Из толпы вынырнул паренёк и тут же скрылся в дверях харчевни. Оно растерялось. В третий раз за миллионы лет своей жизни Оно не знало, что делать. И снова в этом были виноваты люди.
Толпа заволновалась. Раздавшись в стороны, она пропустила высокого мужчину с абсолютно седыми длинными волосами. На груди у него висел серебряный медальон в виде головы волка, а в руках недобро блестел меч из светлого металла. Рядом с воином шёл бородатый коротышка, сжимавший в руках широкую секиру.
Оно поняло, что это ловушка. Люди специально заманили его на площадь! И не раздумывая больше не секунды, оно прыгнуло на беловолосого, но промахнулось. Воин и коротышка прянули в стороны, и Оно врезалось в стену трактира. Не успело Оно прийти в себя, как в бок ему впился клинок воина, а по хребту ударил топор. Топор не причинил вреда Оно, а вот от клинка по телу распространилась волна боли. Беловолосый верил, нет, он знал, что серебро навредит монстру. И эта вера причиняла Оно невыносимую боль.
С диким воём Оно кинулось прямо на толпу, но было отпрошено какой-то незримой силой. Беловолосый сплёл из пальцев неведомый знак, и в Оно полетела струя огня. Оно попыталось принять свой истинный вид, в котором сводило людей с ума, но не успело. Огонь вцепился в Оно, не давая сменить форму. А следом за огнём сверкнул серебряный меч. Он впился прямо в сердце, которого секунду назад у Оно просто не было. А секунду спустя - уже не стало.

Ярпен Зигрин дрожащей рукой утёр со лба пот и с присвистом вдохнул:
- Это что за херня была, а, Геральт?
Ведьмак подошёл к телу клоуна и перевернул его носком сапога. На обгоревшем лице твари белым пятном выделялись острые, как у гулей, зубы и серебристые нечеловеческие глаза.
- Впервые такого вижу!.. - ведьмак склонился над трупом твари. - Напоминает какую-то помесь оборотня с доплером. Но это точно не тот и не другой, уж я их на своём веку повидал.
- А я, рвать его мать, ни того, ни другого раньше не видел. И ни капли об этом не жалею! Мне эта херь теперь дня три в кошмарах будет сниться!
Ярпен взволнованно высморкался под ноги. И если кто-то не видел, как взволнованно сморкаются краснолюды, то пусть теперь завидует, ибо на словах этого не передать.
- Слышь, а у ведьмаков есть какое-нибудь лекарство от кошмаров, а? Ну эликсир там какой или настойка? Чтобы по ночам этакая пакость не привиделась.
- Есть. Водка. Или баба под боком.
- Так, стало быть, надо подлечиться! Давай что ли намахнём её, родимой?
- А давай!
Геральт и Ярпен, расталкивая гудящую толпу, двинулись обратно в харчевню.
- Эй! - забеспокоился староста деревни. - А убирать это дерьмо кто будет? У нас ярмарка тут, а не сральник!

Мёртвые огни посреди пустоты. Оно снова вернулось сюда, домой. В безопасность, где нет этих сумасшедших людей, чья храбрость рождается из страха. Оно никогда больше не отведает человечьих душ. Но это лучше, чем ещё раз познать людскую боль.

Скрытый текст - Седой. Ааргх на балу:

Ааргх на балу.
Если во всех историях писали правду, вы бы узнали много интересного.
Нестор- летописец
Эти ведьмы ну просто достали… Вот снова очередная пристала, прутиком машет.
-Что опять? Вроде уже все проблемы решили же?
Маленькая ведьма сердито сверкала глазами:
-Ты разрушил наш уклад! Убил мою подругу! И вообще, что ты можешь понимать в женщинах!
-Что там в вас понимать? Тем более в ведьмах!
-Ну, ааргх, ты свое получишь! Сейчас ты узнаешь, что такое быть женщиной? Получи!- ведьма взмахнула палочкой.
-Ст..

..ой!
Мрак перед глазами рассеялся…
Так… Подвал что ли… Нет, кухня. Ой! Чего это я в платье и все такое большое?
Метнулся к начищенному медному котлу. Мама моя! Она же меня не узнает! На меня смотрело чумазое женское лицо. Ой! А это что? Что за две выпуклости? Грудь? А… НЕТУ!! Ноги отказались держать и я плюхнулся на зад. Мягко как-то… Ужас…
Черт! А если я здесь навсегда застрял? Надо как-то обживаться, привыкать…
Через полчаса нашелся кувшин с кисленьким вином и окорок. Сижу, думаю. В дверях показалась весьма толстая некрасивая девушка
-Маменька сказала, чтоб ты подавала нам перекусить перед балом!
На столе стояли какие-то сладости и весьма противный ликер, пробовал- мерзость.
-Забирай! Вон оно стоит.
Глаза у «пампушки» округлились.
-Ты это мне? Да я.. я… маменьке все расскажу!- убежала…
Да рассказывай… Толи еще горе. Тут вон в бабу превратили, черт знает куда засунули, а она- расскажу.
-Золушка! Я сейчас тебе покажу, как мои доченек- лапочек обижать! Совсем уже уважение потеряла? Мы ее кормим-поим, а она мало что обленилась, так еще и грубит. Я тебе устрою райскую жизнь!
В дверях появилась старая тетка со злым лицом. Из-за спины выглядывали две физиономии: одна уже знакомая, круглая, другая… Что-то было во второй крысиное. Но обе морды лучились предвкушением развлечения.
-Ах, ты еще и пожираешь еду тебе не переназначенную! Пьешь! Мы тут с голоду помираем, а она свою утробу никак набить не может! Мало мы тебя кормим, что ли?! Неблагодарная!
Ага, до фига вы ее кормите. Вон какая жилистая, руки в мозолях и ребра торчат. Кормильцы! Я сердито зыркнул на «маменьку» взглядом:
-Уйди старушка, я в печали...
-Небла… Чтоооо!!!!!!!-сорвалась на визг …
…! … тебе! Убью на…!-взъярилась старуха. Вот вам и благородство, чуть тронул, сразу стала уличной торговкой. Ишь какие выражения, даже Сун так не выражается, хотя и наемница..
Трах! Бац!- это она что, метлой меня отделать решила? Вот дура! Рученки-то слабые, к труду неприученные. А все же больно… самолюбию. Увернулся, схватил сковороду. Слева! Справа! Тетка рухнула. А нечего трогать боевого ааргха! На визг девок в двери метнул деревянные башмаки. В толстую кломп попал четко- в лоб. А «крыса», как и положено крысе, увернулась. Эх, жалость! Тем временем очумевшая «маменька», пошатываясь, тоже свалила из кухни… Наверно «папеньке» пойдет жаловаться. А у меня есть тут папенька? Тоже драться придет? Приготовил «оружие»- сковорода, скалка ну и топорик для разделки мяса, Мало ли что тут за папаша.
_-Золушка, доченька!- заявился.- Ну нельзя же так! Она твоя приемная мать. Заботится о тебе…А ты…
_-Слышь, папик! Отдал свою дочь в рабство этой мегере, а еще поучать пришел. Ты посмотри на меня: ребра торчат, руки в мозоляках и место твоей дочери где? На кухне? Обхаживает вас, кормит, стирает… Пошел отсюда с поучениями! Тоже мне, отец родной! Что ты дочери хорошего сделал? Одежду купил, накормил? Хоть малость позаботился? Лаской одарил? Не буди во мне зверя, ушибу!
-Тут эта… Мы на бал…
-Да валите на фиг! Достали…
Обалдевший папаша свалил. Порыскав, нашел дверь с большим замком. Оттуда явно тянуло пищей. Окорок-то закончился. Топор для колки дров быстро открыл дверь. Ого! И винцо и буженина… Попируем, а то от всех этик событий аппетит разыгрался…

Через час явилась новая гостья. Ну совсем покоя нет! Посреди комнаты возникло облако, из которого вывалилась средних лет тетка и кажется слегка выпимши.
-Зоп..Золушка! Кррестница! Айда на бал, гульнем!- радостно заорала.
-Угу, крестная. В таком виде только на бал и идти… Чтоб взашей на кухню погнали? Так я и так на кухне! Чего приперлась? Вали, гуляй… Вспомнила раз за сколько лет?
Тетка собрала разбегающиеся глазки в кучу:
-Золушка, ты ли это? Что-то я не помню тебя такой… агрессивной.
Помахала своей палкой… Ведьма??? Я быстро схватил крестную за горло:
-Слышь, ты, ведьма, а ну вертай меня назад в мое тело! Удавлю! Ррррррр!!
Не, ну конечно женское горло все же может в полной мере издать боевой рык ааргха, но все восполнилось злостью и отчаяньем. Тетка даже протрезвела… Взглянула странным взглядом, потрясла головой, еще посмотрела…
_-Ааргх? В теле Золушки? Как так?
Пришлось рассказать историю отношений с ведьмами.
-…Я даже и пописать стоя теперь не могу!- закончил я рассказ.
-Ну я не ведьма, я Фея. С ведьмой я не знаю, справлюсь ли. Но попробовать можно Может и уговорю. Ты и правда, езжай на бал, оторвись, расслабься. А я что-то придумаю.
В таком виде??
-Это-то пустяки! Взмахнула палочкой. Я сразу оказался в бальном платье. Хорошо, что килт ношу, мало от юбки отличается. Но вот лиф и эти… сиськи… как-то давит и не вывалятся ли? Хоть мне и стесняться нечего, но все же не эстетично голыми грудями болтать на балу. Поняв, мою неловкость, фея чуток исправила одежду. Закрытый верх меня больше удовлетворил. А вот ноги-то босые!
-Держи!- Фея протянула стеклянные туфли на низком каблуке
-А если расколются? Ноги же изрежу!
-Не парься! Это только сверху стразы от Сваровски. Внутри титановая основа. В жизнь не сломаешь! Черт! Тебе же надо ехать на чем-то! Бери мою карету…
Ну что же, оторвемся.

Бал не впечатлял. Что может быть хорошего на королевском балу? Чопорность и этикет? Ну бродят все, разглагольствуя о чем-то . Пытаются умными показаться., Танцуют «марлезонский балет» Встанут как истуканы друг напротив друга. И как петухи подпрыгивают. Глазки страшные тетки строят толстым мужикам. Тоска смертная. Толи дело гулянка у ааргхов с дракой или «дикие танцы» орков! Выпивают. Но чуток совсем. Хотя вон уже и надрались мои «родичи». Синяк на лбу «сестрицы» и опухшие уши «маменьки» вызвали чувство глубокого удовлетворения.. Но увидев меня поковыляли, пошатываясь, прочь. Игровой зал, карты мечут… Немного кот в сапогах развлек, только быстро проиграл всю наличность. А в долг играть с незнакомыми котами… В курилке Мальчик-с-пальчик похабные анекдоты рассказывал, старье все, но забавно… Отошел от всех в уголок. Кликнул лакея. Поднос с канапе и кувшин красного вина чутокразвеял печаль. Скучно… Даже и почитать нечего.
-Девушка скучает в одиночестве? Может мое общество прогонит вашу печаль? Такое очарование не должно пребывать в одиночестве.
Подвалил какой-то хлюст с пьяными глазами. Ну так, смазливый... наверно. Эй! Чего это ? Платье и вино влияют? Верните меня обратно! Так и до… этого дойдет! Еще к мужикам потянет. Хотя Сун весьма мужеподобна… Ааа! О чем это я?
Ладошка приставалы легла на бедро.
-Сломаю руку, противный!
-Да ладно, не ломайся подруга. Чего с тебя, убудет?
Ну писец! Попал чувак! Хоть оторвусь. Удар локтем в солнечное, кулак в челюсть и болевой захват…
_-Оооо… Ломай меня, ломай! Еще! И еще много-много!- простонал страстно болезный.
-Ты че, дурак?
-Нет, просто принц! И ты сразу поняла, что мне нужно!
Придурочный принц упал на четвереньки.
-Пинай меня, унижай! Ни кто не мог на это решиться! А ты смелая, сильная! Будь моей женой! И пинай сколько хочешь! Ломай! – вцепился в ногу…
Принц? Хм… Хорошая лартия для замарашки с кухни.О чем это я? Ужас! Валить, бегом валить отсюда!
Вырвав ногу , но правда оставив свою туфлю 44 размера, я ломанулся в парк, к карете. Пока не решился замуж выйти! Тело подводило меня по полной! Дух-то ааргха, но женские инстинкты остались!
Тут произошло невероятное! На бегу я превратился сам в себя! Тормозить было поздно… Вы когда-то видели, как боевой ааргх на полном ходу врезается в хрупкую карету? Ворох щепок, кучер, кони разлетелись в разные стороны! Ровно через секунду кони и кучер поняли, ЧТО стоит перед ними! Мне показалось, что кучер удирал впереди лошадей? Ситуевина! Вот на шум сейчас прибежит стража и увидит в саду меня… Вон один бежит уже. Сорвал декоративную тыкву и запулил в лоб. Стражник упал.
-Эй! Малыш!- явилась Фея.- Мигом назад, на Фронтир. Души поменяли, теперь тела на родину вернем. Удачи!- взмах палочки и я уже сижу у костра. Сун, Эльгенхауэр- младший, Туром и Нетуром, эльф. Я дома!
Еще долго они меня пытали о моих похождениях… Вы думаете я им все расскажу??

P.S. Золушка благополучно вышла замуж за Принца. Говорят, после первой брачной ночи спальню разнесли вдребезги. Видать сошлись с принцем темпераментами. Да и день в обществе Сун даром для нее не прошел. Разломанная карета породила легенду о Золушке, приехавшей на карете из тыквы. Фея не иначе постаралась. Она кстати иногда появляется у нас, выпиваем. Сун слегка ревнует. Я после всего стал лучше понимать женщин (еще бы!). А с ведьмами стараюсь не встречаться более. Боюсь! Вдруг в тело Эммануэль засунут! Я эту книжку прихватил у Феи в обломках кареты…

Скрытый текст - Элвенлорд Гримуар. В туманах Хмуролесья:

В туманах Хмуролесья

В тумане, расползавшемся вокруг неохватных стволов, заискрило. Неясные тени несколько раз промелькнули туда-сюда, а потом из тумана, ставшего молочно-белым и вязким на вид, появилась девушка на черной лошади.
- Где же мы теперь, Кэльпи? – устало спросила всадница у своего боевого друга.
Кэльпи не ответила. Повернула голову, кося на девушку глазом. Тряхнула гривой.
- Не стоять же тут… - протянула девушка и зябко поёжилась. – Холодно здесь, так что поедем хоть куда-нибудь.
Она легонько ударила пятками в бока кобыле и та пошла быстрым шагом сквозь туман.
Плотный туман частенько доходил до колен, а то и пояса девушке. В такие моменты Кэльпи поднимала голову повыше, чтобы хоть что-то увидеть.
Они продвигались сквозь туман уже час, а то и больше, когда услышали далёкие крики и неясный шум.
- Кэльпи, слышишь? Иди в ту сторону, - попросила девушка.
Кобыла опять повернула голову к всаднице. Посмотрела с недоверием.
- Вдруг мы сможем спросить дорогу? Нам надо выбираться из этого тёмного леса.
Кэльпи всхрапнула, но пошла заметно быстрее.
Постепенно крики различались всё лучше и лучше, пока, наконец, девушка не стала понимать того, о чём говорили. А говорили, собственно, что кого-то поймали.
- Ну что, урод, добегался? Если бы не просьба Арагорна, мы бы тебя здесь же пристрелили. Пошли. Каэлин, узлы крепкие?
- Да, капитан. Теперь не сбежит.
- Тогда пошли скорей. Не хватало, чтобы пауки нас услышали.
Девушка легонько пришпорила кобылу и та перешла на рысь. Делать это было рискованно, потому что из земли изредка торчали крупные корни, о которые Кэльпи могла споткнуться и запросто сломать ногу. А может, и не одну.
Минуты через две они увидели несколько высоких и длинноволосых людей в одежде неприметного серо-коричневого цвета. Один из них тащил на верёвке тощее, большеголовое существо, которое постоянно бормотало и пришёптывало. Но больше всего всадницу удивило устройство, с помощью которого люди разгоняли туман. Оно походило на удочку с шаром на конце. В нём вспыхивали, гасли и тут же разжигались снова солнечные искры, не позволяя туману просочиться в круг где-то шагов пятнадцати шириной.
Хоть Кэльпи шагала и осторожно, но люди обернулись задолго до того, как девушка смогла рассмотреть их получше.
- Стой, путница! – крикнул человек…
Нет, не человек.
Девушка с удивлением опознала в нём эльфа, хоть и не такого, каких она видела раньше. Эти были чуть ниже, лица поуже и уши не такие длинные и острые. Но всё-таки это были эльфы. От которых она с таким трудом сбежала.
Всадница натянула поводья. Кэльпи попятилась.
- Стой. Ты же не хочешь очутиться в Хмуролесьи совсем одна? – с капелькой дружелюбия спросил эльф с обручем из невзрачного серебристого металла на голове.
Вот этого она как раз хотела.
Кто угодно, только не эльфы.
- Ещё один шаг и в тебе будет пять стрел, - мрачно предупредил эльф, видимо командовавший этой группой.
Девушка едва заметно улыбнулась. Пять стрел? Две отобьёт, от трёх увернётся.
Она натянула поводья сильнее, разворачивая кобылу налево.
- Маэлен, Артеал, по команде! Ты всё ещё хочешь сбежать? – спросил эльф у незнакомки. – Не думаю, что ты далеко уйдёшь. – И, уже тихо, добавил подчинённым: - Не убивать.
Но эльфы выстрелить не успели, так как раздался шелест множества ног и в тумане появились десятки округлых теней…
- Оооо! Мяско-мяско-мяско! – с прищёлкиванием завопили сразу с нескольких направлений и в свете «фонаря» появились огромные пауки.
- Ну как назло… - с отвращением пробормотал командир эльфов.
Эльфы выстроились в круг, защищая носителя фонаря. Тот тоже достал меч, но сражаться им он смог бы, только если кто-то из отряда падёт.
- Кэльпи, уходим! – крикнула девушка, не собираясь помогать длинноухим.
Лошадь уже повернулась, но тут нечто привлекло внимание её седока:
- Помогиите! Нам делают болесстноо!
Серенькое тощее существо со связанными верёвкой руками с немалым умением уворачивалось от жвал и лап пауков. Казалось, оно вывёртывалось в последний момент и удавалось это ему всё хуже и хуже. Наконец, один из пауков навалился на него, собираясь покончить с вёрткой тварюшкой и вколоть ему порцию яда, но серенький завопил.
Девушка закусила губу и тряхнула серой чёлкой, вытаскивая меч.
Она повернула лошадь к существу и та в два скачка была у паука.
Всадница с силой ткнула в брюхо паука клинком, ещё раз…
Паук завизжал и, оставляя за собой крупные капли зеленоватой слизи, побежал прочь.
Всадница нагнулась, едва не сваливаясь, схватила существо за связанные руки и закинула его на лошадь перед собой. Тот усердно подвывал, дико вращая выпученными белёсыми глазами.
Девушка обернулась. Эльфы положили около десятка пауков-переростков, сами при этом оставаясь в полном составе. Зло сплюнула, подгоняя Кэльпи.
Чёрная кобыла уже почти скрылась в тумане, унося своих седоков от повизгивающих пауков, как раздался крик:
- Братцы, много нямки удирает! Скорей-скорей!
Три толстых паука покрупнее остальных пустились в погоню.
Бежали они резво, а Кэльпи не могла развить высокую скорость, опасаясь торчащих из земли корней. Футов через шестьсот пауки начали нагонять. Их противные голоса не пугали всадницу, а вот серенький скулил всё сильнее.
- Будет-будет что пожрать!
- Хорошая, годная пища!
- Догоним-завалим-сожрём!
- Не делайте нам болестно! – крикнул серенький и заскулил.
- Оооо, вот именно это нам и надо! – крикнул один из пауков и все трое скрипуче рассмеялись.
Девушка быстро оглянулась. Пауки были близко – их тени мелькали уже в пятнадцати-двадцати футах от Кэльпи. Если так пойдёт и дальше, скоро они смогут укусить лошадь…
После недолгих раздумий всадница резко потянула поводья на себя, а когда кобыла снизила скорость до приемлемой, спрыгнула.
- Она решила сделать свою жизнь короче, ха-ха! – обрадовался один из пауков.
- Нет, только ваша станет короче, хо-хо, - ответила девушка, выводя мечом замысловатые фигуры.
- Она огрызается?
- Мы вкусим твоей крови скоро, очень скоро!
- Ням-ням-ням! Пища, бросай железку!
Пауки бросились одновременно. И с разных сторон – когда только обойти успели?
Девушка крутнулась, подпрыгивая. Раздался влажный хруст. Вопли. Стоны боли. И проклятия:
- Пища, нападать нехорошо!
- Проклятая девка, выбрось железку и мы не причиним тебе мучений.
- Аааа… Мои лапки, три милые лапки…
- Заткнись, у меня теперь тоже на одну меньше!
- Валим-валим-валим!
- Её или отсюда?
- Пожалуй, её… Еда как-никак…
- Может, тогда к делу? – спокойно спросила девушка, с меча которой капала вязкая слизь. – Разговоры и на потом отложить можно.
- Да, пожалуй… Ату её, ату!
И пауки вновь атаковали. Теперь единым фронтом.
Девушка ушла назад-вправо, делая широкий взмах слева-снизу вправо-вверх. Потом полукругом повернула лезвие и почти горизонтальным ударом резанула по чему-то твёрдому. Чавкнуло. Визг стал нестерпим.
- Братцы, вы как знаете, а я домой. На своих троих…
И один из пауков, скорее всего на самом деле, пополз восвояси. По крайней мере, девушка слышала, как что-то тяжёлое тащится по земле, изредка постанывая.
- Трус! Так и знай, пищи мы тебе не оставим! – пригрозил ему вдогонку один из оставшихся пауков.
Тут они начали совещаться, шёпотом обсуждая свой план. Можно было расслышать только «пища», «девка» и разные формы «убивать».
- Слушай, дамочка, мы тут подумали немного и…
- Эхм, да. Если ты за нами гнаться не будешь, то мы пойдём домой.
- Ага, но знай, что если б не дела, то мы бы тобой славненько поужинали!
- Да, потому что мы сильнее! В разы сильнее. Но у нас дела.
- Именно так. До скорой встречи!
- Трусы. Не на ту напали, так что проваливайте.
- Ты не станешь бить нас в спину? Не станешь же?
- Честное ведьмачье, что не трону ваши волосатые брюшки.
- Ещё увидимся, - сказал один из пауков и они поспешили убраться от этой бешеной девчёнки, попортившей им немало лап и крови.
«Надеюсь, никогда,» - подумала девушка, безуспешно оглядываясь в поисках куста или травы, чтобы стереть паучью кровь. Не найдя ни того, ни другого, она подошла к ближайшему дереву и постаралась хорошенько очистить лезвие хотя бы о кору. Потом свистом подозвала Кэльпи.
- Ну что, заморыш, не убили тебя? – наигранно-весело спросила девушка.
- Н-нет, пока нет…
Она вскочила в седло и направила Кэльпи в обратном от эльфов направлении. Ну или как ей казалось обратном.
- Рассказывай, чем ты не угодил остроухим.
- Может, сначала разрежете гадкие верёвочки, которые делают нам болесстно?
- Почему бы и нет? Всё равно от меня сбежать сложнее, чем от эльфиков.
С этими словами она достала из голенища нож и несколькими движениями перерезала верёвку, спутывающую руки серенькому задохлику.
Сейчас она могла рассмотреть его гораздо лучше. Кожа да кости. Причём кожа странного сероватого оттенка. Жиденькие седые волосики, явно немытые. Огромные бледно-голубые глаза. Большой вздёрнутый нос с широкими ноздрями. Длинные и по виду очень ловкие пальцы. На костлявых бёдрах намотана тряпица, ещё в прошлом веке бывшая грязной. И затравленный взгляд.
- Ну? Почему длинноухие тебя поймали?
- Мы ловили рыбку. Рыбку ловили в речке, да-сс… А потом пришли нехорошие эльфссы и человек, да-да, плохой небритый человек. И поймали насс. А рыбка на берегу лежать осталась… Жирненькая такая, сочная рыбка была… Улыбалассь…
- Ой, не ври! За ловлю рыбы они бы тебя так крепко связывать не стали. Шпионил небось?
В глазах существа отразился страх. Всадница решила сменить тему. Этот заморыш всё равно не сказал бы правду, а пытать его она не собиралась.
- Как тебя зовут, неудачливый рыбак?
- Голлум, да-сс, Голлум. А вас, храбрая госпожа?
В глазах девушки на мгновение зажёгся огонь и она, невольно поддавшись злобе, буркнула:
- Цири. И никакая я тебе не госпожа!
Некоторое время они ехали молча. Туман стал потихоньку редеть и опускаться.
- Что это за место? Вроде лес, но тумана много…
- Это Хмуролесье, гос… не-госспожа. Лес такой. Древний, очень-очень.
- А как называется этот мир? – спросила она, не надеясь на ответ. На вид Голлум был не слишком умён.
- Арда, не-госспожа.
- Нет, не мой… - пробормотала Цири. – Где тебя высадить?
- Подальше, да-сс, подальше от злых эльфов. Они нас поймают и свяжут верёвкой, плохой кусачей верёвкой…
- Ладно, ещё полчасика и я отсюда ухожу.
- Хорошо.
Полчаса они молча ехали, а по прошествии их Голлум слез и Цири растворилась в облаке мутных искр и тумана. Больше в Средиземьи её никогда не видели.

На этом работы 4-го этапа подошли к концу.