Чуть позже, в подступивших сумерках, Ханнок смотрел на пшеничную лепешку, свернутую в рулетик. Внутри таилась горячая конина, кусочками, гревшая лапу сквозь тонкое тесто. С невесть откуда взявшимся в запасах Карага свирепым красным перцем – дорогая ведь пряность, импортная, не для диких земель. Смотрел, и колебался. А ведь сам недавно законтурца подзуживал.
"Ежели кто осквернит себя звероядиной, смертоядением и поеданием малого запретного, сиречь мяса лошади – спутника святых воинов, кошатины, собачатины, и прочего указанного в Зерцале Порицания, то да будет извержен из общины Укуля до тех пор, пока не внесет пять золотых штрафа и не отслужит епитимью на усмотрение жреца своего прихода. Ежели сей изгой…"
- Хрр. Да теперь-то уж какая разница! - проворчал он под нос, заставив сидящего рядом шестолапа удивленно навострить уши. Укусил, завязнув клыком в жестковатом, волокнистом куске. Прожевал. Что ж, съедобно. Символично. Даже – пикантно. Хотя отчего так счастливы обе южные морды, пятнистая и черная, понять не мог. Наверное, нервы от последних дней. И культурные заморочки.
А затем язык защипало. Зазвенело, где-то за правым ухом, но, когда он повернул голову – ничего не увидел, ни комаров, ни магов. Легкое зеленое покалывание, тихие кислые вспышки. Напротив него Шаи удивленно хмурился, работая челюстями очень осторожно. Похоже, на него тоже действовало.
- А оно по мозгам не бьет? - поинтересовался Ханнок.
- Ага! Распробовал-таки! Нет, это просто твой внутренний фон теперь соответствует общему, южному. Они слегка конфликтуют с высшей волшбой и потому вызывают такую реакцию. Безопасно! Хотя от чистокровной Сиятельной конины была бы настоящая оскомина, но это гибрид, вкусный. Помню, однажды…
Пантерочеловек осознал, что опять входит в образ гида, покачал головой и усмехнулся:
- Просто считай, что окончательно приобщился к Югу и он подарил тебе взамен немного радости.
"Ядоземец. Я теперь, считай, не просто рогатый, а еще и неодомашненный" – подумал Ханнок. Он пока еще не понял, как хочет к этому относиться.
- Странно, дома такого не чувствовала, - сказала Сонни.
Сарагарец с ней согласился. На севере кониной обычно брезговали и нгатаи, но в голодные годы даже поборникам чистоты надо что-то есть. Последние несколько лет урожаи были не ахти, и уж наверняка кто-то из застрявших в гарнизонах под осадой, или в бедных, побитых заморозками деревушках, вынужден был есть "святых друзей". Но никто про такое не упоминал.
- Север как-то гасит это дело, - пожал плечами Аэдан, - Излучением от Контуров, или еще как. Я не док, в магии не разбираюсь. Но однажды решил вспомнить о доме… никакого сравнения.
- Аэдаан, - сказал Шаи очень странным тоном, - Я все хотел спросить – а куда пять лет назад пропал мой первый жеребец для прогулок? Я одолжил брату, но тот взял на охоту и так и не вернул. Спрашивал отца – он тоже увел слова в сторону.
- Охромел. – пожал плечами южанин. На долю мгновения он выглядел по-настоящему смущенным, впервые на памяти Ханнока. Но быстро оправился.
- Ты ешь давай!
- Варвар! Я сам его выкармливал! – процедил тсаанай. Затем перевел взгляд на недоеденную лепешку в руке.
- И я теперь такой же… Мог бы и поделиться!
Кан-Каддах усмехнулся. Чудеса этого вечера не прекращались – вышло вполне миролюбиво.
- Прости, вождь. В следующий раз жадничать не буду.
---
В утреннем свете горячая долина смотрелась особенно уютно, хотя еще месяц назад сарагарец посчитал бы сумасшедшим любого, кто сказал бы такие слова про вулканные земли. Шаи встал одним из первых и все порывался предложить помощь. Шестолапу с нгатайкой, продолжавшим запасать мясо в дорогу. Аэдану, менявшему на мече выщербленные обсидиановые вкладыши на запасные. Огарку, одолжившему у ученицы кусок ткани и процеживающему рассол в источнике. Синие горные рачки его крепко заинтересовали. Но судя по все сильнее кривящемуся лицу – лов шел неважно. Наконец он просто ошпарился, вытаскивая упущенный "сачок".
- Господин Ток Каан, не могли бы вы пока еще чем-нибудь заняться? – зло сказал он, дуя на покрасневший кулак. Нобиль поджал губы и ушел любоваться восходом. И поедать солонину – стратегический запас, но отойдя от адаптации парень все время хотел есть и прижимистый Аэдан смилостивился.