Прошло еще два дня, прежде чем Анна смогла выйти из шатра. Солнце стояло высоко в небе, его скудное тепло пробивалось сквозь лысеющие кроны деревьев. Холода больше не было, даже ночи стояли теплые по меркам середины осени, поэтому встретившись с побледневшей от долгой болезни девушкой, лучики заиграли в ее волосах и разлились легким румянцем на скулах.
Отвыкшая от солнца, Анна зажмурилась. Свежий воздух обволакивал лицо, свет дотрагивался до бледной кожи, и оттого воительница ощущала себя открытой, как на ладони.
И в этом она была права. Стоило ей лишь показаться из шатра, обыденный гул суетного лагеря сменился глубокой тишиной леса. Амазонки ждали ее появления и, дождавшись, как по команде, бросили свои дела. Они выпрямились и замерли, устремляя взгляд на Анну. А она, наконец привыкнув к свету, овевала глазами весь лагерь. Ни одна воительница не осталась в шатре, даже дети вышли и глядели на "ожившую легенду". Они много слышали о ней, но в силу возраста, видели впервые, поэтому их восторг был искренен и ни капли не скрываем.
Те, кто уже был знаком с Анной, с любопытством разглядывали девушку, ища в ней новые черты. Они уже не надеялись увидеть ее, но верили где-то в глубине души, что она вернется, и сегодня этот день настал. Я наслаждалась зрелищем. Древо мудрости служило мне укрытием – я не хотела привлекать внимание в такой день. Я определенно понимала, какое смятение чувствует Анна, но также знала и то, что все мои воительницы испытывают по случаю ее возвращения небывалую радость.
Более того, все обрушенное на меня недавнее презрение улетучилось в один миг, стоило по лагерю разлететься вести о том, что вернулась Анна. Никто не спрашивал, что с ней, где она, но я знала — все без исключения ждали ее выздоровления. Меня как королеву ничуть не смущал этот факт — так сложилось, и так до сих пор есть. На то были причины. Давние, как будто забытые, но никуда не исчезнувшие причины.
Я заметила Берту. Она стояла у своего шатра, сгорбившись, и что-то бормотала. Даже если старуха что-то замышляет, она явно ошиблась в расчетах: если она хочет сорвать праздник, сегодня не тот день. Каждая из амазонок готова приветствовать и возносить Анну, поэтому если что-то помешает им в этом стремлении, разговор будет недолгий.
Я внутренне ухмыльнулась: Берта слишком много о себе мнила и, возможно, у нее имелись на это все основания, но до сих пор не существовало на свете ничего сильнее, чем народное единство. И мой народ сегодня объединяла Анна.
Чуть в стороне, возможно, насторожившись от внезапного безмолвия, показались две фигурки принцесс. Мария пряталась за сестру, выглядывая из-за спины, Софья щурилась в поисках причины всеобщего оцепенения. За все время, проведенное с ними в лагере, я нашла их общество довольно занимательным. София была приятным собеседником, очень чутким и тактично обходящим "острые углы". А остренькое я любила во всех смыслах. Но принцесса четко определила для себя грани дозволенного и на вопросах, не входящих в этот круг, она с улыбкой переводила тему.
Последним, кого я поймала в радиусе своего обзора, стал Ларс. Он стоял возле шатра и окидывал взглядом лагерь. Он не носил доспехи уже целых два дня (невероятное доверие!) и оставался сейчас в одной тунике и штанах. Разговора мы больше не заводили и по необходимости общались через мою помощницу. Впрочем, Кейра, в основном, от него приносила молчание. Я отвечала ему тем же. Но прекрасно понимала при этом, что он ждал выздоровления Анны. Неведение об ее здоровье заставляло выскакивать его из шатра по раз пять на день и искать знакомый силуэт среди сотни почти одинаковых. Поэтому его появление сейчас было, скорее всего, заранее спланировано, нежели вызвано сомнительной тишиной лагеря.