Тёмные коридоры вскоре оказываются позади. Свет первой звезды падает на Кирос, и закатное небо отливает оттенками лилового. На востоке собираются тучи. Щурясь, Лалех вглядывается в небо над головой, будто спрашивая знака, но ничего не происходит.
— Пошевеливайся! — один из стражников напоминает о себе. Жёсткие пальцы впиваются в предплечье, но Лалех не нужно подгонять. Она продолжает идти, и вскоре внутренний двор остаётся позади.
Лестницы и переходы следуют друг за другом, сбивая босые ноги касфиру об острые края ступеней. Но Лалех не обращает внимания: сердце замирает от красоты Дворца Советов, что вырастает перед ней во всём великолепии. Несмотря на ошейник, она чувствует, как магия пронизывает его насквозь — от фундамента и до острых шпилей.
Фигурной мозаикой выстланы аллеи и дорожки, разбегающиеся путаной сетью во всех направлениях. Цветные камни, кажется, теплеют под ногами, стоит их только коснуться. Круги, звёзды, незнакомые звери и чудовища — химеры, — хитросплетения узоров попросту завораживают, заставляя оступаться и оглядываться. Лалех никак не может отделаться от ощущения, что пятки её ступают по живым змеям, которые вот-вот сплетутся в клубок и опутают щиколотки, утянув касфиру под землю.
Стоит глазам привыкнуть к свету, как Лалех различает больше. Стены дворца высятся над ней громадами светло-серого мрамора и рыжеватого песчаника. Острые шпили и приземистые купола — иных архитектурных форм здесь нет. Так просто и вместе с тем величественно, что в горле невольно встаёт комок.
Пряха всезнающая, почему ей суждено войти сюда пленницей, а не свободной, как Лалех всегда мечтала?..
Ей отнюдь не всё равно, что случится дальше, за закрытыми дверьми. Где-то в глубине постепенно просыпается страх — тот самый, что позволяет держаться за жизнь и отчаянно сражаться за свои права. Однако разум считает, что покорность и искренность станут наилучшим выходом — пока что. При себе у Лалех одно единственное оправдание — она спасала собственную жизнь. Вопрос в том, как дорого ценил жизнь касфиру Киросский Тигр. Человек, что положил конец мятежам двадцатилетней давности.
…Наконец, перед ними распахиваются высокие двери, и следом за сопровождающими Лалех переступает порог, оказываясь в прохладной тени. Высокие своды смыкаются над головой, и расписной потолок дарит ощущение возвышенности — величия древности. Сам воздух здесь дышит отголоском древних правителей и мудрецов — падших, но по-прежнему великих в увековеченной памяти.
Резные колонны делят пространство под куполом на равные части. В самом центре звенят струи фонтана, чей мраморный лик изображает морского великана. Яркие огоньки вырываются вместе с брызгами и тают у самых плит, по которым уже спешат чьи-то гулкие шаги.
Перед ними замирает распорядитель, за спиной которого топчется касфиру. Мальчишка на несколько лет младше Лалех сосредоточенно держит свитки и чернильницу, не отрывая взгляд от пола.
Мимо проходят люди, которых она видит впервые. Кто-то приветствует мастера Авирама, молчащего до сих пор, кто-то со скучающим или раздражённым видом проходит мимо. Наверняка они считают подобный суд пустячным делом, на которое жаль тратить время. И в этом Лалех не винит господ.
Пересекая из конца в конец длинный зал, они замирают у статуи Сокола — хранителя Кадеша. Людской поток редеет, и вот уже за людскими спинами удаётся разглядеть возвышение и одинокую фигуру, ожидающую её, Лалех.
Никого кроме — только пустынную колючку, потерявшую родителей много лет назад. Всё потому, что пути Тигра и Чёрного Льва пересеклись на юге, близ Шандрии. И первый вышел из поединка победителем. Второй — остался лежать на песке под крики поверженных касфиру.
Так поют в песнях. Так рассказывают шёпотом с тех пор. И Лалех знает эти сказки наизусть.