Непреодолимость
Огненная река то вздымалась с бушующей страстью, то охлаждалась, опадая в задумчивости. В такие моменты языки пламени не доставали до раскрасневшихся облаков, а осторожно лизали край каньона, который со временем обуглился, почернел, стал лавой. Тысячи раз плавясь, и тысячи застывая. Великий Каньон между мирами, Трещина вселенной, Раскол... Кто только и как ни называл это явление. Возвращаясь сюда, иногда казалось, что край каньона и её любимое место обвалился или стал ломким, так что не ступить. Тогда разделённый на два берега мир, станет ещё разорванней, воинственней, нетерпимей к иному. Но нет. Её полянка раз за разом держалась. Сокращаясь в размерах, правда, но всё равно оставаясь самый близкой точкой возможного соприкосновения. А значит, ещё можно понаблюдать, а то и подразнить, если представится возможность. На нормальный диалог она давно уже не рассчитывала. Отсюда не дотянуться до того берега, а с того не дотянуться до этого. Можно смотреть. Или разговаривать, пока есть возможность. Надо пользоваться.
Лилит и смотрела на ту сторону, греясь на солнышке возле самого обрыва. Лёжа на животе, подперев щёку левой ладонью, правой поглаживая мелкие фиолетовые цветочки, разметав на траве длинные слегка вьющиеся чёрные волосы. Они доходили до бёдер Царицы ночи и были единственной одеждой для неё.
А трава здесь была нежной, мягкой, изумрудной. Вопреки ожиданиям и пророчествам ангелов Яхве, предрекавшие её смерть и забвение, а сами убивающие по сотне её детей в день. Что ж... Смерть давно стала её любимой подругой, Лилит захаживала иногда к ней в гости, каждый раз возвращаясь с новыми подарками. А в забвенье скоро погрузится сам Адам. Стоит краям Трещины сойтись, обогнув его мир, создав кольцо. И всё. Провалится под он землю вместе со всеми, к стыду сказать, наработками, достижениями... Недальновидно. Ну ладно ещё по первости лелеять эту расколовшуюся реальность. Несправедливость, раздедённость, непонимание друг друга даже в мелочах. Игнорирование чужого мнения... Когда мир только создавался, казалось, была надежда многие изъяны поправить. Надо только доработать, подкорректировать. Это понятно. Тепличные условия на стадии разработки мира и всё такое. Но к моменту расчёта с миром, по договору нужно, чтоб рай на земле воцарился везде, а не только для избранных. А ещё должны соблюдаться все существующие законы. И речь не о тех законах, что написал человек под руководством огненных кустов. А тех, что были написаны задолго до их появления. А сейчас... Маразм, а не соблюдение. Лакированная поверхность, а под ней гнильё. Но даже не в этом дело.
Зачем её сюда постоянно тянуло? Вроде давно всё сказано пересказано. Сколько тысячелетий прошло? Три? Пять? Нет, в этом есть определенные неудобства. Когда есть возможность использования нелинейного времени, проживаемые отрезки смещаются между собой, накладываются, разрываются, отчего пропадает всякая надобность считать их. Сколько раз солнце взошло, сколько встало, это ж никаких цифр в мозгу не хватит. Ей интересно ориентироваться на конкретные данные моменты. Фазы луны, времена года. Вот это да, это полезная информация. А кто и какой год поставил сегодня в некоей цветастой или не очень бумажке, ей дела нет. Этой ерундой пускай Адам развлекается вместе со своей... Лилит долго пыталась подобрать подходящее случаю определение, но так и не смогла. В раздражении взяла камушек и кинула в непрекращающийся текучий огонь. Камушек вспыхнул и испарился. Лилит закусила губу. Ну что... ну что ей от него надо? Возможно, когда-то и было дело. Но сейчас! Когда ей подвластны все стихии, и сама мать-земля довольна, как она исполняет её законы гораздо более мудрые и гуманные, чем те, что пришли из-за Огненной реки. А Адам... Его время на исходе. Повластвовал и хватит. Но время от времени всё-таки хочется взглянуть на него. Поглумиться или налюбоваться? Ещё не решила. О, лёгок на помине.
Хорошо сложенный голый мужчина вышел из обгорелого леса на той стороне. Деревья с пожухлой листвой – страшное зрелище. Рядом с Адамом была спутница, завёрнутая для приличия в коричневые листья. Лилит хмыкнула, сложила губки бантиком. Ну, ничего, сегодня достанется им обоим. Посмотрим, насколько его избранница сообразительна.
- Привет, - милостиво проворковала она. – Как жизнь на той стороне? Смотрю, цветёте и пахнете. Оба.
На последнее слово она сделала акцент, замерла и даже прикрыла глаза от удовольствия. Сейчас, наверное, услышит его голос. Она не ошиблась.
- Издеваешься, - безучастно уточнил Адам.
- Ага, - подтвердила Лилит. – У вас так всё плохо, что даже природа умирает, на вас глядя. Не то, что у меня. А может, переберёшься ко мне? Я летать умею. Авось перемахнём через эту пропасть.
Она раскинула тяжёлые крылья за спиной, показывая, что взлетит по первому зову. Адам виновато посмотрел на свою скромную спутницу – худощавую, обмотанную листьями, со путанными белёсыми волосами. И всё-таки решил представить.
- Ева, моя подруга, жена... – на этом он запнулся, но всё-таки выговорил. – Вторая.
- Ну и как она тебе? – ухмыльнулась первая.
- Мы хорошо ладим, - гордо сказал мужчина. – В отличие от тебя, она слушается, подчиняется, признаёт меня главным.
- Правда? Какая идиллия, - закатила зелёные глазки Лилит. – Но есть один нюансик. Забыл? Она же из тебя вышла, милый. Она часть тебя. Как рука или нога. Только говорящая.
Ева распахнула глаза, испуганно посмотрела на Адама, но промолчала. Понятно. Двух слов связать не может. И рот не раскроет, пока ей велено не будет. Кукла.
- Слушай, а можешь сказать, как оно? - продолжила Лилит. Она подставила под подбородок ещё одну ладонь и состроила заинтересованную гримаску. - Поделись опытом.
- Чем именно? – отозвался Адам.
Похоже, он чувствовал подвох, но Лилит интересовало не это. Ветер опять донёс его голос. Низкий и мягкий. Стоило некоторых усилий, чтоб не измениться в лице, не показать слабость. Но она справилась и продолжила задорно и ехидной улыбкой:
- Делать это с самим собой столько времени? Скучно, наверное. То ли дело у меня, каждый день новый любовник. Один другого краше.
Адам растерянно посмотрел на блондинистую. Ева смиренно улыбнулась, не посмев раскрыть рот даже в улыбке. Истуканша... Хорошо ангелы выпотрошили её чувства, прежде чем вручить Адаму. Видано ли. Вторая баба от мужика сбежит, вот смеху по всем мирам будет.
- Ну что ж ты, не стесняйся, расскажи, - льстиво подбодрила его Лилит.
- Не твоё дело.
Собеседница хохотнула.
- Как же у тебя всё просто! А, я бы с удовольствием вспомнила былое. Ты не смотри, что между нами огонь. Мы его разожгли, мы его и потушить сможем. Вылечим не только этот Каньон, но и твою землю. А твоя... вторая. Да отпусти ты её на волю. Не твоя она. Что девку мучаешь? Найдёт мужика себе под стать, безмолвного и безмозглого. И будут счастливы.
У мужчины отразился в глазах озорной огонёк, но быстро погас.
- Нельзя. Яхве не позволяет... – безучастно ответил он.
- Понятно, - выдохнула Лилит. Нащупала в траве ещё один камешек. Только побольше, поувесистей и с размаху не дав попрощаться, бросила на середину реки. Огненная река вспыхнула, отчего мир пошатнулся, закачался. Облака задымились, и нависшая над пропастью полянка чуть-чуть обвались, став ещё меньше. Адам скрылся за огненной стеной. Лилит встала, расправила крылья. Не перелететь через эту пропасть, не перепрыгнуть. Как бы ни хотелось. И стоит ли сюда возвращаться, неизвестно. Скорее всего, нет. Но внутри, как и снаружи, остаётся горечь непреодолимости, которая когда-нибудь может её утянуть вслед за Адамом в пропасть.