Скрытый текст - Сказание о Вечной песне:
Сказание о Вечной песне
Холод, сковывавший тело, сменился растекающимся от сердца к кончикам пальцев теплом. Дрожь сотрясла все существо Хризолита, сбрасывая остатки Сна. В этот же момент эльф упал на холодный каменный пол, не в силах открыть глаза. Сколь долгим было его пребывание в пустой власти магического небытия? Веки дрогнули, открывая взгляду смутно знакомые очертания внутренности башни. Витражи на окнах разбились в нескольких местах, пропуская внутрь сквозняк. Лучи солнечного света пробивались вместе с холодным горным воздухом, высвечивая медленно клубившуюся пыль. Хризолит боялся, что конечности не станут слушаться его, одеревенев в долгом пребывании без движения. Но колдовство не тронуло тело, оставив все как есть с тех пор, как маги заточили эльфа в Сон.
Времени все же прошло достаточно, судя по плотной паутине в каждом углу башни. Сделав пару шагов в направлении окна, Хризолит заметил, как подошвы сапог оставляют свой отпечаток на пыльном полу. Годы или даже десятилетия прошли со времен той самой битвы, устроенной Северными эльфами и людьми из края Тер-Ахор. Благие намерения остроухих защитников гасли перед честолюбивыми идеями противников. Люди, подчинившие магию себе, стремились поработить остальные расы, развязав кровавую войну. Тер-Ахор – сердце человеческого зла – стал точкой начала распространения скверны. Северные эльфы, гномы Железной долины и даже болотные гоблины сошлись вместе, желая противостоять черным планам людских магов. Чем же закончилась война? Воспоминания Хризолита обрывками возникали в сознании, отдаваясь болью в голове.
Эльф оперся о широкий подоконник, пытаясь совладать с воспоминаниями. Длинные пряди черных волос упали на руки. Бледные тонкие пальцы, казалось, только вчера сжимали рукоять меча. В отверстие разбитого витражного окна ворвался порыв ветра, зашумев, разрезаемый острыми краями цветного стекла. Неожиданное озарение заставило зеленые глаза эльфа расшириться от страха. Безмолвие. Не чувствовалось и не слышалось ничего, кроме тишины, нарушаемой редкими порывами ветра. Ни лязга оружия, ни голосов. Ничего. Быть может, война закончилась. Но никто не прервал его Сон. Сородичи могли снять магические оковы, а враги убить, если не захотели бы оставлять пленника. Тело Хризолита было облачено все в ту же темно-зеленую куртку поверх легкой кольчуги. На рукавах темнели застарелые пятна крови. Крови магов, не его. Темные штаны из оленьей кожи порвались в нескольких местах, да и то из-за падения на острые камни. Ни один человеческий воин, ни один их маг не смог бы сравниться с умениями Хризолита.
Туман, окутывавший воспоминания, почти не рассеялся, но медлить дальше не стоило. Массивная деревянная дверь с тяжелыми черными петлями, как ни странно, оказалась не заперта. Поддалась сразу же, хотя эльф не ожидал столь легкого освобождения. Дурные предчувствия омрачали душу. Винтовая лестница, ведущая к выходу из башни, казалась бесконечной. Каблуки сапог разносили рассеивающееся эхо при каждом тяжелом шаге. Эльфийское зрение подмечало потрескавшийся камень ступеней и стен. До Сна они имели безупречную гладкость. Воин и маг тащили по этой лестницы обездвиженное колдовством тело Хризолита, отчего ступени запомнились с особенной четкостью.
Входная дверь внизу лестницы отсутствовала. О том, что она существовала, свидетельствовали лишь поломанные кованые петли, покрытые ржавчиной. Ветер надул к входу сухих листьев и земляной пыли. Внутрь давно не ступала ни чья нога.
Башня вырастала из природного камня и поднималась вверх. Ее выстроили маги, намереваясь держать внутри скованных Сном пленников. Хризолит перешагнул упавшее недалеко от входа сухое дерево и, силясь вспомнить дорогу, направился по призрачной тропе. Этим путем не пользовались долгие годы. Высокая трава путалась под ногами, а заросли дикого кустарника царапали руки. Эльф продолжал идти, снедаемый темным предчувствием.
Лесную тишину нарушили голоса, принадлежавшие, без сомнения, людям. Затаив дыхание, эльф спрятался за широким дубовым стволом. Двое мужчин обсуждали посев пшеницы и цены на злаки в соседней деревне. Похоже, все-таки настало мирное время. Хризолит хотел дождаться, пока люди уйдут, но сильная усталость подкосила ноги и, не успев удержать равновесия, он упал на траву. Шаги остановились, послышался настороженный голос одного из людей.
- Эй, ты пьян или нужна помощь?
Северный эльф привстал и увидел в ответ вытянувшиеся от удивления лица. Люди, казалось, перестали дышать, - настолько были поражены увиденным. Но что могло вызвать столь странную реакцию? Хризолит хотел расспросить мужчин хоть о чем-нибудь, но те сотворили в воздухе суеверные отводящие знаки и зашагали прочь, то и дело оглядываясь назад. По крайней мере, под ногами находилась дорога, а не цепкая трава. Чуткий слух уловил отголоски деревенской суеты. Решив не медлить, эльф направился в сторону поселения.
Увидев эльфа еще издалека, люди замирали, бросая свои повседневные дела. Женщины отзывали бегающих детей, прижимая их к своим подолам. В воздухе появилось еще несколько отводящих знаков, сотворенных дрожащими руками. Хризолит сложил руки на груди, говоря, что пришел с миром, ступая на деревенскую улочку. Бородатый мужчина с суровым лицом, одетый в мешковатую рубаху, решился шагнуть навстречу незваному гостю.
- Я староста этой деревни, - сказал бородач. – А ты?..
- Мое имя Хризолит. Скажи, добрый человек, закончилась ли война?
- Война? – вопрошающим эхом отозвался голос старосты.
- Та, что затеяли маги Тер-Ахора.
Со всех сторон прокатилась волна шепота и судорожных вздохов. Десятки глаз, обращенных на эльфа, таили в себе суеверный страх. Мужчина с суровым лицом откашлялся и, немного подумав, ответил:
- Та война закончилась лет двести назад. С тех пор мы не видели ни эльфов, ни гномов. Казалось, что истории о вас лишь сказки…
Глаза Хризолита расширились и замерли в неподвижности. Тошнотворный комок подступил к самому горлу. Староста рассказывал еще о чем-то, но эльф не слышал слов человека. Не могло быть правдой, что маги уничтожили всех эльфов и гномов. Его народ не сказка и не вымысел. Хризолит не мог остаться единственным из рода, это безумие. Человеческие маги не обладали столь огромной силой и властью. Повелитель Северных эльфов, Меирон, видел будущее, он говорил, что зло падет. Он никогда не ошибался. Все слова этого человека были ложью, Хризолит хотел верить в это. Но сердце подсказывало обратное.
Крестьяне дали эльфу немного еды. Одна женщина решилась предложить ночлег, но он отказался. Дорога Хризолита лежала на север, в земли Меирона, в родной Керр'ситен.
На пути попадались разные люди. С темной кожей, как у гоблинов, ростом чуть выше гномов, но ни одного представителя другой расы. Эльфы по росту были чуть ниже людей, но выше духовно. Ни один человек не имел такой связи с природой, как жители Керр’ситена, ни один не чувствовал так камень и железо, как гномы. Столь огромное наследие не могло погибнуть. До войны Северные эльфы покидали свои заснеженные земли несколько раз в год, чтобы удивить людей диковинками, сотворенными своими руками. Магия не способна была придать изящество расписанной вручную ткани, не имела возможности вырезать из дерева фигурку всадника в мельчайших деталях. Местных людей-крестьян подобные увлечения не привлекали. Их собраться привыкли копать землю и создавать грубые предметы для повседневной жизни. Так шла жизнь до войны. Теперь же почти каждый человек взмахивал рукой для сотворения отводящего знака или шарахался в сторону. Хризолит сам себя начал ощущать призраком.
Дорога казалась бесконечной. Душа, наполненная тоской, не верила в лучшее, но эльф должен был убедиться во всем сам. Смелый воин, не знавший страха, младший брат повелительницы Керр’ситена – Хризолит всегда шел до конца. Гордость оставалась в нем, даже когда приходилось выпрашивать еду и слышать отказы и ругань, наполненную страхом. Лес кормил его больше испуганных людей, но эльф хотел лишь добраться до дома, другие желания не находили отклика в сердце.
Замок повелителя Меирона возвышался над заснеженными землями Керр'ситена, устремляя свои шпили в небо. Изящные эльфийские дома окружали величественное строение. К замку вел мост из красного дерева и черного камня, построенного эльфийскими и гномьими мастерами сотни лет назад. Еще люди не верили, что из снега могут вырастать деревья, чьи белые стволы и голубоватые листья казались сотворенными из снега и льда. Диковинки Керр'ситена удивляли немногочисленных путешественников из далеких земель. Когда-то.
Перед глазами Хризолита простирались руины в снежных заносах. От замка не осталось ничего. Полуразрушенный мост вел на кладбище с торчащими из сугробов белоснежными стволами мертвых деревьев. Тишина, нарушаемая лишь порывами ветра, и покой. Эльф осматривал ужасающую картину мертвого города, делая медленные шаги в направлении падшего замка.
Казалось, что истории о вас лишь сказки…
Хризолит замер. Холодный ветер щипал кожу на лице и руках. Украденная накидка у деревенского пьянчуги не согревала тело. Но боль в душе казалась нестерпимой, страдания плоти не шли ни в какое сравнение с ней. Слезы полились из глаз, падая на снег. Скоро они превратятся в кусочки льда, как и тела тех, кто остался погребенным под толщей снега в мертвом Керр'ситене.
Эльф подставил свое лицо ледяному ветру и запел. Голос, дрожавший вначале, стал крепнуть, выравниваться. Боль, наполнявшее все существо Хризолита, вырывалась из самых глубин души со словами песни. Вечной песни о тех, кто навсегда покинул этот мир.
Через пару дней после встречи с эльфом, несколько человек из Тер-Ахора решились посетить Керр'ситен. Не многие видели тогда необычного путника с длинными заостренными ушами и чертами лица истребленной пару сотен лет назад расы. Они хотели убедить в правдивости своих слов тех, кто насмехался над «выдуманными» историями о призраке. Доказать, даже если пришлось бы отрезать уши последнего эльфа.
Останки погрузившегося в небытие Керр'ситена оказались пусты. Путники надеялись найти хотя бы остроухий труп, но ледяной ветер вскоре отбил у них все желание на дальнейшие поиски. Покидая мертвый город, людям послышалась песня, наполненная невыносимой тоской. Незнакомые слова сплетались с ветром и наполняли собой все сердце. Один из путников старался скрыть от других свои слезы, ссылаясь на холод, щипавший глаза.
С тех самых пор песня не покидала руины Керр'ситена, сколько бы времени не прошло. Вечная песня о народе, который превратился в сказку.
|