[Roland]

Вот, рискну выложить один свой небольшой рассказик. Критикуйте.

Облезлые ветки деревьев нервно стучатся в окно. Ветер заунывно воет.
Лед на речке окончательно встал, и дед Тихон с утра ушел рыбачить. Заядлый рыбак, каждый день вылавливал по несколько килограмм. Не поленился бы выйти к речке даже в буран.
Мелкие, противные крупинки снега планировали на землю. Во дворе сугробы по пояс. К калитке вела дорожка, на которой не разойтись вдвоем. С утра навалило полметра снега, дверь не открывалась, пришлось вылезать через окно.
Проснулся, и не помнил, как меня зовут. Ничего не помнил, кроме того, что дед Тихон рыбачил каждый день. А кто такой дед Тихон? Кто я? Где я? Что здесь делаю?
У печи тепло, наверное, вчера топил. На столе банка кофе. Название прочитать не смог, вижу буквы, а что они означают, не мог вспомнить. В сенях огромная фляга, в ней нашел воду. Холодная, аж зубы ломит. Зачерпнул ковшом воды – на кружку, ¬ и поставил на электрическую плиту.
Я обшарил весь дом, из техники только плита. А где холодильник? Телевизор? Да, хотя бы радио?
«Дед Тихон – вот радио», – сверкнула мысль.
И в голове голос деда Тихона произнес:
– Телевизор не покупай, здеся ни один канал не ловит. Лучше эклектрическую плиту. На ней едьбу готовить удобно. Я вот, купил года три назад, теперь печью пользуюся токма для прогреву дома.
Вода закипела. Я заварил кофе, сделал глоток и поморщился.
– Разве это кофе… – сказал вслух. – Помои.
И еще одно воспоминание всплыло из глубин памяти:
«Ольга готовила вкусный кофе»
«Врешь!!! – задребезжал в голове противный скрипучий голос. – Она тебя отравила, забрала все деньги и смылась с любовником»
Раздался стук в дверь. Я не успел встать, как входная дверь скрипнула, по сеням прогремели тяжелые сапоги, и в комнату вошел незнакомец.
– Ну что, Андрей, готов? – спросил незнакомец.
Прошел в центр комнаты, снял шапку-ушанку. На толстой голове ни одного волоса. Он бросил шапку на стол, расстегнул фуфайку и сел на скамью напротив меня. Огромное пузо, видимо, уже не первый год мешало ему видеть свои ноги.
– Ты кто?
Незнакомец улыбнулся.
– Опять все забыл? Михаил я, твой друг. Мы ж с пеленок знакомы.
– С пеленок?
– Ну да, в садик вместе ходили, в школу. А потом ты завалил экзамены в УПИ, а я поступил в Юридическую академию.
– А потом? – я никак не мог вспомнить про свою жизнь.
– А потом началась война. Я только перешел на второй курс, как пришло сообщение от твой матери. Сказала, что ты ушел добровольцем.
– Миша, расскажи про меня все, что знаешь.
Миша ухмыльнулся, почесал рукой гладко выбритый подбородок.
– Ну, нет, друг. Слишком долго. Лучше я тебя загипнотизирую, как всегда.
Он достал из кармана огромную монету и стал вертеть в руке, ловко перемещая между пальцами то на ладонь, то на тыльную сторону.
– Кто такая Ольга? – спросил я, не отрывая взгляд от монеты.
Миша остановил руку, сжал монету в огромной лапе.
– Забудь про эту суку.
– Она была моей женой? И что-то сделала.
– Попыталась тебя убить и сбежала с любовником, прихватив все деньги.
– Что это за деревня?
– Не-и-клот.
– Странное название.
– Ага. Не отвлекайся.
Миша завертел монету в руках, но опять остановился.
– Орел или решка? – спросил он. – Если орел, тут же уходим из деревни, куда глаза глядят. Если решка, остаемся здесь.
– А если ребром?
Михаил задумался.
– Тогда, как ты предлагал. Вернемся к месту военных действий.
– Мы сбежали?
– Нет, тебя подстрелили. Пуля пробила легкое, чудом остался жив.
Миша подбросил монету в воздух. Та повертелась в воздухе и упала на стол, закружившись в бешенном танце.
– Ты лежал в госпитале, а я за тобой приглядывал.
– Зачем за мной приглядывать?
– Ты очень ценный кадр. Иногда теряешь сознание, и в беспамятстве можешь рассказать, где сейчас противник, сколько у него оружия и людей, ты знаешь всю ценную информацию. К тому же, каждое утро теряешь память. Только мой гипноз помогает вспомнить.
Монета остановилась посередине стола на ребре, качнулась в сторону, обратно, и покатилась обратно к Мише. Он взял монету, поднял руку на уровень моих глаз. Серебряный круг запрыгал между пальцами…

Мозг разрывается на куски, когда вспоминаю. С каждым ударом сердца молот обрушивается на жалкое содержимое черепной коробки. Черт побери, что за жизнь, когда каждый день для тебя первый. Каждый божий день знакомишься с друзьями, многие из которых знают тебя всю жизнь.
Молодец Мишка, отличный человек был. Только благодаря ему и его гипнозу ощущал себя полноценным человеком. Но эти ужасные боли… Что, если в один ужасный момент мозг не выдержит такого напора и разорвется на части? А все к этому и идет.
– Эх, Мишка, ты не представляешь себе, как я устал от своего, как ты называешь, дара. Побыстрее разделаться с этими фашистами, и тогда можно будет умирать. Это же не дар, а удар по моей бедной голове.
Мишка вздрогнул.
– Что за чушь ты несешь? Не рано ли собрался помирать. Ты еще всех нас переживешь. А фашистов мы уничтожим, как в сорок пятом.

Мишка был прав. Я пережил генерала. Хотя тот был на сорок лет меня старше, жил до ста с лишним. Фашистов победили. В 2045 году. Время – колесо. После войны мы с генералом стали хорошими друзьями. В день его похорон, как всегда, проснулся с утра и ничего не мог вспомнить. Мишка загипнотизировал. На душе стало херово. Друзья погибают, а я их не помню. В тот день хотел напиться до беспамятства, но генерал не пил. В честь него тоже не стал пить, пересилил себя.
Сегодня прошло ровно десять лет после смерти генерала. Самый худший день в моей жизни. Мишка с утра загипнотизировал и ушел за продуктами. А через три часа приехали из милиции и отвезли меня в морг на опознание. На столе, укрытый белой простыней лежал он. Ему было семьдесят лет.
Мой век тоже подходит к концу, по крайней мере, век сознательной жизни. Что будет дальше, известно лишь одному богу. Завтра проснусь и ничего не вспомню. Лишь этот рассказ будет напоминать о том, что я когда-то ЖИЛ.